Аннотация: Бывший прапорщик ФСБ попадает в параллельное будущее. Зеленое, красивое, другое. Может пить меньше надо?
Глава 1. ПЕРПЕНДИКУЛЯР К ОСИ КООРДИНАТ.
ФАКТИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ.
- Моковское время - одиннадцать часов, тридцать крошей. - Игриво прозвучал голос диктора из клюва попугая-телепата, на секунду замер и продолжил: - А сейчас мы передадим последние новости этого часа, после блока рекламы.
- Дожили! В стремлении заработать ломтей, набрали придурков, а не нормальных дикторов! Человек возьми! - Выругался вслух спикуль Листиков, нервно заколотив когтями по столешнице пня.
- Малина Бананка! Пуль-пуль! Пуль-пуль! - Запел попугай. Пришлось встать и задернуть шторку перед клювом птицы. Наступила тягостная тишина.
Эксклюзивный дистрибьютор Моковского представительства Шпанской фирмы лечебных металлов, на Леслянском рынке - Лешик Ванович Листиков, скучал. Не то что бы совсем скучал, а просто был в тоске и печали от продвижения этих проклятых пищевых лечебных металлов в своем регионе! Продвижение застопорилось и напоминало трехдневный запор у лошака, который по привычке еще кушает, но начинает подозревать, что пора предпринимать альтернативные шаги.
Свинец, марганец, золотая пыльца, йод в капсулах - (Да-да! - Полный эксклюзив!), а магнитные железные опилки? Чай с бромом! Да и вообще набор разнообразных лечебных металлизированных чаев практически от всех болезней и вредных привычек! Таблетки с самородным оловом, для поднятия и снятия сексуальной активности в зависимости от дозы! Карамельки от простуды с платиной! И это все сейчас застопорилось! Человек их побери! Уже целую неделю, никакой торговли, никакого движения, тоска...
После скачка цен на Риканскую капусту и падения державного ломтя почти в два раза к курсу, торговля встала намертво. За один капуст - двадцать ломтей! Ни в какое дупло не лезет! Все эти добавки металлические, теперь можно вешать на шею вместо ювелирных украшений даже и новым лешим! Цена приемлема...
А как все хорошо начиналось! Раньше других, угадав незанятый рынок и попав на волну увлечения лешими нетрадиционными методами лечения, Лешик поимел приличное количество ломтей и капусты. Только успевал раздавать товар на реализацию, попутно объясняя дурочкам - женам новых леших-нуворишей, с апломбом и гонором вместо мозгов, что пищевые металлические добавки - это те же лекарства, но без побочных последствий и что будущее за этим направлением врачевания, а не антибиотиками и химией. Смог за короткое благоприятное для себя время и гардероб обновить и транспорт личный заиметь, вылез наконец из долгов. Вылезть-то вылез, а теперь опять на краю. Дуры не перевелись, мода стала проходить на пищевой металл и проклятая инфляция еще подкосила. А мода, как говорится - страшная сила! Против нее, не попрешь! Это как против ветра.... Хотя как не странно, пищевой металл, в самом деле, иногда помогал некоторым больным. То ли, самовнушение самих пациентов помогало, то ли какие другие причины, Лешик сам этому жутко удивлялся, но примеры некоторого облегчения болей были. Невероятно, но факт!
Но, увы! - завяли осенью цветы! Конкуренты беззастенчиво сбивали цены, появились отечественные производители штампующие таблетки, настойки, пилюли и чаи из некачественного сырья, опошляя высокое звание пищевых металлических добавок и нанося непоправимый урон бизнесу Шпанцев в Лесании и их непосредственному представителю дилерской сети регионального управления.
ГЛАВА 2
СТАТИС.
ДВА ГОДА ДО ТОГО КАК...
В голове грохотали колокола, кровь с противным шумом катилась по венам, и артериям не принося облегчения. Видимо печень сегодня категорически отказывалась работать, не перерабатывая алкоголь в организме. Это ж, сколько надо было выпить вчера! Или позавчера? И что за гадость он пил?
Грохот колоколов стал складываться в буквы, иногда даже в слоги. Бу... ! Му...! Ты...! Где...! Надо собраться, собрать свою железную чекисткою волю в кулак. У чекиста должна быть трезвая голова, здоровая печень и холодные чистые ноги! Или железный Феликс говорил по-другому? Впрочем неважно, про голову он точно говорил! Значит, начинаем соображать. Начнем с опознания личности. Итак, кто я? Вроде с утра был Алексей Кузяев.... А если Кузяев, то должен собраться с духовными силами, и сложить свою чакру в кулак! - Мысленно произнес он и со стоном попытался приоткрыть глаза, но веки были тяжелые и большие, как у Вия.. Может я вообще не Алексей, а, в самом деле, Вий? - Подумал Кузяев. В смысле - Вий Владимирович Кузяев? Очень весело и остроумно.... А колокола - это скорее внешний источник шума, чем внутренний. Логично? В этом что-то есть. Скорее всего колокола, это не колокола, а голоса. В аду, что ли, или как его там - чистилище? Вот он какой, загробный мир...
- Опять, как свинья нажрался! Три дня уже пьешь беспробудно! Как что купить в семью, так денег нет, а нализаться с друзьями - шаромыгами и бичами, в стельку, на это у него всегда есть! Вставай скотина!
Все ясно, догадка оформилась с первой фразой прозвучавшей членораздельно. Он не в аду, всё гораздо хуже, он дома, а это голос его ненаглядной супруги. Да уж... попили хорошо, раз начались проблемы со слухом. Перепутать благородный звон колоколов с визгливым голосом жены Вальки! Жуть! Лучше в чистилище! Собрав все силы в кулак, Кузяев открыл глаза. Над ним, как всегда в таких ситуациях стояла супруга и привычно развивала свои голосовые связки. Кузяев попытался закрыть глаза снова, симулируя сон, но жена Валентина уже заметила его пробуждение. На такой туфте, ее не проведешь, иногда такое ощущение складывается, что не он служил в органах безопасности, а она. Громкость криков сразу усилились на порядок.
- Хватит притворяться, что спишь! Ты работу собираешься искать, или нет!? Так и будешь сидеть у меня на шее, кровопивец? Вот послал бог муженька! Лишь водку жрать мастер!
- Отвали.... черешня...- Достаточно членораздельно и дипломатично ответил Кузяев огнедышащим горлом. Вернее не огнедышащим, а вонедышащим. Интересно получается, пьешь и ешь прилично и аппетитно пахнущие продукты, а на следующий день, изо рта вонь как из помойного ведра. Особенно если водки с пивом выпьешь. Хотя какая водка на пособие безработного, еще и имеющего в придачу волчий билет, из органов безопасности. Се ля ви... На этом Кузяевский запас мудрых мыслей иссяк, перекрытый новой порцией брани со стороны жены.
- Это кто черешня? Я? - От возмущения жена даже притихла, что бы через секунду заорать снова, еще на пару децибел выше. - Пьянь подзаборная! Всю жизнь мне загубил прапор долбанный! Мои лучшие молодые годы! Мама! Он опять меня матом ругает! Пьет скотина где, не попадя и с кем не попадя, сутками пропадает с дружками и шлюхами, а меня еще и ругает! Сил на него никаких нет! Ирод! Мама! - В голосе жены появились слезливые нотки.
- Иду доченька! - Из соседней комнаты раздалось тяжелое шорканье шлепанцев тещи. - Говорила я тебе в свое время, не пара он тебе, не пара! А меня он скоро вообще до могилы доведет! Алкоголик!
- Ну, вот сейчас и теща присоединится...
Со стоном он попытался отвернуться к стене. Но его слабые попытки уйти от действительности, сразу, в корне были пресечены тяжелой рукой дорогой тещи Клавдии Семеновны, прибежавшей на помощь любимой дочери.
- Будем слушать стерео. - Обречено подумал Кузяев, пытаясь устроится поудобнее на старом скрипучем диване и, стараясь уйти в похмельную нирвану. Как говориться, не удалось убежать, расслабься и получи удовольствие...
