Салимов Марк Юрьевич : другие произведения.

Глиняный рай. Часть первая. Как куры в ощип

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Насколько комфортно будут чувствовать себя два великовозрастных оболтуса, попавших в свое суровое советское прошлое, лишенные всех финансовых и технических средств? Станут ли они делать что-то для себя или своей страны? Когда люди, которым требуется интенсивный трафик общения будут ради этого бегать друг к другу через несколько улиц? Когда из-за малых лет поездка в оплот местной цивилизации - областной центр превращается в опасное приключение? И когда просто нет денег не только на осуществление амбициозных планов, но и на маленькие человеческие радости?
  Марк Салимов
  ГЛИНЯНЫЙ РАЙ
  
  
  Научно-фантастический роман
  
  
  Авторское предупреждение
  
  Все изложенное в представленных здесь текстах научно-фантастического романа, за исключением отдельных историко-краеведческих сведений, полученных из открытых общедоступных источников, является произвотльной фантазией автора, образы действующих персонажей собирательные, их имена и фамилии вымышленные, а совпадения является абсолютно случайными. Автор может не разделять мнения персонажей романа, включая написанное им от первого лица. Текст романа содержит описания откровенных сцен и ненормативную лексику!
  Потребление алкогольных напитков, табачных изделий и наркотических веществ, которое может встречаться в отдельных эпизодах этого романа, ни в коем случае не является пропагандой этих вредных привычек, поскольку обусловлено общей канвой повествования, особенностями образов действующих лиц и безоговорочно осуждается самим автором данного произведения.
  В период работы над романом от рук автора не пострадала ни одна пресноводная креветка, ни одна рыжая степная муха и ни один угольно черный резиновый сапог, не говоря уже о неотлепимой глине целинных и залежных земель.
  Все права на это произведение защищены действующим законодательством РФ об авторском праве и на основании ст. 1270 Гражданского Кодекса принадлежат его правообладателю на исключительной основе.
  Любое использование данного произведения либо же его отдельных частей в коммерческих целях, равно как и его некоммерческое распространении на любых носителях или в электронных сетях без согласия автора, выраженного в письменной форме, запрещено.
  
  
  
  Авторская аннотация
  
  Насколько комфортно будут чувствовать себя два великовозрастных оболтуса, попавших в свое суровое советское прошлое, лишенные всех финансовых и технических средств? Как много смогут они сделать для себя и своей страны? Когда люди, которым требуется интенсивный трафик общения будут ради этого бегать друг к другу через несколько улиц? Когда из-за малых лет поездка в оплот местной цивилизации - областной центр превращается в опасное приключение? И когда просто нет денег не только на осуществление амбициозных планов, но и на маленькие человеческие радости?
  Вообще говоря, подобные проблемы рано или поздно вставали практически перед всеми несчастными героями прочитанных нами книг о попаданцах. И каждый из попаданцев, говоря словами Льва Толстого, был при этом "несчастен" по-своему. Одни герои начинали развивать швейное производство, выдавая на гора "фирменные" джинсы, юбки и батники. Другие продавали новейшие, для периода их попаданства, конечно же, аудиозаписи в неслыханном доселе для СССР магнитофонном качестве, судя по всему, формата МР-3 с невысоким битрейтом .
  Третьи попаданцы, насколько мне помнится, либо откровенно воровали у бедных авторов их еще не рожденные произведения, либо же, особо не заморачиваясь вопросами общественной морали и статьями действующего в Советском Союзе уголовного кодекса, создавали настоящие мафиозные кланы и целые иих синдикаты. Короче, налицо типичное авторское воплощение извечной русской мечты о самой-пресамой халявной халяве...
  Здесь можно было бы вспомнить еще и о таких, сравнительно честных, способах добычи денежной наличности, как одноразовое, по понятным причинам, 'угадывание' выигрышных комбинаций номеров Спортлото, но какой в этом для нас есть практический смысл? Нет-нет, поймите нас правильно, друзья мои, ни я, ни Витек никогда особо не заморачивались такого рода этическими проблемами, но хотел бы лишний раз напомнить, что мы жили-были в советской сельской глубинке, если не сказать крепче. Попали мы туда без национального инструмента всех наших попаданцев, а именно - без ноутбука, полного выигрышных комбинаций Спортлото, песен, фильмов и технической документации. Абсолютной памятью или сверхспособностями на момент попадания также никто из нас вроде бы как не страдал. К тому же, в аскетичных условиях упомянутой сельской глубинки ни у кого из нас не было тогда ни проводной телефонной связи, ни неведомых оверлогов, ни левой джинсовой фурнитуры. И даже организованной преступности и рукасто-головастых цеховиков, буквально изнывающих от желания отдаться в наши суровые, но справедливые детские ручонки, и тех, гадов, не было! Чего уж там говорить, если даже секса в СССР не было...
  
  
  
  Авторское предисловие
  
  Для Советского Союза 1978 год - это третий год десятой пятилетки, а пятилетки для нас были святым делом, даже если выполнять их ппризывали за три года. Но представьте себе неплохой, по нынешни ммеркам, пятизвездочный советский коньяк, выдержанный не пять, в соответствии со здравым смыслом и ГОСТом, а три года! Впрочем, наш современный российский коньяк не выдерживается вообще, будь то трехзвездочный или пятизвездочный, потому как производится на основе обычного спирта и вкусо-ароматических концентратов. Однако, вернемся к 1978 году.
  Пока еще живы, четверо Генеральных секретарей ЦК КПСС, один правящий и трое будущих - Брежнев, Андропов, Черненко и Горбачев. Пока еще живы, но уже не сказать, чтобы очень здоровы, за исключением самого молодого из них. Возможно поэтому историческая сентябрьская встреча этих четверых на вокзале ставропольского курорта Минеральные Воды проходит так бессодержательно. Брежнев едва ворочает языком, Черненко по-старчески вял, Андропов предоставляет инициативу своему протеже Горбачеву, а тот, не ожидая такой подачи, дар речи потерял.
  Говорят, что до этой злополучной "эпохальной" встречи Брежнев видел своим преемником на посту Генерального секретаря ЦК КПСС первого секретаря Ленинградского обкома партии Романова, но еще более молодой и робкий, если не сказать безропотный, Горбачев сумел произвести более выгодное впечатление на дряхлеющего генсека. Да, живы пока все четверо, а до так называемой Перестройки, обернувшейся в конечном итоге полным развалом великой страны еще целых десять лет. Тем не менее, несмотря на общепризнанные успехи Советского Союза в освоении космического пространства и его безвозмездную помощь угнетенным народам в странах Азии, Африки и Америки, до обещанного собственному народу коммунизма почему-то очень еще далеко. Более того, в очередной раз дорожают продукты питания и другие товары народного потребления, ширится их дефицит, вводятся талоны.
  А тут еще и Дэн Сяо Пин в Китае начал экономические реформы. Ладно бы просто убрал "банды четырех", так нет же, принимается новая конституция, провозглашающая развитие системы образования в направлении повышения научного и культурного уровня нации. Разрабатываются новые учебные планы и учебники, содержащие побольше академизма и поменьше идеологии. И, неслыханное дело, подвергнут осуждению сборник изречений Мао Цзедуна, известный как "Маленькая красная книга". В то же время, отменяется запрет на чтение книг Аристотеля, Шекспира и Диккенса. Подписывается договор о мире и дружбе с Японией. Заключается первое торговое соглашение с ЕЭС. Восстанавливаются дипломатические отношения с США. Одновременно с этим Китай прекращает экономическое и техническое содействие в строительстве объектов во Вьетнаме с отзывом всех работавших там специалистов.
  Соседняя Китаю дружественная Индия тоже не радует руководство СССР. В начале года там происходит раскол в партии Индийский национальный конгресс, а в конце года Индира Ганди, едва победив на промежуточных выборах и вновь став членом парламента тут же оскорбляет его, лишаясь этого членства и садясь на неделю в тюрьму.
  Должна бы порадовать руководство коммунистической партии и лично товарища Леонида Ильича Брежнева, как и, впрочем, весь советский народ весточка из Шри-Ланки, провозгласившей себя социалистической республикой, но тревожат нас известия с Индокитайского полуострова, где к головной боли с Вьетнамом добавилась и Камбоджа.
  Помните прикольный анекдот про чукчу, вернувшегося из Москвы с очередного съезда и с удивлением узнавшего там, что Маркс и Энгельс - это два разных человека, но при этом вовсе даже не муж и жена, а Слава КПСС - это и вообще не человек? Тогда можете себе представить и то, как я дрыгал ногами под столом, когда уже в наши дни узнал, что замыленный в наших мозгах пресловутый режим Пол Пота - Иенг Сари - это диктатура не одного, а двух человек. А недавно и вовсе надолго завис, узнав, что это режим не одного, не двух, а... целых трех человек!
  В описываемый временной период в Кампучии, которая пока еще прозывается Камбоджей, против этого самого режима Пол Пота - Иенг Сари восстают две дивизии, но их восстание жестоко подавляется через несколько дней. В стране введено военное положение. Распространено воззвание командира дивизии Хенга Самрина к свержению Пол Пота и объявляется о создании единого фронта национального спасения Кампучии во главе с Хенг Самрином. После многочисленных пограничных инцидентов под конец года в Камбоджу вступают вьетнамские войска. Пол Пот проводит совещание с командующими военных зон и заявляет о скором переходе к партизанской борьбе.
  Странно все-таки устроена наша человеческая память! Вот только помянул Пол Пота с его корешком Иенг Сари, как тут же по какой-то дурацкой ассоциации всплыло из глубин памяти и другое нерусское, а потому и колоритное имечко Зия-уль-Хак. Ага, припоминаете? Да-да, из тогдашнего Пакистана вести приходят тоже довольно кислые.
  Главный военный администратор Пакистана генерал Мухаммед Зия-уль-Хак вступает на пост президента страны и
  отдает распоряжение о том, чтобы в системе преподавания был сделан упор на воспитание преданности исламу.
  И только одна страна на Востоке радует сердца четырех генсеков, а вместе с ними и других настоящих советских людей, равно как и все прогрессивное человечество. Хотите верьте, хотите - нет, но эта страна ... - Афганистан!
  До ввода в Афганистан советских войск еще больше года, но уже произошла Апрельская революция с приходом к власти Нур Мухаммеда Тараки и Народно-демократической партии. Провозглашена Демократическая Республика Афганистан и программа ее радикальных преобразований. Утверждены герб, флаг и закон об аграрной реформе. Один из лидеров Апрельской революции Хафизулла Амин посещает с визитом СССР, где беседует с министром иностранных дел Громыко и подписывает Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве с нашей страной.
  Рассказывая о событиях на Востоке тех лет, никак невозможно не вспомнить и об Иране, мелькавшем на экранах наших ламповых телевизоров и в передовицах еще пахнущих типографской краской газет ничуть не меньше Китая и Афганистана. Как же тут забудешь, если даже сам Высоцкий впечатлился настолько, что посвятил этому строки:
  
  Шах расписался в полном неумении.
  Вот тут его возьми и замени.
  Где взять? У нас любой второй в туркмении
  Аятолла и даже Хомейни.
  
  С критической статьи об аятолле Хомейни в Иране начинаются волнения. Отправлено в отставку правительство. Исламская революция. Расстрел демонстрации в Тебризе, названный позднее "кровавой пятницей". Распущена единственная в стране правящая партия. В условиях массовых волнений сформировано военное правительство. Разрушительное землетрясение приводит к гибели более двадцати пяти тысяч человек...
  В соседнем Багдаде, как говорится, все спокойно. Пока спокойно. Вестей мало, но оттуда нашу страну посещает с трехдневным визитом заместитель председателя совета революционного командования Ирака... Саддам Хусейн.
  А в соседнем Йемене какая-то чехарда. При взрыве бандероли, посланной из Южного Йемена, погибает президент Северного Йемена. Затем боевики, убившие президента Северного Йемена, убивают президента Южного Йемена.
  Ералаш и в Турции, в которой одни турки традиционно режут других. Члены ультраправой молодежной организации "Серые Волки" устраивают кровавую резню на площади Беязыт в Стамбуле с десятками убитых и раненных.
  Рассказывать о Ближнем Востоке и не упомянуть Землю Обетованную? Да таки нет! После захвата террористами туристического автобуса убито и ранено около сотни израильских граждан. Начинается операция "Литани", в ходе которой армия Израиля вступает в Южный Ливан и очищает его от террористов. После создания временных сил ООН в Ливане Израиль передает под их контроль северную часть занятой им территории, а приграничную полосу местной христианской милиции. Вскоре обнаруживается, что силы ООН не только не способны принимать меры для предотвращения проникновения террористов в приграничную полосу, но и не препятствуют созданию военной инфраструктуры ООП, продолжающей усиливать свои позиции в Южном Ливане и становящейся доминирующим игроком со своей экономикой. ООП, контролирующая в Ливане хозяйственную жизнь, стала дестабилизирующим фактором и послужило одной из основных причин очередной вспышки гражданской войны в начале 1980-х годов.
  В Социалистической Эфиопии тоже идет гражданская война, но уже подписан Договор о дружбе и сотрудничестве с Советским Союзом, после чего Эфиопия быстро восстанавливает контроль над столицей Эритреи - Асмарой.
  А в южной части Африки правительство никем не признанной Родезии, объявляет о намерении запретить расовую дискриминацию в общественных местах. Представляете? В общественных местах! А дома можно, ну как курение...
  В Австралии тоже озабочены нормами поведения в общественных местах, ибо разрешенный в Сиднее фестиваль геев и лесбиянок Марди Гра отменен, участники разогнаны, а некоторые арестованы. Большинство вскоре вышли на свободу, но в прессе появляется полный список всех задержанных. От многих отвернулись друзья, а некоторые участники скандального парада и вовсе лишились работы, потому как до 1982 года это считалось преступлением.
  Уверен, многие бывшие советские соотечественники, заставшие тот период в сознательном возрасте, помнят, как в сфере пристального интереса СМИ в то время находилась и Никарагуа, где также постоянно что-то происходило.
  Сандинистский фронт национального освобождения Никарагуа отказывается от диалога с режимом президента Сомосы, отвергающим требования предпринимательских кругов о его отставке. Сандинисты под командованием Умберто Ортеги захватили города Ривас и Гранаду. Подпольщики во главе с Норой Асторга казнили руководителя спецслужб генерала Рейнальдо Вегу. Группы Эдена Пасторы, Уго Хименеса и Доры Тельес захватили парламента с 500 заложниками, включая 50 депутатов и министра внутренних дел. Через два дня их требования выполнены, а забастовка перерастает в восстание против режима Сомосы. К концу ноября три течения Сандинистского фронта национального освобождения Никарагуа приходят к соглашению о единстве действий против диктатуры Сомосы.
  Если мы помянули Латинскую Америку и не почесали при этом беспокоящий Петьку Гондурас, то герой народных анекдотов нам этого не простил бы. А кто не знает, что лучше калымить в Гондурасе, чем гондурасить на Колыме?
  Как ни странно, но Гондурас даже с его военным переворотом,в результате которого к власти приходит генерал Поликарпо Гарсия, в 1978 году беден на события. Одного только никак не могу понять до сих пор, ну какой же это военный переворот, если предыдущий правитель - полковник Хуан Альберто Мельгар Кастро, тоже был военным?
  Прежде чем мы вернемся в Старый Свет из Южной Америки, давайте-ка лучше заглянем и в Северную Америку.
  В Канадском Квебеке Верховный суд отклоняет некие разделы Закона о языке, усиливая роль французского языка.
  Богатая Америка бедна значимыми событиями. Ну не считать же событием убийство первого гомосексуального политика США, который был тут далеко не первым. Ну да ладно, пусть будет ему земля жо..., э-э, то есть, пухом! Или считать событием мирового масштаба рождение символа мирового гей-движения в виде радужного флага? Роль свидетеля при заключении соглашений между Израилем и Египтом в загородной президентской резиденции Кэмп-Дэвид тоже не тянет на событие исторического масштаба, если вспомнить, что Египет предал тогда свех...
  Но вот более девятисот членов сельскохозяйственного кооператива "Храм Народов", принявших вместе с детьми смешанный с лимонадом цианид и покончивших с собой по призыву председателя Джонса, жаль по-настоящему.
  Из прочих американских новостей выделяются принятие на вооружение ВВС США истребитель F-16, увеличение пенсионного возраста до 70 лет и сообщение о том, что кроссовки составляют половину всей продаваемой обуви.
  Совсем уж незаметно для советских граждан проходит юбилейная пятидесятая церемонии награждения премиями Американской Киноакадемии, на которой шесть "Оскаров" получает первый фильм из эпопеи "Звездные войны" - "Эпизод 4 - Новая надежда" за свои спецэффекты, музыку, костюмы, декорации, монтаж и звуковые эффекты.
  В этом же году на телеканале CBS начинается показ сериала "Даллас", который поначалу предполагалось крутить всего пять недель, но рейтинг истории семьи Юингов оказался настолько высоким, что показ продолжался 13 лет.
  Прекрасно понимая, что в СССР нет ни секса, ни, слава КПСС, сексуальных извращений, отнесемся с пониманием и к тому, что советским гражданам не сочли нужным сообщить о режиссере Романе Полански, бежавшем из США в Великобританию, а затем, во избежание экстрадиции за изнасиловании тринадцатилетней девочки, во Францию.
  А из настоящего позитива здесь также три новости. Во-первых, в США один мужчина признан судом невиновным в изнасиловании собственной жены, что стало прецедентом аналогичных дел о взаимоотношениях между полами.
  Во-вторых, после того, как президент США Картер объявляет о плане мощной поддержки национальной валюты, который должен включать в том числе и повышение банковских учетных ставок, курс доллара резко идет вверх.
  В-третьих, в Женеве возобновились переговоры США и СССР об ограничении стратегических вооружений (ОСВ).
  Надо сказать, в Европе этого времени достаточно много самых разных событий. Одна только Италия чего стоит! В январе уходит в отставку правительство Джулио Андреотти, но в марте заключается "исторический компромисс": новое правительство во главе с Андреотти формируется при поддержке Коммунистической партии. Однако же, не проходит и недели, как террористы из "красных бригад" похищают бывшего премьер-министра Альдо Моро. После того как правительство отказывается удовлетворить требования похитителей, его тело обнаруживается в Риме.
  Из Рима приходят еще две трагические вести. От сердечного приступа умирает папа Павел VI, а через месяц от инфаркта умирает и его преемник Иоанн Павел I. Новым папой избирается польский кардинал Кароль Войтыла, который тоже берет себе двойное имя Иоанн Павел II и становится первым с 1522 года папой не из итальянцев.
  По событийной насыщенности Солнечной Италии в этом году не уступает только разве что Туманный Альбион, который, с одной стороны, отказывается присоединиться к европейской валютной системе, а, с другой стороны, принимает Закон о прямых выборах в Европейский парламент. Разводит "мятежную" принцессу Маргарет и графа Сноудена, а от имени Генерального синода англиканской церкви отклоняет предложение о посвящении женщин в духовный сан и в епископы. Рабочие британских заводов Форда добиваются увеличения заработной платы на 17 процентов, а Первое мая впервые отмечается в стране как государственный праздник. Европейский суд по правам человека снимает с британского правительства обвинения в применении пыток, но осуждает приговор к телесному наказанию, вынесенный в Северной Ирландии, квалифицируя эту меру как унижение человеческого достоинства.
  А теперь, как говорит наш уважаемый сатирик Михаил Задорнов, наберите побольше воздуха! Еще в начале 1978 года, то есть почти за сорок лет до наших дней, лидер консерваторов Маргарет Тэтчер говорит об обоснованности опасений белых британцев по поводу того, что страну... наводнили ммигранты. Без комментариев, господа!
  Экология, считающаяся наукой с конца XIX века, только поллучила общественное признание, а уже в этом году из-за вреда аэрозолей для окружающей среды и, прежде всего, атмосферного озонового слоя, Шведция и США, вводят запреты на использование хлорорганических и фторорганических соединений для их производства.
  Кроме того, борясь за чистоту окружающей среды, на референдуме в Австрии избиратели активно высказываются против ввода атомной электростанции, а шведское правоцентристское правительство уходит в отставку, проиграв в парламенте голосовании по вопросу об использовании атомной энергии.
  А по всей этой веселой планете идет парад суверенитетов, не имеющий ничего общего с цветными революциями. В июле провозглашают независимость Соломоновы острова. В сентябре независимость провозглашают острова Эллис (ныне - Тувалу). Доминика обретает независимость в ноябре. Английская королева дает право частичного самоуправления Шотландии и Уэльсу, а Испанский парламент признает право басков на автономию.
  На таком международном фоне и в условиях народных волнений в советской Грузии удается придать грузинскому языку статус государственного, чего не удавалось ни одной союзной республике СССР. Однако, тут же поднимает голову Абхазия, протестуя против угнетения и "огрузинивания". Правительство подавляет протесты, но вынуждено разрешить открытие университетов и национального телевизионного вещания в Абхазии.
  Возвращаясь в Советский Союз, помимо активного освоения космического пространства и неустанной борьбы за свободу колониальных стран, натыкаемся здесь и на не менее активную и неустанную борьбу за мир во всем мире. В марте восемь социалистических стран - СССР, Болгария, Венгрия, ГДР, МНР, Польша, Румыния и Чехословакия вносят на рассмотрение Комитета по разоружению проект конвенции о запрещении ядерного нейтронного оружия, что ничуть не мешает нам уже в ноябре объявить об успешном испытании своей собственной нейтронной бомбы.
  Вполне закономерными элементами эпохи являются и такие события, как награждение Брежнева полководческим орденом Победы, его встреча с легендарным боксером Мохамедом Али, трехдневный официальный визит в ФРГ, и, конечно же, анонсированный всеми советскими СМИ выход книги его личных воспоминаний "Целина".
  В столице Казахской ССР под эгидой Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и Международного детского фонда ООН собрались деятели здравоохранения из 138 государств, где ими принята Алма-Атинская декларация. ,
  Верховный Совет РСФСР вводит в действие Конституция РСФСР, которая будет действовать вплоть до принятия Конституции РФ в 1993 году, а Киев вводит в эксплуатацию первую в нашей стране линия скоростного трамвая.
  Из других новостей - принят закон "О гражданстве СССР", а КГБ отпочковался от Совета Министров СССР и стал центральным органом управления и переименован в КГБ СССР, что не затронуло систему и структуру его органов.
  Продолжая данную ассоциативную цепочку, нельзя не вспомнить и об извечно антагонистичных КГБ диссидентах и прочих инакомыслящих, которые задолго до перестроечной Гласности все чаще будоражат умы советских людей.
  Ученый-физик Юрий Орлов, известный правозащитник и первый председатель Московской Хельсинкской группы, арестованный еще в 1977 году, приговорен к семи годам лагерей и пяти ссылки за правозащитную деятельность. Диссидент Анатолий Щаранский, ныне он министр труда Израиля, приговорен к тринадцати годам исправительных работ за шпионаж и антисоветскую агитацию. Заместитель генсека ООН и Чрезвычайный и Полномочный посол СССР в ООН Аркадий Шевченко попросил политического убежища в США. Советская певица Галина Вишневская и ее муж виолончелист Мстислав Ростропович лишены советского гражданства. Вслед за лишением советского гражданства Мстислав Ростропович исключен из Союза композиторов СССР. А Солженицын перед Ассамблеей выпускников Гарварда произносит свою речь "Расколотый мир", которая транслируется телевидением США.
  Хотел бы отметить, тема невозвращенцев в СССР этих лет настолько остра, что сразу предельно политизирует встречу чемпиона мира по шахматам Анатолия Карпова и сбежавшего из СССР гроссмейстера Виктора Корчного, претендующего на шахматную корону в филлипинском городе Багио. Это великое противостояние, с обвинениями в помощи гипнотизера и отказом подавать друг другу руки, продолжалось около трех месяцев.
  Как гласила народная мудрость тех лет, если недовольными в стране занимается КГБ, то довольными - ОБХСС. Но ведь на то и щука в реке, чтобы карась хлеблом не щелкал! А потому в условиях роста всеобщего дефицита растут, множатся и расцветают, ну прямо как мухоморы какие после дождя, всякие там цеховики, фарцовщики и прочие проклятые расхитители социалистической собственности.
  Многие помнят морозы на европейской части СССР зимой 1978 года, когда замерзала даже ртуть в термометрах. В моду входят шапки из нутрии, мясо которой некоторые даже готовят. На пике популярности замшевые дубленки.
  Входит в моду и достигает пика популярности музыка "диско". Группа Boney M, дав концерт в Москве, стала первой из иностранных групп, выступивших в СССР. В финале всесоюзного телевизионного конкурса "Песня года" звучат лучшие песни 1978 года в исполнении Аллы Пугачевой, Эдуарда Хиля, Эдиты Пьехи, Иосифа Кобзона, Валентины Толкуновой, Льва Лещенко, Вахтанга Кикабидзеи других. Ведущие - Светлана Жильцова и Александр Масляков.
  И все же, важнейшим из искусств для нас, как сказал сам вождь мирового пролетариата, остается кино, а потому Государственную премию получает режиссер Георгий Данелия за фильм "Мимино", в Одессе начинаются съемки фильма "Место встречи изменить нельзя", а лидерами советского кинопроката становятся рязановская комедия "Служебный роман" и индийская мелодрама "Мститель".
  Успешно стартуют и не менее успешно садятся советские пилотируемые космические корабли с международными экипажами программы "Интеркосмос" на борту в составе космонавтов из СССР, Чехославакии, Польши и ГДР. Два советских космонавта проводят в космосе рекордное время - около 140 суток во многом благодаря и тому, что к их орбитальной станции "Салют-6" пристыковывается первый космический грузовик "Прогресс-1". И в это же время советские автоматические космические станции "Венера-11" и "Венера-12" совершают мягкую посадку на Венеру.
  Великое космическое противостояние СССР и США, также как и шахматное, пока еще никто не отменял, а потому НАСА отбирает первых шесть женщин - кандидатов в астронавты для полетов в экипажах космических челноков и тоже запускает автоматические межпланетные космические станции "Пионер - 1" и "Пионер - 2", которые должны быть выведены впоследствии на орбиту вокруг Венеры. Кроме того, осуществляется запуск высокоэнергетической обсерватории "ХЭАО-2", обнаружившей излучение квазара, удаленного от Земли на 10 000 000 000 световых лет.
  В то время, как их и наши космические корабли бороздят просторы Большого Те..., тьфу ты, простите, вселенной, в США получают инсулин и организуют первую компьютерную доску объявлений BBS. Microsoft начинает продажи языка Кобол, а Intel - производство 16-битового процессора 8086 с повышенной частотой и увеличенной памятью. В Великобритании рождается первый ребенок, зачатый в пробирке, а во Франции разрабатывают разъем СКАРТ. Японская фирма "Коника" выпускает первую фотокамеру с автоматической установкой фокуса.
  Всемирная организация здравоохранения объявляет о том, что вирус оспы уничтожен в природе и в небольшом количестве имеется лишь в специализированных лабораториях, а московский автозавод Зил выпускает новый автомобиль для высших партийных чиновников, который в народе называют "членовозом"...
  Падают лайнеры Аэрофлота, унося жизни людей в Московской, Тверской и Свердловской областях. В Стокгольме наш лайнер сходит с полосы, но обходится без человеческих жертв. Южнокорейский Боинг-707 вторгается в наше воздушное пространство, поврежден перехватчиком и садится в Карелии. В Московской области взрываются два вагона взрывчатки с крупными разрушениями на самой станции и в примыкающем городе Куровское.
  На территории страны действуют шестеро пока не пойманных серийных убийц: Юрий Иванов, Тамара Иванютина, Геннадий Михасевич, Анатолий Сливко, Владимир Стороженко и Владимир Третьяков. Но перед судом предстает только еще один маньяк Николай Сахаров. И если тот же Владимир Третьяков совершает в этом году последнее убийство, то Чикатило всего лишь открывает свой кровавый счет...
  
  
  
  Часть 01. Как куры в ощип
  
  
  
  Глава 01
  
  Казахская ССР, Тургайская область, Жанадалинский район
  21 марта 1978 года, День Весеннего Равноденствия.
  
  Все святые загуляли,
  Видно, бога дома нет.
  Бог уехал за границу
  И не будет сорок лет.
  
  (Народное творчество)
  
  Сэлынай, Рыжий Бог Целинных Чертогов, как всегда благочинно сидел на невысоком каменистом пригорке, достаточно редком, надо сказать, в этом глухом уголке Тургайской степи, тотально распаханной широкозахватной сельскохозяйственной техникой. Неспешно, старательно растягивая нечастое для него удовольствие, отхлебывал прекрасный выдержанный арак, настоянный в дупле карагача по собственному рецепту на исключительно местных видах районированных пресноводных креветок и, нежно мурлыкая, тихонько млел от мягкой тяжести неадекватных причудливых образов, исподволь наполнявших его божественное глинистое сознание и суглинистое подсознание.
  Сэлынай - это было то, возможно, для кого-то не очень вразумительное, но чем-то невыразимо для него самого приятное, ласкающее его божественный слух имя, которое дали ему местные его поклонятели. Или поклонники? Поклонщики? А может быть даже там всякие полковники-подполковники? Да хрен их знает, как будет правильнее, ну не адептами же, в самом деле, местных пейзан и пейзанок называть, обидеться ведь могут очень, однако!
  Наверное, по так и напрашивающейся аналогии с Домовым, фонетически правильнее и толерантнее было бы его называть Целинным или, к примеру, может быть даже Сэлынным, однако в силу своей выраженной восточной ментальности и еще более выраженного происхождения, скуластый и узкоглазый Сэлынай принципиально предпочитал оставаться именно Сэлынаем и не как иначе, шайтан задери его рыжую патриотическую задницу!
  Рыжий Бог Степной - так глубоко поэтично, а если уж быть теперь до конца политкорректным, то, на самом деле, конечно же, по-акынски, он любил называть себя, ибо каждая пядь этой трижды благословенной земли буквально молитвенно взывала к нему так себя называть на всех мыслимых и немыслимых языках этой воистину сказочной казахстанской долины. Взывала она к нему так себя называть из-за своего изумительно солнечного цвета желтой неотлепимой глины и, присутствующих в ней, таких же неотлепимых люминиевых руд веселого рыжевого оттенка.
  Откровенно говоря, уважаемые читатели, что такое люминиевая руда и зачем она нужна, Сэлынай, будучи натурой преимущественно творческой, толком не знал, но очень ярко представлял себе это, присутствуя в качестве одного из дежурных эгрегоров, коллективного сознания, то бишь, на завидно регулярных попойках машинистов огромных шагающих экскаваторов Тургайского рудодобывающего предприятия, когда те, ну машинисты, понятное дело, а не сами огромные шагающие экскаваторы, ежемесячно обмывали свои авансы, премиальные и прочие получки.
  Так вот, по опрокидывании некоторого зачетного количества граненных стаканов двухсотграммовой вместимости, сопровождаемого задумчиво сосредоточенной раскуркой бригадного десятка забористых отечественных сигарет, рабочая гордость советских экскаваторщиков чаще всего активно наглючивала огромных огнедышащих беркутов серебристого металла. А в аккурат перед самым Новым Годом, майскими праздниками или на Пасху эта рабочая гордость почему-то гораздо охотнее глючила некий сверкающий тем же металлом ядрен-б атон, летящий с небес на красивую белоколонную юрту, находящуюся где-то за синим морем, белой пеной и поздно-волосатым флагом.
  Именно так, не звездно-полосатым, как ненароком могли бы подумать вы, уважаемые цивилизованные читатели, болезно согбенные под тяжким бременем белого человека, горячие поклонники литературного творчества мистера Киплинга и самобытной философии хера Ницше, а именно поздно-волосатым, как мнили они, сущности намного более высокого порядка, то есть новая историческая общность - Великий Советский Народ, как назвал их в своей очередной выдающейся речи товарищ Генеральный Секретарь ЦК КПСС по имени Лично Леонид Ильич Брежнев.
  В смелом воображении сих несомненно достойнейших представителей передового советского общества на месте белоколонной юрты чудесным образом вырастал гигантский степной гриб, а они, экскаваторщики, ясен пень, а не огромные шагающие экскаваторы, опять же, неистово орали при этом что-то про каких-то Ядрену Феню и Кузькину мать, старательно топча и смачно растирая каблуками угольно черных резиновых сапог, слегка еще дымящиеся окурки "Беломор-Канала", "Примы", " Астры", "Ватры", "Севера", "Чайки", "Прибоя", "Памира", "Волны", "Казбека"...
  Нет, ну ясное дело, что все это был в основной своей табачной массе чисто отечественный кизяк или, в вольном переводе на великийи и могучий - сушенное дерьмецо крупнорогатого скота, известных советских брендов типа перманентно древовидного "Тбилтабака", невыносимо вонючего "Бакитабака" или же никогда не просыхающего "Моршансктабака". Ну не всем же курить чуть более сухой и ароматный алма-атинский табак, который даже в том же Казахстане всегда был в дефиците, однако! Про мазохистский болгарский горлодер типа "Шипки" или "Солнца" лучше промолчу, здоровее буду, потому как один еще более здоровый известный исполнитель попсовой фанеры клятвенно обещал мне морду набить в случае рассекречивания подобной сверхсекретной информации. Тем не менее, говорят, что в Советском Союзе тогда определенной маркетинговой концепции не было, а ведь я только слегка затронул самые дешевые и распространенные марки безфильтровой табачной продукции того "застойного" периода, как обычно, завезенной накануне в скромный дежурный продмаг Северного аркалыкского микрорайона.
  На самом деле, все это было сейчас абсолютно неважно, ибо рыжий Бог степной Сэлынай, держа в левой руке своей пластиковый складной стаканчик с фирменным степным араком, двумя пальцами правою руки тихонько...
  - Эй-эй-эй!!!Вы чо там совсем охренели на своих уютных диванах, друзья мои, читатели-поклонятели? Это же Бог, хотя и рыжий, мля, а вы пошляки, ну ничего святого не осталось в людях, ну чисто адепты какие, ей Богу... Короче, я таки продолжу, если вы мне, надеюсь, наконец позволите. Ну так вот, двумя пальцами правой руки наш Рыжий Бог степной уже цепко зажимал миленький косячок, с явным знанием дела вкуривая божественную травку.
  А вот спросите меня, циничные поклонятели, какую еще травку, как не божественную, мог вкуривать Степной Бог Сэлынай?! Или спросите у самих себя, ибо ответ на сей вопрос найдете только в глубине сердца своего, господа многоопытные поклонщики, какая еще травка, кроме степной, может носить право называться божественной?
  - Сэ-лы-най... Пых-пых!!! Как много в этих звуках! Сэлынай - это ведь не только девяносто восемь с половиной килограммов весьма подозрительной божественной сущности, как могли бы вообразить себе господа-товарищи полковники-подполковники, но и миллиард пудов ценнейшего целинного зерна мягких и твердых сортов, как могли бы им успешно оппонировать товарищи ученые, коль скоро закончили бы они воспетую Высоцким поножовщину.
  - Глюк-глюк-глюк, хрум-хрум-хрясь, а знаете, ничего так выдержанный креветочный арак, настоянный по моему собственному рецепту, особливо с хорошо прожаренными рыжими степными мухами, да под правильную травку!
  Между нами мальчиками великорослыми говоря, Сэлынай ничуть не смущался, делая, как и неведомый ему Юлий Цезарь, одновременно две, а то и три, предосудительные вещи разом, поскольку отдыхал Рыжий Бог Степной, как, впрочем, и весь советский народ, а также товарищ Лично Леонид Ильич Брежнев, только с чувством глубокого самоудовлетворения от хорошо проделаной им работы. Заветный миллиард пудов ценнейшего целинного зерна, как это ни странно, и в самом деле был собран минувшей осенью со всех его необъятных полей, несмотря на неслыханные доселе потери и бестолково-суматошные старания партийно-комсомольских номенклатурщиков всех мастей, возрастов и национальностей, а озимые уже довольно рясна взошли, обещая им богатый урожай прочей развесистой клюквы, но только после обязательной традиционной битвы, и в этом знаменательном году.
  - Да, арак я люблю! Но только в нерабочее время и под хорошую закуску. Знаете, я живу на второй лесопосадке. Там недалеко пруды, смородина, карагачи. Так хорошо! Сядешь в тени... Что, эти? Какие еще, нахрен эти? Нет, никаких этих! Я ухожу подальше. И вообще не портю окружающую среду, равно как четверг, пятницу, субботу и прочие дни недели. После меня всегда чисто. У меня есть хороший приятель, Колотун-бабай, ну типа Дед Мороз по-вашему. Так вот он, вообще, язвенник, а потому трезвенник и ему ничего даже на халяву нельзя. Он приходит просто посмотреть, порадоваться за меня. Понимаете? Когда кусок свежего целинного хлеба посыпаешь диким зеленым лучком, ну сарымсаком по-нашему, а сверху слегка подсоленую пресноводную креветочку, не без труда, как гласит ваша народная мудрость, выловленную из ближайшего к местам моего постоянного обитания пруда...
  Ну да, эгрегор, то есть, коллективное сознание или, иными словами, энерго-информационная сущность четвертого порядка, он же - Бог, он же Гога... Тпр-р-ру!!! В этом месте божественное сознание Сэлыная вновь было омрачено очередным бестактным напоминанием о его относительно недавно приобретенной шизоидности, вдоль и поперек разбавлявшей его давно и основательно накуренные привычные образы своими многочисленными и совершенно посторонними явлениями давно минувшей, современной и грядущей объективной советской действительности.
  С демонстративно недовольным, выражающим откровенный протест видом, Сэлынай сноровисто загасил косяк о каблук одного из добротных, угольно черных, резиновых сапог, которые на днях сменял по счастливому случаю на свои рыжие сафьяновые у одного ушлого бригадира второй полеводческой бригады зерносовхоза Жанадалинский.
  Затолкал, не пропадать же добру, по-прежнему благоухающий (кто сказал вонючий?), хотя и изрядно обгоревший драгоценный кулечек в самый дальний уголок накладного кармана весьма теплого и страшно моднючего ватника небесно-голубой расцветки, явившегося еще одним продуктом сравнительно честного обмена на свою морально устаревшую, как его горячо заверили, роскошную лисью шубу, но с бригадиром третьей полеводческой бригады.
  Честно говоря, Сэлынай совершенно себе не представлял, существует ли четвертая бригада или, к примеру, даже, пятая или шестая. Более того, он никогда всерьез и не задумывался над таким, откровенно глупым, по его мнению, вопросом, как существуют ли, вообще, какие-либо формы белковой жизни за пределами трижды благословенного Жанадалинского района. Дежурные коллективные посиделки с аркалыкскими рудокопами, ясный бантик, не в счет. Ну что там еще можно увидеть, скажите на милость, из глубоко разрытого котлована открытой горной выработки, окруженного огромными бурыми отвалами, кроме, разве что, могучих шагающих экскаваторов, мощныхкарьерных самосвалов, вечного синего неба, белых облаков и священного на все времена диска золотого целинного солнца?
  В одном лишь только Рыжий Бог Степной был твердо уверен. Никогда и ни при каких обстоятельствах, пусть даже это будут исключительные форс-мажорные обстоятельства непреодолимой силы, нога его божественная больше не ступит на территорию трижды проклятой первой полеводческой бригады, причиной чего были не менее веские обстоятельства в лице чересчур уж маргинального, даже по сегодняшним меркам, чубатого бригадира Хомяченко, откомандированного когда-то, вроде как, из-под самой хлебной Полтавщины, что на Украине, и навсегда забытого в далекой Тургайской степи тамошними аграрными бюрократами и первичными комсомольскими органами.
  Вспомнив самую последнюю, позорно им проигранную бригадиру Хомяченко партию в подкидного дурака, Сэлынай божественно выругался, в тридцать два так русско-украинско-казахских загиба типа, "акенаузен, ымать вашу мать, курметы жолдастар, пи-пи-пи-пи!!!" (ЦЕНЗУРА). Куда там большому и малому морскому загибам Петра Великого! Неумело сплюнул сквозь щель в передних зубах. Щель, кстати, возникла недавно, аккурат после пьяной разборки с тем же бригадиром Хомяченко. Затем старательно прокашлялся и, распевая народную горловую песню о странных желтых тюльпанах, решительно пошел, непроизвольно подражая все тому же самопровозглашенному бригадному авторитету, широкой весенней степью, по-хозяйски разбрасывая первобытно-дикое, тут же, волшебным образом прорастающее, веселое многоцветье майских тюльпанов, подснежников там и всяких лютиков-семицветиков.
  Не, ну только хрен его знает, друзья мои, чего он там в натуре разбрасывал, этот никогда неунывающий Рыжий Бог степной Сэлынай! Не ботаник я, по чесноку, да и зрение стало маленько слабеть в последние годы, однако. Видно, время мое пришло... Можа лютики-тюльпаны, а можа и списанные ржавые гайки с хитрыми болтами левой резьбы. Весна, весна перекатывалась через каменистый мол Тургайского плато и падала вниз стремительным домкратом!
  
  
  
  Глава 02
  
  Российская Федерация, г. Рязань, мкр-н Канищево, квартира д-ра экономики Сальваторова
  31 декабря 2014 года, среда.
  
  Порой бывает так паршиво,
  Что даже чай не лезет в глотку.
  И помогает только пиво,
  Которым запиваешь водку!
  
