Лет десять назад работая я в одной небольшой "конторе", где можно было в свободную минутку сыграть партию-другую в шахматы. Несколько человек играли довольно прилично и среди них на одном из первых мест устойчиво держался Сергей Соколовский. Случалось так, что иногда мы не встречались за шахматной доской целую неделю, и тогда он приходил ко мне и приглашал в свой кабинетик.
- Анатолий, идем, сыграем пару партий. Ты знаешь, когдая несколько дней подряд играю с другими партнерами, то начинаю замечать, что теряю форму, играю хуже. Идем, идем...
Потом по всем предприятиям пошли сокращения, мы разлетелись кто куда. Потом я стал пенсионером, а он директором малого предприятия "Атлантик". ВУ шестьдесят лет я провел в Доме офицеров юбилейный творческий вечер - он обещал быть и не смог. Встретились как-то на улице, когда я уже издал первую книжку и нес в типографию рукопись второй. Он поздравил и пожелал дальнейших успехов. И дальше, как в шахматной партии, наши ходы еще несколько раз чередовались, но Сергей Александрович все как-то оставался при этом на периферии моих творческих работ и дел. Я даже умудрился не подарить ему ни одной своей книжки, хотя раздарил их не одну сотню.
Однажды идем почти всем составом литобъединения в кафе "Зеленый шум". Лето, теплынь, погода так и шепчет, что было бы неплохо посидеть в тени деревьев за стаканом сухого вина. Идем по дорожке парка не спеша, разбившись на случайные пары, всяк со своим разговором. Эрик Клементьев читает мне текст новой песни, спрашивает, как воспринимается на слух.
- Неплохо, - говорю я. - Серьезных замечаний нет.
- Вообще-то, - продолжает Эрик, - этот текст я только немного переправил. А написал это Сергей Соколовский.
"Забавно, - подумал я. - Вот и опять какими-то кружными путями наши дорожки пересеклись. Надо запомнить. Может быть, пригодится для "Аккерманских баек". И для подарка".
ЗИГЗАГ УДАЧИ
Удача мне сопутствовала довольно долго. И вот умер городской голова Афанасий Лукьянов, сошел с дистанции потенциальный спонсор Владимир Ерущенко, вышел на непредвиденное распутье третий заместитель головы Василий Белков, нежданно-негаданно я утратил почти все свои обретения.
Но теперь у меня была полновесная рукопись "Аккерманских баек". И около двухсот страниц из них были уже набраны, сверстаны, распечатаны. отдельные брошюры уже ходили по рукам и приносили благоприятные отзывы аккерманской общественности.
Обязанности мэра исполнял его первый заместитель Дорошенко Анатолий Иванович. Город готовился к выборам нового хозяина, присматривался к знакомым и незнакомым кандидатам, прислушивался к официальным сообщениям, разоблачениям, сплетням. Всего этого - в духе постперестроечного времени - было более чем достаточно и на любой вкус. Я дождался итогов летнего выборного марафона и предпринял новый штурм административных высот, подготовился основательно, при самом непосредственном участии близких товарищей. Письмо получилось таким.
Городскому голове ДОРОШЕНКО А.И.
Уважаемый Анатолий Иванович!
К 2500-летию г.Белгорода-Днестровского мною, Самарцевым Анатолием Михайловичем, написана книга "АНКЕРМАНСКИЕ БАЙКИ". Книга заинтересовала интеллигенцию и общественность города. В печатном варианте вышли несколько частей этой книги, на которые имеются отзывы признанных писателей ПАВЛА НАНИЕВА (Киев) и ВЛАДИМИРА СНАГИНА (Москва).
Очень прошу оказать поддержку и помощь в издании этой книги в полном объеме.
6 июня 2000г. САМАРЦЕВ А.М.
Группа поддержки:
Заведующая отделом культуры ГОНТАРЕВА Т. Н.
Директор краеведческого музея КОРЕНЕВА Л.Е.
Директор ЦБС СОЛОДУНОВА Р.Н.
Директор музыкальной школы НЕНОВА С.Г.
Директор художественной школы АНТОНОВА Е.А.
Председатель литобъединения КАБАЦИ И.В.
Принял меня Дорошенко сдержанно, даже строго. Однако, прочитав письмо, оживился, стал расспрашивать обо всем, что имело какое-то отношение к моей книге и творчеству вообще. У боковой стены за отдельным столом с пишущей машинкой сидел Олег Костенко. Он тоже подключился к нашей беседе, что-то сказал о нашем знакомстве, прочитал наизусть какую-то строфу из моего стихотворения.
- Это мой пресс-секретарь,- пояснил Дорошенко.
- Я так и подумал,- сказал я.- Мы знакомы с Олегом по сотрудничеству в "Торнадо".
- А какой предположительно объем "Аккерманских баек"?- продолжал Анатолий Иванович.
- Скажу вам так же, как говорил Гонтаревой. Если смогу найти три тысячи гривен, то объем книги будет порядка трехсот страниц. При двух тысячах - соответственно двести страниц, при одной тысяче - сто.
- Я бы не хотел, чтобы это была маленькая книжечка,- сказал Дорошенко.- Давайте ориентироваться на триста страниц. Три тысячи гривен я постараюсь обеспечить.
- Хорошо,- возрадовался я, стараясь, однако, чтобы эта радость не очень-то прорывалась наружу.- Материал есть, сделаем триста страниц.
- Кстати, в письме упоминается уже напечатанная часть книги. Вы могли бы что-то принести, оставить на просмотр?
- Да, конечно.
Дорошенко взял небольшой листок бумаги и стал что-то писать. Закончив, протянул мне.
- Это мой прямой телефон, минуя секретаршу. Позвоните в пятницу ближе к пяти часам и приходите. Поговорим более обстоятельно.
