Аннотация: Молния. Мы действительно ничего не знаем о ней. Ни-че-го.
А.Саенко
ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ЗАРЯД
Щурясь от полуденного солнца, Гоша спустился по ступенькам подвала, открыл тяжелую железную дверь, вошел в сырую темноту и осмотрелся.
- Сюда, сюда Гоша... - поманил его рукой Молодой, - он почти готов.
Глаза Гоши скоро привыкли к полумраку, освещавшемуся лишь хилой лампочкой в дальнем углу, и он различил на полу фигуру человека, которого искал полтора года. Даже больше - девятнадцать месяцев и четыре дня. Именно столько времени назад взорвалась машина, в которой находился Игорь.
Человек, вяло извивавшийся на цементном полу подвала, был жалок и беспомощен. Жгут, обхвативший его запястья, шею и лодыжки, местами натер кожу несчастного до крови, ворот некогда желтой рубахи был разорван, нескольких пуговиц не хватало. Под свернутым набок носом мужчины была размазана свежая кровь, ниже - на подбородке и груди - виднелась уже запекшаяся в ломкую корочку. Увидев Гошу, он заскулил и попытался забиться в угол. Молодой остановил его ударом тяжелого ботинка в живот, заставив застонать и притихнуть.
Гоша не спеша присел на корточки рядом со связанным и устало посмотрел в глаза пленника. Он не увидел в них ничего, кроме ужаса и боли. Все человеческое покинуло взгляд лежащего на полу.
- Узнал, - то ли спросил, то ли констатировал Гоша.
Человек энергично закивал головой. Веревка снова врезалась в растерзанную кожу шеи.
- Думал, не найду? - теперь уже точно спросил Гоша, хотя было видно, что он не ждет ответа.
- Я не сам, меня наняли... - трясущимся голосом перебирал слова пленник. Теперь стало видно, что и зубов ему недостает.
- Корысть, - снова утвердительно сказал Гоша, - смертный грех, слыхал?
- Я не знал, кто он, мне заплатили, я не думал, что так выйдет...
- Как выйдет?! - вдруг закричал Гоша и, схватив мужчину за горло, приподнял его. - Ты не знал, как выйдет, когда заложил два килограмма тротила?! А как еще могло выйти?!
Гоша разжал пальцы, и голова пленника ударилась об пол. Тот опять заскулил.
Гоша помолчал. Затем снова заговорил спокойно, размеренно.
- Ты такого человека убил... Он ведь не грабил. Если бы он был вором, он украл бы и расплатился бы, понимаешь? У воров долгов не бывает... А я у него еще в школе математику списывал... А то, что у него жена осталась и дочка двухлетняя ты знаешь? Во сколько ты оценил их горе?
Человек на полу уже не отвечал. Он понял, что слушает монолог. И что, вероятно, это последнее, что он услышит в своей жизни.
- Ты должен это понять, должен посчитать, прикинуть... Как полагаешь, во сколько стала бы твоя жалкая жизнь? Сколько мне заплатили бы, чтобы я нашел и пришлепнул тебя?
- Только не убивайте... не убивайте... - человека на полу бил озноб, боль исчезла из его взгляда, теперь остался только ужас, - что хотите, только не убивайте...
- Ну что, Гоша, пора кончать его, - словно не слыша мольбы связанного, сказал Молодой, - я его хорошо обработал, он свое получил.
- ...у-у-у-у, не убивайте-е-е-е... - зашелся пленник в рыданиях.
- Да, я вижу, молодец... - ответил Гоша, поднялся и звонко передернул оружие. Мужчина, рыдая, пытался ухватить Гошу за ноги, но безуспешно. Гоша направил дуло на пленника, извивавшегося и скулящего внизу.
Вот этот гаденыш, которого он, Гоша, искал больше полутора лет, подонок, лично ответственный за взрыв машины Игоря, святого человека из детства, школьного друга Гоши. Вот эта сволочь, по чьей вине жена Игоря стенала на Гошином плече и чей поступок до сих пор еще не осознала маленькая дочка Игоря. Вот человек, которому Гоша поклялся отомстить.
