- Ты феминистка? - я решил, что некоторые моменты лучше выяснить прямо сейчас.
- Да нет, я вообще-то без комплексов, - Кэтрин облачилась по полной программе - валькирия, да и только, но рассматривал я её крайне критически.
- Это не праздный вопрос. По сценарию здесь у нас - Древняя Греция...
- По чьему сценарию?
- Не знаю пока, не суть важно. Но кто-то нами играет. Повторяю, это - Древняя Греция, и прикид должен быть соответствующий. Это трико в обтяжку на тебе, конечно, эффектно смотрится, и движениям не мешает, но его придётся исключить. И не пялься так на меня, думаешь, мне удобно в этой нелепой накидке, вроде юбки, из упаковочного материала. Но античные греки не знали штанов. Даже не то что бы не знали, а считали их элементом варварской культуры, которую искренне ненавидели и презирали. Так что давай, будь добра, завернись во что-нибудь подобающее. Можно было бы попробовать шаровары, закосила бы под персиянку, тем более что лицо у тебя довольно восточное, но кто их знает, как они сейчас относятся к чужестранцам. Думаю, лучше всего представится исследователями-шатунами из какого-нибудь дальнего полиса. Средства связи у них на начальной стадии, мы не обязаны быть в курсе местных новостей, но традиции должны соблюдать, хотя бы по минимуму.
Кэтрин нетерпеливо сражалась с тканью, периодически заманчиво обнажая наиболее аппетитные элементы своего тела. Я, наконец, сподобился ей помочь, проварив лазером несколько складок, соорудив ведущие линии фасона, подтянув талию и подцепив напоследок широкий капюшон.
- Лифов у них, между прочим, тоже не было, но это не так страшно. На крайняк, введёшь новую моду. Прикрой его тканью... Так. Если хочешь прибавить возраста - напирай грудью. Она тебя лет на пять старше. Капюшон набрось.
- Плохо. Сильно ограничивает обзор. Это опасно. По кой он тебе сдался?
- Работай на слух. Волосы твои слишком хорошо ухожены, сильно в глаза бросаются, да и кожа тоже. Ещё в принцессы запишут, выворачивайся потом.
- Эта штука, чуть что - сразу развалится. В ней и прыжка не сделаешь, цепляться за всё будет.
- Не боись, не развалится. Ткань крепкая, сварка прочнейшая, молекулярная. Авось, сгодится за шёлк, да и покрой довольно тонкий, богатый. Чуть кривовато здесь. Сейчас подправим... Во! Великолепно, - я и сам удивился собственному произведению. Может, сказывалась экзотика, но эта тога или туника, или как там их ещё называли, смотрелась действительно классно. Пожалуй, чуточку пошловато на их взгляд, но я надеялся, что никто не заподозрит в этом невинном создании гетеру. Даже после того удара я никак не мог уложить у себя голове, что эта девчонка может быть смертельно опасной.
- Ну ты, ё, кутюрье, - Кэтрин несколько раз по всякому махнула ногами из-под складок накидки и, кажется, удовлетворилась результатом. - Может даже и ничего. А на ноги что цеплять?
- Сандалии.
- Уу! - всем своим видом она выразила общественное презрение.
- Не очень разбегаешься, конечно. Я и сам предпочёл бы видеть на тебе какие-нибудь котурны, но, честно говоря, просто не помню, носили ли тогда женщины сапоги. Если что - просто скинешь их. Кожа у тебя, я вижу, плотная, пальцы крепкие. Не повредишь. Грамотно пинаться умеешь?
- Умею.
- Тогда в чём проблема?
- Всестороннее ослабление. Может статься, слишком сильная потеря эффективности. Мы не сможем противостоять агрессии.
- В любом случае не сможем. Всю планету нам с тобой не порешить. Поэтому лучше не нарываться. Всё непривычное настораживает и пугает. Может ты и способна навалять пару сотен человек, но не думаю, что тебе это захочется. И неизвестно, как они к этому отнесутся.
- Они?
- Да, они, - я многозначительно показал пальцем вверх.
- Ах, они! - Кэтрин скептически покривилась. - Ты же знаешь, что там только звёзды.
- Ну, значит где-то вокруг, - я показал во все направления. - Кто-то же всё это затеял. Столько ресурсов потратить, чтобы с нами поразвлекаться. Наверное, не просто так. Чай не рыбки в аквариуме. Наверное, будут глобально-философские проблемы ставить. Так что ты поаккуратней с моралью. Особо не злобствуй.
