Особо Зельрот не блукал. Кровавое зарево было настолько сильным, что видно его было не только ночью, но даже в ясный солнечный день. Впрочем, и без зарева к горе Удо Зельрот дорогу знал хорошо. Он бывал подле нее когда-то (в очень давние времена) и даже, кажется, останавливался там на ночлег.
Весть об очередном разломе застала его в Иголиньше. То, что ему рассказали ополоумевшие беженцы, не лезло ни в какие ворота. Однако (он ни секунды в этом не сомневался) было истинной правдой. Наиболее связным рассказ получился у Ирвиза -- пажа барона Картвиду, которому чудом из всего поместья удалось остаться в живых. Весь род Картвиду (с бароном во главе) был истреблен в одну ночь.
Случилось это после полуночи.
Сначала земля как бы дрогнула, отчего замок зашатался, как карточный дом, потом раздались громовые раскаты. Встревоженные домочадцы бросились к окнам. Картина, которую они увидели, их потрясла. Вся северная часть неба пылала багровым огнем. Казалось, будто там разгоралось пожарище.
Пастух Ико, который прибежал пять минут спустя, объявил, что склоны горы Удо раздвинулись и из нее хлынули полчища тварей Гекмара. Их было так много, что они заполонили собой всю долину. Барон не поверил. Он пожелал лично убедиться в словах пастуха. Однако даже сесть на коня ему не пришлось. Твари уже подступали к поместью.
Когда Ирвиз их увидел, он обезумел. Страх покрыл его с головой. В себя он пришел только к утру километрах в двадцати от поместья на дороге, ведущей в Иголиньш. Больше он ничего рассказать не мог.
Из других новостей заслуживающими внимания были такие: император Эдриан выступил к горе Удо во главе всего войска и по слухам был уже там. Вместе с тем во все концы страны понеслись гонцы с призывом собирать ополчение.
Раздумывать Зельрот не стал.
Не дожидаясь, когда местная знать раскачается, он выехал к горе Удо в тот же день.
Дорога была забита перепуганной насмерть толпой. Почти все они двигались в сторону Иголиньша, рассчитывая, должно быть, на его крепкие стены. Против течения двигались только военные. Большей частью это были либо крестьяне, либо ремесленники, вооруженные наспех, больше сподручные к мотыге и молотку, чем к мечу и кинжалу.
Как-то так получилось, что все они прибивались к Зельроту, чувствуя в нем умелого вожака. Зельрот их не гнал, понимая, что сейчас каждый боец на счету. В общем, когда он прибыл на место, под его началом было несколько сотен.
Что его удивляло, так это то, что ему на всем пути так и не встретилось ни одной твари. Казалось, они должны были расползтись по окрестностям смертоносной волной, но этого почему-то не произошло.
Все разъяснилось на месте.
Потрясающая воображение картина открылась ему, когда он выехал из леса. Вся левая часть долины была забита войсками, выстроившимися в боевые порядки. Цвета всех провинций присутствовали здесь. Над головами дружинников развевались разноцветные флаги, торчали штандарты. Слагавшийся из множества голосов гул был похож на отдаленный рев водопада. На взгляд, здесь было тысяч пятнадцать -- для небольшой, по сути, империи очень даже внушительная сила. Но только не для Гекмара...
То, что Зельрот увидел в правой части долины, заставило его сердце болезненно сжаться. Словно бы кроваво-красное море, выплеснувшись вдруг из-под земли, колыхалось там, как единое целое. Различить отдельных тварей на таком расстоянии не представлялось возможным, однако было ясно, что их там не меньше ста тысяч, а скорее всего -- значительно больше. Казалось, даже не монстры, а сам Гекмар присутствовал здесь во всей своей силе.
Гора Удо горела багровым огнем, и, судя по всему, из ее недр по-прежнему продолжали выплескиваться полчища тварей.
Зельрот поглядел на людей.
На всех лицах -- от простого бойца до начальника -- было одно и то же выражение сосредоточенной решимости. Похоже, никто здесь в исходе битвы не заблуждался. Все, как один, готовились к смерти.
Зельрот понял, что надо спешить.
Он передал прибывшее с ним ополчение какому-то военачальнику, а сам направился к шатру императора, располагавшемуся в центре становища. Император со всем своим штабом стоял на пригорке, прикидывая, должно быть, план будущей битвы.
Стражники загородили было Зельроту путь, но император, заметив его, сделал знак, и его пропустили.
Зельрот подошел.
-- Рад видеть вас, сэр, -- сказал Эдриан, делая шаг навстречу.
Забрало его шлема было поднято, и Зельрот с каким-то жадным вниманием вгляделся в уже знакомое ему лицо. Ни малейшего проблеска страха он на нем не увидел. Все то же, как и у прочих, выражение спокойной решимости, и только.
Приблизившись, Зельрот склонил голову.
-- И я рад, что могу быть полезным вам в эту минуту, мой господин, -- сказал он.
Эдриан обнял его за плечи и повел к группе военачальников, стоявшей невдалеке. Большая их часть была Зельроту незнакома, один только сэр Августин встречался ему прежде. Юное лицо последнего озаряла улыбка.
