Вооруженный конфликт, о котором пойдет речь, в Японии известен как инцидент у высоты Чжангуфэн, а в России - как бои у озера Хасан. Серия боевых столкновений между японской Императорской армией и РККА, из-за оспаривания принадлежности участка границы между Маньчжоу-Го и СССР, а именно, цепи сопок, отделяющих озеро Хасан от поймы реки Тумень-Ула (Тумыньцзян, Туманная) продолжалась с июля по август 1938 года.
Несмотря на то, что с момента тех событий прошло более восьмидесяти лет, споры по поводу причин возникновения и хода данного конфликта не утихают до настоящего времени.
К сожалению, данной работой, конечно же, невозможно полностью ответить на все вопросы и разрешить все споры по данной теме. Прежде всего, из-за недостатка имеющихся в открытой печати материалов. Но ради памяти бойцов и командиров Красной армии, отдавших свои жизни, за нашу Отчизну, сделать еще одну попытку, думаю, все же стоит...
ВВЕДЕНИЕ
По Хуньчуньскому договору, подписанному между Россией и Китаем в 1886 году, граница в Южно-Уссурийском (Приморском) крае по большей части, проходила по хребтам высот, поэтому - их восточная часть считалась российской (советской), западная - китайской (японо-маньчжурской). К середине 30-х годов XX-го века отсутствие четкой маркировки границ, привело к тому, что фактически пограничные высоты оставались за той стороной, которая смогла на них закрепиться.
При этом, если одна из сторон, советская или японская, выходила на противоположные склоны высот, на которых их раньше не было, выставляла свои гарнизоны и начинала строить укрепления, даже не нарушая линии границы, высота, в этом случае, считалась "захваченной".
Такое положение вещей наблюдалось практически на всем протяжении советско-маньчжурской границы в Приморье. Попытки закрепления японцев на различных командных высотах по линии границы мы можем проследить из сообщений Главного управления пограничной и внутренней охраны НКВД того времени.
30 января 1936 года на участке пограничных застав Сианхе и Краева Гродековского пограничного отряда две японо-маньчжурские роты пересекли границу в Мещеряковой пади и на 1,5 километра углубились на территорию СССР. В ходе боя в районе сопки Пионер, к 1 февраля, противник был оттеснен на свою территорию. В итоге боестолкновения противник потерял 54 человека убитыми и ранеными, наши потери составили 11 человек. (Документ 1).
25 марта 1936 года в районе заставы Хунчун Посьетского пограничного отряда, у гранзнака нр. 8, японский отряд из 7 человек с целью разведки пересек границу. Попав под огонь пограннаряда, противник, потеряв убитыми два человека, отошел на свою территорию.
В тот же день, к 15 часам, усиленная японская рота под прикрытием пулеметного огня вышла на советскую границу и, взяв под обстрел заставу, заняла оборону на высоте Малая Чертова гора, в 240 метрах юго-западнее гранзнака нр. 8. В 18 часов, пограничники, с подошедшими на помощь кавалерийским эскадроном и стрелковым взводом перешли в контрнаступление и выбили противника с высоты. В ходе боя противник, потерял 11 человек убитыми, 15 ранеными. Наши потери составили 12 убитых и раненых (Документ 2).
28 марта 1936 года в районе заставы Хунчун произошло новое боестолкновение. В ходе боя пограничным нарядом были убиты японский офицер и солдат.
7 октября 1936 года на участке заставы Янчихэ Посьетского пограничного отряда, японцы силою до взвода заняли гору Перевальная и вырыли два окопа: один из них - на самой линии границы с захватом нашей территории около 5 метров, второй - в 30 метрах от линии границы на нашей территории.
9 октября 1936 года группа японо-маньчжур заняла высоту Острая в 3,5 километрах севернее заставы Рассыпная Падь Гродековского пограничного отряда. В ходе боя, высота была отбита.
11-12 октября 1936 года произошел бой пограничников заставы Янчихэ со взводом японских войск на горе Перевальная. В ходе боя противник потерял 5 человек убитыми, 8 ранеными.
24 ноября 1936 года на участке Гродековского пограничного отряда японский отряд численностью около 50 человек пересёк границу, но попав под пулемётный огонь пограничников в районе высоты Ново-Алексеевка отступил, потеряв 18 солдат убитыми и 7 ранеными. Наши потери составили 3 бойца ранеными.
26 ноября 1936 года на участке заставы Турий Рог в течение дня шел бой за сопку Павлова. С обеих сторон имелись убитые и раненые. После боя, японцы отошли на сопредельную территорию.
5 июня 1937 года на участке Ханкайского пограничного отряда подразделение японской армии заняли высоту Винокурка и окопались на ней. На помощь пограничникам был направлен 63-й стрелковый полк 21-й стрелковый дивизии, но к его приходу японцы уже освободили сопку, и отошли на свою территорию. Командир полка полковник И. Р. Добыш, опоздавший с развертыванием и выдвижением сил полка к линии границы, был привлечён к дисциплинарной ответственности.
16 июня 1937 года в 16 час. 40 мин. три японца в военной форме, в районе южного берега озера Хасан нарушили государственную границу. Наряд пограничной заставы Подгорная убил одного из них, остальные двое бежали на свою территорию.
В этот же день в 20 час. 30 мин. в Тхори прибыло два автобуса, из которых высадилось 10 японцев, вооруженных винтовками. 9 из них направились корейским берегом реки Тюмень-Ула вверх по течению. С нашей стороны застава Подгорная была усилена двумя отделениями поддержки Красной Армии со станковыми пулеметами и взводом маневренной группы пограничного отряда.
5 июля 1937 года взвод японских солдат занял высоту Пропасть, в 6 километрах северо-восточнее высоты Винокурка, начав на ней постройку укреплений из камней и бревен. В ходе ответных действий японские укрепления были уничтожены.
18 июля 1937 года на участке Посьетского пограничного отряда, рота японцев вышла на высоту Малая Чертова Гора и заняла старые окопы, отрытые ими 25 марта 1936 года во время боя у заставы Хунчун, а позже обнесла их проволочным заграждением, выставленным на нашей территории.
31 июля 1937 года на участке Ханкайского пограничного отряда взвод японцев занял высоту Каменушка, что в 10 километрах северо-восточнее гранзнака литер "М", но с приближением наших усиленных нарядов отошел на свою территорию.
28 октября 1937 года на высоте 222 пограничный наряд заставы Пакшехори Посьетского погранотряда обнаружил два отрытых окопа, обнесённых проволочным заграждением. В ходе обследования окопов пограннаряд подвергся обстрелу с маньчжурской территории. В перестрелке был ранен старший наряда лейтенант А. Махалин и убиты два японских солдата.
28 января 1938 года на участке заставы Золотая Гродековского пограничного отряда в районе высоты 342,4 группа японцев численностью 16 человек нарушила границу и углубилась на нашу территорию на 23 метра. Пограничный наряд, обнаруживший нарушение границы, подпустив нарушителей к себе, открыл по ним огонь, после чего японцы прекратили выдвижение, отошли на свою территорию.
В феврале 1938 японцы пытались захватить высоту на участке заставы "Утиная" Посьетского погранотряда, провокация была пресечена.
Спорный участок советско-маньчжурской границы существовал и в районе озера Хасан.
Граница Советского Союза, начиная от берега Японского моря, проходила по реке Тумень-Ула, отделяя территорию Посьетского района Приморской области Дальневосточного края СССР от Кореи, с 1910 года входившей в состав Японской Империи. Протянувшись так около 18 километров, в районе озера Хасан, советско-корейская граница переходила в советско-маньчжурскую. Территория Маньчжоу-Го, на данном участке, длинной узкой полосой отделяла Корею от Советского Союза, образуя стык трех границ - СССР, Маньчжоу-го и Кореи.
Озеро Хасан, вытянутое вдоль границы на 4,5 километра с севера на юг и шириной до 1 километра, располагалось в 300 - 800 метрах от государственной границы на советской территории. С запада, непосредственно к озеру Хасан примыкала гряда высот, наиболее значительными из которых являлись сопки Заозерная (155,1 м.), Богомольная (141,2 м.) и Безымянная.
По взглядам советской стороны, государственная граница проходила по вершинам высот Заозерная и Безымянная. Однако, Маньчжоу-Го (фактически Япония) этих взглядов не разделяла.
Важно понимать, что линия границы на карте, прилагавшийся к Хуньчуньскому договору 1886 года, была плохо читаема и не давала детального представления о том, как именно она начертана в районе озера Хасан.
Текст соглашения, конкретно в этом районе, определял границу довольно неопределенными фразами. Фактически же на местности какая-либо согласованная линия границы с регулярно установленными погранзнаками отсутствовала. Вернее, погранзнаки и столбы были, но расстояние между гранзнаком литеры "Т" у Подгорной и гранзнаком нр. 1 у Янканпиен составляло 7,5 километров, а никаких иных отметок, указывающих точное нахождение границ на протяжении всего этого участка, не было (Схема 1).
