Сабельникова Мария Валерьевна. И имя мне будет

И имя мне будет Смерть...

В громе боя в азарте драк,

Мы беспечно встречаем смерть,

Но лишь сильный умеет сметь

Хладнокровно уйти во мрак

А. Локерман

В углу бормочет телевизор. Опять где-то, что-то взорвали. Кажется в Англии. Да точно, Лондон, метро и автобус. Человек рассказывает, как вышел из взорванной подземки и был сбит взрывной волной от взорвавшегося автобуса. Его час еще не пробил. "А ведь кто-то на этот автобус сел...", - возникает грустная мысль, - "Из тех, кто, так же как и он, остался жив при подземном взрыве..."

Да, точно... только что по другому каналу сказали.... "От одной смерти ушли, да другой в руки попали", - ирония судьбы, в образном выражении.

- А может не таком уж, и образном? - Шепчу я и усмехаюсь. Горькая вышла усмешка, кривая. Да "настроение самое, что ни наесть, суицидальное", как любит выражаться мой научный руководитель. Только в моем случае он ошибается. Просто жаль очень людей.

На улице дождь. Мерно шумит, заглушая шум города. Где-то опять пожар, где-то авария. Сколько боли вокруг, сколько слез...

Слезы были всегда, но люди с ними справлялись. Потом слез стало больше, разросся мировой терроризм. Постепенно появились службы помощи жертвам терактов, горячие линии.

"Смерть. Она забирает всех. Вот только с каждым днем их становится больше...".

Беру книгу. Некогда глянцевая обложка затёрта до тёплой шероховатости. Мерный шелест белых страниц. Рассказ. Коса смерти и поле созревшей для жатвы ржи. "Интересная аллегория, в лоб...".

Вот только человечество не пшеница, кучками не растет. Тут в пору перочинным ножичком, по колосочку, по стебелёчку выкашивать.

Надо зайти в Интернет, может, найдется чего интересного?

Люблю сидеть этом кресле, мягкое, но упругое, спинка отрегулирована под меня, можно взять что угодно не вставая. Вот и сейчас, просто отталкиваюсь ногами и еду к компьютеру в соседнюю комнату. Колёсики я тонкой резиной обтянул, помучился изрядно, зато теперь соседи не слышат грохота.

Сайт, различные способы самоубийства. "Совсем одурели люди. Террористов им мало, подавай новые методы групповых и одиночных самоубийств. Матери их рожали, жилы на себе рвали, а они даже жить не хотят. Не говоря о больших достижениях. А смерть, блин, мечись, собирай урожай преждевременный".

Пишу: "Люди! Ну, пожалейте вы Смерть! Вас много, она одна! Не перескакивайте со своего места в списке! Ведь если она не успеет, вы выживите и вам будет ужасно больно. Долго. До самого конца, от глубокой, глубокой старости!!!", - надеюсь, это подействует.

Статьи... Душа, клиническая смерть, там за гранью людей ждет высший суд и новое воплощение. Интересно... Как сказал священник из книги Олди: "... если нас не судили, если Господь не вынес нам приговора, то почему нас должны наказывать или награждать?! Кто взял на себя право судить, карать и миловать раньше Господа?!.... Альбигойцы считали, что после смерти человек начинает жить заново, что душа его воплощается в ином живом существе и грехи прошлого вкупе с былыми заслугами довлеют над возродившемся в новой жизни и так до самого Страшного Суда человек копит в себе добро и зло, его мучает свобода выбора, он ищет, спорит, соглашается, грешит...". Ад и Рай пусты. Ведь страшного суда еще не было, а значит, ни кто не имеет права, кого-то туда направлять, Ад и Рай мы носим в себе, на Земле...

Если есть душа, значит, есть и душевная травма. Тех, кто выжил, от нее лечат, а что с теми, кто не сумел спастись? Душа, резко исторгнутая из тела, душа, мающаяся и мятущаяся...Кто пожалеет её, кто поможет?... Лишь Смерть... Темный ангел....Один на всех... Но, как может один, или одна, пусть даже будучи сверхестественной сущностью успеть везде и всегда? Значит ей, тоже нужны помощники, те, кто успеют на помощь. Пусть, даже этой помощи, боятся все.

"Мне хотелось бы стать этим помощником! Очень", - день, насыщенный информацией некротического характера, выплеснулся в неожиданное желание. Как крик души, загнанной в ловушку сострадания.

