Вика повертела головой, пытаясь определить, откуда идет запах, и увидела в десяти метрах от метро забор елочного базара, сколоченный из шершавых досок.
Видимо, елки только что привезли, потому что очереди возле арки с плакатом "Елочный базар" не наблюдалось.
--
А может быть, елки уже кончились, только запах остался? - опасливо подумала Вика и быстро пошла к базару.
Как ни удивительно, но елки были и даже, на первый взгляд, не слишком потрепанные, было из чего выбирать.
Вика ходила от деревца к деревцу в надежде найти ту единственную, которая сразу покажется родной.
Кроме нее, между елок толклись две старушки, дама в норковой шапке, девчонка и мальчишка пэтэушного вида и здоровенный парень в кожаной куртке.
Лица у потенциальных покупателей были не слишком радостные: елок было много, но качество явно уступало количеству, и настроение у всех было неважное.
--
Как бы не пришлось две покупать, - громко сказала дама, - где они такие веники набрали?
--
Может быть, остатки свезли с других базаров? - с готовностью откликнулась одна из старушек.
Ей никто не ответил: покупать две елки, чтобы связать из них одну, не хотелось никому, настроение у всех стало еще хуже.
Вика поставила сумки с продуктами для праздничного стола на снег у забора и стала разбирать небольшую баррикаду из колючих смолистых деревьев в надежде, что под первым рядом хилых недомерков может прятаться вполне приличная елочка.
Тут она почувствовала, что кто-то слегка тормошит ее за рукав пальто. Тихий, какой-то шелестящий, голос произнес:
--
Возьмите меня, не пожалеете.
Вика вздрогнула и огляделась. Вокруг нее никого не было - все клубились в противоположном углу загона и на нее не обращали никакого внимания.
Тряхнув головой и дав себе слово в новом году спать не менее семи часов в сутки, Вика снова принялась за раскопки.
Но теперь она поймала себя на том, что все время прислушивается к окружающим звукам и ждет со страхом, что шелестящий голос зазвучит снова.
Он и зазвучал.
--
Не бойтесь, берите меня. Я вам ничего плохого не сделаю, честное слово! Надоело здесь стоять, да и времени уже много, пора меня наряжать.
Вика прислонилась к штабелю елок: ноги ее не держали - и слабым голосом спросила:
--
Кто это со мной разговаривает?
--
Да я же, - с готовностью откликнулся голос, - вот же я, перед вами.
И Вика с ужасом увидела, что одна из отставленных ею елок замахала веткой.
В глазах у Вики поплыло, она еле удержалась на ногах и огромным усилием воли вернула мир в устойчивое положение.
--
Ты кто? - спросила она самым решительным, на какой только была способна, тоном.
--
Так елка же! Вы что, не видите, что ли? Вот же я вам лапой машу! - и елка, действительно, замахала веткой - уже другой.
--
Не разговаривают елки! - в отчаянии воскликнула Вика.
--
Кто это вам сказал? Разговаривают, еще и как! Просто вам ваша елка не попадалась до сих пор.
--
Что значит - "ваша елка"?
--
А то и значит, что каждому человеку, когда он рождается, полагаются деревья. Разные. Зависит от места рождения. В Африке это пальмы, баобабы, в Австралии - эвкалипты, акации...что там еще растет... А у нас - березы, елки, клены...
--
Какая ты образованная! Про Африку и Австралию знаешь. Откуда?
--
Так мы же одна семья - все деревья мира. Как же родственников не знать?
--
А-бал-деть! - только и смогла произнести Вика, - а что мне даст, если я именно тебя куплю?
--
О, очень много даст! Во-первых, душевный комфорт. Вы никогда не были в Новый год такой умиротворенной, какой будете сегодня. Во-вторых, я буду красавицей, все гости вам позавидуют. Не смотрите скептически, это я здесь выгляжу непрезентабельно, а дома все изменится. Далее, я умею петь, играть на всех музыкальных инструментах, смешить и устраивать всякие забавы. Вас ждет веселая ночь. В общем, я - ваша елка. Хватайте меня и пошли отсюда, а то вон, остальные уже к нам прислушиваются.
Вика обернулась и увидела, что покупателей стало больше: пришел человек средних лет с собакой, явным дворянином, и молодая пара с ребенком лет пяти. Все они стояли в разных концах базара и во все глаза смотрели на Вику.