- Так что ж нам теперь, пресмыкаться по всякому поводу?
- Ну, ты уж, прям, категорична. Живем, как жили. Но на права человека желательно не покушаться, и над отсталостью не насмехаться. Будем паиньками. Соберём информацию, а потом вмажем, да так, что мало не покажется.
- Обещаешь?
- Ну конечно, - я просто не мог не сказать ей этого. Уж что я про неё точно понял, так это то, что она не любит, когда ей управляют. Сейчас её поглощала ненависть. Безусловная и абсолютная ненависть к тем, кто так беззаботно с нею играли. Не находя всему случившемуся физического объяснения, я относил это на происки той силы, имя которой не рекомендуется упоминать всуе. Раньше я не очень интересовался религией, и теология была для меня не более чем темой упражнения в искусстве спора. А Кэтрин... Кэтрин действительно заразила меня сейчас какой-то хамской заносчивостью, и я не испытывал ни трепета, ни уважения. - Тут главное терпеливо выждать. А время у нас, похоже, навалом. Я пока что не знаю, как нам отсюда выбраться.
- У меня есть вариант в долгосрочной перспективе, - Кэтрин нерешительно мялась. - Но это не очень просто. Когда у меня будет больше сил, я могу позвать отца.
- Это как это?
- Ну... так просто не объяснишь. Но я могу сформировать и отправить биоимпульсы на римановых волнах. Что-то несложное, типа "Помоги" или "Найди меня". Он услышит и прилетит, - она сказала это так просто и уверенно, и я подумал, что она слишком ему верит. Культ отца, не иначе. Ещё одна вещь, над которой мне стоит поработать... Я вдруг жирно выделил у себя в голове эту мысль. С какой силой мне вдруг захотелось вылепить из неё что-нибудь по своему усмотрению. И я почувствовал в себе способность сделать это. Она уже начала прислушиваться ко мне, несомненно. И хотя в ней уже был жёсткий скелет личности, вбитый туда, конечно, её великим папашей, но пространства было ещё не меряно. В её душе было великое множество настроек, и сейчас я лишь наобум пытался изменить некоторые из них. Пройдёт немало времени, прежде чем можно будет прочувствовать её целиком, но я уже с нетерпением ждал того момента, когда вся картинка будет мне предельно ясна. Влиять на неё стало моей основной задачей. Вскользь я отметил себе на будущее проверить, не является ли одной из её привычек концентрация на себе чужого внимания. А эта её способность вызывать отца, тоже отложилась у меня в голове и впоследствии возбуждала неприятные догадки. Я решил уточнить время.
- Это долго? Римановы волны довольно медленные.
- Сложно сказать. Если папа окажется где-то близко - то два, три месяца. А если на окраине галактики, то лет десять. Это плохо, да?
- Не очень радостная перспектива. А силы долго копить надо?
- Не знаю. Я ещё не входила здесь в транс. От местного солнца зависит. Это дело не одного часа.
- А если он далеко, сигнал не сильно ослабнет?
- Нет, я уже могу сформировать устойчивые пакеты, с автоподкачкой. Они будут забирать энергию у звезд, и делиться по мере разрастания сферы. С этим проблем нет.
- А кто-нибудь ещё может его принять?
- Я думаю, нет, но точно не знаю. По крайней мере, понять его должен только папа.
- Это может даже и хорошо. Но об этом в будущем. А пока для тебя ещё один неприятный сюрприз. Меч понесу я.
- Ты, это, говори, да не заговаривайся. Это наш родовой меч. "Калевана" моя.
- Во врёшь! Не откуда у вас взяться фамильным мечам. И не ной.
- Ну, вру. Но всё равно она моя.
- А почему она?
- Не знаю. Так папа сказал. А мне нравиться. Она как живая и капризная. Любит быть острой, и кровь тоже. А от воды хиреет.
- Опять сочиняешь.
- Немножко, - она улыбнулась. - Это Синтия любит, сестрёнка моя. А я так, пытаюсь.
