Аннотация: Мистический рассказ о странном ночном клубе
Я не могла понять, где нахожусь. Заблудилась на другом конце Москвы. А ведь было уже поздно, народу ни души, где метро - неизвестно, по узенькой улочке машины почти не ездили, а если и проезжала редкая машина, то водитель не останавливался на мой призывный жест. Как могло такое произойти, я понятия не имею, знаю только, что шла туда я в оцепенелом состоянии, похожем на транс. Надо было вспомнить, где на меня накатила эта аморфность, когда я перестала следить за своими перемещениями. Мне казалось, что это было не так уж долго, значит я не могла пройти слишком много. Стало быть рядом где-то все-таки есть станция метро. Что за станция, память пока отказывалась мне ответить, а на улице тем временем становилось все тише, и гасли окна домов.
Что же делать, не звонить же в квартиры, чтобы спросить - и де я? И де я нахожусь? Но только скоро мне стало ясно, что другого выхода у меня попросту нет. Только что же это за район такой, куда же я попала! В подъездах не было кодов, не было домофонов. Там имелись только замочные скважины, к которым у каждого жильца, наверное, был свой ключ. Ни кнопки звонка, ни консьержки у входа. В полной растерянности я походила от одного подъезда к другому, обошла несколько домов поблизости и в нерешительности остановилась. Мне захотелось тихонько завыть.
Вдруг боковым зрением я различила в унылом темном пейзаже изменения. Слева вдалеке на одном из домов над подъездом вспыхнула вывеска. Ноги сами меня понесли туда, и вскоре я прочла светящуюся надпись: "Музей восковых фигур". Еще чего не хватало, - подумалось мне. Все, что было связано с куклами и искусственными людьми, меня всегда пугало. Самыми захватывающими ужастиками для меня были только те, где присутствовали либо оживающие куклы, либо манекены или статуи. Конечно, я посещала Музей восковых фигур на Александровском саду, где в основном были фигуры властителей, правящих когда-либо нашей многострадальной страной. Там было не то, чтобы страшно, но жутковато, и я старалась не попадать под застывшие взгляды восковых фигур. Но я прекрасно понимала, что если здесь и есть какой-то музей, то совершенно другого рода.
Идти туда, да еще на ночь глядя, желания у меня не было абсолютно, но тут меня посетила мысль, что если я попаду в подъезд, - а ведь там должно же быть открыто, раз там этот музей, - то смогу попытать счастья пообщаться с жильцами, и пусть они меня трижды обматерят и отправят восвояси, но хоть кто-нибудь даст мне ответ на мучающие меня вопросы моего местонахождения и возвращения домой.
Действительно, дверь в подъезд открывалась свободно, и на ней не было никаких устройств, мешающих попаданию в подъезд. Потом уже немного позже до меня дошло, что раньше в этой двери как и везде я видела замочную скважину, новенькую и блестящую, потому что обследовала я подъезды довольно тщательно и эту дверь пропустить не могла. Но это было потом, а сейчас я потянула за ручку двери, и после продолжительного скрипа проникла в сумрак подъезда. Справа внутри была большая двустворчатая дверь, окрашенная какой-то темной, но точно не черной краской. Над дверью нечеткая надпись гласила, что это и есть музей. Налево поднималась лестница, как я поняла, ведущая к лифту и квартирам, но она почти сразу упиралась в здоровенную железную дверь с глазком и с новенькой и блестящей замочной скважиной. И опять - ни звонка, ни кода. Я все-таки поднялась к этой двери и принялась в нее колотить. К тому времени меня уже почти целиком охватил страх, который не был еще настолько силен на улице, а здесь, перед этой неприступной дверью, перерос почти в ужас.
Никто не отзывался за дверью, но вдруг мое сердце словно пронзило ледяной иглой, потому что я услышала сзади шорох. Я резко обернулась на этот звук, хотя мне вместо этого хотелось заткнуть уши руками, закрыть глаза и забиться в угол между железной дверью и стеной, и пусть уж будь что будет, только бы этого не видеть. Но ничего страшного пока передо мной не предстало, шорох этот издала всего лишь открывшаяся дверь в музей. На пороге ее я различила мужской силуэт, и до меня словно издалека донесся низкий голос:
- Не хотите ли войти?
- Куда? - еле выдавила я.
- Здесь музей, - глубоким проникновенным голосом ответил мне мужчина, неясно различавшийся в полумраке.