--
Девушка, - спросила нерешительно дама в норке у Вики, - с вами все в порядке? Вы сама с собой разговариваете, нехорошо вам, что ли?
--
Нет, нет, - поспешила успокоить ее Вика, - я здорова! Я, знаете ли, в спектакле участвую, так вот, роль повторяю все время.
Посетители базара еще раз с сомнением посмотрели на покрасневшую девушку, но сочли за лучшее принять ее объяснение и снова закопошились между стволов и хилых игольчатых веток.
Вика достала из сумки веревочку и кусок старой простыни и стала спеленывать разговорчивое дерево. Елка удовлетворенно покряхтывала, словно это она обвязывала Вику, но умолкла, когда Вика пошла платить.
2.Ситуация осложняется.
Возле метро "давали" апельсины, и Вика пошла искать конец очереди. При этом она увидела всех людей, что вместе с нею были на елочном базаре.
Сейчас они все - без елок - шли сплоченной группой, и выглядело это так, словно они шли за нею, что очень ей не понравилось. Она встала в конец очереди за какой-то теткой и в упор посмотрела на преследователей.
Увидев, что Вика глядит на них, преследователи сделали вид, что обсуждают какие-то свои дела. До Вики даже донеслись слова "нужно поискать", "может быть у рынка", "в прошлом году я на Сенной купила".
Но слова эти показались ей неубедительными, потому что то один, то другой из группы заговорщиков воровато зыркали в ее сторону и тут же отводили глаза, встретившись с нею взглядами.
В очередь никто из них не встал, но и не ушел, из чего Вика сделала заключение, что паранойи у нее нет и что они в самом деле преследуют ее.
Понять, что им нужно, она не могла, но струсила изрядно, поэтому, ссыпав в сумку апельсины, она быстрым шагом пошла ко входу в метро, надеясь затеряться в толпе на переходе.
Вся ожидавшая ее группа кинулась следом за нею, и Вика побежала бегом через турникеты к эскалатору. Бежать с полными сумками и елкой было очень неудобно, елка чуть не застряла в турникете и заверещала от боли, эскалатор чуть не уехал из-под ног, Вика побалансировала с минуту на ступеньке, вернула утраченное было равновесие и хотела побежать по эскалатору вниз, но увидела, своих преследователей на второй движущейся лестнице.
Они возбужденной толпой ехали вниз пытаясь рассмотреть, нет ли их добычи впереди.
Вика поняла, что они ее не увидели: позади нее на эскалатор встал мужчина с огромной коробкой на плече и очень удачно прикрыл Вику от глаз погони.
Потолпившись и погалдев, преследователи с разной скоростью побежали вниз по эскалатору.
Впереди всех несся,тяжелым танком,парень в куртке. Парочка из пэтэу наступала ему на пятки. Следом за ними мчался папа ребенка, преследуемый владельцем собаки("Интересно,где его собака?"- подумала Вика и тут же увидела, что та сидит в рюкзаке, висящем на плече ее хозяина).
"Норковая" дамочка, на удивление, резво трюхала за собачником, за нею осторожно переступали со ступеньки на ступеньку мама с ребенком, и только старушки не решались идти вниз пешком и взволнованно стояли - каждая на своей ступеньке.
Вика сразу подумала, что внизу нужно будет приложить все усилия, чтобы не попасться им на глаза - ведь они должны были спуститься почти одновременно.
Ей повезло еще раз: мужик, заслонявший ее на эскалаторе, заслонил ее и здесь, и она какое-то время шла рядом с ним на одной скорости, тщательно прячась за коробку.
Но везти постоянно не может. Мужик свернул в туннель перехода на другую станцию, и Вика оказалась лицом к лицу с собачником и норконосительницей.
Взвизгнув, дама попыталась схватить Вику за рукав, но та вывернулась, кинулась к ближайшей платформе и вскочила в поезд, который тут же закрыл двери и тронулся с места.
Последнее, что видела Вика, это возбужденно жестикулирующая дама и орущий на нее собачник.
Пару минут Вика приходила в себя, привалившись к двери. Потом села на свободное место, поправила шапочку и выбившийся шарф и облегченно подумала, что сбежала от этих непонятных сумасшедших людей.