Минут через десять поток слов начал иссякать, родственники стали повторяться, и становилось уже не интересно их слушать. Все же словарный запас у его женщин маловат. Образование среднее незаконченное говорит само за себя. Ничего нового от дуэта тещи и жены он о себе не услышал. Привычный набор слов, только на пару октав громче и визгливее. Как всегда припомнили все его грехи за всю десятилетнюю семейную жизнь, включающий и период его ухаживания за тогда еще молоденькой симпатичной Валечкой, то есть за вот этой толстой и неопрятной женщиной. Отдельно остановившись на его службе в органах в качестве прапорщика, где по их словам он и окончательно опустился, показав свою истинную сущность. Как-то - губителя здоровья, счастья, любви, радости, всей женской половины семьи. Помимо этого еще в нем скрывалась личина алкоголика, лентяя, бездаря, тюни, паразита и аспида алчущего. Кто такой аспид алчущий они не знали, но слово это однажды нечаянно произнесенное Кузяевым в семейной ссоре, неожиданно прижилось и теперь постоянно возвращалось ему бумерангом. В этот раз он постарался быть мудрее и молча сносил все обвинения в свой адрес. Тут главное, не подливать масла в огонь. В голове от брани стало немного попросторнее, и общее состояние израненного алкоголем организма, несмотря на то, что все еще не опохмелился несколько прояснилось. Наконец прозвучали последние аккорды лебединой песни, женская половина семьи Кузяевых поставив в очередной раз ультиматум, бросить пить и найти работу, или выметаться на улицу, дружно плюнула на номинальную главу семьи, разошлась по своим делам и оставила его в покое до следующей разборки полетов.
Выждав еще полчаса, Кузяев наконец со стоном поднялся и кряхтя пополз в ванную. В треснутом пополам зеркале, сквозь разводы засохшей мыльной пены, с трудом разглядел свою опухшую и небритую физиономию. Отрыл кран с холодной водой и стал ждать, когда появится хоть капля воды. Минуты через две раздалось шипение воздуха и из крана тонкой струйкой побежала мутная, ржавая вода. Не то, что пить, под такой водой и мыться расхочется напрочь. Но другой воды в их микрорайоне на окраине мегаполиса никогда и не бывало. Пропустив по привычке самую муть он, наконец смог утолить свою жажду и протереть опухшие глаза. Теперь можно и поподробнее рассмотреть и себя. Неутешительное зрелище... - как сказал бы ослик Иа. Тридцать пять лет, а общий вид и состояние далеко за сорок. Лоснящиеся, не ухоженные волосы, глаза блеклые когда-то голубые, общее выражение на постной физиономии вызывает лишь непреодолимое желание повеситься тут же в ванне на веревке для сушки белья. Среднего роста, да и то с натяжкой... Проклятые акселераты под метр девяносто, загнали планку среднего роста на недосягаемую высоту. А когда-то во времена рыцарства и средневековья Кузяевские метр шестьдесят пять, считались, чуть ли не ростом баскетболиста! Вот ведь были времена... Сквозь драную грязную майку просвечивала волосатая цыплячья грудь с неразвитой мускулатурой человека интеллектуального труда, ведущего сидячий образ жизни. Вернее лежачий, так как в то время когда Кузяев не пил, он просто лежал в своей квартире на диване, или кровати. Кроме валяния на кровати дел у него последние полтора года не было никаких. Кому нужен бывший прапор органов безопасности, с волчьим билетом? Правильно, никому. Даже сторожем, или дворником. Кстати это идея! Не попробовать ли такую стезю?
Намылив мылом щеки и достав одноразовую бритву из пластмассового шкафчика которой он брился последние два месяца, попытался привести себя в приличный вид, весь измучился, но основные очаги растительности ликвидировал. Обозрев в зеркале физиономию лица, поплелся на кухню. Жена уже ушла на свой оптовый рынок, где работала продавщицей у лица кавказкой национальности, а теща заперлась в своей комнате изображая сердечную недостаточность. Киндер - оболтус, по-видимому, в школе. Поесть кроме хлеба и кипятка ничего не было, остальное под замком в тумбочке и холодильнике. Как говорят дорогие родственники - кормить тебя Кузяев не за что и не на что. Рыночные отношения. Сами-то, такие телеса наели, что в двери только бочком проходят! Ну и ладно, вот найду работу, стану при бабках, все вам припомню! А еще бы лучше миллион найти, или выиграть в лотерею. Лучше найти, билет еще для выигрыша покупать надо, а на какие шиши? Однозначно, лучше найти. Вот сегодня мне и повезет! Мне - Алексею Владимировичу Кузяеву! Должно же быть в жизни хоть чуть-чуть счастья и для бывшего прапорщика органов безопасности!
Взбодренный такими мыслями Кузяев ощутил прилив сил и быстренько одевшись в парадно - походный костюм болгарского производства, купленный еще во времена ОНО. Когда все было понятно, существовал устав, существовала военная дисциплина, белое - было белым, красное - красным, а он был молодой и красивый, и вся жизнь еще была впереди, а понятие импотент далеким и бессмысленным!
На улице как всегда в это время года было пасмурно, сыро и ветрено. Между девяти этажных панельных домов, гулял сквозняк, разнося полиэтиленовый и бумажный мусор по загаженным детским площадкам и стоянкам автомобилей. Вернее весь двор состоял из разбитых местными детками детских площадок, мусорных ящиков и сплошных стоянок припаркованных на тротуарах и газонах автомобилей разнообразных марок. В основном автопарк состоял из немецкого и японского сэконд хэнда прошлого века и отечественных уродцев, хоть и новых, но выглядевших такими же старыми, как и древние импортные автомашины. С дизайном в стране всегда было сложно, даже не смотря на окружающую капиталистическую действительность. В этот час во дворе кроме бомжей и отморозков школьного возраста никого не было. Лишь прошмыгнула на горизонте стайка старушек далекого пенсионного возраста, ходящих в последние годы в магазины за продуктами и гулять, толпой человек по пять-шесть, для безопасности. Везет же людям, отгорбатились на службе отечеству- человечеству, семье и себе, сейчас проживают на пенсию, пусть маленькую, но свою и кроме кровожадных родственников мечтающих об их скорой кончине, и их квадратных метрах, других проблем не имеют, кроме здоровья, склероза и маразма. Чуть-чуть им, позавидовав, по поводу маразма, Кузяев зябко поднял воротник и направил свои стопы на районную биржу труда.
Около биржи, или по административному - Центру занятости населения, толпился народ, в основном такого же непритязательного вида, как и Кузяев. Увидев Леху, несколько человек закивали головами, здороваясь. Завсегдатаи, такие же, как и он, неудачники, недотепы, или просто несчастные люди годами не имеющие возможности найти работу по редкой специальности, а перейти на другую работу или обучится, мешала гордость. Гордость не мешала месяцами и годами сидеть на шее у родных, а работать по другой специальности мешала. Кузяеву гордость не мешала, и он пытался найти работу, но мешала предыдущая служба в органах. Выгнав из своих рядов, она полностью перекрыла ему все источники существования. Шифровальщик - архивариус, - вот такая редкая и интересная специальность. Как говорили в одном старинном фильме, он слишком много знал. Хотя неправильно, знал недостаточно много что бы из-за этого задействовать отряд чистильщиков, мелка фигура и надо согласовывать с другими инстанциями. И в тоже время знал много, что бы позволить Кузяеву служить в других организациях, тем более в коммерческих, или общественных. Видимо они считали, что просто жить без средств существования, это все же лучше, чем иметь средства, но не иметь существования. Вот такая наука - Диалектика!
- О! Какие люди! Какими судьбами Алексей Владимирович! Давненько я вас не видел. Как поживаете? - Инспектор встретил его с распростертыми объятиями.
- Здравствуйте Борис Иванович, да вот зашел, решил попытать счастья еще разок. Может и для меня, что-то появилось.
- Вы же на прошлой неделе были. - Розовощекий ровесник, такнул клавишу на компьютере, открывая его электронное досье.
- А вдруг? Может, появилась специальность, где я не принесу вред своей Родине глубиной своих знаний? - Попытался неуклюже пошутить Кузяев, так же неуклюже топчась рядом со стулом, даже не пытаясь сесть.
- Поглядим, поглядим... - Бросил мимолетный взгляд на монитор чиновник, тоже заранее зная ответ. - Увы... Вакансий на вашу специальность не поступало.
- Знаете, Борис Иванович, я тут подумал, может мне переквалифицироваться, сменить так сказать, амплуа?
- И в какой роли вы себя видите? - Оба играли одну же и ту же роль, на протяжении нескольких месяцев, но пока обоим еще не надоело. Чиновник питал симпатии к своему подопечному, но помочь ничем не мог. Со своей стороны Кузяеву было приятно пообщаться с достаточно умным человеком, сохранившим на тяжелой работе с людьми, остатки совестливости.
