Аннотация: Вся первая книга - по просьбам трудящихся. Главы дублирует полностью, предназначена для удобства чтения.
1. Солнечное
Больше всего меня удивило, что рельсы были без шпал. Почему-то в моём воображении рельсы и шпалы были чем-то неразделимым, хотя я понятия не имел, где я до этого мог видеть и то, и другое.
Я вообще мало о чём имел понятие. Вопросы будто ленились возникать в голове, мысли текли вяло и неохотно, как бы приходя в себя после встряски.
А ровная лесенка шпал тем временем отсутствовала. Лишь две сверкающие сталью, никогда не пересекающиеся полосы петляли между домами в неизвестном направлении.
Я посмотрел на пробивающиеся между ними ростки салатово-свежей зелени, на полную ненавязчивого солнечного света детскую площадку, на приветливо поблескивающие окнами низенькие многоэтажки - всё это было живым и настоящим, хотя мне почему-то казалось далёким и чужим.
Штиль после бури. То самое ощущение, когда щепки разбитых кораблей мерно покачиваются на волнах, окружённые россыпью солнечных зайчиков, будто никогда и не было криков отчаяния, треска рвущихся снастей и уносящего все звуки бесчинствующего ветра. Именно такая ассоциация пришла мне на ум (кто знает почему) при взгляде на этот спокойный и красивый мир.
Слабый, но ощутимый ветерок коварно забирался под тонкую ткань водолазки и холодил спину. Передёрнув плечами, я посмотрел на сине-серую куртку, которую почему-то держал в руках, и, недолго думая, накинул её. Куртка пришлась мне практически впору, однако я вдруг совершенно отчётливо понял, что она не моя.
Сердце забилось чаще, когда эта мысль пришла мне в голову. Я зажмурился, изо всех сил пытаясь удержать её, сосредоточиться, так как внезапно понял - это очень-очень важная мысль, очень нужная, потому что... Потому что я был в этом уверен. Я помнил это.
И больше ничего.
Это небольшое усилие неожиданно удалось мне с трудом, и я в сердцах сунул руки в карманы.
Мои пальцы наткнулись на смятый клочок бумаги, который оказался старым, полуистёршимся трамвайным билетом.
- Они здесь ходят вообще?.. - вслух подумал я, глядя на заброшенную трамвайную линию.
Словно отвечая на мой вопрос, за спиной звонко запела предупреждающая трель.
Я вздрогнул от неожиданности, а схваченное в нескольких местах ржавчиной жёлто-красное тело сбавило скорость, доползло до меня и остановилось, раскрыв двери.
Я с некоторым подозрением посмотрел на чистую лазурь неба над трамвайной крышей, не стянутую тёмными линиями электрических проводов. А мне почему-то казалось, они должны быть...
Рельсы без шпал, трамвай без проводов - мир парадоксов. Кстати, о нём.
Я ещё раз задумчиво обвёл взглядом молчаливые, плотно прижатые друг к другу многоэтажки. Такое спокойное и тихое, такое притягательное место... И такое равнодушное.
Что я здесь потерял? В самом прямом смысле - я отчётливо чувствовал эту утрату. Чего-то не хватало во мне. Но чего именно? Меня?
Голова снова потяжелела от мыслей, и я, спасаясь от новой волны затмения, решительно шагнул в гостеприимное чрево трамвая.
Вагон тихо гудел и постукивал, мелко дрожа в такт собственному движению. Там, где, как мне казалось, должна была быть кабина водителя, стояла наглухо заваренная дверь, а над ней светилась красным табличка "Ост. Солнечное".
На этом сходство с тем, что я вкладывал в понятие "трамвай" (неизвестно когда и на основании чего сложившееся), заканчивалось. Во-первых, изнутри вагон казался раза в два, если не больше, длиннее, чем снаружи. Хотя, возможно, это было несколько вагонов, скреплённых между собой неизвестным мне способом (можно подумать, есть известные мне) - я не обратил внимания, сколько их, прежде чем вошёл. Во-вторых, внутренняя отделка была то ли из дерева, то ли просто выглядела таковой, причём в некоторых местах она была покрыта резьбой, складывавшейся в диковинные узоры, не напоминавшие ничто знакомое мне. В-третьих, вместо отдельных сидений вдоль стен стояли две длинные, обитые мягким материалом скамьи, "смотревшие" внутрь вагона. И, наконец, в-четвёртых, - пассажиры.
