Салихов А : другие произведения.

Паромщик

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    [Роман без начала. Заготовка без конца] Казалось бы конец жизненного пути и больше не к чему стремиться. Уже давно написано завещание и подведены все счета. Все заработанные и нечестно добытые деньги превратились в обычную бумагу не стоящую затраченных усилий. И вот уже ведется счет секундам, но неловко брошенное старой гадалкой слово дает надежду на чудо. Нет не на спасение, а лишь на возможность искупить свои ошибки.
  Трясущейся рукой я взялся за резную ручку двери, как за спасительный круг. Не смея сделать следующий шаг, я застыл в нерешительности, Сердце колотилось в груди, отдаваясь давящей болью в спину. В неясном трепете рассматриваю преграду, вставшую у меня на пути, перед столь долгожданной встречей.
  Дверь, покрытая толстой коркой грязи и местами скрытая кусочками коричневого кожзама, висящего на потемневших от времени рифленых гвоздях. Местами сквозь грязь проступают следы прошлой жизни в виде синей потрескавшейся краски с желтыми потеками.
  Грубо кованная ручка двери, выполненная в виде льва, неприятно холодила руку. А следы грязи на ней создавали желание отшатнуться от этого источника нечистот и помыть руки с хлоркой. Но желание встретить собеседника, что ждет меня за дверью, пересиливает брезгливость и страх.
  Глубоко вздохнув и едва не закашлявшись от рези в горле, я закрываю глаза и замираю в ожидании окончания приступа. Мне потребовалось почти пять минут тишины и неподвижности, чтобы успокоить невовремя разыгравшееся волнение сердца. Решившись, напрягаю немощные мышцы и тяну дверь на себя. Заусенцы и острые грани на ручке больно врезаются в пальцы, а после выскочив из них до крови распарывают морщинистую кожу. Дверь с печальным скрипом приоткрывается на сантиметр и с гулким грохотом возвращается на место.
  Я же, скрючившись от боли, скатываюсь с крыльца и чуть было не падаю на грязную мостовую, но пойманный заботливой и крепкой рукой просто сажусь в лужу грязи и снега, пачкая белые брюки. Руки, не давшие мне упасть, заботливо подхватывают меня за подмышки, и словно я ничего не вешу поднимают и крепко прижимают к своему плечу. Ноги, найдя опору в земле с грязью, трясутся и не вызывают уверенности в возможности стоять самостоятельно.
  - Дедушка, ты не ударился? Вызвать скорую? - тревожным голосом произносит мужчина двадцати лет, недавно не давший мне упасть.
  - Нет, внучек. Не надо, нельзя мне сейчас в больницу. Ты же знаешь, второго такого шанса у меня может и не быть.
  - Ну у тебя рука вся в крови.
  Действительно присмотревшись к руке, замечаю, как темно-красные капли крови срываются с пальцев и смешавшись с уличной грязью, придают моим брюкам все более удручающий вид.
  "Ох и попало бы мне от жены, царство ей небесное. Надо завтра не забыть отдать в химчистку", - проноситься у меня в голове нелепая мысль.
  "Какая к черту химчистка?! Какое завтра? Тут успеть бы дойти."
  - Ничего, внучек. Это не страшно и не сильно больно. Потерплю как-нибудь.
  - Давай тогда я хотя бы помогу? - не унимается внук.
  - Ты что сдурел? Тебе нельзя туда. Тебе еще жить и жить, - разгневавшись, дал я отповедь внуку.
  От негодования я даже не заметил, как отступил на два шага и начал заваливаться, но внук подскочил и поймал меня снова, не давая встретиться с осенней грязью вновь.
  - Да я не буду заходить, дед. Только на крыльцо помогу забраться, да дверь придержу, - начал оправдываться внук, - я даже внутрь заглядывать не буду. А то ты же даже стоять не можешь.
  - Да, ты прав, прости меня, - поддерживаемый заботливой рукой внука я поднялся на крыльцо и, оперевшись плечом на косяк, сказал, - подожди, дай передохнуть. А потом открывай дверь и сразу отходи в сторону. Не забудь заехать к нотариусу. У него все бумаги и завещание.
