Саенко Андрей Викторович : другие произведения.

Размышление в темпе Vivo

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О влиянии темпа жизни на ее качество. Опубликован в Вестнике актуальных прогнозов "Россия. Третье тысячелетие" 12'2005, том 2 (в интернете - http://istrodina.com/vestnik.php3 ). На этом сайте - в авторской редакции.

РАЗМЫШЛЕНИЯ В ТЕМПЕ VIVO(1)

  
   Гуляет по интернету страничка с фотографиями Москвы конца семидесятых. Под фотографиями надписи: "Здравствуйте, мы - гостиница "Интурист", гостиница "Москва" и пустое место перед Манежем. Нас больше нет."; "Здравствуйте, я - проспект Маркса. Сейчас я сменил имя и стал пробкой."; "Здравствуйте, мы - часы с заводными героями сказок в Центральном Детском Мире. Нас больше нет."; "Здравствуйте, я - здание заводоуправления автозавода им. Ленинского комсомола. Сейчас управлять уже нечем, и меня частично сдали, частично забросили."; "Здравствуйте, я - магазин "Ванда", где продаются товары из ПНР. Я - один из немногих магазинов в городе, заслуживших право на латиницу в вывеске." И так далее, около двадцати изображений с подписями.
   Это - суперпопулярный по цитируемости ресурс. Несмотря на то, что изображения совершенно очевидно отсылают нас к апогею "эпохи глубокого застоя", люди продолжают в мыслях вновь и вновь возвращаться к утраченному времени. Что это? Ностальгия? Отчасти, но имеются убедительные свидетельства, что очень многие из наблюдателей (если не большинство) едва достигли тридцати, и им еще не положено глубоко погружаться в это чувство. Тоска по обеспеченному прошлому неустроившихся в новой жизни людей? Но при всей доступности сегодня компьютера и интернета трудно предположить, что у монитора сидит совершенно экономически неадоптировавшийся индивид; как минимум он сумел освоить элементарные компьютерные технологии и имеет к ним свободный доступ.
   Даже для самых убежденных ретроградов найдется десяток аргументов против возвращения "туда". Но эти блеклые фотографии по-прежнему притягивают глаз. Так что же это тогда? Что ценное, но до сих пор не вполне осознанное утратили мы в гонке за благами демократических ценностей и достижениями НТП? Что было в каждом прожитом дне у каждого, кто связывал себя с тем временем и той страной? Было ли то время с его "железным занавесом" и дефицитами тем не менее качественнее для среднего гражданина? Что для нас сегодняшних и вчерашних значит "качественнее" применительно к каждому дню, в разрезе "качества повседневности"? Изменились ли наши требования к этому качеству? Давайте попробуем разобраться.
   Даже обращаясь к своему личному пока не слишком богатому жизненному опыту, я все чаще ощущаю внутреннее желание пробурчать вечное, что де "и ночи были темнее, и сметана гуще". Понимая, что это (во всяком случае, именно это - "ночи" и "сметана") не так, все же невозможно побороть эту гнетущую противоречащую здравому смыслу убежденность. Что-то стало с самим ощущением жизни, с впечатлением, которая она, как нечто отдельное, самостоятельное и независимое от нас, производит. Изменилось ее качество.
   А как определить качество нашей повседневной жизни? Какой универсальный критерий мог бы быть применим и к нам, живущим сегодня, и к современниками серебряного века русской поэзии, и к варварам, разрушившим Рим, и к будущим поколениям, которых, хочется верить, будет больше, чем было?
   При всем различии эпох, климатов, культур, даже "общечеловеческих ценностей", содержание которых порой преломляется временем весьма причудливым образом, если вдуматься, можно вычленить такой фактор, как удовлетворенность человека жизнью. А степень такой удовлетворенности определяется возможностью человека удовлетворить свои потребности и достичь поставленных перед собой целей.