- Муниципальным работником, санитаром улиц и дворов так сказать. Можно и цербером.
- Дворником или сторожем, что ли?
- Вы как всегда прозорливы Борис Иванович!
- А это идея! Сейчас поглядим. - Инспектор открыл соответствующий раздел его электронной папки и стал совмещать вакансии с его допуском. Но все специальности светились красным светом. Полный запрет. Видимо работая дворником, он мог связаться с иностранным агентом, отправляя шифровки резиденту посредством мусорного ящика.
- Ну что... М-да... На сегодня вакансий нет Михаил Иванович, заходите еще, всегда вас рады видеть в наших стенах. - Борис Иванович виновато развел руками. - Но есть и радостная весть для вас, пусть и небольшая! Вам подняли пособие по безработице на двенадцать рублей четырнадцать копеек с прошлого месяца. Можете зайти в бухгалтерию, вам их сегодня непременно выплатят.
- Действительно, радостная весть... Спасибо. - Больше здесь нечего делать до следующего месяца. Облом. Чуда не произошло. Леха медленно попятился задом к двери. - До свидания Борис Иванович! До следующего месяца. Вы если что имейте ввиду, на счет меня...
На сегодня все дела завершились. С другой стороны, есть маленький приятный момент. Двенадцать рублей! Пачка сигарет и полиэтиленовый пакет стеклоочистителя! Жить можно. Сразу навалилось тяжелой ношей на хлипкую грудь, вчерашнее похмелье.
Глава 3. ПЕРПЕНДИКУЛЯР К ОСИ КООРДИНАТ.
ФАКТЧЕСКОЕ ВРЕМЯ.
За хлипкой стеной, что-то брякнулось на пол и вслед за этим шепотом стали переругиваться. Это начинала работать фирма Филиныча, как всегда с перебранки между генеральным директором и пресс-секретаршей. В свое время, заработав некоторое количество ломтей на посреднических услугах, ему ударила в голову собственная значимость. Он решил совместить приятное с полезным и принял на работу лешачку - Люсечку, за ее смазливое пушистое личико и выдающийся бюст невероятных размеров без всяких там внутренних вставок, а натуральный и упругий! Но вскоре Фортуна начала поворачиваться к нему спиной, даже чуть ниже будет, плюс умственная и физическая энергия, начала выходить через другие отверстия, активность осталась лишь половой, и Филинычу пришлось достаточно сложно. Тем более что первый пыл страсти у обоих уже прошел, но так как директор был достаточно скуповатым, ему было, безумно жаль, потраченных на Люсечку, средств, и с упорством достойным лучшего применения, он продолжал заниматься самоистязанием с пресс-секретарем. Уплачено! Но от таких упражнений, ломтей больше не становилось и в те моменты, когда Филиныч набирался сил между боями с противоположным полом, начиналось тихое переругивание по производственным вопросам. Администрация фирмы пыталась заставить своего подчиненного выполнять и свои прямые обязанности. На что подчиненная приводила контраргументы, доказывая свою правоту, что две должности она не обязана выполнять, или пусть руководство доплачивает за совмещение профессий.
Листиков с нетерпением ждал, чем всё это закончится, заключив сам с собой пари - кто останется в финале. Фирма с директором, или секретарь с ломтями? Ставка была один ломоть - к трем капустам, что останется секретарша. Но в последнее время заметил, что соотношение начинает меняться не в сторону Люсечки. Молодым везде у нас дорога! - потому что дорого! А фирма без ломтей и капусты, разве кому-то нужна?
В этот раз все закончилось как всегда, ритмичным поскрипыванием дивана. Это уже начало раздражать Лешика, и взяв горшок, пошел в туалет за водой. В конце коридора стояла главный счетовод института, в котором он арендовал дупло с попугаем.
- Здравствуйте - здравствуйте! Взаимно! - расцвела в улыбке пожилая дама. - Что вы к нам не заходите, настойки попить?
- Некогда все.... Весь в работе. - Ломтей нет, вот и не захожу, старая вешалка - подумал про себя Листиков, но вслух продолжил другое, все так же приветливо улыбаясь, хотя на душе было кисло как от лимона.
- Наверное, на следующей неделе непременно к вам загляну. Или может лучше безручно вам оплатить? Это хоть завтра! - Ломтей не было, ни в жбанке, ни в карманах, но блефануть слегка можно.
- Что, вы! Лучше в кассу, мы подождем! Ничего страшного! На следующей неделе, так на следующей. - Замахала она лапками с накрашенными очень ярким лаком коготками.
Сами в долгах, как в шелках! Догадываюсь, почему в кассу! Ломти в сумочку, а приходные документы в корзину! Разворовали пол-института, а рядовым сотрудникам третий месяц зарплату не платите! Если б не я - Василек давно бы с голоду помер! Василек - одноклассник Листикова работал в этом институте, заведующим лаборатории и в свое время помог арендовать дупло, за это Лешик частично финансировал его проект, что-то в области высоких энергий.
- Хорошо, непременно внесу наличными, в кассу.
И быстренько скрылся в туалетном дупле, пока еще что ни будь, не выпросила. Из лианы центрального водоснабжения тоненькой струйкой текла вода. Лиана была уже старая, с толстой корой и воду уже не перекрывала до конца. Менять пора. Поставил горшок под капель и протер срез лианы, вода зажурчала веселее. В одной из кабинок раздалось всасывающее бульканье и щелчок отодвигаемой задвижки. Листиков обернулся на звук, его взору предстал главный администратор института на ходу поправляющего кильт.
- Его то мне и не хватало для полного счастья,- машинально подумал Лешик, склоняясь в поклоне приветствия номер четыре - выражающем почтение к возрасту, сану чиновника и неослабное внимание. Уместнее был бы поклон номер пять, он более соответствовал нестандартной ситуации, но лучше перестраховаться.
- Доброе утро вам Срый Дубович! С приятным моционом вас!
- Доброе, доброе... - Нехотя изобразил поклон номер восемь - более старшего чина к более молодому леснику и, наконец, справившись с предметом своей одежды, спросил: - Что не заходишь в гости?
- Да, пока не с чем заходить, только к следующему четвертому дню. - Понимая истинный смысл его приглашения, ответил Лешик, забирая полный горшок с водой и ретируясь из комнаты. - Могу конечно и по безручному перечислить...
- Ничего - ничего, подождем. - Срый ополоснул свои холеные руки под лианой, достал носовой платок, мятый, весь в каких-то крошках, и принялся неторопливо их протирать.
- До свидания! Непременно на следующей неделе! - И Лешик быстренько выскочил в коридор. В нем на счастье, никого не было и он беспрепятственно достиг своего дупла, или по новомодному - опписса.
Опписс - пять на семь локтей, с двумя письменными пнями, четырьмя пнюшками, встроенными норками для счетоводной документации, плакатом на стене о всеобщей Лесианской обязанности за прошлую зиму. Ну, еще с картой-схемой столицы дорогой Державы - Моквы и рекламного листа со Шпанскими металлическими пищевыми добавками. Листикову дупло в принципе нравилось. Посетители к нему приходили редко, в основном друзья, а они лесные - лешие не притязательные. Попугай - телепат есть, разговаривай с кем хочешь, а живого общения хватает и при встречах, стрелках, визитах и аудиенциях, как с сильными мира сего, так и с дерьмом того же мира. Самое удивительное, что это обычно совмещалось в одной личности - этакие штучки, два в одном.
Он поставил горшок на пень и, накидав туда разнообразных корешков, стал ждать, когда они разбухнут, превратившись в съедобную пищу. Решил попутно разложить пасьянс. Красотки в ажурном белье, а некоторые и без него, складываться в пасьянс не хотели, а, бесстыдно раскинув свои роскошные пушистые телеса, норовили лечь на столешницу пня, поодиночке. День начинался гадко...
