Аннотация: Это очень дорогой для меня рассказ. И что-то давно не создавал я ничего настолько позитивного.
КОЛЕСО
Он знал, что этим все кончится. Надеялся, что такого не произойдет, что система даст сбой и все разрешится само собой без никому не нужных затрат, но в глубине души всегда знал - так оно и будет.
Машина стояла у тротуара, практически вплотную к бордюрному камню. Заднее левое колесо было спущено. Вчера, когда поздно вечером он уходил от припаркованной машины, все было в порядке.
Влад достал из багажника старый насос, открутил колпачок с ниппеля колеса, присоединил к колесу шланг. Начал накачивать, совершая однообразные монотонные движения ногой.
Вокруг ходили люди, поскрипывая свежевыпавшим снегом и выдыхая паром. В отличие от Влада в выходной день они никуда не спешили. Влад на их фоне выглядел суетливо и нелепо, и походил на какого-то сумасшедшего танцора, решившего заработать себе на жизнь несуразным уличным танцем.
Через пару минут колесо зазвучало убийственным для всякого автомобилиста звуком, и тогда сомнений не осталось: оно не просто спущено - оно пробито.
"Вот... гадина!" - зло подумал Влад и посмотрел на окна второго этажа.
Да, это там, именно там. Это он знал наверняка.
Он, конечно, не видел сам, но был абсолютно уверен: спущенное колесо дело рук ополоумевшей старухи, с которой они без особого энтузиазма ругались уже несколько месяцев.
"Не смей ставить свою машину у моего подъезда!"
"Разве подъезд принадлежит вам?"
"Ты не живешь в этом доме! Паркуйся возле своего!"
"Да я бы с удовольствием, мне и самому было бы удобнее, но когда нет мест..."
"А я говорю - не смей!"
Впитанное с молоком матери уважение к старости и неумение открыто хамить долго сдерживало Влада, хотя, наверное, надо было давно поставить взбалмошную старуху на место. Тряхнуть как следует за плечи, гаркнуть: "заткнись и не смей даже заговаривать со мной"!.. Да, что теперь говорить...
Пару дней назад Влад был не в настроении, куда-то спешил. Садился в машину, когда бабка вылетела из подъезда - волосы растрепаны, глаза горят, рот искривлен злобой, лохмотья заношенной кофты развиваются на ветру...
"Я говорила - не ставь здесь машину..."
И Влад, глянув на нее с омерзением, ответил сухо:
"Буду!"
"Не будешь!"
"Буду сказал!" - и гулко захлопнул дверцу прямо перед ее носом.
Ее отражение в зеркале заднего вида потрясало кулаками и что-то кричало, пока медленно не скрылось за поворотом. Еще тогда Владу почуялось неладное, но он загнал это ощущение в самый далекий уголок.
И вот вчера он был вынужден - опять же не из пустой вредности, а просто без выбора! - оставить свою машину здесь. Было поздно. Было холодно. Только больной на голову человек, даже движимый злобой или сильной обидой, мог одеться, подобрать пригодный инструмент, выйти на улицу и под покровом ночи свершить свое темное дело.
"Старая гнида!" - не унимался внутренний голос Влада. - "Паскуда!"
Он знал очень много слов, сообразных ситуации.
Вскочив в машину, он рванул к ближайшему шиномонтажу. Фантазия рисовала ему сладкие картины мести.
Вот он прижимает ее к стене в подъезде, ощущая тошнотворный запах давно немытого старого тела, и цедит сквозь зубы: "Ну, старуха, ты сама выбрала этот путь..."
Нет, он скажет: "Ах ты, старая дрянь, ты даже не представляешь, кому ты навредила. Это ж не моя машина! Пиши завещание!"
А может не так? Может попробовать по-другому? А что если прийти к ней с участковым и сказать ей... Да все, что угодно скажет участковый, ему только денег дай! Ведь формально это что? Хулиганство? Причинение вреда чужому имуществу?.. Можно накрутить про уголовную ответственность, было бы желание...
Мастер шиномонтажа ткнул пальцем в боковую часть покрышки свистящего только что накаченного им колеса:
- Вот, видишь где пробито? Это не от езды. Это шило, я знаю. К нам с такими периодически приезжают... Кто тебя так?
- Да есть... одна, - Влад закипал от собственной беспомощности. - Отремонтировать-то хоть можно?
- Сделаем...
"Скотина! Будь ты проклята!"
Будь ты проклята? О, а это хорошая мысль. Вот чего должен реально бояться старый человек, которому скоро предстоит предстать перед ликом Всевышнего.
Прижать ее к стене и сказать: "Я проклял тебя! Тебя и твоих детей до седьмого колена"... или как там это говорится? Вот это будет для нее настоящим ударом!.. Хотя, вроде она бездетная?..