   Понятно, что и потребности и цели человека находятся в постоянной трансформации, обусловленной хотя бы уже только тем, что часть их соответственно удовлетворяется и достигается. Тогда на их место приходят другие. И в этот момент изменяется и удовлетворенность жизнью и, соответственно, качество жизни. Происходит это ежеминутно, практически без перерыва, каждый день. Из этих перманентных изменений формируется некая средняя относительная константа, под которую можно подвести уже не миг, а какой-то обозримый период времени(2): ельцинское время, эпоха Сталина, крепостная Россия, период абсолютизма в Российской империи, века первобытного строя. Именно поэтому можно говорить о качестве повседневности для определенного этапа в жизни человека, общества, государства, человечества, цивилизации.
   Анализируя ситуацию в историческим масштабе, можно сказать, что в целом запросы стали более изощренными и переместились в значительной степени в сферу потребления. При этом следует отметить, что запросы эти в принципе удовлетворимы.
   Не стоит пугаться потребления как "проказы XXI века", которая пришла, чтобы полностью умерщвить духовное начало человечества. Тяга к потреблению как к обладанию некими материальными ценностями существовала всегда, это свойство человеческой натуры. Его можно увидеть и в Древнем Риме, подарившим людям самую стройную и работающую до сих пор систему правовых норм, регулирующих именно право собственности, и в "духовное" советское время, когда место святой троицы православной России в сознании масс заняло также триединое "квартира-машина-дача", это, совершенно очевидно, останется с нами и дальше. Очень показателен эпизод из кинофильма "Курьер" Карена Шахназарова, когда главный герой, отрок призывного возраста, на вопрос "о чем ты мечтаешь" отвечает: "чтобы на всей земле победил коммунизм". Следующая за сим "откровением" немая сцена по произведенному на ее участников эффекту сопоставима с финалом гоголевского "Ревизора".
   Так или иначе, все коммуны и политические учения, имевшие своей составной частью отказ от частной собственности (здесь и коммунисты, и платонисты, и тоталитарные религиозные секты), оказались как минимум утопией, как максимум - губительной для психики, а порой смертельно опасной для человека организацией жизни.
   Я очень хорошо помню, как росла норма потребляемых продуктов роскоши. В 1989 году, будучи школьником, я жил несколько дней в Антверпене, в семье бельгийской девочки, куда попал от школы, как тогда называлось, "по обмену". В семье было пятеро девчонок, отец работал врачом-травматологом, мать, кажется, не работала, не помню точно. Жили они достаточно обеспечено, в собственном двухэтажном просторном доме. Конечно, они владели и комфортабельной машиной, и музыкальным центром с диковинными для нас тогда еще компакт-дисками, и стереорадио на кухне, и несколькими телевизорами, и видеомагнитофоном. Но на специальном столе в гостиной стояла особая гордость семьи и мечта любого советского мальчишки той поры: персональный компьютер. И хозяйка, в ответ на мой вопрос об обычности такой ситуации, сказала, что, конечно, видеомагнитофоны есть у всех, а вот компьютер может позволить себе не всякий. Трудно поверить, но этот разговор происходил всего пятнадцать лет назад в одной из успешных развитых европейских стран. А этим летом я давал рекомендации по вопросу о приобретении компьютера и полной периферии к нему молодой женщине, приехавшей в Москву из-под Кишинева подработать маляром и разнорабочим, и ее волновал только один вопрос: как она потащит все эти коробки домой.
   За последние десять-пятнадцать лет качество подобных запросов наших сограждан изменилось так, как, может быть, не менялось за восемьдесят лет, то есть с момента, когда в результате военного переворота (а не относительно, но все же мирного течения жизни, как в нашем с вами случае) государственная власть перешла из рук людей, представлявших одни интересы, в руки людей, представлявших интересы во многом диаметрально противоположные. Если же шагнуть еще назад, то, возможно, мы бы поставили небольшой пограничный столбик в 1861 году, когда было отменено крепостное право, но, возможно, и не поставили бы, поскольку освобожденные крепостные отнюдь не побежали тогда на волю, то есть говорить о смене их желаний, наверное, не совсем правомерно. И тогда, остановившись на миг на начале двадцатого века, до следующей неочевидной остановки мысленный взгляд наш вполне может уйти в глубину веков, к началам образования российского государства.