Итак... Что имеем и кто виноват? Виноват, в некоторой степени сам, но какой разумный леший, признает себя виноватым? Правильно, никакой. Виноваты обстоятельства, погода, природа, окружение, но не он - Листиков. А что имеем? Кстати, что имеем? Лешик достал кошелек и заглянул внутрь. Вся касса предприятия, умещалась в одном кармашке, двадцать ломтей мелкими купюрами, плюс мелочь - горсточка крошей. Если бы не удостоверение личности, права на вождение транспортом и доверенность на лошака, то солидный кошель можно бы было и не носить с собой. Кстати доверенность пора продлевать, а то можно и без транспорта остаться. Лошак конечно его, но по документам, как вроде бы и не его. Бывшему владельцу излишняя слава о доходах тоже не нужна. Лучше быть неизвестным, но состоятельным, чем наоборот. Налоги пятый год обещают снизить! А конь и ныне там не валялся! Да если б Листиков платил все налоги, он давно бы по лесу пошел, с туеском! В этой стране выживают лишь большие и богатые, или мелкие и незаметные. Средний класс спекулей грызут со всех сторон! Конечно, Листиков до среднего класса и недотягивал никогда, а быть богатым в ближайшее время и не грозило, зато грузила жизнь и по полной программе! Так что, Лошак не его, товар на консигнации, нора, где он жил, на бабушке, опписс арендованный. Из своего, только одежда и идеи. Ну, еще достаточно молодое и здоровое тело. Десять шишек высотой! И вес приличный, правда, пушок на щеках поредел и залысины ранние на лбу - ну это просто умище девать некуда, органы внутренние функционируют что надо, и когда надо. Тридцать весен, а полон сил и желаний! А самое главное, холостой!
Так что засучивай рукава Лешик и лапками бяк-бяк, как лягушка в горшке, может из дерьма, масло собьешь и не захлебнешься! - Подумал мысленно про себя, Листиков и отхлебнул из горшка настоявшуюся похлебку. За шторкой завозился попугай, видимо начал принимать сообщение. Кого человека надо! Нет никого! Но попугай продолжал возится. Ясно, не успокоится, пока не передаст сообщение. Отодвинул шторку.
- Ау?
- Ау? Лешик Ванович?
- Да, слушаю вас?
- Это лекарня семнадцатая. Верба Хвоевна вас беспокоит. - Ура! Хоть что-то в этой жизни есть приятное! Может, хочет пищевых добавок взять? И ломтей подкинуть? Счастье есть!
- Здравстуйте здравствуйте Верба Хвоевна! Рад вас слышать! С праздником вас наступающим! Спелых желудей! Чем хотите порадовать?
- Вас также. Да радовать особенно нечем, хочу часть товара вернуть. Срок реализации подходит к концу, а ...
- Да ничего страшного, пусть лежит.
- Да не знаю право, может заменить, на что ни будь другое, опилки магнитные еще у вас есть?
- Да конечно.
- Ну, тогда сегодня подъезжайте, после обеда, обменяем товар, да может, чуть-чуть с вами рассчитаюсь.
- Непременно приеду. Часа в два вас устроит?
- Хорошо, жду.
День наполнился смыслом, это радует! С энтузиазмом продолжил хлебать варево. Ломти появятся! Класс! За неделю первые результаты! Дверь без стука распахнулась и в дупло ворвался Василек Хвостиков по кличке Хвост, еще со школьных лет. Весь как всегда жизнерадостный, в прожженном кислотами халате, перемазанными и перекрашенными в химикалиях волосами на пухлых руках и лице. Но сегодня физиономия блестела от еле сдерживаемых эмоций.
- Привет спекулям!
- Привет, стучатся надо, научник! Что случилось?
- Пожевать что-то есть? - Подбежал к пню и присел рядом, заглянув попутно в горшок с едой. - Есть хочу, мочи нет!
- Присоединяйся. - Лешик, отлил часть варева в другой горшок и пододвинул другу. Тот достал из кармана черпалку и жадно стал есть.
- Ну, что готов к испытаниям и экспериментам? - Сквозь набитый рот поинтересовался у Листикова Василек.
- Получилось что ли? - Не поверил он. - Врешь, поди?
- Научники не врут! А лишь выдвигают гипотезы и предположения! - Подняв вверх перемазанный палец с черпалкой, торжественно провозгласил Василек, на секунду оторвавшись от еды. - Которые иногда, подтверждаются на практике!
- Нет серьезно, получилось?
- Да уж куда серьезней! Со вчерашнего дня сижу в лаборатории безвылазно! Маковой росинки во рту не было! Кое-что изменил, собрал по новой схеме, вроде заработала установка! Представляешь? Уже гудит! Сейчас аккумуляция энергии происходит, минут через десять зарядится и вперед! Ты представляешь, как раздвинет горизонты науки наше изобретение? Полный улет! Это минимум на государственную премию выдвинемся! Лауреаты!
- Да я то тут причем. Это ты голова.
- Не надо! Не скромничай! Без тебя, у нас бы ничего не получилось! Если б ты мне не поверил и не финансировал работы, мои исследования там бы и находились! Так что готовь кошель и сверли дырку на накидке! Ну что готов присутствовать при историческом запуске установки?
- Конечно! Медовуху брать?
- Зачем?
- Как зачем? Обмыть изобретение. - Василек почесал затылок, вообще-то он был ярым противником дурманных напитков находя это занятие достаточно непродуктивным и бессмысленным для серьезного научника, вот поесть - это да! Это он любил, но сегодня решил поддержать своего друга, тем более повод есть.
- Бери! - Махнул рукой Василек, попутно сметая со столешницы, черкала и бумагу, вместе с горшком.
- Извини, не хотел. Пошли, я тебя жду. - Смущенно пробормотал Хвостиков и бросился вон из комнаты.
- Вечно у тебя так Хвостяра! Как ураган, все сметаешь на своем пути! Осторожнее надо! Мамонт! - Крикнул вслед, убегающему научнику Лешик, нагнувшись, начал было поднимать осколки горшка и складывать в корзину для мусора. Но тут же плюнул на это грязное дело. Выскочил из опписса и пошел быстрым шагом, в лабораторию к другу, снедаемый нетерпением.
ГЛАВА 4.
СТАТИС.
ЗА ТРИ ЧАСА ДО ТОГО КАК...
Вдалеке застонал грузовик, медленно поднимающийся на горку. Через три минуты он должен появиться на склоне и еще через пару минут достигнет цели своего путешествия. Группа захвата торопливо докурила свои сигареты и начала расходится по сторонам, беря предполагаемое место остановки машины в кольцо.
Ровно через три минуты громадный грузовик выполз на пригорок и, не останавливаясь, тронулся дальше, скрываясь в сизом дыме. Бригадир сделал отмашку группе прикрытия и часть отряда, вооружившись, встали наготове. Сейчас много зависело от того, где остановится "мусорка", ближе или чуть дальше, чем положено по плану. Водитель попался достаточно дисциплинированный и машина натужно воя, подъехал разгружаться на положенное место. Вдалеке появилась толпа - неорганизованная противоборствующая группировка и с воем и матом бросилась к грузовику. Бригадир обернулся к группе прикрытия.
- Мужики! Бабы! На вас вся надежда, продержитесь пять минут! Родина и я, вас не забудет! - Простуженным голосом прокричал Кузяев. - На сегодня мусоровозов уже нет, это последний, если не отобьем, выпить сегодня не получите! Не посрамим звания Трамвайщиков!
- Ура! Атас! Мать их за ногу! Не отдадим завоевания Трамвая! Смерть шайке Чекушников -тихушников! - Заорали бомжи обоего пола. Перехватив дрыны и палки поудобнее, они бросились на своих заклятых врагов. Конкурентов по городской мусорной свалке, возглавляемых Чекушкой - жирной бабой в прошлом работницей ВОХРа, действующих неорганизованно, но за счет своей многочисленности, частенько одерживающих победы над организованной, но небольшой бригадой Лехи Кузяева.
Сейчас удача склонилась на сторону Кузяевской бригады, и пока группа захвата дружно ворошила кучу высыпанного из грузовика мусора, группа прикрытия сдерживала натиск Чекушат, размахивая своим холодным деревянным оружием. Благо, что сегодня с утра половина шайки ненавистных врагов объевшихся накануне протухшей колбасой, маялась животами и лишь злобно улюлюкала из кустов невдалеке, но помочь ничем не могла, приступы очень мягкого стула не позволяли принять участия в потасовке. Старший группы захвата подал сигнал отхода и тяжелогруженые добычей бойцы, начали организованный отход к своему лагерю. Кузяев наблюдавший как настоящий командир весь ход операции из укрытия, поднялся и троекратно свистнув в свисток, бросился вслед за группой захвата. Теперь его главная задача состояла в том, что бы его бойцы, не разворовали все, до прихода основной группы прикрытия. Услышав свист, обороняющиеся бичи, дружно покидали холодное оружие, и бросилась вслед за командиром. Чекушата проорав вслед убегающим победителям обидные матерные слова и погрозив кулаками для острастки, не стали преследовать отступающего врага, а бросилась к остаткам свежего мусора, спеша порыться в кучах до подхода раненных и больных.