- Угу, - очень многозначительно. - Ну, ладно. Да ты сама посуди. Где это видано, чтобы девушка с таким рубильником расхаживала по Элладе. Конечно, были амазонки. Но из них во всех приличных городах омлеты делали. Так что меч понесу всё-таки я. Если что случиться, сразу кину его тебе. Всё равно я им пользоваться не умею. Необходимости как-то не было. Я с детства больше вот этому малышу доверяю, - в руках у меня оказался широкий плоский штык-нож из современной инструментальной стали. Материал был хитрым образом закалён и обработан различными излучениями, и никакие древние клинки не могли бы оставить на нём ни единой зазубрины. - Это из набора юного туриста. В былые годы молодые мы такими друг друга бывало, кромсали, накурившись всяческого дерьма.
- Но это же не эстетично.
- Думаешь, если твоей "Калераной" руку отрубить, изящней будет. Сдаётся мне, ты ещё не привыкла к мясу. Кино надо было больше смотреть всякого разного. Смотри, если дойдёт до дела, чтобы кистя не дрогнула.
- У нас в семье такого не бывает.
- Ладно. Себе я прицеплю ещё вот это.
- Лопату? - Кэтрин забавно посмотрела на меня.
- Это - сапёрная лопатка из того же набора. Во времена Великих Планетарных войн, ещё в дозвёздную эпоху, существовали подразделения спецназа, просто звери. Им даже оружия не выдавали, только эти лопаты. И иные мастера могли ими слона пошинковать. Умелый человек с лопатой выглядит очень естественно и не вызывает опасений. Это прекрасно подходит для неожиданных нападений. Совмещает боевой топор и пику. К тому же, лопата может пригодиться по прямому назначению. Например, трупы закапывать. Ну ладно, мы уже слишком заболтались. Скоро рассвет. Пора в путь.
Ей богу, приятно, когда проблемы разрешаются сами собой. Основной нашей трудностью на первое время я считал освоение языка. Собственно, поэтому я намеревался засесть где-нибудь невдалеке от города с биноклем и акустическим сенсором, записать часов несколько всякого трёпа и скормить компьютеру для анализа. Несомненно, меня пугало и совершенно полное отсутствие способности к изучению языков. Но всё получилось почти неожиданно.
По дороге мы совершенно бездарно наткнулись на мальчишку-пастуха, который вдруг обнаружился посреди стада баранов. Я ощутил, как Кэтрин дёрнулась, намереваясь тут же скрутить его и учинить допрос с пристрастием. Я крепко сжал её кисть, сотворив на своём лице надменное и суровое выражение, не обещающее ничего хорошего, надеясь, что мальчишка не решиться приставать с вопросами. Но то ли он был слишком нагл, то ли чем-то взволнован, и пожелал нам счастливого пути. Я, не задумываясь, ответил, и лишь через минуту, когда он уже скрылся за холмом, осознал, что он говорил на интере, языке, которому не было и восьмисот лет.
- Вот так так! Ну мы с тобой и лопухнулись, - до Кэтрин тоже только что, по-видимому, дошло. - Но понятней от этого ничего не становится.
- Всё правильно, - я уже выдвигал теории. - Подобные технические трудности не должны отвлекать нас от главных проблем. Нам существенно облегчили жизнь. Странноватая только у них в этом отношении избирательность. Ладно, берём, что дают. Кстати, ты заметила, пацан не очень-то на нас пялился. Такое лёгкое любопытство, но не более, чем. Это хорошо, пойдём прямо в Калидон.
- Думаешь, мы неплохо замаскировались?
- Вполне прилично. К тому же, это должен быть весьма оживлённый портовый город. Наверняка здесь мощный узел торговых путей. Корабли плывут вдоль побережья из Центральной Европы и Македонии, вглубь Коринфского залива на пятьсот километров. Потом разгружаются и перебрасывают товары через узкий перешеек на другие корабли, и далее в Афины. Это раза в три короче, чем плыть вокруг Пелопоннеса. А раз так, то в Калидоне много иноземцев. И мы выделяться не будем. Логично?
- Он ещё рассуждает о логике, - неприятная фраза, но интонацией Кэтрин немного сгладила укол. - Во всём, что с нами случилось, с самого начала не было никакой логики. У того, кто всё это выдумал, мозги видать, совсем набекрень. Вряд ли нам стоит полагаться на строгие выводы.
