Аннотация: Владимир Проходов - обычный менеджер, житель провинциального городка ехал в столицу, но попал в серый туман, который завел его черт знает куда.
Выехавший из тумана
или
Пропавший в сером тумане
- Ну как там Николашка? Опять плачет. Ну вот. А ты дай ему ту погремушку, которую я вчера купил, - доносилось из открытого окна одной из машин, что ехала по скоростной автотрассе. Владимир Проходов - житель провинциального городка с быстро развивающимся бизнесом, государства с самой большой территорией на планете, героической историей, богатым прошлым и неопределенным будущим держал курс на столицу. Организация, в которой он работал, поручила ему встретиться с поставщиков товара, чтобы подписать кое-какие новые условия договора. Владимир числился лучшим сотрудником и самым опытным менеджером организации. Ему уже не раз приходилось выполнять подобные задания, используя при этом свой личный транспорт. Он слыл неплохим водителем, имел за плечами ни много ни мало двадцатилетний водительский стаж и хорошо знал Москву, поэтому спокойно разговаривал со своей женой по сотовому телефону через небольшой наушник, ловко вставленный в правое ухо, нисколечко при этом не напрягаясь.
- Надя, скажи ему, что папа скоро приедет и подарит новую игрушку. Ну и пусть ему всего полтора года, он все равно должен понять меня, - беззаботно посмеиваясь, продолжал разговаривать со своей молодой супругой водитель легкового автомобиля. Его машина представляла собой одну из самых распространенных, но от этого не менее привлекательных отечественных марок последней модели, имела яркий белый цвет и могла похвастаться своей новизной. Поскольку на дворе стоял разгар лета, Владимир был облачен в тонкую белую рубашку с коротким рукавом и классической формы брюки. Правда, особые требования фирмы, предъявляемые к внешнему виду своих сотрудников, обязывали его вдобавок носить еще галстук синего цвета, который ему всегда не нравился, и черные кожаные ботинки. Ноги жаждали кроссовок или сандалий, спортивных шорт, а никак не того, что сейчас было на нем. Но ведущий менеджер фирмы не мог позволить себе нарушить устав и носить то, что ему нравится. Ничего не поделаешь, международные стандарты, такие как: белый верх, черный низ - неискоренимы, и даже смена полюсов планеты и падение метеорита вряд ли смогут что-то изменить. 'Ну, ничего, русский мужик за последнюю четырехсотлетнюю историю привык без бороды жить и даже без усов, в чулках ходил, в лаптях и кирзовых сапогах, а галстуки, белые рубашки, черные штаны и ботинки подавно переживет', - любил рассуждать Владимир и этим себя всегда успокаивал. Поэтому целеустремленный взгляд российского менеджера смотрел смело вперед, следил за дорогой, руки держали руль, ноги нажимали на педали, а голова думала о жене, ребенке, рабочих делах и одновременно о том, как же умудриться получить премию в этом месяце. Измученное лицо россиянина украшали светло-синие глаза и коротко стриженные русые волосы. Тело его не отличалось упитанностью, зато рост мог похвастаться превышением средней планки.
- А как у тебя дела? Как ты себя чувствуешь? Ой, прости входящий вызов, шеф на линии. Да, Артур Эдуардович, добрый день. Я уже почти в Москве. Почему еще почти? Ну-у..., я-я... всегда в это время..., а вы пошутили, ха-ха. Что? На обратном пути в Кострому заехать? Но я же еще лишних полдня потеряю, с этим клиентом всегда все подолгу. Артур Эдуардович, у меня тут у жены день рождения, я бы хотел... Что? Нет, я не отказываюсь, но... Я понимаю, что интересы фирмы превыше всего, просто тут... Конечно, да, я заеду в Кострому, - сменив беззаботность на нервозную напряженность, Владимир теперь говорил, придерживая рукой наушник.
Разговор с начальником явно испортил Владимиру настроение. Когда связь прервалась, он даже сильно ударил руль обеими ладонями. Горький осадок позволил ему не так скоро переключиться на жену.
