Децим проорал гребцам, чтобы те "сушили вёсла" и впервые в жизни те сделали это неохотно - так хотелось убраться подальше от гибнущих Помпей, дапоскорее.
Прибежал Бакенхонсу с неотступно следующим за ним Авлом с уже зажжёнными факелами - и люди склонились над морской водой, пытаясь разглядеть хоть что-то в этой неестественной темноте, наступившей в результате сильнейшего извержения.
Но сначала они услышали голос, зовущий на помощь, а уже потом разглядели две небольшие точки среди волн на некотором расстоянии от их корабля.
- Несчастные! - тут же заголосил очень эмоциональный ланиста Секст, - Наверное, бросились в волны в надежде спастись! Уповая на милость проплывающих мимо судов! И вот - мы здесь! Мы откликнулись на призывы о помощи!
Но дальше стенаний и заломленных рук дело у него не пошло.
Зато действовали Пётр, гладиаторы и египтянин со своим помощником. Они прыгнули в шлюпку, которая так и осталась на воде, удерживаемая крепким канатом, и вмиг оказались возле тонущих людей. Втащить их в шлюпку и доставить на борт актуария - было делом нескольких минут.
Спасёнными оказались мальчик- лет 10, не больше, с лицом, застывшим от горя и молодая женщина с ...абсолютно седыми волосами.
- Мама! - позвал её мальчик, - Мама!
Но женщина не реагировала, - широко открытыми глазами смотрела она прямо перед собой, не реагируя на окружающих.
И мальчик замолчал, уткнувшись лицом в плечо матери.
Бакенхонсу беспомощно развёл руками.
- Видимых повреждений нет! - счёл он нужным пояснить ситуацию, - А горе лечится временем...
Пётр слегка прикоснулся рукой к голове женщины - раз он видит "мыслеобразы" животных, может и с людьми получится? Тем более, что некоторые утверждают, что Человек - тоже, вроде бы, из той же семьи.. .
Когда он, наконец, выпрямился, лицо его было белее снега.
- Надо немедленно уходить отсюда! - обратился он к Дециму, - и тому не пришлось повторять дважды.
Тотчас взметнулись вёсла гребцов и лактуарий - так назывались самые быстроходные суда Римской Империи, - рванулся вперёд и полетел по волнам.
- Благородная Юлия! - проорал ланиста Секст над ухом Петра, - вернее, под ухом, учитывая его небольшой рост, - да так громко, что тот поморщился, - Как ты сюда попала, о прекраснейшая?! И ты здесь, юный Публий!
- Уйди! - только и сказал Пётр, но это у него получилось настолько убедительно, что Секст молча побрёл по палубе в сторону капитанской каюты.
Туда же рабы, по приказу Децима, отвели и женщину с её сыном, бережно поддерживая их под руки.
Петра окружили друзья.
- Видел что-нибудь? - первым поинтересовался Децим.
- Да. Страшное.
- Не бойся, рассказывай, - хлопнул его по плечу Африкан, - В обморок не упадём!
Это уж точно. Друзья у него не из пужливых, вспомнил он вдруг деревенский говорок своей любимой бабушки Степаниды Карповны.
И тотчас нахлынули детские воспоминания...
Зимние каникулы, ему - не больше десяти. Он с бабушкой в лесном домике, где кроме них каникулярили кот Мартын - огромный "сибиряк", да беспородная собачка Варвара. Хорошо каникулярили! Весело! И с пользой - бабушка много рассказывала про Лес, да про целебные травы и растения. А он, Пётр, слушал внимательно, как будто знал, что в дальнейшем пригодится. Да ещё как!
В то утро вышел он на крыльцо рано, ещё до завтрака, который бабушка ещё только готовила., а именно - яйца варёные, из-под своих курочек, да ватрушки с творогом и сметаной. Такое светлое утро было! Мартын и Варвара - рядом. Дружные ребята, так и вертелись вокруг него.
