Она ринулась бы в эту стихию, как опытная купальщица в штормящее море, рассекая буруны стремительными движениями, под завистливые взгляды пляжниц и слюни мужчин, устремляясь в пучину, в даль, прочь от берега, только взмахи загорелых рук, только оранжевая шапочка над кипящей бездной - вот такая могла быть любовь, брось она второй взгляд.
Но она не посмотрела.
И я остался таким, каким меня зафиксировал взгляд первый, - полнеющий мужчина тридцати пяти лет, пьющий пиво. В панамке, линялой футболке, шортах по колено и шлепанцах на босу ногу.
Гляжу вослед, а она идёт от меня, идёт, идёт от меня, она уходит от меня, она ушла от меня. Ушла.
Интересно, а кого она хотела здесь встретить - принца?
Все принцы давно в Израиле.
Возьму-ка я ещё кружечку.
Пенная шапка высится над пивом, дунуть и зажмуриться - хлопья пены слетают и, едва коснувшись песка, из пены родится, кто там у греков рождался? какая богиня? Венера? Афродита? - живая, не с отбитыми руками и выщербленным носом, а кровь с молоком, вином и сиртаки.
Дую, жмурюсь.
- Ребята, бутылочки можно забрать?
Не та нынче пена пошла, не та.
Мечтаю о море. Январь, вечер, на улице холодно. Дома зябко.