В самом слове "русалка" уже есть что-то таинственное и манящее. Исследователи спорят не только о происхождении этого названия, но и жизни, особенностях и специфики существ, хоть и бесспорно вредоносных, но все же таких прекрасных и загадочных. Некие аналоги русалок есть у многих народов, но, конечно, славянские русалки - самые настоящие, подлинные, образец среди всех водяных дев.
Кстати, издревле русалки символизировали не только водную стихию, но и растительную. Поэтому связывать их исключительно с водой было бы ошибкой - они часто и охотно выходят на землю и могут даже долго обходиться без воды.
Не верьте историям про рыбьи хвосты - все это сказки, никаких хвостов у них нет, нормальные ноги, а если верить Николаю Васильевичу Гоголю (большому знатоку мистических миров), то ноги эти очень даже ничего. И вообще вся внешность русалок с эстетической точки зрения весьма привлекательна, о чем сами они очень хорошо знают и не дают об этом забыть всей остальной родне. Вот по сравнению с внешностью, их характер и привычки вызывали многократные нарекания и служили источником многих и многих скандалов среди всей нечистой силы. Начать с того, что русалки высокомерны. Они гордятся не только своей необыкновенной красотой, но и тем, как люди к ним относятся. Посмотрите, презрительно говорят русалки родне рангом пониже, ведь только у нас в календаре есть целая праздничная неделя. Люди воспевают нас, дарят подарки, плетут венки, водят хороводы специально для нас. Это чистая правда. Неделя после Троицы называлась русалочьей и широко отмечалась нашими предками. В эту неделю русалки обновляли свой гардероб - женщины вывешивали на деревьях пряжу, ткани, а иногда и готовые вещи - русалкам в подарок. А самая красивая девушка в деревне изображала русалку, и ей посвящали разные песни и всю неделю восхваляли. Ну, потом уж, правда, выталкивали в рожь, как будто прогоняли, но это люди делали без злости, а просто потому, что так положено.
Поэтому всегда считалось, что русалки покровительствуют особам женского пола, а вот мужчин не очень уважают, могут даже до смерти защекотать и утащить с собой на дно реки, хотя иногда, по необъяснимой же симпатии, могут и помочь и, наоборот, от смерти в воде спасти. Капризные они, русалки, что им в голову придет, то и делают, и никогда поступков своих не объясняют.
Они считают себя очень умными и с хорошим чувством юмора, с чем категорически не согласны все их родственники, хоть в воде, хоть на земле живущие. Они считают, что шутки у русалок того - совсем не смешные, а очень даже злые и нахальные. Главное, что они, русалки-то, совсем не считаются ни с возрастом, ни со статусом тех, над кем шутки шутят. Особенно от них достается лешим и бабкам-ежкам. Внешность бабы-яги - для любой русалки неисчерпаемый источник насмешек. А леших они хоть и называют кокетливо "дядюшками" и позволяют щипать за щечки, между собой держат за существ диких, необразованных, особенно забавляет их нечистоплотность и неаккуратность лесных жителей. Правда, иногда русалкам все же достается за их зловредность, но исправить их невозможно. Одна русалка так жившую по соседству бабу-ягу своими издевками да мелкими пакостями достала, что та негодяйку подстерегла как-то, когда она на свидание с водяным шла, и на голову ей ведро жидкой смолы вылила. Долго потом русалочка приводила себя в порядок и никому на глаза старалась не попадаться, пришлось даже косы обрезать, а косы - предмет особой гордости русалок. Но пенять ей было не на кого - сама виновата, зачем ягу обижала? Волосы у русалок - всех оттенков зеленого цвета, что, как ни странно, их не портит.
Ну, и, конечно, голос. У русалок он особенный, чарующий. Голосом они могут заворожить, загипнотизировать и внушить любую мысль. Пострадавшие от русалочьих забав говорят, что голос у них ехидный и ничего необыкновенного в нем нет, но это наветы, истинные ценители даже считают, что русалки могли бы стать профессиональными певицами, только у них не хватает терпения и усидчивости. Да и хорошие специалисты в их мире - большая редкость.
