Слушай, брат, я хочу рассказать тебе историю о человеке по имени Ашот. Это не просто изобретатель, а настоящий гений, который однажды додумался создать одноклеточные шахматы. Представь себе: всего один квадрат, всего лишь клетка, одно поле! Это было нечто!

Слушай, пятишественник, я помню, как дядя Ашот делился со мной своими идеями. Он искрился энтузиазмом и верил, что одноклеточные шахматы смогут изменить мир. Никакого лишнего пространства, никаких сложных правил - только сила мысли, в чистом виде! Он мечтал о турнирах, где участники могли бы сразиться [нрзб.]

Но, как ты уже мог догадаться, не все разделяли его энтузиазм. Слушай, брат, представь, сообщество шахматистов восстало против него. Они увидели в одноклеточных шахматах угрозу своей традиционной игре. Они говорили, что это не настоящие шахматы, что это упрощение, которое убивает дух интеллектуальной борьбы. Вскоре начались разговоры о запрете.

Слушай, брат-пятишественник, я до сих пор помню те дни, когда дядя Ашот, полный надежд, пришёл на заседание ФИДЕ. Он хотел поделиться своими замыслами, доказать, что его изобретение может привлечь молодежь, сделать шахматы более популярными. Но вместо поддержки столкнулся с холодным осуждением. Его идеи отвергли, а сам он оказался в центре скандала. Шахматные отцы обвиняли его в кощунстве.

Слушай, брат, это было ужасно. Дядя Ашот, который когда-то будто светился изнутри, погас и стал подобием тени. Его одноклеточные шахматы запретили, а он отстранился от общества, полный горечи и разочарования.

Но, знаешь, брат-пятишественник, несмотря на всё, я верю, что его идеи не будут забыты. Они оживут в сердцах тех, кто ищет новые пути в старых играх. Слушай, брат, быть может, когда-нибудь мир станет более восприимчив к новому, и одноклеточные шахматы возродятся. И тогда имя дяди Ашота будет звучать так же гордо, как [нрзб.]