Долгий сон раздевает мысли. Долгий сон дает рукам песню. А не спеть же - уже спета. Кривые жизни ведут всегда в окружную, и такие крюки выписываем - что только диву даешься, как еще ноги в кровь не сбиты о чужие дверные половики. Сердцем-то, вроде, радуешься, а комок в горле все равно стоит.
Остановка. Полустанок. Как говорится, свет в конце тоннеля - скорее всего идущий навстречу поезд. Поэтому оставляем место для шага назад. Не верьте тем, кто говорит, что ступени ведут вверх. Брешут они. Ступени - всегда - только вниз. Да и нет, собственно, никаких ступеней.
Сигаретный дым вперемешку с запахом залежалой любви режет глаза. Постоишь у плиты - и вроде привыкла. Против природы не пропрешь. Изворотливость всегда в цене, а цена всегда слишком высока. Сказывается неисправимая человеческая жадность. А я-то не жадная, могу и отдать. Никогда не сложно найти что-нибудь взамен. Я - хамелеон, легко привыкаю к новому цвету жизни.
Я всегда стремилась к совмещению себя с чем-нибудь. Закроешься чужой спиной - и вроде хорошо, вроде даже правильно, и не кусает никто исподтишка. Кому же хочется бока под палки подставлять.
Теперь каменьями уже не закидают. А свобода воли имеет удушающее свойство. Никогда не умела привлекать. Обаяния - ноль, чувство юмора - сомнительное какое-то, внешний вид - ни к черту. Книжки читаю? Так это еще не залог счастливой жизни. Обывателю нужна жена и самка, а не интеллектуальная вырожденка без намека на покладистость и сексуальность. Была б какая-нибудь ущербинка - так хоть жалели бы. А так - все есть, но в кошмарных диспропорциях.
Ляжешь плашмя на кровать и разглядываешь трещинки на потолке. В детстве облака на небе ищешь, а с годами и облака угловатыми становятся. Дверь хлопнет - вздрагиваешь, словно ждешь, что к тебе что-то хорошее, книжное придет.
На самом деле я - зеркальный человек. Отражаю и преломляю. Вместо крови - амальгама и ртуть. Сижу у окна, прячась за шторой, курю дешевые сигареты и наполняю мочевой пузырь дешевым баночным пивом. Картина в духе урбанистического символизма... Иногда провожу трепанацию черепных коробок редких прохожих - вдруг где бриллиант завалялся. Сомнительная личность с нелепым псевдобунтарским ежиком волос. Черно-красных с проседью. Пощусь по вторникам и субботам и устраиваю сигаретную голодовку по средам. В понедельник продегустирую болгарский сушняк - и можно ступать на лестничную клетку с гордо поднятой головой.
Знаете, чем плох чрезмерный романтизм? Если слишком долго изучаешь облака, рискуешь вляпаться в собачье дерьмо, которое на глупом сером асфальте и не заметишь.
Кирзовые сапоги слишком тяжелые, да и ноги натирают. А к веригам я не привыкла. Не просто задеть плечом другого, так, чтобы он остановился и заметил тебя. Дверь создана для того, чтобы любой мог в нее постучаться. Замочная скважина - чтобы ключ висел рядом, на гвоздике. А то раскудахтаются, мол, куда ни сунься - все стены да стены. А собственную дверь железом обивают, чтобы никто чужой, случайный, непредсказанный ненароком не зашел. И шторы черные-черные вешают, чтоб не проницаемо было.
А сама-то хороша. Спряталась за свою амальгаму, злая, холодная. В память ловлю только моментами, а потом по стенам развешиваю, чтобы в одной комнате всю свою жизнь маленькую собрать.
Он ее нарисовал - и она как живая стала. Он знал, что уж она-то никуда не уйдет. И утешился. И даже жить начал, как положено. А куда ей уходить было? Болото кругом, трясина книг и улиц. Что, обратно, к светофорам, фонарям в окне и ночам без рассвета, когда засыпаешь прежде, чем успеваешь стать чуточку счастливее? Добрый был. До поры до времени. А когда укусила - испугался, норы рыть стал, снова на ключ закрылся, чтобы только свое было. Помешала она ему обрести свое маленькое персональное счастье. А он просто делиться не хотел...
Одно маленькое воспоминание, случайная строчка в книге, надпись на стене туалета, фраза, услышанная в трамвае, - и ты понимаешь, что ничего, собственно говоря, не изменилось, и все твои решительные поступки, смелые речи, призванные, как казалось, изменить твою жизнь навсегда, на самом деле привели тебя все в те же четыре стены, где ты все так же читаешь, пишешь, куришь, спишь, не спишь, плачешь... И все опять повторяется. За окном все так же ползет улица, и живут чужие люди, которые никогда не войдут в твою жизнь, и ты останешься все тем же силуэтом в темном углу, тенью, до которой никому нет дела.
Когда вы привели меня в эту жизнь, спросили вы, хочу ли я быть здесь?
нет, я - елка...видите: у меня из ладоней растут маленькие смешные иголочки
они шевелятся!
извиваются...
маленькие плотоядные гады
у них остренькие зубки с крысиным ядом
а я - крыса
маленькая серенькая крыса, и никто меня не видит, я спрячусь в норку, и никто меня не достанет
а кровь будет капать и капать, капать и капать, и накапает большая лужа, тогда я нырну в нее и вынырну чистой и красивой, и может даже поймаю себе маленькое счастье - это крошечная желто-красная рыбка с глазами сумеречной богини и вкусом рассветного яда теплых простынь
я - рыбка
маленькая красно-желтая рыбка...
ну ладно, ладно, я - страус
большой толстый вислозадый страус, я громко квакаю и пожираю маленьких красно-желтых рыбок с глазами сумеречной богини...
а еще я быстро бегаю и некультурно поворачиваюсь задом
я поворачиваюсь ко всем своим большим обвислым задом и ввинчиваю голову в песок
а еще я - маленький зелененький гномик
мерзко хихикаю и бегаю по стенам
громко чихаю, плююсь из темных углов и мешаю себе спать
я бы хотела смотреть на солнце и плевать ему в лицо, а это мое судьбоносное место в этом паршивом мире не имеет значения ни для кого, кроме меня самой, и никогда не было объяснения, и никогда не было усмирения для того, кто знал, кем ему быть, кто думал, что осознал логичность и математическую вывереность нашего существования, кому было не лень искать причины беспричинности, строить планы на несуществующее будущее и тратить время на мысли о сущем и вечном
к черту мир законов и правил
к черту рационализм
когда мне все равно - мне все равно
я обнимаю руками весь свой мир, и мне не нужно стараться понять его
но мне всегда хотелось остаться один на один с миром, который я всегда делила на двоих
второй всегда был неузнан
он - это черный зрачок в белке моего глаза, расширенный и всеполный
кому-то это может показаться глупым
скажи мне, странник жизни, что узнал ты в своих странствиях, чего не знаю я? кому отдал ты свою тень, чтобы она ждала тебя на крыльце твоего дома? чтобы был хоть кто-то, кто ждал тебя?