   Существует и еще один момент, который хотелось бы отметить: перетекание вещей из категории "предметов роскоши" в категорию "предметы необходимости". Иногда это происходит оправдано. Вспомните знаменитую фразу: "автомобиль не роскошь, а средство передвижения". Ведь это было совсем недавно. А теперь трудно кого-то убедить, что без автомобиля можно обойтись, и дело здесь не только в личном комфорте водителя и его пассажиров - общественный транспорт сегодня просто не справится с нагрузкой, если мы все бросим свои машины и устремимся в метро, хотя промежутки между движением поездов сократились в четыре-пять раз по сравнению с теми же восьмидесятыми. Но бывает и иначе, когда за необходимое качество выдаются свойства отнюдь таковыми не являющиеся, и таких примеров тоже много: мобильные телефоны с избыточными функциями персонального компьютера или плохой фотокамеры, плазменные панели с разрешением большим, чем источник изображения может подать на нее, аудиосистемы с диапазоном воспроизводимых частот, верхний и нижний предел которых не может быть услышан человеческим ухом или, скажем, записан на магнитной ленте. И в этом случае действительно можно и нужно говорить о губительности потребления, поскольку после удовлетворения таких избыточных, некорректно сформированных потребностей не наступает необходимое чувство насыщения, как после питательного обеда на голодный желудок (это абсолютный "правильный" пример, поскольку мы говорим о естественной потребности).
   Но что заставляет нас сегодня покупать по телевизору в каждую комнату, когда эфир не предлагает нам ничего путного? Чья рука ведет нас в салон сотовой связи за новым "навороченным" телефоном с немыслимыми возможностями, которыми мы никогда не станем пользоваться? Зачем мы инсталлируем домашние кинотеатры с шестиканальным (а сегодня уже с восьмиканальным, следите за обновлениями!) звуком, когда в действительности - давайте признаемся друг другу честно - в подавляющем большинстве смотрим только лучшие и оттого нестареющие советские фильмы, имеющие единственную монофоническую дорожку (однажды звук сделают многоканальным и в этих фильмах, но пока-то этого нет)?
   Если и не ответ на приведенные выше вопросы, то по крайне мере вектор его поиска может содержаться в следующем допущении, которое все чаще встречается в современной мировой философской, культурологической и социологической литературе.
   Дело в том, что сегодня наши запросы скорректированы (а порой попросту сформированы) не объективными потребностями, и даже не нашими возможностями, что было бы правильно, и соответствовало бы духу времени, по которому мы неосознанно тоскуем. Помните тост из "Кавказской пленницы" Гайдая: "Выпьем же за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями"?
   Сегодня в формирование наших желаний вмешался новый уникальный фактор: невиданный доселе темп жизни, ее возросшая скорость. Для лучшего понимания существа этого фактора давайте еще раз вернемся к мысли, высказанной чуть ранее. Вехи народных чаяний, конечно грубо и очень условно, но все же можно разделить на три этапа: от возникновения государства и оформления монархии до потрясений начала двадцатого века; от революционных изменений государственного строя России до, условно, развала СССР в 1991-м году; и от начала девяностых до сегодняшнего момента. При этом, если призадуматься, то уже в последней вехе, в новейшей истории России, можно выделить несколько оформленных этапов, которые для целей данной статьи достаточно лишь обозначить очевидными датами: 1991-1993 (от ГКЧП до штурма Белого дома), 1993-1996 (то есть до выборов Ельцина на новый срок и начала чеченской кампании), 1996-2000 (то есть до выборов Путина) и, наконец, с 2000-го года по сегодня. Понятно, что в каждом этапе одно и то же желание будет иметь совершенно различный эмоциональный окрас (возьмите для примера желание иметь в собственности подержанную иномарку и желание читать диссидентскую литературу, приложив оба к каждому из этапов нашей новейшей истории).
