Бинарное оружие Евразии

Дело в том, что для России восстановить свои позиции - значит вновь стать щитом для человечества от "атлантической заразы". Но она не имеет идейного обоснования своей геополитической позиции, у неё нет осознания миссии. А без миссии, как показала недавняя катастрофа СССР, ни армия, ни грозные спецслужбы не могут обеспечить выживания системы.

У Запада такое чувство миссии есть: это гуманизм, передовое мироощущение, идеология человека будущего. Россия могла противостоять западному "гуманизму" лишь интуитивно ощущая свою абсолютную несовместимость с ним и опираясь либо на смутное чувство собственной исключительности, либо на сиюминутные взбадривающие средства типа допинга ("коммунизм"), которые действовали недолгое время, приводя к тяжёлому похмелью и "ломке".

Нельзя сказать, что националистически ориентированные русские мыслители не пытались найти рациональную основу для этого неоспоримого отталкивания России от европейского гуманистического наступления. Наиболее глубокой на настоящий момент следует признать концепцию, выводящую русскую традицию из евразийского гуманизма. Уже достаточно распространённые сейчас представления о том, что российский социальный менталитет в наибольшей степени наследовал золотоордынскую, чингисхановскую линию, к сожалению, как правило, не восходят к пониманию того, что миссия Монгольской империи была миссией гуманистической (задолго до появления европейского гуманизма); она предвосхитила многие из тех черт современного общества, которые наивно считаются недавними, причём исключительнно западными, достижениями: религиозная терпимость, равенство подданных, единое гражданство и т.д. (Ещё недавно, конечно, подобные утверждения должны были однозначно свидетельствовать в глазах общественности о ненормальности их носителя. Однако с распространением и легализацией евразийских идей такие воззрения уже не кажутся столь вопиющими.) Можно даже провести аналогию между Александром Македонским и Чингисханом, в свете которой последний окажется объективным провозвестником "евразийского эллинизма". Ибо монгольские завевания организовали собственнное пространство восприятия социальных идей в такой же степени, в какой и "протоевразийские" завоевания Александра.

В таком ключе геополитическая миссия России становится крайне простой и понятной, а многовековое противостояние России и "Запада" оказывается просто схваткой не на жизнь, а на смерть двух "гуманизмов", каждый из которых грозится осчастливить человечество раз и навсегда.

Но для того, чтобы это понять, россияне должны проникнуться евразийскими идеями на достаточно глубоком уровне, нисходящем до подсознательных стереотипов. Нельзя сказать, что за последние десятилетия в этом вопросе нет никаких подвижек, но распространение евразийского мироощущения идёт, конечно, не триумфально. (Вспоминается анекдот про то, как трудно шла проповедь учения Маркса среди людоедов - то тут, то там раздавались вскрики: "М-м, ух! Кто-нибудь ещё хочет комиссарского тела?!") Что не так и удивительно: общественное сознание не только кое-где обгоняет общественное бытиё, но и во многом отстаёт от него. Кульминацией такого отставания осознания Октябрьской революции, имевшей сильнейший евразийский момент, можно считать постановление ЦК ВКП(б) о запрете "сочувственных" исследований Золотой Орды, принятое в 1944 г., когда вся мощь советской пропаганды была брошена на то, чтобы понравиться освобождаемым европейцам и опровергнуть "измышления геббельсовской пропаганды" насчёт того, что в Европу на самом деле вторгаются "орды", не имеющие с её традициями ничего общего.

А между тем в соседнем Казахстане преемственность с Чингисханом была всегда в почёте; долгое время даже в кочевых обществах легитимным правителем считался лишь "чингизид", чей род восходил к великому правителю степняков. И если долгое время культ Чингисхана существовал практически подпольно, то в последнее время он вышел из-под запрета и практически легализовался в современном Казахстане (равно как, скажем, и в Монголии).

Вообще, надо сказать, феномен независимого казахского государства ставит наблюдателей в тупик: настолько неожиданными являются его экономические успехи на фоне безблагодатного прозябания его собратьев по СНГ. Но, думается, что этот взлёт может быть объяснён: такое случается, когда нация находит себя. Казахстан - это современный оплот евразийской идеи; и пусть сама евразийская интеграция ещё где-то в дымке грядущего, но ощущение выхода на продуктивный исторический путь подпитывает казахстанский суперэтнос как ничто другое и придаёт ему силы в его начинаниях.

Но... при всём при этом у казахов нет исторического опыта противостоянию натиску антагонистической цивилизации ("Запада"), а, следовательно, нет и подсознательной установки на миссию быть анти-Западом. (Более того, внимательный и беспристрастный анализ степных социальных традиций должен привести к шокирующему, на взгдяд российских европейски ориентированных интеллигентов, выводу: степные общества типологически... ближе к европейскому, чем российское! И впрямь, у степняков нет традиции административно-командного управления, зато есть традиции гласного суда, выборной власти - вплоть до уникальной традиции избирательного права для женщин у казахов.)

Итак, получается, что у русских есть эмпирическая традиция противостояния Западу без её адекватного осмысления; у казахов, хотя и нет такой традиции противостояния, зато есть имманентное евразийское мироощущение, восходящее к давнему воспоминанию о великой Степной империи. Соединение этих двух линий (разумеется, в правильном сочетании) даст необычайный по силе эффект. Союз с Казахстаном объективно откроет шлюзы для триумфального шествия по России евразийского мировоззрения, которое одно только и может составить идейный фундамент извечного противостояния Европе. Тот же союз с Россией переведёт эмпирическую традицию евразийства в Казахстане на уровень миссии. А нация, облечённая в миссию мирового значения, сама становится всемирно значимой.

В свете этого чаемый союз с Белоруссией, возглавляемой кустарём-панславистом Лукашенко, оказывается чисто техническим действием; этот союз рано или поздно неизбежно осуществится без особенных геополитических потрясений. Тогда как союз России с Казахстаном открывает, без сомнения, новую страницу в мировой истории. Объединение этих двух государств окажется соединением двух компонент мощнейшего бинарного оружия, которое надолго определит судьбы мира. Вот почему против этого союза выступают практически все силы российского "истеблишмента", управляемого известно откуда. И вот почему он является несомненной реальностью, даже если сейчас его объявляют "абсурдом".