Доверься неаполитанцу

   Роман

  

  

  

  

  

  

  

  

   1

  

  

   Что-то странное Баразотти почувствовал еще днем (дело было в четверг, в конце июля), когда из магазина позвонил домой за какой-то надобностью. Трубку подняла служанка и на его просьбу позвать Антонеллу к телефону ответила, что синьора уехала из дома утром и пока не возвращалась.

   - Уехала? Куда?

   - Синьора ничего не передавала.

   Как это не передавала? Такого за ней водилось, Антонелла всегда ставила его в известность, где она и с кем.

   Сделав необходимые распоряжения по магазину, Баразотти вернулся домой, где нашел пустую квартиру, а на столике в спальне - записку: "Уехала в Виджевано, когда вернусь, не знаю. И вернусь ли вообще. Не спрашиваю, как прошел день. Чао, дорогуша!"

   В Виджевано жила семья Палуццини, родители Антонеллы. Сейчас, правда, в живых оставалась только ее мать, синьора Луиза.

   Встревоженный запиской, а точнее, ее странной многозначительностью, Баразотти тут же позвонил к Палуццини. К телефону подошла Антонелла, однако вместо обычного ее щебета его встретил обескураживающе холодный тон. Баразотти словно водой окатили.

   - В чем дело, Нелла? Что произошло?

   - Ничего не произошло.

   - Ты уехала, ничего не сказала... И что означает эта записка?

   - Неужели не понятно? Там все ясно сказано.

   - Что - ясно сказано? "Вернусь ли вообще..." Что это должно означать?

   - Мог бы и сам догадаться.

   - Постой-постой, Неллина, я ничего не понимаю...

   - Ну конечно, он ничего не понимает. Ничего не знает. Ни о чем не ведающее невинное дитя!..

   - Дорогая, прекрати говорить загадками. Ты на меня сердишься? Помилуй, за что?

   - В самом деле, за что?

   - Да-да, это какая-то ошибка! Нам обоим следует прежде всего успокоиться...

   Однако вместо того, чтобы успокоиться, Антонелла вдруг вспыхнула, словно порох в петарде:

   - Хватит морочить мне голову, я не идиотка. Изображает из себя святую невинность. Хочешь развлекаться - так и скажи. И на здоровье!

   - Постой, постой, Неллина, - опасливо прервал ее Баразотти. - Что ты имеешь в виду?

   - Аманда Монтуори... Это имя тебе что-нибудь говорит?

   Баразотти на миг пришел в замешательство.

   - Хм... Аманда? Кто тебе это рассказал?

   - Значит, это правда?

   Он замялся.

   - Ну, Аманда... это просто одна из манекенщиц "Читта ди Мода". Ты ведь знаешь, мы с ними тесно сотрудничаем.

   - Вот и сотрудничай себе и дальше. А без нас как-нибудь сможешь обойтись. Живи один, никто тебе не будет мешать. Прожигай жизнь, спи с кем попало. Вот оно - счастье! Об этом же ты мечтал?

   Баразотти вздрогнул:

   - Неллина, постой... Это что, шутка? Ты ведь не хочешь сказать, что собираешься меня бросить?

   Это ужасное предположение, кажется, было небезосновательным.

   - Ты сегодня на удивление догадлив, - ответила Антонелла. - Как-то даже не похоже на тебя.

   - Неллина, нам надо встретиться!

   - Встретишься с моим адвокатом.

   После чего она просто бросила трубку.

  

   Рикардо Баразотти родом был из Неаполя. Перебравшись в Милан и разбогатев (большой магазин женской одежды "Белиссима", что у площади Дуомо, принадлежит ему, он же им и управляет), Баразотти обзавелся здесь некоторой недвижимостью, в частности, большим стильным особняком в фешенебельном пригороде, сразу за Порта Виттория, где и проживал со своей законной женой и двумя детьми - пятнадцатилетним сыном Чезаро и дочерью Вереной, девицей семнадцати лет. Имелась у него также роскошная квартира на Виа Сан Далмацио, недалеко от театра Ла Скала. Из-за удобства расположения большую часть времени семья проводила именно там. Помимо этого имелся у Баразотти еще и большой летний дом в Беладжио, на самом берегу озера Комо, - многие с полным правом назвали бы его настоящей виллой.

   Несмотря на свои неполные пять десятков и довольно основательное брюшко, - не говоря уже о заметной лысине в курчавой шевелюре, - Баразотти был все еще мужчиной крепким, во цвете зрелой мужской привлекательности. Достоинства своей драгоценной половины он, конечно, ценил, но про себя считал, что жены одной недостаточно, а потому имел и любовниц. Последнюю из них звали, как мы уже знаем, Аманда Монтуори, она работала моделью в агентстве "Теста Нуово", демонстрировала наряды на подиумах. На одном из таких показов директор и взял ее на крючок. Привлекательная эта девчонка прибыла в Милан из Потенцы, ей едва исполнилось девятнадцать. Она была свободна, не замужем, и как всякая одинокая синьорина, нуждалась, разумеется, в надежном покровителе - импозантном, внушительном и богатом. Именно в таком, как директор Рикардо Баразотти.

   Что до его жены, Антонеллы, то это была достойная женщина из почтенной фамилии (род Палуццини считался достаточно древним), все еще красивая, моложавая, с пышными формами - хотя и несколько замкнутого характера. Директору пришлось в свое время изрядно попотеть, чтобы добиться взаимности, претендентов на ее руку хватало. Жену свою Рикардо любил, почитал, хотя, по правде сказать, и побаивался. А потому предпринимал все возможное, чтобы она ни о чем не догадывалась - ни о каких его проделках на стороне.

   И все же, как ни предусмотрителен был директор, пришел день, когда бомба, как говорится, разорвалась: тайное стало явным. Кто-то, видимо, постарался, доложил обо всем его супруге. Ну что тут сделаешь, любил Баразотти появляться на людях в компании своей красотки-манекенщицы. Нравилось ему это, несмотря ни на что. Да и кому бы не нравилось, на его-то месте?

  

   После телефонного разговора с женой, Баразотти, полный самых дурных предчувствий, сел в свою машину (персикового цвета "BMW" с откидным верхом) и спешно направился в Виджевано, городок километрах в двадцати от Милана, где находилось поместье, родовое гнездо Паллуцини.

   Дверь ему открыла сама синьора Луиза. Старая дама держалась холодно и неприступно - так, словно он был нарушителем дорожного движения, а ей прислали извещение о штрафе.

   - Добрый вечер, синьора. А где Антонелла? Все еще здесь? Могу я поговорить с ней?

   - Нет-нет, уходите, прошу. Сейчас не время.

   - Не время?.. Да что случилось, в конце концов? Я ее муж! И что это за дурацкий спектакль! - Баразотти был взбудоражен, хоть и старался держать себя в руках. - Почему я не могу увидеться с собственной женой?

   Однако синьора Палуццини все так же стояла в дверях и, молча жуя губами, сверлила его ненавидящим взглядом.

   Чертова старуха!..

   Не дожидаясь ответа, директор оттолкнул ее и взбежал на второй этаж, где находилась комната Антонеллы.

   Прошел по высокому, мрачному коридору, постучался, вошел. В комнате никого не было.

   Со двора послышалось рычание мотора. Баразотти подбежал к окну. В спускающихся сумерках, за зарослями акаций, таяли, удаляясь, задние огни серебристой "симки", машины Антонеллы.

  

   По возвращении в Милан Баразотти сразу же поехал к себе домой, на Виа Сан Далмацио, - все еще надеялся, что супруга одумается и вернется. Однако дома застал одних только детей и служанку. Дверь ему открыла его дочь, Верена, вид у нее был встревоженный. По ее словам, Антонелла весь вечер дома не показывалась и звонков от нее не было. Не откладывая, он снова позвонил к Паллуцини, но, как можно было понять из сердитого бормотанья доньи Луизы, Антонелла как уехала, так и не возвращалась. На вилле в Порта Виттория никто не отвечал на звонки. Остаток вечера прошел в мучительном, бесплодном ожидании.

   Ничего не изменилось и на следующий день. Следуя своему обычному распорядку, Баразотти с утра поехал в "Белиссиму", намереваясь просидеть там в кабинете до вечера, чтобы по возможности быть у телефона. Работа не клеилась и не приносила обычного удовлетворения, хоть и позволяла забыться. Однако наступило время обеда, затем пять часов, а об Антонелле по-прежнему не было ни слуху ни духу.

  

   Сидя в своем "BMW" по дороге домой и прокручивая в голове случившееся, Баразотти предавался невеселым мыслям. Признаться, струхнул он не на шутку: что и говорить, произошло нечто действительно серьезное. Привычные устои мира пошатнулись.

   "Это что же, Антонелла и вправду хочет со мной развестись? Или это с ее стороны только угроза? - размышлял Баразотти. - Может, она просто блефует? Хочет заставить меня помучиться? Обещала прислать адвоката. Еще, поди, и сыщиков на меня напустит. Для развода ведь нужны основания..."

   Чувства Баразотти к жене, весьма жаркие поначалу, за долгие годы успели, разумеется, поостыть. И все же ссориться ему с ней не было никакого резона. А уж тем более разводиться. Однако теперь мирная семейная жизнь со всеми ее привычными радостями с каждой минутой казалась ему все более далекой и эфемерной - словно крошечный коралловый остров в окне самолета, проплывающий где-то там, внизу.

   Директор почувствовал, как его охватывает невольная дрожь.

   Прежде всего следовало, конечно, предупредить Аманду, уж она-то ни в чем не виновата. И лишние неприятности ей ни к чему.

   Он остановил машину у ближайшей телефонной будки.

   - Амандина, дорогая, это ты? Нам срочно нужно поговорить. Нет-нет, не по телефону... - Баразотти непроизвольно понизил голос. - Что, у вас репетиция? Показ? Где это, в "Читта ди Мода"? Ах, да, разумеется, я же туда и звоню... Ладно, сейчас приеду. Целую и обнимаю, моя принцесса!

   Он вернулся в машину, повернул ключ зажигания, и автомобиль тронулся с места.

  

   2

  

   Баразотти обвел глазами вспомогательный рабочий зал комплекса "Читта ди Мода", где вовсю шла подготовка к вечернему показу. Левая часть помещения была заставлена большими картонными коробками, часть из которых была открыта, стояли бесчисленные вешалки с одеждой. Справа вдоль всей стены тянулся длинный стол с осветительной арматурой и зеркалами для макияжа; у некоторых из них сидели девушки и вершилось священнодействие. Здесь же прогуливались уже одетые и загримированные для дефиле манекенщицы. Можно было заметить и по-вечернему одетых мужчин - кто они, легко было представить: близкие друзья организаторов, журналисты, местный бомонд, страстные поклонники моды и моделей в частности. Царила атмосфера премьеры, напряжение висело в воздухе.

   Директор еще раз внимательно огляделся вокруг - Аманды нигде не было видно.

   Прямо перед ним, облокотившись на стойку неработающего юпитера, стояла девушка-манекенщица. На ней были свободные бриджи до колен, странного вида раскосый пиджак, под ним - простая белая майка с большим вырезом на груди. На голове у нее красовался огромный кок, щеки выбелены, а рот размалеван кричаще-красной помадой. В целом она была похожа на большую, ярко раскрашенную куклу. И эта кукла неотрывно пялилась на директора. Баразотти в замешательстве отвернулся, однако спустя мгновение снова встретился с ней взглядом. Кукла смотрела и как бы даже подмигивала ему.

   Внезапно директор распознал в ней свою юную пассию.

   - Аманда, это ты? Тебя не узнать! Во что они тебя превратили? В какого-то дурацкого арлекина!

   Кукла ожила и направилась к Баразотти.

   - Рикардо! А я тебя сразу узнала.

   Тая от нежности, он обнял любовницу, стараясь, впрочем, не вымазаться гримом у нее на лице. В туфлях на платформе она казалась выше его чуть не на голову.

   - Чего это ты вздумал приехать? Решил посмотреть шоу?

   - Аманда, нам действительно нужно поговорить. Дело чрезвычайной важности. - Тон директора ясно свидетельствовал, что ему не до шуток.

   - Что еще за дело?

   - Ты могла бы сейчас освободиться?

   - Сейчас? О чем ты говоришь?! Невозможно! Показ вот-вот начнется, и я...

   Время от времени зал то тут то там озарялся молниями фотовспышек. Баразотти опасливо огляделся по сторонам. Ему вдруг пришло в голову, что если здесь окажутся вдруг знакомые репортеры - а они есть здесь наверняка, - и сфотографируют его с манекенщицей, и этот снимок появится в завтрашних газетах...

   Эта мысль заставила его содрогнуться.

   - Послушай, дорогая, мы можем на минутку выйти отсюда? Моя машина в переулке, налево от входа. Мы могли бы там спокойно поговорить.

   - Не знаю. Разве что на пару минут.

   Неожиданно Баразотти вздрогнул: прямо перед ним вырос внушительного вида мужчина. Под тесным, тонкого сукна, пиджаком рисовались мышцы.

   - Простите, вы кто? - Тон у мужчины был вежливый, но холодный. - Вы приглашены?

   Директор попытался принять авторитетный вид:

   - Эээ... Я здесь по делу.

   - У вас есть разрешение? Или особый пропуск?

   - Я близкий друг Аманды Монтуори. Вот этой самой девушки. Она модель.

   - Это я и сам вижу. Однако посторонние сюда не допускаются, это рабочая зона. Придется пройти к выходу.

   - Позвольте, я, кажется, не посторонний, - проговорил директор с апломбом. - И потом, сами взгляните... - Он махнул рукой в сторону элегантных мужчин в вечерних пиджаках.

   Охранник был неумолим. Директор вскипел:

   - Я - Баразотти!

   - И что с того? Или предъявите пропуск, или...

   - Ладно, ладно! Уже и поговорить нельзя с человеком. - Директор раздраженно пожал плечами и повернулся к Аманде. - Ну так что, жду тебя в машине?

   - Хорошо, но мне нужно тут предупредить.

  

   Как только Аманда открыла дверцу авто и забралась всередину, Баразотти заключил ее в объятия.

   - Как мне тебя не хватает, дорогая! И почему мы не можем видеться чаще?

   - Ну, будет, будет... - Она со смешком потрепала его по волосам, подставляя плечи и шею для поцелуев. - Скучал по мне?

   - Конечно! Разве я мог забыть о тебе хоть на минуту?

   Директор продолжал ее обцеловывать, одновременно больно стискивая ей бедро, так что девушка наконец отстранилась.

   - Ну хватит, Ричи, достаточно. Скажи лучше, зачем приехал. Вот так, внезапно...

   - Постой, давай немного отъедем.

   Баразотти включил мотор, и автомобиль выехал на магистраль.

   - Эй, Рикардо! - забеспокоилась Аманда. - Куда ты меня везешь? Мне же скоро на выход!

   - Не волнуйся, сделаем небольшой круг - и обратно. Не хочется торчать у входа, у всех на виду.

   Вырулив на небольшую освещенную стоянку для авто, Баразотти остановил машину и обернулся к девушке:

   - Амандина, дорогая, отчего бы нам не кутнуть сегодня? Посидим в ресторане, отметим ваш показ. Что скажешь?

   - Чудесно, почему бы и нет? - оживилась она. - Вечер тогда оставляю за тобой. - Аманда приспустила со своей стороны окно и зажгла сигарету. - Так это и есть твое срочное дело?

   Директор многозначительно посмотрел на нее.

   - У меня к тебе разговор.

   - Правда? - Она выпустила струю дыма в окошко и с любопытством повернулась к нему.

   - Потом объясню, - махнул рукой Баразотти. - После показа. Кстати, когда у вас там все заканчивается?

   Аманда недовольно поморщилась: ну вот - потом да потом! Почему не сразу?

   - Не знаю. До начала - полчаса, да еще само дефиле...

   - Значит, всего примерно час?

   - Да нет, какое там! Полтора, наверное. И потом еще небольшой банкет - шампанское, торт, то да се...

   - Порядком. - Баразотти покачал головой. - Ладно, тогда к концу шоу я за тобой заеду. Выпьем по коктейлю, а после поедем в Бреру, в один изумительный ресторан.

   Вздохнув, девушка вновь повернулась к нему.

   - Ты меня балуешь, дорогой.

   - Мне это только приятно. - Директор вытянул руку, коснулся ее подбородка. - Но давай условимся, ты меня ждешь - и без меня никуда ни шагу.

   - Ладно, подожду, - успокоила его Аманда. - Если только не явится какой-нибудь шейх в белом кадиллаке и не похитит меня, - добавила она со смешком. - А может, зашел бы в зал, посмотрел? Как-никак, лучшие модельеры Италии.

   - Дорогая, мне сейчас не до этого. В другой раз.

   На площадку вкатился длинный, с открытым верхом автомобиль, встал рядом. На сиденьях раскинулась компания человек шесть или семь, парни и девицы, все явно в подпитии. Они шумели и толкались, как подростки, из магнитофона неслись истошные вопли рок-н-ролла. Со своей невообразимой прической и гримом Аманда тут же оказалась в центре внимания. Развязные шуточки посыпались как горох из мешка.

   Директор вскипел:

   - Ну, чего развеселились? Никогда не видели манекенщицы? Святая Мария! Нашли аттракцион... И кто вас сюда звал? Вот и катились бы на все четыре стороны!

   Он поспешно закрыл окна в машине, и, нажав на газ, тронулся с места.

   - Вот болваны! Что им нужно? Развлекаются они, понимаешь. Мы тоже, бывало, развлекались, но не так же... А эти - словно шимпанзе в зоопарке... дикари...

   Немного поостыв, Баразотти обернулся к девушке:

   - Не хочу, чтобы о нас с тобой болтали. Милан город маленький, приходится быть осторожным.

   Аманда, ничего не говоря, отвернулась к окну. На лице у директора появилось заискивающее выражение.

   - Послушай, дружочек... Я тут собирался спросить тебя кое о чем. Не хотела бы куда-нибудь съездить?

   Она посмотрела на него удивленно.

   - Недельки на две, - продолжал Баразотти. - Смотри, лето в разгаре, все в отпусках. Поедешь - отдохнешь, развлечешься. Положим, у тебя тоже отпуск...