Между собой русалки тоже не всегда в ладу. Частенько ссорятся, выясняют отношения, особенно молоденькие и неопытные. Делятся они на две большие группы - сторонницы семейной жизни и ее рьяные противницы. Те русалки, которые предпочитают домашний уют, со временем выходят замуж за водяных и становятся водяницами. Они немного помягче своих подруг и злобствуют только в ранней юности. Потом весь свой ум и хитрость они направляют для устройства семейной жизни и становятся почтенными матронами, которые доводят своих мужей до белого каления капризами и всякими придирками, но на посторонних умеют произвести впечатление самое благоприятное, прежде всего потому, что они очень хорошие хозяйки, и дом у них - полная чаша. Своих затюканных мужей они так хорошо могут выдрессировать, что те сами будут считать себя невероятными счастливцами и воспевать на всех углах семейную жизнь, а окружающие умиляются супружескому счастью и начинают задумываться о сути своей холостой жизни с некоторым, ранее не замечаемым, недовольством.
Русалки, отвергающие семенную жизнь как закрепощающую и подавляющую свободу личности, на своих подруг смотрят с жалостью и легким презрением. Они уверяют друзей и близких, что это рабство и кабала, на которую уважающая себя русалка никогда не согласиться. Их язвительность и ехидность с годами увеличивается, и их начинают сторониться даже самые преданные родственники. Иногда эти русалки крутят романы с каким-нибудь подходящим представителем темных сил, но больше для того, чтобы не терять квалификацию и самой себе доказать, что вся жизнь еще впереди. Некоторые русалки даже хвастались, что сводили с ума человеческих особей мужского пола и сами увлекались настолько, что не утаскивали их на дно, а щедро одаривали и отпускали с миром. Такое пренебрежение старыми традициями у нечистой силы считается самым последним делом, но русалки от нотаций только отмахиваются.
С возрастом они не теряют привлекательности, и сохраняют прекрасную форму долгие годы, если не сказать - века. Конечно, опыт все-таки дает себя знать, и русалки бальзаковского возраста не столь шустры и резвы, зато их шуточки достигают апогея изощренности и тонкого изуверства. Вообще представить себе русалку старой и дряхлой невозможно, кажется, что они всегда будут такими же юными и задорными. Да никто старых русалок и не встречал. Говорят, что они, чувствуя возрастные изменения, уплывают куда-то далеко, где есть для них что-то вроде дома престарелых, но слухи эти ничем не подтверждаются. Так что о возрастах русалок никаких точных сведений нет, а сами они на этот счет хранят нехарактерное для водяных дев молчание, славящихся своей любовью к сплетням и болтовне. Действительно, поболтать русалки большие охотницы, причем каждая почитает себя крупным авторитетом практически во всех областях жизни, и нет темы, на которую бы каждая уважающая себя русалка не принялась бы рассуждать с апломбом знатока.
Но и их не могло не коснуться время, перевернувшее представление об окружающем нас мире и отодвинувшее далеко в прошлое знания и интерес к иным сущностям и образу их жизни. Русалки тяжело перенесли то, что люди перестали оказывать им прежние почести. Это был большой удар по их самолюбию. Прекратились и подарки, а где прикажите русалкам брать одежду? Самые бесшабашные стали ее просто воровать у людей, которые приходили к водоемам отдыхать, но не все могли позволить себе такую роскошь. И потом эти намеки дальней родни, которая не преминула отыграться на русалках за все старые обиды. Но русалки - очень волевые существа, они не опустились и продолжали держать голову высоко и гордо. Только родственные связи становились все более хрупкими и рвались; и терялись когда-то не чужие друг другу жители сказочного мира в бесконечных далях просторов, которые привыкли считать своими, но с которых вытесняли их люди, с помощью не волшебства и чародейства, а с помощью достижений науки и техники.
Проблема русалок в том, что они, с присущей им гордостью, не желают признавать и принимать изменения в жизни, не идут на поводу у времени. Подстраиваются под новые веяния они с большим трудом и сохраняют многие свои обычаи и привычки, поэтому о них люди почти что и забыли, лишь немногие из русалок нашли возможность обустроить свою жизнь. Вот что произошло с одной из них...
Русалка, о которой сказывается сказка, принадлежала к группе, презирающей семейные ценности и категорически отказавшей выходить замуж. Была она довольно молода, но жизненный опыт какой-никакой имела. Родственников у нее не осталось, а может, она сама покинула их, пустившись в свободное плавание. Так или иначе, а жила она в реке, где было несколько таких же свободолюбивых русалок, которые основали что-то вроде колонии. Взгляды на жизнь у них совпадали, поэтому на повороте реки они поставили на дне табличку "Водяным вход воспрещен", а со стороны леса повесили невидимую для людей надпись "Лешие - позор нашего мира!". Все бы ничего, да русалочки часто ссорились между собой, так что жизнь в колонии была бурная. Вся нечистая сила, живущая по соседству, реку старательно обходила, понимая, что русалки моментально помирятся, если появится объект для издевательств со стороны, и будут представлять серьезную угрозу. Вокруг творились дела мутные и темные, и местная нечисть предпочитала не наживать лишних проблем.