Влад усмехнулся, но улыбка скоро покинула его лицо.
С другой стороны есть ведь еще три колеса. Если идти на конфронтацию с безумием, нужно быть готовым ко всему... И еще есть машина Наташи, на которой она трижды в неделю минимум возит Ксюшку и Максима то на занятия, то по бабушкам-дедушкам... Влад-то сам и колесо поменяет, и ремонт организует. А если с жёниной машиной что станется? Что она будет делать на морозе с двумя детьми?
А если эта старая идиотка накидает сахару в бензобак?
Или устроит что-нибудь с тормозной системой машины жены?..
Храни их Господь! - Влад даже покрылся испариной. Даже если старуху потом арестуют, посадят... даже если ее расстреляют. Разве это то, что нужно?
Нет, с ненормальной нельзя играть в открытую. Она же совершила свое нападение тайно, в темноте. И мы будем также.
"Наслать на нее порчу!"
Влад, правда, в эти дела не верил, но все-таки. Пойти к колдуну, рассказать все, опять же дать денег... Наверное, старухе с этого ничего не будет, но хоть себя успокоить.
Влад несся по Москве. У него и выходные были расписаны довольно плотно, и вот теперь, из-за этой стервы он опаздывал на полчаса. Хорошо, что мало машин!
Хотя, с другой стороны, почему к колдуну? Что это за сектантские штучки? Мы пойдем другим путем, - так, кажется, говаривал Ленин. Ух, мы сейчас извратимся! Мы тебя живьем похороним. И мы сделаем это с тобой прямо сейчас!
Влад резко остановил машину возле небольшой церквушки, по какому-то недосмотру властей незакрывавшейся даже в советское время.
"Сейчас мы тебя упокоим, старуха! Часто ли тебе ставили свечки? Нет-нет, я говорю не о геморроидальных свечах..."
Влад легко поднялся по нескольким ступеням, стянул кепку и вошел в храм.
Здесь было безлюдно и тихо. Никакие службы не шли. Прихожан не было совсем. Пахло церковью.
Перед алтарем бедно одетый мужчина средних лет полоскал в тазу какие-то миски, поливая их водой из толстого резинового шланга. В уголке при входе сидела старушка, чем-то неуловимо похожая на обидчицу Влада. Перед ней на столике были разложены свечки. Старушка шприцем разливала прозрачную жидкость по малюсеньким флакончикам с резиновыми пробками.
- Не подскажите, где можно за упокой души свечу поставить? - Влад был редким гостем в таких местах.
- Да вот, милок, перед распятием заупокойные, а все другие - за здравие, - пропищала старушка.
- Дайте-ка мне одну...
Расплатившись, Влад неторопливо пошел вдоль стены, рассматривая иконы. Плоские двухмерные герои совершали на них свои подвиги во имя веры, на некоторых отображались мучения святых. На одной, более крупной, Влад узнал Святую Деву Марию. Она прижимала руки к груди в том месте, где в нее были воткнуты семь мечей: три справа, три слева, и один снизу.
Медленно Влад добрался до распятия и поднял глаза. Грубо вытесанный из дерева Иисус взирал на Влада с креста. Волосы его были черными, на теле алели пятна крови. Иисус был выполнен в человеческий рост, а крест стоял прямо на полу. Влад вдруг заметил, что он и Иисус стоят практически на одном уровне. Если бы не крест, Иисусу не пришлось бы даже опускать взгляд, чтобы увидеть Влада.
В глазах у Иисуса была неимоверная боль. Влад вдруг поразился, как можно такую сильную эмоцию передать столь скудными по меркам современного искусства средствами: неестественное, неправильной формы без особой тщательности вырезанное лицо, широкие мазки краски, не ведающей полутонов и теней, все настолько условное, можно сказать по-детски условное...
И такая вселенская, глубинная боль!.. Как, как такое возможно?..
Влад постоял еще немного, а затем сделал неуверенный шаг вправо от распятия.
С большой тщательно отреставрированной иконы на него смотрело вытянутое лицо Святой Девы Марии, держащей младенца. Руки ее были чуть разведены, и в реальном мире она непременно выронила бы ребенка. Но икона читалась иначе: она словно бы вручала свое чадо Владу.
И ему отчего-то вдруг стало так спокойно, и так светло, несмотря на царивший вокруг полумрак...
Влад не торопясь запалил фитилек от лампады, подплавил основание свечи и закрепил ее на подставке. Огонек сперва был совсем маленький, но быстро разросся и уверенно уселся на вершине парафиновой палочки. Влад посмотрел на него, улыбнулся, не столько даже внешне, сколько про себя, подумал:
"Храни, Господь, моих родных, мою жену и моих детей, дай им здоровья и сил, и огради от лукавого."