- Дорогая, - начал он и сделал паузу. - Понимаешь, тут такая ситуация возникла, шеф попросил в Кострому съездить на обратном пути. Скорее всего, я не успею приехать к празднику. Понимаю, я опять тебя подвожу, опять пропускаю твой день рождения, но пойми и ты меня, от этого зависит то, сколько я получу в этом месяце, а нам еще ипотеку и три кредита выплачивать, - продолжил Владимир в самых трагических нотах, с горечью вздыхая.
- Как?! Твои родители приедут?! Ну, погоди, не расстраивайся ты так, у меня идея. Давай я поговорю с ними по телефону. Я включу видеосвязь, и получится так, будто я с вами рядом. Ну как? Надя, ты что? Плачешь? Перестань, слышишь! Ну не могу я уйти с этой работы! Тут хоть платят нормально, да и нет никаких гарантий, что в другом месте не будет того же самого, - не успев остановиться, автомобилист продолжил снова, реагируя на каждый возглас женского голоса из наушника, выказывая эмоции удивления, возмущения и желания успокоить, как будто его кто-то видит.
Пока мужчина испускал свои пламенные речи, на горизонте, в который упиралась дорога, начал появляться густой серый туман.
- Ой, слушай, не надо мне про эти суеверия рассказывать. Ну подумаешь, тебе сон с четверга на пятницу приснился про то, что я пропадаю в тумане, мало ли что может присниться. Мне недавно приснилось, что я шефа топором зарубил, но этого же не произошло. Вот, кстати сказать, на дороге туман появился, машины спокойно сквозь него проезжают, и никто не пропадает. Да как я его объеду? Ну, хорошо, только ради тебя, я сейчас сверну на лесную дорогу.
Машина Владимира свернула направо, съехала с трассы, сменив ровное асфальтное покрытие на песок с камнями, и теперь шуршала по какой-то старой дороге. Сосновый лес, шедший ранее по бокам дороги, теперь заслонял небо водителя ветвями высоких деревьев, а шум автострады сменился тишиной лесной чащи. Мужчина продолжал разговаривать с наушником, невозмутимо направляя свою железно-пластмассовую колесницу все вперед и вперед.
- По глупости своей послушался тебя, теперь еще, не дай Бог, днище поцарапаю, - ворчал муж-автомобилист на свою суеверную жену.
Внезапно на лесной дороге возник еще более густой, чем на трассе, туман. Высоченная серая стена неумолимо надвигалась.
- Вот, пожалуйста, и тут тоже туман появился. И стоило мне съезжать с хорошей дороги?! Нужно будет на первом же повороте вернуться снова на трассу. Сейчас повернуть обратно? Да ты что?! Мне тут и не развернуться никак! Нет, дорогая, этот туман я уж не стану объезжать. Заморочила мне голову всякой ерундой, а я у тебя на поводу пошел! Только ценное время потерял! - продолжал он все больше возмущаться и заводить себя.
Автомобиль Владимира въехал в туман, очертания деревьев и дороги постепенно все больше растворялись в светло-серой дымке, и даже звук шуршащих по гравию колес стал приглушаться.
- Итак, я уже в тумане, и ничего не происходит. Да, все в порядке, а ты тут чего-то выдумала, зря только разволновалась, а тебе ведь нельзя нервничать, - заставив себя немного успокоиться, так как вспомнил, что его любимая держит сейчас на руках ребенка, проговорил муж-водитель более мягким голосом. Правда, нечто произошедшее с телефоном (точнее со связью) заставило его вновь разгорячиться:
- Что говоришь? Погоди, тебя что-то плохо слышно стало. Дорогая, алло, алло. Да что такое! Видимо, в этом лесу плохой прием. Надя, сейчас выеду на трассу и тебе перезвоню, - прокричал он так, как если бы старался говорить с далеко ушедшим от него человеком.