Нашу русалку звали Рогнедой. Именем своим она очень гордилась (как, впрочем, любая русалка гордиться своим именем, как бы ее не звали). Может быть, была чуть менее задириста своих подруг, потому что считала себя умнее их всех вместе взятых. Было у нее кое-какое имущество, которым она очень дорожила и говорила, что получила его по наследству. Владела она многими безделушками, украшениями из самоцветов, набором для волос из черепахового панциря, красиво украшенным серебряной росписью и еще много чем. Но больше всего любила Рогнеда кристалл из горного хрусталя, который якобы ее дедушка привез из путешествия по дальним странам. Этот дедушка Рогнеды был знаменитым (по ее словам) путешественником, побывавшем даже на Рейне. И вроде бы там он не только видел знаменитую рейнскую деву, но и вступил с ней в любовные отношения, и она на прощание и подарила ему этот минерал. Историй про дедушку Рогнеда знала множество и часто рассказывала их подругам, когда у тех была охота послушать что-нибудь занимательное. Они не очень верили во все эти истории, но не перебивали, так как все были горазды на выдумки и, в свою очередь, тоже могли пуститься в воспоминания о своих многочисленных родственниках. Рассказ про рейнскую деву вызывал живейший отклик в русалочьей среде, они часто спорили о том, есть ли такая на самом деле, и можно ли считать ее родственницей нашим русалкам. Рогнеда рада была, что Лорелея вызвала такой интерес и, показывая кристалл, намекала, что он не простой, а обладает магической силой. Ее не раз просили продемонстрировать эту силу, но Рогнеда каждый раз находила вескую причину, чтобы увернуться от просьб подруг. Одна из русалочек, самая молодая, пыталась конкурировать с Рогнедой и показала кольцо, будто бы ее прабабкой снятое с пальца той самой персидской княжны, которую Стенька Разин в Волге утопил, но была осмеяна всеми, потому что в перстне княжны не было ничего таинственного и непонятного. Подобную историю могла поведать каждая русалка, хранящая на память о родительском доме какой-нибудь пустячок, благо в воды наших рек и озер немало попадало разных сокровищ, даже царским домам принадлежащих.
А на свой магический кристалл Рогнеда любила смотреть для успокоения нервов, особенно после свар и скандалов в русалочьей колонии. Над ней потихоньку посмеивались, но в лицо старались не задирать. Да и вообще, это была весьма невинная причуда. Так и жила Рогнеда сама себе хозяйкой, до поры до времени никаких проблем не испытывая. Надо сказать, что русалки появление этих проблем долгое время просто игнорировали, пока совсем уж стало невмоготу. Река, в которой русалки вели хозяйство, стала такая грязная и мутная, что представляла уже угрозу здоровью русалок, которые никогда прежде о своем здоровье и не задумывались. Пришлось русалочкам выбираться на сушу и пытаться устроиться на берегу, но прибрежный лес находился в ведении леших, которые, конечно, русалок пускать в него не собирались и делали недвусмысленные намеки на нарушение прав частной собственности. Русалкам пришлось серьезно задуматься о жизни. Некоторые решили вернуться под крыло родителей, живших в скромных маленьких озерах. Русалки сбежали оттуда при первой возможности, а теперь вот придется возвращаться с позором в глубинку. Одна даже внезапно поменяла мировоззрение и выскочила замуж за проезжего водяного, который мог предложить ей кроме руки и сердца жизнь в чистой (пока еще) горной реке на северном Урале. Подруги ее вслух осуждали, но про себя каждая решила, что, в конце концов, это не такой уж плохой выход.