Теперь этот человек на мушке.
Также, как два месяца назад на мушке был заказчик убийства, отправленный к праотцам.
Человек на полу вдруг тонко закричал плаксивым женским голосом. В этот же момент Гоша выстрелил, и крик мгновенно смолк.
Пуля, подняв фонтанчик пыли, раскрошила пол рядом с головой лежащего человека.
Человек на полу не шевелился. Воздух короткими неравномерными рывками сипло входил и выходил из искаженного судорогой страха рта. Молодой смотрел на сломленную жертву и улыбался.
И Гоша тоже, тоже смотрел на сломленную жертву. Но улыбка не трогала его лицо.
- Развяжи ему руки, - сказал вдруг Гоша Молодому.
- Что?! - удивился тот.
- Я сказал, дай ему уйти.
- Но, Гоша... мы полтора года...
- Развяжи ему руки! - гаркнул Гоша.
Молодой наклонился к полумертвому мужчине, не спуская глаз с Гоши, и достал нож.
- Ты уверен, Гоша?
Гоша молча смотрел на Молодого. Глаза Гоши были достаточно убедительны.
Молодой резанул у пленника между запястьями, и куски веревки, которая теперь не сдерживала движений, упала на пол. Мужчина не сменил позы и по-прежнему сипло и часто дышал.
- Дальше он сам выпутается, - сказал Гоша, - если захочет. Пойдем.
Молодой был в полном недоумении.
- Ты что, действительно оставишь его здесь? - он широко развел руками. - Мало того, что это гадина, да еще гадина, которую мы искали так долго, да еще гадина, которая знает нас в лицо, и ты оставишь все это вот так?
- Это наш громоотвод, Молодой, - проговорил Гоша, пряча пистолет.
- Какой, к черту, громоотвод? Ты что, философом заделался? Или поэтом? - Молодой завелся. - Объясни толком, почему нам его не грохнуть.
Гоша помолчал, неторопливо закурил.
- Хорошо. Тогда вытащи его на улицу, пусть наши выбросят его где-нибудь в городе, чтобы смог до больницы добраться. А мы тут с тобой покурим пока, и я тебе кое-что расскажу. Раз ты спрашиваешь. Теперь мы разделались с этим, и у нас есть время.
Да, впервые за девятнадцать месяцев и четыре дня у них было немного времени. Молодой выглянул наружу, дал знак и трое дюжих молодцов, ввалившись в подвал, подхватили почти бесчувственное тело освобожденного пленника. Когда дверь за ними со скрипом притворилась, и последние солнечные блики погасли, Гоша протянул Молодому сигарету, и тот прикурил от Гошиной.
Они сели на серой трубе, тянущейся из темноты в темноту вдоль стены, и Гоша, сделав несколько затяжек, вдруг спросил Молодого:
- Ты никогда не задавал себе вопрос, почему ты здесь?
Ты никогда не задавал себе вопрос, почему ты здесь? Как тебя занесло в эту дыру? С кем тебе приходится жить, делить постель и хлеб? Почему люди вокруг тебя так отвратительны? И ведь это не только они выбрали тебя себе в друзья, но и ты их... Или вот скажи, тебе никогда не становилось тошно от самого себя? Ну, скажи честно, нас никто не слышит. Становилось? Да?
Почему бы тебе тогда не измениться? Почему бы тебе не стать чище, правильнее? Не хватает сил? Врешь, на гадости-то сил уходит куда больше. Может, причина в другом?
Может, ты боишься стать лучше?
А чего, казалось бы, бояться? А очень просто: ты боишься, что когда ты станешь лучше, когда эти изменения в тебе станут очевидны для окружающих, твои нынешние друзья воспользуются твоей добротой, высосут тебя, как паук запутавшуюся в ловушке муху, уничтожат. И ведь так и будет. Потому что, добро, оно хотя и должно бы быть с кулаками, да только в жизни все не так происходит, к сожалению.
А может и не к сожалению.
