Часть первая.

-1-

Разрешите представиться. Меня зовут Алина.

Все то, что я расскажу - чистая правда, хотите - верьте, хотите - нет.

Это все началось пару недель после моего дня рождения....

Нет, давайте с самого начала.

Родилась я тридцать лет назад, в самой обыкновенной семье, папа - инженер, мама - младший научный сотрудник, как тогда это называлось... Всё как у всех. Детский сад, школа. Училась я всегда хорошо, не особенно усердствуя - меня всегда выручала хорошая зрительная память. Ни учителям, ни родителям не создавала особых проблем. Да и дурой меня назвать, в общем-то, трудно. Закончила школу, поступила в техникум. Потом представилась возможность уехать заграницу, и я с радостью собрала чемоданы. Ничего в родном городе меня особенно не удерживало. Отношения с родителями были тихими, но не теплыми, и это, если честно, меня вполне устраивало. Мои бывшие одноклассницы одна за другой выскакивали замуж, и срочно беременели, а у меня большой любви как-то не случилось.

Так в восемнадцать лет я оказалась одна в чужой стране. Ничего, представьте себе, не пропала. Накопила денег на учебу, отучилась, теперь работаю. Зарабатываю очень неплохо. Жизнь устоялась, я к ней привыкла.

Мне нравиться моя профессия, и мои сотрудники. У меня маленькая - но очень уютная - двухкомнатная квартирка в неплохом районе недалеко от центра, небольшая, но удобная машина.

Теперь о личной жизни...

Таких, как я, много. Хорошо устроенная, неглупая, неплохо выгляжу. Отчего я одна?

Мои любовные истории становятся все короче и реже, и, признаюсь, меня это уже не пугает. Мне совсем не плохо одной, у меня есть друзья и подруги, есть с кем провести выходные, съездить заграницу. Считаю себя вполне самодостаточным человеком.

Иногда я думаю о своей жизни, и особого сожаления не испытываю. Да, большинство моих подруг уже давно обзавелись семьями, детьми - а у меня не получилось. А может, не очень-то и хотелось.

Так и текла бы себе моя жизнь, размеренно, спокойно, комфортно... Все изменилось одним тихим вечером, пару недель после моего тридцатилетия. Я пришла домой уже после девяти вечера, точнее приползла - на работе выдался на редкость тяжелый день. Легла на диван в салоне и закрыла глаза. Что-то мешало, словно ворошилось где-то в затылке, не давая мне покоя. Меня словно затянуло в какой-то безвоздушный омут, и вокруг повисла какая-то странная, неестественная тишина. И тогда я услышала голоса, как будто на незнакомом языке. Не извне, а где-то в моей голове. Мне казалось, что если я вслушаюсь сильнее, сосредоточусь - я пойму их. Какие-то блестящие розовые всплески вились перед глазами.

Это продолжалось недолго, две - три минуты и прошло. Я боялась пошевелиться, застыв на месте, испуганная, покрывшись противным липким потом. На следующий день пошла к врачу,

Ничего страшного, простое переутомление - успокоил он. - У меня каждый второй пациент с такими же симптомами. Возьми пару дней отпуска, выспись. Не волнуйся.

Я так и сделала. И дней десять всё было хорошо.

А очередным утром я проснулась от этих голосов снова, они звучали громче и настойчивее, и опять ползли перед глазами розовые нити, переплетаясь и искря. Часть меня хотела закричать, стряхнуть с себя это наваждение, как тяжелое одеяло, но другая часть тянулась туда, к этим нитям и этим голосам. Меня как будто затягивало под воду, и внешние, такие привычные звуки, уходили от меня, и я не знала, как удержаться. Я была уверена, что так умирают, или сходят с ума, и не знала, сколько времени это продолжалось.

И тогда зазвонил телефон.

И отпустило.

И опять был этот липкий пот, и дрожали руки. Еле дыша, я добралась до телефонной трубки.... Звонила сослуживица, узнать, где я пропадаю - опаздывать, вообще-то не в моих привычках. Тогда, взглянув на часы, я с ужасом обнаружила, что пошел уже десятый час.

Ни на какую работу я уже не пошла.

Посидела немного в кровати, отходя. Выпила кофе, и отправилась прямо к врачу.

Ничего нового он мне не сказал, правда. Все то же - стресс. Витамины посоветовал принимать. Выписал направления на анализы.

И как-то легче стало мне от этой обыденности. В ярком солнечном свете утренний инцидент казался уже не таким страшным, чем-то вроде неприятного сна, который забывается к обеду. Я решила побаловать себя чем-то вкусненьким, и выбрала столик на улице у ближайшего кафе. Редкие прохожие торопились по своим делам. Влажный ветер перебирал мне волосы, маленький мальчик за соседним столиком ел мороженое, одной рукой прижимая к себе красный мяч.... У меня вдруг защемило сердце, и на глаза навернулись слезы. Kак будто всё это было ненастоящим, в какой-то уходящей дымке.

А по-осеннему блеклое солнце окончательно пропало, и припустил мелкий дождик. Официанты засуетились, раздвигая маркизы, открывая зонтики над столиками. Я расплатилась, и пошла домой, останавливаясь на каждом углу. Что-то непонятное надвигалось на меня, и я чувствовала, что не в моих силах это ни отстрочить, ни избежать. Как будто прощаясь, я гладила шершавые стены зданий, а потом заторопилась домой, комок в горле разбухал, мешая мне дышать.

Уже поднимаясь по лестнице, я поняла, что времени у меня мало. Розовые точки заплясали в глазах, извиваясь, и я с трудом открыла дверь, и захлопнула её за собой, опираясь плечом о стену. Нити переплетались, и все темнело вокруг. Я почувствовала, что сползаю на пол, и все вокруг становиться нереальным, включая собственное тело, чувствуя что-то впереди меня - тоннель?

И тогда часть меня шагнула вперед в темноту, за эти нити.

-2-

Темно.

Больно.

Мне страшно.

Я не чувствую собственного тела, не чувствую сколько времени прошло, не понимаю, что вокруг меня. Пустота, но, кажется, что протяни руку - и вот оно, сжатое между пальцев, обволакивает меня. "Вот так умирают" - думаю я, и ничего не ощущаю, ни горечи, ни ужаса, и жду провала в тот темный колодец, где я исчезну, но это не происходит. Я снова вижу нити, снова слышу голоса. Они теперь совсем близко, но глухо, как будто за бумажной перегородкой, и я тянусь к ней, почти дотрагиваюсь до неё, ещё ближе и больнее, и она рвется ослепительными вспышками в моих глазах.

Тишина.

Я лежу на земле, и в лицо мне бьет дождь.

Медленно, неуверенно я приподымаюсь. Все мои мышцы ноют, но воздух холоден и свеж, и мне легче. Уже вечер, темнеет, и лунный свет растекается по земле голубоватой дымкой. Я сижу на куче опавших листьев, в мокрой грязи и кто-то идет навстречу мне. Мне некуда и незачем бежать, и я жду его, затаив дыхание.

Какие-то странные деревья вокруг, с выкрученными, словно завитыми, ветвями, как будто пытаются дотянуться до меня. Господи, где же я?

Невысокий человек в широком, развевающемся на ветру плаще, подходит ко мне и наклоняется, подавая мне руку. Ему лет пятьдесят на вид, с глубокими продольными морщинами на высоком, загорелом лбу и немного печальной улыбкой.

Не бойся - говорит он мне, помогая встать.

Мне не знаком этот язык... Или знаком. Я понимаю его... "Так не бывает" - мелькает у меня мысль, но я отгоняю её.

Где я? Кто вы?

Я ловлю себя на том, что и я сама спрашиваю на его языке.

Я ... умерла?

Он смеется, смеется от всей души, до слез. Или это дождь?

Мертвые не разговаривают. Ни у нас, ни в каком другом мире. Моё имя Викка, и я ждал тебя. Я все расскажу тебе в пути - говорит он, подавая мне такой же, как у него, темный и широкий плащ.

Здесь опасно оставаться, а путь у нас долгий. До Ордена, в Маа, миль двести пятьдесят будет. Я спрятал лошадей в кустах на обочине дороги.

Я не знаю, что думать, чего бояться, настолько нереально, невозможно все происходящее. Но выхода нет, и я иду за ним, бормоча себе под нос, что я в жизни не сидела на лошади.

Я помогу тебе - серьезно говорит он.- Тебе ещё многому придется научиться...

Я иду за ним, и страх медленно отступает. "Будь что будет", - шепчу я себе. А куда мне деваться? Викка помогает мне подняться на лошадь, второй раз ... третий ... Ещё трудней, чем я себе представляла, но наконец-то я справляюсь, и мы медленно трогаемся, он справа, чуть впереди, и я, вцепившись в шею лошади так, что ей, по-моему, трудно дышать.

Как твоё имя? - спрашивает он.

Алина - отвечаю я, отмечая, как искусственно оно здесь звучит.

Мы выезжаем на дорогу, и Викка легонько подгоняет свою лошадь, и моя спешит за ним. Мне кажется, что я сейчас проснусь, но сон продолжается, и я постепенно привыкаю к тряске, и даже чуть-чуть ослабляю руки. Мне хочется расспросить Викка обо всем, но я не могу сказать ни слова, не знаю с чего начать, и так мы едем молча. Время от времени он оглядывается и ободряюще улыбается. Чем дальше, тем злее я на себя, "Идиотка" - бормочу я,- "завезут черт знает куда и прирежут". Я и сама не знаю, верю ли я в это. Но я иду за ним.

В конце концов, преодолев свою нерешительность, я окликаю его:

- Викка! - он останавливается, оборачиваясь, я подъезжаю к нему ближе.

- Я... Я могу вернуться обратно? - охрипшим от волнения голосом спрашиваю я.

Он молчит, мнется, потом смотрит на меня:

- Не знаю, Алина.

Мне становится сухо в горле, а он добивает:

- Боюсь, что это невозможно.

-3-

Задавая вопрос, где-то внутри я словно предчувствовала неизбежный ответ. Предчувствовала, но он все равно оставил меня раздавленной и задыхающейся. Лошадь подо мной нетерпеливо переминалась, но я, казалась, была не в силах сдвинуться с места, застыв в каком-то безвоздушном пространстве.

Вперед - мягко оборонил Викка, и мы тронулись дальше.

Ночная тьма вдавливалась в землю, моросил дождь, и пальцы зябли от резкого ветра. Ехали мы по обочине леса, и в неярком свете луны наши тени переплетались с тенями деревьев, как сказочные многоголовые чудовища.

Довольно скоро, с непривычки у меня заломило поясницу, и слегка замутило от тряски. Надо бы крикнуть Викку остановиться, но мне было отчего-то стыдно попросить его, и я терпела - час, два, три - кто знает? - совершенно потеряв чувство времени.

Совсем уже глубокой ночью, когда я уже отчаялась и свыклась с мыслью, что умру прямо на лошади, Викка, оглянувшись на меня, успокоил:

Найдем на ночлег место посуше.

Свернули вправо, в лес, и, поплутав между деревьями, вышли на небольшую полянку.

Подстели себе плащ под деревьями - сказал мне Викка, привязывая лошадей.

Пригнувшись, я полезла под ветки, к самому стволу. Тут было сухо, и ветер не так сильно задувал, я нагребла листьев с земли под себя и села, закутавшись в плащ. Тяжелый, шершавый, но удивительно теплый и уютный, с большим капюшоном и завязками под подбородком.

Я пыталась как-то собраться с мыслями, не зная толком как себя вести, как разговаривать с Викком. Кто он? Куда везет меня? Зачем?

Викка присел рядом со мной, отведя ветви, и я смогла его лучше рассмотреть. Широкие скулы, лицо гладко выбрито, открытый взгляд карих глаз. А морщины весь лоб избородили, и вокруг глаз пучками собрались. Немолод уже, но ещё не старик.

Он протянул мне флягу с водой и кусок сухаря. Только сейчас я поняла, как была голодна.

Викка молча смотрел на меня, а я на него, и глаза у меня наполнились слезами.

Что со мной теперь станет? Зачем я здесь? - не выдержала я.

У каждого в жизни есть своё предназначение, - мягко начал Викка, заглядывая мне в глаза, - и каждому оно открывается в своё время. Представь себе мир, как огромную книгу, где твоя судьба написана. Иногда, - он на секунду умолк, подыскивая слова, - судьба твоя и назначение написаны на разных страницах.

Проживет человек свою жизнь и уйдет, не зная того. Иногда ... Иногда назначение должно быть исполнено. И тогда тебе придется перейти со страницы на страницу. Что с тобой и случилось. Не без моей помощи, конечно...

Викка остановился, задумался, и снова посмотрел на меня. С жалостью. Черт, почему?

Зачем я здесь? Какое назначение? - вцепилась я ему в руку.

Викка помолчал ещё, потом поднял глаза, и медленно, словно обдумывая каждое слово, сказал:

Тебе ко всему здесь надо привыкнуть. Многому научиться. Времени у нас не так много, но есть. Никто не знает, как всё обернется, и лучше тебе заранее тяжесть на душе не нести. А путь мы держим в Маа, в Орден, там ты все и узнаешь. Нам бы по-тихому добраться, - продолжал он, опустив глаза, - незаметно.

От кого незаметно, объясните же мне, черт побери! - разозлилась я. - Как я здесь оказалась? Что вам от меня надо? От кого вы прячетесь? Какой Орден?

Викка наклонил голову вниз.

Есть силы светлые, и силы темные. И силы темные знают, что ты здесь появишься. И нельзя тебе к ним попасть.

Почему?

- Потому что нельзя тебе на их сторону встать, а без тебя нам этой силы не победить - горько ответил Викка.

Идиотский смех свел мне горло. Я представила себя в доспехах с копьем и огнедышащего дракона ...

Предупреждаю вас,- рассмеялась, - оружием я не владею, в битвах не участвую. Так что на меня особо не полагайтесь. Может, лучше с этими темными силами договор заключить? И что они мне могут предложить?

Викку явно задела моя неожиданная веселость.

Не над чем здесь смеяться, - отрезал он. - Спать ложиться надо, завтра рано встаем, путь долгий.

Я сгребла из листьев какое-то подобие подушки и поплотнее завернулась в плащ. Легла на землю, к Викку спиной. "Ну и пускай злиться" - подумала я,- "ему-то что. Занесло же меня в какое-то жуткое средневековье! И, похоже, обратно мне не выбраться. По какому праву он притащил меня сюда? Я, между прочим, спать на земле не привыкла. И сухарями питаться тоже... И вообще, что-то он темнит. На какого-нибудь злодея он не сильно смахивает, правда... Так я и уснула, с тоской вспоминая свою подушку и пуховое одеяло.

А утро выдалось светлое и теплое, и, нежась с закрытыми глазами, я думала, что, может, все не так уж и плохо... Когда я открыла глаза, Викка уже был верхом, и лошадка моя меня поджидала. Завтрака я никакого не дождалась, пару глотков из фляги и все.

Пришлось лезть на лошадь голодной, и оттого злой.

От утреннего теплого ощущения не осталось и следа, действительность наваливалась мне на плечи, и живот сводило тоскливой неизвестностью.

Так мы и ехали в сердитом молчании часа три. Лес постепенно кончился, словно истончился, ехали полями, желтыми и душистыми, и ближе к полудню вдали показался дом, с коричневой крышей, и дым шел из трубы.

Викка остановился.

Никто не должен знать, кто ты, - сказал он мне. - Без нужды не разговаривай, держись меня. Это гостиница, быстро пообедаем и уедем.

Упоминание обеда слегка умиротворило меня.

И вот ещё что... - добавил Викка. - Что бы не случилось, если кто спросит, как зовут тебя и откуда, скажи Лайна, двоюродная племянница моя из Траада, везу тебя в Маа в книгохранилище работать.

Викка ободряюще улыбнулся мне и пришпорил коня.

-4-

Гостиница - слишком громкое слово для небольшого двухэтажного домика - называлась "Дворик Варда", и на самом деле никакого дворика там не было, а рядом с крыльцом копошились тощие взъерошенные куры. Мы спешились, и Викка показал мне, как правильно привязывать лошадь. Ноги затекли, зверски ломило спину, и больше всего мне хотелось есть и спать. И помыться.

Но, видно, у Викка был свой план, шепотом он приказал мне получше завернуться в плащ - что бы не было видно моих грязных джинсов - и заплатил за корм для лошадей низенькому толстячку, подскочившему к нам.

Будь осторожна, Лайна - негромко напомнил он мне, надвинув мне капюшон плаща по самые глаза, и толкнул внутрь входную дверь.

Внутри было полутемно и грязно, узкая лестница вела наверх, где очевидно должны были бы располагаться комнаты, а на нижнем этаже рядами стояли узкие лавки, и было довольно людно. Викка выбрал самый темный и пустой угол, пропустив меня внутрь, и сел рядом.

К нам подошел тот самый толстячок, которому мы поручили лошадей. Нехорошее предчувствие отяготило меня - что если и еду нам подадут ту же, что и лошадям? Викка это особенно не тревожило, и он заказал нам "пару тарелок". Чего? Но я боялась разговаривать и привлекать к себе внимание, оставалось мне только надеяться, что это будет съедобно.

Минут десять спустя, все тот же тип принес нам две миски с не очень аппетитного вида кашей, и две деревянных выщербленных ложки.

Мне было душно в плаще, и чувствовала я себя не в своей тарелке, но есть хотелось, и я принялась за безвкусную кашу. "Скорей бы уйти отсюда" - подумалось мне, "на свежий воздух".

Многие посетители, проходя мимо нашего стола, почтительно кивали Викку, и он отвечал им в ответ чем-то коротким и ничего не значащим.

Но когда троица мужчин села за наш стол, разговаривая с ним, как с близким знакомым, мне стало не по себе. Викка это, правда не особенно озаботило, а может, он просто не показывал виду. Я сидела, прикрыв лицо рукой, пытаясь незаметно их рассмотреть. Самому младшему на вид было лет двадцать, совсем мальчишка, Викка назвал его Теннаром.

Теннар был весел, круглощек и упитан, и, сидя напротив Викка, он смеялся своим же незамысловатым шуткам, поглаживая округляющийся живот по-детски маленькими руками.

Второй, намного старше, лет сорока двух - сорока пяти, был немногословен и мрачен, скорее костляв, чем строен, звали его Мольнигом, угольные волосы длинными прядями падали на смуглое лицо. Видно мне его было не очень хорошо, сел он по левую руку Викка, и молчал, лишь изредка усмехаясь особо удачным шуткам.

Третий сел напротив меня, и судя по тому, как к нему обращались - был за главного. Лет ему было, наверное, около тридцати пяти. Может, чуть больше. С темно-русыми волосами по плечо, и серыми опасными глазами. Он был самым высоким, ладно скроенным, но грязным и небритым. Поскольку сидеть я старалась, потупив взгляд, то лучше всего рассмотрела его руки, с длинными сильными пальцами - давно немытыми, кстати - и неожиданным кольцом, явно дорогим.

"Вот так и выглядят разбойники" - сказала я себе. "Наверное, убил кого-нибудь, а кольцо снял. Или хуже, с пальцем отрубил".

Он посматривал на меня, пытаясь рассмотреть, но капюшон не позволял ему.

Кто спутница твоя, достопочтенный Викка? - весело спросил он, кивнув головой в мою сторону.

Племянница моя двоюродная, из Траада, достопочтенный Осе - ответил Виккa. - Везу её в Маа, в хранилище работать устрою, не всё дома девице сидеть и в огороде копаться.

Услышав "девица", все Виккины собеседники уставились на меня. Осознав промах, он выкрутился:

В годах она уже, и умом бог обидел, хоть какая польза будет.

Троица тут же потеряла ко мне интерес. А меня душила ярость.

" Идиот! Лучше он ничего не придумал? Он полагает, что я похожа на тупую старуху? Это по сравнению со мной они все умом обиженные! Да они в жизни компьютера не видели! И телевизора! И электричества! Тупицы! И в каких таких годах? Я прекрасно выгляжу!

От злости у меня дрожали руки, когда я доедала эту мерзкую кашу.

И тут меня поджидал ещё один удар.

Не составите ли нам компанию до Маа, дорогой Осе? - вкрадчиво пропел Викка. - Вместе веселее будет.

Я даже зажмурилась, так хотелось мне, что бы не по пути оказалось. Изображать из себя полоумную старую деву - как? мычать и трясти головой? - мне совсем не улыбалось.

Но нет, не везло мне, не везло.

Отчего же нет, Викка? - встряхнул головой главный разбойник, - И правда, веселее.

Так мы и тронулись в путь. Впереди Мольниг с Теннаром, за ними я в гордом одиночестве, и сзади Викка с разбойником Осе.

Ох, нелегкое это дело - путешествовать, таким образом в компании малознакомых мужчин. Туалета обустроенного на обочине, простите, нет. Вот и пришлось мне мычать Викку на ухо, что бы обождали, а потом бежать в кусты. Где-то в середине дня Викка смилостивился, и мы немного передохнули, запивая водой пресные сухари.

Я тряслась на лошади и думала, что этому Викку попутчики очень даже на руку.

Если бы не эта троица, пришлось бы ему на все мои вопросы отвечать. А их у меня все больше и больше. А так, они едут себе с ветерком, а мне волей неволей плестись за ними, как мешку картошки.

Стемнело, и как будто темы у них для разговора кончились, а может устали все.

- Hам бы по берегу Трайвы спускаться - подал голос Осе, - до постоялого двора. Там и заночуем.

Как меня эти слова обрадовали, я не в силах описать. "Вымыться с головы до ног! Кровать! Ужин!"

Викка в особом восторге не был, но согласился. Так ему и надо. Всем силам когда-нибудь конец приходит.

К постоялому двору мы подъехали почти в полной темноте.

-5-

Постоялый двор этот был очень похож на Вардов, где мы были в полдень, но размером побольше и значительно более шумный. Пиво лилось рекой, и между лавок валялись, очевидно, менее устойчивые к выпивке постояльцы.

Пока Осе договаривался о комнатах, Викка занял дальнюю заднюю лавку. Меня - распределил на дальний край, справа от себя, а напротив расположил Мольнига.

После дневной тряски в седле, аппетит ещё тот разыгрался, поверьте мне... Ели мы молча и быстро, а запивали пивом, других напитков здесь не признавали. Подали нам опять-таки кашу, на этот раз с мясом.

После ужина Викка потянул меня за рукав, и мы поднялись наверх. Он о чем-то пошептался с хозяйкой, заплатил ей, и подвел меня к потрескавшейся деревянной двери, за которой ждала меня крохотная комнатушка, за пестрой тряпочной занавеской, отгораживающей кровать.

Хозяйка подберет тебе платье поприличней, - объяснил он мне, - а одежду твою ты потом в камине сожги внизу, когда народ разойдется. Сейчас тебе комнату приготовят помыться.

Так я и сидела, ждала на кровати, где-то с полчаса, с трудом борясь со сном, пока здоровенная баба в грязном переднике не принесла мне платье и отвела меня в угловую комнату, где у них умывались.

Я тщательно заперла за собой дверь. В центре полутемной комнатки стояла огромная лохань с горячей водой, мыла, разумеется, и в помине не было, а на ближней лавке была сложена сероватая простыня.

Я развязала тесемки плаща, скинула его на деревянную табуретку. Разделась, скатала джинсы и футболку в клубок. Подумала, и прибавила туда же лифчик. Платье, что мне принесла хозяйка, было самого простого покроя, но из добротной плотной темно-коричневой ткани, с широкой юбкой, и рядом мелких пуговиц спереди.

Я залезла в лохань, и подобрала колени. И тут меня начало трясти. Всё, что накопилось во мне за эти дни, выходило, вырывалось бесконтрольно, слезами, соплями, бог знает чем.

А потом вдруг кончилось, заглохло.

Я вдруг почувствовала озноб, вода в лохани уже остыла.

"Ничего" - сказала я себе,- "все ещё устроится как-нибудь. Может, я ещё вернусь обратно".

Я вылезла и закуталась в простыню, пытаясь согреться.

"Я буду сильной" - обещала я себе.

Я вытерлась насухо, переоделась в платье, накинула на плечи плащ и постояла у двери, прислушиваясь.

Тихо.

Я подобрала свою старую одежду, и выскользнула в коридор.

Я была почти у своей двери, но кто-то открывал свою комнату изнутри, и толкнул меня дверью. Тихо охнув, я отлетела до дальней стены коридора, больно стукнувшись локтем.

К моему ужасу, это был Осе, и он застыл в проеме дверей, переводя взгляд с моего лица на джинсы на полу. Не помню, как я подхватила одежду и ринулась в свою комнатушку, под бешеный стук сердца, и, захлопнув дверь, навалилась на неё спиной.

Меня трясло, и я не знала, что делать.

Бежать за Викком? Но я боялась снова столкнуться с Осе. А Викка ещё сказал сжечь вещи...

Я так и стояла у дверей, не знаю сколько, и постепенно все голоса внизу стихли, Викка из соседней комнаты громко пожелал спокойной ночи Мольнигу.

Я подождала ещё немного, уже почти успокоившись.

"Завтра утром расскажу Викку".

Я приоткрыла дверь и огляделась. Никого.

Стараясь не скрипеть лестницей, я спустилась вниз.

Такой оживленный прежде, нижний зал был пустынен и темен, и с левой стороны уютно потрескивали дрова в камине.

Мне стало жарко у огня, и я скинула плащ. Тяжело вздохнув, кинула в огонь свою одежду, пропихивая её поглубже железным прутом, прислоненным к камину. Такие знакомые мне вещи вспыхнули, и осели в пламени. Я присела на пол, опираясь руками на каминную решетку. Слезы подступили к глазам, то ли от дыма, то ли оттого, что казалось мне, как сгорает вместе с одеждой моя прежняя жизнь...

И вдруг сильная рука больно сжала мне предплечье.

Плохой же обманщик из Викка - усмехнулся Осе. - Не очень-то ты похожа на деревенскую девицу. Судя по рукам, ты в огороде ни разу не была.

Он дернул на себя мою правую ладонь, поворачивая к огню, что бы лучше было видно. И тут я вспомнила про кольцо.

Серебряное кольцо с аметистом, я купила его в Праге три года назад, и так привыкла к нему, что не чувствовала на себе. А теперь Осе заинтересовался им, поворачивая в отблесках пламени, и улыбаясь мне с откровенной издевкой.

Хорошая работа, - одобрил он.

Как рыба на сковородке, я ловила ртом воздух, не в силах сказать ни слова.

"Что ему надо? Кольцо?". От подступившей злости страх внезапно прошел.

Я сдернула кольцо с пальца и протянула его Осе.

Возьми кольцо и убирайся,- неожиданно твердым голосом сказала я, смотря на него в упор.

Он побледнел от ярости, и, вырвав у меня кольцо, швырнул его на пол.

С минуту он смотрел на меня, со всем презрением, на которое он, видно, был способен, выдвинув вперед нижнюю челюсть. Потом развернулся и ушел.

Минут с десять я искала кольцо в полутемной комнате, размазывая слезы по щекам.

Когда я нашла его, то поняла, что сил у меня уже ни на что нет. Надела кольцо на палец, и тупо смотрела на него, пока не поняла, что засыпаю.

Медленно я поднялась в свою комнатку, и упала на кровать.

-6-

Викка разбудил меня серым утром, и был он весел и доволен.

А ну быстрее завтракать, и в дорогу! - распорядился он.

"Вот после завтрака расскажу ему" - пообещала я себе, накрываясь плащом и спускаясь за ним вниз по лестнице.

Разбойничья троица уже заняла нам лавку, сели они все с одной стороны, и Осе в дальнем углу. А Викка меня заботливо внутрь пропихнул, вот и пришлось мне опять напротив Осе сидеть.

Сидела я не поднимая глаз, и чувствовала на себе его пристальный взгляд, и кусок не лез в горло. Еле дождалась конца завтрака.

А с Викком мне так и не удалось наедине переговорить, как встали из-за стола, так и двинулись все вместе к выходу, за лошадьми. Чувствовала я себя ужасно, с одной стороны Викка сиял улыбкой, с другой Осе постоянно следил за мной.

Каждый шаг, каждое движение - и никуда не деться от этих серых глаз, пристальных, подозрительных. Как будто я в чем-то была виновата! Сколько я ни пыталась уговорить себя не впадать в истерику, потому как ему-то, небось, только того и надо было, с каждой минутой я накручивала себя все больше, до дрожи в руках. А ехали в том же порядке, как и вчера. Впереди Теннар с Мольнигом, я в середине, и сзади Викка с Осе.

Теннар весело горланил песенки, Викка смеялся, я у меня все внутри сжималось от нехорошего предчувствия.

Ехали долго, было уже за полдень, и дорога шла лесом, неровно. Голова моя начала кружиться, и тяжелый комок подступил к горлу.

Тут первый раз Мольниг заговорил.

Тут ручей недалеко, отдохнем и напьемся.

Наконец-то! Вот кто мне все больше нравился - лишних вопросов не задает, не шпионит, дельные предложения вносит.... Встречаются ещё настоящие мужчины.

Спешились и разошлись, я чуть в сторону, за кусты. Ручей был тоненький, но чистый, и вода неожиданно сладкой. Вот он - несомненный плюс средневековья. Никаких химикатов и загрязненной среды... С другой стороны, куда ни глянь - минус за минусом. Вцепился бы у нас какой-нибудь придурок так в руку, как вчера - тут же полицию бы вызвала.

Я сполоснула лицо и руки, и напилась, склонившись к воде. На душе скребли кошки. "Вот уж не знаю, сколько я так выдержу",- сказала я себе.

Что-то шелохнулось позади меня, и я вскочила, оглядываясь. Конечно, это был Осе и он вцепился мне в завязки плаща под подбородком и так свирепо тряханул, что у меня потемнело в глазах.

Берегись, я тебе говорю - прошипел он. - Я знаю Викка двадцать лет, и он ни разу мне неправды не сказал. Во что ты его впутала, признавайся?

И тут меня понесло.

С всхлипами, слезами, завываниями.

Я его впутала? Я? А если это он меня впутал? А если из-за него мне здесь мучиться? - заорала я, уже не боясь, что услышат. - Иди, спроси его, ну же! Иди, спроси его!

Такого Осе явно не ожидал, стоял столбом, не зная, что сказать.

А мне не остановиться было, и конечно остальные набежали. Теннар и Мольниг не выглядели особо удивленными - вся в слезах, с перекошенным лицом я не выпадала из образа полоумной бабы, спасибо Викку.

А Викка сразу всё понял.

Осе, Осе - забурчал он, вклиниваясь между мной и моим мучителем. - Оставь её.

Кто она? - потребовал ответа разбойник.

Ты ведь понял уже, что не моя племянница, - устало объяснил Викка. - Дело это величайшей важности и секретности. Мне выпала честь сопроводить нашу гостью в Маа, и попасть туда мы должны как можно скорее.

Таннер и Мольниг только головами кивнули.

В дорогу - негромко скомандовал Викка.

Осе молчал, молчал неловко.

Но извиниться и не подумал.

Хам.

-7-

Мы двинулись дальше в тяжелом молчании. Я теперь ехала вровень с Викком, а Осе замыкал.

Викка всё посматривал на меня, как бы проверяя, как я там.

Просто замечательно. Я надеюсь, он доволен. Его рук дело.

А лес менялся.

Все толще становились стволы деревьев, все толще ветви, все тише голоса птиц.

Все эти сегодняшние выяснения отношений выжали из меня все силы, и я с трудом держалась в седле. Вдобавок, начала чесаться и болеть левая ладонь. Я дула на неё, сполоснула водой из фляги - всё хуже и хуже, печет все сильнее и сильнее.

И тут Викка заметил мои манипуляции с рукой и побледнел.

Давно рука болит? - спросил он, лихорадочно огладываясь.

Не знаю. Полчаса. Час...

Стойте! - негромко окрикнул Викка. Все съехались вокруг, подозрительно смотря на меня.

- Слушайте меня Теннар, Мольниг и Осе - заторопился Викка, - обещайте мне клятвой. Что бы не случится, со мной, или с вами, а за дружбу нашу многолетнюю, обещайте мне помощь. Долг наш доставить Алину в Орден. Пришло время исполниться предсказанию Виисаса,- Викка поднял выше голову, - если кто-то ещё помнит о нем.

Осе задумался на минуту и утвердительно качнул подбородком. Мольниг с Теннаром переглянулись не очень уверенно, но тоже кивнули.

Я расшифровал магические свитки Виисаса,- гордо сказал Викка, - и нашел Алину. И Алина принесет нам меч Роллана.

И тогда, - его голос чуть слышно дрогнул,- мы победим Свармога и избавим мир от его нечисти.

Наконец-то я узнала, что за участь мне уготовлена! Какой ещё меч, я на лошади-то с трудом сижу...

Оглядевшись, я заметила, что остальные не были так скептически настроены, скорее всего, оттого, что меня совсем не знали.

Даю тебе клятву, а зарукой меч свой - негромко и веско сказал Осе, и за ним повторили Мольниг и Теннар.

Рука моя просто плавилась от боли, и не только Викка теперь это видел. Видел и круглощекий Теннар, и мрачный Мольниг, и сероглазый Осе, и смотрели они на меня во все глаза.

Может, только помягче взгляд стал у Осе, но сам он держался настороженно.

- Уходите. На северо-запад, к морю. Сейчас уходите, пока не поздно - взмолился Викка, - кто знает, что за нами гонится. Я останусь здесь. Жив останусь - догоню вас.

И тут я струсила. Уехать с этими тремя и оставить Викка здесь? Единственного, кто хоть что-то про меня понимал? Да ни за что.

Не поеду я с ними - заупрямилась я.

Алина - защемил меня Викка за плечо, - нет выхода. Одной тебе до Маа не добраться. Лорд Ренгватт защитит тебя, не зря его Ирафарским мечом называют.

Какой ещё лорд? - удивилась я.

Осе. Он и есть лорд Ренгватт. Уходи с ним, нельзя тебе в руки к Свармогу попасть.

Я хотела было спросить, кто такого хама в лорды произвел, но не успела.

В спины нам подул холодный ветер, ударяясь о нас и распадаясь серым дымом под ногами, воздух темнел, становясь гуще и тяжелее, и мы услышали странный звук, похожий на стук копыт, но мягче.

Уходите! - крикнул Викка, спешиваясь и, как фокусник, выуживая из складок плаща меч.

А стук становился все ближе, и боль в ладони становилась все пронзительнее, и все труднее было сдвинуться с места, как будто что-то манило меня, и все мы, как завороженные смотрели на дорогу.

И мы увидели их.

Три огромных черных пса, размером с хорошего пони. Мускулы переливаются под черной блестящей шкурой, когти по размеру более подошли бы льву или тигру, и жуткие, невероятных размеров клыки, но страшнее всего - глаза. Там была пустота, и она затягивала как пропасть.

Осе! Вперед! - заорал Викке, Теннар и Мольниг пришпорили коней с завидной прытью, а я все не могла сдвинуться с места, не могла отвести взгляда от страшных черных глаз, и Осе подхватил мою лошадь под уздцы.

Там, в лесу мы и оставили Викка. Всё, что я помню, как стоял он напротив разинутых пастей, читая заклинание на древнем непонятном языке.

-8-

Мы летели, как бешеные, не разбирая дороги. Видно задержал их Викка, потому что рука моя болела все меньше и меньше, а когда мы выехали на светлый пригорок, перестала совсем.

Никогда в жизни я не чувствовала себя такой потерянной. Что мне делать теперь? Я придержала лошадь, и троица, заметив мой маневр, остановилась вокруг меня.

Может, мы здесь Викка подождем? - робко предложила я.

Нельзя ждать,- отрезал Осе. - Дадим коням немного передохнуть и воды напиться и вперед.

Болит рука ещё? - спросил он меня, наклоняясь ко мне.

Нет.

Хорошо - заключил Осе, спрыгивая с коня.

Отдыхали мы совсем недолго, от силы минут десять, и снова на коней. Хуже всего, что мы потеряли дорогу, и теперь Теннар и Мольниг отчаянно спорили, как быстрее добраться до Маа.

Осе слушал их, не вмешиваясь, а потом сам решил:

Викка сказал нам на северо-запад идти, к морю, так и сделаем, не собьемся. А оттуда - вдоль берега на север.

Теннар с Мольнигом промолчали, а мне - так стало совсем все равно. Больше всего мне хотелось голову под подушку спрятать и "мама" закричать. Только вот ни мамы, ни подушки нет.

А что будет, если снова эта нечисть на нас нападет? На кого мне надеяться? Теннар совсем мальчишка, на Осе мне вообще смотреть не хотелось. Я решила держаться поближе к Мольнигу.

Стемнело, и Теннар начал искать место для ночлега. Нашел полянку посуше, навалил листьев, Мольниг о костре позаботился. Сели мы полукругом, греясь. Теннар насобирал корнеплодов каких-то, на картошку похожих, бросил в костер, и сел рядом со мной, переворачивая корнеплоды веткой.

По всему видно, что нездешняя ты, - начал он, осторожно посматривая на Осе, но тот смотрел перед собой, не обращая на нас внимания.

Из каких земель будешь?

Ну и как мне ему объяснить, что не из земель, из другого мира?

Так далеко отсюда, Теннар, что ты о них и не слышал.

А как попала к нам?

Хороший вопрос. Попробуем правду ответить ...

Викка не сказал мне как. Когда я здесь оказалась, он ждал меня, ... ехали мы вдвоем, пока вас не встретили у Варда.

И семья твоя там осталась? - прищурился он, - на вот, один совсем готов, на сытый желудок веселее, - протянул он мне клубень.

Я посмотрела на его славное круглощекое лицо, и мне стало теплее на душе.

Семьи своей у меня не было, жила я одна. Родители есть, но далеко.

Одна жила? - удивился он. - Что ж, и позаботиться о тебе некому было?

Я сама о себе заботилась, Теннар. У нас по-другому принято было. Сама на себя зарабатывала, жила по-своему.

Ну? - удивился он, - неужели рыцаря какого не нашлось? Никто в жены не взял?

Вот ведь смешной парень какой!

Не болтай попусту, Теннар - отозвался Осе. Ага, а он оказывается, слушал...

Мы поужинали под тихий треск костра, и стали укладываться на ночь. Теннар привалил мне ещё сухих листьев, и я соорудила себе что-то вроде кровати, и свернулась клубком.

Теннар снова ходил за листьями себе и остальным, а потом подсел ко мне, и тихо зашептал:

Не бойся. Мы ведь слово дали, довезем тебя до Маа, прямо в Орден.

А что меня в Ордене ждет? - зашептала я в ответ. - Что это за меч?

Меч Роллана-то? Серебряный меч, которым только и можно Свармога поразить, так старики говорят.

А откуда я его принести должна?

Не знаю - недоуменно почесал Теннар лохматую голову. - Но в Ордене-то точно знают.

Скоро и он, и Мольниг улеглись. Я тоже попыталась заснуть, но проспала недолго.

Что-то страшное снилось мне, что-то давило на грудь и я проснулась.

Теннар и Мольниг спали, а Осе сидел у костра.

Он заметил, что я открыла глаза, и тихо позвал меня:

Сядь рядом со мной, Алина.

Я подошла к огню, и села рядом с ним.

Если до сих пор нас Викка не догнал, - поднял Осе ко мне лицо, - пропал он.

А как бы он нас в лесу нашел?

Викка - рыцарь Ордена, и магии обучен. Есть многое, что он может, и что нам не понять. Многое может, но не все. Двадцать лет я знал его, и жив благодаря ему остался.

Он посмотрел на меня, и я заметила морщинки вокруг серых глаз. Усталое лицо. Шрам на шее.

Что же делать теперь? - спросила я.

Он неожиданно улыбнулся.

Слово исполнять надо. Не захочется Свармогу нас в Маа пропустить, а мы упрямые.

А кто он, этот лорд Свармог? - спросила я.

Мне стало вдруг так уютно сидеть с ним у костра.

Он был когда-то магом, одним из лучших, каких знал Орден, и звали его Онда Пенибер. Очень давно, много веков назад. Магия, Алина, дело опасное, - подпер он подбородок ладонью, - и не каждому это по силам. Магия дает власть, и не каждый может с этим справиться. Вот и Онда не смог, предал Орден, и своего короля. Он стал почти всесилен, ни болезни, ни старости, ни смерти он неподвластен, и зовет он себя теперь лордом Свармогом, и совсем немного осталось в этом мире того, на что он ещё не успел размахнуться.. Ирафарское королевство, на севере, откуда я родом, да Лаанское здесь. Все, что было цветущими землями юга, пало. Иттское королевство, Виндрува, Оллия, За ними пали Восточные земли.... Есть только один способ разрушить его силы - меч Роллана.

Кто он - Роллан?

Древний король Виндрувы. Было такое королевство раньше, Алина. Разрушенное и сожженное Свармогом и его нечистью. Виисас был одним из глав Ордена в те годы. Он проклял Пенибера, и предсказал, что Онда падет, пораженный серебряным мечом, и помог Роллану выковать этот меч. Вместе с Виисасом, Роллан отправился в уже захваченный Риппали, сразиться с Ондой. Но не сумел победить его... Там его Виисас и похоронил, и меч в каком-то подземелье запрятал.

А сам уехал на север, в Маа, где остатки Ордена собрались. Там они и теперь... Никто не знает, что с ним потом сталось, куда-то он пропал. Все, что осталось - пара рукописей, да и то, не всем понятных. Думаю, по этим записям, Викка тебя и нашел. A ты должна найти этот меч.

А как я его найду? - почему-то шепотом спросила я.

Не знаю я точно, - пожал он плечами, - давно я это предсказание слышал, от Викка ешё. Я вот что думаю... Когда нечисть эта появилась, болела у тебя рука левая, так ведь?

Так - всё ещё шепотом ответила я.

Вот то-то и оно - задумчиво качнул Осе головой. - Меч должeн быть в подземелье, в Риппали, древней столице Виндрувы. От города самого ничего, кроме камней не осталось, и в землях тех давно хозяйничает Свармог, но он не знает, как найти то подземелье.

И что же, мне придется туда идти?

Придется,- кивнул Осе головой. - Страшно? - улыбнулся он мне краем рта.

Страшно - твердо ответила я.

Хорошо, - засмеялся он.

Что ж хорошего? - удивилась я.

Только дурак не боится.

Осе встал, разминая ноги, и повернувшись ко мне спиной, сказал:

Иди-ка спать, Алина.

-9-

Теннар разбудил меня утром. До чего ж хозяйственный малый - встал пораньше, нарыл где-то этих клубней, напек и теперь запихивал их в свою матерчатую наплечную сумку.

Небо было серое, затянутое облаками, но настроение мне оно не испортило. Хоть какая-то ясность была передо мной.

Доброго утречка! - заулыбался мне Теннар. Засуетился, вытаскивая из безразмерной его сумки какие-то сухие хлебцы, - на вот, перекуси. Есть у тебя во фляжке вода ещё?

Я проверила флягу, которую оставил мне Викка. Мольниг тем временем разворошил листья, на которых мы спали, покрывая ими следы от костра.

От чужого глаза... - поднял он на меня глаза.

Готовы? - oкрикнул нас Осе.

Теннар и Мольниг ловко вскочили на коней. Я уже видно наловчилась, и худо-бедно с первого захода очутилась в седле.

Осе пришпорил коня, и оглянулся на нас, нетерпеливо улыбаясь. - Вперед, лентяи!

Показалось ли мне, или он действительно подмигнул мне?

Ехали мы быстро, лошади шли легко, а я вспоминала, как читала в одной книге - "Не может все всегда быть злосчастным".