   - Ричи, ты наверное шутишь? Ну какой сейчас отпуск? Ты ведь знаешь, у меня контракт, работа. Кто меня отпустит?

   Баразотти раздраженно взмахнул рукой.

   - Работа, работа! Надо же когда-то и отдыхать.

   - Я, конечно, тебе благодарна, но только не совсем понимаю, какой в этом смысл.

   - Допустим, мне захотелось доставить тебе удовольствие. Сделать сюрприз. - Он расплылся в улыбке доброго Санты. - Куда бы ты хотела поехать? Говори, не стесняйся.

   Аманда усмехнулась и похлопала своего спутника по коленке.

   - Спасибо, Ричи... Нет-нет, уехать - об этом нет пока и речи. Никак не получится. Тут хотя бы на денек в Лигурию, у моря позагорать...

   Она вздохнула и, пожав плечом, добавила уже другим тоном:

   - А теперь, прошу, отвези меня скорей обратно. Ты не представляешь, что у нас там за строгости.

  

   Подкатив ко входу "Читта ди Мода", Баразотти простился с Амандой, а затем остановил машину у обочины, тут же, неподалеку. После чего, закрыв глаза, откинулся на сиденье.

   Минут пять он сидел без мыслей, без движения. Затем очнулся, взглянул на часы на приборной панели. Ждать еще целых полтора часа, уйма времени. Он озабоченно потер затылок: что-то сейчас поделывает Антонелла? Где прячется? Наверняка где-нибудь у общих знакомых. Сегодня ведь пятница, конец недели, так что до понедельника ее наверняка где-нибудь приютят. Ох уж эти сочувствующие... Доброжелатели... С какой алчностью они набрасываются на новую невинную жертву обстоятельств! Готовы тут же раскрыть объятия, соболезновать, утешать, выражать понимание! Как будто это чему-то может помочь...

   Баразотти сидел и, ничего не видя, смотрел перед собой. Если уж на то пошло, он и сам нуждался сейчас в утешении. Ему хотелось выговориться перед кем-то, облегчить душу. Посоветоваться, наконец.

   Эта мысль его немного взбодрила - посоветоваться, почему бы и нет? Одна голова хорошо, а две лучше.

   Он снова завел машину и подрулил к ближайшему телефону-автомату.

  

   3

  

   Этторе Ди Кастро знали в Милане многие. Интересный, ухоженный, элегантный - в стиле этакого персонажа из американских мыльных опер - он жил, казалось, для одних удовольствий: играл в баккара, в бридж, в очко, небрежно водил машину, умел смешивать коктейли, бросать шары в боулинге, даже танцевать. Все это так, однако, если бы вы вдруг решили, что Этторе - обыкновенный плейбой или охотник за приданым, то сделали бы ошибку. Конечно, он не был женат, и женщины обращали на него внимание. Но пользовался он этим не слишком, тут он был немного старомоден. Или, точнее сказать - осторожен, от него отдавало холодком.

   Как раз это и выводило из себя некоторых знакомых с ним дам.

   - Не слишком ли разборчив красавчик? - говорили они. - Что он о себе возомнил? Что он Ален Делон?

   Делон не Делон, но у Этторе была своя личная жизнь, в которую он впускал далеко не каждого и о которой старался не распространяться.

   При знакомстве Этторе обычно представлялся журналистом, но вряд ли кто-то сказал бы вам определенно, на кого он работает. Вроде бы на какое-то латиноамериканское агентство. А, может, и вовсе поживал на вольных хлебах. Относительно безбедное существование ему позволяла вести небольшая рента на капитал, сколоченный его покойным родителем. В свое время, после войны, тот был довольно крупной фигурой, занимался финансовыми и другими инспекциями на юге - в Палермо, Сорренто, Неаполе, - также на Сицилии. Сам Этторе был родом из Неаполя, как и Баразотти. Вероятно, в этом и крылся секрет их приятельских отношений: принадлежность к корням связывает неаполитанцев крепче самого крепкого морского каната. Для мужского доверительного разговора, в котором нуждался сейчас директор, трудно было найти кого-то более подходящего.

  

   Когда Баразотти вошел в бар казино, Этторе уже поджидал его, сидя за столиком у окна. Перед ним стояла кружка с пивом, пиджак у него был небрежно расстегнут, ворот рубашки тоже. Галстук отсутствовал, как и платочек в нагрудном кармане пиджака. Ко всему он был небрит, что сильно бросалось в глаза. Он выглядел сонным и недовольным, словно муха вытащенная из воды - хотя вытащили его всего-навсего из постели.

   - Привет, дружище! - Широко улыбаясь, Баразотти пожал ему руку. - Как поживаешь?

   - Ничего, спасибо. - Этторе держался невозмутимо, как и подобает истинному южанину.

   Директор уселся напротив, достал сигарету.

   - Что там у тебя? Пиво?

   - Пиво.

   - Пиво пьешь, до ста доживешь.

   - Это точно, - бесстрастно подтвердил Этторе. И, чтобы поддержать разговор, добавил: - Ну и пекло же сегодня, мадонна!

   Директор состроил в ответ кислую мину: мол, уж кому бы знать.

   Он подозвал официанта.

   - Двойной бренди и содовую отдельно. - Вспомнив о компаньоне, он щелкнул пальцами. - Эй! То же самое и для него.

   Покончив с заказом, Баразотти закурил сигарету и вновь повернулся к приятелю.

   - Рад видеть тебя, дорогой. Действительно рад. Что поделываешь?

   Этторе пожал плечами:

   - Ты же знаешь... То же, что и всегда.

   - Надеюсь, не без успеха?

   - Грех жаловаться. Ну, а как у тебя?

   - У меня? Прекрасно!.. Жена передает тебе привет.

   Этторе внимательно пригляделся к Баразотти. Несмотря на весь свой лучезарный оптимизм, который, казалось, никогда не покидал директора, выглядел тот странновато. Как бы слегка не в себе.

   Между тем Баразотти рассеянно огляделся вокруг. Большой, слабо освещенный зал был заполнен наполовину. Над баром светился экран телевизора, в сторонке мужчины гоняли шары по бильярдному столу, другие пытали счастья, дергая за ручки игорных автоматов. По лестнице, ведущей наверх, в казино, изредка подымались или спускались в бар, чтобы что-нибудь выпить, разодетые парочки. Среди посетителей были и одинокие женщины. Сильно накрашенные, со взбитыми прическами и апатичным взглядом, они восседали на табуретах у стойки, перед каждой стакан с аперитивом, в руке сигарета. Присутствие жриц любви никого здесь особенно не смущало, ведь в ночные часы район Дарсена - место весьма специфическое.

   Некоторое время Баразотти молча наблюдал за ними. И вдруг затрясся от смеха.

   - Что я говорю! - Он смеялся, не в силах остановиться. - Привет!.. Какой еще привет?

   Этторе встревожено посмотрел на него.

   - В чем дело, Рикардо?

   - Да нет, ничего. - Директор утер невольную слезу, удрученно вздохнул. - Прости, дорогой. Истинно говорят: никогда не знаешь...

   Официант принес бренди, содовую, соленый арахис. Баразотти поднял свой стакан, - "чин-чин", - сделал пару глотков. Затем, не слишком вдаваясь в подробности, обрисовал положение. Неаполитанец внимательно слушал.

   - Ну и как тебе это? - закончил свой рассказ директор. - Живешь себе тихо-спокойно, радуешься жизни... И вдруг - бац!

   С минуту помолчав, Этторе соболезнующе покачал головой.

   - Сочувствую, Ричи, все это и правда печально. Ну кто мог такого ожидать?.. - Он приготовил в уме длинную утешительную сентенцию.

   Однако директор едва слушал его.

   - И что она теперь сделает? - продолжал он. - Не станет же требовать развода? Черт возьми, это было бы катастрофой! Инцидент попадет в газеты, вся история выйдет наружу, и - прощай, репутация... Столько усилий, столько лет упорного труда, и что в результате? Кошачье дерьмо... А дети, что будет с ними? Как я посмотрю им в глаза? Это же проклятье какое-то! А я еще собирался выдвигать свою кандидатуру в Городской Совет... - Директор махнул рукой с потерянным видом. - Э-э, да что я тебе рассказываю, ты и сам все прекрасно знаешь.

   Этторе молчал, безучастно глядя в пространство, и Баразотти с поспешностью добавил:

   - Не все, конечно, так уж плохо, обстоятельства пока под контролем. Но делать что-то нужно.

   Неаполитанец огляделся по сторонам, словно ища у кого-то поддержки. Поняв, зачем его сюда позвали, он сразу поскучнел. Антонелла прогнала своего обожаемого мужа, вот это новость! Действительно, пронюхали бы об этом газетчики... Для пакостной статейки многого не требуется, главное - броский заголовок: "Депутат вляпался!" или: "Юная модель - причина семейного скандала" - что-нибудь в таком духе... Ладно, и что теперь? Давать ненужные советы, нести сочувственный вздор, как на похоронах? Кому это поможет? И зачем только он не остался дома!

   Помедлив, Этторе заговорил:

   - Послушай, Ричи, а может не спешить, подождать немного? Обычно через день-другой все видится в другом свете. Да и Антонелла успеет поостыть.

   - Вряд ли она успокоится так быстро, - возразил Баразотти. - Еще таких понаделает делов.

   - Ты же мужчина! Не торопись, потерпи, прояви выдержку.

   - Нет-нет, нужно что-то предпринять. - Директор нервно заерзал на стуле. - Нельзя пускать дело на самотек.

   - Не знаю, на что ты надеешься, - слегка раздраженно заметил Ди Кастро. - Хочешь всех переиграть, всех обставить?

   - А что ты предлагаешь? Ждать, пока весь этот снежный ком рухнет мне на голову?

   Этторе вздохнул, потер переносицу, передвинул бокал с пивом с места на место.

   - Ричи, не думай, я тебя прекрасно понимаю, - начал он снова, стараясь сохранять дипломатический тон. - Полагаю, тебе сейчас очень несладко. И все же...

   Ди Кастро сделал паузу, видимо, для того, чтобы его слова прозвучали убедительнее, а затем продолжил:

   - ...попробуй взглянуть на происходящее со стороны. Тебе не кажется, что ты немного - как бы это сказать - перегибаешь? Суетишься, торопишься. Может, я и не прав, но на твоем месте...

   Этторе смущенно повертел головой, подыскивая нужные формулировки. Ничего подходящего под рукой не нашлось, а посему он отбросил пустые экивоки и заключил:

   - Право, дружище, не лучше было бы плюнуть, приспустить флаги и повернуть корабли обратно?

   - Корабли? Какие еще корабли? - недоуменно переспросил Баразотти.

   - Да разве не ясно? - Неаполитанец сделал нетерпеливый жест. - Бросить эту свою манекенщицу, поплакаться перед женой... Глядишь, и все устроится в лучшем виде.

   Баразотти развел руками:

   - Э-э, дорогой! Ты не знаешь Антонеллы, измены она не простит. Лучше всего - это спрятать концы в воду.

   - Простит, если любит. И если ты по-настоящему раскаешься. Да и какая это измена, посуди сам. Она, что, поймала тебя с поличным?

   - Пока еще нет. Но может. Ей ведь нужны аргументы для развода? Наймет чертовых детективов, выследит нас...

   - Вот и не допускай, чтобы до этого дошло. Пойди и помирись с женщиной. Поговори с ней по-хорошему: ну ошибся, с кем не бывает! Затмение, случайный промах... Ты же не собирался изменять ей на самом деле? В душе всегда оставался ей верен, ведь так? Немного теплых слов, внимания...

   На какое-то время директор умолк: похоже, увещевания Ди Кастро понемногу начали оказывать свое действие.

   - Ты так считаешь? - произнес он наконец, потирая рукой подбородок.

   - Разумеется. Сейчас для тебя лучшая тактика - это откровенный разговор. Будешь с ней спорить, мира не добъешься.

   Баразотти поежился, словно пытаясь свыкнуться с этой мыслью.

   - Проклятье, наверное, ты прав. Ведь Неллина действительно меня любит. Что ж, пожалуй, я так и сделаю. Все ей объясню, попрошу прощения. Собственно, я и сам собирался...

   - Видишь, дело не такое и сложное, - вздохнул с облегчением Этторе.

   - Сам подумай, ну что такое мужчина без жены? Так, недоразумение одно. - Спохватившись, Баразотти бросил на неаполитанца виноватый взгляд. - Прости, дорогой!

   Вместо ответа тот лишь отмахнулся. А директор тут же добавил:

   - Но Аманду я тоже не хочу терять. Да и зачем? Она моя единственная радость.

   - Опять Аманда! - Этторе обреченно огляделся вокруг. - А без нее никак, что ли?

   - Конечно, нет! Ну объясни мне, пожалуйста, почему мужчина должен всю жизнь спать с одной и той же женщиной? Всю свою долгую жизнь. Это же полная ерунда! Нонсенс! В корне неверно, ибо противоречит мужскому естеству.

   - Да, но в твоих обстоятельствах...

   Баразотти сделал пренебрежительный жест.

   - Большое дело - переспать пару раз с девчонкой! Да ты взгляни вокруг, все повсюду трахаются - и ничего. Мир же не перевернулся из-за этого? - Словно в доказательство директор взмахнул рукой в сторону сидящих у бара девиц.

   Неаполитанец осторожно оглянулся в том же направлении.

   - Если это все, что тебе нужно, - заметил он, - то как насчет этих? Тут тебя, по крайней мере, никто не упрекнет в измене.

   - Проститутки? - В голосе директора зазвучал сарказм. - Что я, по-твоему, студент, чтобы снимать проституток? И потом, есть ведь и чувства. Я люблю ее, мою маленькую Аманду. Она мне как дочь.

   Этторе кисло усмехнулся:

   - Ну, тогда бросай Антонеллу и женись на этой своей бамбине.

   - Ты в своем уме? - Баразотти удивленно взглянул на него. - Она же манекенщица. Кто женится на манекенщице? Да и молода она слишком. Меня же засмеют. - Он с неуверенной улыбкой помотал головой. - Нет-нет, с манекенщицами хорошо спать, но жениться...

  

   Какое-то время они сидели молча, поглядывая по сторонам и потягивая из своих стаканов. Над столиками висел сигаретный дым и гул разговоров, посетители приходили и уходили, женщины у стойки - все так же продолжали сидеть, погруженные в безучастное ожидание.

   Этторе, которому не терпелось поскорее закончить этот разговор и убраться восвояси, первый прервал паузу:

   - Ладно, и что теперь намерен делать?

   Баразотти в ответ вяло пожал плечами.

   - Думаю, Антонелла не постесняется устроить за нами слежку, - сказал он. - Стоит этим ищейкам добраться до Аманды, и мне конец.

   - Думаешь, девчонка не сумеет держать язык за зубами?

   - Да кто ж ее знает? Ручаться ни за что нельзя.

   - Может, ее куда увезти? - со вздохом предложил неаполитанец. - Пока буря не утихнет.

   - Увезти?

   - Ну да! Увезти, спрятать. Не было никакой Аманды - и точка.

   Баразотти слегка одушевился:

   - Я уже думал об этом. Правильно, увезти - пока у Антонеллы не пройдет истерика. Но куда?

   - Да хоть на Комо, на озеро. У тебя же есть там домик?

   - В Беладжио? Да, конечно. Ты ведь бывал у нас там?

   - Как-то был однажды.

   Баразотти неопределенно хмыкнул.

   - Антонелле там никогда не нравилось, она предпочитает отдыхать у моря, в Финале-Лигуре или Алассио. Дом в Беладжио почти весь год под замком. Я уж подумывал, не продать ли его. - С довольным видом директор откинулся в кресле. - А что, Беладжио - это мысль!

   - Вот видишь! Значит и отправь девчонку туда. Кто ее там будет искать? Чудный городок, прекрасные виды.

   Директор одобрительно помотал головой:

   - Точно. И я мог бы подъехать туда в свободный день - это ведь недалеко.

   Этторе прикончил свой бренди, с облегчением встряхнулся.

   - Ну вот, можно считать, дело улажено, - сказал он, поднимаясь из-за стола.

   - Похоже на то, - ответил Баразотти, тоже вставая. - Не знаю, что бы я без тебя делал, дорогой. Теперь остаются пустяки: уговорить Аманду.

   - Ну, здесь проблем не будет.

   - Как сказать! Она девушка современная, дома сидеть не желает. Деньги зарабатывает. Кстати, у нас с ней встреча, не опоздать бы. - Директор озабоченно взглянул на часы. - Хотя времени еще много. - Он кивнул в сторону лестницы, ведущей наверх, в казино. - А может, пойдем, сыграем на счастье?

   - Хочешь сыграть?

   - Ну да, отвлечься немного. В баккара или в покер. Не везет в любви, так хоть в этом... - Баразотти скорбно улыбнулся. - Составишь компанию?

   Неаполитанец невозмутимо качнул головой.

   - Почему бы и нет?

   Проходя мимо бара, директор поймал взгляд одной из сидящих за стойкой красоток и игриво подмигнул ей.

  

   4

  

   Свободная блузка на бретельках, черная, с кружевами, юбка, лаковые туфли на каблуке. Сумочка у бедра, через нее перекинута легкая блестящая куртка-плащевка. Волосы гладко расчесаны и стянуты на затылке в хвост.

   Без клоунского макияжа и нелепого костюма Аманда ничем не напоминала ту эпатажную модель, которая совсем недавно вышагивала по ярко освещенному подиуму. Сумочка-баульчик была от Азаро, туфли - от Бальдинини. И то, и другое она взяла напрокат у своей подруги-манекенщицы, только на этот вечер. Запястье приятно холодил украшенный рубинами платиновый браслет-змейка, подарок директора. Что касается юбки, то из-за своей фатальной длины она смахивала скорей на элемент декора, нежели на обычный функциональный предмет одежды. Наряд был чувственный, если не сказать - вызывающий, но подходил Аманде почти идеально.

   Показ в "Читта ди Мода" закончился, публика разошлась. Девушки-манекенщицы, успевшие переодеться, по одной или в сопровождении своих "амороси" выходили из вращающихся стеклянных дверей парадного входа.