И тут - заскрипел снег под чьими-то ногами - подошёл кто-то к их домику лесному. А кто - не видно. Присмотрелся Пётр - за деревом дяденька стоит, но к ним не идёт.
- Здравствуйте! - вежливо сказал Пётр, - В дом проходите! Бабушка как раз завтрак готовит!
А кот Мартын как-то странно себя повёл - перед Петром выбежал, и давай бегать справа налево, да наоборот, - слева направо. И фыркать начал совсем необычно - будто говорил - Уходи! Уходи! Моя территория!
Но поразила Петра собачка Варвара - она вдруг присела и ...зубами застучала, и за спину Петра спряталась. И Пётр решил, что в лесной глуши она от людей отвыкла - вот и испугалась.
- Проходите же! - настаивал он, обращаясь к фигуре за деревом, - Вам бояться нечего!
- А тебе? - ответила фигура и вышла из-за деревьев.
Нет, Пётр не испугался, когда увидел волчью голову вместо человечьей. Удивился всего лишь и спросил, -
- А зачем вы в карнавальной маске сейчас? От холода прячетесь?
- Ха! - сказала фигура и сделала шаг к нему, к мальчику маленькому.
И тут вперед выступила Варвара - на трясущихся лапах, да по сути, её всю колотун прямо-таки бил, с лязгающими от страха зубами, но загородила собой Петра и зарычала - в другой ситуации смешно было бы, потому что и рычанье у неё было... трясущееся.
Тут на крыльцо вышла бабушка.
- Прочь отседова! - фигуре крикнула, и позвала Петра завтракать.
И фигура, что-то бормоча себе под нос, удалилась, правда, не торопясь, - всем видом показывая, что не боится ничего, а просто скандала не хочет.
А потом, днём уже, видел Пётр, как бабушка его ласкала-гладила Мартына и Варвару и приговаривала, -
- Ничего, Варварушка, что испугалась! Главное - не бросила, на защиту выступила! За это хвалю, и будет тебе награда большая!
Но вспомнить, что за награда такая была собачке Варваре, не успел.
- Мы ждём! - вывел его из неожиданной задумчивости голос Африкана.
- Вообще-то, я вижу мыслеобразы животных. Но вот сейчас впервые "поймал" их у человека, у женщины этой.
- Юлии, - подсказал египтянин.
- Да... Думаю, что произошло это из-за того, что без животного здесь не обошлось.
Децим скосил глаза на льва, спокойно лежащего у борта судна.
- Не это. Другое животное, - Пётр чуть помедлил и сказал, - Это был Морской Змей.
Африкан присвистнул, Лициний безнадёжно махнул рукой. Децим сжал кулаки и помрачнел, Бакенхонсу забормотал молитвы, призывая всех известных ему богов не оставлять его в беде, а бедный Авл в ужасе завертел головой, хотя вряд ли хотел увидеть этот ужас морей вообще, а тем более - прямо сейчас.
- Змей напал на судно, на котором Юлия с семьёй бежали из гибнущего города.
- У них была монера, - услышали они дрожащий голос Секста, - Благородная и прекрасная Юлия не любила морские прогулки, поэтому у очень состоятельной семьи было судно всего с одним рядом вёсел - для рыбной ловли, которую так любил Марк, её супруг.
- Змей был разъярён землетрясением и напал... - тихо продолжал Пётр, жалея, что не может показать им то, что видел сам - слова казались тусклыми, не передавали полностью кошмар происшедшего.
- Они, Змеи то есть, и без землетрясений это делают, - всё более мрачнея, вставил Децим.
- Обмотал их прогулочное судно кольцами, порвал всех в клочья, тем более, что ни у кого не было оружия...
- Оно бесполезно, - опять пояснил Децим.
- Юлия с сыном и мужем попытались спрятаться в каюте. Но Змей их и там разглядел.
- Почуял, - пояснил Децим.
- Снёс верх каюты... И тут муж Юлии бросился на него с громким криком, пытаясь отвлечь внимание чудовища на себя... Змей проглотил его - и отступил.