Рогнеде некуда было возвращаться, замуж ее никто не звал (она дважды отказала в свое время молодым водяным и при этом осмеяла их так, что мнение о ней среди потенциальных женихов сложилось самое неблагоприятное). Так что она не без страха смотрела, как их и так небольшая компания становится все меньше и меньше. Один из леших некоторое время крутился рядом с русалками, гадко подмигивая то одной, то другой и заигрывая с ними, не обращая внимания на нескрываемое презрение. В конце концов, он дал понять, что может взять на содержание молодую и привлекательную русалочку, оказавшуюся в затруднительном положении. Русалки хотели его защекотать, чтобы неповадно было с такими дерзкими предложениями обращаться к существам высшего порядка, но потом не стали, предложили только найти себе бабу-ягу пострашнее, себе под стать. Леший пожал плечами и ушел, а русалки долго еще потом сотрясали воздух возмущениями и проклятиями в адрес прохиндея. Когда остались только Рогнеда и та самая молодая русалочка, хвастающаяся перстнем персидской княжны, смеяться уже не хотелось. Русалочка стала как-то туманно говорить насчет того, что в трудные времена нельзя твердо стоять на своем, что многие русалочьи правила старомодны, а есть хочется. Тут откуда не возьмись - появился леший, весело помахивающий лукошком с ягодами (наверное, у туристов стащил), между ним и русалкой завязался разговор, а вскоре оба исчезли в глубине леса. Последнее, что услышала Рогнеда, были слова русалочки "Стирать не буду, и не надейся" и лукавое хихиканье довольного лешего. "Так низко пасть!" - Возмутилась Рогнеда, твердо дав слово никогда не позволить себе докатиться до подобного уровня. С ее точки зрения ни возраст русалочки, ни ее малый жизненный опыт, оправданием ей служить не могли.
В одном юная русалка была права - есть хотелось и очень. Рогнеда питалась дарами леса, но кольцо тех, над кем она издевалась долгие годы, смыкалось все теснее. Стало ясно - ей придется покинуть обжитое место, поскольку один в поле не воин. Баба-яга, чьи владения находились в паре километров, демонстративно явилась на берег реки и собрала все последние грибы и ягоды, грубо отпихнув Рогнеду от куста ежевики. Собирая ягоды, она долго распиналась про разных бездельниц, от которых никакого толку, один вред, которые воображают себе очень много, что любая работящая баба-яга стоит десяток таких девок, и нудила так без конца. Рогнеда попыталась сосредоточиться и по своему обычаю успокоить нервы, глядя на кристалл. Но впервые это не получилось. К тому же от русалки не укрылся хищный и алчный взгляд яги, который она бросила на ее любимую драгоценность. Рогнеда поняла, что на следующий день яга придет опять, может быть, даже не одна, и предпочла уйти сама, чем быть унизительно изгнанной презренными существами.
Надо сказать, что людей Рогнеда тоже не особенно уважала. Правда, встречалась она с ними нечасто, но эти встречи никак не способствовали хорошему к ним отношению. Иногда на берегу реки останавливались отдыхающие, и Рогнеда за ними подсматривала. Вели они себя с ее точки зрения безобразно, очень шумели, как будто, кроме них в лесу никого нет, а еще эти дети: что они устраивали в реке - представить себе невозможно! Рогнеда до последнего надеялась, что ей не придется иметь дела с людьми, но позже призналась себе, что это был самообман. На краю леса перед большой трассой она привела себя в порядок: отряхнула еще приличное платье, сшитое из тонкого китайского шелка, который она пару лет назад выменяла на заколку для волос с аметистом у одной водяницы, приехавшей в гости к сестре в их колонию, волосы собрала в тяжелый узел на затылке, а все свое имущество сложила в небольшой старый чемоданчик, который был у нее уже лет двадцать. По трассе она вышла к небольшому провинциальному городку, жизнь которого крутилась вокруг санатория, расположенного в сосновом лесу. В самом городке ничего не было, кроме небольшого рыночка на площади. На этой же площади располагалось здание местной администрации, а еще по ней ходили гуси, выщипывая травку, растущую между плит каменных аллей.
Рогнеда попыталась раздобыть еды у теток, торгующих на рынке разной снедью. Денег у нее не было, да и не знала она, что это такое, но понимала, что некоторые из ее ценностей всегда можно обменять.
Тетки, правда, менять ничего не захотели и смотрели на Рогнеду очень подозрительно, особенно на ее волосы (как и всех русалок, они были зеленого цвета, изумрудного оттенка). Наверное, они решили, что странная женщина лечится в санатории. Поговорить они не отказывались и охотно вступили бы с ней в беседу, но Рогнеда, возмутившись про себя непониманию людскому, ушла от них в парк и села на скамейку. Мимо прогуливались одинокие отдыхающие, в большинстве своем - женщины самых разных возрастов. Несколько представителей сильной половины человечества гордо ходили по дорожкам, держась вместе, время от времени величаво кивали головой знакомым дамам, но не слишком одаривали тех своим драгоценным вниманием. Рогнеда рассеянно следила за курортниками своими зелеными глазищами. То, что стайка мужчин укоротила программу прогулки и появлялась около ее скамейки с регулярностью в пять минут, не являлось для нее непонятной загадкой. Но Рогнеда побаивалась вступать в контакт с людьми, так как ее общение с ними за прошедшие века было очень редким, и человеческие существа пугали ее своей непредсказуемостью. Следя из-под ресниц за нехитрыми приемами царей этих своеобразных джунглей, русалка подумала, что предпочла бы сначала пообщаться с более понятными ей женщинами. Ее желание исполнилось достаточно быстро. Одна из курортниц, делавших променад, села рядом и некоторое время молчала, заинтересованно оглядывая Рогнеду с ног до головы.