И правда, не может. Только вчера вечером мне уже хотелось самой зарыться в землю, а сейчас мне дышится легче. Теннар улыбается мне через плечо, Мольниг сзади, надежный и молчаливый, но глянуть получше - и не такой уж суровый. А Осе впереди, и, наверное, не такой уж он хам. Откуда он, в принципе знал, кто я такая? Если бы его отмыть и причесать...

"Хватит, Алина, хватит" - остановила я себя.

А потом распогодилось, и выглянуло солнце между облаков, отдельными столбами света. И все казалось таким правильным, и легким в этом прозрачном воздухе, и мы как будто парили над землей.

Может, поэтому я не сразу заметила, что ладонь левая начала ныть.

Ещё какое-то время я пыталась себя уверить, что мне это кажется. Идиотская привычка. Не прошло, и рука стала наливаться тяжестью. Я пришпорила лошадь, догоняя Осе, и он повернулся с улыбкой, но встретил моё испуганное лицо и неестественно, в сторону отставленный локоть, и все понял.

Мы гнали лошадей изо всех сил, и иногда казалось, что мы отрываемся от погони, затихала ладонь, но проходило несколько минут, и все начиналась снова. И все сильнее и сильнее.

А лес здесь был не густой, с проплешинами, и земля под ногами все более каменистой становилась, и оттого все труднее было лошадям.

У меня дрожали руки. Левая ладонь уже не просто болела - горела, пульсировала жгучими вспышками.

- Не могу больше, - расплакалась я. - Не могу, не могу, не могу! Хочу домой, хочу обратно, отпустите меня!

- Нет времени у нас, Алина, - это Теннар придерживает меня за локоть, тянет вперед.

- Все равно они нас догонят - безнадежно шепчу я.

А ты не думай об этом, - впервые обращается ко мне Мольниг. - Нам нужно до Ордена добраться, это главное. Они своё дело делают, а мы своё, ещё посмотрим кто кого.

- Доберемся мы до Маа, конечно доберемся - подхватывает Теннар. - Больно мне охота пирогов луковых поесть, в харчевне напротив Орденских ворот.

Я улыбаюсь сквозь слезы, мне стыдно смотреть на них. Им из-за меня рисковать, а я тут нюни распускаю, свинство какое.

А Осе молчит. И отчего-то перед ним мне ещё более стыдно.

Вперед! - подбадривает меня Теннар.

Наверное, слишком поздно.

Руку обжигает чем-то, и за деревьями, сзади нас, в ложбине, серый воздух сгущается, как туман, шипя, и сквозь этот туман мы отчетливо видим пару черных пустых глаз.

- Что-то скупиться Свармог, - сплевывает Мольниг.

Уходить надо, - тревожиться Теннар.

А Осе молчит.

И я молчу, не в состоянии оторваться от этих черных глаз, где туман расползается клочьями. Это рысь, огромная рысь, и несется она мягко, почти ласково касаясь земли.

Я останусь,- решительно поворачивается к нам Мольниг, обнажая меч.

Теннар молча кивает, сглотнув слюну.

- Вперед! - громко, зло командует Осе, и мы втроем пришпориваем лошадей.

Мольниг кивает нам головой на прощанье, спрыгивая с коня.

Он больше не оглядывается, спокойно, ровно стоит посреди дороги.

Мы летим вперед, подгоняем коней, а он неподвижен, как каменное изваяние.

Как в замедленной съемке, огромными неслышными прыжками рысь приближается к нему.

-10-

А мы скачем вперед. Хрипят лошади, изнемогая.

Мне не страшно, но я чувствую своё сердце сжавшимся, и застывшим в маленький, острый комок.

Уже поздно, проступают звезды, и луна заливает мне глаза.

И в лунном свете вдалеке блестит лента воды.

Мы подъезжаем ближе, спускаясь к реке.

- Вайласта, - выдыхает Теннар.

- Отсюда напрямик - два дня хода до моря, - хмурится Осе, - ночевать здесь будем. Поищи сухое место, Теннар.

Вот и подходящая полянка найдена, и костер разведен. Мы сидим молча.

Я исподволь разглядываю ладонь - ничего отличного на вид, а всего несколько часов назад пекло так, что казалось, уже обугливаются кости.

Не это тревожит меня.

Мне стыдно взглянуть на Теннара и Осе, а они молча смотрят в костер.

Тишина.

И внутри меня растет отчаяние.

Мы сидим ещё с полчаса в гнетущем молчании, и Теннар встает, расстилает свой плащ.

- Спать уложимся, а завтра видно будет, что к чему - бурчит он себе под нос.

Я тоже расстилаю плащ и ложусь, но уснуть не могу. Осе сидит у костра, и, прикрыв ресницы, я смотрю на него.

Тени от деревьев падают ему на лицо, смягчая и молодя.

Он погружен в себя, хмуря переносицу, чертит что-то прутиком на песке.

А если бы вместо Мольнига пришлось бы остаться ему? - думаю я, засыпая.

Утро приходит холодным резким ветром.

Теннар будет меня, теребя за плечо.

- Вставай, вставай, Алина - негромко говорит он, и я просыпаюсь окончательно.

А Мольниг смог бы нас найти, если - запинаюсь я, смотря Теннару в глаза, не зная как продолжить.

Теннар опускает взгляд.

Злые слезы закипают у меня в глазах.

- Я одна дальше пойду - решительно заявляю я. - Уходите.

Теннар изумленно смотрит на меня, а Осе рассерженно направляется ко мне.

Железной хваткой он сжимает мне локоть.

- Уволь меня от глупостей своих, Алина!

- Это не глупость, - настаиваю я. - Сначала Викка а теперь Мольниг. Хватит!

- Мы Викку клятву дали, - гордо вздергивает нос Теннар.

- Не в клятве дело, - качает Осе головой. - Викка тебя не просто так нашел, а с целью, и нет тебе пути назад. Меч Роллана тебе найти, ни Теннару, ни Мольнигу. И не мне. Не остановить Свармога иначе, а что толку в нас живых, когда последние опоры падут.

Я стараюсь сдержаться, стараюсь со всех сил, опуская голову, но слеза катиться из глаз и предательски зависает на кончике носа.

Осе поднимает мне лицо за подбородок, вытирая слезу.

Привязать тебя веревкой или как? Обещаешь глупостей не делать?

Не надо веревкой, - вздыхаю я, - куда я денусь?

И то правда, - легко соглашается Осе. - По коням!

Собраться надо сначала! - злится Теннар, по-хозяйски подбирая фляги, и наполняя их водой из реки.

Осе не отвечает, но ждет, держа своего коня под уздцы.

Мы наконец-то готовы, и трогаемся вдоль реки на север, в поисках брода. Едем не быстро, но лошади вдоль реки идут легко.

Солнце то проступает сквозь облака, играя бликами на воде, то прячется за облака. Около полудня Теннар не выдерживает:

- Обедать будем?

Осе молчит, неопределенно поднимая бровь. Но Теннар настойчив:

- Здесь остановимся.

Он серьезен в своих намерениях, и спешивается. Костер разведен, и мы обедаем нескончаемыми сухарями из его бездонной сумки.

Мне всё ещё неловко смотреть Теннару в глаза, и он чувствует это.

Он садиться рядом, протягивая мне ещё что-то пожевать, пыхтя, и глаза у него добрые.

- Всё это кончится когда-нибудь, - вздыхает он, - вся эта нечисть, и если тебе домой не вернуться будет - приезжай к нам в Ирафар.

Сердце у меня сжимается от благодарности, я сжимаю его толстые щеки в ладонях и целую его прямо в круглый нос. Осе смеется, а Теннар краснеет, и смущенно отфыркивается:

- Ладно, ладно, что смеху-то...

Снова в путь. Господи, как же устала я, но мне лучше, словно где-то внутри скопились у меня какие-то силы, и держат меня.

Деревья ниже, и ветки хлещут по лицу.

Я пригибаюсь на ходу, а Осе скачет передо мной, сидит в седле гордо, прямо, его темно-русые волосы взлетают от ветра.

А если бы вместо Мольнига пришлось бы остаться ему? - снова возвращаюсь я к вчерашнему, и что-то давит меня. Как будто есть граница, за которую думать мне страшно.

И стыдно.

-11-

Остаток дня ровен и тих. Я впадаю в панику при каждой легкой дрожи в руке, но все спокойно. Ближе к вечеру мы переходим Вайласту вброд, в мелком месте, где реку пересекают несколько плоских валунов. Лошади прыгают с камня на камень, стуча копытами, отфыркиваясь, брызгая ледяными каплями, розовыми в закатном свете.

Ничего, сейчас огонь разведем, - приговаривает Теннар, - обсохнем.

Зябко ежась, слезаем с коней, поднимаясь с берега чуть выше, где земля суше.

- Вот и полянка подходящая, - Теннар направляется в глубь, приминая рукой кусты.

Минут через двадцать костер разведен, и найденные Теннаром корешки пекутся в углях, мы нагребли сухих листьев, развалились на них, греясь.

Корешки оказались вкусными, сладковато-мучнистыми на вкус, мы чистили их, обжигая пальцы и пачкаясь золой, запивая холодной речной водой.

Мы спускаемся к воде, наполнить фляги водой. В темной воде я вижу себя, и не узнаю. Лицо похудело, заострился нос, что-то ещё изменилось. Выражение глаз?

Осе присаживается рядом, заглядывая мне через плечо. Он протягивает руку к моему отражению, как будто гладит его, а потом резким движением кисти разбивает гладь реки.

Рябь идет по воде, и отражение исчезло.

Я поднимаю на него глаза, но он уже встал, и идет обратно к костру.

Ещё не хочется спать.

- Теннар, расскажи мне про Ирафар, если уж ты меня туда пригласил - прошу я.

Он мечтательно улыбается, откидывается на спину.

- Ирафар на севере будет, от Маа дней десять пути, - начинает он, смотря в костер,

и глаза его блестят, - на самом берегу Норрского моря, и корабли со всех земель заходят в гавань. Теперь-то меньше, не так как раньше, торговать особенно не с кем. Теперь под Свармогом, считай, более половины земель... А у самой воды, на берегу морском, первого короля Ирафарского Оллита статуя, возвышается он к городу спиной, на меч опираясь. Лаанское королевство, конечно, поболее Ирафара будет, и столица Лаана - Сольвия - город богатый, торжественный. Ирафар поскромнее, победнее - чего уж правду таить. Да и нет у нас ничего такого, чем Лаан богат, промышляем издавна рыбой да ремеслом гончарным... А не променял бы я Сольвии на Ирафар. Когда поднимаешься к Ирафару по Южной дороге, а она от самой Снувы идет - это река такая, между Лааном и нами, издалека белеют стены его, и крыши из красной черепицы. А на главной площади, где короля нашего, Радлига, белоснежный дворец, мостовая треугольными плитами вымощена, белыми и черными.

Соскучился я по дому, вот что - погрустнел он.

Устал я от хождений этих,- жалуется он, - вот вернемся домой, Ваша Светлость - поворачивается он к Осе, - ищите себе другого оруженосца.

А ты чем займешься? - недоверчиво хмыкает Осе.

Женюсь,- твердо отвечает Теннар.

Осе смеется, откидывая голову назад.

Вот болван! Жить на что будешь?

Теннар обиженно хлюпает губой:

Могу и гончарному ремеслу обучиться. Оно, конечно, правда, пять лет Вашей светлости служу и гроша не вижу. Другие послужат лет семь - глядишь, и домик, и семью есть на что кормить.

Осе обезоружено развел руками, сдаваясь.

А отчего же не платит тебе лорд Ренгватт? - заинтересовалась я. Кто-то же должен за бедного парня вступиться?

А нет у него денег, - радостно сообщил Теннар. - Другие лорды родом пожиже, да поумнее, а у нас в родовом замке ветер свищет.

А ты помалкивай да спать укладывайся, чем языком трепать! - разозлился Осе.

Гордые больно - пробурчал Теннар, укладываясь и подмигивая мне.

Я тоже прилегла, рядом с ним. Нам обоим не спалось, каждому по своему, но мы молчали, исподволь наблюдая за Осе. А он уснул быстро, и я зашептала Теннару:

- Расскажи мне ещё что-нибудь. Как вы в Ирафаре жили?

Он повернулся боком, ко мне лицом и зашептал в ответ:

- А неплохо жили. Отец мой из благородных, да бедных, ни двора, ни денег, ни службы. Вот как лорд Осе, разве что у лорда старый замок на окраине Ирафара остался, на побережье Норрском, там его отец жил, старый лорд Ильпа Ренгватт, пока не умер, год назад. Такой же гордец, как и лорд Осе. А мать моя из простых, дед мой до последнего дня за рыбой в море ходил, нам от него всегда чего-нибудь перепадало. Мне шестнадцать лет было, когда отец мой меня в службу к Ренгватту пристроил, хотелось ему, что б я рыцарский сан получил.

- А тебе хочется?

- А мне домой хочется. Не нужны мне эти подвиги, вернусь, найду жену себе. Детей пусть много будет. Что мне толку от кровей благородных, а на жизнь не только мечом заработать можно.

У меня защемило сердце.

- Правда, Теннар. Вот увидишь, так и сбудется.

Он засыпал, улыбаясь, и я погладила его по спутанным волосам.

-12-

Я проснулась ещё затемно, до восхода. Костер потух, и тонкий дымок поднимался над углями в холодном воздухе. Все ещё спали, Теннар, разметавшись, раскинув руки, словно обнимая весь мир, и Осе, спиной ко мне, и в волосах его налипли колючки. Темное небо отливало чуть сиреневым, ещё не розовым, на востоке.

Я присела, стряхивая с платья приставшие листья, собираясь с мыслями.

Кто мог знать всего несколько дней назад, что так повернется моя жизнь? И если в первые дни мне казалось, что я вот-вот проснусь, то сегодня утром вся моя прошедшая жизнь казалась мне сном.

Вот она, реальность.

Колючая трава, и дым от костра, и лошади спят, переступая с ноги на ногу. И два не слишком знакомых мне человека, и кроме как на них, мне надеяться не на кого.

Что ждет меня дальше?

Стараясь не шуметь, я спустилась к реке и умылась. Когда я вернулась, Осе уже проснулся.

- А я было испугался, что ты сбежала - сказал он, кривовато улыбнувшись. Довольно хмуро улыбнувшись, кстати.

- И что бы ты тогда делал? - кокетливо полюбопытствовала я.

- Нашел бы, привязал к седлу и отвез бы в Орден, - зло отрезал Осе.

Я же обещала, что не сбегу, - примирительно заглянула я ему в глаза.

Он смерил меня уничижительным взглядом и повернулся ко мне спиной.

В конце концов, что это за хамство! Он, между прочим, первым разговор начал!

Раньше, в той, прежней жизни, столкнувшись с подобным, я бы стушевалась, промямлила бы что-нибудь, а скорей всего - просто промолчала. Но что-то уже изменилось во мне, словно появился какой-то стержень внутри. Сжав кулаки, я обогнала его, и вцепилась в рукав - надеюсь, что больно, задохнувшись от злости:

Что я такого сделала? В чем я виновата? Я не заслужила, что бы со мной так разговаривали! И, между, прочим, я - такой же человек, как и ты, и там, откуда я, воспитанный мужчина, разговаривая с женщиной, не поворачивается к ней спиной, как деревенский хам!

Молчание.

Он стоит, и смотрит себе под ноги.

А на лице все то же невозмутимое выражение.

Пошел он к черту!

- Знаете что, дорогой лорд Ренгватт, - продолжила я официальным тоном, - я вас освобождаю от вашей клятвы. Дойду как-нибудь сама до этого Маа. Я уже ничего не боюсь, правда. Идите.

Он медленно поднимает глаза.

- Я бы ушел, - говорит он, смотря в сторону, - но если случиться с тобой что-то, Алина, то мне в том виновным быть. Тебе нужно до Ордена добраться.

Надо же, какое развитое чувство долга!

- И чем же я вам так насолила? - вырвалось у меня.

- Ничем, - устало мотает он головой. - Не следует нам друг к другу привыкать, вот и все.

Я не знаю, что ответить. Мне нужно обдумать его ответ. На спокойную голову, и я отступаю.

А он будит Теннара, и мы очень скоро двигаемся в путь, закусывая на ходу сухарем, и Теннар ворчит, что сумка почти пуста, и завтра к вечеру, если не дойдем, ничего не останется.

Только-только начинает рассветать, ещё темно.

Я еду, погруженная в себя.

Что значат его слова?

Предположим, в те первые дни он не знал, кто я. Бог знает, в чем подозревал, но с тех пор многое переменилось. Последние дни мне становилось теплее от его взгляда, а теперь снова что-то ударило ему в голову. Что?

И какое мне до него дело?

Теннар словно не чувствует тяжелого молчания, нависшего над нами. Он в хорошем настроении, и напевает себе что-то под нос.

А земля под ногами становиться все влажнее, и лошади завязают копытами.

- Форсторская топь - объясняет Теннар, - болота здесь кругом, идти осторожно нужно, в ряд.

Так и делаем. Осе впереди, а я за ним, и Теннар последним.

Деревья сменились жидковатым кустарником, земляные кочки все реже, а вокруг - болото. Прелый запах и тяжелый воздух.

Отчего не может все быть гладко? Уже весь этот поход достаточно тяжел. Почти как в той поговорке - еду туда, не знаю куда, принести то, не знаю что... я внезапно смеюсь вслух, и Осе испуганно оглядывается. "Ага, наверное, испугался, что я совсем свихнулась" - мстительно думаю я, опуская взгляд. Наверное, не надо быть такой мнительной и такой ранимой, хотя, по-моему, в моем положении это вполне объяснимо. "Просто немного сдали нервы", успокаиваю я себя. "Я буду сильной" - в который уже раз обещаю я себе. "Справлюсь".

-13-

Солнце ещё не встало, только на востоке розовеет краешек неба. Через болото, даже и верхом, пробираться нелегко, хоть мы и не торопимся, аккуратно по тропочке движемся. Сколько ещё ехать так?

Ну и местечко - пыхтит Теннар сзади,- ни одной живой души!

Может, так и к лучшему - цедит Осе сквозь зубы.

Я молчу, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Осе подается вперед, пришпоривая коня. Уже не так далеко до конца этой топи, впереди, метрах в стах, высятся деревья.

Я не заметила, как распутались завязки плаща. Сильный порыв ветра подхватил его, и он зацепился на высохших ветках невысокого куста. Теннар притормозил, соскочил с коня за плащом, когда левую ладонь мне как обожгло огнем, и я глухо охнула, прижимая руку к животу.

А Теннар потянулся за плащом, и сердце мне вдруг кольнуло.

- Назад, Теннар, назад! - закричала я, но поздно.

Огромные черные щупальца опутали его, и коня его, утаскивая в темноту, и меч упал на землю, тускло блеснув ребром. Я бросилась к нему, пришпоривая лошадь, не соображая, что делаю, не разбирая дороги, уже не видя Теннара, но ещё слыша его хрип. Они добрались-таки до моей лошади, эти щупальца, и она упала, придавив мне ноги, а нечисть подбиралась ко мне, и я чувствовала противный лед в груди.

- Осе! - закричала я, собрав все силы, как только могла громче.

Я плохо помню, что было дальше.

В моей памяти остались лишь разбросанные моменты, как кадры из фильма.

Вот Осе спрыгивает с коня, выхватывая меч, он рубит эти щупальца, рубит, а они ползут снова, и я пытаюсь выползти из-под лошади. Вот Осе тащит меня к его коню, а я продолжаю звать Теннара, но его уже не слышно. Осе втаскивает меня на лошадь, и запрыгивает сзади.

Мы давно уже выбрались из топи, лес светлый и сухой, утреннее солнце затопило светом и теплом, а меня трясет. Как будто железной рукой сдавливает внутренности.

На этот раз все было по-другому.

Я не видела, что случилось с Викком, с Мольнигом. И это не значит, что эти две потери не тронули меня. Они останутся в моей памяти, так как я видела их в последний раз - гордо выпрямившись, лицом к противнику. Но Теннар, дорогой, милый мальчишка Теннар, с его чистой улыбкой и мечтами, его последний стон - это не проходит, не забывается и сжимает мне горло сухим тяжелым комком.

А сейчас мы едем вдвоем, и я молчу, так мне пусто и плохо, как будто какой-то вакуум у меня в сердце затягивает все в себя.

Лучше поплачь, - вдруг тихо подает голос Осе, касаясь щекой моего виска.

- Не могу - шепотом отвечаю я.

Он кивает головой, и мы едем дальше.

Едем не быстро, одному коню двоих не так легко нести. Временами Осе спрыгивает на землю, и идет рядом с лошадью. Еды у нас не осталось, воды - только то, что осталось в его фляге, моя, видно, осталась в том проклятом месте, вместе с плащом.

Мне все равно.

В тягостном молчании мы продолжаем день, не останавливаясь. Около полудня Осе решает дать лошади немного отдохнуть. Я сажусь прямо на землю, у меня нет ни сил, ни желания двигаться. Платье моё все вымазано в засохшей грязи, лицо чешется, а волосы давно превратились в один спутанный клубок.

Осе садиться поодаль, мы стараемся не смотреть друг на друга, но встречаемся взглядом иногда. Ветер шевелит волосы, и все вокруг кажется таким мирным.

Дальше мы идем пешком, Осе ведет лошадь за узду.

Вечер подступает незаметно. Тени становятся длиннее, ветер холодней и солнце заваливается на запад. Начинает моросить дождь, мелкими и острыми каплями, и Осе ищет дерево погуще. Я иду за ним, едва передвигая ватными ногами, чувствуя, как размокает на лице корка грязи.

Он прислоняется к дереву, опираясь спиной. Я иду к нему, останавливаюсь шагах в трех. Он не отводит глаз, они пронзительно стальные, как всегда, но не злые. Я стою и смотрю на него, как смотрит побитая собака.

- Иди сюда - говорит он.

Меня снова начинает трясти, и я не помню, как делаю эти три шага. Цепляясь за его плащ, оседаю, и плачу, плачу в первый раз за этот страшный день и, наверное, последний раз в жизни.

Мы стоим под деревом, и я реву, а он молчит, и гладит меня по голове.

-14-

Дождь идет всю ночь, временами затихая, и снова усиливаясь. Резкий ветер гнет деревья, обжигает холодом мокрое лицо. Мы проводим ночь под ветками, прижавшись к стволу, то засыпая ненадолго, то просыпаясь.

Ближе к утру Осе говорит мне:

- До Маа не так далеко осталось, было бы на каждого по лошади - к вечеру бы доехали. А так решить надо, идти ли нам ночью. Не хочется время терять.

Я поворачиваю к нему лицо.

- Какая разница. Не дадут нам дойти. Уходи, Осе, пожалуйста, уходи. Утром ли, ночью - все равно они найдут нас.

Осе сжимает мою ладонь в своей:

- Это, наверное, правда. Но мы всё равно попробуем дойти. Слишком многое зависит от этого.

Я опускаю голову.

- А не слишком ли дорогую цену мы платим за это?

Осе молчит. Молчит минуты две, и потом отвечает:

Если падет Лаан, а за ним Ирафар, а все к тому идет, ещё большая цена заплачена будет. Так что нет выхода, и Викка это понимал, и Мольниг. И Теннар.

Но голос его дрогнул, предательски дрогнул, когда он произнес последнее имя.

Он помолчал ещё, и заговорил снова. Заговорил твердо и решительно. О том, куда идти, если останусь одна. Как по звездам северо-запад найти. Показывая, как правильно держать меч. Куда бить вернее. Как не бояться... я слушала, закусив губу, не перебивая.

И когда он закончил, тихо сказала:

- Я не хочу оставаться одна.

Осе негромко рассмеялся, и ответил, вставая и протягивая мне руку:

- Знаю. И я ещё, кстати, с жизнью прощаться не собираюсь. Поборемся. А сейчас - вперед!

Перед нами был новый день, и никто не знал, чем он закончиться.

На коня мы взобрались вдвоем, и бежал он небыстро, тяжело, видно, ему было, и я с тоской вспоминала все печенья и шоколад, которые со временем осели на моей талии. Хотя, по-моему, за эти последние дни платье на мне повисло мешком, ещё три-четыре килограмма могли бы исчезнуть без особого риска...

Если долгих перерывов не будем делать, и ночью тоже поедем - я думаю, к утру завтрашнему до Маа доберемся - размышляет вслух Осе. - Скорей бы на побережье выйти, там Сварог хозяйничать не смеет.

Живот сводит от голода, и я стараюсь не думать о еде, но как назло, а может, оттого что стараюсь, перед глазами у меня огромные тарелки спагетти, посыпанные сыром, аппетитные румяные бифштексы, яблочные торты... "Если до завтрашнего вечера не есть, то наверное с голоду не умру" - прикидываю я. В юности, что бы лучше выглядеть в мини-юбке, я, помниться днями ничего не ела, но то было в совершенно других обстоятельствах. А с моим идиотским характером, спросить такую простую и естественную вещь, как , например "Не поискать ли нам чего-нибудь поесть? Может быть, ягод каких-то?" - Совершенно невозможно.

Неудобно.

Наверное, лучше на больную спину пожаловаться. Заодно и использовать остановку для прогулки в одиночестве.

Осе сидит сзади, и я касаюсь его спиной. Все-таки он очень странный тип, и я ещё не решила в хорошую, или плохую сторону. Если отбросить эти глупости, с гордым поднятием подбородка и каменным взглядом, есть в нем что-то теплое и надежное. Что-то доброе. Но вдруг как что-то находит на него, и он становится колючим и отчужденным. У всех свои комплексы, впрочем. Теннар рассказывал, что он беден, хотя из древнего рода. Бедный, но гордый. Вот откуда и подбородок, и взгляд, наверное.

В одном я могла себе признаться - мне было приятно чувствовать его рядом с собой.

В конце концов, я не выдерживаю, и предлагаю отдохнуть немного. Мы спешиваемся, и нечеловеческим усилием воли я подавляю позыв броситься в кусты, более того, элегантно отпиваю несколько глотков из предложенной мне фляги. И только потом отправляюсь "поискать ягод".

Никаких ягод, я, разумеется, не нахожу, и возвращаюсь обратно.

А Осе нашел что-то, похожее на молодые древесные побеги, и обстругивает ножом. Они безвкусные, но Осе утверждает, что съедобные.

В путь после перерыва мы двигаемся пешком, и лошадь бежит налегке рядом с нами.

Дождь кончился уже давно, а одежда ещё влажная, и ветер холодит спину.

Земля становиться суше, и деревья выше, и я пытаюсь догадаться, далеко ли до моря. Никогда ещё мне так не хотелось вдохнуть соленый воздух и услышать крики чаек.

Засмотревшись на деревья, я спотыкаюсь, почти пропахав носом землю. Осе ловит меня за руку.

- Осторожно - бурчит он.

Но руку не убирает, так и держит меня за запястье. Так мы и идем, пока я, не отважившись, изворачиваю руку, пропихивая свои пальцы в его ладонь...

Сделано.

Мы продолжаем, держась за руки, не смотря друг на друга. Неловкость вспыхивает, и горит низким сухим огнем, но ни он, ни я не разжимаем рук.

Солнце клониться вниз, мелькая между ветвей, окрашивая облака в оранжевый свет. Осе идет чуть быстрей, и я стараюсь не отставать от него.

Мне не хочется отпускать его руку.

-15-

Ночью идти труднее.

Мы стараемся двигаться как можно неслышней, и я вздрагиваю от каждого звука - поломанной ли ветки, спугнутой ли птицы.

Луна выходит из-за облаков время от времени, и тогда Осе взбирается на коня, что бы успеть разглядеть дорогу дальше - проем между деревьями, ложбину, крутой спуск. И тогда мы продолжаем.

Несмотря на частые остановки, я смертельно устала, а тут ещё с неба начали падать редкие капли.

К утру мы должны дойти, Алина - поворачивается Осе ко мне.

Капли дождя, серебряные в лунном свете, падают ему на лицо. Мне хочется стереть их, но мне страшно сделать первый шаг.

- А дальше что? - спрашиваю я.

- А дальше ... - он на мгновение замолкает, собирается с мыслями, и продолжает:

- Я в Ирафар возвращаюсь. А у тебя своя дорога. В Ордене о тебе позаботятся, растолкуют, что к чему. Ты их не бойся.

А ты не останешься там, в Ордене? - решаюсь я

Он смотрит на меня, и в темноте его глаза кажутся почти черными. Но я знаю, какие они на самом деле. Почти прозрачные.

Может, передохну несколько дней.

Он вздыхает, и кладет руку мне на плечо.

- Алина, из Ордена придется тебе в Риппали идти. И идти не одной. Но меня там не будет... Викка пересказывал мне много лет назад древнее предсказание Виисаса. Два человека отправятся за мечом. Те, в чьих жилах течет кровь Роллана. И Виисаса.

- Кто они? И какое отношение я к ним имею - растерялась я?

- Потомок Роллана - Лаанский наследник Арлиг, - мягко объясняет мне Осе, как ребенку. - А кровь Виисаса проследить трудно, никто не знает, где и как он умер. Он был великий маг, Алина, и Викка считал, что он мог переходить из мира в мир. По его рукописям Викка рассчитал, где потомки его, в каком мире, и как тебя найти, и видно он не ошибся.

Не было в роду у нас никаких мудрецов - решительно заявляю я.

Осе вздыхает, пожимает плечами. Но снова возвращается к разговору:

Не смогу я с тобой дальше идти, - продолжает он. - Что мог, я сделал.

Он снова замолкает.

- Да, так оно и есть, - уговаривает он сам себя.

Я опускаю голову. Он, конечно, прав. За его помощь он сам слишком дорого заплатил, потеряв троих верных друзей. А что я могу от него ожидать? Ничего ...

Мне становиться жаль себя. В сказках все не так. В сказках отважный рыцарь спасает девушку, и отчаливает с ней куда-то за линию горизонта.

А я сама толком не знаю где. И рыцарь, хоть и отважный, нервы мне за эти дни изрядно потрепал. И теперь, он видно ждет не дождется, что бы спихнуть меня какому-нибудь другому рыцарю.

Отчего ты нахмурилась? - спрашивает Осе. - Как рука?

- Нормально, не болит - безразлично отвечаю я.

Мы молчим.

Снова переход.

Сухие ветки больно колются, особенно чувствительна левая рука, там порван рукав, еще когда я падала с лошади в Форсторской топи, и по локтю растекается что-то теплое.

А потом начинает неметь ладонь.

Только не это, пожалуйста, только не это - молюсь я сама, не знаю кому.

Осе поворачивается, и смотрит на меня.

- Рука? - кивает он головой

- Да.

Он оглядывается, и бегом увлекает меня вперед.

Взлетев на пригорок, он останавливается, придержав лошадь, и поправляет седло.

На коня, Алина, быстрей - торопит он меня.

Нет - набравшись храбрости, отвечаю я. - Я останусь с тобой.

Он только сдвигает брови, и хмуро качает головой.

Дальнейшая сцена довольно безобразна, и оттого трудна для описания.

Я отказываюсь залезать на лошадь, Осе кричит, затаскивает меня силой, я тоже кричу на него, пытаясь с лошади слезть, в конце концов, он запрыгивает на лошадь сам, поднимает меня, совсем не по-рыцарски выворачивая мне руки, и подгоняет коня, а потом спрыгивает, а я продолжаю.

Только продолжаю я недолго.

Осе не видит, как, отъехав несколько сот метров, я останавливаю коня, и оставляю его между деревьев. Привязать его, я, разумеется, не догадалась, но тогда мне не до того было.

Ладонь горела, пульсировала, и казалось - вот-вот взорвется чем-то жгучим.

Я пробиралась обратно за деревьями, как можно тише, пока, заползая на тот пригорок, где оставался Осе, я не увидела его. Он стоял ко мне спиной, оперевшись на меч, а за ним, с той стороны, откуда мы пришли, словно клубился серый дым.

Хорошо хоть луна вышла из облаков, и видно было ясно.

Их было четверо, и издалека выглядели они, как люди, в темных плащах и латах, с мечами на перевязи, и когда подступили ближе, я увидела, что морды у них волчьи.

Я залегла в кустах. Сердце у меня стучало, как мне казалось на весь лес - так громко. Конечно, это было глупостью. Ну что бы я могла сделать? Чем Осе помочь? Меч в руках в жизни не держала, хоть Осе вчера и пытался показать, как им пользоваться. Умнее всего было бы удирать оттуда, сломя голову. Но я не могла.

А четверо - даже не знаю, как их назвать, полу-волками, что ли? Приближались к Осе, приближались молча, страшно, одним рядом, обнажая мечи.

И они сошлись. Взлетели мечи в воздух.

А я прижимала трясущиеся руки к груди, потому что стучало сердце, и хотело выскочить, и я держала его, почему-то считая секунды.

Никогда я не чувствовала так отчетливо, как время проходит сквозь меня неумолимым течением мельчайших частиц.

-16-

Их было четверо, а Осе был один. Но, наверное, не зря тогда Викка сказал, что называют его мечом Ирафарским. Одному он снес волчью морду первым же взмахом, и обезглавленное тело рухнуло на землю, брызнув фонтаном вонючей крови, при свете луны казавшейся черной. Но трое оставшихся теснили его назад, по-звериному взвизгивая, оскаливая зубы, и половина меня хотела, завыв от ужаса, бегом вернутся к оставленному коню, вскочить на него и нестись вперед, не оглядываясь, но вторая половина, с невесть откуда появившимся мужеством, рвалась туда, к Осе, хоть чем-то ему помочь.

И я даже прикинула, что если подскочить неожиданно, то успею меч того, упавшего подхватить. Но страшно было, страшно, и ноги не слушались меня.

А Осе тем временем ещё одного одолел, и надежда всколыхнулась во мне.

Может, и правда, справиться он с ними?

Осталось-то их всего двое.

Но Осе уставал быстро, вот они переходы пешие, где себя дают знать, и медленнее двигаться стал, и один из них ударил таки его, достал мечом в бок, и он не удержался, упал на колени.

Он не выпустил меч, и первый выпад отбил ещё на коленях, но подняться ему трудно было, и второй удар последовал, в левое плечо, и я слышала, как он вскрикнул сквозь зубы.

Стыд пронзил меня. Что ж я здесь отсиживаюсь?

Закусив губу, я поползла на коленях к тому, упавшему, кто был ближе ко мне.

Ни Осе, ни противникам его, видно, не до меня было. Осе, хоть и раненый, но сдаваться ещё не собирался, и третьего ранил, остался с последним один на один.

Но не было у него сил уже, а тот хоть куда ещё, зубы скалит.

Меч, который я подобрала в траве, был короче, чем у Осе, тяжел и холоден.

Третий удар пришелся Осе по голове, он уклонился, но видно, недостаточно, и пошатнулся. Он снова упал на колени, и последний оборотень с победным хрипом занес над ним меч.

И тогда я прыгнула сзади, к его спине и меч по рукоятку вошел в нее, с жутким, чавкающим хлюпом. Оборотень свалился неожиданно мягко в траву, едва приминая её, как падал бы пустой мешок.

Я нашла себя сидящей между этих зловонных трупов, и один шевелился ещё.

Тошнота подступила к горлу, туманя глаза, вместе с противной, липкой дрожью во всем теле, и меня вырвало. Во рту остался терпкий, металлический привкус, но мне стало чуть легче, и кое-как, на коленях я доползла к Осе. Глаза его были открыты, и он что-то пытался мне сказать, но не было звука.

Я могла и без слов догадаться, что он там беззвучно шепчет - оставить его и бежать.

Нет, - решительно покачала я головой.

Видно, и это было для него слишком большим усилием, и он замолчал. Он потерял много крови, глаза у него запали, и заострился нос.

Я положила его голову себе на колени, осторожно приподняв.

Даже если бы я и умела перевязывать - чем?

И тут меня озарило.

У платья двойная юбка, на подкладке то есть. Наружная - вся в грязи, но нижняя все же почище будет. Я разорвала её, как могла, помогая себе мечом, стараясь рвать полосами, и аккуратно обернула Осе голову одной из полос, с холодом в сердце, отметив, как она начинает темнеть.

Я как смогла, перевязала его.

И что делать теперь?

Найти лошадь, - решила я.

Краем глаза я заметила, как один из нападавших шевелиться. Он был ранен, и очевидно большой опасности не представлял. Но кто знает.

Я тяжело вздохнула, сжимая меч.

Все-таки лучше его добить.

Я встала над ним, с мечом в руке, и он уставился на меня снизу темными своими глазами, и руки и меня задрожали.

Я застыла, как завороженная, смотря в эту пустоту, словно оцепенев, но Осе что-то захрипел из последних сил, и словно отпустило меня наваждение, и тогда я увидела, что оборотень к мечу подбирается, ощупывая лапой траву.

Дрожь прошла, сменившись холодной, обжигающей яростью.

С силой размахнувшись я вонзила в него клинок.

Я вернулась к Осе, присев рядом с ним.

Он лежал на траве, и так странно было видеть человека, такого сильного прежде, таким беспомощным.

- Знаете что, дорогой лорд Ренгватт - улыбнулась я ему, - когда вы не можете разговаривать - вы мне намного больше нравитесь.

Он не ответил, лежал на траве, бессильно запрокинув голову, закрыв глаза.

Сейчас за лошадью пойду - объяснила я ему, собираясь встать. Навряд ли он меня слышит... По-моему, он без сознания.

Но, поднимаясь, задержалась, наклоняясь к нему.

Я погладила по голове, разведя в стороны влажные волосы, и поцеловала его в запекшиеся губы.

-17-

Лошадь мне пришлось долго искать, потому что не догадалась я её привязать, когда возвращалась.

Минут пятнадцать бегала я по ночному лесу, ничего уже не боясь, но нашла её таки, отыскала, и летела обратно верхом, только об одном думая - жив ли он ещё?

Жив.

Глаза полузакрыты, и дыхание прерывистое, но жив.

Вот только как на лошадь поднять его?

Я честно пыталась, но он был слишком тяжел, и, что хуже, при каждом движении самодельная перевязь намокала все больше.

Что-то нужно было придумать, но что?

Говорят, что хорошие идеи приходят неожиданно.

Главное, что приходят.

Наверное, припомнились мне фильмы про войну, или ещё что-то в этом роде, но я подумала, что если плащ Осе каким-то образом к седлу привязать, за горловину, и лошадь его потащит, то это будет лучший выход, потому что таким образом Осе двигаться почти не придется.

Вот только чем этот плащ привязать?

Ответ был прост.

Если с оборотней снять их ремни...

При одной мысли о том, что бы приблизиться к ним, тошнота подступила к горлу.

Но выхода не было.

Я зажмурила глаза, стараясь даже не дышать, сняла пояса с неподвижных оборотней.

A ремни были крепкие, хорошие, и я закрепила ими плащ, и мы двинулись в путь.

Идти я решила в том направлении, как мы с Осе и шли. Если я правильно помню, мы должны выйти к морю, а там по берегу.

Было ещё темно, и далеко до рассвета.

Двигались мы не быстро, шагом, Осе лежал на плаще, ремнями привязанном к седлу, и я шла рядом.

Ремни время от времени соскальзывали, приходилось их все время поправлять.

Часа через два небо справа начало розоветь.

Шла я с трудом, после всего, пережитого за ночь, сил просто не было. Осе временами приоткрывал глаза, но становились они все мутнее. У меня самой во всем теле появилась какая-то отвратительная легкость, и перед глазами словно расплывались очертания окружающего с неприятными, режущими глаза огоньками. Пройдя между деревьями, мы вышли к небольшой речке, и надо её было как-то перейти. Она была неширокая - несколько метров, но бурная, и полная камней. Несколько минут мы шли вдоль русла, пока мне не показалось, что в одном месте камни немного поплоще, и лошадь может протащить Осе по ним, особенно не задев.

С первого же шага у меня свело ноги от пронзительного холода, и я, потеряв равновесие, ухватилась за лошадь, она всхрапнула и рванула вперед, отбрасывая меня назад, спиной на острые камни.

Я упала, слыша как бы со стороны звук своего падения, как бы краем глаза отмечая взметнувшиеся брызги, а потом в глазах сгустилась темнота.

Я пришла в себя, когда лицо мне стало припекать солнце.

Я не чувствовала ни рук, ни ног, замерзших в ледяной воде. Спину саднило, и, когда я встала, опираясь о камни, мокрая разорванная ткань на боку порозовела, и во рту был солоноватый привкус.

Встать я не могла, не могла передвинуть ноги, но и оставаться там я не могла. На четвереньках я карабкалась по камням, сжав зубы, потому что было больно, очень больно.

Я не знаю, сколько времени взяло у меня добраться до Осе - когда лошадь прыгнула вперед, ремни распутались, и его отнесло вниз по течению. Мне нужно было как-то вытащить его на берег и дотащить до лошади, она преспокойно паслась себе теперь на берегу.

Я помню, как сидела в воде, на камнях, рядом с Осе.

"Зачем все эти жертвы, когда все кончается так бесславно- думала я. Мир уже не двоился - он умножал себя вокруг меня, и в глазах моих рябили тысячи солнц. Приходит минута, когда отчаяние затапливает. Нет сил встать, сделать шаг, вздохнуть, пошевелиться.

Я молча сидела, закрыв глаза, мне уже не было страшно, или жалко себя.

Я взяла Осе за руку. "Я не виновата, - устало подумалось мне, - я сделала, всё, что могла".

Мир продолжал кружиться, оставляя меня радужными вспышками в глазах, птицами в небе и свежим ветром, дунувшим мне в лицо.

Ветер.

У него был запах.

Соленый.

Так пахнет море.

Я словно проснулась, выныривая из глубин, затягивавших меня.

- Море, Осе, море - закричала я, пытаясь приподняться и потянуть плащ на себя.

Не знаю, откуда взялись эти силы, может от внезапно воскресшей надежды.

Я вытянула Осе на берег, рассекая руки и ноги об острие камни, и закрепила обратно ремни. То, что осталось от моих ботинок, купленных прошлой осенью на сезонной распродаже, и исправно послуживших мне в лесу, я выбросила, и пошла босиком.

Я не знаю, сколько мы шли, голова у меня кружилась, но запах моря становился всё сильнее, и это поддерживало меня.

Лес расступался, отступая пологим склоном к воде.

А вдали серой пыльной лентой вилась дорога, уходя к светло-желтым городским стенам. Мы спустились, продолжая по направлению к дороге, увязая ногами в песке. Мне вдруг стало страшно, что это мираж, что сейчас я очнусь опять на тех мокрых камнях, но это было реально. Песок, нагретый на солнце, жег мне ноги.

Мы приближались к дороге, и вдали виднелась повозка, запряженная черно-белой крепкой лошадкой, она приблизилась, и я уже ясно увидела бородатого старика, и двух маленьких детей в повозке.

Они поравнялись с нами, и остановились, дети испуганно разглядывали нас, а старик спрыгнул на дорогу. Я чувствовала, как что-то взрывается в голове, темнеет в глазах, и, падая, цепляясь за лошадь, я успела сказать ему:

"В Орден".

Часть вторая.

-18-

Я проснулась в странном, почти невесомом, ощущении покоя, и, ещё не открывая глаз, поняла, что лежу на кровати, и под головой у меня не ворох листьев, а подушка. Я осторожно разлепила ресницы.

Сумерки.

Моя кровать - в центре небольшой прямоугольной комнаты, напротив двери - в глубокой нише, над деревянным, с обитыми железом узлами сундуком, небольшое окно с полукруглым верхом, и через незакрытую половину мне видно вечернее небо. Во всем теле - страшная слабость, совершенно невозможно даже пошевелить рукой, и глаза сами закрываются. Сон охватывает меня, тянет в горячую мягкость подушки, и нет сил ему сопротивляться.