  - Я знаю, дедушка, ты мне про это уже раз пять сказал, - не злобно ответил внук.
  - И еще... хм... - волнение и беспокойство не давали выдавить из себя столь непривычные моему горлу слова, но, поймав взгляд внука и поборов робость усилием воли, быстро проговариваю, боясь упустить момент, - прости меня, если я тебя чем-то обидел. Я люблю тебя и твою маму. Пожалуйста, передай ей это и не держите зла. Я правда старался сделать вашу жизнь лучше. А своему отцу передай, что пусть он и не стал мне сыном, я все равно благодарен ему.
  Выговорив свою нескладную предсмертную речь, я вздохнул от облегчения. Груз, что давил на меня годами рассеялся, как дым. Боль впервые за долгие годы стихла и была практически не ощутима. Казалось, совесть перестала меня душить и отсрочила исполнение божественного наказания.
  "Это лишь обман," - забилась в голове предательская мысль, - "Просто адреналин ударил по мозгам и дал кратковременный эффект обезболивающего."
  - Хорошо, деда, - ответил внук и отвел мгновенно покрасневшие глаза, - я передам.
  Внук аккуратно отпустил меня и, схватившись за ручку двери, стал ждать моего сигнала.
  "Да не важно, адреналин это или совесть, я сказал правду, пусть возможно и слишком поздно."
  Последним прощальным взором я окинул двор дома. Ковер из буро-красных листьев с коричневой грязью и островками луж напоминал о моей прежней жизни. Словно спасаясь от нее, я поднял глаза вверх, где над крышами домов в кусках нерастаявшего снега отражался последний закат. Последний закат для меня.
  Не в силах больше лицезреть неприятный пейзаж я взглянул на преграду, не желающую пустить меня к моей последней беседе в этом мире.
  Странно, еще буквально пару минут назад дверь вызывала во мне лишь страх и брезгливость. Она была ужасна и отвратительна и всем своим видом описывала мою жизнь, но теперь когда отгорел над крышами закат, когда рядом маячила тень моего внука, освещаемая светом тусклых окон, дверь показалась мне воротами в нечто нереальное. Кусочки дермантина, синяя краска, черные гвозди и даже грязь казались лишь плохо нарисованными декорациями, скрывающими нечто сказочное и волшебное. Нечто, на что обязательно нужно взглянуть.
  - Открывай, - в слепом азарте прошептали растрескавшиеся от времени губы.
  По лицу внука прокатилась волна напряжения. Рука на ручке двери напряглась и медленно с усилием потянула дверь на себя. Вот уже и вторая рука уцепилась за проклятую ручку, а нога уперлась в край ступеньки. На кистях внука выступили капли крови. Чертов лев на ручке казалось жадно пил, собирая дань с победным оскалом.
  Ну вот дверь открылась на достаточное расстояние и я, протиснувшись буквально, ввалился внутрь дома. Больно ударившись руками о пол, я завалился на бок и застонал. Громко лязгнула дверь, и тьма, до поры прячущаяся в засаде, обрушилась на меня.
  Лежа в полной темноте, я не спеша приходил в себя, вновь успокаивая непослушное сердце. Легкое беспокойство не давало мне полностью расслабиться и собраться с силами. В попытках понять его причину, я неуклюже сел, облокотившись о стену. И лишь через несколько минут, я сообразил, что слышу два дыхания. Одно - мое с хрипотцой и посапыванием, подобно горну отражалось от стен, а второе - на грани слышимости, едва ощутимо доносилось сбоку.
  Я был не один в полной темноте, но это знание не приносило страха. Удивительно, но похоже, перешагнув через порог, меня оставили простейшие эмоции. Я ощущал только небольшое беспокойство и несвойственный мне азарт.
  - Кто здесь? - прошептал я не в силах сказать громче.
  - Ну наверное тот, к кому ты стремился. Все же у меня редко бывают иные гости.