![Зона боевых действий []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/shema1.zonaboewyhdejstwijuozerahasan.jpg)
Схема 1. Зона боевых действий у озера Хасан
В итоге, сложилось три основные версии того, как должна начертаться граница (Cхема 2):
Линия А - Граница по Хуньчуньскому соглашению 1886 г. на русском языке (предполагает прохождение границы по линии водораздела через вершину Заозерной - советская версия).
Линия В - Граница по карте трёх северо-восточных провинций (Ляонин, Гирин, Хэйлунцзян) армейского геодезического бюро, составленной в период между 1915-1920 гг. (предполагает прохождение границы вдоль линии дороги восточнее вершины Заозерной по западному берегу оз. Хасан - японская версия).
Линия С - Граница по карте Российской Империи 1861 г. и Генерального штаба Российской Империи 1911 г. (предполагает прохождение границы восточнее озера Хасан, по линии водораздела между озерами Хасан и Дорицине - старая граница).
![Варианты прохождения границы в районе озера Хасан []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/shema2.wariantyprohozhdenijagranicywrajoneozerahasan.jpg)
Схема 2. Варианты прохождения границы в районе озера Хасан
Из-за отсутствия четкого представления о прохождении границы и Советский Союз и Япония считали Заозерную собственной территорией и не признавали притязаний соседа на данную высоту.
Господствуя над местностью вокруг озера Хасан, Заозерная была идеальным наблюдательным пунктом с прекрасным обзором на все четыре стороны. Однако, рассматривая значение высоты Заозерной с военной точки зрения, необходимо представлять прилегающую к ней территорию.
Советский Посьетский район, изобиловал высотами (сопками), болотистыми низменностями с множеством речек, ручейков и озер. Территория района, в хозяйственном отношении была освоена слабо. Имелось очень мало населенных пунктов, железные и шоссейные дороги отсутствовали. Ближайшая и единственная железная дорога Ворошилов - Владивосток проходила в 160-ти километрах от границы, а шоссе Раздольное - Краскино и Раздольное - Посьет заканчивались в 50-ти километрах от района конфликта.
В то же время маньчжурская и корейская территории, примыкающие к советской границе, являлись вполне обжитыми, с большим количеством населенных пунктов, и довольно развитой транспортной инфраструктурой. Вдоль границы проходили рокадные пути: железная дорога и шоссе, связывающие Корею и Маньчжоу-Го (Схема 3). Поэтому, при овладении высотой советской стороной, с нее можно было детально просматривать и контролировать железную дорогу, шоссе и другие японские сооружения, прилегающие к границе. В случае развязывания боевых действий, корректируя с неё стрельбу тяжёлой артиллерии, можно было держать под огнем практически весь участок корейской территории к северу от залива Дзосанва (Чонсанман), включая порты, населенные пункты и транспортные коммуникации.
Кроме того, сопка Заозерная была идеально приспособлена для обороны именно с советской стороны. Несмотря на то, что попасть на нее можно было только по узким заболоченным проходам шириной до 500 метров на севере и 150-200 метров на юге, в случае успешного закрепления на высоте, она становилась практически не преступной. Крутизна скатов сопки с восточной (советской) стороны достигала 10-15, и лишь у вершины 45 градусов, а вот с противоположной, японской, склон достигал местами крутизны до 85 градусов.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что обладание Заозерной давало тактическое преимущество на данном участке границы именно Советскому Союзу. Японским военным обладание этой сопкой не было столь категоричным, так как на корейской (фактически японской) территории в данном районе находились и более значительные высоты (Cхема 3). Тем не менее, они понимали, насколько опасно было бы нахождение советских войск на Заозерной и насколько тяжело их будет выбить с нее в случае их закрепления.
![Фрагмент карты Приморского края. [http://www.etomesto.ru/]](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/shema3.fragmentkartyprimorskogokraja.generalxnyjshtabkrasnojarmii1942g.masshtab1100000.jpg)
Схема 3. Фрагмент карты Приморского края. Генеральный штаб Красной Армии 1942 г.
Масштаб 1:100000
Исходя из этого, занятие советскими пограничниками, летом 1938 года, ряда высот в Посьетском районе, в том числе и Заозерной, было воспринято командованием японской Корейской армии крайне враждебно. Начало конфликту было положено. Хотя истоки противостояния, лежали намного глубже, чем обычный территориальный спор.
ИСТОКИ КОНФЛИКТА
Начиная, с событий известных как Реставрация Мэйдзи, внешнеполитическим курсом Империи Восходящего солнца была военно-экономическая экспансия, которая выражалась в расширение зоны влияния Японии в Восточной Азии, в первую очередь за счет проникновения в Корею, Маньчжурию и другие регионы Китая.
Во-первых, экономическую экспансию продвигали японские дзайбацу, семейные корпорации, контролирующие банковские и индустриальные объединения страны. Такая экспансия была им необходима за тем, чтобы избежать тяжелейших социально-экономических проблем, вызванных в Японии узостью внутреннего рынка и мировым экономическим кризисом, начавшимся в октябре 1929 года. Стране, без импорта сырья и новых рынков сбыта промышленной продукции, грозил экономический спад и массовая безработица, при том, что Япония и так испытывала перенаселение и избыток трудовых ресурсов.
Во-вторых, на военную экспансию толкали военные, которые к началу 1930-х годов практически полностью установили контроль над существующими государственными институтами Японии. Решения Вашингтонской конференции 1921-1922 годов и Лондонской морской конференции 1930 года по отношению к Японии были ими восприняты как национальное унижение и позор. Японию, по их мнению, не только лишили практически всех успехов, достигнутых в Китае во время Первой мировой войны и интервенции в России, но и несправедливо ограничили в развитии военно-морских сил. Несмотря на реставрацию Мэйдзи, самурайские традиции в армии и флоте не были отринуты и забыты, а позор, "потерю лица", согласно самурайского кодекса, можно было смыть только наказав обидчика. Поэтому, для военных, выход из данной ситуации виделся в возврате утерянных позиций с помощью силы, а дипломатические методы, предпринимавшиеся политиками, воспринимались ими за слабость.
В конечном итоге, интересы ведущих японских дзайбацу и военных совпали. Это привело к тому, что с восхождением на трон императора Хирохито, 25 декабря 1926 года, военно-экономическая экспансия, после недолгого перерыва, вызванного решениями Вашингтонской конференцией, вновь становиться главным внешнеполитическим курсом Японии.
Используя слабость СССР и соперничество великих держав на Дальнем Востоке, Япония начала насильственную ревизию Версальско-Вашингтонской системы международных отношений. В 1932 году, несмотря на явное нарушение Портсмутского договора 1905 года, Япония оккупировала Маньчжурию, создав на ее территории марионеточное государство Маньчжоу-Го.
В 1935 году захватила северо-восток Китая, а уже в 1937 году, почувствовав свою возросшую военно-политическую мощь, развязала полномасштабную Японо-китайскую войну.
Расширение японского влияния на материке, неизбежно сталкивало японские интересы с интересами Советского Союза, который, в конце 1920-х годов, в условиях гражданской войны в Китае, сам пытался активно проникнуть в Синьцзян, Северную Маньчжурию и закрепиться в Монголии. Такое столкновение интересов неизбежно толкало СССР и Японию к военному противостоянию.
Первой причиной этого противостояния стала острая проблема урегулирования границы между СССР и Маньчжоу-Го, составляющей более четырех тысяч километров. Данная проблема возникла вследствие оккупации Маньчжурии и выходе японской Квантунской армии к берегам Амура, Уссури и Аргуни. (Схема 4).
![Граница Маньчжоу-го на карте Восточной Азии []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/shema4.granicamanxchzhou-gonakartewostochnojazii.jpg)
Схема 4. Граница Маньчжоу-го на карте Восточной Азии
Дальневосточная граница России была определена Пекинским договором, заключенным с Китаем 2 ноября 1860 года. В соответствии со статьей 1-й Пекинского договора и во исполнение статьи 9-й Тяньцзиньского трактата была составлена карта, на которой пограничная линия была показана красной чертой. Она была проведена по правому берегу реки Амур, левому берегу рек Уссури и Сунгача и левому берегу реки Хубиту (Ушагоу). Кроме того, к дополнительной статье к Пекинскому договору, подписанной в 1861 году, были приложены два экземпляра карты и описания границы от устья реки Уссури до реки Тумыньцзян, каждый на русском и маньчжурском языках. Граница по реке Тумыньцзян была установлена согласно Хуньчуньскому договору, подписанному между Россией и Китаем в 1886 году.
Нужно заметить, что при пограничном размежевании России и Китая в XIX веке были допущены ущемления прав китайцев. Пограничная линия проходила не по главному фарватеру рек, а по китайскому берегу. Следовательно, острова, на речных участках границы, находящиеся от красной черты, обозначающей пограничную линию, на север по Амуру, на восток по Уссури, Сунгача и Гранитной, принадлежали России.
То, что России в XIX веке удалось навязать более слабому Китаю неравноправные договоры, ущемлявшие его государственные интересы, в корне не устраивало сильную Японию, которая, представляя дипломатические и торговые интересы Маньчжоу-Го, не признавала Пекинский договор 1860 года и Хуньчуньские соглашения 1886 года, как заключенные Россией с совершенно иным государством - Китаем. Япония неоднократно обращалась к СССР с просьбой о проведении демаркационных работ. Но на все настойчивые просьбы Токио, Москва, ощущая свои слабые позиции на международной арене, отвечала неизменным отказом. Неудачные попытки правового урегулирования пограничной проблемы привели к накапливанию сил противоборствующих сторон (Документ 3) и обострению ситуации вдоль границ, выливающейся в многочисленные конфликты и инциденты.