Я снова засыпаю.

Открываю глаза я лишь наутро, потревоженная яркими лучами солнца.

Спина и бок ещё болят, когда я приподнимаюсь, но значительно меньше, руки и ноги все в сине-черных кровоподтеках, но все вроде нормально функционирует.

На мне длинная белая рубашка из льняного полотна, с широкими рукавами, достающими мне почти до кончиков пальцев.

На деревянном столике рядом с кроватью - большая глиняная кружка. Я тянусь за ней - ужасно хочется пить, когда резная деревянная дверь приоткрывается, скрипя.

Я застываю на кровати, сама не знаю чего внезапно испугавшись, но пугаюсь зря.

Входит плотная женщина средних лет с приветливым круглым лицом и открытой улыбкой.

Проснулись уже - скорее отмечает, чем спрашивает она, и выговор у неё немного другой, чем у Осе - гораздо более плавный. - Три дня без памяти лежали...

Меня зовут Юта - все так же плавно продолжает она, подавая мне кружку, - его Светлость лорд Тидлиг, глава Ордена, меня к вам прислуживать нанял. Как имя ваше будет?

Алина, - отвечаю я, отрываясь от кружки.

Она беззвучно повторяет мое имя, как бы примериваясь к нему губами, и говорит:

Мне велено, как вы проснетесь - к вам лекаря привести. Я пойду за господином Тойпой, и сейчас же вернусь.

Подождите! - окликаю я её.

Страшно спрашивать. Но не знать - ещё страшнее.

А где лорд Ренгватт? Что с ним? - решаюсь я.

Лорд Ренгватт спит, к нему пускать не дозволено, - качает она головой.

Уф.

Гора с плеч долой.

Жив.

Вот господина Тойпу и спросите - советует она доверительно, - он для вас обоих лекарем был позван.

Умница Юта!

Она выходит, ещё раз улыбаясь напоследок, и я облегченно откидываюсь на подушки.

Ну вот, самое страшное и позади.

И даже доктор у них имеется.

Интересно, а как здесь насчет завтрака?

Тойпа приходит минут через пять, и выглядит он, как волшебник из детских сказок - высокий, тонкий, седой, в длинном плаще темно-синего цвета, с коричневой матерчатой сумкой через плечо. Он здоровается, церемонно представляясь, и меряет мне пульс, сосредоточенно вытянув губы.

Пульсом он, судя по одобрительному кивку, остается доволен, и, достав небольшую коробочку с сильно пахнущей травами мазью, меняет мне перевязки на спине и боку.

Раны на спине болезненны, но не глубоки - объясняет он мне, - равно и на ногах. А ребро левое сломано, и боль причинять ещё будет долго. Но жара и лихорадки нет, и это хорошо.

Сломанное ребро? Только этого мне не хватало.

А встать-то можно мне? - пугаюсь я.

Отчего же нельзя - можно - успокаивает он, вставая и подавая мне руку. - Только легонько, аккуратненько...

Ноги дрожат и спина как будто исхлестана плетьми. Но ничего, вроде стою.

Голова-то не кружиться - волнуется Тойпа.

Нет - мотаю я головой.

Вот и хорошо - успокаивается он. - А теперь обратно в постель. Ранам в покое затянуться надо.

Морщась от боли, я возвращаюсь в кровать, вытягиваю ноги.

Лекарь укрывает меня одеялом.

Скажите мне, господин Тойпа - пытаюсь я заглянуть ему в глаза, - А что с лордом Ренгваттом?

Он неопределенно мотает головой.

Тяжелые раны...

Сердце у меня прыгает, но он продолжает:

Он силен и упрям, и крепкого здоровья. Я очень волновался в первый день, но сейчас он уже вне опасности, хоть и очень слаб.

А теперь отдыхайте - строго говорит он, выходя.

Ну, раз так предписано, нарушать не будем. А где же Юта? Очень есть хочется... А после завтрака можно и к Осе наведаться, надо бы выведать, в какой его комнате уложили.

Незаметно для себя я снова засыпаю, без забот и тревог, что были со мной в последние дни. Как будто плыву по течению в теплой воде, и оно выносит меня в открытое море и абсолютный покой.

-19-

Я проснулась вечером, зверски голодная. Судя по аппетиту - дело идет на поправку, даже очень. Юта, видно, заходила меня проведать - мне зажгли свечи на табуретке под окном, и они тихо потрескивали, оплывая на потрескавшуюся деревянную подставку.

Хорошо, что Юту пришлось ждать недолго, она заглянула через несколько минут, все с той же приветливой улыбкой и сложенными под передником руками.

Перекусить не желаете? - пропела она.

Желаю. Очень даже желаю, - вздохнула я. Наконец-то...

А как же тут не проголодаться, если в последний раз я перед собой тарелку видела на том постоялом дворе, на берегу Трайвы. Все тогда были ещё живы... Мне взгрустнулось, но Юта вошла с подносом, и я села в кровати, кряхтя, как столетний дед - сломанное ребро, поверьте мне, не самое приятное ощущение. Никаких особенных яств мне не принесли, небольшой каравай серого хлеба, сыр, и два больших красных яблока, но, учитывая, что последние дни мне только корешки да обломанные сухари перепадали, я была счастлива и этому, и умяла все за минуту.

Юта стояла поодаль, поглядывая на меня то ли с жалостью, то ли с любопытством, и когда я закончила ужин, сказала:

- Его Светлость лорд Тидлиг завтра с утра к вам придет, сегодня хотел, да господин Тойпа вас беспокоить не разрешил.

Вот и хорошо, - подумала я. Молодец, господин Тойпа. Надо же человеку, в конце концов, в себя прийти.

Я поболтала ещё немного с Ютой, пытаясь вытянуть из нее побольше, не очень-то и успешно, впрочем. Не то, что бы она что-то скрывала, просто не знала много. Но я выяснила, что лорд Ренгватт находиться на том же этаже, что и я, четвертая дверь справа, прислуживают ему два рыцаря Ордена, но скоро все спать укладываются.

Я попыталась разузнать, что собой представляет лорд Тидлиг, также без особого успеха. Самый мудрый, глава Ордена уже лет десять, и ещё все говорят, что он самый сильный маг, а ей откуда знать, она хоть всю жизнь в Маа прожила, но в Орден первый раз попала, а вот супруг её покойный бывал, каменщик он был и в Ордене ему неплохо платили, и вообще она магов боится, вот когда на соседа её, лесоруба, Свармоговская нечисть в лесу накинулась, насилу отбился, и лекари сказали - не жилец, так мага Орденского кликнули, из лордов, неделю сидел, заклинания шептал, и ничего теперь сосед, живой, только тихий больно стал, в лес не затянешь...

Я отпустила Юту, сославшись на усталость, на самом деле обессилев от её словесного потока...

Значит, так. Завтра этот Тидлиг придет ко мне, и кто знает, что ему от меня надо.... А спать мне не хочется, и надо бы Осе проведать, тем более, что Юта сказала, что вроде как скоро все расходятся. Я медленно встала, и добрела до окна, опираясь руками за стены, и расположилась на сундуке.

Через окно мне открылся вид на вечерний город. Об электричестве здесь, увы, и не слышали, двор Ордена освещался факелами, за высокими стенами темнели городские ворота, там было намного темнее, лишь отдельные здания выделялись из темноты. Я постояла у окна довольно долго, наблюдая, как постепенно гаснут в городе последние огни. Внизу, в Ордене, часть факелов тоже затушили, и лишь несколько пар часовых в широких плащах кружили по двору.

Я подошла к двери, и тихонечко приоткрыла, прислушиваясь. Тихо.

Так. Четвертая дверь справа... Ага, вот она.

Я потянула дверь на себя, она неожиданно скрипнула. Я оцепенела, покрывшись холодным потом, а потом рассердилась на себя.

Ну что тут такого, если мне пришло в голову проведать э... боевого товарища?

Все видно, и вправду, разошлись, никого не было ни в коридоре, ни в комнате, кроме Осе.

Он лежал на большой кровати, в центре комнаты, перевязанная голова склонена набок.

Похоже, что он спит. И свечку ему оставили рядом с кроватью.

Я подошла ближе, и присела на край кровати.

Осе выглядел совсем несчастным и каким-то беззащитным.

Что я здесь ищу? Зачем пришла? Он ведь предупредил, что отправляется в свой Ирафар. И вообще - он лорд, а я кто? Его, небось, там всякие графини и баронессы поджидают... А я и не думала, что мне будет так трудно с ним расстаться. Наверное, все мы хотим того, что не можем получить.

Вот встану и пойду, что толку здесь просиживать. Может ещё только несколько минут... У него красивое лицо, когда оно в покое. Высокий лоб, длинные ресницы, четко очерченный рот.

"Не судьба" - сказала я себе.

Всё.

Надо в свою конуру возвращаться.

Но ведь есть люди, которые ничего в жизни не могут сделать гладко!

Скорее всего, я встала слишком резко, и в бок словно впились железные челюсти. От боли я пошатнулась, не зная за что ухватиться, и с жутким - как мне показалось - грохотом, задев табуретку со свечой, я полетела на пол.

Свечку я подхватила на лету, а табуретка больно стукнула меня по колену, как будто мало мне своих синяков. Показалось мне, что веки у Осе чуть дрогнули?

Вроде спит...

Водружаю обратно табуретку, и пытаюсь встать. Только бы не упасть снова!

Одну ногу, вторую. Сядем на кровать, передохнем. Теперь снова встаем, и к двери!

- Что-то короткий визит получился - слышу я сзади голос Осе.

-20-

От неожиданности я замерла, как истукан. Ну надо же так попасться! А он тоже хорош, проснулся - открывай глаза, нечего подглядывать!

Оборачиваюсь.

- Я не хотела вас будить, лорд Ренгватт - отвечаю, глубоко вздохнув.

Что мне теперь делать? Сбежать в свою комнатуху, запереться и больше никогда не выходить?

И вообще, ну что у меня за характер такой, вечно я мнусь, всего боюсь, мямлю, а, в конце концов, остаюсь ни с чем. Хватит. Пора вырабатывать характер! Я ещё раз вздохнула и решительно подошла к кровати.

- Я не была уверена, что вам захочется меня видеть - твердо сказала я.

Он удивленно приподнял брови, и чуть приподнялся на локте.

- Разве я чем-то дал тебе понять, что твоё общество мне неприятно?

Ну, в общем... Можно сказать, да, - набралась я храбрости и гордо вздернула нос.

- Чепуха какая-то - поморщился Осе.

Как раз перед тем, как оборотни на нас напали - напомнила я

- Не говорил я ничего такого.

Вот ведь наглость! Так прямо все отрицать! Или, может, это удар по голове память отбил?

- А кто говорил, что у меня своя дорога, а он сделал, что мог?

Ага, молчим. Так-то!

Осе опускает голову на подушку и протестует:

- Ну и разве это то же самое?

Мне не хочется возвращаться в свою комнату, и я сажусь на его кровать, сбоку. Спорить мне с ним тоже не хочется, но сидеть молча неудобно. А я бы как кошка свернулась в клубок здесь, на краю кровати...

- Тогда что вы имели в виду?

Какая-то неловкость застряла между нами, я балансирую, вокруг да около, но не могу просто назвать его по имени. На ты. Осе смотрит перед собой, нахмурив брови, и медленно отвечает:

- Есть вещи, которым не суждено быть, и у каждого своё предназначение.

- Я это уже слышала! - взрываюсь я. - Сначала Викка про это говорил, теперь вы. Ну и дальше что? Найти меч? Ну, предположим, нашла я его. И все? Я свободна? Могу делать, что мне угодно?

Осе берет мою ладонь и сжимает её.

- Не знаю... Викка мог сказать, а теперь только один человек остался, кто знает - лорд Тидлиг. Что он тебе сказал?

- Не видел он меня ещё, лекарь не разрешил. Завтра должен придти - отвечаю я.

- Тогда подождем до завтра, - вздыхает он.

Что-то не больно искренне прозвучало это "не знаю".

Алина, - тихо начинает он, с видимым усилием, - есть что-то ещё, что я должен сказать. Ты спасла мне жизнь, и долг платежом красен. Если что-то случиться, меч мой к твоим услугам.

Я молча киваю головой. Вот ведь гордыня-то какая, меч - пожалуйста, а простое спасибо - ни за что.

Мы так и сидим молча на кровати. Осе скоро засыпает, как будто проваливается в сон, все ещё сжимая мою руку. Я осторожно пытаюсь высвободить ладонь, и он вздрагивает во сне. Не хочется его будить, и я ложусь рядом.

Что он пытается мне сказать? Почему у меня появляется чувство, что все намного сложнее, чем, кажется? Я не хочу этой сложности, я боюсь этой сложности, и Осе как будто единственная моя опора в этом незнакомом мире, но и он не остается со мной.

Я тоже засыпаю, с тяжелым сердцем.

А утром меня ждет скандал.

С утра Юта меня не нашла, и, разумеется, бросилась бегом к Тидлигу. Они подняли на ноги весь Орден, отправив несколько патрульных на мои поиски, но, разумеется, без успеха, меня они не нашли. А один из прислужников, приставленный к Осе, зашел в комнату... Дальнейший ход действий, надеюсь, понятен.

Вот так мне и выдалось познакомиться с главой Ордена, когда утром меня разбудили крики и грохот дверей, и кто-то вцепился мне в руку - очень больно, кстати.

- Да вот же она, ваша Светлость!

Я проснулась, ничего не соображая, а тем временем в комнату входил лорд Тидлиг. Невысокий, сухой какой-то, с короткой бородкой, он был моложе, чем я представляла - я то думала, что он глубокий старик, вроде лекаря Тойпы, а было ему лет пятьдесят, не больше. На нем, как и на остальных, был серовато-синеватый плащ, и волосы гладко зачесаны назад, как у Викка.

Очевидно, это, на мой взгляд, небольшое - и невинное - происшествие, порядком рассердило его, с другой стороны он явно не хотел на меня выплескивать свой гнев, вот и стоял, кусая губы.

Под его взглядом хотелось съежиться.

Осе, разумеется, тоже проснулся, и, по моему, не очень убедительно, пытался изобразить болезненную слабость.

Наконец Тидлиг соизволил обратиться ко мне:

- Я думаю, что вам нужно немедленно вернуться в свою комнату. Юта поможет вам переодеться, и проведет в мой кабинет.

Отрезал, повернулся и вышел.

Все остальные его спутники - а было их человек пять - как по команде повернулись и вышли вслед за ним.

Я встала с кровати, как-то сиротливо себя чувствуя.

В дверях я обернулась к Осе.

- Ничего не бойся - негромко сказал он мне.

Что-то стукнуло меня в сердце, какое-то странное предчувствие, и стало ещё тяжелее. Я не очень хорошо владею собой в кризисные минуты, наверное, этим и можно объяснить мой следующий поступок.

Я вернулась к кровати, наклонилась над ними, сжав его лицо в ладонях, и поцеловала его.

Дура.

Потому, что он не ответил мне, просто застыл, как будто я целовала статую. Хуже того, даже как будто попытался отодвинуться.

Я вылетела из его комнаты на одном дыхании, и захлопнула за собой дверь.

Дура, дура, дура, тысячу раз дура!

Юта зашла через несколько минут, посматривая исподлобья на мои пылающие щеки. Она проворно разложила на кровати темно-вишневое платье и нижнюю рубашку

- Переоденьтесь, его Светлость ждет.

Господи, ну какая же я идиотка! Ну чего я к нему полезла? Теперь идти к Тидлигу в расстроенных чувствах...

Обувь мне Юта тоже принесла, кожаные сапоги, но они оказались велики, и она ушла поменять их. Я села на кровать, близкая к тому состоянию, когда бьются головой об стену.

Отчего я всегда все усложняю?

Всё, соберемся.

Подумаешь.

Ничего, переживем.

Он скоро уедет, и я его никогда не увижу.

Не так он уж и слаб, совсем скоро.

А мне на другом надо сосредоточиться.

Как домой попасть, например. Я так сжала кулаки, что побелели пальцы.

Подумаешь. Переживем.

Теперь мне терять нечего.

Юта вошла, мерно колыхая юбками, держа в вытянутых руках сапоги.

Я обулась и решительно встала.

- Я готова.

-21-

Мы прошли по коридору мимо комнаты Осе к лестнице вниз, дверь была приоткрыта, и я сдержала себя от искушения повернуть голову.

Вниз по широким ступеням, два пролета, и направо в широкий коридор, с высокими и узкими окнами с двух сторон, и солнечные лучи падают наискосок мутными полупрозрачными столпами, и мы шли через эти столпы света, и отчего-то я казалась себе Жанной Д'Арк, которую ведут на казнь.

Юта отворила темно-красную дверь в конце коридора, и встала сбоку.

В кабинете Тидлига на огромном круглом столе и на стенных полках все было завалено старыми книгами, рукописями, свитками, а он сам стоял у окна. Повернул ко мне голову, кивком приглашая сесть на деревянную скамью у правой стены.

Он постоял ещё немного, устремив взгляд в небо, вглядываясь во что-то, видное только ему, встряхнул головой, подошел ко мне и сел рядом.

- Как имя твоё? Лина? - спросил он, внимательно разглядывая меня небольшими карими глазами.

- Нет. Алина - мотнула я головой.

Ну что ж, Алина - вздохнул он, - большего беспорядка, чем есть, никто бы и придумать не мог. И Викка не вернется, а он сам все это заварил. Что он рассказывал тебе?

Я решила быть поосторожнее, и не выкладывать все, чего нахваталась в дороге. Большую часть информации я ведь не от Викка получила, так что особого обмана здесь не будет...

Да почти ничего он мне и не говорил, - начала я, - упомянул какой-то меч, какую-то магию, какого-то Виисаса. Когда Викка встретил меня, то обещал рассказать; потом, но так и не успел.

Тидлиг качнул головой.

- Расскажи мне всё, с того момента как Викка встретил тебя - сказал он твердо.

Делать было нечего, и я пересказала ему, довольно подробно, как мы ехали с Виккой, встретили Осе со спутниками, о том, как за нами всякая страшная живность гонялась и у меня начала болеть левая ладонь. Последний факт его очень заинтересовал, и он попросил меня остановиться, неожиданно резво подскочил к столу, роясь между старыми свитками, и сделал себе какие-то пометки на листе бумаги. Потом он вернулся, и я продолжила рассказ, упустив, если честно, некоторые подробности о тех вещах, что Осе мне рассказывал. Тидлиг помолчал, походил по комнате, снова постоял у окна.

- Ну что ж, теперь моя очередь рассказывать - задумчиво сказал он, глядя куда-то в небо.

Он начал издалека, с тех событий, которые пересказывал мне Осе, о том, как Онда Пенибер стал лордом Свармогом, о Роллане и Виисасе...

Тидлиг внезапно остановился на полуслове, и, внимательно посмотрев на меня, спросил, завтракала ли я. Очень кстати, потому что на голодный желудок сосредоточиться трудно.

Он кликнул прислуге, и она быстро накрыла на стол, постукивая глиняными мисками. По-моему, в этом Ордене грешили аскетизмом. Серый хлеб, такой же, как мне подавали вчера, копченая рыба, сыр и фрукты, и небольшой стеклянный графинчик с вином. Ах, как мне захотелось кофе!

Завтракали мы молча, Тидлиг всё время на меня посматривал, и было мне как-то неуютно, никакого удовольствия от еды я не получила.

После того, как прислужники забрали посуду, неслышно исчезнув, Тидлиг сел рядом со мной.

Ну что ж, констатировал он, - значит, Викка сказал тебе, что меч надо найти. Ещё вчера я отправил гонцов к королю Лаанскому, так что, примерно, через неделю принц Арлиг прибудет сюда.

Кто он? - спросила я, хотя уже слышала это имя.

В высшей степени достойный молодой человек, - немедленно отозвался Тидлиг. - и прямой потомок Роллана. С ним тебе и придется отправиться в Риппали. Вернее, туда, где когда-то стоял город. Ныне там одни развалины...

Неспокойно мне, неспокойно - вдруг разговорился он. - И говорил я Викку - не лезь не в своё дело. Годами он просиживал над этими рукописями, совсем одержимым стал, и начал все без моего ведома, лишь письмо оставил, когда за тобой поехал. И мне теперь это расхлебывать.

- Так может не надо? - робко предложила я. - Отправьте меня обратно.

А что мне ещё делать? А Осе пусть убирается в свой Ирафар. Скатертью дорожка.

Тидлиг печально рассмеялся:

А было б оно так просто, думаешь, не отправил бы? Ещё как. Да никто не знает, как это сделать. Когда Викка расшифровал рукопись Виисаса, ещё тогда он говорил, что дорога эта в один конец. Только Виисасу это и удалось, и тайна эта ушла вместе с ним. Да и Свармог не дурак, - понизил он голос, - думаешь, он так от своего отступиться? Ему от тебя избавиться надо, и как можно скорее...

Он сел рядом со мной на лавку, и тяжело вздохнул.

- Нет пути назад, - негромко сказал он.

Мне вдруг стало его жаль. Наверное, я зря его опасалась, совсем он не страшен. Усталый он какой-то. Бессильный. Но не злой.

И что теперь делать будем? - спросила я.

Он немного оживился:

- Вот приедет принц Арлиг, и я тем временем в свитках старых ещё пороюсь, и будем в дорогу собираться. Тебе собираться, то есть. А пока отдыхай... Но осторожно, за ворота Ордена не выходи, мало ли что. Если что надо - Юте скажи, или за мной пошли.

Он выпрямился и снова подошел к окну, что-то там тоскливо высматривая.

Значит, так тому и быть - негромко сказал он, не смотря на меня. - Нелегкая дорога ждет тебя...

- А это я уже поняла - ответила я, выходя из комнаты.

-22-

Я шла обратно через залитый солнцем коридор, чувствуя странное облегчение, смешанное с горечью.

А лестница далась мне трудно, подниматься вверх было значительно труднее. Каждая ступенька отдавалась неприятным всплеском в боку, там, где сломано ребро, и мне приходилось отдыхать на каждой ступеньке. Наверное, прошел час, пока я поднялась до своего этажа, совершенно измученная, чувствуя, как все дрожит внутри, и как двоятся в глазах перила.

Кое-как я доковыляла до своей комнаты, упала на кровать, как была, не снимая ни одежды не обуви, накрыв голову подушкой.

В таком странном состоянии я провела несколько дней.

Это было похоже на жар, когда мешаются слова и мысли, только жара не было. Юта заглядывала время от времени, но мне ничего не хотелось, она заставляла меня выпить немного воды и уходила. Я пыталась разобраться в своих чувствах, каждый новый день добавлял новой неопределенности, и вынести я этого больше не могла.

Мне страшно?

Да. Мне страшно. Но все-таки - было что-то ещё.

Не дороги, предстоящей мне, со всеми её опасностями, а может и смертью, я испугалась. Нет, я уже смотрела этой смерти в глаза, и она подбиралась ко мне близко, вонючая, темная, отвратительная. Но на той поляне, где Осе был ранен, я заколола одного из оборотней, значит, есть вещи сильнее страха.

Тогда что это, что так угнетает меня?

Сложившаяся ситуация не устраивала меня своей предопределенностью, вот в чем дело. Мне изложили краткий сценарий, и изменить его нет возможности. Они все - и Осе, и Тидлиг уперлись в какое-то древнее предсказание, и намерены его исполнить. Меня заставить его исполнить, то есть. А они сжались от страха, и наблюдают за каждым моим шагом - так ли было написано Виисасом? А я не знаю, что было написано им.

Я не боюсь умереть, но мне хочется жить.

Жить, так как вздумается мне, а не так, как написано в какой-то сомнительной рукописи.

Но если так много зависит от меня, разве я смогу повернуть назад?

А теперь мне придется ждать, пока приедет этот самый Арлиг...

Внезапно мне стало легче, и захотелось вздохнуть свежим воздухом. Я потянулась, разминая мышцы. Сколько же я так провалялась? Я доплелась до облюбованного мной сундука, и прилегла, свесив руки наружу. Темнело, внизу, во дворе, стражники зажигали факела.

Дверь скрипнула, и подалась, скрипя, пропуская Тидлига.

Он явно обрадовался, увидев меня не в кровати.

- А я уже волноваться начал, но Тайпу накричал - отдышался он

Мне не хотелось изображать бодрое настроение только для того, что бы он себя лучше чувствовал. В конце концов, они и так на меня слишком много повесили, и никто, заметьте, меня не спросил - хочешь ли ты, Алина, попасть в другой мир? Для выполнения особой миссии? Придется ему довольствоваться моим кислым видом и отсуствием энтузиазма.

- Завтра принц Арлиг с утра приехать должен, - продолжал Тидлиг. - раньше, чем я рассчитывал, гонец час назад прискакал. А сейчас у нас ужин в столовом зале, лорд Торрхо, наместник Маа присутствует, спуститься надо, я тебя представлю.

Юта неслышно вскользнула с кувшином воды, деревянным гребнем и медным тазиком, а Тидлиг вышел в коридор, нетерпеливо барабаня пальцами по стене.

Я наскоро привела себя в порядок, и отправилась вслед за ним.

Мы спустились по лестнице до самого нижнего этажа, подземного, и с круглой площадки вход в столовый зал был перегорожен тяжелыми бархатными занавесями.

Зал был круглый, огромный, и полутемный по углам, а в центре освещенный гроздьями свечей на железных подставках, окружающих несколько столов в ряд, устланных желтыми скатертями.

Очевидно, по случаю приезда наместника, Орденцы немного раскошелились, столы ломились огромными железными подносами с жареной птицей, яблоки и виноград, сыры, всевозможная выпечка, бутылки вина и кувшины с пивом. В дальнем углу на огромном квадратном кресле сидел - нет, уместнее будет сказать, восседал, высокий плотный мужчина с пышными пшеничными усами, роскошно одетый и окруженный не менее роскошно одетыми спутниками, очевидно, придворными. Я невольно опустила глаза на своё платье - совсем простое и довольно мятое, и почувствовала себя Золушкой.

Сердце у меня неприятно сжалось, когда я увидела, что Осе сидит с его правой стороны, одетый в коричневый дорожный плащ. Что там идиот Тойпа говорил о тяжелых ранах? Вот он сидит, пивко попивает и в ус не дует. Усов, у него, правда, нет... Я сделала вид, что не вижу его вообще, смотря перед собой.

Тидлиг довел меня до наместника, придерживая за локоть, и с любезной улыбкой представил меня:

- Позвольте представить вам, ваша Светлость, эту молодую леди. Леди Алина сопроводит принца Арлига в Риппали.

Я думала, это принц Арлиг меня сопровождать будет... А насчет молодой леди - мне понравилось.

Разодетый вельможа кинул на меня довольно пренебрежительный взгляд, и хохотнул:

- Что-то больно неказистую ведьму ты принцу подкладываешь!

Сволочь.

Осе встал, с грохотом отбрасывая стул, откидывая локтем плащ и довольно выразительно сжимая рукоятку меча.

Надо же... Вот в ком внезапно проснулись рыцарские чувства!

Лорд Торрхо изменился в лице:

- Это вы у себя в Ирафаре мечом размахивайте, лорд Ренгватт, а у меня в городе, будьте добры, уважайте королевского наместника!

Орден ни от вас не зависит, - твердо отвечал Осе, - ни от короля Лаанского, и находимся мы за городской стеной.

Тидлиг засуетился. Судя по выражению его лица, ответ Осе был ему приятен, но и с наместником он отношений портить не хотел.

Господа, господа - скороговоркой заспешил он, - стоит ли вам спорить. Леди Алина и не обиделась совсем. Правда, леди Алина?

Он сжал меня за локоть, толкая вперед, под неуютные взгляды со всех сторон.

С каким бы я удовольствием сказала бы, что смертельно обижена... Думаю, у Осе не взяло бы много времени отрубить башку этому заплывшему жиром мешку, но Тидлиг вцепился в меня мертвой хваткой.

- Нет, - тихо проговорила я, опуская лицо.

- Вот и хорошо - обрадовался Тидлиг.

Осе сел с каменным выражением лица.

Тидлиг запихнул меня на самый дальний стол, где были свободные места.

Остаток ужина прошел тихо, изредка с дальнего стола разносились раскаты утробного хохота лорда Торрхо. Аппетита особого у меня не было, я съела немного сыра и фруктов, запивая сладким красным вином.

Что этот идиот-наместник имел в виду, когда сказал, что Тидлиг подкладывает меня? Это просто его животная шутка, или ... Или Тидлиг недоговаривает. В самом деле, когда я спросила его, кто такой принц Арлиг, он рассыпался в комплиментах... Слишком усердно, я бы сказала.

В самом деле, вся эта история приобретает какой-то грязный оттенок.

У меня от природы живое воображение, и я тут же представила себе, как принц Арлиг, омерзительный боров типа этого Торрхо - лапает меня своими сальными руками. Я выпила ещё пару бокалов вина, что бы отогнать от себя эту мрачную картину, поднялась и направилась к выходу. Никакого резона оставаться не было. Пусть себе веселятся. Тидлиг, наместники, и всякие там лорды...

Похоже, я немного перестаралась с вином, голова у меня кружилась, и немного подгибались ноги, а впереди был подъем по лестнице. Добравшись до этажа, где был выход наружу, я вышла подышать свежим воздухом. Ночной ветерок приятно холодил лицо.

Я присела на землю и загрустила. И сбежать ведь некуда. Ну куда я побегу? В лес? Спасибо. Насилу оттуда выбрались...

Когда я, наконец, доплелась до своей комнаты и села на кровать, стягивая сапоги, была глубокая ночь.

И кто придумал эту ужасную одежду? Ладно, сапоги кое-как сняла, а на платье ещё миллион крохотных пуговиц...

Дверь скрипнула сзади меня. Наверное, Юта, вот и хорошо, пускай и поможет мне...

Я обернулась, и застыла.

Это была не Юта, а Осе, и он стоял, захлопнув за ним дверь, уставившись на меня своими серыми глазами.

Я почувствовала, как краснею, как какая-нибудь тринадцатилетняя школьница.

Он подошел ко мне и сжал в ладонях моё лицо.

Я уже один раз поцеловала его, и ничего хорошего из этого не вышло... Отчего под его взглядом я чувствую себя, как нашкодивший ребенок? И долго он собирается так на меня смотреть?

А вообще-то вино смелости придает. Была, не была.

Я обняла его за шею, наклоняя ближе к себе, вцепившись ему в губы. Если не нравится - нечего по ночам по чужим комнатам расхаживать... И скромницу я из себя тоже строить не буду... Как эти его штаны вообще расстегиваются?

-23-

Я проснулась, когда только начало светать. Осе ещё спал, разметавшись по кровати, сбросив одеяло. Я тихонько придвинулась к нему, запустив пальцы в его спутанные волосы.

Что случиться теперь?

Сегодня должен приехать этот самый принц Арлиг. И что мне ему сказать? Что я меняю все планы и уезжаю вместе с Осе в Ирафар? Осе, правда, мне ничего ещё не сказал по этому поводу, но я думаю, что теперь, преодолев свою природную застенчивость, как настоящий рыцарь он должен попросить моей руки? Вроде в средневековьях нравы строгие. Я представила себе скромную церемонию, тот же Тидлиг может за священника сойти... Я не думаю, что Тидлиг будет особенно упираться. Он сам говорил, что Викка все эту кашу заварил. А Осе сумеет меня как-нибудь защитить... Но, в общем, я и без церемонии могу. И, если честно, человек я не корыстный, мне совершенно не волнует, что он не богат. Я бы могла чем-нибудь заняться, внедрять здесь какие-нибудь полезные изобретения, типа велосипеда, например, и неплохо на этом зарабатывать.

Я поцеловала его в белый шрам на левом плече, и прижалась к нему щекой.

Осе вздрогнул, просыпаясь, и перевернулся.

Я встретила его самой нежной улыбкой, но взгляд мне его не понравился...

Как я уже говорила, мне тридцать лет.

И романов у меня достаточно встречались.

В определенном возрасте, думаю, что где-то годам к двадцати пяти, большинство современных женщин начинает распознавать специфический мужской взгляд - утром, после бурно проведенной ночи. На литературный язык это можно перевести, как:

"Что я наделал и как мне сейчас отсюда смыться?".

В большинстве случаев меня это абсолютно не трогало. Иногда я наблюдала со скрытым злорадством, как герои-любовники что-то бормочут, придумывают разные истории. Иногда придумывала сама - "Что, уже девять? Ужас! На работу опаздываю! Убегаю! Потом тебе перезвоню!".

Но сегодня утром этот взгляд я встретить не ожидала.

Прикрывшись одеялом, он лихорадочно быстро подобрал свою одежду с пола и оделся, не смотря на меня.

Я так и сидела на кровати, молча, с горькой усмешкой на лице, только надела нижнюю рубашку, что бы не сидеть голой.

Осе подошел к кровати, и присел на корточки напротив меня, опустив голову:

- Это я виноват, глухо проговорил он. - Нам не следовало этого делать. И, наверное, лучше никому об этом не знать.

Разумеется, ты виноват, черт тебя подери! Сколько ещё унижений я должна терпеть он него? Мне хотелось завыть и вцепиться ему ногтями в лицо. Но я сдержалась - вот он, жизненный опыт. Кроме всего прочего, о чем-то я начала догадываться.

- А главное, - с легкой усмешкой ( правда, иногда я сама себя уважаю за свою выдержку!) спросила я, - что бы принц Арлиг ни о чем не узнал, так ведь?

Осе не выдержал мой взгляд, и отвернулся.

- Я ведь не полная идиотка, - твердо продолжила я, - и кое о чем уже догадалась. Тидлиг проговаривается... Почти. Потом этот мерзкий Торрхо на что-то намекал. Тебе не кажется, что ты должен мне все рассказать?

Осе мотнул головой, с силой выдыхая воздух.

- Вы все хотите мне этого Арлига сосватать, а? - прищурилась я. - Так ведь? Отвечай, Осе.

- Так, - неожиданно глухо и тоскливо отозвался Осе, сосредоточенно изучая пол.

Тогда скажи мне, что Викка тебе рассказывал, - мягко попросила я.

- Что Арлиг победит Свармога, и отстроит заново Виндруву, и все покоренные Свармогом земли. А дети ваши - он запнулся, и я переспросила:

- Мои и Арлига?

- Да, - сглотнул слюну Осе. - Они получат Оллию, и Итту. Там снова расцветет земля. Снова люди будут жить...

- Вот оно что, - медленно сказала я.

Да, теперь действительно все ясно. Осе решил, так сказать, самоустраниться, и оставить меня Арлигу. Что бы все было, как предсказано.

- А если я не захочу быть с Арлигом? - спросила я.

Он грустно посмотрел на меня.

- Любая захочет быть с Арлигом, - усмехнулся он краем рта. - Да что говорить, у вас общая дорога, общая цель. Кто я такой, что б встать между вами?

- А если я все-таки захочу остаться с тобой? - тихо спросила я.

Осе выпрямился, и отрезал:

- Это невозможно.

Он развернулся по направлению к двери, и тут моя хваленая выдержка оставила меня.

Неужели тебе этот Арлиг дороже меня? - закричала я.

Осе вздохнул, и начал открывать дверь.

Я вскочила и побежала за ним, вцепилась ему в руку, а он отдирал меня, а я все равно пыталась остановить его.

Да пойми же ты меня,- схватил он меня за лицо двумя руками, совсем как вчера вечером, - мне на Арлига наплевать. Наплевать на все эти предсказания. Но тебе и ему такая возможность дана, что нельзя её упустить. Ты будешь жить со мной спокойно, зная, что Свармог на границы наступает, люди гибнут, и ты могла бы его остановить, но не захотела? Будешь?

Я застыла на месте, словно загипнотизированная этими прозрачными глазами.

Нет, не буду - с холодеющей пустотой в сердце ответила я.

- Вот то-то и оно, - заключил он.

Он стоял так близко от меня, и мне так хотелось его поцеловать, но между нами уже воздвигалась стена. Вернее, она была все время, лишь вчера мне казалось, что я разрушила её.

За окном послышался далекий звук рожка, как будто охотники возвращаются из леса.

Но это были не охотники.

- Одевайся, - глухо сказал Осе. - Принц Арлиг в воротах.

-24-

Осе вышел из комнаты, а я стала поспешно натягивать на себя платье. И где эта Юта? Как раз сейчас она мне очень нужна...

Только я успела застегнуть все эти маленькие противные пуговки на платье и натянуть сапоги, за мной влетел Тиглиг.

- Ты уже готова?

Я молча кивнула, и пошла за ним с тяжелым сердцем.

Мы спустились по лестнице, на одном из пролетов Тидлиг открыл боковую дверь, ведущую в узкий длинный коридор, который вывел нас - ещё через пару дверей, к воротам, уже открытым.

- Отчего нельзя было спуститься по лестнице до главного входа? - недоумевала я.

Тидлиг обернулся.

- Там уже ковер расстилают и комнаты готовят, нечего нам мешать.

Кроме Тидлига у ворот стояло уже несколько рыцарей Ордена, все в одинаковых плащах, даже с одинаковым выражением лиц.

Долго ждать нам не пришлось, на мосту, переброшенном от ворот Ордена через глубокий ров до городской стены, показались всадники.

Принца Арлига вычислить среди них особого труда не представляло. Он ехал впереди остальных на роскошном белом жеребце, в светло-сером плаще с вышитыми гербами, и, поравнявшись с нами, он легко спрыгнул на землю. В нем угадывался человек, привыкший приказывать, но он не казался высокомерным или грубым.

Скажу правду - он был самым красивым мужчиной, что я когда-либо видела. Принцу Арлигу на вид было лет тридцать с небольшим, высокий - я доставала ему только до плеча, стройный, льняные волосы рассыпались по плечам, и абсолютно неправдоподобного цвета голубые глаза...

Есть люди, которых природа щедро одаряет всем. Если всего перечисленного недостаточно, добавьте мужественное загорелое лицо, приветливую улыбку и умный внимательный взгляд.

Такие люди обычно вызывают у меня острый приступ комплекса неполноценности.

Арлиг подал руку Тидлигу, почтительно наклоняя голову, и повернулся ко мне.

Я надеюсь, что не очень покраснела. Все-таки не каждый день выдается представляться принцу. Тем более такому.

Тидлиг представил меня:

- Дорогой мой принц - начал он, и я заметила, насколько различен его тон был, по сравнению с тем, как он разговаривал с наместником Торрхо, без того почтительного подобострастия, которое мне было так неприятно, чувствовалось, что принц был ему действительно дорог,- позвольте представить вам леди Алину, стараниями лорда Викки здесь появившуюся.

Как представляются членам королевской семьи? Реверанс?

Я не придумала ничего лучше, чем низко присесть, опуская голову, что-то вроде этого я видела в кинофильмах. Ничего, сошло.

Арлиг тоже поклонился мне - видно хорошее воспитание - с любопытством меня рассматривая. Я вспомнила, что он-то точно знает о том, какая участь мне уготована, и мне стало немного неловко.

Тидлиг наблюдал за нами, сосредоточенно прищурившись. Убедившись, что при виде меня принц не убежал с криком за тридевять земель, он немного успокоился. Хотя, сдается мне, были у него такие подозрения. А кто виноват, что за всеми этими событиями я себя немного запустила....

Устали с дороги, Ваше Высочество? - продолжил он, - Мы вам комнаты на первом этаже приготовили, для вас и придворных ваших...

Тидлиг повел принца по расстеленным на крыльце и лестнице коврам, беседуя о превратностях пути, здоровье Лаанского короля, мессира Дайры Четвертого и разных придворных сплетнях. Последнее было для меня крайне скучным, людей, упоминавшихся в беседе, я не знала - и знать не собиралась. К чести Арлига, и ему эта часть разговора была явно не по душе. Вдобавок ко всему, он не сплетник. Есть ли у него хоть одна отрицательная черта, или он редкий образец совершенства?

Я поразмыслила немного, и пришла к выводу, что один недостаток у него все-таки есть. Для меня, наверное, самый существенный. Очень просто. Он не Осе.

Тидлиг привел нас в светлый зал на первом этаже, предназначавшийся для принца, с огромной кроватью под навесным балдахином, широким столом, покрытым бордовой скатертью и несколькими лавками, задрапированными коврами. К слову сказать, по интерьеру эти хоромы сильно отличались от моей каморки, где только кровать и помещалась. Я, в принципе, не жалуюсь, мне кровати вполне хватает, особенно если вместе с Осе на ней валяться. Черт его подери, неужели он думает, что так просто себя заставить быть с другим человеком? Даже если цель благородная.

А Тидлиг и не думал умолкать. Он разговаривал, разговаривал, конца этому не было, а мне так хотелось от всех улизнуть себе в комнату, запереться и выплакаться. В конце концов, можно же мне себя немножко пожалеть?

Арлиг, видно, понял по моему лицу, как мне невмоготу, и сказал Тидлигу:

Почтенный лорд Тидлиг, как ни приятно мне ваше общество, и леди Алины тоже, - полуобернувшись ко мне с улыбкой, - но усталость сильнее меня. Да и леди Алина очень бледна, мне не хотелось бы её утомлять...

А как же не быть бледной со всеми этими переживаниями, сломанным ребром, которое стреляет мне в бок при каждом резком движении, хорошо, хоть раны на спине и ногах затянулись!

Тидлиг заторопился к выходу:

Простите, Ваше Высочество, меня за назойливость. Отдыхайте, проспитесь, а ближе к вечеру ужин устроим. Ведь столько всего рассказать вам нужно, а за леди Алину не волнуйтесь, если помните лекаря Тойпу - он леди Алину наблюдает. Повезло, повезло, сломанным ребром да парой царапин отделалась, ваша светлость. А вот лорд Викка не с нами уже ...

Арлиг проводил нас до дверей зала, кивнув на прощанье Тидлигу, который вышел первым.

Я хотела проскользнуть мимо принца, надеясь отделаться кивком, но не вышло.

Арлиг придержал меня за локоть, и, наклонившись ко мне, негромко сказал:

А c вами, леди Алина, мне очень поговорить хочется. Если будете так любезны, и от времени вашего мне уделите ...

Кровь прихлынула мне к лицу.

Что он имеет в виду? Знает ли он что-нибудь про меня и Осе? Нет, не может быть. С другой стороны будет глупо делать вид, что я его совсем не знаю, если Арлиг вдруг что-то спросит. А что он знает, вот в чем вопрос...

Как вам будет угодно, - запинаясь, пробормотала я, отчаянно краснея.

Арлиг внимательно посмотрел на меня.

Я сожалею, если предложение моё вам отчего-то неприятно - медленно проговорил он, - я полагаю, что воспоминания о вашей дороге вам слишком тяжелы, и за это прошу простить меня. Если есть ещё что-то, что тревожит вас, даю вам слово моё зарукой, что в моем лице вы найдете друга, которому можно довериться.

Я посмотрела на его благородное лицо, и мне стало стыдно.

Простите вы меня, принц - сказала я, смотря ему в глаза. - Мне действительно тяжелы воспоминания, но я расскажу вам все.

Я подумала, и прибавила:

Только не сейчас. Завтра.

Он молча поклонился мне, выпустив локоть, и я вышла из зала.

Завтра.

У меня есть время до завтра, что бы решить, что ему рассказать.

Мне кажется, что он заслуживает правды.

-25-

Я поднялась к себе в комнату и легла на кровать.

Незавидная ситуация.

Я не люблю неправды, не люблю выкручиваться. Противно.

