С тех пор прошло десять лет, но события августовских дней 2001 года по-прежнему живы в памяти. Я не претендую ни на сенсационность моего рассказа, ни на оригинальность и даже правдоподобность. Если честно, я и сам не всегда верю в то, о чем собираюсь поведать. Говорят, в случае одержимости мыслями, видениями или чем-то подобным о них стоит рассказать хотя бы бумаге и станет гораздо легче. Не знаю, насколько это утверждение правда, ведь раньше я не решался на подобные эксперименты, да и повода у меня не было. Точнее он был всегда - воспоминания сотворили злую шутку, приходя вновь и вновь то во снах, то за рюмкой горячительного напитка в каком-нибудь питейном заведении, то в одиночестве стен крохотной квартиры. Интенсивность появления тех памятных дней в мозгу увеличивается в геометрической прогрессии, в связи с чем я не в силах больше ждать и предаю бумаге свои воспоминания. Если вы читаете эти строки, знайте, что события, произошедшие со мной, не являются достоянием общественности. Не стоит искать подтверждений в Интернете и печатных изданиях - это моя тайна, а все что кроме, уже забыто и схоронено в одном из бескрайних государственных архивов.
Не буду ходить вокруг да около и сразу приступлю к изложению. Поневоле я стал свидетелем чего-то странного и ужасного, чему не могу дать до сих пор объяснения. Дело было летом, стоял август. Прошли грибные дожди, листва потихоньку начинала желтеть, ночи становились длиннее, а я коротал последние отпускные дни на даче. Дача моя небольшая - маленький щитовой домик 5х5 да клочок земли 4 сотки, обнесенный сеткой рабицей. На тот момент я владел дачей первое лето - купил ее за вполне разумные деньги с учетом хорошего расположения: недалеко от Москвы (примерно в 20 километрах), рядом озеро и лес, сам поселок обжитой со всеми подключенными коммуникациями. Сохраняя внешнюю серьезность, помнится, радовался покупке как ребенок. Дача внесла разнообразие в монотонную и однообразную холостяцкую жизнь. Даже познакомился с соседом - мужчиной пенсионного возраста, большим любителем рыбалки и грибных походов. И вот, улучив время, когда мы оба были готовы к единению с природой, а свободное время и отсутствие его родни в те выходные дало хорошее подспорье, мы выдвинулись с утра в лес, чтобы набрать хоть немного грибов. Эти места в связи с их близостью к Москве и большой плотностью застройки - лес со всех сторон окружен дачами - были далеки от рая грибника, ибо все грибницы, которые можно было вытоптать, точно были вытоптаны.
Данный факт нисколько не снижал градус азарта, а, наоборот, подбадривал нас, и мы были готовы к нелегким, но плодотворным поискам. По дороге к лесу мы разговорились, обсуждая последние новости округи. Сосед, звали его Борис Тимофеевич, упокой Господи его душу, рассказывал о взрыве бытового газа на профессорской даче, который случился в соседней деревне около месяца назад, - я в то время усиленно работал и пропадал в офисе даже по выходным. Пламя, говорил он, было видно даже здесь. Оно было таким большим, что поначалу показалось, будто горит наш поселок, однако потом разобрались. Милиции, пожарных, помнится, понаехало, и даже "Скорая" приезжала. Охранник Роман Татищенко сгорел заживо. Такие рассказы были мне не по нутру, и мы быстро сменили тему на более прозаичную - стали обсуждать предстоящие матчи футбольной премьер-лиги.
И вот он, лес. Лесной массив представлял собой созданные когда-то давно посадки: это были ровные ряды сосен, по другую сторону которых располагался еще один поселок. Каждый выбрал себе по ряду, и мы пошли вперед. Заблудиться здесь не представлялось возможным - сосновые ряды вели точно к поселку, справа и слева тоже были дачи. На земле то тут, то там встречались следы пребывания человека - консервные банки, бутылки из-под самых разных напитков, обертки от конфет, пустые сигаретные пачки... Видя все это, я пал духом и решил, что в таком лесу делать нечего. Самым разумным было повернуть назад, пока мы еще недалеко ушли, и мой раскатистый крик "Борис Тимофеевич!" пробежал звучным эхом меж сосен. Я искал глазами соседа, но не мог найти. Крикнув еще раз и вновь не получив ответа, я двинулся в ту сторону, где он выбрал ряд. Озираясь кругом и уже разволновавшись не на шутку, я перешел на бег, мечась между сосновыми посадками. Помню, как порвал рукав куртки об одну из веток, и совершенно не помню, где обронил корзинку с ножом для сбора грибов. Меня обступили сосны, покуда хватало глаз. Ряды тянулись бесконечно, хоть я недалеко ушел, в чем был абсолютно уверен. Солнце тускло проглядывало сквозь кроны деревьев, которые слегка шумели под напором ветра. Легкий скрип покачивающихся стволов, стук дятла - и ни одной человеческой души, кроме меня. Я испугался. Липкий, жуткий страх застрял комом в горле, ноги не слушались и неслись сами в непонятном направлении, лишь бы поскорее найти выход из заколдованного леса. Борис Тимофеевич исчез. Я потерял его или он потерялся - не было большой разницы. Скрип стволов наводил на меня ужас. Создалось впечатление, что за мной кто-то наблюдает: из каждого ствола, из каждой ветки, иголки, клочка мха на земле - везде были невидимые глаза, устремившие на меня свой пронизывающий взгляд. Дыхание в спину стало чертой, за которой скрывался неподдельный ужас. Не помня себя от страха, я