This is the mystery of the quotient: upon us all just a little rain must fall.
Led Zeppelin "The Rain Song"
Лебединая сталь в облаках ещё ждёт.
БГ
Подошвы кроссовок размеренно впечатываются в землю - раз-два, раз-два. Выровнять дыхание: два такта - вдох, два такта - выдох. Надо бы на три такта, но это потом - первая весенняя пробежка, открытие сезона, разбегаемся ещё. И за касаниями следить: приземление на носок - пока не устанут ноги, потом несколько минут с приземлением на пятку, а дальше уже ровным бегом с касанием всей ступнёй...
Дождь начинается - настоящий весенний, не пополам с мокрым снегом, а тихий и тёплый. Он смоет остатки снега, напоит землю и поднимется туманом - предвестник летних ливней. Наконец-то дождь! И как здорово быть в этот момент не дома, не на работе, а здесь, на дорожке лесопарка. Ещё нет листьев, вокруг только прошлогодняя трава, но всё равно красиво. И пусть жизнь её устроена чёрт-те как, пусть всё у неё "не как у людей", но эта встреча с дождём после долгой зимы - это её праздник. Они с дождём всегда понимали друг друга.
Со всеми бы так... Раз-два. "Тебе почти тридцать, младшая сестра вон давно родила, а ты...". Племянница, пятилетняя белобрысая попрыгунья, звонкий колокольчик... Молодец, сестрёнка, что родила, вот только от развода тебя это не спасло. А я так не хочу. Раз-два... "Зачем ты снимаешь квартиру в такой глуши, до тебя не добраться!" И хорошо, что не добраться - не люблю неожиданных визитов, приеду сама, если нужно. А главное - здесь из окна виден лес и река за ним. И по ночам слышно, как дождь стучит по крыше. Раз-два... "Где ты шляешься? С кем?! Женщина вечером должна сидеть дома и ждать мужа!" Нет, дорогой, ничего я тебе не должна. И компания твоих друзей-собутыльников мне сто лет не нужна, как и твои скандалы перед орущим телевизором. Изменяла с лесом и рекой, ветром и грозой, и выбираю - их, а не тебя.
И, конечно, контора. Для партёров и клиентов - "дружная и современная динамичная команда", на деле - придворная иерархия не хуже, чем при Екатерине Второй. И личные ассистентки начальницы менялись так же часто, как и фавориты Ея Величества. Фрейлин-интриганок тоже хватало. Как ни старайся быть ровной со всеми - врагов наживёшь обязательно. "Анна Сергеевна, ведите себя соответственно!" Соответственно чему? (Кстати, правильно-то - "соответствующе", а?). Проработав с месяц и освоившись, Анна поняла, что те невзлюбившие её сотрудницы были подругами прежней ассистентки. Которую с шумом уволили за якобы профнепригодность... а может, просто за то, что повела себя "несоответственно" высочайшим капризам. А на её место начальство поставило Анну и настоятельно рекомендовало всем любить её и жаловать. Чем сильно осложнило Анне жизнь - и как рассказали дружественные сотрудники, так у них тут обычно и бывает, не первый случай и явно не последний. Вот и недавно, после двух лет работы, Анна с удивлением обнаружила, что у начальства завелась ассистентка-стажёр восемнадцати лет. Обучение девушки вменили Анне в дополнительные обязанности, но в чём тут дело, ясно было и так: в последнее время тон шефини при разговоре со старшей ассистенткой иначе как издевательским назвать было нельзя. Вопрос был только во времени...
Анна честно пыталась предостеречь амбициозную девчонку, чтобы была осторожней - жалко же. Взлёты и падения всех ассистенток шефини в этой конторе были до однообразия схожими. Да куда там: девица оскорблённо возмутилась и отказалась с ней общаться. И, похоже, доложила начальству об имевших место гнусных инсинуациях: Анну вдруг перевели из приёмной в общий офис, а за её стол села новенькая.
Раз-два... Вот глупая, но пробивная девица, что благоговеет пред императрицей... что вылизать рада зад императрице. А это - весёлая императрица, которая часто кусает певицу, которая в тёмном чулане хранится (1)... Меня кусает, я в чулане, раз-два, а скоро и из чулана выпрут с шумом, как пить дать. Пить, кстати, уже хочется...
А дорожка-то раскисла, тут и правда лучше всей ступнёй, иначе поскользнёшься. И подъём начинается - тут и вовсе лучше не по дорожке, а рядом, по прошлогодней траве..