- А вы с последнего заезда? На какие процедуры ходите? - наконец решилась вступить в беседу женщина. Она была худощавой, с круглыми, немного выпуклыми глазами. Лет ей было около сорока, и видно было, что в юности она была весьма привлекательна, да и сейчас еще ничего. Портил ее только плотно сжатый рот, как будто она говорила окружающему миру: "Не старайся, мне здесь все равно ничего не понравится!". Но при этом курортница не забыла сделать макияж и прическу, хотя одета была довольно небрежно.
- О, уже нарезают круги, учуяли добычу! - презрительно прошипела она, когда мужчины в очередной раз продефилировали мимо их скамейки. - Вы, дама, на их уловки этих павианов не попадайтесь, они ко всем новеньким пристают.
Рогнеда поняла, что ее соседка пытается дать ей добрый, по ее мнению, совет. Она неопределенно повела плечами, что можно было трактовать как угодно. Курортница сочла это приглашением к дальнейшей беседе.
- Какое платьице у вас миленькое, что за материал? - она осторожно пощупала складку платья Рогнеды. - Очень даже хорошо сшитое, только оно ведь для вечера, - дама даже не ждала ответов Рогнеды, видимо, ей более важно было говорить самой, поэтому Рогнеда пока отделывалась малозначительными междометиями.
- От чего лечитесь? На вид вполне здоровы! - критически осмотрела русалку ее собеседница.
- Я тут проездом, просто отдыхаю, - неопределенно ответила Рогнеда.
- А-а-а, то-то я смотрю, не похожи вы на санаторную, сюда разве от хорошей жизни кто приедет?
- А вы что тут делаете? - осторожно продолжила разговор русалка.
Женщина горько усмехнулась.
- От жизни моей несчастной тут лечусь, что ж еще можно делать в этой глухомани?
Русалка смотрела на ту, не понимая, о чем идет речь. Разве можно лечиться от жизни?
- Что смотришь? Сама не знаешь, как это бывает? - женщина поняла взгляд Рогнеды по-своему.
- Не знаю, мне моя жизнь всегда нравилась, - о трудностях последнего времени Рогнеда решила не упоминать.
- Повезло тебе тогда. А я вот... - женщина махнула рукой. - Эта скотина еще пожалеет, я здоровье поправлю - устрою ему праздник. А его паскуда, - голос случайной знакомой стал жестким, и даже каким-то страшным, - от нее только пакля мерзких волосенок останется!
Рогнеда испугалась, что нарвалась на сумасшедшую. В ее среде помешательств не случалось, только странные поступки, но они всегда имели под собой какое-то основание, но русалка часто слышала в детстве истории о людях, сошедших с ума и топившихся в водоемах разных размеров. Ей пришло в голову оглянуться, нет ли поблизости озерца или пруда какого.
- Неблагодарная тварь, - продолжала распинаться отдыхающая, - сколько я для него сделала, почти двадцать лет поила его, кормила, обихаживала, а он - моим же салом и меня же по мусалам!
- О чем вы? - прошептала Рогнеда, потихоньку смещаясь на самый край скамейки.
- О моем муже-мерзавце, о чем же еще? - собеседница Рогнеды как будто удивилась ее непонятливости.
- Ах, вот оно что! - Рогнеда облегченно вздохнула и даже всплеснула руками. Это было ей очень понятно, нечто подобное частенько случалось и в другом мире, и русалки любили почесать язычки, перемывая косточки знакомым, побывавшим в подобных переделках. Но надо сказать, что у русалок измена мужа - это большая редкость, водяницы зорко следят за своими благоверными, да те и вообще не склонны к любовным авантюрам. Основную пищу для сплетен водяным девам давали лешие, яги, кикиморы и другие существа, по мнению русалок, настолько убогие, что подобные истории случались у них сплошь и рядом. Очевидно, у людей все очень похоже.
- И к кому же он... - Рогнеда замялась, подбирая слово. - Ушел?