ускорил бег насколько мог. Боль от поцарапанных ног и рук о ветки заглушало сильное желание выбраться из дьявольского леса как можно скорее. Но чем быстрее я бежал вперед, тем гуще и темнее становился лес. Быстро приняв решение бежать поперек рядов, я метнулся направо. Впереди виднелся небольшой холм, там, где начинался смешанный лес. Прямо передо мной высилось мертвое уродливое дерево, бывшее когда-то величественным дубом. Теперь же оно пугало высохшими черными ветками, изогнутыми в виде замысловатых узоров, напоминающих символы неких древних культов, о которых пишут в теориях заговора. Прямо под деревом, а оно стояло на склоне холма, зияла дыра. Глубокая, черная, преисполненная того первобытного страха, которым я уже вдоволь напитался и готов был испариться, исчезнуть, кануть в эту дыру, чтобы никогда не видеть бесконечности леса, не ощущать дикого дыхания в спину и не слышать стонов природы, отдающихся протяжным диким эхом в воспаленном мозгу. Я почти был готов броситься внутрь норы, пойти на самоубийство, но беспощадный жестокий мир готовил поистине незабываемый сюрприз. Из норы на меня вылетело существо, каких я не видел ни в одном фильме, компьютерной игре и ни в одном кошмарном сне. Чем-то похожее на человека, но черное, с хитиновым покровом, с большими, как у лемура, глазами и белыми полупрозрачными крыльями, оно издавало шелест и одарило меня брезгливым взглядом, каким обычно человек одаривает муравья, перед тем как смахнуть его с тела или раздавить. Я остолбенел от ужаса. Существо встало на задние конечности, сложило крылья и выпрямилось, явив передо мной метра два в высоту живой надвигающейся плоти. Мое жалкое отражение в стеклянных черных глазах съежилось под одной из сосен и медленно отползало назад. Страх сдавил голосовые связки, и оставалось лишь хватать ртом воздух - еще немного, и я провалился в пустоту. Последнее, что помню, - голос существа: рокочущий и похожий на голос говорящего попугая: "Где Роман, Станислав и Татьяна? Что ты с ними сделал? Почему они не приходят? Приведи их!".
Я очнулся на опушке леса. Вечерело. До сих пор не знаю, как туда попал и что со мной было за все время отсутствия, а отсутствовал я целых три дня. Обезумев от радости, я бросился к своему поселку, успев позабыть о Борисе Тимофеевиче. Его тело так и не нашли. Мне пытались пришить убийство соседа, вывозили в лес, чтобы показал место, куда его закопал, проверяли на вменяемость, на алкогольную и наркотическую зависимость. Родственники Бориса Тимофеевича пытались сделать все что угодно, лишь бы найти его и виновного в исчезновении их любимого отца, мужа, деда, но милиция не продвинулась ни на йоту. В конце концов меня проверили на полиграфе, который подтвердил, что, несмотря на всю абсурдность ответов, они были правдивыми. Придраться было не к чему. Милиция вскоре отстала от меня и только развела руками. Дачу пришлось продать почти за бесценок. Место, бывшее райским уголком, превратилось в клетку - я чувствовал себя загнанным зверем и не мог выйти из дома, не встретив косые взгляды, а люди, наслышанные об исчезновении человека, не спешили покупать мой уютный уголок.
Милиции я рассказал все как есть, опустив только загадочное существо. Его просьба отдавалась в голове постоянно и оттого не давала спать по ночам, преследуя взглядом стеклянных черных глаз. Я очень хотел узнать, кто эти люди, которых он звал, что вообще со мной произошло и что стало с Борисом Тимофеевичем. Докопаться до истины мне предстояло одному. Я страдал от почти постоянной бессонницы, поэтому времени, чтобы отыскать факты, у меня было предостаточно. Правда, все оказалось проще, чем я предполагал. Сразу вспомнился погибший охранник профессорской дачи Роман Татищенко, его еще упомянул сосед. И Романа просило привести существо. Новостей в Интернете хватило, чтобы узнать и кто такие Татьяна и Станислав. Роман служил охранником на даче профессора Каньшина, скончавшегося несколько лет назад. У него осталось двое детей от разных браков - Татьяна и Станислав. Оба недавно трагически погибли. Татьяна упала на рельсы прямо перед поездом - то ли самоубийство, то ли несчастный случай. Станислав, будучи не в силах справиться с гибелью сестры, пустил пулю себе в голову. Оба были одиноки, детей не было. Дача взорвалась из-за утечки бытового газа в день гибели Татьяны. Существо знало их всех. Скорее всего оно было порождением злого гения профессора. О профессоре было не много информации, но сообщений о том, что он занимался не совсем обычными разработками, вполне хватило, чтобы сделать подобное предположение. Выполнить просьбу существа я не смогу - все умерли. Вернуться в лес, чтобы сказать ему это, признаюсь, мне страшно. Я не герой, я простой человек, который хочет жить - у меня нет гарантий, что удастся вернуться. А существу лучше умереть - я желаю смерти живому существу и отдаю отчет своим желаниям. Я вменяем, в доброй памяти и трезвом рассудке. Конечно, есть белые пятна в этой истории, но я предпочел не думать о них, чтобы начать жизнь заново.
Все было прекрасно до некоторого времени. Существо преследует меня по ночам, являясь в кошмарных снах. Я вижу, как оно пожирает Бориса Тимофеевича у себя в норе, вижу, как высасывает последние соки из умершего дуба, и слышу рокочущий голос сквозь дыхание ночи: "Я прилечу за тобой".