Ага, подъём начинается? Ура, вот он, наш любимый холм! Только преодолев подъём, начинаешь ощущать настоящий кайф от пробежки. Гордость от покорения маленькой, но вершины. Сейчас мы на неё кааак! Красота же вокруг! Дождь моросит, первый настоящий весенний дождь в этом году, проснувшаяся земля парит и пахнет чаем "пу-эр", а слой сухой травы и сосновых иголок под ногой так приятно пружинит. И вот уже улетучиваются все тягостные мысли, вот она, счастливая дурацкая улыбка, выползает на лицо...
В гору, в гору, ощущая, как потягивает икры, вдох - носом, выдох - ртом. А, чёрт, уже на середине подъёма коленки начинают предательски слабеть, дыхание сбивается, вырывается с шумом. Ещё поднажать... потом будет вершина холма и река внизу, и обрыв над рекой - там отдохну.
* * *
Она и сама не знала, как так получилось. Сама виновата, забыла - весна, разлив. Она встала у края, схватившись рукой за ствол небольшого деревца, чтобы отдышаться. И вдруг земля ушла из-под ног, а дерево повалилось вперёд. С минуту она ещё цеплялась за ствол, ища ногами опору, а потом корни мелькнули в воздухе, и вместе, в обнимку, человек и дерево покатились по крутому склону...
Путаница сухих стеблей перед глазами, капли медленно стекают с них на землю. Потом глаза закрылись сами.
* * *
И нахлынуло всё разом. Все виденное когда-то и похороненное в памяти.
Цвета и звуки. Жемчуг и бриллианты, сталь и серебро, льдистый кварц и агаты - от дымчатого до туманно-голубого. Переливы звонких клавиш под невидимыми пальцами, трель ксилофона и шорох маракас. Переплетение ниток на ткацком станке, строчка, проложенная серебряной иглой, блеск стального пера и штрихи синих чернил.
Рассветный дождь в розовом тумане. Солнечный дождь радостного дня. Синий дождь вечерних сумерек. Тусклое серебро капель на чёрном бархате безлунной ночи. Тихие слёзы звёзд, робко выглядывающих в разрывы облаков. Лунный дождь, призрачный ореол вокруг луны, отражение в лужах и синевато вспыхивающие струи-струны... Чёрные ветки в россыпи бриллиантов и круги в лужах, где плавают жёлтые листья.
Грозовое безумство, каскады и вихри. Пузыри и бешеный танец капель на поверхности луж. Затем - радуга и торжественно сверкающие солнечные искры на траве.
Пронеслось и успокоилось. Молоточки пробежались по струнам. Раздвинулись бисерные занавески.
"Ай-на, Ай-на", - звенит-переливается капель. Чистая талая вода, первый звон весны. А там, в том мире, имя было двумя гулкими ударами большого колокола - Анн-нна... коротким звяканьем малых колокольцев - А-ня... а то и вовсе дробью палки по забору - Нюрррка. Но никогда не было настоящим.
"Здесь я - Айна!" - дыхание перехватило, словно на крутом подъёме, в носу защипало... потом она рассмеялась.
* * *
Такое уже случалось с ней в детстве - только в детстве ей не нужно было падать и терять сознание. Река и летняя гроза, ливень стеной идёт вдоль реки к пляжу, и Аня бежит навстречу по кромке воды. Сзади ей кричат: нельзя, ударит молнией! А она бежит прочь от голосов, пробегает сквозь водяную стену... Приходит домой вечером, вся мокрая и счастливая. И тихо-тихо рассказывает сестре перед сном о чудесной стране, где с дождём можно играть, и говорить с ним, и летать в грозу, и прыгать по облакам...
В детстве кажется, что если хорошенько прислушаться - то в шорохе дождя расслышишь слова. Если запрокинешь голову, кажется, что капли устремляются сверху в одну точку - к тебе. И ты - центр их притяжения, и в мире есть только небо и капли, а в каждой капле - целый мир.
Попасть сюда можно только когда идёт дождь. Только если бежишь под дождём.
* * *
Здесь всё такое новое, прозрачное, чистое... Звуки и цвета то ясные, промытые, то приглушённые, мягкие. Есть места, где ещё ничего нет, совсем ничего, но стоит ей захотеть - и пространство наполняется. Это ветер - или её дыхание? Солнечный луч пробился сквозь тучи - или просто прядь волос взметнулась перед глазами? Стук капель по крыше - или её сердце? А листья на деревьях и цветы, камни и песок - когда-то они были миллиардами мыслей и воспоминаний, лёгких и радостных или тяжёлых и серых. Пусть так, если именно так нужно... И здесь, в начале всего, может быть только одно время года - весна.