Я попрощался и направился к выходу. Костенко в это время негромко сказал мэру, что на несколько минут отлучится, и вышел вслед за мной. В коридоре меня поджидал Илья Кабаци,- он знал о времени моей очереди на прием и, как и обещал, пришел поболеть за меня и узнать об итогах встречи. Мы вышли на улицу и поделились последними новостями. Костенко спросил:
- Анатолий Михайлович, вы как-то звонили мне и сказали, что хотели бы встретиться?
- Да, хотел. И однажды мы даже договорились о встрече, но вас на месте не оказалось.
- Досадная накладка, я не смог подойти ко времени.
Познакомились мы в редакции "Торнадо", где Олег работал корреспондентом. Потом было с его подачи мое выступление в центральной библиотеке с поэмой "Искушение" и была его статья в газете. Вскоре после тех событий Костенко перешел в "Советское Приднестровье", как говорили мои знакомые, на более достойную оплату, но со временем и в "Приднестровье" что-то не сложилось и Олег якобы взялся организовать какой-то новый проект на частном телевидении, а теперь вот стал пресс-секретарем в исполкоме.
- А что вы тогда хотели?- спросил Олег.- Если это в моих силах, всегда готов помочь.
- То уже в прошлом,- ответил я уклончиво.- .Но теперь вот есть ещё одна проблемка, надо бы посоветоваться. Через недельку я определюсь и тогда позвоню. Хорошо?
- Да, конечно. Мой телефон вы знаете, звоните, всего доброго...
Оставшись вдвоем с Ильей, мы уже неспешно и обстоятельно повели разговор о наших издательских проблемах. Иногда на этом пути то мне, то ему начинала помигивать звездочка удачи, и тогда мы радовались друг за друга. Сегодня фортуна улыбнулась мне. Сегодня моя удача повернула на новый многообещающий зигзаг.
***
В пятницу была встреча в кабинете Дорошенко с глазу на глаз. Интересовался моей биографией и работой над книгой, моей семьей.
- Так ваша дочь - директор художественной школы?! - подивился он.-Почему же она не обращается со своими проблемами прямо ко мне?!
- Наверно, стесняется, не хочет беспокоить.
- Прошу передать ей привет, и пусть, в случае необходимости, не ходит по моим заместителям, а обращается непосредственно ко мне. Так и передайте ей, непременно.
Я так и передал. Елена была удивлена и обрадована - теперь она знала, куда идти.
- Только ты не спеши с визитами и просьбами,- предупредил я шутливо.- Дай немного раскрутиться мне с "Аккерманскими байками".
Я оставил Дорошенко парочку распечатанных брошюр, он пригласил меня на следующую пятницу, сказав при этом, что сделает необходимые распоряжения, а непосредственно курировать издание книги и докладывать ему будет заведующая отделом культуры.
Вечером я позвонил Гонтаревой домой и рассказал о событиях последних дней. Она бодро ответила:
- Будем делать.
***
На следующей неделе я не смог дозвониться к Дорошенко, его не
было. Позвонил секретарше, спросил, будет ли он сегодня,- нет, не будет. А вскоре в местных газетах прошла информация о том, что результаты прошедших выборов могут быть признаны недействительными из-за допущенных нарушений. Илья Кабаци, который тоже обращался в исполком за помощью на издание очередного номера "Литературной Бесарабии", встретил случайно Дорошенко в городе и напомнил об альманахе. Дорошенко попросил в ближайшее время его не беспокоить, дать возможность разобраться в сложившейся ситуации. После звонка Ильи я тоже посчитал неудобным надоедать мэру со своими проблемами; по крайней мере - в течение месяца или двух.
***
Между тем работа над книгой продолжалась. Сергей Соколов делал
компьютерный набор и верстку, затем давал мне распечатанные листы на правку, я вычитывал и возвращал ему на чистовую распечатку. Частично эту работу я оплатил и стал подумывать, как бы найти ещё сотенку-другую на завершение набора. Решил предпринять очень сильный шаг, такой, чтобы после него намеченный в спонсоры кандидат, ну, никак не мог бы отказать. Позвонил корреспонденту газеты "Будьте с нами" Владимиру Воротнюку и договорился сходить с ним в СП "УДИМИС" к Диденко. Василий Дмитриевич несколько раз помогал нашим авторам, так почему бы ему не помочь такому кадру как Самарцев, на такую книгу как "Аккерманские байки", да ещё после такого сильного письма, при такой сильной сопровождающей компании.
На встречу в парке Мира Володя пришел не один, с ним была супруга его, поэтесса Светлана Бонарь. Мы посидели минут пятнадцать, обговорили детали и варианты, посмотрели мое письмо.
- А если наша попытка окажется неудачной?- спросил Володя.
- Ну что ж,- усмехнулся я.- Попробую предпринять ещё одну такую же и на этом закончу, отрицательный результат в эксперименте - тоже результат.
На проходной Воротнюка встретили улыбками, пропустили всех нас без расспросов. Секретарша сказала нам, что у Диденко идет производственное совещание, вопросов много, и Василий Дмитриевич вряд ли скоро освободится. Посидели, поговорили и запустили в действие второй вариант: оставили письмо и сказали, что ещё созвонимся и подойдем. Вторую часть варианта Володя взял на себя, сказав, что он встретится с Диденко, чтобы взять интервью и, заодно, поговорит о моем письме. Через неделю звоню ему,- как, мол, дела?
- Диденко был очень занят,- говорит Володя,- договорились, что встретимся на следующей неделе.
- А я подумал,- говорю ему,- что результат отрицательный, и тебе неудобно сказать мне об этом.
- Нет-нет, я непременно позвоню и скажу, чем всё кончится. Позвоню в любом случае.