- Поздновато уже для музеев-то, - сказала я, в надежде, что он скажет что-нибудь обнадеживающее.
- Этот музей работает исключительно по ночам, - так же проникновенно сказал мужской голос.
В том-то и была странность. Я ее сразу поняла, тем более куклы с манекенами, которые должны были мне там повстречаться, всегда меня пугали. Ночью я не видела ни одного манекена, а здесь целый музей. Но что-то тянуло меня туда, и глуховатый мужской голос звал посмотреть то, что никогда я не видела. И конечно же больше не увижу, только об этом он мне не сообщил, так как в этом была самая главная странность.
На ватных ногах я спустилась ко входу в музей и застыла. У меня было ощущение, подобное тому, которое знала я понаслышке о наркотическом воздействии, когда под ним ты идешь и открываешь двери, либо скручиваешь шестеренки, либо листаешь страницы и в конце концов оказываешься перед заветной дверью, шестеренкой или страницей. Если ты пройдешь дальше, то тебя ждет познание некоей истины, которая изменит твое мировоззрение, жизнь и отношение к ней. Люди, доходившие до грани, не решались ступить за последнюю черту. Я, слушая россказни об этом, очень хотела за эту черту. Сейчас я оказалась перед ней, и не под наркотиками, а наяву. Это было еще страшней. Но при этом не было того пути отступления, который имели все, кто пробовал такой наркотик. Было дано: идти только вперед, либо стоять на месте. Но я не могла стоять на месте.
В темноте я начала различать черты лица хозяина музея. Вспомнился какой-то фильм, где зло определялось как существо, выглядящее ангелом, но с чернотой внутри. Это был лик из моих представлений об этом ангелоподобном демоне. Длинные белые волосы до плеч, высокий лоб, прямой нос и синие, глубокие, уводящие в никуда, глаза.. Да за одни эти глаза я была готова отправиться в проклятый музей. Но ведь в историях о потусторонней силе, демонов никогда не интересовали женщины. Они были препятствием или проводником, но не имели значения.
Тут меня осенило, что на самом деле, таких вещей на свете не бывает, все объяснимо и реально, и это мужчина, и он есть, и он реален, и я женщина, и не должна воспринимать все происходящее как нереальное. С такими мыслями я шагнула в музей. И зачем же люди настолько прагматичны?..
Мужчина пропустил меня вперед, и я медленно пошла по небольшому коридору на свет. Это красноватое свечение выливалось из арки где-то недалеко впереди. Коридор заполнял полумрак, от чего он выглядел совсем узким. Вверху он заканчивался низким потолком, с которого свисали сталактиты, по крайней мере мне так показалось. Стены тоже были в каких-то шершавых наростах, серых и корявых. Под ноги я не глядела, но чувствовала, как при каждом моем шаге хрустят осколки стекла.
Через минуту я уже входила в арку, мой спутник молча шествовал следом.
Я даже не ощущала страха, он притупился, как и остальные чувства. Я вроде бы слышала музыку, но вместе с тем вдруг начинало казаться, что это всего лишь шум, похожий на гудение сувенирной ракушки, поднесенной к уху. Свет был неяркий, а может я видела все сквозь пелену, или это просто был искусственный дым, часто используемый на концертах и дискотеках для особого эффекта.
Место, куда я попала в общем-то и не отличалось от ночной клубной дискотеки. Повсюду двигались фигуры людей в такт музыке или сочетаниям звуков, кажущихся мне шумом. Постепенно очертания людей и предметом в этом небольшом клубе стали четче, и я стала осматриваться. На стенах, таких же как в коридоре, мерцали несимметрично развешенные красные огоньки. Вдоль стен стояли круглые столики, с вделанными в середину маленькими красными плафонами. В этом и заключалась вся иллюминация странного заведения.
Помещение было овальное, в одном конце размещалась арка, через которую я попала сюда, а в другом - барная стойка, за которой, подперев рукою лицо, скучал бармен. Люди сидели за столиками, танцевали или просто стояли и разговаривали.
Да это просто новый или неизвестный мне ночной клуб, - осенило меня, - с таким названием! Оцепенение стало меня покидать, все-таки ночной клуб, каким бы странным он не был, не может внушать мистического страха. Кто им только позволил разместиться в жилом доме?!
