Аннотация: в редакции составителей: http://samlib.ru/k/konkurs_f/
"В диалоге с жизнью важен не ее вопрос, а наш ответ"
М.Цветаева
"В диалоге со смертью важна лишь длительность..."
Автор
Луна здесь необычайно близка. Настолько, насколько хватит воображения. Именно в тот поздний вечер воображение было безгранично. Так безгранично, что луну можно было привязать за нить к куполу цирка. Поэтому и говорили, будто над куполом цирка шапито висел бледно-желтый диск имени Селены.
Человек с толстым слоем грима на лице в безразмерном казинетовом сюртуке тёмного цвета и стильно порванных на коленях джинсах - сидел на гигантском стуле. И если в этот момент кто-то мог его увидеть, то, несомненно, никого бы не удивил факт приставленной к стулу трёхметровой стремянки.
Однако на человека мог смотреть только его зеркальный двойник из открытого магического ящика, что стоял у одной из брезентовых стен. Но он не в счёт.
Человек сидел, не шевелясь. Его лицо, безвкусно измазанное гримом, выражало неописуемый детский восторг сотворённой шалости.
В этот момент со стороны арены донеслись очередные громкие аплодисменты. Очевидно, представление набрало обороты. Тогда человек, печально вздохнув, ловко перелез со стула на лестницу и спустился по ней вниз. Он не хотел быть застуканным, но...
Работник цирка возник внезапно, буквально вбежав в этот закоулок циркового пространства.
- Вы голову не видели?
- Я? Лучше скажите мне, что это у вас тут за хлам кругом? - в подтверждение собственных слов человек тыкнул пальцем в стремянку. Лестница покачнулась и моментально развалилась на составные части. - Про стул молчу, картон.
- Вы что делаете? - сотрудник цирка возмущённо набрал в рот воздуха и принял в свои руки девятикратно сложенный стул.
- Какой безумный вечер... Я ищу грустных клоунов, они, знаете, веселят меня. Хотя, если вы продолжите в том же духе, то, несомненно, и ваш дух меня повеселит. А теперь пропустите, - человек переместился к магическому ящику, вошёл в него. Прежде чем закрыть крышку, добавил: - Я там дырку в зверинце продырявил, не обессудьте.
Сотрудник цирка, пытаясь собраться с мыслями и унять своё возмущение, выронил картон, зачем-то подошёл к ящику и открыл крышку. Посмотрев вовнутрь и не обнаружив никого, кроме собственного отражения, он окончательно задохнулся от нахлынувших чувств.
Приложение N1
вырванный лист из приходной кладбищенской книги (стилистика сохранена):
"Это же невообразимо!!! Вы знаете, какие личности здесь лежат? Чьи кости фосфором светятся ночами?.. Какие мысли рождаются в пустых черепах?.. Это самое плодородное кладбище на всех континентах, если вы понимаете, о чём я. Вы ведь понимаете?
Ну, вся эта внезапно вспыхнувшая мода на спиритизм. Я успел приобщиться, я стал опытным спиритом. И, вы знаете, стало интереснее. Кладбище начало приносить не столько финансовый доход, сколько метафизический, духовный. Каждый новый клиент, что новый номер в программе. Я собрал самую богатую коллекцию номеров. И продолжаю пополнять. Да, да. Вы правильно поняли.
Моя фамилия Ундертакер. Как вы понимаете, это наследственное. Я потомственный дворянин. Если быть точным - лорд-гробовщик. И да, мне принадлежит это кладбище. Это мой хлеб, мой дом, моё богатство. Мой надел так сказать. А они... цирк..."
приписка другим почерком (стилистика сохранена):
"Милый лорд, переходите на лёгкие вещества... А то палитесь..."
Приложение N2
анонимное письмо (печатными буквами, стилистика сохранена):
"Нуждаюсь в ваших услугах. В связи с тем, что я знаю, чем вы занимаетесь, рассчитываю безвозмездно. Встреча в шапито..."
Ундертакер сменил свой нелепый сюртук на столь же нелепый пиджак. Раньше пиджак принадлежал одной незаурядной личности, и отдавал теперь дикой смесью нафталина и выдохшегося одеколона "Русский Север". А цвет... Сколь изыскан был этот цвет. Небольшое яблочное пятно на спине в окружении идеальных грязно-пыльных вкраплений на сиреневом. В правом кармане - выпирающий до безобразия газетный свёрток с сушеной рыбой. В левом - початая пачка "Беломора".
В таком пиджаке на любом вокзале вас примут за своего.