Я когда был молодой, такой как ты, тоже задавал себе вопросы такие, дурацкие: кто я? зачем живу? как все изменить к лучшему? И мучился я этими вопросами страшно. Буквально ночами не спал. Ну, втянуло меня в это болото с улицы, шлялся со всякими... А я искренне не хотел быть вором, хотел стать порядочным, законопослушным гражданином... Да-да, не смейся.
Но случай один перевернул мое понимание хорошего и плохого. Хорошего и плохого для меня. Перемагнитил полюса.
И я на все свои вопросы тогда ответил.
Ты наверняка слышал про Хаврона, который бесследно пропал около двадцати лет назад. Горячий был малый! Этого налетчика боялись даже свои. Он был абсолютно безжалостен, как герой книжек про пиратов. Никогда никого не прощал. Говорили, он довел сознательно свою жену до самоубийства, после того, как она родила ему дочь, хотя он ждал сына. И девочку тоже порешил... Может врут, а может и нет. Еще говорили, что он в легкую убивает подельщиков, если дело выгорело, и он не желает делиться. Поэтому не всякий отважился бы пойти с ним.
А я отважился. Глупый тогда был, храбрый, не знал ничего. Мне даже лестно было. А он искал совсем молодого, несмышленого такого. Нужно было по плану одну машину тормознуть тогда на трассе, откуда Хаврон про нее узнал - ума не приложу. Но вроде инкассаторскую какую-то тачку ждали, с какой-то немыслимой суммой. Не то за месяц, не то за полгода. Хаврон достал где-то форму гаишную и машину с мигалками, как у них, даже рация в ней работала. "Мне, - говорит, - пятидесятилетнему хрычу с таким рылом никто не поверит, а если ты жезл поднимешь, должны остановиться. В этот момент на трассе никого не будет, я организую. Твое дело только остановить их, дальше я сам все сделаю, а ты свои бабки в тот же день получишь." Ну и пообещал, как мне тогда казалось, реально большой куш.
И велел не говорить никому, что я с ним иду.
Я и не говорил.
Ты знаешь, я тебе первому рассказываю все это, веришь?
Это я потом только стал догадываться, что, может быть он сказал так, поскольку делиться со мной не собирался. А тогда я подумал, что... да ничего я тогда не подумал. Сам Хаврон в напарники зовет!
Короче, он это дело несколько месяцев готовил, два раза разыгрывал все вхолостую: садился в засаде и ждал, а когда тачка подходила - отпускал ее, не показываясь. Вот так прогнал два раза, выверил все до мелочей, до секунд, как-то договорился с дорожными рабочими, что они дорогу перегородят на полчаса, после того, как инкассаторы проедут.
И вот мы заступили.
А знаешь, волнуешься в первый раз. У тебя так ведь тоже было, верно? Да еще Хаврон всякие шуточки отпускает, то насчет возраста моего, то насчет того, что я и девочкой бы был неплохой с таким личиком. А я все глотаю: кто я, и кто Хаврон! А тут еще тучи такие тяжелые нависли, свинцовые прямо. Дышать тяжело стало. В общем, напрягся я, но вида не подаю.
И вот пришло время, Хаврон спрятался за холм - а там, кажется, километра на полтора вокруг только этот холм-то и был, - а меня, значит, выставил на дорогу, деньги наши ждать.
Ветер поднялся сильный, аж фуражку сдувает, и потемнело, словно сумерки наступили. И небо такое тяжелое стало.
Вдруг смотрю - идет машина с ближним светом, на инкассаторскую не похожа, но других-то не должно быть. Поднимаю жезл, и уже потом вижу, что это какой-то запорожец битый, а за рулем старичок какой-то. Я растерялся, а старичок остановился, из машины выходит и документы достает - решил, что проверка.
Тут из-за холма Хаврон вылетает. "Ты, - кричит, - откуда, старый козел, взялся! Проваливай по добру по здорову!" И нож ему в лицо тычет.
А старик онемел, да и паралич, его похоже, с перепугу хватил: мямлит что-то в ответ, с ноги на ногу переминается и даже не пятится к машине. "Проваливай, козел!" - кричит Хаврон, и начинает старика спиной вперед запихивать в кабину. Старик падает, и разбивает в кровь щеку.