Правда, музыка играла тихо и вряд ли кому-либо мешала, но я не заметила ее источника. Ну, наверное, так задумано, - решила я и обернулась на своего провожатого. Я вздрогнула, так как он стоял ко мне вплотную у меня за спиной.
Странно, несмотря на красную подсветку клуба, у этого человека было очень бледное лицо, и синие глаза ярко выделялись на нем и манили, манили...
- Вам нравится здесь? - еле различила я сквозь музыку его тихие слова.
- Ну, на первый взгляд интересное место, - после паузы произнесла я и улыбнулась. - А где же восковые фигуры?
Он неопределенно покачал головой, медленно отвернулся и удалился. Я сразу же потеряла его из поля зрения. Опять мне стало немного не по себе, но я решила остаться здесь и пересидеть ночь, если все равно мне некуда идти.
Третий от меня столик у правой стены был свободен, и я направилась к нему. Расположившись на круглом стульчике, я снова стала изучать окружающую меня обстановку.
Что-то не давало мне покоя, чем-то все же отличался этот клуб от других мест, где мне довелось побывать. Ответ на мой невысказанный вопрос ускользал от меня, и я надумала, чтобы хоть как-то придать себе бодрости, заказать что-нибудь в баре.
Бармен при моем приближении оживился, вытянулся и с готовностью посмотрел мне в глаза. Я кинула взгляд на стройные ряды бутылок за его спиной и пододвинула к себе меню. От ассортимента напитков у меня разбежались глаза, только вот в меню не было цен. Я вопросительно уставилась на бармена.
- Что вы выбрали? - последовал вопрос.
Я нашла свой любимый коктейль с малибу, ананасовым соком и льдом и осведомилась о цене.
- Мы только открылись, и все бесплатно, - вдруг услышала я неожиданный ответ и через пару минут снова сидела за своим столиком и потягивала коктейль из трубочки. Тут я наконец поняла, в чем выражается несоответствие этого места другим ночным клубам. Здесь никто ничего не пил! Никто не подходил к бару, я одна сидела со стаканом, и это ну никак не совпадало с моими представлениями о ночных клубах. А вдруг здесь это не принято? - вдруг всполошилась я. - Может быть, у них здесь в это вкладывается определенный смысл, и бар только для виду, поэтому и бесплатный, а я нарушила некое негласное правило?
Я покосилась на соседние столики в поисках осуждающих взглядов, но ничего такого не узрела и снова стала тянуть жидкость, отливающую красным в свете огоньков. С другой стороны, может, здесь все употребляют исключительно наркотики. Эта мысль меня тоже не вдохновила. Нет, все-таки непонятный какой-то был этот клуб со звучным названием.
Я полезла в сумку за сигаретами и снова ощутила беспокойство. Посетители еще и не курили, хотя пепельниц было достаточно. Ну, что ж, если я уже нарушила одно их правило, то хуже не будет, - подумала я и прикурила. Никто даже и не взглянул в мою сторону на этот жест. Я слегка пожала плечами и углубилась в изучение посетителей. Периодически я пыталась отыскать среди них моего провожатого, но безуспешно.
Докурив, я затушила сигарету об оригинально выполненную пепельницу в виде белой ладони, собранной в горсть. Как только я это сделала, ладонь сомкнулась в кулак и разжалась уже пустая. Я вздрогнула от неожиданности и осторожно попыталась подвинуть ее поближе, но, по всей видимости, она составляла часть стола. Техника! - с уважением подумала я.
Помимо всех прочих открытий по поводу несовпадения этого клуба с остальными, что-то еще продолжало казаться мне непривычным. Я могла вертеться и рассматривать всех присутствующих, не боясь выглядеть невоспитанной: на меня ровным счетом никто не обращал внимания. Что-то у них в лицах... Что-то в лицах необычное, - думалось мне. Коктейль закончился. Я рискнула взять еще. Когда я подходила, бармен засуетился и, не спрашивая, неожиданно выставил передо мной стакан с тем, что мне и было надо. Я уже не стала ломать голову над его догадливостью и вернулась на место.
Мои часы показывали половину второго ночи, время бежало быстро. Почему-то успокоительно было думать, что полночь уже позади, ведь если бы должно было случиться что-то особенное, то наверняка в полночь. Подсчитав время, я пришла к выводу, что я попала сюда уже после двенадцати, или по крайней мере ровно в двенадцать. Возможно, только тогда и открылся Музей. Да, я как раз незадолго до того, как вспыхнула надпись, сверялась с часами, и стрелка немного не доходила до верхней отметки.