- Резонно. И всё же определенная уровневая логика здесь должна быть. Я имею в виду, что на нашем уровне, с нашей точки зрения всё кажется совершенно бессмысленным. Но, я думаю, обладай мы всей полнотой информации, ничто не показалось бы нам странным. Я надеюсь, что для нас изменили лишь начальные, или там, граничные условия, а механизмы, законы всякие здесь совершенно такие же. Иначе...
- Иначе будь что будет. Просто так мы им не дадимся. Устроим месиво!
- Полегче, а то вколю транквилизатор. А, в общем-то, ты права. Но по умолчанию к людям надо относиться хорошо. Непринуждённо, чуть надменно улыбайся. Это успокаивает... Смотри, а вот и он. Ух, ты!
- Какой красивый...
Калидон предстал перед нами совсем неожиданно и поразил своим великолепием. Мы выбрались из ложбины, и когда холм перестал загораживать город, мы оказались всего в двух километрах. Надо рвом нависали могучие стены из чёрного, подернутого зелёным мхом, гранита. Главная башня с десятками бойниц возвышалась на добрых сорок метров. В её подвалах вполне могли храниться годовые запасы для внушительного гарнизона. В вышине реяли флаги незнакомых расцветок. Мост был опущен.
- Это хороший знак. В округе всё спокойно, часовые ленивы. Куча телег туда-сюда шляется. Ничего необычного, - я передал бинокль Кэтрин. - Посмотри на лица охранников. По-моему всё нормально.
- Если это ловушка, обратно мы точно не выберемся.
- Предлагаешь прошвырнуться по деревням, выяснить обстановку?
- Нет, не надо, пожалуй. Авось пропрёт. Стоило ли из-за нас такой огород городить.
- Верно. Ты делаешь успехи. Захватить нас можно было куда проще. Эти люди живут сами по себе. Будем сливаться с толпой.
Мы незаметно подключились к людскому потоку, идущему в город. Я с удовлетворением отметил великое разнообразие одежды. Мы аккуратно вписывались в общий стиль. Блестящая никелированная застёжка с тонким рисунком на моём левом плече отвлекала внимание от некоторых дефектов накидки. Я отодрал её со своего ремня для штанов. Пожалуй, к лучшему, что символ на ней был совершенно абстрактным. Мало ли как здесь могут относиться к разным изображениям.
Основной людской поток, разумеется, уходил на базар. Мы отправились туда же, и, развесив уши, внимательно собирали различные новости. Я сам торговец, и побывал на всяких торговых рядах и рынках, не только на виртуальных. Этот произвёл на меня хорошее впечатление. Немного сумбурный, здесь в двух шагах друг от друга втюхивали свиней и шикарные ткани, но весьма широчайшего ассортимента и с должной охраной.
- Слушай, я есть хочу, - Кэтрин соблазнительно посмотрела на оливки и мясо птицы. Я как-то совсем забыл о насущных проблемах. По дороге мы проглотили пару калорийных таблеток, но Кэтрин даже сейчас не считала нужным лишать себя некоторого удовольствия. Я, впрочем, её поддерживал.
- Ты девочка ловкая, но воровать не советую. Тут нужны навыки. Нам надо найти менялу. У меня с собой два килограмма золота. Конвертируем в местные монеты.
- Золото?
- Ну конечно золото. Уж что и ценилось во все времена, так это оно, родимое. Лишь с появлением очень дешёвых источников энергии оно перестало так много значить. В спасательных шлюпках обычно есть некоторый запас. Хороший металл. Ковкий, пластичный, химически очень пассивный. Не ржавеет, высокая проводимость, радиацию поглощает прекрасно. Очень полезная при авариях штука. Не скажу, что мы богаты, но предпосылки к относительному финансовому благополучию у нас есть. Будем их использовать.
Кэтрин заметно повеселела. Несмотря на всю её непритязательность, возникающую по мере необходимости, ей вовсе не улыбалось шляться по незнакомой территории без гроша в кармане. К такому образу жизни привыкают долго и далеко не все. Мне, например, на самых ранних этапах карьеры доводилось играть своей шкурой, но всеми деньгами я не рисковал никогда. Такой уж я человек. Для полного душевного равновесия мне необходимо знать, что где-то есть заначка на случай совсем уж форс-мажорных обстоятельств, позволяющая начинать всё не с нуля.