И в этот момент инкассаторы выезжают из-за горочки. Я бросаюсь им наперерез, велю жезлом и свистком остановиться, но они-то не дураки, увидали, что рядом драка, старик в крови, и по газам!
Что тут с Хавроном стало, это надо было видеть! Весь красный, дышит тяжело так.
"Идиот! - кричит на старика. - Все дело мне испортил! Я из тебя кишки выпущу!" И бьет старика в лицо, а затем несколько раз в грудь. Тот начинает задыхаться, а Хаврон не унимается:
- Как ты на дорогу попал, она ж перекрыта!
- Да я сломался, - отвечает старик, сплевывая кровь, - стоял час в моторе ковырялся, думал уж заночую...
- Лучше тебе было не заводиться, старик, теперь ты точно здесь заночуешь, по полной программе, - цедит сквозь зубы Хаврон. Затем отворачивается от старика, сжимает руки в кулаки и воет, протяжно так и безысходно. У меня аж мурашки по коже побежали.
Постоял так Хаврон немного, пришел в себя, и говорит:
- Ну, что же, старик, придется тебе быть нашей добычей сегодня. И хотя вонючая жизнь твоя не стоит и сотой того, что ты помешал нам взять, придется довольствоваться тем, что есть... Впрочем, ты можешь попробовать откупиться... показывай, что везешь!
Старик открыл капот запорожца своего, а там полтора десятка перевязанных книг.
- Это все, что у тебя есть? - засмеялся Хаврон. - Не густо.
- Понимаете, - залопотал старик, - я директор детского дома-интерната, ездил в центр за учебниками. Это для детишек-сирот книжки, учебники, физика. Я ведь и учу их тоже, нет у нас учителей, все я один. Не трогали бы вы меня, что вам с меня проку, а детишки без книжек и без учителя останутся...
- Заткнись, старик, - Хаврон хватанул одну из связок и полоснул ножом. Книжки посыпались в дорожную пыль. Одна из них раскрылась. На развороте была нарисована большая оранжевая стрела и крупными буквами написано: "МОЛНИЯ".
Хаврон засмеялся.
- Думаешь, дети будут жалеть, что я грохнул их вонючего старикана? Думаешь, дети хотят читать и учить эту лабуду?
- Конечно, - с искренней убежденностью закивал старик, - это же так интересно!
Глаза Хаврона недобро сверкнули:
- Интересно, говоришь?.. Хорошо, старик, тогда вот тебе мой приговор: ты будешь жить до тех пор, пока мне будет интересно слушать свой бред про... да хоть про молнию. Вон и погода подходящая.
В это время в милицейской машине за нами заработала рация. Ребята из инкассаторской машины связались с милицией и рассказали, что видели. Мы поняли, что милиция уже выехала по направлению к нам и минут через десять будет здесь. Еще мы поняли, что ждали урагана, какого давно не было, хотя достаточно было посмотреть на упавшее небо, которое стало еще ниже, чтобы понять, что дело к грозе.
- Ничего, - сказал Хаврон, - пяти минут нам будет достаточно, чтобы закончить со стариканом, а уж уйти в такую погоду нам не составит труда... Давай, давай!
Старик еще, видно, не вполне осознал всю серьезность намерений Хаврона. Он хлопал глазами и растирал кровь по щеке.
- Я кому сказал! - вскрикнул Хаврон и легонько пырнул старика в живот. Старик согнулся пополам, схватившись за место удара, и заохал.
- Давай старик, я не шучу. Еще два таких удара и тебе хватит...
- Молния, - начал старик медленно, как по заученному, - разряд атмосферного электричества между двумя облаками или между облаком и землей. Молнии бывают разных видов. Различают линейную молнию, которая видна как ослепительно яркая извилистая линия, расплывчатую молнию, то есть мгновенную вспышку без контуров, и шаровую, похожую на быстро двигающийся огненный шар. Линейные и шаровые молнии обладают большой разрушительной силой: от удара молнии дерево загорается или расщепляется, металлы расплавляются, животные и люди погибают или подвергаются параличам.