- Нажрался, гад! - подал голос Африкан.
- Перевернул судно одним ударом хвоста и ушёл в глубину. А Юлия с сыном - выплыли... Дальше вы знаете.
- Какая чудесная была семья, - причитал и всхлипывал ланиста Секст, усевшись у борта рядом со львом, на которого даже не обратил внимания, - Какие душевные люди... Сама доброта и отзывчивость...
- Насчёт доброты и душевности позволю себе усомниться, - пробормотал себе под нос Африкан, и многозначительно посмотрел на Лициния.
- Я помню, - еле слышно ответил тот.
Их никто их не услышал, да они этого и не хотели.
- Не можешь определить, где чудовище сейчас? - Децим так и сверлил Петра своими чёрными глазами, - Очень хотелось бы знать, сам понимаешь.
- Ещё как понимаю, от одной смертельной опасности убежали, а тут - другая...- Пётр подошёл к борту и перегнулся через него.
И тотчас отпрянул, почувствовав такую ненависть, злость и неутолимый голод, исходящие от существа, скрытого пока от них волнами.
- Он прямо под нами!
- Так почему не нападает?! - Децим смотрел на него с недоверием, - Так не бывает!
Он никогда не ведёт себя так! Нападает, убивает и исчезает! Но никогда не таится!
- Ты так много про них знаешь?
- Да! От моего деда по материнской линии. У нас в роду - все потомственные мореходы. И... Змей пожирает мужчин в нашей семье ... через одного. Уж не знаю - проклятие это семейное, или чистая случайность... Деда он сожрал - этому есть очевидцы, ... отец и сейчас жив...моя очередь теперь... Поэтому я пошёл в бойцы... Ну, а дед мой изучал повадки Змея, много про него узнал и мне передал. Вот и говорю со знанием дела - Змей или нападает и крушит всё подряд, или его здесь просто нет!
- Он есть! - глухо проговорил Африкан, глядя поверх их голов.
Змей медленно поднимался из воды, неторопливо разворачивая свои кольца. Был он странного тёмно-коричневого цвета, ярко жёлтой головой и красными глазами... Вот голова его поднялась над палубой актуария...выше, ещё выше... Наконец он замер, голова его слегка покачивалась высоко над людьми, которые беспомощно замерли на палубе,
не в силах оторвать взор от чудовища. А оно, казалось, прикидывало - с кого начать... Бесшумно распахнулась огромная пасть и медленно стала опускаться к людям...
- Он за мной пришёл, - Децим был мертвенно-бледен.
- Последний бой, ребята! - хрипло крикнул Африкан, выхватывая меч.
- Зато какав противник! - зло рассмеялся Лициний, вставая рядом с ним с уже обнажённым мечом.
- Подождите! - остановил их Пётр, - Смотрите, что у него на языке!
А в языке Змея застрял корабельный якорь...
Теперь голова чудовища находилась на расстоянии вытянутой руки, и казалась невероятно огромной... и страшной до такой степени, что даже у Петра, много всяких тварей повидавшего, неприятно засосало под ложечкой.
Змей даже не дёрнулся - вероятно, боль от вонзившегося якоря была сильнее.
- Мне нужен большой кинжал и ... твёрдая рука, - Бакенхонсу на минуту повернул голову к остальным, - Был он бледен, но решителен, он делал своё дело.
Лициний молча встал рядом с ним и медленно начал вырезать оставшуюся часть якоря.
- Всё! - сказал, наконец, Бакенхонсу, и вместе с Лицинием попятился от головы Змея.
А увидев его глаза, молча поднял над головой якорь, так терзавший чудовище.
Змей понял, и голова его опять высоко поднялась над палубой. Некоторое время он глаз не сводил с людей, потом начал медленно погружаться в воду.
- Не может быть! Он не может просто так уйти! - тупо шептал Децим, - Змеи не бывают благодарными! Дед так говорил, а уж он знал!