Владимир резко выдернул из уха наушник и стал вглядываться в дорогу, которая уже совсем пропала из поля видимости, поглощенная туманом, она словно перестала существовать, как и все остальное окружающее пространство. Вокруг был лишь сплошной светло-серый дым и ничего, кроме него. Ни земли, ни неба - только туман. Звуки также поглощались этим атмосферным явлением. Пропал и ветер, а воздух стал каким-то более спертым. Будучи опытным водителем, много повидавшим в своих многочисленных поездках, Владимир никогда не сталкивался с таким туманом. Его охватило волнительное напряжение, отчасти из-за появившегося непонятного и необъяснимого чувства, схожего с ощущением дезориентации, он сбавил скорость, стараясь жать на педаль газа самым аккуратным образом. Отсутствие звука мотора ввело опытного водителя в еще большее замешательство, и ему показалось, будто он уже не едет, а летит в невесомости. Однако минуты через две уши начали улавливать механические колебания воздуха, вернулись знакомые жужжания механизмов машины, снова подул ветер, а в серой дымке появились очертания деревьев. Снова зашуршали колеса, как прежде. Когда же туман полностью рассеялся, взору Владимира предстала крайне неприятная картина: дорога, по которой он еще совсем недавно ехал, теперь отсутствовала. Аккуратный сосновый лес превратился в уродливые заросли, трава разрослась настолько, что в некоторых местах полностью заслоняла видимость.
Владимир остановил машину и вышел, еще раз оглядевшись по сторонам, он посмотрел назад, и волнение еще больше охватило его. Прежней дороги, как, собственно, и леса, не было. 'Да что же это такое?!' - начал он возмущаться про себя, задавая самому себе вопросы, стараясь найти логическое объяснение сложившейся ситуации. 'Видимо, когда я ехал в тумане, то не туда свернул и съехал с дороги. - Чертов лес, зачем я вообще сюда поперся!'
Его лицо выражало неподдельный гнев. Нос почувствовал некие изменения в атмосфере, уловив такие запахи, каких не было до въезда в туман.
После того, как автолюбитель высказал все, что думает о лесе, он снова прыгнул в машину и закрыл за собой дверь, яростно ею хлопнув. С минуту посидев без действий, на вдохе ему удалось немного погасить в себе злобу, а на выдохе начать шевелиться. Убедившись в полном отсутствии какого-либо приема сигнала на телефоне, он снова завел машину и продолжил движение.
- Итак, отсюда необходимо выехать и вернуться на трассу. Я не должен был от нее далеко отдалиться. Когда я въезжал сюда, она находилась слева. Отлично! Значит, в ту сторону и поеду, - исполнил диалог с самим собой Владимир, снова дразня лес своим громким голосом.
Решительно и по-мужски, еще совсем недавно менеджер, спешащий исполнить задание, а теперь уже воин на железном коне, бросающий вызов природе, он повернул налево и, подпрыгивая на кочках, раскачиваясь в разные стороны и нещадно сотрясаясь, стремительно ехал вперед. Спустя пару минут такой гонки по абсолютному бездорожью, маневрирования между стволами деревьев, корнями и лежащим сухостоем показался просвет. Охватившая по такому поводу радость сподвигла Владимира поддать газу, и через минуту, в прямом смысле этого слова, машина вылетела на ровную, освещенную солнечным светом поверхность. Но ликование сразу же спало на нет, после того как погонщику моторизированного металлопластикового болида открылся вид знакомой ему автотрассы. Это был настоящий ужас: ровная, одна из лучших дорог России почему-то выглядела как тихий кошмар пешехода. Покрытая широкими трещинами, где-то провалившаяся, она находилась, мало сказать, что в разрушенном состоянии и словно подверглась бомбардировке, так была еще и заброшена, заросла травой и даже кустарником. Никакого автомобильного движения не имелось и в помине.
Такого расклада мужчина, ехавший в столицу по обычным рабочим делам, никак не мог ожидать. Шок и полнейшее непонимание ситуации, в которую он попал, понемногу начали разбавляться еще и страхом. Но нельзя было раскисать и впадать в отчаяние. Мужской разум приступил к внутреннему анализу, заполняя пустоты восприятия настоящего более или менее логическими, приближенными к реальности объяснениями, такими как: 'Это, возможно, какая-то другая трасса, наверное, старая. А если это и та трасса, то, возможно, что-то произошло, я ведь уже полгода по ней не ездил. Может, это только небольшой участок такой, а дальше все как прежде'.