  (Народное творчество)
  
  - ...А вот ты знаешь, Равик, в последнее время я все чаще и чаще вспоминаю поселок нашего далекого целинного детства, Равик, и те тяжелые килограммы рыжей неотлепимой глины на наших угольно черных резиновых сапогах, Равик, и ту самую привозную воду с какими-то обреченно извивающимися подозрительными червячками, Равик...
  - Что? Сракообразными? Какими еще такими сракообразными, мля?! Ах с ракообразными, говоришь! Хрен с ними, нехай будут креветками пресноводными, ботаник, мля! Блин, о чем это я, кстати, с тобой сейчас говорил? Ах да, а не менее подозрительный привозной хлеб с хорошо прожаренными рыжими степными мухами? А тех откровенно тупорылых партийно-комсомольских номенклатурщиков всех мастей, возрастов и национальностей, Равик, и....
  - Что? С дрозофилами? С какими еще, нахрен, дрозофилами, Рав?! Я же сказал, что с рыжими степными мухами, а не мушками, что, в свою очередь уже само собой подразумевает с самыми жирными и самыми наглыми мухами на всей территории как советского, так и постсоветского пространства, не говоря уже о территориях, населенных угнетенными неграми в странах Африки, Азии, Западной Европы, Австралии, обеих Америк и, э-э-э, Антарктиды...
  - Что? Утверждаешь, что негры в Антарктиде не смогут прижиться? Ну уж хренушки, брат! Есть такое слово "надо"! - пьяный всхлип, а дальше, как-то вдруг собравшись и с каким-то отчаянным сентиментальным воодушевлением.
  - А с другой стороны, Равик, ты помнишь, Нет, Равель, ты помнишь весеннюю степь в каком-то первобытно-диком многоцветьи майских тюльпанов? А наших крутейших, даже по сегодняшним меркам, учителей, в обязательном порядке распределенных к нам со всех педагогических училищ и вузов необъятного Советского Союза? А просто богатую, потому как никогда не попрошайничала, а только всегда отдавала, нашу советскую школу, оснащенную по последнему слову техники? И, ва-а-ащщще, Равик, ык!!! - новый пьяный всхлип, - И, ва-а-ащщще, Равик, все чаще, вспоминая все это, мне иногда мнится, что это был просто какой-то невообразимый рай, Рав... Просто, мы, дураки, тогда этого не понимали, Равель, просто, мы, идиоты не ценили всего этого, просто все мы (хлюп-хлюп)...
  - Марик, а может быть это и был тогда самый настоящий, но навсегда потеряный рай? - четко сформулированное, эмоционально сдержанное, но непривычно лаконичное и подозрительно трезвое, несмотря на праздничный канун Нового Года, замечание младшего брата заставило меня, как минимум, слегка так насторожиться даже в таком сумеречном состоянии мозга, в котором я благополучно пребывал уже примерно вторую неделю. Для достаточно квалифицированного маркетингового аналитика, коим является Ваш покорный слуга, настолько глубокомысленная сентенция из уст самого молодого побега нашей семьи той, еще советских времен, фармации, показалась мне так называемым аномальным отклонением или же каким-то своеобразным статистическим выбросом, если хотите.
  Ну да, младший брат родной, ну да, талантливый российский поэт, широко известный в узких кругах, кхе-кхе-кхе. и все такое прочее. Однако, совершенно несвойственная ему излишне оптимистичная философия Страны Дураков? Ну какк же, как же, разве не помните, когда Карабас-Барабас, в исполнении замечательнейшего советского актера Владимира Этуша, сидит, жизнерадостно наигрывая на огромной бдлестящей тубе, а за крепкой дубовой дверью громыхает страшный гром, поливает сплошной проливной ливень и ломится насквозь мокрый Басов-Дуремар?
  - Ну да это просто праздник какой-то!!! - и дальше с очумело счастливым видом на тубе продолжает наяривать...
  Впрочем, я тогда ни сном, ни духом не ведал, через что пришлось брату пройти в свое время, прости Брат, прости. Прости, брат, самое настоящее тихое сумасшествие печального созерцанья унылых уральских закатов, пусть даже если все те же прекрасные уральские рассветы, полные скрытой надежды, ты предпочитал сладко проспать. Ну что поделать, детская еще особенность типичной хронической "совы" и тяжкое наследие застойного периода.
  Прости, мой самый младший брат, за твое истинно самурайское отношение ко всем вопросам жизни и смерти, когда ты твердо решил, что давно уже умер, а все остальное не имеет абсолютно никакого значения, ибо нужно отдать свой самый главный долг в жизни, то есть, самого себя, для зависящих от тебя же ныне и рядом живущих.
  И я безмерно рад за тебя, Равель, что ты в глубине души своей нашел ранее неведомые силы, встретил свою настоящую зрелую любовь, создал новую семью и, надеюсь, научился жить, думая уже не о себе, а о ближних...
  - А знаешь, вновь сентиментально заканючил я, тщетно пытаясь собрать и глаза, и мысли, и разорванную на груди рубаху (беседа шла по скайпу), в один цельный, как мне могло показаться на тот момент, классический чеховский образ, в соответствии с которым в человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли...
  - Марик, извини, конечно же, но мне тут с Данькой надо бы погулять. Короче, с наступающим тебя и твоих близких!
  Уместна отметить, что Данька - это младший сын брата Рава, такой же младший в роду, насколько и глубоко, пусть даже заочно, обожаемый, наверное, всем кланом Сальваторовых. Заочно, потому как судьба-злодейка в лице некоторых бывших руководителей Советского, а также некоторых нынешних руководителей постсоветского, если можно так выразиться, пространства, разбросала нас всех по разным городам и весям всей нашей когда-то необъятной, а ныне безнадежно сморщенной в какие-то отдельные шагреневые лоскутки, Советской Родины.
  - И ты, Брут, м-м-м, в смысле, э-э-э, брат, панимаш-ш-ш, - грустно пробормотал я уже опустевшему экрану крайне неудобного широкорожного монитора, тщетно пытаясь вспомнить фамилии всех первых руководителей того уже далекого Жанадалинского района Тургайской области и такого же далекого советского прошлого. Не скажу, чтобы это было настольок важно на тот момент времени, насколько я помню, но основательно подвыпившее сознание упрямо требовало ясности и в этом оч-ч-чень даже принципиальном вопросе, а не токмо в отношении какого-то дикого там разноцветья каких-то там дурацких тюльпанов в давно забытой и страшно далекой целинной степи.
  - Тоже мне, потерянный рай нашел, брат, глиняный такой, ага, - не унимался я, наполняя очередной стакан. Утерев рукавом любимого нитяного, а потому почти все и вся впитывающего, свитера набежавшую скупо-мужскую соплю (короче, Что набежало, то набежало и, ва-а-аще, не ваше дело!), я с какой-то пьяной обреченностью типа, делай, что должен и свершится, наконец, то, чему давно уже суждено, достал свой многострадальный мобильный гаджет.
  Кстати, не к ночи говоря, надобно бы еще отметить, что мой титановый гаденыш, как я его за глаза, то бишь, за камеры сверхвысокого разрешения называю, та еще тварь высокотехнологичная, м-м-мля. А как еще прикажете называть непонятно капризное компактное устройство с высокоскоростным шестнадцатиядерным процессором и сверхъемким топливным аккумулятором, жадно огребшее нне без ущерба для семейного бюджета терабайтную память и, соответствующее программное обеспечение для не менее соответствующих драйверов искусственного интеллекта, стоившее мне трех недель ночных бдений? Плюс, не стоит забывать о фонарике с мощном лазерным светодиодом и правильном, с моей точки зрения, разумеется, информационном наполнении этих многодолбанных терабайт, буквально всосавших в себя научно-техническую и библиотеку, многожанровую подборку фантастики, ностальгическую программу телевизионных передач советско-перестроечного периода и, само собой любимую музыку времен моей молодости. Нет, не подумайте, Бога или кого там еще на небе или под землей ради, я вам не какой-то там псих ботанутый и, уж тем более ни разу не двинутый фанат популярных сетевых порталов типа "В вихре времен" и иже с ним. Просто, что есть, то есть, чего уж там скрывать, вот такой я человек! Во-о-от такой!
  Впечатлились? Правда, здорово? М-да, даже слишком здорово, чтобы быть правдой. Мечты, мечты... А на самом деле, правда здесь только то, что мой мобильный гаджет действительно прозывается Гаденышем, но, как раз, не за свою непомерную крутость, а за свой на редкость капризный нрав дешевенького чуда китайского производства. А вот в отношении его информационного содержимого, кое-что из упомянутого есть, но, опять же, исключительно в объеме карты памяти максимально допустимого объема в тридцать два гига. И, вообще, между нами мальчиками говоря, я просто не смею приводить здесь оригинального китайского названия этой торговой марки из-за вполне понятных опасений схлопотать справедливые обвинения за распространение текстов непристойного содержания.
  С превеликим трудом, наконец-то, сфокусировав свои относительно не косые глазенки в одну мутную точку на трясущемся дисплее со знакомой со школы фамилии, стал вызванивать друга детства, бывшего одноклассника и, просто, хор-р-рошего человека - Витьку Коноплязева, проживающего вроде как совсем неподалеку - где-то там в глухой деревеньке Тырново, что в Пронском уезде Рязанской губернии, если мне память только уже не изменяет.
  - Марик, у меня тут..., короче, давай я чуть позже сам тебе лучше перезвоню! - напряженно-электрические обертоны друга моего детства, пашущего вахтовым методом в каком-то таинственном мосто-отряде (хи-хи, блин, тоже мне метод, мля, бином Ньютона) ехидно подсказали мне, что с его свободным предновогодним временем также не все настолько однозначно просто, ясно и понятно, как могло бы пожелать мое невезучее алкогольное эго.
  - Тоже мне, Демис Русос, м-м-мля, - язвительно огрызнулся я тревожно подмигивающей мне настольной лампе, еще раз вяло прокручивая в памяти звенящий высоковольтным напряжением голос несостоявшегося телефонного собутыльника. Интересно, что там у него случилось? Опять небось пьяного на ремонт высоковольтной подстанции без резиновых перчаток да изолированных пассатижей послали. Ну, да хрен с ним, послали и послали, мне то что!
  Вообще говоря, Витек - это такой же мой родной раздолбай советского ледникового периода, который до сих пор верит в Деда Мороза и фанатично собирает на всех своих мыслимых и немыслимых электронных носителях, все что связано с так и нереализованными возможностями нашего пубертатного периода. Ну, типа. а что, если бы мы в том детстве не были бы такими дятлами и лошариками? А что, если бы какая-нить сила там, божественная иль инопланетная, мля-нах, закинула бы нас со всем нашим послезнанием и всеми умными гаджетами обратно в те самые времена, нах-мля? Короче, если бы молодость знала, если бы старость могла, как-то так, кхе-кхе-кхе...
  - Дын-дын-дын-ла-ла-ла!!! - намеренно истошно и яростно сотрясая стол своим мощным вибратором, заорал мой неисправимый мелкопакостный гаденыш, как всегда, с каким-то непонятным ориентальным акцентом и в самый глубокомысленный момент. Ну, не то, чтобы я в тот момент о чем-то особенно глубоко мыслил в позе горного орла и в известном месте, к примеру, однако же, нельзя же оповещать меня о входящих звонках так прямо и так вдруг!
  Впрочем, в определенных жизненных ситуациях, как и у всякого почти русского и относительно трезвого человека, любая из моих опорно-двигательных конечностей способна действовать намного быстрее человеческой мысли и, как показало дальнейшее развитие событий сегодняшнего вечера, даже без какого-либо ее значимого участия.
  - Неужели Витек?! - рука тут же радостно дернулась к небрежно брошенной на стол мобильной трубе, быть может, самую малость быстрее, чем это следовало бы. Как-то медленно, бесконечно медленно, стал падать, буквально, задетый за живое высокий шестигранный стакан. Ну да, влага то в нем живительная, какой же он тогда может, по вашему, быть, железяка стеклянная? Да еще и до краев, почти, мною же минуту тому назад от души наполненная?
  Так же медленно и как-то невыносимо тягуче-лениво полилась, утробно клокоча, драгоценная янтарная жидкость.
  - Последние мои бесценные граммульки, а время для алкоголя уже далеко не продажное! - мысль мелькнула и пропала. Еще быстрее промелькнувшей мысли взметнулась вслед падающей Синей Птице улетающего счастья другая рука. Подвела, нарушенная неумеренными предпраздничными возлияниями, координация и в следующий момент произошло одновременно несколько важных, но маловероятных в трезвой жизни скорбных событий.
  Во-первых, на редкость электропроводящий гастролитический коктейль, приготовленный по своему собственному рецепту, пролился щедрым золотым дождем на зависть Данае и основание распотрошенной настольной лампы. Почему распотрошенной,? Да чинил я ее тут намедни, мужчину в доме с деловым видом талантливо изображая. А напиток назвал гастролитическим, потому как с него утречком сушняка не бывает и животик с кишочками вроде как почти не болит. Как-нибудь поведаю вам сей замечательный рецепт, обязательно поведаю. Вот только из своего очередного запоя как-нибудь выкарабкаюсь, так сразу же и поведаю, друзья мои. Да-да, как только, так сразу...
  Во-вторых, неверно дрожащая, почти неуправляемая мозгом, рука промахнулась мимо уже упавшего стаканоида и вцепилась, за неимением другой более подходящей опоры, в бесстыдно оголенные потроха несчастного девайса.
  И, наконец, в-третьих, по всей облитой поверхности и внутренностям проклятой лампы, как в каком-то бюджетном фантастическом фильме советского кинематографа, заметались и заискрились зловещие фиолетовые всполохи крохотных мультяшных молний, а все мое бесконечно уставшее от беспробудной пьянки тело, уже безвольное от невосполнимой горестной потери, потряс страшный электрический удар электронного умножителя напряжения, построенного по классической диодно-конденсаторной схеме.
  
  
  
  Глава 03
  
  Российская Федерация, г. Рязань, мкр-н Канищево, реанимобиль скорой медицинской помощи
  31 декабря 2014 года, среда.
  
  Одна, а не две у России бед есть -
  только дороги, но коих не счесть.
  На этих дорогах три типа колдоб:
  Надолбы, выдолбы и... долбокоп!
  
  (Народное творчество)
  
  - Раз-два-три, разряд!!! Шар-р-рах-х-х!!! Галка, мля, овца тупая, адреналин в сердце, мы его теряем, нах-х-х!!! - раздражающе громовой голос или, скорее даже, зычный бычий рев с явно выраженными командными оттенками, принадлежал грузноватому седому мужчине в белом халате, со шрамом на щеке и классическим фонендоскопом, свисающим с его мощной шеи холодным блеском нержавейки и контрастной чернотой силиконовых трубочек.
  - Николай, Коленька родненький, гони!!! - как бы в противовес седому эскулапу, голос его молодой пергидрольной, напарницы был до неприличия тонким, с отчетливо прорывающимися иногда визгливо-истерическими оттенками.
  - Галка, хи-хи-хи, ты чего это, совсем гребанулась что ли, это же Канищево, сейчас все последние колеса оставим тут, хи-хи-хи! - моим третьим, если можно так сказать, полноправным попутчиком был, по всей видимости, самую малость обкуренный водитель реанимобиля скорой медицинской помощи, эдакий типично рязанский крепыш с какими-то неразборчивыми сине-зелеными наколками на жилистых, по-шоферски натруженных и волосатых руках.
  - НАДЫ-ДЫ-ДОЛБ!!! - по-медицински равнодушно-холодно и, как это водится сплошь и рядом, по-чиновничьи хамовито-бесцеремонно, рявкнула пересекаемая на красный свет второстепенная муниципальная дорога.
  - Николай, Коленька родненький, Колясик, ну гони же давай, Коля, я типа трупаков и хороняков как бы бою-у-у-усь!!!
  - Да не гони, а коли, дура, адреналина двойную дозу ему в сердце коли! М-да, Галина, с тобой мы точно только
  трупака-хороняку потенциального сегодня и довезем. Хотя, хм, в натуре, Колян, поднажми чуток, Новый Год уже скоро! Только, ради Бога, смотри куда едешь, не дрова везешь! Бутылки у меня в пакете за твоей спинкой, млять!
  - Да кочка это надолбленная, хи-хи, Михалыч, Галка, всего лишь малюсенькая надолбленная кочечка, хи-хи,...
  Что за окололитературные штампы, жеванный крот? Тело выгнуло какой-то немыслимой междворовой аркой, коих загаженных, облеванных и обоссаных так много в городе Рязани. Не подумайте чего, я люблю этот древний город, считая его второй своей малой родиной, где я, гонимый такой, обрел таки вторую жизнь. И пусть другие псевдопатриоты презрительно дуют свои голуботошные (элгэбэтэшные?) губки при малейшем упоминании этого гордого древнего имени. Пусть! Приезжайте однажды утром в город Черноморск, товарищ Бендер, тьфу ты, блин, короче вы все меня поняли когда, куда и кому приезжать. И я покажу вам мою, повторяю, именно мою Рязань!
  Просто, всего лишь пройдите как-нибудь утречком по благословенной, нет, не по Москве, по Рязани, конечно же. И пусть тогда хотя бы одна тени отца Гамлета, простите, повязанного с хитрованскими татями и душегубцами дяди Гиляя, попробует истерически визжать вам в лицо, что токмо прокаженная, понаехавшими ляхами, половцами и печенегами, Москва способна претендовать на звание благословенной, первопрестольной и все такое прочее...
  Пацаны и девчонки российские, их мамы и папы, их дедушки и бабушки, Рязань и, наверное, может быть не сотни, но десятки таких же маленьких городов еще хранят верность той еще настоящей России. Не той России, которую якобы мы потеряли, как утверждает некий весьма странный господин с веселой говорящей фамилией и иже с ним.
  Есть та еще Россия, в которой присягали мои далекие предки настоящему русскому царю Ивану Васильевичу из рода Рюриковичей, прозванного за свой крайне не толерантный нрав Грозным, честно кровеня свои обветренные степным суховеем шершавые губы о покрытую сеткой булатного узора сталь остро оточенного царского клинка...
  Все это я обдумывал, уже зависая над этой во всех смыслах живописной командой, сопровождающей мои под сотню килограммов живого (а живого ли еще?) веса, с меланхоличным фатализмом наблюдая за дружной работой бригады скорой медицинской помощи. Существуют три занятные вещи, как гласит народная мудрость, за коими можно наблюдать бесконечно: горящий огонь, текущая вода и как без твоего участия работают другие люди...
  - ВЫ-ДЫ-ДЫ-ДОЛБ!!! - проявляя корпоративную солидарность рычала еще одна дорога муниципального значения.
  - Николай, Коленька родненький, Колясик, ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйсточки-и-и!!!
  - Да кочка это выдолбленная, Галка, всего лишь малюсенькая выдолбленная кочечка, Галчонок, хи-хи-хи...
  - Хор-р-рош смехуечки, Колян! Галка, заткнись, мы его опять теряем, Еще давай р-р-разряд, Шар-р-рах-х-х!!! Шар-р-рах-х-х!! Галка, раз-два-три, быстрее, мать твою ети, на анализы говна тя сошлю завтра, сука, в кожвен!!!
  - Михалыч, дык я стараюсь, нах, мнеж практику у тя подписывать, родненький, хошь на передочке дам подписать?!
  - Клиентам своим чмошным так будешь стараться на Вокзальной в ботфортах и кожаных стрингах, млять, только хорошенько подмойся сначала, а то они шар-р-рахаться от тебя будут, шар-р-рах, Шар-р-рах-х-х, Шар-р-рах-х-х!!!
  Если я как-то мог еще своим постепенно угасающим сознанием, но с искренним интересом прислушиваться к чисто профессиональной пикировке многоопытного, хотя и какого-то мутноватого рязанского эскулапа и его грудасто-задастой ассистентки Галки по поводу взаимоотношений их штатного электродефибриллятора с моей тщательно проспиртованной тушкой, то в отношении заинтересовавших мое вялое мужское естество девушек в кожанных стрингах и ботфортах на Вокзальной улице я уже не успевал подумать ничего сколько-то путного.
  - Раз-два-три, тройной шар-р-рах!!! - с очередным, неоправданно злобным (довели таки бедного Михалыча) тройным электрическим треском мое тело вышибло из... Стоп! Из чего и как мя таки вышибло? Не скрою от вас, уважаемые читатели, ибо не время больше скрывать, я, Сулейман ибн Дауд, практиковал самые разнообразные способы астрального выхода из тела. Можно это и так называть, хотя есть огромные сомнения в том, что меня зовут Соломоном и я являюсь сыном благословенного царя Давида, мир их праху, конечно же...
  Господи, и какой только бред может не придти в голову в пограничном состоянии? Чу! В углу тихо скребет Мышь! Вопрос на засыпку, кто такой этот Скыр?! И кого он там под покровом ночи прямо в углу сейчас тихонечко, гм...
  - Раз-два-три, разряд!!! шар-р-рах!!! шар-р-рах!!! Шар... Ой! Кто здесь?!
  - День добрый, панове! Капитан Хомяченко, Полтавское, то есть, тьфу ты, рязанское, конечно же, управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков! попрошу всех выйти из машины, широко раздвинуть руки, положить ноги на капот и предъявить накладные документы об образовании! Что, куда и зачем везем? - слова эти, бодро выпаленные скороговоркой на одном дыхании чубатым инспектором с непонятными знаками различия, повергли в состояние шока не только в дрова обкуренного Коляна, но и всю дежурившую с ним сегодня медицинскую бригаду.
  - Инспектор, хи-хи, - нагло выдохнул Колян прямо тому в лицо, - А ты сам-то понимаешь, сколько правил и межведомственных инструкций сейчас нарушил, хи-хи? Я уже не говорю о том, что внутренние органы, будь они там полтавские или рязанские, меня никаким боком сейчас не колышат, хи-хи! Трехсотого я везу, который вот-вот скоро стаент у нас с тобой двухсотым, понял? Короче, я имею право на один звонок и я звоню твоему начальству!
  Водила отвлекся буквально на каких-то несколько секунд, доставая из нагрудного кармана свой огромный угловатый мобильник, а когда наконец-то, его достал, то на ночной рязанской дороге уже никого рядом не было.
  - То-то же, бачили, панове майданутые, як слызня коровы языком слизала ментяру незалежную, хи-хи-хи!
  - Мля-а-ать!!! Жмурик наш уже совсем не дышит!!! Колян, дурак, гони-и-и!!! Галка, дура, коли-и-и!!!
  Не, ну ладно там, типа Михалыч Галку послал, Галка Колясику не дала, а Колясик наглючил всем назло какого-то полтавского мента, но я-то тут каким раком в этой чудной их Санта-Барбаре?! Тело поплыло ввысь, а я, благостно лыбясь, сложил свои мозолистые от комповских клавиш длани на широкой груди, вдумчиво материализовал в них подобающую случаю свечку диаметром, эдак так, в черенок совковой лопаты и длиной с четверть метра (о мои убогие фрейдистские фантазии!) и, готовясь к встрече с Всевышним, забубнил послушно и благостно-гнусаво:
  - Патер ностер, иже еси на небесех, санктифецетур имя твое, имже всех быша, о Великий Тенгри и все девяносто девять его добрых и не совсем, богов, прежде всех век, ом-м-м... Блин, кто спер мой бубен с погремушкой?!
  Господи, опять что-то не так? Можете негодовать сколь угодно долго по поводу корректности моих тщетных молитвенных экзорциссов, о мои правоверные братья по Вере от всех конфессий, однако, кто из вас смог бы прочесть самую простенькую молитву в пограничном состоянии своего стремительно блекнущего сознания?
  Ясен пень, по ходу моего поступательного (хорошо, не возвратно-поступательного, как в двигателе внутреннего сгорания) движения тут же нарисовался некий туннель (кто бы сомневался), далеко впереди зажегся манящий божественный свет, подозрительно напоминающий светодиодный, а я медленно и печально поплыл к нему...
  Шурин мой, великовозрастный отрок такой, просвещая мя, нехристя еще более великовозрастного, в свое время надавал мне кучу всяких забугорных (других в нашей стране просто не было, нет и, надеюсь, никогда не будет) фильмов эзотерической тематики. По первой, когда-то, на видеокассетах, затем на дисках, а потом и просто, пересказывая по памяти все их убогое содержание относительно добрым русским словом, совместно запивая оставшееся недосказанное и наболевшее весьма частыми стаканчиками, не менее доброго российского бухла.
  Здесь было бы уместно неспешно пояснить, дабы не гнать столь яро клячу моего грустного повествования, что в наше смутное время бухлом, то бишь раствором этилового спирта соответствующей концентрации и самого разного цвета, консистенции и аромата, мы в России дозволяем себе называть любую 40-градусную парашу, со вкусом и без оного. Ибо священным именем "Водка" то, что продается ныне в любом российском магазине (или даже, прости Господи, в супермаркете) и по любой цене, называть не можно, если ты, конечно же, не прелюбодей, как со знанием дела поет в своих мантрах наш просветленный гуру Гребень, да хранит его о дверь Великий Косяк!
  Ну, так вот, начиная с "Полтергейста", поголовно все герои, героини и героины (?) упорно твердили там, типа не надо идти на свет, ага. Не помню почему, откровенно говоря, чи коня потеряши, чи евоного седока, чи шо, блин.
  Не успел я обмусолить эту глубокомысленную мысль (опять тавтология!), как строго посередине моего крайнего (да чего уж, говори прямо - последнего) пути нарисовался боковой проход. Тоже, между прочим, светящийся.
  - Цвет? А хрен его знает! Однако же, судя по холодной шероховатости и минорной тональности, скорее будет солоноватый, чем клетчатый. Млять!!! Соберись, тряпка, мля! Причем тут шероховатость и минор, эйдетик, нах?!
  К месту признаться, какой это был проход по отношению к руке, держащей или, пожалуй, уже скорее, державшей когда-то ложку или что там другое, типа женской груди, к примеру, было уже не важно. Не то, чтобы в смысле моего маргинального состояния, а волей пославшего мя... Кстати, а кто и куда меня таки послал? Ур-р-рою, гада!!!
  Короче, друзья мои, земную жизнь пройдя до половины и благополучно завершив, не считая пары виртуальных шишек и ссадин, свой не то правый, не то левый по-настоящему последний поворот, я очутился в не то, чтобы девственном лесу, сколько в весенней казахстанской степи 1978 года...
  - Раз-два-три, разряд!!!
  
  
  
  Глава 04
  
  Казахская ССР, Тургайская область, средняя школа поселка Тасты-Талды
  01 апреля 1978 года, суббота.
  
  Девки физику учили,
  Отвечали у доски.
  Меня еле оттащили,
  Мы физически близки!
  
  (Народное творчество)
  
  - Шар-р-рах!!! - в качестве очередного и, уж не знаю, какого для меня по счету шар-р-раха выступила по-немецки ухоженная, но от того не менее крепкая длань нашего преподавателя физики Николая Георгиевича - учителя, во многом когда-то, заменившего нам с Витькой не то старшего брата, не то старшего друга, а, скорее, человека, которого безо всякого преувеличения можно было бы назвать одним уже полузабытым словом - Наставник. Не скажу, чтобы мы росли совсем уж какими-то сиротками бедными и неприглядными, однако же, нашим родным, и так называемым родительским комитетам в то время, наверное, было как-то вроде бы и не до нас. Хватало им, по всей видимости, тогда и других более важных проблем, э-э-э, общественно-полезного свойства.
  - Николай Георгиевич, блин, вы лучше бы вернули мне, как там их, Михалыча этого, Коляна и Галку с еешным многодолбанным электровибра..., тьфу ты, блин, электродепиля... Уф-ф-ф, короче, морда-то у меня не железная!
  - Во дает! - стандартно восхищенная, как правило, в таких вот нестандартных ситуациях, реакция нашего Николая Георгиевича, сопровождающаяся его ярко выраженным когнитивным шоком, подействовала на меня самым что ни на есть отрезвляющим образом. Как и в случае с тем моим стаканом, судьбоносно опрокидывающимся на потроха настольной лампы где-то там и когда-нибудь там, мои мозги, а к счастью, на этот раз именно только они, а не мой опорно-двигательный аппарат и взбесившееся объекты окружающей материальной действительности, произвели четко определенную последовательность действий по управленческому алгоритму Деминга-Шухарта. Для тех, кто не в курсе, можете вспомнить Грэма Грина с его "Тихим американцем". Помните: "Информация - анализ - решение - действие"? Так вот, друзья мои, это всего лишь упрощенная мнемоническая версия упомянутого мной алгоритма для американских "зеленых беретов", дабы те, принимая важные тактические решения, лихой придурковатостию своею никогда и ни при каких обстоятельствах не смущали свое еще более тупое американское начальство.
  Итак, что у нас во-первых? А во-первых у нас, получить максимально возможный объем информации, используя все действующие на данный временной момент каналы ее поступления: зрение, слух, обоняние, осязание, вкус...
  Тьфу ты, Витек, мне что, Николая Георгиевича лизать теперь? Или кусать? Ага, кусь-кусь, Витек, кусь-кусь. Глаза вдруг совершенно неуместно заволокло легкой дымкой. А помнишь, Витек, как мы ничтоже сумняшеся потрошили всякую помоечную технику, нет, Витек, ты помнишь те почти средневековые инквизиторские кусачки, обмотанные синей изолентой, и наш боевой клич "кусь-кусь"? Тэк-с, опять меня не туда заносит. Витек остался там, а я тут.
  Что там на первом канале, зрение? Ага, открываем свои бесстыжие глазенки, включаем автофокус или как там еще аккомодация глаз называется, обводим оными помещение. Что-то мешает? Удаляем мешающий фактор, видимость сто процентов. Ух ты!!! Отброшенным мешающим фактором были дешевые толстолинзовые очки в черной целлулоидной оправе, ешь твою бокситовую медь, мля! Да неужто первый пресловутый рояльчик к нам из ближайших кустов в гости пожаловал? Ладно, оценка значимости данного фактора потом, все потом, Марик...
  Мгновенный панорамный взгляд зафиксировал предельно четкую картинку, соответствующую основным узловым точкам воспоминаний о том кабинете физики той далекой поры, в той школе, которую, нет, не построил Джек, а я которую когда-то с превеликим удовольствием посещал. Напрасно ржете, нашу школу с удовольствием посещали даже серенькие троечники! О двоечниках тут ничего сказать не могу, поскольку у тех всегда были какие-то глубоко личные мотивы своего поведения, абсолютно неадекватные даже той нереальной советской действительности.
  Тэк-с, насмешливо-ироничная Людка Гордецова, ее рыжая подружка Светка Федякина, отличница Ольга Цубаева, несуразный весельчак Витька Лукашов, его корешок Серик Лимбабаев, моя соседка по парте Гулька Летюбаева... Короче, в классе около двадцати человек. Хорошо помню, что в возрасте тех полузабытых малолеток, коих я имею удовольствие наблюдать в настоящий момент, нас в классе было существенно больше. Эрго, еще один быстрый взгляд за окна, по причине весенней поры часть класса либо болеет, либо, по причине той же весны откровенно сачкует, поскольку объединение параллельных потоков "а" и "б", как я помню, произошло после восьмого класса.
  Тэк-с, а какой сейчас год? Взгляд прямиком на классную доску, ибо не мастер я определять возраст людей по их внешнему виду! Смотрел я как-то не так давно советский документальный фильм примерно этого исторического периода, там дедушка с бабушкой сидели рядком да говорили ладком, что им типа по сорок лет, это как? Я в свои пятьдесят один выгляжу перед ними пацаном, это как? Хватит! Лирика потом, уже прошло пять секунд, а я молчу. Это самый настоящий провал, товарищ Исаев, это тридцать восемь чугунных утюгов на одном из подоконников второго этажа в доме на Блюмен-штрассе, Цветочной улицы, то бишь, господин штандартенфюрер Штирлиц!
  Что там на доске? Ага, первое апреля, прикольно, разумеется, но нам это пока еще мало что говорит. Ага, тема про электричество, лабораторная работа, а на учительском демонстрационном столе стоит хорошо известный мне серый кирпич высоковольтного разрядника с двумя сверкающими металлическими шариками. Тренированная память с хорошо структурированным чердаком услужливо подсказывает: высоковольтный преобразователь на основе блокинг-генератора с умножением выходного напряжения до 30 киловольт". Угу, знамо дело, далеко не шокер, но для более-менее достоверной легенды наличие таких полезных девайсов сегодня на лабораторных столах в кабинете физики мне сгодится. А в остальном получается программа седьмого класса родной советской школы, то есть, иначе говоря, на дворе у нас 1978 год от Рождества Христова. Ну, про Рождество Христово я для красного словца ввернул, если честно, ведь, ясен пень, что дата нашей эры и не от Сотворения Мира, само собой.
  Что там нам дают каналы аудиальной информации? Тонкий писк высоковольтного преобразователя, сухой треск электрических искр между шариками разрядника, негромкий гомон рабочей атмосферы в классе и нарастающий топот из школьного коридора: у кого-то из нерадивых педагогов урок уже закончился и этот кто-то в ущерб работе других коллег решил выпустить своих мальчишеских джинов из их кувшинов и девчоночьих Пандор из их ящиков несколько раньше дозволенного соответствующими инструкциями срока. Значит, скоро звоночек, что тоже мне на руку для дальнейшего сбора информации и ее спокойного осмысления в каком-нибудь глухом школьном закутке.
  Каналы обонятельной информации? Вроде бы как, также соответствует наблюдаемому мной временному периоду. Впрочем, судя по специфическому запаху, в школьную столовую в очередной раз завезли котлеты из кабанчика, которого, как это нередко бывало, забыли вовремя кастрировать. Может быть, кабанчик при жизни плодотворно трудился, успешно осеменяя своих свинячьих подружек, а потом связался с морской свинкой, заболел и попал в нехорошую историю, из-за чего его и того... Стоп, хорош там со своими зоофильными фантазиями, мля, дальше!
  Каналы осязание? Да, полноте, ну не малолеток же мне четырнадцатилетних мацать, уважаемые читатели, дабы по размеру их, гм, первых лифчиков или по степени упругости их юных попок определять ориентировочный возраст и степень полового созревания, ну что вы в самом деле, господа. Вы мне еще посоветуйте тщательно осмотреть им зубки на наличие всяких стертостей и потертостей, мол, на каком корму их преимущественно держали, а также особо вдумчиво, тщательно и нежно ощупать круп, не сбил ли кто в детстве, ненароком, педофилы недоделанные!
  - Тэк-с, что там у нас во-вторых, - уже с гораздо большей уверенностью подумал я, приступая к анализу собранной мной информации. Результаты проведенного анализа глубоко не радовали, нет, господа, абсолютно не радовали.
  В свое время я прочитал огромное множество фантастической литературы разного уровня научности на тему так называемого "попаданства". Проще говоря, это многочисленные и самые разнообразные сюжеты о том, как некто попадает самыми разными способами в другой мир, другое время, а чаще всего - в параллельный мир прошлого.
  Вероятно, именно по причине подобной своей относительной психологической подкованности я почти на все сто процентов понял: я попал, причем всерьез и, по всей видимости, надолго. Оставалась еще, правда, совершенно ничтожная вероятность того, что все это просто какой-то удивительно реалистичный сон. Тот, кто хотя бы разочек испытал на себе осознанные сновидения, тот прекрасно знает, какими сверхреалистичными могут быть такие сны.
  - Марик, Марик, что с тобой? С тобой все в порядке? Прости, пожалуйста, но мне пришлось тебе малость по твоим щекам, гм, надавать. У тебя ведь глаза вдруг закатились, ну и, вообще, ты как-то..., - Внимательные глаза Николая Георгиевича продолжали пытливо смотреть на меня, на лице застыла растерянная улыбка, а его руки в это время нервно теребили лимонно желтый теннисный мячик - один из его любимых аксессуаров из арсенала известного донецкого учителя физики, советского педагога-новатора Виктора Федоровича Шаталова.
  - А еще губищ-щ-щи у Марика посинели, ващ-щ-ще, класс-с-с!!! - истошно-восторженный вопль Вовки Черныша заставил всех, как это также часто бывало у нас в классе, сначала испуганно вздрогнуть от полной неожиданности ярко выраженной мальчишеской экспрессии, а потом облегченно расхохотаться от явной ее неуместности. Вовка, в свою очередь, сначала обиженно засопел, нахохлился и покраснел ярче своих огненно-рыжих веснушек, но скоро уже и сам весело заливался звонким жизнерадостным смехом вместе со всеми остальными одноклассниками.
  Тут, наконец-то, прозвенел долгожданный звонок и Николай Георгиевич легким кивком отпустил всех, забыв даже про почти всегда обязательное домашнее задание, - Урок окончен, все свободны! Марик, останься, пожалуйста!
  - Угумс, это нам тоже знакомо! - сообразил я по ассоциации все с тем же телесериалом, - Типа, а вас, Штирлиц, я попрошу остаться! Ничего, многоуважаемый наш Николай Георгиевич, легенда у нас давно, секунд пять как готова.
  - Марик, а теперь объясни мне, так что с тобой такое все-таки было? Сережа, а ну-ка, закрой дверь с той стороны!
  Дверь кабинета физики с показной готовностью тут же живо захлопнулась, спрятав за собой хитрющую мордашку Сереги Швеца - еще одного друга моего детства - собутыльника, сокурильника и сопрогульникаа, тремя словами, предоставившего мне, тем самым, еще несколько дополнительных секунд драгоценного времени для достижения состояния полной собранности и сосредоточенности. Я ведь не хочу огорчить учителя и попасть в дурку, верно?
  - Так ведь, это, Николай Георгиевич, меня током как шар-р-рахнуло, вот! Сами ведь, знаете, Николай Георгиевич, тридцать киловольт даже при малой силе тока никому мало не покажется. А если, Николай Георгиевич, мощность там еще потребленную рассчитать или средневзвешенную физиологическую убойность, Николай Георгиевич, то...
  Мои новейшие голландские разработки в области нейролингвистического программирования с гипноритмическими вплетениями полного имени и, даже, отчества целевого реципиента просто напросто не смогли возыметь никакого заметного воздействия, столкнувшись с добротной советской школой сурового педагогического противодействия.
  - Марик, Марик, а ну-ка давай постой, Марик! Какие там еще, нахрен, тридцать киловольт, Марик?! Ты, вообще-то говоря, Марик, основные характеристики лабораторного блока питания хорошо помнишь, Марик? Ты ведь, Марик, как наш общепризнанный юный техник, Марик, чисто теоретически, лучше меня, даже, должен их помнить, Марик!
  Ну дает наш Николай Георгиевич! На моем поле, можно сказать, меня же и разбил в пух и прах. Кстати, давно уже пора осмотреть это самое поле для дальнейшего словоблудия. И только тут я, каюсь, впервые за все это время, опустил глаза на пространство стола перед собой. Млять-млять-млять, аналитик кукуев!!! - Среди разбросанных проводов, вольтметров-амперметров и прочих сопротивлений, гордо красовался Его Величество "БПЛ-1", то есть "блок питания лабораторный, модель первая" с напряжением в четыре Вольта, не способных сколько-то ощутимо трахнуть током даже маленькую и мокрую пресноводную креветку, не говоря уже о сухом, но тупом типе типа меня!
  
  
  
  Глава 05
  
  Казахская ССР, Тургайская область, средняя школа поселка Тасты-Талды
  01 апреля 1978 года, суббота.
  
  Тело, впернутое в воду,
  Выпирает на свободу
  Силой выпертой воды
  Тела впертого туды.
  
  (Народное творчество)
  
  Я нервно вышагивал по одной из школьных рекреаций третьего этажа у кабинета химии, отсчитывая свои легкие шаги. Легкие, потому как мои новые шестьдесят килограмм против девяносто восьми с половиной, оставшихся в прошлой, нет, в будущей, да, блин, пох теперь в какой там еще жизни.
  - Раз-два-три-четыре-пять, - остановился, подумал, - Пять-четыре-три-два-один. Стою, заново все переживая и рефлексирую, - Повернулся. Раз-два-три-четыре-пять, - поворот, - Пять-четыре-три-два-один....
  - Марик, да завязывай так переживать! Пошли, лучше, покурим, нах, уши пухнут уже, а перемена кончается скоро!
  Все это время рядом со мной, как всегда шустро перебирая ножками, семенил мой верный Санчо, он же - Серега Швец, он же Серый, растудыть его через коромысло. С искренним сочувствием глядя на меня снизу вверх, Серега как-то странно хмыкнул и, быстро оглянувшись достал откуда-то из своих многочисленных внутренних карманов школьного пиджака плоскую пластиковую бутылочку с надписью "Шампунь яичный". Привычно, явно отработанным не раз движением, взболтнул, ловко свернул винтовую пробку и без лишних слов сунул флакон мне прямо под нос.
  - Серый, да ты что, гребнулся? Или "Джентельменов удачи" насмотрелся? Не буду я пить твой шампунь, да еще и яичный, мне бы сейчас для всего тела не помешал бы, вообще-то, но только на спирту, ханыга малолетняя!
  - От ханыги и слышу, салага, сам ты три года не умывался! Точно не будешь, Марик-нога, тьфу ты, я хотел сказать Марик-ага? Ну смотри, тебе предлагали, уважаемая аксакалка, не говори потом, что твоя Серая скрысятничала!
  Подозрительный флакон тут же изменил направление своего первоначального движения и как-то демонстративно медленно поплыл уже по направлению к его широко открытой щербатой пасти. Впрочем, как всегда, мои руки уже получили сигнал от моего носа, волшебным образом минуя стадию мозгового осмысления, рванулись на перехват. И вот, о чудо, отличнейший очищенный самогон двойной перегонки, игриво взбулькивая, закручиваясь и клокоча, живительным потоком полился в мою, как оказалось, не совсем для этого привычную, юную подростковую глотку.
  - Ыу-у! Ыу-у! Ы шо цэ було?! - да, забыл вам сказать, друзья мои, да и случая подходящего пока еще не было, что в состоянии физиологического стресса, типа чугунную батарею парового отопления мне на ногу уронили или там откормленный кошак со шкафа на меня лежачего точно меж ног сиганул, одним словом, понятно когда, я начинаю выражать свои эмоции исключительно на сторонних для меня языках. В этот раз не повезло украинскому суржику.
  Не, ну а на каком еще языке, скажите, можно тихо, но так выразительно излить посильно крик недоумевающей души четырнадцатилетнего подростка, который добровольно влил в себя грамм эдак сто семидесятиградусной горилки?! Впрочем, да хоть шнапсом, текилой, ромом или виски горилку назовите, все одно, горилка была, есть и останется самогоном. Хошь тростниковым, хошь односолодовым, хошь двенадцатилетним, но - таки самогоном.
  - Ну как? - это простое и короткое "ну как", исходящее от моего н-н-настоящего др-р-руга (ык!), содержало в себе столько искреннего участия и неподдельной тревоги, что я, пятидесятилетний сентиментальный мужик, чуть было не пустил слезу, ну честное слово. Впрочем, другой "я" - циничный подросток с кашей уличной романтики вместо нормальных мозгов, решительно взял ситуацию под свой личный контроль, ответив другу так же просто и сурово:
  - Норма, Серый, норма!
  Только после этого Серега довольно кивнул и сам лихим винтом отхлебнул из флакона, отнюдь не обижая себя, но и лишне не мелочась. Заранее подготовленный, в отличие от меня, к коварной крепости своего напитка, он только довольно хрюкнул и шумно занюхал рукавом, влитый в себя ароматный букет. Затем так же ловко ввернул пробку обратно на свое законное место и опять, но уже откровенно насмешливо повторил свой сакраментальный вопрос:
  - Ну так что, Марик-нога, курить все-таки пойдем или кабанятинкой недокастрированной подзакусим, а?
  - Ты че, про нашу тошниловку, что ли, Серый?
  - Ну да, а, ладно, ну ее нах вместе с ее вонючими котлетами и рыжими мухами!
  - Вот и я так думаю, Серый, но только лучше мухи отдельно, котлеты отдельно.
  - Как ты сказал, Марик? Мухи отдельно, котлеты отдельно? Ха-ха-ха, надо запомнить,м ля!
  Так, весело болтая и, как это обычно бывало в те годы, подначивая друг друга, мы уже прошли мимо дверей того самого злополучного кабинета физики, когда оттуда донеслись странные звуки. Оба, будучи от природы край как любопытными, мы приникли к двери. Он глазом к замочной скважине, а я ухом к щели у навеса левой створки.
  - Бу-бу-бу? - доносился из-за двери недоуменно вопрошающий голос Николая Георгиевича.
  - Бэ-бэ-бэ! - убежденно невнятно отвечал ему по-мальчишески ломающийся басок.
  - Витька Коноплязев, кажись. - едва слышно прошелестел Серега, и уже более уверенно, - Не,в натуре Витек!
  - Точно Витек! Таким голосом он, наверное, твоей сестренке лапшу на уши пытается вешать в день получки, дай позырить! - с этим вот необдуманным заявлением я дружелюбно отпихнул Серегу, забыв за почти тридцать пять лет о разнице в нашем тогдашнем весе. Корешок нелепо взмахнул руками и судорожно вцепился в меня, чтобы не упасть. В поисках дополнительной точки опоры мне, в свою очередь, пришлось навалиться на дверь, в результате чего та натужно затрещала и, все-таки не сдержавшись, громко выругалась неприличным словом "Кр-р-рак!!!".
  Мы с Серегой, как два набедокуривших куренка, суматошно отскочили от светло-зеленых створок, пытаясь на ходу прикинуться валенками, сделать вид, типа мы тут вовсе ни причем и, вааще, мимо проходили, однако же было уже поздно, потому как дверь вдруг стремительно распахнулась, явив нам рассерженное лицо Николая Георгиевича.
  - Мальчики, вы что тут делаете, а?
  - Да мы тут, Николай Георгиевич, короче, это...
  - Балду в штанах гоняем! - заговорщицким шепотом услужливо подсказал мне Серега.
  - Бал... - с готовностью подхватил было я, но тут головные шестеренки моего вконец окосевшего мозжечка таки запоздало провернулись с явственно слышимым скрипом и я мгновенно заткнулся, с возмущением уставившись на этого малолетнего козла-провокатора. Не, ну надо же мне так легко вестись на реально детские подставы!
  - Ага, то, что вы мимо просто проходили и, вообще говоря, тут совсем ни причем, это я сразу понял. Александр Македонский тоже был вроде как великий полководец, но зачем же нам двери ломать? Хотя, давайте, мальчики, заходите, заходите, только дверь за собой аккуратно прикройте, если совсем ее еще не доломали. Мне почему-то кажется, что ваше присутствие лишним отнюдь не будет. Товарищу своему окажете морально-психологическую поддержку, так сказать. Да и мне она лишней никак не будет. А то я сегодня совсем перестал что-то понимать!
  Мы с Серегой с преувеличенной готовностью ломанулись было поначалу в класс, как, вдруг, остановились словно вкопанные, глядя на одиноко сидевшего там Витька вытаращенными от изумления глазами. Уверяю вас, было на что таращиться. Еще один изрядно помолодевший друг моего детства сидел у окна за последним столом, взирая затуманенными глазами на разбитые останки лабораторного блока питания все той же, недоброй памяти, первой модели, а на его лбу красовался роскошный такой выпуклый фингал цвета спешно поспевающей сливы.
  - Витек, ты чего? - вырвалось у меня за неимением ничего более подходящего к случаю. Серега промолчал, но его выдавали трясущиеся плечи и выразительное лицо, старающееся из последних сил сдержать прорывающийся на волю жизнерадостный ржач. Хлебом его хоть не корми, дай только приколоться над чужим горем. Ничего тут с ним не поделаешь, вполне такой нормальный здоровый отроческий цинизм эпохи диалектического материализма.
  Повернувшись к Серому, я уж было собрался дружески долбануть того по спине, трансформировав, тем самым, утробный внутренний ржач в более пристойный надрывный кашель, типа поперхнулся пацан, с кем не бывает!
  - Кто я?! Где я?! Что со мной?! Где, млять, эта подлюка гастарбайтерская?! - после этих слов Витьки, буквально прокарканных им каким-то хриплым голосом с потусторонними обертонами, наступила самая настоящая немая сцена. Николай Георгиевич беспомощно замер у двери библейским соляным столбом, моя рука так и осталось висеть за спиной Сереги, а тот даже забыл дышать, постепенно наливаясь краснотой своих раздутых щек.
  - Витька, Витя, Витек, спокуха, ща все те скажу, - зачастил я, первым опомнившись и, кажется, сообразив, что на самом деле произошло, - Мы с тобой находимся в Тасты-Талдинской средней школе, помнишь еще такую? Тебя зовут Виктор Викторович Коноплязев, надеюсь, ты этого хотя бы не забыл? - неся эту, малоинформативную для других присутствующих здесь, чушь, я быстро подбежал к Витьке, с непривычки неуклюже огибая лабораторные столы, и, нагнувшись к самому его уху, тихо, но отчетливо продолжил уже торопливым свистящим шепотом:
  - А год сейчас, Витек, одна тысяча девятьсот семьдесят восьмой, с Днем Дурака тебя, кстати! Да, Витек, попали мы с тобой, братан, как куры в ощип попали, что называется. Но учти, никто здесь и сейчас пока еще, слава Богу, не знает и не предполагает, что мы с тобой реинкорнированы в самих себя из более зрелого возраста и настолько же более продвинутого времени. Надеюсь, что и никогда не узнает. Так что, следи за метлой, Витек!
  - Да ты что, серьезно? Значит и ты тоже? Уф-ф-ф, а я-то уже какую только хрень тут себе не вообразил, прикинь! - с видимым облегчением зашептал мне в ответ Витек, временами срывая голос с сиплого шепота на неясный хрип.
  - Потом, Витек, давай-ка все потом, - сочувственно похлопал я его по плечу и, обращаясь к спешно подошедшему Николаю Георгиевичу озабоченно заявил, - Николай Георгиевич, у него явно высокая температура, слышите, как хрипло дышит? Можно я его быстренько домой провожу, а то ведь и загнуться парень может прямо в школе, а?
  - Это что, типа новое слово в подростковой медицине, температуру мальчикам, ушко нежно покусывая, мерить? - наконец шумно выдохнул Серега с притворны возмущением, как всегда, бестактно хохмя, не взирая на все и всех.
  - Дурак, это я к виску губами прикасался, чтобы температуру оценить не фингал же мне его обсасывать, в самом деле! - не остался я в долгу, но тем не менее, невольно краснея и незаметно для учителя грозя Серому кулаком.
  - Ладно, Марик, Витя, идите! - как будто бы решившись на что-то для него важное, обреченно сказал, как с плеча рубанул, Николай Георгиевич, - А классного руководителя вашего я сам предупрежу. У вас ей Людмила Ивановна?
  - Ну не фига себе! А барахло-то витькино, сумку, то есть, евонную кто понесет?! - возмущенно- завопил Серега, старательно выстраивая свои окосевшие таки глазенки в одну трезвую, как ему казалось, и осмысленную кучку.
  - Хорошо-хорошо! И ты, Сережа, иди с ними, короче, помоги им там - рассеянноо тмахнулся Николай Георгиевич, напряженно размышляя о чем-то своем, - Ну надо же, второй случай поражения электрическим током от какого-то четырехвольтового источника питания и все за один урок! Скажешь кому, ведь не поверит никто. Блин, надо хотя бы нашатырный спирт держать в лаборантской на такие вот случаи, а еще лучше армянский коньяк. Эх...
  Мы уже дружно крались к двери, едва веря своему счастью санкционированного отрыва с третьего урока, когда так же дружно, чуть не навернулись на ровном месте, вновь услышав за спиной насмешливо-ироничны голос Николая Георгиевича, - Кстати, ребята, а чем здесь так интересно пахнет, хоть закусывай? - на что в ответ услышал только поспешный треск захлопываемой двери и торопливый топот трех пар быстро улепетывающих мальчишеских ног.
  
