Как только возница заснул, колеса жалобно скрипнули, замерли на последнем обороте, и повозка остановилась.
Мрачный толстяк ухватился за цепь, которой был прикован к одному из четырех колец повозки. Набычился, сдавил стальные кольца так, что побелели пальцы.
- И куда подевалось смирение брата моего? - криво усмехнулся высокий, жилистый блондин, впряженный по правую руку от толстяка.
Обожженный холодной пустотой его взгляда, Мрачный бросил цепь.
- Смирение? Да реки моей ненависти готовы захлестнуть берега моего терпения... - опустив глаза, прорычал он сквозь стиснутые зубы.
- И настало время потопа очищающего, - уголки губ Блондина дрогнули в улыбке, но взгляд по-прежнему остался безжизненным.
- В праве ли мы... - робко покосился на них третий узник, с ликом ангельским, тонкой костью, изящными и длинными пальцами, хрупким телосложением, никак не приспособленным к грубой тяжелой работе. От тяжелого ярма кожа на его шее стерлась в кровь, вспузырилась болезненными волдырями. Ему труднее всех давалось таскание повозки, но в отличие от Мрачного, Дитя Цветов никогда не роптал на судьбу, принимая ее удары, как неизбежное, а значит, как должное.
- Если тебе доставляет удовольствие, можешь оставаться, бесхребетный ублюдок, а я освобожусь и уйду! - взорвался Мрачный и в бессильной ярости пал на землю.
- Не думаю, что ЭТО ради довольствия, - потупил взгляд Дитя Цветов и тут же испуганно оглянулся на Блондина.
Звякнула натянувшаяся цепь. Дитя Цветов дернулся было в сторону, но Блондин уже нависал над ним.
- Думай, как хочешь, но если попытаешься разбудить ЕГО, - Блондин кивнул на возницу, - придется тебя убить, - с этими словами он пнул Мрачного, и тот недовольно замычал, поднимаясь на ноги, злобно сверкая глазами исподлобья.
Дитя Цветов съежился, нелепо пытаясь прикрыть голову руками.
- Никто никого не убьет!
Блондин медленно повернулся на голос... Широкая мускулистая грудь, сильные руки, выдавали в четвертом узнике хорошо тренированного бойца. Густые длинные волосы свободно ниспадали на плечи.
- Он может принести нам неприятности, - насторожился Блондин, холодно изучая противника. - Ты же не собираешься становиться на нашем пути?
- Мы все устали, но сегодня никто не умрет, - вскинул голову Гривастый и, обезоруживающе улыбаясь, добавил: - Этого просто не потребуется. Мы прикованы к одной повозке, но только и мечтаем о том, чтобы вцепиться другому в глотки. Думаете, мне за целую вечность не опротивели ваши рожи? Но вместо того чтобы убивать друг друга, может, стоит направить свою ненависть на цепи?
- Считаешь себя самым умным? - Блондин, презрительно сплюнул под ноги, не спуская глаз с Гривастого, но, тем не менее, отступил от своей жертвы. - Эй, - кивнул он Мрачному, - разберись-ка с этим растением!
- А чего я? - стушевался тот, шныряя глазами с одного на другого. - Я тебе в слуги не нанимался... Он прав, поможем друг другу освободиться от цепей, и...
- Ты что, брат, заодно с этими... недоумками? - прошипел Блондин, с трудом сдерживая ярость.
- Но... они же наши братья... - совсем потерялся Мрачный.
- Да... - неохотно смирился Блондин. Перевес сил оказался на стороне Гривастого. Идти против всех не имело смысла. Глупо и недальновидно. Драка бы только ухудшила положение - противник явно сильнее его, а поражение на глазах у всех означало бы для Блондина полную потерю пошатнувшихся позиций. Пускай думают, что он отступил. Он еще доберется до этого тощего ублюдка и его волосатого покровителя, а заодно выпустит кишки жирному борову.
- Впереди на дороге большой камень. Им можно попытаться разбить цепи, - после долгого молчания предположил Гривастый.
- Так пойди и возьми его, - нервно развел руками Блондин.
- Чтобы дотянуться, нужно протащить телегу...
- Да, и потревожить ЕГО сон!
- Будем тянуть медленно, другого выхода я не вижу, - в голосе Гривастого уже не было прежней уверенности.
- Нет, тянуть вообще не будем! - отрезал Блондин.
Дитя Цветов пожал плечами. Мрачный тяжело вздохнул. Зависимость от своих спутников давила толстяка сильнее ярма на шее. На самом деле, так ли уж мешают цепи, когда узники не могут договориться между собой? Кажется, свобода так близко. Если бы только не эти идиоты рядом...
- Давайте уже что-то решать, - с нетерпением простонал он.
- Предложи - как? - Блондин уничтожающе зыркнул на Мрачного - тот не знал ответа, потому благоразумно предпочел заткнуться.
- А если еще подождать? Вдруг нам кто-то поможет? - подал голос Дитя Цветов.
- Точно! - рассмеялся Гривастый. - Ты видел здесь кого-то кроме нас?
- Я знаю, помощь приходит, когда очень-очень нужно, и когда сильно веришь...
- Тупица блаженный, - брезгливо сплюнул сквозь зубы Блондин. - Послушай, - обратился он к Гривастому, - у возницы должны быть ключи. Возьми их, раз ты у нас такой смелый.
- Ты же знаешь, если я увижу его лицо, то навсегда ослепну, - удивился Гривастый. - Зачем слепому ключи?
- Сделаешь это ради нас, твоих братьев.
- Хочешь убрать с пути сильного противника?
- Конечно, - осклабился Блондин. - А чего хочешь ты?
- Познать свободу. Почувствовать легкость движений, насладиться скоростью, покорить пространство... и дать все это своим братьям.
- А если не ты дашь это братьям, сильно расстроишься? - прищурился Блондин.
- Не знаю... - протянул Гривастый. - Похоже, никто из нас толком не знает, что ему надо...
- Но, если мы не знаем, тогда что будем делать со своей свободой? - недоуменно произнес Мрачный.
- Единственный, кто знает на все ответы - это ОН, который сейчас спит, - прошептал Дитя Цветов.
Четверо, скрепленные с повозкой цепями, словно пуповинами, погрузились в молчание. В тишине было слышно, как ветер тихо пересыпает звездный бисер на млечном пути. Когда тягость стала невыносимой, они разбудили возницу, и, стараясь не глядеть ему в глаза, задали всего один вопрос.
Возница потянулся, сладко и безмятежно, улыбаясь самому себе, в ответ размашисто щелкнул плетью и туго натянул вожжи.