Обряд, молитва, зазеркалье...
Ты танцевала, я немел
под пассами ночных химер
в фойе театра, в ночь Купалья.

Несоответствие пространства
тебя не трогало, и блюз
на свой переиначил вкус
языческий прыжок вакханства.

Как можно узнице балетной,
оковы сбросив мастерства,
достичь такого естества,
не задевая нити смертной?

Но задевая, перепутав,
все нити под и надо мной,
ты завершаешь тишиной
то, что заканчивают спуртом.

Безумство плоти и блаженство
души, танцующей внутри, -
любой за жизнь получишь приз,
но не поймёшь загадки женской.

Ах, в эту ночь пляши, журавлик,
и тем разгадывай меня,
рекой ночной к началу дня
бумажный подтолкнув кораблик.

А там - соперничать с оркестром
за благосклонность госпожи,
которой надо жизнь служить,
чтоб не смутиться лишним жестом.

И если я уже не слышу,
но ви-жу музыку твою,
взмахни рукой мне на краю,
замкнув квадрат четверостиший.