Тут мой рассказ в самом зародыше и загнулся бы, не окажись на мне противоперегрузочного костюма. В пустотном-то весле, помимо кабелей питания, что к токамаку тянутся - минимум три центнера массы, да и сервоприводы боцманские ого-го какие. Но спас костюмчик от размазывания в кашицу, смягчил удар, даже с ритма не сбил. Вот я и продолжил размеренно зачерпывать вакуум лопастями магнитных ловушек, как будто ничего и не было.

Лют наш старикан, будто специально антипода капитанского из себя строит. Но мы тут калачи тертые, фишку сечем. Когда вокруг войд, когда одинокому атому водорода радуешься как старому собутыльнику, еще не так озвереешь. Ведь это только у авраамитов Бог мало того, что есть любовь с большой буквы, но еще и вездесущ, хитрюга. А у нас, бравых космических волков, как глянешь вооруженным глазом что за бортом делается, так в дрожь и бросает. Неуютно потому как от абсолютного нуля, кое-как подпорченного реликтовым излучением. Не греет как-то реликтовое излучение - как ни крути. В качестве источника отопления буржуйка, но ее ка пэ дэ не стопроцентный - до идеального е эм цэ квадрат этой машинке как Аристотелю до Планка.

Жрет при этом зараза все, до чего кочегары дотянутся, радиоактивная отрыжка время от времени не в счет, потому как все в костюмах. Все сорок два сапиенса, что в четыре смены веслами парсеки мутят. Ругаться не ругаемся только потому, что рация на передачу только у боцмана включена. Жестами же мало того, что чревато, но и ломает. И так веслом намахаешься до полной прострации в пересменок. Дураков лишние жесты выламывать - нету. Сказано же, тертые калачи в команде, честь по чести, без хентая, чем бы он ни был.

Наша шаланда, с семнадцатью именами на шестнадцати языках, скрипит шпангоутами на скоплениях темной материи. Корявый, до того как пришлось на весла всем гуртом осесть, утверждал, что по частоте этих скрипов можно узнать наши координаты не хуже чем при помощи астролябии. Слаб оказался, умник, и сотни парсеков не отмахал, прежде чем выдохнуться. Так и ушел порциями в конвертер, подарив нам еще дюжину парсек свободного хода. Только вот Машина как следовала за нами по пятам, так и следует без остановки. Те немногие частицы, что долетают от нее до нас, отлавливает сам капитан, расположившийся на корме.

Кэп у нас знатный - гексапод из Дырявой туманности, добряк каких только поискать. Но только до тех пор, пока нет угрозы для шаланды или команда не фантазирует о бунте: в таких случаях старина Пятирук действует на опережение. Мы - уже четвертая команда, с которой он бороздит местную шуньяту. Первую, правда, эпидемия наноботов извела под корень, зато вторую и третью кэп собственноручно из шлюзов повыкидывал - с ним не пошалишь!..

Зато и добыча у Пятирука знатная получается. Глаза потому как острые и наметанные. Все три, даже тот, что искусственный. Немного сказывается и то, что скупщиков награбленного он тоже при этом немало конвертеру скормил. Но в этот раз не подфартило.

То есть совсем тухло получилось. Так тухло, что я начал нашептывать этот рассказ на внутришлемный диктофон, за что и огреб веслом по хребтине. Но мало ли не срастется - а так может хоть что-то, да останется от меня хорошее на этом свете. Пускай даже в эти поповские сказочки нисколько и не верится - мало ли? Тем более, что тусклая звездочка восьмой величины как маячила за кормой, так и маячит.

Но - по порядку. За хороший репортаж с рейдов Громаш дает двести монет, а за фуфло всякое бессвязное только десять и то, после удара в челюсть.

Вышли мы из Доков трезвые как стеклышко, отремонтированные по последнему слову техники. Даже капеллану софт обновить ухитрились, ни одного вирусного мема в память не затащив. Кому-то уже тогда это дурной приметой показалось - ах да, Корявому. Он, правда, тогда еще на погонялово Красавчик отзывался, ну да кто старое помянет - тому не наливать.

Первые пятнадцать парсек на локальном двигле оттопали. Под завывание маховиков, байки о том, как хорошо жилось, пока не закончились призовые, да ритмичные стоны кибершлюх. Лишь когда наш связист стал жаловаться на разрыв соединения с серваками Доков, капитан собрал команду в одном из виртуальных пространств шаланды.