   Аманда огляделась по сторонам. Светлого персикового "BMW" Баразотти у входа не было. Заглянула в переулок - машины директора не было и там. Она вернулась к главному входу и с независимым видом стала прохаживаться туда и обратно. Бояться ей, в сущности, было нечего, однако ждать кого-то вот так, стоя на пустынной улице одной, вечером - перспектива была не из приятных.

   "Ходишь здесь, стучишь каблуками... Чего доброго, примут за проститутку, клеиться начнут..."

   Мысль эта развеселила Аманду. Вид у нее конечно, подходящий. Что, если к ней действительно начнут приставать гуляки? Как ей с ними разговаривать? Начать торговаться?

   Прошло еще минут пятнадцать или двадцать, однако директора все не было.

   Спускались сумерки, ранний свет фонарей и неоновых вывесок сообщал всему в округе слегка химерический вид - словно это были не реальные предметы, а искусно подсвеченная театральная декорация. Мимо неслись машины, одинокие прохожие торопливо шли по своим делам, в воздухе становилось прохладно. Аманда зябко поежилась, остановилась, чтобы набросить курточку. Теперь она с полным правом могла отправляться домой, ей было уже не до развлечений. Но ведь Рикардо просил никуда без него не уходить. И где же он, черт возьми?

  

   Неожиданно прямо рядом с нею затормозил темнокрасный спортивного вида автомобиль. Дверца со стороны тротуара распахнулась.

   - Не желает синьорина прокатиться?

   Голос был мужской, низкий. Незнакомый, но приятный.

   "А вот и первый клиент", - подумала Аманда, нервно посмеиваясь. Она чуть пригнулась, чтобы увидеть лицо мужчины за рулем. Вроде, не старый, темноволосый. Джинсы, светлая рубашка... Больше в темноте ничего нельзя было разглядеть.

   - Ну так что, синьорина? - переспросил незнакомец.

   - Нет-нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз.

   - Чего там! Приятно будет развлечь вас. Давайте, залезайте.

   - Боюсь, вы немного ошиблись. Я жду приятеля, он должен сейчас подъехать.

   - Не похоже, чтобы он торопился. Может, я вам его заменю?

   - Это вряд ли.

   - Ну почему же? Садитесь, я вас не обижу.

   - Поезжай, дорогой, не стоит зря беспокоиться. У меня другая профессия.

   Аманда пошла по тротуару, прочь от машины. И привязался же на ее голову!

   Машина двинулась за ней.

   - Ладно, синьорина, садитесь, бояться нечего. - Голос незнакомца зазвучал примирительно. - Вы ведь Аманда, верно? Я от Баразотти. Рикардо попросил меня заехать за вами.

   Она остановилась.

   - От Рикардо? Что это еще за шуточки?

   Свет от уличного фонаря упал на водителя. Выглядел он вполне нормально, по-человечески. Только был заметно небрит.

   - Я Этторе Ди Кастро, его приятель. - Мужчина убрал лежащий на сиденье пиджак, бросил его назад. - Прошу!

   - Вы приятель Ричи? Вот как! - Страх у Аманды сразу прошел. Она с облегчением рассмеялась, скользнула в машину. - Подшутить надо мной решили?

  

   Темнокрасный форд-капри неспешно двигался по ярко освещенной Виа Данте в потоке шелестящих шинами легковых автомобилей. Вечером здесь было все как обычно: празднично сияли разукрашенные витрины магазинов, огни реклам, у кинотеатров толпился народ, светились огромные красочные стенды с изображениями героев очередного боевика или любовной мелодрамы. Открытые кафе с выставленными на тротуар столиками были полны народа.

   Аманда сидела впереди, рядом с водителем, вид у нее был довольный. Судя по всему, эта неожиданная развязка была для нее довольно-таки лестным событием.

   Ди Кастро с улыбкой повернулся к ней:

   - А вы попались! Как я вас разыграл? Испугались, наверно?

   - Ну вот, еще чего! Мне шестнадцать, что ли? - Она снисходительно фыркнула. - Кстати, куда это мы едем? И где Ричи? Почему он сам не явился?

   Ее черная с кружевами юбка слегка задралась, беззастенчиво оголив пару длинных стройных ножек. Столь ошеломительных ног Этторе видеть, кажется, еще не приходилось.

   - Рикардо сейчас в "Красном и Черном", - ответил он, вежливо отводя глаза. - Это зал в Дарсена. Знаете это место? Туда мы и направляемся. Сам он приехать, к сожалению, не мог.

   - Почему?

   Этторе качнул головой.

   - Был занят.

   - Занят? - Аманда почувствовала себя задетой. - Интересно, чем же?

   - Он играет.

   - Что?

   - Играет в карты.

   - Играет в карты? - Девушка удивленно уставилась на него.

   - Ну да. Рикардо большой любитель по этой части. А вы не знали?

   - Нет, то, что он любит играть, мне известно... - Аманда на мгновение замолчала. - И вас он послал за мной?

   - Да, попросил съездить. Не бросать же вас неизвестно где.

   По ее лицу пробежала целая гамма эмоций.

   - Нет, вы подумайте, - проговорила она, растерянно улыбаясь, - я там стою, как дурочка, а он...

   Неаполитанец попытался ее успокоить:

   - По-вашему, это он специально? Хотел посмеяться над вами? Не думаю.

   - "Отправимся в роскошный ресторан, устроим праздник!.." - продолжала между тем она обиженным тоном. - Да что вообще происходит? За кого он меня принимает?

   - Ладно, ладно, остыньте. Приедем, там ему все и выскажете.

   - Да уж конечно... Вообще-то он мог бы и сам приехать.

   - Разумеется. Но видимо, что-то помешало, и он послал меня.

   Аманда раздражалась все больше.

   - К чему это все? Если я ему не нужна... Чертов "корнуто"! Считает меня, наверно, какой-нибудь шлюхой.

   - Да успокойтесь вы! Рикардо вообще-то не виноват.

   - Не виноват? Конечно, выгораживайте! - С сердитым видом она отвернулась к окну.

   Этторе попробовал объяснить ситуацию:

   - Все очень просто. Мы сидели с ним в казино, в баре... в этом самом, в "Красном и Черном", болтали. Он собирался встретить вас, но времени еще оставалось много, и мы решили пойти развлечься... Знаете, что такое покер? Это такая игра, довольно занятная, если разобраться. Так вот, поднялись мы наверх... игорный зал там наверху, над баром, - а тут какой-то его знакомый. "Привет - привет..." Ну, они с Баразотти и решили сыграть на пару. Рикардо - человек азартный, сами знаете. Подошли к столу, понемногу увлеклись - в общем, как всегда бывает...

   Аманда продолжала молчать, и неаполитанец добавил:

   - У Рикардо неприятности. Он подумал, игра поможет ему отвлечься.

   - Неприятности? Какие еще неприятности? Мне он ничего не говорил.

   Этторе почувствовал, что поторопился с информацией.

   - Не говорил? Значит, я проболтался.

   Эти слова заставили девушку немного прийти в себя.

   - Что там у него еще? Какой-то секрет? Вообще-то он хотел мне что-то сказать.

   - Еще скажет, я думаю. - Этторе попытался отвлечь ее от щекотливой темы. - Знаете, в игре... там свои правила. Если карта идет, останавливаться нельзя. Собьешь удачу. И если проигрываешь - тоже нельзя.

   - Даже если проигрываешь? Почему?

   - Нужно переждать - пока ситуация не переменится. А потом отыграться.

   Аманда снова беспокойно заерзала на сиденье.

   - Так что же, Рикардо выигрывает сейчас или проигрывает?

   Неаполитанец пожал плечами:

   - Ну, не знаю, что там в данный момент...

   Машина свернула на Виа Карикаменто. Здесь народу было уже поменьше. Впереди замаячила, среди других, большая неоновая вывеска - огненные буквы над изображением игральных костей, в обрамлении картуша из звездочек, на переливающемся фоне.

  

   ************************

   ======= Казино ======

   \\\КРАСНОЕ И ЧЕРНОЕ///

  

   ************************

  

   У входа Этторе притормозил.

   - Похоже, приехали.

  

  

   5

  

   Поднявшись по широкой круговой лестнице, неаполитанец и девушка очутились в большом ярко освещенном помещении - главном игорном зале казино. Публики было мало, поэтому не составило труда убедиться, что Баразотти тут нет. К ним приблизился распорядитель зала.

   - Могу я чем-то помочь?

   - Не исключено, - отозвался Этторе. - Вы случайно не видели здесь... - Он назвал имя директора и описал его в общих чертах. Баразотти не могли не знать в казино, он был здесь своим человеком.

   - О да, конечно! Следуйте за мной.

   По узкой лестнице они поднялись еще на этаж, а затем мужчина повел их по коридору, разделанному панелями под желтоватый мрамор. Этторе и Аманда обменялись недоуменными взглядами. Куда это их ведут? Этторе приходилось слышать о существовании особых комнат, где можно играть без соблюдения обычных, принятых в казино правил. Так сказать, сервис для избранных. Может, и здесь что-то в этом роде?

   В конце коридора они свернули направо, сразу за поворотом показались три небольших двери. Мужчина постучал условным стуком в одну из них, дверь приоткрылась. Распорядитель исчез за ней, а через несколько секунд появился снова.

   - Прошу, входите.

   Внутри царил полумрак, только над карточным столом горели три лампы под большими зелеными абажурами. Баразотти, весь взмокший, сидел у столика и безучастно отмахивался от воображаемых мух. Его партнеры по игре казались строгими и неподкупными, словно коллегия присяжных. Их было трое, еще четверо стояли у них за спиной. На каждом был хорошо отутюженный черный смокинг, галстук бабочкой, золотые часы, жемчужные запонки на рубашках. Взятки уже были выложены на стол, и все молчали.

   Аманда и Этторе едва успели войти в комнату, как Баразотти тяжело поднялся со стула и проговорил:

   - Что ж, синьоры... Благодарю за компанию и за приятно проведенное время.

   Этторе с Амандой переглянулись: вид у директора был явно не триумфальный.

   - Рикардо, хочешь, отыграйся, нет проблем, - сказал тот, что сидел напротив, толстый лысоватый блондин неопределенного возраста. Он выглядел утомленным и осторожно-вкрадчивым - будто вышедший в отставку дамский кутюрье. В ухе у него болталась сережка.

   - Я уже отыгрался, пожалуй, - с кривоватой улыбкой ответил Баразотти. - Лучше мне поехать домой.

   - Никто никого не неволит, - проговорил мужчина, сидящий слева от толстяка. - Хочешь играть - играй, не хочешь...

   - Он, кажется, не доверяет нам, - добавил кто-то из них.

   - В самом деле, Рикардо? - усмехнулся толстый. - Не доверяешь? А может, просто боишься проиграть? Что ж, тогда поезжай. Фортуна благосклонна к решительным, робким она отказывает.

   - Мне бояться нечего, - ответил директор. - Просто нет большого желания.

   Этторе приблизился к Баразотти.

   - Что случилось?

   Тот отвел Аманду и неаполитанца в сторону.

   - Все мои деньги у них, - проговорил он бесцветным тоном. - Я проигрался вчистую.

   - Ты шутишь!

   - Какое там. Все, что было на моем счету в Италия-банке...

   На мгновение Этторе утратил свой невозмутимый вид.

   - Мамма миа! Вот уж не везет, так не везет. И много там было?

   - Эээ!.. - Директор только махнул рукой.

   Аманда в ужасе взирала на своего "патроно". Баразотти заметил наконец ее присутствие.

   - Амандина, дорогая, прости, что так получилось. Заставил тебя ждать... - Он отечески обнял ее и наградил поцелуем в лоб. - Надеюсь, обошлось без происшествий?

   - Без. Да это и не важно. - Она сжала его руку в своей.

   - И что, - поинтересовался Этторе, - никакого шанса отыграться?

   - Может, и есть, но играть-то я не могу. Больше не на что.

   - Сыграй под честное слово.

   - Под какое честное слово? Господа понимают только наличные. Или чеки.

   Этторе оглянулся. Странные типы в смокингах продолжали все так же сидеть за столом, невозмутимо куря сигары и неторопливо переговариваясь. Похоже, спешить им было некуда.

   - Что это за симфонический оркестр? - спросил он. - Где ты их откопал? Это твои знакомые?

   Директор неопределенно взмахнул рукой.

   - Да нет! Непонятно, откуда они взялись.

   - А куда подевался твой приятель?

   - Ушел. А этих я знать не знаю.

   - Зато они тебя знают, - продолжил неаполитанец, приглядываясь к обществу за столом. - На музыкантов они не похожи. Если не ошибаюсь, эти ребята явились сюда прямиком из южных краев.

   Баразотти посмотрел на него удивленно.

   - Из южных краев?..

   - Ты что, не видишь? Это же сицилианские "братья". Маффи.

   - Не может быть! Сицилианцы?

   - Сицилианцы, калабрийцы - откуда мне знать? Ясно, что южане.

   - Черт! - Директор обернулся, ища подтверждения его словам. - Нет, не думаю, это вряд ли.

   Этторе пожал плечами:

   - Подойди - спроси.

   - С чего ты взял, что это мафиози?

   - Рикардо, ты как ребенок. Мне ли тебе говорить? Поверь, в Милане их предостаточно.

   Аманда, стараясь унять беспокойство, схватила Баразотти за руку.

   - Почему они не уходят? Может, лучше тогда нам...

   - Они не уйдут, пока я не решу, что мне делать, - прервал ее Баразотти. - Если я захочу продолжить...

   Девушка выглядела все более встревоженной.

   - Ричи, может, лучше остановиться? - пробормотала она.

   - Игра - дело такое. Все может и повернуться иначе.

   Этторе удивленно воззрился на Баразотти:

   - Иначе? Что значит?.. Хочешь снова играть? Ты же сказал, больше не на что?

   - Да, но... можно их как-то заинтересовать.

   - Лучше не стоит, Ричи, - попыталась остановить его Аманда. - Не искушай судьбу!

   - Фортуна благосклонна к решительным, - ответствовал директор.

   С этими словами он повернулся и направился к столу под зелеными абажурами.

   - Если синьоры не против, я бы продолжил.

   - И что будем ставить? - спросил тот, что с серьгой.

   - Я мог бы играть под расписку.

   - Под расписку? Рикардо, не стоит делать ничего, что могло бы тебе повредить. К чему эти сложности? Зачем нам твоя расписка? И, главное, зачем она тебе самому?

   Сидящие за столом обменялись понимающими улыбками.

   - Может, ты хотел бы поставить что-то реальное? Магазин, например? У тебя ведь есть магазин?

   - Магазин? - Директор посмотрел на толстяка удивленно. - Какой магазин? "Белиссима"?

   - Ну да. Кажется, он так называется?

   - Вы с ума сошли! - пробормотал Баразотти. - "Белиссима"!.. Это же все, что у меня есть.

   - Не прибедняйся, Рикардо. У тебя еще много чего есть.

   Этторе с Амандой стояли в тени поодаль и молча наблюдали за происходящим. Девушку бил легкий озноб.

   - Фортуна, дом, жена, детишки... - продолжал между тем толстяк с серьгой. - Это ведь немалого стоит?.. Здоровье, в конце концов. Здоровье для человека - главное, разве не так? Без него, как говорится, и жизнь не в радость. Ты ведь не станешь с этим спорить? - Он застенчиво осклабился. - К тому же вон еще и девчонка.

   Толстяк обернулся в сторону Аманды. Вслед за ним повернул голову и Баразотти. В своей куцей блузочке на бретельках и короткой ажурной юбке девушка являла собой воплощенный соблазн.

   - Это ведь твоя бамбина? Или не твоя?

   Баразотти запнулся.

   - Да... моя.

   - Милашка у тебя что надо. - Толстый плотоядно прищелкнул языком. - Ну, что ж, не хочешь на магазин, может, тогда на нее и сыграем?

   - Как? Что вы говорите? - оторопело переспросил Баразотти. - Сыграть на кого? На Аманду?

   - Ее зовут Аманда? Неплохое имя. Ну да, твоя ставка - Аманда. Согласен?

   - Я не совсем понимаю...

   Толстяк пояснил:

   - Хочешь продолжать игру - вот тебе пятьсот тысяч лир. В кредит. Неплохо, согласись... Ну а твой залог - девчонка. Отыграешься - твое счастье. Если же нет... - Он снисходительно пожал плечами. - А как ты хотел? Ты же бизнесмен, должен понимать: нет инвестиций - нет транзакций.

   Баразотти молчал, будто его хватил столбняк. Мрачная компания в смокингах все так же безмолвно наблюдала за происходящим.

   - Девчонка - это ж не магазин, - продолжал толстяк, поигрывая серьгой в ухе. - И не дочка она тебе. Ничего не потеряешь. А повезет - все твое останется при тебе. - Он повернулся к одному из своих спутников. - Растолкуй ему, Орландо.

   Тот встал из-за стола, подошел к директору вплотную и приглушенным голосом стал что-то объяснять.

   - Теперь понятно? - поинтересовался толстяк. - Всего три дня: пятница, суббота, воскресенье. Ну, а потом получишь ее обратно, никуда она не денется. В конце концов, мы же не звери какие-нибудь. Какой тут для тебя риск? И убытка никакого.

   Директор с минуту смотрел на толстяка, перевел взгляд на упомянутого Орландо, затем - на Аманду.

   - Что вы мне здесь предлагаете? - проговорил он наконец с мрачным пафосом. - Думаете, я соглашусь на это? Никогда!

   Сделав это заявление, он повернулся и торжественно прошествовал в угол.

   - Ну, что? - спросил Этторе.

   - Ты видел? - Баразотти, казалось, кипел от негодования. - Предлагают мне играть на Аманду. Хотят заполучить ее...

   - Заполучить ее?

   - Ну да, провести с ней уик-энд. - Непримиримое выражение на его лице сменилось вдруг на потерянное.

   Девушка, широко раскрыв глаза, смотрела на Баразотти. Тот ответил ей виноватым взглядом.