Закончив с внутренним монологом, Владимир вновь преисполнился решимости двигаться дальше. Он тронулся с места, стараясь направлять машину туда, где еще имелся асфальт. Но такого дорожного покрытия ему давненько не приходилось видеть. Вспомнилась дорога, по которой ему довелось ехать год назад, когда вместе с семьей они собрались искупаться в речке. Дорога к лучшему купальному месту пролегала через заброшенные фермы развалившегося двадцать лет назад колхоза. 'Да, определенно, те же признаки', - прогудел внутренний голос автомобилиста, не заставив долго ждать завершения. - Как будто по ней двадцать с лишним лет никто не ездил. Но этого не может быть с Московской трассой, ведь тут километров двадцать, не больше, до столицы'.
Автомобиль Владимира все ехал и ехал по заброшенной автотрассе, время от времени объезжая ямы, скопления травы, кусты и глубокие трещины без дна. Через двадцать минут такой езды окружающая картина местности нисколечко не изменилась. Наоборот, даже добавляя все новые уродства. Посередине трассы появилась широченная и уходящая далеко за горизонт глубокая трещина. Но это, как оказалось, были еще цветочки. В качестве ягодок выступили ржавые, очень сильно разрушенные корпуса машин. Некоторые, валявшиеся за обочиной, даже поросли мхом и травой. И чем дальше ехал Владимир, тем больше дорога и ее окрестности заполнялись указанными металлическими скелетами. Сердце стучало все сильнее, он уже не знал, что и думать, держа в голове только одну мысль: поскорее проехать эту местность и, наконец, куда-нибудь добраться. Когда же на глаза попалось разрушенное, заросшее и почти полностью поглощенное лесом кирпичное одноэтажное строение, отдаленно напоминающее пост ДПС, герой-автомобилист стал волноваться по-настоящему.
Спустя еще двадцать минут езды картина начала меняться: металлического мусора становилось все меньше, и дорога казалась более чистой. Большая трещина, разрезавшая все это время трассу надвое, теперь свернула налево, уйдя далеко в лес. Ехать стало настолько легче и приятнее, что Владимир даже решил увеличить скорость, но, не успев должным образом разогнаться, затормозил. Причиной сбавления оборотов явился увиденный им дорожный знак. Заржавевший, выцветший и покосившийся, он все же был знаком не раз въезжавшему в Москву водителю. Надпись на знаке содержала четыре заглавные буквы - 'МКАД'. Эта встреча произвела устрашающее действие на ничего не понимающего автомобилиста, пройдясь холодком по всему его телу. Но увиденное далее вряд ли могло успокоить: знакомые бордюры, ограждения, бетонные стены и, наконец, пешеходный мост-переход, но, правда, лишенный пластиковых покрытий, замораживали нутро еще больше.
И вот знакомый заезд на кольцевую дорогу. Вверх, еще вверх - и взору предстает невозможное, воплощающее в реальность самые страшные предположения напуганного неизвестностью человека. Москвы, в которую он так стремился, больше не существовало: разрушенные дома, дороги, в низинах вода, ни одного целого здания, ни одного человека или признака жизни. Автомобиль остановился на краю обрушенной трассы. Апокалиптические картины отражались в зрачках ничего не понимающего Владимира.
- Что это такое?! Я что, сошел с ума!? Этого не может быть! Это страшный сон, всего лишь страшный сон! - кричало его сознание. Он заставил себя выйти из машины, дабы еще лучше все осмотреть. Но ноги плохо слушались своего хозяина, тело сотрясалось нервными судорогами, а дрожащая рука даже не смогла закрыть дверь. От увиденного глаза расширились, лицо побледнело, а на лбу появились капли холодного пота.
Со всей этой страшной картиной разрушенного города никак не вязалось лишь чистое голубое небо и ярко-оранжевый диск солнца, которых Владимир совсем не замечал, так как они совершенно не соответствовали его внутреннему состоянию. Впервые в своей жизни он не знал, что ему дальше делать. В голову пришла лишь идея проверить телефон, и это немного приободрило его. Но блестящая пластинка вновь принесла лишь разочарование своему хозяину, так как связь отсутствовала.