Вечер. Надо ложиться спать. Завтра я снова попытаюсь поступить в центр психологической реабилитации жертвам терактов. Теперь, с только что полученным дипломом психолога, мне не должны отказать. "Ну не может же снаряд падать в одну и туже воронку пять раз!"

Утро. Солнечное, яркое. Выхожу из подъезда в отличнейшем настроении. На секунду замираю, щурясь на ласковое солнышко. Чудесно...

- В такое утро хорошо умирать...

- Кто здесь?

Оглядываюсь. Тишина.

- Ты жалеешь меня...

Холодок в спину. Оглядываться нет причин. Я все равно ничего не увижу, или правильнее сказать никого.

- Я жалею, души погибших, а тебя я, наверное, немного понимаю. - Горло напряжено до судорог в мышцах, от чего голос стал тихим и хриплым.

- Идешь поступать в Центр Медицины Катастроф? А если я, предложу тебе эту работу? - Мягкий шелест бесстрастного и абсолютно бесполого голоса завораживает. До изморози на спине.

- Сейчас? Мой час пробил? - Мир на секунду темнеет в глазах.

- Нет...

- Тогда как?

- Добровольно...

- Добровольно.... Уйти,... и ... прямо сейчас?

- Предложение не повторяется.

- Я имею в виду, могу я с близкими попрощаться? - В горле болезненно щемит, глаза щиплет от навернувшихся слёз, но сдерживаю себя волевым усилием.

- Твои пациенты не смогут...

- Пациенты... Так это теперь называется? - сдерживаю приступ не уместного в данной ситуации смеха. Истерика?! Ну, уж нет! - Ну, пошли! Мне под трамвай? Или...

Передо мной появилась фигура, словно сотканная из темного дыма. Протянула руку, тонкую без подкожного жира, отчего видна вся анатомия, как у анорексиков.

- Идем.

Я поднимаю голову, смотрю на солнце. "Прощай мама, прощайте друзья..." По щеке стекает тонкий ручеёк слез...

- И покуда не поймешь - Смерть для жизни новой. Хмурым гостем ты живешь на Земле суровой?.... Мне же хотелось помогать людским душам. Идем!

Криво ухмыляюсь и жму протянутую руку. Совсем не холодную, нормальной человческой температуры, только сухую и очень жёсткую.

Шаг. Темнота.

Второй шаг. Солнце. Щёку оглаживает тёплый ветер.

Я стою на том же месте. Осматриваю себя. Ничего не произошло. "Странно. Вот это глюк мне привиделся..."

Справа слышен визг тормозов. Делаю шаг в том направлении. Улица. Перевернутая машина и еще одна, всмятку. Мельком отмечаю, что местность вокруг не очень знакомая. Бегу к вылезающем из салонов людям... И две картины одна на другой... Парень в окровавленной белой футболке, голова почти оторвана, из разорванной кожи торчит позвонок. И рядом стоит тот же парень и удивленно оглядывается.

- Вот так авария. И как мне уцелеть удалось?

- Никак. Ты уже на том свете.

- К..как?

- Оглянись на себя. Я подберу остальных, и пойдем.

- А как же родные? Сорок дней? Похороны?

- Мы поговорим об этом чуть в стороне. Или ты хочешь, что бы сквозь тебя проходили спасатели?

- Н-нет. А может, я выживу?

- Оглянись! С такими травмами не живут! Лихач проклятый! Ты же нас всех убил!!! - подбежавшая женщина колотит парня по груди, по щекам, а он лишь смотрит на свой изувеченный труп.

Обнимаю бьющуюся в истерике женщину.

- Тише-тише, всё самое страшное уже позади.

- Позади?! - Сверкнула на меня глазами, расправила плечи, сейчас превратится в сущую фурию.

- Да, вы уже мертвы. Ведь именно смерть, считается самым страшным происшествием в жизни. Правда?

Она сдувается, беспомощно оглядывается по сторонам, а я отмечаю практически полное отсутствие ощущений. Вот только что чувствовал солнце, ветер, а сейчас ничего. Впрочем, на данный момент отуствие запаха крови и выливающегося бензина благо.от только что чувствовал солнце, ветер, а сейчас ничего. Впрочем, на данный момент отуствие запаха крови и выливающегося бензина благо.

Мой первый рабочий день... "А инструкции?!"

- Вот так. Ни каких инструкций, наставничества молодых...

- Простите, что вы сказали? Инструкций? Вы, в которой машине ехали? - Невысокий, лысеющий толстячек смотрит на меня грустными голубыми глазами.