   Все еще недоумевая, Этторе переспросил:

   - Как это - уик-энд?

   - Ну, как-как - сегодня же пятница. Этот чертов "каццо", похоже, положил на нее глаз. - Баразотти помотал головой, словно взнузданный жеребец.

   - Но ты же не собираешься... - начала было Аманда.

   Неаполитанец тоже попытался что-то сказать, однако директор прижал вдруг палец к губам:

   - Тсс!.. Постойте! У меня идея.

   Затем проговорил тоном заговорщика:

   - Что если сделать ход конем?

   - Ход конем?

   - Слушайте...

   Он на секунду умолк, а затем, понизив голос, продолжил:

   - Допустим, я скажу им, что я не против. Что якобы согласен на их предложение. Нет-нет, ничего такого, это только для видимости! - поспешно добавил он, заметив растерянное недоумение в их глазах. - Представим все дело так, будто... - Он сделал нетерпеливый жест. - Словом, я начну играть - чем все закончится, неизвестно. Могу выиграть, могу, конечно, и проиграть... но все их внимание отвлеку на себя. Ну, а вы тем временем попытаетесь исчезнуть - здесь ведь довольно темно. За дверь... незаметно - и адью!.. Теперь понятно?

   Директор напряженно вглядывался в обращенные к нему лица. Большого восторга на них почему-то не отразилось. Баразотти продолжил, словно уговаривая их сыграть в какую-то увлекательную игру:

   - Они глядь - вас нету!.. Исчезли. Растворились. Как, почему - неясно... Будто вас и не было. Короче, обведем их вокруг пальца. Уразумели? Бежать за Амандой они, конечно, не станут - какой им с этого прок?

   Он повернулся к девушке:

   - Что ты на это скажешь?

   Ни слова не говоря, Аманда отвела взгляд в сторону.

   - Послушай, доверься мне, - отеческим тоном стал увещевать ее Баразотти. - Можешь ты мне довериться?

   - Делай, как хочешь, - ответила она, - мне безразлично.

   - Как это, безразлично? Если тебе это не нравится, я не сделаю и шагу!

   - Я же сказала, как хочешь, так и поступай, - нервно повторила Аманда. - Тебе ведь это нужно - играть, рисковать...

   - Прежде всего, не будем так волноваться. - Директор миролюбиво похлопал девушку по руке. - Дорогая, ну какой здесь риск? Я же чувствую, мне должно повезти. Это интуиция.

   В ответ она лишь молча передернула плечом.

   - Эк ты настроена... нелюбезно...- заметно обескураженный, пробормотал Баразотти. - Но отчего бы, в самом деле, не рискнуть?

   Аманда продолжала молчать, всем видом демонстрируя неодобрение.

   Решив считать ее молчание знаком согласия, Баразотти повернулся к неаполитанцу:

   - Этторе, ну а ты меня поддержишь? Если да...

   - Хочешь их обставить? - с колебанием произнес тот. - Вряд ли получится.

   - Думаешь, не выйдет?

   - Сомневаюсь.

   - Должен же я как-то вернуть свои деньги! - Директор раздраженно огляделся по сторонам. - Так почему бы не попробовать? Попытка не пытка.

   Этторе развел руками:

   - Но как тут исчезнешь незаметно? Шапок-невидимок у нас нет. И потом...

   - Что?

   - Откуда нам знать, может, они вооружены.

   - Вооружены?

   - Вот именно. Ты же видишь, что это за публика. Мы действительно рискуем.

   - Хм. Конечно. - Губы Баразотти скривились в снисходительной усмешке. - Ну так и что? Тебя это пугает?

   Этторе вздохнул.

   - Да нет, не особенно. Только зачем так глупо подставляться? Сам подумай: даже если нам удастся улизнуть, они ведь этого так не оставят. Это господа с самолюбием. К чему заваривать эту кашу? Я не против риска, но только если в этом есть смысл.

   - Если кто здесь и рискует, так это я сам, - досадливо возразил Баразотти. - Ваше дело - наблюдение, моральная поддержка. Могу я на вас рассчитывать в этом? - Он приобнял обоих, Этторе и Аманду, и дружески потрепал их по плечам, словно тренер, ободряющий игроков перед ответственным матчем. - Итак, будем считать, договорились? У нас должно получиться!

   В голосе директора зазвучали нотки победного мажора. По мнению его друзей - несколько преждевременные.

   Баразотти приблизился к игорному столу.

   - Что ж, господа, я к вашим услугам.

   - Так ты согласен? На девчонку. Если проиграешь - она остается с нами до понедельника.

   Директор кивнул.

   - Согласен. Я был не вполне уверен, но теперь...- От его показного высокомерия не осталось и следа.

   - Ладно, - произнес толстяк. - Стало быть, играем вдвоем, ты и я, до двух раз... Если счет окажется равный, играем по третьему.

   Баразотти согласно помотал головой:

   - Идет. Как в теннисе.

   - Как в теннисе?..

   - Ну да: два сета, и если что - выходим на тай-брейк. Обожаю теннис!

   Не прошло и четверти часа, как Баразотти проиграл и полученный кредит, и любовницу.

   Лишь только предположительный исход игры стал ясен, Аманда подалась к двери, сделав вид, что ей срочно понадобилось в туалет. Следом за нею вышел один из подручных толстого, судя по всему, из его охраны. Этторе попытался было последовать за ними, но его остановили:

   - Эй, вы куда!

   Ситуация выглядела безнадежной.

   Пару минут спустя Баразотти и Ди Кастро, стоя на мостовой у казино, растерянно провожали взглядом два отъезжающих от входа черных лимузина с тонированными стеклами. В одном из них была Аманда.

  

   6

  

   Аманда не знала, куда ее везут, глаза у нее были закрыты черной повязкой. Она слышала только слабый звук автомобильного двигателя - то умолкающего на перекрестках, то вновь оживающего на зеленый свет - и редкие односложные реплики ее конвоиров. Рук ей связывать не стали, но предупредили, что если она попробует шуметь или трогать повязку, то свяжут и руки, а рот заклеют пластырем. Сумочку у нее отобрали, якобы на время.

   Минут через двадцать машина остановилась, и мотор затих, - судя по всему, они были на месте.

   Аманду вытащили из машины и сняли повязку.

   Было уже совсем темно. Оглядевшись, она увидела, что находится во дворе небольшого, под старину, двухэтажного особняка с аркой и колоннами у входа. Окна второго этажа украшали тяжелые вычурные балконы, по их сторонам тянулись густые заросли плюща. В двух или трех окнах горел свет, отбрасывающий блики на стриженый газон и на блестящие зеркальные шары, расставленные по нему тут и там в геометрическом порядке. У невысокой каменной ограды, замыкающей двор, виднелись группы стриженых кустов и молодых кипарисов. За оградой - смутные очертания холмов на фоне погасшего неба.

   Без сомнения, это были окрестности Рима, но какие? Возможно, Браччано, но с той же вероятностью могли быть и Остия, Кастель Гандольфо, Тиволи - попробуй тут угадать!

   Неожиданно рядом с Амандой возник блондинистый толстяк с сережкой в ухе. Он склонился перед ней со льстивой улыбкой:

   - Синьорина, окажите честь... Сегодня вы наша гостья!

   Аманду провели в дом, а затем по каменной лестнице на второй этаж. После чего она оказалась в какой-то просторной, роскошно убранной комнате; судя по мебели, это была спальня. Здесь ей вернули сумочку, а один из подручных толстого - тот самый Орландо - объяснил, что, если она желает, то может воспользоваться ванной, времени у нее достаточно.

   - И что потом? - поинтересовалась Аманда.

   - Потом тебя позовут ужинать.

   - Очень кстати, - едко заметила она. - А то все как-то не было времени поесть нормально.

   Орландо удовлетворенно хмыкнул.

   - Не волнуйся, детка, никто не станет грубо с тобой обращаться, - проговорил он, лениво поигрывая брелком с ключами. - Выглядишь ты милой и покладистой, и лучше бы такой и оставалась. Похоже, лишних проблем тебе не нужно. Правильно я говорю? Однако с Баразотти был уговор... ты слышала все своими ушами. Так что постарайся не делать глупостей. Ты же не хочешь подвести своего "папочку"? - Он расплылся в сардонической ухмылке. - Да, и вот еще что. Очень просил бы тебя не выходить из комнаты. Да-да, не стоит. Когда потребуется, придут и все тебе скажут. И не вздумай отсюда бежать! Даже не пробуй, ничего не выйдет.

   - Это как же понимать, - сказала она, - не выходи... А если мне нужно? Я пленница у вас, так, что ли?

   - Как хочешь, так и понимай. Но за дверь, пожалуйста, ни ногой.

   - Хм... А иначе - что? Да, красиво! Звучит прямо как угроза.

   - Не угроза - предупреждение.

   - Надо же, какие мы страшные. Может, скажете, у вас еще и пистолеты есть? - спросила она с нахальством отчаяния.

   Он молча вытащил из-под пиджака большой черный револьвер и повертел им у нее перед носом. После чего, прогулявшись по комнате туда и сюда, невозмутимо продолжил:

   - Это, надеюсь, понятно? Никаких экспериментов. Наш босс не такой уж плохой парень, думаю, вы с ним поладите. Ты его уже видела, как он тебе? Симпатяга, верно? Поверь, уж он-то знает, как обходиться с женщинами. Постарайся ему угодить, он мужик не скупой, в накладе не останешься.

   С этими словами охранник удалился, и Аманда осталась в комнате одна.

  

   Теперь, казалось, ей можно было успокоиться и прийти в себя. Однако прошло минут пятнадцать или больше, а Аманда все еще сидела на кровати, с зажженной сигаретой в руке, пытаясь унять предательскую дрожь в теле и собраться с мыслями. Следовало принять какое-то решение, нащупать путеводную нить, найти выход... Оказавшись заложницей в руках у преступников, - а эти ужасные люди, несомненно, ими и были, - она старалась не показывать своего страха. Наоборот, держалась спокойно и даже чуть свысока - так, словно происходящее не очень ее и волнует. Хотя на самом деле была напугана донельзя - и темнотой за окном, и неизвестностью, и жуткими перспективами этой ночи. Вот уж, действительно, влипла! И из-за кого - из-за Рикардо, своего "патроно" - того, кто первый должен был беречь ее и защищать. И что ей теперь делать? Выполнять все, что скажут? Подчиниться, как есть, обстоятельствам? Судя по всему, ей придется развлекать здесь этого самого "симпатягу" - мерзкого типа с серьгой. Спать с ним. А может, и со всей их компанией по очереди.

   Чувствуя, как к глазам подступают слезы, Аманда встала с постели и подошла к окну.

   Она пыталась рассуждать трезво: конечно, что бы ни случилось, ее будут искать - Рикардо или этот его приятель, как его там... Этторе. Возможно, они даже сообщили уже в полицию. И это лучшее, что они могут сейчас сделать. Но каким образом ее здесь найдут? Если она и сама не знает толком, где находится. Как им ее искать? Или, может, ей стоило бы выпустить в небо пару сигнальных ракет?

   Высокое французское окно, от пола и до потолка, выходило на балкон, обращенный к подъезду. Аманда попробовала его открыть. Она подергала оконную ручку так и эдак - окно по неясной причине не открывалось. Впрочем, зачем ей балкон, она не слишком представляла: второй этаж находился довольно высоко над первым, и спрыгнуть с балкона вниз, на каменные плиты двора, казалось невозможным.

   Аманда отошла от окна, приблизилась к входной двери и прислушалась. Не было слышно ни звука. Она тихо приоткрыла дверь, так, чтобы образовалась щелка: в трех или четырех метрах, у поворота узкого коридора, сидел на диванчике охранник - не Орландо, другой, - и, надев очки, мирно читал газету. Она неслышно притворила дверь. После чего осторожно повернула задвижку внутреннего замка и защелкнула фиксатор. Вот так! Теперь никому сюда не войти, разве что дверь ломать придется.

   Ободренная этим маленьким успехом, Аманда вздохнула свободнее.

   Затем она заглянула в ванную.

   Ванная комната, как и спальня, являла собой образец претенциозной роскоши: бронзовые ручки шкафов, большие венецианские зеркала у раковин, золоченые, под антик, краны. На полу и на стенах - розовый мрамор. Все это великолепие заливал с потолка искусно направленный поток света; лампы, впрочем, были вполне современные. Сама ванна, фаянсовая, на изысканно выгнутых бронзовых ножках, тоже под старину, стояла на довольно высоком подиуме, со ступеньками из того же мрамора. При других обстоятельствах Аманда, скорей всего, принялась бы охать и стонать от восхищения, а уж понежиться в такой ванне было бы просто мечтой! Однако сейчас ей было определенно не до этого.

   Прямо над ванной, чуть выше уровня глаз, располагалось небольшое горизонтальное оконце. Если повезет, она сможет его открыть. И что дальше?.. Неважно, главное - попытаться!

   Аманда сбросила туфли и, осторожно забравшись на бортик ванны, попробовала повернуть оконную ручку. Окно легко открылось.

   Она высунула голову наружу.

   Вглядываясь в темный край горизонта, она старалась различить какие-то знакомые ориентиры, чтобы понять, в каком же районе находится. Прошла почти минута, пока ее глаза привыкли к темноте. Внизу она различила слабо освещенный подъезд, темную лужайку, блестящие зеркальные шары на ней, вечнозеленые кустарники в форме правильных кубов и трапеций... Где-то там, среди этих кустов, маячили две скорчившиеся человеческие фигуры; одна из них делала ей какие-то знаки. Аманда пригляделась - это были Рикардо и Этторе.

   От неожиданности она вскрикнула - и свалилась в ванну.

   Бегом она вернулась в комнату и, встав у большого окна, начала размахивать руками, словно матрос-сигнальщик.

   Прошла пара долгих минут. Ничего не происходило. Она приставила ладони к стеклу и стала напряженно всматриваться в темноту. Там все было по-прежнему, только фигуры с лужайки исчезли.

   Неожиданно прямо перед нею, в просветах чугунной кованной ограды балкона, сплошь увитой плющом, показалась чернявая голова неаполитанца. Он ухватился за какой-то завиток балюстрады, затем за поручень, подтянулся и мгновение спустя был уже на балконе.

   Аманда едва не завопила от восторга - как это у него получилось?! Он что, на крыльях взлетел? Взмахнул по лестнице? По плющу?

   Оказавшись у окна, по другую сторону которого стояла потрясенная Аманда, Этторе пытался ей что-то сказать. Она прижала палец к губам - тише, мол, там за дверью охрана, могут услышать.

   Этторе усиленно закивал, давая знать, что понял.

   "Откройте дверь на балкон", - показал он жестами.

   "Не открывается", - ответила она таким же образом.

   "Не открывается? Почему?"

   В ответ она выразительно подергала за оконную ручку.

   Этторе нахмурился.

   "Разобъем окно?"

   "Да, но как же... Будет много шума".

   Неаполитанец прижался щекой к стеклу и внимательно оглядел комнату.

   - Возьмите с кровати подушку, - проговорил он одними губами. - П-о-д-у-ш-к-а.

   Подушка? Зачем? Аманда ничего не могла понять.

   - Да-да, подушка. Только сначала закройте дверь в комнату на защелку. Чтобы никто не вошел.

   - Уже сделано.

   Аманда быстро схватила с кровати большую подушку и подбежала к окну. Высокая оконная створка была разделена горизонтальными импостами на квадраты. Этторе указал на квадрат у самого пола:

   - Кладите подушку сюда. И прижмите ее плотно к стеклу... как можно плотнее.

   Едва лишь она это сделала, он опустился на пол, привалился к окну спиной, а затем осторожно надавил. Стекло негромко хрустнуло. Аманда отпустила подушку - почти все осколки осыпались на балкон. Этторе вытащил те, что еще оставались на створке, после чего протиснулся через отверстие в комнату.

   То ли от пережитого стресса, то ли от испытанного в этот момент облегчения Аманда бросилась к неаполитанцу и судорожно обхватила его руками. Этторе обнял и прижал ее к себе, пытаясь успокоить. Она дрожала всем телом, а почувствовав его объятие, непроизвольно всхлипнула. Этторе осторожно погладил ее по спине, а затем положил ей руку на голову, словно она была ребенок, безжалостно брошенный всеми и нуждающийся теперь в утешении.

   - Ну, все, все, не надо...

   Она еще пару раз шмыгнула носом, затем отстранилась.

   - Вы целы? Не порезались? - Аманда бросилась осматривать его со всех сторон.

   Не успел он ответить, как повернулась ручка у входной двери.

   - Синьорина, откройте! - раздался из-за двери обеспокоенный голос. - Что там у вас? Слышите? Откройте сейчас же! - Ручка нервно задергалась.

   Аманда поспешно прикрыла разбитую створку занавеской.

   - Это мужчина, который охраняет меня. Он там один, вроде, - проговорила она шепотом.

   Неаполитанец быстро прошел в ванную и оттуда знаком велел ей отпереть дверь.

   Охранник вошел в комнату.

   - Что тут у вас происходит? - Он был заметно рассержен. - Нельзя, что ли, посидеть десять минут тихо-спокойно? Что вы еще затеяли?

   Он окинул взглядом спальню и, не заметив ничего подозрительного, направился к ванной комнате.

   Едва он успел просунуть туда голову, как на нее обрушился тяжелый мусорный бачок. Охранник смежил веки и тихо осел на пол - так, словно внезапно решил передохнуть.

   - Бедняга! - трепеща от ужаса, проговорила Аманда. - С ним все в порядке?

   - Не беспокойтесь, - ответил Этторе, аккуратно усаживая его под стеночкой, - как-нибудь очухается. А вот что будет с нами, это еще вопрос. Давайте-ка, руки в ноги - и на выход.

   В коридоре никого не было, у опустевшего диванчика валялась газета. Они дошли до лестницы, - Аманда босиком, с туфлями в руках, - и стали осторожно спускаться. Лестница вела в длинный узкий холл, открытый с одного конца в гостиную и кухню; оттуда доносились развязные мужские голоса. Из этого же холла вели куда-то еще три или четыре двери.

   - Пойдемте, здесь должен быть запасной выход во двор, - прошептал Этторе.