- К кадровице нашей, я-то думаю, что это он зачастил туда, вроде дела у него, вот и проворонила! И ведь ни одна ж зараза даже не намекнула! Все, все знали, про себя радовались и молчали! - женщина сжала кулаки. - На десять лет она от меня младше, хоть внешне - чистая швабра. Заморочила мужику голову. И ведь знала же, что дети уже большие, старшему восемнадцать - алименты уже не нужно платить, а младшему - шестнадцать. Два года еще помучиться, а там - хоть трава не расти, что ему, кобелю драному, до того, что им еще учиться как-то дальше!
Теперь Рогнеда понимала все так ясно, как будто была свидетельницей этой семейной драмы.
- Наверное, она решила свое счастье построить, - задумалась Рогнеда, - но поступать так нельзя, - спохватилась она, заметив, как нехорошо засверкали глаза ее соседки, - вы ведь столько лет прожили...
- И он, гад такой, никогда не жаловался ни на что! Зато теперь высказал мне претензии за всю жизнь, оказалось, все ему было не так! Ну, ничего, еще попомнит!
- Так плюнь на него и живи себе в свое удовольствие! - такой подход казался Рогнеде самым разумным в создавшейся ситуации.
- Я тебе скажу как на Страшном Суде - могла бы - вернула бы его, мухомора замшелого!
- Зачем? Он же с тобой так поступил? - изумлению Рогнеды не было предела. Еще было бы понятно, если бы она захотела умертвить обманщика, отомстить ему как-то, но вернуть в семью и жить с ним дальше - для русалки это было полным абсурдом.
- Как зачем? Пусть живет и мучается, смотрит на меня каждый день и страдает. Уж я бы ему спуску не дала, каждый день бы напоминала, как меня чуть в могилу не вогнал!
Рогнеда догадалась, в чем дело. Вернуть беглого мужика к жене - и есть самая страшная месть. Посмотрев на свою случайную знакомую, русалка сделала вывод, что ежедневный ад блудному мужу был бы обеспечен. Рогнеда вспомнила давнюю историю, в которой классический треугольник образовали леший, баба-яга и болотная (незамужняя) кикимора. История до странного походила на только что услышанную русалкой. Леший бросил ягу, с которой прожил немало лет, и ушел к молоденькой кикиморе (что та нашла в немолодом и заметно потрепанном жизнью лешем, так и осталось загадкой). Яга пришла в такую ярость, что коварный изменщик с новой пассией вынуждены были скрываться у дальних родственников из страха за свое здоровье. Отношения у новоявленной пары на заре их совместной жизни были весьма романтичные. Но потом начались проблемы. Юная кикимора - особа ветреная и несколько легкомысленная - требовала к себе не только повышенного внимания со стороны лешего, но и обеспечения ей комфорта, и выполнение всех ее капризов. Леший крутился как вошь на гребешке, но возлюбленной все было мало. Она не уставала напоминать плешивому молодожену о том счастье, которым она, не знающая отбоя от предложений выйти замуж, оказала ему, ничтожному неудачнику. Лешие - не домовые, характеры у них еще те, поэтому герой-любовник в долгу не оставался, пускаясь в подробные воспоминания о прошлой жизни, когда он был накормлен, и в избушке на курьих ножках царили чистота, уют и покой. К ежедневному выяснению отношений с радостью подключились родственники с той и другой стороны. Кончилось все разрывом отношений, потоками жалоб и недовольством всех участников этой трагикомедии. Леший скрылся в темных лесах и отсиживался там несколько лет. Но потом его взяла тоска по сытой жизни, и он стал часто появляться в тех местах, где бывала его старая любовь - баба-яга. Та какое-то время старательно демонстрировала, что вычеркнула лешего из своей биографии, но потом простила и приняла обратно. Правда, жизнь у лешего была не сахар - яга не давала ему забыть нанесенную ей обиду и третировала сожителя так, что тот уже не знал, на каком он свете. Если бы Рогнеда имела высшее психологическое образование, она определила бы это, как стереотипную модель поведения. Но и без научной терминологии она поняла, что подобные события повторяются довольно часто.