- Да что хоть произошло с этим чертовым миром!!! - закричал во весь голос отчаявшийся человек, и порожденные им звуковые вибрации отразились в нескольких местах и, многократно повторившись, спугнули стайку черных ворон, гнездившихся на верхушке разрушенной кирпичной высотки.
- Туман, во всем виноват этот туман. Надька, Надька, неужели ты оказалась права, и твой страшный сон перебрался в мою реальность. Это же бред какой-то, - начал вести свои умозаключения Владимир, дивясь окружающему пространству.
Подойдя к краю обрушенной автострады, мужчина в белой рубашке, черных брюках и синем галстуке принялся кричать: 'Эй! Тут есть кто живой?! Эй! Кто-нибудь!' Он кричал и кричал, пока не охрип, а когда охрип, то сел в машину и начал сигналить. Белый автомобиль гудел целых десять минут, а когда затих, то стал мигать фарами. Отчаявшийся водитель упал на руль, упершись в него лбом, и закрыл глаза, сквозь которые уже, казалось, начали сочиться слезы, но сильный вдох прекратил все это недостойное мужчины безобразие. Усталость начала брать свое, и Владимир уже не мог поднять головы, открывать глаза ему тоже не хотелось, а сон стал незаметно подступать. Сознание стало уходить куда-то далеко, образы пережитого за этот день сменялись, подобно кадрам кинопленки, всплыл образ жены, все замедлилось, она смотрела на него с какой-то грустью, захотела что-то сказать, но не смогла, исчезла, а потом появился образ ребенка, он тоже смотрел, и внезапно закричал взрослым мужским голосом: 'Отец!'. Это сразу же вернуло сознание в реальность.
Ошарашенный своим сновидением Владимир проснулся, но пока не спешил отрывать голову от руля. Зрение начало концентрироваться на мелких деталях, переводя внимание с черных ботинок, изуродованных грязью, на штаны, которые уже успели помяться. Но какое все это теперь имело ничтожное значение, разум осознал это и устыдился того, что вообще посмел обратить внимание на столь незначительные вещи. Он поймал себя на том, что последовал зову банальной привычки. Однако это немного успокоило. Взгляд упал на телефон и не отрывался от него, пока уши не уловили какой-то приглушенный звук, который с каждой секундой все усиливался. В нем имелось явно что-то искусственное, механическое, напоминающее звук работающего двигателя, но не внутреннего сгорания, а, скорее, электрического, и он исходил откуда-то сверху.
Уставший мужчина оторвал голову от руля и поднял глаза. В небе что-то летело с такой необычайной скоростью, что за пару секунд черная точка превратилась в хорошо видимый плотный объект. Звук усилился, и через минуту в пяти метрах от него в воздухе уже висел летательный аппарат, похожий на большой пассажирский вертолет, правда, не имеющий пропеллера. Эта машина красовалась приятной окраской из сочетаний бирюзового, белого и серебристого цветов. Она имела почти сферическую форму, а какие-либо признаки наличия двигателей на внешней стороне корпуса полностью отсутствовали.
Повисев с минуту в воздухе на высоте шести-семи метров от края автострады, аппарат решил все же приземлиться. Из днища машины вылезли четыре железных ступни, и она пошла на снижение. Владимир заметил, что для посадки не хватает места, завел машину и сдал назад. В разуме исстрадавшегося человека появился луч надежды на то, что тот, кто выйдет из этой штуковины, все ему объяснит и, возможно, даже поможет связаться с женой. Правда, оставалась еще мысль о неземном происхождении данного аппарата и о зеленых человечках, но она надежно сдерживалась еще пока сохранившимся рациональным мышлением.