  
  
  Глава 06
  
  Казахская ССР, Тургайская область, поселок Тасты-Талды
  01 апреля 1978 года, суббота.
  
  А я к коровнику - одна.
  Едрить сто раз в такыр его!
  Моя тоскует целина
  без плуга бригадирьего!
  
  (Народное творчество)
  
  "Человеческое общежитие выражается в разнообразных людских союзах, которые могут быть названы историческими телами и которые возникают, растут и размножаются, переходят один в другой и, наконец, разрушаются, - словом, рождаются, живут и умирают подобно органическим телам природы. Возникновение, рост и смена этих союзов со всеми условиями и последствиями их жизни и есть то, что мы называем историческим процессом..." - да простят меня мои уважаемые читатели, однако я, в отличие от того же, не менее уважаемого мной известного русского историка Василия Осиповича Ключевского, действительно не хотел бы утруждать их чтением огромного объема совершенно ненужных им, в большинстве случаев, историко-краеведческих фактов.
  Тем не менее, уже относя свое повествование к жанру так называемой альтернативной истории, я все же просто обязан ознакомить своих читателей с тем минимумом исторических и географических сведений, которые помогли бы им лучше понять, о чем, о "где" и, самое главное, "о когда" я все это им довольно долго и нудно рассказываю.
  От Аральского моря и аж до Уральских гор, раскинулась бескрайняя Тургайская степь, где когда-то пересекались казахские кочевья Младшего и Среднего жузов. До революции 1917 года ей соответствовала Тургайская область Российской империи, а в советское время ее разделили на Кустанайскую и Актюбинскую области, выделив затем из них "малую" Тургайскую область с центром в городе Аркалык, окончательно упраздненную в 1997 году.
  Тургайская степь - земля очень древняя. На ее самом северном российском краю находится знаменитый Аркаим - одно из самых культовых мест на дославянском Урале, окруженное многочисленными легендами и неким ореолом таинственности, а кроме того самое известное поселение так называемой Страны Городов, которая по некоторым версиям является прародиной ариев (убедительная просьба, не путать с арийцами, господа-товарищи нацисты).
  Там же в курганах находят и фрагменты первых в древнейшей истории боевых колесниц. Говорят, что именно в Тургайской степи была впервые одомашнена лошадь, а по некоторым версиям, и впервые выплавлено железо.
  Древних поселений типа Аркаима в казахстанской части Тургайской степи нет, однако первый могильник Токанай возрастом около 5000 лет, представляющий собой парное захоронение относится к той же петровской культуре.
  В средние века здесь, как и во всей Великой Степи, сменяли друг друга самые разнообразные кочевые империи. Как бы из неоткуда являлись, пару-другую сотен лет наводили ужас среди соседей, и так же бесследно исчезали, не оставляя после себя почти ничего выше культурных слоев. Кангюйцы, которые воевали еще с Александром Македонским, по облику были европеоидами, вели оседлый образ жизни, занимались земледелием и отгонным скотоводством. Тюркский каганат от Черного до Желтого моря, владения кимаков и караханидов. Кому-то Тургай был центром, кому-то дальней окраиной, а такие как, например, Карлукский каганат, и вовсе до него не доходили.
  Тургайская степь и в царские времена была самой глухой и неосвоенной. На ее окраине был городок Актюбинск, затем основали Кустанай, но в основе были две крепости - Тургай и Иргиз, с населением 800 и 1500 человек.
  В Тургайской степи началось и формирование современного Казахстана, когда в 1916 году ее охватило восстание Амангельды Иманова, которое тогдашним царским властям подавить так и не удалось, потому как казахи уходили далеко в степь, где их было не найти, а затем вновь собирались и наносили новые удары. С началом Гражданской войны Амангельды Иманов перешел на сторону красных, а к концу 1917 года занял Тургай.
  К тому времени в Великой Степи действовало уже несколько повстанческих отрядов, в том числе "условно-белая" Алаш-Орда ("Пестрая орда"), в 1917-20 годах создавшая на территории Казахстана некое подобие национального государства. По крайнй мере, такое решение было принято тогда на втором общеказахском съезде, прошедшем в Оренбурге в начале 1917 года и возглавленном Алиханом Букейхановым, Ахметом Байтурсыновым и Минжакипом Дулатовым. Официальной столицей Алашской автономии был признан Семипалатинск (Алаш-Кала), а название Алаш-Орда было присвоено парламенту, в котором, кстати, 10 мест из 25 намеренно отдавались неказахам.
  Однако именно алашевцы казнили Иманова и поддержали Колчака, за что их автономия и была ликвидирована в 1920 году, а все ее лидеры сначала были амнистированы, а в 30-е годы вновь арестованы и расстреляны.
  Ранний советский период в Казахстане был мрачным. В 1924 году во главе Киргизской АССР, переименованной позднее в Казахскую) был поставлен Филипп Голощекин, до этого отметившийся сначала участием в расстреле Царской Семьи, а затем восстановлением Самарской губернии. Приехав в Казахстан, Голощекин сразу же понял, что советской власти там нет и провозгласил Малый Октябрь, то есть, не особенно вникая в специфику региона, решил привести его к общим советским стандартам.
  В Казахстане, уклад которого коренным образом отличался, это означало самую настоящую катастрофу. В ходе коллективизации Голощекин пытался ликвидировать кочевое скотоводство, скот сгоняли в колхозы, где не могли его толком прокормить, и уже через несколько месяцев поголовье скота сократилось в 10 раз.
  Казахстан к тому времени еще не оправился от "поволжского" голода, и с 1919 по 1933 год казахи потеряли около половины своего населения. Одни умерли, другие бежали в Китай. По данным переписей в 1937 году численность казахов была всего лишь около 72% от уровня 1926 года. "Ашаршылык", казахский Голодомор, далеко превзошел по своим масштабам голодомор украинский, но ныне об этом голоде вспоминают редко, а казахам хватает все же собственного достоинства не винить во всем русских, пострадавшим тогда не меньше, если не больше, других.
  Голощекин за 7 лет руководства ни разу не покидал пределы столицы, сначала Кызыл-Орды, затем Алма-Аты. В 1933 году он получил пост Главного союзного арбитра СССР, а в 1939 арестован и через два года расстрелян за "участие в антисоветской организации, борьбу против ЦК ВКП(б), а также педерастию"
  Тем не менее, по сути почти уничтоженный в 1919-33 годах Казахстан начал строиться заново с чистого листа, и наверное, те ужасы были одной из главных причин того, что Казахстан не пошел по пути остальной Средней Азии.
  22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. На территории Средней Азии и Южного Казахстана после победы над СССР фашисты планировали образовать рейхскомиссариат Гростуркестан, а центральные, северные и северо-восточные районы Казахстана должны были войти в состав Карагандинской, Новосибирской и Кузнецкой "индустриальных областей", куда планировалось переселить украинцев, белорусов, поляков; венгров и другие народы Восточной Европы.
  На территории Казахстана началось формирование воинских частей и подразделений. В ряды Советской Армии за время войны было призвано более 1 млн. 200 тысяч казахстанцев, было сформировано более 20 стрелковых дивизий и других соединений. На фронт было направлено 14,1 тысяч грузовых и легковых автомобилей, 1,5 тысяч гусеничных тракторов, 110,4 тысяч лошадей и 16,2 тысяч повозок.
  За боевые заслуги сотни тысяч казахстанцев были награждены медалями и орденами, около 500 человек стали Героями Советского Союза, тысячи казахстанцев сложили свои головы, покрыв себя ратной славой под Курском, в боях за освобождение Украины, Белоруссии, Прибалтики, Молдавии. Многие казахстанцы сражались в тылу врага в составе партизанских формирований.
  Нельзя не упомянуть и о таком негативном явлении, как так называемый "Туркестанский легион". В начале войны в плену оказались миллионы советских солдат, среди которых хватало казахов, узбеков, киргызов и представителей других тюркских народов. Около 80% таких военнопленных погибло в нечеловеческих условиях концентрационных лагерей. Из остальных гитлеровцы пытались сформировать воинские части для борьбы против Советской Армии.
  Из выходцев Казахстана и Средней Азии был образован Туркестанский легион из нескольких батальонов, однако применить его в реальных боях фашисты так и не смогли. Многие легионеры, получив оружие, переходили линию фронта и возвращались в ряды Советской Армии, часть ушла к партизанам. В итоге легион был расформирован.
  Тем не менее, перед угрозой военного поражения первых лет войны Сталину и его окружению пришлось на время отказаться от идеологии казарменного социализма и апеллировать к патриотическим чувствам народов СССР. Для поднятия национального духа казахов были изданы героические эпосы, в печати и в письмах к воинам стали упоминаться имена казахских ханов и национальных героев. Произошло ослабление антирелигиозной политики.
  С первых дней войны Казахстан стал и одним из арсеналов фронта, что потребовало от него увеличения вклада в общесоюзную экономику, как в тех отраслях, которые у него уже имелись, так и в тех, которые пришлось поспешно создавать ему заново. Все управление экономикой было военизировано, были введены институт уполномоченных и принудительное распределение продуктов питания в виде карточной системы.
  За военные годы было построено 460 заводов, фабрик, рудников, шахт и отдельных производств, в число которых вошли эвакуированные заводы металлообрабатывающей и машиностроительной промышленности, выпускавшие теперь мины и снаряды, торпеды и бомбы, огнеметы, радиостанции и другие виды оружия и военной техники.
  Угольщики Караганды за четыре года выдали на-гора 34 млн. тонн угля - на 3 млн. тонн больше, чем за все время существования угольного бассейна. На 39% увеличилась добыча жидкого топлива на предприятиях Урало- Эмбинското нефтедобывающего района, почти вдвое возросла выработка электроэнергии.
  В целом же промышленное производство республики выросло за военные годы на 37%, что на 2% выше прироста ее продукции за четыре предвоенных года. Сельские труженики Казахстана выполнили свой патриотический и трудовой долг: за 1941-1945 гг. они дали фронту и стране 5829 тыс. тонн хлеба, 734 тыс. тонн мяса и много других продуктов питания и сырья для промышленности. Ценой огромного напряжения и лишений экономика Казахстана помогла обеспечить победу СССР во второй мировой войне.
  А затем была Целина, и несмотря на все те ошибки, СССР получил огромную житницу, достойную Дона и Кубани, а Казахстан и сейчас занимает третье место в бывшем Союзе по производству зерна (после России и Украины), и, без сомнения, если бы ему это потребовалось - мог бы значительно расширить свои хлебные угодья.
  Тургайская область, в которой живут наши герои на момент описываемых в этом романе событий, расположена в северной части Казахской Советской Социалистической Республики, в живописном бассейне реки Ишим, занимая южную часть Тургайского плато и Тургайскую ложбину с широкой долиной реки Тургай, а также и западную окраину Казахского мелкосопочника с чередованием холмов, плато и оврагов. Высшая точка - 478 м (к Ю.-В. от Аркалыка).
  Климат резко континентальный. Зима продолжительная и холодная, а лето жаркое и сухое. Средняя температура января -17,7RС, июля +21,0RС на севере и +24,2RС на юге. Характерны сильные ветры (зимой - снежные метели и бураны, летом - суховеи и пыльные бури). Среднегодовое количество осадков - 280 мм на севере и 220 мм на юге. Максимальное количество осадков приходится на лето. Вегетационный период 175-185 сум.
  Основная часть Тургайской области расположена в бассейнах бессточных рек Тургай и Улы-Жыланшык. Все реки снегового питания; весной сильно разливаются, а летом мелеют или разбиваются на плесы. На северо-востоке - излучина верхнего течения реки Ишим с притоком Терсаккан. В Тургайской ложбине много небольших пресных и соленых озер (крупнейшее - озеро Сарыкопа); часть их к лету высыхает и превращается в соры и солончаки.
  Большая часть территории занята полынно-солянковой и злаково-полынной растительностью на буроземных и сероземных почвах. Вдоль рек Тургай и Улы-Жыланшык встречаются участки барханных песков; в понижениях - солонцы и заросли саксаула. В бассейне реки Ишим - типчаково-ковыльные степи на светло-каштановых и каштановых почвах, служащие весенне-осенними и главным образом зимними пастбищами.
  В связи с освоением целинных и залежных земель значительная часть северо-восточной территории Тургайской области распахана. Вдоль рек и по берегам озер - заливные луга, сенокосы и заросли кустарников. Многочисленны грызуны (суслики, пеструшки, тушканчики); из пресмыкающихся - черепахи, ящерицы, змеи. Весной по берегам рек и озер много птицы, в том числе и такие экзотические их виды как, например, розовые фламинго.
  Согласно переписи 1970 года в области живут казахи (32,5%, ), русские (33,7%), украинцы (15%), а также немцы (5,2%), белорусы (4,7%), татары, башкиры, марийцы, чуваши, молдаване и др. Средняя плотность населения 2,3 чел. на кв.км. Более плотно заселены северо-восточные районы (3-5 человек на кв.км), где преобладают крупные сельские поселения, сильно выросшие в период освоения целинных земель. Слабо заселены полупустынные районы бассейна рек Тургай и Улы-Жыланшык (менее 1 человека на кв.км), где изредка встречаются небольшие казахские аулы (центры и отделения животноводческих совхозов и колхозов, поселения чабанов). Городское население составляет 31% (80 тыс. чел., 1975). Города: Аркалык, Есиль, Державинск.
  В экономике преобладают неполивное зерновое земледелие и мясошерстное животноводство, сочетающиеся с базирующейся на них промышленностью по переработке соответствующего сырья. Добыча полезных ископаемых.
  Энергетика базируется на привозном топливе. Небольшие ТЭЦ используют карагандинский и экибастузский уголь, а также бурый уголь. Главные отрасли промышленности: горнорудная (добыча и первичная обработка бокситов и огнеупорных глин в Аркалыке), производство строительных материалов, пищевая (мукомольная, маслодельная, мясная) и легкая (первичная обработка шерсти). Большая часть промышленных предприятий расположена в Аркалыке и отчасти в Есиле и Державинске (пищевая промышленность, производство строительных материалов).
  Среди сельско-хозяйственных угодий (10,3 млн. га преобладают пастбища (6,7 млн. га, или свыше 65%); сенокосы составляют 263 тыс. га, пашня - 2,9 млн. га (28% с.-х. угодий), в т.ч. 2,0 тыс. га орошаемой. В сельском хозяйстве на продукцию земледелия в 1974 приходилось 64%, а на продукцию животноводства - 36% (57% в 1965).
  В северо-восточной части Тургайской области более развито неполивное зерновое земледелие, сочетающееся с полустойловым мясомолочным скотоводством, свиноводством, птицеводством и тонкорунным овцеводством. На юго-западе, более засушливой территории - отгонно-пастбищное животноводство (мясосальное и мясошерстное овцеводство, коневодство и верблюдоводство; имеется крупный рогатый скот).
  В Тургайской области в 1975 году было 112 совхозов, 2 колхоза и одна сельско-хозяйственная опытная станция. Посевная площадь составила 2879 тыс. га, в том числе 87% под зерновыми культурами, главным образом под яровой пшеницей. Возделываются также просо, ячмень и кормовые культуры, в том числе многолетние травы и кукуруза на зеленый корм. Под картофелем и овощами занято 6,1 тыс. га.
  Основную массу поголовья скота составляют овцы и козы. Разводят также крупный рогатый скот (247,1 тыс., в том числе 78,0 тыс. коров), свиней (232,1 тыс. голов), домашнюю птицу (крупная птицефабрика в Аркалыке), лошадей (39,5 тыс. голов). В полупустынных районах и по берегам озер развита охота.
  Непосредственное место действия наших главных героев - поселок Тасты-Талды и зерносовхоз Жанадалинский, которые ныне объединились с, расположенным в десятке километров совхозом имени Ленинского Комсомола и совместно называются теперь Жанадалинским сельским округом, агломерирующим эти три населенных пункта.
  Тасты-Талды и его вечный сателлит Жанадалинский во все времена имели выгодное транспортное расположение, поскольку находились вдоль железнодорожной линии и автомобильной трассы республиканского значения.
  Тасты-Талды так и остались Тасты-Талдами, Жанадалинский стал Жанадалой, а вот совхоз имени Ленинского Комсомола или просто Ленинский, как мы его всегда называли, превратился в Зерноград, что, вообще говоря, совершенно нетипично для нового Казахстана с его сугубо национальной (иногда до абсурда) топонимикой.
  Поселок Тасты-Талды, бывший в советский период своей истории полноценным центром Жанадалинского района Тургайской области, превратился в рядовое село Жаркаинского района Акмолинской области. Ну, разве что, стал центром Жанадалинского сельского округа и находится "всего лишь" в какой-то полусотне километров от своего нынешнего районного центра - города Державинска.
  Уместно отметить, что Державинск с населением чуть более шести тысяч жителей упал сильнее своего бывшего областного центра Аркалыка и официально считается самым проблемным городом Казахстана. А дело все в том, что в свое время город был одной из главных ракетных баз Советского Союза. С 1966 по 1996 годы здесь стояла тридцать восьмая Державинская дивизия ракетных войск стратегического назначения, оснащенная знаменитыми ракетами Р-36М2 "Воевода" или же по натовской классификации - SS-18 "Satana". С уходом военных Державинск потерял больше половины населения...
  А специфика Казахстана заключается еще и в том, что если в России пустеет в первую очередь частный сектор, то здесь - дома многоэтажной застройки. Связано это, прежде всего, с тем, что в казахстанской глубинке в 90-е годы развал системы жилищно-коммунальных хозяйств был более выражен и большинство их котельных до сих пор стоят заброшенными, а многоэтажные дома, соответственно, без горячей воды и отопления. Частный сектор преимущественно малоэтажной застройки издалека не заметен, и город поэтому кажется совсем покинутым.
  Возвращаясь к Тастам, скажу, что по сведениям той же Википедии в 1999 году его население составляло 1338 человек. По данным переписи 2009 года, то есть, через десять лет в селе проживали уже только 692 человека.
  Зерносовхоз Жанадалинский, как я уже отмечал, ныне село Жанадала, которое входит в состав Жанадалинского сельского округа во все том же Жаркаинском районе. В 1999 году население села составляло еще 674 человека. По данным переписи 2009 года или через все те же десять лет в селе еще оставалось 105 человек.
  Иными словами, к 2000 году в поселке вместе с бывшим зерносовхозом осталось только около 800 человек, в то время как в "застойные" годы общее население поселка и совхоза приближалось к пяти тысячам человек. Так что можете теперь представить себе подобную, с позволения сказать, динамику с шестикратным падением...
  Начало истории нашей родной Тасты-Талдинской школы уходит в далекий первоцелинный 1957 год, когда первого сентября в школу, представлявшую тогда из себя небольшой вагончик-бытовку, пошли семь учеников: четверо в первый класс, двое во второй и один в четвертый. Единственной учительницей была Попова Анастасия Ефимовна. Первое нормальное здание школы было построено только спустя четыре года, то есть в 1961 году, а первым ее директором стала Муллагалиева Фаина Андреевна. Тасты-Талдинская начальная школа работала до 1969 года. Учащихся - 40 человек при трех учителях.
  С организацией Жанадалинского района в 1969 году начальная школа была реорганизована в восьмилетнюю. Учащихся - 70 человек при уже шести учителях.
  В 1973 году восьмилетняя школа была реорганизована в среднюю. Учащихся - 202 человека, а учителей уже двенадцать. Первый выпуск средней школы состоялся в 1973 году. И, наконец, в 1975 году по типовому проекту было построено трехэтажное здание средней школы на 600 мест, из которой наши одноклассники и разлетелись в 1981 году, без преувеличения, по всему миру.
  Те читатели, которые к этому месту моего рассказа еще не начали зевать, наверняка, уже поняли, что все скучные цифры я привел здесь только с одной целью - беспристрастно сравнить два вектора развития "исторических тел",
  Которые по словам Василия Осиповича Ключевского "рождаются, живут и умирают подобно органическим телам природы".
  
  
  
  Глава 07
  
  Казахская ССР, Тургайская область, поселок Тасты-Талды
  01 апреля 1978 года, суббота.
  
  Хочется пукнуть,
  А пукнуть нельзя.
  Услышат фашисты,
  Погибнут друзья...
  
  (Народное творчество)
  
  Бешенным галопом и с диким ревом мы как тройка растрепанных метеоров пронеслись по всей школе, сметая на своем победном пути всякую мелкую живность типа разных мальчиков и девочков младшего школьного возраста, однако, старательно уворачиваясь от попадающихся на пути старшеклассников и редких в эти минуты учителей.
  На лестничных площадках всех трех этажей нас сопровождали глаза, глазенки и глазищи удивленных дежурных с красными повязками на рукавах. Ну да, ладно там Серега Швец, хулиган и дебошир он авторитетный, фамилию его давно уже не записывают в списки штрафников и не зачитывают потом торжественно перед всей школой на еженедельных линейках, ну просто бесполезно. Но чтобы так неслись по, видавшим виды, священным коридорам Тасты-Талдинской средней школы не какие-то там отпетые прогульщики, хулиганы и лоботрясы, а относительно спокойный "профессор" Марик Сальваторов и его почти не буйный сподвижник "комбинатор" Витька Коноплязев?!
  Вот, с оглушительным грохотом и треском распахнулись входные школьные двери со стандартным лозунгом "Кош келдениздер!", означающим в переводе с казахского языка не то "добро пожаловать", не то "заходите еще". Вот на широкое школьное крылечко вывалилась, именно вывалилась, а не выбежала, поскольку никто не хотел уступать, троица малолетствующих придурков - заветная мечта трех весьма уважаемых институтов клинической медицины, носящих имена таких прославленных специалистов недавнего прошлого, как Сербского, Кащенко и Бехтерева...
  Воздух! Воздух, пьянящий как буйный асау-кумыс, весенний воздух Великой Степи! Небо! Небо, совсем не серое или бледно-сизое, как в наших промышленных российских городах, а насыщенно-синее небо с редкими перистыми облачками ослепительно-белого цвета! Солнце, еще более ослепительное огромное солнце, ласково смеющееся одновременно всем нам троим вместе с апрельскими жаворонками прямо над головой. И, конечно же, конечно же - трижды проклятый и трижды благословенный, навсегда родной и почти совсем забытый поселок Тасты-Талды!
  Все эти первичные ощущения совсем еще юных органов чувств нахлынули на меня внезапно таким мощным и все сокрушающим потоком, что, столкнувшись с бурлящим гормональным океаном четырнадцатилетнего акселерата, породили настоящий сенсорный шквал, буквально швырнувший меня с центрального прохода на перила широкого школьного крыльца. Я чуть не сдох, честное слово, натуральным образом чуть вторично не сдох, друзья мои!
  Однако, увидев краешком поля зрения, как в метре от меня медленно сползает по перилам Витек, не задумываясь шатнулся к нему на помощь. Успеваю подхватить его за левый локоть, когда вижу, что с другой стороны Витьку за правый локоть так же подхватывает напуганный Серега. По всей видимости, я первым ушел в этот своеобразный эмоциональный нокдаун и, соответственно, сумел первым выйти из этого нежданного шокового состояния.
  Хотя, вышел - это, наверное, слишком громко сказано. Колени мои все еще мелко дрожали противным тремором, дышал как-то через раз, а лоб тут же покрылся липкой холодной испариной. Витек тоже был еще довольно плох, но так же, как и я, быстро приходил в себя, часто дыша и запрокидывая голову, поскольку из его носа капала кровь.
  - Эй, вы чего это, вдруг, мужики, типа прикалываетесь так, да? - Серый, оправдывая свое прозвище или погоняло, как сказали бы пацаны в двадцать первом веке, натурально весь посерел от увиденного им за эту долгую минуту.
  - Да ладно, Серега, все нормально! Нет-нет, правда, мы уже оба в норме. Ты иди. иди, Серый! А мы пока постоим немножечко, воздухом тут с Витькой подышим и тоже пойдем потихонечку. Да это мы после вчерашнего просто не рассчитали с ним малость, вот и отходим теперь не по-детски, - сказал я это, а сам смотрю на Серегу исподлобья и пытаюсь судорожно вспомнить, могли мы с Витькой в то время хотя бы теоретически наклюкаться или не могли? Судя по вполне удовлетворенному виду Сереги, кивнувшего нам с какой-то понимающей ухмылкой, еще как могли!
  - Ну, зашибись, если разве так только, - сказал с явными нотками сомнения и уже деловито продолжил, - Короче, я в туалет курить побежал, мужики. Говорю же вам, ухи уже ажно до самых помидоров опухли, в натуре. Если что, то вы все равно мимо туалета будете шкандыбать, так что, по-любому увижу вас обоих оттуда и потом догоню.
  С этими своеобразными напутственными словами Серый подхватил свою желто-коричневую дерматиновую сумку с надписью "спорт" и резво припустил по бетонной дорожке в сторону школьного туалета. Кстати, такой же типовой бетонной постройки с двумя противоположно расположенными секциями, обозначенными буквами "М" и "Ж".
  - Нет, Витек, мы пойдем другим путем... - задумчиво протянул я почти уже нормальным голосом и тоже перекинул поудобнее ремень своей сумки. Затем пораженно замер, осознав, что ляпнул двусмысленную Ленинскую цитату.
  - Ты, вообще-то, сейчас о чем? - подозрительно покосился на меня Витька, также лихо забрасывая свою такую же коричнево-белую, как и у меня, школьную сумку за свое левое плечо. По ходу дела, он, похоже, совсем оклемался. Даже легкий румянец выступил на щеках. Вот, что значит молодой здоровый организм, не отягощенный никакими стариковскими болезнями! Смотрел я на него и тихо радовался за друга. И за себя, любимого, тоже, разумеется, радовался, ибо искренне надеялся, что выгляжу сейчас отнюдь не хуже. Впрочем, пора было на что-то решаться.
  - Ну вот что, Витек... - с видом многоопытного и многознающего человека назидательным тоном начал было я.
  - Ну вот что, Марик... - с видом многоопытного и многознающего человека назидательным тоном начал было он.
  На редкость слаженным хором мы сказали все это друг другу ломающимися мальчишескими басками и так же на редкость дружно расхохотались. Ничего удивительного здесь не было, а объяснялось все достаточно тривиально. Просто, каждый из нас, глядя на другого, видел, прежде всего, не своего ровесника, а юного сопляка и молокососа, которого более старший и, умудренный тяжелым постсоветским существованием, товарищ не только может, но и просто таки напрсто обязан поучить жизни, дабы оградить неопытного салагу от неминучих невзгод и соблазнов.
  - Витек, давай всеж таки я начну первый? - с удовольствием отсмеявшись спросил я и, дождавшись его ответного неуверенного кивка, торопливо продолжил, пока Витька не передумал, - Я первый "попал" и первый оклемался. Ну и, вообще, Витек, имею необходимый опыт системного анализа и управленческого планирования. Модератором, так сказать, себя временно самовыдвигаю. А тебе, в зависимости от ситуации, предлагаю выступать критиком или "адвокатом дьявола". Есть у кого конструктивные возражения в президиуме? Нет? Отлично, значит единогласно!
  Витьке, судя по его самодовольному виду, то место в моей короткой, но очень уж проникновенной вступительной речи, касающееся метода "адвоката дьявола", особенно понравилось и возражений потому-то и не последовало. Я ведь прекрасно помнил, что самой любимой витькиной фотографией была та, на которой он выражением морды своего лица реально смахивал на некую инфернальную сущность, каковыми их обычно изображают художники на своих полотнах. Снимком этим, сделанным в одной из новосибирских студий, Витька страшно гордился. А я, каюсь, просто в данный момент всего лишь вероломно воспользовался этой его маленькой и простительной слабостью.
  - В таком случае, пойдем одеваться и переобуваться. Идем из школы не налево, нам сейчас не до Сереги, пусть даже это твой будущий шурин, гы-гы, а направо, потому как надо без свидетелей хотя бы ситуацию создавшуюся обсудить. Я уверен, это сейчас реально важно, что, как и почему. А что нам делать дальше, все стратегическое и тактическое планирование можно будет осуществлять почти открыто. Мало у нас фантастических проектов было?
  - Ты уверен? Я про открытость. Хотя... а ты знаешь, Марик, может ведь и сработать, потому как звучать все будет слишком фантастично. Да и проектов у нас с тобой в детстве и впрямь было с туеву хучу. От подводных лодок и до космических кораблей. Помнишь те космические унитазы, встроенные в наших проектах прямо в кресла пилотов?
  - А то, Витек! Ну как же такое и не помнить, Витек! - вздохнул я, - И именно на такой вот эффект со стороны других сторонних товарищей я, собственно, и рассчитываю! - горячо поддержал я друга, бездумно натягивая голубоватую болоньевую куртку, и, направляясь к нестройным рядам угольно черных резиновых сапог и сапожек нашего класса.
  Привычно схватил свои внедорожные дерьмодавы с лихо заломленными голенищами, залез в них и только начал было старательно запихивать туда же широченные штанины своих роскошных бежевых "колоколов", как внезапно вдруг замер и оторвался от этого важного занятия, почувствовав на себе витькин пристально-напряженный взгляд.
  - Не понял, чего это ты, Витек? Узоров на мне вроде нет и цветы не растут, - попытался я разрядить обстановку цитатой из прославленной Гайдаем булгаковской комедии и лихорадочно соображая, что такое могло случиться.
  - Марик, Мартельчик, - начал Витек, как-то подозрительно ласково глядя на меня, - Напомни-ка мне, пожалуйста, сколько лет разделяет точки наших с тобой, скажем так, бифуркаций с точками нашего второго рождения, млять?
  - Ну, насколько я помню, Витек, где-то лет так тридцать пять, по-моему, ну а если уж быть совсем точным, то, э-э...
  - Ну не надо быть совсем уж точным, Марик. Ответь-ка лучше теперь мне на следующий вопрос, обалдуй старый. Хорошо-хорошо, драться-то сразу какого фига, мля, прости, умница ты наша и, вааще, форменный интеллигент в маминой кофте ! Короче, ты что, все эти годы помнил как выглядит твоя куртка, твои угольно черные резиновые сапоги и где они там висели или где они там стояли?! - Витька, откровенно говоря, был близок к полной истерике.
  - Витька, Витенька, Витек, - снова запел и засюсюкал я, сопливо частя, свою старую песенку, но тут же мгновенно осекся и похолодел, узрев у себя уже далеко не первые грозные признаки собственной надвигающейся шизоиды.
  - Витек, ты это того, короче, постой, я что-то не совсем понял. - продолжил я после некоторой паузы, - Это чего, у нас с тобой теперь две личности внутри сидит? Мы теперь две памяти внутри себя держим? Нам теперь до конца жизни более младшего двойника подавлять в себе? А если он, то есть двойник этот малолетствующий победит?
  - Ну, блин, Марик, ты это, мудератор ты хренов, какие две личности, мля? Какие две памяти, мля? Это же все один мудак, один чудак на букву "М" в твоем единственном лице, Марик. Ну прислушайся же к себе, шизофреник хренов!
  - Да? Ну уж нет, это лучше ты, Витек, не прислушайся, нет, а просто послушай, Витек, как мы с тобой общаемся, Витек, какие обороты используем, какие слова-паразиты у нас проскальзывают, Витек! Ты слышишь, Витек, нет, блин, ты слышишь, на каком долбанном цыплячьем языке мы с тобой говорили всю эту половину дня, Витек?
  - Слушай, Марик, оставь-ка эти свои нейролингвистические штучки лучше для тех, кто совсем не знает пока еще, что это такое, - поморщившись как после лимона, ответил Витька, - Ты же помнишь, у меня от них только голова начинает как-то странно кружиться и все внимание рассеивается, будто я полторашкой крепкого злоупотребил .
  - Ну, ты, это того, Витек, прости, что ли, это как-то не осознано у меня получается, на уровне профессиональной привычки, что ли. Нет, честно, Витек, - опять затянул я покаянно. Ну ты сам пойми, знаешь ведь как оно бывает...
  - Хорош там тебе рефлексировать, гнилая советская интеллигенция! Я же тебе сказал, что ты типа интеллигент в маминой кофте, разве нет? Давай-ка лучше двигаться дальше по вашей накатанной менеджерской панели, тьфу ты, прости Господи, плоскости то есть, конечно же! Так, чего там еще есть у нас на сегодняшней повестке дня?
  - Чего-чего... Интеллигента в мамином пальто! - ворчливо констатировал я, вновь с некоторой опаской выходя на свежий воздух Великой Степи. К моему огромному облегчению, не ощутилось даже малого намека на повторный адреналиновый шок и потому я продолжил беседу сВитькой уже значительно смелее и с заметным энтузиазмом.
  - Ну, так вот, Витек, ты абсолютно правильно подметил, что вся та хрень, которую мы собираемся с тобой открыто планировать, будет для стороннего, пусть даже враждебного или там какого еще, уха звучать откровенной ахинеей и фантазятиной. А вот детали и обстоятельства пространственно-временного прокола лучше обсудить наедине.
  
  
  
  Глава 08
  
  Казахская ССР, Тургайская область, зерносовхоз Жанадалинский
  02 апреля 1978 года, воскресенье.
  
  Я спросил электрика Петрова,
  Нахрена надел на шею провод.
  Ничего Петров не отвечал,
  Только тихо ботами качал...
  
  (Народное творчество)
  Спал я как убитый, хотя это странно, должно быть, звучит для человека, скорее всего уже умершего где-то там в далекой Рязани и когда-нибудь в далеких десятых годах двадцать первого века третьего тысячелетии. Проснулся я, как показали наручные часы, которые я так и не снял на ночь из-за потери подобной привычки, около половины двенадцатого утра или дня. Блин, не могу пока припомнить, как здесь принято правильнее считать это время суток.
  Долго, очень долго сначала просто лежал, нежась уютным домашним теплом стеганного ватного одеяла в светлом пододеяльнике с каким-то легкомысленным узором в виде частых и мелких вееров конопляных листьев. Честное слово, дорогие товарищи, старшее поколение пока еще равнодушно помнит о таких обыденных для них, конечно же, мелочах советского бытия, а молодое поколение, считающее наше время каким-то абсолютно нетолерантным и неполиткорректным адом, элементарно отвергает даже самуу возможность такового дизайнерского плюрализма. Да что там говорить, моя восемнадцатилетняя дочь, посмотрев как-то по телевизору в течение нескольких минут совершенно невинный, казалось бы, советский детский фильм-сказку "Приключения желтого чемоданчика" была искренне изумлена, как это советские девочки могли ходить по улицам в таких коротеньких сарафанчиках, когда не только пухленькие ножки целиком открыты, но и трусики откровенно белеют. Мало того, девочки эти, совершенно нормальные девочки, кстати, успешно дерутся с дворовыми хулиганами и лазают через довольно высокие заборы, а им там снизу мальчики-пионеры с превеликим удовольствием помогают. Честное слово, клянусь всеми святыми, уважаемые читатели, никогда раньше я не обращал никакого особого внимания на такие невинные сцены в наших добрых советских фильмах, а с того самого времени стал всякий раз невольно краснеть и с упорством, достойным лучшего применения, всегда переключать телевизионный канал, когда там показывают подобное "непотребство".
  Вот опять я отвлекся. Все тело болит, но болит приятно, я уже давно научился любить такую боль, которая всякий раз порождается в моем теле после приличной тренировки с предельными нагрузками. А нагрузки эти вчера были, да еще какие! Скорее всего, не все навыки опорно-двигательной системы сохранились у меня от молодого тела.
  Пер я вчера к себе домой, прям совсем как тяжелый игровой танк, в этих своих угольно черных резиновых сапогах. Ступал я кое-как и куда Бог мне на душу положит, с огромным трудом и жадным чмоканием пытаясь вытягивать из рыжей апрельской глины ее тяжеленные неотлепимые кубометры, литры и миллилитры, тонны и килограммы...
  Впрочем, нам с Витькой было как-то совсем не до качества совхозной дороги, хотя и вела нас эта дорога домой. Мы говорили, говорили и разговаривали. В первую очередь выяснили, что же все таки произошло с каждым из нас.
  - Ты знаешь, Витек, а я вот, если честно, просто элементарно бухал в тот долбанный вечер, когда тебе позвонил.
  - Постой-постой, Марик, ты чего это, типа от горячки сдох, что ли, да? Неужто, наконец-то, тебя белочка посетила?
  - Да выслушай меня до конца, хорош там прикалываться! Ну так вот, сижу это я себе, сижу, коктейльчик попиваю. Кстати, очень даже на редкость неплохой такой получился. Я тебе потом рецепт дам, после него похмелья почти никогда не бывает. Наливаешь в высокий стакан грамм так сто пятьдесят хорошей водки из морозильника...
  - Ну знаешь, Марик, во-первых сто пятьдесят грамм хорошей водочки из морозильника я под лучок с селедочкой и без всяких прочих ингридиентов с удовольствием бы хряпнул! Во-вторых, хорошая водочка за то и ценится, что от нее похмелья почти не бывает. А, в-третьих, Марик, давай не отвлекайся! Ближе к телу, как говорил Мопассан!
  - Что? Какой же ты бываешь нудный, Витек, однако! Хотя, нет, правильно, ты, главное, почаще меня так одергивай, заносит меня вечно не по детски куда-то. Ну так вот, сижу это, пью, понял-понял, продолжаю. Тут звонок, думал ты это перезваниваешь. Дернулся за своим гаденышем, а про стакан забыл. Ну тот, ясен пень, опрокинулся. Прямо на потрошенную подставку настольной лампы пролился, зараза. Ну а я, знаешь, как выпью, так медленно соображаю. Поэтому, когда дернулся уже за стаканом, как раз за лампу и схватился. А та вся искрится уже вовсю. Как электрик с охренелым стажем наверняка можешь себе представить во всех подробностях, что там дальше произошло...
  - Да конечно же, представляю, Марик, - задумчиво протянул Витька и с тяжким вздохом начал свою часть во всех смыслах печального повествования, - А я кабель силовой сращивал. Знаешь, есть такой с толстой алюминиевой жилой, марки АВБШвнг(А)-LS? Ну ты чего У него еще изоляция из ПВХ пластиката пониженной пожароопасности, бронированный такой весь, а броня у него из двух стальных оцинкованных лент. Защитный шланг из пластиката...
  - Так, Витек, по-моему, теперь ты, кажется, тянешь нашего общего кота за всякие там разные блестящие места?
  - Блин! Ладно, постараюсь быть покороче и поконкретнее. Снял изоляцию, зачистил. Взял один конец, взял другой конец, а тут, слышу из щитовой бригадир отделочников орет, кто там, мол, шибко умный нашелся, что рубильник вырубил? Типа у него щас бетон в мешалке схватится, долби его потом ломом. А потом слышу такой характерный и до боли знакомый клац-клац. Дальше удар, страшный удар и полный пипец котенку, ничего дальше не помню...
  - Так, а вот теперь ты подожди-ка, Витек! Я чегой-то не совсем понял! А что, в вашем легендарном мостоотряде техники безопасности вообще никакой, что ли? Ну там, табличку повесить, типа "не включать, работают люди"?
  - Какие нахрен таблички, Марик?! Эта долбанная бригада с ее, таким же долбанным, бригадиром, вообще не наши! Соседи там работали, павильон какой-то отделывали, не то для чебуреков, не то для гамбургеров, хрен проссышь, короче. И щит силовой у них совсем в другом месте смонтирован, на самом деле. Совсем-совсем в другом месте!
  - Так бригадир этот ваш отделочный... - только начал я догадываться, но Витька меня опять нетерпеливо перебил.
  - Именно, Марик, именно! Они там все гастарбайтеры турецкие, а бригадир их, нерусь толерантная, прости, Марик, ты же у нас, вроде как, нерусь нетолерантная, слава Богу! Так вот, бригадир этот так и, вообще, читать не умеет!
  - Ага, то есть, русского языка он практически вовсе не знает, - понимающе кивнул я, но Витька опять меня перебил.
  - Да эти ведь и и своего родного-то не знают толком. Ты знаешь меня, Марик, я и сам люблю иногда по матушке и по батюшке послать кого-нибудь не слишком буйного и не слишком толстого, но эти... Гыр-гыр-гыр, мат-перемат, гыр-гыр-гыр, мат-перемат, представляешь? И, что самое обидное, по-русски матерятся исключительно, нехристи!
  - Да конечно же представляю, Витек! Еще как очень даже знакомая картина, млять! Я, Витек, как-то спросил таких, когда учился в Голландии, - типа, научите меня по-вашему материться, что ли! Так вот эти гастарбайтеры хреновы сначала очень важно и под большим секретом выдали мне первое слово, означающее мужской детородный орган. Затем, хотя несколько смущаясь, выдали второе слово, означающее вроде как женский детородный орган. Потом, после основательной запинки и долгого почесывания репы, третье слово, в ненормативном переводе с турецкого означающее процесс их взаимного соития. И все, Витек! После этого они вспоминали исключительно русский мат!
  - Да ты что, Марик?! Так тебя теперь, оказывается, можно на любую европейскую стройку бригадиром ставить?! Хотя нет, о чем это я, бери выше, мастером, а то и прорабом ставить? - съехидничал этот тырновский выползень.
  - Да нет же, первый блин комом тебе в глотку! Ты когда, наконец, научишься до конца слушать, хрен пронский?
  - Молчу, супермен ты наш доморощенный, посконный и домотканный, о ужас, летящий на крыльях ночи, гы-гы-гы!
  - А вот как дал бы сейчас больно! Ну, да ладно, хрен с тобой, живи и помни мою доброту. Так вот, больше они так и не смогли припомнить ни одного матерного слова на своем языке, манкурты долбанные. Слушай, Витек, давай-ка вернемся лучше к нашим баранам. Что делать то будем, есть мысли на этот счет? Сразу говорю, у меня прототип плана на случай подобных событий сложился еще там, - я неопределенно махнул рукой, - После чтения всей этой дурацкой "попаданщины". Но ведь, сам должен понимать, Витек, это были чисто умозрительные наметки из серии "А что ббыло бы, если?". Так что, мне важно сейчас, реально важно, Витек, послушать сейчас и твою точку зрения на сей счет. Ты ведь прочел не меньше, а то и больше книг в жанре альтернативной истории или "попаданства".
  - Ну уж нет, Марик! Ты вот, например, какие страницы мусолил? Правильно, послевоенный период изучал, так? А я, какие страницы мусолил? Тоже правильно, военный период. Вот скажи мне, кому здесь и сейчас нужны ошибки советского командования в начале войны, тактика диверсионных подразделений "Бранденбург-800" или чертежи никому уже не нужных танков Т-34? Так что, давай выходные эти мы проведем в кругу родных семей, родителей...
  Тут Витька внезапно замолчал, сжал челюсти и угрожающе прищурился куда-то в сторону своего дома, а я, зная некоторые детали грустной постсоветской истории его семьи, поспешил тут же решительно вмешаться:
  - Вить, слушай, завязывай, а? По-моему, мы с тобой уже не раз говорили на эту тему! Один умный человек сказал когда-то хорошо по этому поводу, помнишь, нет? "За все, что происходит в этом мире отвечаешь и ты!" Помнишь? Ты ведь уехал тогда, бросил их, стариков, можно сказать! А теперь хочешь быть святее самого Папы Римского?!
  - Да все нормально, Марик! - поник плечами Витек, - Я давно уже расставил все точки над всеми буквами русского алфавита. Знаю, что оба предка не ангелы, а все же... Короче, Марик, я сам как-нибудь разберусь с ними, ладно?
  - Вить..., - укоризненно произнес я, наклонив голову влево, но на самом деле, уже абы что сказать, если честно.
  - Марик, ничего не надо говорить, ты лучше со своими там разберись! Благо, что есть с кем разбираться! Хорошо?
  - Хорошо-хорошо, Витек, я же верю, что ты..., - проникновенно начал я свою речь, картинно прижимая руку к сердцу.
  - Пошел ты в жопу, Марик! - грубовато оборвал меня Витек, не выдерживая потока столь лткровенной "соплятины".
  - Витек, я тебя тоже очень..., - засюсюкал я, раскрывая объятия и преодолевая по грязи разделяющие нас метры.
  - Тьфу ты, прости Господи, Марик!!! - взмолился вконец сконфуженный Витек, яростно отбиваясь от меня сумкой.
  - Понял-понял, Витек! Все, вот видишь, я уже совсем заткнулся! - заорал я на всю улицу, отбиваясь своей сумкой.
  В конечном итоге мы с Витькой расстались вчера чрезвычайно довольные собой, прошедшим школьным днем и, вообще, всем тем, что случилось в этот, воистину до сумашествия замечательный, во всех его отношениях, день.
  А потом я таки все равно доковылял до своего восеиьнадцатого дома по улице Калинина. Долго, бесконечно долго оттягивая до последнего мига неизбежный момент, медленно полоскал в неглубоких дворовых лужах свои угольно черные резиновые сапоги. Неспешно отмывал их от килограммов рыжей неотлепимой глины, так же долго шаркал ими о влажную тряпку, заботливо расстеленную мамой у двери в соответствии с канонами Домостроя. А потом...
  - Мама, мама, мама... - неистово шептал я, потому как просто напросто совсем не мог уже ничего говорить, плача, заливаясь горячими потоками самых чистых в моей бестолковой жизни слез и желая просто смотреть и смотреть в это плывущее перед глазами бесконечно родное лицо. Смотреть, гладить ее руки, плакать и опять смотреть...
  Я лежал на нашем зеленом диване в гостиной, куда отволок меня мой ошарашенный старший брат Аксель, после того, как я в третий раз за вчерашний день ощутил на себе мощнейший эмоциональный шок. А я лежал и не хотел отпускать мамины руки. Я думал, что если я ее отпущу, то снова потеряю. В свое время, полтора десятка лет тому назад, смерть матери я встретил внешне достаточно спокойно, как, впрочем, и почти все остальные мои братья. Однако же, как оказалось, все эти годы моя душа всего лишь только едва сдерживала из последних сил эти потоки слез, которые сегодня наконец-то нашли себе беспрепятственный и никем более не сдерживаемый выход наружу.
  Глубоко всем этим растроганная и совершенно не привычная к подобным проявлениям нежности со стороны своих пятерых сыновей моя мама смущенно улыбалась, временами тоже изливаясь потоками своих уже непонятных мне совсем слез. И шептала, шептала и шептала что-то непонятно красивое и певучее на своем таинственном языке, глядя на меня с бесконечной материнской нежностью, благословляя на только одной ей и Богу ведомое будущее...
  Там, на родном гостинном диване, я счастливо и уснул. Уснул как в глубоком детстве - блаженно и без задних ног. Безмятежно проспал ровно двадцать четыре часа, пропустив обед, ужин и даже, как оказалось, традиционный наш поздний воскресный завтрак, когда вся наша немаленькая семья собирается за большим круглым столом, ест, что Бог нам всем в этот день пошлет, пьет чай "?36" и говорит, говорит и снова говорит обо всем на свете и ни о чем.
  Уже много позже братья мне как-то признались, что в тот день мама, ведомая одним только ей доступным шестым чувством и ее народными преданиями, категорически запретила меня будить. Так что, к общему семейному столу я вышел только к такому же традиционному у нас воскресному обеду. На душе было легко, спокойно и радостно.
  