И точно в подтверждение этих слов, голова Змея уже наполовину погрузившаяся в воду, вдруг стремительно метнулась к палубе, зависла над ней, потом медленно приблизилась к... Дециму.
Люди замерли. А Змей будто присматривался и принюхивался. Так продолжалось минуту, не больше. Но какой же длинной показалась она людям, в который раз приготовившимся встретить свою смерть.
Потом голова Змея так же стремительно ушла под воду.
У всех вырвался вздох облегчения. У всех, но не у Децима.
- Это ещё не всё, - твердил он, - Змеи - неблагодарные твари.
- Да хватит тебе каркать, - начал Пётр.
Но не договорил. Судно потряс сильнейший удар. Люди попадали на палубу. Последовал ещё удар, сильнее первого. Судно стало ощутимо заваливаться на левый борт. Чтобы не свалиться в воду, люди хватались, кто за что мог.
Петра отбросило к тому борту, у которого всего несколько минут назад он видел льва и собаку - теперь их там не было.
- Только бы не в трюм убежали, испугавшись, - подумал он, - Надо поискать всё же!
- В воду! - заорал тут Децим, - Прыгайте все в воду! Змей сейчас разнесёт тут всё в щепы! Плывите как можно дальше от актиария!
А сам бросился в капитанскую каюту.
- Куда ты? - Пётр решил, что отстресса Децим не владел собой.
Но он ошибался.
- Ключи от кандалов - в каюте! Попробую освободить гребцов - они же прикованы к своим местам!
Цепляясь за борт, Пётр пошёл за ним, желая помочь.
Но тут судно буквально подбросило в воздух, оно переломилось пополам и камнем пошло ко дну.
Что-то тяжёлое свалилось на голову Петра, и на некоторое время он потерял сознание.
Он не видел, как забурлила вода вокруг тонущего актиария и на поверхности появился Змей, который, казалось с удовлетворением рассматривал то, что сотворил. На его чудовищной морде появилось нечто вроде ухмылки, и он начал неторопливо пожирать людей, оказавшихся на поверхности воды. Крики ужаса слились с рёвом чудовища...
Но вскоре, видимо, насытившись, он обвёл победным взором красные от крови волны и исчез в бездне морской.
Пётр пришёл в себя, мгновенно вспомнил всё и начал лихорадочно осматриваться, надеясь увидеть выживших. Он знал, что Змей ушёл, далеко и надолго - сытый и абсолютно довольный...
- Эх, вернуть бы мне Силы, которые Норушник отобрал... Тебе это просто так бы не сошло...- он имел в виду Змея.
Было уже совсем светло. Он до боли в глазах всматривался в водную гладь... Несколько раз ему казалось, что он видит тёмные точки на воде, и он плыл к ним, но это был лишь обман зрения...
Устав, он лёг на спину и закрыл глаза.
- Вот и не получился из меня Разведчик в Античности, дорогой Александр Иванович, - пробормотал он себе под нос, - Долго я на плаву не продержусь, уж извините, силы не те...
И в этот момент он услышал рычание. Нет, не чудовища, а нормального зверя.
Он тут же перевернулся, закрутил головой во все стороны....
Лев! Это был Рекс!
Пётр быстро поплыл к нему, искренне радуясь этой неожиданной встрече. И вскоре разглядел, что рядом со львом плывет собака.
- Ну, где двое, - подумал он оптимистично, - там и...
В этот момент что-то вцепилось ему в спину и потащило вниз.
Яростно отбиваясь, он ухитрился повернуться...
- Авл! - разглядел он того, кто топил его, - Успокойся! Ты же нас обоих погубишь!
Авл смотрел на него широко открытыми глазами, явно ничего не соображая.
Петру пришлось успокоить его, нажав на некоторые точки на шее,. И помощник Бакенхонсу затих, распластавшись на воде.
Пётр посмотрел на подплывших животных и понял, что силы их на исходе. Ещё немного и...
- Господи! - от всей души и сердца взмолился он, - Пошли нам хоть доски какие с погибшего корабля! Ну хоть что-то, за что можно было бы держаться! А там, глядишь, корабль мимо пойдёт...