Всё чаще участниками вооруженных столкновений становились не только пограничники, но и регулярные войска. Разведывательно-диверсионные группы, как с советской стороны, так и со стороны вероятного противника периодически проводили рейды в приграничной полосе, с целью сбора разведданных и вскрытия системы обороны.
Так, в общей сложности с 1936 года до начала боевых действий у озера Хасан, в июле 1938 года, по советским данным, японские и маньчжурские силы совершили 231 нарушение границы СССР, из них 35 вылились в крупные боевые столкновения.
Характерно, что пограничная служба Маньчжоу-Го и командование Квантунской армии, обвиняя в происходящих событиях Советский Союз и МНР, дают еще большие цифры - 506 инцидентов.
В декабре 1936 года нарком по иностранным делам СССР Литвинов в беседе с японским послом в Москве Сигэмицу отмечал, что ни на одной границе СССР нет такого беспокойства, как на советско-маньчжурской.
Второй причиной, заставляющей Советский Союз рассматривать Японию как возможного будущего военного противника, были неоднократные отказы японского правительства заключить советско-японский пакт о ненападении (такие предложения были сделаны Советским правительством в 1926, 1927, 1928, 1931, 1932 годах).
До начала 1930-х годов такое отношение к советским предложениям, возможно, было следствием победы японской стороны в Русско-японской войне 1904-1905 годов, и в восприятии Советского Союза как слабого государства, подходящего, скорее на роль возможной области развития экспансии, нежели угрозы. Подтверждением этого может служить захват Японией советских природных ресурсов в 1920-х - начале 1930-х годов, в первую очередь выражающийся в незаконной ловле красной рыбы и морепродуктов десятками тысяч тонн прямо у берегов Камчатки. Беспрецедентное расхищение морских природных богатств СССР осуществлялось даже несмотря на подписанную в 1928 году Конвенцию о рыболовстве.
С середины 30-х годов, отношение японского правительства к советско-японскому договору о ненападении не изменилось, оставаясь все также негативным. Однако вызвано оно было уже не тем, что Япония видела в СССР слабого оппонента, а наоборот, опасением, вызванным увеличением военной мощи СССР на Дальневосточных рубежах.
Ухудшали советско-японские отношения и действия сторон на внешнеполитической арене, направленные на ущемление национальных интересов друг друга.
Так, в июле - августе 1935 года в Москве состоялся VII Всемирный конгресс Коммунистического интернационала, на котором была сформулирована концепция создания "Единого фронта" для борьбы с фашизмом и империализмом. Данные действия оказало весьма негативное влияние на отношения с Германией и Японией, ускорив их сближение на антисоветской основе.
В марте 1936 года был подписан советско-монгольский протокол о взаимной помощи, направленный в первую очередь на предупреждение угрозы вторжения японо-маньчжурских войск в Монголию. СССР и Монголия обязались в случае угрозы нападения немедленно принять необходимые оборонительные меры, а в случае нападения оказать друг другу всестороннюю, в том числе военную помощь, что было явно не в японских интересах.
В ноябре 1936 года, в ответ на решения VII конгресса Коминтерна, Советско-монгольское соглашение о взаимопомощи и решение политбюро ЦК ВКП(б) об оказании военной помощи республиканцам в Гражданской войне в Испании, между Германией и Японией было заключено "Японо-германское соглашение по обороне от коммунизма", или "Антикоминтерновский пакт". Данный пакт, создавший двусторонний блок этих государств, в первую очередь был направлен против распространения советского влияния, как в Европе, так и в Азии. Значение, которое придавалось пакту можно увидеть из высказываний премьер-министра Японии генерала Сэндзюро Хаяси, который в феврале 1937 года, в первом своем выступлении в парламенте, охарактеризовал политику СССР как угрожающую и подчеркнул важность и необходимость заключенного японо-германского соглашения.
Еще большую остроту в отношения между СССР и Японией внесла начавшаяся в 1937 году Японо-Китайская война. Разгар войны был на руку советскому руководству. Китай, затягивая военные силы Японии в бесконечные боевые действия на своей территории, оттягивал их от советских границ, по сути, становясь буферной зоной между сферами интересов СССР и Японии. Поэтому, несмотря на разногласия с Гоминьданом, СССР стал практически единственным государством, согласившимся реально помочь Китаю, в его борьбе с Японией.
21 августа 1937 года министр иностранных дел китайского правительства Ван Чунхой и посол СССР в Китае Д.В. Богомолов от имени своих правительств подписали в Нанкине Договор о взаимном ненападении, а уже в октябре 1937 года в Китай начались регулярные поставки вооружения, боеприпасов и прочего военного имущества.
Так, во второй половине 1937 - первой половине 1938 годов из Советского Союза в Китай было поставлено: 297 самолетов, 82 танка, 425 пушек и гаубиц, 1825 пулеметов, 400 автомашин, 360 тысяч снарядов, 10 миллионов винтовочных патронов, а также другие виды военной техники и снаряжения.
Одновременно, с поставками вооружения и боевой техники в Китай, по просьбе китайского правительства, были направлены советские военные летчики, наземный технический персонал, специалисты по аэродромному обеспечению и военные советники по отдельным родам войск.
Помощь Советского Союза дала Китаю возможность выстоять и избежать капитуляции в начальный период войны, а также продолжить сопротивление Японии в дальнейшем.
Данные действия, не без основательно, были расценены Японией как вмешательство СССР в японо-китайскую войну. Немедленным следствием этого стало резкое увеличение Квантунской армии, а главное, Япония стала рассматривать СССР как своего главного потенциального противника на континенте, много более серьёзного, нежели Китай.
Не последнюю роль в раздувании конфликта между СССР и Японией сыграл и гоминдановской Китай, пытаясь с помощью антияпонских настроений в мире улучшить свое положение и уменьшить японский нажим. Здесь стоит вспомнить о так называемом "Меморандуме Танаки". Документ был впервые опубликован в декабре 1929 года в Нанкине, в китайском националистическом издании. Несмотря на то, что "меморандум" являлся подделкой, в некоторой степени ему удалось повлиять на политику СССР, США и Европы в отношении Японии.
Неприятный осадок остался у Советского правительства и от вынужденной продажи Китайско-Восточной железной дороги правительству Маньчжоу-го, а фактически Японии, в марте 1935 года.
Ко всему этому надо добавить, непрекращающуюся агитацию и пропаганду, направленную друг против друга. Так в японской прессе и книгах шли дискуссии в пользу экспансии Японии за счет СССР, а в советской центральной печати о японской разведывательной деятельности в Приморье и провокациях на Дальневосточных рубежах.
Кроме того, считается, что и японское, и советское руководство маленькой победоносной войной стремилось, во-первых, разрешить внутренние противоречия в своих странах, а во-вторых, поднять свой престиж на международной арене.
К середине 1938 года все вышеперечисленные причины накалили обстановку между СССР и Японией в дальневосточном регионе до предела, приведя, в итоге, к ряду пограничных инцидентов, самым крупным, из которых стал Хасанский.
МЕЖДУНАРОДНАЯ ОБСТАНОВКА В ЕВРОПЕ И АЗИИ НАКАНУНЕ КОНФЛИКТА
январь - май 1938 года
Прежде чем приступить к детальному рассмотрению Хасанского конфликта, необходимо понять международную обстановку и расстановку сил, сложившуюся к концу 1930-х годов в мире.
Так, к началу 1938 года стало ясно, что Версальско-Вашингтонская система, созданная после Первой мировой войны, недееспособна.
Центральная Европа, представляла собой кипящий котел, готовый взорваться.
В Испании продолжалась гражданская война, в которой после Теруэльского сражения инициативой прочно завладели националисты генерала Ф. Франко, перешедшие в весеннее наступление по всем фронтам.
Чехословакия находилась на грани раскола. Три с половиной миллиона этнических немцев, компактно проживающих в Судетской области Чехословакии, требовали воссоединения с Германией. В их поддержку, в феврале 1938 года, Гитлер обратился к рейхстагу с призывом
Кроме того, Гитлер был озабочен и состоянием австрийского "братского народа".
12 марта 1938 года германские войска, заранее сосредоточенные на границе, в соответствии с планом "Отто", вошли на территорию Австрии. Происходит воссоединение Австрии с Германской империей (аншлюс).
13 марта, в связи с резким обострением ситуации в Европе, на основании Постановления СНК Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 13.03.1938 г. нр. 322 при Наркомате обороны СССР был образован Главный военный совет Рабоче-Крестьянской Красной Армии в качестве коллегиального совещательного органа. Председателем ГВС РККА назначен Народный комиссар обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов. (Документ 4).
15 марта, заместитель наркома иностранных дел СССР В. П. Потемкин в беседе с чехословацким посланником в Москве З. Фирлингером относительно возможных последствий захвата Австрии подтвердил готовность СССР выполнить пакт о взаимопомощи, в случае если Чехословакия подвергнется нападению со стороны Германии.