  - Странно, - отдышавшись, произнес я и, привстав, постарался разглядеть своего собеседника, - а я думал к тебе часто попадают те, кто совсем не желают умирать.
  - Да, но они обычно проходят, так сказать, через парадный вход. А не ломятся в черный.
  - Если честно, то за последние сто с небольшим лет ты - первый, кто сумел пройти через эту дверь из этого мира.
  - Ничего удивительного. Ее черт откроешь, неплохо было бы петли смазать, - буркнул я, чем крайне развеселил своего собеседника. Его громкий смех раскатами эха прогрохотал по помещению.
  Не в силах понять мысли инфернального собеседника, я дождался затишья и добавил:
  - Да и ручку было бы неплохо заменить. Или у вас тут нормальных слесарей нет?
  - Ой, прошу хватит, - ухахатываясь, прохрюкали мне в ответ, - я же щас от смеха лопну.
  И вновь волна смеха сбила меня с толку, не понимая его источника, я с усилием сумел усесться поудобнее и стал ждать. А собеседник, отдышавшись и отсмеявшись как следует, сказал:
  - Эти двери специально сделаны неоткрывающимися, дабы недостойные не могли зайти сюда.
  Столь дикое высказывание от много мудрого собеседника сбило меня с толку, и я, не выдержав, сказал с излишней злостью:
  - То есть ты считаешь, что достойными являются только накаченные парни, умеющие поднимать груз побольше? И пофигу: совесть, мудрость, душу?
  - Ой, не начинай опять смешить, у меня до сих пор скулы от боли сводит, - донесся мне ответ сквозь хихиканье, - двери может открыть и стар и млад. И не важно сколько у него физических сил. Но тут хитрое условие: открыть двери можно лишь для другого. Понимаешь?
  - Не понимаю, - ответил я, - дверь открыл мой внук. Но и то с трудом.
  - А тут другое условие, - ответил мне мой визави, - открыть дверь в царство мертвых можно лишь тому, кого любишь. И чем больше любишь, тем проще открыть. Но при этом, чем гаже человек, что хочет пройти сквозь дверь, тем сложнее это сделать. Твой внук любил тебя, очень любил, но и ты человек не очень хороший. Поэтому дверь и поддавалась так трудно. Да и воля должна быть не слабая.
  - Воля?
  - Твой внук изрезал руки в кровь, желая помочь тебе. Помочь тебе умереть. Тут нужен особый склад ума, особая любовь и исключительная воля. О знал бы ты, сколько человек так и не сумели попасть сюда. Богатые и нищие, смелые и трусливые. Но почти все приходили одни.
  - Но как же? - удивился я, - мне же рассказывали про множество людей, что попали к сюда. Они приходили к этой двери, а после...
  - А после входили через парадный вход, - перебил меня собеседник, - они умирали на пороге, не сумев открыть дверь.
  - Как так?
  - А вот как ты вначале. Дернул за дверь, поранил руку. Поскользнулся и полетел вниз. Если бы ты был один, то ударился бы головой о мостовую и уже входил бы через парадный вход, как полноправный мертвец. Либо из-за заражения крови, либо из-за черепно-мозговой травмы.
  - Э-э-э, а как же мой внук, - всполошился я и попытался вскочить, когда многострадальная спина болью по нервам запретила мне это, но, не обращая на это внимания, я в страхе за внука спросил, - он же тоже поранил руки. Да и отлететь мог на асфальт. Он умрет?
  - Нет нет, для помощников эта логика не работает. Там во дворе могут умереть лишь те, кто желал войти в эту дверь. Он наверное сейчас сидит там на земле и пытается понять, почему у него руки мгновенно зажили. Да и аппендицит, что недавно воспалился, пропал. Демиург в свой мудрости решил, что каждый, кто поможет попасть сюда своему любимому человеку достоин награды.
  - Хорошо, - успокоившись сказал я и, расслабившись потер рукой ноющую спину.
  - Да, хорошо, - согласился мой собеседник, - ладно я с тобой здорово посмеялся, но пожалуй пора вернуться к делам нашим скорбным.