   Смельчакам - везенье, как правильно заметил когда-то один великий мудрец. Через минуту Аманда и неаполитанец были уже снаружи, на крыльце заднего входа, со всех сторон заросшего плющом. Прямо впритык к ступенькам стояли два черных лимузина с погасшими фарами. Убедившись, что в машинах никого нет, они осторожно обогнули дом и вышли к передней лужайке. Там их встретил Баразотти.

   - Получилось! - обрадованно воскликнул он. - Вот так удача!

   Он заключил Аманду в объятия и принялся обцеловывать ее.

   - Эй-эй, не увлекайтесь, - раздраженно сказал Этторе. - Нам нужно быстрее сматываться отсюда. Если нас увидят...

   Баразотти закивал головой:

   - Правильно. Все по домам.

   - По каким еще домам? - терпко отозвался неаполитанец. - Вам с Амандой лучше переночевать где-нибудь в другом месте. Или ты думаешь, что эти парни на этом и успокоятся? Они вас тут же найдут - для них это пара пустяков. Никому не поздоровится.

   Баразотти закусил губу.

   - Вообще-то ты прав. Хорошо, поедем тогда в Беладжио. Побудем там, пока все не утихнет.

   - В Беладжио?

   - Ну да. Мы же с тобой об этом говорили. - Баразотти бросил на неаполитанца красноречивый взгляд.

   В ответ Этторе лишь пожал плечами - это могло означать что угодно. Затем обернулся к Аманде:

   - А вы согласны туда ехать?

   Не подымая глаз, девушка кивнула.

   Внезапно со стороны дома раздался окрик:

   - Эй, вы там!.. Стойте!

   - Бежим! - вскрикнул Баразотти и, схватив Аманду за руку, бросился к ограде. Неаполитанец последовал за ними.

   Вдвоем они успели подсадить Аманду, и она буквально перелетела через ограду. Вслед за нею полетели ее сумочка и туфли. Баразотти замешкался, тогда как ловкий неаполитанец через мгновение был уже на той стороне.

   - Рикардо, ну где ты там?

   Толстячок директор с трудом вскарабкался на ограду. Он протянул уже было неаполитанцу руку, как вдруг сзади кто-то вцепился ему в штаны.

   - Беги, Этторе! - прошипел он. - Поезжайте туда вдвоем...

   - Куда? На Комо?

   - Да...

   - А как же ты?

   - Как-нибудь выкручусь. Бегите же!.. Бегите!

  

   7

  

   Асфальтированное шоссе мягко светилось в неверном свете луны. Раздвигая темноту фарами, по нему резво бежал маленький темнокрасный автомобиль - одинокий, затерявшийся в ночи путник. По обеим сторонам дороги мелькали спящие дома, здания складов и павильончики придорожных закусочных, за ними пролегли во тьме долины и холмы Ломбардии. Упругий ночной ветерок с ароматом мяты и кипарисов врывался сквозь приспущенные боковые окна машины. Внутри, в салоне, царил полумрак, светились только датчики и индикаторы на приборной доске. Из радиоприемника лилась негромкая музыка. Этторе, непринужденно откинувшись за рулем, следил за дорогой, а сидящая рядом Аманда бросала рассеянные взгляды на пробегающие мимо окрестности. В руке у нее дымилась тонкая длинная "Грисогоно".

   - Вы не против, если я сниму туфли? - спросила она. - Страшно устаешь в них. Эти каблуки...

   Возражений не последовало, поэтому Аманда без долгих слов сбросила туфли, одну за другой, и закинула их на заднее сиденье.

   - Классно выглядят, но неудобно - жуть, - добавила она, словно в оправдание. - Десять сантиметров каблук! От Бальдинини, между прочим. Собиралась в них в шикарный ресторан...

   Аманда с сожалением вздохнула, затем непринужденно вытянулась в кресле, насколько позволяло тесное пространство авто. Ее ноги, выпроставшись из-под куцей мини-юбки, тихо светились в полумраке салона, будто излучая собственную внутреннюю энергию. Этторе наблюдал за девушкой, осторожно скосив глаза.

   Она поймала его взгляд, поправила юбку и усмехнулась.

   - Не очень-то подходящий наряд для таких экскурсий.

   Неаполитанец смущенно отвернулся. Затем, словно спохватившись, произнес:

   - И как это у вас, у женщин, получается - ходить в таком? Мужчинам этого не понять.

   - Это вы о чем? О туфлях? - сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, поинтересовалась Аманда.

   - Ну да, и о туфлях тоже. Да еще в них бегать!

   Она фыркнула.

   - Верно, пришлось побегать. Осваивала, так сказать, модель... А что оставалось? Другой обуви не было. Хорошо, каблуки не отлетели. - Она взмахнула рукой, огонек сигареты прочертил в темноте причудливую дугу.

   - Повезло, значит, - задумчиво протянул Этторе. - Оказаться в подобной заварушке - это вам не шутка! С утра, небось, и не думали, что на вас свалится такое?

   - Да и вы, наверно, не думали. Удивительно, что у нас вообще что-то получилось.

   - В самом деле. Как Баразотти и предполагал, - вздохнув, добавил неаполитанец.

   - Тут он оказался прав.

   Этторе сделал неопределенный жест.

   - Трудно было угадать заранее. Это же была чистая авантюра.

   - Что верно, то верно. - Аманда вновь усмехнулась, вспоминая подробности инцидента. - Но как вы меня нашли?

   - Очень просто: сели в машину и поехали за вами.

   - Они могли же вас заметить!

   - Не обязательно. Мало ли машин ездит по улицам. Да и темно уже было... Мы держались на расстоянии, вот и все. Это было нетрудно, вот зато потом...

   Аманда широко улыбнулась.

   - Когда я увидела вас там, внизу под окнами, подумала, что мне померещилось. А вы не испугались, действовали смело.

   - Да и вы не растерялись, - ответил он, тоже с улыбкой.

   - Правда? Это как раз от страха. Я даже в кино дрожу, в таких эпизодах. А вот вы орудовали - это было что-то. Настоящий Джеймс Бонд.

   Неаполитанец был польщен, хоть и не подал виду.

   - Может, нам с вами податься в артисты? - спросил он, подначивая. - Составим дуэт - вы да я. Будем выступать вместе.

   - Выступать? Где, в цирке?

   - Да нет, в кино. На киноэкране.

   - Ах, на киноэкране!.. - Она рассмеялась, слегка принужденно.

   - Дельный Марлоу и его девушка, отважная Мак-Брайт... Как вам такое?

   Аманда не отвечала. Дымя сигаретой, она глядела перед собой на дорогу с неясным выражением на лице.

   - Ладно, расслабьтесь, - миролюбиво сказал неаполитанец. - Все уже позади, вечеринка закончилась.

   - Точно, вечеринке конец... Даже жаль немного.

   Нервное возбуждение, вызванное недавним происшествием в казино и их поспешным бегством из таинственного особняка, казалось бы, улеглось. Можно было спокойно ехать, спокойно разговаривать. Однако беспокойство все никак не оставляло Аманду, пульсируя у нее где-то в кончиках пальцев.

   - Для Баразотти, я думаю, вечеринка еще не закончилась, - проговорила она. - Остался там один, с этими бандитами. Что они с ним сделают?.. И деньги свои потерял.

   - Как-нибудь не пропадет.

   - Хорошо бы.

   - Конечно. Он изворотливый малый, всегда найдет выход.

   - Вы так считаете?

   - Не сомневайтесь. Вот увидите: завтра объявится как ни в чем не бывало, целый и невредимый.

   - Надеюсь. - Аманда затянулась и выпустила дым в приоткрытое окно.

   Помолчав немного, Этторе добавил:

   - Потеря денег для него сейчас, пожалуй, не самое скверное.

   Девушка удивленно вскинула голову:

   - А есть что-то еще?

   - Он же хотел вам рассказать. Только не успел.

   - Ах да, этот его секрет! Расскажите вы.

   - Нет-нет, не мое это дело.

   - Хм... Может, все-таки поделитесь? Я вас не выдам.

   Неаполитанец помолчал, раздумывая. Наконец заключил:

   - Не могу. Он сам должен.

   - Ну вот, заинтриговали и - молчок. - Аманда с усмешкой отвернулась к окну. - Надо же, какой щепетильный!

   Узкое шоссе лентой вилось теперь между высоких склонов - почти сплошь покрытые соснами, выше они терялись в темноте. Воздух, пропитанный запахами леса - сосновой хвои, прелых листьев, сырости - ударял в ветровое стекло, щекотал ноздри. Встречных машин почти не было, лишь изредка мимо пролетали бензозаправочные станции, зазывно сияющие огнями и совершенно пустые. В отсвете фар лица Этторе и Аманды казались утомленными, как бы чуть поблекшими. Какое-то время они оба молчали, занятые каждый своими мыслями.

   С удрученной миной познавшего жизнь философа Аманда вдруг изрекла:

   - Н-да, удивительно, как может все измениться буквально за пару часов. Просто с ног на голову... Вот и радуйся своему успеху - сегодня ты миллионер, Рокфеллер, а завтра кто? Никто, последний нищий.

   Этторе удивленно посмотрел на нее.

   - Это вы про Рикардо, что ли? Положим, ему беспокоиться рано - даже если он и в самом деле что-то потерял. Уж можете мне поверить... У него счета не только в Италия-Банке. Кроме того, есть еще бизнес, недвижимость.

   Чуть помолчав, Аманда обернулась к нему:

   - В самом деле? Но Ричи же сказал...

   - Что он банкрот? А вы приняли за чистую монету? - Неаполитанец насмешливо сощурился. - Это блеф, дорогуша. Игрок должен уметь блефовать, иначе действительно все потеряет.

   Аманда растерянно помотала головой, усваивая услышанное.

   - Деньги, они как женщина, - добавил Этторе с конфиденциальным лицом. - Любят, чтобы о них заботились, берегли, напоказ не выставляли.

   Она усмехнулась:

   - Правда?

   - Разумеется. Ты любишь деньги - деньги любят тебя.

   - Ну да, такая вот взаимная любовь, - хмыкнула Аманда. - Без прощаний и расставаний.

   Этторе продолжал развивать свою мысль:

   - Конечно, ты-то можешь их любить, но деньги любят не всякого. Только определенных людей.

   - Вроде Баразотти?

   - Да, вроде Баразотти.

   Аманда опять усмехнулась, теперь уже с неприязненной иронией.

   - И поэтому вы с ним... - Она умолкла на полуслове.

   - ...якшаетесь, - закончил за нее Этторе. - Это вы хотели сказать? Да, якшаюсь, а как вы думали.

   - Ничего я не думала.

   - Думали-думали. И потом, это же естественно.

   Ее охватило вдруг раздражение.

   - Что - "естественно"? Ничего особо естественного не вижу. Ради чего вы впутались в эту историю? Бросились ему помогать, меня спасать... Вы всегда такой безотказный?

   Неаполитанец с улыбкой покосился на нее.

   - Он мне не платит, если вы об этом.

   - То есть, вы - абсолютный бессребреник. Так надо понимать? Честный и благородный, как Белый рыцарь Ателард. Без страха и упрека.

   - Ну, если вам так угодно, - небрежно согласился он.

   В ответ Аманда лишь снисходительно покачала головой. Белый Рыцарь, ну конечно!.. Где ты найдешь сегодня рыцаря - Белого, Черного или какого другого? По нынешним временам это редкий зверь. Если и вовсе не вымерший.

   Дорога начала петлять, затем снова выровнялась. Этторе переключил фары на дальний свет и прибавил скорости.

   - Ладно... Хотите знать, в чем тут причина? - спросил он деланно шутливым тоном. - Почему мы с ним...

   - Да. И почему?

   - Мы с Рикардо земляки. Из одного города.

   Аманда была и врямь удивлена.

   - Правда? Из какого?

   - Из Неаполя.

   - Ах, вот оно что! Так вы тоже неаполитанец?

   - Точно.

   - Ну конечно, все неаполитанцы друг за друга - горой! - заметила Аманда не без ехидства. - Друзья до гроба.

   - Да, представьте.

   - Вот ведь совпадение... И репутация у вас, неаполитанцев - ой-ой-ой!

   Этторе усмехнулся.

   - Репутация? И какая же? Что все неаполитанцы - ленивые бездельники? Жулики? Воришки?

   - Ну... примерно.

   - Может, в этом и есть доля правды, не знаю. Люди болтают, что им в голову взбредет, я не обращаю внимания.

   - Конечно. И все же...

   Она помолчала, затем добавила:

   - Да, должна признать, интересные у вас с ним отношения.

   - Интересные? - Он с простодушным видом пожал плечами. - Может быть, и так. А у вас другие?

   - Может, и другие.

   - Какие же?

   Аманда, не отвечая, смотрела куда-то в сторону. Какие ни есть, ему-то что за дело?

   Этторе покосился на платиновый браслет у нее на запястье. Камешки рубина, почти черные в темноте, вспыхивали и тлели, словно угольки потухающего костра.

   - Красивый браслетик.

   - Да, неплохой.

   - Рикардо подарил?

   - Угадали.

   - Заботится о вас.

   Аманда гордо покрутила рукой с браслетом.

   - Да, он заботливый. Платья мне покупает, духи. Что бы я без него делала?

   - Вот как?

   - А что вы думали? Человек из лучших побуждений... И потом, я же не Синди Кроуфорд, зарплата у меня небольшая.

   - Похоже, действительно вас любит.

   - Не сомневайтесь.

   - А вы его? - поинтересовался Этторе как бы невзначай.

   Она попыталась отшутиться:

   - Ну а что, с толстяками весело.

   - Как говорится, от старого петуха - хоть бульон.

   Она вспыхнула.

   - А еще говорится - лучше живой осел, чем мертвый доктор. Как хочу, так и живу, никого не спрашивая. И эти ваши остроумные замечания ни к чему. Впрочем, что мне тут с вами... Бесполезно!

   Аманда отвернулась, выставила руку в окно, навстречу свежему ветерку.

   Прошло около получаса с того момента, как они покинули особняк в предместье, а конца пути все не было видно. Автомобиль пролетел ажурный металлический мост над расщелиной. Отвесная каменная стена по правую сторону вдруг исчезла, и показались огни, золотой полосой обрамляющие Лаго ди Комо. Само озеро было не различить - невидимое, оно лежало внизу тяжелым металлическим слитком, и только узкая лунная полоска серебрилась на его поверхности. Шоссе бежало теперь у подножия горы, почти буквально повторяя очертания береговой линии. Вдали, на противоположном берегу можно было различить освещенный луной игрушечный городок, рассыпавшийся по склону домами-кубиками. Над ним смутно рисовался подавляющий своим величием горный силуэт.

   Этторе сбросил скорость.

   - Как вам пейзаж? Впечатляет?

   Она оторвалась от своих грустных мыслей.

   - Прямо как на открытке...

   - Уже бывали здесь?

   - Нет, не приходилось.

   - Как, разве Баразотти не привозил вас сюда?

   - Ни разу.

   Этторе покачал головой:

   - Большое упущение с его стороны. Видите домики на том берегу? Это Лекко. А Беладжио почти рядом. Еще минут двадцать, и будем на месте.

   - В Беладжио? Ну, наконец-то.

   Аманда повеселела.

  

   8

  

   Часы на бортовой панели показывали четыре часа утра. Темнокрасный форд-капри осторожно въезжал на мощеную дорожку перед летним домом Баразотти.

   - Гараж нам не открыть, - сказал неаполитанец. - Разве что изнутри. Ладно, машина и тут постоит, никуда не денется.

   Они выбрались из авто. Аманда потянулась, огляделась по сторонам.

   Двухэтажный дом, погруженный в предутренний сумрак, выглядел еще не старым и чем-то напоминал викторианский загородный пансионат. По бокам его окружали неразличимые в темноте заросли, из которых торчали черные пики одиноких кипарисов. Окна и в первом, и во втором этажах были закрыты массивными деревянными ставнями, из-за чего постройка выглядела мрачной и покинутой.

   Девушка окинула здание взглядом.

   - Санта Мария! Да это ж прямо дворец.

   - Вам должно здесь понравиться, - сказал Этторе. - Сейчас, правда, ничего не видно. Придется подождать до утра.

   Он показал в сторону уходящего к воде склона:

   - Там пристань. Одна из яхт - "Аурелия".

   - "Аурелия"? И чья же она? Тоже Баразотти?

   - Ну, а чья же? Завтра я вам все покажу.

   Неаполитанец открыл заднюю дверцу авто, достал оттуда пиджак и большую бумажную сумку с продуктами, предусмотрительно купленными по дороге.

   - Ну что, вперед?

   Он приблизился к дому, бросил вещи, после чего осторожно засунул руку в раскрытую пасть большой каменной лягушки у входа, пошарил и достал оттуда ключ. Аманда изумленно наблюдала за ним.

   - Откуда вам известно?..

   - Был здесь как-то с Рикардо.

   Отперев дверь найденным ключом, Этторе подхватил сумку и вошел в гостиную. Из-за закрытых ставен внутри было совершенно темно.

   - Давайте, смелее за мной, - скомандовал он. - Входите же!

   Аманда стояла на пороге и робко всматривалась в непроглядную темень.

   - Эй, а свет здесь включается? Я темноты с детства боюсь...

   Этторе поискал выключатель, но без результата.

   - Ладно, чего там, бояться совершенно нечего, - приободрил он девушку. - Тут вот ступенька, осторожно, не споткнитесь... Постойте, давайте я вам помогу.

   Он переложил пиджак и сумку в одну руку, другую протянул Аманде, она ухватилась за нее. И тут же споткнулась. Этторе попытался подхватить ее, и они крепко стукнулись лбами.

   - Охх!..

   - Ээ... Прошу прощения. Вот так... Родственниками будем.

   Внезапно зажегся свет - без чьей-либо помощи. И очень яркий.

   Прямо перед ними стояла мадам Баразотти.

   Этторе, держа в одной руке сумку, а другой прижимая к себе девушку, оторопело уставился на Антонеллу. Аманда держалась рукой за ушибленный лоб и изумленно хлопала глазами.