Тут она поняла, что едет не в свою сторону, а потому решила выйти на следующей станции, подняться на поверхность и взять такси до дома. Она пожалела, что не сделала этого сразу, как только купила апельсины.
Жизнь вошла в спокойную колею, Вика повеселела и из вагона вышла уже что-то напевая про себя и представляя, как Вовка удивится, когда она предъявит ему поющую елку.
Но правильно говорят, что нельзя радоваться преждевременно: милиционер, спокойно стоявший до сих пор в сторонке в позе наблюдателя за процессом, вдруг решил стать его участником и властно преградил девушке дорогу.
--
Это что у вас гражданка, елка?
--
Елка, - призналась Вика, - а что?
--
Квитанцию предъявите, пожалуйста.
--
Какую квитанцию?
--
Вы елку где покупали?
--
На Кузнечном рынке.
--
У частного лица?
--
Нет, на елочном базаре.
--
Чек сохранился?
Вика стала лихорадочно искать чек в карманах, кошельке и сумке. Она помнила, что взяла его из руки продавца, но куда она его дела?
Вдруг елка в ее руках задергалась и закричала придушенным шепотом:
--
Бегите, они здесь!
А следом за этим криком Вика увидела всю толпу с елочного базара, выскочившую с перрона прямо на них с милиционером.
Присутствие стража порядка заставило их остановиться, но они тут же ринулись вперед, потому что Вика, неожиданно для самой себя, и уж тем более, - для милиционера, - рванулась к эскалаторам и побежала вверх по еле ползущей лестнице.
--
Э, куда?! - только и вскрикнул сержант, но сразу за окриком помчался за девушкой, автоматически влившись в толпу ее преследователей.
Такси на стоянке не было, и Вика решила спрятаться между киосками Союзпечати и горсправки.
Преследователи ее, тем временем, пребывали в полной растерянности. Они бродили вокруг здания метро, расходились, сходились, что-то обсуждали, недовольно жестикулировали.
Милиционер прошел к стоянке такси, но там было пусто, и он вернулся, было, назад в метро, как его блуждающий взгляд обнаружил Вику, пытавшуюся заслониться елкой, и он решительным шагом двинулся к ней.
Что ей оставалось делать, как не кинуться через улицу наперерез несущимся машинам?!
Визг тормозов, милицейские свистки, какие-то вскрики и возгласы остались у девушки за спиной, а сама она бежала по какому-то проходному двору, не представляя, куда он ее приведет - Вика плохо знала этот район.
Опасения ее были не напрасны: видимо, сержант милиции знал эту местность лучше нее и побежал короткой дорогой, а все остальные использовали его в качестве проводника. Во всяком случае, выскочив из двора, Вика обнаружила, что дистанция между нею и преследователями значительно сократилось. Такси по-прежнему не было,
зато от остановки собирался отойти трамвай, в который Вика и вскочила, причем, елка опять застряла в дверях и пискнула.
Вика кое-как прорвалась через поручни входной двери, которая тут же закрылась, трамвай зазвенел и тронулся с места. Вика победоносно проехала мимо запыхавшихся преследователей, и елка удовлетворенно произнесла:
--
Кажется, оторвались.
--
Не сглазь. Вот до дома доберемся - будем радоваться. Интересно, в какой это я трамвай села? Гражданочка, вы не подскажете, это какой номер? Я так бежала, что не поняла, в свой села или нет.
--
Четырнадцатый, - удивленно ответила ей пожилая тетка, стоявшая рядом, - а вам какой нужно?
--
Да я даже и не знаю, я редко бываю в этой части города. Как мне отсюда доехать?
Тетка с готовностью объяснила ей, где нужно сделать пересадку, Вика пробила талончик и села. Тетка продолжала смотреть на нее с некоторым недоумением, что девушке совершенно не понравилось.
--
У меня что-то не в порядке с одеждой, - решив взять быка за рога, спросила ее Вика, - вы все время на меня смотрите как-то странно.
--
Да нет, дочка, - с готовностью ответила ей тетка, - я просто думаю, зачем ты мне сказала, что дома радоваться будем. Оно, конечно, новый год, ясное дело, да ведь мы с тобой не знакомы!
--
А это я не вам, это я себе сказала. Я иногда разговариваю сама с собой, бывает, знаете ли.
--
Одна, что ль, живешь, поговорить не с кем?
