Я видела, как он собирает звездную пыль. Склоняется, собирает горстями в ладони и прячет в карман.
Обычно он делает это по ночам. Возможно потому, что звезды по ночам ярче, а днем звезды спокойно спят. Ночью они живут своей, особой жизнью, кто-то из них рождается, а кто-то умирает... Тогда он собирает их пыль, и когда мы приходим домой, аккуратно высыпает эту пыль в баночку. Баночка перевязана моей алой лентой, и на баночке надпись "мечты". Он говорит, что все умершие звезды - это чьи-то несбывшиеся мечты.
Я помню, как мы познакомились с ним. Он сидел на скамье в парке. Была глубокая ночь, и никого не было на улице - только звезды горели на небе, да луна освещала город. Помнится, мне тогда показалось, что кто-то тихо плачет, и я заинтересовано подошла к сидящему на скамье. Его ладони были наполнены звездным песком и чудилось, что песок живой. Как мы с вами. Только если мы с вами имеем хоть какую-то форму, то песок был просто песком - и ничем больше. Я отчего-то задумалась о том, что когда мы умрем, мы тоже станем поющим песком. Я понадеялась, что я не буду петь о чем-то лишнем.
Он рассказал мне, что та звезда, чей песок сейчас в его руках, когда-то была самой яркой. Она была необычайно красивой, и ее окружали многочисленные звездочки. Кто-то хотел быть такой, как она, кому-то было достаточно наблюдать издалека, а кто-то даже пытался ее испачкать. Знаете, что когда звезды пачкаются, то они становятся более тусклыми? Им позволяет сверкать лишь их чистота. Чистота наших желаний,- как объяснил мне потом мой друг, чуть улыбнувшись.
Однажды пошел снег, и звездный песок было очень неудобно искать. Мой друг даже поскользнулся и упал прямо в снег. Когда он встал, отряхиваясь, он показался мне необычайно забавным, а в его пушистых волосах запутались снежинки, лунные лучи и, кажется даже, осколки чьих-то мечтаний. Он никогда не рассказывал о себе, но я знала, что он необычайно мудрый и интересный человек. После того, как его карманы наполнялись пылью, мы шли к нему домой.
В его доме всегда было тепло и как-то одиноко. Потрескивал камин, тусклые фотографии одиноко стояли в своих рамочках на тумбочках, пол под ногами иногда скрипел, а от стола, на котором всегда стояли две чашки чая - моя и его, всегда пахло пряностями. Он угощал меня конфетками, задумчиво поглядывал в окно, а затем вытряхивал пыль из карманов. Я уже и не помню, зачем повязала ленту на баночку - мне показалось, возможно, что так она будет выглядеть не так одиноко. Он мягко улыбнулся мне в ответ и сказал, что я хороший ребенок.
Зачем-то я стала приносить ему книги. Я сомневаюсь, что он их читал, но он был им рад. Я считала, что книги сделают обстановку в доме более домашней и уютной. Он, по-видимому, считал так же.
Однажды он заболел. Я принесла ему длинный красный шарф, который нашла у себя дома в шкафу, и повязала на его шею. Он кашлянул в ответ, и мне показалось, что у него даже кашель какой-то мягкий, одинокий и грустный, как и он сам.
Тем не менее, и в тот день мы привычно пошли гулять, выискивая пыль дальних звезд. Он искал ее везде, внимательно глядя под ноги и подслеповато щурясь. Почему-то в тот момент я задумалась о том, сколько же ему на самом деле лет. По нему определить это казалось чем-то невозможным. Он явно был взрослым человеком, гораздо старше меня, но разве взрослые люди не заводят семьи? Разве взрослые будут так смешно кашлять, и набивать карманы осколками надежд? Вряд ли взрослые так любят окружать себя ненужными книгами, да еще и кутаются в огромный шарф до самых пят.
В тот день, мы, кажется, ничего так и не нашли за исключением какого-то маленького осколка. Однако он отчего-то очень сильно расстроился, вдвое больше обычного. Придя, домой, он привычно высыпал осколок в баночку (она была почти заполнена!), а после сел в кресло с ногами и так и уснул, прямо в одежде. Он почти не дышал, и я обеспокоено смотрела на то, как тяжело поднимается и опускается его грудь. Изредка он что-то бормотал во сне. Иногда по его лицу проскальзывала тень улыбки, и тогда мне думалось, что ему снится счастливый сон.
Потом он проснулся весь в холодном поту и впервые за все время нашего знакомства расплакался. Тогда уверенность в том, что он взрослый и вовсе сошла на "нет". Он бормотал что-то про то, что не хотел бы просыпаться, потому что... далее он начинал что-то невнятно бубнить, прямо как мой младший братик, и тогда разобрать что-то становилось нереальным. Я осторожно гладила его по голове, думая, что так, наверное, успокаивают детей. Ободрительно похлопала его по спине. Он плакал очень горько, прижимая свои ладони к лицу и словно пытаясь спрятаться в них. Потом, когда он перестал всхлипывать, он поднял бледное лицо и без того большие глаза показались мне просто огромными. Мне стало очень жалко этого взрослого маленького человека, и я стала говорить все, что на ум приходило. Рассказала ему про то, как жарко бывает в нашем городе летом. Рассказала про маленького братика, который однажды упал в речку, и мне пришлось его спасать. По началу он не улыбался, а когда все-таки улыбка появилась на его лице, она была слабой и такой грустной, что я пожалела, что вообще открыла рот. Еще я рассказала про бабушкины рассказы о русалках, нимфах и разных лесных духов. Рассказала, что по ночам даже иногда слышно, как поет ангел на луне, или о чем шепчутся паучки на потолке. И что если очень захочется, то все мечты сбудутся, главное только хотеть и стремиться к ним.
Он мягко обнял меня, сказав, что я все-таки чудесный ребенок и сказал, что все мои мечты обязательно сбудутся. От него приятно пахло чем-то давно забытым, словно песней из детства, но, как известно, песни не пахнут.
Затем он встал и, высыпав немножко пыли из банки в чашечку, добавил туда воды и, помешивая, стал неторопливо пить.
Я удивленно посмотрела на него, а он лишь ответил мне:
- Это очень горькое лекарство. Никогда не пей такое.
Но, наверное, верно говорят, что самые горькие лекарства - всегда самые действенные?..
Я видела, как он собирает звездную пыль. Склоняется, собирает горстями в ладони и прячет в карман.
Обычно он делает это по ночам. Возможно потому, что звезды по ночам ярче, а днем звезды спокойно спят. Ночью они живут своей, особой жизнью, кто-то из них рождается, а кто-то умирает... Тогда он собирает их пыль, и когда мы приходим домой, аккуратно высыпает эту пыль в баночку. Баночка перевязана моей алой лентой, и на баночке надпись "мечты". Он говорит, что все умершие звезды - это чьи-то несбывшиеся мечты.
Он обычно умалчивает о том, что это его собственные мечты.