17 марта разгорелся Польско-Литовский кризис. Правительство Литвы последовательно отказывалось вступать в дипломатические отношения с Польшей, протестуя против аннексии Виленского края. Пользуясь моментом и поддержкой Германии, Польша выдвинула Литве в ультимативной форме ряд требований: установить дипломатическую, экономическую и почтово-телеграфную связи и отменить статью конституции, указывающую, что столицей Литвы является Вильно, угрожая в случае их отклонения, оккупировать страну.
В Вильно и Гдыню были стянуты польские войска и отряды национальной обороны.
В этот же день советское правительство предложило созвать международную конференцию для рассмотрения "практических мер против развития агрессии и опасности новой мировой бойни". Народный Комиссар Иностранных Дел СССР М.М. Литвинов СССР заявил, что "...нападения одних государств на другие давали повод Советскому правительству заявлять не только его отрицательное отношение к этим международным преступлениям, но и его готовность принять активное участие во всех мероприятиях, направленных к организации коллективного отпора агрессору, даже пренебрегая неизбежным ухудшением его отношений с агрессором."
К сожалению, предложение СССР о созыве международной конференции было отвергнуто Великобританией как по своей сути "усиливающее тенденцию к образованию блоков и подрывающее перспективы установления мира в Европе".
18 марта 1938 года, в связи с отказом мирового сообщества принять участие в разрешение Польско-Литовского кризиса, НКИД СССР Литвинов вызывал польского посла В. Гжибовского, и разъяснил ему, что несмотря на отсутствие военного союза между Литвой и СССР, Советский Союз заинтересован в сохранении независимости Литвы и выступает против развязывания войны. В противном случае советское правительство денонсирует без предупреждения польско-советский пакт о ненападении, и в случае вооруженного нападения на Литву оставит за собой свободу действий.
Одновременно правительству Литвы была отправлена нота, в которой рекомендовалось принять условия ультиматума, касающиеся установления дипломатических отношений.
19 марта, польское руководство ограничило свои требования одним пунктом - установлением дипломатических отношений - и отказалось от вооруженного вторжения. В такой форме, ультиматум Литвой был принят. Дипломатические отношения были восстановлены.
Благодаря вмешательству СССР опасность вооруженного конфликта между Польшей и Литвой была предотвращена.
10 апреля 1938 года, аншлюс Австрии, был узаконен с помощью плебисцита. В ходе голосования, по их данным, аншлюс одобрило 99,75 проц. австрийцев и 99 проц. немцев.
12 мая, в Женеве, Литвинов при встрече с министром иностранных дел Франции Ж. Боннэ предложил начать переговоры между советским и французским генеральными штабами по техническим вопросам, включая вопрос о проходе советских войск через Румынию и Польшу в случае германской агрессии против Чехословакии. Боннэ обещал доложить это предложение своему правительству, но дальше этого обещания дело не пошло.
22 мая в Чехословакии происходит первый Судетский кризис. В день муниципальных выборов глава национал-сепаратистской Судетско-немецкой партии К. Генлейн подготавливает путч, с тем, чтобы превратить эти выборы в плебисцит. Одновременно проводилось выдвижение частей Вермахта к чехословацкой границе. В Чехословакии прошла частичная мобилизация, войска были введены в Судеты и заняли приграничные укрепления.
В то же время о поддержке Чехословакии заявили СССР и Франция (во исполнение советско-французского договора от 2 мая 1935 года и советско-чехословацкого договора от 16 мая 1935 года). Советский Союз в этой ситуации предложил провести международную конференцию заинтересованных государств, а также совещание военных представителей СССР, Франции и Чехословакии. Однако правительства Франции, Англии и Чехословакии отклонили советские предложения.
В середине мая, И. Сталин через руководителя Коммунистической партии Чехословакии К. Гоотвальда довел до президента Чехословакии Э. Бенеша информацию о готовности СССР оказать военную помощь Чехословакии даже в том случае, если вопреки пакту Франция этого не сделает, а Польша и Румыния откажутся пропустить советские войска. При этом Сталин заметил, что данный вариант будет иметь силу при одном условии: если сама Чехословакия станет защищаться и попросит о советской помощи
21 мая польский посол в Париже Лукасевич заверил посла США во Франции Буллита, что Польша немедленно объявит войну СССР, если он попытается направить войска через польскую территорию для помощи Чехословакии.
Одновременно, в соответствии с Планом о разделе Чехословакии между Германией Венгрией и Польшей, по приказу маршала Польши Эдварда Рыдз-Смиглы, в районе Тешинской Силезии сосредотачиваются три пехотные дивизии, Великопольская кавалерийская бригада и моторизованная бригада.
Ситуация в Европе накалилась до предела. Все шло к большой войне...
Не менее сложной и тревожной была обстановка и на Дальнем Востоке. (Документ 5). Боевые действия в Китае становились всё более масштабными. В январе 1938 года возобновилось японское наступление на севере Китая. Было завершено завоевание Шаньдуна. В марте 1938 года началась битва за Тайэрчжуан. На фронтах Японо-китайской войны сражались 800 тысяч солдат Японской Императорской Армии, но, не смотря на количество японских войск и выигранные ими сражения, окончательной победы над войсками Гоминьдана добиться так и не удалось. Япония начала увязать в боевых действиях на территории Китая.
На фоне этих событий, 1 марта 1938 года Китай и СССР подписали кредитное соглашение. СССР выделил Китаю кредит в объёме 50 миллионов долларов США на закупки в Советском Союзе оружия, и уже 5 марта в соответствии с кредитным соглашением началась реализация контрактов на поставку советского вооружения.
В марте 1938 года, небезосновательно считая СССР виновником затягивания войны в Китае, штаб Квантунской армии разработал план оборонительной войны против СССР ("Политика обороны государства"). Данный документ предусматривал посредством активной обороны заставить СССР отказаться от вмешательства в японскую политику в Китае. Не смотря на понимание того, что Япония в материально-техническом отношении еще не готова к крупномасштабной войне, в случае удачного развития событий, японские штабисты считали возможным силами Квантунской и Корейской (Гарнизонная армия в Корее) армий нанести основной удар по советскому Приморью, с целью его захвата и отсечения войск Особой Дальневосточной армии от войск Забайкальского военного округа. В дальнейшем планировалось последовательными ударами осуществить наступление на амурском и забайкальском направлениях. В течении шести месяцев пробиться к Байкалу и завершить основную операцию.
О тревожной обстановке тех дней на Дальневосточных рубежах можно проследить из сообщений полномочного представителя СССР в Японии М.М. Славуцкого заместителю наркома иностранных дел Б.С. Стомонякову. 5 марта 1938 года он писал: "...Главное место японская военщина отводит нам. В своих запросах депутаты, как Вам известно из ТАССских телеграмм, говорят о неудовлетворительности японо-советскими отношениями; военщина <...> ведет злобную кампанию против нас, организуя в парламенте агрессивного характера запросы <...> касаясь наших отношений, заявляют о "необходимости не только дипломатических мер, но и с применением силы". <...> Военный министр Сугияма во всех своих выступлениях в парламенте доказывал необходимость увеличения вооружений, мотивируя их увеличением "вооружения СССР и других стран". В своей защите законопроекта о мобилизации всей страны военный министр, как и остальные члены правительства, говорит о надвигающемся "национальном кризисе", и в первую очередь подчеркивает нас. Именно стремлением подготовиться к большой войне, <...> объясняется это глубокое подчеркивание "национального кризиса", опасности войны с нами. Этим объясняется и организованно ведущаяся злобная кампания против нас".
9 марта председатель Национального правительства Китайской республики Чан Кайши в беседе с Полномочным Представителем СССР в Китае И. Т. Луганец-Орельским, жалуясь на тяжелое положение Китая, выдвинул вопрос "о дальнейшем сближении", а также предложил СССР выступить на стороне Китая в войне с Японией. На это предложение ему был дан ответ, что СССР готов и впредь оказывать Китаю помощь, но менять политику в отношении Японии не намерен.
24 марта 1938 года в связи с затягиванием войны с Китаем и обострением отношений с Советским Союзом, на 73-й чрезвычайной сессии японского парламента был принят Закон "О всеобщей мобилизации нации".
Закон содержал 6 разделов и 50 статей, которые предусматривали установление государственного контроля над гражданскими организациям, запрет забастовок, национализацию стратегических отраслей, регулирование цен и нормирования и национализацию средств массовой информации.
Закон давал правительству полномочия на использование неограниченных бюджетов, для субсидирования военно-промышленного комплекса страны и компенсирования убытков производителей, вызванных мобилизацией экономики.
В ст. 1 давалось определение, что "всеобщая мобилизация нации означает использование людских и материальных ресурсов страны и контроль над ними во время войны в целях наиболее эффективного использования всех сил нации для достижения задач национальной обороны...".
Положения закона "О всеобщей мобилизации нации" приобретали силу лишь при условии утверждения императорским указом и одобрения Комиссией по вопросам общей мобилизации нации.