   - Добрый вечер, синьора! - пробормотал Этторе. - Не ожидали вас здесь увидеть.

   Антонелла выглядела не совсем обычно. Без косметики, с раздерганной прической, в домашнем халате и тапочках она казалась поблекшей и жалкой.

   - Этторе, это вы? - проговорила она каким-то странным, не своим голосом. - Что вы здесь делаете? И в такое время? Я уж думала, воры... Кто это с вами?

   На такое количество вопросов обычно трудно ответить сразу - тем более в подобных обстоятельствах. Но у неаполитанца не было выбора.

   - Я... мы... Рикардо разрешил нам пожить здесь... - проговорил он, запинаясь, - какое-то время. Мм... да... У Аманды сейчас отпуск, и мы решили провести его вместе. Вдвоем. Именно здесь... Верно, Аманда? А Рикардо не возражал. Ну да, когда я спросил его, не будет ли он возражать... Но если вы против, мы тут же...

   - Стойте! - Антонелла решительно пресекла этот мутный поток. - Вы сказали, Аманда?

   - Совершенно верно.

   Этторе выпустил девушку из объятий и официальным тоном представил присутствующих:

   - Донна Аманда Монтуори - синьора Антонелла Баразотти.

   Этот обычный в другое время ритуал в данной ситуации выглядел столь нелепо, что Аманда едва не расхохоталась.

   - Да это ж его любовница, - произнесла мадам, взирая на девушку свысока. - Что ей здесь нужно?

   - Нет-нет, вы ошибаетесь! - энергично возразил Этторе. - Это... Это моя невеста, уверяю. У нас с Амандой... мм... помолвка, и по этому случаю...

   - Рассказывайте! - Женщина решительно повернулась и направилась к лестнице, ведущей в бельэтаж. - Помолвка! Это все Рикардо... Не мог придумать ничего лучше, как отправить эту девку сюда. Хотел ее от меня спрятать. Глупец!

   - Антонелла, постойте! Вы неправильно поняли. Позвольте объяснить...

   Однако та уже поднималась по ступеням, что-то возмущенно бубня себе под нос.

   - Так нам теперь что?.. Лучше уехать? - крикнул ей вдогонку неаполитанец.

   - Уезжайте, оставайтесь - мне все равно. Делайте, что хотите. Вы же говорите, вам разрешили?

   Мадам скрылась, а Этторе с Амандой продолжали стоять у порога как вкопанные.

   - Ушла, - проговорил наконец неаполитанец с обескураженным видом.

   - Да. Видать, решила, что мы ей не компания.

   - По сути, так и есть...

   Аманда глубоко вздохнула, переводя дух.

   - Ну и ну, - с досадой сказала она, потирая лоб. - Сначала одно, потом другое. С вами не соскучишься!

   - Прошу прощения, - Этторе сокрушенно помотал головой, - но я тут совершенно не при чем. Сами должны понимать.

   Сделав пару неуверенных шагов, Аманда остановилась.

   - Наверно, нам лучше сразу убраться отсюда?

   - Погодите, не спешите. Если мы сразу уедем, - Этторе опасливо покосился в сторону лестницы, - у Антонеллы могут возникнуть подозрения.

   - Какие еще подозрения?

   - Что мы с вами никакие не обрученные.

   - Ах, ну да, конечно. Тогда что же, остаемся?

   - Пожалуй, так будет лучше. - Он жестом пригласил ее в комнату. - Проходите, чувствуйте себя как дома.

   - Благодарю. Вы так любезны.

   Девушка проследовала за ним в гостиную и стала осторожно, словно кошка, расхаживать по ней, разглядывая обстановку.

   Просторное помещение было декорировано в типично средиземноморском вкусе. Стулья и диванчики из ротанга, с сиденьями, обтянутыми ярким цветным шелком, стояли тут и там, полки уставлены морскими украшениями и сувенирами - медными буссолями, барометрами, причудливыми морскими раковинами. На камине центральное место занимала большая красивая модель парусника; изготовленная с невероятной тщательностью, она выглядела в точности как настоящая яхта. Пол в комнате был выложен стершейся красноватой керамической плиткой, а в центре его, перед диваном, лежал ковер, имитирующий шкуру белого леопарда. Здесь же, у дивана, на низком столике, стоял пузатый, под старину - золото и белая кость, - телефон. Несколько ярких размашистых морских пейзажей на стенах - в духе раннего Клода Моне - завершали картину.

   Закончив осмотр, Аманда подняла трубку телефона - работает! - затем снова положила ее на рычаг. После чего опустилась на диван, сбросила туфли и достала из сумки сигареты.

   - Что ж, теперь, по крайней мере, ясно, о чем Ричи собирался мне поведать, - сказала она. - А то все темнил, крутил мне голову.

   - Да, теперь вам, пожалуй, все известно.

   - И надо было делать из этого тайну?

   Этторе ничего не отвечал.

   - Ладно, и что теперь? - спросила Аманда, закуривая.

   - Не знаю, надо подумать.

   - Тэк-с... - Она выпустила в воздух струю дыма и рассеянно потерла нос. - Утром мне, наверно, стоит вернуться в Милан.

   - В Милан?

   - Ну да, в агентство. Пока там не успели меня хватиться.

   Этторе в сомнении повертел головой.

   - Не думаю, что это необходимо. При данных обстоятельствах.

   - Как это? Поднимется переполох, начнут меня искать. Это же моя работа, меня просто уволят!

   - Денек-другой ничего не изменит. Лучше посидеть здесь тихо, так будет спокойней и для вас, и для всех остальных.

   - Денек-другой?.. И по-вашему, это возможно? - Аманда мотнула головой в сторону лестницы. - А как же она?

   - Антонелла? А что с ней?

   - Думаете, ей и правда все безразлично? Зачем она, по-вашему, сюда приехала? Чтобы покататься на яхте?

   - Наверное, хотела побыть здесь одна.

   - Вот именно.

   Этторе сделал нетерпеливый жест.

   - Давайте и мы побудем здесь какое-то время. Если, конечно, нам позволят. О чем беспокоиться? Отдыхайте, развлекайтесь - чем плохо? Пусть беспокоятся другие.

   В ответ Аманда нахмурилась:

   - Вы как Рикардо. Он тоже - "Бросай все, поезжай куда хочешь, ни о чем не волнуйся! Представь, что у тебя отпуск..."

   - И правильно, представьте.

   - Ладно, не командуйте. Я сама знаю, что мне делать.

   Аманда стряхнула сигарету мимо пепельницы и продолжила:

   - "Не волнуйся", легко сказать!.. Это же полная чепуха. Легкомыслие. Кто мы здесь такие? Желанные гости? Особенно я. Антонелла, небось, глотает сейчас в спальне успокоительные. Свалились ей как снег на голову... Ладно, если я была бы здесь не при чем, но это же не так? И она прекрасно обо всем осведомлена. Абсолютно обо всем!.. Об этом вы подумали?

   Этторе посмотрел на девушку с удивлением. С того момента, как они здесь, Аманда заговорила совсем другим тоном. Что это с ней? Человека словно подменили.

   - А как быть с одеждой? - продолжала она. - Прикажете все время ходить в этом? - Аманда провела рукой по своему наряду, пригодному разве что для ночного клуба или дискотеки. - И денег на покупки у меня с собой нет.

   - Так в чем проблема? Можете воспользоваться моей кредиткой.

   - У вас есть кредитка?

   - Конечно. Как-нибудь сочтемся. Так что ни о чем не тревожьтесь и наслаждайтесь моментом. А Антонелла... Что ж, думаю, ей придется нас потерпеть.

   Вместо ответа Аманда лишь недовольно взмахнула рукой. Поднявшись с дивана, она подошла к камину и стала разглядывать расставленные на нем безделушки, изящный парусник, раковины. Затем остановилась у висящей на стене картины - ярко расписанные рыбацкие лодки на песке, у синей воды. Пейзаж был исполнен неправдоподобной красочности, как будто, рисуя его, художник пребывал в состоянии некой эмоциональной эйфории. На другой картине тоже изображены были лодки, только уже не на берегу, а в море: под желтыми, туго натянутыми парусами они стремительно неслись вперед, вздымая белоснежные буруны.

   Девушка оторвалась от картины, опустилась в кресло и, непринужденно подтянув под себя одну ногу, принялась растирать руками ступню, словно балерина на репетиции. Этторе, как завороженный, наблюдал за нею.

   Возможно, из-за закрытых ставен атмосфера в помещении царила немного странная - сонно-тягучая и как бы лишенная ощутимых звуковых колебаний - словно они оба, Аманда и Этторе, оказались вдруг, как рыбы, в доверху наполненном водой аквариуме. Сверху, из спален, тоже не доносилось ни звука. Аманда все так же молча массировала уставшую ступню.

   - Поспать бы, - сказал наконец неаполитанец. - Хоть пару часиков. Чувствую себя совершенно измотанным.

   - С чего бы это?

   - Уж вы-то, кажется, могли и не спрашивать.

   - Ах да, ну конечно.

   - А вы что, совсем не устали?

   - Есть немного.

   Аманда оставила в покое ступню, переместилась к дивану и с наслаждением вытянулась на нем.

   - Правильно, можете пока вздремнуть, - сказал Этторе. - Наверно, где-нибудь здесь найдется одеяло...

   - Нет, спасибо. Вряд ли я сейчас усну.

   - Попробуйте хотя бы.

   - Не знаю. Сегодня столько всего, не успело еще утрястись.

   - Не хотите спать, давайте тогда хоть перекусим немного.

   Она оживилась:

   - Вот это мысль! Давайте.

   - Сию минуту, мадам.

   Неаполитанец направился к стойке, отгораживающей кухню от гостиной, и стал выкладывать там продукты из сумки. Аманда наблюдала за ним с дивана.

   Когда все было готово, Этторе позвал девушку:

   - Ну вот, можно начинать. Двигайте сюда!

   Однако никто не откликнулся. Он посмотрел в сторону диванчика - Аманда уже спала.

  

   9

  

   Дверь на террасу была открыта - через нее и через приотворенные наружные ставни в гостиную пробивался холодный утренний свет. В одном из кресел, у самого окна, расположилась Аманда. Она курила свою первую за утро сигарету и любовалась пейзажем - насколько его можно было разглядеть сквозь жалюзи. В это же время Этторе хозяйничал на кухне, готовил из привезенных продуктов завтрак, отвлекаясь иногда на глоток пива из бутылки. Все утро он пытался дозвониться до Баразотти - к нему домой и в магазин - однако без результата. Аманда тоже сделала пару звонков - в свое агентство и в контору "Читта ди Мода" - но и там никто не отвечал, видимо, было еще слишком рано. Мысль, что ее "патроно" все еще в руках мафиози, тревожила Аманду, и неаполитанцу ничего не оставалось, как еще раз позвонить в Милан, - теперь уже в тамошний отдел полиции. Лишь только на том конце сняли трубку, он назвал себя, после чего подробно рассказал о подозрительном загородном особняке и об оставшемся там Баразотти.

   Покончив с завтраком, Этторе предложил Аманде, чтобы не скучать, перекинуться в "восьмерки" или в "империал" - колоду игральных карт он обнаружил на каминной полке.

   Однако той на месте не сиделось.

   - Это что же, - сказала она, - мы так и будем торчать здесь, забившись в клетку, словно пара напуганных кроликов? И как долго - день, два? Неделю?

   - Странно вы рассуждаете. Разве тут уместно слово "клетка"? - Этторе махнул рукой в сторону склона, где за деревьями смутно угадывалось укрытое туманом озеро, а над ним - внушительный горный массив. - И потом, я вам не сторож. Если на то пошло, можете шагать на все четыре стороны.

   Она сделала недовольное лицо.

   - Но хоть прогуляться мы можем? Спуститься к пристани, например.

   - Подождите. Сперва нужно выяснить, в каком настроении Антонелла. Мы ведь не можем оставить ее здесь так просто.

   - Это почему?

   - Ну, во-первых... Во-первых, мы ее гости, а значит, должны вести себя соответственно. А во-вторых...

   - Беспокоимся? - с ехидцей поинтересовалась она.

   - О чем это вы? - Этторе холодно пожал плечами. - Ну да, может, я и беспокоюсь. Это же естественно. Женщина еще не пришла в себя, вся на нервах...

   - Вызовите сюда Рикардо, он знает, как женщину успокоить, - насмешливо предложила Аманда.

   Этторе, не отвечая, молча тасовал карты, и она добавила:

   - Да и ситуацию мог бы прояснить. А то сидишь здесь, гадаешь...

   Этторе все так же молчал, видимо, давая понять, что шутки тут неуместны. Сделав затяжку, Аманда лениво вытянулась в кресле.

   - Ясно... - протянула она. - Будем ждать, пока мадам соизволит протереть глаза. Только зачем вам эта 'коцца'? Появится и опять жди каких-то сюрпризов.

   - Ну-ну, не судите поспешно, - вступился Этторе за мадам Баразотти. - Вы же, по сути, совсем ее не знаете.

   - Хм, почему же? А вчера? - Она сделала презрительный жест.

   Неаполитанец запротестовал:

   - Извините, но вчера она была не готова... мм... к приему гостей. Это ж понятно. Видели бы вы ее в нормальной обстановке. Там она совершенно другая.

   - Другая? И какая же?

   Вопрос застал Этторе врасплох. Он на минуту замолчал - видимо, в поисках достойного ответа, - а затем с досадой отмахнулся.

   Солнце поднялось повыше и окрасило вершины гор в розовые и оранжевые тона. Плавающая внизу белая пелена тумана медленно таяла в солнечных лучах, в раскрытую дверь доносились снаружи запахи альпийской сосны и эвкалипта.

   Этторе, некоторое время молча созерцавший эту картину, повернулся, задержал взгляд на сидящей в кресле Аманде, помедлил, сделал пару шагов по комнате. Его лицо приняло вдруг озабоченное, комично-серьезное выражение.

   - Послушайте, нам о другом надо думать, - сказал он.

   - О чем же?

   - Надо выработать какую-то стратегию. Так сказать, общую линию поведения.

   - Зачем?

   - На всякий случай. Нельзя допустить, чтобы Антонелла нас раскусила.

   - И что вы предлагаете?

   Этторе неуверенно покосился на девушку.

   - Ну, я думаю, главное - это поддерживать у нее иллюзию, что мы с вами действительно... мм... в близких отношениях.

   Аманда взглянула на него с веселым интересом.

   - Ах да, мы же с вами обручены!

   - Правильно. И что тут такого? Это необходимо... пока. - Вид у него был все тот же, комично-озабоченный и чуть растерянный.

   - И держаться нужно соответственно, - каверзно продолжала Аманда.

   - Ну конечно. Само собой.

   - Это как же? Ворковать, обниматься?

   - Вам не нравится мое предложение?

   - Почему же? В нем есть свои привлекательные моменты. - Она ухмыльнулась.

   В ответ Этторе нетерпеливо взмахнул рукой.

   - Сейчас не время для шуток, я говорю серьезно.

   - А я, по-вашему, нет? Мы с вами без пяти минут муж и жена - какие тут шутки!

   Неаполитанец досадливо нахмурился, словно сомневаясь, продолжать ли эту бесплодную дискуссию. А Аманда продолжила в том же тоне:

   - "Уверяю вас, мадам, это моя невеста! У нас отпуск, и Рикардо разрешил нам недельку пожить здесь..."

   - Должен же был я что-то говорить. - Он нехотя улыбнулся.

   - Думаете, Антонелла вам поверила?

   - Не знаю, может и так.

   - Это вряд ли. Играли вы неубедительно.

   Этторе пожал плечами.

   - Однако нас пока еще не выкинули отсюда.

   Она с сомнением покачала головой:

   - У мадам, наверно, просто не осталось на это сил. Хотя... неизвестно, что будет, когда она проснется. - Аманда затянулась, выпустила дым и проговорила уже с другой интонацией: - В любом случае, мне ее немного жаль. Может, поэтому я и соглашаюсь на это.

   - Соглашаетесь? - удивленно переспросил Этторе. - На что?

   - Как, на что? Сидеть здесь и изображать вашу невесту.

   По-настоящему Аманду мало заботили проблемы жены Баразотти. С какой стати она должна ей сочувствовать? Мало у нее, что ли, своих дел? Все, что ей сейчас требовалось, так это срочно вернуться в город. Если она не объявится в агентстве сегодня-завтра - прощай, работа! Да и с уютной квартиркой, которую она снимает на пару с подругой-манекенщицей, придется распрощаться. Вот это будет действительно удар!.. Однако уезжать она не спешила, и, конечно, не потому, что кто-то ей это запрещал. Причина была, скорей, в обычном женском любопытстве: ей хотелось узнать, чем кончится вся эта история.

   Услышав ее слова, Этторе неуверенно вздохнул:

   - Правильно, нужно попробовать. Иначе все пойдет насмарку. Если Антонелла поверит в нашу... мм... игру, все встанет на свои места. Она вернется к мужу, Рикардо вернет семью, а вы...

   - ...а я останусь, как и раньше - наивной маленькой дурочкой, - закончила Аманда с сарказмом.

   Этторе обернулся к ней:

   - Ну-ну, не надо! Обойдемся как-нибудь без этих ваших мелодрам.

   - Скажите лучше - без комедий. Как раз там простофили и требуются.

   - Не знаю, что вас так огорчает. Раньше нужно было думать.

   - Раньше? О чем?

   - Прекрасно знаете, о чем.

   Аманда сердито поджала губы.

   - Вас что-то во мне не устраивает? Тогда и скажите прямо - что именно. Чем вы недовольны? Думаете, наверно, что я бесчувственная деревянная кукла с головой, набитой опилками?.. Ну да, вы ведь так считаете. Манекенщица!.. Дешевая шлюшка с сердцем из пробки!.. Спит с богатеньким Ричем из-за каких-то его подарков... Разбивает семью! Что там она может чувствовать...

   Выпалив это, Аманда на секунду перевела дух и затем продолжила:

   - А если даже и так? Каждый живет, как знает, по своим представлениям. Не надо делать из меня святую Агнессу!

   Ввиду этой внезапной вспышки Этторе разом утратил весь свой полемический пыл. Он опустился на кресло, и в комнате на время воцарилась тишина.

