Умру я только весной,
завершив процесс рукоблудия 
с ненасытной рутиной будня.
Уставшей правой рукой
рисуя помадой на зеркале
длинные многоточия.
Буду неблагодарной дочерью
с напрочь теперь исковерканной
жизнью без отчего дома
в комнате с белой дверью,
с видом на странное дерево,
в ста метрах от гастронома,
где безрассудство винное 
станет жизненным кредо.
Каждое новое лето
небо отчаянно синее...
А я в любимой рубашке
встречаю рассвет чиханием
простуженного сознания
у водонапорной башни,
где какие-то темные личности
из утренних сводок милиции
с индифферентными лицами
проверяют остатки наличности.
А я лишь страдаю хобби 
искать везде опечатки,
а девушки в белых перчатках 
провоцируют странную фобию
случайных встреч на фонтане,
сулящих новые встречи.
И снова пьяной под вечер
я шарю во тьме руками.