Тучи стали совсем уже черными. Кое-где поблескивали те самые "расплывчатые" молнии, о которых только что поведал старик.
- Постойте, - взмолился старик, слезы текли по его окровавленному лицу, - я только начал... Есть много странного и загадочного, связанного с молнией, и это действительно удивительно интересно. Ведь молния подчиняется большинству законов распространения электрических разрядов, но совсем не всегда. Да, молния состоит из электрического заряда, но... то ли мы в действительности не знаем до конца, что такое электричество, то ли молния включает в себя не только электричество, - несмотря на то, что старый учитель плакал, в голосе его появлялось все больше какой-то странной уверенности. - Известно ли вам, что множество удивительных ситуаций зафиксированы документально? Причем, судите сами, один случай удивительней другого: молния оставляет верхнее платье, но сжигает белье; молния подчистую сбривает с человека все его волосы; молния мгновенно сплавляет в общий слиток все монеты в кошельке, не сжигая лежавшие там же бумажные купюры...
Хаврон прислушался. Казалось, рассказ старика заинтересовал его. Ветер поднялся еще сильнее, поэтому старик был вынужден перейти на крик. Однако, казалось, сила надвигающейся стихии передавалась ему.
- А вот, извольте, уже не просто безобидные шалости: молния оставляет на теле убитого уменьшенное изображение дерева, под которым она настигла покойного... Или вот еще: люди, которых гроза застала сидевшими под деревом, после удара в него молнии остаются как бы окаменевшими, они кажутся подошедшим живыми, но, когда их трогают, рассыпаются в прах... А как вам случай, когда молния рассекла человека с головы до ног, как топором... - старик сверкнул глазами.
Хаврон занервничал. Время, которое он сам себе отвел на расправу над стариком, уже подошло, а старик все не унимался. Хаврон начал постепенно заводиться, это было видно по тому, как нервно он сжимал и разжимал пальцы рук.
- Поторапливайся, старикан, ты всех нас задерживаешь, нам всем уже пора...
Старик в это время перевел дух, и закричал снова. Глаза его вовсю сверкали какой-то потусторонней яростью убежденности.
- Хорошо! А можем ли мы как-то объяснить тяготение молнии к определенным людям? Вот классический пример: бывшего паркового смотрителя американца Роя Салливана молнии в разных местах били 7 раз: в 1942-м ему обожгло большой палец на ноге, в июле 1969-го - выжгло брови, в июле 1970-го - обожгло плечо, в апреле 1972-го - опалило волосы, в августе 1973-го - обожгло ноги, в июне 1976-го - повредило лодыжки, в июне 1977-го - обожгло грудь и живот. К слову сказать, в сентябре 1983 Салливан покончил с собой... Хотя вероятность быть пораженным молнией ничтожна, но кого-то молния бьет несколько раз слегка, кого-то "добивает" со второго - пятого раза, а кого-то из своих жертв не оставляет даже после смерти - бьет в их могилы, жжет кресты и разбивает надгробья...
Ураган был уже здесь. Пыль застилала глаза, вспышки в вышине участились. То там, то там гулко громыхало. Мне начало казаться, что это не мы удерживаем старого учителя, а он нас. И мне вдруг стало по-настоящему страшно.
- Об избирательности ударов молний не только ходят необъяснимые легенды. Порой в тупик заходят даже милиция и криминалисты, работающие с фактами: почему, например, в идентичных случаях одна и та же молния убивает одного всадника, не тронув лошадь, а другого всадника отбрасывает в сторону, испепелив под ним коня... - от рассказа старика невозможно было оторваться; казалось, мы с Хавроном попали на урок к старцу, и он делает с нами, что хочет. - Молния может убить в толпе только монахов, или только мужчин, или только женщин - причем предсказать цели заранее невозможно... И далеко не всегда жертвы физически отличаются от остальных людей, скажем, носят металлические предметы. Порой молния по одной ей видимой причине из группы людей выбирает самого удачливого, а может, и самого греховного - в строгом соответствии с древними легендами о громе разящем... - старик начал размахивать руками, словно бы делая какие-то пассы, а голос его стал зычным и глубоким; теперь мне начало казаться, что он произносит какое-то древнее заклинание. - Вот вам история: спряталась бригада из пятнадцати человек под дерево, а молния ударила только бригадира... В Японии, опять же, до сих пор не могут объяснить причину страшной трагедии - учитель в походе приказал детям взяться за веревку, а попавшая в веревку молния убила ровно половину всех подростков, аккуратно через одного, поразив всех четных в строю детей и не тронув нечетных...