Их было немного и все они, насколько я мог судить, спали. Кто-то - уронив голову на грудь, кто-то - запрокинув её и прикрывшись шляпой, а кто-то - устроившись на плече соседа, но все - абсолютно бесшумно.
Я присел на свободное место между двумя неподвижными фигурами и только теперь внезапно почувствовал, как дико устал. Будто до этой секунды мой организм работал на аварийном питании, но теперь закончилось и оно. Кроме того, тело болело, как после драки. Хотя почему "как"? Вполне возможно, именно после драки и болело...
От попыток вспомнить хоть что-либо меня отвлекло назойливое ощущение, будто на меня смотрят. Взгляд, по счастью, был не враждебный. Скорее - заинтересованный.
Я поднял глаза и увидел девушку. И весьма удивился тому, что не обратил на неё внимания раньше. Прежде всего, потому, что девушка не спала. Она смотрела на меня, едва заметно улыбаясь уголками тёмно-вишнёвых губ. На незнакомке был строгий офисный костюм цвета горького шоколада и непритязательные чёрные туфли на изящной шпильке. Прямые чёрные волосы спадали чуть ниже плеч, а длинные ресницы, такие густые, что, казалось, они делают веки тяжёлыми, превращали её взгляд в глубокий и печальный. А, может, он таким и был. Бросилась мне в глаза и крохотная мушка в виде опрокинутого полумесяца справа под губой, которую я сперва принял за родинку.
Было в лице незнакомки что-то неправильное, в плавных движениях скрывалась какая-то отталкивающая на уровне инстинкта опасность, но всё это вместе: её внешность, её повадки, стиль одежды - создавали такую гармонию, что я мог бы смело назвать эту девушку красавицей. В своём роде.
- Привет, - я попытался ответить незнакомке улыбкой, но она, кажется, вышла кривоватой.
Девушка подняла руку и коснулась собственной щеки. Я рефлекторно повторил движение и посмотрел на пальцы. Они были в крови. Почему-то меня это не удивило.
Незнакомка молча протянула мне белый кружевной платок, сложенный вчетверо. Развернув его, я увидел вышитую белыми же нитками надпись "Алайн".
- Это твоё имя?
- Да. Вытри кровь.
Я внял совету, отметив про себя, что у моей собеседницы несколько необычный акцент, будто язык даётся ей с трудом.
- А у тебя есть имя? - спросила Алайн секунду спустя.
Я даже удивился, насколько правильно сформулирован вопрос. Порылся в недрах своей чистой, как первый снег, памяти и выудил приятное сочетание звуков.
- Тебе нравится имя Карел?
- Красивое.
- Зови меня так.
- Это твоё имя?
- Теперь - да.
Пришлось ненадолго закрыть глаза, ибо отступивший было туман нахлынул с новой силой. К счастью, ненадолго.
Когда я взглянул на Алайн снова, мне показалось, она утратила интерес к моей персоне. Её взгляд стал ещё более грустным и направлен теперь был куда-то поверх моей головы.
- Как я выгляжу? - вопрос прозвучал неожиданно для меня самого.
Девушка посмотрела удивлённо.
- Сколько мне хотя бы лет? Приблизительно?
- Девятнадцать.
- Вот и отлично.
По крыше вагона заскользили ветки деревьев. Они шелестели, бились в окна, иногда ломаясь с треском. Мне подумалось, что мы едем через лес.
- Кстати, куда мы едем?
- Трамвай идёт по маршруту. Каждый выходит там, где ему нужно.
Я подумал, что было бы неплохо понимать, куда мне вообще нужно для начала.
Странное дело - объективно мы ехали уже какое-то время, но мне постоянно казалось, что я зашёл минуту назад. Однако мне удалось уловить момент, когда запахло морем. Солоноватый запах свежести резко обосновался в салоне, будто и был там всегда. Почти одновременно моё внимание привлекла табличка, сменившая надпись. Теперь красные буквы гласили "Ост. Песчаный берег".