Но я должна себе напомнить, для чего я это делаю. Если все эти предсказания - правда, и я смогу помочь Арлигу победить этого самого Свармога, тогда, наверное, цель оправдывает средства?

С другой стороны - Арлиг не был мне неприятен. Он понравился мне.

Не так, как должен был бы понравиться мне, учитывая предсказанных нам общих детей, но он понравился мне. Мне придется ехать с ним в Риппали, хотя я даже не знаю, где это, и сколько времени это возьмет, и эта ложь будет сидеть у меня в горле.

Юта приоткрыла дверь, внося поднос с завтраком. Все тот же хлеб и сыр... Как же хочется кофе!

Весь день до вечера я ничего не делала, просто валялась в кровати. "Ничего, до вечера придумаю, как быть" - пообещала я себе. Вот всегда я так. В самые трудные минуты моя решительность пропадает без следа и я уповаю на спасительный случай - знакомый вопрос на экзамене, или ещё что-нибудь в этом роде.

Одно мне было ясно - как можно меньше упоминать Осе, а как это сделать - не знаю. Его имя так и вертится у меня на языке.

Темнело.

Я подошла к окну и села на подоконник.

Судя по запахам, доносившимся до меня снизу, там серьезно готовились к обещанному Тидлигом ужину.

Мне стало грустно, и вспомнилась моя прежняя жизнь. Как недавно это было, и как давно.

И в первый раз я задумалась - а что случилось там? Наверное, родители уже обыскались, полиция наверняка меня объявила без вести пропавшей. Странно, что меня это не очень трогало, конечно, хотелось бы родителей меньше огорчать - но что я могу сделать! Пока никакой возможности вернуться обратно нет.

А если бы была?

Вернулась бы я сейчас?

Юта вошла неслышно, я даже вздрогнула, обнаружив ее в комнате. Она принесла мне новое платье, небесно-синего цвета и новую нижнюю рубашку, белоснежную, и намного тоньше и воздушнее чем та, что была на мне. Видно, они всерьез решили подложить меня под принца. Даже ванну организовали в одной из соседних комнат, и Юта попыталась соорудить из моих волос - совсем не длинных, признаюсь,- некое подобие приличной прически.

Закончив, она отступила на шаг, любуясь результатом.

- Вот теперь вы выглядите, как настоящая леди - утешила она меня.

Я не нашлась, что ответить.

- Это еще не все - заговорщицки шепнула она мне, - я сейчас лорда Тидлига позову, у него для вас подарок от его Светлости Арлига...

- Какой подарок? - удивилась я

- Сама не знаю - пожала она круглыми плечами, - я уж лорда Тидлига позову быстрее, больно посмотреть хочется.

В общем-то, подарки я люблю. И мне тоже, если честно, интересно, что это. Но ...

Принять подарок от мужчины - меня это к чему-то обязывает. В данной, донельзя запутанной ситуации, когда я сама не знаю, какая она, ситуация, подарок - это только запутать меня ещё больше.

А Юта уже убежала за Тидлигом, ей то что.

Я почувствовала себя такой маленькой, почти раздавленной.

Колеса судьбы крутятся, и мне их не остановить. И человек, которого я, наверное, искала всю жизнь, лежит в своей комнате, так недалеко, и мне так хочется дойти до него, но нельзя. Неужели это и есть моё предназначение? Пожертвовать собой ради высокой цели... Изменить мир - пусть даже и не свой... Похоже, на этот раз это будет не пустыми словами, но отчего мне так тяжело на сердце?

Тидлиг вошел, рассматривая меня с довольной улыбкой.

- Совсем другое дело - констатировал он.

Юта низко поклонилась ему, не в силах оторвать взгляда от небольшой шкатулки, что он принес с собой. Тидлиг присел рядом со мной на кровать и негромко объяснил:

- Здесь, - и он накрыл ладонью шкатулку, - подарок от принца.

Я молча кивнула головой.

Он был явно разочарован моей реакцией, и, что-то пробурчав себе под нос, открыл крышку. Юта подобралась поближе, и ахнула.

На черном бархате свернулось клубком жемчужная нитка.

Крупные, один к одному.

- Надо одеть - забубнил мне в ухо Тидлиг, - как знак благодарности. Роскошный, королевский подарок.

Юта подняла жемчужины с бархата, любуясь ими, и перевела на меня взгляд, как бы оценивая, достойна ли я ожерелья. Видно не очень. Со вздохом она застегнула его мне на шее, и отступила.

Тидлиг поднялся и подал мне руку.

- Нас ждут - торжественно объявил он, и повел меня уже знакомой мне дорогой на самый нижний этаж.

Зал был богато украшен - ковры на стенах, ковры на полу, роскошные бархатные скатерти на столах, серебряная посуда... Столы были выстроены четырехугольником, и справа от входа, в центре, сидел принц Арлиг, в белой одежде, и слева от него два свободных кресла.

Среди присутствующих большинство, судя по коричневым плащам, были рыцари Ордена, а по правую руку Арлига располагались его спутники, богато, со вкусом одетые, волосы длиннее, чем у орденцев, у большинства до плеч, как у принца. Увидев нас, Арлиг приветственно заулыбался, привстал, указывая рукой на свободные места. Мы с Тидлигом пробирались вперед за спинами сидящих лаанских придворных, и я старалась отстать, что бы Тидлиг прошел вперед и занял ближнее к Арлигу место, нарочно спотыкаясь о складки неровно разложенных ковров. Меньше всего мне хотелось привлекать к себе чьё-то внимание. Моя ли тактика увенчалась успехом, или просто Тидлиг пытался использовать любую свободную минуту, что бы поговорить с принцем, мне удалось без особых приключений проскользнуть на дальнее кресло, присев в благодарность на комплимент Арлига - как я прекрасно выгляжу.

Замечательно.

Вот пусть Тидлиг принца теперь обрабатывает, а мне можно и расслабиться.

Я устроилась поудобнее в большом кресле, вытягивая ноги под столом.

A cтолы были плотно уставлены блюдами с жареной птицей, фруктами, пирогами и запеченным мясом, ловкие прислужники скользили между рядами столов, разливая вина, в дальнем углу несколько музыкантов громко наигрывали бодрую мелодию на каких-то струнных инструментах.

Мне отчего-то вспомнилось моё детство, когда после уроков я не шла домой, как все нормальные дети, а оставалась на уроки музыки. Мне ещё повезло, что моя мама была убеждена, что скрипачи обязательно зарабатывают искривление позвоночника, и отправили меня терзать пианино, что, в общем-то, гораздо легче скрипки...

Из задумчивости меня вывел толчок в бок. Ну и свинья же этот Тидлиг, как раз в сломанное ребро! Только я было обрадовалась, что, вот, кажется и прошло... А что ему - Тидлигу - от меня надо?

Арлиг, оказывается, что-то хотел мне сказать, перегибаясь через Тидлига, но было слишком шумно, я ничего не услышала, повторяя, как глухая идиотка, "Что? Что?"

Арлиг махнул рукой, мол, не важно и улыбнулся. Наверное, какую-нибудь ещё любезность хотел сказать. Хороший человек, видно, хоть и принц... Я тоже улыбнулась ему в ответ, разводя руками, отводя взгляд.

Зря.

За столом напротив сидел Осе. Не знаю, как я раньше не заметила его.

Осе смотрел на меня, и взгляд этот, задетый, оскорбленный, добил меня.

Мне вдруг стало не хватать воздуха, вдруг стало жарко, и я поднялась, что бы выйти. Я не могла сидеть там.

Я выбралась из зала довольно быстро, но решила в комнату свою не подниматься, но выйти во двор.

Там было пустынно, только патруль с факелами обходил вдоль ограды. А в небольшом садике, который я на днях углядела из своего окна - деревянная лавка.

Было немного прохладно, но холодный воздух был приятен мне.

Я села на скамейке, закинув голову, наблюдая за звездами. За что мне это? И что от меня хочет Осе? Сам меня толкал к Арлигу, а теперь ревнует? И зря, кстати. Я просто из вежливости улыбалась... Но оправдываться перед ним я не собираюсь.

Арлиг появился неожиданно, он подошел по-кошачьи неслышно и сел рядом со мной.

- Я не имею права требовать ответа, - глухо сказал он, - но я хочу знать, что происходит.

-26-

- Отчего вы решили, что что-то происходит? - спросила я.

Мне просто хотелось выиграть время.

Арлиг посмотрел на меня в упор.

- Догадаться нетрудно. Тидлиг все время что-то недоговаривает, а я знаю его много лет и ему это несвойственно. У вас на лице отражается ужас при моем виде, не говоря уж о простом разговоре, и Осе Ренгватт смотрит зверем на меня. Я мог бы и сам сделать вывод, но я хочу услышать правду от вас, Алина.

Хм, а принц-то совсем неглуп.

Как бы угадав мои мысли, он добавил:

- Жизнь в королевском дворце заставляет учиться читать между строк.

Лгать мне было бы бессмысленно. Более того, оскорбительно, по отношению к нему.

Тогда я рассказала ему всё. Я опустила голову, и, смотря перед собой, начала. С самого начала, про свою прежнюю жизнь, и как в один прекрасный день всё это кончилось, и как мы добирались до Маа. Про Викка, и Мольнига, и Теннара. Про то, как Осе сражался с оборотнями, и про вчерашнюю ночь. И про то, что я чувствую по отношению к Осе.

Когда я закончила, было, наверное, уже около полуночи. Я собралась с духом, и посмотрела ему в глаза.

Сама не знаю, чего я ожидала.

Что он рассердится, оскорбится, и уедет обратно в свою столицу Сольвию.

Но он молчал, сосредоточенно разглядывая носки своих сапогов.

- Нам всем приходится жертвовать чем-то - наконец заговорил он. - Откровенность за откровенность. Я воспитывался рыцарями ордена, как любой дворянин, и это предсказание слышал с детства, но никогда не думал, что это выпадет мне. Три года назад Викка написал мне, что он расшифровал записи Виисаса, и я не знал, радоваться ли мне, или плакать. Я тоже многое оставил позади, и мне не в чем вас упрекнуть, Алина.

Вот почему мне нужно было втрескаться в этого Осе?

Ваше Высочество, - начала я, судорожно сглотнув слюну, - я не знаю, смогу ли я вам дать то, что от меня ожидают. Но я могу стать вашим спутником в будущей дороге. Терять мне нечего, и я уже ничего не боюсь.

- Спасибо, Алина, - кивнул он головой. - Я принимаю ваше предложение.

Он встал, и подал мне руку.

- Я ещё не знаю вас хорошо, - сказал он, неловко улыбаясь, - но теперь, после нашего разговора я знаю одно - я бы мог полюбить вас.

- Спасибо, Ваше Высочество,- поклонилась я.

Он очень хорошо сформулировал. "Мог бы полюбить". Я бы тоже могла полюбить его, если бы все сложилось по-другому. Если бы Осе случайно не оказался в один прекрасный день в "Дворике Варда".

Арлиг проводил меня до дверей моей комнаты. С нижнего этажа все ещё разносились звуки музыки, раскаты смеха.

- Спокойной ночи, - сказал он, смотря вниз.

Почему он вдруг избегает моего взгляда?

- Алина, - решился он. - Завтра утром Осе уезжает в Ирафар. Вы, наверное, захотите попрощаться с ним...

- Да, - ответила я. - Захочу.

Он печально улыбнулся и повернул назад, к лестнице.

Я перед вами в долгу, Ваше Высочество, - сказала я ему вслед.

Он улыбнулся ещё раз через плечо и ушел.

Я не спала почти всю ночь - не так много и осталось-то. Сидела на подоконнике, слушая ночную тишину, с моря доносился шум - наверное, штормило.

Кода начало светать я спустилась к воротам. Здесь уж я Осе не упущу.

Ждать долго не пришлось.

Осе вышел из дальнего входа здания, держа лошадь под уздцы. Он не сразу заметил меня, но, заметив, побледнел и остановился, как вкопанный.

Вот и все - сказал он, смотря в сторону.

Я ещё когда-нибудь увижу тебя? - спросила я, подходя к нему ближе.

Нет - твердо ответил Осе.

Я опустила голову.

А если я попрошу тебя не уезжать?

- Ты не можешь меня об этом попросить, - тоскливо сказал Осе.

Тогда скажи мне, я хочу знать, если бы все сложилось иначе, мы были бы вместе?

Да.

Тогда поцелуй меня в последний раз - попросила я, и голос у меня предательски дрогнул.

Осе наклонился ко мне, мягко касаясь губами моего рта. Я обняла его, прижимая к себе. Вцепиться и не отпустить.

А если однажды я буду свободна? - заглянула я ему в глаза.

- Тогда я буду ждать тебя,- просто сказал он.

Он снял кольцо, которое я заметила ещё при первой встрече, и отдал его мне.

Верни его мне, - почти беззвучно прошептал он, касаясь губами моего виска, - когда будешь уверена, что ждать бесполезно.

Он вложил мне кольцо в ладонь, и закрыл её, сжав пальцами.

Осе развернулся и сел на коня, выехал на дорогу, а я смотрела ему вслед, пока он не стал крохотной точкой вдали, и не пропал совсем.

-27-

Я вернулась к себе в комнату, сжимая кольцо в ладони. Дорога передо мной теперь была только одна.

Присев на край кровати, лицом к окну, я рассматривала кольцо

Сделано оно было из серебра, гладкий обруч, посередине рассеченный вязью незнакомых мне букв, и спереди темно-красный камень, густой окраски, но прозрачный на свет. Кольцо пришлось мне впору на указательный палец, и некоторое время я сидела, поглаживая камень и смотрясь в него.

Остаток дня я проболталась по Ордену, Тидлига не было видно, как и принца.

Интересно, куда они все подевались?

Даже Юту мне не удалось поймать - завтрак и обед были мне оставлены в комнате.

А Тидлиг с принцем возвратились вечером, уже в сумерках и пригласили меня на ужин. Накрыли нам в комнате Тидлига, отодвинув к стене заваленный рукописями стол. Выяснилось, что день они провели у наместника Торрхо, уведомив его, что через три недели принц покинет Орден, возвращаясь со мной в Сольвию. Тидлиг и принц ещё не были сами уверены, что поедем мы через Сольвию, так как от Маа до Риппали значительно ближе, но опаснее, и более всего визит этот был отвлекающим маневром, так как Тидлиг подозревал, что при дворе наместника полно шпионов Свармога

День, когда мы с Арлигом отправимся в путь, неотвратимо приближался.

За ужином Тидлиг представил нам двух Орденцев - точнее мне, потому что Арлигу они уже были знакомы, Меаса, высокого седого костлявого старика с серебряными кустистыми бровями, нависшими над почти прозрачными глазами, и Флинка, лет пятидесяти, невысокого и круглолицего, коротко остриженного, с проницательными темными глазами.

С завтрашнего утра Тидлиг предполагал засесть в библиотеке, и составить план пути, по древним картам и описаниям Виндрувы. Меас оказался Лордом Книгохранилища, как он назвал себя, а Флинк, как его отрекомендовал Тидлиг, был близким другом Викка, и немало был наслышан о его трудах.

Орденцы низко поклонились принцу, и мне тоже, и чинно поджимая губы, уселись за стол, напротив нас. Меас был довольно несимпатичен, все время пытался увести разговор в ненужную сторону - как ему не хватает прислужников в библиотеке, и как при прежнем главе Одрена, лорде Фокконе, расцвело книгохранилище, что и позволило, по его словам, лорду Викку сделать своё открытие. При этом он многозначительно посмотрел на меня, как будто всем фактом своего существования я была обязана ему.

Пока он излагал свою теорию, Тидлиг кривился, точно от незрелой сливы, а Флинк нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по столу.

Наконец-то разнесли тарелки с едой, и древний старец заработал ложкой с молодой прытью.

Флинк в отличие от старика, ел немного и медленно, время от времени посматривая то на Арлига, то на меня.

- Я думаю, - негромко сказал он, глядя на меня, - трудно будет отрицать, что Орден наш в трудную ситуацию попал. Столько веков мы только и говорили о том, что стоит нам только расшифровать эти предсказания, как мы победим Свармога. Но никто никогда особенно и не пытался. Мы как бы смирились с неизбежным злом, привыкли к нему. Пока не появился Викка, который бредил этими сказками. А теперь - деваться некуда, нужно действовать, а мы можем только догадываться, как. И хуже всего, мы уже и сами не знаем, что лучше. Если не сумеете победить Свармога - надежды нет, а если сумеете - кто знает, как мир измениться. Да и навряд ли сумеете, если честно.

Мне кажется, что стоит попытаться - ответил Арлиг.

Флинк улыбнулся, коротко кивнул головой.

Стоит, конечно, стоит, кто же спорит. Свармог слишком близко подошел, особенно здесь, в Маа, это чувствуется. К югу от нас Итта, и. если я правильно помню, то ехал за Алиной Викка к Иттской границе. Она дружинами охраняется, Лаанскими и Ирафарскими, и каждый кто меч держит, в дружинах этих по половине года проводит.

"Вот откуда Осе домой возвращался!" - подумала я.

- А где сам Свармог живет? - спросила я.

Тидлиг пожал плечами.

- Где-то ещё Южнее Итты, говорят там его замок, но никто его не видел. В замке его вам делать нечего. Меч в Риппали должен быть, и я думаю, что если меч найдется, то и Свармог не заставит себя ждать с визитом.

Тидлиг встал, показывая, что ужин окончен. Флинк и Меас встали и поклонились, в очередь ему и принцу, а мне ограничились легким кивком и неслышно вышли. Я тоже поднялась, пожелав остающимся доброй ночи, и отправилась штурмовать лестницу наверх.

Арлиг нагнал меня на одном из пролетов, и мы присели на широкие плоские ступени.

- Теперь уж решено, - сказал он, утвердительно кивая,- через три недели.

- Значит, так тому и быть - довольно беспечно отозвалась я.

- Алина,- начал он и замолчал, обдумывая слова. - Я хотел бы отсюда вернуться в Сольвию на несколько дней. А из Сольвии прямиком в Риппали. Если Тидлиг захочет обратного, мне твоя поддержка нужна будет.

- Как скажешь, - отозвалась я.

В какой момент мы перешли на "ты"? Не помню, но было это так естественно и неминуемо.

Арлиг встал, и, прощаясь, наклонился ко мне, вдруг посерьезнев:

- Поверни кольцо камнем внутрь - посоветовал он. - Слишком многим оно здесь знакомо.

-28-

Юта разбудила меня ещё затемно.

- Просыпайтесь, леди Алина. Лорд Тидлиг уже встал, и принц уже у него.

Я с трудом открыла глаза. Спать-то как хочется...

Через несколько минут, насилу одетая и расчесанная, я спускалась к Тидлигу, а он уже стоял в дверях. Арлиг выглядел не лучше меня, с припухшими глазами.

- Идем в книгохранилище - объяснил Тидлиг.

Мы долго плутали по этажу, пока не вышли к узкой винтовой лестнице.

Подьем был долгий и мучительный, и я с содроганием представила, как Меас, дряхлый уже старик, проделывает этот путь каждый день.

Наконец-то мы добрались до верхней площадки, когда я уже была готова разрыдаться от боли в ногах. Через деревянную резную галерею мы прошли в книгохранилище, светлое, теплое, пронизанное рассветными лучами, все в деревянных полках снизу доверху, с приставными лестницами по бокам и огромным круглым столом посередине.

Флинк уже сидел за столом, окруженный книгами и бумагами, перед собой он разложил карту, закрепив книгами по краям, что бы не загибались.

Мы расположились по обе стороны от него.

Как ни глянь, - деятельно начал Флинк, отбросив формальности, - самая лучшая дорога до Риппали - если прямо от Ордена выйти на Юго-Западную дорогу, огибая Форстроские леса - которые, леди Алина, вам уже знакомы, - правее Бокснарской заставы, и продолжить на юг по Айкенской дороге. До Бокснарской заставы дорога людна и безопасна, в особенности до поворота на Куппу, патрули Ордена и наместника через каждую пару миль. Айкенская дорога уже не так безопасна, в южном своем окончании тем более...

Он провел пальцем по карте, показывая отмеченный путь.

- А здесь начинаются границы Виндрувы,- продолжил он, - и Виндрува целиком Свармогом захвачена, как и Итта. Трудно сказать, что там безопаснее, и что там вообще осталось. Судя по старым летописям - Флинк энергично хлопнул ладонью по толстому томику рядом с ним,- до Свармога, в лучшие времена, ходили напрямую, вдоль Гравского Канала, прямиком до Риппали. По левую руку луга Блатанны, и особенно спрятаться там негде, но справа от канала - густой Тихейский лес...

Арлиг перебил его.

- Не лучше ли нам вернуться в Сольвию, и оттуда через Остлигской дорогой до восточных границ Виндрувы? Меньше шансов привлечь внимание.

Тидлиг несогласно покачал головой:

- Почти сотню миль круг давать... Дорога эта почти не охраняется, и не только Свармога там опасаться надо, Ваше Высочество. Если послать патрули - сразу заподозрят. Нет, не годиться... Нельзя в Сольвию возвращаться - там вы, как на ладони, и никто никого не знает. Здесь, в Маа, каждого приезжего знают, а у вас в Сольвии это невозможно. Кто знает, сколько шпионов Свармоговских там на улицах, или даже во дворце.

Арлиг незаметно глянул на меня. Я вспомнила, что он просил меня вчера поддержать его, и заторопилась:

- А может, в самом деле, лучше через Сольвию? Ничего, что круг сделаем. Нас там, наверняка, меньше всего ожидают!

- Вас везде ожидают - внезапно раздался скрипучий голос Меаса над моим плечом. - Не так уж много дорог ведут в Риппали.

Вот, черт его возьми, куда он лезет!

Судя по выражению лица Арлига, он подумал тоже самое.

Тидлиг встал, и решительно отрезал:

- Нет смысла ехать в Сольвию.

Арлиг нахмурился, и хотел возразить, но Тидлиг перебил его:

- Его величеству я уже написал, что безопаснее всего вам пока здесь оставаться, и не возвращаться в столицу.

Арлиг опустил голову, закусив губу.

"Наверное, ему тоже с кем-нибудь проститься надо" - подумала я.

Все замолчали.

Флинк изучал карту, щурясь, и поворачивая её перед собой. Тидлиг стоял напротив принца с каменным лицом.

Я посмотрела на Меаса и, неожиданно для самой себя, окликнула его:

- Лорд Меас!

Он вздрогнул, и сел рядом со мной за стол.

- Какую дорогу бы вы выбрали, лорд Меас? - спросила я его.

Он подумал, хитро улыбнулся, и сказал:

- На юг по берегу моря, до древнего города Хьетты, столицы Иттской, а называют его ещё Песчаный Город. И оттуда напрямик до Риппали, через Видийскую долину.

И Тидлиг, и Флинк вскочили, протестуя, размахивая руками:

- Да что же вы, лорд Меас, такого и врагу не пожелать!

- Никто живым не вышел из Песчаного Города!

Арлиг поднял лицо, его глаза блеснули.

А Тидлиг не успокаивался.

- Это ведь на верную погибель отправить! Невозможно!

А нельзя его обойти? Песчаный город? - спрашиваю я.

Флинк невесело улыбается:

- Хьэтта стоит среди сыпучих песков. Шаг с дороги в сторону - даже следа не останется.

Арлиг сказал самым смиренным голосом:

- Думаю, лорд Тидлиг, что придется нам принять вашу дорогу.

- Вот и хорошо - успокоился Тидлиг.

Флинк проницательно посмотрел на принца, но промолчал.

Арлиг встал, прощаясь, и вышел.

Я тоже поднялась, кланяясь Тидлигу и Флинку, и направилась к двери. Меас пошел за мной, и у двери остановил меня.

- Я не настолько стар, что бы глупости нести - тихо сказал он, улыбаясь уголком рта. - Выбирайте дорогу сами, что сердце подскажет, и помни - Свармога когда-то Ондой Пенибером звали...

Он развернулся, и неожиданно проворно удалился.

Что он хотел этим сказать? Я знаю уже, кто такой Свармог...

Я вернулась в комнату. Открив дверь, я вздрогнула от неожиданности - Арлиг сидел на моей кровати.

Я закрыла за собой дверь.

- Меас прав - сказал Арлиг. Ни один здравомыслящий человек не поедет через Песчаный город. И именно поэтому, нам нужно туда ехать.

- Чем он так страшен? - спросила я.

Арлиг неопределенно мотнул головой.

- Говорят, что он заколдован Свармогом, что, конечно, возможно. А возможно и не Свармогом, а теми, кто сражались с ним. Ещё говорят, что зайти в него можно, а выйти нельзя. Поди знай, что там такое на самом деле. Может, все это - слухи Свармоговых шпионов.

Он помолчал, и добавил:

- Я не знаю отчего, но я чувствую, что идти мы должны через Хьетту. Мы выйдем на несколько дней раньше срока, ночью, и никто не должен об этом знать, и никто нас не должен узнать.

Я и сама чувствовала, что он прав.

- Раздобудь мне мужскую одежду, - сказала я ему.

-29-

Последующие дни были тихими. Все, в общем-то, было решено, и от этого было мне как-то спокойней на душе. Тойпа заходил ко мне каждые два-три дня. В принципе, чувствовала я себя хорошо, на ногах и на спине все затянулось, только ребро при резком движении давало себя знать.

Времени свободного у меня было хоть отбавляй, и я поставила себе целью научиться нормально ездить на лошади, а не душить бедное животное. Учитывая специфику предстоящих событий, наверное, и мечом надо бы научиться пользоваться.

Арлиг выделил мне одного из своих оруженосцев, наверное, самого терпеливого, звали его Карссо. По несколько часов в день я брала штурмом самую тихую кобылу, которую только смогли найти в Орденовской конюшне, и усердно махала мечом на заднем дворе.

Карссо, по-моему, отличался нечеловеческой выдержкой и ангельским долготерпением. Я - не нарочно, честное слово - спрыгивала с лошади прямо ему на ноги, вместо того, что бы направлять меч в стратегически важные части тела - голова, плечи, и прочее, рука дрожала под тяжестью меча и опускалась ниже, рискуя оставить славный род Карссо без наследников.

Но он только вздыхал.

Арлиг редко выходил из комнаты. По-моему, он захандрил. Много раз он садился к столу, начинал было писать кому-то, но все кончалось тем, что приступ вдохновения улетучивался, очередной комок бумаги летел в угол, а принц возвращался на кровать.

Дней через десять я перестала шарахаться от меча, а лошадь от меня.

У меня не было страха перед предстоящим. Может, оттого, что никто в нас особенно не верил, и не было от нас никаких ожиданий. А дни бежали, одни за другим, и все мрачнее становился Арлиг. Он старался держать лицо, улыбаться, шутить, но сам был далеко. Я-то понимала это слишком хорошо.

Я заставляла себя не думать об Осе, но чем больше старалась, тем хуже получалось. Если я держала себя в руках весь день, не отвлекаясь, не вспоминая то немногое, что можно было вспомнить - тогда ночью я видела его во сне. И не только Осе. Мне снился Ирафар, прекрасный северный город, где я никогда не была, но о котором мне рассказывал Теннар. С белыми каменными стенами, и красными черепичными крышами, и белоснежным дворцом на берегу моря... Я просыпалась, задыхаясь от тоски, но не в силах была даже заплакать.

Словно что-то окаменевало внутри, но болело от этого не меньше.

За три дня до отъезда, как его предполагал Тидлиг, Арлиг разбудил меня утром.

- Выходим сегодня ночью - тихо сказал он, присев рядом с кроватью, - Карссо готовит лошадей. Он не выдаст нас.

Я глубоко вздохнула.

Вот оно.

Арлиг принес мне сверток с мужской одеждой, сапоги и оружие, и вышел, неслышно прикрыв за собой дверь. Одежду я распихала под подушки, а меч с обувью - под кровать.

Я решила сходить в книгохранилище ещё раз, может, удастся выпросить у Меаса карту или вытянуть из него ещё что-то интересное... Как всегда, дотянула я с этим до последнего дня!

После завтрака я отправилась в библиотеку. Я старалась проскользнуть до винтовой лестницы как можно незаметнее, прячась за каждым выступом стены, или колонной, но на случай, если встречу Тидлига, скажу, что искала его. Вовсе не нужно заострять внимание на моем интересе к Меасу.

Я поняла уже за эти дни, что большой помощи от Ордена ждать не следует. Им выгоднее оставаться в стороне. Если ничего не удастся - они преспокойно заявят - а мы здесь не причем, это Викка начал, так сказать, в частном порядке. А если нам удаться победить Свармога - прекрасно, они нам, оказывается, помогали, чем могли. А вот Меас мне не совсем понятен... Я подошла к библиотеке, и осторожно заглянула внутрь.

Я надеялась, что Меас будет один, но напрасно - вокруг круглого стола в центре расположилось не менее семи Орденцев, усердно постигавших грамоту.

Меас подошел ко мне, грозно насупив седые брови. Первое впечатление бывает обманчиво, и он не понравился мне с первого взгляда. Но он был любопытен, и совсем не так прост, как, возможно, хотел казаться.

- Лорд Меас,- как можно тише обратилась я к нему, - позвольте мне с вами поговорить наедине.

Он указал мне рукой на низкую полукруглую дверь в правом углу, как будто ничуть не удивившись моей просьбе.

Иди за мной - кивнул он мне, и быстро прошел вперед.

Я последовала за ним, и вошла в небольшую, видно, его рабочую комнату, книги были навалены здесь по углам, почти не оставляя места вздохнуть. Старик сел на деревянную лавку у стены, и жестом пригласил меня сесть.

Что-то тревожит вас, леди Алина? - спросил он.

Что за лицемерие? Его бы на мое место - как бы он себя чувствовал? Кто знает, насколько ему можно доверять? Ладно, кто не рискует, тот не пьет шампанского, как говорят. Совсем в другом мире говорят...

- Отнюдь, - ответила я.

Тогда что привело вас ко мне? - прищурился он, - Чем помочь вам?

Через три дня я и принц отправляемся в путь, - осторожно начала я, - Если бы можно было получить ту карту, что лорд Флинк показывал нам, мне кажется, это бы нам очень помогло.

Леди, неужели вы допустите, что лорд Тидлиг отпустит вас, не снарядив всем необходимым? - удивился он. Слишком старательно, слишком искусственно. Он тоже не очень доверяет мне.

Ни на минуту не сомневаюсь в лорде Тидлиге - бодро отрапортовала я, - но я бы хотела изучить карту заранее.

Он поразмышлял с минуту, и заключил:

Ну что ж, просьба ваша вполне резонна.

Он встал неторопливо, и вышел из комнаты.

Я задумалась.

Достать карту оказалось не так трудно. А теперь ... Теперь нужно задать ему несколько вопросов, и я не знаю, как к нему подобраться...

Меас вернулся с небольшим бумажным рулоном в руках.

Он немного наклонился ко мне, и протянул свернутую карту.

- Я рад, что смог помочь вам - сказал он.

Я встала, и, поблагодарив его, забрала карту. Положение было неловкое. Вроде, как нужно уходить.

Я замялась, и Меас посмотрел на меня с плохо скрываемым ехидством. До чего же вредный старик! Я разозлилась и решила говорить, как есть.

- Вы бы могли помочь мне и принцу ещё больше - твердо сказала я.

Меас перестал прикидываться.

- Мог бы, если бы это не шло во вред Ордену.

- Лучше, что бы это шло во вред принцу? И всему вашему миру? - возмутилась я.

Старик неопределенно хмыкнул.

- Зачем тогда - продолжила я, - намекать на правильную дорогу? Что значили ваши слова про Свармога?

Я смотрела ему в глаза, и он не выдержал, отвернулся.

- Все они ремесленники - неожиданно сказал он.

- Кто? - удивилась я. О чем он?

- Орденцы, - сердито буркнул старик, - они забыли, что такое магия. Выучились двум-трем трюкам на потеху публике, и забыли, для чего они существуют.

Я молчала, не перебивая его.

- Раньше рыцари Ордена применяли магию, что бы помочь людям, защищать их, лечить их. Раньше Орден был могуществен, и не искал милости королей. А теперь, все чем наши Орденцы занимаются - политические интриги. Они уже не помнят, когда в последний раз заглядывали в магические книги. Мой последний ученик, который знал, что такое Магия, был вам знаком.

- Викка? - полушепотом спросила я.

Меас кивнул головой.

- Не ждите от них помощи, - безнадежно кивнул он головой, - но и бояться их нечего, впрочем. Ни на что они не годны, оттого и удобнее им общего врага иметь, и им прикрываться.

Значит, можно пройти через Песчаный город? - спросила я.

- Я надеюсь, что да, - ответил он. - Хотя и уверен, что это непросто.

Он снова помолчал и продолжил.

- Мои догадки, возможно, ближе к истине, чем этих выскочек - Тидлига и Флинка. Знать бы им хоть половину того, что положено - глядишь, и Викка бы не в одиночку за тобой поехал, и жив бы остался....

- А Свармог? - не сдавалась я.

О нем я сказал, все что мог,- отрезал Меас.

В зале послышался шум, и старик неожиданно проворно выскользнул из комнатки, прикрыв дверь.

У меня застучало сердце. А вдруг Тидлиг? Или Флинк? Меньше всего нам надо, что бы они начали за нами следить.

Дверь приоткрылась, и Меас протянул мне руку:

- Быстрее, я выведу вас отсюда. Тидлиг спрашивал, не видел ли я вас.

Мы вышли из книгохранилища с величайшей осторожностью и, вслед за Меасом я последовала через коридор, мимо винтовой лестницы. Он отогнул ковер на стене, и я увидела проем, примерно в половину человеческого роста.

- Там спуск вниз, и выход к конюшням - объяснил Меас. - Быстрей.

Я пролезла внутрь. Ага, вот и лестница. Ступени крутые, того и гляди, скачусь.

Кое-как я спустилась до самого низа. Такой же проем, как наверху, был загорожен чем-то, вроде деревянного щита.

Я попробовала отодвинуть его, и он со скрипом подался.

Я вышла там, где деревянные конюшни примыкают к каменной стене здания.

-30-

От конюшен - рукой подать до внутреннего садика.

Там я села на скамью и задумалась.

Чем дальше, тем сложнее.

Солнце выглянуло из-за облаков, играя зайчиком на моей юбке. Я зажмурилась, и посмотрела вверх. Если чуть-чуть приоткрыть глаза, потихоньку пропуская солнечные лучи, всё вокруг заливает радужным калейдоскопом.

- Да вот же она! - послышались возбужденные голоса. Тидлиг со своей свитой. Я открыла глаза, и заморгала - вокруг расплывались черные силуэты, похожие на тени.

А что такое? - невинно поинтересовалась я.

Тидлиг подошел ко мне поближе и понизил голос:

- Его Светлость лорд Скикет, главный наместник Восточных земель прибыл, проездом из столицы. Его светлость уже у принца, вас тоже представить надобно.

Вот тоска-то... А Тидлига, видно, хлебом не корми - дай с благородными пообщаться.

Я покорно встала и пошла вслед за ним.

- Его светлости лорда Скикета дочь, леди Сирин тоже приехала. Поразительной красоты девушка, смею отметить. И весьма приятна в общении... - разговорился Тидлиг по дороге.

Мы поднялись на первый этаж, где располагался принц, и зашли в комнату, соседнюю с его спальней, битком набитую Орденцами и приезжими, богато одетыми людьми.

Арлиг стоял рядом с невысоким худым человечком, с острыми глазами и очень живым лицом. Несмотря на дневной свет в комнате зажгли свечи, расстелили ковры. Придворные толпились в центре комнаты, вокруг принца и наместника.

- Позвольте представить вам, ваша светлость, леди Алину - подал голос принц.

Я присела, наклонив голову.

Скикет подошел ко мне, внимательно рассматривая.

Как будто сам с собой разговаривая, он что-то пробурчал под нос, и потом позвал:

- Сирин!

Его дочь подошла ближе. Тидлиг был прав, она была ослепительно хороша, высокая, стройная, пышные локоны пепельного цвета, такие же, как у принца, голубые глаза. И одето со вкусом. Мне бы такое платье...

Краем глаза я отметила, как смотрел на неё Арлиг. "Вот кому он собирался писать письмо!" - мелькнуло у меня в голове.

Сирин рассматривала меня с ревнивым неодобрением, закусив губу.

Конечно, её со мной не сравнить. Если уж кому-то суждено замуж за принца выходить - по всей справедливости, только ей.

- А мы возвращались из Сольвии в Огивну, - с преувеличенным оживлением заговорила она, обращаясь то ли к Тидлигу, то ли к принцу,- и решили заехать к вам.

Тидлиг расплылся в улыбке, очевидно, приняв на свой счет её внимание:

- А мы счастливы вас принять. Какое приятное совпадение, что и принц оказался у нас в то же время!

Мне стало дурно от этих искусственных улыбок, и я отошла к стене, по дороге вооружившись бокалом вина. Если уж торчать здесь, то хотя бы не трезвой...

Со стороны, вся эта комната казалась мне сценой театра, а её заполняли актеры, с заученными словами и придуманными гримасами. И посередине - один настоящий, Арлиг, стоит и смотрит на Сирин, не смея сказать ни слова, и не в силах отвернуться.

Среди людей, набившихся в комнату, многие лица уже были мне знакомы. Отряд Арлига, с которым он прибыл, рыцари Ордена. А вот, кстати, и Флинк, с неизменной аккуратной улыбочкой, приближается ко мне.

- Нашел вас лорд Тидлиг наконец-то... - отметил он.

- Я гуляла во дворе, - ответила я, опуская взгляд.

Флинк склонил голову.

- Конечно, леди Алина, свежий воздух полезен, кто же будет спорить. Вам особенно. Вы так бледны...

Я подняла голову. Он что, смеется? Скользкий тип. Надо с ним осторожнее... Похоже, ему доставляет удовольствие моё замешательство.

Я с досадой отвернулась, ища глазами кого-нибудь знакомого.

Флинк придержал меня за локоть.

- Не сердитесь на меня, леди Алина. По правде говоря, я немного завидую вам.

Мне? - поразилась я. - Почему?

Он в своем уме? Завидовать мне?

Флинк печально улыбнулся.

- Викка был моим другом с первого дня, как мы попали в Орден, а было нам тогда по тринадцать лет. Он всегда мечтал о чем-то героическом, рылся в старых рукописях, и все смеялись над ним. Он был талантливей всех нас, и наивней всех нас, как я думал. Часами просиживал в библиотеке, у Меаса, записывал каждое его слово. Он верил в древнюю Магию, а мы не верили ни во что. В конце концов - говорили мы себе - в мире всегда будет зло. Если не Свармог, придет что-то другое. А Викка... Он сумел прочитать письма Виисаса, в конце концов. И теперь вы здесь. Значит, пришло время сделать что-то наивное и героическое. А мы, старые циники, останемся не у дел.

Он замолчал, смотря себе под ноги.

Господа, у меня есть новости из столицы! - громко заговорил Скикет.

Флинк оживился:

- Думаю, сейчас нас порадуют чем-нибудь интересненьким!

- Его светлость, Дайра, король Лаанский, подписал указ о назначении принца Литтена наследником престола! - продолжил наместник.

- Ну, этого следовало ожидать - протянул Флинк.

- Отчего? - обернулась я к нему. - Ведь Арлиг старший.

- Арлиг неизвестно, вернется ли, простите за откровенность, леди Алина, а престолу наследник нужен.

- А если всё-таки вернется?

- А если вернется - то получит Виндруву, Итту и Оллию, как и было предсказано - пожал плечами Флинк. - Получит больше, чем потерял.

Думаю, что что это ещё не всё... - негромко продолжил Флинк.

Точно.

И, наконец, - снова повысил голос Скикет, - его высочество принц Литтен просил руки леди Сирен! Свадьба ожидается через три месяца.

Все захлопали.

Вокруг звенели бокалы, звучал смех, поздравления.

- Я думаю, леди Алина - повернулся ко мне Флинк, без улыбки на неожиданно постаревшем лице, - вам нужно не здесь стену подпирать, а занять ваше место. Рядом с принцем Арлигом.

Конечно, он был прав.

Я пробралась между придворными в центр комнаты. Арлиг стоял между Тидлигом и Скикетом, с мертвенно бледным лицом, а напротив - красавица Сирин, с невозмутимым взглядом прекрасных голубых глаз. Он злости у меня перехватило дыхание.

Свинья. Холеная, надменная, уверенная в себе свинья.

Не вышло со старшим братом - пожалуйста, есть новый наследник престола.

Я прошла между ними, толкнув её как можно сильнее, и взяла Арлига под руку.

-31-

Солнце уже клонилось к земле, и я поняла, что времени действительно осталось немного. К счастью, наместник со своей будущей принцессой собирались обратно. Тидлиг и часть орденцев отправились их провожать к воротам.

Иди, отдохни, Алина - тихо сказал Арлиг, - Я разбужу тебя ночью.

Я не устала - откликнулась я. Не хотелось мне его оставлять одного.

Я устал, - признался он.

Конечно, устал. Понятно, от чего.

Что делать в таком случае? Сказать, что лучше, что так все закончилось? Что наконец-то он увидел её настоящее лицо? Промолчать?

Наверное, все на моем лице отражалось, потому что он погладил меня по голове, и сказал:

- Ничего не надо говорить. Все будет в порядке. А сейчас иди отдыхать, своих планов мы не меняем.

Я вернулась в комнату и легла на кровать. Уснуть - навряд ли получиться, правда, но хотя бы просто отдохнуть...

Я проверила на всякой случай, что одежда и оружие на месте.

А правду говорят, что самое тяжелое - это ожидание.

Я вертелась в постели, всякая ерунда лезла мне в голову. Вот, героически победив Свармога, я погибаю, и все собираются на мой похороны. Все в трауре, Осе рыдает, но меня уже не вернуть. Я лежу в белом платье, бледная и неподвижная... Кстати, почему в белом платье? Из девического возраста я уже вышла, и хорошо, что так. Ну, предположим, в черном, что бы лучше оттенить интересную бледность лица...

Я незаметно уснула.

Арлиг разбудил меня в полночь.

- Пора, - тихо сказал он.

Я потянулась, разгоняя сон. Окно было приоткрыто, шум прибоя разбивался о каменные стены Ордена.

Я рассказала Арлигу, что раздобыла у Меаса карту, и он изумленно уставился на меня.

- Меас? Дал карту?

Я молча кивнула.

- Я бы никогда не осмелился его попросить, - удивленно заметил Арлиг, - я всегда считал его выжившим из ума стариком, и с прескверным характером.

- Хорошо, что я этого не знала - улыбнулась я.

Все мое спокойствие улетучилось. Я выставила его за дверь, трясущимися руками переоделась. Учитывая, что за последний месяц я сильно похудела, вполне можно сойти за невысокого подростка.

Я вышла в коридор, стараясь даже дышать как можно тише.

- Нам нужно добраться до конюшен, - прошептал Арлиг.

Он был одет так же как я - темные штаны и рубашка, коричневый плащ. Я с завистью отметила, что есть люди, которых никакая одежда не портит. Все равно - принц.

Мне пришла в голову неплохая идея:

- Лучше не спускаться через главный вход, там всегда патрули кружат, а дойти по винтовой лестнице на тот этаж, где библиотека. Оттуда есть потайной ход до самых конюшен - объяснила я.

Арлиг согласно кивнул головой.

Мы благополучно добрались до лестницы, и беззвучно поднялись наверх.

- Это где-то здесь, - попыталась сосредоточиться я. - Из библиотеки мы налево поворачивали, и ковер висел на стене... А, вот и он.