А еще она заметила, что женщина не постеснялась рассказать свою печальную историю первой встречной, как будто так и надо. Любая русалка в схожей ситуации (что само по себе маловероятно) тщательно скрывала бы от окружающих и все обстоятельства происшедшего и свои чувства. Но человеческие существа иные, им свойственная импульсивность, и эмоции берут верх над разумом. Рогнеде пришло в голову, что это можно использовать с выгодой для себя. Она не такая, как эта несчастная особа, готовая на все, чтобы вернуть негодного мужа, который ее уже давно не любит. Между тем ее собеседница, выговорившись, достала из кармана несвежий носовой платок и залилась слезами, вытирая их кулаком и, время от времени сморкаясь в платок. Русалке вдруг стало жалко несчастную бабу. Вспомнились бесчисленные поколения славянских женщин, молящих русалок о лучшей доле. Рогнеда нагнулась и поставила на скамейку свой чемоданчик. Она достала из него свою любимую драгоценность - кристалл горного хрусталя, подаренный Лорелеей ее деду, и протянула его на вытянутой руке к своей собеседнице.
- Все еще можно исправить и сделать так, как надо тебе, - голос Рогнеды звучал успокаивающе и вводил женщину в транс, - я посмотрю в мой магический хрусталь и скажу тебе, как все будет. - Рогнеда замолчала, всматриваясь в грани минерала, слегка поворачивая его на ладони. Женщина сидела прямо, глядя перед собой.
- Он вернется к тебе. Не сразу, но через некоторое время. Тебе надо быть терпеливой и ждать, тогда ты будешь праздновать победу. Твоя соперница будет посрамлена, он бросит ее, я вижу это так ясно! - певучий, красивый голос русалки звучал негромко, но очень отчетливо. Грани кристалла горного хрусталя загадочно посверкивали в лучах солнца. Отдыхающие куда-то испарились (они потянулись в санаторий на обед), и даже птиц не было слышно.
Рогнеда выдержала паузу, потом резко убрала камень в чемоданчик и заговорила нормальным голосом:
- Можешь быть спокойной, только, когда вернешься домой, ничего не предпринимай сама. Я так поняла, что вы работаете вместе. Найди себе другое место, пусть они там остаются, где все знают и будут их осуждать.
- Вот это да-а-а... - женщина смотрела на Рогнеду восхищенно и не без страха. - Ты кто? Гадалка?
Уважение в голосе русалке понравилось, обозначение ее деятельности - нет. Ей показалось, что слово "гадалка" звучит как-то пошловато.
- Я - волшебница, колдунья, если угодно, - строго проговорила Рогнеда, - гадалки - это самый низкий ранг, они могут просто предсказать судьбу, а я - исправляю и даже могу вообще все изменить.
- Ну, меня прям отпустило, и как будто злость ушла. И все выглядит как-то по-другому! - женщина радостно оглядывалась вокруг. - А может и ну его вовсе, мужика-то моего, пусть гуляет. Я ведь еще не старуха, рожи от меня пока еще никто не отворачивает, может еще найду кого? - она распрямила плечи и потрясла аккуратной прической.
- Это - как ты сама захочешь, - Рогнеда с интересом наблюдала за результатом своих действий. Оказывается, человека так легко осчастливить, она может заниматься этим весь день. Да, но ведь ничего не бывает просто так. Когда-то давно женщины отдавали русалкам одежду за то, что они покровительствовали им, помогали устраивать личную жизнь. Почему бы и теперь им не делать то же самое? Рогнеда внимательно посмотрела на курортницу.
- Ты мне симпатична, я не хочу брать с тебя платы, хотя магия забирает у меня много сил. После этого мне всегда хочется есть.
Довольная отдыхающая спохватилась.
- Слушай, у меня тут директором - родственница, тетка моя. Давай я тебя к ней отведу, она тебе устроит в санатории сеансы магии и волшебства. О цене билетов - договоритесь. Пошли, сейчас тебя в столовой накормят, - она решительно поднялась со скамейки.