--
Одна, - соврала Вика, покраснев.
--
Да ты не красней, что тут стыдного. Жаль тебя, такая молодая - и одна. А где ж родители твои?
Родители Вики ждали ее сейчас дома и, наверное, уже беспокоились, куда запропала их дочь, но говорить это тетке было ни к чему, и Вика лихорадочно придумывала, что ей сказать о пропаже родителей, как вдруг трамвай встал не доехав до остановки.
Пассажиры переполошились. У всех было много дел, день неуклонно сползал в вечер, а трамвай вдруг решил саботировать.
--
В чем дело? - раздался общий крик, и вагоновожатый сердито ответил, что впереди пробка, трамвай дальше не пойдет. Дверь вагона открылась, и пассажиры, недовольно ворча, стали выходить из трамвая.
--
Дочка, - обратилась тетка к Вике, уже подошедшей к двери, - я вот что подумала... Ты одна, а сегодня Новый год... Пойдем его к нам встречать, у нас семья большая, весело будет! И елка у тебя есть, а мы не достали, - тут женщина поняла, что невольно выдала свое тайное побуждение, смутилась и полезла в дверь оттеснив Вику в сторону.
Вика тоже выбралась на незнакомую улицу и сразу же стала искать глазами такси. Такси были, они шли косяком, но все - полные пассажиров. Вика вздохнула и пошла по улице вдоль трамвайный рельсов, логично предположив, что они должны вывести ее к месту, где ей предстояла пересадка.
К своему неудовольствию, она обнаружила, что словоохотливая тетка из трамвая идет рядом с нею и даже собирается заговорить.
Но ничего сказать тетка не успела. Одно из такси вдруг резко свернуло к тротуару, дверцы в нем распахнулись, и из машины выскочили парень в кожанке и пэтэушная парочка. Ошеломленная Вика мгновение смотрела на них, но быстро пришла в себя и кинулась бежать.
Топот шагов позади подсказал ей, что преследователи не отказались от идеи поймать ее, и подгонял девушку, заставляя бежать из последних сил.
--
Если я переживу сегодняшний день, - подумала Вика, - зачет по физкультуре получу на раз и даже не устану.
Тут она подбежала к перекрестку, где, словно специально для нее, стояло такси, из которого высаживались люди.
--
Свободен, - задыхаясь, спросила Вика, подбежав к машине. И водитель произнес слово, прекраснее которого она в жизни своей не слышала. Он сказал коротко:
--
Садитесь.
И это был пароль к свободе и покою.
Водитель, на счастье, попался неразговорчивый, ехать было довольно далеко, и Вика успела успокоиться, предвкушая, как зайдет в родную квартиру, переоденется, напьется чаю: беготня вызвала страшную жажду - и начнет украшать елку, которую папа и Вовка установят, пока она будет чаевничать.
А потом - новое платье, музыка, красиво накрытый стол, гости и самая замечательная ночь в году! А эти идиоты, что бегали за ней, наверное, ее приняли за кого-то, кого следовало поймать. Нет, все-таки, непонятно, что им было от нее нужно. Да и она хороша! Чего это она так испугалась? Рассказала бы милиционеру, что они ее преследуют, и дело с концом. Странный день, ничего не скажешь...
Тут такси остановилось, и Вика обнаружила, что машина стоит перед ее домом.
Расплатившись с водителем и пожелав ему нового счастья, Вика радостно вбежала в подъезд. Радость ее поувяла, когда стало понятно, что лифт не работает, но делать было нечего, и она морально приготовилась к восхождению на свой десятый этаж, решив, что будет время от времени останавливаться, чтобы отдохнуть.
Не успела она подняться на две ступеньки, как на улице раздался визг тормозов, и через мгновение вся шайка преследователей влетела в подъезд - и тетка из трамвая тоже была с ними.
Вика взвизгнула и кинулась вверх по лестнице.
Она бежала, как последний раз в жизни. Одно ее успокаивало: преследователям тоже было нелегко.
За спиной ее раздавалось сиплое дыхание, стоны и вздохи, кто-то шепотом ругался.
Она уже почти ползла, цепляясь за перила правой рукой и таща всю поклажу в левой.-
--
Вот уже седьмой этаж, восьмой, господи, щас умру, девятый, ох, мамочка, спасай, - пааааапа! - закричала она, и тут же дверь квартиры открылась, словно этого ее крика там ждали, и на пороге выросли отец и Вовка.