Смытый грим был нанесён заново, придав бледному лицу радостный румянец под глазами и несколько глубоких философских теней вдоль подбородка. В довершение - поллитровка дешёвой водки в рот.
Ундертакер мгновенно вошёл в образ и уселся в заднем ряду. Не потому, что его не
пустили на первый. Попробуй не пусти. В первом ряду его могли узнать. Нет, не факир
со взглядом самоубийцы, и уж тем более - не братья-акробаты Задунайские. Дело не в
циркачах, а в зрителях.
Жена бургомистра сидела в четвертом ряду, именно на неё был направлен главный удар.
- А голову вы всё-таки зря украли, - прозвучал в правом ухе Ундертакера голос. -
И не прожигайте её взглядом, а то волосы скоро задымятся. В конце концов, неприлично
пялиться на чужую жену. Лучше смотрите, как ловко акробаты прыгают, почти под
куполом. Почти срываясь...
- Извините, не узнаю голос, - гробовщик мысленно просмотрел список клиентов. -
Вы свеженький?
- Как сказать, сплю я уже давно, но к вам попал сравнительно недавно... - ответил с
готовностью дух. - И с чего вы взяли, что письмо написала именно она.
- Товарищ Че? - Ундертакер улыбнулся от озарения. - Не успел с вами пообщаться,
у нас тут видите...
- Не вижу ничего страшного в представлениях. Я за свою жизнь, можно сказать, всего
пару раз на них и бывал... - Че вздохнул и замолчал.
Возникла неловкая пауза. Лорд продолжал смотреть на жену бургомистра, а не на
акробатов.
- И всё-таки этот мир почти не изменился. Здесь всем по-прежнему жутко чего-
то не хватает. Да что говорить, даже эта ситуация с цирком... Безумная ночь с шапито
на кладбище. Анонимное письмо. Вы, укравший голову. И всё из-за одного... из-за
несчастной любви. Ну, поймите, цирк уедет, клоуны останутся... - дух сорвался в глубоко
интонирующую иронию.
- Не факт, что клоуны, - парировал Ундертакер. - И потом, раз вам не спится, то
почему нельзя просто наслаждаться представлением... Пока оно, конечно, не сорвалось.
- Характер такой, не могу промолчать. Неужели вы её так любили? - усомнился Че. В
диалоге возникла пауза... Наконец, прозвучал новый вопрос. В голосе духа чувствовался
неприкрытый интерес. - Расскажете?
- Что тут рассказывать? - гробовщик закрыл глаза. - Мы просто любили. Любовь...
Любовь, связывающая тонкой нитью. Столь тонкой, сколь чиста настоящая любовь. Она
прекрасно владела своими желаниями, но становилась безвольной марионеткой в моих
руках. Бери, отдавай - отдавай, бери. Она отдавала мне себя, взамен она получала доступ
к кладбищу. С ней мы начали создавать коллекцию... А потом появился этот бургомистр
и всё испортил... Её перестали волновать мёртвые. Теперь она потребовала живых...
И кровавые мальчики запрыгали перед нашими глазами. Но я не сдавался - она всё
ещё принадлежала мне. Принадлежала, пока не решила меня отравить... Очевидно, её
подговорил бургомистр... Одной восхитительной ночью мы возлежали в склепе. Будто
предостерегая меня, дух Шекспира нашёптывал нам главы из "Ромео и Джульетты". Она
протянула мне графин с кровью. Я наполнил наши бокалы. Она поцеловала меня, я сделал
глоток. Мне стало плохо, я провалился в беспамятство. Лишь по чистой случайности я
остался жив. Всё дело в специфике моего организма, точнее - в высокой толерантности к
ядам, которые я сам использую. Какая глубокая ирония. Не пытайся отравить отравителя
его же собственным порошком. Но бургомистр добился своей цели. Когда я пришёл в себя,
она уже вышла за него замуж. Между нами пробежала чёрная кошка. А сейчас она решила
меня шантажировать... Вот вам и любовь, - Ундертакер замолчал и открыл глаза. На сцене
сидел тигр. - Послушайте Че, а вы не знаете, когда, собственно, объявят голову? Я совсем
забыл посмотреть программу. Я... я ни разу не был в цирке...
- Одно мгновение... - ответил в правое ухо дух, и по спине лорда прошёл холодный
ветер. Через секунду в левом ухе прозвучал обескураживающий ответ: - Гвоздь программы
в самом конце. А отчего вы взяли, что анонимщик она?
