Январь заставлял беречь уши и носы, мороз злобствовал на пару с ветром.
"Да, жмёт, как в ту зиму, на первом курсе"
"Ой, не надо к ночи про то время. До сих пор с содроганием вспоминаю. Не, как мы это пережили? Холодрыга, есть хочется, в сон клонит, а из-за этой воды помнишь, как дизентерия напала. Блин, спортзал битком забит был "пулемётчиками""
"Меня миловало, не попал туда"
"А многие специально ложились, думали, поможет от сессии отвертеться"
"Ага, отвертелись, человек пятьдесят отчислили после зимних экзаменов"
"Да уж, тяжёлое время пережили, теперь нештяк, теперь жизнь малина!"
Двадцать черных шинелей двигаются вдоль заледенелых домов, мерцающих окон по застывшей брусчатке.
"Слушай, а нам сильно повезло с этой стажировкой. Четвертая бригада лодок - это те, что в ремонте стоят, у них, мне сказали, всего две на ходу, а остальные от стенок не отходят"
"А, ты с погонами ТФ прямо огурец! Только чего-то косо пришил"
"А вот пришивали вы их, господа, зря, их надо, как я - на кнопочки"
"Это зачем ещё?"
"Не тупи! Вышел за проходную, отколол погончики, и ты уже обычный курсант торгового флота. Ни тебе патрулей, ни прочих радостей военно-морской службы"
"Отлично придумано! Я себе тоже так сделаю"
"Не лень, всей службы два месяца"
"Да, ребятишки, учиться осталось совсем чуток, даже не верится. Блин, ты глянь, уже руки не хватает шевроны помещать. Шестой курс! Раньше думал, что не доживу до этого времени"
На проходной никто не остановил. Пришлось самим потревожить вахтенного, показали свои бумаги, вышел дежурный офицер, передёрнул плечами: "Студенты? Откуда? А, свои, местные - это хорошо! Моряк, проводи их в казарму, там как раз построение скоро, распределят по экипажам"
Построились, не успели зачитать всех, кто в какой экипаж, как, о, не может быть, одна из лодок, из двух "живых" выходит в море. А кто попал на неё? Друзья весело смеются. Да Сотников и ещё двое бедолаг.
Командир с сожаленьем осмотрел их обмундирование: "Это всё, что имеете?"
"Да"
После непереводимой игры слов звучит его команда: "Боцман, мигом студентам ватные штаны и телогрейки. У меня в "офицерской", бегом!" - слегка улыбается, огромный, кожанно-меховой, поскрипывает альпак, на ногах унты.
"Блин, мы на корабль идём или на полярную станцию?" - Коля Завьялов подозрительно крутит глазами.
Их запихнули в самый просторный первый отсек, торпед нет, места много, подвесные койки, чем-то веет от фильмов про войну. Лодка "эска", в обед сто лет. На воздухе мороз под двадцать, внутри чутка теплей, в четвёртом отсеке аппаратура радиолокационного наблюдения, а потому одну группу аккумуляторов выкинули. Энергия на вес золота. Отход от пирса прошёл без них. Дело "студентов" не мешаться под ногами и спокойно лежать на своих койках. Уже часа через полтора организм желает в туалет и тут выясняется, что подводный гальюн, о котором всегда столько баек, вообще не работает. Это удовольствие лишь наверху, в ходовой рубке. Но туда нельзя. Боевая тревога.
"У этих грёбанных вояк вообще по любому поводу тревога" - Витёк смотрит в темный подволок - "Жаль, что едят без тревоги. Не, братцы, я больше не могу, мне что в штаны мочиться? Да, твою такую в мать! Не война, не расстреляют. Я пошёл на выход"
Он поднимается с кровати, открывает круглую дверь-люк и исчезает за переборкой. В отсеке дубарь, видно, как пар изо рта идёт, а на лбу испарина. Жизнь становится в овчинку. Через минуты пятнадцать Витька возвращается.
"Как дела?"
"Класс!" - он смеётся - "Вылазию наверх, а там сам отец командир, ногой мне на голову своим меховым сапожищем, ну я на жалость, говорю курить охота. Сжалился отец-командир. "Покурил" и назад, а там срочник у трапа, спрашивает, можно или нет наверх, говорю валяй. Ну, ему видать там и наваляли, долго в гальюн не захочет" - опять смеётся - "Да, чуть не забыл. Начальник разрешил и остальным студентам "покурить" поскольку через двадцать минут погружение, часов на пять"
Они уже не дослушали и совершенно лихо, как опытные подводники, исчезли за переборкой.
Тревога, погружение на сто двадцать метров. Больше этой старушке запрещено. Возможно, в этот раз она не расплющится? У подводников главное, чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий.