Оказалось, что странностей с этими выводами прибавилось. Когда же успели проникнуть сюда все посетители? Или это действительно некое сборище, что-то вроде секты, членам которой предоставлена возможность собираться заранее. Заранее - перед чем? И тогда, почему вообще сюда допустили меня?
Я молила время бежать еще быстрее. Мне здесь все сильнее не нравилось. Ко мне никто не подсаживался, не пытался заговорить, никто даже не смотрел в мою сторону, и при этом мне почему-то не было скучно. Но я тревожилась, эта обстановка была удручающей, пугающей, и я находилась в нарастающем напряжении. Хоть бы появился тот светловолосый тип, у него я могла бы хоть что-то спросить. Мысль же о том, чтобы попытаться завязать разговор с остальными, меня пугала. Я чувствовала отчуждение и представляла, что попытка пойти на контакт с кем-либо из них будет встречена настороженно и, скорее всего, неодобрительно.
Стрелки показали два ночи. Никаких изменений в происходящем: та же приглушенная музыка, голоса, тот же темп. А может стоит все-таки уйти отсюда и снова попробовать поймать машину, хоть это и выглядит еще более неосуществимым, чем раньше.
Я обернулась назад, выискивая глазами арку. На том месте, где располагался вход, пропустивший меня сюда, была та же корявая стена, что и везде, только более закругленная. Вот те раз! - единственное, о чем я в силах была подумать в данный момент. Я вскочила и последовала в сторону бывшего местоположения арки, оглядываясь в надежде, что просто ошиблась, разориентировалась и арка находится в другом месте. Выхода не было, зато я нервными жестами привлекла к себе внимание спокойно сидевших или стоявших посетителей. Немного покружившись туда-сюда, я отправилась за следующим коктейлем.
По дороге меня пронзила мысль, что вдруг мне в напиток что-то подсыпали? И теперь я не могу реально оценить происходящее, и не вижу выхода?
Тем временем бармен молча поставил на стойку мою третью порцию, я поблагодарила и вернулась за столик. Кроме отсутствия арки ничего в моем видении не изменилось. Может и не в коктейле дело, но тогда в чем? Я отпила глоток и зажгла сигарету.
Если нет выхода из ситуации, придется плыть по течению и посмотреть, что будет дальше. Не кричать же мне сейчас: где выход?! Куда делся выход?.. Вдруг исчезновение арки - это тоже техническое приспособление, уходить раньше времени опять не входит в правила? Только есть ли эти правила?..
От нечего делать я опять принялась блуждать взглядом по лицам присутствующих. Они снова игнорировали меня, а я, втайне радуясь этому, все пыталась осознать, что же в этих лицах меня удивляет?
Там были мужчины и женщины, юноши и девушки, примерно от двадцати до тридцати пяти лет. Ни младше, ни старше. Ага, вот первое ограничение. Дальше опять стопор. Одежда совершенно разномастная, от рваных джинсов до строгих костюмов. Но все сидит и смотрится на удивление удачно и гармонично. Отточенные, грациозные жесты, элегантные позы, чистые ухоженные волосы. Ну, в общем-то это не так и удивительно, хотя... ночной клуб... Кто же здесь собирается?
Вдруг я почувствовала, что меня будто приковало к месту. Приковало мыслью: все люди здесь красивые! Правильные черты лица, отлаженная мимика, чистая кожа, идеальные фигуры. Да здесь просто собрание красавцев и красавиц, как же я раньше этого не увидела?!.
Все, - начиная с моего проводника и заканчивая парнем с белым каре и в порванном и протертом, где только можно, джинсовом комплекте, сидящим за столиком в дальнем углу, - все идеальные. Разве такое бывает? Не бывает, если только это не специально отобранные персоны. Никогда и нигде я не встречала одновременно такое количество красивых человеческих лиц. Просто сиди, любуйся и получай эстетическое наслаждение. И думай, насколько, оказывается, совершенна природа... или создатель. При мысли о создателе, какое-то неосознанное волнение начало было наполнять меня и отступило, словно я готова была что-то понять или вспомнить, но порвала нить размышлений.
Я разглядывала прекрасные человеческие лица, и меня наполняло какое-то новое чувство. Мне даже расхотелось уходить, просто сидеть бы тут и созерцать, как галерею, как драгоценную коллекцию. Словно я на выставке величайших творений, только не сделанных людьми, а людьми являющихся, и, стало быть, созданных гением гораздо высшей ступени.