Приложение N3
выписка из правил цирка шапито (стилистика сохранена):
"Дамы и господа, обратите внимание: при входе в клетку к тиграм желательно иметь
голову на плечах..."
Лорд вновь переоделся. Длительность представления лишила его надежды на скорое
завершение. Ввергнутый в поистине мрачное состояние души, он оделся, как истинный
гробовщик.
Длинное чёрное пальто, застёгнутое на все пуговицы, с головками красных роз на
на шее золотая цепочка с маленьким солнцезащитным пенсне. Классические чёрные
джинсы, заправленные в кожаные сапоги на металлических подмётках. Стильная сумка,
перекинутая через плечо. Серебряная печатка в виде креста на указательном пальце правой
руки и короткая трость с металлическим набалдашником.
- Места хватит всем... - прошептал он сквозь зубы на входе, введя своим заявлением в
глубокое замешательство билетера и не оставляя ему ничего другого, как сделать вид, будто
он никого не заметил.
В шапито между тем царил хаос. Не выспавшиеся дети в средних рядах спали
вперемежку со своими родителями. Задние и передние ряды пока держались в тонусе.
Вероятно, задним помогал бесплатный кофе, а передним - полуночный стиль жизни.
Зрители хлопали в ладоши и храпели, а на арене совершала пируэты воздушная гимнастка
- чрезвычайно упитанная барышня. Гимнастка столь ловко крутилась на перекладинах,
что прогибала их до земли. Ундертакер с сожалением подумал о том, что неплохо было бы
подпилить пару гимнастических стоек, но в этот момент одна из перекладин не выдержала
и сломалась сама. Барышня невозмутимо, будто резиновый мячик, подскочила под самый
купол, сделала тройной оборот, удачно приземлилась и покинула арену.
Лорд выругался и двинулся к первому ряду. Это не понравилось нескольким зрителям
на галерке. Они быстро сгруппировались и окружили гробовщика. Началась потасовка.
Но Ундертакер не был бы собой, если бы не был собой. Несколько ловких приёмов, и налётчики ретировались в бессознательное. Дальше пришлось пробираться через густой туман воздушной ваты, недоеденной спящими детьми. Вата лезла в глаза и в рот, путала ноги и ориентацию в пространстве. Как вязкий кошмарный сон.
Гробовщик неимоверным усилием воли заставил себя встать на ноги и сделать рывок вперёд. Воздушная вата на мгновение расступилась - и он увидел, как бургомистр ругается со своей женой, а на сцене происходит совсем невообразимое...
Лорд упал, вскочил, снова упал. И внезапно оказался на задних рядах. Сев на первое попавшееся свободное место, закрыл глаза. Ему требовалось нечто успокаивающее, нечто лирическое.
- Если женщина способна любить своего мужа, насколько больше будет она любить человека, который не является ее мужем... - произнёс голос в левом ухе.
- Джордж, милый Джордж Гордон, - Ундертакер улыбнулся. - Как дела у барона Байрона?
- У призраков нет дел, лорд... - дух барона удивлённо присвистнул сразу в оба уха. - А у вас тут веселье.
- Давай не будем... об этом... - гробовщик надел пенсне и надвинул на лоб шляпу. Между тем зал взорвался смесью оглушительных оваций и столь же оглушительного храпа.
- Ты что не хлопаешь? - спросил сосед.
Вместо ответа Ундертакер, не глядя, достал из сумки красную пилюлю и, не раздумывая, проглотил. Сосед мгновенно потерял к нему интерес.
- Пилюля невидимости, - пояснил духу лорд. - Хотя некоторые называют это равнодушием.
- Я не употребляю наркотики, то есть не употреблял, - деликатно заметил Байрон.
- Зря, - Ундертакер незаметно для себя повеселел. - Я знаешь, начал приходить к выводу, что иллюзия бывает полезнее истины.
- В конце концов, что такое ложь? Замаскированная правда, - парировал дух. - А что вы сейчас видите?
- Как и всегда, кладбище. Кресты, памятники и прочую романтику. Впрочем, это всё пустое. Все мы видим лишь то, что заслуживаем. Я вижу кладбище, кто-то видит цирк. А кто-то вовсе ни черта не видит дальше своего носа, но при этом убеждает себя, что вокруг либо всё прекрасно, либо, наоборот, плохо. И это не столько наказание, данное свыше, сколько дар. Вообрази сколько людей, получив, в сущности, малую вещь из того, что могли бы получить, считают себя королями мира. И сколько озлобленных видят только одну цель - получить малое, но не достижимое, хотя могли бы получить большее и легко... - Ундертакер внезапно замолчал, сдвинув шляпу на затылок. Пристально посмотрел на арену цирка. Представление продолжалось. Его лицо отразило страдание. Он вновь отгородился от зала шляпой и, немного поразмыслив, продолжил: - Но только как быть, когда реальность вторгается в наш придуманный и устоявшийся мир? А Байрон?