Он замер в воде, сберегая немногие оставшиеся силы и поддерживая голову Авла, который уже пришёл в себя, но был необычайно тих, - сказывались последствия сильнейшего нервного потрясения.
Опять что-то сильно ударило его в спину.
Он оглянулся, не без внутреннего трепета и не ожидая ничего хорошего... А зря! Надо больше верить в Добро!
Потому, что это была шлюпка!
С неожиданной прытью и ловкостью Авл первым забрался в неё. Но надо отдать ему должное - он тотчас стал помогать Петру втаскивать на борт животных, а потом и ему самому. А чуть отдышавшись, опять завертел головой, всматриваясь в водную гладь.
- Уймись, я же сказал, Змей ушёл.
- Я наших ищу. Ведь должен кто-то выжить, кроме нас! - с неожиданной горячностью заявил Авл - он уже полностью владел собой.
Но не они первыми заметили одинокую точку среди волн. Сначала громко зарычал лев потом залаяла собака - и оба животных смотрели в одну сторону.
- Там - Хозяин! - радостно закричал Авл, хватаясь за весло.
- Разве ты раб? - удивился Пётр, налегая на второе весло.
- Что ты! Он вытащил нашу семью из нищеты, дал мне работу, да ещё учит бесплатно! И всё это - только за то, что отец как-то вечером отбил его у уличных хулиганов.
- Тогда - почему зовёшь его Хозяином?
- Да потому, что предан ему!
Тут Пётр понял его - ведь и он сам, и его друг и напарник Глеб тоже за глаза называли своего начальника, - Александра Ивановича, деда Антона, - Хозяином.
И Пётр с удивлением отметил, что Антон, - этот капризный, упрямый, но предельно честный и отважный мальчик, - был бы сейчас идеальным спутником - такие, как он, никогда не подводят.
Бакенхонсу слабо улыбался и махал им рукой. У него был большой порез на плече, откуда сочилась кровь, что не могло не привлечь морских хищников, - не так уж и далеко над водой замелькали большие плавники.
Авл просто сиял от радости и, преисполнившись совершенно неожиданных сил для своего тщедушного тела, смог один втащить египтянина в шлюпку. И тут же перевязал его рану куском материи, оторванной от своей одежды.
- Вижу, что не зря тратил на тебя время и силы, - похвалил его египтянин, - Делать перевязки ты уж точно научился!
А лев и собака лизнули Бакенхонсу несколько раз - мол, помним, как ты нас лечил...и вылечил!
Но сколько они ни всматривались в морскую даль, не увидели больше ничего, что можно было бы принять за спасшегося человека.
Зато количество больших плавников вокруг их шлюпки всё прибавлялось и прибавлялось.
- Эти акулы просто смешны по сравнению со Змеем! - заявил Авл, который с энтузиазмом налегал на своё весло и беспечно улыбался.
Похоже, он уверился в том, что все трудности остались далеко позади.
Но Пётр так не считал, а посмотрев на Бакенхонсу, увидел, что и тот не сводит глаз с воды, которая пока скрывала морских хищниц...
Пётр велел льву лечь со стороны его борта, А Бакенхонсу с Авлом и собакой остались у другого - он постарался уравновесить шлюпку, сделать её более устойчивой. Потому, что акулы, как он знал, вот-вот начнут биться о борта, пытаясь перевернуть шлюпку и добраться до... еды.
Так и произошло.
Первый удар заставил Авла широко открыть рот в беззвучном крике, и выронить весло, которое, к счастью, было прикреплено к шлюпке. Собака жалобно заскулила, лев глухо рычал.
Тотчас последовал второй удар, третий... Льва отбросило к другому борту, но он тотчас пополз на прежнее место, не сводя умных глаз с Петра.
Одна акула вытянулась из воды и вцепилась в борт шлюпки, пытаясь перевернуть её. Но Пётр так ударил её веслом по носу, что она скрылась под водой, правда, унеся с собой небольшой кусок, откусанный от самого верха шлюпки...