Лагерь бригады Кузяева располагался в уютной мусорной ложбинке с одиноким остовом старинного трамвая неизвестно как оказавшегося на свалке бытового мусора. Рядом в крутом склоне располагались самодельные пещеры и норы, вырытые в незапамятные времена предками бичей - бомжами. В самом трамвае, с заложенными картоном и фанерой окнами, находился штаб и резиденция бессменного бригадира и узурпатора, отца-кормильца, самодержавца, тирана и демократа в одном лице. И лицо это было Кузяевское. Где он сейчас был олицетворением силы и порядка последние полтора года на территории свалки, поселившись тут после того, как был выгнан из своего собственного дома самым позорным и подлым способом, то есть женой и тещей.
- Смирно! Вольно! В смысле - Козлы! Только попробуйте, что ни будь скроить! Сгною в мусоре! - Заорал он диким голосом, бичам из группы захвата, добежавшим до стоянки первыми и сейчас пытающихся припрятать более-менее достойные к продаже вещи, и приступающие к немедленному пожиранию найденных продуктов. Услышав начальственный крик, бичи остудили свои порывы, и не торопясь стали собираться у входа в трамвай. Что-что, а команды своего начальника, они привыкли выполнять беспрекословно, жизнь научила.
Увидев, что они услышали его приказ, Кузяев пошел медленнее, надо было отдышаться перед встречей с подчиненными, негоже им показывать, что командир слаб телом. За последний год он жутко оброс, отпустил бороду, но как ни странно, даже несколько помолодел, посвежев лицом и телом. Одетый в полушубок из искусственного меха, и перепоясанный из-за отсутствия пуговиц, солдатским ремнем, в офицерской фуражке без кокарды и солдатских кирзовых сапогах, он производил впечатление командира партизанского отряда до сих пор, воюющих с фашистами в брянских лесах.
Более полутора лет назад когда, не вняв очередному строгому и последнему предупреждению со стороны супруги и тещи он загудел, уйдя в очередной запой, однажды утром обнаружил себя спящим в подъезде в обнимку со стареньким туристическим рюкзаком набитым его вещами. Сделав неверные выводы, он предположил, что это глупая шутка глупых женщин и попытался вернуться домой, предварительно опохмелившись на свои костюмы и трусы. Позвонив в дверь, он обнаружил в своей квартире совершенно незнакомых людей, с его адресом и с его пропиской в их паспортах. Ни жены, ни тещи, ни сына-оболтуса, он так нигде и не нашел. В его паспорте стоял штамп о разводе и новый адрес: Деревня Зюкайка, дом один, страна - Украина. Почему Зюкайка, почему Украина, осталось, покрыто тайной. Забежав к своему другу - чиновнику в фонд занятости, он и его не нашел. То ли уж очень долго он был в запое и за это время, все изменилось в стране, фонде занятости и органах безопасности, то ли еще что, но остался Кузяев с большим носом и Украинской пропиской. Без средств существования, без жены иногда допускавшей Кузяева до своего тела, ну и прочих без... Такая вот Фата Моргана, ешкин кот!
Последние метры перед встречей с бойцами он шел, гордо расправив плечи и втянув складки на животе. Остановившись в паре метров от кучи оборванцев, глянул на часы и обведя всех суровым отеческим взглядом наконец, позволил слегка улыбнулся на притихшую толпу.
- Ну что ж, орлы! Молодцы! Общее построение через три минуты. Старшие групп, прошмонать подчиненных и сложить трофеи у стола. - И рассекая толпу как горячий нож масло, нет! Как ледокол, проламывающий материковый лед в Арктике! Прошествовал к себе в апартаменты.
Лишь предварительно закрыв двери на засов, он без сил упал на продырявленный и прожженный в нескольких местах диван. Операция прошла успешно и можно, наконец, ощутить радость победы. Руки и ноги продолжали трястись мелкой противной дрожью. Отпускал страх, спрятанный в глубине души. Акелла в очередной раз не промахнулся, но чего это стоит! Если б только они знали! Поэтому он и вождь, а вожди не показывают свои слабости, они бесстрашны и смелы, находчивы и отчаянны. Нелегкая это штука, быть главарем банды отбросов общества, ох нелегкая! Да уж.... Если узнают, то растерзают однозначно.... Достав бутылку с остатками водки, плеснул немного в стакан и залпом выпил. Страх тихонечко начал отпускать. Выдохнул и собравшись с силами встал. Пора выходить в народ, к бойцам невидимого фронта. Невидимого ни кем, ни государством, ни милицией, ни простым обывателем, стыдливо отводящим глаза от оборванца роющегося у мусорного бочка, или наоборот презрительно фыркающего на него и твердо уверенного в том, что таким! Грязным, оборванным, голодным, он не будет никогда! Флаг вам в руки господа! Счастья и здоровья! И не дай бог, в самом деле, оказаться на улице у мусорных бочков и среди труб канализации, там, где заканчивают свою жизнь десятки тысяч ваших сограждан, бывших отцов, бывших матерей, бывших братьев и бывших сестер...
.
Глава5. ПЕРПЕНДИКУЛЯР К ОСИ КООРДИНАТ.
ФАКТИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ.
Лаборатория Василька располагалась в полуподвале института, в самом конце коридора рядом с подсобными помещениями и складами. Все лучшие комнаты в пятиэтажном здании института были давно отданы под опписы спекулям и прочим организациям, лишь кое-где по подвалам и чердакам, сохранялись еще рабочие места учников. Администрация института вынуждена была их содержать, что бы оправдывать свое звание храма науки, и если б не учники, то дотации из казны государства давно бы перестали поступать, пусть и тоненьким ручейком, а институт давно бы закрыли, лишив всех управленцев сладкого пирога. А так, вроде бы всем хорошо. Учники существуют и творят свою науку, управленцы создают видимость работы и стригут ломти с арендаторов и из казны, а спикули имеют помещения для своих темных махинаций. Всем хорошо, кроме науки. Лешик хоть и сам принадлежал к разряду спекулей но, честно говоря, ему такое положение в среде учников не нравилось. Для него наука было нечто святое, несмотря на недостаток личного образования. Он иногда даже завидовал таким творческим людям. Витают где-то в облаках, решают какие-то абстрактные задачи, а потом бах - открытие! Здорово...
В подвале как всегда было полутемно, лишь кое-где еще мерцали сверчки, рассеивая мрак, не давая возможности редким посетителям споткнутся, о многочисленные лианы протянутые по коридору в разных направлениях. Дверь лаборатории была гостеприимно распахнута, а сам Василек уже бегал вокруг аппаратуры. Несмотря на свой достаточно затрапезный вид, Хвостиков свою лабораторию держал в чистоте и порядке, что требовал и от всех приходящих к нему гостей. Пришлось сразу у входа накинуть на себя халат и надеть на ноги шлепанцы.
- Войти-то можно?
- Пришел? Заходи, заходи. Вон, туда за ширмочку. Только осторожнее! Не задень ничего! Под напряжением установка, электронами ударит - маму не успеешь позвать! - Как можно осторожнее Листиков прошел к пульту и сел на свое место.
Посредине дупла стоял операционный пень окруженный аппаратурой, половину из которой приобрел Лешик, а другую половину собрал из всевозможных приспособлений и частей сам Василек, беззастенчиво воруя, или присваивая из других лабораторий нужные ему детали. Ради своей установки, он был всегда готов как юный скаут идти на все, плоть до каторги и ссылки на юг. Накормленные от пуза, сверчки давали очень яркий свет, тем более что половина из них была реквизирована из коридора подвала и прочих мест, до каких могли дотянуться хозяйственные руки Василька. Что-то еще поправив в аппаратуре и помешав жидкость в одном из чанов, Хвостиков занял свое место за пультом.
- Фу-у-у! - Вытер пот с волосатого лба полой халата научник. - Ну что? Начнем? Или как?
- Конечно, начнем! Зря страдали что ли!
- Не боишься?
- А что бояться? Двум смертям не бывать, одной не миновать. Главное что б как в прошлый раз ничего не взорвалось.
- Ну, это мы обещать не можем. Понадеемся на всевышнего.