Старик остановился, чтобы перевести дух. От необходимости кричать он начал все-таки сипнуть, к тому же он медленно истекал кровью. Природа вокруг разыгралась уже совсем не на шутку, все скрылось в пыли, ветер поднимал в воздух листву и дорожный мусор. Время поджимало. Фуражку у меня сорвало и унесло куда-то в сумрак. Волосы старика разметались - он уже больше не казался беспомощным и потерявшимся. Но и Хаврон был взбешен: что-то словно мешало ему покончить со старым рассказчиком, Хаврон все слушал и слушал его. Вдруг Хаврон закричал и, словно бы сделав над собой немыслимое усилие и на мгновение освободившись от невидимых пут, без видимой причины снова ударил старика ножом в живот. Тот заохал, но я понял, что Хаврон снова не нанес старику смертельного удара.
- Третий будет последним, - закричал Хаврон, - впредь не останавливайся. Остановка для тебя значит смерть...
Ветер ворошил и перелистывал страницы рассыпанных на земле книг. Теперь уже не было понятно, на каких темах открывались учебники. Старик собрался с силами, и, пытаясь перекричать совсем уже подступившую грозу, заорал срывающимся голосом:
- Так ответьте мне после всего: на что больше похоже действие молнии? На "слепую стихию", как ее порой принято называть? На шалости мелких хулиганов? Если это стихия, то, кажется, не так уж она и слепа, а если это разумные действия, то они не слишком-то гуманны, не правда ли? Так поступает только могучая, уверенная в себе сила, действующая по иным, неведомым нам законам и правилам. И действующая, скорее всего, осмысленно, то есть - разумно. Чем на самом деле является молния? Местью забытого Зевса-громовержца? Парадоксом из области физики? Электрическим животным? Энергетическими вратами в мир ирреального? Или как-либо еще?..
- Все, твоя последняя фраза, старик, - зарычал Хаврон. Думаю, он увидел то же, что и я: вдалеке, хотя с учетом видимости, не так уж и далеко, замигали огни милицейской машины, вызванной инкассаторами.
- Я понял, - сказал старик; то ли он ответил Хаврону, то ли сообщил нам, что разгадал природу молнии; он сказал это уже негромко, но его все равно хорошо было слышно. - Последние два факта о молнии, который я вам скажу, молодые люди: при попадании молнии в компас, его стрелки перемагничиваются, стрелка, указывавшая на север может навсегда повернуться в любую сторону; это часто наблюдали на кораблях, в которые попадал разряд молнии. И еще: установлено, что молния бьет из облака в землю в тот момент, когда разница между положительным зарядом в облаке и отрицательным на земле становится критической. А точнее, когда отрицательный заряд на земле достигает своего апогея.
В следующий момент произошло что-то невероятное. Я думаю, что я видел это. Я думаю, что это действительно произошло.
Хаврон закричал (почему он кричал? - не знаю) и занес руку с ножом над головой, чтобы нанести старику последний удар. С учетом того, что видимость была несколько метров и разбушевавшейся непогоды, сметавшей следы, у нас были все шансы скрыться он преследователей.
Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я бросился к Хаврону и схватил его за куртку, надеясь спасти жизнь учителю.
Но в этот момент раздался быстро нарастающий шум, словно бы запись хлопка гигантских ладоней прокрутили задом-наперед, и огромная ломаная огненная линия соединила поднятую руку Хаврона с небом.
