Старая женщина выносит бельё и развешивает его на верёвке. Её балкон на углу. Он старый с ржавыми железными ограждениями. Но монументальный, как и сам дом. В ушедшие времена умели возводить этакие исполины. На века. И перетянутая верёвка от одного края балкона к другому, с мокрым бельём придаёт архитектуре совсем уж древний вид. В каждом из нас умирает своя собственная Эмми Уайнхаус. Обдолбанная в усмерть поп звезда. В честь её похорон мы надеваем каждое утро солнцезащитные очки и закуриваем последнюю сигарету. Женщина, наконец, уносит опустевший жестяной таз в свою квартиру. А внизу тремя этажами ниже гудит проспект. Машины проносятся через город. Люди несутся по своим делам. И там внизу всё усыпано магазинами. Моё поколение выбирало курить Парламент и пить Джек Дэниелс с колой. Мне кажется, мы ошиблись. Виски нужно было пить чистым. Как это развешанное бельё поздним вечером. Я закуриваю, меня мутит. Когда-то я мечтал увидеть море, а вместо него получил мегаполис. Такое бывает, сплошь и рядом. И если уж быть откровенным это лучше чем спальный район технополиса. Но какая разница, где быть - если пить палённый вискарь неделю. В конечном счёте вас будет мутить вполне одинаково. Где-то капает вода. Совсем рядом. Постепенно этот звук становиться лишь фоном. Я тушу окурок в жестяной банке шпротов и возвращаюсь в квартиру. Я забираюсь в ванную. Опускаюсь в горячую воду. Закрываю глаза. Я не люблю русскую классику. Лев Толстой больше похож на сникерс в мире, где уже победил киндер сюрприз. Вода доходит до ноздрей, я вдыхаю и опускаюсь на дно. Аквариум для Холдена, это мир, сжатый до лишь стеклянных стенок с фильтрами для воды по бокам. Я предпочитаю вынырнуть. На кухне я достаю из холодильника недопитую бутылку пива и отрываю с настенного календаря лист. Я никогда не запоминаю даты и дни рождения. Дни рождения, как солдатики стреляют в ружья: честь тебя. Даты говорят лишь об о дном: о тебе. И вот ты и не знаешь по ком звонит колокол. Но я помню ту самую женщину. С этим воспоминаем, я падаю в одежде на кровать. Нахожу в телефоне номер и сквозь гудки и километры, спрашиваю: - Ты помнишь море?
В ответ мир падает на меня потолком, я проваливаюсь в темноту. Но где-то там, раздается голос: - Алло!