Через минуту мы оказались в лавке торговца с непоседливым взглядом. Странно, но порой кажется, что для таких людей сам процесс заключения сделки важнее результата. Вот только они никогда не остаются внакладе. Мне было по-настоящему жаль вот так отдавать это мягкое как пластилин, золото, 999 и сколько-то там ещё девяток за запятой, пробы, химически чистого, полученного путём прямого протонного синтеза, но, начиная крупное дело, я уже не мелочился. К тому же, у меня было мало времени на полноценную обработку менялы, да и Кэтрин зря увязалась со мной. Этот жирный крыс в простом рабочем фартуке сразу просёк, что я не хочу показаться ей скрягой. Несмотря на нашу общую профессию, я испытывал к нему некоторую неприязнь. Куда как приятнее сидеть целый день в такой вот конторе, с парочкой плечистых ребятишек у входа, чем охмурять сугубо трезвых и подозрительных фермеров с Токая, или нестись сквозь космос на перегруженном раздолбанном грузовике, гадая, выдержат ли антигравы очередную посадку.
Забирая погано штампованное серебро у менялы, я тяжело на него улыбнулся хорошо поставленным взглядом. Но договорить нам не дали. Внезапно нас всех окатила волна истерических воплей. Привычным жестом хозяин сгрёб золото и рванул неприметную крышку подпола. По всей видимости, ситуация была ему предельно знакома. Мы с Кэтрин ломанулись к окну.
Наверное, кричащие на рынке дети и женщины были со мной не согласны, но происходящее там показалось мне довольно забавным. Слишком всё это походило на не очень хорошо продуманную пародию на детские книжки.
Штук тридцать размалёванных волосатых гарпий атаковали Калидон с воздуха. Массивные, на лицо ужасные, с огромными голыми сиськами, с непонятной лёгкостью парящие в воздухе, они наносили существенный ущерб строениям и уже успели оставить глубокие борозды на телах многих людей. Несколько детей вопили в воздухе, в когтях этих мерзостных тварей.
Однако... Однако система ПВО была неплохо организована в этом городе. На четырёх ближайших крепостных башнях я заметил зенитные турельные установки. Огромные деревянные арбалеты, возле которых крутилось по пять-шесть человек, периодически изрыгали полутораметровые копья. Они неплохо справлялись с прочной бронзовой чешуёй, вот только иногда пролетали мимо. Человек пять уже кривились от боли, пробитые ими навылет, беспомощно зажимая страшные раны.
Вдруг жутко скрипнули половицы под ногами у Кэтрин, и одним мощным толчком всего своего тела она сшибла меня с ног. Тёмное от крови древко копья противно визжало, застряв в стене напротив места, где я только что стоял.
- А ты наблюдательная. Это приятно, - не то чтобы я был уж очень поражён, однако поднимать её с себя не спешил. - Кажется, я начинаю злиться.
- А я уже вне себя, - Кэтрин, наконец, поднялась на ноги. - Руки чешутся кому-нибудь навтыкать чего надо куда не надо.
- Что, начинаем героическую кампанию?
- Ага, а вот и первая миссия, - она кивнула на окна.
- Ты тоже отметила старушенцию? Интересно, из чего у неё пёрышки сделаны, - я аккуратно выглянул из окна.
Одна из гарпий, платинового, местами почти седого цвета, однозначно выделялась своими способностями. Я удивился, зачем ей вообще понадобилось сопровождение. Копья не причиняли ей никакого вреда, она их вообще не замечала, а её когти крушили дубовые балки и стальные цепи, словно китайскую пластмассу.
Заметив, что остальные гарпии уже надёжно выведены из строя, я решился на довольно смелый, по моим меркам, поступок.
- Слышь, Кэтти, я полезу наружу, а ты наблюдай за ней, попытайся разобраться, - я не стал расшифровывать смены выражений её лица и ждать ответной реакции, поэтому сказал сразу. - За меня не беспокойся. Уж чего-чего, а бегать я умею. Бери бинокль и смотри в оба, покрути спектры, может, поймёшь её фишку.
Лицо у меня в тот миг было очень уверенное, скулы каменные, подбородок весьма волевой - неудивительно, ведь всерьёз я не верил во всю эту дребедень. Когда вокруг такие чудеса, проще простого убедить себя в собственной неуязвимости.