  
  
  Глава 09
  
  Казахская ССР, Тургайская область, зерносовхоз Жанадалинский
  02 апреля 1978 года, воскресенье.
  
  Если взять цветной бумаги,
  Ручку, ножницы и клей
  И еще чуть-чуть отваги.
  Можно сделать сто рублей.
  
  (Народное творчество)
  
  После традиционного воскресного обеда, который совпал у меня с завтраком и прошел, что называется, в теплой близкородственной обстановке, я ушел в свою комнату разбираться со своими "железками" и "изобретениями", как называло все наше семейство мои винтики, гаечки, радиодетальки, измерительные приборы, готовые и не совсем готовые самодельные конструкции, равно как и прочий радиоэлектронный хлам, рассеянные полочкам и ящичкам.
  По прошествии стольких лет я, честно говоря, практически уже почти и не помнил, чем ценным мог, с технической точки зрения, конечно же, располагать тот любознательный, но довольно таки закомплексованный семиклассник. Как оказалось, пацан этот располагал не очень уж многим, что действительно могло бы пригодится нам с Витькой даже на первых порах, но самое главное, а именно - паяльный набор, допотопный стрелочный тестер, монтажный провод и минимально необходимый комплект инструментов у него таки наличествовали. Плюс, в многочисленных ящичках и коробочках обнаружились целые россыпи старых радиоламп, транзисторов, конденсаторов, резисторов и прочей подобной дребедени. Тем не менее, в этом плане я в большей степени рассчитывал на Витьку, который должен был притаранить из дома все свое техническое хозяйство. Такое негласное разделение труда у нас с ним наметилось еще много лет назад. Снова превращать все наши технические знания и навыки в увлекательное, как в детстве, но пустое, при нынешних обстоятельствах, времяпровождение никто из нас уже не мог себе позволить.
  Самые нетерпеливые читатели моего, надо сказать, не всегда веселого, но очень уж поучительного, хотелось бы надеяться, повествования в этом его месте, скорее всего, уже начали испытывать все признаки откровенного недоумения. Типа, какого хрена этот старый пропойца втирает нам про какие-то железки и проводашки? Если так, то хотелось бы задать им встречный вопрос: насколько комфортно будет чувствовать себя человек десятых годов двадцать первого столетия, попавший с другом в свое достаточно суровое, как бы там не говорили, советское прошлое, лишенный всех привычных средств связи, средств самозащиты и средств существования? И как много этот человек сможет сделать хотя бы для себя и своих близких? Когда люди, которым требуется по настоящему интенсивный трафик общения в любое время дня и ночи будут ради этого постоянно бегать друг к другу через несколько улиц? Когда из-за столь малых физических лет любая поездка в оплот местной цивилизации, то есть в областной центр превращается в опасное приключение? И, в конце то концов, когда просто не хватает личных средств не только на осуществление далеко идущих амбициозных планов, но и, даже, на человеческие радости?
  Вообще говоря, подобные проблемы рано или поздно вставали практически перед всеми несчастными героями прочитанных нами книг о попаданцах. И каждый из попаданцев, говоря словами Льва Толстого, был при этом "несчастен" по-своему. Одни герои начинали развивать швейное производство, выдавая на гора "фирменные" джинсы, юбки и батники. Другие продавали новейшие, для периода их попаданства, конечно же, аудиозаписи в неслыханном доселе для СССР магнитофонном качестве, судя по всему, формата МР-3 с невысоким битрейтом .
  Третьи попаданцы, насколько мне помнится, либо откровенно воровали у бедных авторов их еще не рожденные произведения, либо же, особо не заморачиваясь вопросами общественной морали и статьями действующего в Советском Союзе уголовного кодекса, создавали настоящие мафиозные кланы и целые иих синдикаты. Короче, налицо типичное авторское воплощение извечной русской мечты о самой-пресамой халявной халяве...
  Здесь можно было бы вспомнить еще и о таких, сравнительно честных, способах добычи денежной наличности, как одноразовое, по понятным причинам, 'угадывание' выигрышных комбинаций номеров Спортлото, но какой в этом для нас есть практический смысл? Нет-нет, поймите нас правильно, друзья мои, ни я, ни Витек никогда особо не заморачивались такого рода этическими проблемами, но хотел бы лишний раз напомнить, что мы жили-были в советской сельской глубинке, если не сказать крепче. Попали мы туда без национального инструмента всех наших попаданцев, а именно - без ноутбука, полного выигрышных комбинаций Спортлото, песен, фильмов и технической документации. Абсолютной памятью или сверхспособностями на момент попадания также никто из нас вроде бы как не страдал. К тому же, в аскетичных условиях упомянутой сельской глубинки ни у кого из нас не было тогда ни проводной телефонной связи, ни неведомых оверлогов, ни левой джинсовой фурнитуры. И даже организованной преступности и рукасто-головастых цеховиков, буквально изнывающих от желания отдаться в наши суровые, но справедливые детские ручонки, и тех, гадов, не было! Чего уж там говорить, если даже секса в СССР не было...
  Так что, сидел я на полу, ожидая Витьку, и с грустной улыбкой перебирал свое немудреное техническое хозяйство, по привычке сопровождая столь важный процесс тихим и одному лишь мне понятным невнятным бормотанием:
  - Тэк-с, высоковольтный керамический конденсатор... Ага, в шокер пойдешь, может быть даже в стреляющий шокер. Тэк-с, еще один, значит туда же пойдешь. О, высоковольтные кремниевые диоды! Ну все, проблема с оружием самозащиты, можно сказать, уже решена. А это что у нас такое? Ух ты, мощный пентод с экранирующей и модулирующей сетками плюс высокой крутизной вольт-амперной характеристики. Следовательно в передатчик дальнобойный пойдешь, уважаемый мой, ну а по совместительству мы позволим тебе еще и в режиме приемника прямого преобразования или, что сейчас гораздо предпочтительней, сверхрегенеративного детектора работать. А знаешь какая у него сверхвысокая чувствительность? О-о-о, брат! Другое дело, что избирательность у такой вот относительно простой схемы довольно низкая, но спишем это на издержки производства. Тэк-с, а вот это пара для тебя, у Витьки дома работать будет. Тэк-с, это хлам! И это тоже хлам! У-у-у, а вот это, насколько мне помнится...
  - Привет, млять, что ли, офисному планктону! - надсадно пропыхтел Витек, затаскивая огромный фанерный ящик, солидно громыхающий внутри, чем-то довольно таки большим и вкусным, и, в то же время, дорого шелестящий чем-то очень мелким и дефицитным. - Уф-ф, мусору-то сколько, как говаривал я когда-то, изучая междометия на уроках нашей драгоценнейшей Тамары Васильевны! Еле допер, блин. Ну как успехи, Марик? Чем порадуешь?
  - Ну-с, в принципе, Витек, через недельку мы с тобой будем обеспечены стационарной дуплексной связью, а еще через пару-другую неделек будут у нас и мощные электрошокеры. Если очень уж постараться, то и стреляющие.
  - Ты уж как-нибудь постарайся, Марик! Слушай, в моих закромах, оказывается, завалялся десяток миниатюрных электретных микрофончиков и мощных высокочастотных транзисторов. Понимаешь, к чему я тебя хочу склонить?
  - Малолеток своих школьных будешь склонять, старый развратник! Эй-эй, хорош лягаться, шуток не понимаешь, юный натуралист? Ладно-ладно, парочка-другая микрофончиков пойдет на организацию нашей не сотовой, но хотя бы просто портативной мобильной связи, а остальные твои детальки на всякие там разные "жучки" и "маячки".
  - Ну, типа супер, само собой! А что насчет дальнобойности? Хотя бы в пределах поселка мобилки у нас потянут? А как насчет совместимости с нашими стационарными девайсами? Я про то, что они хотя бы, будут совместимы?
  - Мобилки даже за поселок вытянут, Витек, километров на пять точно потянут, у на же степь да степь кругом. А со стационарными точками я их сразу буду унифицировать и настраивать на одну частоту. Дальность связи мобилки со стационаркой километров так десять-пятнадцать. Жучки будут размером с батарею 'Крона', включая размеры самой батареи питания. Три-четыре элемента из "Кроны" вытащу, делов-то. А вот дальность у "жучков", правда, будет относительно небольшая, но нам, для наших специфичных целей, в пределах поселка хватит, я так думаю.
  - Слушай, Марик, как мне кажется, наши технические проблемы в таком случае, можно считать уже решенными.
  - Я тоже, Вить, так считаю! Главное - не наглеть и быть осторожными в эфире. Не будем забывать, что мы здесь как между молотом и наковальней: к югу от нас Аркалык с "Р-службой" радиоконтроля областного управления КГБ, а к северу -радиоразведка тридцать восьмой Державинской дивизии РВСН и шестого управления ГРУ. Так что, со свободной болтовней особо не разгуляешься. Другое дело, что мы вряд ли будем им всем интересны, согласись?
  - Не скажи, Марик, ой не скажи! Впрочем, хрен с ней, с этой "кровавой гэбней" об этом как-нибудь потом. Давай-ка лучше покалякаем о делах наших скорбных. Что там у нас с генеральным планом? Надумал что? Или как всегда?
  - Да так, Витек, пока только предварительные наметки, - и я протянул Витьке простой тетрадный листок в клеточку, - Вот, смотри, Витек, любой план, по крайней мере, в нашем менеджменте, начинается с цели. Цель должна быть четко конкретизирована по финансовым результатам и срокам их достижения. В нашем случае, то же самое, какой бы хэппи энд мы с тобой не задумывали бы, по любому это будет упираться в энное количество денежных знаков, согласись? Так вот, в качестве нашей финансовой цели я предлагаю ежегодную чистую прибыль в сумме порядка сотни миллионов долларов на нос. Или, другими словами, не менее миллиарда долларов на счетах каждого, что, впрочем, примерно одно и то же, если подумать, Витек. Срок достижения цели предлагаю установить на отметке Нового 2000-го года, миллениума, так сказать, кхе-кхе-кхе! А еще лучше на "черном вторнике" 1998-го года.
  - Миллиард? Не слишком ли ты губу раскатал? Уверен, что потянем? Не, ну я понимаю, послезнание и все такое прочее там, но миллиард? Ты, пусть даже, и работая на чужого дядю, когда-нибудь управлял такими суммами?
  Витька вскочил со стула и стал нервно расхаживать по комнате, по своей любимой привычке остервенело потирая свой подбородок, в то время как я нарочито спокойно продолжал, вынужденно провожая глазами все его метания:
  - Да потянем, Витек, потянем! Билл Гейтс ведь тоже не всегда был миллиардером. Далее, большая сложная цель должна быть разделена на отдельные составляющие ее задачи, распределенные по временным этапам. Первая наша задача - это обеспечить себе нормальные стартовые условия, то есть, окрепнуть физически, повысить свой выживальческий потенциал и, соответственно, свои боевые навыки. Как-никак, лучшая защита - это нападение. Ну и, вообще, мало ли, там... Параллельно, создаем техническую базу, которую мы с тобой уже оговорили. Плюс, ремонтируем для населения бытовую технику, продаем всякие поделки-самоделки, летом работаем на элеваторе. Вот-вот, ты правильно понял, Витек! Бери больше, кидай дальше, отдыхай пока летит! Короче, зарабатываем для себя денежки хотя бы на маленькие человеческие радости. Да и приодеться не мешает, сам видишь, в чем ходим.
  - Да уж, Марик... - невесело пробормотал смущенный Витек, теребя рукав старенького перелатанного свитерка.
  - На этом задачи первого этапа у нас пока отнюдь не исчерпываются, поскольку главная задача ближайшего года в восьмом классе - это подготовка к поступлению в техникум, ибо в институт нам пока еще рановато. Какой техникум выбрать, решим потом. Я думаю, это без разницы, но рвать когти из этих мест - это без вариантов, ты согласен?
  - Принимаю без возражений, но с некоторыми оговорками. Дальше давай, Склифосовский ты наш доморощенный!
  - Сам дурак! Второй этап - поступление в выбранный нами техникум, успешная адаптация по месту нашего нового пребывания и скорейшее внедрение в среду "золотой" молодежи. Есть какие-либо конструктивные возражения?
  - Да нет, тоже пока принимается, вроде как, хм, в общем и целом, так сказать. Ну а дальше? Дальше-то что будет?
  - А вот дальше возможны варианты. Третий этап самый сложный, поскольку включает первоначальное накопление капитала. В первом варианте мы цепляем богатеньких дурочек, охмуряем, чпокаем и женимся. Во втором варианте мы прослушиваем разговоры подпольных миллионеров, находим на них компромат и шантажируем. В третьем...
  - Стоп! Мне и первых двух твоих вариантов хватило по самые помидоры, Марик! Пойдем-ка лучше прогуляемся. Чего уставился? Знаю, что холодно и слякотно! Может быть на свежем воздухе у тебя мозги заработают в твоем штатном режиме. Меня прямо как будто тянет на улицу кто-то, прямо чертовщина какая-то... Пошли-пошли!
  
  
  
  Глава 10
  
  Казахская ССР, Тургайская область, зерносовхоз Жанадалинский
  02 апреля 1978 года, воскресенье.
  
  Нам молебны непотребны,
  Это ты соображай!
  Мы в колхозе без молебнов
  Поднимаем урожай!
  
  (Народное творчество)
  И опять эта желтая неотлепимая глина. Сначала, почти чистые угольно черные резиновые сапоги, затем - первые чмокающие звуки, а уж опосля... Мы брели с Витькой по раскисшим улицам родного зерносовхоза, уже как около часа не трижды благословенного. Ну, может быть, разве что только пару раз благословенного. Да ну, нах, и одного разика хватит этим глинистым и суглинистым улицам, потому как носить по паре-тройке килограммов этой трижды долбанной и трижды милой неотлепимой глины на каждом из наших недавно еще угольно черных резиновых сапог уже окончательно задрало. Задрало - это, конечно же довольно литературно сказано, однако же, хрен его знает кто сейчас читает эту высокохудожественную галиматью, но выражаться лучше... гм, короче, лучше надо выражаться.
  - Итак? - прервал меня Витек, когда я пошел обосновывать свою точку зрения, довольно спорную, честно сказать, уже по третьему разу. Нет, критик из него был вполне состоявшийся еще в те, тьфу ты, блин, в эти, не знаю как там правильнее-то будет сказать? Параллельные? Нехай так, да хоть перпендикулярные, не это сейчас главное! Так вот, а сейчас, по прошествии трех с половиной десятков лет... Совсем запутался! Ладно, буду описывать, как Бог на душу положит, а вы, дорогие советские радиослушатели... Вот тут я взвыл уже вслух, поскольку сразу же вспомнил, как бормотало радио, когда я засыпал. Бормотало вкрадчиво и заунывно, направляемое твердой рукой моего старшего брата Акселя - большого любителя забугорных голосов и верного поклонника профессии некоего штандартенфюрера. Аксель тогда даже немецким языком увлекался, представляете? Впрочем, Я не ответил на витькин вопрос, а он уже подозрительно косится на меня после моего нечаянно вырвавшегося завывания.
  - Хорош пялиться на меня, как товарищ Брежнев на чилийскую Хунту! Хочу и вою! Да ладно, не дуйся, Вить, у меня это было свое, чисто семейное. Обязательно потом расскажу про этот прикол... - в этом месте я опять вынужден был прерваться, увидев его руки, вскинутые в протестующем жесте. Поняв все правильно, поспешил объясниться:
  - Да ладно, Витек, ну сам ведь понимаешь, что секретов сейчас у нас с тобой быть не может, согласись? Просто...
  - Все я прекрасно понимаю! Я ж не про то, - взорвался Витек, - Давай к сути, мля, нах, задрал уже! Мы что, до ночи с тобой глину эту неотлепимую месить собираемся? Если у тебя нет более конкретного плана третьего этапа, то я тогда давай, хотя бы, изложу свои основные соображения, а? Мне ведь есть, что сказать Не, ну реально задрал, в натуре задрал, как любит говорить мой будущий шурин Серега Швец! Кончай сопли жевать да на кулак их мотать!
  - Ай-яй-яй, зачем так грубо и неучтиво, юноша? - обманчиво ласковый старческий голос, прозвучавший за нашими спинами, нет, скорее, в ушах каждого из нас, больше всего был похож на... Ну не знаю, как это описать! Наверное, ближе всего, это походило на восточную сказку, прослушиваемую в хороших стереонаушниках, когда голос джина инфразвуком до печенок пробирает. Как-то так, наверное. Может быть мне хотелось бы добавить что-нибудь и про аналогичные ассоциации с участием европейских демонов, но, как не старался, таковых вспомнить так и не смог.
  - Шел бы ты, хм, многоуважаемый дедушка, пока мы тебе... - начал было вконец обозленный Витек, но названный "многоуважаемый дедушка" тут же горячо перебил его, стремительно, но мягко и цепко взяв под правый локоток.
  - Урок первый, о мой юный, а такой уже невежливый собеседник: никогда не перебивай старших, живя на Востоке! Тем более, молодой человек, не перебивай их словами, о которых тебе самому придется потом горько пожалеть!
  Заметив, что Витек пытается что-то с возмущенным видом сморозить, я тихонько двинул ему под бок, на что тот уже просто зашипел от переполнявшей его злости. Впрочем, хорошо зная меня, на словах говорить он ничего не стал. И дело здесь вовсе не в том, что кто-то из нас физически или психологически довлеет над другим. Не к ночи будет сказано, я ведь тоже научился за сорок лет нашего с ним знакомства весьма чутко прислушиваться к таким вот невербальным сигналам своего товарища, один из которых и засигналил ему прямо под нижнее левое ребро.
  Вот потому-то мы с Витькой и стояли в озерце вязкой неотлепимой глины, погруженные туда по самую щиколотку наших угольно черынх резиновых сапог, продолжали туда погружаться и молча рассматривали незваного пожилого попутчика. Поверьте мне, типчик был еще тот! Вообразите себе, друзья мои, колоритного дедка восточного типа, составленного из одних только сплошных противоречий. Нет, не контрастов, что было бы гораздо понятнее, нет.
  Роскошный лисий малахай, из под которого непослушно торчат шикарные рыжие патлы и такая же рыжая борода, обрамляющая курносое скуластое лицо. Стеганный голубой ватник, почти новый на вид, но с прожженной дыркой на правом кармане. Старомодные широкие штаны, скорее даже - шаровары в немыслимую разноцветную полоску, напоминающие какое-то немыслимое майское многоцветье весенних тюльпанов, а не штаны пожилого человека. И, наконец, стандартные резиновые сапоги. Угольно черные, между прочим, и подвернутые, как и у нас с Витькой.
  Должен отметить, что удивлял в нем не его прикольный прикид, не обволакивающие обертоны его голоса и, даже не тигринная грация, с которой этот дедок умудрялся легко передвигаться по раскисшей весенней дороге. Не знаю, что больше удивило Витьку, но лично меня поразили огромные, несколько восточного разреза, глаза незнакомца и роскошный фингал, живописно охватывающий его левый глаз. Как мне потом признался Витек, его внимание тогда почему-то больше привлекла шикарная щербинка между верхними передними зубами, через которую можно было бы так стильно сплевывать. Витька о такой вот классной щербинке все свое сознательное детство мечтал, да вот не сподобился как-то. Сначала родильный дом, детский садик, потом школа, затем училище, армия, то да се...
  - Чего уставились, охламоны, Бога никогда не видели, что ли?! - заорал дед настолько неожиданно и визгливо, что мы с Витькой непроизвольно вздрогнули. Вздрогнули, а потом вылупились на дедка еще более тупо и откровенно. Хохотать в лицо выжившего из ума Бабайки, как я успел уже про себя окрестить этого прикольного дедка, никто из нас не стал, поскольку события последней пары суток заставляли обоих смотреть на все случившееся крайне осторожно и предельно взвешено, принимая без особого удивления как некую данность любую встречную хрень.
  - Христос воскресе! - ошарашено пробормотал Витек, неумело осеняя себя троекратным крестным знамением. В Бога он ранее никогда особо не верил, как я хорошо помнил, но, будучи от пироды крайне осторожным человеком, просто решил на сей раз как-то понадежнее перестраховаться дополнительными мерами предосторожности.
  - Воистину воскресе! - подхватил я на всякий случай, дабы не остаться потом крайним, мало ли там... Вот только креститься не стал, ибо, не помня точно в какую сторону это делается, решил остаться убежденным шаманистом.
  - Во, придурки! - в свою очередь, восхищенно констатировал наш общий глюк, доставая из правого кармана своего небесно-голубого ватника конкретный такой недокуренный косячок, умело свернутый пухлым кулечком из какой-то местной, по всей видимости районной, газетенки с кусочками частично читаемого заголовка "Хомяч..." и "...гадир".
  - Щаф, дайты жакуру ы фысо абыасну! - важно загундосил дед с зажатой в зубах самокруткой, степенно разжигая ее повисший конец. Козья ножка' полыхнула поначалу, засияла багрово угольком в сумерках наступающего вечера и густо обдала нас достаточно знакомым и специфичным сладковатым ароматом тлеющей конопляной листвы.
  - Ты чего, бабай, совсем уже гребнулся, что ли, хочешь, что бы нас вместе с тобой замели?! - испугано заверещал Витек, в то время как я, судорожно оглядывая окрестности, втянул голову куда-то очень глубоко в трусы. Ответная фраза этого рыжего буки, спокойно произнесенная все тем же обволакивающим баритоном, повергла нас в ступор.
  - Урок номер два, господа-товарищи засланцы-попаданцы: в тех случаях, когда вы, обалдуи, по-прежнему считаете себя вправе прерывать старших, а, тем более, прерывать старших на Востоке и в столь оскорбительной форме, то смотрите правило номер один! - с этими словами этот Байбак, этот нехороший человек,... Впрочем, а человек ли, учитывая все уже сказанное им? Ну, так вот, этот рыжий бабуин быстро и без замахов ткнул нам с Витькой своими грязноватыми заскорузлыми клешнями куда-то там под челюсти, после чего мы из состояния временного ступора единовременно моментально перешли в другое перманентно устойчивое состояние типа "Аргентина-Ямайка".
  Какая боль, какая боль!!! Это, друзья мои, даже не пять-ноль, уверяю вас. Честно говоря, читал где-то и как-то, но давно забыл, сколько у человека косточек в теле, сколько нервных окончаний и сколько волосков. Однако теперь я готов был бы присоединиться к известному тосту из той же "Кавказской пленницы", который призывал всех выпить за "кибернетике", ибо я теперь точно представлял себе, сколько у меня костей, сколько нервных волокон и сколько волос на теле. Не поверите, но, хрен с ними с костями и нервами - им полагается периодически болеть, особенно, после пятидесяти и, особенно, главной кости на теле под названием "голова". А потому, совсем другое дело, когда болит каждый волосок, а малейшее прикосновение к любому из них грозит новыми вспышками острейшей боли.
  Ну, Хоттабыч рыжий, ну дедулька зажившийся, ну Джеки Чан многодолбанный, дай мне только оклематься...
  - А ты молодец, Мартинчик! Не совсем пока еще пропил свой боевой дух. Так уж и быть, сниму твою боль, прощу на первый раз. Дедушка, коего в энтих благословенных краях Рыжим Степным Богом кличут, он ить отходчивый!
  - Мартельчик я, вообще-то, в таком ключе, а не Мартинчик, - автоматически поправил я того, облегченно переводя дух и блаженно расслабляясь после перенесенного болевого шока, - А к вам как нам лучше обращаться, дедушка? Ой, и снимите, пожалуйста, эту боль у моего товарища. Он больше не будет, честное слово, ведь правда, Витек?
  - Зовите меня просто, пых-пых, нет, не Хозяином, нет! Сэл, да, именно так и зовите, хи-хи, - дурашливо захихикал дедулька, стремительно и точно втыкая свой указательный палец в несколько точек над витькиной верхней губой. Палец, кстати, как и все остальные пальцы, оказался при более внимательном осмотре вовсе даже не грязный, а просто рыжий. А заскорузлыми пальцы Сэла показались из-за жестких ороговевших мозолей на наружных сгибах их суставов. Насколько мне помнится, у каратистов такие набитые мозоли называются кентосы. Между тем, Витек тоже, наконец-то, глубоко вздохнул и, также как и я, блаженно осклабился. Разговаривать толком мы бы почти еще не могли, но за нас обоих это с превеликим успехом проделывал наш новоявленный таинственный знакомец Сэл.
  - Да, ребятки, все-то про вас я знаю, - самодовольно разглагольствовал тот, нещадно пыхтя своей самокруткой, - Ну еще бы мне этого не знать, если я сам лично оформил, санкционировал, загребенил или как хотите это, короче, называйте, персональный пространственно-временной перенос ваших личностей в этот план бытия, пых-пых...
  - Ты-ы-ы?! - заорали мы с Витькой в унисон, с ненавистью протягивая к дедку свои до сих пор скрюченные пальцы.
  - Но-но! - осадил нас дедок одним взмахом своей рыжей мозолистой руки, - Урок номер три провести с вами, что ли, пы-пы-пых? - задумчиво протянул Сэл, в очередной раз попыхивая своей цигаркой-переростком, которая тут же услужливо обволокла наши воспаленные нестерпимой жаждой мести сознания сладковатым конопляным дымком.
  - Хи-хи-хи, может не надо, мастер? - ответил я, радостно скалясь и невольно вдыхая в себя этот чудесный аромат.
  - Конечно, не надо, дедуля, хи-хи-хи! - согласился Витек, демонстрируя тому свою фирменную сатанинскую улыбку.
  
  
  
  Глава 11
  
  Казахская ССР, Тургайская область, зерносовхоз Жанадалинский
  02 апреля 1978 года, воскресенье.
  
  Убежало одеяло, убежала простыня,
  И подушка, как лягушка ускакала от меня.
  Я за свечкой - свечка в печку, я за книжкой та бежать!
  Больше коноплю такую я не буду потреблять!
  
  (Народное творчество)
  
  - Итак, молодые люди, хи-хи-хи, тоже мне, молодые, позвольте, наконец, нормально представиться! Как я вам уже сказал, меня вы можете называть Сэлом и я - местный бог. Так, все вопросы потом! Если вам так будет понятнее, атеисты-материалисты вы мои недоделанные, то могу еще обозваться, пы-пы-пых, но только исключительно для вашего внутреннего употребления, Системой Энергоинформационной Локальной, то есть СЭЛ, как раз, вроде бы.
  Ну, или проще говоря, эгрегор я, понимаете? Эгрегор местного людского сообщества где-то районного масштаба, который это сообщество должным образом синхронизирует. Ну, или синхронизирует как только умеет и как может. Помните в Новом Завете еще про это явление написано? Ну как же, "Где двое или трое соберутся во имя Мое, там Я среди них"? Вот это и есть самое настоящее явление религиозного эгрегора. Кстати, ты, Мартинчик... Да знаю, знаю, что Мартельчик, ну дай поиздеваться над тобой вволю! Энергетике моей, а точнее, ее синхронизации, это ох как способствует! Ну так вот, Мартель Агдамыч, тебе ведь уже приходилось взаимодействовать с эгрегорами при проведении исследований методами мозгового штурма. Помнишь, как рождались идеи и решения, которые никому из присутствующих никак не могли принадлежать? А ты, Виктор Викторович, разве не припоминаешь, как знал, где искать неполадки, еще даже не приступив к их поиску, а просто поговорив с ничего не понимающими коллегами? А вместе вы, разве уже не помните, как по молодости лет разбегались, радостно вдохновленные, после совместных посиделок, один, озаренный знанием того, как новую хрень собрать, а другой, представляя куда эту хрень втюрить? Причем, пых-пых, банальный обмен идеями тут совсем не причем, хи-хи! Даже в сумме ваши мозги никогда бы не додумались до некоторых идей вашей молодости без синергии эгрегора, поверьте мне, старому эгрегору, пых-пых!
  - Так, Сэл, хорошо, Сэл, мы с Витьком поняли уже, кто ты, Сэл, и что ты, Сэл, хи-хи.. Поняли и то, Сэл, что ты, Сэл, похоже, знаешь о ситуевине намного больше, чем мы, Сэл, хи-хи. Но какого хрена мы тебе сдались, Сэл, хи-хи-хи? И вот что еще, Сэл, кончай, Сэл, обкуривать нас своей травой, Сэл, хи-хи! Так серьезные дела не делаются, хи-хи!
  - Во-первых, Агдамыч, прекрати всякие НЛП! Подействовать на меня эта хрень не может, во всяком случае, как бы ты этого хотел, а, вот синхронизацию нашу с вами нарушить - это как два пальца об асфальт, то есть об такыр. И тогда, при всем моем желании, я просто не смогу гарантировать , ребятки, сохранность не только ваших телесных, но и энергоинформационных оболочек, душ, то есть, хи-хи-хи! Дело в том, ребятки, что вы там у себя не умерли, откачали вас там медработники, хи-хи-хи! Соответственно, здесь только копии ваших душ, пых-пых-пых, хи-хи-хи! Во-вторых, ребятки, отвечая на ваш вопрос скажу вот что. Как вы уже, наверное, поняли, раз я сказал вам, что там вы живы, то, следовательно, тут вы находитесь в другом плане бытия. Кстати о плане, потух что ли, пых-пых-пых...
  - То есть, ты хотел сказать, Сэл, это параллельная, а не генеральная реальность, хи-хи? То бишь, мы не в нашем собственном прошлом, а в прошлом некой другой реальности, параллельной нашей генеральной реальности, хи?
  - Балда ты параллельная, пых-пых, Виктор Викторыч! Книжков дурацких, пых-пых, обчитался, да? Я сказал то, что сказал. Реальность у нас на всех одна, а вот планы бытия, те разные! Короче, я продолжу, если вы мне, позволите, охламоны. Так вот, планы бытия разные и вот этому плану, - Сэл в этом месте для вящей нашей убедительности сердито притопнул каблуком своего левого угольно черного резинового сапога, в результате чего несколько комьев взметнувшейся жирной глины смачно облепили наши рожицы и потекли по щекам, оставляя неровные борозды.
  - Александр Македонский тоже был великий полководец, - начал было я, возмущенно растирая своими ручонками потеки неотлепимой глины по лицу, но тут же заткнулся, вновь услышав недовольное ворчание злобного дедульки.
  - Нет, хлопчики мои гарные, я таки проведу для вас урок номер три, пых-пых-пых... Потом, если захотите, хи-хи-хи!
  Мы с Витькой, конечно же, не захотели, а потому после того, как с готовностью изобразили на своих грязных рожах выражение самого живого интереса и глубочайшего внимания, довольный Сэл продолжил свои дозволенные речи.
  - Ну так вот, этому плану бытия угрожает серьезная, пых-пых, нет, не опасность, а десинхронизация, хи-хи! Честно говоря, мы эгрегоры этой великой страны, и сами плохо представляем себе, чем это может грозить человеческому сообществу. Разве что пока одни только умозрительные предположения на уровне теоретических гипотез. Однако, согласитесь, мужики, превентивные меры мы принять таки просто обязаны, пых-пых-пых! Тем более, что времени у нас осталось, по некоторым провидческим озарениям, лет пять, не больше, пых-пых-пых, нет, никак не больше!
  - Вы хотите сказать, что мы типа избранные? - с дрожью в голосе и фанатичным блеском в глазах спросил Витек.
  - Какие еще, нахрен, типа избранные?! - заорал Сэл, швыряя окурок и с бешенством втаптывая его в грязь, - Вы типа два придурка, а не типа избранные! Просто, вы подошли мне по определенным физическим, психическим и энергетическим параметрам: массе, эмпатабельности и частотно-фазовым характеристикам. Избранные, мля...
  Мы пристыжено молчали, а Сэл нервно копался в карманах ватника, пока не нашел там еще один, более-менее приличный забычкованный косяк (урна у него там, что ли?), каковой и вытащил с явно воодушевленным видом.
  - И, да, вот еще что, робяты, вы уж простите меня, дурака старого, но травкой ентой я обкуриваю вас сейчас и буду обкуривать дале не из порочности своей, как вы уже успели подумать, пы- пы-пых. Да ладно, подумали-подумали! Вот вы только себе представьте, повязала вас контора какая или даже простая ментовка. И что вы им расскажете, а? Правильно, ребятки, а расскажете вы им, что гуляли вы, ребятушки, в своих угольно черных резиновых сапогах по раскисшей весенней дороге из желтой неотлепимой глины, хихикали от дымка конопляного и разговаривали со Степным Богом. Вопрос у нас тогда в следующем, куда вы потом попадете? В Кремль, на прием к лично товарищу Леониду Ильичу или в сумасшедший дом к лично товарищу наркологу-психиатру, хи-хи-хи?! Вот то-то же, пых-пых!
  - Логика какая-то у тебя странноватая, Сэл, хи-хи-хи, но похоже на правду, - вынуждено согласились мы с Витькой.
  - А то, пых-пых-пых! Теперича, ребятки, вертаясь опять к основному вопросу скажу еще вот что. Как я уже говорил, я знаю, что вы мне нужны и вы мне подходите, а вот зачем вы мне нужны, клянусь Желтой Неотлепимой Глиной, я не знаю. Мы ведь, древние эгрегоры, словно аналоговые компутеры или, скорее даже, как нейронные сети, выдаем довольно приблизительный результат, пусть даже иногда и весьма точный, бывает, но никогда не можем ответить на такой простой вопрос как "почему". Мы ведь не логикой математической мыслим, а голыми эмоциями, хи-хи-хи!
  - Не, ну нормально так, да?! - взорвался теперь уже я, не выдержав, - Мало того, что он выдернул нас безо всякого нашего согласия, так он еще и не знает зачем! Я понимаю, что ты, Сэл, можешь заставить нас через боль делать почти все, что тебе захочется, но добровольного сотрудничества, по крайней мере, от меня не жди, понял, гнида?! Витек, а ты как думаешь, а? Не молчи, пожалуйста, братан, не молчи! Ну скажи этому шизоиду пару ласковых!
  - Да что тут говорить, Марик! Нечего переливать из пустого в порожнее, пошли домой, замерз я уже, не май-месяц.
  Сэл сразу весь как-то внезапно сгорбился и сама печальная древность грустно посмотрела на нас с Витькой через его огромные детские глаза с глубоким миндалевидным разрезом и довольно таки несерьезно лиловым бланшем.
  - Я прекрасно понимаю ребята, что за все в этом мире надо как-то платить, понимаю. Но вот нет у меня ни золота и бриллиантов, ни евров и долларов, ни каких еще других материальных благ. Рублев и тех нет, а, соответственно, и мотивировать вас ничем таким материальным я абсолютно не способен. Я ведь просто Бог, как уже имел честь доложить вам, а не товарищ Генеральный Секретарь ЦК КПСС. В смысле вашего материального вознаграждения я ведь, должен с глубоким прискорбием признаться, даже на мелких местных цеховиков не потяну, молодые люди.
  Сэл, понуро опустив плечи, брел по улице Калинина и добрел до совхозного строй-участка на его окраине, когда услышал за спиной шлепанье двух пар, догоняющих его, резиновых сапог и окрик ломающегося юношеского баска.
  - Эй! Как там тебя, бабайка, то бишь, блин... А, Сэл! Постой, паровоз! Да подожди же ты, блин, твою богоматерь!
  - Мать моюне трожьте, засранцы! -мгновенно взъярился эгрегор, оскорбленный в своих самых лучших чувствах.
  - Ну прости ты нас, Сэл, ради Бога! Тьфу ты, блин, кому я это говорю... Мы же не можем ходить по воде аки посуху!
  - Бог простит, тьфу, блин, от них заразился, что ли? Ну простил, дальше то что? Чо надо, говнюки меркантильные?
  - Сэл, мы тут с Мариком немного посовещались и все-таки решили вернуться к теме нашего с тобой разговора. Но для начала хотели бы задать тебе пару вопросиков, можно? Это очень важно как для нас, так и для тебя, поверь!
  - Чтож, рискните здоровьем, как говорится! Давайте свои вопросики. Тем более, что за спрос денег не берут, хи-хи!
  - Премного благодарны, многоуважаемый Сэл, вряд ли мы надолго тебя задержим! Вопрос первый: если ты у нас такой охрененно крутой, то откуда у тебя тогда, в таком случае, такой офигенно красивый фингал под глазом, а?
  Сэл поначалу, что называется, завис на целую бесконечную минуту, затем покраснел, открыл было рот, захлопнул его с явственно слышимым щелчком, снова потом открыл и, наконец-то, неохотно выдал нам свои пояснения.
  - Поймите меня правильно, ребятки. Я ведь уже говорил вам, что я - эгрегор, то есть, и веду себя как коллективное сознание. Коллективное, понимаете? С вами, любителями фантастики, я крут как высокоэнергетическая сущность более высокого порядка, чем любой даже заочно известный вам человек. Вот в райкоме партии, к примеру, я веду себя как тупой и чванливый партийно-комсомольский функционер средней руки. А это... - Сэл осторожно потрогал свой опухший синяк и болезненно скривился, - А это, ребятки, результат моей гомеостатической трансформации на территории первой полеводческой бригады. Там я был типичным колхозным лохом, которого обули, мне стыдно в этом признаться, в подкидного дурака. А наградили этим, когда я отказался трижды промекать по-козлинному...
  - Так, с этим вроде бы как разобрались, Сэл. Тогда у нас второй вопрос: ты сказал, что не имеешь возможностей для мотивирования нас материальными ресурсами, а как обстоит дело с ресурсами не материальными? Ну там...
  - Я понял, ребятки, что вы имеете ввиду, - просиял Сэл, расправляя свои поникшие плечи, - Вот здесь, ребятки, как говорится, полный набор. Все, что вы когда либо видели, читали, слышали и о чем успели составить минимальное представление - все это я способен успешно внедрить в ваши мозги и нервную систему на уровне самого полного знания, умения и опыта. Но, правда, есть серьезные ограничения, хотя это как посмотреть. К примеру я могу дать вам пресловутое кунфу даже на уровне специфичных рефлексов, то бишь, мышечной памяти и прочей моторики, но дряблость мускулов, отсутствие растяжки и нежность ударных конечностей - это уже ваши проблемы. Проще всего с ментальными навыками, для которых хватит обычного внедрения. Но, опять же, магами разума или просто даже гипнотизерами вам не стать. Здесь редкий природный талант нужен! А вот в транс человека ввести, вызвать у него доверие, девушке понравиться или, напротив, ветошью прикинуться и прочее в этом роде -это без проблем!
  - Ну тогда мы согласны, Сэл! Значит договорились на следующем: у тебя пока нет какого-либо конкретного плана на наш счет, у нас вроде бы пока тоже нет аналогичного плана на свой счет. Тем не менее, у всех нас есть время на его подготовку и, самое главное, имеются очень серьезные подозрения в его необходимости. Ну а вознаградить себя с твоей посильной энергоинформационной помощью мы и сами потом как-нибудь сможем!
  - Ойбай-яй, балалар, чуть не забыл, блин, склероз, наверное, - виновато пробормотал Сэл, выуживая из бездонных карманов своего небесно-голубого ватника... мой титановый смартфон и витькин почти непотопляемый планшет.
  
  
  
  Глава 12
  
  Казахская ССР, Тургайская область, Жанадалинский район, окрестности зерносовхоза Жанадалинский
  09 мая 1978 года, среда, День Победы.
  
  Кто не делает зарядку -
  Не пойду я с тем в разведку.
  А кто мочится в кроватку -
  Превращается в креветку!
  
  (Народное творчество)
  
  Сэлынай, Рыжий Бог целинных чертогов благочинно, впрочем, как и всегда, сидел на своем любимом глинистом пригорке, причудливо выпученном из весенней тургайской степи где-то между первой и второй лесопосадками, и тихонечко мурлыкал себе под нос, невесть откуда привязавшуюся песенку шаловливо-озорного характера.
  
  Попробуй муа-муа
  Попробуй джага-джага
  Попробуй ммм-ммм
  Мне это надо-надо
  Опять мне кажется, что кружится голова
  Мой мармеладный, я не права!
  
  С последними словами этой незатейливо безобидной песенки, которую никогда бы не допустил бы к исполнению ни один худсовет в распоследнем целинном клубе, Сэлынай с видимым удовольствием отхлебывал нечто очень вкусное из конфискованного у Марика пластикового флакончика с красноречивой надписью "Шампунь яичный". Причмокивал и, притоптывая поочередно то правым, то левым носком угольно черного резинового сапога в такт собственному мурлыканью, истошно немузыкально орал в конце каждого куплета, - Мой мармеладный, я не права!
  По-человечески вполне понятная, а потому и простительная неадекватность божественного поведения на этот раз объяснялась достаточно просто: из ушей местного эгрегора нелепо торчали черные пуговки крохотных наушников, сползающие такими же черными змейками тонких проводов куда-то вниз под расстегнутый на груди синий ватник.
  Несомненно, в этот распогодившийся майский денек Сэлынаю было довольно жарко, о чем красноречиво кричали всему степному миру не только его расстегнутый на все пуговицы ватник и небрежно отброшенный куда-то далеко в сторону лисий малахай, но и, пардон, струйки пота, стекающие ручейками по его нетленному языческому лику.
  Ну да ладно, хрен бы там с ней, с одежонкой не по сезону, которую, конечно же, давно пора было бы волшебным образом сменить, а еще лучше выгодно, впрочем как и всегда, обменять на что-то более подходящее по сезону с каким-либо из хозяйственных бригадиров полеводческих бригад благословенного зерносовхоза Жанадалинский.
  Тем более, что бригадир первой полеводческой бригады Хомяченко, с коим, наконец-то, наладились более-менее нормальные деловые отношения после того, как тот помог Сэлынаю выцепить из нижнего плана личностные копии энергоинформационных оболочек двух великовозрастных оболтусов, обещал ему подогнать классный сварщицкий комбинезон нежного цвета зеленой весенней степи в обмен на, всего лишь, одну информацию о местонахождении любой достаточно богатой байско-басмаческой захоронки времен казахстанской коллективизации.
  Но нет, в данный момент Сэлыная больше всего беспокоили, как раз, именно два этих озабоченных придурка, изо всех мальчишеских сил пытающихся сдать ему нелегкий экзамен на черный пояс примитивного второго дана, хотя и одновременно по нескольким восточным боевым искусствам. Каким, спросите вы, уважаемые читатели из числа знатоков сего благородного дела? Да, опять же, хрен его знает! Сэлынай, являясь мастером доброй сотни самых разных боевых систем, за что он, будучи мирным земледельческим эгрегором, был готов буквально растерзать на мелкие кусочки Марика, прочитавшего в свое время от корки до корки энциклопедию боевых искусств, и сам вечно безбожно путался в их заковыристых многоязычных названиях, терминах и определениях.
  Впрочем, столь прискорбный факт ничуть не мешал Сэлынаю демонстрировать филигранную технику исполнения, стремительную быстроту и колоссальную мощь ударов любой из имеющихся у него конечностей при выполнении приемов всех, мало-мальски известных Марику из той же энциклопедии, восточных, европейских и прочих школ.
  - Ичи! Ни! Сан! Щи! Го! - неистово орал Сэлынай, размеренно считая по-японски, хлопая в ладоши, но не вынимая из ушей наушников с голимой попсой и аттестуя ката "тай сабаки кихон атэми но ката" в мариковском исполнении.
  - Року! Щичи! Хачи! Ку! Джюю! - продолжал истошно визжать Сэлынай в каком-то яростном боевом исступлении, сопровождая такими же размеренными хлопками уже ката "cэйпай" в не менее виртуозном витькином исполнении.
  - Никуда не годится, придурки рязанские, урусы недоделанные! Да знаю, знаю, что ты не совсем урус, Марик! Да лучше бы ты был чистокровным урусом, горе мое, не было бы мне так стыдно перед памятью твоих благородных предков! Ну кто же так бьет, скажи мне, несчастному божеству, кто так бьет?! Резче бей, резче! В конечной точке ты должен преодолевать звуковой барьер! Что? Норма другого дана? Я здесь решаю, где какие нормы, халявщик!
  - А ты Витек? Знаю, что кирпичи силикатные, и что? Если один кирпич ломаешь на раз, то два ты должен, хотя бы, со второго раза по теории вероятностей ломать, сечешь, нет? Да знаю, что десантники их даже после четырех лет в училище в кочегарке сначала прокаливают, но ты же даже сейчас, в четырнадцать лет, должен быть круче их, как же ты не можешь меня понять, в конце-то концов, троекратный олух царя небесного?
  - Кстати, об армейцах! Ну-ка, армейский рукопашный бой! Напоминаю, что здесь вы должны продемонстрировать мне четкое владение простой ударно-бросковой техникой, всю своюсиловую составляющую, которой у вас пока не очень много и нечувствительность к жестким ударам и блокам. Курсант Сальваторов! Курсант Коноплязев! К бою!
  - А теперь, ребятишки, давайте-ка покажите мне национальную борьбу на поясах! Разговорчики! Кто там сказал, что боевая применимость нулевая? Ты, Витек? Ну и дурак же ты, Витек! Сам вот подумай, приехал ты куда-нибудь в глубинку национальную. В какую глубинку? Да какая тебе разница, Витек, в какую? В жизни ведь оно по-всякому бывает. Давай-ка по-казахски! Вложить-то знания языков я вам вложил, но произношение тренировать надо. Сен казакша былесын ба, айналайн? Кал калай (ты по-казахски понимаешь, дорогой? Как дела?)?
  - Мен казак тылыне оте жаксы коремын, сондыктан оны уйренып алуга тырысудамын, Сэлыке. Калай менын кал? Ептеп, Сэлыке, ептеп! - последнее ответное витькино высказывание в переводе на русский язык означало, что он прямо тащится от казахского языка, а потому старается его изучать, а дела его идут потихоньку. Однако, Сэлынай, шайтан надери его рыжую педагогическую задницу, был по своему капризному обыкновению все одно недоволен.
  - М-да, понять-то твой нижегородский казахский, конечно же, несомненно поймут, Витек, но произношение у тебя, однако... Сен казакша солейме, джаным-ай, жарай ма? (ты по-казахски лучше не говори, родненький, хорошо?)
  - Жарай, жарай, Сэлыке, - сердито пробормотал Витек недовольно хмурясь, - Сен, бырак, коп мыркылдамаши!
  - Что-о-о?! - взревел Сэлынай, - Я сейчас кому-то повозникаю, я ему ща так повозникаю, неделю сидеть у меня не сможет!!! Так, устали? Прекрасно! Последний зачетный тест и будем считать, что нидану, то есть, черному поясу второго дана школы "Дзюшин Рю Кэмпо Каратэ" вы у меня условно соответствуете. Почему условно? Да потому, что в возрасте ваших телесных оболочек второй дан, как правило, еще не дают! Вообще говоря, аттестация на второй дан возможна только после получения первого дана и не ранее, чем через два года. Возраст претендента при этом не может быть моложе девятнадцати лет, усекли? А еще, тестируемый должен быть призером в любом из общенациональных чемпионатов контактных единоборств или подготовить четырех бойцов первого кю, или же подготовить восемь бойцов второго кю, плюс зарекомендовать себя как достойный руководитель регионального отделения. Ну как, соответствуете, нет? Впрочем, давайте не будем разводить здесь японскую бюрократию! Упор лежа принять! Стойка на пяти пальцах левой руки. Ичи! Ни! Сан! Щи! Го! Року! Щичи! Хачи! Ку...
  Не прерывая счета ни на такт, Сэлынай потянулся было к правому карману ватника, где его уже давно дожидался туго набитый косячок с отменной травкой из дважды благословенной Чуйской долины, как тут же, нахмурившись, отдернул свою мозолистую руку, вспомнив о столь явной неподобаемости примера для подрастающего поколения.
   Дабы хотя бы как-то отвлечь свои игривые мысли, чаяния и желания от объекта столь недостойного вожделения, Рыжий Бог Степной стал рассуждать сам с собой на тему кратности степеней благословенности Чуйской долины.
  - А вот интересно, - думал Сэл, - почему я посчитал сию долину только дважды благословенной? Ну почему же не трижды или, там, к примеру, четырежды благословенной? Хотя, чего это я тут туплю? Ведь, ясный бантик, трижды благословенной Чуйская долина не может быть по определению, потому как токмо земли Жанадалинского района могут быть трижды благословенны. А четырежды, а может быть, даже, и пятирежды благословенным может быть, если верить людям, только товарищ Генеральный Секретарь ЦК КПСС, то есть, Лично Леонид Ильич Брежнев!
  - Не филонить, ымать вашу мать, курметты жолдастар! Марик, переходи к кирпичам, у тебя это лучше получается, дятел ты наш сизокрылый! Витек, на растяжечку, марш! Ты у меня сегодня домой не пойдешь, пока не сядешь на поперечный шпагат, понял, орясина ты наша стоеросовая? Тут вам не там, ымать вашу мать, курметы жолдастар!
  - Ну вот, опять я отвлекся, - огорченно констатировал Сэлынай, - эти обормоты даже эгрегора в могилу загонят. Но молодцы, ничего не скажешь, самые что ни на есть молодцы! За сорок дней настолько хорошо подтянуть силовую подготовку и растянуть связки - это дорогого стоит, скажу я вам! Ясен пень, что технику, специфичные рефлексы и мышечную память по туевой хуче боевых искусств я им, конечно же, дал, но так не жалеть себя? Молодцы, но им я этого никогда не скажу. А пусть не расслабляются! Ведь даже и я не знаю, с чем или с кем предстоит совсем скоро столкнуться вам, ребятки мои золотые. Тем более, что в Тихом океане опять квакеры активизировались, а это не очень-то и к добру, ой как не к добру, помяните когда-нибудь, не дай вам Бог этого, мое слово...
  Сэлынай тяжело вздохнул, с видимым усилием оторвал взгляд своих невыразимо зеленых, воистину изумрудных, глаз от первобытно дикого майского разноцветья весенних тюльпанов и, подняв отяжелевшую за этот день голову, устремил взгляд к священному диску золотисто-рыжеватого солнца, заходящего за край вечного тургайского неба.
  По-прежнему пели жаворонки в вышине, по-прежнему благоухала степь пряными ароматами буйства целительных весенних трав и по-прежнему задумчиво молчала Тысечелетняя Степь. И также по-прежнему зорко и насторожено оглядывал Великую Степь Рыжий Бог целинных чертогов - сам Великий Сэлынай, мастер-эгрегор девятой ступени, многоликий из одноликих и равный среди неравных третьей планеты Солнечной Системы, что ноль тринадцатая в тентуре, где-то там налево от Большой Медведицы.
  