Надо было что-то срочно предпринимать.
Пётр прислушался к себе... Пожалуй. Пожалуй, он сможет... Норушник забыл про этот дар, да он и сам о нём только что вспомнил - нужды не было.
- Знаешь, куда плыть? - обратился он к Бакенхонсу, который занял место Авла - тот опять отключился и лежал на дне шлюпки в счастливом неведении.
- Приблизительно... - прохрипел тот, изо всех сил молотя веслом по морде очередную хищницу, вцепившуюся в борт.
- Вот и плыви туда! За меня не беспокойся!
И, перекрестившись, он без всплеска ушёл под воду, услышав напоследок горестный вскрик Бакенхонсу.
А едва оказавшись под водой, он обхватил обеими руками ближайшую акулу... и начал посылать ей мыслеобразы о пещерах, кишащих всевозможными рыбами, крабами и моллюсками - и совсем недалеко отсюда... Надо просто всем вот сейчас же! Немедленно! собраться и отправиться туда, пока другие про этот пищевой рай не узнали!
Акула, которую он держал, сначала заметалась, пытаясь освободиться, потом на секунду замерла... и круто пошла вниз, уводя за собой всех своих приятельниц...
А также унося Петра на своей спине...
- Раз... два... три... - надо сосчитать до десяти, потом отпускать... четыре... пять... - Пётр почувствовал, что запас воздуха в лёгких подходит к концу... - шесть... семь... восемь... девять... Он послал последний, самый яркий мыслеобраз мчавшейся в морскую пучину стае акул, и разжал руки.
На поверхности он оказался, когда весь воздух в лёгких закончился, и он боролся с почти непреодолимым желанием открыть рот... Минуты две жадно ловил свежий морской воздух открытым ртом, потом огляделся.
Шлюпки нигде не было видно. Да он этого и не ждал. Ведь акулы мчались с бешеной скоростью и далеко не по прямой - он вполне мог оказаться за несколько миль от места своего "погружения в пучину".
Он лёг на спину, приводя в порядок дыхание и нервную систему. Да...Не зря говорят, что "хорошая мысля приходит опосля". Ну почему бы ему не вспомнить про этот дар в момент нападения Змея... - Это даже не вопрос, а упрёк самому себе - сколько жизней удалось бы спасти...
Он вспомнил гладиаторов, которые предпочитали жить скромно, но вести себя честно на Арене. А Децим - греческий боец с "железными кулаками", оказавшийся очень неплохим человеком. Даже ловкач и зануда Секст выглядел теперь в его глазах приличным человеком. Да ещё и несчастные гребцы, прикованные цепями...И прекрасная Юлия с сыном, которым так и не удалось избежать гибели. Не зря, выходит, она не любила море...
И в эту минуту он услышал, -
- Человек за бортом!
Пётр не поверил своим ушам - ну не может ему опять так повести!
Но, похоже, "Госпожа Удача" решила не расставаться с ним в тот день.
Перевернулся в воде, осмотрелся - опять повезло! - Прямо на него надвигалась бирема - быстроходное судно с двумя рядами вёсел на борту.
Вот она замедлила ход, по палубе метались люди, спуская шлюпку на воду.
- Эй, на борту! - крикнул Пётр во всю силу своих лёгких! - Я сам доплыву!
И он поплыл к своим спасителям огромными саженями.
Люди на борту перестали суетиться и столпившись у борта, стали подбадривать его криками.
Когда он подплыл к биреме, ему бросили канат и втащили наверх.
- Ну, спасибо, ребята! - начал Пётр, пожимая руки тем, кто оказался поблизости, - Вы очень вовремя здесь оказались!
- Сегодня удачный день! - услышал он гортанный голос, - Сколько уже таких из воды выловили!
Пётр насторожился - не понравились ему эти слова и то, как они были сказаны - и он повнимательнее вгляделся в лица людей, окруживших его на палубе.