  - А нельзя ли включить свет. А то непривычно общаться с собеседником, не видя его. Да и встать я тогда наверное сумею. Ведь невежливо общаться с тобой лежа на полу.
  - Пожалуй не стоит этого делать. Во-первых, свет в этом месте недопустим, а во-вторых, ты не сможешь дальше поддерживать столь приятный мне стиль общения. Большинство людей, увидев меня, замирают в страхе и более не могут поддерживать адекватную беседу. Да и вставать не обязательно, я уже привык общаться в различных состояниях. Я ведь все же дух, и мне безразлично большинство человеческих предрассудков и суеверий.
  - Тогда удивительно, что ты вообще ведешь со мной беседу.
  - Нет ничего удивительного. Я дух, созданный самим демиургом, и тот создал меня с душою зеркала, дабы я мог в полном объеме выполнять его поручения.
  - Зеркалом?
  - Если говорить понятным тебе языком, а я другим и не сумею, то я полностью отразил твою душу, твою память, твои стремления и страсти и наложил на это свою поведенческую модель. В общем я - это ты в виде духа. Лишь в таком состоянии я могу выразить искреннюю заботу и сострадание к каждому попавшему сюда человеку.
  - Удивительно, - только и сумел выдавить я, восхитившись превосходным замыслом демиурга.
  Но боль из спины не дала мне в полной мере обдумать гармонию этого тленного мира.
  - Я даже голос твой скопировал, хотя ты этого и не замечаешь. Люди обычно не знают, как звучит их голос со стороны.
  - И это у меня такой противный голос?
  - Именно. Да кстати о боли, что ты сейчас испытываешь. Напоминаю, ты сейчас тоже не совсем человек, так что можешь не страдать от боли и прекратить умирать.
  - Как это?
  - Да просто, ты уже мертвец, а у мертвецов нет боли. Просто перестань о ней думать, и она исчезнет.
  - Знаешь, это как в той задаче: "Не думай об оранжевой обезьяне". Ее просто невозможно выполнить обычном человеку.
  - Ну тогда страдай. Ох и нелегкая у меня работенка.
  - Тьфу на тебя, - выдавил я, оставив всякие преклонения перед собеседником, - давай уже закончим. Что у нас в программе дальше?
  - А ты не знаешь? - удивленно спросил меня дух.
  - Представь себе, нет, - и, осознав простую мысль, добавил, - и кстати, ты об этом в курсе. Сам же сказал, что скопировал мою память. Так что заканчивай издеваться. Перед тобой все-таки старый мертвый человек.
  - Ну не такой уж и старый...
  - Давай к сути, - перебил я новый монолог духа.
  - Хорошо, уговорил. Переходим к сути.
  В темноте послышались шаги, неведомый спутник стал ходить передо мной влево, вправо, как заправский учитель.
  - Как ты знаешь, я тот, кто проводит мертвецов из мира живых в мир мертвых. Где те, оставив свои страсти из прежней жизни, очищаются и растворяются. Наиболее достойные из них по версии демиурга, создавшего мир мертвых, переходят на высшие уровни бытия. Наиболее недостойные растворяются в эфире. Остальных после пары веков в стиралке...
  - Стиралке, - невольно перебил я духа.
  - Ну место, где мертвецы очищаются от воспоминаний и прочего, что налипло на души, подобно грязи, я называю стиралкой, - недовольный тем, что его перебили, объяснил собеседник, - и вот после нее я доставляю души обратно в один из миров. Где душа занимает тело одного из вновь родившихся.
  - А если родиться тело без души?
  - В моей практики такого еще не бывало. Но чисто теоретически, это будет просто тело, практически без мозгов. Ну или с мозгами на уровне собаки. Душа - это частица демиурга, и лишь она способна создать из живого разумного, что способен творить.
  - А как же...