- Секретность! - провозгласил Пятирук, наводя на каждого из нас крупнокалиберный бластер. Тот факт, что нас на шаланде было восемьдесят сапиенсов, с легкостью компенсировался эффектом присутствия и виртуальностью происходящего. Капитан предпочитал лаконичность и наглядность долгим и занудным разъяснениям. За что и был любим всей командой, за исключением капеллана, которому установили опцию душевного целибата.

- Что каждый из вас знает о Пылевой зоне?

Вопрос был с подвохом, потому как стоило кому-то начать бормотать в задних рядах, как Пятирук тут же запустил туда ракету с нейтрализатором.

- Секретность! - повторил он чуть позже, когда прах виртуального трупа выпал на наши одежды.

- Полная секретность. Потому как стоит тварям из Патруля пронюхать о наших планах и будете все оптом клубнику на астероидах выращивать. Летим якобы в сектор авраамитов, в бабий монастырь кометного пояса, забыл как звезду зовут, смешно как-то... Разгоняемся на маршевых - и пролетаем в двух милях от монастыря, разрешается делать фото высокого разрешения для последующего глумления и святотатства. Затем ложимся в дрейф и устраиваем чемпионат по домино, в восемь туров и суточными перерывами между. По завершению чемпионата выходим из режима маскировки и - вуаля!

Как я уже говорил, собирались мы в одном из виртуальных пространств шаланды. Тут очень удобно устраивать демонстрации громоздких моделей, не тесно и время от времени можно выпускать друг из друга внутренности, что способствует налаживанию тесных и миролюбивых отношений в реальности. Если я, конечно, правильную книжку тогда из библиотеки свистнул.

На последних словах капитан щелкнул каким-то тумблером, и нас выбросило в виртуальную пустоту третьего сорта. А там, меньше чем в одной космической миле от нас шкандыбало по орбите что-то большое и угловатое. Не планета, а так - пухленький астероид с раскоряками антенн дальней связи, чем-то вроде длиннющих щупалец, которые какой-то шутник немедленно обозвал тентаклями, да широченным причальным мостом с дюжиной вплавленных в него корпусов.

- Хентай мою мангу! - немедленно прокомментировал боцман, почесывая лысину протезом левого уха. - Деусная машинка. Непокоцанная. Джиннка натуральная. Я думал, их авраамиты на двутавровые балки для своей сферы Дайсона пустили. И кто был такой неосторожный, что поделился с нами таким сокровищем?

Красноречивый жест в сторону конвертера стал очередным лаконичным ответом капитана.

Турнир по домино едва не сорвался из-за абордажной группы, которая в самом начале рейса оптом погрузилась в высокоградусный делириумный анабиоз. В результате второе и третье место досталось капитану. Подозреваю, что он жульничал, но делал это настолько артистично, что всем нам ничего не оставалось кроме как поверить в его феноменальную удачливость. Обе медали из числа захваченных при разграблении олимпийского музея Пятирук торжественно вручил себе на виртуальной церемонии, где ему, как награждающему и награждаемому пришлось выступать аж в трёх экземплярах. Но кэп и тут справился, задействовав какие-то хакерские приспособы.

Зато о том, что началось после этого турнира вспоминать неловко и неприятно. Пятирук при поддержке боцмана загнал весь экипаж в такой виртуальный ад, что даже бывалым парням-абордажникам поплохело. Шутка ли - почти две недели, без перерывов на еду, сон и прочие радости жизни заниматься пытками и убийствами старшего офицерского состава. Но мудр, как потом выяснилось, наш капитан - сумел таки в сжатые сроки добиться того, что от одной мысли о возможном бунте тошнило на физическом уровне.

Вот так, поблевывая по два или три раза в час, мы и достигли того укрывища, где какие-то ушлые хентайщики заныкали чудодейку. Пустота в тех местах выдалась поганая, пятый сорт, уйма виртуальных частиц от которых нашей буржуйке больше копоти, нежели тепла. Но зато из шуньяточки такой маскировка знатная, потому как вероятность стохаистического образования из этих эфемерных гадостей объекта наших размеров и параметров таки выше нуля.

Так что зависли мы чуть поодаль деусной машинки, накрылись шубой из недоматерии и бдим. Нам-то, техническому отделу, это отдых. Мы же не абордажники. А вот тем попотеть пришлось: пока разведывательными зондами все вокруг не избороздили, капитан осторожничал. Оплавленные кораблики у причала - это вам не просто намёк. Тут даже наш капеллан, даром что кибер, едва не впал в ересь паранойи. Хотя машинка-то, как ни крути, деусная - то есть в какой-то степени по его душу.