-- Я хочу вас ознакомить с предстоящим планом битвы, сэр Зельрот, -- сказал император. -- Мы уже вроде бы все обсудили, но, может быть, вы что-нибудь присоветуете?
Зельрот обвел всех медленным взглядом.
-- Вы знаете, -- сказал он. -- У меня есть одна мысль... Но не знаю, получится ли...
Он замолчал.
-- Говорите, -- приказал император.
-- Я должен пойти туда, -- сказал Зельрот и почувствовал, как внутри него все словно заледенело.
К счастью, объяснять свое решение детально ему не пришлось. Император понял мгновенно. Губы и подбородок его будто окаменели. Он посмотрел Зельроту прямо в глаза, словно бы в самую душу. И сказал одну только фразу:
-- Император приветствует вас, сэр Зельрот!
После чего обнажил меч и сделал то, чего не делал до него ни один повелитель -- опустился перед своим вассалом на колени. Вокруг тотчас залязгал металл -- это обнажавшие мечи военачальники, следуя примеру своего господина, преклоняли перед Зельротом колена.
Под звуки приветственных криков он тронул поводья и, развернув Бурна, двинулся прочь. Фарфнир бежал рядом.
Где бы он ни проходил, воины обнажали клинки и опускались перед ним на колени. То справа, то слева звучало:
-- Воины Магбура приветствуют вас!
-- Воины Фрезиндейла приветствуют вас!
-- Воины Истенграда приветствуют вас!
Когда Зельрот миновал последнюю шеренгу, лицо его было залито слезами. Главное, не оглядываться, твердил он себе, иначе я не смогу.
Красное море Гекмара, как жертвенный алтарь, плескалось перед ним от горизонта до горизонта. Душная мгла стояла над всей этой местностью. Багровые отсветы падали на траву, которая пожелтела и съежилась.
Зельрот поглядел на Фарфнира.
Пес бежал рядом, время от времени бросая на хозяина вопросительные взгляды. Зельрот улыбнулся.
-- Ты можешь вернуться, -- сказал он.
Но пес его, судя по всему, не понял, а может, просто не захотел понимать, пожелав оставаться с хозяином до конца.
До конца, наверное, решил остаться и Бурн. Легкая дрожь пробегала время от времени по его мощному телу, но шаг был уверен и тверд.
Вокруг происходило что-то необыкновенное. Запах Гекмара, будоража сознание, словно бы погружал Зельрота в запредельное бытие. Он весь словно бы сжался, каменея до самых глубин, весь устремляясь к одной только цели -- добраться до этого красного моря.
И вот оно перед ним.
Это и впрямь было единое нераздельное море. Стоявшие в нем твари: энниакриды, брандершмыги, сларги и прочие, -- казались тенями, которые двигались, двигались непрестанно, слагаясь в то, что Зельрот уже видел однажды в разломе -- лицо, женское, глядевшее на него с прежней усмешкой.
-- Ты пришел, -- раздался шепот -- грозный, как рокот прибоя. -- Мой возлюбленный! О-о!
Зельрот повел вокруг взглядом. Тысячи глаз замерших в ожидании чудищ были устремлены на него. Один неверный поступок, и они разорвут его в клочья.
-- Да, -- сказал он. -- Я пришел.
И, тронув поводья, въехал в красную мглу.
То, что он ощущал прежде, показалось ему разминкой по сравнению с тем, что он ощутил сейчас. Словно бы тысячи мелких иголок вонзились во всю его кожу, вызывая мучительную боль, и он понял, что эта боль будет сопутствовать ему теперь постоянно -- до скончания веков. Но эта боль не была безысходной. В ней он мог обрести утешение и даже, если задуматься, сладость. Словно бы ядовитая пыль проникла сейчас во все его поры, вызвав процесс трансформации - чтобы его новая плоть смогла выдерживать вибрации Гекмара.
Мощная фигура вдруг выросла перед ним.
-- Приказывай, господин!
Он устремил на фигуру пронзительный взгляд. Очертания стоявшего перед ним великана непрестанно менялись. От плоти, сутью которой был багровый огонь, то и дело отваливались куски, падая на землю россыпью искр.
-- Идите за мной! -- приказал Зельрот и где-то в глубинах своего естества удивился, как сильно успел измениться его голос, стал низким, вибрирующим, от которого, казалось, задрожала земля.
-- Слушаю и повинуюсь!
Необъятное море Гекмара всколыхнулось вокруг него. Стоявшие в отдалении люди видели, как объятый багровым огнем всадник двинулся в сторону провала. Его верный Фарфнир, так же объятый огнем, бежал рядом. Окружавшие их твари как-то разом задвигались, беснуясь от восторга. Тысячеголосый вопль радости долетел до людей, как зарождающийся ураган. Но этому урагану не суждено было пронестись над землей. Господин возвращался в Гекмар.
Со стороны это выглядело, будто необъятное кроваво-багровое облако стало вдруг втягиваться в гору Удо, уменьшаясь в размерах, пока не исчезло совсем. Нагрянула тишь. И только пожухлая трава и запах, похожий на запах раскаленного камня, напоминали о несостоявшейся битве.