- Вы, лорд, слишком глубоко копаете, даже для гробовщика. Всё гораздо проще. Знаете, как у одного из поэтов: "Нет, я не Байрон... я другой..." - ответил дух.
- То есть ты хочешь сказать, что мы прибываем в постоянном заблуждении относительно того, кто мы есть на самом деле? И только другие видят нас настоящих. Но как быть, если они сами для себя обман? Сами с усами. Взять хоть украденную мной голову... Если предположить, что она говорящая, а она действительно говорящая - то всё, что она о себе представляет, это набор её внутреннего диалога. То есть для себя она как раз не просто голова. Но для других она лишь голова, которая необъяснимым образом говорит... - Ундертакер замолчал и достал из сумки ещё две пилюли, одну зелёную другую белую.
- Вы, лорд, не устроили бы себе передоз. А по поводу головы, ведь есть прекрасный пример Чеширского кота, - парировал Байрон.
- А это вещество - глупость... С Чеширским это ты здорово, - гробовщик проглотил пилюли и сел, скинув шляпу себе под ноги. Пенсне исчезло. Несколько минут он глядел на цирковую арену, а затем, взяв в руки свою трость, ударил легонько набалдашником сидящего впереди зрителя. Зритель испуганно вжался в своё место, и Ундертакер, занеся над его головой правую руку и блеснув своим перстнем, произнёс: - Видишь Байрон, этот факир думает, что он мой клиент. Но мы с тобой знаем, что он заблуждается по поводу самого себя. Не в этот час и не в этом месте.
- Лорд, вам надо подышать воздухом. Вы начинаете терять голову, - предостерегающе затараторил в ответ дух.
Но уже было поздно.
- Голову, Байрон? Где моя голова, Байрон???
Приложение N4
из местного фольклора:
"говорят, он пишет стихи..."
Стоял поздний вечер...
- А знаете, лорд, вы ведь себя вовсе не представляете, - голос доносился откуда-то сверху.
Ундертакер сначала предположил, что это был тот, кто бросил его в эту яму. Наверняка подло подманив его к самому краю, а потом неожиданно ударив в спину. Он даже хотел пристыдить говорящего, но тут его посетила внезапная мысль.
- Байрон, а почему вы не говорили, что в могиле так уютно?
- Лорд, я вас очень прошу, не принимайте вы эту дрянь... А то плохо кончите... - убеждающее произнёс Байрон. - Вы когда из цирка, наконец, выбрались, то... то, извините, по всему кладбищу с лопатой бегали и дико кричали...
- Что кричал? - перебил Ундертакер. Над могилой появился светлячок. Несколько секунд он боязливо парил вверху, прежде чем решительно опустился почти к самому лицу.
- Что после этих клоунов никаких мест не хватит. Оно, конечно, хорошо, что вымного могил выкопали. Но зачем вы меня раскапывать стали? Даже обидно, - ворчливо тараторил Байрон.
- Не раскопал же? - гробовщик добродушно улыбнулся. Светлячок выбрал для посадки кончик его носа. - Знаешь, Джордж, а ведь я пишу стихи. Послушай... Лети малыш, не в этом месте и не в этот час, - начал Ундертакер шёпотом, но, едва насекомое испугано сорвалось с его носа, голос набрал силу:
"Лети малыш, не в этом месте и не в этот час,
Холодный воздух обожжёт твоё крыло,
Не здесь тебе упасть, не шелохнувшись,
Забыться сном безвинным, тенью под камнями..."
Светлячок же уносился в своём полёте. Поднимаясь всё выше и выше, над частым частоколом крестов и памятников. Над куполом цирка... Наконец над колокольней старенькой церквушки, что стоит на самом краю кладбища. Утром в ней будут бить в колокол... И гробовщик начнёт свою работу, ведь звон здешнего колокола означает только одно...
А пока цирк ещё не уехал... И до утра может случиться всякое, тем более автор анонимного письма пока не известен. Гробовщик ещё полежит немного... самую малость... Вглядываясь в диск только что вспыхнувшей луны. Только вспыхнула, а уже высоко в небе. Впрочем, всё дело в кислоте...