Почему я сюда попала? Мне было далеко до их совершенства. В голове бродили фантастические мысли, что вдруг сюда не попадают идеальными, а становятся таковыми здесь. Может быть, меня ждет что-то непредсказуемое, а может участь людей, собравшихся здесь. Почему я никогда не слышала об этом месте, разве подобное необходимо скрывать? А если они только открылись, то кто и как успел тогда организовать это общество?
Я была наполовину во власти мечтаний, наполовину в раздумьях, поэтому не заметила, как за мой столик напротив меня сел хозяин музей. Я так называла его мысленно, хотя, может быть, он, как и остальные, являлся обычным посетителем клуба.
- Ну, как настроение? - поинтересовался он.
Я вздрогнула. Мужчина смотрел на меня изучающим взглядом холодных глаз.
- Здесь очень необычно, - после паузы ответила я. - И самое удивительное - здесь все сплошь красавцы! Как это может быть?!
- Да уж... - Он с гордостью окинул взглядом собравшихся. - Они само совершенство.
- Но как это может быть? - повторила я.
- Зачем в это вдумываться? Нравится - любуйся.
- А почему я? Что я тут делаю? - Я боялась, что он снова внезапно покинет меня, так и не ответив на интересующие вопросы. Моя рука снова потянулась к сигарете, в нерешительности остановилась, опять потянулась.
- Но должен же кто-то это увидеть, - усмехнулся он, прищурив глаза. - Ты, как говорится, оказалась в нужное время в нужном месте.
Мы какое-то время сидели молча. Я так и не рискнула при нем закурить. Потом хозяин встал и жестом пригласил меня последовать за собой. Он начал знакомить меня с присутствующими. У меня закружилась голова от близости этих гармоничных созданий, иначе и язык не поворачивался их назвать. Голоса их тоже были на удивление мелодичными, приятными, а речь правильной.
Я больше не осмеливалась задавать моему гиду вопросы, которые меня продолжали волновать. Я опасалась, что он вдруг оставит меня наедине с незнакомыми людьми, не проявляющими ко мне интереса.
Через какое-то время хозяин остановился около парня в углу, в рваной джинсе. Постепенно завязался разговор. Молодой человек почему-то заинтересовался мною, и хозяин незаметно ушел.
У этого мужчины были светло голубые, полные боли глаза, небольшой красиво очерченный рот, правильный нос с маленькой горбинкой и волевой подбородок с ямочкой.
Когда мы говорили, он расслабившись сидел за столом, и его красивая осанка, присущая здесь абсолютно всем, куда-то подевалась. Он сидел ссутулясь и скрестив длинные тонкие пальцы рук, упираясь в них подбородком. Голос был слегка хриплый, тихий и мягкий.
Почему-то мы сразу перескочили с первичных вопросов при знакомстве - кто да что - на обсуждение наших мировоззрений и жизненных ситуаций. Он считал, что почти все в этом мире фальшиво и все продается, я спорила для виду, хотя начинала склоняться к его точке зрения, настолько обоснованно и веско он это представлял. Я пыталась перевести разговор на обсуждение этого заведения, но он мягко переключал меня на другие темы.
Он нравился мне. Конечно, он был, как и все здесь, красив. Но не в этом дело. С ним было безумно интересно говорить, спорить и просто слушать. Для своих довольно небольших лет - он выглядел где-то на двадцать семь - его высказывания поражали своей зрелостью и глубоким знанием жизненной изнанки.
Он смотрел на меня завораживающим взглядом, и сам не отводил глаза, и я чувствовала, что тоже нравлюсь ему и он совсем не жалеет, что хозяин нас познакомил. Он давал мне ответы на вопросы, казавшиеся мне неразрешимыми в понимании жизни. Я поняла, что хотела бы говорить с ним еще и еще, и хотела бы видеть его потом, и что он мог бы занять определенное место в моей жизни. Я отключилась от окружающей нас обстановки, от наполняющих помещение людей. Их красивые лица отступили на задний план, и передо мной было только одно лицо, с белыми, немного спутанными волосами и тяжелым подбородком с ямочкой.