Часть корпуса приземлившегося летательного аппарата откинулась, образовав знакомый разуму современного человека трап, и по нему зашагали вполне гуманоидного вида пилоты в светло-серых одеяниях, напоминающих скафандры. Их было двое, на голове каждого имелся объемный прозрачный шлем с пластиковыми переборками, а на ногах ботинки с большой широкой подошвой. К успокоению Владимира, лица вышедших субъектов имели вполне человеческий вид и, более того, даже выражали доброжелательность. Двое мужчин со светло-карими глазами и каштановыми коротко стриженными волосами (первый чуть старше, второй чуть младше) смотрели на него с большим удивлением. Взаимное визуальное изучение продолжалось около пяти минут, люди в скафандрах осмотрели человека в синем галстуке с ног до головы, не забыв про его автомобиль, а тот оглядел таким же образом незнакомцев и их летательный аппарат. Наконец один из них заговорил и, к великой радости Владимира, по-русски:
- Пожалуйста, назовите себя, - произнес самый старший из них, что стоял впереди. По виду ему было не более сорока. Его голос старался выдерживать строгий официальный тон, выказывающий всю серьезность обращения.
- Меня зовут Владимир Проходов, я ехал в Москву по делам, но приехал не знаю куда, - боязливо доложился мужчина в белой рубашке и синем галстуке.
Люди в скафандрах переглянулись, передавая друг другу выражениями лиц эмоции удивления. После чего уже говоривший продолжил:
- Как Вы здесь оказались? Вы в курсе, что в зоне М-1 запрещено находиться без защитного костюма?
- Ну, я же вам уже сказал, что ехал сюда, думая, что еду в Москву, а оказался в этом кошмаре, в этой вашей зоне, - начал Владимир, но уже без прежней боязливости, понемногу все более раздражаясь.
- Вы приехали сюда вот на этой машине? - неожиданно вступил в разговор второй человек в скафандре, тот, что выглядел моложе и имел более веселое выражение лица. Он произнес свой вопрос так, словно тот вылетел из его уст по своей воле, без разрешения хозяина. Его глаза не отрывались от автомобиля Владимира, а в голосе угадывалось крайняя степень удивления.
- Да, конечно, на ней. А на чем еще я мог сюда приехать? - высказался Владимир, уже начиная открыто показывать свое недовольство от столь глупых вопросов. - Лучше вы мне скажите, что, черт побери, тут происходит?! - незамедлительно продолжил он, окончательно потеряв все свое равновесие.
Двое в скафандрах вновь переглянулись, поморгали глазами, покивали головами, и самый старший из них, сделав шаг вперед, обратился к Владимиру:
- Вы должны пойти с нами, - выговорил он самым серьезным тоном.
- Но вы так и не ответили на мой вопрос! Кто вы вообще такие? - начал протестовать Владимир, но, посмотрев на невозмутимые лица людей в пластиковых шлемах, решил все же бросить эту затею.
- Я Вам все объясню, идемте за мной, - добавил самый старший и самый серьезный космонавт.
- А как же моя машина?
- Мы возьмем ее с собой.
Немного успокоившись, Владимир последовал за костюмированной командой, опасливо зашагал по трапу и неспешно зашел на борт невидимого ранее им летательного аппарата.
Внутренности воздушной машины оказались еще более фантастичны, чем внешняя часть: все сверкало хромом и блестело алюминием, казалось, свет исходил отовсюду и ниоткуда при полном отсутствии ламп. Увидев, что все усаживаются в кресла, Владимир последовал их примеру, примостившись на цельнометаллическое сиденье рядом со старшим космонавтом и с большим прямоугольным иллюминатором. Впереди он заметил еще двух, скорее всего, пилотов, они держали штурвалы и смотрели в большие мониторы, которые окружали их со всех сторон. Один из них что-то нажал, и машина плавно взлетела. Появился испуг, что они забудут его автомобиль, но он оказался напрасным, так как через иллюминатор стало видно, как железные щупальца подцепляют за днище хрупкую белую машинку, надежно ее фиксируя.