Но ничего, на этой стадии нашего похода перестраховка ещё спасала наши грешные тушки. Когда кэп снова собрал нас в общей виртуалке, даже мартых с планеты Дебилия догадался бы - Пятирук пребывает в приподнятом состоянии духа. Он даже калибр виртуальных бластеров выбрал помельче.

- Нашли мы все-таки затыкомку, что другим не давалась, - похвастался он перед командой. - Эту машинку не первый раз находят, что собственно и неудивительно. Рядом трасса гиперпространственная, а заправиться в туманности охотников хватает. Но никто не застолбил эту планетарную систему, не натыкал боевых спутников на орбитах. А все потому, что разлажена малость чудодейка. Селекторы и сепараторы всякие накрылись, вон Красавчик мне на пальцах растолковал. Раньше к машинке ходить надо было. Ножками топать в бункер. А потом она расползлась по астероиду, яой твою энтропию! И читает желания публики на расстоянии, причем все подряд. Вот ватаги бравых парней на том и погорели. Суицидальные наклонности, нелюбовь к собственному капитану, жажда получить больше одной критической массы радиоактивных изотопов в руки...

- Ну и про закон наименьшего сопротивления не будем забывать, - встрял тогда еще Красавчик. Если машинке заказанный килограмм редких изотопов легче из нашего же двигла вытащить - она это и сделает. Так что с желаниями следует быть осторожнее.

- Все предусмотрено, вернул себе инициативу капитан. - Проходим по касательной, у самого астероида не останавливаемся. Несколько особо сознательных членов экипажа наденут усилители сигналов головного мозга - для надежности. Чтобы не случилось каких эксцессов, желать придется довольно ограниченный круг ценностей - информацию. Лучше всего если это будут технологические секреты. В качестве разработчика сверхмощная машинка должна работать на отлично.

Легко сказать, а большая часть абордажников представляла себе технологии как разновидность магии. Они даже бластер разбирают при помощи условных рефлексов, без участия мозгов. Но капитану на это не укажешь - Пятирук всегда прав, это правило мы выучили на примере предыдущих команд.

Но стали тренироваться, а куда же без этого? Думаете просто желать новых знаний, особенно чтобы потом эти знания можно было загнать за приличные деньги? Боцман притащил и настроил мозгощуп - адская штуковина, бьющаяся током, стоит только пожелать что-то не то. То есть сначала она просто билась током на все мысли подряд. Настроить фильтры как следует удалось лишь на четвертые корабельные сутки.

Усилители мозговых волн, в количестве шести штук, достались офицерам, Красавчику и Атаману, вожаку абордажников. Последнее было лишним, но спорить с кремниорганическим отморозком за плечами которого два десятка мономолекулярных клинков - себе дороже.

Все честь по чести - вышли на траекторию, скинули маскировочку, приготовились.
Тут-то неприятности и начались. Желания оказались куда коварнее, чем представлял Пятирук.
В кают-компании откуда-то вылепился двухметровый торт, каталог обитаемых звезд у рулевого превратился в сборник комиксов, а у самого капитана начала отрастать его некогда ампутированная рука.

Не назовете это неприятностями? Зря. Потому как у капитана на месте естественной руки уже много лет как крепился очень удобный многофункциональный и совмещенный с бластером протез, ориентироваться по комиксу практически невозможно, а внутри пересоленного торта нашли впавшего в прострацию капеллана.
Но самые поганые вести принес рулевой: пройти по касательной мимо астероида с машинкой не удалось. То есть по касательной к астероиду мы пронеслись, даже около десятка полезных технологий вроде бы выцепили. Но деусной машинке наша шаланда понравилась и та пустилась в погоню.

Чем это чревато, сами можете догадаться. Вечное исполнение всех желаний подряд - тот еще ад. Самому последнему врагу такого не пожелаешь. Поначалу нас спасала высокая скорость, на которой мы пронеслись мимо. Некоторые законы физики даже деусным машинкам не под силу обойти. Но увеличить разрыв не удалось, ни при помощи форсажного режима, ни хитроумным маневрированием с использовании рандомного метода орлянки.
На шестые сутки погони Атаман выпросил у Пятирука право на абордаж. Два десантных шаттла отчалили - и не вернулись. Машину это не остановило, а вот Красавчика, неосторожно пожелавшего кому-то из бойцов удачи - перекрутило так, что мы, не сговариваясь, переименовали его в Корявого.