  
  Глава 13
  
  Казахская ССР, Тургайская область, средняя школа поселка Тасты-Талды
  22 мая 1978 года, понедельник
  
  По улице в школу шагал Буратино,
  Вдруг подвалили к нему два кретина,
  Конкретно досталось Лисе и Коту,
  Буратино теперь изучает кунфу!
  
  (Народное творчество)
  
  - Чаще всего на прошлой неделе нашу школьную дисциплину нарушали два ученика седьмого "б" класса: Мартель Сальваторов и Виктор Коноплязев. Причем совершали они это не раз, и не два, и не три, а неоднократно! - кипел самым искренним возмущением голос не по годам стройной шестиклассницы в круглых хромированных очечках и огромным белым бантом на прелестной русой головке.
  - Ага, - уныло думал я, - беспорядки нарушали да еще и неоднократно. Скажи еще, что, мол, в извращенной форме, с особым цинизмом прочими отягчающими вину обстоятельствами. Далеко пойдешь, девочка моя, далеко! Уж если уже сейчас шпаришь во всю сплошными канцеляризмами, то в будущем учебном году! По крайней мере, местечко председателя совета пионерского отряда тебе уже обеспечено. А там, глядишь, и членство в совете дружины или даже ее председателя успешно подсидишь...
  - ... в понедельник пятнадцатого мая Сальваторов и Коноплязев, дождавшись окончания уроков, жестоко избили двоих ни в чем не повинных мальчиков-активистов из параллельного класса, кстати, участников школьного хора...
  Ну да, как же, как же, конечно же не повинных! Не скажешь же им, что эти двое "активистов" всего лишь через несколько лет станут завсегдатаями милицейских "обезьянников". А, вообще-то, они сами виноваты, потому как первые на нас полезли. Не понравилась им, видите ли, витькина самодельная разгрузка или ременно-плечевая система, хрен его знает, а я не копенгаген в этом абсолютно. Короче, Витек из нескольких старых школьных сумок и отцовских ремней соорудил себе нечто. Удобно, говорит. Ну, удобно так удобно, но зачем же весь набор своих инструментов с собой в школу и на прогулку таскать?! Не, ладно там, мультитула любимого у него здесь нет, но при чем тут стамески с отвертками, к примеру?! Он бы еще кувалду с молотком и лучковой пилой туда затолкал!
  -... во вторник шестнадцатого мая Сальваторов и Коноплязев побили на перемене опять тех же самых пионеров из параллельного класса и двоих комсомольцев из восьмого "а" класса, в результате чего троим из них понадобилась неотложная медицинская помощь, которую своевременно вызвал единственный непострадавший мальчик...
  Постой, постой, девочка ты моя ненаглядная! А ты ничего не напутала? Эти двое придурков ведь и сами вовремя не угомонились, да еще и привели с собой на следующий день двоих пацанов на класс старше. Так что витькин маваши гери и два моих лоу кика пацаны заработали вполне честно. А потом, с чего ты решила, девочка моя ты припевочка, что скорую вызвал сбежавший Дубовицкий? Медиков то вызвали мы! И непонятно, кто тебе разрешил все это рассказывать - случай-то замяли. Конец учебного года как-никак, да и ни жалоб, ни заявлений ни от кого так и не поступило. Впрочем, кажется, я начинаю понемногу понимать! Вон как наша директриса с завучем с явно тревожным недоумением переглядываются. Очень даже похоже, что это чья-то несогласованная инициатива.
  - ... в среду семнадцатого мая Сальваторов и Коноплязев бегали по коридору третьего этажа, громко хохотали и самым злостным образом не реагировали на совершенно справедливые замечания наших дежурных. Затем...
  Ага, затем на развалинах мазара святого хаджи, который, кстати, тоже мы небось разрушили, а не джунгары в тринадцатом веке... Пронесло, вроде бы, вон и директриса с завучем уже облегченно улыбаются. Правильно, товарищи педагоги, запоминается последняя фраза и потому журить нас будут совсем мягко и только за беготню по третьему этажу. Между тем, ответственная дежурная малолетка все никак не унималась. Странно, для ПМС рановато вроде бы? Или пора? Да, пожалуй что и пора, если обратить внимание на вполне сформировавшуюся...
  - ... затем, в четверг восемнадцатого мая и опять после уроков, все те же Сальваторов и Коноплязев нанесли...
  - Спасибо, Наташа! - поспешила немедленно вмешаться директриса, ибо о случае нападения на нас с Витькой шестерых пэтэушников знала уже вся школа. Ясен пень, будь наши противники повзрослее, то живыми мы бы, скорее всего, тогда не ушли. Однако, не забывайте, что против нас вышли именно неопытные подростки, самому старшему из которых едва минуло шестнадцать лет. Нет, не скажу, чтобы они совсем ничего не умели, нет. Хватало у нас тогда боксеров и даже призеры областных юношеских чемпионатов были. Но техники работы ногами и, самое главное, слаженных навыков работы в паре ни у кого из них не было. так что тот бой превратился для каждого из нас в скучную трехходовую комбинацию. Шаг вперед, лоу кик. Шаг вправо, хук левой. Шаг влево и последнего моего противника уносит удар ногой с разворота. Оглядываюсь. Витек в сторонке двумя пальцами удерживает кисть своего последнего противника. В кисти клиента - нож. Ну, это он зря! В наступившей вечерней тишине слышен отвратительный хруст костей ломающегося запястья и истошный вопль глупого пэтэушника. Все!
  - Людмила Львовна, я, конечно же, прошу прощения, но я пока еще не закончила отчет! Так вот, затем в четверг...
  Ну ты и дура, Наташенька! Не закончила она, видите ли. Если я не ошибаюсь, опираясь на свой полувековой опыт, то кончать сейчас будут как раз тебя. Ты хотя бы в лицо директрисе посмотрела бы, оно ведь уже пятнами пошло!
  - Достаточно, Наташа!!! - металла в голосе Людмилы Львовны хватило бы на зерноуборочный комбайн "Колос". А может быть даже и на мотоцикл "Восход" хватило бы. А то и на два. Эх, скоро, очень скоро мы с Витькой купим себе по мотоциклу. Тяжело, однако, в деревне маленько без мотоцикла, совсем тяжело, однако...
  - Людмила Львовна, но я ведь еще про пятницу не доложила вам, а в субботу.... - плаксиво заныла Наташенька.
  Нет, все, девочка. Про свою пионерскую, а может быть и даже комсомольскую карьеру ты смело можешь забыть. Сживут тебя теперь со свету, как пить дать, сживут, дурочка. А для начала аттестат будущий немного попортят. Потому что, как раз, в субботу мы с Витькой в дрова пьяного сыночка директрисы спасали, еле отбивая его от озверевших членов молодежной группировки "винегречки". Есть, а точнее, уже была у нас тут в поселке такая. Людмила Львовна поначалу чуть не убила нас, когда мы его втащили домой, а потом, после звонка из милиции, где в тот вечер дежурил мой брат Полит, долго просила у нас прощения. Обнимала, просила прощения и... плакала, честное слово, плакала! Это она увидела располосованную заточками левую Витькину руку, которой он необдуманно прикрывал ее непутевого сыночка. Один он у нее. Сыночек, само собой, а не Витек, ясен пень!
  - На этом наша очередная школьная линейка закончена, всем хочу сказать спасибо и напомнить, что она была последней в этом школьном году. Тихо! Я пока еще ни кого не отпускала! Гордецова, Федякина, это я вам говорю, вернулись быстренько на свои места! Что? Знаю, что погода сегодня хорошая, успеете еще в "классики" свои наиграться, впереди целое лето. Так вот, в четверг, то есть двадцать пятого мая в нашей школе прозвенит последний звонок. Приходим как обычно, к девяти, проводим классный час и вперед на торжественную линейку!
  Дружный невнятный рев из нескольких сотен мальчишеских и девчоночьих глоток был ей единственно возможным ответом. Впрочем, Людмила Львовна уже несколько ослабила свои вожжи школьного управления и потому стояла спокойно беседуя с завучем, пока ревущий поток мчался на улицу, дабы за оставшиеся до звонка несколько минут школьной перемены успеть побольше глотнуть свежего майского воздуха и солнечного света.
  - Ну что, Витек, по ходу дела и в этот раз пронесло, вроде бы, а?
  - Тебя бы так пронесло! - весело скалясь ответил мне "Великий Комбинатор", пребольно стуча мне по голове лубком туго перебинтованной левой руки.
  - О, мужики, вот вы где! Погнали в темпе курить, а то ажно в натуре...
  - Ухи до самых помидоров опухли! - дружным хором подхватили мы с Витькой, с готовностью поворачиваясь к радостно подбежавшему к нам Сереге Швецу.
  - В натуре, пацаны, до самых помидоров опухли! А вы-то откуда знаете?
  - Держи, - ответил я Серому, протягивая нераспечатанную пачку "Интера"
  - Чо, задарил? - быстро спросил корешок, не веря своему счастью.
  - Да бри, бери! Я сам-то бросил, а ты мучаешься с утра, я заметил. А сигареты вчера братан привез из Целинограда, вот я и прихватил для тебя пачку.
  - Вот, Марик, типичный пример счастливого человека! - досадливо сморщился Витек, смотря с откровенной завистью вслед убегающему Сереге.
  - А что ты хотел? Много ли надо нормальному пацану в это время и в этой стране для полного счастья? Кстати о счастье, нам с тобой уже давно пора вернуться к обсуждению нашего нового генерального плана. Когда и где собираемся, Витек?
  Витька как-то сразу поскучнел и на долгую минуту отвернулся от меня, глядя на многочисленные стайки весело щебечущих девчонок, играющих в "классики", "резиночку", "догонялки" и прочие свои непонятные девчачьи игры, вызывающие у проходящих мимо них мальчишек только снисходительные высокомерные улыбки.
  - Давай лучше у тебя, мои предки уже с утра квасили, когда я в школу уходил.
  - Так сегодня в совхозе аванс, наверное, давали? То-то у моей мамы тоже глазки с утра подозрительно блестели. Как ты думаешь, может быть к Сэлу обратиться? Он же может работать с человеческим подсознанием? Пойми правильно, нам ведь надо бороться как-то с этой напастью, ну надоело уже, Витек! На-до-е-ло!
  - Ну давай попробуем. Боюсь, правда, я этой суггестии. Говорят, люди вообще могут потом с катушек слетать. А, Сэл с ним, Марик, хрен редьки не слаще!
  - Тогда собираемся сегодня у меня и обсуждаем все эти вопросы. Сэл говорил, что если срочно понадобится, то он появится. Единственное техническое условие, которое он выдвинул - это наличие не менее двух человек, более-менее синхронизированных друг с другом, то есть нас обоих. Так что, давай приходи. Заодно свои экземпляры шокера, мобильной и стационарной раций заберешь.
  - В наше время? В четыре часа? - с улыбкой спросил повеселевший Витек.
  - Ага, в наше время! В четыре часа пополудни! - тоже разулыбался я в ответ.
  Звонок прозвенел, когда мы уже неспешно входили в кабинет казахского языка, где нам с Витьком предстояло спокойно покемарить в течение целых сорока пяти минут. Нет-нет, не из-за неуважения к нашей любимой Батиме Дусеналиевне или, тем более, великому и могучему казахскому языку, нет! Просто нам с Витькой торжественно и со слезами на глазах поставили годовые "пятерки" после того, как мы в течение всего позапрошлого урока распевали казахские народные песни...
  
  
  
  Глава 14
  
  Казахская ССР, Тургайская область, совхоз Жанадалинский, ул. Калинина, 18
  22 мая 1978 года, понедельник
  
  У меня сидит гость
  В голове его гвоздь
  Это я его забил
  Чтобы гость не уходил.
  
  (Народное творчество)
  
  - А, приперся, Витек? Ну давай заходи, заходи! Чай пить будешь? Мы тут с братом за жизнь немного, гм, поговорили, но он уже уходит, уходит. Ведь правда же, Алик?
  Мой не самый старший брат с полным именем Аксель как-то сразу засуетился, засобирался и тут же нашел туеву хучу неотложных дел, требующих его самого срочного и неотложного вмешательства. Когда он торопливо выскочил за дверь комнаты, на деле, являющейся по нашему с Витькой негласному соглашению сверхсекретным лабораторным комплексом, я пояснил Витьке, кивая на аккуратно прикрывшуюся за близким родственником дверь:
  - Вот, поклялся не пить с сегодняшнего дня. Пер, правда, поначалу как баран, пальцы веером загибал, орал, что, мол, рамсы я круто попутал и все такое прочее. А что делать, Винцель-то, который самый старший у нас, в армии сейчас, вот и приходится замещать его по мере своих скромных способностей, воспитывать там, убеждать...
  - Ну и как? Убедил, конечно же? - насмешливо спросил Витек, наливая себе чай.
  - А ты как думаешь? Знаешь ведь, что я теперь умею быть весьма убедительным, курсант Коноплязев! - я, играя мышцами, лениво потянулся и мы дружно заржали. Пока Витек намазывал себе простой, но основательный солдатский бутерброд, я залез в одну из своих тумбочек и стал доставать оттуда самопальные, но, тем не менее, добротно выполненные электронные приблуды, сопровождая появление каждого нового девайса торжественными пояснительными комментариями:
  - Итак, уважаемые дамы и господа... Что? Дам нет? Будут, Витек, будут! Ты, это, главное, не перебивай и к тебе потянутся дамы! Все-все, продолжаем наш вернисаж образцов попаданческой техники! Да ладно тебе, этого неологизма здесь и сейчас пока еще никто в мире не понимает. Так вот, перед вами образец номер один - электрошокер высоковольтный стреляющий! Напряжение, правда, только полсотни киловольт, но сила тока в разы превышает аналогичные изделия двадцать первого века! Да-да, Витек, ты не ослышался, мы теперь слона можем свалить, а не то, что там... К числу недостатков можно условно отнести довольно значительные габариты устройства. Почему условно и какие габариты? Гм, размерами наш шокер приближается к пистолету Стечкина, так что его пришлось того, гм, монтировать в текстолитовом корпусе как точную копию АПС. Хорош возмущаться, а что мне еще оставалось делать? Спасибо еще скажи, что две ночи не спал, все вытачивал и красил. Короче, за тобой пошив кобур скрытого ношения для этих бандур, гы-гы-гы! Да, при необходимости можно сделать до шести выстрелов игольчатыми электродами на расстояние до восьми метров. Я по четыре 6-игольных кассет собрал для каждого. Пока хватит, я так думаю.
  - Ну, наконец-то, есть чем защищаться! А как насчет обещанных радиостанций?
  - Их есть у меня! Вот этот симпатичный маленький чемоданчик - твой стационарный вариант всеволнового радиопередатчика. Чего ржешь, лошадь Пржевальского? На дворе ламповые семидесятые, вообще-то! Где я тебе микроминиатюрную элементную базу возьму? Это тебе не ГУММ, а Восточный базар! - фраза из бессмертной комедии тут же обезоружила проявление откровенного витькиного недовольства и дала мне возможность продолжить:
  - А вот это - мобильный вариант для общения в пределах населенного пункта. Ага, доволен? Как видишь, маскируется в корпусе, внешне не отличимом от пачки сигарет. Причем, картонную сигаретную оболочку можно периодически менять или даже, вообще, снять при желании. Там под ней жесткий корпус находится.
  - Да, Марик, я лучше сниму пока. Предки увидят, потом долго объяснять придется.
  - Ну, хозяин - барин, как говорится! Только вот еще что учитывай, Витек. Как сам понимаешь, литий-ионных или ионно-полимерных аккумуляторов здесь пока нет и долго еще не будет. Так что, забудь про подзарядку от сети. Батарейка кончилась - выброси и купи новую. Только так и никак иначе!
  - А другие типы аккумуляторов? Были же тогда, тьфу, есть же сейчас эти, как их...
  - Только никель-кадмиевые еще как-то, но они пока дорогие и обладают целым рядом присущих им недостатков. Да и дефицит. Блин, задрал уже этот дефицит!
  - В натуре задрал, как говорит мой будущий шурин. Колбасы хочу копченной, сыра нормального хочу, пива баварского, а не разбавленного хочу! Хочу, хочу, хочу!!
  - В то время, как наши космические корабли бороздят просторы вселенной...
  - В жопу космические корабли! Джинсы стоят сейчас как эти космические корабли!
  - Фи, товарищ Коноплязев, в вас говорит сейчас ваша мелкобуржуазная сущность!
  - Сам дурак! Слушай, я так и не понял, чего это Наташка, э-э-э, не помню как ее фамилия, ну эта, короче, которая из шестого "б", сегодня так выеживалась?
  - А ты, Витек, типа не знаешь, да? А кто сегодня перед линейкой свои помидоры к ее заклятой подружке подкатывал, тоже небось не знаешь, а? Там, на крылечке?
  - Блин!!! Так эта, хм, Светочка в смысле которая...
  - Ну, наконец-то! До нашего гения интриг дошел всем очевидный факт! Светочка эта, как ты, старый маразматик, ее называешь, и вовсе даже не Света, а Сауле носит говорящую фамилию Быринширова. А знаешь ли ты, о мой юный, но крайне бестолковый друг, почему я назвал ее тюркскую фамилию говорящей, нет?
  - Да понял, мля, - пробурчал помрачневший Витек, - Быринширова можно на русский язык перевести как Первакова. И нах я к ней только ласты клеил?
  - Увы и нах!!! - взорвался я, - А знаешь русскую народную такую сказочку про трех неунывающих русских поросят, нет? Не знаешь, баклажан Рязанский? А как этих поросят звали, тоже не знаешь, нет? Ну так я тебе подскажу, Витек! А звали этих поросят Них-них, Нах-нах и Пох-пох, ты в курсе? И как тебя называть после этого?
  - Да понял я теперь! - покаянно резюмировал Витек, - Я и Них-них, потому как них не знал про то, что она дочка первого секретаря райкома партии, и, в то же время, я- Нах-нах, ибо послал нах Серого, когда он меня об этом предупредил. - в этом месте своей проникновенной речи Витек потер свой острый подбородок, где у него очередным веселым светофором наливалась золотистая "слива".
  - Мне еще осталось только добавить к твоему сегодняшнему спичу, Витек, что благодаря "железной рубашке" Цигун от нашего любезного Сэлыная, тебе пох-пох, за что и сколько навешал тебе люлей твой будущий шурин, не так ли?
  - Не, Марик ну ты просто не фига не рубишь в колбасных обрезках! Ясен пень, я бы усмирил Серого, не вопрос. Но ты представь себе следующую картину. Витя хочет Лену. Понятное дело, Лену Швец, свою жену, между прочим. Лене пока только десять лет и она, как говорится, ни сном ни духом не видит Витю своим суженым, каким бы он ряженным-наряженным к ней не пришел бы. С другой стороны, Витю любит Света, на что он, благодарный Витя, готов ей ответить, само собой, полной своей взаимной взаимностью и разлюбезной любезностью...
  - Это я-то не понимаю в колбасных обрезках? Тогда, позволь-ка мне парой мастерских штрихов трансформировать малолетний любовный треугольник Виктора Коноплязева в этакий зловещий черный квадрат Казимира Малевича!
  - Это кто же у нас четвертый, смелый такой выискался, - насторожился Витек.
  - Да все тот же папочка, первый секретарь, который, - насмешливо продолжил я.
  - Так вот, Витек, я прошу, настоятельно тебя прошу, Витек, никогда не забывай, сколько тебе сейчас лет. И самое главное, Витек, не забывай, пожалуйста, никогда, сколько лет твоим нынешним сверстницам, педофил недорезанный!
  При слове "педофил" Витек сморщился как от недозревшего лимона, а когда услышал про "недорезанного", невольно потер свою левую забинтованную руку.
  - Прости, - виновато опомнился я, - Совсем забыл, болит, да?
  - Ага, - мотнул Витек своими роскошными кудрями, - Герой с забинтованной рукой!
  - Ну вот и договорились, - с облегчением резюмировал я, - А теперь, план!
  На стол лег огромный плакат с мужиком в робе и лозунгом "Пятилетку в три года!". Заметив недоуменно-красноречивый взгляд, брошенный другом сначала на стол, а затем и на меня, я усмехнулся и жестом фокусника быстро перевернул лист.
  - Концепция изменилась, господа присяжные заседатели! С чудесным появлением в нашем пока еще маленьком, но уже очень таком беспокойном хозяйстве двух волшебных, по нынешним временам, конечно же, гаджетов, все стало проще и, как не странно, одновременно сложнее.
  - Как это? - вскинулся Витек, демонстрируя мне непонимающую улыбку.
  - А так это! - весело ответил я, - Маленькие возможности - маленькие задачи, большие возможности, соответственно - большие задачи. Разве не так?
  - Ну-у-у, - протянул Витек, - Если только так посмотреть....
  - Только так и надо смотреть и никак иначе! Кто пять минут назад мне про свою извращенную любовь к баварскому пиву и копченной колбасе втирал, не ты, нет?
  - Ну почему же это извращенную? -принял Витек вид оскорбленной невинности.
  - Да потому это! - Уже возмущенно передразнил я непонятливого товарища, - Анекдот помнишь про Рабиновича, который три раза в день ел? Напомнить?
  - Не надо мне ничего напоминать, я, кажется понял, Марик, что ты имеешь в виду.
  - Креститься надо, когда кажется, - более спокойным голосом закрыл я эту тему.
  Некоторое время мы оба молчали. Я собирался с мыслями перед презентацией нового варианта плана, а Витек виновато сопел, нетерпеливо ерзая на табуретке.
  - Приступим же, помолясь! - объявил я, склоняясь над громадьем наших планов.
  - Не надо молиться! - заверещал Витек, - Сэл появится, отжиматься заставит!
  - Успокойся! - начал было я, но меня мягко перебил до боли знакомый такой голос:
  - Да я давно уже здесь с вами сижу, охламоны! Сижу я это здесь себе, сижу... Все жду, когда же это вы дело начнете говорить, а не словоблудием заниматься?
  - Ну ты скажешь, Сэл, словоблудием... Понял, понял, начинаю, Учитель!!!
  - Э, нет, дорогой мой, не торопись, айналайн, дай-ка мне сначала сесть тебе на шею! Как это зачем?! А ты что, отрыжка шайтана, собираешься без полезной нагрузки отжиматься? Кто это бесполезная нагрузка? Ну, тогда я тоже свою концепцию поменяю... Тогда будешь у меня сейчас не только отжиматься с полезной, повторяю, полезной нагрузкой, но и приседать. Приседать , опять же с очень такой полезной нагрузкой в моем драгоценном лице!
  На мое же, не менее драгоценное, с моей точки зрения, разумеется, лицо в этот момент , наверное, нельзя было смотреть без чувства острого сожаления по навсегда загубленному детству и деревянным игрушкам, прибитым к потолку.
  - Ха-ха-ха, купился, купился!!! - радостно завопил рыжий изверг, высоко прыгая на среднем пальце левой ноги, торчащем из дырявого полосатого носка.
  
  
  
  Глава 15
  
  Казахская ССР, Тургайская область, совхоз Жанадалинский, ул. Калинина, 18
  22 мая 1978 года, понедельник
  
  Если спросят: "Что дороже?
  Любовь, родители, друзья?" -
  Ты, молча, еб...ни по роже,
  Такое спрашивать нельзя!
  
  (Народное творчество)
  
  Ну и вечер же выдался мне, честное слово! А как все хорошо начиналось: разговор по душам с братом, визит друга, выставка работ кружка "Умелые руки", а потом внезапная, как и всегда, материализация нашего эгрегора... Хотя, должен сказать, что вот с этого места наши мнения с Витькой как раз довольно принципиально расходятся. Витек считает, что все хорошее этого прекрасного, во всех его отношениях, майского вечера закончилось после появления Рыжего Сэла. Я же, сильно подозреваю, что все предшествующие явлению Сэла в этот знаменательный вечер события были только прелюдией или увертюрой, называйте это как хотите, но не началом. Ибо в начале было слово и слово это было у Бога! У Рыжего Бога!
  - Девочки! - внезапно замерев выдохнул Сэл с восхищенным благоговением, в то же мгновение переходя из состояния жизнерадостной козлиной скачки к срочной штопке дырявого носка. Откуда-то из-за воротничка почти нового сварщицкого комбинезона совершенно волшебным образом появилась огромная цыганская игла с продетой через нее суровой сапожной нитью, а натруженные непосильным сельским трудом руки замелькали с непостижимой для человека быстротой.
  - Чего это он, Витек, а? - спросил я заворожено глядя на виртуозно порхающую в мозолистых пальцах иглу, превращенную в некое подобие сверкающего веера.
  - Не знаю, Марик! Может быть он с ду..., то есть, э-э, с карагача намедни рухнул?
  В дверь деликатно постучали. После поощрительного отклика к нам вошла чем-то донельзя довольная моя мама и, не замечая Сэла, торжественно объявила:
  - Мальчики, к вам тут очень хорошие девочки пришли! Вы пока идите встречайте их, а я вам сейчас варенья принесу и свежего индийского чая заварю! Со слонами!
  Не, ну вы это слышали? Прямо не вечер, а сундучок сюрпризов какой-то! Ладно там наш коллективный разум решил воплотиться в дырявых носках. Ладно там девочки какие-то очень хорошие приперлись. Все это не так часто, но случается. Но чтобы в качестве последнего сюрприза этого вечера мама вдруг решилась последнюю оставшуюся с прошлого лета банку смородинового варенья открыть и любимых, но крайне дефицитных, а потому заповедных слонов приговорить?!
  Впрочем, в отношении того, что эти сюрпризы были последними, меня жестоко обломали две обаятельнейшие, но до боли в зубах знакомые девичьи мордашки.
  - Привет еще раз, Марик! Привет еще раз Витя! Галина Габриэлевна, цветы - это вам, поставьте, пожалуйста в вазу, а тортик для всех, попьете вместе с нами чаю?
  - Привет, привет! Мама, познакомься, это - наши с Витькой, гм, знакомые девочки из шестого "б" класса, а зовут их Наташа Туманова и Света Быринширова. Жаль только, что чаю с ними тебе не придется попить, потому как девочки очень сильно спешат. Ведь правда, девочки? - не спросил, а, скорее, констатировал я с явной угрозой в голосе и леденящим холодом во взгляде. Ну, или как мне показалось.
  Да, я таки зря приписывал себе настолько брутальные черты поведения, которые мне в действительности всего лишь показались, поскольку к моему превеликому смущению вся женская троица неожиданно дружно и весело расхохоталась.
  - Ну уж нет, Марик, - сказала мама, утирая выступившие от смеха слезы, - Давай-ка я лучше сама вас всех заново перезнакомлю! Точнее, представлю вам Наташу и Свету. Про вас-то с Витей мне зачем говорить, вас теперь, наверное, в районе каждая собака знает. Итак, Марик, Витя, познакомьтесь: Наташа Туманова - дочь моей лучшей школьной подруги. Они с мамой и папой из Златоуста приехали еще в прошлом году, а я все никак не могла вас познакомить по-настоящему. Маму ее ты должен помнить, Марик, тетя Маша к нам не раз в гости приходила. Ну а Свету, то есть, вот взяли в моду переиначивать на русский лад хорошие казахские имена, трудно выговорить, что ли? Сауле, конечно же, а не Свету я знаю еще со времен, когда она к нам в садик ходила. Тем более, что мама ее у нас в садике до сих пор воспитательницей старшей группы работает. Про папу ее ничего не буду говорить, сами должны все прекрасно знать. Так что, прошу любить и жаловать!
  Мама приглашающее махнула рукой и с победным видом удалилась готовить чай.
  - Ну-с! - грозно сверкнул я очами, когда мы все расселись за моим лабораторным столом. А что тут еще найдешь пролепетать более оригинального, когда бок о бок с тобой сидит, прижимаясь упругим теплым бедром, само воплощение девичьего обаяния и не по годам женственной грации. Напротив нас с Наташей уселись, также тесно прижавшись друг к дружке, не менее смущенный Витек и Света. Буду все-таки по-прежнему называть ее Светой, потому как, ну какая же она Сауле, если мама у нее русская? Да и, вообще, она будучи дочерью двух миров, Европы и Азии, вправе сама решать, как ее лучше называть. Слышал я, правда, как-то от ее подружек, проходя мимо, что когда она просит у своего высокопоставленного папочки новые шмотки, то совершенно чудесным образом превращается из Светы в Кызешечку-Саулешечку, а когда дуется на него, то в Светлану Айдахаровну. Если еще вспомнить при этом, что Айдахар - это имя эдакого злобного дракон из казахских народных сказок, то можно понять, почему Света всегда такая стильная.
  - Не запряг, не нукай! - с вызовом ответила мне эта помесь ковыля с березкой.
  - Слушай, Марик, в самом деле, - замурлыкал Витек, обнимая Свету за талию.
  - Вот козел старый! - возмущенно взвизгнула та, двигая локтем Витьке под ребра.
  - Так-с! - настороженно проворчал поскучневший Витек в наступившей тишине.
  - Так-с! - тупо повторил я, солидарно, но неохотно отодвигаясь от "своей" Наташи.
  - Так-с! - строго резюмировал вдруг проявившийся Сэл, становясь за почетное место во главе стола и решительно хлопая по нему своей заскорузлой ладонью.
  - Ну уж нет, Марик, - искусно спародировал он маму и продолжил в том же духе:
  - Давай-ка я лучше сам вас всех заново перезнакомлю, хи-хи! - не выдержал он!
  - Что, опять?! - голосом волка из известного советского мультика прохрипел я.
  - Точнее, представлю вам Наташу и Свету, - не унимался этот рыжий недоносок.
  - Про вас-то с Витей мне зачем говорить, вас теперь, наверное, в районе каждая собака знает! - хохотал Сэл уже лежа на полу, мелко и часто перебирая ногами
  - Да, Витек, ты был прав. Наш Сэл и впрямь с карагача, а то и с тополя рухнул!
  - Так-с! - на этот раз уже сердито гаркнул Сэл, обрывая смех и вскакивая с пола.
  - Курсант Туманова, курсант Быринширова, приказываю представиться по случаю явки на новое место службы своим, э-э-э, непосредственным руководителям!
  Мы с Витькой ошарашено переглянулись, а обе девочки синхронно насупились.
  - Тоже мне командир полка, нос до потолка! - недовольно пробурчала Наташа.
  - Моряк с печки бряк! -поддакнула Света, глядя на штопаный полосатый носок.
  - Разговорчики! - недовольно прикрикнул тот, пряча глубоко под стол обе ноги.
  - Ладно, - тяжко вздохнула Света, - Давайте я первой представлюсь, в полном соответствии со своей говорящей фамилией, раз уж все равно этого не избежать..
  После чего встала, нарочито вытянувшись по стойке "смирно", и отчеканила:
  - Светлана-Сауле Быринширова, физический возраст тринадцать лет, душевный, то есть, ментально-психологический возраст тридцать пять лет! Прибыла в это время и в это место для усиления, так сказать, Виктора Коноплязева, согласно договору о спасении жизни, заключенным между мной и Рыжим Богом Целинных Чертогов!
  - Дела... - только и смогли мы пораженно выдохнуть одновременно с Витькой.
  - Наталья-Ольга Туманова, - подхватила эстафету Наташа, - физический возраст тринадцать лет, ментально-психологический возраст тридцать четыре года! Прибыла для усиления Мартеля Сальваторова, чтобы ему, гм, жизнь медом не казалась! - увидев, как у меня вытянулось лицо, она злорадно расхохоталась и продолжила:
  - Шутю! Разумеется, в соответствии с аналогичным договором о спасении жизни между мной и Рыжим Богом Целинных Чертогов! Только, если Светлана-Сауле тринадцатилетняя и тридцатипятилетняя - это одна и та же личность, хотя и разного уровня развития, то в моем случае Наташа и Оля - это разные личности. Наташа, а точнее ее душа, к сожалению, покинула это тело, ее мама даже не подозревает, что я - не ее дочь, поскольку вся память девочки осталась в моем распоряжении. Вот такие, млять, дела, а вы говорите... Марик, у тебя водки случайно нет?
  - Конечно же есть, Наташа, - на автомате ответил я, потрясенный услышанным.
  - Постой, какая, нах, водка? Тебе, в смысле, твоему телу только тринадцать лет!
  - Ничего, Марик, - вступилась за подругу Света, - Нам всем это только на пользу пойдет сейчас, если понемножку. Так что, давай-давай, не жмись, товарищ!
  - С первой получки обязательно все отдадим, гы-гы-гы! - подхватил Витек.
  Помощь вдруг пришла с совершенно неожиданной стороны. Сэл, которого трудно было бы заподозрить в пропаганде трезвого образа жизни и про которого за этим столом все уже забыли, второй раз за вечер припечатал рукой по столешнице:
  - Немедленно прекратить разговоры и слушать меня сюда! Первое, я запрещаю всем без исключения здесь присутствующим пить, курить и принимать наркотики! Второе, я категорически не рекомендую всем присутствующим здесь вступать в половые отношения между собой, а тем более с другими людьми! Третье...
  - Третье, а не пошел бы ты погулять? - прервал я его самым грубым образом.
  Откровенно говоря, я тут же почти пожалел о сказанном, настолько жалко было смотреть на Сэла в эту минуту. Плечи его безвольно поникли, как в первый день нашего знакомства, а обрамленный рыжей растительностью лик мгновенно постарел еще, как минимум, на тысячу лет. Ничего, все проходит и это пройдет!
  - Ребята, поймите меня правильно, - тихо продолжил он, - вы в ответе за доставшиеся вам тела, если не перед Богом, то перед их родителями. Вы в ответе за вторую жизнь, предоставленную вам, если не передо мной, то перед собой, хотя бы, и перед тем непостижимым, которое представляю в этих благословенных местах я. Просто мне хочется, чтобы вы сохранили ту нравственную и телесную чистоту, которая у вас сейчас есть как нечто, само собой разумеющееся настолько, что вы, оказывается, этого даже не ощущаете. Марик, вспомни при каких обстоятельствах я тебя вытащил с того света! Витя, вспомни, чего ты добился в прошлой жизни? Наташа, которая Оля, а тебе не хотелось бы заново переписать свою жизнь? Света, откуда я тебя вытащил, дочь бывшего первого секретаря райкома партии?
  Четверо понурых подростков со зрелыми душами, хотя это теперь как посмотреть еще, сидели за длинным узким столом и пристыжено молчали.
  - А вот и чай с вареньем и тортиком! - торжественно вплыла в комнату мама.
  
  
  
  Глава 16
  
  Казахская ССР, Тургайская обл., п. Тасты-Талды, з/с Жанадалинский, ДЭСУ-483
  25 мая 1978 года, четверг
  
  Меня милый провожал,
  Всю дорогу руку жал!
  Вот любовь проклятая -
  Вся рука помятая!
  
  (Народное творчество)
  
  - Ладошку не дави, - хмуро бросила мне Наташа, а через пару минут уже тоном совсем крайнего раздражения:
  - Ладошку не дави!
  - Ага, - с улыбкой парировал я, - тебе сначала ладошку не дави, а потом и варенья от меня потребуешь, которое тебе для заправки твоего моторчика требуется? Или конфет для начала?
  - Какое еще варенье? Какие конфеты? Что ты мелешь, Марик? И какой такой моторчик? - ошарашено уставилась на меня напарница, по всей видимости, явно забывшая один из лучших советских мультфильмов о в меру упитанном летающем человечке и его маленьком друге. Посмотрев на Наташу с видом самого искреннего сожаления, какое только смог изобразить, я все же ослабил свою хватку и дальше мы шли уже почти молча, изредка отвечая на радостные приветствия других школьников. Почему такие радостные, думаю, пояснять нет особой необходимости, в особенности, если вспомнить, какой сегодня замечательный день. Сегодня - Последний Звонок!
  Вот, казалось бы, школа то у нас относительно небольшая, что-то там около полутысячи человек, а десятки весело гомонящих ручейков из празднично наряженных мальчиков и девочек все текут, текут и текут со всех сторон родного целинного поселка, сливаясь только в окрестностях школы в несколько мощных ребячьих потоков. Сливаясь только затем, чтобы уже спустя еще какую-то жалкую сотню-другую метров запрудить все пространство широкого школьного крыльца и через открытые настежь двустворчатые двери победно ломиться дальше, снова растекаясь уже по своим классам и кабинетам.
  - И долго мы будем еще с тобой, Марик, за руки держаться как придурки какие?
  - Наташ, не возникай, пожалуйста, прошу тебя, самому уже тошно! Сэл сказал, всегда, когда только есть малейшая возможность, держитесь за руки, друзья! Типа, так быстрее будет налажена наша с тобой взаимная синхронизация, понимаешь, нет?
  - Нет, не понимаю! Нахрена нам эта синхронизация? Мне одной проще было бы!
  - Опять не понимаешь, - вздохнул я, - Честно говоря, в одиночку каждый из нас довольно слаб, хотя и, даже сейчас, намного круче среднестатистического человека. А вот после нашей полной синхронизации наш совместный эгрегор, то есть Сэл, будет как бы всегда рядом с нами, в разы уже умножая не только наши физические, но и ментально-психологические возможности. Ты, кстати, в курсе, почему цыганки, окучивая жертву, чаще всего в слаженных парах работают, а?
  - Ну, в общем и целом, - неопределенно повертела Наташа свободной рукой.
  - Да просто потому, Наташа, что и в их нехорошем случае один плюс один равно не двум, а, как водится, чему-то непостижимо большему. И чем больше опыт их, скажем так, совместной работы, тем больше и финансово выраженный результат!
  - Ты все так прикольно рассказываешь, Марик! - впервые с выраженным ко мне откровенным интересом взглянула Наташа, - это тебе Сэл рассказывал или этому на твоих маркетинговых магистратурах во всяких там Голландиях обучают?
  Я, в который раз уже за это майское утро, невольно поморщился и собрался было предельно мягко ответить, тщательно подбирая самые доходчивые слова и наиболее корректные определения, когда вдруг заметил вдалеке весело бегущих к нам Витьку со Светкой. Радуясь представившейся возможности переключиться на более приятный для нас обоих вариант общения, мы с Наташей, даже не сговариваясь , также весело запрыгали и замахали руками в ответ. Разумеется, расцепив для этого сомкнутые руки и, тем не менее, донельзя довольные этим фактом вопиющего нарушения установленного Сэлом тренировочного режима.
  Весь вид подбежавших молодых людей открытым текстом кричал всему миру, что, по крайней мере, у этих двоих все в полном порядке, включая их синхронизацию.
  - Привет, Света, привет Витек! Ничто не выдавало в Коноплязеве русского попаданца, - проворчал я хмуро глядя на эту радостно ощерившуюся нам довольную рожу.
  - Ага, - подхватил все так же веселый Витек, - ни стреляющий электрошокер Стечкина под мышкой, ни компактная рация со встроенным скремблером на поясе, ни волочащаяся за ним Светка... Ох, Светик, я хотел сказать - парашют, конечно же, алый парашют!!!
  - Еще раз гадость про меня ляпнешь, вообще обе почки отстегну! - воинственно выпалила Света, болезненно тряся в воздухе маленьким девичьим кулачком.
  - А что это вы не синхро..., тьфу ты, язык уже намозолил этим поганым словечком! Короче, Витек, вы почему это со Светой за руки не держитесь? Нам что, только вдвоем с Наташей страдать, да? Рыжих, вроде бы, среди нас нет! Или есть?
  - А он дедушку не бил, Сэлынай его прибил! - дурачась запрыгал Витек на одной ноге, довольно удачно передразнивая Сэла и корча мне рожи за Светиной спиной.
  - Уж сколько раз твердили миру, - нежно гнусавя пропел Сэл, материализуясь уже за витькиной спиной и хватая того за левое ухо, - Где вас двое-трое, там и я!
  - Сэ-э-эл!!! - в ужасе заверещал Витек, - прости меня, старого дурака, прости!
  - Легко, - неожиданно покладисто согласился Сэл, отпуская витькино ухо, - Ты чего это с утра разорался, пенек саксаульный, люди кругом! Я, собственно, не к тебе, а к Марику с Наташей, вообще-то. Как дела, молодые люди, есть подвижки?
  - Привет, Сэл, так себе! - хором ответили мы с Наташей и удивленно покосились друг на друга. Так же синхронно повернувшись к эгрегору мы не смогли сдержать улыбок, глядя на озаренное самой искренней радостью лицо Рыжего Божества.
  - А говорите, так себе, проказники! - шутливо погрозил он ороговевшим пальцем.
  - Сейчас мы вам покажем маленькую демонстрацию, дабы у вас стимул был и дальше развивать вашу синхронизацию. Витя, Света, поднимите-ка эту плиту!
  - Ну, Сэл, она же грязная, - заныли тут же означенные, но под строгим взором нашего "Хоттабыча" послушно наклонились и без видимых усилий легко подняли более чем полутонную бетонную плиту тротуарного покрытия.
  - Ни хрена себе! - только и смогли пораженно выдохнуть мы с Наташей.
  - Ага, - с удовлетворением согласился Сэл, - Положили плиту на место, деточки! Светочка, о свет очей моих, ты вчера вечером в обмен на обещание нового джинсового костюмчика читала папе вслух переданный из области бюллетень. Что там написано на двенадцатой странице, восьмая строка сверху?
  - Широкая электрификация южных участков вызовет мощный подъем сельского хозяйства, - покраснев до корней волос, едва слышно прошелестела Света.
  - Видите! - торжествующе завопил этот совершенно бестактный монстр общения, - Вы, Марик и Наташа, тоже так сможете в присутствии друг друга, когда получше синхронизируетесь. Просто, держитесь за руки! Хотя бы, пока общих тем нет.
  - Да им до этой синхронизации как до Луны раком! Мы за ними от самого места их встречи, то есть, Наташиного дома, шли, все прикалывались. Ну прямо как кошка с собакой, если их привязать друг к дружке. Скажи, Светочка, ведь правда же?
  - Последний раз, Витенька, предупреждаю, еще раз руки распустишь, прибью!
  - А, - безнадежно махнул на них рукой Сэл, - Сами-то как паук с паучихой в одной банке, а поди ж ты, все равно ведь спелись и синхронизировались, ну и ладно!
  - Ну уж нет! - твердо сказала Наташа, беря меня за руку, - Пошли, Марик, что ли? Народ на крылечке-то давно рассосался! Слушай, а как это Сэл глаза отводит?
  Действительно, за всеми этими нравоучительными разговорами мы все совсем забыли про то, зачем, вообще, пришли в школу этим распогодившимся майским утром. Держась за руки как дошколята в детском саду, две смеющихся парочки бросились наперегонки к освободившемуся створу школьного входа и весело впорхнули в прохладу первого этажа как раз под оглушительную трель звонка. Уже с заметным сожалением расцепили свои ладошки и спокойным степенным шагом разошлись по своим классным аудиториям на последний классный час.
  К слову сказать, я не собираюсь здесь уточнять, что, мол, последний классный час в завершающемся школьном году, совсем нет. И даже, упаси меня Боже, не стану тут в суеверной спешке менять "последний" на "крайний", потому как, во-первых, суеверие есть смертный грех против первой заповеди, а, во-вторых, в преддверии такой очевидной вечности, как три месяца летних каникул, сегодняшний классный час в натуре является последним, как просто сказал бы Серый. И, что не говори, но такую святую простоту не станет оспаривать ни один нормальный школьник!
  - Здравствуйте, ребята! Какие вы сегодня красивые, какие нарядные, бла-бла-бла! - вошедшая в класс Людмила Ивановна, как всегда неспешно и размеренно, если не сказать флегматично, для начала стандартно поприветствовала подопечных, затем выразила, без малейшей улыбки на скучающем лице, свое восхищение их внешним видом и, наконец, перешла к дежурной раздаче годовых ослов и слонов.
  - В этом году у нас только одна отличница - Оля Цубаева и восемь хорошистов...
  - Нет, не так, - объяснял я шепотом свое понимание планов Сэла бестолковому Витьку, - Сначала мы извлекаем наворованные и награбленные нычки во всем Жанадалинском районе. Дальше Сэл просто не дотягивает своей чуйкой...
  - ... а вот Марик Сальваторов подвел нас немного своей дисциплиной, подвел...
  - ... а вот клады нам, Витек, пока не нужны, не нужны, нам бы советских дензнаков сейчас побольше освоить. Сэл говорит, что таких заначек тысяч на восемьдесят он в окрестностях одних только Тасты-Талдов знает. По району, когда мотоциклы купим, еще тысяч на сто наберем. С тебя, кстати, пошив балаклав. Помнишь, надеюсь, что это такие черные трикотажные маски-шапочки с дырками для глаз...
  - ... по секрету вам всем скажу, ребята, что за хорошее поведение, а также успехи в сборе металлолома и макулатуры дирекция нашей школы приняла решение наградить нашего товарища - Витю Коноплязева почетной грамотой и...
  - ... по секрету тебе скажу, Витек, только Светке не говори пока, разволнуется. Короче, Сэл внушил нужным людям в паспортном столе выдать нам четверым паспорта на два года раньше положенного в СССР шестнадцатилетнего срока...
  - ... и прикрыл его сердце от бандитов своей недрогнувшей пионерской рукой...
  - ... нет, Витек, ты представляешь, дату рождения в паспортах тоже поднимут до восемнадцатилетнего возраста! Ты понимаешь, дружище, что это нам дает, какие перспективы это перед нами теперь открываются? Нет, вижу, не представляешь...
  - ... пока я заношу и подписываю ваши годовые оценки в табелях, сидим тихо, ждем звонка на линейку и вспоминаем с благодарностью весь прошедший год!
  Впрочем, как оказалось, благими намерениями, в особенности, если намерения эти учительские, а не какие-нибудь там, дорога не только в ад, но и в рай может быть вполне вымощена. Потому как прозвенел столь долгожданный звонок.
  