   Что мы в этом разрезе имеем на духовном фронте? Наш известный юморист Андрей Кнышев, составляя рейтинг удовольствий, заметил как-то, что удовольствие от созерцания картины значительно больше, если общение с прекрасным осуществляется при заблаговременно опустошенном мочевом пузыре. Или, говоря более серьезно, удовлетворение духовных потребностей наиболее полно происходит тогда, когда удовлетворены естественные и, как их часть, материальные (вариант: когда материальные потребности уже или совсем отсутствуют). Однако сегодня мы живем в таком темпе, что, несмотря на возросший по некоторым данным в целом уровень благосостояния населения, мы просто не успеваем удовлетворить свои материальные потребности.
   И дело даже не в бешеном росте цен на жилье (хоть и медленнее, но растет и развивается система банковского кредитования населения). Оглядитесь вокруг! Мы не можем (или не хотели бы), как раньше, покупать одежду, купальники или обувь на несколько лет - мода меняется ежегодно посезонно, и недалек тот час, когда смена будет происходить внутри сезона. Мы не слушаем купленные компакты годами, так, как слушали лучшие пластинки Аллы Пугачевой - век песни измеряется сегодня несколькими неделями в хит-параде (в результате вымирает культура "альбомной музыки" - музыканты не успевают записывать альбомы, и вынуждены общаться со слушателями синглами, отчего сокращается и девальвируется "месседж" - одна из основных ценностей искусства). Каждый следующий голливудский блокбастер ставит своими спецэффектами и уровнем компьютерной графики крест на предыдущем кинодостижении этого направления, и если вы не успели посмотреть "Звездные войны-14" сегодня, завтра, после выхода "Звездных войн-15", у вас уже не останется мотиваций смотреть предыдущую серию. Вы еще не освоили сотовый телефон, который вам подарили на день рождения, а он уже потерял актуальность(3). Вы не дочитали инструкцию к проверенной временем "зеркалке", а уже чувствуете, что вам не хватает цифрового фотоаппарата, а тот, что сосед купил два месяца назад, имеет разрешение меньшее, чем вы видели в сегодняшней рекламе по телевизору, который, кстати, тоже пора поменять на б?льшую диагональ.
   Параллельно с этим крупные производственные корпорации намеренно сокращают потенциальный срок службы их товаров. Это звучит парадоксально, но сегодня выгодно, чтобы стиральная машинка работала не десять лет, а год, даже при гарантийном сроке три года. Потому что прибыль от продажи неочевидно улучшенных новых моделей покроет расходы на обслуживание старых, вышедших из строя, а само появление на рынке новых моделей стимулирует потребителя на их приобретение.
   Спросите у людей, разбирающихся в автоделе, чем отличаются именитые иномарки сегодняшнего производства от тех же автомобилей, сошедших с конвейера в семидесятые-восьмидесятые прошлого века. Вам наверняка ответят: раньше их качество было лучше. Зато теперь заводы по сброке открывают везде: в Корее, в Китае, в Узбекистане, в российских регионах - борьба за качество, гарантировавшееся в том числе "родной" сборкой, прекращена. И все это происходит на фоне увеличения гарантийного срока на автомобили и по времени эксплуатации, и по пробегу (по нашим-то российским дорогам!).
   Очень показательна в этом плане и политика производителей DVD-плейеров. Последние пять лет они в один голос твердили, что компьютерный видеоформат Mpeg4 (DivX) неактуален для высокого качества DVD-аппаратуры, никогда не будет аппаратурой такого класса поддерживаться и, устарев, вымрет. Потом появилась китайская техника, которая читала все форматы, в том числе и вышеназванный. Затем - какие-то малоизвестные немецкие производители, пытавшиеся таким образом завоевать российский рынок. И вот сегодня этот "никому не нужный" - (и между нами говоря, действительно никому не нужный) - формат поддерживает значительное количество бюджетных моделей ведущих фирм. И что мы? Мы послушно выбрасываем старые плейеры, и покупаем новые.