4 апреля, а позже, 8 апреля 1938 года предвидя возможность резкого обострения отношений, Правительство СССР предложило Японии рассмотреть ряд накопившихся проблем (Документ 6). Однако данные инициативы, в связи с военной поддержкой СССР Китая, не нашли понимания в Токио.
11 апреля японский МИД заявил протест СССР в связи с отправкой в Китай самолетов, летчиков и инженеров. Заявление заканчивалось пожеланием, чтобы "СССР понял позицию Японии в Восточной Азии и возможно скорее пересмотрел поведение в отношении Китая".
Действительно, в апреле 1938 года в китайской провинции Синцзян, при участии советских специалистов было завершено строительство шоссе от границы СССР до китайского города Хами, по которому из СССР начали поступать военные грузы. В тоже время в Китай прибыла вторая партия советских самолетов (62 истребителя И-15) и крупная партия артиллерийских орудий в сопровождении советских военных советников-артиллеристов.
В японских правящих кругах все чаще стали звучать мнения о выступлении против СССР, без чего, по их мнению, победа в Китае была невозможна.
11 апреля 1938 года 11 японских самолетов нарушили воздушную границу СССР. При этом один из самолетов был принужден к посадке на советской территории. Летчик Маэда Сигули взят в плен. В сообщении начальника пограничной и внутренней охраны НКВД Дальневосточного края комбрига Ф.Г. Соколова от 13 апреля 1938 года говорилось: "На полетной карте, изъятой у летчика Маеда с подбитого 11 апреля с. г. на участке Гродековского пограничного отряда японского самолета, нанесены следующие выходящие на нашу территорию маршруты: 1. Хайрен, Хунчун, Гродеково. 2. Харбин, Мудадзян, Дуннин, Воздвиженка. 3. Харбин, Мудадзян, Дуннин, Спасск. 4. Хайрен, Хунчун, Ворошилов. 5. Хайрен, Хунчунь, Тумынцза, Владивосток. 6. Лунцзинцзунь, Хунчун, Владивосток. 7. Хайрен, Посьет, Владивосток.
Летчик Маеда показал, что маршруты, выходящие на нашу территорию, якобы нанесены на случай военных действий..."
Для отражения возможных провокаций Японии против СССР, с 18 апреля, войска ОКДВА, пограничные и внутренние войск Дальневосточного края и Тихоокеанский флот, были приведены в повышенную боевую готовность. (Документы 7,8,9,10).
26 апреля в связи с непрекращающимися нарушениями границы Полномочным Представителем СССР в Японии М.М. Славуцким японскому Министерству иностранных дел была передана Нота протеста.
5 мая в Японии, комиссией по применению закона "О всеобщей мобилизации нации" было принято решение о частичном введении его в действие. В качестве оборонных мер началось усиление японских войск на советско-маньчжурской границе. Одновременно перебрасывались войска и на Южный Сахалин.
7 мая произошла беседа между Заместителем Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Стояновым и Временным Поверенным в Делах Китая в СССР Юн Мином. В ходе общения Юй Мин поинтересовался вопросом о том, произошло ли какое-либо улучшение в советско-японских отношениях, опасаясь, что в случае если они произошли, Япония может перекинуть войска из Маньчжурии на китайский фронт. На что Стоянов заверил китайского дипломата, "что никаких сдвигов в сторону улучшения советско-японских отношений не произошло и положение продолжает оставаться таким же, как и прежде".
17 мая для оказания помощи командному составу китайской армии в Китай были направлены еще 60 советских специалистов.
В это время, японские войска, перегруппировавшись и сосредоточив более 200 тысяч солдат и офицеров и около 400 танков против 400 тысяч китайских войск, начали наступление на город Сюйчжоу, который был взят 20 мая.
Одновременно проводится инспекторская проверка войск Маньчжоу-Го и японских войск, размещенных в Маньчжурии, с участием командующего Квантунской армией генерала Кэнкитн Уэды, одновременно занимавшего пост японского посла в марионеточном государстве Маньчжоу-Го, а также военного министра Маньчжоу-го Юй Чжишаня. По завершении инспектирования начальник штаба Квантунской армии сообщил заместителю военного министра Тодзно в Токио о готовности войск, а также о том, что местность, прилегающая к границе Советского Союза, всесторонне изучена.
В Японии разворачивается широкая агитационная кампания вокруг спорных территорий на границе Маньчжоу-Го с советским Приморьем. Начинает формироваться общественное мнение по поводу "агрессивных намерений" Красной Армии на Дальнем Востоке. Газеты были переполнены сообщениями о провокациях советских войск на маньчжурских и корейских границах.
В свою очередь, о провокациях японцев на советско-маньчжурской границе докладывали и советские пограничники.
Так, 21 мая 13 японских солдат нарушили границу на участке заставы Янчихе Посьетского пограничного отряда в 1,5 километрах северо-восточнее пограничного знака нр.11 и укрылись за камнями. К месту нарушения границы выехал начальник заставы Янчихе лейтенант Удалов с 8 бойцами и одним ручным пулеметом. Японо-маньчжурские солдаты с расстояния 300 метров открыли по группе лейтенанта Удалова ружейно-пулеметный огонь. Пограничники открыли ответный огонь. Японские солдаты отошли на свою территорию. С нашей стороны один красноармеец получил ранения.
23 мая около часа ночи японский отряд численностью около одной роты, перейдя границу Союза ССР, в районе высоты 536,1 произвел нападение на советский пограничный наряд заставы Рассыпная Падь Гродековского пограничного отряда.
Открыв по советскому пограничному наряду огонь и забрасывая его ручными гранатами, японцы попытались окружить его с трех сторон. Наш наряд, отстреливаясь, вышел из полуокружения, скрытно расположился и стал наблюдать за действиями японских солдат, которые вскоре после перестрелки оставили район высоты 536,1 и ушли на свою территорию.
26 мая, по поводу этих двух событий на советско-маньчжурской границе Полномочное Представительство СССР в Японии в своей вербальной ноте заявило протест Министерству Иностранных Дел Японии.
Однако, уже 27 мая японцы устроили на советской территории новую провокацию. Напали на пограннаряд, и, захватив пограничника красноармейца Кривенко, увели его в Маньчжурию.
Учитывая сложную военно-политическую обстановку, складывающуюся на Дальнем Востоке, с 28 по 31 мая в Москве на Главном военном совете РККА был заслушан доклад командующего ОКДВА маршала Василия Блюхера о состоянии боеготовности войск армии.
![Маршал Советского Союза В.К. Блюхер. []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/ris.1.marshalsowetskogosojuzaw.k.bljuher.jpg)
Рисунок 1. Маршал Советского Союза В.К. Блюхер
Однако, не смотря на тяжелое положение на Дальнем Востоке и проблемы в боевой и политической подготовке, доклад был выдержан в позитивном тоне. Блюхер, в основном, докладывал об успехах и росте боевой выучке подчиненных ему войск.
К сожалению, все эти хвалебные высказывания, уже через пару месяцев проявятся в самом негативном свете и скажутся как на судьбе войск ОКДВА, так и на судьбе самого маршала...
8 июня, не смотря на бравурные реляции Блюхера, ГВС РККА постановил: повысить боевую подготовку войск, провести работу по усилению старых и строительству новых укрепрайонов, аэродромов и прочих военных объектов, провести организационно-мобилизационные мероприятия, в том числе переформировать управление ОКДВА в управление Дальневосточного Краснознаменного фронта (ДКФронт), увеличить численность войск на Дальнем Востоке и очистить командно-политические кадры от врагов народа и неблагонадежных элементов.
Для контроля над выполнением принятых на 8-м заседании ГВС РККА решений, на Дальний Восток был командирован начальник Политического управления РККА Л.З. Мехлис (Документ 11).
![Л.З. Мехлис []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/ris.2.l.z.mehlis.jpg)
Рисунок 2. Л.З. Мехлис
ПОБЕГ ЛЮШКОВА. НАЧАЛО КОНФЛИКТА
Не смотря на победу Японии под Сюйчжоу, китайские войска уничтожены не были. Для разгрома основных сил Национально - революционной армии Китая, в японской ставке была разработана новая операция. Ее целью было обширное вторжение в Ханькоу и захват уханьского промышленного района. Основные надежды японцы строили на том, что после падения Уханя, объединявшего крупные промышленные центры - Учан, Ханьян и Ханькоу, Китай будет вынужден капитулировать.
Однако, в ходе подготовки операции, у японской ставки возникло опасение, как бы Советский Союз, оказывавший Китаю значительную материальную помощь, не посчитал этот момент наиболее удобным для широкого вмешательства в войну в Китае. На то имелись веские основания. К лету 1938 года две трети всех сухопутных сил Японии, а именно 23 дивизии, находились на китайском фронте. Против СССР, в Маньчжурии и Корее имелось лишь 9 дивизий. Две дивизии были оставлены в метрополии.
Некоторые высшие чины японского генштаба, прежде чем начать операцию по овладению Ухань, предлагали "провести разведку боем" на границе с СССР, чтобы определить "истинные намерения русских". Но в этот момент, с полной неожиданностью для себя, японская сторона получила в свои руки ценную информацию. Ее доставил начальник управления НКВД по Дальневосточному краю, одновременно являвшийся начальником особого отдела НКВД ОКДВА, комиссар государственной безопасности 3-го ранга Генрих Самойлович Люшков.