На исходе месяца гонки, отказавшись от мысли навести машинку на авраамитов, Патруль или еще кого-нибудь кого не жалко, Пятирук скомандовал разворачивать шаланду в сторону межгалактического пространства.

Это не было каким-то слюнявым самопожертвованием. Простой расчет показывал, что без притока рабочего вещества и кошерной пустоты Машина вынужденно остановится. У нас же, при тех же условиях к продолжению гонки, оставались пустотные весла, при помощи которых можно намахать какой-нибудь псевдоматерии на дальнейшее продвижение.
Корявый, отойдя от преображения в феерического урода, предположил, что Машина использует в качестве рабочего вещества какие-то свои компоненты, после чего угроза исполнения желаний способна исчезнуть как бы сама по себе. Ему хмыкнули в ответ и посадили в пару к капеллану, успевшему к тому времени своими проповедями достать даже датчики внутрикорабельного давления.

Так и пошло-поехало. Выпали мы прямиком в самый-пресамый войд. Фотоны от нашей галактики - и то раз в сутки встречаются. А Машина как не отставала, так и не отстает.

Вопрос о поиске дополнительной материи в конвертер встал ребром. А затем мы это ребро тоже в конвертер спустили, вместе с запасными портками, личными вещами и уймой приборов без которых шаланда стала летать много лучше - потому как легче стала.

Оставшиеся в команде сели на весла, машем ими нон-стоп. Вот на второй неделе такого весломашества я и отхватил по спине от боцмана.

Нельзя корить старика за такой нервяк. Мы уступали в этой эпической гонке - Машина приближалась по мере того как наша команда теряла свежесть.

- Ладно всем! - скомандовал Пятирук. Что-то сдохло или готовилось сдохнуть, потому как наш капитан задумал устроить мозговой штурм и, ради этого события, включил всем уцелевшим доступ на общую переговорную волну.

- Совсем никаких дельных предложений? - спросил Пятирук сутки спустя у продолжавших вяло переругиваться гребцов. Машина уже заходила на дистанцию приема желаний, когда меня осенило.

Нет, не совсем так. Осенило не меня, а тот фрагмент памяти, который достался от Машины. Какая-то головоломная технология с еще более головоломным названием, общий смысл которой сводился к стратегии принятия решений, подсказал обратить внимание на единственного члена экипажа, который еще ничего не успел пожелать.

Капеллану серьезно досталось от буржуйки конвертера. Если бы не свойственная киберам неутомимость - пустили бы нашего железного недруга с духовным целибатом в топку. А так только открутили ему обе ноги как совершенно лишние детали, да прикрутили к банке мотком мономолекулярной колючей проволоки.

- Удаляй лишние религиозные модули, приятель, попросил я капеллана. Оставляй только авраамитский пантеон и мировоззрение. Придется прочувствовать всю глубину их ереси как следует.

- И Ктулху тоже стирать?

- Ктулху в первую очередь!

Когда беда стоит прямо на пороге - хватаешься за соломинку. Или за тумблер.
Я сидел рядом с капелланом, а тот истово молился. Уши вяли, мозги сворачивались в трубочку, чакры раскручивались в обратном направлении, а все тонкие тела истончались еще сильнее.

- Яой мой хентай, простонал боцман, но других идей, помимо моей, так никто и не предложил. Да и как думать-то, если все мысли забивает монотонное произнесение проповедей.

В тесном помещении шаланды зацвели нарциссы, забили фонтаны красного сухого вина. Корявый высунулся из конвертера и попробовал украдкой прокрасться на кухню, но был остановлен боцманом. Чудеса угрожали разорвать корабль на части - и вот тогда я щелкнул этим тумблером.

Что бывает с кибернетическим капелланом, специализирующемся на авраамитских ересях, если у него отключить опцию духовного целибата после нескольких месяцев воздержания?

Наша бубнящая железка с обмоткой из колючки резко возлюбила не только нас всех, оптом и в розницу - но и окружающий мир. Разница потенциалов породила не просто желание с большой буквы, а желание, которое состояло только из больших, самых больших букв.

Энергия взрыва Машины наполнила наши паруса, зарядила порядком истощенный токамак, слегка оплавила корму шаланды.

Бог авраамитов есть любовь. Бог вездесущ, а значит, в холоде абсолютного нуля Он тоже присутствует. Однако, пусть мы и жаждем божественной любви, но пассивная вездесущая любовь слишком холодна для тех, кто ограничен в пространстве и времени.

А потому - некоторые любят погорячее.