Сколько она пробыла здесь, если время здесь идёт по-другому? И зачем её тянут назад - чужие голоса, чужие руки, ставшее чужим тело?
Удаляется мир, проносится мимо, льётся и сверкает, звенит и шепчет: "Останься!"
И голос ветра в мокрых ветвях: "Вернись!"
* * *
Через пару лет, после гибели Анны, её друзья огорчённо говорили друг другу, что неспроста это - со времени того падения у неё с головой было не в порядке. Как-никак, отлежала в больнице с сотрясением мозга и переломами, а как только вышла на работу, её уволили - вот вам и новый стресс. Потом Анна так и не устроилась на официальную работу, перебивалась случайными заработками. Не встречалась с родственниками и знакомыми и почти не отвечала на звонки. Часто пропадала куда-то, полюбив гонять на машине по загородным шоссе. Особенно в дождь. И вот однажды её машина вылетела с обрыва в реку... Тела так и не нашли, но поминки устроили - поздняя осень, вода ледяная... Выловленную из реки машину никто из родственников не хотел брать себе, и её продали. У Анны не было другого ценного имущества, зато в квартире нашли множество рисунков - их мать с сестрой сохранили.
* * *
Ещё через несколько лет уже взрослую племянницу Анны убили какие-то подонки. Впрочем, не "какие-то", имена стали известны быстро. В общем-то, только это и осталось на долю следователей - установить личности. Шапочные знакомые, предложили работу в другом городе. Когда девушка поняла, что это за работа на самом деле, она попыталась бежать, но без паспорта далеко уйти не смогла. И с ней поступили так, как и раньше поступали с нежелательными свидетельницами.
...Отсветы пламени выхватывали из темноты то смолистый чешуйчатый ствол, то пучки сосновых иголок, то стебли травяного сухостоя. Живой факел метался по лесной поляне, всё ещё метался... До того были два удара ножом, но когда на упавшее тело плеснули бензином и подожгли - она поднялась и начала свой страшный колдовской танец вокруг лесной поляны. Вокруг ночной поляны, на которой не было даже росы - такое засушливое стояло лето. Крик эхом отдавался от стволов сосен, желтели и корчились иголки на нижних ветках - там, где проходила танцовщица в смертельной пляске. Сухая трава тлела и занималась искрами, отмечая её следы... Крик прекратился, когда раздался выстрел - у одного из похитителей не выдержали нервы. Шум мотора слился с треском горящих веток.
И где-то там, в своём зачарованном замке из дождевых струй и облаков, Айна услышала.
Раскаты грома в небе, одна за другой пропадают звёзды в наползающей тьме. Сухие молнии - ближе, ближе... И налетел ливень. Гневная стена воды шла бешеным напором, хлестала ледяными струями и градом, накрывала поляну и яростно гасила пламя, гасила, зная: уже поздно.
Двигалась дальше, к шоссе, нагоняла уходящую машину убийц, билась в стёкла тысячью плетей и тысячью маленьких ледяных кулачков - бесполезно, не добраться до тех, внутри...
Тогда снова вступили молнии, они били в корпус машины - одна, другая, третья. Водитель завопил и закрылся руками - из ливня прямо на него неслось призрачное, искажённое криком лицо... Синие искры вспыхивали и перебегали, очерчивая силуэт джипа, а тот уже терял управление и диким зигзагом нёсся к конечной точке пути - к придорожному столбу.
...Дым и гарь над лесной поляной, и в них - испуганная, обожжённая душа. Дождь теперь другой, дождь гладит душу ласковыми ладонями, что-то тихо шепчет ей. Дождь поёт и баюкает это новое, бесплотное и беспомощное существо, уносит его вверх, прочь от обугленной, изуродованной до неузнаваемости оболочки. Дождь не показывает ей, что стало с её убийцами, но новорожденная бабочка-душа откуда-то знает: их больше нет в мире людей.
"Не смотри вниз", - шепчет дождь, и омытая душа видит: в ночном сверкании капель проступают знакомые черты. "Я тебя знаю! Это ты?" - душа силится вспомнить имя - из того, оставленного, стремительно проваливающегося вниз мира. "Зови меня Айна", - улыбается дождь. - "Я покажу тебе свой мир. Потом мы приведём сюда других - я больше не хочу быть одна".
(1) стихотворение "Дом, который построил Жук" из "Алисы в Стране Чудес" в переводе Маршака