- Еще скажи, на его войско! Не дай бог, узнают! Тогда точно нам корыто полное!
- Не поминай служителей всуе брат мой. Начинаю отчет с десяти. Скажу пуск, - начинаешь крутить, вон ту ручку.
- Помню, помню. Начинай! - Заразившись волнением Хвоста, Лешик тоже смахнул выступивший пот и нервно схватился за ручку аппарата.
Василек начал двигать рычажки, одновременно бубня себе под нос цифры в порядке убывания. Чем меньше оставалось цифр до конца отсчета, тем больше приходила в действие аппаратура. Забурлили чаны с накопленной энергией электронов, вспыхнули линзы из обработанного горного хрусталя затмевая свет сверчков, по периметру операционного пня начала подниматься голубоватое свечение, скрывая средину в мареве горячего воздуха.
- Пуск! Сильнее крути! - Лешик услышал команду и стал, как бешенный крутить ручку аппарата из всех своих лешанских сил.
- Еще быстрее!
- Не могу!
- Сильнее говорю! - Заорал Василек в лихорадочной спешке переключающий рычажки на пульте.
Неимоверный шум от крутящейся ручки стал перекрывать треск электронных искр летящих в средину стола. Все чаще и чаще. Наконец они сплелись в единый поток и средина пня исчезла из видимости погрузившись в светящуюся темноту.
- Держи темп!
- Не могу! - У Лешика стало темнеть в глазах от неимоверного напряжения, но он из последних сил старался довести дело до конца.
- Еще чуть-чуть! Процесс пошел! Держись! Три секунды!
Темнота в центре пня пропала, как уже и сам пень, возникло смутное изображение какой-то громадной, жуткого вида фигуры, тварь взмахнула руками, от нее отделился предмет летящий на экспериментаторов, ручка в руке Лешика оборвалась, раздался громкий хлопок сопровождаемый плотной стеной воздуха ударившей по друзьям и свалявший их на пол, один из чанов лопнул, заливая лабораторию вонючей жидкостью, заверещали испуганные сверчки скрываясь в своих норках и все погрузилось в абсолютную темноту.
- Лешик! Ты живой? - Где-то над головой раздался голос Хвостикова.
- Если не слезешь с меня, то задохнусь! - Зловонная жижа начала проникать сквозь одежду, вызывая неимоверный зуд.
- Нет, ты видел! Ты скажи, видел? Ведь, в самом деле, получилось! - Наверху завозились и наконец освободили от тяжести. На ощупь попытался подняться, оскальзываясь на мокром полу. Тело сразу зачесалось, хорошо, что костюм сегодня не новый одел. Интересно, эта гадость ткань разъедает? Наконец осторожно встал, придерживаясь рукой за стену.
- Сверчков позови! Не видно ни хрена!
- Це-це-це! Выходите сволочи! А то кормить не буду! Нет, ты видел! Получилось! Ты стой, не дергайся, а то еще, что ни будь, разобьем! Подожди секундочку. - Светлее не стало, испуганные сверчки не как не желали показываться из укрытий.
- Получилось, не знаю, но вот в последний момент, какая-то фигура там мелькнула, я тоже заметил. Может галлюцинация, мираж? Кстати, меня сейчас электронами не ударит?
- Я успел, отключил, а сама жидкость безвредна, когда в ней металла нет. Только надо быстрее под воду, а то все волосы вместе с кожей облезут и одежда расползется! Мираж только в пустыне бывает! А галлюцинации с перепою! А мы с тобой оба видели! Значит, точно существует!
- Да позови ты своих долбанных сверчков! Не видно не зги! Как у мамонта в хоботе!
- Так просто они на голос не вылезут, пуганные. Сейчас! Где-то рядом норка была, попытаюсь достать, вот только где она? - Лешик стоял не шевелясь и ждал, когда же, наконец, появится свет, боясь сдвинутся и еще что ни будь разбить.
Наконец появилось слабое освещение, испуганный сверчок еле мерцал, но, тем не менее, стало светлее. Появилась возможность хоть выйти из лаборатории. Не дожидаясь Василька, Листиков тихонько двинулся к двери, стараясь не чесаться и не упасть.
- Вода в туалете бежит?
- Бежит. Меня-то подожди!
- Ну, тебя, в нору! Сам дойдешь! - Наконец добрался до двери и широко ее, распахнув, выбрался наружу. На свету, наконец, смог тщательно осмотреть себя. В принципе промок не сильно, только подол у кильта промок, и на лацканах куртки расплылись пятна жидкости. Практически жив, ни одной царапины, только все чешется и нестерпимо зудит. Удовлетворенный внешним осмотром, побежал мыться в умывальник.
Вода, в самом деле, была. Хорошо, что в подвале, леших практически не бывает и можно, не стесняясь, раздеться до гола, что Лешик и сделал, сложив грязные вещи в емкость и включив лиану. Через пару минут появился все еще возбужденный Василек, со свежей ссадиной на лбу и сразу принялся раздеваться. В отличие от Лешика, на материальные потери он внимания не обратил, пребывая в эйфории, от удачно проведенного эксперимента.
- Нет, ты видел? Мои гипотезы подтверждаются! Время - это не постоянная величина и ею можно управлять!
- Дерево тебе в руки, если ты так в этом уверен. Но кроме неясного образа, ничего другого я не заметил. Причем тут время, мне тем более не понятно. Так что, не знаю, не знаю...
- Так ты не понял?! Ретроград! Мы же наблюдали другую жизнь! Прошлое, или будущее, я еще сам не знаю, но это и не важно, сам факт! - Яростно брызгаясь водой, произнес Василек, ожесточенно намыливая свой живот, будто проводил на себе опыт, а не просто мылся. - Уж ты то должен понимать всю важность сегодняшнего эксперимента!
- Важность понимаю, но особой радости не наблюдаю, да видели что-то, вроде фигура кого-то, или чего-то. Но ведь это и все. Кстати у тебя на лбу ссадина, давай уберу. - Смывая пену, возразил Лешик. В душе, он был абсолютно согласен с Васильком, и тоже ликовал, но тертая спекульская душа требовала дополнительных подтверждений. Как говориться, лучше один раз пощупать, чем десять раз увидеть. Тем более что видели только один раз и то неясно.
Наконец кое-как, отмыв себя и одежду от химикатов и подлечив Хвостикова, вернулись в лабораторию. Сверчки вылезли из своих укрытий и уже начали увеличивать свое свечение до обычной яркости. При свете, разрушения выглядели не так страшно как вначале, лишь опрокинутый пульт с поломанными переключателями, дымящаяся ядовитым дымком жидкость на полу и потемневшая столешница операционного пня с непонятным предметом посредине. Предмет они увидели оба, одновременно застыв на пороге дупла. Значит, в самом деле - было?!
- Слушай Хвост, а что это лежит на пне? Может, ты оставил, забыл до эксперимента?
- Ты что гонишь! У меня таких предметов и не было ни когда!
- А она не опасная? - Спросил Лешик, подходя ближе. Василек прошлепал по луже к самому пню и наклонился над предметом, внимательно разглядывая его со всех сторон.
- Чем то на горшок похожа, с ручкой. - Плюнув на свои еще достаточно новые ботинки, Листиков тоже подошел ближе. Штуковина, в самом деле, напоминала горшочек, только не маленький, для одного лешего, а примерно как для настаивания похлебки или настойки, для небольшой семьи. Покрытая неизвестным блестящим белым составом, видимым через грязные натеки с внешней стороны и очень тонкими стенками самого горшка. На ручке блестящее покрытие было сколото и сквозь нее, просвечивала ржавчина какого-то металла.
- Слушай Василек, а ведь эта штука металлическая. - Глубокомысленно произнес Листиков, тихонечко дотрагиваясь до предмета. Предмет был теплым, внутри емкости - остатки какой-то жидкости, непривычно резкого запаха.
- А то я не вижу. Не трогай! - Шлепнул Лешика по руке. - Вдруг эта жидкость ядовитая! Заразишься, неизвестной болезнью, лечи тебя потом!
- Я же не внутрь лезу! - Поспешно отдергивая руку, начал оправдываться Лешик.
- Знаю, все равно не лезь! Сейчас проверим...