Грубые, свирепые лица, неопрятная, хотя и хорошего качества одежда, жаргонные слова, которыми они обменивались... И очень неприятная догадка осенила его...
- Да, да, да! - услышал он тот же гортанный голос из-за спин тех, кто стоял близко к нему, - Ты правильно угадал! Попал, ты, горемыка, к нам, пиратам!
Окружавшие Петра типы захохотали во всё горло и расступились.
На небольшом возвышении на палубе стояло нечто вроде трона. Впрочем, может, это и был трон какого-нибудь восточного царька, потому, что был украшен драгоценными камнями и золотом.
И сидел на этом великолепии очень примечательный мужчина - высокий, очень красивый, одетый в роскошные одежды... но не это поражало, а жестокое выражение лица, а ещё - глаза, - чёрные...но настолько холодные, что казались ледяными.
Петра толкнули в спину без всяких церемоний - он понял, что это было "приглашением" подойти поближе к вожаку.
Гордиться он не стал и, подойдя к предводителю пиратов, постарался принять вид независимый и гордый. Но в таком состоянии и без обуви это оказалось трудным, - по крайней мере он сам так подумал.
Но предводитель пиратов был другого мнения об этом.
- Не время и не место надменностью кичиться, римлянин! - повысил он голос, хмурясь, - Ты мне жизнью обязан! И во сколько же ты её оцениваешь?
- Я не римлянин, прибыл в Помпеи...э-э-э...не по своей воле. А владею тем, что ты видишь на мне.
- То есть, выкуп платить за себя не будешь?
- Нечем.
- В трюм его! - крикнул вожак и, отвернувшись, заговорил со своим помощником.
- Бога, что-то меня в сон потянуло, давай перенесём нашу маленькую потеху на завтра.
- Как скажешь, Арслан! - помощник, в свою очередь, повернулся к огромному толстяку, мастерившему что-то у самого борта и крикнул, -
- Байбарс! Отдыхай! Прогулки переносятся на завтра!
Тот распрямился, хмыкнул удовлетворённо и сплюнул за борт.
- В "зверинец" попал, - думал Пётр, пока его вели в трюм, бесцеремонно подталкивая в спину, - Бога означает "Бык", Арслан - "Лев", а Байбарс - "Пантера"... Сюда бы Антона, он бы с удовольствием составил психологические портреты этих типов. Хотя, что тут составлять? Бандиты - они везде - мерзавцы, хоть на суше, хоть на море.... Причём, в любое время, - будь оно наше, или Античное...
В трюме царил полумрак, но глаза Петра быстро к нему привыкли, и он разглядел, что кроме него там находилось двое мужчин и одна женщина, рыдавшая в дальнем углу.
- Петриус! - раздался вдруг слабый крик и толстяк небольшого роста бросился к нему, можно сказать, на шею, но до неё не дотянулся, поэтому обнял Петра за талию и всхлипывая, начал повествовать ему о своих несчастьях.
Это был ланиста Секст, тоже чудом спасшийся с уничтоженного Змеем актиария.
Но остальные пленники были Петру не знакомы.
- Ну-ну, успокойся, Секст! - Пётр попытался отстраниться от объятий ланисты, тот не возражал и сел на моток каната, оставленный кем-то на полу, - Такое пережили и живы остались... Уж, наверное, пираты не страшнее Морского Змея...
- Я бы не был так в этом уверен, - услышал он громкий голос и к нему подошёл невысокий мужчина, состоявший, казалось, из одних мускулов и бицепсов, - Меня зовут Аппий. Я - уринатор и знаю, что говорю.
Слово "уринатор" резануло слух Петра, как неблагозвучное, к тому же, он не знал его значения.
- Я - чужестранец, язык Рима знаю не очень хорошо. Что означает "уринатор"?
- Подводный диверсант, - с гордостью пояснил Аппий, - Провожу мероприятия по повреждению судов противника. А в мирное время разыскиваю затонувшие якоря и другие предметы. В общем, - в воде, как рыба... И говорю со знанием дела - лучше заплатить пиратам деньгами, чем жизнью. Ты даже представить себе не можешь, что они собираются сделать с нами завтра.