  
  
  Глава 17
  
  Казахская ССР, Тургайская область, поселок Тасты-Талды
  06 июня 1978 года, вторник
  
  Мне не нужно ни солнца, ни туч,
  Лишь бы ты была в этом мире.
  Хочешь, я подарю тебе ключ,
  Восемнадцать на двадцать четыре?
  
  (Народное творчество)
  
  - Е2-е4, ну, "черные", ни пуха, ни пера!
  - Е7-е5, к черту вас, "белые", к черту!
  Первая фраза в переводе на обычный человеческий язык значила, что наша ночная операция перешла в активную фазу и "белые", то есть мы с Наташей, желают "черным" , то есть Витьке со Светой приятного времяпровождения. Второй же фразой, которая, также как и первая, но гораздо тише, прозвучала в ночном эфире спящих Тасты-Талдов, "черные" взаимно желали нам того же самого и по тому же самому месту.
  Погода в начале лета для этих степных широт с резко континентальным климатом вещь, должен вам сказать, плохо прогнозируемая, ну а разница дневных и ночных температур так и, вообще, может составлять довольно значительный разброс. Так что, можете себе представить, с каким тщанием и прилежностью собирали все мы малейшую информацию, касающуюся метеорологических данных, готовясь к этой ночной акции. Спросите, почему именно метеорологической? Да вы только себе вообразите глухую тургайскую ночь перед самым рассветом, когда наш хороший знакомый Колотун-бабай, не то по старой зимней привычке, не то от бессонницы, а не то и проявлением старческой беспамятицы начинает обходит владенья свои. Помните, как в анекдоте про очень старого забывчивого джентльмена: "Дорогая, я пришел исполнить свой супружеский долг!" Как мы поняли из полученных сводок, градус долга местного склеротика к утру шестого июня должен был бы снизиться почти до плюс восьми с шестнадцати дневных. Кстати говоря, считаю уже своим долгом напомнить вам, дорогие друзья, что при восьми градусах тепла, если это только возможно назвать теплом, при дыхании вовсю идет пар изо рта. Ну а если вспомнить еще и про обещанные в тех же метеосводках "незначительные осадки", способные по старческому капризу Колотун-бабая принять любую из возможных для атмосферной влаги агрегатных форм, начиная с относительно безобидных росы или тумана и заканчивая проливным дождем, снегом или даже градом, то важность подобных сведений для нашей ночной вылазки трудно переоценить.
  Остается, правда, еще один очень интересный вопрос: а почему это именно ночь с пятого на шестое июня, а не какая-либо другая? Элементарно, дорогой Ватсон! Да просто потому, что это ночь новолуния, когда наступившая темнота сельской глубинки настолько черна, что ее не может развеять даже редкий свет из желтых окошек или замызганных фар запоздало проезжающих по улицам механизаторов, а любой, еще более редкий в этих трижды благословенных краях, негр мог бы при желании, смело и, практически не таясь, вершить свои самые черные дела.
  Но как бы там ни было, слава, гм, тому, чье имя сейчас лучше не произносить, все подготовительные работы остались позади, равно как и предбоевой мандраж. Все четверо предельно собраны и находятся в прекрасной боевой форме, если только не считать учащенного пульса из-за легкого избытка адреналина в нашей крови. И только три внешних признака существенно отличают наши парочки сегодня ночью - наше месторасположение, наши действия и, конечно же, наша верхняя одежда.
  Мы с Наташей сидим рядышком за моим лабораторным столом, на котором этой ночью, что называется, яблоку негде упасть. В целях обеспечения наибольшей степени секретности, наша совместная ночная работа проходит под прикрытием тиражирования школьных фотографий для нашего класса, что обеспечивает нам закрытую на крючок комнатную дверь, плотно завешанные окна и слабое красное освещение. Явным перебором подобной, с позволения сказать, "крыши" выглядит громоздкий фотоувеличитель "Ленинград-4" и четыре же небольших ванночки для последовательной проявки, промывки, закрепления и, опять, промывки снимков. Неизменный красный фонарь места на столе никак не занимает, поскольку висит над его торцом, навечно прикрученный к стене. Все же остальное пространство плотно, но эргономично заставлено хотя и самодельной, но, однако же, крайне чувствительной и высокоселективной радиоаппаратурой. Селективность или, иначе говоря, избирательность нам сегодня особенно необходима для точной настройки на нужные нам частоты и максимальную фильтрацию от радиопомех.
  - Ферзь выдвигается на аш-пять, ферзь на аш-пять! Как поняли, "черные"? Прием! - на этот раз моя фраза означала, что Витек может выдвигаться непосредственно к объекту нашей экспроприации, роль которого на первый раз решили, по наводке Сэла, предоставить одному из самых малоприметных подпольных миллионеров Жанадалинского района - заместителю заведующего базы плодовощторга Робину Барабекяну. Как показала наша прослушка, организованная нами одновременно по трем различным каналам: рабочий кабинет, дом и личный автомобиль, деньги, наворованные им у государства, он хранил, скорее всего, в гаражном тайнике.
  - Понял, "белые", ферзь на аш-пять! Наш ферзь на эф-шесть, как поняли? Прием!
  - "Черные", придержите свой ход, придержите свой ход! Возможно нам придется переходить. Дайте минуту подумать! Как поняли? Прием! - я с тревогой смотрел на Наташу, поднявшую кулак с оттопыренным указательным пальцем, в данном случае означавшем минутную готовность к полной отмене всех запланированных в этой операции действий. Сегодняшней ночью Наташа отвечала за контроль милицейской волны и радиожучка, установленного в дежурной части районного отделения милиции , прослушивая эфир двумя различными наушниками. Можно понять поэтому то волнение, с которым я ожидал вердикта своей боевой подруги.
  - Пронесло! - с милой улыбкой шепнула она, опуская руку, - Кто-то из новеньких ментов пошутил в райотделе по поводу сбора по тревоге всего личного состава и перехода на режим работы в особых условиях. Сейчас его там метелят по полной!
  - "Черные", все в порядке, свой ход ферзем, подтверждаем! Как поняли? Прием!
  - Вас поняли, "Белые", два слона вам в задницу, мля! Мы тут чуть не обосрались!
  Наташа нервно хихикнула и я, тщетно стараясь сохранить самый строгий вид, погрозил ей пальцем, на что та еще пуще развеселилась и прыснула в ладошку.
  - Не засоряйте эфир, "черные", шахматы - игра серьезная! Как поняли? Прием!
  - Да поняли, поняли, "белые"! Лошадью давай ходи, век воли не видать! Прием!
  - Он уже у гаража, - шепнул я Наташе и та, сразу же посерьезнев, прислушалась к обоим своим наушникам, слегка прижав их ладонями, а затем подняла вверх два больших пальца обеих рук, означавших полную безопасность по обоим каналам.
  - Ну-с, лошадью так лошадью, "черные"! В принципе, пока центр доски свободен, можно ведь и малость порезвиться на оперативном просторе, не так ли? Лошадь, пожалуйста, на аш-3, лошадь на аш-3, поближе к Ферзю! Как поняли? Прием!
  Подтянуть на данном этапе "Лошадь", то есть, простите, стоящую у нас на стреме Светку, Витек должен был запросить только в случае, если не смог один взломать мощные гаражные замки без должной синхронизации со своей подельницей, тьфу ты, блин, со своей напарницей. Другое дело, что за такой одиозный оперативный псевдоним как "Лошадь", Витек, как его креативный автор, еще не раз и даже не два огребет от Светочки ажно по самые помидоры, как любит говорить его шурин.
  - Уи-и-и! Фью-у-у! уик!!! - переливчатым жаворонком свистел импровизированный радиосканер в моем другом наушнике в то время как правая рука нервно крутила взад-вперед верньер грубой настройки широкополосного приемника, который этой ночью обеспечивал нам, таким образом, своеобразную эфирную радиоразведку. Пальцы моей левой руки подрагивали на алой кнопке тангенты - переключателя режимов приема и передачи. Третьей руки мне, ясен пень, по штату вроде как не полагалось, а потому я легким кивком обрамленной наушниками головы снова поблагодарил Наташу, когда она в очередной раз промокнула мне лоб и виски влажным носовым платком, затем склонился к микрофону и нетерпеливо спросил:
  - Ну что там у вас случилось, "черные"? Вы как-то слишком долго думаете, прием!
  - Тут у нас одна, гм, сука проснулась до окончания товарищеского матча! Прием!
  В принципе, если немного напрячь мозги, то, несмотря на некоторое нарушение Витьком установленных нами правил шифрованного радиообмена, вполне можно сообразить, что у них там раньше времени очнулась усыпленная ими же овчарка.
  - "Белые", продолжаем матч! Эта сука опять спит. Наша лошадь на е-семь! Прием!
  - "Черные", у нас выгодная позиция! Мы атакуем! Пешка на эф-четыре! Прием!
  Те читатели, которые исключительно из большой любви к благородному искусству шахматной игры к этому времени уже расставили фигуры на своих досках, могут наглядно увидеть, что черным настоятельно предлагалось срубить белую пешку. В варианте для наших "робингудов" это было сигналом ко взлому всех возможных гаражных замков. Вновь потекли томительные минуты тревожного ожидания.
  - "Белые", пешка есемь на е-пять, вашу пешечку мы срубили! Как поняли? Прием!
  - Вас поняли хорошо, "черные"! Ищем нужный ход для нашей лошадки, прием!
  Пошел финальный этап операции. Пока Света с помощью простого биолокатора, представляющего собой ее любимое колечко на нитке, ищет во вскрытом гараже заветный тайник с неправедно нажитыми ценностями, уже теперь Витек стоит на стреме, притаившись во дворе для контроля внешней обстановки. Думаю, не надо объяснять, что экстрасенсорные способности вообще, а интуиция в особенности, у девушек развиты все-таки лучше. Да и озябла Света на предрассветном ветру.
  - "Белые", мы нашли для вас отличный ход! Ставьте чайник, мы едем сдаваться!
  Два звенящих радостным ликованием голоса, чувства в которых не смог скрыть даже примитивный скремблер, встроенный в наши радиостанции для обратимого искажения речи, как будто взорвали то невыносимое напряжение, державшее нас с Наташей на протяжении последних десяти дней. В какой-то странной нервной истерике мы не сговариваясь развернулись друг к другу и порывисто обнялись.
  - Получилось, у нас все, все получилось! - со слезами на глазах шептала Наташа. Мне трудно было что-либо возразить ей в этот момент, поскольку мои губы нежно ловили рубиновые, в свете лабораторного фонаря, слезинки, убегающие от меня сначала к уголкам темных глаз, затем по пухленьким щечкам куда-то к самым краешкам ее красиво очерченных губ. Через некоторое время Наташа наконец-то сообразила, что происходит нечто, не предусмотренное планом ночной операции, а ее непосредственный начальник явно превышает свои служебные полномочия. Однако, вместо того, чтобы возмущенно отстраниться и, как полагается, вся кипя самым искренним негодованием, влепить пощечину, она, ловко крутанувшись на табуретке, одним слитным движением девичьих бедер переместилась ко мне на колени и впилась в мои приоткрытые губы бесконечным обжигающим поцелуем...
  
  
  
  Глава 18
  
  Казахская ССР, г. Аркалык, управление КГБ СССР по Тургайской области
  12 июня 1978 года, понедельник
  
  Товарищ, верь, пройдет она -
  Так называемая гласность,
  Страна воспрянет ото сна,
  И вот тогда Госбезопасность
  припомнит ваши имена.
  
  (Народное творчество)
  
  - Разрешите, товарищ полковник?
  - Входите, Нурлан Каримович, да не стойте же вы в дверях! И без чинов, Нуреке, давайте-ка без чинов! Мне тут наши товарищи, недавно приехавшие из, гм, братского Китая передали один из самых лучших в мире сортов чая. Я уверен, что как настоящий казах, вы конечно же, оцените вкус настоящего чая! - в этом месте голос начальника Тургайского областного управления КГБ полковника Курбана Галымова дрогнул от еле сдерживаемого смеха, - Или вы чай не кушаете? Не любите?
  Предельно собранный, впрочем, как и всегда, старший оперуполномоченный майор Каримов только и смог, что слегка улыбнуться в ответ на вольно перефразированную его шефом фразу из, наконец-то дошедшего и до Тургайских "палестин" комедийного фильма Георгия Данелия "Мимино". Однако же, надо было как-то срочно выкручиваться и соответствовать сложившимся в их управлении добрым традициям, ревностно поддерживаемыми практически всеми его штатными, а может быть и внештатными, сотрудниками.
  - Чай хочу! Сдачи не надо! - пожалуй, про сдачу было лишнее, подумал Каримов.
  - И мне не надо! - выпалил полковник, высвобождая свой жизнерадостный смех,
  - Ха-ха-ха! А вы молодец, Нуреке, молодец! Ведь сколько у нас курсов и тренингов по укреплению памяти проходят наши молодые кадры, а вот так, как вы вспомнить дословно продолжение любого советского фильма, да еще из любого места - это, я вам так скажу, только вы не обижайтесь, не каждому дано, это дорогого стоит! Вот попомните мои слова, уважаемый Нуреке, через какие-то лет эдак тридцать, а может быть даже меньше, угадывание цитат из советских фильмов станет нашим развлекательным достоянием, общесоюзным спортом, если хотите. Я не прав?
  - Спортом, Куреке? Хм, а почему бы и нет? Ведь стали же им индийские шахматы!
  - Шахматы, говорите? - многозначительно взглянул на подчиненного Галымов, - Да, с шахматами вы, Нуреке, в самую точку попали. Год-то у нас с вами какой? Нет, Нуреке, не просто какой-то 1978 год, а шахматный год! Как? А вот так! Матч на первенство мира по шахматам между чемпионом мира Анатолием Карповым и победителем соревнования претендентов Виктором Корчным, раз! Кстати через месяц в Багио начнется. Сорок шестой чемпионат Союза по шахматам, два! Это уже у нас, конечно же, в Тбилиси будет, в декабре, если память мне не изменяет. Ну, и матч за звание чемпионки мира по шахматам между чемпионкой мира Ниной Гаприндашвили и претенденткой Майей. Чибурданидзе, три! Как, Нуреке, убедил?
  - Убедили, товарищ полковник, убедили! - засмеялся Каримов, поднимая руки. в жесте безоговорочной капитуляции, - А вот чай, кстати говоря, у вас не китайский, товарищ полковник, а высокогорный сорт индийского. Если быть совсем точным, то, одну минуточку, хлюп-хлюп... Ага, "Дарджилинг"! Китайские сорта, знаете ли, ферментируются совсем по другой технологии. Они какие-то копченные, что ли.
  - Нуреке, ну я же просил вас без чинов! Ладно, ладно, признаю, что вы с блеском прошли мою очередную проверочку. И цитату вы угадали, и чай распознали и, что самое главное, верно поняли, для чего я вас вызвал сегодня. Да-да, речь пойдет о наших, гм, "шахматистах" из Жанадалинского района, радиосеанс которых в ночь с пятого на шестое июня одновременно слушали не только мы, но и смежники из Державинской дивизии РВСН. Я уверен, что вам есть что сказать по этому поводу.
  Старшему оперуполномоченному, курировавшему, в силу его служебного долга, и упомянутый в разговоре Жанадалинский район, конечно же, было что доложить. А потому, сразу после поощрительного кивка полковника, майор Каримов достал не из широких штанин, каковых ему не полагалось, а из коричневой полевой сумки он достал черную коробочку с дорожными шахматами и под удивленным взглядом начальника управления стал неспешно расставлять на доске шахматные фигурки.
  - Как вам стало уже известно, товарищ полковник, - начал майор свой доклад, не прерывая, впрочем, и свое важное занятие по выстраиванию двухцветных рядов, - в ночь с пятого на шестое июня, то есть с понедельника на вторник, на территории Жанадалинского района вышли в эфир два маломощных радиопередатчика пока еще не установленной нами принадлежности. По данным службы радиоконтроля, начало работы первого эр-пэ было зарегистрировано в 03:45 на частоте...
  - Ну уж нет, Нуреке! - с азартом воскликнул полковник в этом месте доклада его подчиненного, - Вы же помните, ч то в прошлом мне пришлось как-то поработать и начальником оперативно-технической службы в том же Целинном краевом... Гм, простите, Нуреке, короче, дайте-ка лучше мне выписку из журнала службы "Р".
  В продолжении следующих четырех с половиной минут Каримов только и мог, что нетерпеливо ерзать на стуле, наблюдая за порхающим в руках шефа карандашом марки "Кох-и-Нур". Все фигуры на доске были уже аккуратно, как это мог сделать во всем управлении один Каюмов, выстроены двумя парами противостоящих друг другу цветов, а рядом на столе ожидали своего часа все необходимые документы.
  - Вот! - вновь не сдержался более эмоциональный Галымов, отрываясь от чтения журнальной выписки и поучительно воздевая указательный палец, - Нуреке, а вы, вообще говоря, в курсе, что такое скремблер? Хотя, откуда вы можете это знать...
  - Скремблер, товарищ полковник, ответил с горькой усмешкой майор, - Это такое электронное устройство для обратимого искажения передаваемой речи. Типа, я, к примеру, скажу в микрофон, Куреке, мы с вами ровесники, но я, будучи таким же фронтовиком как и вы, тем не менее, всегда отдаю дань уважения вашему опыту и таланту организатора. А в ответ из динамика, ну, или там, наушника прозвучит...
  - Я хорошо понимаю, Нуреке, что там прозвучит в этом случае, но ничего не могу с этим поделать, - хрипло заметил начальник управления, - Нуреке, я был трижды за время войны ранен, вы тоже имеете ранение, как я знаю, но не ветераны, к сожалению, определяют сегодня нашу судьбу, а... Да чтоб тебя, рыжий шайтан! - карандаш в руках Галымова утробно хрустнул и две его хищно ощерившиеся на изломе половинки тут же улетели в стоящую где-то под столом мусорную корзину.
  - А почему это рыжий? - с улыбкой спросил Каримов, - Он же желтый! Ну, я имею в виду карандаш, само собой, а не шайтана. "Кох-и-Нур" всегда желтый с черным.
  - Да вот, Нуреке, не поверите, - начальник смущенно глянул на подчиненного и решившись, продолжил, - Как фронтовику вам признаюсь и понадеюсь на вашу скромность. В последнее время мне во сне регулярно рыжий шайтан приходит и предлагает сыграть с ним в подкидного. Представляете, коммунисту с шайтаном?
  - Не бережете вы себя, Куреке! Отдых вам хороший нужен. Рыбалка там, охота...
  - Покой нам только снится, Нуреке! Хотя о чем это я, снится-то мне совсем другое. Ладно, вернемся же к нашим шайта..., тьфу ты, баранам! Так вот, Нуреке, что я хотел сказать о скремблере? А то, что сам факт его применения на территории нашей области - это я вам скажу, уже ни в какие ворота не лезет! У нас же тут не Америка какая-нибудь, где скремблерами радиопереговоры полицейских служб шифруют, чтобы их не могли понять всякие там преступные элементы. У нас тут с вами, Нуреке, Тургайская область, у нас тут Целина! Я здесь уже около семи лет работаю, но за все эти годы не припомню ни одного серьезного радиохулигана, а тут, здрасьте-приехали, сразу два чуда враждебной техники во всей их красе!
  - Куреке, я знаю, вы шахматы любите, - отвлек занервничавшего было начальника Каримов, - Партии мастеров частенько разбираете. Я, конечно, как и все в нашем управлении тоже играю, но на любительском уровне, до вас мне пока далеко. Вот, взгляните, пожалуйста, у меня все ходы этого "межпланетного сеанса" записаны...
  - Контора пишет, - добродушно проворчал почти успокоившийся Галымов, цитируя Остапа Бендера, - Давненько не брал я в руки шашек! Что тут у нас? Ага, в ответ на е2-е4 черные отвечают е7-е5. Ну, пока ничего интересного, типичный открытый дебют. Далее, белый ферзь на... Не понял, они там что ли детский мат собрались поставить? Хотя, вы знаете, Нуреке, я всегда считал это несправедливым, когда такое яркое и целеустремленное начало не имеет своего официального названия. Если, к примеру, в серьезной позиционной игре это верный путь к проигрышу, то в блице такое начало может оказаться неприятным сюрпризом даже для опытных игроков. А еще это может быть великолепным блефом, если опытный игрок в том же блице с незнакомым сильным игроком сразу же выводит ферзя, то сильный игрок, скорее всего, расслабится, посчитав опытного игрока дилетантом. Сами понимаете, Нуреке, блиц такой расслабухи не прощает. Цейтнот, однако! Ну а во всем остальном, игра, честно говоря, примитивная и, скажу больше, на грани, хм, фола. Ну что это такое, когда игроки собираются отменить свой уже сделанный ход? Нет уж, если дотронулся, то ходи, а если отпустил фигуру, то уж будь добр! А иначе, Нуреке, это уже не игра получается, а какая-то, э-э-э..., - полковник осекся, заметив на лице майора саркастическую усмешку, - Так вы считаете, что за этой игрой маскировалось нечто более важное для этих, будем и дальше называть их так, игроков, чем просто слабенький сеанс шахматной игры по радиосвязи?
  - Судите сами, Курбан Галымович, а я буду излагать только факты. Во-первых, как вы сами же и отметили, применение скремблера, о существовании которого, не говоря уж об его устройстве, в нашей стране знает только узкий круг технических специалистов, имеющих соответствующие формы допуска, а также, разумеется, и сотрудники специальных служб, включая КГБ СССР. Во-вторых, применение этого устройства в попытке исказить содержание рядового шахматного матча, что само по себе, согласитесь, товарищ полковник, уже крайне подозрительно! В-третьих...
  - Простите, Нуреке, что перебиваю вас, но я же просил без чинов! Поймите, нам с вами сегодня предстоит принять целый ряд важных решений, а это невозможно сделать без определенной степени доверительности в наших отношениях, какая у наших заклятых заокеанских друзей называется состоянием эгрегора. А еще, мне очень интересно, Нуреке, как же все-таки была дешифрована работа скремблера?
  - С этим, как раз, Куреке, все было достаточно просто! Как оказалось, в основу его алгоритма был заложен несколько устаревший метод частотной инверсии, давно применяемый американскими полицейскими службами. Спасибо смежникам из шестого управления ГРУ, которые и обеспечили нам дешифровку. В-третьих...
  - Нуреке, чтобы военная разведка сделала что-то безвозмездно, то есть даром?
  - Честное слово, Курбан Галымович, только двадцатилитровый бочонок спирта! В-третьих, более мощный эр-пэ "белых" использовал в качестве антенны местную электросеть, что сделало практически невозможной его точную триангуляцию. Определенно можно сказать только, что он работал из Жанадалинского совхоза.
  Для более точного позиционирования эр-пэ требовалось поочередное отключение улиц этого населенного пункта в присутствии дежурного электрика, участкового и нашего куратора, но местный дежурный электрик находился в состоянии крайнего алкогольного опьянения, а два других электрика еще с вечера уехали на рыбалку.
  В руках полковника хрустнул второй по счету карандаш чешской торговой марки, однако, на этот раз Курбан Галымович удержался от поминания рыжих шайтанов.
  - Второй, менее мощный, эр-пэ мы запеленговали уже с нормативной степенью точности, но он оказался мобильным, то есть находился в постоянном движении. Примерная локация основного времени его работы расположена на территории поселка Тасты-Талды в окрестностях базы райплодовощторга. Из жилых строений поблизости есть только дом, гараж и личное подворье заместителя заведующего той же базы Робина Барабекяна. Вообще говоря, Куреке, этот Барабекян личность какая-то мутная, но пока не был ни разу, что называется, пойман за руку. В любом случае, нам он вряд ли может быть интересен, хотя бы потому, что никогда ранее не был замечен в более серьезных отношениях с радиоэлектронной техникой, чем разговоры по телефону или переключение телевизионных каналов. Какой уж там скремблер, Куреке! Он пробки, когда они у него иногда сгорают, просит соседского пацана, живущего за триста метров, заменить - до того электричества боится.
  - А другие члены семьи, Нуреке, родственники, друзья, сослуживцы там, наконец?
  - Один он живет, Куреке, друзей не имеет, а отношений с подчиненными избегает. Женщин, правда, изредка приводит, не без этого, но, хм, определенного сорта...
  - Все ясно, Нуреке, что ничего не ясно! Все страньше и страньше, как говаривала одна английская девочка с кашей вместо мозгов, - Галымов дотянулся до стакана с карандашами и вытянул из него очередной "Кох-и-Нур", - Жалоб или заявлений, как я понимаю, от означенного Барабекяна за это время также не поступало?
  - Нет, Куреке, не поступало. Я понимаю, о чем это вы. Вот экспертное заключение нашей аналитической службы о возможных доходах Барабекяна за последние три года, - при этих словах оба собеседника невесело улыбнулись, вспомнив одного-единственного представителя упомянутой службы - пожилого подслеповатого экономиста, бескорыстно работающего в их управлении на внештатной основе.
  - Так вот, если верить выводам нашего аналитика, а не верить им мы просто не можем, как не раз уже убеждались, Куреке, за три года своей, гм, гипотетической, скажем пока так, незаконной деятельности наш фигурант мог бы скопить не менее трехсот тысяч рублей. Настоящий Корейко! И такой же серый советский мышонок.
  - А если есть Корейко, то рано или поздно, по законам жанра, должен появиться и Остап Бендер, - медленно протянул Галымов, - Так сказать, каждому Корейке - по Бендеру, а каждому Бендеру - по миллиону! Ох, не нравится мне все это, ох как не нравится, Нуреке! Думал, спокойно на пенсию уйду, а вот, и сюда добрались...
  - Кого вы имеете в виду? - спросил Каримов, уже зная ответ на свой вопрос.
  - Да все тех же, Нуреке! Цеховиков, барыг, спекулянтов, фарцовщиков и, не дай Бог, валютчиков. Пока все это, по большому счету, вотчина МВД, но только пока. Поймите, Нуреке, все это - черви, которые подтачивают и без того больной ствол нашего общества. А потому, наша с вами сегодняшняя задача, сделать так, чтобы эти черви никогда не стали для нас могильными! Ох! Допек таки меня этот рыжий шайтан! - начальник управления угрюмо смотрел на обломки третьего по счету, ни в чем не повинного, карандаша замечательной чешской марки "Кох-и-Нур".
  - Куреке, у меня телевизор сломался. Не подскажите, как вчера сыграл "Спартак" с "Араратом"? - вновь попытался отвлечь Каримов своего шефа от тягостных дум.
  - Три-ноль, два гола забил Ярцев, один - Шавло, - на автомате ответил Галымов, - А, вообще-то, за родной "Динамо" надо болеть, майор, или за "Кайрат", само собой! Вот что мы с вами сделаем, майор, собирайтесь-ка в командировку и готовьтесь к длительной работе под прикрытием. Легенду, документы и необходимую спецтехнику получите завтра. Вместо себя оставьте капитана Ткаченко, передадите ему все текущие дела. Вас по возращении по-любому ждет другое место работы...
  
  
  
  Глава 19
  
  Казахская ССР, Тургайская область, совхоз Жанадалинский, ул. Калинина, 18
  09 июля 1978 года, воскресенье
  
  Мой миленок под забором
  "Тампакс" в городе нашел,
  Всей деревней примеряли -
  Никому не подошел!
  
  (Народное творчество)
  
  - Нет, братцы-кролики и сестрицы Аленушки, ну вы и козлы, самые разнатуральные козлы! - гневно разорялся Витек, аппетитно хрумкая жаренный пирожок с капустой и им же яростно жестикулируя, - Да мне пофиг, что козел у нас тут один, э-э-э, в смысле, два козла, то есть я хотел сказать... Короче, Света и Наташа, вы у нас здесь козы, причем, козы по малолетству своему физическому нами недранные, к нашему с вот этим козлом глубочайшему сожалению, а я здесь и сейчас у вас единственный Д'Артаньян, который весь в белом! Уф-ф-ф!!! - перевел дух вконец запутавшийся Витек и уже более спокойно продолжил свою обличительную речь, - Вроде как разобрался. Ну я Надеюсь, вы меня поняли, кто есть ху? Млять, как просто было раньше с этим вот древним козлиной, пока не появились эти две козы никем недоенные, а теперь доказывай им, что ты не козел! Да я с самого детства, можно сказать, мечтал о мопеде, причем конкретно об этой модели "Рига-16", которую здесь только в прошлом году на Рижском мотозаводе "Саркана звайгзне" в производство запустили. Да вы только представьте себе, при собственном весе в сорок пять килограммов эта кроха способна перевозить до стопятнадцати килограммов груза! А две скорости, разгоняющие его в форсированном режиме вплоть до восьмидесяти километров в час, а мотоциклетный кикстартер, а такой оригинальный дизайн, новый руль и рычаг заднего тормоза? Эх, вы...
  Витек отвернулся было с обиженным видом в сторону единственного свободного угла с намертво привинченным красным лабораторным фонарем, но тут же как-то нервно дернулся поспешно отвел взгляд, узрев висящую там стилизованную под икону фотографию ухмыляющегося Сэлыная. Скажете, богохульство с моей стороны? Ну, я не знаю, понимаю, что Сэл далеко не Спаситель рода человеческого и, уж тем более, ни разу не творец всего сущего, но в ту ночь нашей первой байской экспроприации, а, вернее сказать уже раннее летнее утро когда я провожалл домой Наташу, он стал для меня чем-то гораздо большим, чем просто локальный эгрегор. Заснуть тогда, по понятным причинам, я так и не смог, а потому сел за стол, мурлыча себе под нос что-то из "Нотр Дам де Пари", вставил его негатив в рамку фотоувеличителя, немного поколдовал с виньетками и...
  - Сам ты козел! Да кто с тобой спорит, Витек? Мопед, ясен пень, вещь хорошая, базара нет! Но и ты пойми меня правильно, дурень в белом! Во-первых, ты хочешь, чтобы над нами все окрестные пацаны с шавками-пустобрехами потешались? Во-вторых, как ты собираешься на мопедах по нашему бездорожью из рыжей неотлепимой глины разъезжать? Или по сугробам? В-третьих, куда ты Светочку посадишь? На крышечку бензобака? Или на багажник? А, может быть, на перегретый глушитель мотоциклетного типа?
  Две прелестные девичьи головки с хищной грацией легкой зенитной спарки автоматических пушек тут же синхронно развернулись в сторону этой до сих пор никем не подбитой садюги, преступно намеревавшейся возить свою девочку на перегретом глушителе мотоциклетного типа, и с видом самого крайнего неодобрямса мгновенно нацелили на него две пары двухдюймовых обвиняющих глаз.
  Впрочем, мой недолгий триумф мною же и был безнадежно подпорчен, поскольку я просто не успел вовремя спрятать высунутый почти вместе с гландами язык и торжествующе воздетый двойной американский "фак" из средних пальцев, когда эти две головки так же синхронно и стремительно развернулись уже в мою сторону.
  - Фу-у-у, Марик, Бить лежачего? Как это, гм, неспортивно с твоей стороны! - совершенно справедливо выговорила мне Света, укоризненно качая головой вместе с осуждающе взирающей на меня Наташей.
  - А еще, Светик, а еще он назвал меня земляным червяком, представляешь, Светик? - тоном заправского ябеды напомнил Витек, пользуясь подвернувшимся моментом и нежно обнимая Свету за оголенные плечики.
  - Не подлизывайся, маньяк безрогий! - взвизгнула та, сбрасывая витькину руку одним легким волнообразным движением, - За этот перегретый глушитель ты мне еще очень дорого ответишь!
  - Не-е-е, ну нормально так, да?! - возмущенно протянул Витек, поглаживая моментально онемевшую руку, - Я, вообще-то, про глушитель мотоциклетного типа, а тем более, перегретый, ничего не говорил, даже не упоминал его вовсе. Это все Марик вам воду мутит со своей "буханкой" УАЗ-452, которую ему никто и нигде сейчас, как частному лицу, скорее всего, не продаст. В лучшем случае, продавцы и деньги отберут и по почкам настучат. Семидесятые на дворе, планктон ты офисный, се-ми-де-ся-ты-е! Так что, лучше синица в руке, чем утка под кроватью, козлина ты внедорожная! Кстати о козлах, Светик, - сердито набросился Витек уже на не в меру развеселившуюся Свету, - А почему это я вдруг маньяк, да еще и безрогий, а?
  - Как, неужели все еще не ясно, милый Витенька? - с наигранно обиженным недоумением вопросила Света, озорно подмигивая нам с Наташей, - Маньяк ты, Вить, потому как маниакально преследуешь меня не только по всем темным, но и, как ни странно, даже светлым углам, а безрогий, поскольку по тому же своему физическому малолетству я пока еще при всем , пусть и чисто гипотетическом, желании не смогла бы отомстить тебе, Витенька, наставив такие роскошные ветвистые рога, хотя бы на физиологическом уровне, по крайней мере.
  - О, как все безнадежно запущено! - горестно вздохнул Витек, разочаровано отодвигаясь от хохочущей Светки.
  - А я вот не понимаю, ребята, в чем же таки вы видите здесь проблему? - включилась в процесс эмоционально бурного обсуждения до сей поры молчавшая Наташа, - дальнобойный вездеход нам нужен? Нужен! Легкий скутер на случай непредвиденных ситуаций нам нужен? Нужен! Так давайте купим и то и другое! А может быть нам нужно не только это? Денег-то теперь у нас без малого треть миллиона рублей, что по нынешним меркам по любому выше всякой крыши! Вы все почему-то настырно уперлись в сбычу своих нереализованных детских мечт, а про то, что мы, вроде как, одна команда, вообще забыли! Марик, ты же аналитик с многолетним управленческим опытом, ну вспомни же свои хваленные навыки системного планирования, наконец! Или как это там еще у вас называется?
  Мы с Витькой удивленно переглянулись, пораскрывав рты, а я даже энергично замотал головой в добросовестной попытке полной аппаратной перезагрузки своего утомленного летним зноем чайника.
  - Видал? Не, Витек, ты видел, как сделала нас эта кареглазая пигалица? Хорошо, хорошо, не пигалица, оставь в покое мою несчастную шевелюру, последний хаер оторвешь нахрен! Да не красней же ты так, скромница ты моя ненаглядная, хаер - это волосы на моей верхнйе голове, а не то, что ты подумала! Хотя, мне нравится ход твоих мыслей, продолжай в том же духе! А если серьезно, то да, ты права, Наташа. В самом деле, какова сейчас наша главная цель на весь период летних каникул? Правильно, Наташа, хорошо отдохнуть и пока ничего больше, ничего глобального. Сэлу мы до октября наверняка не понадобимся, как он говорил. Где мы собрались отдыхать, Света? Правильно, Света, на побережье Черного моря в каком-нибудь припортовом городе. Когда мы будем там отдыхать, Витек? Молодец, Витек, в августе, то есть через месяц, когда там фрукты-овощи поспеют и молодое вино созреет. Так и быть, возьми с полки еще один пирожок с капустой, только не забудь вернуть его на место, когда слопаешь, козел безрогий! Ох!!! Ах ты так, да?! Драться, да?! Ну держись, рыбий глаз!!!
  Некоторое время в моей комнате царил форменный ералаш из бешенного мельтешения наших с Витькой рук, ног и, кажется, иногда даже пустых голов, сопровождаемый своеобразной неблагозвучной фонограммой пыхтящего мальчишеского сопенья и нарочитого старческого кряхтенья.
  - И охота этим бездельникам мутузить друг дружку в такую-то жару? - через некоторое время вопросила Света, обращаясь к подружке и деликатно прикрывая ладошкой ленивый зевок, - У меня уже голова от них кружится!
  - Мальчишки! - снисходительно бросила Наташа, наливая в свой стакан минералку из запотевшей бутылки.
  - Уф-ф!!! - хором выдохнули мы с Витькой и жизнерадостно заржали, освобождая друг друга из болевых захватов.
  - Так вот, - продолжил я, отдышавшись и вставая с пола, - Цель обозначена, согласована и утверждена решением общего собрания всех козлов и козлиц нашего э-э-э...
  - Пр-р-райда! - прорычал Витек, по-львинному гордо задирая подбородок, а потому и безуспешно шаря руками по полу в поисках с мясом оторванной от рубахи пуговицы.
  - Ота-а-ары! - тут же не преминула насмешливо проблеять Света, грациозно уворачивая свою туго обтянутую джинсовыми шортиками попку от досадливого, но легкого витькиного шлепка.
  - Вы еще бы сказали нам, эскадрона! - в свою очередь развеселилась Наташа, - Ну помните, как Налимов, герой Михаила Боярского в фильме "Сватовство гусара"?
  - А что, в этом что-то есть, - задумчиво пробормотал я, глубокомысленно почесывая затылок с набухающей на нем шишкой, - "Эскадрон козлов летучих" звучит, как минимум, гордо, а по сути своей даже вполне брутально...
  Во внезапно наступившей тишине стало вдруг слышно, как какой-то озабоченный залетный мух, похабно жужжа с явственным кавказским акцентом, гоняется по всей комнате за своей неприлично вертлявой рыжей мухой. Однако удовлетворить свою мушиную похоть в моей комнате им нигде так и не удалось, ибо внезапный громовой хохот буквально смел уже упавшую в любовном экстазе крылатую парочку с подоконника обратно в приоткрытое окно.
  - Я, конечно же, и раньше всю свою сознательную жизнь подозревал тебя, Марик, в том, что ты не просто козел, а суперкозел и ужас, летящий на крыльях ночи, - все еще держась за живот простонал Витек, - Но нельзя же так над больными людьми измываться! Я вот только-только отошел после тех томатных судорог, а ты, сволочь старая...
  - Можно подумать, Витек, что ты у нас - сволочь молодая! - привычно огрызнулся я фразой из советского сериала.
  - Постойте-постойте, каких еще томатных судорог? - не поняла Света, озадаченно переглядываясь с Наташей.
  - Томатного сока он вчера обожрался! - со злорадной готовностью поведал я девчонкам страшную тайну, - Один, можно сказать, выхлебал две трехлитровых банки, представляете? Ажно до судорог, упырь, сумел дохлебаться!
  - Одну-у-у!!! - истошно завопил Витек, смущенно молотя кулаками по столешнице, - Девчонки, не верьте этому коварному типу гражданской наружности, вероломно затесавшемуся в наши ряды, всего лишь одну банку!
  - Вот так и палятся русские попаданцы, гы-гы-гы! - довольно загоготал я, как-то излишне игриво подмигивая Свете.
  - Совершенно верно, Мартельчик, - с такой же солидарной готовностью подхватила Света и перефразировала известный анекдот о лимонах, - Не знаю, какой козел там стоит за забором, но томатный сок очень уж любит!
  - Здрасьте-приехали! - ожидаемо вскинулся Витек в порыве самого искреннего негодования, - А как же мне его любимого и не любить, по вашему? Для того самого-самого мужского здоровья, вообще, а для нашей простаты, в особенности, это самое первое дело! Ладно, фиг с ним, я там его не мог напиться всласть, одна сплошная химия кругом была с ее вечными стандартными Е-шками и вкусо-ароматическими концентратами, якобы идентичными натуральным, тьфу ты, прости Господи! Ну а здесь и сейчас, хотя бы, я могу оторваться по самому настоящему натуральному соку на свои кроно наворо..., э-э-э, я хотел сказать на свои кровно заработанные? Наташ, ну хотя бы ты им скажи за меня, а то они только и могут, что регулярно перемигиваться друг с другом, как два тупых идиота с кварцевой стабилизацией частоты! Тоже мне, нашлась у нас в козлятнике парочка, баран да ярочка, гы-гы-гы!
  - Ребята, ребята, давайте вернемся к нашим яроч..., тьфу ты, блин, к основным задачам! - остервенело постучала Наташа по столу карандашом, быстро переводя взгляд ревниво сузившихся глаз с меня на Свету и опять на меня.
  - К нашему барану с ярочкой, ты хотела сказать, Наташенька, да? - вновь попытался сбалагурить распоясавшийся Витек, но наткнувшись на ее обжигающе колючий взгляд потемневших глаз, тут же принялся усердно подпиливать без того обгрызенные ногти выхваченным из самодельной разгрузки первым попавшимся драчевым напильником.
  - Правильно, Наташа, давайте-ка теперь обсудим основные задачи, решение которых необходимо для успешного выполнения совместно поставленной нами цели. Итак, приступаем к формулировке общей задачи номер один...
  - Одеться по-человечески как люди, - нетерпеливо перебила меня Наташа, - Джинса, конечно, еще в прежней жизни надоела, но хотя бы на повседневку она сейчас незаменима, потому как кругом рулит. Без джинсы ты здесь вроде и не человек даже. Кроссовки или мокасы нормальные, туфли, сарафанчики опять же, купальники там...
  - Приличное нижнее белье, хорошая косметика и парфюмерия, - подхватила Света, - И это, ну..., - Света внезапно густо покраснела и нерешительно замялась, беспомощно глядя на Наташу с какой-то безмолвной мольбой.
  -Типа тампонов с прокладками, что ли? - бестактно встрял Витек со своей чисто пролетарской прямотой и новым жаренным пирожком в зубах, - Так их вроде бы еще даже не изобрели в этом времени, по-моему, хрум-хрум-хрум!
  - Предметы женской гигиены, Витек! - важно поправил я, нравоучительно воздевая указующий перст и принимая вид замшелого интеллигента в седьмом поколении, - Которые, Витек, между прочим, включают в себя не только тампоны с прокладками. Ты что, отечественную "Красную линию" забыл, маразматик тырновский? Думаю, все это можно будет заказать в Ялте, например, морякам загранплавания. Кое-что из этого уже есть на Западе, насколько я помню историю компаний "Котекс" и "Проктор". А вот крылышек, правда, пока еще и в самом деле не изобрели. Они только в восьмидесятых появятся, если я не ошибаюсь. Так что, пока только на липучках, девочки.
  - Спасибо, Марик! - признательно улыбнулась Света, - Но, вообще-то, торговая марка "Красная линия" была впервые анонсирована только в две тысячи первом, если мне память не изменяет. Я ее еще в Рязани... Короче мы с Наташей просим зарезервировать для нас и эту крайне необходимую для нас статью расходов, скажем так.
  - Да на здоровье! - не придал я особого значения ее словам, - В общем, предлагаю выделить на одежду, шампуни, мыло, зубные щетки, всякую там косметику и, хм, и прочие предметы личной гигиены по пять тысяч рулей на нос.
  - Много! - недовольно сказал озлобленный перманентными очередями, а потому прижимистый Витек, - Экономика, как это сказал товарищ Генеральный Секретарь ЦК КПСС лично Леонид Ильич Брежнев, должна быть экономной!
  - Мало! - недовольно сказала избалованная номенклатурными спецраспределителями Света, - Женщина должна всегда быть женщиной! Наташа, не выходи замуж за мужчин с кошельком для мелочи, как сказала Коко Шанель!
  - Норма! - довольно сказали мы с Наташей слаженнм ыхоорм и разулыбались, отбивая друг другу ладошки.
  Честно говоря, я прекрасно понимал, что с учетом наших будущих "поступлений", мы без особых проблем могли бы выделить себе на шмотки и, к примеру, по десять тысяч рублей на нос, но затянувшийся мировой кризис десятых годов нашего общего столетия приучил меня принимать более взвешенные экономические решения.
  - Ребзя, ну вы чего, нам ни в коем случае не следует выделяться даже из средней крутизны нынешней молодежи, - попытался было Витек как-то пояснить нам свою собственную точку зрения, - Ни внешне, ни даже внутренне!
  - Вот как раз "даже внутренне" выделиться тебе, Витенька, ничуточки не грозит! - с ехидным смешком парировала Света, вновь с непостижимой ловкостью уворачиваясь от очередного витькиного шлепка куда-то пониже спины.
  - А кто-нибудь уже думал, как нам залегендировать наше неожиданное обогащение? - хмуро поинтересовалась Наташа, - У меня, например, с мамой уже начались всякие непонятки из-за резко возросших расходов "на булавки". Источник-то моих доходов ей не известен, вот она и вообразила себе невесть что. А мне ведь и семье помочь хочется, я же вижу, как родакам нелегко, каждую копейку считают, все на машину копят, будь она неладна...
  - Вопрос, кстати, дорогие товарищи, не просто актуальный, а, как сказал бы наш вождь мирового пролетариата, архиактуальный. Сегодня нас в районе пока только один Барабекян негласно ищет. Ну, ясен пень, не нас лично, а тех, кто начнет вдруг неоправданно деньгами сорить. А завтра, когда мы других барыг пощиплем, бесчестно наживающихся на народном горбу, товарищи, нас будут искать уже с десяток таких подпольных миллионеров. А искать нас они будут явно не для того, чтобы всучить ценный подарок и почетную грамоту райкома комсомола.
  - Да уж, не грамоту, товарищ борец за народное щасье..., - грустно вздохнул Витек, тренированным движением вгоняя свой импровизированынй "маникюрный" напильник в один из множества карманов незаменимой разгрузки.
  - Задача номер два, если я правильно поняла? - спросила Наташа, задумчиво грызя кончик дорогого карандаша.
  - Да нет, логичнее будет поставить ее даже первым номером, а шмотки-прокладки давай поставим вторым. Нет возражений? Вот и чудненько, значица единогласно! А вот теперь, Витек, задача номер три как раз и будет наше транспортное обеспечение. Согласись, Витек, если туда мы поедем практически налегке, то вот обратно...
  - Согласен, Марик, так уж и быть! Пять тысяч на тряпки однозначно превратятся у нас в конкретный такой перегруз на любых видах общественного транспорта. И дело здесь, конечно же, не в дополнительной оплате-переплате за перегруз багажа. Да и девчонки скорее удавятся, а вернее, нас удавят, чем оставят там хотя бы одну тряпочку...
  - Вот-вот, Витек! Один только годовой запас, э-э-э, женских гигиенических средств две внушительные сумки, как минимум, займет, если только не много больше. Это же настоящая женская валюта для современных девчонок! Наш резервный фонд, можно смело сказать. Ну хорошо, ваш фонд, девочки! А тащить все эти раздутые сумки, баулы и прочие чемоданы с прокладками придется, как ты думаешь, Витек, кому? Попробуй угадать с двух раз!
  - Ладно, чего уж там! - махнул рукой Витек сдаваясь, - Так и быть, давай крути свою баранку. "Буханка", говоришь? Согласен, но только лишь при условии установки закрытого багажника на ее крыше для моего заветного мопеда.
  - Ну, насчет закрытого багажника, это ты к отцу своему обращайся. Мы ведь с тобой только травить-паять умеем, а вот у твоего бати, насколько я помню, руки как раз откуда надо растут в отличии от его криворукого сыночка...
  - Какого еще такого сыночка? - явно не врубился в тему Витек, - Один я у него, вроде бы!
  Глядя на едва сдерживающихся девчонок, буквально изнемогающих от желания снова взорваться в любой момент приступом неудержимого хохота, я срочно поспешил увести наш разговор в более безопасную для себя область.
  - Заодно и тюнинг закажи ему по образцу, который я тебе сейчас скину на твой планшет. Бампер там, лебедки всякие, спальные диванчики, столик, шкафчики, отделку салона, легкое бронирование... Короче, сами потом с батей разберетесь. Чертежей, правда, там нет, но в тексте и на фотографиях все довольно подробно расписано.
  - Вот и задача номер четыре у нас тут нарисовалась сама собой, - с неподдельной радостью воодушевился Витек, - Я имею в виду содержание нашего гаражно-ремонтного хозяйства. Закрытый утепленный бокс, а еще лучше двойной бокс, нужен? Нужен! Запчасти, инструменты, оборудование и материалы нужны? Нужны! Батя у меня все это вполне потянет. Я его так загружу, так загружу, что он у меня не только пить-курить, но и есть иногда забудет!
  Мы замолчали, думая каждый о своем. Витек повлажневшими глазами невидяще смотрел куда-то в угол, уже абсолютно не обращая внимания на иконку эгрегора. Тихонько придвинувшаяся к нему Света, ведомая каким-то неведомым женским инстинктом, нежно перебирала его лохматые кудри. Наташа уже сидела у меня на коленях, доверчиво прижав свою русую головку к моей широкой груди. А я сидел, просто неподвижно сидел с ними, боясь пошевелиться и ненароком спугнуть возникшее щемящее чувство нашего общего единения...
  