В два прыжка я подскочил к раме и картинно вывалился из окна спиной вперёд. Лишь удача спасла меня от серьёзных травм позвоночника. Ноги привычно отыскали в груде щебня точки опоры, и я рванул под удары по петляющей бессознательной траектории. Мускулы противно взвыли, вспоминая о былой ловкости. Перед такими кульбитами стоит хотя бы немного размяться - запоздало вспомнил я прописную истину.
Сердце переключилось на повышенные обороты, под мышками выступил первый пот. Мой рост - 1.77, вес - 77, и если забыть о первых признаках пивного брюшка, я был в отличной форме. Вот только гарпия в этом, кажется, сильно сомневалась.
Я еле уклонился от её первой атаки, а во время второй потерял лопату и чуть не напоролся на свой собственный нож. Но эта псевдозверюга умишком, в общем-то, не блистала. Удары её были довольно однообразны и предсказуемы, но о наступлении думать всё равно ещё не приходилось. Я уклонялся, прыгал и отсиживался за развалинами, бешено поглощая воздух, и лишь надеялся, что в более спокойной обстановке Кэтрин что-нибудь придумает. Я даже не мог помыслить о том, что она меня может здесь бросить. И она не подвела меня, эта забавная девчонка, играющая в героев. Я ещё не решил пока, забавная-смешная или забавная-странная, во всяком случае, забавная-интересная, но подобные вопросы всегда лезли мне в голову в самые неподходящие моменты. Я нырнул в полуразрушенный подвал, а через секунду и мисс Кренон плюхнулась рядом.
- Терпение не твоя добродетель, Кэтти.
- Знаешь, Нико, мне вовсе не улыбается остаться одной в этой варварской стране.
- Тебе ж она вроде бы понравилась?
- Всё хорошо в меру. Я засекла у неё резкие сбросы тепла в ИК диапазоне, затем полусекундная релаксация.
- Ага! Побочный эффект. Значит, все-таки магия. Это хорошо, а то я уж думал, моноструктурный квантовый полимер.
- Ну и в чём разница?
- Сейчас увидишь, - быть может, я слишком много читал в детстве книжек, но сомневаться в своём решении не стал.
Гарпия, почуяв подвох, ринулась на меня не сразу, ломаясь ещё секунд десять, затем рухнула когтями вперёд. Я дёрнулся в сторону. Какой-то кованый гвоздь, торчащий из развороченного пола, продрал мне левую икроножную мышцу. Я почти не заметил тогда этого и рубанул наотмашь своим коротким клинком. Визгливо взревев от неожиданной боли, гарпия понеслась прочь, поливая всё вокруг кровавым дождём из образовавшейся культи.
Армейский штык не самое удобное для метания орудие, да и я подобным никогда не увлекался, но в этот раз, видать, сами боги направили мой бросок. Я даже не размахнулся как следует, но сила удара была такова, что нож пробил шейные позвонки и вошёл в плоть гарпии до упора. Серая тварь рухнула в грязь. Несмотря на боли в ноге, я покрыл разделяющее нас расстояние за три секунды, вытащил нож и одним движением отрубил голову. Чуть заметно сверкнувшая голубоватая аура на лезвии подтвердила мои догадки. Следом за мной подскочила Кэтрин.
- Ну, давай, объясняй мне теперь, что тут произошло.
- Ногу перевяжи, - я отошёл метров на десять, подальше от уже начавшейся вони, на ветерок, и разлёгся на травке.
- Ах, да, сейчас. Давай, рассказывай, всё равно не отвертишься.
- Эта планета - сказка, Кэтти. Здесь, похоже, возможно всё, стоит лишь очень этого захотеть. Я просто представил, что этот клинок выкован самим Гефестом.
- И это сработало? Ну, ботва! Круто. Чего ж раньше никто не сообразил?
- Ну, наверное, это дано не каждому. Мы здесь вообще на особенном положении, если ты ещё не заметила. А сейчас тихо, потом поговорим. Люди уже собираются, слышишь?
Какой-то здоровый мужик в военной форме, безграмотно и банально восторгался моими талантами, а толпа обывателей уже начала кое-что соображать. И тут мне стало не до Кэтрин.
Этот вояка, офицер, судя по формальной отделке, только что руководил с башен обстрелом, и то, что произошло, видел довольно чётко. По всему видать, ему очень не терпелось дознаться до сути, но я не оставил ему шансов. Из сложившейся ситуации надо было выжимать всё до последнего, заложить начало своей популярности и карьеры. Я быстро понял из общего трёпа, что с этой седой тварью они разбирались уже многие годы. Такие подвиги на земле не валяются.