Вовка тут же сбежал по лестнице к ней, забрал у нее сумки и елку, но тут же передал их отцу, потому что был вынужден подхватить девушку, упавшую на него без сил.
--
Спасите, - еле слышным голосом простонала она, - эти меня преследуют весь день, я уже не могу больше от них бегать!
--
В каком смысле? - удивился Вовка и уставился на людей, остановившихся несколькими ступеньками ниже.
Вид у них был неважный. Они стояли, согнувшись и держась за перила и стену и тяжело, со свистом и стонами дыша, кто-то невидимы за шахтой лифта, кашлял.
--
В чем дело, граждане? - недовольным голосом спросил Вовка, - что вам нужно от моей жены?
--
Да, что вам нужно от моей дочери? - присоединился к нему отец, уже занесший покупки в квартиру и вернувшийся, чтобы узнать, почему молодые задержались.
--
Щас, ох, секундочку, боже, умру щас, щас объясним, - ответил ему собачник, а собака его, тихо поскуливая лизала ему в это время ухо.
--
Видите ли, - вступила в разговор дама в норке, - дело не в вашей девушке, дело в елке, которую она купила.
--
А что такого в этой елке? Вы что, дружинники, проверяете, не украденная ли это елка?
--
Они не дружинники, - выступил вперед милиционер, - это я сержант милиции. Ваша дочь, действительно, не сумела предъявить мне чек за эту елку, но вот граждане объяснили мне, что видели, как она эту елку на базаре покупала, так что елка эта чистая.
--
Так какого черта тогда вы гонялись за Викой? - взорвался Вовка, - вон до чего ее довели. Пойдем домой, малыш, тебе нужно полежать.
--
Елка эта волшебная, - вдруг выпалила пэтэушница, - а ваша жена хотела ею единолично пользоваться, это неправильно, нужно делиться.
--
Девушка, вы в своем уме? - раздраженно спросил Вовка, - какие еще волшебные елки, что за ерунда?!
Но тут все накинулись на него и стали хором рассказывать, как все они выбирали елки на базаре, как увидели, что Вика разговаривает - сначала они решили, что сама с собой, но потом поняли, что с елкой - как пытались у нее выведать, что происходит, а она им ничего не рассказала и тут же убежала с базара, и они кинулись за ней, чтобы уговорить дать и им попользоваться волшебной елкой.
--
Ох, - сказал вдруг отец, - ох, не могу, мне нехорошо.
И он попытался сесть на ступеньку.
Все с криком кинулись его поднимать, а из квартиры выбежала мама Вики. Она была в купальном халате и чалме из полотенца на голове: только что вышла из ванной и страшно удивилась, обнаружив посреди прихожей сумки и елку, распахнутую дверь в квартиру и страшный гвалт на лестничной клетке.
Увидев, что дочь без сил висит в объятьях мужа, а ее собственного мужа, бледного и явно больного, бьют, как ей показалось, какие-то чужие страшные люди, она ужасно закричала, что сейчас вызовет милицию и чтобы оставили ее мужа в покое.
--
Да здесь милиция, здесь, - с досадой ответил ей сержант, - вы бы лучше помогли вашего мужа в дом завести - нехорошо ему.
Наконец, Вику и отца занесли в квартиру и уложили на диваны в гостиной. Мама Вики дала мужу какие-то резко пахнущие капли, и он постепенно пришел в себя. Вовка сидел рядом с Викой и гладил ей руку. В комнате воцарилась тишина.
Пришельцы смущенно толпились в дверях гостиной и посматривали друг на друга, как бы подбадривая себя и других.
--
Ладно, - взяла инициативу в свои руки дама в норковой шапке, - давайте, я раскажу все спокойно.
И она повторила свой рассказ, но, конечно, спокойно у нее не получилось: она разволновалась, размахивала руками, сняла шапку, расстегнула шубу.
Другие волновались не меньше, и к концу рассказа все стояли разгоряченные и потные.
--
Так, - сказала мама Вики, когда рассказчица умолкла, - я все поняла. Теперь ты рассказывай, - велела она дочери.
Вика изложила свою версию происшествия, и все заволновались еще сильнее.