Арлиг взял свечу из круглой трехногой железной поставки, тускло освещавшую коридор. Я отвернула ковер, и показала Арлигу на вход. Он посветил, и неожиданно остановился, нагибаясь. На полу лежало письмо.

Мы зашли внутрь, и задвинули ковер, и я развернула бумагу. Арлиг наклонился ко мне со свечой.

"Бойтесь случайности больше, чем магии. Меас"

- Это все? - удивился он.

Я пожала плечами. Терпеть не могу загадки.

Но вообще-то настроение это письмо немного подпортило.

Мы молча спустились до выхода, Арлиг передал мне свечу и, отодвинув деревянный щит, согнувшись, вышел, а я за ним. Я задула свечу и положила её на землю, к стене. Подойдя ближе к конюшням, Арлиг негромко свистнул, и Каррсо вышел, ведя под уздцы двух гнедых лошадей.

- Все готово, ваше светлость, - отрапортовал он, - сумки с едой и воду я к седлам привязал.

Он поклонился на прощание принцу и повернулся ко мне.

- Будьте осторожны, леди - сказал он, пожимая мне руку.

- Ворота открыты? - спросил Арлиг.

- Задние, - кивнул головой Коррсо. - Как переедете мост - объезжайте слева, и дальше прямо, до берега моря.

С дальнего угла послышались голоса патруля, и мы заторопились. Каррсо довел нас до ворот, и потянул за створку. Мы остановились, оглядываясь напоследок.

Я вздохнула глубже, и запрыгнула на лошадь.

- Быстрее, - прошептал Коррсо.

Арлиг оглянулся ещё раз, охватывая взглядом ночной двор, и вскочил в седло.

Свежий ветер ударил мне в лицо, как только мы выехали за ворота. Он пах морем, и мокрой травой, и свободой.

- Да будет с нами удача, - негромко сказал Арлиг, - Вперед!

Переехав мост, мы свернули к морю. За нами оставался Маа, мигая редкими фонарями, и Орден, погруженный в темноту, и в спокойствие.

Завтра утром нас не найдут. Тидлиг начнет писать письма королю и наместнику, но ничего уже не сделаешь. Патрули не заметят нас на Айкенской дороге, мы не пройдем там. Никто не отважиться последовать за нами по пескам Итты, даже если такие подозрения и возникнут.

А те места, где мы скачем сейчас - знакомы мне. Здесь мы с Осе выползли из леса, еле живые и я не думала, что найду в себе силы вернуться в эти места. Но мы не сворачиваем в лес, мы скачем дальше, берегом моря, рассекая облака холодных брызг. Море штормит.

Луна выходит из-за облаков, освещая дорогу. Я оглядываюсь. Уже давно не видно Маа, ни башен Ордена. Слева от нас, лес становиться мельче, и отползает всё дальше от берега, как будто сдаваясь наступающим дюнам, серебряным в ночном свете.

Арлиг притормаживает, и ждет меня.

- Впереди - Итта, - негромко говорит он, - мы ещё можем повернуть обратно.

- Нет, - отвечаю я.

- Подумай в последний раз - трогает меня Арлиг за плечо.

- Все уже решено - говорю я и пришпориваю лошадь.

Быстрее, ещё быстрее, по мокрому песку. Там, впереди, темнеет в лунном свете полуразрушенная башня, бывший пограничный пост.

За ней - Итта.

Часть третья.

-32-

Мы в дороге уже третий день. Лес слева он нас постепенно исчез, сменяясь редкими низкими кустами, на серовато-желтых дюнах белеют залысины сухой травы. Море успокоилось, и теперь небольшие волны лениво переваливаются с бока на бок.

Тихо.

Изредка пролетают птицы, высоко, словно стараясь держаться отсюда подальше.

Какая-то мертвая тишина. Дни стоят какие-то серые, даже солнце светит по-другому здесь, тускло и безрадостно.

Может, мне это только кажется. Я помню, с каким ужасом Тидлиг произнес "Песчаный город". А мы уже приближаемся к Хьетте, судя по карте.

Мы стараемся пройти как можно дальше за день, делая лишь небольшие передышки себе и лошадям, когда Арлиг находит на карте какое-нибудь озеро или ручей. Мы стараемся не удаляться от морского берега.

По вечерам, в темноте, едем короткими перебежками, и ночуем в дюнах, на жидкой сухой траве. Мне плохо спиться, скорее не от страха, а от неизвестности, хотя, если честно, каждая ночная тень кажется мне подозрительной. Чем дальше, тем задумчивей становится Арлиг.

Мы не зажигаем огня, боясь привлекать к себе внимание, а ночи стоят холодные. Завернувшись в плащи, мы укладываемся рядом, пытаясь согреться. Арлигу тоже не спиться, и мы рассказываем друг другу о себе. Он хорошо слушает, не перебивая, иногда задавая вопросы, и ещё лучше рассказывает сам.

На пятый день утро выдалось особенно серым, и ветер пронизывал до костей. Море хмурилось, шипело и расплескивалось миллионами холодных капель.

Арлиг долго сверялся с картой, высчитывал что-то, беззвучно шевеля губами, и наконец заключил:

Сегодня к полудню мы должны доехать до Хьетты.

Тебе не кажется странным, что всё идет так гладко? - спросила я.

Арлиг задумался.

Нет, - ответил он, - во-первых, мы вышли раньше на 3 дня, во-вторых - мало кто догадается, какой мы дорогой идем. Кроме нас, Флинка и Тидлига - никто не знает, что Меас нам предложил. А им болтать незачем.

И если честно, - усмехнулся он, - мы ещё в самом начале.

Арлиг подогнал лошадь на ближний пригорок, и всмотрелся вдаль.

Там вроде озерце блестит, - сказал он, - лошадей напоить надо, и самим водой запастись.

Мы подъехали ближе. Трава пробивалась острой щетиной через песчаную корку, но в низине блестела вода, и даже несколько деревьев росли у воды.

Мы спешились, расположились на берегу, у деревьев. Я достала из сумки наши запасы. Хлеб, вяленая рыба и сушеные фрукты.

Их осталось уже не так много, а ещё ехать и ехать.

После обеда мы посидели ещё. Так не хотелось вставать, снова забираться на лошадь, странное оцепенение овладевало мной.

Арлиг молчал, прислушиваясь к себе, и решительно сказал:

Вставать надо.

Нет, пожалуйста, ну ещё немножко! - заныла я. - Так устала, не могу даже рукой двинуть! Я только чуть-чуть посплю...

Вставай! - Арлиг напрягся, подобрался. Глаза заблестели.

Что такое? - испугалась я.

Это не мы так устали, - медленно проговорил он, - это нас к земле клонит. Магия, Алина. Вставай, нельзя этому поддаваться.

Он встал, и подал мне руку.

Я пыталась встать, но ноги были словно ватные.

- Вставай, Алина - прошептал Арлиг.

Ему и самому было трудно. Он встал, держась за ствол дерева, и свистом подозвал к себе лошадей. Они подошли, и он кое-как взобрался на лошадь, и повернулся ко мне, протягивая руку.

- Держись за меня.

Все плыло у меня перед глазами, и я отрицательно мотнула головой. Ещё только минуту, голова-то как кружиться...

- Вставай! - закричал он на меня. И ещё громче - Вставай!

Я встала на колени, так и доползла до лошади. Арлиг наклонился, втаскивая меня за шиворот.

Меня подташнивало при каждом движении, и я вцепилась лошади в шею.

Шаг за шагом, мы удалялись от озера. У моря мне стало легче, то ли от свежего ветра, то ли не действовала здесь эта магия.

Мы пришпорили лошадей.

Снова пески.

Снова шумит море.

Первой опасности мы избежали, а кто знает, сколько таких неожиданностей ждут нас?

Часа через три, Арлиг заметил темное пятно слева, на горизонте.

Мы заторопились.

Ближе.

Свернули вглубь, удаляясь от берега.

Это желтые городские стены впереди, почти сливаются с песками.

Ещё ближе.

Темно-серые ворота.

Арлиг останавливается.

- Вот он, Песчаный город, - негромко говорит он.

Тяжелая, мертвая тишина вокруг.

Никого не видно на городских стенах. Дорога заметена песком.

Мы спешиваемся и приближаемся к воротам.

Нам обоим страшно, и мы замираем на месте.

Ещё не поздно повернуть, думаю я.

Мы с Арлигом смотрим друг на друга.

Ворота всего в одном шаге от нас.

Лошади волнуются, переступают с ноги на ногу. Арлиг тянет их за повод, но они вырываются, сердито взбрыкивая, и уносятся к морю.

Я вздыхаю, и тяну на себя дверь за железное кольцо, прибитое к двери. Она поддается со скрипом, медленно приоткрываясь.

Арлиг берет меня за руку, и вдвоем мы заходим внутрь.

-33-

Тишина.

Темные здания, пустые улицы, присыпанные песком.

Каждый наш шаг отдается гулким эхом, каждый шепот распадается на мельчайшие звуки, оседающие на каменных плитах.

Город мертв.

Мы петляем по узким улицам, направляясь к центру. Нам нужно пересечь город, и выйти к внутренним воротам.

Ветер усиливается, принося миллионы острых всепроникающих песчинок. Они колют спину, хрустят на зубах, режут глаза, так, что слезы заливают щеки. Мы сворачиваем в один из менее продуваемых переулков, но и здесь не укрыться от ветра.

- Давай зайдем в тот дом, за углом. Он почти целый - говорит Арлиг.

Я с радостью соглашаюсь.

Чем дальше, тем неуютнее становится. Я чувствую чей-то взгляд за спиной, но, повернувшись, вижу те же пустынные улицы.

Мы заходим внутрь. Все давно разрушено, осыпались внутренние перегородки и лестницы, даже стена кажется полупрозрачной, как будто камень выточен и отполирован ветром.

Мы присаживаемся в углу на засыпанный серыми обломками пол.

Мне страшно, - признаюсь я, доставая свою флягу, - мне всё время кажется, что кто-то идет за нами.

Арлиг тяжело вздыхает:

Я тоже заметил.

Кто это может быть? - спрашиваю я.

Если бы это был кто-нибудь, посланный Свармогом, моя левая рука, надеюсь, дала бы о себе знать...

Арлиг пожимает плечами, устраиваясь удобнее у стены и вытягивая ноги.

- Не знаю. Никто отсюда не возвращался. Но пытались многие.

- Почему пытались?

- Надеялись кошелек набить. Разграбить, что уцелело.

Снаружи завывает ветер, солнце клониться вниз и воздух вокруг нас постепенно теряет прозрачность.

Арлиг задумчиво смотрит вверх, в пустой проем небольшого полукруглого окна.

- Сдается мне, очень скоро мы узнаем, что с ними случилось...

Что я делаю здесь? - мелькает у меня мысль. Откуда это непонятное упорство? Глупость, просто глупость. Вместо того, что бы сидеть здесь, и ждать неизвестно чего, надо было ехать на север. Там ждет меня Осе. Ждет ли? Надеюсь, что да. Наверное, потому, что это моя единственная надежда.

За стенами уже бушует настоящая буря. Арлиг закрывает глаза, безнадежно оправдываясь:

- Пока не успокоится, нечего и думать, что бы выйти наружу..

Темнеет как-то разом, внезапно и окончательно. Теперь уже точно здесь ночевать - думаю я.

Словно читая мои мысли, Арлиг скатывает плащ, и подкладывает его под голову.

Ложись спать, - говорит он, - завтра разберемся, что к чему.

А мне не уснуть, я тоже укладываюсь, но верчусь с бока на бок, напрасно пытаясь устроиться поудобнее. В конце концов, я сажусь, опираясь спиной на шершавую стену, напротив окна. Мне не хочется открывать глаза, в полусне я слушаю, как завывает ветер. Не знаю, сколько времени прошло, но ветер становится тише, а воздух влажнее. Я чувствую чье-то присутствие, как будто невидимая ладонь касается моего лба.

Я открываю глаза, успев заметить отдаленный отблеск огня.

И я знаю, что я должна идти туда, на этот огонь.

Я тихо встаю, стараясь не потревожить Арлига, и выхожу на улицу.

Город изменился.

Среди темных улиц мелькают вспышки огня, и на мгновение расступается черный воздух, обнажая коричневые стены древнего города.

Я чувствую на лице влагу. Дождь начинается, утаптывая песок обратно в землю, и легче дышать.

Меня тянет за ними, за этими вспышками, и я не в силах сопротивляться.

А они то приближаются, то отступают, словно танцуя в непонятном ритме, и дома оживают, хмурясь разбитыми дверьми, щурясь трещинами каменных стен. Весь город - словно огромное животное, просыпающееся ото сна.

Я начинаю идти быстрее, пытаясь догнать их, почти бегу.

Улица выводит меня на площадь.

Куда теперь?

Я вижу огни с разных сторон, они окружают меня, умножаясь, сталкиваясь друг с другом и рассыпаясь блестящими брызгами. Я стою посредине площади под дождем, и вода стекает по волосам на спину. Сапоги тоже промокли насквозь. Огни как бы затихают, не пропадая совсем, но, бледнея, прижимаются к земле. Внезапно я ощущаю, что кто-то стоит у меня за спиной.

Вот оно - говорю я себе.

Страшно обернуться. Страшно пошевелиться. Сейчас я узнаю, как пропали все, кто осмелился войти в Песчаный Город.

У меня начинают дрожать руки, и, пытаясь унять нервы, я сжимаю кулаки.

Тот, кто стоит за мной - не торопится. Бежать мне некуда, негде и спрятаться. Неужели это конец? И как это случится?

Я знаю одно - говорю я себе, - я не стану умолять о пощаде. Я не пришла сюда набивать карман, я лишь хочу пройти дальше. Мне нужна дорога.

Я встряхнула мокрые волосы со лба, и решительно повернулась.

-34-

Площадь заполнена людьми.

Люди ли это?

Они окружают меня, полупрозрачные, но такие реальные, с темными безжалостными глазами. Я отступаю на шаг, а они делают шаг вперед. Один из них, высокий мужчина средних лет, приближается ко мне,

Те, кто решаются потревожить наш покой - дорого за это платят,- предупреждает он.

- Я ... Мы не хотели тревожить вас, - пытаюсь я объяснить, - нам нужно выйти на дорогу. К Видийской Долине. Нам ничего не нужно... Мы не пришли грабить вас.

- Тем хуже для вас - усмехается он, оборачиваясь к безмолвной толпе. В переднем ряду я замечаю молодую женщину, примерно моих лет, с маленькой девочкой. Они смотрят на меня, держась за руки, с какой-то мрачной надеждой, и я не могу отвести от них глаз. У девочки круглое лицо и спутанные кудряшки, по-детски пухлые руки, и не по-детски усталый взгляд... Она прижимает к себе порядком истрепанную тряпичную куклу.

- Что с вами случилось? - спрашиваю я стоящего рядом со мной, продолжая смотреть на девочку. - Это Свармог заколдовал вас?

Это сделали мы сами, - мрачно отвечает он, - Свармог стоял под стенами города, а у нас не было ни воды, ни еды. Его оборотни сожгли все деревни за стеной, а жителей разорвали на куски прямо у ворот города. У нас не было выхода. И с тех пор, - усмехается он, - мы сторожим наш город.

Я поворачиваюсь к нему.

- Тогда вы должны помочь нам! Мы идем в Риппали. Мы ... Мы ищем меч Роллана, и Арлиг, он - он остался в том доме, он Лаанский принц, потомок того Роллана.

- А ты? - холодно спрашивает он.

- Мне сказали, что Виисас был одним из моих предков - отвечаю я.

Он молчит, обдумывая услышанное.

- У нас с Виисасом свой счет, - решает он.

- Почему? - сжимается у меня сердце.

- Мы не дождались от него помощи. Он предал нас, - отрубил он. - Тебе не избежать участи тех, кто пришел сюда.

- Какой участи? - упавшим голосом спросила я.

Он приближает своё лицо ко мне.

- Мы устали. Прошли многие сотни лет с тех пор... Наше проклятие держит нас - не живыми, не мертвыми. Мы не можем уйти, и унести память о том, что случилось с нами. Мы оставим тебе часть этой памяти.

- И что случиться дальше? А если я откажусь?

Он зловеще улыбается.

- Если откажешься... Ворота закрыты, а через стену - прямо в сыпучие пески попадешь.

- Что станет со мной, если я соглашусь?

Он молчит, разглядывая меня.

- Тебе придется носить это в себе, - наконец говорит он.

- И только? Куда же пропали все те, кто сюда приходил? Они все отказались?

- Часть отказалась, - холодно докладывает он, а те, кто согласились... Мы отпускали их.

И где же они? - вырвалось у меня.

- Сошли с ума - с вызовом смотрит он мне в глаза. - В конце концов, они тоже пропали в песках.

Я опускаю голову.

- Тогда зачем - ищу я слова, - зачем оставлять им вашу память, если они обречены?

Он смотрит вокруг, на своих спутников. Они все так же молчаливы.

- Когда-нибудь, появится тот, кто выдержит, и отпустит нас всех на покой. Мы достаточно терпели,- глухо говорит он.

Дождь не слабеет, и я промокла насквозь. Холодно. Но ещё холоднее видеть их ждущие глаза, застывшие лица. Я больше не боюсь их.

Какая страшная судьба... Решиться стать частью проклятья, и носить его в себе, век за веком, не забывая и не покидая тот кошмар, который они не могли вынести. А когда-то они были такими же, как мы. Рождались, любили, умирали. А теперь они просто хотят уйти.

Если верить в то, что мы с Арлигом должны были пройти через Песчаный город, если верить в то, что нам удастся победить Свармога, я должна верить в то, что я смогу помочь им. Если тот самый Виисас действительно мне родня... И если он предал их... Значит ли это, что я должна попытаться исправить его ошибку?

Я шагаю навстречу им, под потоками ливня. Я хочу увидеть их лица ещё раз. Девочка с куклой подходит ко мне, и легко касается моей руки. Оно почти неощутимо, её прикосновение.

- Я не знаю, смогу ли я... Но я попробую - говорю я.

Тот, что говорил со мной, приближается ко мне.

- Ты можешь выбрать кого-то одного - бесстрастно говорит он, смотря вниз.

- Нет, - качаю я головой. - Всех.

Он поднимает лицо, и в глазах у него мелькает безумная надежда.

- Никто не просил тебя об этом - предупреждает он.

- Я знаю, - твердо отвечаю я, - но я хочу покончить с этим. Раз и навсегда.

Молчание. Шумит дождь.

- Сначала её - прошу я, кивая в сторону девочки.

Он молча кивает.

- Закрой глаза - говорит он. Подумав, добавляет - Наклонись.

Я закрываю глаза, и опускаюсь на колени на каменную мостовую.

Я чувствую легкое прикосновение её руки на моем лбе, и где-то внутри, огненной пульсирующей точкой вспыхивает ослепительно яркое окно.

Больно.

Я сжимаю зубы. До скрипа.

Там свет, и что-то словно рвется оттуда. Я вижу город таким, каким он был тогда. Все эти призраки, я вижу их живыми, из плоти и крови. Они стоят на площадке городской стены, всматриваясь вдаль, цепенея от дикого, почти животного страха. А там, внизу, где теперь пески, все черно от костров, и отвратительно сладкий запах чего-то горелого. Внизу войска Свармога окружают город.

Я вижу все так ясно, как будто я была там. Я вижу древний храм, где последние защитники города ищут укрытия, и прохожу между высокими колоннами внутрь. Там полутемно, и собравшиеся старики собрались вокруг толстой книги в деревянном переплете.

Меня тянет остаться там, в том ужасном, залитым солнцем дне, в пока ещё живом городе, с желтыми домами, увитыми зеленью, и мостовыми из плоских белых камней. Но я знаю, что должна вернуться, и заставляю себя открыть глаза. Какая-то серая пелена передо мной, и невозможно понять, откуда она, изнутри или снаружи. Я постепенно привыкаю к ней, и очертания площади проступают, сначала нечетко, рябью, медленно возвращаясь ко мне.

Девочка исчезла.

Тот мужчина, что говорил со мной, наклоняется ко мне.

- Она вернулась - удивленно говорит он.

Легкий шелест пролетает над площадью.

Дождь не проходит, и утро не наступает, и я продрогла в этой мокрой темноте.

Ты все ещё хочешь остаться? - спрашивает он меня.

Я знаю, что я выдержу, - сказала я ему.

Я - Хувуд, глава городского собрания, - говорит он мне, - скажи мне своё имя.

- Алина, - отвечаю я.

- Нездешнее имя, - отмечает он, кивая головой, - Я запомню его.

Я закрыла глаза. Время от времени я чувствовала легкое прикосновение на лбу, и снова загоралось что-то внутри, и снова я видела тот же город, и тот же горелый запах, и тот же страх.

Наверное, прошло много времени, небо на востоке чуть порозовело.

Я открыла глаза.

Площадь была пуста.

Почти пуста.

Хувуд стоял рядом со мной.

Чего ты ждешь? - спросила я.

А я останусь здесь пока, - неожиданно мягко сказал он, - кто-то же должен за городом присматривать.

Хувуд немного помолчал и добавил:

Ты могла уйти, после того, как Лейти ушла...

Лейти - это та девочка? - догадалась я.

Да. Мы бы не тронули тебя.

Меня тошнило. Голова кружилась.

Я бы не смогла уйти, - призналась я. - Я всегда буду помнить их глаза. Их лица.

Это хорошо, - тускло сказал он, словно расплываясь в воздухе, - если тебе придется столкнуться со Свармогом, не забывай их.

Он помолчал и добавил:

Теперь мы всегда с тобой. По крайней мере, пока проклятие имеет силу. А теперь уходи. Солнце встает.

Я попыталась встать, но что-то взорвалось у меня перед глазами, и я упала на мостовую.

-35-

Я открываю глаза.

Безжалостно печет солнце. Губы запеклись, и трескаются при первой попытке что-то сказать.

Мы с Арлигом сидим на дороге, а за нами темнеют городские ворота, но эта не та дорога, которой мы пришли.

Арлиг озабоченно смотрит на меня.

- Что с тобой случилось? Тебе плохо?

Хороший вопрос. Да, плохо. Тошнит, и ломит затылок, и трудно дышать. Вокруг пески, и раскаленный воздух сух. Как будто и не было ночью дождя... Я закрываю глаза, и представляю себе, как я погружаюсь в ванну, наполненную прохладной водой.

- Проснись, Алина - трясет меня Арлиг за плечо.

Я делаю над собой усилие, и сажусь.

- Как мы оказались здесь? - спрашиваю я, с трудом шевеля губами.

- Я проснулся под утро, - объясняет Арлиг, - ты куда-то пропала. Я обошел почти весь город, он совершенно пуст. Пока ходил, нашел и ворота...

Я увидел тебя на одной из площадей, - опускает он голову, продолжая, - и не мог понять, жива ты или нет. Будил тебя, будил, но ты не открывала глаза.

- А как мы из города вышли? - спрашиваю я. - Неужели на себе тащил?

Арлиг улыбается:

Не так уж и тяжело.

Ага, как же. Но, как благородный человек, не признается.

Ладно, надо вставать.

Голова раскалывается, особенно затылок, и в глазах при каждом движении вспыхивают разноцветные огоньки. Арлиг придерживает меня за локоть, помогая встать. Я с трудом передвигаю ноги, но мы медленно движемся вперед.

Скажи мне, - осторожно смотрит на меня Арлиг, - ты что-нибудь видела ночью?

Я замялась.

Не хочется мне рассказывать про это. Но и обманывать Арлига не буду.

- Я видела их... Тех, кто раньше жил в городе. Но они уже ушли, и не вернутся.

Арлиг резко останавливается.

- Что значит видела? Куда ушли? Что все-таки произошло?

Ну вот, началось.

Я рассказала ему о прошедшей ночи. Как будто рассказывают кошмарный сон. Может, это и вправду мне приснилось? Но боль в затылке была реальной, и если зажмуриться - там, в темноте, мерцает множество огоньков, и так легко приблизиться к ним, соскользнуть, и вдохнуть запах древнего города. Под стенами гремят щитами полка Свармога, и сердце сжимается от леденящего ужаса, и все труднее стряхнуть с себя это наваждение, открыть глаза в знакомую реальность.

Теперь я знаю, отчего сходили с ума те, кто на свою беду забредал в Хьетту. Они просто не смогли вернуться назад.

Может быть, рано радоваться, и у меня ещё есть время, что бы окончательно потерять рассудок.

- Отчего они не разбудили меня? - недоуменно сказал Арлиг.

- Не знаю,- пожала я плечами.

Он задумался, шагая вперед.

Кроме фляжек с водой, у нас ничего не было - сумки с оставшимся хлебом и сушеными яблоками были привязаны к седлам... Меня при мысли о чем-то съедобном начинало тошнить, но Арлигу, наверное, тяжело придется.

Судя по карте, к завтрашнему вечеру мы должны были бы перейти реку - Влотну, которая разделяет Итту и Виндруву.

- Надеюсь, что мост сохранился, - оборонила я.

Арлиг не ответил, но, судя по выражению его лица, нужно было готовиться к заплыву. В нормальном состоянии это меня бы не испугало. Я обожаю плавать, и в бассейне могу провести час, и не просто плескаться, а в поте лица грести от стенки к стенке. В принципе, река - не самое худшее, значительно проще, чем море. Волны ниже, течение не такое сильное, и, главное, видно противоположный берег. Но это в нормальном состоянии. А мне, если честно, с каждой минутой всё хуже. У меня явно поднимается температура.

К вечеру мне становится совсем плохо. Температура, наверное, перевалила за все сорок. Каждый шаг гулко отдается в голове, и ноги вообще отказывают. Меня бросает то в жар, то в холод, и я дрожу в ознобе среди раскаленных песков.

Арлиг смотрит на меня с плохо скрываемой жалостью.

Заночуем здесь, - командует он.

Я сажусь на землю, точнее падаю, и развязываю плащ. "Наконец-то можно отдохнуть" - вздыхаю, растягиваясь на песке. Как хорошо лежать, и не двигаться... Вечернее небо опускается ближе к нам, придавливает своей душной массой. Мне кажется, что я соскальзываю во что-то, но это не сон, это опять осажденный город, и с городской стены я отчетливо вижу волчьи морды солдатов Свармога. Они выглядят точно, как те, что напали на нас с Осе, в лесу.

Ночь.

Южные звезды близкие, теплые, любопытные.

Я не хочу уходить в Хьетту, не хочу оставаться на присыпанных пылью улицах, не хочу лежать на этой дороге, мне жарко... Я ненавижу песок, а он окружает меня, шелестит вокруг. Пусть пойдет дождь. Время как будто застыло... Неужели никогда не кончиться эта ночь!

Я снова вижу Осе. Как далеко он теперь... Вот он отдает мне кольцо, садиться на коня и уезжает, не оглянувшись. Неправда, он рядом, тормошит меня за плечо.

Алина, Алина!

"Ты не должен был оставлять меня!" - кричу я ему. "Неужели я так и останусь одна?". Он не отвечает, и я больше не уверена, что он рядом со мной. Ветер свежеет, и становится легче дышать. Жар спадает, и я проваливаюсь в сон.

-36-

Под утро заморосил дождь, и я проснулась. Температура спала, и чувствовала я себя вполне здоровой, если не считать слабости.

Арлига будить не пришлось, он лежал с открытыми глазами, уставясь куда-то в небо.

Я напилась воды из фляги. Холодные капли сбивали песок ниже, оседали на лице, и я с удовольствием размазала ладонями влагу по лицу.

Как ты? - спросил Арлиг, садясь, и стряхивая плащ.

Лучше,- улыбнулась я, - намного лучше. Что с тобой?

Ничего особенного, - пожал он плечами.

Что-то с ним было не так.

Он зашагал вперед, сосредоточенно вглядываясь вдаль. Я заспешила за ним, с трудом поспевая.

- Не так быстро, ваша Светлость - шутливо сказала я, догоняя его.

- Ты звала его всю ночь, - хмуро сказал Арлиг, оборачиваясь.

Я не спросила, кого. Я прекрасно поняла, о ком он говорит.

Подожди меня, - удержала я его за руку. - Ты же знаешь всё, я ничего не скрыла от тебя.

Я знаю! - с досадой выдернул он руку. - Я ни в чем не виню тебя! Просто всё не так, как должно быть!

Что ты имеешь в виду? - не поняла я. - А как должно быть?

Я должен бы быть наследником престола, в той стране, где родился! - взорвался Арлиг, - а не искать себе другого королевства черт знает где! Я был бы лучшим королем, чем мой брат!

Я знаю, - тихо сказала я.

Почему я чувствую себя виноватой? Не моя вина, что в один прекрасный день я здесь оказалась...

Арлиг глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки.

- Я не просил этой чести, - глухо сказал он, - Я плачу за неё слишком дорогой ценой. Я потерял трон, любимую женщину... Кем я должен стать? Почему в Песчаном городе я им не был нужен? Я бы не справился с этим? И что меня ждет? Что я получу взамен?

- Ты можешь получить Виндруву... и Итту - почти прошептала я.

- Виндрува... Итта... Вот она, Итта - оглянись - пески, и пески, и ещё раз пески. Это - то, что я получу. Я остаюсь один, - с досадой перебил он меня.

- Я останусь с тобой, - сказала я.

Арлиг грустно улыбнулся, и наклонился ко мне.

- Это неважно, будешь ли ты рядом со мной. Ты будешь думать о нем. Будешь плакать по ночам. Мне не нужно этого.

- А больше я не могу тебе дать, - сказала я, чувствуя, как щиплет в глазах.

Арлиг неопределенно мотнул головой, и отвернулся. Он опустил голову, ковыряя песок носком сапога.

- Зачем обманывать себя? - сказал он, помолчав, - кто мы против Свармога? Он создает армии по собственному желанию. Он играет с людьми, как кошка с мышью. Если ему захочется, он завтра может захватить весь Лаан и Ирафар, не моргнув глазом.

- Почему же он ещё не сделал этого? - спросила я, приближаясь к нему.

Арлиг сел на дорогу, пропуская песок между пальцами.

- Не знаю.

Я присела рядом с ним.

- Что мы теперь делаем? - спросила я.

Арлиг пожал плечами.

- Мы не можем вернуться обратно, - довольно уныло сказал он, - значит, идем в Риппали.

Что мне сказать ему на это? У меня нет ответов...

- Я сама спрашиваю себя, зачем я здесь, - начала я, смотря на Арлига, - Но повернуть обратно тоже не смогу. Не смогу вернуться и посмотреть Осе в глаза, потому, что, кажется, он верил в меня. И не смогу вернуться, оттого что Орденцы не верили. "Мы так и знали", - скажет Тидлиг. Хотя, наверное, это не самые благородные причины... Есть ещё одна. Песчаный город... А ведь завтра это действительно может случиться и с Лааном, и с Ирафаром.

Арлиг выслушал меня молча, не перебивая, и горько усмехнулся.

- Значит, корчить из себя героя?

- Не надо корчить из себя героя, - тихо сказала я, - мы попробуем сделать то, что ждут от нас... Или не ждут... И будь, что будет. И какая разница, если мы сами боимся... или не знаем, что делать.

Мы посидели молча.

- Ты права, - неожиданно твердо сказал Арлиг, - Это я... Это просто слабость. Я надеялся, что я сильнее.

- Я никому не расскажу - пообещала я.

Мы сидели на песке, смотря друг на друга.

Дождь кончился, и солнце вставало, грело мне затылок.

Надо идти, - вздохнул Арлиг, вставая.

Я обрадовалась.

Из нас двоих Арлиг добровольно взвалил на себя роль сильного, а я позволяла себе ныть и жаловаться. А теперь роли вдруг поменялись, и это порядком испугало меня. Похоже, что он приходит в себя. С кем не бывает минут слабости.

Сегодня мы шли быстрее, и мне было легче, и солнце не так палило. Где-то к полудню пески стали исчезать, зарастая жесткой травой, невысокими кустами, заваливаясь серыми булыжниками. Пустыня кончалась...

Деревья стали попадаться все чаще и чаще, и мы наконец-то отдохнули в тени. Лоб и щеки у меня пекло - видно, я изрядно сгорела на солнце. Даже воздух стал совсем другим, влажнее и мягче. К вечеру, уже в сумерках, мы дошли до берега Влотны.

С другого берега все заросло высокими кустами, как будто мост упирался в зеленую стену.

Видно, тут веками никто не ходил - присвистнул Арлиг.

Мы спустились к реке и наполнили фляжки.

- Вот она, Виндрува, за рекой, - негромко сказал Арлиг.

Мы поднялись на мост, и перешли Влотну. Через кусты пришлось продираться, и я порядком исцарапалась - и лицо, и руки. Мы вылезли из самой гущи, и присели под деревом, вытирая кровь.

И тогда я почувствовала, как начинает жечь левую ладонь.

-37-

- Я чувствую, что они где-то рядом, - прошептала я Арлигу.

Он кивнул, оглядываясь по сторонам.

У меня глухо застучало сердце. Вот оно.

Давай быстро, заползай обратно в кусты, - негромко сказал мне Арлиг.

Чертыхаясь и обдирая колени, мы поползли обратно, укрываясь за ближайшим поломанным деревом. Ладонь отяжелела и горела изнутри все сильнее и сильнее. Ждали мы недолго, через пару минут послышалось фырканье лошадей. Их было пятеро, очевидно патруль, уже знакомого мне вида, с волчьими мордами, в темных металлических доспехах. Поравнявшись с нами, они приостановились. Я замерла, стараясь даже не дышать, а Арлиг положил руку на рукоятку меча.

Они застыли, метрах в двадцати от нас, прислушиваясь, принюхиваясь, придирчиво осматриваясь вокруг. Один из них спешился, и сделал несколько шагов в нашу сторону. Он что-то сказал своим спутникам на неприятном лающем языке, приближаясь к дереву, под которым мы сидели. У меня застучало в висках, и я зажмурилась, повторяя про себя "прочь отсюда, твари, прочь", уткнувшись лицом в траву, чувствуя, как голову точно сдавливает железным обручем, отключаясь от внешнего мира.

Внезапно невидимый обруч пропал, и я почувствовала неожиданную легкость. Страх пропал, действительность возвращалась ко мне запахом свежей травы и удалявшимся стуком копыт. Я открыла глаза, оглядываясь.

Они уехали, - негромко сказал мне Арлиг, - покружили рядом и вдруг разом повернули и уехали, будто их кто-то позвал. Подождем здесь, может, кто ещё рядом бродит... А как рука твоя?

- Рука не болит, - ответила я, - но давай подождем.

Я вздохнула, и оперлась спиной на дерево. Странное что-то творится со мной. На врачей здесь, конечно, рассчитывать не приходиться. А вдруг у меня какая-нибудь эпилепсия?

Мы подождали ещё минут двадцать, оглядываясь, вслушиваясь. Тишина.

Арлиг вытащил карту, и, прищурясь, определил, где мы приблизительно находимся.

- На Риппали нам немного севернее взять надо, - решил он.

- Патруль тоже на север поехал, - ответила я.

Мы встали, отряхивая плащи, и, пригибаясь, пошли в том направлении, куда уехали всадники. Скоро мы вышли к дороге, но спускаться на неё не стали, а пошли вдоль, за деревьями. Дорога была запущенная, поросшая травой, местами пропадая, и через несколько метров внезапно обозначаясь, как бы раздвигая наступавшие деревья. По сравнению с прошедшими днями в пустыне, идти было одно удовольствие. Солнце не пекло, а нежно пригревало затылок, лесной воздух был свеж, и не першило от песка в горле. Время от времени между деревьями блестели ручьи, и мы набирали фляги, и ощипывали темно-красные ягоды с низких кустов у самой воды.

Уже темнело, и мы свернули немного вглубь, подыскивая подходящее на ночлег место.

С левой стороны кряжистые деревья-великаны сгущались, но что-то блеснуло между стволами, и мы свернули туда, осторожно пригибаясь под тяжелыми ветвями. Ещё немного - и мы вышли к небольшому озерцу, кристально неподвижному, и расположились в кустах на берегу. Полу-куст, полу-дерево, с мелкими тонкими изогнутыми веточками, поросшими плоскими листьями, образовывая практически сплошную завесу от вершины, до самой земли. Я пригнулась, пытаясь пролезть внутрь, и тут моя нога куда-то провалилась.

Я взвизгнула, цепляясь за нижние ветки, и Арлиг метнулся ко мне. Яма была прикрыта обломанными ветками, а на дне, в плетеной корзине желтели яблоки.

Арлиг помог мне выбраться, и пару минут мы тупо разглядывали эту корзину. Никаким образом я не могла себе представить, как эти волчемордые оборотни собирают яблоки и плетут корзины. И зачем им это прятать в яме?

Арлиг был того же мнения.

- Значит, здесь живут люди, - полувопросительно, полуутвердительно сказал он.

Мое воображение бурно заработало.

Вот, отыскав несчастных обитателей Виндрувы, мы формируем армию и отправляемся в победоносный блицкриг на Риппали. Арлиг впереди на белом коне, ведет за собой массы в атаку, а я, в качестве главного советника, заседаю в красивом шатре, контролируя ход битвы по карте...

Арлиг быстро вернул меня на землю.

- Зря ты так мечтательно улыбаешься, Алина, - предостерег он меня, - мы не знаем, кто они.

- Зачем сразу думать о худшем? - возмутилась я, - и, кроме того, корзина явно от чужих глаз припрятана, значит, они с этими оборотнями не заодно.

Арлиг кивнул, впрочем, не очень уверенно.

- Теперь надо быть вдвойне осторожнее, - сказал он.

Мы не рискнули в темноте возвращаться к дороге, а отошли дальше от берега, и устроились среди гигантских корней старого дерева

Если честно, то мы взяли несколько яблок из корзины. Очень уж мы были голодны. На ягодах далеко не протянешь, а ничего другого у нас не было. По паре уничтожили сразу, и ещё несколько - на завтра. Я хотела взять побольше, но Арлиг не разрешил. Зря, по моему. В крайнем случае, можно было бы свалить на оборотней.

Спалось тревожно, я всё время просыпалась в страхе, что если моя рука начнет болеть, я во сне не почувствую. Арлиг тоже ворочался с бока на бок.

Мы двинулись вперед, как только стало светать.

-38-

Добравшись до дороги, мы легли на обочине, в кустах. Солнце медленно поднималось, золотя верхушки деревьев, и трава ещё не нагрелась, мы словно нырнули в гущу крохотных холодных капель.

Лес застыл, изредка покачиваясь в такт легкому ветру.

Тишина.

Переждав немного, мы перебежали дорогу, удаляясь в глубь. Шли быстро, но осторожно, прислушиваясь к каждому шороху.

По расчетам Арлига, до Риппали оставалась два-три дня пути. А что случится, когда мы доберемся до него? Я старалась не думать об этом, заставляя себя отвлекаться. Арлиг был, напротив, в хорошем расположении духа. В помятой одежде, с растрепанными выгоревшими волосами, падающими на загоревшее в пустыне лицо, он казался мальчишкой, сбежавшим из дома. А мне все тяжелее становилось на душе, и ноги словно подгибались под этим грузом, и плелась я все медленнее и медленнее. Арлиг оглянулся, и остановился, виновато улыбаясь:

- Совсем я тебя загнал.

Ничего подобного, - запротестовала я.

Хилый протест получился, правда.

Передохнем, - решительно заявил Арлиг, усаживаясь под дерево.

Что с тобой? - спросил он, внимательно смотря мне в глаза.

Я неопределенно мотнула головой.

- Это не страх. А может и страх. Не знаю. Муторно как-то... Сама себя не понимаю. Хочется бежать куда глаза глядят...

А глаза-то куда глядят, в Ирафар? - весело осведомился Арлиг, перекусывая травинку.

Я вздрогнула.

Мне снился во сне незнакомый город, и я была уверена, что это Ирафар. И я не знаю почему.

Арлиг опустил голову.

Не сердись на меня - попросил он, прищурясь так, что не стало видно глаз, а остались только мохнатые ресницы.

Я не сержусь, - ответила я. Подумала, и прибавила - только обиделась.

Арлиг заразительно рассмеялся.

- С тобой опасно разговаривать... А у меня хорошее предчувствие.

- Мы почти у цели, - кивнула я головой, - и пока все обошлось. Может и правда, все обойдется, и мы найдем этот меч. Будет у тебя своё королевство. И подданные, как видишь, тоже найдутся.

Он задумался, с мечтательным выражением лица, пытаясь представить себе что-то. Своё королевство, наверное.

Представь себе - негромко продолжила я, - Риппали. Огромный замок. Древний. Горят тысячи свечей...

Так ведь Риппали весь разрушен, - вмешался Арлиг.

Вот всегда так. Ну кто его просит лезть со своими второстепенными деталями?

Не мешай, - приказала я.

Сосредоточимся...

- Так, значит, горят тысячи свечей... Ты сидишь на троне, с короной на голове. Придворные вокруг, кланяются. Играет музыка... Пары танцуют, развеваются юбки...

- А я, значит, за юбками наблюдаю? - уточнил Арлиг.

- Ну если тебе так хочется, - уступила я.

- А ты где? - полюбопытствовал Арлиг.

Я задумалась.

Не вижу я себя в этом прекрасном будущем, вот в чем проблема.

Где же я?

Найду ли я когда-нибудь место, которое станет для меня настоящим домом?

Арлиг прервал затянувшееся и стремительно перерастающее в неловкое молчание:

- Ладно, что-то замечтались мы... Давай, поднимайся.

Я вздохнула, и встала.

После полудня стало прохладнее, тучи набежали, затягивая небо серой ватой.

Обошлось без дождя, правда. Темнеть начало довольно рано, а может, только показалось так, часов-то у меня нет. И хорошо, что стемнело, лес становился все реже и реже. Луна поднялась над нами, полная, ядовито-желтого цвета. Лес кончался, начинались равнины.

Справа блестела река, извиваясь между невысоких холмов, расширяясь к северу, а слева, километрах в двух, темнели развалины.

- Там и заночуем - обернулся ко мне Арлиг.

Идти по равнине было страшновато, видимость отличная, и спрятаться негде. Небольшими перебежками, временами приседая и осматриваясь, мы уже почти добрались до развалин. Мне показалось, что с юга доносится какой-то шум, и я бросилась в траву, оглядываясь на Арлига. Он упал на землю рядом со мной, задев локтем камень, и тихо чертыхнулся.

- Что там? Рука болит? - шепчет он, пододвигаясь ближе.

А рука действительно начинает неметь, чем ближе разноситься холодящее душу клацанье, тем больше.

Бегом, до развалин. Быстро! - решился Арлиг, вскакивая на ноги, и поднимая меня за шиворот. Ну не расположена я к физической активности. Бег - не моя стихия, тем более на короткие дистанции, где нужно выложиться. Но пришлось, тем более что Арлиг неспортивно подталкивал меня в спину. Мы влетели в полуразрушенные ворота, остановившись на секунду. Куда теперь? Времени на раздумья не было, все ближе доносились голоса, позвякивание оружие, фырканье лошадей. Мы свернули в первый попавшийся коридор, ощупывая холодные стены в темноте.

Мне казалось, что сердце переместилось куда-то в горло, так явственно слышался каждый удар, а идти было трудно, пол усыпан острыми камнями, и я старалась не упасть, но все время спотыкалась, цепляясь за Арлига. Коридор извивался, и при всем желании я бы уже не могла представить, где мы находимся, потеряв всякую ориентацию. Временами шум становился глуше, но через несколько шагов прорывался снова. Мы петляли в полной темноте, боясь остановиться, и меня подгоняло неприятное жжение в левой ладони, прямо под кожей, как будто я сжала в ладони ядовитое растение.