  
  
  Глава 20
  
  Казахская ССР, Целинная ж/д, поезд ? 604
  "Аркалык - Целиноград", вагон ? 7, купе II
  13 июля 1978 года, четверг
  
  Вагончик тронется, перрон останется.
  Вагончик тронется, перрон останется.
  Перрон останется, вагончик тронется.
  Законы физики, куда ж он денется?!
  
  (Народное творчество)
  
  Я довольно долго сидел, не по годам глубоко сгорбившись у темного ночного окна, уткнувшись лбом в прохладное вагонное стекло нашего единственного почтово-багажного пассажирского поезда за номером 604, следующего по маршруту "Аркалык - Целиноград", и под убаюкивающее мерно-ритмичное перестукивание чугунных колесных пар смотрел на стремительно мелькающие унылые степные ландшафты и медленно проплывающие огни больших и малых, но довольно редких в этих целинных краях железнодорожных станций.
  Напротив моей так и не застеленной продавленной лежанки, как всегда гордо задрав кверху не то свой римский нос, не то свой инфернальный подбородок, мужественно храпел на казенной подушке спящий Витек. Блин, нос что ли ему прищепкой зажать или горящие спичинки меж пальцев ног повтыкать? Ну да ладно, спи спокойно, дорогой товарищ, ибо ни прищепок, ни спичек у меня под рукой, к твоему счастью и моему превеликому сожалению, нету!
  Девчонки, как это ни странно, выбрали для себя верхние полки, объяснив свой нестандартный выбор их отличной спортивной подготовкой и горячим желанием хорошенько так выспаться в то время, когда двое озабоченных своей гиперсексуальной активностью молодых, э-э, человека будут всю ночь либо (о ужас!) приставать с непристойными предложениями, либо же (хрен Витьки не слаще!) нарочно шумно шарахаться по вагону взад-вперед, ублажая свои мочевые пузыри, специально для этого переполненные просроченным жигулевским пивом местного разлива.
  Внезапно, как всегда вопреки всем опрометчивым прогнозам отечественного Гидрометцентра, уверенно обещавшего безоблачную погоду на протяжении ближайших суток для всего Целинного региона, а потому и для меня лично, по наружным стеклам нашего вагона тяжело забарабанили косые струйки теплого летнего дождя.
  "Шел дождь, ехал автобус, все спали, Толька шофер не спал", - невольно улыбнувшись вспомнил я старую загадку из далекого, даже теперь, советского детства. Спрашивается, какой номер был у автобуса, какое колесо у него совсем не крутилось и как звали шофера? Господи, Боже ты мой, как же все было проще когда-то, как на днях совершенно справедливо подметил Витек! И с этим мокрым номером не менее мокрого, по всей видимости, ночного автобуса, и с этим намертво прикрученным, а потому и по определению некрутящимся запасным колесом, и даже с водителем по имени Анатолий, и с тем все было до смешного просто! Вот только вот с нами, по-своему несчастными попаданцами, до сих пор все было не настолько просто и ясно, как наам этого хотелось бы...
  - Ты чего это не спишь? - спросил нежданно проснувшийся Витек, с глухим щелчком зевая во всю ширь его зубасто-языкастой юношеской глотки и также скособоченно усаживаясь на такой же продавленный лежак напротив меня, - Сколько там на твоих часах натикало хоть? И, вообще, скоро куда-нибудь доедем, наконец?
  - Отвечаю в обратном порядке, Витек, - недовольно отозвался я с глубоким вздохом, долженствующим отразить всю бездонную глубину моих внутренних душевных терзаний, - На конец доедем не скоро, потому как целая ночь еще впереди, а натикало на моих только половину первого. Ночи, разумеется, а не дня, в чем ты и сам можешь убедиться, если взвалишь на себя тяжкий труд и попытаешься выглянуть в окно. А не сплю я до сих пор, Витек, по причине профессиональной болезни всех нормальных аналитиков, то есть, по причине бессонной бессонницы.
  - Ну ты и монстр, - насмешливо буркнул Витек, - Все-то у тебя не как у нормальных пацанов, а как у аналитиков!
  - А ты-то какого хрена тогда встал, нормальный пацан? Тебе-то, гегемон, какого хаера не спится в ночь глухую?
  - Уж и поссать сходить нельзя, изверг? Дожили, блин! Эй, девчонки, вставайте, со мной в сортир пойдете! Не бойтесь, не оставлю я вас на произвол судьбы один на один с этой зверюгой в человеческом обличии!!
  - Да тише же ты, извращенец сортирный! - злобно зашипел я, отчаянно брызжа слюной, - Девчонки и так еле угомонились. Ты что, хочешь, чтобы они завтра ходили с нами весь день квелые и кислые? У твоей Светки, кстати, и без того ПМС начинается, если мне моя аналитика не изменяет. А она-то как раз мне редко изменяет!
  - Да ты чо?! - мгновенно переключился Витек на полный скрытого ужаса тихий шепот, - Во, блин, пипец котенку!
  - Не переживай, Витек, - попытался я успокоить товарища, тронутый до глубины души выражением столь редкого с его стороны простого человеческого сочувствия, - Она у нас девушка крепкая, выдержит как-нибудь твой котенок!
  - Да она-то тут причем? - все тем же трагическим шепотом взъярился Витек, - Это ведь я тот самый несчастный котенок, которому завтра полный пипец светит, а не она, ну как ты не понимаешь, Марик! Эх... - Витек обреченно вздохнул, как-то безнадежно махнул рукой на конченного, по его мнению, идиота и, наконец-то, обреченно поперся куда-то в направлении своего вожделенного вагонного нужника.
  - Спасибо, Марик, конечно же, - сонно пробормотала Света откуда-то сверху, как только за Витьком с тихим лязгом задвинулалсь тяжелая купейная дверь, - Но, вообще-то, коль скоро ты добровольно взвалил на себя почетные обязанности нашего, гм, командного гинеколога, считаю своим гражданским долгом сообщить тебе, Марик, что мои критические дни, слава Богу, как раз закончились уже добрую неделю тому наза... хыр-р-р, хыр-р-р, хыр-р-р...
  - О как! - искренне возмутился я прославленному в веках еще Вильямом нашим, так сказать Шекспиром, женскому коварству, - Хорош там храпеть наверху, бабское царство! Это что же, мне теперь для вас с Наташей специальное гинекологическое кресло для регулярных осмотров покупать, что ли, да? Ага, белое такое, с такими специфичными бесстыдными подлокотниками для раскоряченных ног и регулируемой спинкой чуть ли не для шейки матки, да?!
  - Вот и я говорю, - активно невпопад включился в полуночную беседу вернувшийся из туалета вусмерть сонный Витек, - нам тоже надо будет заказать, ну, если не у моряков, то, может быть, у капитанов судов загранплавания эти суперские кресла с такими классными подлокотниками и спинками для шеи как на Западе. Мне такое Ленка на двадцать третье февраля как-то подарила для сами знаете чего, ну для компьютера... хыр-р-р, хыр-р-р, хыр-р-р!!!
  Некоторое время я с какой-то затаенной радостью и, едва веря своему счастью, чутко прислушивался к двойному заливистому храпу, заглушающему даже перестук вагонных колес... Стоп! А почему это только двойном? Упс-с!!!
  - А с каких пор, Марик, мне вот интересно знать, ты думаешь о предменструальных синдромах чужих девушек, а?
  - Натусь! - блин, и как только она так бесшумно спустилась со своей полки? - Это вовсе не то, о чем ты подумала!
  - Конечно же не то, Марик, - обманчиво ласково зашептала мне Наташа в самое ухо, - А как же иначе, млять?! Это же ты у нас про это круглыми сутками думаешь, кобелина озабоченнаня, а не я! И, да, считаю своим гражданским долгом сообщить тебе, Марик, - искуссно передразнила она Свету, - что мои критические дни, в отличие от моих некоторых потерявших всякий стыд подружек, слава Богу, как раз только-только начинаются. Так что, если у тебя еще осталось немного, совсем немножечко, воображения в твоих щенячьих мозгах, мой кобельчик Мартельчик, то ты вполне можешь себе представить, какому такому котенку на самом деле светит полный пипец в самой близкой перспективе, млять! - с этими страшными многообещающими словами, трогательно подрагивающими плечиками и старательно изображаемыми всхлипами Наташа опять полезла обратно к себе на свою верхнюю полку.
  Господи! Да за что же мне это наказание? Ладно, утешать не полезу, слишком высоко лететь потом придется, если вдруг мои неуклюжие оправдания будут решительно отвергнуты или, что еще того хуже, небезосновательно приняты за нескромные притязания. А, кроме того, считаю теперь уже своим гражданским долгом напомнить вам, друзья мои, что мы с Витьком с завидной регулярностью наступаем на одни и те же грабли. Пора, давно уже пора нам с ним крепко запомнить, что обеим нашим девочкам, на самом деле, уже давно за тридцать, как бы страшно это не звучало для нас, а в особенности, и для них. Ладно нам с Витькой уже за полтинник перевалило, но ведь я сейчас, вообще-то, как вы сами прекрасно поинмаете, совсем не о возрасте,а об извечной женской привычке к постоянной, полной захватывающего риска и адреналиновых выбросов, их опасной игре с нами мужчинами.
  Кто вам сказал, что мужчина является главным охотником и добытчиком в любой семье, придерживающейся не столько общечеловеческих, сколько традиционных ценностей? Плюньте тому в лицо, да-да, прямо в эту глупую самонадеянную рожу так прямо и плюньте. Плюньте, потому как только женщина способна буквально сотворить роскошный праздничный ужин из четырех блюд, включая пикантный ночной десерт, из тех жалких пресловутых трех корочек черствого хлеба, которые с независимым видом принесет с работы усталый, но крайне собою довольный глупый муж, гордый жалкими результатами своего сизифова, если не сказать мартышкиного, труда.
  Плюньте, потому как женщина, которая весь день, в отличии от нас, мужики, простите уж за откровенность, реально пахала, встретит нас измочаленных непосильным заигрыванием с собственной секретаршей или азартным забиванием того же несчастного "козла" в строительной бытовке, встретит нас на пороге и через двадцать лет совместной жизни внешне почти такая же бодрая и полная сил, как и в первую брачную ночь.
  И даже если дом у вас и без того полная чаша вашими, действительно вашими, а не вашей жены, стараниями отпетого трудоголика или несчастного олигарха-миллиардера, то и в этом случае вас по приезду домой встретит величайшая актриса всех времен и народов с утомленным лицом, глядя на которую вы сразу же осознаете всю ничтожную беспочвенность своих притязаний на звание первостатейного добытчика и кормильца в этой семье. Так что, да, игра, игра и еще раз женская игра! Кто там вякает, что правильно будет "учиться, учиться и еще раз учиться"? Товарищ Ленин это сказал?! Так вот, товарищ Ленин, а вас я буду трахать, трахать и еще раз трахать!!!
  Из самую малость приспущенного вагонного окна, помимо уже привычного креозота и тепловозной вонючки отработанной соляры, вдруг потянуло промозглым, как это бывает только жарким летом, сквозняком, а вслед за этим на меня так же внезапно и холодно дохнула неземная вселенская грусть. На своих полках ожидаемо застонали во сне все трое моих товарищей по несчастью. Началось, - сжав зубы, подумал я, - Прошли линию так называемого терминатора, о которой нас заблаговременно предупреждал Сэлынай. Теперь связь между нами болезненно разорвана, поскольку наш локальный эгрегор больше не может чувствоать нас, а мы, соответственно, теперь не можем пользоваться его информационной сетью и сверхъестественной божественной мощью.
  Ну, да ладно, у нас еще осталась сила нашей взаимной синхронизации, пропорциональная возведенной в квадрат сумме нашей общей тренированной физической силы и нашего общего совокупного интеллекта, согласно эзотерической формуле Кокса-Стокса. А вы думаете, откуда тогда родились такие народные мудрости типа "Сила есть - ума не надо" или "Знание - сила"? Попробуйте, например, не изменяя общей мощности, уменьшить в этой формуле значение совокупного интеллекта и у вас резко возрастет сначала значение силы, а затем и общий уровень психо-энергетической мощности. Или попытайтесь точно так же повысить в этой формуле общий интеллект и у вас сначала снизится общая сила, а потом за счет возросшей соображалки все одно вырастет общий уровень психо-энергетической мощности.
  А с другой стороны, чего мы сами по себе все четверо стоим без чудесного вмешательства потусторонней сущности? Мы, четверо безвольно спивающихся эгоистов, каким-то чудом сумевших родить в свое время прекрасных детей, но не сумевших обеспечить им сколько-то по-настоящему достойного будущего?
  Да полно там, того ли будущего мы желаем своим пока еще не родившимся здесь детям? Будущего, в котором все, везде и всегда будут решать презренные деньги, ничтожные личности и по-собачьи преданные им боевые пыдырасты, а не высокообразованный интеллект, творческий потенциал и умелые руки?
  Нет, брат мой Равель, умом-то я понимаю, что так оно всегда было, есть и будет, но я скорее позволю Наташе оторвать мой последний любимый хаер, что бы она там не подразумевала под этим, чем выпущу когда-нибудь наших общих с ней детей в этот глиняный рай, как ты все это назвал целую вечность тому вперед, брат мой Рав!
  И нам сейчас совершенно неважно, как будет называться это, пока еще полное для всех нас туманной неопределенности, прекрасное далеко, Советский ли Союз, Российская ли Федерация либо как-то там еще, но, однозначно, это никем не будет презрительно называться "рашкой" со всеми ее унизительными производными!
  А еще мы с Витькой, будучи с некоторых пор убежденными последователями некоего степного божества, а потому и твердыми противниками любого убийства живых существ, непоколебимо уверены в том, что, к примеру, один из руководителей Свердловского обкома партии через пару-другую лет вдруг возжелает возглавить стратегически важное направление по производству вино-водочной продукции в Советском Союзе. Уж этот точно не позволит вырубить под корень знаменитые на весь мир прекрасные крымские виноградники, грудью перед бульдозерами встанет, а то и заберется на один из них, увлеченно митингуя перед товарищами виноделами, панимашь!
  Впрочем, вот вырубки виноградников в нашей новой скорректированной версии истории может как раз так и не произойти, поскольку главнй идейный вдохновитель сей антиалкогольной кампании и бывший ставропольский комбайнер по совместительству, так же очень скоро и так же очень обосновано возжелает срочно уехать куда-то там на Целину, чтобы посвятить остаток жизни загадочно манящей его, далекой и прекрасной Тургайщине.
  Однако же, как бы там ни было, все это будет, в соответствии с нашей с Витькой давне договоренностью, простое точечное МНВ по версии Айзека Азимова или, проще говоря, минимально необходимое воздействие на некоторые узловые точки нашей отечественной истории советского периода. Безусловно, мы не останемся равнодушными и к судьбе некоторых других ее весьма одиозных участников, но вот воевать с ветряной мельницей государственной системы в целом мы с ним, конечно же, пока еще не планируем. Равно как и спасать тонущий "Титаник" СССР. Тем более, что крутыми специалистами по мудренной азимовской психоистории мы с Витькой никогда не были, не состояли, не привлекались, не участвовали. Родственников подобного рода за границей также, к сожалению, нет.
  Но все это будет потом, Витек, все это будет когда-нибудь потом. А пока мы все дружно едем, просто спим и едем на единственном нашем, как я уже говорил, почтово-багажном пассажирском поезде 604 в обшарпанном купейном седьмом вагоне с донельзя продавленными матрацами тастинского второго купе до славного города Целинограда, где мы планируем, наконец-то, залегендировать наше неприличное по советским меркам обогащение, приобрести в личную собственность необходимые транспортные средства и, само собой, самую малость расслабиться перед дальней летней поездкой на море... хыр-р-р, хыр-р-р, хыр-р-р...
  
  
  
  Глава 21
  
  Казахская ССР, Целиноградская обл., г. Целиноград
  (будущая Астана - столица Республики Казахстан)
  14 июля 1978 года, пятница
  
  По летней степи, как тандыр раскаленной
  Грязный, ободранный, злой, утомленный
  Бродит, обросший густой бородой,
  Мальчик, забытый экскурсией школьной.
  
  (Народное творчество)
  
  - Девчонки, Марик пропал!!! Света, Наташа, ну вставайте же!!! Блин, счастливчик, на его месте должен быть я...
  - Напьешься будешь, Витенька! Дай поспать, всю ночь спать не давали, гады! Сейчас обоим точно пипец придет!
  - Да не пойдем мы с тобой в сортир, Вить, пропал там Марик или как! В тамбуре он, сволочь, от меня прячется.
  В самый разгар этой едва начавшейся и весьма странной для стороннего слуха полемики в дверь купе неожиданно и требовательно постучали. Всполошившиеся было девчонки, одетые по причине удушливо жаркой летней ночи довольно таки легко, если не сказать совсем легкомысленно, тут же целомудрено натянули до подбородка свои простынки. Однако, каблучки борт-проводницы уже процокали, не задержавшись ни на секунду у второго купе, куда-то дальше по вагонному коридору, а серия ее бесцеремонных стуков стала уже напоминать непрерывную стрельбу короткими очередями с отчетливой отсечкой по три патрона. Витек, давно отслуживший свою срочную службу на каком-то крутом забайкальском полигоне, автоматически отметил для себя этот малозначительный в данных обстоятельствах факт, что позволило ему, тем не менее, несколько отвлечься и быстро успокоиться.
  Неугомонная проводница, дойдя до конца вагона, по-военному четко развернулась на одном месте и, чеканя свои каблучки уже в обратном направлении, принялась за повторную побудку уважаемых граждан пассажиров, отсекая, вероятно, по причине постигшей ее крайней усталости, уже только по два стука на каждую купейную дверь.
  "...в последнем варианте автомата Стечкина режим ведения огня с отсечкой по три патрона был изменен на два патрона. Таким образом, можно сделать вывод, что автомат Стечкина сочетает в себе массу достаточно интересных конструкторских решений, которые по своей простоте и надежности просто напросто поражают..." - всплыли вдруг у Витьки в памяти слова из когда-то читанной им статьи из любимого "Военного обозрения".
  - Просыпайтесь! - гремел тем временем раздраженный голос молодой проводницы, реально сочетавшей в себе массу достаточно интересных конструкторских решений восьмого размера, - Постель сдаем, Целиноград скоро!
  Девчонки тут же дисциплинировано засуетились, безо всяких извинений и прочих лишних реверансов вытурили за дверь враз осиротевшего Витьку и, быстренько собрав со своих полок постельные принадлежности, приступили к глубоко таинственному, освященному еще в далеких домостроевских веках ритуалу женско-девичьего марафета.
  Не прошло каких-то жалких тридцати минут, как из приоткрывшеся двери купе выглянула посвежевшая Наташа в своей обычной "боевой" раскраске. Озадачено, как будто вспоминая что-то очень для нее важное, посмотрела на грустного Витьку, нетерпеливо переминающегося у коридорного окна, и, слегка нахмурившись, сердито спросила:
  - Так, я не поняла, а где этот великорослый балбес? Матрац лежит, постельный комплект не тронут, а Марика нет!
  - Да что ты говоришь?! - взъярился Витек, но осекся и быстро забормотал, - Споко-о-ойно, Ипполит, спокойно!
  Безмятежное еще минуту назад лицо Наташи вдруг резко побледнело, губы как-то по-детски задрожали, а из тщательно подведенных в нелегких вагонных условиях карих глаз так же внезапно хлынули потоки горьких слез.
  - Это я во всем виновата, я-а-а-а!!! - зарыдала Наташа, вновь исчезая в недрах тесного железнодорожного купе, - Я ему такое ночью наговорила, Света, Витя, такое наговорила! Дело-то яйца выеденного не стоило, а я ему, я ему... В общем, армагедец обещала устроить ему сегодня, короче, полны-ы-ый!!!
  - Как?! - искренне изумился Витек, несмотря на обуревавшие его горестные чувства, - И ты ему тоже?!
  - А он, - продолжала выть Наташа, ни на кого не обращая внимания, - А он, святой человек, даже слова мне худого не сказал в ответ! Только посмотрел на меня нежно так и в окно, наверное после нашего разговора
  сразу же сигану-у-ул! Видите, открыто до сих по-о-ор? Господи, как же я его любила, если бы он только зна-а-ал!!!
  - Я бы тоже на его месте сразу же сиганул не раздумывая! - сердито буркнул Витек, еле протискиваясь в купе.
  - Иди, иди отсюда, скотина безчувственная, все вы мужики одинаковые! - набросилась на него Света, - Ей бы полежать немного надо. Витенька, сбегай-ка быстренько к проводникам, спроси у них корвалола или валерианки, у них должно быть что-нибудь успокаивающее! И скажи там, чтобы всех впускали в вагон и никого не выпускали! Ложись, ложись, Натусечка, да хотя бы вот на Мариковский матрац, он тут, кажется, еще не остыл после него...
  Раздавшийся вслед за этим двойной девичий визг и какой-то утробный юношеский рев запомнили, наверняка, на всю жизнь не только пассажиры и борт-проводники вагона под номером семь, но и пассажиры и борт-проводники всех остальных десяти вагонов почтово-багажного пассажирского поезда за номером шестьсот три/четыре, следующего по маршруту "Аркалык - Целиноград", включая дежурную бригаду машинистов, а также пассажиров и проводников самого дальнего прицепного вагона, следующего по четным дням ажно до самой далекой Москвы...
  Спустя еще каких-то жалких тридцать минут, многочисленные приезжающие, встречающие, отъезжающие и провожающие граждане многонациональной страны Советов, как всегда пестро наводнивших, даже в эти ранние утренние часы, привокзальную площадь благословенного города Целиноград, могли наблюдать довольно странную процессию из четырех молодых людей, возглавляемую сгорбленным ишакоподобным юношей..
  - О Аллах! - перешептывались между собой почтенные седобородые аксакалы, - за что его так еще при жизни?!
  Нет-нет, уважаемые читатели, не росло у этого бедного подростка длинных мохнатых ушей. И копыт с хвостом у него тоже, хвала Всевышнему, вроде бы как, не было. Вот, разве что, только бесконечно грустные глаза близко роднили его с несчастным животным. Ну и, пожалуй что, чрезмерная поклажа, навьюченная на него сверх всякой меры его разъяренными спутницами. По одной туго набитой спортивной суммке мужественного стального цвета свешивалось у него с обеих сторон, еще одна сумка легкомысленно розового цвета висела на его крепкой шее, а четвертую, по всей видимости также девичью, сумку он предано нес зажав ее желтую ручку в белоснежных зубах.
  - Ну дайте я хотя бы свою сумку сам понесу! - неубедительно вырывался вперед к своему другу Витек, крепко зажатый между Светой и Наташей, - Осел он, между нами говоря, еще тот, но не до такой же степени, девочки!
  - Ничего-ничего, - злобно шипела Наташа, - Ездовая, то есть несовая, собака из него тоже нехилая получается, только что разве хвостом вилять не умеет! А то ишь чего удумал, внутрь матраца залезть!, ну как есть кобелюка!
  - Ага, - охотно поддакивала Света, - Он теперь зимой на снегу может спать! Видите, как лохматость повысилась?
  - Вот именно, девчонки! - продолжал Витек робко выказывать свою мужскую солидарность, - Ну дайте хотя быэту долбаную хрень с его ушей стряхнуть, которой матрацы набивают! Ну неудобно, блин, ну люди же смотрят!
  - Не дергайся, Витенька! Р-р-рядом, я сказала!!! Вот дойдем до стоянки такси, тогда и отпустим его на свободу...
  - Куда ехать, молодые люди? - как черт из табакерки выскочил откуда-то, при одном только упоминании волшебного слова "такси", румянный, хотя и несколько пожилой, толстячок с красноречиво позвякивающей связкой автомобильных ключей, - Пойдемте к моей "ласточке"!, заждалась она вас здесь ожидаючи, застоялась! Смотгите, как гезво копытом бьет! Не то что ваш бедный ослик, котогый как газ вот-вот эти копыта отбгосит!
  - Фам ты ыфак!!! - проревел я, свирепо вращая глазами, сквозь сжатые на сумочной ручке зубы, - Фаф как дам!!!
  - Пгостите, молодой человек? - вопросительно взметнулись брови бомбилы, лучащегося непонимающей улыбкой.
  - Товарищ Фам Фак рад приветствовать в вашем лице представителей местного профсоюза рикш и просит вас обращаться к нему по-свойски, как принято у него дома, то есть, в Социалистической Республике Вьетнам. Короче, шеф, зови его просто Агдамыч! - с готовностью "перевела" Наташа мою пламенную речь, полную, как оказалось, к моему глубочайшему изумлению, пафосного дальневосточного колорита. Ну да, остренький девичий локоток, умело сунутый под нижнее ребро, и не в такое заставит вас поверить! Впрочем, "поплыл" не только я.
  - Все, ребятки, бомбила отныне как пионер всегда готов! - выдала Наташа свой вердикт, вглядевшись в его застывшие зрачки, - Я его малость синхронизировала, так что он всю неделю в нашем полном распоряжении. Теперь, если захотите обратиться к нему, то начинайте фразу с "Товарищ Фам Фак хотел бы попросить вас...", а когда ему можно будет отдыхать, то скажите, что Агдамыч типа разрешает ему отдохнуть. Как-то так, в общем.
  - Ну ты сильна, подруга! - уважительно цокнула языком Света, - А денег-то мы ему собираемся заплатить потом?
  - А вот потом и разберемся! - весело махнула рукой Наташа, - Шеф! Товарищ Фам Фак просит забрать сумки, аккуратно разместить их в багажнике и отвезти нас куда-нибудь пожрать для начала! Да-да, именно пожрать! Светик, я надеюсь, ты не против хорошего завтрака в лучшем ресторане? Мы с тобой такой стресс перенесли!
  - О! - оживился Витек, на свою беду не обративший внимания на последие Наташины слова, - Самое время!
  Света, хорошо знавшая город, благодаря частым поездкам вместе со своим высокопоставленным отцом, первой впорхнула на переднее пассажирское сиденье довольно новой "Волги", а Наташа слегка задержалась у задней правой двери, но только затем, чтобы окинуть меня с Витькой каким-то странным сочувствующим взглядом.
  - Марик, Витя, дайте-ка мне все ваши карманные денежки, сколько есть. А то мы с Наташей свои в сумках забыли. Ага, спасибо, Марик! Спасибо, Витя! С паршивых овец, как говорится... А теперь, вот вам рубль... Нет, многовато будет, пожалуй. Вот вам пятьдесят копеек на двоих и ни в чем себе не отказывайте, мальчики! Нас найдете через пару часов у гостиницы "Ишим". Не маленькие, спросите там дорогу и доберетесь как-нибудь, клопяры позорные!
  - Эй, а я-то тут каким раком?! - жалобно закричал Витек вслед отъезжающей "Волге" с хохочущими девчонками.
  - Не доглядел, не пресек и, вообще, клопяре постельнйо, потворствовал! - утешающе хлопнул я Витьку по плечу.
  - А даже если и так! - разозлился Витек, - Какая теперь разница? Жрать-то все равно хочется. Десятый час уже!
  - А в тюрьме сейчас завтрак - макароны! - не нашел я ничего лучшего, как дополнительно усугубить его и без того явственно слышимые желудочные спазмы перефразированием очередной бессмертной отечественной комедии, - Кстати о макаронах, Вить, а давай-ка сообразим, почем сейчас проезд на общественном транспорте, не помнишь?
  - Пять копеек на автобусе и четыре копейки на троллейбусе, по-моему. постой-постой, дважды пять будет десять и сорок копеек у нас еще остается, то есть, по двадцать копеек на брата. Млять, только по стаканчику мороженого!
  - Не ругайся, Витек, пожалуйста, тебе в этот рот еще хлебушек придется скоро есть, если Бог его нам ниспошлет! - я на минутку задумался, а затем просиял, - Киса, а вы еще не забыли, что такое двойной макаронный гарнир?!
  
  * * * * *
  Через обещанную пару часов у гостиницы "Ишим" стояли две эффектные молодые особы столь юного возраста, что его не могло скрыть даже явно выраженное страдальческое выражение на их прелестных девичьих личиках.
  - Натусь, ну что мы могли такое съесть? Я теперь не знаю, чего мне хочется больше, писать, какать или блевать?
  - Светик, ну откуда же я могу это знать? Думаешь мне легче? Одно знаю твердо, нам надо дождаться мальчиков!
  - Ой, Наташенька, им, наверное, еще хуже! Как представлю, какие они сейчас придут голодные, злые и уставшие...
  - Свет, не рви мое сердце! Я уже тыщу раз пожалела о сделанном! Но что теперь говорить, Наказала и наказала!
  - Кстати, Наташ, а где наша персональная машина? Ты что, отпустила того водилу? Нам что, опять ловить такси?
  - А-а! - беспечно махнула рукой та из девушек, на которую обрушилась другая, - Сам удрал, пока мы заселялись. Ты лучше мне вот что пока скажи, подр-р-руга, кто тебе сказал, что этот ресторан самый лучший в городе, а?
  Если не считать за достойный вашего внимания ответ, уважаемые читатели, едва слышный набор казахских идиоматических выражений и русской ненормативной лексики, а также ровно девять минут последующего виноватого сопения, то можно считать, что на этот вопрос адекватного ответа так и не прозвучало.
  А, с другой стороны, почему именно девять минут виноватого сопения, спросите вы, а не круглых десять, к примеру? Да просто потому, друзья мои, что ровно на десятой минуте с юго-восточного муниципального направления к изнемогающим от неведомой хвори девушкам, наконец-то, подвалили двое сыто-розовощеких и очень даже довольных жизнью, равно как и самими собой, молодых человека.
  - А согласитесь, Маркиз, классическая французская поджарка с луком, да еще и к двойному итальянскому гарниру была чудо как хороша! - с уверенностью знатока делился своими впечатлениями о прошедшем завтраке первый молодой человек, ковыряя в зубах какой-то маленькой, по всей видимости, часовой отверткой.
  - Ну ты и загнул, Витек! - восхищенным шепотом ответил ему второй вьюнош, - Ладно там эти два непонятных комка лапши еще можно с огромной натяжкой отнести к итальянским блюдам, но, блин, назвать три подгоревших луковых чешуйки с капелькой прогорклого растительного масла классической французской поджаркой?!
  Тем не менее, он тут же принял вид напыщенного лондонского денди и подхватил игру своего товарища.
  - Вы совершенно правы, Виконт! Что говорить, прекрасная кухня и отличный повар. А такой ароматный чай я не пил и на королевском приеме в Букингемском дворце! Как вы думаете, виконт, чай был кенийский или индийский?
  - Думаю, в этом твоем "ароматном" чае, Марик, ровно сорок дней назад сдохла жженная половая тряпка, а нам как раз повезло присутствовать на ее поминках! - почти не разжимая губ прошипел тот из молодых людей, которого звали Витькой, а затем уже громко, - Уверен, Маркиз, это был все же знаменитый китайский Сунь Хунь в Чай!
  - Так сколько ты им там денежек при себе оставила, говоришь? - с предельно возможным ядом в голосе спросила Света свою обалдевшую товарку, - Что-то не очень-то похожи они на раскаявшихся грешников. Особенно во-о-он тот гнусный тип с хитрой рожей и часовой отверткой в зубах. Что-то не припомню у него такой, явно спер где-то!
  - Это конгениально, Киса, - вымученно улыбаясь согласилась Наташа, - А наш ишак большой пошляк! Ну разве ж можно в этом времени так много и вкусно нажраться всего лишь на двугривенный?!
  
  
  
  Глава 22
  
  Казахская ССР, Целиноградская обл., г. Целиноград
  (будущая Астана - столица Республики Казахстан)
  15 июля 1978 года, суббота
  
  В доброй сказке про зверей
  Айболит и Бармалей.
  Во, блин, загадка для детей -
  Ну кто ж из них двоих еврей?
  
  (Народное творчество)
  