   - И потом, сами видите, не так уж я ему и нужна, - уже другим тоном закончила Аманда.

   - Не знаю, - ответил неаполитанец, покачав головой. - Думаю, все-таки нужны.

   Аманда снова вспыхнула:

   - Ну конечно! Вчера вечером это было особенно заметно. Хотя вам-то что, он же ваш приятель.

   - Это не значит, что я готов его всегда защищать.

   - Разумеется, с чего бы вы его защищали... Вы же такой безупречный. Чистенький, без изъяна! Всегда на стороне добра.

   Глаза у Этторе удивленно округлились. Похоже, эта девчонка далеко не так безобидна, как ему сразу показалось.

   - Что вы хотите этим сказать?

   - То, что слышали. Считаете себя непогрешимым... Рядом с вами и стоять неловко, с вашей-то безупречностью.

   Неаполитанец усмехнулся, его так и подмывало на колкость. Едким тоном он проговорил:

   - Это вам за меня неловко? Посмотрели бы лучше на себя.

   - Ну, знаете... Я порядочная девушка. У меня есть работа.

   - А еще и старый богатенький селадон. Всегда к услугам.

   Аманда на мгновение утратила дар речи. Когда это с нею еще так разговаривали? Едва сдерживая себя, она вскочила с кресла.

   - Что вы такое говорите? Разве Рикардо уже не ваш дружок? А кто мне тут рассказывал...

   Они уставились друг на друга, словно пара рассерженных индюков. Аманда внезапно повернулась, схватила свою лежащую рядом сумочку, и, выскочив из двери на террасу, решительно устремилась прочь.

   Опешивший Этторе выбежал за нею.

   - Эй, куда вы?

   - Куда-куда... В Сиену на скачки.

   - Постойте! Вы не можете так просто...

   - Еще как могу. Сами же сказали - двигайте на все четыре стороны.

   - Аманда, не глупите. Дождемся хотя бы Антонеллы.

   - Вот вы ее и ждите, а я пока схожу прогуляюсь. Посмотрю окрестности.

   - Я за вас головой отвечаю!

   - С каких это пор? Я что, ребенок, по-вашему? Тогда попробуйте меня остановить.

   - Но вы ничего здесь не знаете. Заблудитесь, потеряетесь...

   - Не потеряюсь.

   - Подождите, я с вами!

   - Не стоит. Как-нибудь сама.

   С этими словами Аманда подскочила к ограде, отделяющей лужайку за домом, подергала невысокую деревянную дверцу в ней и, поскольку та не поддавалась, ни секунды не медля перелезла через нее и исчезла за густой зеленой посадкой.

   На лице неаполитанца отразилось неподдельное возмущение. И это после всего того, что для нее сделали! Какая неблагодарность! Ему потребовалось усилие, чтобы тут же не сорваться с места и не броситься вслед за беглянкой.

  

   10

  

   Впрочем, выдержать ему удалось недолго. Минут пять или десять он расхаживал по террасе, сердито бормоча что-то себе под нос, а затем перемахнул через ту же ограду и пустился бегом по тропинке к пристани.

   Утренняя гладь озера была тихой и пустынной. Таким же пустынным выглядел и деревянный настил лодочного пирса. На якоре дремало несколько разнокалиберных яхт и парочка прогулочных катеров с пестрыми полотняными тентами над палубами. Только на одном или двух суденышках заметно было движение.

   Этторе приблизился к одному из парусников. Среднего возраста господин в потрепанной морской фуражке и в видавшем виды кителе возился на нем с такелажем. Неаполитанец махнул в знак приветствия рукой.

   - Хорошего дня, уважаемый! Вы не видели здесь только что молодую синьорину? Довольно симпатичная, темноволосая...

   - Девчонка - короткая юбчонка, - флегматично добавил господин на яхте, продолжая сматывать трос.

   - Вот-вот! Она самая.

   - Как не заметить... Это ваша подружка? Поздравляю, девчонка - класс. Побежала вон туда. - Кэптен махнул рукой по направлению к городку.

   - Куда? В город?

   - Это вы уж у нее спросите.

   Не мешкая ни секунды, Этторе поспешил в указанном направлении.

   Через несколько минут он достиг паромного причала, от которого начиналась набережная. Центральная ее часть была отделена от воды и от причальных эстакад каменной балюстрадой; усаженная пальмами, стрижеными туями и благоухающими кустами роз, набережная походила скорей на парковую аллею или сквер. Вдоль нее торжественным фронтом выстроились гостиницы и пансионаты, окнами глядящие прямо на озеро. Здесь также царила утренняя безмятежность. Народу не было видно - судя по всему, экскурсанты и отдыхающие все еще были заняты утренним туалетом и завтраком.

   Обойдя сквер и не обнаружив там Аманды, Этторе углубился в одну из узких улочек, ступенями взбирающихся по крутому склону. Не исключено, что девчонка направилась именно сюда. Беспокойство за Аманду то и дело сменялось в нем раздражением: городок не маленький, вот и ищи теперь здесь эту ненормальную!

   Кафе и магазинчики были уже кое-где открыты, поэтому неаполитанцу ничего не оставалось, как тщательно обследовать каждое из попадающихся на пути заведений.

   Бесполезно потыкавшись здесь и там, он решил, наконец, зайти в парикмахерскую - побриться, а заодно немного передохнуть. Утренняя ссора почти совсем выветрилась у него из головы и казалась чем-то таким далеким и по-детскому нелепым. Сидя в кресле и глядя на себя в зеркало, Этторе готов был даже посмеяться над собой - эк, мол, его занесло! Мог ведь спокойно оставаться на вилле, Аманда никуда бы не делась - нагулялась бы и вернулась обратно. Нет же, помчался за ней, словно глупый пес. В конце концов, какое ему до нее дело? Молодая, оттого, наверно, и такая взбалмошная - как все эти нынешние молодые девицы. Привыкла, должно быть, что все носятся с ней, как с писанной торбой. А если, к тому же, добавить эти ее отношения с Баразотти, прямо скажем, довольно странные...

   Ему пришла мысль, что теперь он вполне мог бы все бросить и спокойно вернуться в Милан, здесь ему больше делать нечего. Девчонка решила сбежать - ну, так и скатертью дорога! Она так хотела, а значит, и с него никакого спросу. Ради чего тогда ему здесь оставаться? Ради ее красивых глаз?.. К черту, к черту!.. Конечно, он обещал Баразотти позаботиться о ней, ну так и что же? Ей ведь не десять лет, она уже взрослая и может сама о себе подумать.

   Исполненный этих вполне разумных резонов, Этторе вышел из парикмахерской, выпил в баре пива, после чего, чувствуя себя значительно лучше, снова спустился к набережной.

   День уже вошел в полную силу. Примыкающая к пристани площадь, обсаженная деревьями, с гостиницами и ресторанчиками по бокам, выглядела живой и нарядной. Террасы с цветастыми зонтами над столиками, пестрая толпа, яркие автобусы с туристами - от всего этого рябило в глазах.

   Здесь ему ее не найти, вздохнув, подумал Этторе, слишком много народу. Просто никаких шансов. Слегка расстроенный, он остановился, не зная, что еще предпринять. Может, просто вернуться на виллу и там ее дожидаться?

   Если она еще захочет вернуться туда.

   Захочет ли?..

   Не успел он перебрать в уме все возможные варианты развития событий, как тут же увидел Аманду: она сидела за столиком на тротуаре, у небольшого уличного кафе, и с беспечным видом уплетала мороженое. Рядом с ней на стуле лежала большая бумажная сумка, какие вручают обычно покупателям в магазинах готовой одежды.

   У Этторе камень с плеч свалился. Перейдя дорогу, он не спеша приблизился к столику, отодвинул свободный стул и сел.

   - Вот вы где! А я уж вас обыскался.

   Вместо короткого черного платьица "секси" на Аманде была теперь короткая светлая майка, позволяющая видеть пупок, и синие джинсовые шортики. На ногах вместо туфель - легкие сандалеты. Несмотря на всю обыкновенность наряда, выглядела она в нем даже привлекательней, чем раньше. Хотя, может, и не столь вызывающе.

   В целом вид у нее был мирный и даже весьма довольный: ну разумеется, ее вожделели, ее преследовали, искали и наконец нашли! Разве не здорово?! Этторе подумал, что при других обстоятельствах он ни за что не стал бы тратить силы на подобные авантюры. Он был вынужден к этому - и то, только потому, что был связан обещанием.

   А она искоса поглядывала на Этторе и с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Хотя неаполитанец и сердился на нее, - что было вполне очевидно, - но вид у него при этом был презабавнейший!

   - Ладно, - сказал Этторе, - делайте, что хотите. Нравится вам здесь сидеть - на здоровье. Но только сейчас вот закончите с мороженным...

   - И что?

   - И мы с вами отправимся домой.

   - Вот как? На виллу?

   - Именно. И что я вам еще скажу: на вашем месте я бы не стал так упорно демонстрировать свою независимость. Ничем хорошим это обычно не кончается.

   - Неужели? По-вашему, я еще ребенок и не могу решать за себя. А как же тогда личная свобода?

   Личная свобода!.. Приехали... Этторе вздохнул - ну что ты ей на это скажешь? Лучше уж промолчать, иной раз это обходится дешевле.

   Минуту спустя они поднялись из-за столика.

   Аманда шла рядом с Этторе, чуть впереди, победно размахивая сумкой.

   - Что, и правда? В самом деле пошли меня разыскивать?

   В ответ он лишь молча развел руками. Тогда как Аманда без перехода заметила:

   - А вы, я гляжу, побрились. Сияете, как новый пятак! В парикмахерской были?

   Этторе снисходительно кивнул.

   - Естественно. А вы, я гляжу, успели принарядиться.

   - Да! Решила поправить себе настроение. Вы не против?

   - Да нет, отчего же. Вам идет. Только зачем было тратиться? Я вполне мог купить вам все, что нужно.

   - Да чего там, лишние хлопоты. К тому же все эти тряпки обошлись мне почти даром. - Тон у Аманды был миролюбивый; похоже, ей совсем не хотелось сейчас спорить или выяснять отношения.

   - Ну, как изволите...

   Этторе так и подмывало задать ей хорошую взбучку - за побег и за ее строптивость, но что-то его останавливало. День был такой солнечный, лучезарный, и рядом с ним шла такая солнечная, лучезарная девушка. Стоило ли портить атмосферу нравоучениями?

   - Вообще-то мы могли бы немного погулять, - сказал он. - Если есть желанье. Где-то тут есть кинотеатр, крутят фильмы. Хотите, пойдем?

   - В кино? Летом? Как школьники?..

   - А что вы хотите? Там тихо, прохладно... Ну, а потом можем где-нибудь в баре посидеть. Кстати, там и пообедаем. Устроит?

  

   11

  

  

   Когда они вернулись на виллу, день уже клонился к вечеру. Окно в спальне Антонеллы на втором этаже было приоткрыто, однако ее самой не было видно - ни внизу, ни на террасе. Едва войдя в дом, неаполитанец решительно направился к лестнице.

   - Пойду, гляну, все ли у нее в порядке.

   - Может, не стоит? - попыталась остановить его Аманда.

   - Скажу хотя бы "добрый день".

   - Что ж, и от меня приветик.

   Этторе скрылся и через какое-то время появился опять.

   - Сейчас выйдет. Уговорил ее спуститься поесть.

   Наткнувшись на насмешливо-понимающий взгляд Аманды, добавил:

   - Она тоже человек. Почему не проявить немного деликатности?

   Аманда молча пожала плечом. "Проявить немного деликатности..." - Бог ты мой, какие мы чуткие!

   Минут пятнадцать-двадцать спустя появилась Антонелла. Она была немного бледна, с красными глазами, однако на ресницах у нее лежал внушительный слой туши, а алый лак ногтей способен был повергнуть в дрожь. Безупречно одетая, причесанная - впрочем, как всегда - она ничем не напоминала то нелепое создание, что явилось им прошлой ночью.

   Заметив на Аманде новый наряд, Антонелла иронически усмехнулась:

   - Вас не узнать. Или это не вы были здесь вчера?

   - Скорей всего, я.

   - М-да, преображаться вы умеете. Я хотела сказать - менять личину. Впрочем, что ж удивительного, это ваша профессия, в конце концов.

   Аманда ничего не ответила, только закусила губу.

   Этторе пригласил женщин за стол. Мадам Баразотти с достоинством прошла на кухню, включила стоящий там на полке маленький черно-белый телевизор, после чего молча уселась на свое место.

   Ужин проходил в молчании. Во взглядах, которые Этторе время от времени бросал в сторону мадам Баразотти, чувствовалось смущение, но похоже, Антонелла вовсе не собиралась рьяно устанавливать истину или из-за чего-то там препираться. Не то чтобы она выглядела такой уж дружелюбной, однако агрессии или прежнего высокомерия в ней уже не было. Скорей всего, вчерашние объяснения Этторе не пропали даром. Тогда как Аманда поглядывала на синьору даже с некоторым вызовом. Это не укрылось от неаполитанца, и он, пытаясь предупредить всякую неучтивость, делал девушке через стол сердитые гримасы.

   По телевизору шла какая-то местная передача - новости вперемежку с музыкой. Дикторы, мужчина и женщина, непринужденно перебивая друг друга, говорили о каких-то новых павильонах и выставках в Фьерамилано, об открытии нового участка метро на северном направлении и о связанных с этим удобствах для пассажиров.

   Покончив с ужином и прибрав за собой, Антонелла направилась к лестнице со словами:

   - Кстати, если желаете, можете пользоваться холодильником. Спальня для гостей - наверху, последняя справа. Спать на креслах, видимо, не слишком удобно?.. Там есть ванная и все что требуется. И пооткрывайте же, наконец, здесь ставни!..

   Телевизор между тем продолжал бубнить:

   - "...известного шефа сицилийского клана Рафаэле Аквиллу и семерых его подручных. Преступники сдались без особого сопротивления. Нашу доблестную полицию, таким образом, можно поздравить с удачей. Парни в мундирах еще раз доказали, что деньги налогоплательщиков уходят на них не зря. С преступниками задержан еще один неизвестный, личность его на данный момент устанавливается - похоже, это некий Рикардо Баразотти, миланец. Как нам удалось узнать, это состоятельный гражданин, депутат, член Совета зоны. По его словам, он никак не связан с захваченными мафиози и удерживался ими в качестве заложника. Причины удержания пока неясны. Полиция занимается сейчас проверкой и выяснением всех обстоятельств дела..."

   Ухватившись за перила и неподвижно глядя перед собой, Антонелла застыла на середине лестницы. Затем медленно повернула голову.

   - "...Наш корреспондент побывал в участке, где находится задержанный. Посмотрите небольшое интервью".

   На экране возникло растерянное лицо Баразотти. Он несколько раз сморгнул, а затем проговорил в подставленный ему микрофон:

   "... В чем меня обвиняют? Я ни в чем не виноват! По сути, я оказался там совершенно случайно. Этих парней я знать не знаю, никогда их раньше не видел. И ничего им не должен. Если они в чем-то провинились, судите их, ради бога, но я-то здесь при чем? Я честный человек. У них свои дела, у меня - свои.

   - Что они с вами делали? (Это, по-видимому, был журналист с телевидения). Почему вас держали? Как обращались с вами? Вы не могли бы подробней?

   - Вас интересуют детали? Спрашивайте об этом у комиссара полиции. Все, что со мной произошло вчера - сплошной ряд ужасных недоразумений...

   - Ваши близкие в курсе? Как это скажется на вашей личной жизни?

   Баразотти сложил ладони в умоляющем жесте.

   - Как скажется? Да откуда мне знать? Прошло, и слава богу... Мне и без того не сладко. Господи, если бы это были все мои проблемы!

   - У вас что, какие-то еще неприятности? - ухватился журналист за нехотя оброненные слова. - Какие? Что-то, связанное с бизнесом? Налоги? Или что-то другое?

   - Ну что я могу сказать? Перед вами несчастнейший из смертных, никому такого не пожелаю. У меня жена пропала, третий день не могу найти. - Голос у Баразотти был едва не плачущий.

   - А домой вы звонили? Может она там и спокойно вас дожидается?

   - Да нет ее нигде. Я так за нее беспокоюсь!

   - Возможно, здесь тоже замешана мафия? - поинтересовался журналист.

   - Мафия? - озабоченно переспросил Баразотти. - Очень может быть. Не исключено. Вероятно, здесь тоже мафия..."

   Странно всхлипнув, Антонелла осела на ступеньки, ноги ее не держали. Этторе с Амандой смотрели на нее с испуганными лицами.

   - Что происходит, в конце концов? - пробормотала она.

   - Постойте, - кинулся к ней неаполитанец, - я вам сейчас все объясню...

   Однако Антонелла ничего уже не хотела слышать. Она вернулась на кухню, достала из бара бутылку с ромом, налила себе в стакан приличную порцию и залпом опрокинула ее. Встрепенулась. После чего вывела свою "симку" из гаража и тут же умчалась в Милан.

  

   Весь следующий день Аманда ходила за Этторе и надоедала ему:

   - Послушайте, никакой опасности больше нет. Зачем нам здесь оставаться? Мы уже вполне можем вернуться в город.

   Этторе возражал:

   - Думаете, мне это нужно - сидеть здесь с вами? Я свое дело сделал и могу спокойно умыть руки. Но давайте дождемся, пока позвонит Баразотти. Мы не знаем всей ситуации.

   - Баразотти! Баразотти!.. Можно подумать, он ваш начальник. Ходите у него на поводу... Вы что, у него за мальчика на побегушках?

   Чтобы отвлечь девушку от ненужных мыслей, Этторе предложил ей спуститься к пирсу, полюбоваться яхтами.

  

   Ближе к ночи забренчал пузатый белый телефон на столике в гостиной. Этторе поднял трубку, в ней раздался голос Баразотти:

   - Это ты, дорогой? Ну, наконец-то! Как там у вас, все спокойно?

   Этторе в нескольких словах обрисовал все, что случилось на вилле за последние сутки. Сообщил, что Антонелла была здесь, но, как только услышала сообщение в новостях, сразу же уехала.