Успокоившись за судьбу своего четырехколесного друга, глаза автомобилиста стали взирать виды городских руин. Аппарат стал очень быстро лететь, и концентрировать внимание на каком-либо объекте, разрушенном доме или мосте стало крайне трудно. В какой-то момент взор все же ухватил знакомые архитектурные очертания. Это был храм Христа Спасителя, он сохранился лучше остальных зданий, только позолота на куполах вся стерлась, но они все равно блестели на солнце. Дальше шла Москва-река, вышедшая из берегов, обрушенные мосты, а еще дальше, по идее, должен следовать Кремль, но его не было. На месте главной достопримечательности столицы зияла огромная дыра! Ни красных стен, ни башен, ни курантов, ни Мавзолея - лишь обширный и глубокий земляной котлован. Отсутствовали также здания ЦУМа и ГУМа, банков и остальные 'цитадели' столичного могущества, целым стоял лишь храм Василия Блаженного. Это зрелище поражало до самой глубины души, щемило сердце и кружило голову.
- Как же это могло случиться со мной? Неужели я перенесся в будущее? - стонало сознание Владимира. В это время сидевший рядом с ним человек в скафандре что-то нажал на своем шлеме, послышался шипящий звук выходящего кислорода, и далее этот головной убор сам по себе стал складываться путем смещения сегментов куда-то за шею, полностью оголив голову. Этот человек смотрел на сотрясающегося нервными судорогами, бледного, измотанного субъекта в белой рубашке и синем галстуке самым внимательным образом, словно пытаясь что-то уловить в чертах его лица.
- Извините, Вы сказали, что Вас зовут Владимир Проходов? - спустя минуту спросил тот самый, что снял шлем и теперь обращался к Владимиру. Он как-то странно смотрел на него, слишком напряженным для обычного внимания взглядом.
- Именно так, - моментально оторвавшись от иллюминатора, отозвался измотанный судьбой герой в синем галстуке, удивленный вопросом. Он сразу же поспешил воспользоваться моментом, чтобы продолжить разговор, но уже в своем русле.
- А Вас как зовут? - приступил он к своим вопросам.
Незнакомец словно испугался вопроса и нервно отозвался:
- Николай, - бросил он, будто его в чем-то подозревали.
- Отлично, - осторожно стал продолжать Владимир, посмеиваясь про себя над странной реакцией его собеседника. - Николай, Вы обещали мне все рассказать.
- Да, конечно, но чтобы как можно лучше все Вам рассказать, мне нужно задать еще пару вопросов, - испытывая некое напряжение, говорил мужчина, назвавшийся Николаем.
- Какого числа, в каком году Вы выехали?
- Ну как какого? Сегодня утром, 28 июня 2013 года.
- Понятно. Тогда еще вопрос. По дороге Вам встречался туман?
- Да.
- Все ясно, я так и думал, - проговорил (словно самому себе) загадочный субъект в футуристическом костюме, глядя куда-то в одну точку.
- Что Вам ясно?
- Видите ли, - после непродолжительной паузы начал задумчивый космонавт. - Я даже не представляю, как все это Вам рассказать, и, честно говоря, не знаю, с чего начать, - выдавил он и снова задумался, но тут же собрался, решив все же довести начатое до конца. - Я понимаю, Вы сейчас в шоковом состоянии, но, поверьте, и я нахожусь в подобном, так как увидел того, кого в прицнипе не должно быть, - его взгляд снова начал прожигать собеседника.