  - Хватит перебивать, - укоряюще и злясь, сказал дух, - ты хотел спросить про все эти ваши нейроны и прочее? Так вот, отвечу, что ваш мир создал демиург. И раз он пожелал, чтобы так выглядело тело с душой, то так оно и есть. И мозг, и речь, и даже бинокулярное зрение появляется из-за души, а не наоборот. Поверь, когда ваш мир был молодым, я порою ошибался и впихивал души в неподходящие тела. И ничего, они потом еще долго существовали и развивались. У них был и мозг, и речь и прочее. Кстати, ты об этом тоже знаешь. Думаешь, откуда пошли все эти истории про говорящих котов, ходячих деревьев, виверн, кентавров и многих других. Мне из-за этого тогда много попадало, а казалось бы подумаешь душу в комара посадил. И что? За то появились замечательные сказки про фей.
  Собеседник еще немного недовольно покривлялся и побурчал, а после продолжил как ни в чем не бывало:
  - Ну так вот, я вселяю душу в тело, а после она живет новую жизнь, и так раз за разом, пока либо не растворится в эфире, либо не уйдет наверх. Бывают и исключения. Например твою душу я вижу впервые. Порою демиург создает новых людей.
  - Прямо как лошадей выводит, - сказал я, найдя неприятную аналогию.
  - Ага, - согласился со мной дух, - кстати тебя можно поздравить, ты стал моей любимой лошадкой. И если бы тут были другие духи, я пожалуй поставил бы на тебя пару сотен. Движешься ты просто отлично, первая жизнь, и уже сумел найти лазейку и не умереть как все.
  - О чем ты?
  - О тебе. Я рассказал тебе про обычный путь души. Но есть и не обычный, и он касается тебя. Не знаю почему, но в каждом мире демиург делает несколько входов в мир мертвых. Их сложно найти и еще сложнее в них войти, но человек, сумевший это сделать имеет второй шанс. Душу человека, сумевшего попасть сюда самостоятельно, не через парадный вход я помещаю в новое тело, минуя стиралку и прочее. Так сказать напрямую. И судьбу для таких людей я выбираю получше обычных. Ведь человек, оказавшийся достойным, должен получить соответствующую награду в мире мертвых. Так что не расстраивайся. Тебя я помещу в сына не последнего человека, и ты точно не умрешь в колыбеле от голода и антисанитарии. А то знаешь ли, бывали такие случаи. Ох и влетело мне тогда по шапке, вот помню...
  Но я, не желая вновь выслушивать пространственные воспоминания тысячелетнего духа, спросил важный для меня вопрос:
  - Так ведь я тогда смогу проходить через эту дверь вечно?
  - Вряд ли. Обычно второй раз это ни у кого не выходит. Ведь любовь, что поможет открыть дверь должна быть истиной. Да и при переходе между мирами память почти полностью пропадает. Остаются лишь общие воспоминания.
  Эта новость меня просто ошеломила. И в не в силах сдержать стон я промямлил:
  - И зачем же ты мне все это рассказал? Можно же было меня сразу отправить в новое тело. Я же все это забуду. Да и потом это буду уже не я, это будет новый человек с моей душой.
  - Ошибаешься, все совсем не зря и тут несколько причин. Во-первых, память вернется к тебе, пусть и не сразу. А скорее всего через двенадцать лет. Когда в мире, куда я тебя отправлю, человек проходит инициацию взросления. И если ты сумеешь достойно ее пройти, то станешь очень важным человеком. И сможешь изменить свою судьбу и не допустишь больше ошибок, как в прошлой жизни. И кто знает, возможно ты будешь достойным и сможешь подняться на более высокий уровень бытия.
  Окрыленный этим я спросил:
  - Ты сказал: во-первых. А что во-вторых?
  - А во-вторых, мне просто скучно. Возможно через пару сотен лет ты меня поймешь. Если конечно не попадешь ко мне через парадный вход.
  И, не дожидаясь моей ругани, дух закончил наш разговор, оставив за собой последнее слово. Меня словно подхватил ветерок и понес, подобно капле в темноту. И напоследок я услышал слова:
  - И смотри, если войдешь в парадный вход слишком рано, я сделаю "случайную ошибку" и поселю тебя в навозного жука.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"