   - А что с ней сейчас, не знаешь? - поинтересовался он у директора. - Она вернулась домой?

   - Вернулась, с ней полный порядок, - ответил тот со смешком. - Она меня простила, можешь себе представить? Прямо гора с плеч! Эта история с мафией так на нее подействовала, что она тут же забыла обо всем остальном.

   - Что ж, отлично, - сказал неаполитанец, - все хорошо, что хорошо кончается. Рад за тебя... А что там с этими друзьями, с этими... на вилле?..

   - Ты был совершенно прав, дружище, это мафиози. Самые настоящие, с Сицилии.

   - Да, мы слышали репортаж.

   - Так вот, полиция их накрыла. И чего, спрашивается, этим придуркам не сидится дома? Всем бы жилось спокойней. Мерзавцы держали меня, не хотели отпускать, пытались шантажировать... В общем, пришлось натерпеться. Хорошо, полиция появилась. Очень вовремя! Ладно, потом расскажу подробней.

   Этторе в ответ усмехнулся.

   - Повезло тебе. Эти парни с юга, похоже, не слишком деликатны.

   Он помолчал, а затем, понизив голос, добавил:

   - Да, Рикардо, послушай... еще один щекотливый момент. Антонелла думает, что мы с Амандой помолвлены. Сам понимаешь, мне пришлось как-то выкручиваться, объяснять наше появление здесь.

   - Да-да, она говорила, - подтвердил директор. - Молодцы, вовремя нашлись, не растерялись!

   - Неплохо, если бы и ты держался этой версии, - продолжил Этторе. - Как-никак, это пока единственное твое алиби.

   В ответ в трубке послышался тяжелый вздох.

   - Ладно, амико, - проговорил Баразотти, - оставайтесь пока с Амандой в Беладжио. Кажется, кто-то из этой шайки еще на свободе. Боюсь, что и остальных отпустят. Ко всему, эти сицилийские олухи вроде думают, будто это я навел на них карабинеров. Не знаю, почему они вбили это себе в головы... Так что лучше будет перестраховаться. Надеюсь, ты меня понимаешь?

   - Понимаю, - неопределенно протянул Этторе. - Да, хорошего мало. И сколько нам здесь еще торчать?

   - Ну, может, пару дней - недельку... Дорогой, это необходимо! Развлекайтесь, не скучайте. Воспользуйтесь моей яхтой, поплавайте по озеру. Разве не здорово? Скажите охране на пристани, что вы мои гости. Можете взять шкипера Чарпетту, он мой приятель и отлично вас покатает. Его там все знают: Массимо Чарпетта, не забудь... Когда все уляжется, я тут же дам вам знать, договорились? Передай, пожалуйста, трубку Аманде, хочу сказать ей два словечка...

  

   12

  

   Две недели промелькнули, как один день. В доме Баразотти наступили тишь, покой и благолепие - Рикардо ходил на цыпочках, а жена его не проявляла никаких признаков раздражения или гнева. Из чего можно было заключить, что все самое худшее уже позади. Этот внезапный поворот от ужасного шторма к штилю для директора был даже удивителен - впрочем, ко всему хорошему быстро привыкаешь. В один из дней Баразотти решил проведать свою припрятанную любовницу. Вместо того, чтобы отправиться утром, как обычно, в свой магазин и засесть за счета, он завел машину, опустил откидной верх и с ветерком помчался в Беладжио.

   К полудню он был уже на месте.

   На вилле, однако, никого застать не удалось. В кухне на столе лежали остатки завтрака, окна гостиной были чуть приоткрыты.

   Директор вышел на террасу. Там тоже не было ни души. Слегка недоумевая, он заглянул в гараж - стоит ли машина. Гараж был пуст. Он снова сел в свой "BMW" и выехал на улицу.

  

   Аманда и Этторе сидели за столиком на террасе траттории "Три паяца". Народу было немного. С площадки, обнесенной каменным парапетом, открывался восхитительный вид на озеро.

   Увидев неожиданно показавшегося со стороны входа директора, неаполитанец с девушкой переглянулись.

   - Салют изгнанникам! - издали приветствовал их Баразотти.

   Лучась жизнерадостной улыбкой, он наклонился к сидящей Аманде и поцеловал ее в щеку, тогда как Этторе он просто фамильярно похлопал по плечу.

   - Могу я присоединиться?

   Директор отодвинул стул и без церемоний расположился у столика. Эмоции прямо-таки переполняли его.

   - Нет, вы только взгляните на вид... И какой воздух! Разве здесь не чудесно? А мы все коптим в этом ужасном городе...

   - Как ты нас нашел? - спросил Этторе удивленно.

   Баразотти сделал снисходительный жест.

   - Очень просто: увидел твою машину на улице, она же бросается в глаза! - Он довольно рассмеялся. - Не ожидали? Сюрприз!.. Ну да, приехал повидаться. Так сказать, в порядке небольшой инспекции... Ну, рассказывайте, как вы тут без меня. Надеюсь, не скучали? Должен сказать, выглядишь ты замечательно, - проговорил он, обращаясь к Аманде. - Я ведь говорил, отдых пойдет тебе на пользу.

   Нельзя было не признать справедливости этих слов. Аманда посвежела, легкое светлое платье красиво оттеняло ее потемневшую от загара кожу. Волосы, расчесанные и схваченные сзади узлом, местами выгорели от солнца. Что до Этторе, то он выглядел даже помолодевшим. В светлых брюках, свободной рубашке-поло и в новеньких теннисных туфлях его вполне можно было принять за швейцарского инструктора по лаун-теннису.

   - Да, здесь неплохо, - отозвался он вместо Аманды. - Где и отдохнешь, как не у Комо.

   - Удачно все-таки сложилось, что вы смогли сюда приехать, - великодушно добавил Баразотти.

   Этторе с усмешкой взглянул на директора.

   - Да уж конечно, - ответил он, - не без твоей помощи. Ну, а у тебя как? Дома все в порядке?

   - Ничего, нормально.

   - Как Антонелла?

   - Антонелла? Чудесно!.. Вернулась домой без звука, я и поверить не мог. Совершенно переменилась - не женщина, а шелк. Никаких тебе упреков или слез... - Баразотти расплылся в каверзной улыбке. - И как это вам с Амандой удалось так ловко обвести ее вокруг пальца?

   Он подозвал официанта и заказал себе кружку пива. После нескольких общих фраз Этторе спросил:

   - Ладно, так чем же там все-таки закончилось? В ту ночь...

   - О, это была та еще комедия! - развеселился Баразотти. - Когда вы убежали, меня сделали заложником... без шуток! Я начал переговоры, пообещал им заплатить - иначе меня бы, наверное, прикончили. Представляете? Сейчас смешно, но в ту минуту мне было не до смеха. Пришлось импровизировать на ходу. В конце концов мне все же удалось их уболтать, мы пришли к полюбовному соглашению. - Директор самодовольно усмехнулся, словно школьник, хитростью избежавший розог. - А потом вдруг нагрянула полиция. В общем, все обошлось. Все чеки, что я успел им выписать, аннулировали, так что я ничего не потерял. А в чем-то даже выиграл.

   Он многозначительно посмотрел на Аманду. Та ничего не отвечала, с безучастным видом тянула из трубочки свой апельсиновый коктейль и разглядывала публику по сторонам. Баразотти перевел взгляд на Этторе - тот был занят тем, что изучал ногти у себя на руке.

   - Эй, друзья мои! - воскликнул директор. - Что-то вы скучные сегодня.

   Этторе обменялся с девушкой взглядом, а затем неуверенно произнес:

   - Рикардо, думаю, тебе следует узнать... - Он запнулся.

   Директор повернулся к нему:

   - Да-да, слушаю.

   Этторе прочистил горло.

   - Прости. Я тебе уже рассказывал, что когда мы приехали сюда и увидели Антонеллу...

   - Да-да, конечно, - закивал Баразотти. - Ты сказал ей, что Аманда - твоя девушка. И что вы якобы приехали на Комо поразвлечься.

   - Верно. Я сказал, что мы обручены...

   - Ну-ну.

   - ...и решили побыть какое-то время здесь, на твоей вилле.

   Баразотти иронически хмыкнул, расслабился в кресле.

   - Не уверен только, поверила ли в эти сказки Антонелла, - отвечал он легкомысленным тоном. И, заговорщицки подмигнув Аманде, добавил:

   - Возможно, только сделала вид.

   Между тем неаполитанец, вновь покосившись на девушку, продолжил:

   - Но это еще не все.

   - Не все? - удивленно обернулся к нему Баразотти.

   Этторе шумно откашлялся и, собравшись с духом, проговорил:

   - Рикардо, возможно, для тебя это прозвучит неожиданно... Так вот, чтобы слова не слишком расходились с делом, я предложил... предложил Аманде... - Он на миг снова заколебался, в тоне его сквозило смущение. - Словом, теперь мы вместе.

   Баразотти с недоумением уставился на Этторе.

   - Что значит, вместе?

   - Очень просто, - отвечал Этторе. - Мы с Амандой решили пожениться.

   Он сделал паузу, чтобы Баразотти мог осмыслить услышанное, а затем добавил успокоительным тоном:

   - А почему бы и нет? У нас с ней все вполне серьезно.

   Баразотти молча переводил взгляд с Аманды на Этторе, на лице у него застыла глуповатая улыбка.

   - Рикардо, ты только не переживай, не так все плохо, - продолжал между тем неаполитанец. - Попробуй посмотреть на случившееся со стороны.

   - Со стороны? - тупо переспросил Баразотти.

   - Да-да, именно. Ведь теперь ты, считай, разделался со всеми своими проблемами.

   - Со всеми проблемами? - эхом отозвался директор.

   - Ну конечно. - В голосе неаполитанца все еще проскальзывали нотки смущения. - Ситуация разрешилась для тебя же с пользой. Подумай сам: семья в сохранности, газеты ни о чем не узнают. Ты сможешь наконец вздохнуть свободно, жить, ни о чем не беспокоясь. Сможешь даже баллотироваться в Городской Совет.

   - Что-то я не пойму, о чем вы здесь толкуете.

   Однако постепенно до Баразотти стал доходить смысл произошедшего. Он побагровел. Какое-то мгновение директор не мог издать ни звука, беспомощно разевая рот, словно рыба, вытащенная из воды.

   - Так вот оно что, - наконец выговорил он. - Этторе!.. Но я же думал, мы с тобой друзья?

   Неаполитанец осторожно потрепал Баразотти по руке, стараясь погасить его гнев.

   - Конечно, друзья, почему нет? И останемся друзьями.

   Однако достичь ему удалось лишь обратного эффекта. По мере того, как случившееся открывалось Баразотти во всей полноте, он приходил во все большую ярость.

   - И ты хочешь, чтобы все осталось по-прежнему? После всего этого? Я ведь просил тебя присмотреть за ней... Всего лишь присмотреть!

   На них стали оглядываться с других столиков.

   - Ну-ну, Ричи... - произнес Этторе урезонивающе. - Зачем ты так? И потом, я же не один это придумал. Аманда...

   - Аманда? - перебил его Баразотти. - Да ты просто сбил ее с толку! Воспользовался случаем. Соблазнил. А я, старый дурень, сижу там, радуюсь... оплачиваю их удовольствия.

   Смущенное лицо неаполитанца стало вдруг непроницаемым.

   - Кстати, Рикардо, насчет удовольствий. Если помнишь, я пока не взял у тебя ни одной лиры. За все время, что мы здесь.

   - И не дождешься.

   - А разве кто-то просит?

   Баразотти схватился за голову:

   - Какой же я осел! Надо же, доверил женщину неаполитанцу. Лисе стеречь курятник... Антонелла совершенно права - неаполитанцам нельзя доверять!

   Этторе невольно улыбнулся.

   - Послушай, здесь становится неудобно. Может, поговорим в другом месте?

   - Пожалуй... - Директор, весь красный от возбуждения, поднялся из-за стола. - Хотя о чем еще тут говорить? Аманда, дорогая, хватит его слушать, пойдем.

   Он схватил молчавшую до сих пор девушку за руку и решительно двинулся к выходу. Однако Аманда тут же вырвалась.

   - Эй, Ричи, полегче! Дергаешь, будто я тебе какая-то кукла.

   Баразотти оторопел.

   - Но... ты ведь не собираешься оставаться здесь?

   - Почему? Может, и собираюсь.

   - Как это?

   - Очень просто: остаюсь и все.

   - Так ты что же, - директор с недоумением воззрился на девушку, - с ним заодно?

   - Тебе ведь ясно сказали.

   - И вы действительно... хотите пожениться?

   - Действительно. - Аманда, не поднимая глаз, кивнула.

   Казалось, весь гнев Баразотти тут же куда-то испарился, он выглядел совершенно растерянным.

   - Аманда, постой, как же так? - в замешательстве проговорил он. - И это вся твоя благодарность? А как же я? Ты что же, хочешь меня бросить? И что мне теперь делать? Исчезнуть? Постричься в монахи? Уйти в монастырь, жить в одиночестве?

   Она насмешливо скривила губы.

   - Прошу тебя, Ричи, к чему эти громкие слова? И с каких это пор ты в одиночестве? У тебя есть семья, если я правильно помню. Да и потом, сам посуди, что я для тебя такое? Так, всего лишь развлечение. Приятный бонус на выходные. Или я не права? Ты даже не постеснялся проиграть меня в карты - словно я какое-то глупое животное. Ты просто пренебрег мной! Зачем тогда, спрашивается, я тебе нужна?

   В голосе у Аманды явственно зазвучали мелодраматические нотки - так что Этторе даже встревоженно оглянулся на нее.

   - Дорогая! - воскликнул Баразотти. - А что мне было делать? Ты же видела мое положение.

   - Ну конечно, кто же не видел? - Она сделала пренебрежительный жест.

   - И потом, вам удалось убежать.

   - Слава Святой Лючии! А если бы нет? Ладно, хорошая была пьеса, только быстро кончилась. - Аманда обернулась в сторону неаполитанца, взгляд ее потеплел. - Что касается Этторе... сама не знаю, как это вышло. Ты его, пожалуйста, не вини. Тут я во всем виновата, так что все претензии ко мне.

   С ошеломленным видом Баразотти смотрел на Аманду и не узнавал ее. Его всегда послушная "бамболина" взбунтовалась.

  

  

   Солнце еще не успело раскалить прозрачный утренний воздух, он был свеж и полон пьянящих летних ароматов. Темнокрасный форд-капри вновь, как и две недели назад, мчался по прямой как стрела автостраде "Ломбардия". Только теперь в обратном направлении.

   На переднем сиденье, рядом с Этторе сидела Аманда. Левой рукой она крутила ручку радио на панели авто, в правой держала длинную тонкую "Грисогоно". В радиоприемнике слышались обрывки музыки, речь, треск и шорохи эфира.

   - Ничего, что я курю? - спросила она. - Надымила тебе тут.

   - Да ничего, кури. Запах приятный.

   - Говорят, девушкам не идет сигарета.

   - Кому как. Но вообще-то так оно и есть.

   - Если хочешь, я брошу.

   - Ну, раз ты так решила...

   Аманда выключила приемник, сделала новую затяжку, выпустила дым в окно.

   - Ладно, подумаю над этим, - сказала она, тихо улыбаясь и глядя перед собой на дорогу.

   Невысокие сельские строения и амбары перемежались перелесками и лужайками, заросшими травой и цветами. Машин на шоссе становилось все больше. Далеко вдали можно было уже различить пригороды Милана.

   Большое поле с правой стороны дороги было усеяно аккуратными желтыми цилиндрами - скошенным и скатанным в валики сеном. Поле наискосок прорезала узкая взлетная полоса, по ней катился маленький белый самолетик. Он слегка подпрыгнул над полосой, а затем стал быстро набирать высоту. Аманда следила за ним взглядом, пока он не растворился в небе. Зеленовато-карие глаза ее стали на миг совсем голубыми.

   - Хорошо как сегодня... Легко...

   Этторе оглянулся на нее, коснулся руки.

   - Хочешь, остановимся здесь?

   - Во-о-он тот лужок, - как бы в шутку сказала Аманда. - Видишь?

   - Хороший лужок.

   - Отправимся туда?

   - Охотно.

   - Пособираем цветочки? - Слова ее сопровождались многозначительной улыбкой.

   - И это тоже.

   Этторе остановил машину у обочины и привлек девушку к себе. Затем склонился над ней, чтобы поцеловать. Прошла минута, а может и больше, пока он оторвался от ее губ.

   Аманда не сразу пришла в себя. А когда наконец очнулась, спросила:

   - Ладно. А цветочки?

   - Все, как говорится, в наших руках. - Сказав это, Этторе продолжал, однако, сидеть, сжимая Аманду в объятиях и любуясь ею. Что это за девчонка, спрашивал он себя. Откуда она взялась? И как его угораздило втюриться в нее по уши за каких-то пару дней?

   - Я правда тебе нравлюсь? - спросила Аманда с кокетливым любопытством.

   Ответа, собственно, и не требовалось - все, что Этторе мог бы сказать по этому поводу, легко можно было прочесть у него в глазах.

   - Ну так как, - продолжила она с деланным недоумением. - Когда же, в таком случае? Сегодня? Завтра? В четверг, после дождичка?

   - Извини, не совсем понимаю...

   - Я насчет цветочков. Говорят, в Неаполе люди медлительные, не любят торопиться. Готовы все отложить на потом.

   - На потом? Да, может быть, и так. Но только не это. - заверил ее Этторе.

   - Что - не это? - Аманда помедлила, безуспешно стараясь удержать улыбку. - Что - не это?.. Скажи еще, что хочешь совратить бедную невинную девушку. Совратить, сбить с пути... Только, знаешь, я еще не уверена, что соглашусь. Надо будет хорошенько подумать. Я тут слышала, неаполитанцы народ ненадежный, можно ли им доверять?

  

   **** _ _

---

Оставить комментарий © Copyright Ржепишевский Юрий (rzepish@gmail.com) Размещен: 20/04/2018, изменен: 28/09/2022. 149k. Статистика. Повесть: Любовный роман

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"