- В то, что я скажу, Вам будет трудно поверить, но я все же попробую. Итак, приступим, - начал субъект, назвавшийся Николаем, вдохнув воздуха. - Все дело в том, что сейчас 2053 год, и Москвы, как и остальных знакомых Вам городов, не существует. Они были уничтожены вследствие разразившейся тридцать лет назад очень сильной природной катастрофы, прокатившейся по всей планете. Вы пришелец из прошлого, перенесшийся на сорок лет вперед, в будущее. От того мира, из которого Вы пришли, остались лишь руины. Но не волнуйтесь, человеческая цивилизация не погибла, как думали многие в ваше время, хотя численность населения сократилась на несколько миллиардов. Некоторые регионы планеты стихия все же обошла стороной. Центром сегодняшней цивилизации стала Западная Сибирь. Уральские горы надежно укрыли наиболее важные промышленные и научные центры. Именно они позволили сохранить, поддержать и еще более развить научно-технический и производственный потенциал прежней цивилизации. Россия не только выжила, но и, можно сказать, родилась заново, чего нельзя сказать о других странах, которым повезло намного меньше. Западно-сибирские территории стали своего рода ковчегом для всего человечества. Там построены новые города, которые принимали и принимают беженцев со всей планеты. Новые поселения, спланированные и спроектированные по-новому, лишены всех прежних недостатков старых городов. Они не имеют как энергетических, так и транспортных проблем в связи с внедрением в жизнь прежде замороженных из-за коммерческой невыгодности проектов. Изменился и сам человек, прежние системы рухнули вместе с их социальными проблемами, а на их месте выросло нечто, чего не было ранее, о чем лишь мечтали фантасты-утописты двадцатого века. Несмотря на то, что основной работой почти каждого мужчины и женщины является сбор металлического мусора и вредных отходов, индивид нынче может в полной мере раскрыть свой потенциал. На вот таких летательных машинах мы облетаем разрушенные города и выискиваем ресурсы для переработки, а когда возвращаемся домой, то занимаемся тем, чем хотим. Как правило, обучением, каким-нибудь хобби или частными исследованиями. Конечно, климат изменился в худшую сторону: в таких вот разрушенных городах повысился радиационный фон, в атмосфере много вредных веществ. Поэтому мы ходим в специальных защитных костюмах, а новые города накрываем защитными куполами, но человечество, в целом, улучшилось. Нет больше войн, границ и разделяющих людей идеологий, - проговорил Николай, его глаза светились, а лицо сияло воодушевлением, словно он прочитал молитву. Владимир же не стал медлить с ответной реакцией и по завершении речи одухотворенного космонавта начал свое новое наступление.
- Вы правы, в это трудно поверить. Однако, учитывая увиденное мной, мне сложно сомневаться в Ваших словах. Единственное, чего я никак не могу понять, откуда Вы так точно определили, что я пришелец из прошлого, из какого времени пришел, и откуда Вы узнали про туман? - уверенно парировал он.
- Все очень просто. Я не ожидал, конечно, такого от судьбы. Но, услышав от наблюдателей зоны М-1 о появлении странного человека на белом автомобиле начала двадцать первого века, выехавшего из тумана, увидев снимки и услышав описания, я предположил поначалу фантастическую, а потом все более реалистичную версию. Я немедля отправился с первым отрядом и, увидев Вас своими глазами, более не сомневался, - энергично проговорил Николай и немного сбавил темп. - Вы есть не кто иной, как, - оступился он на слове и с силой заставил себя продолжить, - Вы мой отец, бесследно пропавший сорок лет назад.
- Что!? - моментально отреагировал Владимир, произнеся это так, словно подавился. Он потерял голос, не мог заставить себя что-либо еще сказать и только пронзал широко раскрытыми глазами своего собеседника. А тот не желал на этом останавливаться и продолжал свои шокирующие откровения.
- Я не назвал свою фамилию. Я Проходов, Николай Проходов, твой сын. Мама мне показывала твои фотографии, они до сих пор хранятся у нее.
- Надя!? Она жива!? - вдруг прохрипел Владимир, испепеляя взглядом Николая, как безумец.
- Да, она жива и, несмотря на свой пенсионный возраст, работает врачом в центральном поселении. Ты сможешь сам ее увидеть. Правда, я не знаю, как она отреагирует на твое появление, нужно будет ее как-то подготовить.
Владимир больше не мог говорить, он с большим усилием сдавливал в себе эмоции, которые норовили излить из его глаз потоки слез.
Сорокалетний сын еще долго что-то говорил своему тридцатидвухлетнему отцу, рассказывая о новой жизни, о том, как они жили без него, как пережили катастрофу, о своей семье, детях, профессии. Он продолжал этот рассказ даже тогда, когда летательный аппарат начал снижаться над блестящим сферическим поселением. Мужчина в синем галстуке и белой рубашке все слушал и слушал, стараясь понять, почему же судьба так зло над ним пошутила. Его лицо совсем побелело, а взгляд стал таким, словно он постарел на сорок лет.