Тем временем маленькая стрелка часов остановилась на цифре пять. Я почувствовала вокруг какое-то движение, там стало оживленнее, казалось, все стали общаться с удвоенной силой, словно назревало какое-то событие, к которому все готовились. Взгляд же моего собеседника, напротив, стал отрешенным и печальным, он смотрел на меня, словно хотел попрощаться насовсем, рассматривал мое лицо, будто хотел навсегда запомнить, и в глазах его сквозила обреченность.
- Сейчас все закончится, - вдруг произнес он.
- Что все? - По моей спине пополз неприятный холодок. Парень не ответил и отвел глаза.
- Клуб закрывается, да? - уточнила я.
- Все заканчивается, - монотонно ответил он. С этими словами он вложил в мою руку маленький плоский предмет. Я непроизвольно зажала ее в кулаке и с вопросом посмотрела на него. Он отвел глаза и тихо произнес:
- Мне так жаль. Прощай.
Его взгляд уставился в какую-то неопределенную точку, голубые глаза чуть расширились, в них была такая горечь, словно он потерял в тот момент самое дорогое и близкое. Он глубоко вздохнул и... замер. Он просто застыл в такой позе. Сначала я подумала, что ему стало нехорошо, что его охватил болезненный ступор, но вдруг в уши мне ударила кромешная вязкая тишина и я, дернувшись, оглянулась.
Все люди, беспечно и оживленно болтающие до тех пор, тоже застыли в разных положениях, в таких, как их застал этот ужасный миг. Еще не осознавая до конца, что же произошло, я дотронулась до его руки. Она была жесткая, гладкая и холодная. Передо мной сидит манекен. Восковая фигура!
Я поводила перед его расширенными глазами рукой, но они, остекленевшие, не изменили положения.
Это же и вправду музей восковых фигур... Но как же?.. - я даже не в состоянии была додумать хоть одну мысль. Все действительно закончилось.
Не понимая, что я на самом деле делаю, я еле встала и начала пробираться между застывших фигур к арке, которая снова объявилась на прежнем месте. Мне не хотелось больше ни о чем думать, не хотелось смотреть на манекены. У меня было лишь одно желание - чтобы все это оказалось сном и я резко проснулась, выскользнула из этого наваждения.
Около арки стоял хозяин.
- Вот и все. Все закончилось. Вам понравилось здесь?
- Нет, - еле выдавила я и побыстрее прошла мимо него к выходу. Он не остановил меня, и не стал провожать. На одеревенелых ногах я пробралась по серому корявостенному коридору, толкнула тяжелую дверь и оказалась в подъезде. Медленно вышла из него на сырой и холодный с утра воздух. Небо уже было серым, близился восход. Где-то сзади я едва расслышала, как хлопнула музейная дверь. Обернулась - вывески не было. ничего опять не было, только замочная скважина в негостеприимной обитой железом двери. Повинуясь внезапно охватившему меня порыву, я схватилась за ручку двери в подъезд. Она не поддалась.
Я развернулась и побрела к просвету между домами. Сразу же в поле зрения попала остановка и подъезжающий к ней, наверное, самый первый утренний автобус. Он довез меня, единственного пассажира, до ближайшего метро, я спустилась, погрузилась в первый поезд и поехала домой. Думать не хотелось, просто не думалось, и я, наверное, задремала. Почти инстинктивно очнувшись на нужной станции, машинально перешла на другую ветку, ведущую к дому.
Несколько дней я отгоняла от себя воспоминания об этой странной ночи. Они все же не сдались и как-то под вечер огорошили меня своим появлением. То мне казалось, что это и на самом деле был сон, то мне представлялось, что я сошла с ума.
Только вот черный медиатор с непонятным выгравированным серебряным знаком посредине, говорил, что это не так. Я так и довезла эту памятку до дома в сжатой ладони, куда ее вложил светловолосый незнакомец. Наконец, я нашла в себе силы и отважилась поехать туда снова. Теперь я уже знала, где это, я помнила обратную дорогу.
Все те же неприступные дома, все те же недружелюбные двери с маленькими скважинами, и никакой неоновой вывески, хотя я прождала ее появления до поздней ночи. Я делала так несколько раз, но с тем же результатом. Да, проще, конечно, было бы думать, что все приснилось.
Но до сих пор, когда я вспоминаю об этой ночи, в душе бродит тоска и ощущение упущенного момента. Что-то я не узнала, хотя, кажется, могла. Что-то просмотрела. Так тяжело, так странно. Обрести и потерять.