Василек прошлепал по луже к тумбочке с инструментом. Порывшись, достал из глубины пня колбу с каким-то порошком и пару длинных прихватов. Вернувшись к пню, стал исследовать предмет более детально. Порошок оказался намагниченными железными опилками - и это у бедного учника! Вот жук хозяйственный! Насыпав чуть-чуть порошка на один из прихватов, Василек поднес его к предмету. Опилки мгновенно прилипли к его поверхности. Предмет, в самом деле, оказался железным! Самородное железо! Металл - который в природе встречается чрезвычайно редко в чистом виде! Эта штука сама по себе, стоила в три раза больше чем государственная премия! Ошарашенные новостью экспериментаторы поглядели друг на друга.
- Лешик, рот закрой, желудок простудишь. - Первым справился с волнением Василек, делая вид, что ничего особенного не произошло. Как будто, так и должно быть. - Ничего странного я не вижу, простое самородное железо... Только в виде горшка.
- Хвост! Сам ты горшок! Только гениальный горшок! - Это ж капусты и ломтей стоит немеряно! Жизнь безбедная! Гаремы жен и любовниц! Весь мир на ладони и счастье в кармане!
- Все это вторично, Лист. Шишка на постном масле. Сам факт, что мы совершили, вот что самое главное! А ты не верил! - Самодовольно упрекнул Василек.
- Верил, но не совсем. - Не согласился Лешик. - Но теперь я понимаю, что был не до конца прав. Ну, ты голова!
- Что тут опять происходит! - Раздался начальственный голос из коридора. - Почему нет света! Безобразие! Хвостиков! Вы у себя? Ау!
- Человек побери! Дуб ползет, сейчас разгон устроит! Ты смотри, какая собака! Как чувствует...
- Я его уже видел сегодня и встречаться снова не хочу. - Шепотом предупредил Василька Листиков.
- Понял. Предмет спрячь. Ау! Срый Дубович! Я здесь! Сейчас выйду!
Василек знаками показал Лешику на каморку за пультом и пошел открывать дверь. Не долго думая и забыв предосторожности, Листиков подхватил предмет с пня и скрылся в подсобном помещении. Можно конечно и остаться, но придется объяснять администратору, что они тут делают, чем занимаются, что за странная дружба между учником и спикулем. А это абсолютно лишнее, почуяв наживу, тот сразу, прикроет лабораторию, выгнав Хвостикова, а потом все выдаст за свои исследования. Как учник Сруй конечно нуль, но на ломти и славу, у него нюх отменный. В каморке было темно и пахло вениками. Скрипнула открываемая дверь.
- Что тут происходит! Что за шум и грохот Василек Семенович?! Вы опять чуть весь институт не развалили своими опытами! А это что за жидкость на полу? Безобразие!
- Чан с кислотой упал, Сруй Дубовичь.
- Он что, весом со слона? Не рассказывайте сказок! Безобразия безобразите! Опыты неопытные производите на производстве! Тишину учникам и деловым спикулям нарушаете! Я буду жаловаться вашему научному руководителю! И сезонной премии лишать будем за порчу оборудования!
- За что?! Я же не балуюсь здесь, а работаю! Да, иногда это шумно, но на то и институт что бы здесь проводить эксперименты! А оборудования институтского я не портил! И чан мой, из личного дупла принесенный! Сам принес, сам и бью!
- Вы еще мне поговорите! Все что находится в институте - институтское! Нашли частную лавочку! Государство и я, создает вам все условия для работы головой и другими органами тела! Аналитически надо творить в творчестве! Логические абстракции вам показывать нет необходимости во вверенной мне территории! Объяснительную записку, через час, на стол мне! - Громко хлопнула дверь, Сверчки подскочили на своих насестах.
Глава 6. СТАТИС.
ПАРАЛЕЛЬНОЕ ВРЕМЯ.
Три минуты подошли к концу и, распахнув двери, Кузяев появился на крылечке трамвая. Гудящая и переругивающаяся между собой толпа на секунду замерла, увидев командира и сразу бросилась занимать свои места в строю, согласно должностного ранга, звания и социального статуса занимаемого в местном обществе. Конечно не солдаты, с воинской дисциплиной здесь сложно но, тем не менее, стоят в строю, бригадиры групп, как и положено чуть впереди. Тридцать два человека обоего пола, возраст от двадцати девяти, до семидесяти, но все с немым обожанием и страхом смотрят на своего начальника.
- Все собрали? - Обратился Кузяев к Светке-Пипетке, начальнику группы захвата, в прошлой жизни работнику медицины, пока не прокололась с ампулой морфия, решив чуть-чуть на этом заработать. Зарплата у младшего медицинского персонала всегда очень маленькая, а семью кормить надо. Заработала на ампуле семь лет в лагерях общего режима по статье сбыт наркотиков, домой обратно ее не пустили родные детки и муж, ради которых и пошла на преступление. Сорок лет бабе, ни кола, ни двора, и если б не пила по черному, давно бы повесилась. Сейчас вроде чуть оттаяла на руководящей работе.
- Так точно! Все до последней тряпочки. - Доложила Светка, подумав, добавила пару фраз, делясь информацией. - Мусоровоз с окраины, добычи мало, до нас конкуренты местные поработали.
- Ну-ну... - Кузяев подошел к Петьке - Полголовы и резким движением руки, сбил с него драную шапку. На землю вместе с шапкой упала чуть вздутая банка со шпротами.
- Хозяин! Это не мое! Черт попутал! - Петька-Полголовы, упал на колени, поднимая с земли шапку и консервы. Но не рассчитал движения, забыл про другую заначку, и из-за пазухи высунулся хвост копченой рыбины.
- Это тоже, черт попутал? - Кузяев вытащил длинную худую рыбину и бросил в общую кучу. - Губит Петя тебя жадность, покушать ты мастак, а на голову слаб. Нехорошо...
- Козел ты Петька! Опять нас подводишь под монастырь! - Светка пнула резиновым сапогом мародера под тощий зад, он упал плашмя на землю и заплакал. Здоровенный мужик, а с разумом пятилетнего ребенка. Даун. Что с него возьмешь, если он большой и есть всегда хочет? Учи его, не учи, хоть кол на голове чеши, все бесполезно. Забывает учебу через минуту, одно хорошо, можно использовать вместо лаборатории санпедстанции, его найденные продукты всегда можно употреблять без риска для своего желудка, а нюх на жратву, просто феноменальный. Находит съедобные продукты, как теща заначку у зятя, верхним чутьем! Но организационные выводы все равно сделать необходимо, что бы другим неповадно было. Что они больше всего не любят, то и применим!
- За то, что ты обжора, у своих товарищей хотел затырить хавку, предлагаю отправить его завтра в город, в баню! И пока не помоется и вшей не выведет, пусть на свалку к нам не возвращается! - Толпа одобрительно загудела, наказание за содеянное, вполне адекватное, полдня побегает по городу пока место найдет, и еще полдня пока всю грязь смоет! Ему конечно как мертвому припарка, зато другие бичи десять раз подумают, прежде чем тырить продукты у товарищей.
- Теперь по поводу проведенной операции. - На секунду Кузяев задумался, в принципе провели в лучших традициях современного скоротечного боя, в условиях пересеченной местности. Традиции Гая Юлия Цезаря-Орловского, или как его там, типа - Пришел, увидел, насорил, живут в современном мире и совершенствуются. Но расслабляться им позволять нельзя, зазнаются, бдительность потеряют, а посему грозно продолжил. - В принципе провели операцию неплохо, но, группа захвата возглавляемая Пипеткой, слишком долго копошилась на одном месте. Движение по зачистке начали только тогда, когда мусоровоз остановился, хотя видно было сразу, куда он следует. Ваше счастье, что он не проехал дальше.
- Но, командир. - Забыв про воинскую дисциплину, Пипетка начала оправдываться.
- Смирно! - Рявкнул Кузяев. - Перебивать старшего по званию, во время доклада, за это в военное время расстреливали...
- Группа прикрытия действовала безобразно! Услышав сигнал отхода, все побросали оружие и как зайцы бросились с места сражения! Вместо того чтобы отходить организованно! Безобразие!
- Командир, ты сам сказал, что бы мы тикали после твоего свиста. - Начал оправдываться старший группы прикрытия Сеня-Облом, худой длинный парень в женской куртке с меховым воротником, двенадцатый год, скрывающийся от призыва в Российскую армию и вместо этого теперь отбывающий воинскую повинность в армии Кузяева.
- Да? Я так сказал? - Кузяев деланно удивился, наливаясь злостью, как берсеркер, перед сражением.
- Ну... Типа... - Чувствуя надвигающуюся опасность, Облом начал сжиматься, исчезая под курткой.