Я думаю, что я видел, как его разорвало. Потом я где-то читал, что при ударе молнии вся вода в предмете, на который пришелся удар, мгновенно превращается в пар и именно поэтому происходит такая мощная детонация.
Что произошло дальше, я не помню. Я очнулся на том же самом месте, шел проливной дождь. Я по-прежнему стоял, удар не сбил меня с ног. Когда я очнулся - знаю, но я не помню, чтобы слышал гром. Значит, какое-то время я провел в забытьи. А может быть, где-то еще.
Во всей этой ситуации меня смущали три вещи. Во-первых, пропала милицейская машина. Она была в нескольких метрах, когда все это случилось, но я был на свободе, а значит - машина пропала.
Во-вторых, пропал и запорожец. И старик. И книги. Даже следы крови старика пропали, хотя возможно, их просто смыло водой.
Но самое удивительное, что и для меня все случившееся не обошлось без последствий: я был абсолютно голый. Струи дождя стекали у меня по плечам, спине, ягодицам, ногам, и нигде на теле не осталось и клочка одежды. Конечно же, ее не было и нигде вокруг...
Я смутно помню, как я добрался до города, как раздобыл одежду и избежал психушки или, как минимум, медвытрезвителя, куда определили бы в ту пору голого человека с городской улицы.
Я долго думал, была ли встреча с тем стариком случайностью, или напротив, судьбой. Поэтому много думал и над тем, что он сказал перед самым ударом молнии.
И вот что я понял.
Молния ударила в Хаврона, когда его внутренний отрицательный заряд достиг максимума. Я видел как злоба душила его, как его буквально раздирало изнутри. И он притянул к себе разряд. Очевидно, старый учитель был прав, и молния - это не только электричество, а значит, когда мы говорим об отрицательных зарядах, мы имеем в виду не только электрический заряд. Возможно, нож в руке Хаврона и стал дополнительным условием для того, чтобы молния выбрала своей целью именно его, той самой "физической особенностью". Но мне кажется, что молния ударила бы в него и так. Потому что среди нас троих он был самым отрицательным, понимаешь?
Меня удар лишь чуть задел, но этого оказалось достаточно, чтобы стрелки моего внутреннего компаса раз и навсегда перемагнитились. Я изменил свои представления о добре и зле. О том, что хорошо, а что плохо. Для меня, разумеется. Например, я понял, что для меня хорошо находится среди таких людей, как Хаврон, как тот ублюдок, которого мы искали с тобой полтора года. Они мои громоотводы, понимаешь? Пока есть они, молния не ударит в меня. Их надо беречь, они - отрицательный заряд. Они - мой благоприятный фон.
Понимаешь?
Бери еще сигарету.
- Бери еще сигарету, - Гоша протянул Молодому пачку.
Молодой сидел, совершенно потрясенный услышанным.
- Неужели, все, что ты рассказал, правда? - спросил, наконец, он.
- Готов тебе поклясться на библии, если ты понимаешь, о чем я, - усмехнулся Гоша. Молодой посмотрел ему в глаза и понял: Гоша не врал. Во всяком случае, Гоша сам верил в то, что только что рассказал. Молодой немного помолчал, думая о чем-то. Затем он снова посмотрел на Гошу.
- Спасибо тебе, Гоша, за то, что открыл мне глаза, - Молодой вдруг выхватил пистолет и суетливо выстрелил в Гошу. Пуля попала в живот.
Гоша широко раскрыл изумленные глаза и уставился на Молодого. Затем Гоша пощупал ладонью живот, увидел на руке свою кровь и только тогда поверил в то, что выстрел действительно был.
- Ты что, Молодой, с ума сошел?! - слабеющим голосом проговорил Гоша.
- Нет, - спокойно ответил Молодой, - наоборот. Я все понял. Я понял все.
- Что ты понял, идиот?! - Гоша чувствовал, что слабеет.
- Я понял, что пока ты рядом, - все также спокойно ответил Молодой, - есть шанс, что молния ударит в меня. А я не хочу быть громоотводом.
Сказав это, Молодой выстрелил Гоше в лоб. Гоша вздрогнул и тяжело упал лицом вниз. Он больше не дышал.