И это понял не только я. На базарную площадь уже выкатывали бочонки с вином, и прямо на улице начиналась спонтанная, никем не санкционированная пьянка. Я являлся центром всеобщего веселья, роль, прямо скажем, для меня непривычная, бурчал какие-то несуразные тосты, но мои предложения усугубить все принимали с большим энтузиазмом.
Мы переместились в ближайшую таверну, где я, наконец, дорвался до мяса. Свиных отбивных, моих любимых. Я устал быть центром внимания и потребовал местных фирменных развлечений.
Это было, наверное, зря. Неизменные певцы с сильными, но далеко не приятными голосами, к тому же бренчащие на трёхструнках незнакомой конструкции, доконали мой чуткий слух. Я ведь привык к профессионально обработанному звучанию. Акустика зала оставляла желать лучшего, а мои уши уже через пять минут заложило так, что я с трудом разбирал слова своего соседа. Соседом моим всё-таки оказался тот дотошный офицер, что с самого начала меня доставал. Несмотря на то, что я усиленно фокусировал на себе чужие взгляды, он постоянно наблюдал за находящейся неподалёку Кэтрин, и скоро должен был полезть ко мне с ненужными вопросами.
Мне повезло, что он не захотел кричать на всю таверну, и отвечать мне приходилось лишь ему.
- А ведь она не из простых, верно? Я знаю, как едят крестьяне и торговцы, офицеры и патриции. Сдаётся мне, ей ничего не стоит разобраться в четырёх ножах и куче вилок, а ты намного проще, воин. Кто вы, и откуда к нам явились?
- Ты верно мыслишь. Э... Прости, не знаю, как тебя зовут.
- Пандаметей, начальник третьей смены арбалетных установок города. Мои солдаты помогли тебе немало.
- Эх, Пандаметей, послушай, что тебе скажу:
В былые дни в краю моём
И я блистал за праздничным столом
Но годы долгих странствий по земле
Среди людей и знатных и простых
Меня лишили навыков иных
В угоду практике и пошлой простоте.
А что сказать о спутнице моей,
Она из рода повелителей людей,
И воспитаньем многих поражает,
Но в силу повеления богов
Должна скитаться между стран и городов,
А большего сказать обет не разрешает.
Добавлю лишь, что я повязан клятвой
Её нигде и никогда не оставлять
И до конца пройти её дорогой,
И от невзгод различных защищать.
Дешёвое разбавленное вино, которым я нагружался, видимо, содержало много алкоголя, раз я понёс такую ахинею, от которой удавился бы в любой другой момент. Пандаметей, немного удивлённый оборотами речи, всё же остался удовлетворён моими объяснениями. По крайней мере, пока.
Кэтрин казалась несколько недовольной, возможно завидовала, и уж точно хотела оказаться на моём месте. Но это было совершенно невозможно. Сколько я не перебирал в голове древнегреческих мифов, я не мог вспомнить ни одной женщины-героя. Разве что Антигону, но у неё специфика была другая.
Культура, на тысячелетия установившая каноны классической красоты и весёлую религию без страха, чётко определила, кто есть прекрасный пол, а кто, всё-таки, лучший. Даже спорт был лишь для мужчин, и появление на стадионах во время состязаний женщин каралось смертью. В общем, для самостоятельной Кэт обстановка не самая подходящая.
Пандаметей опять влез в мои мысли.
- У тебя необычный меч, воин, - он обратил внимание на Калерану, которая снова висела у меня на поясе. Мне надоело, что он называет меня воином. Я не был пацифистом, но оружием не торговал никогда.
- Семейная реликвия. Когда-то давно подарили не то послы, не то купцы с Востока. Она качественная, но не очень ценная, поэтому досталась мне. А вот этот кинжал куда интереснее, - я вынул штык. - Он наделён особой силой, но действует только в моих руках. Именно им я убил старую гарпию.
Мне не понравился блеск в глазах Пандаметея, но я не стал его расшифровывать, лишь отметил на будущее. Потому как забот у меня прибавилось. Вошёл какой-то расфуфыренный гражданин и на всю таверну обратился ко мне.
- Евлампий, Царь Калидона, просит вас и вашу юную спутницу явиться к нему во дворец.