После очередного поворота коридор внезапно закончился открытой площадкой, огороженной каменной перегородкой, и в глаза нам хлынул лунный свет, не слишком-то и яркий, но ослепляющий после темноты внутренних помещений. Мы застыли на секунду, но тут же в ужасе бросились на пол, прячась за перегородку. Колонна конников была уже в нескольких метрах от нас, маршируя на север, гремя железными латами.

Как ты думаешь, они заметили нас? - зашептала я Арлигу, ерзая на мелких камнях, предательски впивавшихся в меня.

- Тише! Ты ещё закричи во весь голос - мы здесь! - возмутился он.

А сам-то? Его начальственный голос, между прочим, намного лучше слышно. Но я, как культурный человек не полезла в спор, а, пристроившись кое-как на полу, заглянула в щель между камнями.

По пятеро в ряд, а рядов не сосчитать. Колонна за колонной.

К счастью, они и вправду не заметили нас.

Плохо дело, - негромко сказал Арлиг, оттесняя меня от моего наблюдательного пункта.

Ага, значит, ему можно разговаривать...

Почему? - удивилась я, - они не видят нас!

- Какая разница, - досадливо нахмурился он, - пойми, это они войска к Риппали стягивают!

Арлиг отодвинулся, оперся спиной о перегородку, разглядывая носок своего запыленного сапога.

- Наивно было бы рассчитывать, что нам удастся добраться до Риппали незамеченными, - сказал он негромко.

Я не могла заставить себя оторваться от расщелины, провожая взглядом каждую колонну.

Сколько их? Наверное, тысяча. Идут, и идут, неторопливо, неотвратимо, как хорошо отлаженные механизмы.

Я приложила левую ладонь к камню, он приятно холодил горящую кожу.

- Все правильно, - продолжил Арлиг, - и я бы точно так поступил - в случае опасности окружить город, что бы ни одна живая душа не пробралась.

Колонны прошли, словно растворяясь в ночном воздухе, вокруг постепенно затихло.

Мы все ещё сидели на площадке, придавленные внезапно нахлынувшей усталостью и отчаянием, настойчиво скребущимся в душе. По крайней мере, у меня.

Бывают минуты, когда чувствуешь себя совсем маленькой, и хочется броситься к кому-то близкому, и уткнуться лицом в плечо.

Я съежилась на холодном полу. Вот если бы рядом был Осе... Вышел бы из темного коридора и улыбнулся.

Я замечталась, и не поняла, отчего Арлиг вдруг схватил меня за руку.

И тогда я услышала чьи-то шаги.

-39-

Шаги раздаются справа и слева, рассыпаются шероховатым эхом между каменных стен, и невозможно понять, сколько людей идет по коридорам, и откуда. Я судорожно сжимаю и разгибаю пальцы на левой руке, разминаю ладонь пальцами. Ничего.

Так кто же крадется там?

Арлиг вынимает меч из ножен, и, сжав рукоятку в кулаке, кладет меч на колени. Я тоже достаю свой, судорожно вспоминая, чему меня когда-то учил Карссо на орденском дворе. Мы молчим, сосредоточенно прислушиваясь к каждому звуку, поворачивая голову на каждый шорох.

Они уже совсем близко.

Шаги затихают, вроде бы вдалеке, но внезапно трое мужчин, двое среднего возраста и один молодой, скорее подросток, выныривают перед нами из темноты. На них рубахи из грубой мешковины, и в руках деревянные копья. Судя по выражениям их лиц, напуганы они не меньше нас, и это меня немного успокаивает. Пару минут они смотрят на нас, переглядываясь.

Наконец, один из них, стоявший в центре, самый старший на вид, сделал шаг вперед и заговорил. Сначала я не поняла его, и, судя по выражению лица, Арлиг тоже. Заговоривший досадливо поморщился, и повторил медленнее и громче. Тогда я смогла разобрать его, слова были знакомые, но совершенно другой выговор, более гортанный, более хриплый, что ли.

Кто вы? Назовите себя! - потребовал он.

Его спутники сзади сдвинули копья, недоверчиво посматривая на нас.

Арлиг встал, задвинув меч в ножны, дружелюбно раскинув руки.

Он заговорил нарочито неторопливо, разделяя каждое слово.

- Я - Арлиг, старший сын Лаанского короля Дайры четвертого. А это, - он на секунду замешкался, кивнув в мою сторону, - мой оруженосец Олин.

Вот так, одним махом, превратил меня в мужчину. А Олин, кстати, получше Алины звучит. Алина - как-то простонародно...

Мы видели, как вы от солдат прятались, - хмуро продолжил старший, - что вам здесь надо?

- Вы тоже от солдат прячетесь, не так ли? - ответил Арлиг вопросом на вопрос.

Они переглянулись между собой.

Какое вам до этого дела? - вскинул голову самый молодой из них.

- Если мы на одной стороне, быть может, мы сможем вам чем-то помочь... В ответ на вашу помощь, - осторожно ответил Арлиг.

Трое снова переглянулись, и старший решился:

- Мы отведем вас к нашему вождю, ему решать. Но если выясниться, что вы шпионы Свармога - берегитесь, живыми от нас не уйдете.

Я встала, растирая затекшие ноги.

Старший повернул назад, в коридор, и его спутники пропустили нас в середину, упершись деревянными копьями нам в спины.

Они неплохо ориентировались в темноте, видно эти развалины были знакомы им как свои пять пальцев. Мы бродили совсем недолго, старший скомандовал остановиться, и мы услышали, как он легонько постукивает по стене. Неожиданно, и почти бесшумно, часть стены раздвинулась, открывая довольно узкий проход.

- Ступайте осторожно, здесь ступени, - тихо сказал старший, проходя вперед.

Мы медленно начали спускаться по скользким земляным ступеням, один из замыкающих нашу группу повозился у стены, и каменная плита вернулась на место.

Узкий ход шел то вниз, и мы упирались руками в стены, что бы не поскользнуться, то вверх, и это было ещё труднее. Постепенно воздух стал свежее, а земля все влажнее.

Наконец-то впереди блеснула луна.

Пригнувшись, так как ход сильно снижался к выходу, мы выбрались наружу из небольшой пещеры, на берегу реки, в зарослях камыша.

Совершенно невозможно было сказать, где мы теперь, развалин не было видно, скорее всего, это не была та же река, что мы видели, когда вышли из леса.

Старший скомандовал нам стоять на месте, а сам полез в соседнюю пещеру, выталкивая оттуда небольшую лодку.

Подталкивая её на более глубокое место, мы оказались почти по пояс в воде. Старший залез первым, за ним Арлиг, втаскивая меня за шиворот, а за мной - наши охранники.

- Не боитесь, что заметят? - спросил Арлиг.

- Они здесь редко появляются, - ответил старший, орудуя веслом, - а к воде вообще редко подходят. Боятся они воды.

Лодка равномерно покачивалась, от воды несло прохладой, и я поплотнее закуталась в плащ.

Берега реки были невысокие, но крутые, поросшие кустами почти до самой воды. Река сначала сужалась, но через час начала растекаться вширь, берега стали площе, и все больше камыша. Луна отражалась десятками светильников в маленьких озерах вокруг, и посередине реки стали попадаться маленькие островки. Мы продолжали плыть вперед. Трудно сказать, сколько еще времени прошло, наверное, пару часов, как впереди, в лунном свете, замерцала гладь огромного водоема. Что это? Море? Огромное озеро?

Начинает светать, небо розовеет, и наши спутники начинают грести быстрее, очевидно, стараясь успеть добраться до рассвета.

Я знаю, где мы! Это Ойленна, озерная страна... Я видел это место на карте, на юго-востоке Виндрувы - повернулся ко мне Арлиг.

- И далеко отсюда до Риппали? - поинтересовалась я.

Арлиг слегка помрачнел.

- Значительно дальше, чем мы были.

На нас недовольно поглядывают, и мы замолкаем. Лодка направляется к одному из островов в центре, густо поросшему деревьями.

У самого берега младший негромко свистит, и из прибережных зарослей выходят ещё несколько человек. Они удивленно смотрят на нас, переглядываясь.

- Эй, Промх, это кто такие? - окликает один из них старшего.

- Сейчас к Флодру отведем - разберемся, - откликается он, выпрыгивая из лодки, и подталкивая её к берегу.

Мы тоже выпрыгиваем, ежась в ледяной воде, подбирая плащи повыше.

Нас окружают, и ведут вглубь острова.

Ближе к центру земля становится суше, а кое-где она выстлана досками, и между деревьями ютятся низкие деревянные строения.

Одно из зданий немного выше и просторней остальных, туда мы и направляемся. Промх решительно толкает дверь, она отворяется со скрипом, пропуская нас внутрь.

Высокий старик встает нам навстречу, оглаживая седую бороду. Коротким жестом руки он останавливает Промха, пустившегося было в объяснения.

- Мне кажется, я знаю, кто они, - говорит он, с любопытством разглядывая нас.

-40-

Арлиг сжимает мою руку, и гордо выпрямляется.

- Тогда скажи своим молодцам убрать копья.

Старик переводит взгляд на Промха, и кивает ему головой.

Стоящие сзади нас расступаются, часть выходит наружу.

- Оставьте нас одних, - командует старик, после недолгого колебания, - скамью к столу пододвиньте. И Бломху крикните - пусть на стол накроет.

Старик подходит ближе к нам, и протягивает руку Арлигу.

- Я - Флондр, и здесь я - главный. Наверное, уж и сами догадались. Давненько мы в этих краях путешественников не видели...

Тем временем, двое молодых парней подвинули скамью поближе к широкому деревянному столу у окна.

- Присаживайтесь, будьте гостями нашими, - пригласил нас Флондр.

Мы присаживаемся к столу, а Флондр напротив нас, изучающе смотрит, поглаживает бороду. Но расспрашивать не торопится.

Тонкая фигурка скользит в дверях. Девушка несет поднос, прикрытый полотенцем, и водружает его на середине стола. Она не может удержаться, и, расставляя миски, поминутно оглядывается то на меня, то на Арлига.

- Поживее, Бломха, нечего глаза пялить, - подгоняет её старик, но беззлобно.

Она резко поворачивается, и её толстая рыжеватая коса взлетает за спиной. Трудно сказать, сколько ей лет. Может, двадцать, а может двадцать пять. Чертами лица она напоминает Флондра, или это мне только кажется?

Та же форма лица, с широкими скулами и маленьким твердым подбородком, а нос у неё другой, вздернутый, покрытый веснушками, хорошо заметными на бледной коже и неожиданно яркие васильковые глаза. У Флондра они почти прозрачные, выцветшие.

Видно, уловив мой взгляд, старик поясняет:

- Внучка моя.

Она отходит от стола, и садится на корточки в углу, одернув юбку и прикрыв рот ладонью. Смотрит Бломха, разумеется, на Арлига, широко распахнув глаза. Понятно, конечно. Что она тут видела, на своем острове... Наша дорожная одежда, измятая и пыльная будет, пожалуй, понарядней её самого лучшего платья.

Я вооружилась выщербленной деревянной ложкой, и придвинула к себе поближе миску. Каша c мясом.

Мне вспомнился дорожный трактир... Дворик Варда. Как же давно это было... Я уже не говорю о том, что нормальной еды с тех пор, как мы покинули Орден, я не видела... Неделю, то есть.

Миску я умяла за пару минут, и ещё несколько пресных лепешек, Арлиг от меня тоже не отставал, а старик молча смотрел на нас.

Он дождался, пока мы не закончили, обессилев, и, опершись локтями на стол, негромко сказал:

- Когда я сказал, что давно мы здесь людей пришлых не встречали, поскромничал.

- Что ж, кроме вашего острова, в Виндруве людей не осталось? - удивилась я.

- Отчего ж не осталось, осталось, - приподнял бровь Флондр, - таких же, как мы. Ещё несколько островов на Тярне, озере нашем, и у соседних озер встречаются... А с севера - нет. Ни я, ни отец мой, ни дед... С тех пор, как Свармог по стране прошелся, как вихрь. Да и уцелело нас немного. Те и спаслись, что сюда сбежали, тем, что было известно, что армия его, - Флондр многозначительно показал пальцем наверх, - по сухому сильна, а воды боятся они. Чистой, проточной, или, морской, скажем. А в болото полезут.

- Знает ли Свармог, что вы у него под носом расположились? - спросил Арлиг.

Старик печально улыбнулся.

Знает. Оттого мы так осторожны, стараемся только на лодках передвигаться, и по ночам... Чуть зазевался - и все... Её, - он кивнул в сторону угла, где Бломха затаила дыхание, - с малых лет один воспитываю. Отец её так никогда и не увидел, а мать от лихорадки умерла, когда девчонке и пяти лет не исполнилось.

Мы с Арлигом невольно покосились в её сторону, и она смущенно заерзала на полу.

Я вспомнила своё детство, может, ничем не выдающееся, но спокойное, безопасное и сытое, с игрушками, мороженым, днями рождения, луна-парками, и мне стало стыдно за свою благополучность. Я уже не говорю про особ королевской крови...

Мы опустили глаза, но молчать я долго не смогла.

Откуда вы знаете, кто мы? - не вытерпела я.

Арлиг пнул меня локтем в бок, и Флондр, заметив это, усмехнулся.

Отчего же, спрашивайте, мне не в обиду... Бумаги у нас нет, и если кто умеет писать - на коре древесной пишет, а так - от отцов к детям передаем. О том, как было здесь раньше королевство Виндрувское, и про короля Роллана, и как он со Свармогом сражался... И про то, как когда-нибудь придут двое искать меч Роллановский. Вот я и соображаю, что не просто так вы здесь.

Арлиг посмотрел ему в глаза:

- Нам одним до Риппали незамеченными - не добраться. Сколько людей сможете нам в помощь дать?

Старик выдержал взгляд.

- Ни одного, - твердо ответил он.

-41-

От неожиданности я подскочила на месте. Как же так? Мы рискуем жизнью, стараясь их освободить, а тут такая черная неблагодарность!

Даже Бломха вскакивает на ноги, и, кошачьим прыжком очутившись рядом с Флондром, что-то горячо шепчет ему на ухо, но старик невозмутимо качает головой:

- Не пойду я на такой риск. Не поведу немногих оставшихся на верную смерть. Самое большее - провожатого из Ойленны вывести. И то не до Риппали. До крепости, откуда их забрали.

Арлиг вздохнул, и встал.

- Спасибо и за это.

Он потянул меня за рукав, и я неохотно поднялась, направляясь к выходу.

Подождите, - негромко останавливает нас Флондр, но я ещё не успеваю обрадоваться, как он продолжает:

Слова своего я не меняю, и помощи с вами не пошлю. Но и уходить вам сейчас незачем, у Риппали вас как раз поджидают, третьего дня ещё Промх видел, как толпы этих оборотней Свармоговских, снялись с Боръянской равнины... Это к югу от нас будет.

Арлиг поворачивается, оценивающе смотрит на старика.

Переждите у нас, - предлагает Флондр, хмуря брови, - месяца два, три. Глядишь, Свармог и решит, что вы по дороге сгинули...

Мы с Арлигом смотрим друг на друга.

В общем-то, Флондр прав. И мы порядком вымотались за эту неделю...

И, кроме этого, есть у меня кое-какие задумки...

Я тяну Арлига в угол, и шепчу ему:

- Нам надо здесь остаться. Подумай сам, если Виндрува - твоё королевство, то они - твои подданные. Им тоже нужно время к тебе привыкнуть. Не можешь ты просто так придти и заявить - добрый день, я ваш король.

Арлиг скосил глаз на Флондра, сидевшего за столом, на Бломху, присевшую рядом с ним, повернул голову к выходу - там, за полуоткрытой дверью столпились люди.

Хорошо, - наконец говорит он.

Флондр коротко кивает, и поднимается из-за стола, направляясь к нам.

Вот и ладно... Бломха, отведи их до Охинова дома.

Бломха скользнула перед нами в дверь и спустилась с крыльца. Мы вышли из полутемного дома, щурясь на солнце. Оно уже встало, безжалостно освещая убогие деревянные лачужки с крышами, измазанными глиной, жмущиеся друг к другу, словно скользящие в черной земляной жиже, в которой разъезжаются ноги, от которой несет тяжелым гнилым запахом.

Флондр тоже вышел наружу, присев на ступеньках, здороваясь с собравшимися у дома. Мы медленно зашагали за девушкой через угрюмую толпу, расступавшуюся перед нами и секунду спустя смыкавшуюся обратно, шелестящую обрывками фраз.

Арлиг держал меня за руку, не в силах оторваться от их лиц, бледных, словно никогда не видевших солнца, он словно впитывал в себя каждый взгляд, каждого человека. "Он должен понравиться этим людям",- подумала я. "В конце концов, если нам удастся то, для чего мы здесь - вот они, будущие советники, канцлеры, судьи. Вот оно, будущее государства".

Смотрело на нас будущее, кстати, довольно недружелюбно. Вполне подозреваю, что если б не Бломха, не добраться бы нам до назначения. А идти было совсем недалеко, метров сто. От - относительно - просторного дома, где нас поджидал Флондр, свернули налево, между деревьями, по тропинке, устланной кое-где обломками досок, а больше частью просто утоптанной, между крохотных домишек. Наш оказался последним, почти развалившимся, зиявшим пустым дверным проемом, а сама дверь подпирала стену.

Пригнувшись, мы вошли.

Внутри только и было, что комнатка. Пустая, если не считать деревянного топчана у стены, покрытого грязными тряпками.

- Располагайтесь, - коротко сказала Бломха, шмыгая носом.

- А хозяин где? - спросила я, выглядывая из окна.

- Ему уже дом не понадобиться, - буднично ответила она.

Я вздрогнула, и оглянулась на Арлига.

Он стоял с непроницаемым лицом, чуть покачивая головой, словно успокаивая меня - "пройдем и через это".

Бломха постояла ещё с минуту, переводя взгляд с Арлига на меня, и вышла.

После продолжительных препирательств, Арлиг скинул все, что было навалено на этом подобии кровати, на пол, обзывая меня чистоплюйкой - я наотрез отказалась дотрагиваться до этих тряпок. Ничего, он прекрасно справился сам, и даже выбросил их на улицу.

Я расстелила плащи на кровати, и легла лицом к стене. За спиной прогнулись и затрещали доски - Арлиг улегся и завертелся с бока на бок. Хоть бы кровать не развалилась... Усталость наваливалась после бессонной ночи, но тысячи тревожных мыслей не давали мне покоя. "Можно ли доверять этому Флондру? А если он продаст нас Свармогу? Здесь даже дверь закрыть невозможно, мы заснем, а они прирежут нас, как баранов".

Я повернулась к Арлигу, поделиться своими сомнениями, но он уже заснул.

Я подумала немного, осторожно сползла с кровати, что бы не будить Арлига, и вышла из домика.

Ничем не закрыться... Окно, правда, слишком узкое, что бы в него можно было пролезть. Остается дверь. Я обошла кругом, подобрав пару камней потяжелее, и приволокла их в дом, а затем втащила дверь, и подперла её камнями.

Если к нам попытаются зайти - по крайней мере, мы должны услышать.

Я залезла обратно на кровать, и закрыла глаза.

Будь, что будет.

-42-

Мне показалась, что я падаю куда-то, и я действительно упала на что-то твердое и холодное, вода расплескалась вокруг.

"А откуда здесь вода?" - лениво подумала я, и открыла глаза.

Стены пропали, пропал весь дом, и остров, с Арлигом и всеми остальными.

Все вокруг было залито сине-фиолетовым светом, тугой струей падающим сверху, смешиваясь с воздухом, и оседающим темными клочьями тумана на земле. Я сидела на камне, на берегу небольшого ручья, и сколько не оглядывалась, ничего вокруг даже отдаленно не напоминало ни Ойленны, ни любого другого места, знакомого мне.

Я пошла вниз по течению ручья, оглядываясь в надежде увидеть хоть что-то знакомое. Русло ручья извивалось в низине между каменными глыбами, и, чем дальше, тем ближе друг к другу громоздились скалы. Скоро идти стало просто невозможно, и другого выхода, кроме как подняться наверх - не было.

Снизу берег выглядел вовсе не высоким, но мне казалось, прошли часы, пока я вскарабкалась по влажным камням и рухнула без сил на землю.

Здесь тоже все было холодным и сырым, словно пропитано водой, и я чувствовала, как окончательно промокла моя одежда. Я лежала на спине, запрокинув голову вверх, и тяжелое небо падало на меня, так, что мне становилось трудно дышать. Я зажмурилась.

Мне стало немного легче.

Я вдруг поняла, что я здесь одна. Налево, направо - все те же камни, бурые в этом почти искусственном освещении, и ни одной живой души.

Я снова открыла глаза, и осторожно села, оглядываясь.

Что-то должно быть здесь.

Что-то важное, и я должна это найти.

Впереди, довольно далеко от меня, темная тень прижалась к земле.

Сидеть здесь и ждать неизвестно чего - не имеет смысла, - решила я, направляясь туда, где что-то почудилось мне... Дом? Или просто небольшой холм?

Я присмотрелась, и заметила, что камни не просто раскиданы в природном беспорядке. Это дорога. Древняя, почти полустертая. Я медленно зашагала в том направлении, отмечая для себя нереальность происходящего. Да, это был дом, и чем ближе я подходила, тем больше меня охватывала уверенность, что я сплю.

Я ущипнула себя за руку.

Больно.

И вот ещё - правая ладонь поцарапана, и кровью запачкан рукав. Кровь свежая, видно, когда я от ручья вверх ползла - за острый камень задела. Но место это было совершенно не живым, с неестественным светом, и неестественной тишиной.

Я чувствовала, что мне очень важно зайти в этот дом, что я оказалась здесь не просто так.

Я остановилась на пороге дома, опершись плечом о косяк.

Никого нет внутри, как я ожидала.

Откуда-то мне уже знакомо это состояние, когда внутри все сжимается в комок, напрягается до предела, натягивается, как струна, но лицо застывает в неподвижной маске.

Воздух тягучий и липкий. Наверное, собирается дождь. Я вздохнула и зашла внутрь. Темно.

Вместо окон - под потолком небольшие щели, через которые просачивается синеватый дым. Я постояла немного, привыкая к полумраку. Что я ищу здесь?

Вот оно.

Дверь.

Я не помню, как открывала её. Я помню себя внутри небольшой комнаты, где, в середине, на широком столе, что-то накрыто красной тканью.

Я затаила дыхание, и потянула ткань на себя.

Зеркало.

Я затаила дыхание.

"Что я увижу в зеркале? А если я не загляну в него? Освободит это меня от этой тягостной предопределенности? Если я повернусь, и уйду? Вернусь к ручью, и сяду на тот камень?"

Я придвинулась ближе, проведя ладонью по стеклу.

Не так-то просто - повернуться и уйти. Слишком много у меня вопросов, на которые я надеюсь найти ответы.

Я наклонилась над зеркалом. Вот оно, моё лицо, в пыли и грязи, с растрескавшимися губами и ждущими глазами. Что ещё там, в стеклянной тьме?

Что-то слепит меня, и я на секунду жмурюсь. Когда я открываю глаза, картина в зеркале меняется. Я больше не вижу своего отражения, я вижу холмы, поросшие зеленью, на них, точно на новогодней елке, то вспыхивают, то гаснут огоньки. Мне знаком этот блеск. Это желтые волчьи глаза Свармоговских оборотней. Сколько же их? Сотни? Тысячи? И что так темнеет вдали?

Каменные стены ведут меня вглубь, где что-то светлое ждет меня, чуть ближе - и я узнаю, что это. Оно принимает форму.

Меч.

Вот он, меч Роллана. Я вижу его так ясно, будто он лежит передо мной на самом деле, без капли ржавчины.

За стеной шумит вода, обрушиваясь на землю. Дождь.

Я касаюсь изображения меча, и чувствую его в своей ладони, хотя я только дотрагиваюсь до стекла. Его изображение сменяется быстрой цепью образов, и я лихорадочно пытаюсь уследить за ними.

Кровь.

И меч в моей руке.

Снова кровь.

И Арлиг на каменном полу, лицом вниз, его светлые волосы вымазаны чем-то темным.

Я почувствовала, что задыхаюсь.

И тогда я снова увидела своё отражение, и закричала, бросаясь наружу, не видя двери, выскочив под дождь. Я поскользнулась на мокрой земле, и упала лицом вперед.

Земля сотрясалась подо мной, и неясный шум приближался.

- Алина, проснись же!

Я застонала, и открыла глаза.

Я лежала на полу того самого убогого домика, и Арлиг тряс меня за плечо.

Солнце уже садилось, и небо на западе розовело.

Что тебе приснилось? - испуганно спросил он меня. - Ты так кричала...

Я прикусила губу.

Никогда, ни при каких обстоятельствах я не расскажу ему этот сон.

Не расскажу ему, как видела его в крови.

Не расскажу самого главного.

Про своё отражение, которое я увидела в зеркале, перед тем, как убежать из того дома...

У меня тоже были желтые звериные глаза.

-43-

Я застыла на кровати, уставившись в деревянную стену. Изучая каждую трещину, каждую линию, каждый изгиб.

Не может быть. В конце концов, это только сон. Неужели я - это чудовище, с откровенной издевкой смотревшее на меня из зеркала? Неужели это то, что меня ждет?

Арлиг сел рядом со мной, и обнял меня за плечи.

- Скажи мне, что случилось, - мягко сказал он.

- Я просто видела страшный сон, - тихо ответила я, - посиди со мной, пожалуйста.

Дверь была отодвинута. Странно, что так недавно, я чего-то боялась, от чего-то загораживалась. Какая чепуха, в сущности. Загораживаться от меня надо.

- Арлиг, - сказала я, не узнавая собственного голоса, - я хочу тебя о чем-то попросить.

Он кивнул.

- Когда-нибудь я тебя попрошу... Сейчас не важно, что именно. Но когда это случиться - сделай это. Даже если это покажется тебе ... Странным. Обещаешь?

Арлиг улыбнулся и дернул меня за ухо.

- Что за чепуху ты порешь? А не пойти ли нам, к Флондру на ужин напроситься? Как ты насчет ужина?

- Я не голодна. Не жди меня, иди сам.

Какой, к черту, ужин.

Арлиг ушел, весело насвистывая себе под нос.

Я так и осталась сидеть на кровати. За окном темнело, и все стихло вокруг. Плохо.

Мне бы сейчас лучше шум, грохот, крики. Только не тишина.

Весь день я проспала, и теперь, видно, придется мне всю ночь бодрствовать. Дело даже не в том, что мне не хотелось спать.

Я боялась уснуть и снова увидеть, как разливается фиолетовый свет по каменной дороге.

Значит, решено. Если это правда... Если я стану этим ... оборотнем - то пусть лучше Арлиг меня убьет. Господи, какая же я идиотка! Конечно, правда. А каких ещё доказательств мне надо? Моя левая ладонь, например... И тот странный припадок, в лесу за Влотной, когда мы увидели всадников.

Я опустила голову на руки, и тихо заныла от отчаяния.

Арлиг вернулся часа через два, и крикнул мне "Выходи!", не заходя в дом. Он стоял во дворе, широко расставив ноги, слегка навеселе.

- Сколько можно в этой норе сидеть?

Я подошла к дверному проему, выглядывая.

"У меня больше ничего не осталось" - сказала я себе, - "Даже надежды на счастливый конец".

Как бы мне хотелось, что бы все было бы проще. Взять хотя бы Арлига... Завидую ему хорошей, белой завистью. Правда. Как ни сложиться ситуация - всегда он останется благородным рыцарем. Красивым принцем на белом коне. Потомок древнего короля Роллана. И, заметьте, никаких паранормальных явлений. И Хьетта... Он прекрасно проспал себе всю ночь!

И самое главное - как действительно благородный человек, будь он на моем месте, никому бы не завидовал.

Я вздохнула.

Если честно, наверное, мне бы надо рассказать Арлигу про этот мой сон. Объяснить, что ничего из этой затеи не получиться, и отправить его обратно в Сольвию. Пока цел. А самой остаться здесь. Взять лодку, и заплыть на середину озера. Камень к шее привязать... В каком-то фильме я это видела.

Только ведь не смогу. И, скорее всего, по причине трусливого малодушия. Спрятаться куда-нибудь, перестать думать, заглушить память, свою и чужую, поселившуюся во мне. Затаить дыхание, и ждать, что, авось, пронесет. И мучиться сознанием собственного ничтожества.

С другой стороны... Если все это - просто страшный сон? И я зря психую. Учитывая, где я нахожусь, и зачем - вполне естественно, что мне кошмары снятся. А насчет трусости - верно. Есть такое дело...

Но тоже ведь простительно!

Таким образом, я себя убедила в том, что мое бездействие вполне обоснованно. И успокоилась.

Ты слушаешь меня, или нет? - вывел меня из прострации голос Арлига.

Слушаю, слушаю.

- А что? - невинно захлопала я ресницами.

Арлиг разозлился.

Что, что! Да ну тебя! Час рассказываю тебе, а ты глаза пялишь.

Идите, проспитесь, ваше пьяное высочество, - ответила я.

Арлиг прошел внутрь, отодвинув меня плечом, и завалился на кровать.

Я сдохну от скуки в этой глуши! - громко заявил он, ворочаясь с бока на бок.

Я ничего не ответила, и села на крыльце. Скучно - это не проблема. Это бы даже неплохо, для разнообразия.

Арлиг ещё поскрипел кроватью минут десять, и затих. Я подошла, укрыла его плащом и вернулась наружу. Звезды обсыпали небо новогодней гирляндой, праздничной, и немного неуместной на этом жалком острове. Что-то треснуло справа на земле, будто наступили на сухую ветку. Я быстро обернулась.

Бломха.

Я пришла спросить... Вам ужин сюда не принести? - она немного опустила голову, как бы из приличия, но синие глазищи уставились на меня с ничем не скрытым любопытством. Я вовремя вспомнила, что Арлиг представил меня как своего оруженосца Олина, мужского полу, то есть, и постаралась ответить самым своим низким голосом:

- Нет. Не надо.

Она окинула меня цепким взглядом, и сказала:

- Руку вы себе правую где-то расцарапали, вот рукав весь черный в крови.

-44-

Я услышала её, но не сразу поняла, автоматически бросив беглый взгляд на царапину, и пожала плечами.

Только через несколько секунд земля покачнулась у меня под ногами, и все поплыло перед глазами. Я почувствовала, как у меня шевелятся губы, но не услышала собственного голоса... Последнее, что я помню - переворачивается небо, и деревья вращаются вокруг.

А потом - темнота.

Я пришла в себя от жуткого ощущения, что я тону. Что, в общем-то, оказалось близким к истине. Когда я потеряла сознание, испуганная Бломха разбудила Арлига, а он не нашел ничего лучше - клянусь, он ещё заплатит за это - чем дотащить меня до берега и сунуть головой в ледяную вонючую воду. Едва придя в себя, и вырвавшись от своих спасателей, я сбежала от них в прибережные камыши, с трудом сдерживая тошноту, и не остановилась, пока, наконец, их голоса не затихли за моей спиной. Я села на камень, расстегивая верхнюю пуговицу, впившуюся в горло.

Сил вернуться обратно у меня просто не было, так я и встретила рассвет на берегу, уставившись в небо в какой-то странной прострации.

Издалека я слышала, как Арлиг зовет меня, но, видно, справедливо рассудив, что деваться мне некуда, остров все-таки, он отправился досыпать.

К рассвету я так окоченела, что перестала чувствовать руки, и ноги. Но, видно, холод выбил тошноту, и я решила ползти обратно, с твердым намерением набить Арлигу морду. Забежала я, видно, далеко, поэтому выбиралась совершенно другой дорогой, а точнее, без дороги совсем, рассудив, что если идти внутрь острова - то наверняка доберусь до Флондрова дома, а оттуда я уже более или менее помню.

Конечно, жаль, что я решила дождаться рассвета. Островитяне просыпаются рано, и с первыми лучами солнца они уже начали топить свои каменные печки, прилепившиеся к стенам домишек, готовить завтрак, очевидно. И тут мимо них гордо продефилировала я, мокрая, грязная, с трудом передвигая ноги. Я физически чувствовала на своей спине каждый косой взгляд...

Между мной и домом оставалось уже каких-то пятьдесят метров, и я уже представляла, как выставлю Арлига на двор, предварительно изувечив, скину с себя всю мокрую одежду, и завалюсь в кровать. Вообще, надо бы с этой Бломхой поговорить... Должна же у них быть какая-нибудь баня... Сухой одежды, на худой конец, тоже бы не помешало.

Я задумалась и не заметила, что на пути у меня канава, через которую переброшены пара досок, точнее заметила, но слишком поздно, когда полетела вниз. На моё счастье, я не долетела до дна, где поблескивала в утренних лучах какая-то черная жижа, а успела ухватиться за древесные корни, торчащие из земли, и повисла где-то на середине, размахивая ногами. Кое-как мне удалось подтянуться, и разместиться на небольшом выступе земли сбоку.

Что теперь делать? Кричать? Кому?

Я обреченно вздохнула. Должен же кто-нибудь пройти здесь... Ну что за невезучесть!

И тогда я вспомнила, с чего все, собственно, началось - с того, что Бломха заметила у меня царапину на правой руке, и когда я вчера утром завалилась спать - её не было. В том сне мне приснилось, что я расцарапала руку. Но ведь приснилось же?

Мне стало жутко.

"Не хочу... Не хочу, что б это случилось со мной!" - мысленно заскулила я.

Страшно.

Может, и правда покричать, может кто-нибудь меня вытащит отсюда?

"Олин! Олин!" - услышала я издалека.

Арлиг?

Я тут же забыла о своем намерении поколотить его.

- Я здесь! - заорала я что было сил.

Голоса стали ближе, но, видно, они не могли понять, где я.

- В канаве! Я здесь, внизу! - закричала я, срывая голос. Над обрывом показалось красное лицо Арлига.

- Я сейчас вытащу тебя, - испуганно сказал он, подползая ближе, и протягивая руку.

Сидела я лицом к противоположному берегу, поэтому, что бы ухватиться за его руку, мне нужно было развернуться, я покрепче вцепилась в корни, осторожно отталкиваясь спиной. Но, видно, когда не везет - не везет во всем. Корень треснул, обламываясь, и прежде чем я успела сообразить, что происходит, я упала спиной в ту самую черную жижу.

Арлиг что-то заорал мне, но я не могла, разобрать, что.

Он повернулся, и пропал. Наверное, пошел за помощью. Я надеюсь, что пошел за помощью...

Часа через три, отмытая, перевязанная, и в сухой одежде, накормленная до отвала, я лежала наконец-то на кровати, закутанная какими-то меховыми одеялами, которые притащила Бломха. Она вертелась вокруг не переставая, закидывая меня вопросами. Где я была всю ночь? А как я очутилась в канаве? Неужели моста не заметила? А что мне вечером плохо стало? И что все-таки с рукой?

Арлиг наконец-то вежливо выпроводил её во двор, где её поджидали несколько её подружек, боявшихся зайти в дом, и заглядывающих в окна и двери.

Бломха вышла, и Арлиг сел рядом со мной.

- Может, тебе лучше поспать? - предложил он.

И правда, неплохо бы.

- Я должна тебе рассказать что-то сначала, - решилась я, - а потом посмотрим...

Я рассказала свой сон, и про царапину тоже, и про свои планы, в случае если сон окажется вещим, одним духом, отвернувшись к стене.

Когда я закончила, я посмотрела на Арлига. К моему удивлению, он был спокоен.

- Мало ли где ты могла поцарапаться... Простое совпадение.

- А все остальное? Ведь я могу их чувствовать, если они приближаются?

- И это тоже пока ничего не доказывает, - медленно сказал он, поправляя на мне одеяло, - в любом случае, расправиться с тобой я всегда успею, - подмигнул он.

Он походил по комнате, подумал, и добавил:

Хватит тебе приключений искать. Нам здесь ещё долго быть, и здесь мы в безопасности. Выспись, отдохни. В канавы не прыгай. И ни о чем плохом не думай. Ты устала, издергалась, да ещё этот Песчаный город... Вот тебе всякие кошмары и лезут в голову.

А, может, он все-таки прав.

Мне так захотелось ему поверить.

Я закрыла глаза, и свернулась клубком под теплым одеялом.

"Просто кошмар ночной, вот и все. А я просто трусиха... Вот высплюсь, и все будет хорошо".

-45-

Следующие дни были очень тихими. Окружающие - Арлиг, Бломха, которая теперь постоянно крутилась вокруг, - обращались со мной, как с родным, но тяжелобольным человеком, ограничивая мою жизнедеятельность к двум основным функциям - еда и сон. Я не особенно сопротивлялась, в начале это было даже забавно. Первые три дня. Потом я стала замечать, что Бломха слишком громко разговаривает, а Арлиг, когда обращается ко мне, почему-то слегка приподнимает брови, словно учитель, пытающийся вбить прописную истину в особо тупого ученика. Я поняла, что перележала, а я по натуре человек деятельный. Может, не совсем к этой эпохе приспособленный.

На четвертый день я решительно встала с первыми лучами солнца, пока Арлиг ещё спал. Мою одежду, выстиранную и высушенную, вчера принесла одна из Бломхиных спутниц, и я с удовольствием скинула с себя грубую рубашку. Нехорошо конечно жаловаться, я прекрасно понимаю, что у них здесь за жизнь, но такое впечатление, будто оно из крапивы, так колется. На небольшом столике под окном, в плетеной корзинке, лежали яблоки. Я взяла одно, подумав, запихнула ещё одно в карман, и вышла из дома.

Тропинка довела меня до дома, где нас принимал Флондр. Сейчас перед домом его никого не было, хотя в соседних двориках уже захлопали двери, задымили печки. Я покружила вокруг немного, дожевывая яблоко, и вернулась, расположившись на Флондровом крыльце. Приятно на солнце погреться.

Рановато встали... - раздался сзади голос Флондра.

Интересно, как он так неслышно дверь открыл?

Не спиться? - присел он рядом со мной.

- Лежать надоело, - пояснила я.

Флондр кивнул головой.

Мы посидели молча с несколько минут.

- Ну что, убого у нас, по сравнению с вашими городами? - неожиданно спросил он с плохо скрытой горечью.

Я замялась. Ну что тут скажешь... А ведь он и не знает, что я не из Лаана. Он даже и не подозревает, насколько убого...

Флондр опустил голову, и негромко продолжил:

- Дед мой говорил, что это за гордыню нам наказание.

- Гордыню? - я даже не поняла, о чем он говорит.

Не было в те времена королевства богаче, чем Виндрува. Вот и смотрели они свысока на всех, особенно тех, что с Севера. Каждый виндрувскуй дворянин считал себя ровней Ирафарскому королю, или, по меньшей мере, наместнику Северных земель, его король Виндрувский из местных назначал... Вот на месте земель этих, ваш Лаан и построился. А от нас - одни воспоминания.

Я сама не из Лаана, - сказала я извиняющимся голосом.

- С самого Ирафара? - удивился старик, поглаживая бороду, - далекий путь будет...

Я не стала разубеждать его. Поди знай, как он отреагирует...

Конечно, из Ирафара - вдруг сказал он, как будто припоминая что-то, - иначе и быть не может. А я Бломху подниму, посиди здесь немного. Позавтракать пора.

- Что иначе не может быть? - приподнялась я. Вот оно!

- Виисас сам родом из Ирафара был... Совсем память плоха стала - пожаловался он, неторопливо вставая, и возвращаясь внутрь.

Я проводила его глазами, и вздохнула. И только? Значит, Виисас сам из Ирафара. Что мне это дает? Ещё одна крупинка информации, а целого - я пока не вижу.

Минут через пять, Бломха выскочила на крыльцо. Она немного разочаровалась, увидев меня одну, но приветливо улыбнулась:

- Пожалуйте за стол.

Я прошла в уже знакомую мне комнату и села на деревянную лавку перед столом. Флондр сел напротив, закатывая рукава, оперся локтями о стол.

- А принц-то из Сольвии, так он сказал. Значит, вы не вместе росли?

- Нет, - покачала я головой, - перед тем, как в дорогу выйти, он в Маа приехал, в Орден... Там и познакомились.

Флондр задумчиво кивнул головой.

- Ясно...

- Ты не думай, - спохватился он, - что я злость какую на вас имею. Кому-то больше повезло, кому-то меньше. Такая нам участь выпала.

Неужели вы не хотите её изменить? - с надеждой спросила я.

- Это ты все к тому, что я вам людей не дал, - усмехнулся старик, - положим, хотим. Да где ж ты с кучкой людей на Свармога попрешь?

Если бы вам всем объединиться, с хорошим предводителем, - предположила я.

Да глупость все это, - рассердился Флондр, тяжело опуская ладонь на стол, - хорошим предводителем... Мои предки - виндрувские дворяне, один из знатнейших родов королевства... Полководцев среди нас хватало, и когда нужно, сражались храбро... Да с двумя сотнями против тысяч не устоять!

Я задумалась.

- И много осталось среди вас дворянских родов?

Флондр тяжело вздохнул.

- Не думаю, что есть ещё кто-то. Ойленна - наши земли, после того, как Риппали пала, граф Кестский, из рода моего, с небольшим отрядом вернулся сюда, и схоронился на острове. Нечего уже было защищать. На соседних островах тоже немного людей, но из знатных семей никого там и нет... А может, и не помнят уже, столько лет-то прошло.

- Значит, вы с Бломхой - последнее звено между вашими людьми и древней Виндрувой, - подумала я вслух.

Так оно и получается, - усмехнулся в бороду Флондр.

А ведь если мы ... Если Арлиг Свармога победит - быть ему королем Виндрувы, - посмотрела я Флондру в глаза.

Он не отвел взгляда, только немного покачал головой.

Вот ты куда клонишь... Арлиг - потомок Роллана, и предки мои на верность его предкам присягали. Я той клятвы не нарушу.

А люди примут его?

- Если он Свармога победит - кто ж его не примет? - ответил Флондр вопросом на вопрос, - а пока не победил, лишней надежды я давать не буду, и о том, кто вы - только я и Бломха знаем.

Он внимательно посмотрел на меня, и отметил:

- Боишься за него.

- Да, - просто ответила я.

- А за себя?

- И за себя боюсь, - призналась я, - но по-другому. А Арлиг будет хорошим королем. Но без помощи ему не обойтись.

Флондр задумался. В молчании мы поели, и Бломха, присев слева от старика, вопросительно посматривала то на меня, то на него, но никто не проронил слова. Флондр закончил, и отодвинул тарелку.

Значит, говоришь, хорошим королем будет? - неожиданно переспросил он.

Я вздрогнула.

Да.

Вот выждем, что бы ночь ясная была, и свожу я вас в одно место, - задумчиво проговорил он.

Куда? - спросила его Бломха, её глаза заблестели.

Там видно будет, - нахмурился старик, - меньше языком болтай. Собери корзину с едой, Олин Арлигу отнесет.

Бломха вскочила, состроив недовольную гримасу.

Подождем, пока погода проясниться, - повторил он, вставая, и кивая мне.

Я тоже встала, и, поблагодарив за завтрак, направилась к выходу.

Бломха уже ждала меня на улице.

- Я с вами пойду, - решительно заявила она.

Я молча пожала плечами. Мне-то что? Вот пусть сама и тащит корзину...

- А кем вы ему приходитесь? Невестой? - вдруг спросила она, останавливаясь.

Я застыла, не зная, что ответить.

-46-

Значит, я зря старалась, и ни за какого оруженосца Олина мне не удалось сойти?