![Г.С. Люшков []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/g.s.ljushkow.jpg)
Рисунок 3. Комиссар госбезопасности 3-го ранга Г.С.Люшков
Ранним утром 13 июня, на участке 59-го Посьетского пограничного отряда в районе пограничной заставы Хуньчунь, Люшков, опасаясь ареста, перешел границу из Советского Союза в Маньчжоу-Го и сдался местным властям. Он сразу же признался о своем добровольном бегстве и был доставлен в Токио. Активно сотрудничая с японской разведкой, Люшков выдал всю известную ему информацию. Так японцы получили подробные сведенья о Вооруженных силах Советского Союза на Дальнем Востоке, их дислокации, строительстве оборонительных сооружений и о наличии оппозиционно настроенной группы в командовании Дальневосточного фронта. К тому же Люшков передал японцам прихваченные с собой шифры радиосвязи, списки важнейших агентов органов НКВД на Дальнем Востоке и оперативные документы.
Сведения от Люшкова сначала посчитали сомнительными - были подозрения, что это дезинформация советской стороны. Но, не смотря на сомнения, японские аналитики пришли к выводу о значительном перевесе сил Красной Армии над японскими войсками в Маньчжурии. В этих условиях провоцировать начало войны с СССР было рискованно. Тем более, как стало известно японской разведке, 14 июня произошли переговоры Полномочного Представителя СССР в Китае И. Т. Луганца-Орельского с Главнокомандующим вооруженными силами Китая Чан Кайши, на которых последний, напрямую, ставил вопрос о начале советско - японской войны (Документ 12). Поэтому, идеи о провоцировании СССР и тем более "разведке боем" были отложены. А 15 июня был отдан приказ о подготовке операции по захвату Ханькоу. Не смотря на это, боевая подготовка у советских границ не прекращалась. Так, 20 июня в 19-й пехотной дивизии (пд) Корейской японской армии начались учения с выходом воинских частей на территорию Маньчжурии к границе СССР. В частности, части 75-го пехотного полка (пп) 19-й пд преступили к совершению больших переходов по пересеченной местности с боями за высоты. Одновременно проводилась тренировка частей полка к действиям в ночных условиях.
Информация о проведении японских учений была перехвачена советской разведкой. Можно предположить, что советским командованием японские действие были расценены как подготовка пограничной провокации, завуалированной под видом учений. Тем более была не ясна судьба Люшкова, который до сих пор считался пропавшим без вести, или похищенным (убитым) японцами.
24 июня появились первые сведения о судьбе Люшкова. Из иностранных источников (скорее всего от польской разведки) следовало, что он перешел на территорию Маньчжурии и сдался местным властям.
Сталин был в ярости от предательства Люшкова и потребовал навести "революционный порядок" в войсках Дальневосточного Краснознаменного фронта.
26 июня, Мехлис, прибывший на Дальний Восток, телеграфировал из Иркутска И.В. Сталину и К.Е. Ворошилову: "Ознакомление с материалами в Новосибирске и Иркутске показывает, что в частях СибВО и ЗабВО имеется значительное количество колчаковцев и бывших белых, активно дравшихся с Красной Армией, сейчас они занимают командные должности, являясь базой контрреволюционных формирований. Без них армия может вполне обойтись, они не дают ходу молодым кадрам. Прошу решить вопрос об их увольнении...". На этой телеграмме К Е. Ворошилов наложил резолюцию: "Принять предложение т. Мехлиса... об изъятии из РККА всех колчаковцев, активно боровшихся против советской власти, находящихся сейчас на командных должностях в Дальневосточном фронте. Забайкальском и Сибирском военных округах".(Документ 14).
В конце июня, из Москвы, по линии государственной безопасности (в помощь, командированному ранее по линии РККА Мехлису) И.В. Сталин направляет в Хабаровск первого заместителя наркома внутренних дел комкора М.П. Фриновского, с задачей расследования бегства Люшкова.
![М.П. Фриновский []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/ris.4.komkorm.p.frinowskij.jpg)
Рисунок 4. Комкор М.П. Фриновский
1 июля, между Китаем и СССР было подписано второе соглашение о предоставлении СССР военных кредитов Китаю на сумму 50 миллионов долларов. В счет предоставленных кредитов Наркомат внешней торговли СССР и китайское посольство заключили два контракта на поставку вооружения, боеприпасов и военной техники.
В связи с обострением советско-японских отношений, во исполнение приказа Наркома обороны Союза ССР от 28.06.1938г. нр. 0107 (в соответствии с постановлением 8-го Главного военного совета РККА от 8 июня 1938), Отдельная Краснознаменная Дальневосточная армия была преобразована в Краснознаменный Дальневосточный фронт (с 23 июля 1938 года - Дальневосточный Краснознаменный фронт (ДКФронт). Командующим фронтом был утверждён маршал Блюхер. Начальником штаба - комкор Г. М. Штерн.
![Г.М. Штерн []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/ris.5komkorg.m.shtern.jpg)
Рисунок 5. Комкор Г.М. Штерн
В состав фронта вошли: управление, 1-я (командующий комбриг К. П. Подлас) и 2-я (командующий комкор И. С. Конев) армии, а также Хабаровская группа войск (Документ 13). Авиационную группировку фронта возглавил Герой Советского Союза комбриг П. В. Рычагов. Командованию фронта был также оперативно подчинён Тихоокеанский флот (ТОФ) (командующий флагман 2 ранга Н.Г. Кузнецов).
1 июля отдел информации военного министерства Японии распространил сообщение для прессы, в котором говорилось: "13 июня в 5 часов 30 минут комиссар государственной безопасности 3-го ранга начальник Дальневосточного управления НКВД Люшков, чувствуя опасность в обстановке, развернувшейся в СССР жестокой чистки и с целью получить защиту у нашего государства, перешел маньчжуро-советскую границу в районе г. Консюн. Люшков арестован пограничной охраной Маньчжоу-Го".
В этот же день начальнику 59-го Посьетского погранотряда полковнику К.Е. Гребеннику из штаба Управления пограничных войск и внутренней охраны НКВД Дальневосточного края (УПВО НКВД ДВК) поступила телефонограмма: "Сегодня же 1.07.38 донесите свои соображения. Какие высоты на границе следует занять постоянными полевыми гарнизонами. Какое количество подразделений, их численность, вооружение необходимо, по вашему мнению для обороны каждой высоты..."
Скорее всего, данная телефонограмма была направлена начальнику Посьетского погранотряда вследствие проведения японских учений вблизи советских границ, а также, в связи с ужесточением и усилением пограничного контроля на Дальнем Востоке, вызванного побегом Люшкова.
В ответной шифровке Гребенник перечислил шесть высот, которые отряд считал необходимым занять дополнительно на участках Барабашевской, Краскинской и Зареченской комендатур. Среди них называется и высота Заозерная.
![К.Е. Гребенник []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/ris.6.polkownikk.e.grebennik.jpg)
Рисунок 6. Полковник К.Е. Гребенник
3 июля на высоту Заозёрная был направлен наряд из двух пограничников, который занял вершину. По советским данным, в ответ японцы выдвинули к сопке свои силы, тогда с заставы прибыла еще одна группа из пограничников (начальник погранзаставы "Подгорная" старший лейтенант П.Ф. Терешкин и два бойца с ручным пулеметом). Японцы вступать в конфликт не стали, хотя имитировали атаку, остановившись в 50 метрах от вершины. Однако, по японским данным, данный факт места не имел.
![П.Ф. Терешкин []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/ris.7.starshijlejtenantp.f.tereshkin.jpg)
Рисунок 7. Старший лейтенант П.Ф. Терешкин
4 июля в 11 часов, по советской версии, японцы отошли со склонов высоты Заозерная к корейскому селению Хомуку, и начали строительство различных служебных построек и линий связи.
5 июля полковник Гребенник в своей шифровке в штаб УПВО НКВД ДВК дает следующую характеристику высоты Заозерной: "... высота с отметкой горизонтали 100 за озером Хасан, участок Заречье находится непосредственно на линии границы. С нее наблюдается залив Гашкевича. Высота дает большое преимущество над китайской и корейской территорией. В то же время, составляет большую угрозу, если будет захвачена японцами, тем более, что вблизи ее уже выставлен японский гарнизон 30 человек. Считаю необходимым немедленно произвести захват и удержание указанной высоты... Захват высоты может вызвать стремление со стороны японцев овладеть самими этой высотой."
Данная шифрограмма стала одним из ключевых и поворотных моментов в начале конфликта у озера Хасан. Некоторыми историками она рассматривается как целенаправленное желание СССР спровоцировать конфликт на границе с целью отвлечь часть японских сил в период проведения ими крупной операции по овладению Ухань, а также, с целью преподать урок Японии и Манчжоу-Го в связи с делом Люшкова. Например, Владимир Воронов действия Гребенника комментирует так: "Вполне чёткая схема организации провокации: мы захватываем господствующую высоту на самой границе (а то и чуток подальше - "у них"), и тогда японцы точно должны среагировать, так мы и получим искомое - инцидент".