Сотников смотрит вверх, в подволок округлого корпуса. Нормально, никакой клаустрофобии. Вполне комфортно, только холодно. Вот интересно, во сне ему иногда снится, сто он застрял, где-то в узком проходе, просыпается в холодном поту, а в реальной жизни, никаких проблем. Откуда ему знать, что впереди у него ещё столько погружений и счастливых всплытий на подводных лодках. По всему раскладу жизненному, что он может себе представить, это - последний, он штурман торгового флота и эта стажировка лишь мимолётный эпизод. Ан, нет! Где-то там впереди неизвестного нам будущего его уже ждёт не один подводный вояж. На субмаринах куда более мощных с таинственным названием атомоход. С глубинами погружений, куда более впечатляющими.
Вызывают в центральный отсек, всех троих. Зачем?
Командир, старпом, протягивают стакан с забортной водой: "С первым глубоководным погружение, студенты!"
Вода, солённая до чёртиков и холодная, тут же в стакан наливают разбавленный спирт, дают закусить тушёнки, жмут руку. Теперь мы настоящие подводники.
"Перейдёте в седьмой отсек, там у нас камбуз и теплей, а то ещё заморожу будущих офицеров коммерческого флота"
Гардемарины счастливы. Камбуз - это нормально, но почему он в последнем отсеке? Такого они не изучали, там тоже торпеды должны быть. Всё оказалось просто. Всё эта проклятущая модернизация и аппаратура, что заняла четвёртый отсек. Камбуз к самому концу лодки, а внешние крышки кормовых торпедных аппаратов наглухо заварены и служат коку холодильником.
Хмель и усталость берут своё, перед глазами крышки торпедных аппаратов.
Поток громких команд, борьба, всё... субмарина лежит на грунте.
Всплыть нельзя.
Командир принимает решение покидать затонувшую подлодку через торпедные аппараты. Тяжёлый и неуклюжий гидрокостюм, облезлый дыхательный аппарат, напутствие остающихся товарищей, открыта задняя крышка семиметровой трубы. Один за другим ползут в её узенькое чрево. Почти три этажа положенные горизонтально и всего 50 см.диаметр. Ни повернуться, ни толком, поднять голову, вокруг шеи мешок дыхательного аппарата.
Милый, только не сломайся!
Первый подводник дополз до передней крышки, упёрся головой, второй ему в ноги, вот уже вполз и третий. Закрылась задняя крышка!
Полная темень!
Перестук по корпусу аппарата.
Какого чёрта вечная непруха! Сотников в средине. Почему он должен зависеть от чьих-то действий? Голова упирается в чужие резиновые ноги, а сзади в его ноги упёрлась чужая голова. Нос зачесался! Чёрт! Не шевельнуться! А смогут их вытащить отсюда, если аппарат откажет? Вряд-ли! Нет, трупик, конечно, достанут, может быть. Бррр..
Труба начинает заполняться водой, медленно. Как тут всё-таки погано! Лучше закрыть глаза и думать о приятном.
Не думается о приятном. Всякая гадость лезет в голову. Темно, вода, тесно ужасно, но дышится нормально. Дыхательный ещё работает! Может, не сломается? А если первый застрянет? Задний бы не запаниковал, попрёт как публика в раздевалку, и утонем с ним на пару. Да нет, они оба ребята нормальные!
А он?
Да лишь-бы аппарат не подвёл! Какая прелесть было плавать с аквалангом! Ну, хоть бы он и отказал, сбрось его и к свету. А где здесь свет? Да, это не подводная охота, и девочек не видно. Перед кем тут выдрюкиваться?
Опять стук.
В ответ стук.
Молоток "первый"!
Звук металла. Передняя крышка, очевидно, открылась, ноги впереди начали движение, только не трусить в тумане, вот сейчас он зацепит буйреп, ползёт вперёд, задний тоже не напирает. Да что мы, разве не орлы?
Труба остаётся позади. Вот он буйреп, верёвка для лохов, на каждом мусинге остановка, иначе сдохнешь от кисонки
Всё!
Всплыл!
Теперь накачать гидрокостюм. Блин! Какой баллон первым открывать? Иначе будешь бултыхаться носом вниз! Твою мать! Не ошибся! Теперь будет плавать в море, как говно в прорубе, пока кто-нибудь не найдёт!
"Курсант, ты долго собираешься купаться? Греби сюда! Другим тоже зачёт сдавать!"- инструктор приветливо машет рукой со стенки бассейна. Плывёт к "берегу"
Зачёт сдан!
Ребята помогают вылезти, те, кто уже сдали и те, кому ещё предстоит "спасаться" с "затонувшей подводной лодки".
Сотников улыбается во сне своим воспоминаниям. Да, на втором курсе их загоняли на тренажёре в бассейне в эту длинную горловину. Что-то давит на грудь, он открывает глаза, на него нагло смотрит огромная крыса.
"А-а-а!!" - чёрный комок скатывается с шерстяного старого одеяла.
Лежащей на соседней койке кок, спокойно спрашивает: "Не укусила? Это хорошо, тут на прошлой неделе одного сильно покусала"
Моряк поворачивается на другой бок и засыпает.
Сайт писателя Сергея Сальникова: https://sss1949.wixsite.com/salnikov