Мы стояли молча, смотря друг на друга. В её взгляде не было вызова, но и страха тоже не было.

- Нет. Не невеста, - наконец ответила я.

Мне показалось, или она облегченно вздохнула?

До дома мы дошли в тишине, сосредоточенно смотря себе под ноги. Арлиг сидел на пороге, потягиваясь.

- Что-то я заспался сегодня...

Я взяла у Бломхи корзину, и занесла в дом.

- Голодный? - крикнула я Арлигу.

- Иду, - громко ответил он, но зашел не сразу. Бломха что-то тихо говорила ему, но мне было плохо слышно.

Арлиг вошел, пригнувшись в дверном проеме, и присел на кровать.

- А ведь Бломха знает, что я не твой оруженосец, - не оборачиваясь, сказала я.

Он не удивился.

- Ну, во-первых, какой из тебя мужчина? Конечно, издалека не очень бросается в глаза, ничего у тебя выдающегося спереди не имеется...

Замечательно. Я его не просила мой физические данные обсуждать!

- А во-вторых? - нетерпеливо перебила я его.

- Во-вторых, - невозмутимо продолжил Арлиг,- ты забыла, кто тебя от грязи отмывал?

Черт подери. Какая же я дура. И без памяти совсем.

Ну и что мне теперь делать?

- Я с Флондром завтракала, - сменила я тему, - знаешь, а он благородного рода...

Арлиг подошел ко мне, отобрал корзину, и внимательно посмотрел на меня.

- И что ты из него выудила?

- Сама не знаю, - призналась я, рассказывая ему о том, как Флондр обещал свозить нас куда-то ночью.

Граф Кестский... Интересно,- задумался Арлиг, - имя знакомое.

- В Лаане есть родственники его? - заинтересовалась я.

- Нет. По летописям знакомое. Ладно, там видно будет, - вздохнул он.

В полдень мы вернулись к Флондру.

- Не хочется нам на вашей шее сидеть, - объяснил Арлиг, - если мы чем-то помочь можем, чем-то заняться - скажи нам.

Флондр упирался недолго, и со следующего дня Арлиг уходил по ночам с охотниками, а меня местные женщины усадили чистить рыбу.

Теперь мы с Арлигом виделись мало, днем, когда я работала, он отсыпался. Когда я вечером заходила в дом, он просыпался.

"Опять рыбой пахнет!" - возмущался он.

Где-то через неделю погода стала лучше, теплее, наступили ясные дни. Одним таким вечером Флондр пришел к нам, и предупредил:

- Сегодня ночью поедем. Спать не ложитесь.

Мы дождались, пока стемнело. Фонарей здесь не было, они бы привлекли к себе слишком много внимания, и с наступлением темноты остров замирал.

Флондр пришел не один. С ним пришла Бломха, и юноша лет двадцати, с открытым круглым лицом и светлыми волнистыми прядями, падающими на плечи.

- Это Ялвма, племянник мой, - представил его Флондр.

Я вопросительно посмотрела на старика.

Он кивнул в ответ на мой взгляд, и сказал:

- Да, и ему рассказал.

Ялвма низко поклонился, с восхищением смотря на Арлига.

Ваша светлость, - голос его от волнения дрогнул, - жизнь моя к вашим услугам.

Вот когда я поняла, что значит королевское воспитание. Арлиг не рассыпался в вежливых отговорках и благодарностях, хотя чем нам мог помочь этот мальчишка? Он положил ему руку на плечо, и, посмотрев в глаза, тихо ответил:

- Я знаю.

Мы вышли к берегу, где под сплетенным из камыша прикрытием, тихо постукивали бортом о борт лодки, и Ялвма вытолкнул одну ближе к нам.

Ночное небо, темно синего бархата, сливалось с озером, прорезанное черными массивами островов. Луна выглянула из-за облаков, и мелко расплескалась в воде.

Арлиг с Ялвмой сели на веслах, а остальные в центре. Флондр указывал дорогу, негромко покашливая, зябко кутаясь в плащ. Мы проплыли несколько довольно больших островов, на которых изредка вспыхивали огоньки.

- Здесь тоже люди живут? - повернулась я к Ялвме.

Он кивнул головой.

- Здесь за главного Ясхор, он к нам наезжает иногда.

Мы продолжали двигаться на запад, и где-то через час Флондр указал пальцем на совсем небольшой остров.

- Туда, справа заходите, где берег ниже.

Лодка глухо ударилась о дно, и, подобрав плащи повыше, мы выскочили на каменистый берег. Остров этот отличался от того, где мы провели последние недели. Почти лишенный растительности, покрытый рассеченными дождями и ветрами скалами, он был похож на неприступную крепость. Флондр повел нас между камнями, едва различимой в неверном лунном свете тропинкой.

Очень скоро мы очутились в полной темноте. Интересно, а как Флондр дорогу находит? На ощупь? Скорее всего, да...

Плутали мы, ломая ноги, где-то с полчаса, и я уже привыкла к темноте, различая серые стены и темные окна провалов, но после поворота в глаза нам ударила луна, показавшись ослепительным солнцем, и несколько минут мы стояли, щурясь, и вытирая слезы.

Флондр отошел в бок, поглаживая стену, легонько постукивая по ней костяшками пальцев.

- Здесь, - негромко сказал он. Ялвма подошел, и с силой надавил на камень. Тот отъехал, и Флондр склонился к образовавшейся расщелине, что-то вытягивая наружу. Этим оказался широкий деревянный ящик, потемневший от времени.

- Что это? - пискнула Бломха, подаваясь вперед.

Флондр прошел с ящиком вперед, под лунный столп, и аккуратно положил его на плоский камень. Мы подошли ближе, и сгрудились вокруг.

- Открывайте, - приказал Флондр, устало вздыхая.

Арлиг перерезал веревки мечом, и поднял крышку. Флондр запустил руки внутрь, разматывая тряпки, и кидая их на землю, что-то бормоча себе под нос.

- Вот оно, - торжественно сказал он, поднимая в руках толстый железный щит, с изображением крепости на берегу озера, по краям обрамленный выпуклыми виноградными гроздьями.

Мы все затаили дыхание, наблюдая, как серебриться древний металл.

Флондр повернулся к Арлигу.

Мой род берег его сотни лет. Этот щит Роллан подарил за доблесть Милеву, графу Кестскому.

Он немного помолчал, и решительно добавил:

Теперь я, потомок рода Кестского, дарю его тебе, в надежде на будущую доблесть. Он твой.

Арлиг протянул руку, и коснулся щита.

- Я принимаю его, - тихо ответил он, опускаясь на колени, и кланяясь старику.

Бломха часто задышала за моим плечом, и зашмыгала носом.

В молчании мы вернулись к лодке, но перед тем, как запрыгнуть в неё, Флондр обернулся к Арлигу с неожиданно светлым лицом:

- Вот теперь я знаю, что главное своё дело сделал.

Мы вернулись, когда на востоке чуть засветлелось небо, и простились на пороге со спутниками.

Шит Арлиг обернул одним из одеял, и положил в изголовье кровати, и лег рядом, положив на него ладонь. Я забралась на кровать с другой стороны.

- Что теперь? - прошептала я.

- Ждать, - ответил Арлиг.

Часть четвертая.

-47-

Нельзя сказать, что эти три месяца пролетели незаметно. Они ползли удушливо медленно, убивая надежду, что когда-нибудь пройдут, холодными дождями, промозглым ветром и утренними заморозками. Иногда, просыпаясь серым утром, я прислушивалась к каплям дождя, стекающим по стенам, и не могла заставить себя встать.

Мне часто снился Осе, и ничего обещающего в этих снах не было.

Он стоял на берегу реки, а я уплывала от него, застыв в тягостном безмолвии, глотая бесполезные слезы. Я просыпалась, и прижимала к губам кольцо, что он подарил мне, чувствуя, как все сводит внутри.

Но они прошли, эти три месяца.

Одним вечером, когда я сидела на кровати, засунув ладони под мышки, в попытке согреть покрасневшие и потрескавшиеся руки, а только что проснувшийся Арлиг натягивал сапог, нас навестил Флондр.

Зима близится, - сказал он вместо приветствия, - пришло время вам на Риппали идти. Мы с Арлигом переглянулись. Столько ждать этого момента, а теперь, когда он наступил, мы, казалось, уже сожалели об этом.

Флондр посторонился в дверях, пропуская Ялвму и Бломху.

- Ваша светлость, - обратился Ялвма к Арлигу, - мы говорили о том, как вам безопаснее до Риппали добраться. Дядя мой считает, что лучше мне вернуть вас на то место, откуда Промх вас подобрал.

Арлиг внимательно посмотрел на Флондра, а потом на Ялвму.

- А что ты думаешь? - спросил он.

Ялвма вспыхнул.

- Если на север двигаться, небольшими речками, через Блатанну, можно близко к Риппали подойти, до начала Гравского канала. Но главное, что если удасться оттуда лодку за ночь волоком дотащить до Форорты, оттуда подземными ходами можно в Риппали зайти.

- Зачем лодка в подземном ходе? - удивилась я.

Так они затопленны, с тех пор, как Свармог Гравский канал разрушил, - подала голос Бломха.

Мы притихли.

Если бы знать, что лучше.

- Что за место это Форорта? - внезапно спросил Арлиг, - название не местное.

Флондр усмехнулся.

- Правда. Это вы правильно уловили, ваша светлость. В старые времена было там посольство Ирафарского короля. Вот и название сохранилось северное, так они это место прозвали.

Мы с Арлигом переглянулись.

- Через Форорту, - сказала я тихо, одними губами, но Арлиг понял, и кивнул головой.

Не знаю, почему. Может, оттого, что Виисас был родом из Ирафара, оттого, что я видела этот город во сне. Оттого, что Осе из Ирафара...

Мы пойдем через Форорту, - твердо сказал Арлиг.

Флондр недовольно хмыкнул, а Ялвма улыбнулся.

- Никто этих мест лучше меня не знает, ваша светлость, - гордо выпрямился он, - я вас до самого Риппали доставлю.

- Когда выходим? - спросила я Флондра.

Пару дней мне надо лодку подготовить, - ответил мне Ялвма вместо старика, - и ещё кое-чего в дорогу.

- Значит, через пару дней, - покачал головой Флондр.

Ему явно не хотелось отпускать Ялвму, но он сдержался.

Ночью на охоту Арлиг, разумеется, не пошел. Нам не спалось, мы вертелись на кровати в предвкушении чего-то большого, надвигающегося на нас. Арлиг уснул уже под утро, на середине фразы, когда он пытался прикинуть, сколько возьмет дорога. Выходило, что дня четыре.

Я и сама почти уснула, когда пришла Бломха. Тихо, как всегда, поздоровалась, и оставила обычную корзину с завтраком на пороге.

Что-то с ней было не так, и я вышла наружу.

Она шла обратно, и плечи у нее вздрагивали.

Она не появлялась больше почти до самого отъезда, посылая вместо себя кого-то из своих подруг.

"Бедная девчонка", - подумала я, "проторчать всю жизнь на этом острове, ничего не видя. И вдруг появляется принц. Красивый, благородный, такой отличный от всех, что она здесь встречала. Конечно, она влюбилась в него без памяти. Носила ему завтрак. Беседовала с ним. А теперь он уходит, и уходит со мной, а она остается с тенью надежды когда-нибудь его снова увидеть".

Вечер перед отъездом был темен, и моросил дождь. Стояла поздняя осень, и не было смысла дожидаться сухого дня.

Ялвма заскакивал несколько раз. "Уже почти все готово" - докладывал он, не сводя восхищенного взгляда с Арлига. Флондр пришел проститься, и был немногословен. Уже уходя, он обернулся, и, помолчав, с трудом произнес:

- Мальчишку моего берегите.

Когда стемнело, Ялвма пришел за нами. Мы собрали, что было взять с собой, и остановились на пороге. Я вздохнула, и Арлиг сжал мне руку.

Бломха ждала нас на улице, с заплаканными глазами и распухшим носом.

"Понимает ли Арлиг, что с ней происходит?" - спросила я себя.

Но он попрощался, даже не изменившись в лице.

Мы отошли несколько шагов, и я не выдержала.

- Идите вперед, я вас нагоню, - сказала я Арлигу, и побежала обратно.

Она все ещё стояла там, и, услышав шаги, подняла вспыхнувшие надеждой глаза. Но, увидев меня, они потухли.

Я подбежала к ней и обняла.

- Может, всё ещё изменится, - сказала я, - нельзя терять надежду.

Она удивленно взглянула на меня и отстранилась.

- Я знаю, как это, - торопливо зашептала я ей, - я сама живу одной надеждой. Но я старше тебя, и я знаю, как это горько.

Я сняла с пальца кольцо, то самое, которое я когда-то купила в Праге, и протянула ей.

Мне ничего не нужно, - гордо выпрямилась она.

- Я знаю. Все то время, что мы были здесь, я ни разу не поблагодарила тебя за помощь.

Она стояла, сжав губы. Бедная, упрямая девчонка.

- Если бы это зависело от меня, он бы остался с тобой, - сказала я, все ещё протягивая кольцо.

Она вспыхнула, и в глазах снова заблестели слезы. Быстрым движением она взяла кольцо, и, развернувшись, побежала прочь.

Арлиг и Ялвма ждали меня на берегу, у лодки, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Ялвма запрыгнул в лодку, и оттолкнулся веслом от берега. Мы с Арлигом поспешили за ним, располагаясь внутри. Арлиг тоже взялся грести, а я свернулась клубком на дне.

Понемногу остров таял позади, растворяясь в темноте. Я вздохнула, и подставила лицо ветру, перемешанному с ледяными каплями дождя.

-48-

Дорога до Форорты действительно взяла четыре дня. К утру первого дня озера стали меньше, словно растворяясь между наступавших на берега лугов. Мы остановили лодку в зарослях, и Ялвма достал со дня сверток. Он встряхнул его, разворачивая, прикрывая лодку некоим подобием одеяла, связанным из сухих стеблей камыша. Солнечные лучи просачивались через колючее покрывало, согревая и убаюкивая, и я заснула под мерное покачивание лодки на воде.

Так мы и провели день, и продолжили путь следующим вечером.

Пару раз за эти дни моя левая ладонь напоминала о себе легким покалыванием, но все было тихо. Неширокая речка пересекала луга, поросшие высокой травой, уже пожелтевшей, но ещё крепкой. Казалось, лугам этим нет края, лишь вдалеке, на востоке, темнел на горизонте лес.

А с погодой нам повезло, на первое утро пути дождь кончился, и до Гравского канала, мы добрались, наслаждаясь последними теплыми днями осени. Среди этих сухих, душистых трав, согретых солнцем, не верилось в возможную опасность, наше путешествие, скорее, напоминало прогулку.

На утро третьего дня, когда небо уже начало светлеть, луга кончились, сменившись лесом. Река делала круг на запад, увлекая нас за собой, расширяясь, круто поворачивая то влево, то вправо, и, наконец, уперлась в полуразрушенное каменное здание, построенное мостом над рекой, и теперь трудно сказать, насколько оно когда-то было высоким.

Отсюда Гравский канал начинался, - указал рукой Ялвма вперед, - и если по прямой, то всего несколько часов до Риппали, но нам туда нельзя идти. Там у Свармога на каждой миле - пост.

Нам бы здесь переждать до вечера, - продолжил он, - в этих развалинах, а как стемнеет, нам налево, прямиком на запад, до Форорты.

Мы подплыли впритык к основанию моста, и спрятали лодку между каменных завалов. С первыми лучами солнца мы уже вскарабкались наверх и вошли в полутемный зал.

На сторону канала выходило несколько небольших полукруглых окон, слишком высоко расположенных, что бы осветить такое большое помещение. Я подвинула под окно один из валявшихся на полу камней, и выглянула.

Сверху разрушенная котловина канала походила на разинутую пасть огромного зверя. Очевидно, здесь была плотина, и вода устремлялась между выложенными камнем берегами вперед, но теперь пересохшее русло тускло поблескивало на солнце.

А куда же теперь вода девается? - спросила я Ялвму, спрыгивая на пол.

- Под землю уходит, - объяснил он, направляясь в дальний угол.

Я спрыгнула с камня и последовала за ним.

- Дежурить по очереди будем, - решил Арлиг.

Я вызвалась первой, потому что все-таки немного поспала ночью, пока они гребли. Через некоторое время, после того, как мы позавтракали, Арлиг и Ялвма улеглись, а я решила немного пройтись и осмотреться.

Что было здесь раньше?

Наверное, здесь устраивались пышные приемы, и короли встречали далеких гостей, а потом по каналу вместе доплывали до Риппали. Может, они здесь останавливались на несколько дней...

Я повернула налево, там, в полумраке, я различила открытую дверь.

Я оглянулась напоследок. Арлиг и Ялвма спали, накрывшись плащами.

"Ничего, пускай спят. Я не обязана рядом с ними сидеть. В конце концов, если кто-то из Свармогова войска появится - я почувствую".

Наверх вела винтовая лестница. Я с опаской дернула на себя перила. Вроде держат.

Верхний этаж был разрушен, без крыши, стены обвалились. Я пригнулась, что бы меня не было видно снизу, и прошла вперед. Здесь были комнаты, кое-где ещё сохранились перегородки, а в углу - наверное, камин.

Я присела на корточки, и заглянула вниз. Подо мной шипела река, уходя в землю, а с другой стороны уходил в небо канал.

Безмолвие.

Просто чтобы занять себя, я стала разгребать камни. Пол когда-то был выложен белой плиткой, вот она. Потемневшая, потрескавшаяся, шершавая. Люди уходят, а камень остается.

Нашли чего? - послышался у меня над ухом голос Ялвмы, и я от испуга подскочила. Надо же так подкрасться!

Так, просто в камнях роюсь,- ответила я.

Ялвма присел рядом.

- Идите, поспите, а я посторожу.

- Да мне и самой не спиться, - отмахнулась я, - скажи, Ялвма, а ты в Риппали бывал? Как он выглядит?

Он прищурил глаза, разглядывая канал.

- Пару раз. Ночью, конечно, а значит, что много не разглядел. Вроде как этот дом, развалины. Раньше-то там особой охраны не было. Так, проедет пара другая, так за камнями схоронишься, переждешь.

Я кивнула головой.

Я знаю, где дворец королевский стоял. Там, наверное, и будем искать - посерьезнел Ялвма, заглядывая мне в глаза.

Мы будем искать. Ты - возвращаешься домой, - напомнила я ему.

Он рассмеялся, почти по-детски.

Не вышло... Да вам со мной сподручней будет. Его светлость и слушать не хочет, а вы, может, слово за меня замолвите?

Значит, он уже пытался окрутить Арлига!

Мне вдруг вспомнился другой мальчишка, которого я знала не так давно.

Теннар.

В горле пересохло.

- Нет, Ялвма, даже и не думай, - с трудом сказала я.

Я поднялась, и, спотыкаясь, доплелась до лестницы.

Ялвма спустился за мной, и легонько тронул за локоть.

- Олин... Я обидеть-то вас не хотел.

- Я не обиделась, - замотала я головой.

Ох, лучше уж тему сменить.

Что здесь раньше было? - спросила я, обводя рукой зал.

Он пожал плечами.

- А кто ж помнит?

- Здесь, наверное, виндрувская знать собиралась, - сказала я, - устраивали приемы... Танцевали. Умеешь танцевать, Ялвма?

Он покраснел, и отвел взгляд.

- Откуда ж такому умению взяться?

- Хочешь, научу? - предложила я.

Парень неловко замялся.

- Давайте, - наконец буркнул он.

Когда Арлиг проснулся, мы уже вполне прилично танцевали. В своё время, на уроках музыки, я переиграла почти всего Шопена, и теперь напевала один из его вальсов. Кто мог знать тогда, что спустя семнадцать лет, я буду танцевать под Шопена среди древних развалин?

-49-

Мы вернулись к реке, как только стемнело.

Сначала нужно было поднять лодку на берег, и мы толкали её вверх, оступаясь и скользя на влажной земле. Потом, немного отдышавшись, мы закрепили канат, припасенный Ялвмой, за лодку, и потащили её вперед.

"Наверно, и в самом деле Свармогу уже не до нас" - подумалось мне.

Местность была неровная, то холмы, то низина, то полесье. Временами, справа мелькала дорога, приближаться к ней мы побоялись, но старались и не удаляться слишком.

Лодка, с виду хоть и небольшая, оказалась довольно тяжелой, привалы нам пришлось делать каждую пару часов, а то и чаще, большей частью у какого-нибудь ручья, или просто лужи. Канат жег руки, и единственным спасением было опустить кровоточащие ладони в холодную воду.

Мне казалось, что идем мы ужасно медленно, и я постоянно подгоняла Арлига с Ялвмой. Но ближе к утру, ещё до рассвета, Ялвма остановился, и, указав вперед на неясные темные очертания на горизонте, торжественно объявил:

- Вот она, ваша светлость, Форорта!

Мы прибавили шага и через час уже были у ворот небольшого городка. Он не был разрушен, но дома с годами обветшали, и начали разваливаться от естественных причин.

Там, впереди, вон за тем белым домом, внутрь свернем, - предупредил Ялвма, - там вход в подземный ход.

Первые лучи солнца осветили здание, и что-то блеснуло мне в глаза. Прикрыв глаза рукой, я подошла ближе. Над дверью сохранилась медная табличка, на которой были выгравированная надпись, незнакомыми мне буквами. Не совсем незнакомыми, впрочем. Где я уже видела эту вязь?

- Давай быстрее, что ты там встала? - зашипел сзади Арлиг.

Я вернулась, и последним усилием, мы втащили лодку между полуразрушенных каменных ворот, к задней стене здания.

- Осталось только внутрь затащить, а там из погреба выход под землю, - отдышался Ялвма.

Я подула на свои несчастные руки, и застыла.

Вот же они, те же самые буквы на кольце, что мне отдал на прощание Осе!

А что, очень даже возможно, ещё Флондр сказал, что здесь посольство Ирафарское было.

Знать бы ещё, что там написано...

Кое-как мы втиснулись с лодкой в этот погреб, и остановились.

Куда дальше?

- Слышите? - кивнул Ялвма головой.

Мы затаили дыхание.

Где-то совсем рядом плескалась вода.

Ялвма направился в угол, и, встав на колени, принялся разбрасывать наваленный там мусор, негромко приговаривая:

- Здесь где-то должно быть... Сейчас.

Но в углу ничего не оказалось, и он перешел к следующему. А затем и к третьему. Мы с Арлигом немного приуныли. Неужели все зря?

- Вот оно! - торжествующе воскликнул Ялвма, и, повернувшись, предупредил:

- За лодку держитесь.

Он на что-то нажал, и земля у нас под ногами внезапно дрогнула, а потом мы провалились вниз. Так же бесшумно отверстие над нашими головами затворилось, и мы остались барахтаться в воде, цепляясь за лодку, почти в полной темноте.

Ялвма вскочил первым в лодку, и втащил меня и Арлига.

- Предупреждать надо! - разозлилась я.

- Я же сказал - держитесь! - удивился парень.

- Надо было в лодку сесть ещё там, на полу! - не могла я успокоиться. Теперь вымокли до нитки, а как здесь высушиться?

Ялвма стал осторожно грести, стараясь не задевать стен.

Арлиг легонько коснулся моей руки.

- Брось. Ты главное пойми - ещё пара часов - и мы в Риппали.

Я в это даже не могу поверить, - призналась я.

Я немного успокоилась и осмотрелась. Подземный ход был выкопан, видно, не очень глубоко, и время от времени наверху, через небольшое отверстие, сочился дневной свет.

Мы уже прилично продвинулись вперед, когда я почувствовала, как ломит левую ладонь. Мы остановились, и замерли. Погоня? За нами? Но тоннель за нами был безмолвен. Через несколько секунд мы услышали сверху стук копыт, сперва глухой, отдаленный, но неуклонно приближающийся.

Мы затаили дыхание.

Они остановились прямо над нами, кружа на месте, о чем-то переговариваясь между собой.

Лодку сносило в бок, и Арлиг с Ялвмой уперлись руками по обе стороны тоннеля, что бы нас не ударило о стену. А сверху все ещё топтались лошади.

"Ну что они встали? Чего ждут? Проваливайте" - взмолилась я про себя.

Внезапно они, там наверху, тронулись с места. Словно услышав меня. Бывают же приятные совпадения...

Мы переждали ещё несколько минут, для верности, и Ялвма снова начал грести.

Через пару часов мы почувствовали, что течение стало сильнее, и в лицо нам дунул свежий ветер. Ход начал разветвляться, но мы продолжали плыть по главному тоннелю.

- Риппали - над нами, - негромко сказал Ялвма, - у этих ходов - разные выходы. Я найду тот, что к дворцу ведет, и там до темноты схоронимся.

Мы с Арлигом переглянулись, взволнованные мыслью о том, что предстоит нам.

"В сущности, радоваться рано. У нас нет малейшего понятия, где и как искать меч. Ялвма говорит, что в королевском дворце. Но не слишком ли это просто?" - подумала я.

Постепенно стены стали сужаться, и у стены появился каменный барьер, за который можно было бы встать. Мы продолжили грести, пока это было возможно, а потом, держась за скользкие стены, выбрались из лодки.

- Привязать-то лодку не за что, - досадливо сплюнул Ялвма, - ладно, авось не снесет.

- А раньше как привязывал? - обернулся к нему Арлиг.

- Раньше мы как раз перед дворцом в другой ход, налево сворачивали. Да там поопаснее будет...

Тоннель сворачивал, и за поворотом небольшое отверстие вело в темный коридор. Ялвма пролез внутрь первым, и подал мне руку. Арлиг был последним, и он немного повозился, втаскивая щит, который ему подарил Флондр.

Коридор уводил нас вверх, и он внезапно закончился невысокой полукруглой дверью. Арлиг приоткрыл её, и осторожно заглянул.

- Смотрите! - изумленно отпрянул он от двери.

Мы приблизились к отверстию. Дверь эта - и коридор, по которому мы шли, - были частью каменной стены, окружавшей дворец, и сейчас он открылся нам во всем своем мрачном величии, его верхние этажи осыпались на мраморную лестницу перед главным входом, разбивая колонны по бокам, и он был мертвенно безлюден.

Ялвма перегнулся, и прикрыл дверь, оставив небольшую щель.

- Подождем, пока стемнеет, - сказал он.

-50-

Я проснулась, оттого, что у меня затекли ноги. Арлиг и Ялвма ещё спали, разместившись рядом на каменном полу. Я осторожно подкралась к двери, и выглянула. Начинало темнеть.

Наверное, лучше мне пойти разведать, что к чему, - решила я. Дверь поддалась, тихонько скрипнув, но никто из моих спутников даже не пошевелился. Чудесно.

Я пошла вдоль стены, оглядываясь. Поравнявшись с дворцом, пригнулась, и мелкими перебежками направилась к входу, приседая между россыпями камней.

Конечно, по лестнице пришлось подниматься без всякого прикрытия, и это было в высшей степени безрассудно - но остановиться я уже не могла. Ступеньки, казалось, сами толкали меня вперед, и мраморные перила приятно холодили мне руку. Взлетев по лестнице, я отдышалась, и решительно направилась вперед, под высокие своды полутемных арок, ведущих во дворец.

От входа начинался овальный зал, с несколькими отходящими направо и налево коридорами. Теперь здесь было пусто, и каждое движение гулко отдавалось по всему дворцу, но стены и потолки ещё хранили следы былой роскоши, облупившейся позолоты, и обрывков вышитых гобеленов.

Зал заканчивался узкой галереей, украшенной резными колоннами с обеих сторон и, приближаясь к ней, мне показалось, что я слышу сзади чьи-то шаги. Похолодев от ужаса, я бросилась вперед, укрываясь за колонной.

Так и есть.

Левая ладонь начинает противно нагреваться внутри.

И шаги все ближе и ближе.

Я присела, и затаила дыхание.

Вот они, эти самые оборотни, трое, а за собой они ведут четвертого, у него связаны руки за спиной. И у него человеческое лицо! Голова его мотается из стороны в сторону, и трудно разглядеть, но что-то знакомо мне в его облике, и горло мне сжимает от страха.

Они идут не спеша, уверенно, и когда они равняются со мной, я узнаю, наконец, кого они ведут за собой.

Флинк.

Мне показалось, что он посмотрел прямо на меня, но тут же сразу отвернулся.

Но как он оказался здесь?

Что случилось там за время нашего отсутствия?

И что теперь делать?

Я откинулась к стене, пытаясь побороть внезапную слабость.

Вернуться за Арлигом и Ялвмой? Но кто знает, сколько этих оборотней здесь. Я немного поразмышляла, и решила проследить за оборотнями. Пока в одиночку, а если что - вернусь за своими спутниками. Я осторожно выбралась из-за колонны, стараясь ступать по каменным плитам как можно неслышнее, и пошла за ними, прижимаясь к стене.

Галерея упиралась в коридор, на левом конце которого уже затихали шаги. Коридор, постепенно расширяющийся, заканчивался деревянной лестницей, ведущей вниз, оттуда доносились обрывки голосов, и запах горящего масла.

Нижний этаж был прикрыт неким подобием деревянного моста над лестницей, обрамленным перилами, вырезанными в виде колонн, увитых виноградной лозой. Лучшего места для наблюдения нельзя было и придумать, и, как можно быстрее добравшись до моста, я легла на доски, и поползла к центру.

Там, внизу, у них было что-то вроде штаба, судя по количеству лавок и столов, что они ухитрились впихнуть в довольно просторную комнату. Я приблизилась, насколько могла, к краю, и осторожно выглянула. За столом сидели двое, переговариваясь, и скаля зубы. Ещё несколько, очевидно, были под мостом, и мне их не было видно. Моя левая ладонь так горела, что казалось, деревянное покрытие сейчас вспыхнет.

Что же здесь делает Флинк? Неужели он предатель?

Вот, между прочим, он с самого начала мне не очень понравился. Да нет, теперь уж и не помню.... И где же он?

Я попыталась было продвинуться дальше, и зря. Мост подозрительно скрипнул, и внизу замолчали.

Я замерла, чувствуя, как по лбу медленно струится пот. Внизу настороженно помолчали несколько минут, подозрительно осматриваясь и морща черные волчьи носы, но продолжили разговор. Я не могла отвести взгляд от их короткопалых рук, покрытых серой щетиной, почти человеческой формы, чувствуя легкую тошноту.

Куда же они дели Флинка? И если он предатель - зачем ему было связывать руки? Я продвинулась ещё чуть-чуть вперед, туда, где была небольшая расщелина между досок, покрывавших мост. Прогнившие доски заскрипели, и с треском провалились вниз. И я с ними.

Он неожиданности, и я, и оборотни, совершенно потеряли способность двигаться. Они уставились на меня обезумевшими глазами, словно не понимая, откуда я взялась. Хуже ситуации и придумать нельзя было. Я одна, а их семеро, и все вооружены.

Я почувствовала, как по коленям течет что-то теплое, и как кружится голова.

"Только бы сознание не потерять" - мелькнуло у меня в голове.

- Алина! - закричал Флинк, поднимая голову. Он был под мостом, и его порядком придавило во время обвала.

- Алина, выслушай меня! Я не знаю почему... Я разбирал эти старые свитки... Я думаю, что Викка не все перевел правильно...

Оборотни угрожающе зарычали, приближаясь к нему, и обнажая оружие.

- Алина! - отчаянно закричал он, - Ты можешь приказать им!

- Приказать им что? - пробормотала я, отступая в растерянности назад, спотыкаясь на обломках.

Самый ближний из стоявших к Флинку выдернул его из-под обвалившихся перекрытий, злобно урча, и, коротко размахнувшись, всадил ему в живот клинок.

Я вскрикнула, бросаясь к нему, но поскользнулась, и упала лицом вперед. Флинк повернул ко мне уже посеревшее лицо, и, с видимым усилием, внятно произнес:

Они не могут причинить тебе вреда, если ты прикажешь им...

Его убийца взревел, и навалился на него. В глазах у меня потемнело, но я поднялась на ноги, переводя взгляд с одной оскаленной морды на другую.

Приказать им? Я почувствовала, как меня трясет. Что же все это значит?

Я оглянулась, прикидывая расстояние до ступенек. Если в несколько прыжков добраться до них...

Не причинят мне вреда? А мечи для чего у них, для украшения?

Я отступала к ступенькам, барахтаясь по колено в древесной трухе, а они медленно подступали ко мне, довольно повизгивая.

Приказать им?

Я не знаю, как я решилась. Может, от отчаяния.

Стоять! - со всей силой, на которую была способна, рявкнула я.

И они остановились.

Не смейте следовать за мной, - глухо сказала я, всматриваясь в их остекленевшие глаза.

Стало так тихо, что я слышала, как бешено колотиться сердце.

Они не двигались.

Я перевела взгляд на Флинка, и руки у меня затряслись. Он был уже мертв, с серым, безразличным ко всему лицом.

Всхлипнув, я рванула к лестнице.

Лестница, коридор, галерея. Уже знакомая дорога.

И тяжелое молчание позади.

Из последних сил я добежала до стены, окружавшей дворец, поминутно оглядываясь.

Никого.

Я толкнула дверь, с которой начала свое путешествие, и ввалилась внутрь, в полной уверенности, что сердце сидит уже где-то в горле, между гландами, и что второе дыхание никогда не приходит.

-51-

- Где ты пропадала? Да что с тобой? Ты вся в крови! - вцепился в меня Арлиг.

- Ты ранена? Что произошло? - попытался заглянуть он мне в глаза.

Я устало вздохнула.

- Нет, не ранена. Это так, царапины. Там пол провалился, и я упала.

- Куда упала?

- Там эти, со звериными мордами сидели... Арлиг, они поймали Флинка.

- Флинка? - наморщил лоб Арлиг, - какого Флинка? Подожди, из Ордена?

- Его самого. Они убили его.

Но как он здесь оказался? - пробормотал Арлиг растерянно, - и что случилось в Лаане?

Он сам пришел сюда. А где Ялвма? - вдруг заметила я его отсутствие.

- Я отправил его обратно, - отмахнулся Арлиг, все ещё переваривая услышанное.

Мне страшно, - сказала я, развязывая плащ.

Он молча посмотрел на меня, отрицательно кивая головой, словно предупреждая - прекрати.

- Мне страшно, - повторила я, - знаешь, Флинк успел мне сказать, что я могу приказать им, этим оборотням, и они послушаются меня. И они послушались... Ты помнишь мой сон, там, на острове? Ведь это - не просто так.

Арлиг отвернулся, досадливо закусив губу.

- Ну что ты хочешь, что бы я теперь сделал? - взорвался он, - А мне не страшно? Некуда нам возвращаться, как ты не можешь этого понять! И хватит ныть! Вставай, и пошли искать этот проклятый меч!

Он решительно поднялся, и дернул меня за руку.

Я почувствовала, как глаза подозрительно повлажнели.

От жалости к себе, а как же иначе.

И где мы его искать будем? - спросила я, опустив голову как можно ниже.

- Это ты мне скажи, - Арлиг подошел к двери, осматриваясь, - во дворце?

- Не знаю, - вздохнула я.

- Ладно, посиди немного, успокойся - буркнул он, отступая в глубь коридора.

Раньше я бы, конечно, объяснила ему, кому из нас надо успокоиться. А сейчас - просто не было на это сил. Я присела у стены и закрыла глаза. Нужно успокоиться. Отдышаться.

Надо на этом мече сосредоточиться. Не вериться мне отчего-то, что меч во дворце. Осе мне рассказывал тогда, у костра, что когда Виисас с Ролланом приехали в Риппали, город уже был захвачен Свармогом. В подземелье, он же сказал - в подземелье!

Мы должны искать в подземном ходе, - неожиданно для себя самой сказала я, открывая глаза.

Арлиг обернулся.

- Где?

Я задумалась. Что-то крутилось у меня в голове, словно просилось наружу.

- Пойдем пока вниз, а там видно будет, - предложила я.

Мы спустились по коридору почти на ощупь, уже порядком стемнело.

- Вот отсюда мы пришли - указал Арлиг на отверстие в стене, за которым негромко всплескивалась вода.

Мы продолжили вперед, удаляясь от дворца. Коридор разветвлялся, и, немного поколебавшись, мы выбрали более широкий проход. Влажная земля глушила наши шаги, было немного скользко. Дорога пошла немного вверх, и ноги стали разъезжаться. Я оперлась руками о стену. Странно. Почему левой руке холодно, а правой - нет?

Минутку! Ведь Осе мне об этом говорил, ночью, после того, как мы сбежали от собак, которых Свармог послал за мной! Что он сказал? Я спросила его, как я найду меч... А он ответил - когда нечисть появляется, у меня левая рука болит. Так. "Вот то-то и оно" - сказал он тогда многозначительно. Что он имел в виду? Все это моя отвратительная манера - постеснялась спросить. Ещё минуточку! Если он имел в виду, что на меч у меня левая рука тоже должна как-то среагировать? Наверно, не болеть... Может, так как сейчас? Такой приятный холодок?

Я провела правой ладонью по тому же месту. Ничего.

А левая ладонь что-то чувствует.

- Арлиг! - позвала я.

Что такое? Учти, никаких привалов - недовольно начал он, даже не оборачиваясь.

- Мне кажется, это здесь, - тихо сказала я, не отнимая ладони от стены.

Он резко обернулся, немного испуганно разглядывая меня.

- Откуда ты знаешь? Как?

- Я просто чувствую, - сказала я, внезапно ощущая огромную усталость.

Арлиг приблизился, бегло осматривая стену.

- Если он здесь в камень замурован, как мы до него доберемся?

- Нет. Он где-то рядом. Пройдем ещё немного вперед, - предложила я.

Арлиг вздохнул, наклоняясь ко мне.

- Может быть, нам удастся? Кто знает, - лихорадочно зашептал он, - может, все и получиться. Правда, они теперь знают, что мы здесь. Но тебя они теперь тоже бояться. Может, это все к лучшему.

Он перевел дыхание.

- Вперед, - негромко скомандовал он.

Мы заспешили по коридору, пытаясь отыскать выход наверх.

Стоп! А здесь я чувствую это сильнее. Рука даже немеет, как будто опустила её в ледяную воду. Меч, должно быть, где-то совсем близко.

Узкий проход, полузасыпанный камнями, отходил налево.

- Нам туда, - указала я на россыпи булыжников, - внутрь.

Несколько минут мы карабкались по камням, потом идти стало совсем невозможно. Выхода не было, пришлось разбирать завал.

Мы растаскивали камни в каком-то молчаливом ожесточении, тяжело дыша, шаг за шагом продвигаясь вперед, метр за метром, пока Арлиг, потянувшись за очередным камнем, не дотронулся до деревянной двери.

Что бы освободить её, понадобилось ещё уйма времени. Наконец, совершенно обессилев, мы растянулись на очищенной площадке перед дверью.

Я и сам теперь чувствую, что меч где-то рядом, - признался Арлиг, - не знаю, как, но чувствую.

Мы напились воды из фляг, привязанных к поясу.

- Неужели так просто? Осталось только открыть дверь? - прошептала я.

Скорее уж, взломать, - поправил меня Арлиг, - наверняка она заперта.

Мы немного передохнули, собираясь с силами, и налегли на дверь. Она неожиданно поддалась, и мы влетели внутрь, спотыкаясь о ступени. Узкая лестница вела наверх, и Арлиг пополз первым, оглядываясь и подтягивая меня за собой.

В небольшом помещении, едва освещенным блеклым, откуда-то сверху струившимся светом, стены были завешаны выцветшими, почти истлевшими гобеленами.

Ещё несколько ступенек поднимались наверх, к массивной железной двери.

Я отдернула ближайшую занавесь. Пустая стена.

Следущая.

Пусто.

Я замерла у боковой стены. Тихо. Я слышу стук собственного сердца и чувствую необычную легкость в теле, как будто воздух сам держит меня. Моя левая рука мелко дрожит.

Я медленно отодвинула плотную ткань. В глубокой нише, на низком каменном выступе, что-то завернуто в полуистлевшие тряпки.

Я опустилась на колени, царапая пальцами обрывки ткани, пытаясь унять дрожь.

Вот он, передо мной. Без лишних украшений и драгоценных камней. Прохладный, и гладкий на ощупь. Самый обыкновенный с виду. И точно такой, каким я его видела во сне.

Я осторожно приподняла его, отметив, насколько он тяжел, и коснулась лезвия губами.

Арлиг выдохнул за моим плечом, словно ему стало трудно дышать. А я, кажется, совсем про него забыла. Меч-то не мне, а ему.

Я повернулась к Арлигу, протягивая ему меч, опьяненная чувством исполненного долга. Он медленно вынул из ножен свой клинок, осторожно опуская на каменный пол.

Мы оба выпрямились, смотря друг на друга.

Значит, все было не зря.

Осталось совсем немного, - тихо, одними губами произнес Арлиг.

Я молча кивнула, не отводя взгляда.

Арлиг приблизил свое лицо ко мне, и поцеловал меня.

-52-

Мы поднимались по уже знакомому нам коридору, к выходу на дворец, в неловком молчании.

Вернуться к дворцу решил Арлиг. Дверь, ведущая наверх, выводила куда-то за городскую стену, в небольшие отверстия в нижней части двери мы рассмотрели какие-то камни, похожие на надгробия.

Ночью не хотелось идти на кладбище.

В конце концов, большая часть дела - уже сделана. Меч у нас.

А Тидлиг когда-то говорил, что как только мы меч найдем, Свармог не заставит себя ждать. Значит, надо готовиться к визиту... Хотя, я свое дело, в принципе сделала.

Наверное, лучше заночевать здесь, - сказал Арлиг, глядя в сторону, когда мы подошли к двери.

Мы устроились с разных сторон. Арлиг так и заснул, прижимая к себе меч. Я подползла к двери, и выглянула.

Звезды, такие неправдоподобно крупные, рассыпались на черном небе. Я перевернулась на спину и закинула голову. Вот они, мигают и переливаются. Как будто они рядом.

Они действительно рядом...

И это не звезды.

Это глаза.

Я вскочила на ноги и прислушалась.

Они крадутся почти неслышно. Вынюхивают. Высматривают.

Отчего моя рука не дает о себе знать? Они уже не так далеко, я должна бы уже корчиться от боли! Неужели... Найдя меч, я потеряла способность чувствовать их?

Желтые глаза все ближе и ближе.

Метров десять.

Я сжимаю рукоятку меча. Мерзость. Пусть только попробует сунуться.

Сколько их? Пять, шесть?

Значит, и приказать им я тоже не могу?

Я решительно открыла дверь, заслонив собой проем. За мной зашевелился Арлиг, спросонья не поняв, что происходит.

- Убирайтесь отсюда! - закричала я им, сжимая в руке меч.

Они остановились. Я слышала их прерывистое дыхание.

- Прочь! - ещё сильнее закричала я, срывая голос.

И они дрогнули. Медленно, словно нехотя, повернули обратно. Но не ушли далеко. Они удалились метров на сто, и улеглись там. Я вернулась за дверь, оставив её приоткрытой, и присела за ней.

Но не ушли далеко. Они удалились метров на сто, и улеглись там. Я вернулась за дверь, оставив её приоткрытой, и присела за ней. Теперь нужно быть начеку.

Я тяжело вздохнула.

Они ушли? - сонным голосом спросил Арлиг.

- Да. Но я больше не чувствую их.

Арлиг удивленно присвистнул, и сел.

Тогда сон отменяется, - задумчиво отметил он.

Остаток ночи мы провели, бодрствуя.

Мне бы лучше, что бы он уснул, правда.