--
Как это - "ваше дерево"?! - закричали они, и отец Вики страдальчески сморщился, а мама категорически потребовала тишины.
--
Я предлагаю спросить у самой елки, - предложила она, - кстати, ее и развязать пора, беднягу. Вова, развяжи ты несчастное дерево и принеси сюда, пожалуйста. Товарищи, вы разденьтесь, жарко ведь. А я пока, наоборот, оденусь.
Все занялись своими делами, а Вика лежала и думала, что не бывает так, чтобы сразу такая толпа народу с ума сошла. Не бывает говорящих елок, это ей от переутомления показалось. Сейчас Вовка елку принесет, и станет ясно, что это самое обыкновенное дерево. Но мама, мама! Тоже сошла с ума мгновенно? Может быть, это какая-нибудь болезнь заразная, эпидемия? Или она просто хочет всех успокоить и тихонечко из квартиры выдворить?
Тут мама вернулась, одетая и причесанная, и Вовка внес в комнату елку.
Вика посмотрела на нее и ахнула: заморенное обсыпавшееся деревце исчезло. Вовка держал за ствол стройную красавицу с густой свежей хвоей и макушкой, не достающей до потолка ровно столько, чтобы можно было спокойно водрузить туда звезду с лампочками внутри.
Преследователи тоже подтянулись из прихожей в комнату и стояли молча, не в силах оторвать глаз от этой красоты.
--
Ну, давайте спросим у нее, что она такое, - слегка дрожащим голосом сказала мама, - скажи нам, красавица, ты правда, умеешь разговаривать?
--
Ну, умею, да только разве это важно? - ответила ей елка своим шелестящим голосом, - важно, что я ваше дерево, вернее, дочери вашей.
--
А мы? - пискнул кто-то от двери.
--
А вы при чем? Вы ищите свои деревья, они где-то есть, найдете, если повезет.
Мама Вики сидела, окаменев. В комнате было тихо, словно она была пустой. Тишину нарушил голос елки:
--
Вы как хотите, но времени осталось в обрез, а вам меня еще устанавливать и украшать. У вас игрушек достаточно?
--
Достаточно, достаточно, - поспешно ответила мама, выходя из ступора, - дорогой, как ты себя чувствуешь?
--
Нормально, - бодро ответил отец, - готов к труду и обороне. Вовка, тащи инструменты и подставку.
Вовка пошарил глазами, куда бы прислонить елку, не нашел, но тут к нему подскочили парень в кожанке и пэтэушник, и он передал дерево им.
Остальные разочарованно поплелись в прихожую, чтобы одеться и уйти.
--
Надо же, весь день за этой елкой пробегала, дома ничего не готово. Как праздник встречать? - вполголоса жаловалась дама молодой маме.
--
А вы оставайтесь у нас, - вдруг вмешалась в разговор мама Вики, - что ж, действительно, вы все без елок остались, что же это за Новый год! Оставайтесь. К нам еще гости придут, будет весело.
--
Да как же мы останемся... А одеты все не праздинчно, да и еды нужно много, не напасетесь вы на всех.
--
Наши гости должны с собой принести всякое вкусное.
--
Вот, они принесут, а мы будем нахлебниками? Неприятно. Сколько времени?
--
Восемь часов.
--
Ну, еще рано! Мы вот что сделаем: мы все сейчас поедем по домам, переоденемся, возьмем что там у нас вкусного приготовлено - и к вам. Как, не возражаете?
И бывшие преследователи Вики радостной гурьбой кинулись за своими шубами и пальто.
Эпилог
Первого января Вика проснулась уже под вечер. В квартире было тихо и темно. Сладко позевав, она накинула халат и вышла из спальни. Дома никого не было, а на кухне ее ждала записка:
--
Мы у Анны Сергеевны. Как проснешься, позвони по телефону, - дальше был написан незнакомый номер. Да и имя - Анна Сергеевна - Вике ничего не говорило.
Она набрала номер и попросила у незнакомого ответившего ей голоса, чтобы позвали к телефону маму.
--
Ой, Викочка, проснулась, дорогая, сейчас маму позову, - в трубке зазвучал голос мамы:
--
Давай, одевайся и дуй сюда, все здесь.
Мама продиктовала Вике адрес и положила трубку. Вика постояла в недоумении и пошла в гостиную.