К сожалению, не имея полного доступа к оперативным документам УПВО НКВД ДВК и донесениям 59-го погранотряда, сделать точный вывод из данной информации не представляется возможным.
6 июля, проводившая информационную разведку Квантунская армия перехватывает и расшифровывает шифрограмму Гребенника.
Кроме того, из сводного пограничного отряда 76-го пп 19-й пд расположенного у границы, в штаб японской Корейской армии поступает донесение, что на гребне высоты Заозерной замечены трое или четверо советских конных дозорных, проводящих рекогносцировку территории Манчжурии, к которым позднее присоединились бойцы, начавшие фортификационные работы. (Из данного донесения можно сделать явную не стыковку с советской версией событий 3 июля).
7 июля Квантунская армия, в чью зону ответственности входила высота Чжангуфэн (Заозерная) обеспокоенная советскими замыслами направляет расшифрованное донесение Гребенника в штаб японской Корейской армии в Сеул и в Императорскую ставку в Токио. Данное донесение совокупно с донесением из 19-й пд, о советских военных на Заозерной, вызывает тревогу в Сеуле. В штабе японской Корейской армии проводится совещание, на котором отмечается, что ни советские, ни японские пограничники до сих пор не размещали свои подразделения на гребнях высот западнее озера Хасан. Также, по информации штаба, никаких японских подразделений на восточном берегу реки нет, за исключением единственного манчжурского полицейского в Хомуку, где, по советской версии, разместился японский гарнизон в 30 человек.
Командование японской Корейской армии посчитало появление советских дозорных на гребне Заозерной нарушением границы со стороны СССР, так как в понимании японской стороны пограничники СССР появились на территории Маньчжурии.
К тому же, хотя на высоте было обнаружено незначительное число пограничников, их закрепление там, было расценено как угроза японским стратегическим коммуникациям, связывающим Корею с Маньчжурией. Ведь, как уже говорилось выше, с Заозерной открывался великолепный вид на участок корейской территории, включая залив Гашкевича (Чосанман), населенные пункты и транспортные коммуникации.
Учитывая важность произошедшего, главнокомандующим японской армией в Корее генералом Куниаки Койсо было принято решение обратиться за консультациями в Токио и ждать указаний к действиям. Одновременно в 19-ю пд и в Хуньчуньский гарнизон направляется предупреждение о необходимости принять дополнительные меры по обеспечению несения пограничной службы. Сводному пограничному отряду 76-го пп дивизии приказано организовывать регулярное наблюдение противоположного берега реки, в том числе и высот у озера Хасан.
В этот же день, из штаба 59-го погранотряда в Хабаровск, последовала очередная просьба разрешить захват высоты, которая фактически уже была занята. Гребенник: "Японцы подготовляют захват высоты с отметкой горизонтали 100, проводят телефонную линию, дошли до западных скатов этой высоты... Могут упредить захват..." Видимо полковник Гребинник хотел иметь официальный приказ сверху, что бы его действия в последующем не рассматривались как самодеятельность.
Тут же из Хабаровска поступает распоряжение находящегося там комкора М.П. Фриновского, за подписью комбрига Александра Николаевича Федотова (заместителя Соколова): "Высоту охранять постоянным нарядом".
8 июля в 5 часов 30 минут сопка Заозёрная была занята постоянным нарядом (10 пограничников со станковым пулеметом), который, выполняя приказ командования, начал устанавливать проволочные заграждения и рыть окопы полного профиля.
9 июля замнаркома Внутренних дел Н.П. Фриновским и командованием пограничной и внутренней охраны НКВД Дальневосточного края было принято решение выставить на высоте Заозерной резервную заставу под командованием лейтенанта С.Я. Христолюбова, численностью 30 человек.
![С.Я. Христолюбов []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/ris.8.starshijlejtenants.ja.hristoljubow.jpg)
Рисунок 8. Старший лейтенант С.Я. Христолюбов
Начальником Посьетского пограничного отряда полковником Гребенником, на высоте Заозерная, было приказано:
- заложить фугасы,
- оборудовать камнемёты,
- сделать подвесные катящиеся рогатки из кольев,
- завести нефть, бензин, паклю.
То есть, подготовить высоту к обороне. Для руководства саперными работами на Заозерную был направлен начальник инженерной службы Посьетского погранотряда лейтенант Василий Виневитин.
![В.М. Виневитин []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/ris.9.lejtenantw.m.winewitin.jpg)
Рисунок 9. Лейтенант В.М. Виневитин
Кроме того, Гребенник обращается в штаб КДфронта с просьбой усилить гарнизон Заозерной одной стрелковой ротой.
Около полудня японские наблюдатели и патрули из состава сводного пограничного отряда 76-го пп обнаруживают советских бойцов, начинающих оборудование позиций на вершине Заозерной. Японцы не вмешиваются в строительство, однако командир дивизии генерал-лейтенант Суэтака Комэдзо приказывает направить нескольких штабных офицеров оценить ситуацию на месте и подготовить пехотные части к возможному выдвижению на усиление сводного пограничного отряда в случае ухудшения ситуации.
10 июля в 11 часов 30 минут прошли переговоры по прямому проводу между представителем УПВО НКВД ДВК капитаном Головиным и заместителем начальника Посьетского пограничного отряда майором А. Алексеевым:
- Капитан Головин: " По распоряжению комбрига Федотова ставлю вас в известность, что в связи с готовящимся захватом японцами высоты, что западнее озера Хасан,... 10 июля, отдано распоряжение первой армии перебросить на машинах в район Заречья одну стрелковую роту, усиленную взводом танков. Роте поставлена задача быть готовой оказать поддержку пограничникам на случай попыток противника захватить эту высоту. Выдвижение роты на границу может быть произведено лишь по распоряжению штаба армии. Прошу сообщить какими силами сейчас занимается эта высота и что имеется по усилению местности на высоте, что наблюдается на сопредельной стороне в этом районе."
- Майор Алексеев: " Высота занимается резервной заставой, дополнительно нарядом заставы Подгорная, Пакшекори. Сейчас наблюдением ничего не отмечено. Начаты окопные работы, идет заготовка кольев... В связи с плохой погодой машины встали. Заготовленные колья из района Адмми привести не удалось, ... поэтому колья готовим из подручного материала, доставляем на место. Сейчас туда послал четырех саперов-специалистов. Гребенник выехал на Хасан, находится в пути ..."
11 июля на высоте Заозерной японцами были обнаружены уже более 40 пограничников с двумя станковыми пулеметами. Кроме того на высоте было выявлено 30 лошадей и 11 палаток.
По японским данным советские пограничники вели окопные работы на западном, обращенном к Манчжурии, склоне сопки. В 30 метрах от гребня обустроены огневые позиции и окопы с колючей проволокой, еще на 50 метров вперед (в сторону Манчжурии) вынесены щели для наблюдателей, разворачивалась телефонная сеть. Имелась также информация о сосредоточении более крупных советских сил в глубине территории (стрелковая рота 119-го сп), а на озере Хасан появились лодки, которые были заняты перевозками.
Для ознакомления с возникшей ситуацией в районе Заозерной, в 75-й пехотный полк полковника Сато Котоку, прибывает командир 19-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Суэтака Комэдзо.
![К.Сато []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/ris.10.polkownikkotokusato.jpg)
Рисунок 10. Полковник К. Сато
В ряде японских и зарубежных газет была размещена информация об имевшем место переходе границы Маньчжоу-Го советскими пограничниками.
12 июля в японском 75-м пехотном полку начинаются усиленные занятия по огневой подготовке и боевому слаживанию частей полка.
13 июля Люшков дает расширенное интервью японской и мировой прессе, в котором, упомянув о причинах своего бегства, рассказал затем о царящей в Советском Союзе атмосфере политического террора. Заявив, что в СССР под видом раскрытия всевозможных заговоров, используя благоприятные возможности, создавшиеся в результате убийства Кирова, Сталин всеми методами стремится избавиться от политических оппонентов или тех, кто может стать ими в будущем.
Во внешнеполитической части своих разоблачений, Люшков, отметил, что Советский Союз сосредоточил на Дальнем Востоке и в Забайкалье мощную военную группировку, насчитывающую около 400 тысяч человек, сведенных в 25 дивизий, и имеющую на вооружении до 2000 самолетов. Сталин, по словам Люшкова, намеренно способствует затягиванию конфликта между Китаем и Японией, будучи заинтересован в том, чтобы максимально ослабить обе страны. Изнуренная войной Япония уже не представляла бы опасности для СССР, а оказавшийся в таком же положении Китай проще было бы большевизировать.
В этот же день, на высоту Заозерную прибыло еще 10 советских пограничников для продолжения фортификационных работ. Из донесения комбрига Федотова в Москву: "...В связи с прибытием в район Дигашели-Хомоку японцев в количестве до взвода, которыми начато строительство телефонной линии, а также наблюдение в этом районе за нашей территорией, чего не наблюдалось до 6 июля, отряду 8 июля было дано распоряжение высоту охранять постоянным нарядом, что и выполнено в 7 час. 9 июля силами резервной заставы в количестве 30 чел., которые расположены в отрытых окопах полного профиля, каждый на отделение. Также сооружено проволочное заграждение, окопы и проволочное заграждение находятся на самой линии границы по вершине высоты. Проведение этого мероприятия по занятию высоты связано с тем, чтобы предотвратить занятие этой высоты японцами как выгодной для постоянного наблюдения за нашей территорией. Нарушения границы не было."