  - Фыр-р-р БАЦ!!! - второй и последний мой, но уж никак не крайний (простите меня уродца двуногого!) тяжеленный советский кроссовок алма-атинской обувной фабрики "Джетысу" хлестко шмякнулся о чуть приоткрытую на время душной летней ночи дверь со всей сонной дури четырнадцатилетнего акселерата. Мой первый дерьмодав покинул свою стартовую площадку, дислоцированную на все том же прикроватном гостиничном коврике, несколько ранее, где-то в районе четырех часов утра, но тоже попал в заданный еще задолго перед сном квадрат дверного проема с точностью лазерного целеуказателя наших прославленных воздушно-космических сил.
  - Марик, это я, Наташа! Подай голос, если проснулся, у нас проблема! - тихо позвала меня Наташа из-за двери.
  - Гав-гав! - послушно отозвался я, поворачиваясь на другой бок и сонно причмокивая, - Чмок-чмок, Хыр-р-р!!!
  Еще через несколько секунд в узкую щель так и не шелохнувшейся двери моего номера, как подсказала мне моя первая сигнальная система животных коммуникаций, в то время как вторая система человеческих коммуникаций просто-напросто нагло дрыхла, в комнату по-кошачьи бесшумно скользнула молодая самка моего вида, которую моя животная ипостась не только хорошо знала, но и давно вожделела не столько оплодотворить, сколько хотя бы, в силу ее возраста пока довольно таки рискованного плодоношения, только нюхать, облизывать, тереться и...
  Когда ее легкий манящий запах приблизился настолько, что притворяться спящей уже не оставалось никаких сил, моя животная ипостась с мягким ласковым рычанием крепко, но нежно обхватила неосторожно склонившуюся над ней желанную самочку в свои цепкие объятия, куснула ее за маленькое упругое ушко и скользнула лапой по телу...
  - Марик, скотина бесчувственная! - задыхаясь прошептала Наташа, почти теряя сознание, - Мы в номере не одни!
  И вот только тут я по-настоящему проснулся, наконец-то ощутив себя одним целым со всеми своими шизоидными ипостасями. Медленно открыл глаза, осторожно повернул голову и уставился на стоящего у двери импозантного немолодого мужчину в строгом темном костюме, застегнутом, несмотря на убедительное тепло летнего утра, на все три пуговицы. Подчеркнутую серьезность образа довершал холодный блеск дорогих очков в роговой, по всей видимости, оправе и ни на миллиметр не ослабленный галстук, кем-то заботливо подобраннный в тон костюму. Вероятно, своим неуловимым интеллигентным консерватизмом, если не сказать старомодностью, он больше всего напоминал школьного учителя в исполнении Вячеслава Тихонова из фильма "Доживем до понедельника".
  - Что вам угодно? - совершенно непроизвольно ляпнул я, отодвигаясь от Наташи, и чуть не добавил "сударь".
  Мужчина удовлетворенно кивнул, как будто ожидал от меня именно такой реакции. Затем снял очки и протер их.
  - Разрешите для начала войти, молодой человек? - спросил он, глядя на меня с ироничным прищуром умных глаз.
  - Входите, - буркнул я, кивая на кресло, стоявшее в паре метров напротив кровати, - Внимательно слушаю вас.
  - Благодарю! Ну, во-первых, здравствуйте, э-э-э, товарищ Фам Фак! Или, быть может, лучше обращаться к вам как это принято у вас на родине? Ну, я имею в виду, в братском Вьетнаме! По-свойски, так сказать, да, Агдамыч? Или все-таки лучше "товарищ Сальваторов"? Я, конечно, прошу прощения, что сразу не поздоровался с вами, как это приличествует всем воспитанным людям, однако же, - он бросил насмешливый взгляд на тут же спрятавшуюся за мою широкую спину смущенную Наташу, - Некоторые весьма приятные обстоятельства в лице моей очень милой проводницы а также, как я вижу, и вашей подруги, ради которой я, собственно, и приехал к вам сегодня, в выходной день, попросту помешали мне поприветствовать вас своевременно и подобающем случаю образом...
  - Простите, что перебиваю, - с трудом вклинился я, - Но, вообще-то, я всего лишь спросил, что вы хотели от нас?
  - Извините еще раз, молодой человек, но я все-таки продолжу, если позволите! - сверкнув линзами очков властно ответил тот, - Тем более, что терпеливо выслушать меня до конца, поверьте, в ваших же интересах!
  Мужчина легко вскочил с кресла, подошел к окну и, решительно раздвинув шторы, с минуту смотрел на улицу. Так же резко развернулся, вновь глянул на нас каким-то оценивающим взглядом и продолжил, как ни в чем не бывало:
  - Так вот, во-вторых, позвольте мне все-таки представиться наконец, Лобовский Петр Борисович - врач-психиатр областной психиатрической больницы! Научное звание и должность пропущу, ибо не суть важно в данный момент.
  - Мартель, но лучше просто Марик! - представился я в ответ на вопросительно вскинутые брови Лобовского.
  - Наталья, ккак вы уже знаете, Петр Борисович, но лучше просто Наташа, потому как возрастом пока не вышла.
  - А вот и нет! - весело возразил Лобовский, - Не подумайте, что хочу сделать вам с Мариком некий комплимент несколько сомнительного свойства, однако меня с первых минут нашей встречи, сначала с Наташей, а потом и с Мариком, просто таки напросто поражает ярко выраженная нетипичность ваших возрастных реакций. Нет-нет, не физиологических, - шутливо кивнул он подбородком на мою выразительно вздыбленную простыню, - Здесь-то у вас, Марик, как раз все в полном порядке. Как врач вам это авторитетно заявляю. Ага, заметьте, вы оба даже не покраснели! Вот о чем я и говорю вам, молодые люди, то есть о конкретных функциях, высоко коррелирующих с возрастом. Да и ваши вербальные коммуникации соответствуют скорее зрелым людям с хорошим образованием, или богатым жизненным опытом, чем подросткам, которыми вы оба выглядите хотя бы внешне, по крайней мере.
  - Да я и десятка слов сегодня не произнес! - с усмешкой вставил я, - У вас просто когнтиивный диссонанс какой-то.
  - Не пытайтесь изобразить из себя подростка, Марик! - всплеснул руками Лобовский, - Подростка, который только нахватался верхушек, а потому и бросается уумными словами для того, чтобы поразить своего более старшего и опытного собеседника. Я ведь не студент, Марик,а профессионал с многолетним опытом. Я - врач-психиатр! Даже если бы вы не произнесли ни одного слова, то я все равно бы выявил вашу неадекватность по вашим реакциям.
  - Простите еще раз, Петр Борисович, - поспешил я прервать "более старшего и опытного собеседника", - А нельзя ли ближе к делу? Вы ведь приехали к нам не для того, чтобы протестировать нас на предмет нашей адекватности?
  - Что? - впервые за время утреннего визита явно растерялся Лобовский, - Ах да, конечно же! Ну так вот, как я уже имел честь вам сообщить, приехал я говорить с Наташей, но она почему-то отказалась общаьтся со мной без вас. Но так, пожалуй, будет даже лучше, как я теперь понимаю. Так вот, - с прежней решимостью продолжил он, вновь усаживаясь в кресло и хлопая себя по коленям, - Вчера навестить свою родственницу, уж не помню, кем там она ему приходится, приехал к нам в больницу один мой давний знакомый. Ну, родственница его, как бы вам сказать... Нет, о ней давайте-ка позже. А вот Семен Моисеевич, о котором я вам говорю, так тот приехал к нам сам не свой. Благо, я его первым встретил случайно в нашем приемном покое. Сами можете себе представить как бы обычную встречу двух старых друзей. Да во ттолько глаза у моего друга... Кстати, вот здесь-то у меня и наступил самый что ни на есть настоящий когнитивный диссонанс, который мы с вами, молодые люди, сегодня уже упоминали всуе...
  Наш незванный гость опять вскочил, нервно прошелся по номеру, зачем-то заглянул в санузел, вернулся и сел.
  - Наталья, признайтесь-ка мне, вы от природы обладаете даром внушения или вас кто-то этому неумело обучал?
  - Почему неумело? - рефлекторно возмутилась Наташа, легко попадаясь на крючок инженера человеческих душ.
  В номере, что называется, застыла немая сцена. Наташа так и замерла растерянно с открытым ртом, Лобовский торжествующе сиял тонированными стеклами своих очков, а мне ничего не оставалось, как схватиться за голову.
  - Одного я в таком случае не понимаю, - забарабанил Лобовский пальцами по подлокотникам кресла, - Зачем вам было нужно погружать в транс Семена Моисеевича? Тем более, что вы, Наташа, с ним полностью рассчитались.
  - Да я только хотела опробовать силу своего внушения..., - едва слышно ответила Наташа, не смея поднять глаза.
  - Опробовать силу своего внушения?! - взорвался негодованием Лобовский, - А вы, милая, вообще говоря, знаете что-нибудь о человеческой психике? Вы хотя бы понимаете, что, подчиняя своей воле кого бы то ни было, без его должной мотивации вы просто наносите человеку опасную душевную травму? Вы понимаете, что, удерживая его без его на то согласия, вы ломаете всю иерархию потребностей человеческого индивида и формируемую годами систему жизненных ценностей? - Лобовский в очередной раз вскочил и опять нервно прошелся по комнате, - Вы бы видели вчера Семена Моисеевича! Редкого мужества человек, кстати, настоящее дитя войны, что называется. Один он остался из когда-то большой и дружной еврейской семьи, остальных немцы сожгли почти у него на глазах. Он всю войну прошел потом радистом в партизанском отряде потому как радиодело ещ в СОВАВИАХИМе изучал.
  Лобовский умолк, взволнованный какими-то собственными воспоминаниями. Молчали, не зная что сказать, и мы.
  - А ведь приехал, приехал ведь навестить свою тетку, сукин сын! - восхищенно продолжил он, качая действительно высоким лбом, - Приехал с остекленевшими глазами, превозмогая все ваши суггестивные внушения и блокировки. Приехал, потому как тетке его последней без него просто очень плохо было бы, человечище! Короче, лирика все это, молодые люди, а я вам вот что скажу. Кое-что я, конечно, разблокировал в подсознательной области Семена Моисеевича, но, как я вам уже говорил, суггестивная психотерапия, вообще, а суггестивная психореабилитация, в особенности, представляет собой сложнейший комплекс тонких воздействий, природа которых до сих пор изучена очень слабо. В общем, Наташа и Марик, я торжественно обещаю закрыть глаза на умышленное причинение вреда психическому здороввью моего пациента, но только в том единственном случае, если, во-первых, Наташа снимет все его подсознательные блокировки, а, во-вторых, расскажет и покажет мне, каким образом она все это делает. Что ни говорите, а профессиональный интерес! - смутился Лобовский, - Так что, собирайтесь и поехали, ребятки!
  - Поехали, родная, - вздохнул я, - Я так понимаю, что выбора у нас с тобой все равно нет, хотя бы и потому, что мы по чьему-то недомыслию, а скорее, чьей-то глупости чуть не сломали судьбу сразу двоих человек, один из которых ветеран войны, а другой - пожилая женщина. Уголовной ответственности ты не подлежишь, но... Так что, поехали!
  - Поехали... - словно эхо отозвалась Наташа и деревяной походкой сомнамбулы ушла собираться в свой номер.
  Дорога до Малиновки, где располагался нужный нам корпус областной психиатрической больницы, много времени не заняла, и, около пятидесяти минут спустя, мы подъезжали к одному из невзрачных зданий больничного городка. Лобовский в дороге больше отмалчивался, либо рубил короткие однозначные фразы, когда молчать было просто уже неприлично. Вполне закономерно замолчали вскоре и мы. Наташа без особого интереса смотрела в окно, а я все глубже уходил в состояние черной меланхолии, вспоминая мрачную историю этих печально известных мест.
  Я хорошо помнил, что психоневрологический диспансер, позднее переименованный в областную психиатрическую больницу, был организован в 50-х годах на территории Акмолинского лагеря жен изменников Родины. Но сначала здесь располагалась так называемая "26-я точка", относящаяся к 26-му поселке трудопоселений, построенном в начале 30-х годов спецпереселенцами-кулаками из Белоруссии. затем сюда были высланы спецпоселенцы из Крыма, Молдавии и Украины. Потом здесь началось строительство детской колонии и только уже после этого на базе этой колонии здесь и был организован тот самый знаменитый Акмолинский лагерь жен изменников родины, являвшийся спецотделением Карлага НКВД. Сами же узницы лагеря называли его коротко - АЛЖИР.
  Название это связано с составом заключенных, репрессированных как члены семей изменников Родины за то, что они не предали своих мужей, брошенных в жернова репрессий тридцатых годов, за что им тогда было установлено наказание в виде лишения свободы от 5 до 10 лет или ссылка в дальние районы Сибири на 5 лет.
  По всей стране в то время были раскиданы сотни лагерей и АЛЖИР был одним из таких эпицентров ада на земле с сугубо женским населением, насчитывающим около восьми тысячч заключенных. Испепеляющая 40-градусная жара и тучи насекомых летом, 40-градусные морозы зимой. И круглый год не утихают по-волчьи воющие степные ветра. Зимой с колючим снегом, а летом с песком и пылью.
  Первые этапы пошли в АЛЖИР в январе 1938 года, в самые морозы. Голая территория, обнесенная двумя рядами колючей проволоки, саманные бараки - настоящий концентрационный лагерь. Режим особого лагерного отделения накладывал дополнительные ограничения свобод на заключенных. Была запрещена любая переписка, получение посылок и, что самое страшное, была запрещена любимая работа по своей специальности.
  Отстраивали и обустраивали это место сами узницы. Бараки, столовая, фермы для скота, водокачка, мастерские, зернохранилище - все это было построено руками одних только женщин. Лагерь превратился в многопрофильное хозяйство с крупным сельскохозяйственным производством и швейной фабрикой.
  Кого только здесь не было! Сестра маршала Тухачевского и жены его братьев, мать балерины Майи Плисецкой, жена писателя Аркадия Гайдара, главный тренер сборной СССР по художественной гимнастике, почти вся труппа Харьковского оперного театра, ленинградская профессура, ученые, инженеры, техники, строители, врачи, геологи, артистки, поэтессы, учителя... А еще и художники, с которыми, рассказывают, был такой забавно-грустный случай из лагерной жизни. Чтобы украсить столовую, девочки нашли способ выварки краски из цветных женских трусиков. Получилось, говорят, здорово, потому как рисовали профессионалы из Ленинградской художественной академии.
  Были в лагере и женщины "от сохи". Одна из них жаловалась соседке, что посадили ее ни за что. Следователь, мол, кричал, что муж у нее тракторист, а трактористом-то он никогда не был, он бригадиром был, рассказывала она. Бедолага, никогда не слышала слово "троцкист", воспринимала его как более знакомое слово "тракторист".
  Однако, в основном это была все же интеллигенция, не привыкшие к тяжелой работе. Специалисты гуманитарного профиля были заняты на полях и в качестве подсобных рабочих на стройке. Больные, пожилые и дети работали на вышивальной и швейной фабриках. Ассенизационными повозками с бочками, говорят, поначалу управляли, дамы в шляпках. Шляпки потом, само собой, поистрепались, и все приобрели более-менее "нормальный" лагерный вид.
  В холодное время года для отопления собирали камыш, а в теплое - рыли арыки и высаживали сады. Очень много посадили малины, откуда и появилось название поселка. До сих пор не известно точно, сколько женщин, стариков и детей навсегда остались лежать в общих степных могилах близ деревни с веселым названием Малиновка...
  После смерти Сталина в 1953 году лагерь был ликвидирован, однако до реабилитации в 1958 году осужденные не имели права возвращаться на прежнее место жительства. Поэтому в бараках после закрытия лагеря продолжали жить его бывшие узники, а потом здесь разместились спецпереселенцы и первоцелинники. Многим заключенным просто некуда было возвращаться и они остались в этих краях, начав новую жизнь.
  Немудрено, что в личный кабинет Лобовского, где нас давно дожидался наш "стекляный" водитель, которого, как выяснилось, звали Семен Моисеевич, мы с Наташей ввалились уже до предела взвинченные и накрученные.
  - Здравствуйте, Семен Моисеевич, - не дав тому опомниться, с ходу завелась Наташа, - А можно я буду звать вас просто дядей Семой? Ну так вот, дядь Сем, товарищ Фак просит вас принять его благодарность за ту неоценимую помощ, которую вы оказали нашему вьетнамскому народу и всему прогрессивному человечеству в борьбе за дело коммунистической партии во всем мире! Короче, дядь Сем, Агдамыч таки хочет кричать вместе с вами "Лехаим!"
  - Фантастика... - потрясенно прошептал Лобовский, глядя на друга, на глазах помолодевшего буквально за минуту.
  - Мне столько не выпить! - простонал я, обреченно наблюдая за "дядей Семой", деловито копошащемся в недрах богатого хозяйского бара, из которого плотоядно щерились многочисленные бутылки, бутылочки и бутылечки...
  - Ну уж нет, Агдамыч! - бормотал тем временем размороженный дядя Сема, - Сказано же "лехаим", значит лехаим!
  - Наташа, а вы хотя бы приблизительно знаете, что означает "лехаим"? - страшным шепотом спросил Лобовский.
  - Нет, а что? - растеряно ответила та, - Вроде бы какой-то боевой клич у древних иудеев, по-моему, разве нет?
  - "Лехаим", Наташа, - все тем же страшным шепотом поведал Лобовский, - Это не боевой клич, это - боевой тост!
  - А вот и нет, Богисыч, - задумчиво отозвался дядя Сема, оценивающим образом взвешивающий в руках сразу две литровые бутылки с невзрачными этикетками, - Меня всегда интегесовало, почему говогят "Лехаим!" в то вгемя, когда пгостые люди пьют вино? Потому, как сказали мудгецы: "Вино и жизнь - согласно мудгецам и ученикам их". И спгашивается, Богисыч, почему тогда только согласно мудгецам Тогы, а пгостому габочему человеку - таки нет?
  - Absentem laedit, qui cum ebrio litigat, -пробурчал Лобовский, - А если короче, то дурака учить - что мертвого лечить!
  - Вот-вот! - обрадовался дядя Сема, расслышавший только два последних слова, - Ибо ггешники пги жизни своей называются мегтвецами. Когда говогят "Лехаим!" или "За жизнь!", то говогят о жизни высшей. И когда пьют вино, помнят, что оно намекает на "пьянящее вино Тогы", и нужно пгитянуть свет Тогы, котогый называется 'жизнь.
  - Хорошо излагает, собака, - шепнул я на ухо Наташе, - Учись, Киса, как надо примитивную попойку обосновывать!
  - А я, между пгочим, даже еще не начинал ее обосновывать, Агдамыч, - укоризненно взглянул на меня дядя Сема, который, к моему величайшему стыду, все прекрасно расслышал, - Кстати, молодой человек, а у вас на гедкость гасполагающее отчество! Почему-то так и хочется его непгегывно повтогять, повтогять и смаковать на языке...
  - Один-один, дядь Сем! - расхохотался я, - Уели вы меня, сопляка, уели. Ну и поделом! Простите, больше не буду.
  - А ведь ты не пгост, севегный олень, ох как не пгост! - погрозил мне пальцем дядя Сема и приступил, наконец-то, к долгожданному наполнению трех наших стаканов , - Пгостите за нескгомный вопгос, Магик, а сколько вам лет?
  - Ах, много, сударь, много - восемнадцать! - пропел я, подражая Михаилу Боярскому и тут же с ужасом вспоминая, что музыкальный фильм о трех мушкетерах и веселом гасконце с его участием только-только снимается, но еще целый год пролежит где-то на полке из-за конфликта его режиссера с автором сценария и автором текстов песен.
  - Поете вы хогошо, Магик, но восемнадцать лет я бы вам не дал... - начал дядя Сема, но был оборван Лобовским.
  - Короче, Склифосовский! У них это даже в паспортах указано, я в гостинице проверял. Давай первый тост, что ли!
  - Указано, - проворчал дядя Сема, - Я вот в четыгнадцать лет такое указывал в аусвайсах, которые сам и делал в пагтизанском отгяде для наших связных, что им полицаи честь отдавали! Хотя, какая там еще у полицаев честь? Ну да ладно, хген с ним, с этим возгастом! Тем более, что пегвый наш тост мы должны пговозгласить, ну и, само собой, соответственно, выпить, независимо от нашего возгаста . Потому как пегвый в миге есть господь Бог наш, создавший этот миг и поддегживающий ежеминутно мигопогядок его. Тот, Котогый един и единственен. Лехаим!
  - Лехаим! - дружно подхватили мы на пару с Борисычем и так же дружно опрокинули свои стаканы с пейсаховкой.
  - А ничего так, ваш еврейский самогон! - необдуманно брякнул я, закусывая балтийскими шпротами и ловя на себе предостерегающий взгляд Борисыча, - Э-э, я хотел сказать, получше коньяка будет! Ну, послевкусие, букет там и...
  - Хм, тоже нашел послевкусие, - покосился на меня дядя Сема, - Бкет еще какой-то пгиплел, засганец, Пейсаховка, Магик, это... Ну вот как водка для гусского человека, понимаешь? Вот так вот и пейсаховка для евгея. Но, я тебя ж таки умоляю, не называй ее самогоном! Помни всегда, что названа она так в честь святого пгаздника Пасхи!
  - Так, между пегвой и втогой, как говогится, - дядя Сема прищурился, сравнивая уровень налитого в стаканах, - А у нас, евгеев, говогят, что втогой тост тоже кгайне важен для любого евгея, потому как были две скгижали Завета, данные евгеям на гоге Синай пги посгедничестве Моше Габейну. Так что, лехаим, товагищи, еще газ лехаим!
  Затем, что мне еще помнится, пили третий тост за троих праотцов еврейского народа, то есть за Авраама, Ицхака и Яакова. Четвертый пили, кажется, за четыре еврейских праматери, то есть, за Сару, Ривку, Рахель и Лею. А так хорошо запомнил я их потому, что переспросил у дяди Семы, какой-какой, мол, там еще такой матери? После чего и пришлось выучить наизусть имена четырех прародительниц под бдительным надзором дяди Семы и дяди Пети.
  С превеликим трудом выучив наизусть имена всех библейских прабатюшек и праматушек, каждому из которых все присутствующие за столом в обязательном порядке дружно провозглашали "Лехаим!", пытливый ум подростка тут же задался еще одним мучающим его сакраментальным вопросом, каковой сразу и озвучил почтенным мудрецам.
  - Дядь Сем, ик! Я что-то никак не могу понять, а почему это у вас на три прапапы приходится аж четыре прамамы?!
  Все дальнейшее вспоминалось мне потом какими-то отдельными урывками. А Наташа, которая принципиально не возжелала поучавствовать в классической импровизированной пирушке дорвавшихся до достойного повода троих изголодавшихся мужиков, категорически отказывалась восполнять пробелы в моей бедной памяти. Отказывалась, как всегда, с присущим ей циничным женским ехидством, достойным гораздо более лучшего применения.
  
  
  
  Глава 23
  
  Казахская ССР, Целиноградская обл., г. Целиноград
  (будущая Астана - столица Республики Казахстан)
  15 июля 1978 года, суббота
  
  Вы получите наследство
  Семиюродных дядьев -
  Дом в Париже, вилла в Ницце
  И немного островов!
  
  (Народное творчество)
  
  Очнулся я только уже глубоким вечером у себя в номере, когда почувствовал, как некто пытается неумело стащить с меня мои почти армейские кроссовки. Пытается, пыхтит, кряхтит, сопит и бормочет Наташиным голосом разные фигуры русской разговорной речи, которые можно было бы услышать скорее на какой-нибудь там комсомольской молодежной стройке, нежели из уст интеллигентной девушки в люксовом номере приличной советской гостиницы.
  Некоторое время я все еще притворялся отключенным, но остервенелая тряска, с которой этот некто выдергивал меня из прикипевших к моим ногам мокасов, настолько болезненно отдавалась в моей и без того больной голове, что мне волей-неволей пришлось открыть глаза и сесть на кровати. Немилосердная тряска тут же прекратилась, а передо мной,уперев руки в бока, воздвиглась красноречиво молчащая и до самого предела разгневанная Наташа.
  - А на диване кто храпит? - спросил я просто, чтобы как-то отвлечь внимание этого воплощения богини Немезиды.
  - Дядя Сема на диване храпит! - язвительно поведала та, отвечая как учили нас еще в садике "полным ответом".
  - А почему он там храпит? - тупо спросил я, смутно уже догадываясь, что меня, как барана, ведут куда-то на бойню.
  - Ты его сегодня принял на работу, а завтра нам всем, включая его тетю, рано вставать и ехать смотреть машину.
  - Какую такую работу?! Какую такую тетю?! И какую еще такую машину, Наташа?! - в ужасе схватился я за голову.
  Наташа посмотрела на меня с бесконечной жалостью во взоре своих карих глаз, как-то по-матерински вздохнула и терпеливо, словно малому ребенку, рассказала обо всех моих единоличных судьбоносных решениях сегодняшнего заполошного дня. Впрочем, как я уже говорил, сообщать все подробности нашей пьянки она со смехом отказалась.
  - Да ты не кипешись, Марик, все не так страшно на самом деле. Нам ведь и правда нужен хороший водитель, а он, дядя Сема, то есть, водитель первого класса с правом вождения всех возможных категорий транспортных средств.
  - Что, неужели все пять категорий? - недоверчиво переспросил я, все еще держась за трещащую голову, - ABCDE?
  - Ну да, включая всякие ваши фургончики и микроавтобусы, между прочим. Купим один большой и общий для всех коттедж на черноморском побережье, перевезет он туда свою тетку, и, пусть она будет там домоуправительницей. Смотреть за домом все-равно кого-то придется нанимать. И пусть уж лучше это будет наш человек. А тетка у него, кстати, классная! Вся такая боевая, знаешь ли, ну прямо как Фрекен Бок. Нам она, честно говоря, скорее в бабушки годится, но, тем не менее, находится в превосходной ментальной и физической форме. Вот только...
  - Ну что там еще? Все теперь выкладывай! И, самое главное, что она делала тогда в этом сумасшедшем доме?
  - А я вот как раз об этом и хотела тебе рассказать! В общем, у нее редкая форма конфабуляционной парамнезии.
  - Не понял, Наташа, переведи ?! - не, друзья мои, я в натуре не понял! Вот, к примеру, всех библейских прабатерь и праматерь я на всю оставшуюся жизнь запомнил, а конфабуляционную парамнезию как-то таки не сподобился!
  - Замещающие конфабуляции, - рассмеялась Наташа, глядя на выражение моего лица, - Это просто такие ложные воспоминания, как объяснил Петр Борисович. Короче, тетя Роза думает, что она Роза Люксембург и Клара Цеткин.
  - В одном лице, что ли? - все так же недоумевал я, - Тоже мне, Святая Двоица! Это шизофрения какая-то, Наташа.
  - Ну, то есть, например, сегодня она до обеда была тетушкой Кларой, а после обеда превратилась вдруг в тетушку Розу. И ты знаешь, она ведь, действительно, помнит все мельчайшие факты из биографий обеих своих личностей и никогда не сбивается. По крайней мере, ее многократно проверяли, причем, как психиатры, так и привлеченные в качестве экспертов историки из местного педагогического института и высшей партийной школы.
  - Постой-постой, вообще-то, насколько мне известно, Клара Цеткин родилась и выросла в чистокровной немецкой семье, а Роза Люксембург является классической еврейкой с соответствующим воспитанием. Да и образование у них слишком разное. А физически, так они, вообще, отличались как небо и земля! Роза была хромой уродиной, а...
  - Марик, прости, что перебиваю, ты не поверишь, но до обеда она и была божьим одуванчиком, ну а после обеда...
  Дверь моего гостиничного люкса внезапно сотряслась от мощнейшего пинка, а на пороге широко распахнувшегося входного проема возникла темная, слегка скособоченная, старушечья фигура с небольшой корзинкой в руках. Тетя Роза, а это была бы именно "Красная" Роза, насколько я уже понял, а не "Дикая" Клара, как называли их соратники в свое время, слегка прихрамывая вошла в мой номер, некоторое время демонстративно потопталась на коврике и деловито оглянулась. Увидев меня, она как-то странно передернулась и, не обращая боле никакого внимания ни на сидящую рядом со мной Наташу, ни на живописно храпящего дядю Сему, быстро заковыляла в моем направлении.
  - Максик, золотко ты мое, ты все-таки приехал! То-то мама Клара обрадуется, она таки не поверила, что ты помер!
  - Тетя Роза, отпустите, а то придушите! И вовсе я не Максик, а таки Мартельчик, тьфу ты, прости Господи, Марик!
  - Ишь ты, хитрец! - лукаво погрозила пальцем тетя Роза, тем не менее, разжимая свои железные обятия, - Не надо делать беременными тетины мозги! Сегодня я уже поймала в коридоре твоего старшего брата Костю. Так он тоже все отнекивался, мол, я не Костик, а какой-то там Витя. Ну, я-то, во-первых, сызмальства вас знаю, рожи ничуть не поменялись. А, во-вторых, Максик, у меня таки степень доктора права. Так что, я сразу вспомнила, что в Америке, куда вы с Костиком тогда, еще перед самой войной, эмигрировали, почти всегда имена наши переиначивают. Что немецкие, что еврейские, им таки без разницы! Ну, я брата твоего Костика и закрыла в нашем с Наташей номере.
  Тетя Роза какое-то время неистово картинно изображала последний звонок ключами Наташиного номера, а затем, с непередаваемо торжественным видом, вручила их Наташе. Подруга, ни минуты не колеблясь, передала их мне.
  - Бедный мой Йорик! - с чувством продекламировал я, картинно взирая на тяжеленный брелок гостиничного ключа. Э-э, как там дальше, Наташ? Ах да, вот, я знал его, Горацио;! Ччеловек остроумный, и чудеснейший выдумщик; он тысячу раз носил меня на спине. А теперь, как отвратительно мне это себе представить! У меня к горлу подступает при мысли об этом! - закончил я с чувством и вздрогнул, услышав ехидный смешок Витька вместо аплодисментов.
  - А здесь, прынц датский, были мои губы, га-га-га! - прореыел он уже в приступе дичайшего хохота, стоя в дверях и хлопая себя по тощей мальчишеской заднице, - Которые ты лобызал, уж сам не помню сколько раз. И где теперь искать твои дурачества и шутки? - едва успел он кончить свою версию гамлетовского монолога, еле уворачиваясь от моего воздушно-космического летающего мокаса с лазерным самонаведением.
  - Саид, ты как здесь оказался? - спросил я, прицеливаясь вторым своим кроссовком, - Тебя же тетя Роза закрыла!
  - Стреляли, то есть, тьфу ты, пинали. Ну, твою дверь конкретно так кто-то пнул, я и прибежал. Кто тута фулюганил? Мы ж с тобой теперь одной крови, Марик, ты и я! - снова заржал Витек, скручиваясь от хохота ажно в три погибели.
  - Костик, солнышко мое, а тебя мама Клара разве не учила, что старших товарищей надо слушаться? Или ты у нас таки творческая натура? Хочу - творю, а хочу - вытворяю, да? Ну, ничего, тетя Роза возьмется за твое воспитание! - укоризненно покачав своей седой головкой в шляпке-канотье решительно заявила тетя Роза, выходя из-за двери, куда она успела потихонечку юркнуть, еще только заслышав легкие витькины шаги, крадущегося по гостиничному коридору в направлении моего номера. Вот что значит многолетний опыт конспиративной работы! Хотя, о чем это сейчас я думаю? Неужто и сам уже поверил в то, что тетя Роза и впрямь та самая легендарная Роза Люксембург?
  - Тетя Роза, я... - пролепетал было Витек, но, смачно клацнув зубами и чуть не прикусив при этом язык, летел уже низехонько предгрозовой ласточкой, красиво распластав в полете свои руки, к нам с Наташей на кровать. Мы еле успели подвинуться, когда он совсем не грациозно шмякнулся между нами животом вниз, коленками стоя на полу.
  Между тем, тетя Роза с достоинством прошла до кресла и, подобрав длинную юбку, чинно уселась напротив нас.
  - А теперь, слушайте меня сюда, Константин Осипович Цеткин и Максим Осипович Цеткин! - торжественно начала она свою речь, - Костик, ну-ка прекрати немедленно демонстрировать мне свой прелестный тухес! А не то тетя не выдержит, таки снимет твои штанишки, заголит твой тухес, всыплет тебе по первое число и не даст поплакать!
  - Мы не... - еще раз попытались вякнуть мы с Витькой, но были сразу же оборваны самым решительным образом.
  - Сегодня, 15 июля 1978 года, - продолжила тетя Роза, показывая нам сухонький кулачок, - Находясь в ясном уме и твердой памяти, я, Роза Люксембург, урожденная Розалия Люксенбург, в присутствии свидетелей... Эй, свидетель!
  - Ну тетя Гоза, ну годненькая, - заканючил разбуженный дядя Сема, - Дай отдохнуть габочему человеку, хотя бы и в ту же субботу! Сказано в Тоге: "Субботы Мои соблюдайте, ибо знак это между Мною и вами в поколениях ваших; дабы знали вы, что Я Господь, освящающий вас". Когоче, тетя Гоза, суббота для евгея, а не евгей для субботы!
  - Семушка, дитя мое, - засюсюкала тетя Роза, - Твоя умная начитанность таки разорвет сердце бедной тети Розы!
  "Бедная" тетя Роза промокнула блеснувшие слезинки, просморкалась в кружевной платочек и поехала дальше.
  - ... Объявляю своими единственными наследниками сыновей подруги Клары Цеткин, урожденной Клары Айсснер...
  - Что-то не припомню я никакого невостребованного наследства у Розы Люксембург, Витек, - шепнул я потихонечку Витьке на ухо, - Разве что политического, может быть. Но ты посмотри, ты послушай, как она бесподобно играет!
  - ... А также движимое и недвижимое имущество, находящееся в городе Замосце Польской Народной Республики.
  - Да ладно, Марик, побойся Бога! Это же старый больной человек и она действительно верит тому, что говорит. В Польше, кстати, мой батя служил в Северной группе войск. Раньше ведь по три года служили, вот он там и трубил.
  - ... А также все денежные суммы на мультивалютных счетах в швейцарском банке Wegelin & Co за номерами...
  - Слышь, Вить, указанный ей банк, и правда, старейший банк Швейцарии. Вот только его американцы прикроют не то в двенадцатом, не то в тринадцатом году нашего времени за помощь в укрывательстве от налогов их граждан.
  - ... При этом, часть денежных средств в сумме один миллион рублей и особняк в Массандре будут переданы им...
  - Эврика!!! - заорал Витек, вскакивая с колен и тутже шмякаясь обратно на живот после увесистого тетиного пинка.
  - ... Будут переданы, - с нажимом продолжила тетя Роза, - Только после совершения над ними обряда Брит Мила!
  - А это что еще за зверь такой? - все еще улыбаясь, поинтересовался у меня Витек, - Побриться с мылом, что ли?
  - Атас!!! - заорал я уже от дверей, хватая кроссовки и опасливо косясь на тетю Розу, - Обрезание это, Витек, ходу!
  Прогуливаясь вокруг гостиницы и с удовольствием дыша вечерним воздухом неперегруженного автомобильным транспортом Целинограда, мы с Витькой увлеченно обсуждали открывшиеся перед нами перспективы возможного имущественного и финансового легендирования нашего внезапного обогащения. Модерировал, как всегда, я.
  - Сразу оговорюсь, Витек, чтобы ты не вздумал питать никаких мистических иллюзий. В общем, и Клара Цеткин, и Роза Люксембург, на данный момент местного времени, давно уже ушли из жизни, так сказать. Роза Люксембург, если мне память не изменяет, в году так 1919-м, через год после критики ленинской диктатуры пролетариата (Нет, Витек, Ленин тут ни при чем, это немецкая охранка постаралась) а Клара Цеткин умерла в начале тридцатых годов. Кстати, ее последним словом было имя верной подруги, то есть "Роза!". А вот о ее двух сыновьях я ничего не знаю.
  - Жалко, Марик, очень жалко! А я-то губу уже раскатал... Нет-нет, пошел нахрен, не на домик в Массандре! Я очень дорожу пока еще своим маленьким другом и его крайней плотью. Я про свой член, - уточнил он на всякий случай.
  - Ну еще бы ты, Витек, дорожил моей крайней плотью! - съязвил я, - Тоже мне, Боря Моисеев еще один нашелся!
  - Эй, на бронепоезде, полегче на поворотах! Давай-ка ближе к теме, а то тебя вечно на какую-то гомосятину тянет!
  - Меня?! - задохнулся я от негодования, но тут же успокоился, заметив веселых чертенят, блеснувших в его глазах, - Не, Витек, согласись, что ни говори, кандидатура это идеальная, причем во многих отношениях. Во-первых, ей не надо играть нашу родственницу. Она и без того в это верит всеми фибрами своей души. Станиславский отдыхает!
  - А вот и соглашусь, Марик! А знаешь почему? Да просто таки хотя бы и потому, что твоя начальная дурацкая идея залегендировать наши кровные денежки, объявив нас наследниками чуть ли не первого попавшегося нам бомжа...
  - С чего это, вдруг, дурацкая? - взвился я, болезненно уязвленный вполне справедливым замечанием, - Ведь никто из вас таки не предложил ни одного более-менее конструктивного варианта! Так что, Витек, давай-ка я продолжу! Во-вторых, она у нас еврейка, что уже делает ее потенциальной миллионершей в глазах остальных обывателей...
  - Ай-яй-яй! Да ты, Марик, антисемит, как я погляжу! Вот я тете Розе все расскажу! Вот ужо она тебе задаст в тухес!
  - Ты давай здесь, это, Вить, не безобразничай, защитничек унижонных и оскорбленных! Никогда я не относил себя ни к сионистам, ни к антисемитам, блин! И, вообще-то, надо говорить не в тухес, а по тухесу, грамотей выискался!
  - Да мне, в общем-то, как-то по хрену, Марик, в тухес там или по тухесу! Давай дальше кино свое крути, сапожник!
  - В-третьих, Витек, обе вполне полноценные половинки ее таинственной личности разбираются во всех вопросах долбанного марксизма-ленинизма получше любого партийно-комсомольского функционера, что также, согласись, крайне немаловажно в это застойное время. Кстати, Витек, а ты знаешь, что писала об этом Роза Люксембург?
  - О чем, об этом? Уж не хочешь ли ты сказать, что она предрекала застой в СССР - недоверчиво спросил Витек.
  - Именно, Витек, именно! Вот послушай, - и я, найдя нужное место в тексте, прочитал с экрана своего смартфона:
  - "С подавлением свободной политической жизни во всей стране жизнь и в Советах неизбежно все более и более замирает. Без свободных выборов, без неограниченной свободы печати и собраний, без свободной борьбы мнений жизнь отмирает во всех общественных учреждениях, становится только подобием жизни, при котором только бюрократия остается действующим элементом... Господствует и управляет несколько десятков энергичных и опытных партийных руководителей. Среди них действительно руководит только дюжина наиболее выдающихся людей и только отборная часть рабочего класса время от времени собирается на собрания для того, чтобы аплодировать речам вождей и единогласно одобрять предлагаемые резолюции. Таким образом - это диктатура клики, несомненная диктатура, но не пролетариата, а кучки политиканов". Каково? - закончил я чтение.
  - Ни хрена себе! - только и смог выдохнуть пораженный Витек, - Это что, она это шестьдесят лет назад увидела?
  - Получается, что так, Витек, но ты дальше слушай, - я быстренько подгрузил другой документ и домотав ползунок открывшегося окна до искомого места, продолжил чтение: "В нашей стране, как и во всех странах постсоветского периода, наследие Розы Люксембург практически неизвестно. Официальная советская идеологическая машина практически лишила Розу Люксембург статуса теоретика социалистической мысли, оставив ей лишь место мученика за идеалы антивоенного и рабочего движения - и все. И этому есть весомый повод: признание ее теоретического наследия как теории революционного марксизма ставило бы проблему противостояния "люксембургианства" ленинизму на новый уровень. Об этом наследии предпочли просто забыть, списав ее расхождения с Лениным на ошибки, которые она потом якобы преодолела, а многие ее труды нашли свой последний приют в печах и поддались забвению.". Вот так вот, Витек! Ни больше, ни меньше...
  - Млять! - вновь от души ругнулся Витек, - Эта часть шизы у бабки что надо, разумеется, но лучше ее лишний раз нигде и никогда не светить! А что можешь сказать по поводу второй ее части? Ну, я имею в виду про Клару Цеткин.
  - Да тоже не очень-то и много. Инфу про нее я специально не собирал, поскольку, сам понимаешь, не было особой нужды. Помню, что была она чистокровной немкой, а не еврейкой, как думают у нас многие. Читал где-то, что была у нее, вроде как, память феноменальная, ибо знала она наизусть всего Шиллера с Гете, а также в совершенстве, кроме родного немецкого, еще несколько европейских языков. Ну и русский, коль умерла уже в Советском Союзе. Что еще? Ах да, а еще она однажды, переодевшись мужчиной, обыграла на крупную сумму заядлых картежников!
  - Постой-постой, Марик, так это та самая, которая Восьмое Марта изобрела? Ну, блин, никогда ей этого не прощу!
  - Ага, осталось только убедить тетю Розу, Витек, что отныне, в целях конспирации, конечно, мы с тобой больше не Костик и Максик, тьфу ты, блин, во имечко-то у меня, оказывается, а Витек и Марик. А она теперь не Клара и Роза в одном флаконе, а вовсе даже наша с тобой дальняя родственница. Такая очень-очень дальняя еврейская бабка.
  - Да-да, Марик, очень-очень дальняя! - с жаром подхватил Витек, - Почти и не родственница даже вовсе! А правда же, Марик, что обрезание у евреев имеют право делать только очень-очень близкие родственники мужского пола?
  
  
  
  Глава 24
  
  Казахская ССР, Целиноградская обл., г. Целиноград
  (будущая Астана - столица Республики Казахстан)
  16 июля 1978 года, воскресенье
  
  По проулкам, на "буханке",
  Дал я сотню, слышу крик:
  Там девчонки матюгались -
  Интерес к нам с ней возник.
  
  (Народное творчество)
  
  - Вот она моя "буханочка", вот моя кормилица! - Резван, немолодой грузин, оказавшийся тем самым хозяином той самой машины, ради которой мы вшестером сегодня и приехали ни свет ни заря в один из уютных зеленых дворов частного сектора на окраине Целинограда, даже демонстративно всплакнул, обняв при этом водительскую дверь.
  Не будучи специалистами в области автомобильного дела нив той, ни в этой жизни,, мы с Витькой просто обошли с умными лицами вокруг фургона, деловито попинали колеса, зачем-то качнули кузов и заглянули под его днище.
  - Самец, однако! - крякнул я, указывая Витьке на выхлопную трубу, - Так каким же местом она тебя кормит, Резо?
  Резван наконец-то оторвался от двери и озадачено посмотрел сперва на внушительного вида патрубок выхлопной трубы, а затем на меня. По всей видимости он, как впрочем и другие люди этого времени, еще никогда не слышал забавного анекдота про чукчу, определившего таким образом пол своей машины, и, соответственно, никогда еще не рассматривал свою собственную "кормилицу" под таким вот неожиданным гендерно-ориентированным углом.
  - Бичо, это такая шутка, да? - неуверенно улыбаясь спросил у меня Резо, оглядываясь за поддержкой к дяде Семе.
  - Шутка!!! - гаркнул я, топорща усики, свирепо вращая выпученными глазами и хватаясь за воображаемый кинжал.
  - Бамбарбия! - добродушно добавил Витек, - Этот кергудуу вас зарежет, если вы не продадите нам вашу машину!
  Ну чтож, первоначальный шаблон ролевого поведения продавцу мы сломали, так что в предстоящем торге будем делать упор на всяческие возражения, с которыми он, скорее всего, работать вряд ли обучен. Разве только, если он не окажется вдруг прирожденным торгашом, что с учетом его кавказского происхождение, вовсе не исключено.
  Впрочем, нет, после наших с Витькой самых горячих заверений в совершеннейшем к нему почтении и дальнейших осторожных распросов мы выяснили, что работает Резван преподом в местном сельскохозяйственном институте, читая там в нем курс по предмету "тракторы и автомобили", блестящее знание которого он нам тут же и доказал.
  - Перед вами, молодые люди, редкая опытно-экспериментальная модификация специального грузопассажирского полноприводного двухосного автомобиля повышенной проходимости и вагонной компоновки с колесной формулой 4х4 и кабиной нaд двигателем, - начал Резван по-лекторски поставленным голосом, - Знакомьтесь, УАЗ-452АСЭ!
  - А в чем же, уважаемый Резо, состоит его модификация и в чем заключается опытный характер этой разработки?
  - О, ребята, - обрадовался Резван, явно ожидавший именно такого вопроса, - модификация этой модели состоит в ее адаптации к условиям дальнего Севера. Я ведь товарищ с Юга, выражаясь языком местного населения, а тут у вас зимой морозы за соорк не редкость. Вот потому-то, увидев ее, я правдами и неправдами купил ее! Здесь была улучшена теплоизоляция, введено съемное двойное остекление, а кроме того она комплектовалась предпусковым подогревателем, второй аккумуляторной батареей и резино-техническими изделиями из морозостойкой резины. Эта модель может эксплуатироваться при морозе вплоть до шестидесяти градусов, представляете себе, ребята?!
  - Впечатляет! - согласился включившийся Витек, - Ну а что там по поводу опытно-экспериментального характера?
  - Вах, джигиты! - слегка растерялся Резван, - Даже не знаю с чего начать. Ну, во-первых, это, наверное, первая и пока единственная в стране модель "буханки" с мягкой гидропневматической подвеской. Вы хотя бы понимаете, что это для нее означает? А я, который по самое "не хочу" наездился на всех вариантах подвесок, это понимаю!
  Мы с Виьткой украдкой переглянулись и едва заметно кивнули друг другу. Нет, нам уже нравится эта машина! По крайней мере, девчонки с тетей Розой не будут делать беременными наши мозги, жалуясь на неимоверную тряску.
  - Во-вторых, - продолжил Резван, - Гидроусилитель руля. Посмотрите на руки Семена Моисеевича, ребята. Когда вам говорят о по-шоферски натруженных руках, вот такие руки имеют в виду. Нелегкое это дело - баранку крутить!
  Мы с Витькой глянули на по-шоферски натруженные руки скромно потупившегося дяди Семы. Ничего особенного!
  - В-третьих, в-четвертых и в-пятых, - не унимался Резван, мощность двигателя форсировали до девяноста коней вместо положенных семидесяти. Кроме того, поставили двухконтурный привод тормозов с вакуумным усилителем и модернизированные мосты. Четырехступенчатую коробку оставили прежней. В общем, если честно, получилась простая утилитарная машина, основной задачей которой является сопровождение танковой колонны на марше. - с гордостью закончил Резван свою презентацию внадежде на должный отклик в наших комсомольских сердцах.
  - Вообще-то, уважаемый батоно, - опустил я того с небес на землю, - Изначально, эта машина задумывалась как обычный катафалк на случай ядерной войны для вывоза раненых и погибших из зоны радиоактивного поражения.
  - Вай, бичо! - сразу же разволновался Резван, прекрасно говорящий по-русски и подпускающий иногда грузинские междометия исключительно только для придания своей речи национального колорита, - Зачем ты говоришь такие страшные вещи? А ты знаешь, бичо, что она может перевозить водителя, до десяти пассажиров и до тонны груза?
  - Ага, знаю, батоно! - парировал я, - Или же помимо водителя и пассажира, пять носилок с ранеными или трупами.
  - Мы туда не полезем! - заверещали девчонки, с ужасом глядя на фургон. А тетя Роза просто сурово поджала губы.
  - Так, Марик, по-моему ты немножко перестарался в своем стремлении понизить цену! - Тихо заметил мне Витек.
  - Мда-а-а, Витек, что есть то есть! Будем отматывать обратно. Давай помогай, не стой как вопросительный столб!
  - Не, ну нормально так, да?! Сам опять облажался, а Витек выручай! - все так же тихо выругался Витек, - Девчонки, кто из вас хочет кататься на единственном в нашей области собственном микроавтобусе с роскошным салоном?
  - Где ты видишь роскошный салон? - возмутилась Света, привыкшая к папиной "Волге" и своим поздним тачкам.
  - И, вообще, нам такой мрачный цвет не нравится! - поддержала Наташа подругу чисто из женской солидарности.
  - Молоток, Витек! - искренне восхитился я вполголоса, - Дожимай их дальше, пока они на конструктивной волне!
  - Не учи отца и баста! - самоуверенно бросил мне Витек, - Светик, салон мы ж сами себе сделаем, какой захотим! Хоть из крокодиловой кожи! Наташа, в какой цвет перекрасить тебе машину? В красный? В желтый? В розовый?
  - В голубой! - задорно махнула рукой Наташа и обе девчонки весело подхватили, - Голубой вагон бежит, качается!
  - Вы бы еще про голубую луну спели, - сконфузился я, - Вот какой хотите цвет предлагайте, но только не голубой!
  - Хорош там комплексовать, Марик! - рявкнул Витек, - Что теперь главное для нашего герметичного "буханочного" экипажа? Верно, не бздеть! Так что будем красить в тот цвет, какой девчонки пожелают. Резван, как насчет цены?
  Преподаватель курса "тракторы и автомобили" после настолько бестактного прямого вопроса сразу же как-то весь застеснялся и засмущался. Достал из кармана замшевого пиджака карманный микрокалькулятор, глянул на наших девушек исподлобья, дабы удостовериться в оказанном на них должном эффекте при виде сего технического чуда и, демонстративно постучав по его кнопкам, несколько заикаясь, наконец-то, выдал свой стартовый вердикт.
  - С-с-сорок т-т-тысяч рублей! Машине три года всего, ребята. Сами понимаете, это даже не возраст для машины.
  - Тем более, уважаемый Резо, втройне более подозрительной становится причина ее продажи! А, кстати, как и где вам удалось ее купить в свое время, а? Насколько нам известно, такую машину могли бы разрешить приобрести разве только многодетному безногому Герою Соцтруда и только по ходатайству местных органов власти. Да и то в порядке исключения, только списанную или после аварии. В лучшем случае после капремонта. Разве нет, батоно?
  - Э, да-а-арагой, зачем безногий, зачем капремонт? Эту машину купил в Грузии мой брат грузин у другого грузина!
  - Круто! - восхищенно присвистнул я, - А для нас эти разрешения, справки и прочие бумажки будут действительны?
  - Вах, все сделаем, дорогой, все сделаем. Сын начальника ГАИ у меня учится, а его дочь у моей жены работает. Слушайте, джигиты, сколько о халве не рассказывай, а во рту слаще не станет! Поехали, сами тогда все увидите!
  - Главным плюсом этой машины, - вещал нам Резван, на приличной скорости направляя "буханку" в сторону плохо асфальтированного проулка, - Является ее универсальность и высокая проходимость. По проходимости "буханка" почти не уступает своему родному брату, великому и ужасному УАЗ-469. При просвете в 230 мм против 150-180 у "гражданских" полноприводные "буханки" способны преодолевать почти полуметровую снежную целину и спокойно двигаться по колее, раскатанной гружеными "КАМАЗами". А простота ее конструкции позволяет произвести ремонт практически в поле и без специального инструмента. Вот они, военные корни! Ну, держитесь, мальчики и девочки!
  Последние слова, тьфу-тьфу-тьфу, Резван прокричал, когда машина уже вовсю мчалась по какой-то дикой смеси городской гребенки и деревенской разухабщины. Мы с Витькой, потихоньку матерясь, судорожно вцепились в раму сидений, а девчонки попросту зажмурились и завизжали. Однако, машина шла, на удивление, относительно ровно.
  - И, все равно, Резо, - продолжил я прерванный торг, - Я по-прежнему считаю, что все это сделано только лишь для того, чтобы попробовать приодеть армейскую машину в гражданский облик. Машину, которая создавалась совсем не для комфорта и не для рекорда по безремонтной эксплуатации. Потому, только двадцать пять тысяч могу дать!
  - Да ты, что, бичо?! - задохнулся Резван, яростно хлопая руками по баранке, - Зачем хочешь обидеть несчастного пожилого грузина? Ты вот не знаешь, а у нас на кафедре как-то подсчитали, что ремонтопригодность этой машины окупает ее невысокие, в сравнении с Западом, надежность и комфорт! Тридцать девять или давай досвидания!
  - Безопасность водителя в этой машине низкая, даже ремни не спасут! Двадцать шесть даю и ни копейки больше!
  - Зато этот водитель может ремонтировать мотор не выходя из кабины! Тридцать восемь, а копейки себе оставь!
  - Да? - не выдержал уже дядя Сема, - Гезо, а ты сам-то хоть пгобовал гемонтиговать этот мотог? Двадцать семь!
  Примерно через сорок минут и пару десятков кругов по пригородным улицам высокие договаривающиеся стороны, наконец-то, пришли к обоюдовыгодному соглашению и вернулись в резвановский двор. По условиям соглашения, за сумму в тридцать пять тысяч рублей Резван отдавал нам машину, полностью обеспечивал все ее оформление в госавтоинспекции и в комиссионном магазине, через который оформлялись все сделки по купле-продаже любой автомобильной техники, а также передавал нам солидный комплект резины, запасных частей и инструментов.
  Начинающийся день был воскресным, а солнечное утро - тепллым, и потому Резван пригласил всех в сад, чтобы, как он сказал, отметить знакомство с хорошими людьми и взаимовыгодную сделку. Не откладывая дело в долгий ящик, мы веселой гурьбой прошли в увитую виноградом садовую беседку, где и расселись с большим удобством.
  Поляна, то есть, большой стол, был уже накрыт с поистине кавказским гостепреимством. Несколько странно это будет звучать в наше время, но здесь и сейчас кавказцы, вообще, а грузины, в особенности, и впрямь славились своим традиционным гостепреимством. Прекрасно понимая, что нарушаю некие обычаи и даже могу, тем самым, обидеть хозяина с хозяйкой, я все же не выдержал и встал с твердым намерением провозгласить первый тост. Прижав правую руку к сердцу и совершив легкий извиняющийся поклон хозяевам стола, я обвел его рукой и начал.
  
  Багряна ветчина, зелены щи с желтком,
  Румяно-желт пирог, сыр белый, раки красны,
  Что смоль, янтарь - икра, и с голубым пером
  Там щука пестрая: прекрасны!
  
  Все замерли, понимая, что происходит нечто, выходящее за рамки традиций. Д
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"