Улыбаюсь. Грустно так.

- Я ваш проводник в загробную жизнь. И, вы мои первые ... люди... А теперь, давайте отойдем в ближайший сквер и поговорим об этом.

Мы отходим и начинаем беседу. Я ничего не знаю о загробной жизни и поэтому просто стараюсь смягчить травмирующий переход. Рассказываю о различных вероучениях, об Аде и Рае, что находятся внутри нас, о реинкарнации и искуплении совершенного сегодня греха (это лихачу, персонально). О том, что помочь, оставшимся на земле близким, они не смогут. Что незавершенные дела это прерогатива призраков. Только призраками я им становиться категорически не советую: дело закончить вряд ли получится, ограничение по способностям, знаете ли, ну если это что-то из разряда клад указать то можно, а если не получится то, дело будет забыто, начнется разложение души.

- В общем, призрак это разновидность зомби? - Интересуется совсем юная девушка, сквозь рыдания.

- Ну... можно и так сказать.

- А зачем вы нам все это рассказываете, если мы все равно уйдем? - Похоже, этот вопрос мучил всех.

Ну что ж придется объяснять. Про то, что душа, в виде которой они сейчас пребывают, хранит в себе информацию обо всем полученном опыте, прижизненном и загробном. Кажется, я повторяюсь? Что если они смогут сейчас перестроить свои мысли с оставленных в прошлом проблем на полное переосмысление пройденного пути, то их дальнейший путь будет более легким. Что при правильном распределении энергии среди множественных оболочек души, можно послать прощание кому-то из близких...

- Мне! Мне нужно, вскрикивает юная девушка. Я опекунша младшей сестрёнки и брата. - Она захлёбывается рыданиями и трясёт головой.

В груди рождается щемящее чувство сочувствия, девушку окутывает серебристым сиянием берущим начало из моей груди. Сияние впиталось и девушке явственно полегчало, она стиснула губы и вытерла щёки от непролитых слёз. Душе нечем плакать.

- Я должна сообщить дяде, терпеть его не могу, но только он может прийти за ними в детский сад.

Я киваю и подхожу к ней, разворачиваю спиною к себе, мои руки движутся словно по мимо воли, знания всплывают буквально в момент совершения.

- Хорошенько представь его, у тебя будет лишь 10 слов, на большее моих сил не хватит.

- Готова.

Мои руки пронзает холодом. Душа девушки размывается обращаясь в туман, пальцы проваливаются внутрь, но надо суметь удержать. Но вот прежняя плотность души восстановлена. Только воля удерживает меня от того, что бы бессильно осесть. Девушка слепо бредёт вперёд, женщина срывается с места и обхватывает её, словно дочь, прижимает к груди её голову. Я же просто стою и смотрю, слишком много сил отдал.

Через некоторое время я чувствую зуд в правой руке. Поднимаю, ладонь разворачивается в сторону пациентов. Перед ними возникает туман.

- Что это?

- Зеркальный тоннель. - Откуда эти слова? - С его помощью вы начнете новую жизнь. Вам пора. Сожалею. Но так необходимо.

Они заглядывают в туман. Я вижу, как страх и протест застывает у них на губах. Что они видят там? Я не знаю...

Один за другим умершие вступают в туман. А я уже слышу крик начинающего свое падение человека. Такой вопль не спутать ни с чем, тому, кто хоть единожды слышал. Кто это, случайно выпавший из окна, сброшенная вниз жертва, или самоубийца?

Шаг.

- Иоган Вольфганг...

Сабельникова Мария Валерьевна : другие произведения.

И имя мне будет - Смерть...

Оставить комментарий © Copyright Сабельникова Мария Валерьевна (riaved@mail.ru) Размещен: 19/09/2014, изменен: 19/09/2014. 14k. Статистика. Рассказ: Мистика Иллюстрации/приложения: 1 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Это притча-размышление. Если есть душа, значит, есть и душевная травма. Тех, кто выжил, от нее лечат, а что с теми, кто не сумел спастись? Душа, резко исторгнутая из тела, душа, мающаяся и мятущаяся...Кто пожалеет ее, кто поможет?... Лишь Смерть... Темный ангел....Один на всех... Но, как может один, или одна, пусть даже будучи сверхестественной сущностью успеть везде и всегда? Значит ей, тоже нужны помощники, те, кто успеют на помощь. Пусть, даже этой помощи, боятся все. Доработанная версия от 19.09.2014