Штаб Корейской Армии получает сообщение из штаба Квантунской Армии:
"Мы являемся оперативной фронтовой армией и имеем опыт ведения дел с русскими. Прошлым летом мы показали, как надо с ними разговаривать во время инцидента на реке Амур. Это единственный путь, которым следует идти для разрешения "чжангуфэнского инцидента". Русские всегда выискивают слабости там, где хоть чем-то можно поживиться. Так случилось, что Чжангуфэн принадлежит Маньчжоу-го, нашей административной зоне, хотя Корейская армия, к сожалению, ответственна за ее оборону. Поэтому мы внимательно будем наблюдать, чтобы наши интересы и наша честь были на высоте... Если Корейская армия будет колебаться, то Квантунская армия возьмет на себя обязательство вытеснить русских...".
Смысл и подтекст телеграммы таковы, что Квантунская Армия будет вынуждена своими силами принять меры по ликвидации советского присутствия на сопке в зоне ответственности Корейской Армии, если последняя будет продолжать пребывать в нерешительности.
Командир 19-й пд генерал-лейтенант Суэтака Комэдзо по окончании инспекции в 75-м пп прибывает в Сеул, где встречается с командующим армией Коисо Куниаки.
![Генерал-лейтенант Коисо Куниаки []](/img/s/saenko_a_p/1938khasan/ris.11.general-lejtenantkoisokuniaki.jpg)
Рисунок 11. Генерал Коисо Куниаки
При встрече Суэтака просит разрешения сосредоточить главные силы дивизии на западном берегу реки Тумень-Ула, что бы быть в готовности на случай перехода Советского союза к активным военным действиям. На данный запрос, командующий японской Корейской армии, ответил, что он не видит никаких препятствий к тому, чтобы командир дивизии проводил любые мероприятия, которые считает нужным для выполнения поставленных ему задач в пределах своей зоны ответственности.
По мнению американского историка Элвина Дэвида Кукса: "Усиление советского присутствия на сопке за последние несколько дней, в совокупности с возмутительным подтекстом послания Квантунской Армии, а также, вероятно, беспокойство, высказанное командиром дивизии о сложившейся ситуации в разговоре с командующим армией, все вместе взятые сподвигают последнего к пересмотру избранной стратегии. Созывается новое совещание офицеров штаба Корейской армии, на котором высказана следующая оценка ситуации:
- вероятность того, что СССР в целом или советское Дальневосточное командование в частности, сознательно провоцирует пограничный конфликт: не исключено, но маловероятно
- вероятность того, что СССР добивается отвлечения японских сил и внимания от подготовки и проведения в Китае крупнейшей наступательной операции в районе Ханькоу: очень вероятно
- вероятность того, что недавно находящийся в должности командир советского Посьетского пограничного отряда желает отличиться в глазах руководства: возможно.
Не позднее раннего утра 14 июля командующий армией подписывает документ (адресованный армейскому генеральному штабу, министру обороны Itagaki Seishiro и начальнику штаба Квантунской армии) основные положения которого сводятся к следующему:
- спорная территория в районе озера Хасан в СССР считается своей, хотя японская сторона полагает её принадлежащей Манчжоу-Го, что подтверждается даже теми картами, что напечатаны в СССР.
- действия советской стороны являются незаконными, однако по причине того, что владение этим районом не окажет существенного или немедленного влияния на подготовку и проведение операций в Китае, командование Корейской Армии не считает пока целесообразным начинать силовые действия, направленные на восстановление положения на границе.
- командование Корейской Армии полагает целесообразным начать переговоры с советской стороной с требованием немедленного отвода подразделений, ведущих оборонительные работы на высоте.
- командование Корейской Армии просило бы гражданское руководство выразить от лица Японии и Манчжоу-Го по дипломатическим каналам формальный протест советской стороне и добиваться скорейшего отвода советских войск.
- в случае, если переговоры не приведут к желаемому результату, командование армии будет вынуждено оттеснить советские подразделения восточнее оз. Хасан с применением силы."
Получив сообщения из Сеула японский Генеральный штаб провел совещание с военным министерством. В ходе совещания был выработан порядок действий для разрешения назревающего конфликта. Данный порядок был изложен в документе получившим название "Основные принципы инцидента у высоты Тё: кохо:".
Вечером 14 июля японский Генштаб известил Квантунскую армию и японскую Корейскую армию, о содержании документа "Основные принципы инцидента у высоты Тё: кохо:".
В нем говорилось: "Первое. Через правительства Японии и Маньчжоу-го твердо протестовать и требовать вывода войск СССР дипломатическими методами.
Второе. На случай, если дипломатические средства не возымеют действия, сосредоточить военные силы прямо перед линией границы, чтобы сразу среагировать. Эти силы поставить под командование командира японской армии, дислоцированной на Корейском полуострове.
Третье. Начало применения военной силы должно проводиться только по приказу из Токио".
В тот же день, министр иностранных дел Японии Кадзусигэ Угаки поручил японскому посольству в Москве потребовать от правительства СССР "немедленного отвода советских войск, оккупировавших территорию Маньчжоу-го" в районе Чжангуфэна.
Получив указание из Токио, японский временный поверенный в делах Харухико Ниси (посол Мамору Сигэмицу находился в отъезде), не смотря на поздний час, незамедлительно стал проситься на прием к заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Борису Спиридоновичу Стомонякову, позвонив ему шесть раз. Однако, по согласованию с Народным Комиссаром Иностранных Дел СССР Максимом Максимовичем Литвиновым, прием был отложен на 15 июля.
РАЗГОРАНИЕ КОНФЛИКТА
15 июля, произошли события, которые придадут маховику зарождающегося конфликта новый толчок и сделают выход из него мирным путем крайне трудным или даже практически невозможным.
Первое - в Москве были проведены дипломатические переговоры о ситуации, сложившейся вокруг высоты Заозёрная. Поверенный в делах Японии в СССР Ниси Харухико и заместитель народного комиссара иностранных дел Б. С. Стомоняков провели две встречи.
Во время первой, рано утром - Х. Ниси заявил протест советскому правительству по поводу того, что 11 июля 40 красноармейцев ворвались в район Чжангофын к западу от озера Хасан и заняли местность, которая принадлежит Маньчжоу-Го. От имени императорского правительства Ниси потребовал немедленного отвода советских войск из указанного района. Всю возможность за осложнения положения он целиком возложил на Советское правительство (Документ 15). Стомоняков, ссылаясь на то, что не имеет никаких сведений по этому вопросу, переносит разговор на вечер.
Во время второй, поздно вечером - Б. С. Стомоняков передал Х. Ниси информацию о том, что дальневосточные власти подтвердили, что ни один красноармеец или пограничник не пересекал Маньчжурскую границу. Одновременно с этим японскому дипломату были предъявлены протоколы Хунчунского соглашения России с Империей Цин 1886 года с приложенной к ним картой, из которой, по мнению Стомонякова, следовало, что район сопок Заозерная и Безымянная принадлежит Советскому Союзу.
Однако, японский поверенный продолжал утверждать, что место занятое советскими войсками, находится на территории Маньчжоу-го, а карта, которая была предъявлена для оправдания позиций СССР, не дает основания относиться к ней как к достоверной, поскольку японская сторона не убежденна, что именно она является той самой, которая определяет границу СССР и Маньчжоу-Го (Документ 16).
Таким образом, несмотря на две дипломатические встречи, каких-либо соглашений по разрешению данной ситуации достигнуто не было, и каждый остался при своих интересах.
По странному стечению обстоятельств, в период времени между проведением этих двух встреч произошло второе знаковое событие. На сопке Заозерной прозвучал первый выстрел.
По одной из версий, 15 июля спецгруппа Фриновского добралась из Хабаровска до штаба 59-го Посьетского погранотряда, откуда и выдвинулась на сопку Заозёрную. Формальный предлог выхода к самой линии границы чиновника столь высокого ранга - расследование побега Люшкова.
Обеспечивавшие это мероприятие группа снайперов, в которую входили лейтенант Курдюков и начальник инженерной службы 59 погранотряда лейтенант Виневитин (прошедший подготовку по специальности снайпер-инструктор), находились в засаде.
Около 15 часов (по местному времени, в Москве - 7 часов утра) ими была обнаружена группа японцев, двое военных и трое штатских. В 16 часов от этой группы отделились два человека, один в военном и один в штатском, которые направились в сторону границы. По советской версии у ориентира 0,417081/7 эта группа нарушила границу и стала вести наблюдение за восточными склонами высоты Заозерная. Находящиеся в 150 метрах и наблюдавшие за нарушителями из укрытия лейтенанты Курдюков и Веневитин окриком "Стой" пытались остановить нарушителей, но последние бросились бежать. Выстрелами Винеавитина один военный был убит, а второй ранен и ушел за границу.