Этот несчастный, неуклюжий поцелуй расстроил то тонкое, полупрозрачное равновесие между нами, и оставил меня - а может, и Арлига тоже - балансировать на непрочной проволоке наших отношений.

А утро наступило серое, пасмурное и ветреное. Воздух горчил чем-то паленым. С первыми лучами солнца, едва пробивавшимися сквозь тяжелые ватные облака, потухли желтые глаза. Они исчезли, словно растворились в воздухе с их хозяевами, но, конечно, это было не так. Время от времени ветер доносил до нас обрывки их голосов.

Непонятное, угнетающее предчувствие камнем тянуло меня к земле.

Мы с Арлигом замерли, вслушиваясь. Не слышно даже птиц. Арлиг достал флягу с водой, отпил и закрыл глаза.

- Никогда не думал, что мне будет так трудно выйти за эту дверь, - негромко сказал он, словно обращаясь к самому себе.

Я ничего не ответила.

Он прав.

Серый воздух сгущался надземными потоками, растекаясь по ступеням мраморной лестницы. Мне уже знакомо это состояние бессилия и ужаса, затягивающее в пустоту.

- Нам нужно идти. Уже... - сказала я, не смотря на Арлига.

Он кивнул головой и встал.

- Может лучше тебе остаться здесь? - спохватился он.

Я замотала головой. Ни за что не останусь здесь одна.

Мы вышли и направились напрямую к ступеням перед дворцом. Скрываться не было смысла.

Тебе страшно? - спросила я Арлига, еле поспевая за ним.

Я только хочу, что бы это уже кончилось, - оборонил он.

Мы остановились у подножия лестницы, присев на ещё прохладный с ночи, белый, с розовыми прожилками мрамор.

Солнце словно и не собиралось вставать в это утро, оно закуталось в облака, лениво наблюдая за нами.

- Ведь предсказано было, что ты его победишь, правда ведь? - повернулась я к Арлигу.

Он немного помолчал, рассматривая трещины на земле, и тихо ответил:

- Предсказано было, что это возможно. Ничего обещано не было...

Я сглотнула слюну и не нашлась, что ответить.

Мы застыли в молчании. Вот он, этот момент, которого ждали так долго. А мы сидим в странном оцепенении, похожем на сон с открытыми глазами.

Мы почувствовали движение сзади почти одновременно, и вскочили, повернувшись лицом к входу.

- Уходи, Алина, - приказал мне Арлиг, обнажая меч.

Из-под галереи высоких темных арок, защищающих вход, повеяло холодом, оттуда расползалось что-то черное, постепенно принимающее форму.

Арлиг оглянулся, и, увидев меня за его спиной, выругался, оттаскивая меня за колонны, а я все не могла отвести глаз от огромной фигуры, рождавшейся в утреннем воздухе.

-53-

Арлиг толкнул меня в спину, и я больно приземлилась на колени за основанием колонны.

Он гордо выпрямился, стряхивая со лба спутанные пряди волос, и шагнул вперед, такой маленький и беззащитный, по сравнению с трехметровым демоном, насмешливо скалящим зубы.

Арлиг подступался к нему то справа, то слева, но тот ускользал, с нечеловеческой, неестественной грацией, обрушивая на своем пути колонны.

Время шло, и Арлиг начал уставать.

Ему все тяжелее стало увертываться, а его противник реагировал все так же молниеносно.

Стало темнеть, и солнце окончательно пропало.

Я подняла голову.

Грозовые тучи сползались над дворцом, потрескивая электрическими разрядами.

Мне хотелось зажмуриться, а потом открыть глаза, и что бы все это пропало.

Я закрыла глаза, поставляя лицо ветру, уже принесшему с собой холодные капли. За моей спиной, за колонной, все ещё слышались удары камней о землю, мне даже казалось, что я могу различить тяжелое дыхание Арлига, в измождении переступавшего с ноги на ногу.

Он не собирался сдаваться, и пытался приблизиться к противнику ближе и ближе, рискуя упасть, балансируя на обломках мрамора.

На секунду огромная фигура застыла. Он тоже посмотрел наверх, на потемневшее небо, и, поднявшись в воздухе, обрушился на Арлига с леденящим душу ревом. Арлиг прикрылся щитом, отскакивая, но случайно задел локтем колонну, и пошатнулся, потеряв равновесие, на самом краю лестницы. Раньше, чем я успела понять, что произошло, он скатился вниз по ступеням, точно безжизненная кукла.

Я вскрикнула в ужасе, выскочив из-за колонны, столкнувшись лицом к лицу с трехметровым демоном.

Он остановился, изучая меня неожиданно прозрачными глазами, и растаял в воздухе передо мной, как будто и не было его здесь секунду назад.

Я перевела дыхание и бросилась по ступеням к Арлигу.

Он был без сознания, лицом вниз, и его светлые волосы были измазаны кровью.

Ведь я уже видела это... В том самом сне.

Я присела рядом с ним, и потянула на себя, переворачивая, ощупывая запястье Арлига.

Пульс.

Есть.

Но голова разбита, и сам он без сознания.

Ему повезло. Если бы он, падая, не прикрыл голову щитом, тем самым, что Флондр отдал ему, то обломки колонн расплющили бы её.

Что мне делать теперь?

И кто мог знать, что все это так бесславно закончится?

Капли застучали по земле, пузырясь и отскакивая. А ведь где-то в глубине души я верила, что все устроится.

Наивная идиотка.

И не помог меч Роллана.

Ничего не помогло.

"Я что-то упускаю" - вдруг подумала я. "Не так. Все не так. Я чувствую это. Оно все ближе..."

Я растерялась. Я сама не понимаю, что происходит со мной.

Наверное, никогда и не узнаю, что толкнуло меня за руку. Я разжала Арлигу пальцы и вложила ему в руку свой меч.

Меч Роллана теперь был в моих ножнах.

Дождь ослабел и затих, продвигаясь на запад, оставив после себя тяжелый прохладный воздух.

Что-то послышалось вдали.

Лошади.

Скрип колес.

Я не пошевелилась.

Мне некуда бежать.

Позолоченная карета, запряженная четверкой серых лошадей, такая роскошная и неуместная здесь - она в воротах, прямо напротив входа, грохочет по булыжникам, приближаясь ко мне. Кучер, закутанный в темно коричневый плащ, останавливает её, и лошади послушно затихают на месте.

Дверь открывается.

Выходит невысокий человек, лет пятидесяти на вид, подтянутый, стройный, его русые волосы лишь едва тронуты сединой. Прямой нос, небольшие, проницательные зеленые глаза, рот немного тонковат.

Ничего страшного или неприятного в нем нет.

Он со вкусом одет, в камзол из серебристого бархата, и такие же штаны, заправленные в кожаные сапоги, темный дорожный плащ накинут на плечи.

- Растрясло меня в дороге, - негромко, почти извиняясь, говорит он, направляясь ко мне, и подавая мне руку, - добро пожаловать, племянница.

-54-

Он, без сомнения, наслаждается произведенным эффектом некоторое время.

- Тебе нечего бояться, - доверительно сообщает он мне, - я не имею обыкновения расправляться с родственниками. Хотя кому, как не мне, известно, насколько все эти семейные распри неблагородное занятие. И никто не ценил моего благородства!

Значит, вы - и есть Свармог? - спросила я.

- Разумеется, - даже слегка удивленно пожимает он плечами.

- Ты можешь называть меня дядей, - размышляет он вслух, - хотя, технически, между нами немного больше поколений...

- Как это может быть? - пробормотала я себе под нос, - ведь Тидлиг сказал, что Виисас приходиться мне родней...

- Отвратительный тип. Я Тидлига имею в виду - немедленно откликнулся Свармог, немного сварливо, правда, - но на этот раз он не соврал. Через моего старшего брата мы и родственники. И будь добра, называй его Вайсой Пенибером, как его от рождения звали...

Значит, поэтому ваши оборотни меня слушались? - перебила я его.

- У них неплохое чутье, - качает он головой, и добавляет:

- Я поражаюсь лицемерию этих Орденцев. Эти ничтожества не смогли справиться со мной своими руками, и, ни на минуту не задумавшись о последствиях - роются в записках, которые мой идиот братец имел неосторожность оставить, вытаскивают тебя... Я уже не говорю, какой опасности тебя подвергли. А ведь я посылал за тобой, и неоднократно...

- Ваши посыльные выглядели не особенно дружелюбно, - ответила я ему.

Свармог расхохотался, от души, до слез.

- А ведь действительно!

Он успокаивается, вытирая глаза.

Ну да ладно. Теперь надо решить, что с тобой делать...

Я напряглась, но гордо выпрямилась.

Вы убьете меня?

Ни в коем случае - живо возразил Свармог, - я же сказал уже, что тебе нечего бояться.

Он вздохнул глубже, оглядываясь.

Знакомые места... Сколько воспоминаний. Если бы я был так жесток, как обо мне рассказывают, - он немного кокетливо дернул плечом, - я бы никогда не дал Вайсе уйти отсюда. Да и Вайса тоже хорош... Чистоплюй. Он для чего с собой Роллана привел? Не захотел сам на меня руку поднять. Или побоялся...

В его записках не было сказано, что он ваш брат, - сказала я, рассматривая позолоченную карету.

- Завистник, - скривился Свармог, - мелкий, неблагодарный завистник. Он никогда не был силен в магии...

- В Лаане считают его великим магом, - возразила я.

- Ну, если только по сравнению с ними! Хотя к концу жизни он немного поумнел, и сбежал отсюда в твой мир. Если ты захочешь - он испытующе глянул на меня, - я могу вернуть тебя обратно.

Я замерла.

Это правда? - прошептала я.

- Конечно, правда! - приблизил он ко мне своё лицо.

- Мне нет никакого резона удерживать тебя здесь, хотя я с удовольствием приму тебя в своем дворце, если пожелаешь. У меня не так много собеседников...

Выходит, это все же возможно, - медленно сказала я.

- Все возможно, - доверительно взял он меня под руку, - нужно только знать как. А я знаю все. И прекрасно все помню, в отличие от всяких косноязыких летописцев.

Я внимательно посмотрела на него. Неужели этот человек внушает ужас одним своим именем? Он приятен в общении, остроумен. Он не выглядит кровожадным убийцей. Я не боюсь его.

Что произошло между вами и вашим братом? - спросила я.

- Старая, долгая история, - отмахнулся он, - кому это теперь интересно?

- Мне, - твердо ответила я.

- Родители отослали нас из Ирафара в Орден - когда мне было двадцать лет. А Орден, кстати, в те годы, в Виндрувской столице располагался. Дорога неблизкая. Вайса на семь лет старше меня, - немного неохотно начал он, пожав плечами, - роду мы простого, не знатного. Проезжий послушник родителям посоветовал нас в Риппали отправить, ничего нас в Ирафаре не ждало, ни денег, ни чинов. Вайсу всегда злило, что я лучше его. Всегда настраивал против меня отца и мать, наставников в Ордене. Как пес, следил за каждым моим шагом. Вечно с эго дурацкими расследованиями. Где магия от добра, а где от зла... Чушь! Я тем и силен, что не делал различий.

Свармог встряхнул головой, все больше раздражаясь:

Зависть, племянница, зависть. Нет ничего хуже этого. Мало того, что он не дал мне занять подобающий пост в Ордене! Я слишком молод, видите ли! Вайса... Продал родного брата, спелся с королевскими прихвостнями... О, я могу много порассказать про благородного короля Роллана. И про всю виндрувскую знать, и про продажных Орденцев. И Вайса ничем не лучше их. Ещё хуже того, он разрушил мне жизнь, лишив меня единственной женщины, дорогой мне.

Кого? - одними губами спросила я.

Он усмехнулся, с непонятным горьким торжеством.

- Суле. Сестра Роллана. Они не дали нам уехать из Виндрувы... Родной же братец на меня и донес. Я никогда больше не видел её. Но я отомстил им всем. Кроме собственного брата...

Свармог выпустил мою руку, сосредоточенно хмуря брови.

И что ты скажешь, племянница, теперь? - неожиданно оглянулся он.

- Мне жалко вас, - честно ответила я.

Свармог усмехнулся.

- Мне ничьей жалости не нужно. Что ты скажешь? Ты хочешь остаться со мной?

-55-

Я опустила голову. А кто я такая, что бы судить его? Может, и он в чем-то прав? Во всяком случае, ведь есть же и его версия. Но вот с Арлигом надо что-то делать, долго он так не протянет.

Арлигу нужна помощь, - покачала я головой.

- Роллановское отродье, - презрительно сморщил Свармог нос.

- Он мой друг, - медленно выдохнула я, - я не оставлю его.

- Орденцы забили тебе голову всякой чепухой, - отмахнулся он.

- Неправда. Не забили... И это не чепуха для меня.

Я присела к Арлигу, пытаясь привести в себя. Напрасно.

- Зачем я нужна вам, Онда? - спросила я его, пытаясь выиграть время, и собраться с мыслями.

Он вздрогнул, услышав свое прежнее имя.

- У тебя тоже кое-какие способности имеются, если, конечно, тобой заняться.

А если я попрошу отпустить меня? Не в тот, другой мир, а просто отпустить?

Нет, - коротко отрезал он.

Свармог наклонился ко мне, заглянул в глаза:

- Зачем тебе этот человеческий мусор? Посмотри на них... Глупы. Спесивы. Ни на что не годны. Я показал им в своё время, насколько они ничтожны. Я создал свою армию, своих солдат, и хваленые виндрувские полки разлетелись под их натиском, как щепки.

- Солдат? С волчьими мордами?

- Именно, - обрадовался он, - моя гордость. За считанные недели они подмяли под себя и Ольвию, и Итту, и Виндруву. Я был слишком молод, что бы управлять Орденом, слишком незнатен и беден, что бы породниться с Ролланом. Они думали, что приструнили меня. Глупцы! Они не знали, кто стоит против них, и насколько я силен. Вайса догадывался, оттого и завидовал мне.

- Останься со мной, - понизил он голос, - я позволю тебе лично уничтожить Лаан и Ирафар. И это только начало! Вместе мы можем подчинить тебе твой мир.

Меня бросило в дрожь.

- Все те, кому вы хотели отомстить, давно умерли. Их нет.

- Да, и я позаботился об этом, - бросил он мне в лицо, выпрямляясь.

Я опустила глаза.

Вот он, настоящий Онда.

- Никому не убежать от меня,- просто, даже как-то обыденно, продолжал он, - я поигрался с оставшимися людьми какое-то время, изобретая новых солдат, улучшая породу... Они порядком надоели мне, признаюсь. Да и засиделся я на месте. Мои полки готовы пройти по всем существующим мирам

.Он безумен, внезапно поняла я. Он одержим, и никакое время это не залечит. Оттого его брат пытался остановить его. Не пустить туда, где он сможет дорваться до власти. Но Вайса ошибся. Быть может, лучше было бы отпустить Онду с сестрой Роллана, и не было бы этой озлобленной мстительности. А впрочем, кто знает, как бы все сложилось?

А кстати, - обернулся он ко мне, совсем другим, мягким голосом, - где вы так задержались? Мне донесли, что вы выехали из Маа ещё три месяца назад! И как вы добрались до Риппали?

- Мы переждали на островах. Там не было видно ваших солдат, - коротко ответила я.

С детства не люблю воды, - откликнулся он, - а там как оказались?

- Через Хетту, - я встала, и посмотрела ему в глаза.

Что значит эта гримаса на его лице? Растерянность? Страх?

Но он быстро справился с собой.

Недурно... - бросил он.

Я почувствовала тупую боль в затылке. Вот они, опустевшие улицы Песчаного города. Пепел в воздухе. Страх. Неужели это повторится?

- Онда?

- Я здесь, - он ожидающе приподнял бровь.

- Пожалейте нас...

- Никогда! - вскипел он, - пора покончить с этим. Ты такая же, как я! Прислушайся к себе, - он подошел ко мне вплотную, вцепившись пальцами мне в плечи, с силой отчеканивая каждое слово, - там, внутри, у тебя тоже сидит зверь. Выпусти его!

Я отшатнулась.

Я видела своё лицо в том сне.

Значит, это правда.

Он отпустил меня, и склонился над Арлигом.

Я почувствовала, что вся дрожу.

- Ну, и где же этот знаменитый меч? - недовольно пробурчал он, осторожно вытягивая рукоятку из-под руки Арлига.

В одно мгновение вся моя жизнь пробежала у меня перед глазами. Родители, школа, университет, моя квартира, та лесная дорога, на которой остался Викка.

Мольниг.

Теннар.

Осе.

Арлиг въезжает в ворота Ордена.

Лейти.

Хувуд...

Острова Ойленны.

Моё лицо в зеркале с желтыми глазами.

Выпустить зверя? Вот он, притаился под кожей. Ждет своего часа. Он не один. За его спиной темнеют глаза, полупрозрачные лица. Их так много, и они просят меня, приказывают мне. Снова этот сладкий запах горелого...

Коротким движением я выхватила меч Роллана из ножен, и размахнулась.

Онда беззвучно повалился на землю.

-56-

Ветер наконец-то разогнал облака, и солнце осторожно выглянуло, окрашивая мрамор оранжевым цветом.

Тишина.

И те, чужие голоса в моей памяти, они тоже пропали.

Какое облегчение почувствовать себя заурядной, и ничем не особенной.

Я не могла отвести глаз от руки Свармога, такой по-детски маленькой, с полусогнутыми слабыми пальцами.

Я перевела взгляд на свою.

У меня такая же форма руки, такие же пальцы.

Чем я лучше его?

Он не смог убить собственного брата.

А я знала, кем он мне приходиться.

Но смогла...

Арлиг зашевелился, и открыл глаза.

- Алина! - позвал он меня.

- Я здесь, - метнулась я к нему, помогая сесть.

Он тихо охнул, приподнимаясь.

- Голова кружится? - спросила я.

Он что-то невнятно пробормотал, недоуменно оглядываясь, задерживая взгляд на Свармоге.

- Кто это?

Я затаила дыхание. Вот он, мой единственный шанс хоть что-то исправить...

- Разве ты не помнишь?

- Нет, - отрицательно мотнул он головой.

- Ты победил его. И тогда... Он принял свой человеческий облик. Но ты упал, и разбил себе голову. Вот и все...

Я замолчала. Моя фантазия совершенно иссякла. Но звучит-то вполне правдоподобно...

День вступал в свои права, разгоняя утреннюю серость.

Мы подняли головы, привлеченные звуком, которого давно не слышали.

- Птицы... - Прошептал Арлиг.

Я помогла ему подняться.

Арлиг крепко ухватил меня за руку, медленно направляясь к дворцу.

Шаг за шагом мы одолели лестницу.

- Значит, все сбылось, как предсказано, - прошептал Арлиг.

- Да, - твердо ответила я.

Что теперь? - все так же тихо проговорил он, опуская на меня глаза.

Теперь... Пришло время построить твое королевство...

Хорошо, - кивнул он, разговаривая, скорее, сам с собой.

Я оставила его во дворце, убедившись, что ему лучше.

Так и не решившись пройти мимо того места, где я в последний раз видела Флинка, боковой галереей я вышла на задний двор, где были привязаны лошади.

Их хозяева, созданные больным воображением невысокого человека, пропали. Исчезли, растворяясь в воздухе, вместе с затухающем сознанием, вызвавшим их из неведомых глубин человеческой души.

А лошади остались. Нетерпеливо переступают с ноги на ногу, недоуменно всхрапывают.

Я выбрала ту, что казалась поспокойней.

Думаю, что верхом, на этот раз ни от кого не скрываясь, дня за два доберусь до Ойленны.

Конечно, карту, которую Арлиг вез с собой, мы безнадежно потеряли.

"Ничего", - решила я,- "Поеду на Форорту, а там, на глаз, в направлении канала. Оттуда вдоль реки, по берегу.

Пробираться на лодке по подземному ходу взяло у нас тогда более двух часов. А сейчас солнце поднималось все выше, заливая зеленые холмы, и ветер подгонял меня в спину.

Я добралась до Форорты всего за полчаса.

Пустив лошадь шагом, я огляделась.

Небольшие, ещё целые, строения, кое-где сохранилась белая краска на стенах, лучше всего на самом высоком знании, где находится вход в подземелье. А вот этой дорогой мы до него дошли. Так я и продолжу, к воротам.

Что-то зацепило мой взгляд, когда я проезжала мимо Ирафарского посольства. Я обернулась.

Что-то за каменной оградой, задняя дверь приоткрыта...

Я остановилась и спрыгнула на землю.

Кто здесь? - окликнула я, на всякий случай, нащупывая правой рукой рукоятку меча.

Тишина.

Я подошла ближе и перегнулась через ограду.

Кто-то сидел внутри, привалившись плечом к дверному проему, зацепившись рукой за порог. Кто бы это не был, он, без сомнения, человек.

Он дышит тяжело, прерывисто.

Я подошла, стараясь не шуметь, и заглянула внутрь.

Ялвма!

Лицо совсем белое, и губы сухие, запекшиеся. Надо вытащить его на улицу, на свет.

Он вскрикнул, когда я потянула его на себя. Что с ним?

Правый рукав темный от крови. В плече - обломок стрелы. Ещё один - в животе.

Ясно.

Я подвела лошадь как можно ближе к крыльцу.

Невозможно ведь его здесь оставить. А если я его перед собой посажу?

- Ялвма, слышишь меня? - я плеснула немного воды в ладонь, и протерла ему лицо.

Он немного приоткрыл глаза.

- Сейчас поедем домой, Ялвма, только потерпи немного.

Он отрицательно качнул головой.

- Нет, - с трудом выговорил он, - мне уже немного осталось. Не доеду.

Где Арлиг? - тихо спросил он, немного помолчав, собираясь с силами.

- Во дворце. Все в порядке, Ялвма. Он победил Свармога. Скажи мне, кто тебя ранил?

- Вчера вечером наткнулся здесь на патруль...

Почему он должен был оказаться последней жертвой?

Я замолчала, гладя его по голове.

Бедный мальчишка.

- Принеси мне травы сюда, - неожиданно сказал он, - не хочу на камне умирать.

Я осторожно опустила его на порог.

На лугу, за воротами, я набрала полную охапку полевых цветов, уже желтеющих, сохнущих, и от того ещё сильнее пахнущих, и разбросала вокруг него.

- Хорошо как, - тихо сказал он, - уходи теперь.

Ялвма закрыл глаза.

Форорта осталась позади, я подгоняла лошадь вперед. Мне казалось, что по лицу текут слезы, но глаза остались сухими.

Как мне показаться на глаза Флондру?

Часа через три на горизонте показались развалины замка, того самого, где мы с Ялвмой танцевали вальс, под шум воды.

Теперь направо, по течению реки.

Впереди луга Блатанны, на много километров вперед. Там, за ними, начинаются озера, и на одном из островов рыжая девчонка ждет своего принца. А её дед ждет своего племянника, и мне нечем его утешить. Не вернется Ялвма.

И Арлиг чего-то ждет. Занять свое место. Ещё чего-то ждет от меня, но мне нечего ему дать, сколько бы я ни копалась в себе.

Если честно, никто в этой истории не вышел победителем.

Когда стемнело, я напоила лошадь, и заснула на траве.

А с утра зарядили дожди, и я промокла до нитки.

Сумерки застали меня внезапно, но уже вблизи большого озера.

А я-то надеялась добраться ещё засветло... И что мне делать теперь? Кто знает, выйдут сегодня ночью они на охоту, или нет? Подать им какой-то знак - у меня нет никакой возможности. Неужели вплавь? По прямой, конечно, далеко, но ведь по дороге полно небольших островков, можно и передохнуть. Вода, конечно, холодная... А я все равно мокрая. Ладно, была - не была. Лошадь здесь привяжу. И плащ оставлю, мне он не нужен.

Я подошла к берегу.

Нечего бояться. Я неплохо плаваю.

Зажмурившись, я прыгнула в воду.

-57-

Плавать ночью, в холодной осенней воде - занятие не из приятных. Честно.

Я поняла это в первые же минуты, но с непонятным упорством продолжала барахтаться в темной, непрозрачной воде. В голову мне лезли всякие идиотские мысли о Лохнесском чудовище. Короче, хватило меня не надолго, и я решила заночевать на первом попавшемся островке.

Ужасно тянуло в сон, но до этого было ещё далеко... Сначала нужно было как-то согреться. Я отжала, насколько можно было, одежду, хотя особого смысла в этом не было - дождь не утихал, а укрыться было не где. Я приютилась в каменной расщелине, немного защищавшей меня от ветра.

"Хорошо же будет, после всего, что мы прошли - замерзнуть здесь насмерть" - подбодрила я себя, стуча зубами от холода.

Через пару часов меня подобрали охотники с соседнего острова.

Они и притащили меня к Флондру. Разбуженная среди ночи, Бломха закричала, увидев меня. Точнее, не увидев Арлига.

Отогревшись, я просидела с Флондром остаток ночи, рассказывая ему, что произошло в Риппали.

Сокращенную версию, конечно.

Версию, знакомую Арлигу.

Наутро Флондр отправил несколько человек на соседние острова, и на общем собрании, позднее, тем же днем, решено было, что понемногу, день за днем, партиями, островитяне начнут двигаться на Риппали. Начиная с завтрашнего утра.

Вечером, я пришла за Бломхой.

- Тебе незачем ждать до утра, - сказала я, - я уезжаю сейчас. Ты хочешь отправиться вместе со мной?

Она вспыхнула.

- Он ждет тебя, - с легким сердцем соврала я.

Бломха изменилась в лице.

Я быстро соберусь, - прошептала она.

Я осталась на крыльце, уставившись в небо, на котором мигали звезды, прячась между облаками.

Что ты задумала? - раздался голос за плечом.

Я вздрогнула.

Флондр.

- Я делаю то, что нужно сделать, - ответила я.

Он покачал головой.

- Это не то, о чем Виисас писал.

- Знаю, - сказала я, - но это уже не имеет никакого значения.

Старик удивленно приподнял бровь, но промолчал.

- Я не поеду в Риппали, - неожиданно сказал он, словно ни к кому не обращаясь, - завтра утром до Форорты отправлюсь. Один. Похороню Ялвму.

- А потом?

- Сюда вернусь. Здесь век свой доживу.

Бломха выскочила на крыльцо, закутанная в плащ, с завязанным клубком, и замерла, увидев старика.

- Езжай, - мягко сказал ей Флондр, - всё устроиться.

Он поцеловал её в лоб, и подошел ко мне.

- А с тобой-то что теперь?

Я неопределенно мотнула головой.

- Сама не знаю ещё.

Флондр проводил нас до берега, и помог оттолкнуть лодку от берега. Бломха ещё долго оглядывалась назад, и он махал ей рукой.

Мы добрались на лодке до того места, где я привязала лошадь. Бедная девчонка никогда в жизни не сидела в седле, и мне пришлось повозиться, затаскивая её к себе за спину.

А впрочем, несколько месяцев назад, я тоже не знала, как к лошади подойти...

В утро, когда перед нами впереди показалась Риппали, пошел первый снег.

Я почувствовала легкое беспокойство.

Как там Арлиг?

Прошло уже пять дней...

Мы подъехали к дворцу с парадного входа, к той самым мраморным ступеням, припорошенным снегом.

- Подожди меня здесь, - оставила я Бломху у входа, и взлетела по лестнице.

В овальном зале горел камин, и Арлиг грелся у огня, окруженный стопками книгами.

Он радостно вскочил мне навстречу.

Я вздохнула.

С чего мне начать?

Я подошла к нему почти вплотную, и остановилась. Он недоуменно наблюдал за мной.

- Ваша светлость, - склонилась я в поклоне, - я вернулась не одна.

- Что с тобой? Что это значит? С кем? - не понял он.

- Там, на лестнице, вас ждет та, которой, по всей справедливости, полагается стать вашей королевой. Она потомок древнего и уважаемого рода, она нужна вам, что бы укрепить свою власть. И она любит вас, ваша светлость. Она даст вам все то, что я не могу.

Мы молчали несколько минут.

- Ты уедешь на север? - просто спросил Арлиг.

- Не знаю, - призналась я, - наверное, в конце концов, я там окажусь. Сначала мне нужно ещё кое-куда наведаться.

- Тогда прощай, - глухо сказал он.

Я поднялась, и обняла его.

Признайся, тебе будет меня не хватать, - улыбнулся Арлиг.

- Я знаю, - ответила я. Это правда.

Мы ещё увидимся, - качнул он головой, - постарайся ни во что опасное не впутываться. Но если все-таки впутаешься - дай мне знать.

У меня защипало в глазах.

- Я очень люблю тебя, - сказала я, утыкаясь носом ему в плечо.

- Я знаю, - вздохнул Арлиг, поправляя мне прядь волос, упавших на лоб.

Она у входа стоит, - напомнила я.

Я проводила его до начала лестницы.

Снег падал и таял на земле, на камнях, ступенях, оседал на плечах и волосах Арлига.

Он медленно спускался вниз, где ждала его Бломха.

-58-

Через Влотну я переправилась с первыми морозами.

Ехала я не налегке, теперь, опытная путешественница, я навьючила на лошадь достаточно воды, хлеба и сушеных фруктов. И ещё - запас сухой одежды.

Зима наступала и на пустыню. Песок потемнел, словно вжался в землю, превращаясь в неровную, местами потрескавшуюся скорлупу.

Я никуда не торопилась на этот раз.

На этот раз я ничего не боялась.

Теперь я просто следовала туда, куда уводила дорога, сливавшаяся на горизонте с песками.

Наконец-то в воздухе обозначается ни с чем не схожий запах моря. Ещё немного - и желтые городские ворота передо мной. Я откинула капюшон плаща с глаз и спешилась.

Прошли века с тех пор, как кто-то возвращался сюда.

Железное кольцо тихо побренчивает, когда я открываю дверь.

Ничего не изменилось здесь, те же белые мостовые, разноцветные, облупившиеся дома.

Я веду свою лошадь по улицам, оглядываясь по сторонам. В этом ли доме мы ночевали тогда? И как тогда я вышла на площадь?

Близится вечер.

Кажется, здесь. Я помню, как мы сворачивали за угол, и этот дом был почти целый. В принципе, никакой разницы нет. Я могу выбрать любое здание для ночевки, но приятнее все-таки что-то знакомое.

Так. Теперь разобрать свою поклажу, привязанную к седлу. Мешок с одеждой - под голову, вместо подушки. Поужинать бы тоже не мешало...

Ночь опускается незаметно.

В тот раз, по-моему, я сидела здесь. А Арлиг - там, напротив.

Я закрываю глаза.

Я жду.

И, незаметно для самой себя, засыпаю.

А просыпаюсь среди ночи, и не сразу вспоминаю, где нахожусь.

На том месте, где когда-то спал Арлиг, сидит мужчина с темными усталыми глазами.

Ты вернулась, - немного удивленно отмечает он.

Здравствуй, Хувуд, - шепчу я.

Вот все и кончилось, - кивает он головой.

- Кончилось ли? - сомневаюсь я.

Он задумывается на минуту.

- Теперь это только от тебя зависит.

Я боюсь, - признаюсь я.

Хувуд пристально смотрит на меня. Изучаеще. Может ли он читать мои мысли?

- Он сначала понравился мне, Хувуд. Где-то в глубине души, я все ещё не верю, что сделала это. Мне страшно, что я похожа на него... Более чем могу надеяться. Мне страшно, что и во мне проснется это ... безумие.

Поэтому ты не осталась в Риппали? - скорее констатирует, чем спрашивает он.

Я молчу.

- Зачем ты здесь? - тихо спрашивает он.

- Ты не можешь оставаться здесь вечно, Хувуд.

- Все кончилось, - повторяет он, - теперь я волен уйти, когда захочу. И ты уходи. Дождись восхода, и в дорогу. Не мешкай.

Его тень начинает постепенно таять в воздухе.

Онда бы никогда не вернулся сюда, - улыбается он мне на прощание, - вот тебе твой ответ, если ты его ищешь.

Он исчезает, и я остаюсь одна.

Ночь тянется бесконечно, испытывая мое терпение.

Я верчусь с места на место, ежесекундно перекладывая под головой мешок с одеждой. А на улице задувает - носа не высунешь.

Я отсыпала себе немного сушеных яблок, и присела к стене. Муторно мне как-то на душе. Ничего теперь не изменишь. Мой единственный шанс вернуться домой - навсегда упущен. Хотела бы я сейчас вернуться? Уже не знаю. Хочется найти такое место, где чувствуешь себя дома. Кого-то сильного рядом, что бы было, кому поплакаться в плечо. И я даже знаю, кому.

Когда я просила Арлига остаться с Бломхой, я не думала о себе. Просто это было правильнее. Но теперь, получается, я свободна. И какое мне дело до этих предсказаний. Судя по ним, Арлиг должен был бы убить Свармога. Но он поскользнулся на лестнице, и потерял сознание. Не та ли эта случайность, о которой предупреждал Меас в своей записке?

Значит, ошибаются даже самые великие маги. Значит, грош цена всем их предсказаниям. Свармога больше нет, и свои секреты он унес с собой. Арлиг отстроит Виндруву, на зависть всем. Постепенно уйдет в прошлое Орден.

А что остается мне?

Ветер усиливается, шипя, поднимая песок в воздух, в первых утренних лучах он кажется полупрозрачным розоватым столбом.

"Начинается буря", - говорю я себе, - "нужно быстрее собираться".

Мои вещи привязаны к седлу, я затягиваю под горлом завязки плаща.

Вперед.

Стук копыт гулко отдается между пустых домов. Теперь уже совершенно пустых. Их заметает песком, и, мне кажется, это будет последняя песчаная буря для этого города.

Я пришпорила лошадь.

Через городские ворота. К морю.

За мной клубятся желто-бурые облака, брызжа в спину острыми частицами, и я пригибаюсь, втягиваю голову в плечи.

Вперед, быстрее.

Там синеет вода, шумит прибой, кричат чайки. Я так соскучилась по морскому запаху...

Через пару часов бешеной гонки я оборачиваюсь.

Все успокоилось.

Но Хьетта пропала.

Как будто не было никогда тех темно-желтых ворот с железными кольцами.

Прощай, Песчаный город.

-59-

Патруль остановил меня на границе с Лааном.

- Кто такая? - недружелюбно окрикнул меня мужчина средних лет, в давно не чищеных латах, поднимая над головой фонарь.

- Я с посланием в Сольвию, к Лаанскому королю, - ответила я, щурясь на огонь.

Он оглянулся на своих спутников, и они подошли ближе.

- От кого послание?

- От его светлости Арлига, короля Виндрувского, - ответила я.

Они ещё раз переглянулись.

Немного посовещавшись, осмотрев мои вещи и подпись на письме, меня пропустили, указав, как быстрее выехать на Айканскою дорогу.

Через пару дней, на развилке, я остановилась в нерешительности.

Если налево, по Юго-западной дороге - я проезжаю Маа, а оттуда на северо-запад. Так короче.

Или, повернув направо, на Куппу, по Остлигской дороге - прямо до Сольвии, через восточные провинции.

На проезжающей мимо телеге разместилось несколько человек, в уже знакомых мне, серовато-синеватых широких плащах. Они свернули на Маа. Наверное, едут в Орден.

Хочется ли мне встретиться с Тидлигом?

Для чего? Упрекнуть в маловерии?

"Нет", - сказала я себе. "Я оставляю все это позади".

Остлигская дорога была большей частью пустынна. Всадники, обычно держащиеся группами, лишь изредка показывались вдали, да патрули время от времени останавливали меня. Я добралась до Сольвии за десять дней, особенно не гоня лошадь.

А столица, неожиданно пестрым холмом вынырнувшая из уже заснеженных лесов, встретила меня шумом базара у городских стен.

Я долго пререкалась со стражниками у ворот, не хотевших меня пускать, но помог случай.

Кто-то неожиданно тронул меня за плечо, отводя в сторону.

- Я - Ворминдар, хранитель королевской печати, - представился немолодой человек, закутанный в темно-синий плащ, подбитый мехом, - у вас действительно есть письмо от Арлига?

Немного поколебавшись, я достала из-за пазухи свернутый лист бумаги. В одной из комнат виндрувского дворца Бломха откопала несколько листов бумаги, и засохшую чернильницу, куда мы добавили воды...

Ворминдар проверил подпись, и поднял на меня зеленоватые глаза:

- Я отвезу вас во дворец.

Он поговорил со стражником, приказав ему отвести мою лошадь в королевские конюшни, и отвел меня к его повозке, завешенной коврами.

Внутри было тепло и уютно, и я наконец-то согрелась.

Ворминдар исподлобья рассматривал меня, но вопросов не задавал, а я глазела по сторонам.

Мы ехали по узким улочкам, заполненным людьми. Приходилось часто останавливаться, и пропускать встречных. В тепле меня сморило, и я почти уснула, когда мы добрались до дворца.

Он был, пожалуй, побольше виндрувского. Без сомнения, роскошней. Все эти позолоченные колонны, ковры, лестницы... Рябит в глазах, и не знаешь, куда смотреть.

А в Риппали дворец строже, торжественней...

После недолгого раздумья, письмо я передала с Ворминдаром. Испрашивать королевского приема? Зачем? Все что нужно, там написано.

А отдохнуть не отказалась, и мне выделили небольшую комнату. Я уже и забыла, когда в последний раз спала на простынях...

На следующее утро Ворминдар сообщил мне, что его величество пригласил меня на завтрак.

Отказаться, конечно, я не могла.

Меня провели длинными коридорами, уставленными обитой бархатом мебелью, и увешанными картинами, до небольшой комнаты, где был накрыт стол.

Лаанский король был уже там, с его младшим сыном, Литтеном и его молодой женой. Сирин.

Она узнала меня, и опустила глаза, слегка порозовев.

Король пытался выпытать из меня как можно больше подробностей, и у меня сложилось ощущение, что не из гордости за сына, а, скорее, с тревогой. Вдруг, под носом у него, вырастет независимое сильное государство... Хотя, наверное, это тоже можно понять. Сходство Арлига с отцом было несомненным, теже волосы, взгляд, высокий лоб, поворот головы.

Младший брат был бледной тенью старшего. Жидкие светлые волосы, мешки под глазами, маленький, скошенный подбородок. Он мало разговаривал, но взгляд у него был недобрый.

Завтрак был тягостный.

Король любезно предложил мне остаться, сколько пожелаю. Я недолго задержалась в Сольвии, и через пару дней стала собираться.

К тому времени сильно похолодало, и Ворминдар предостерег меня от конного путешествия.

- До Ирафара, уважаемая, в лучшем случае пять дней. Это летом, или осенью, скажем, можно в лесу заночевать. А зимой - лучше морем. Оно льдом не покрывается, и за неделю-полторы можно доплыть.

Так, через несколько дней, я оказалась на небольшом парусном судне.

Нас мотало по морю, захлестывало свинцовыми волнами, и я не раз проклинала себя и Ворминдара с его советами, вцепившись обеими руками в деревянную скамейку. Когда я окончательно потеряла надежду, и смирилась с судьбой, уготовившей мне в цвете лет остаться на морском дне, неожиданно вышло солнце. Было около полудня, и один из матросов позвал меня, указывая вперед:

- Вон оно, доехали.

Вдали, залитые солнцем, вставали из моря белые дома с красными крышами. Облака разошлись, и небо удивило синевой, казалось, все приветствует меня.

Чем ближе, тем легче разглядеть высокие шпили, парусники, что толпятся у пристани, белоснежный дворец на берегу, со ступенями, уходящими в воду.

Матросы помогли сойти мне на землю по узкой доске.

На берегу рыбаки разгружали свои лодки, торговцы зазывали покупаталей, громко расхваливая товар, пахло рыбой и морем.

Я немного постояла, любуясь, и поднялась с пристани по широкой лестнице.

Это, без сомнения, был город, который я видела тогда во сне.

Как Теннар когда-то рассказывал мне - вот она, площадь перед королевским дворцом, выложенная черно-белыми треугольными плитами. Строгие белые здания с красными черепичными крышами. Узкие улочки спускаются к морю, оно синеет между домами. Каменные мостовые. "Вот я и дома", - подумала я.

-60-

Я побродила по городу, пока не выбилась из сил.

Присев на каменные ступеньки у входа в аккуратный домик, я вытянула ноги. Мальчишка, что игрался у крыльца, вопросительно уставился на меня.

Я только немного передохну, - сказала я.

Он все ещё выжидающе смотрел на меня.

- Скажи-ка ... Как мне найти лорда Ренгватта? - спросила я.

Он оживился, разразившись потоком слов, из которых я едва различила "меч", "воин", и имя. Осе.

- Его мне и надо.

- На северной окраине. Вон те башни видите? - он указал рукой на два тонких высоких шпиля.

- Вижу.

- От них, ещё дальше, и к берегу ближе. Там увидите, с плоской крышей, и с боку флигель круглый.

Я поднялась, и поблагодарила его.

Шла я медленно, в сотый раз заново приготавливая, что сказать, разговаривая сама с собой, и на холоде пар клубился у рта. Вот он, флигель. И вот входная дверь. Там, сбоку, видно конюшня.

Я собрала остатки сил, и постучала.

Тишина.

Никого?

Об этом я и не подумала...

Я представляла себе различные вариации приема, от восторженных поцелуев, до холодного "верни мне кольцо".

"Ладно, мы не гордые. Подождем", - сказала я себе.

Дверь неожиданно распахнулась.

Какой-то лохматый, небритый парень.

- Я к лорду Ренгватту, - подошла я ближе к входу.

Он осмотрел меня с головы до ног, потом, пожав плечами, посторонился.

- Они скоро будут. Ускакали куда-то, - буркнул он.

Я размотала плащ, оглядываясь.

В конце полутемного коридора, через открытую дверь, потрескивал огонь в камине.

Мебели немного, кое-где деревянные скамейки. В зале пол был застелен ковром, старым, потерявшим рисунок, и кое-где прохудившимся, но на стенах блестело начищенное оружие.

Я присела у огня, грея руки.

Столько думала об этой минуте, а сейчас даже рада задержке.

Я уже давно согрелась, но все равно чувствовала дрожь.

Парень принес мне ужин, но я даже не дотронулась.

- Где он? - в десятый раз спрашивала я его.

А он отвечал:

- Да не знаю. Лорд Ворсот зашел к нему, поговорили они, он с места и снялся. Да он в городе, не волнуйтесь.

Когда начало совсем темнеть, глухо хлопнула входная дверь. Я услышала голоса у дверей, и медленные шаги.

Вот он.

Спутанные темно-русые волосы. Серые, почти прозрачные глаза. Совсем не изменился...

Осе остановился напротив меня, словно не узнавая.

Все мои приготовления вылетели из головы. Вместе со всеми известными мне словами.

Осе шагнул ближе, и осторожно взял меня за руку, разжимая ладонь.

Ты приехала вернуть мне кольцо? - тихо спросил он.

Не дождешься. Оно теперь мое, - хриплым голосом ответила я.

Ну что он так смотрит? Осе, улыбнись, пожалуйста...

Он смотрел на меня. Минуту, две. Вечность. Я слышала, как колотиться у меня сердце.

Осе улыбнулся мне, то ли жалостливо, то ли жалко, и обхватил за голову, прижимая к себе.

- Где же носило тебя все это время? - пробормотал он.

"Какая разница", - подумала я, обнимая его. "Теперь-то я здесь, и никуда тебе от меня не деться".

- Я потом расскажу, - пообещала я.

Утром, разглядывая из окна идущие в порт корабли, Осе спросил:

- И как мы теперь жить будем?

- Как все живут, так и мы будем, - ответила я, высовывая нос из-под одеяла, - Тихо. Спокойно. День за днем. Хватит с нас всяких предсказаний...