   Мы разогнали колесо научно-технического прогресса, да так, что сами за ним уже не поспеваем. Ну когда, скажите, в этой спешке читать серьезную литературу? смотреть серьезные фильмы? предпочесть явлениям массовой культуры то, что будет (а еще лучше - уже было и остается) актуально не в течение недель, месяцев, лет, а на протяжении жизни десятков поколений?
   Из-за этой суеты мы не в состоянии не только удовлетворить запросы духовного характера, мы не успеваем их попросту сформулировать (как бы вообще не утратить этот навык!), а деятели духовной сферы не успевают рефлексировать и отражать в своих произведениях ежесекундно меняющуюся действительность. В результате очень скоро мы можем столкнуться с проблемой отсутствия адекватного современного искусства, во всяком случае, в его традиционных формах.
   С другой стороны, удовольствие от приобретения новых вещей становится все менее очевидным, поскольку они не в состоянии ответить нашим запросам и по причине быстрого устаревания, и потому, что, как показано выше, удовлетворяют искусственно созданные потребности. Другими словами, количество приобретаемого не переходит в новое качество.
   Нам довелось жить в эпоху невиданных скоростей в буквальном и переносном смысле. Это связано и с политическими преобразованиями, свидетелями которых мы с вами являемся, но не только и не столько с ними. В действительности следует говорить о рывке, который сделала научная мысль, приблизившись вплотную к сфере потребления (трудно себе представить, что памперсы и тампаксы возникли всего лишь во второй половине XX века). Начала этого взлета восходят еще к советским временам, но в ту пору тоталитарное государство дозировало (а иногда и тормозило по различным экономическим и политическим соображениям) поступление продуктов НТП в общество. Достаточно вспомнить недосягаемые в начале-середине восьмидесятых для простых смертных, но получившие уже широкое распространение во всем мире машины для изготовления фотокопий документов: "ксерокс" делал возможным неконтролируемое распространение информации, что для СССР было недопустимо. И государство для достижения своих целей ограничивало круг лиц, имеющих к таким аппаратам свободный доступ.
   Теперь же как никогда стали досягаемы любые точки земного шара - снимаются и физические, и политические преграды. Вот совсем свежая новость: в октябре 2005 года на саммите Россия-ЕС в Великобритании достигнута договоренность о предстоящем смягчении визового режима для российских студентов, дипломатов, бизнесменов, спортсменов, научных работников и политиков. В перспективе - создание института безвизового обмена.
   Еще пример - сухой математический расчет. Помните книгу Жюля Верна "Вокруг света в восемьдесят дней"? Тогда предлагаемый срок кругосветного путешествия казался, мягко говоря, авантюрным. Но в то же время, если длину экватора разделить на разрешенную сегодня скорость движения автомобиля по городу, то окажется, что Землю можно не торопясь объехать вокруг менее, чем за тридцать дней. И если Фелеас Фогг доказывал, что Земля уменьшилась, поскольку имеется возможность, подсобравшись, обмахнуть ее кругом где-то за два с половиной месяца, то какого же размера наш мир стал сегодня?
   Что говорить о земных путешествиях, когда космический туризм, уже ставший реальностью, вот-вот заявит о себе в полную силу! И это, безусловно, хорошо. Однако, очевидно также и другое: сегодняшний человек биологически не адаптирован к таким сверхскоростям, и в результате не он управляет ими, а они - человеком.
   Другой негативный результат - отсутствие глубины ощущений. Мы не успеваем вполне отдаться положительным эмоциям, которых добиваемся. Мы стали жить, что ли, менее вдумчиво, не в полную силу. Мы не успеваем сосредоточиться. Кажется, мы и не особо хотим этой глубины, поскольку, заглядывая в нее, можем понять, насколько много мы теряем каждый день, каждый час. С другой стороны, мы боимся и не хотим отстать от этой раскрученной карусели, поскольку, как нам кажется, это может сделать нас более уязвимыми, что справедливо лишь отчасти.