- Я говорил отходить организованно! А не драпать как зайцы, от лисы! А если бы они бросились за вами вслед? Что б вы делали?!
- Так ведь не бросились. - Донесся из-под куртки голос Сени. Злость неожиданно отступила. Взрослые люди, а дисциплина и поведение хуже, чем в детском садике. Воспитывать и воспитывать.
- Клоуны... Ладно, не буду вас сейчас прорабатывать. Добрый я сегодня. Вольно! Бабы! Обед готовить, остальные по распорядку. Разойдись!
- Может брагу проверим, вдруг готова к употреблению?
- Опять нажретесь, как вчера.
- Не-е, только попробуем. - Придется разрешить, все одно напьются, только в тихую, а так лицо командирское сохраню. Кузяев озаботился лицом, почесал затылок, якобы думая и, махнул рукой, разрешая алкоголь. Вся толпа бойцов взревела от радости бросаясь, готовится к обеденному застолью и пьянству.
Работа закипела. Продукты найденные на свалке, подверглись дополнительной обработке. Все сырое и несвежее сбрасывалось в чан, ополаскивалось холодной водой и перемещалось в огромную кастрюлю, стоящую на костре. Варево называлось борщок или харчок и зависела от доминирования каких либо продуктов. Больше, овощей - значит борщок, а того, другого и третьего - значит харчок, то есть харчи. В этот раз получался харчок. Остальные продукты просто мылись и раскладывалось поровну на порции. Всем одинаково, включая командира Кузяева. Мужики притащили огромный металлический баллон из-под сжиженного газа, переделанный местными умельцами под аппарат для брожения браги. Почему металлический? А что бы не взорвался. Предыдущая емкость, слегка перебродив, взорвалась, унеся с собой жизнь троих бичей. Передержали брагу. Рвануло так, что приезжали из города спасатели с саперами, видимо подумали, что взорвалась авиабомба. Собрали разлетевшиеся по всей мусорке куски тел, больше ничего не установили, но на всякий случай, для профилактики, всех бичей отлупили. Теперь, приняв дополнительные меры предосторожности и безопасности, поставили часового у баллона и присобачили предохранительный клапан, что бы сбрасывать излишнее давление при брожении сивухи.
Застучали в рельс. Всех созывали к столу на обед. По раз и навсегда заведенной Кузяевым традиции, перед поглощением жратвы, все проходили мимо командира показывая вымытые руки, а потом дружно сев за стол слушали его короткий спич. Так произошло и в этот раз. Все с растопыренными пальцами, ладонями вверх, прошествовали мимо Кузяев и, сложив руки на столе приготовились внимательно слушать очередные мудрые мысли и перлы руководителя. Вся процедура заняла не более пяти минут, лишь из-за Петьки-Полголовы пришлось оттянуть речь на дополнительную минуту, пока он не сбегал за угол и, почистив слюнями ладони, занял свое место за столом. Воцарилась тишина. Кузяев встав со своего места во главе стола и взяв в руки эмалированную кружку с брагой, тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Сегодня отмечали девять дней со дня ухода в мир иной одного из товарищей. Бичиганку, незабвенную Люську - Золотые губки, в первой половине жизни работника древнейшей профессии, получившую в конечном счете букет профессиональных заболеваний, включая алкоголизм и ревматизм внутренних органов.
- Сегодня мы собрались здесь, что бы помянуть безвременно ушедшую от нас Люську. Говорят, что девять дней душа человека незримо присутствует среди людей и лишь потом она начинает дорогу к Господу нашему, на суд Божий. И вот сейчас Люська незримо присутствует среди нас....
Не закончив фразу Кузяев замер, как статуя Свободы в далекой Америке, с открытым ртом и поднятой кружкой вместо факела. Посредине стола разгоралось сияние исходящее от золотистого потрескивающего огонька. Треск становился все громче и огонек превратился в круг, стремительно расширяясь в разные стороны. Бичи замерев на секунду, с криками бросились из-за стола разбегаясь, как тараканы в разные стороны. Леха Кузяев до такой степени испугался, что ни мог сделать и шага просто, таращил глаза, на все происходящее.
Треск стал неимоверно громким, а посредине светящегося круга возникла бледная картинка странного помещения. Со столом посредине темной комнаты и с двумя похожими на обезьян существами, занятых какими-то манипуляциями с деревянными приборами. Оцепенение у Кузяева внезапно прошло и он от ужаса совсем потеряв голову, не найдя ничего более умного бросил кружку с брагой в середину этого круга. Как не странно это помогло, и с грохотом круг схлопнулся внутрь себя, волна воздуха с силой ударила в спину, бросив Кузяева на средину стола физиономией в миску прогорклого салата.
Очнулся он от нежного постукивания по щекам, лбу и прочим частям лица тяжелой руки Сени-Облома. Отстранив рукой разошедшегося не на шутку врача любителя, Леха приподнявшись, сел. Стоящие вокруг бичи радостно загалдели как стая ворон.
- А мы думали что все, кончился наш бригадир! Туши свечи! - Радостно прокомментировал Сеня.
- Не дождетесь! Долго я валялся? - В голове продолжало гудеть, как после сильного запоя, а в ушах, будто ватные пробки.
- Жив родимый! Жив дорогой! Жив любимый!- На шею Лехи, рыдая, бросилась Пипетка, покрывая бороду, нос и щеки солеными поцелуями. Изо рта Пипетки неприятно опахнуло сивухой и гнилыми зубами. Уже нажралась, когда успела стерва? Не уж то долго валялся? А пьют от радости, что начальник отбросил копыта, отпевать и хоронить собрались, власть делить. Король умер, да здравствует король, понимаешь!
- Да минут десять. Что это было, Владимирыч? Так шандарахнуло, что у меня чуть уши не отпали! А ты герой! Как кинул туда кружку, дыра и закрылась! - Подобострастно бросился поднимать своего начальника Сеня, улыбаясь заискивающе в глаза. Точно власть делили, догадался Кузяев, но виду не подал. Не до этого, сейчас главное, силы восстановить и порядок навести. Напомнить кто здесь главный! Ничего, потом доложат преданные стукачи, кто более всего хотел бригадирской власти!
- Что было, что было, мираж, али молния электрическая, а может и шаровая какая? Точно, шаровая! Я такую штуку в детстве видел! Когда еще в колхоз, мой батя вступал! - Встрял Пенсионер, дряхлый, но чрезвычайно живучий восьмидесятилетний дед, переживший на этой свалке пятое или шестое поколений аборигенов.
- Сам ты молния шаровая! Это американские евреи, опыты с боевыми лазерами проводят! Когда я в институте секретном работал, у нас точно такой же лазер был, только лучше! - Заорал Симит, тихопомешанный на еврейском вопросе, бывший сантехник из института культуры. Пообщавшись в свое время с культурными высокообразованными людьми и впоследствии ими же и сданный в городскую психушку. Не вынесла простая слесарская душа всех местных институтских сплетен и кляуз работников культуры друг на друга, кукушка съехала напрочь, заклинившись на сионистском вопросе.
- Придурки! Это же душа Люськина приходила! Мы же ее поминали, вот она и пришла! Прости нас господи за грехи наши тяжкие! - Еще один раненный на голову, только на почве религии, хромой бичара Кадило неистово закрестился, отбивая поклоны в пояс, один за одним, но тут же внезапно остановился. Видимо что-то вспомнил.
- Помянуть ее надо еще разик, а то обидится, снова прилетит! - И побежал разливать сивуху по стаканам. К Лехе Кузяеву подошел еще один сердобольный товарищ осторожно неся на вытянутых руках сырое полотенце, пухнущее чем то ужасно знакомым.
- Лексеич, надо бы тебе это вокруг головы намотать, всю болезнь мозга как рукой снимет! - И наклонившись над Кузяевым, попытался наложить повязку на лоб. В нос шибанула непереносимая вонь свежей мочи. Ударив по протянутой повязке, Кузяев отбил попытку самозванца на лечение командира народными методами.
- Начальник! Я же типа старался! Это оно только пахнет неприятно, а так даже академики с генералами лечатся! Новое направление в науке медицинской!
- Лекарство то сам произвел? - Отстранившись, Кузяев наконец поднялся на ноги, слегка покачиваясь.
- А то кто ж! Я конечно! Моя уринотерапия особо полезными свойствами обладает! Получше иной минеральной воды будет!