Через час сытая Рогнеда обсуждала деловые вопросы в кабинете директора санатория - немолодой корпулентной дамы с высокой прической и в строгом костюме, несмотря на жаркую погоду. У Рогнеды после беседы осталось смутное чувство, что ни в какую магию и волшебство эта бывалая особа не верит, принимает ее, русалку, за обманщицу, но делает одолжение за то, что любимая племянница, кажется, пришла в себя и начала интересоваться жизнью. О цене на билеты директриса торговалась так, как будто речь шла о жизни и смерти, и Рогнеда даже вспотела, отчего ей захотелось окунуться в какую-нибудь воду. В процессе этой непростой беседы русалка усвоила для себя, что в человеческой жизни значат деньги, и успела понять, что на них можно приобрести абсолютно все. К общему знаменателю они все-таки пришли, и этим же вечером русалка выступала на летней эстраде перед отдыхающими, не пожалевшими небольшую сумму денег на то, чтобы подвергнуться чарам заезжей экстрасенсши. Директриса предпочла назвать Рогнеду именно так, хотя та до последнего боролась за магию и волшебство. Потом сдалась, в конце концов, неважно, как тебя называют, был бы результат. Он не замедлил реализоваться. Сначала Рогнеда загипнотизировала всех сразу, затем - по отдельности всех желающих, глядя в кристалл, читала прошлое и корректировала будущее. Ее голос, самоуверенность и внешний вид действовали почти безотказно. Под воздействие ее чар попали даже мужчины, правда, для этого пришлось приложить усилия, причем к горному хрусталю все они без исключения отнеслись с иронией, так что пришлось обойтись гипнозом. Зато один из клиентов после сеанса почувствовал, что его отпустил привычный ревматизм, который до сих пор не поддавался никаким медицинским хитростям. Это вызвало в курортной среде живейший интерес, особенно у престарелых отдыхающих. Так что сеанс пришлось повторить и на следующий день. Рогнеда старательно внушала освобождение от всяких колитов, артритов, гастритов, холециститов и прочих напастей, о которых не ведала до сего дня, но это не доставило ей ни малейшего удовольствия. Истинную радость она получала только тогда, когда к ней обращались с разбитыми сердцами. Русалка поняла, что это - ее профиль. Она так убеждала страждущих в приходе скорого счастья, что на следующий санаторный невропатолог только диву давался, что депрессия и неврозы отпустила почти весь контингент его больных.
Деньги, полученные Рогнедой за два вечера в санатории, позволили ей покинуть провинциальный городок и добраться до крупного областного центра. Тут она столкнулась с серьезными трудностями: Рогнеда понятия не имела, что большой город просто набит экстрасенсами, магами и чародеями всех видов и категорий. С удивлением читала она зазывные афиши на каждой рекламной тумбе и в каждой уважающей себя газете. Потребовалось время, чтобы понять - они ей не конкуренты. Посетив несколько таких сеансов, Рогнеда убедилась, что все эти магистры разных орденов и уровней - простые мошенники. Да и о себе она не могла сказать, что видела в кристалле что-либо, кроме сверкающих частичек хрусталя, но голосом могла внушить все, что угодно.
Успокоившись по поводу конкуренции, Рогнеда арендовала помещение, где открыла свой салон магии. Она не стремилась выдавать себя за близкую к тайнам науки новомодную целительницу, поднаторевшую в медицинских, психологических, химических и даже математических терминах. Нет, она создала себе имидж классической колдуньи, занимающейся старыми добрыми приворотами-отворотами, снятием порчи и сглаза, а в особых случаях умела тонко намекнуть на то, что эту самую порчу и сглаз может навести на того, кого ей укажут (за отдельную плату, конечно). Естественно, Рогнеде кое-что пришлось почитать, кое-чему подучиться. Но, обладая свойственной русалкам хваткой и большим желанием управлять клиентами, она быстро приобрела недостающие знания. Специализировалась она на брошенных женах, подругах состоятельных и солидных людей, желающих упрочить свое положение в их домах женитьбой, безответно влюбленных молодых дурочках и мамашах, озабоченных будущим своих бесценных чад. Последние были, кстати, самые щедрые, и Рогнеда умело играла на материнских чувствах, спекулируя ими совершенно бессовестно. Скоро слава о ней распространилась по городу и, хотя Рогнеда не поскупилась на рекламу, главную роль сыграл беспроволочный телеграф, приводивший к ней все новых и новых клиентов. Помогала ли им русалка, сказать трудно, но претензий ей пока никто не предъявлял.
Конечно, приходилось вступать и в малоприятные контакты. Но тут уж Рогнеда использовала свои способности к гипнозу для того, чтобы отвести от себя все неприятности. Она твердо знала, что умна, не было вопроса, на который она ответила бы "не знаю", ничто не могло поставить ее в тупик. Неприятности только побуждали ее к еще более активным действиям на ниве чародейства. Иногда ездила в командировки в глубинку, приносящие немалый доход, потому что спрос там тот же, что и в большом городе, а предложений - явный недобор.
Встречая представителей своего мира, Рогнеда всегда высокомерно отворачивается и делает вид, что не признает их за своих. Она вполне довольна жизнью, нашла себя и полностью реализовала свои возможности. Ее облик как нельзя лучше соответствует выбранному имиджу, а что волосы зеленые - так ясновидящей колдунье это даже очень подходит.