   И уж конечно, мы в большинстве своем не готовы и не способны к спокойному и вдумчивому исследованию духовных проблем, которые, между тем, никогда не утрачивали актуальности и значения для человека, как для существа, несмотря на любые научные доказательства, искренне и традиционно надеющегося, что оно было создано по образу и подобию Всевышнего.
   И выходит, что в "безбожном" СССР люди были гораздо ближе к богу, к традиции, к вышедшей из религии культуре, к вечным ценностям, чем сегодня. Вполне возможно, что именно это подспудное ощущение сиюминутности и какой-то несерьезности всего происходящего, произрастающее из ее искусственности, и есть фактор, определяющий наше "неудобство" в современной действительности. Отсюда ощущение "вырванности" из мировой истории, ощущение "исторического одиночества", относительного внутреннего дискомфорта. Отсюда и более низкое качество повседневности по сравнению с "застойными" годами в СССР, равно как и с любыми другими периодами отсутствия экономических и политических потрясений в истории России. Отсюда и неизбывная тоска по ушедшему времени, отнюдь не являющаяся классической беспричинной ностальгией в чистом виде.
   Вошедший неологизмом в иностранные языки переосмысленный русский термин "ускорение" стал одной из официальных советских доктрин времен заката СССР. Но вот какой получается неожиданный вывод: применительно к существующему сегодня типу человека, увеличившийся темп жизни скорее отрицательно отражается на ее повседневном качестве. Негативное влияние скорости жизни не компенсирует даже доступность небывалого количества товаров потребления, многие из которых из предметов роскоши стали обыденностью. Мы больше успеваем и больше делаем, но успеваем и делаем не то, что должны были бы. И все более и более заманчивым для огромного числа мечущихся горожан становится оснащенный современными коммуникациями загородный дом, с возможностью покачаться вечером в кресле у потрескивающего камина и послушать спокойную музыку или почитать хорошую книгу.
   Попробуйте спросить себя о том, что вы сегодня понимаете под выражением "простое человеческое счастье", но лично для себя? Можете ли вы ответить на этот простой и одновременно сложный вопрос? Нужна ли вам для этого помощь? Официальное искусство "застоя" предлагало внятные, иногда созвучные времени, а иногда вечные ответы. "Счастье - это когда тебя понимают", написал в школьном сочинении герой фильма "Доживем до понедельника". "Счастье - это когда утром хочется на работу, а вечером - домой", говорит герой Евгения Леонова в фильме "Тридцать три". Современное искусство пока не успело противопоставить застойным истинам ничего столь же лаконичного и понятного каждому. Значит - слово за нами.
  

4-5 октября 2005 года

для Вестника актуальных прогнозов "Россия. Третье тысячелетие"

   1) Виво (итал. vivace - vivo, букв. - живой), в музыке - быстрый темп, живой, воодушевленный характер исполнения.
   2) Безусловно, с учетом разницы климатических условий, для оценки качества повседневности следует локализовать не только время, но и географию анализа. В рассматриваемом ряду для его большей наглядности намеренно допущено упрощение. В дальнейшем речь пойдет в основном о России, прежде всего о ее мегаполисах.
   В то же время необходимо отметить, что разрозненные очаги "новой цивилизации" (называемой в литературе также "информационной" или "постсовременной") существуют и вне крупных городов; сегодня зачастую человек сам имеет возможность определить, по нормам какого общественного устройства он желает существовать, и влияние его персонального дохода на такой выбор не следует абсолютизировать.
   3) Мы привыкли к выражению "продукт потерял актуальность", слыша его в каждом втором рекламном ролике, и не замечаем очевидную абсурдность. В самом деле, задумайтесь: как в принципе может потерять актуальность, например, тот же самый подключающийся к сети телефон, у которого работает микрофон с динамиком, и все кнопки на месте?
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"