- Кажется, я догадываюсь, - Пётр достаточно читал о пиратах, чтобы представить себе, чем они могут развлекаться в открытом море...
- А те, кто могут заплатить выкуп за себя, сидят на нижней палубе - там намного лучше и их кормят, между прочим, - продолжал Аппий.
У Петра засосало под ложечкой от голода, и он проглотил слюну, вспомнив роскошный завтрак, который ему устроил ланиста Тиберий. А сейчас он и куску хлеба был бы рад...
И ещё он понял, ЧТО мастерил толстый гигант Байбарс...
- Секст! - повернулся он к понуро сидящему ланисте, - Советую завтра заплатить пиратам.
Просто другого выхода нет.
Тот даже руками замахал, -
- Да откуда я деньги возьму! Разорён полностью! - привычно заныл Секст, заламывая руки.
- Тогда жизнью заплатишь, дурак! - жёстко отреагировал Аппий и отошёл в сторонку вместе с Петром.
- Руки они нам свяжут, я так понимаю.
- Причём, за спиной... Но я запросто перегрызу верёвки на твоих руках, если ты дашь клятву потом спасти меня, - Аппий широко улыбнулся, демонстрируя крепкие, белые зубы.
- Клянусь моим возвращением на Родину! Там осталось всё, чем я живу!
- Ну, в таком случае, хоть и крохотный шанс на спасение, но появился!
Потом оба решили, что сейчас самое лучшее - это сохранить силы, легли на пол и и постарались заснуть.
Петру это удалось, да и физическая усталость тому поспособствовала. Но приснилось жуткое...
Мрачная площадь не менее мрачного города. В середине - большой костёр. И языки пламени уже подбираются к столбу, к которому привязан человек. Да это совсем мальчик! Мальчик оборачивается ... это Антон! Антон умоляюще смотрит на кого-то поверх голов. Пётр смотрит в том же направлении ... На огромном чёрном коне сидит ... Александр Иванович! Дед Антона! Поймав взгляд внука, он надвигает капюшон плаща на глаза, а потом и вовсе отворачивается... А пламя уже подобралось к ногам Антона...
Раздался крик. Кричала женщина...
Пётр открыл глаза - и обрадовался, что проснулся. Он знал, что каждый сон о чём-то предупреждает, но чтобы такое... Да Александр Иванович жизнь за внука отдаст, не задумываясь! Неслыханное привиделось... Невообразимое!
Он потряс головой, сбрасывая оцепенение, и понял, что женщина кричала совсем близко.
Тут и его ударили ногой в бок - оказывается за ними пришли.
- Вставайте! - гоготал один из пиратов, - Рассвело! Самое время кормёшки!
И Пётр понял с содроганием, что пират имеет в виду кормёшку...акул.
Другой тащил кричащую женщину к выходу - она плакала, умоляла о пощаде...
За ней, пошатываясь, брёл Секст.
- Пойдём, Петриус, - тихо сказал Аппий, - Не дадим им повода для издевательств.
На палубе столпилось множество пиратов.
Арслан, конечно же, восседал на своём троне.
Завидев пленников, он призвал своих подчинённых к тишине.
- Пусть кто-нибудь осмелится назвать меня жестоким! - громко возвестил он, - Я принял решение! Великодушно отпускаю бедных путешественников на свободу!
Пираты восторженно загоготали- заулюлюкали, прославляя милость и щедрость души своего предводителя.
А тот улыбался, улыбался - и если улыбку можно назвать жестокой, то именно такой она и была.
- Пусть женщина пройдёт вперёд! - провозгласил он, наконец, дав своим приспешникам вдоволь наораться.
Бедно одетая женщина встала перед Арсланом, покорно склонив голову. Она уже давно выплакала все слёзы и стояла молча, ожидая повелений господина. Юной она не была, но далеко и не старуха, к тому же, недурна собой.