Стоило на неё взглянуть, как трамвай остановился.
- Похоже, твоя остановка, - сказала девушка с печальными глазами.
- Откуда ты знаешь?
- Уж точно не моя.
Сам не знаю почему, спрашивать о других пассажирах я не стал.
Ветер заносил в открытые двери мелкую водяную пыль. Шум моря, доносившийся снаружи, казался знакомым, хотя мне, видимо, никогда уже не вспомнить откуда.
Моя остановка? Моя ли? Какая мне, по сути, разница?
Дневник Алексея Пешкина. День 1.
В наш век цифровых технологий уже никто не доверяет свои мысли бумаге. Может быть, это глупо с моей стороны, но мне кажется, что информация куда менее защищена в электронном виде. Её легче получить, скачать, взломать, стереть... Или это моя личная паранойя. Так или иначе, когда я понял, что происходящее необходимо документировать, я выбрал ручку и бумагу.
Не исключено, что эти записи так и останутся тайным откровением между мной и ежедневником в плотном переплёте. Но если Вы нашли этот дневник... Думаю, в таком случае только он сможет открывать Вам глаза на происходящее. Я уже не смогу этого сделать, ибо буду в другом мире. Буквально.
Перечитал и самому смешно. Звучит бредово, не думаю, что у них что-то выйдет. Но я хочу подстраховаться, потому что... Я не доверяю этим людям.
Пожалуй, начну с самого начала. В тот день, а, вернее, вечер я возвращался с работы в глубокой задумчивости. Знаю, что как документалист я должен был бы отбросить лирику, но моей натуре этот претит, посему буду последователен и детален.
Я размышлял о людях, ещё не зная, что это последние минуты моей спокойной жизни. В голове крутились фразы и лица, случайно зацепившиеся в память на работе.
"Представляешь? Мы же с самого детства вместе!" - кто-то кого-то предал. Обычное дело, как страшно бы это ни звучало.
Девушка, курившая во внутреннем дворике университета. Рыжая, не красавица, но полная обаяния. Я таких знаю - одинокая и талантливая, скорее всего, пишет стихи и умеет чувствовать по-настоящему. А ещё она смотрела в небо. Завидую её смелости - я не из тех, кто решается это делать в последние годы.
Ещё одна студентка. Тоже курит, но эта просто красотка. Смуглая кожа, роскошные тёмные волосы, стоит в окружении подружек. Откровенный и кричащий взгляд, невольно заставивший меня смутиться и отвести глаза. Она это заметила?
- Простите, вы - Алексей Пешкин?
Уйдя в свои мысли, как это часто со мной бывает, я заметил её не сразу. Передо мной стояла немолодая, но весьма ухоженная женщина. Подозреваю, ей было за 50. Никогда не бывшее красивым, как мне думается, лицо, на котором выделялись яркие губы и очки в тяжёлой оправе, каких уже никто не носит, покрывала тонкая сеть морщин. Короткие волосы были выкрашены в оранжевый цвет. Женщина была ниже меня, двигалась энергично и говорила тоном человека, привыкшего отдавать распоряжения.
- Я. Здравствуйте. Простите, вы по какому вопросу?
По рабочему меня вполне можно было найти в университете, а по личному... Было непохоже, что она по личному вопросу.
- Меня зовут Мария Карловна Штаудт. У меня есть к вам деловое предложение, Алексей Викторович. Не желаете обсудить его за чашкой чая?
Признаться, я тогда не запомнил её фамилии (это сейчас я вздрагиваю от одного её звука) и испытывал некоторое неудобство от того, что человек, который значительно старше меня, обращается ко мне по имени-отчеству.
- Просто Алексей, - несколько растерянно ответил я. - В таком случае, позвольте пригласить Вас на чашку чая.
Мария Карловна никак не отреагировала на мою просьбу, видимо, приняв её, как должное, дождалась, пока я открою дверь квартиры, что получилось у меня не с первого раза, и вошла, явно не чувствуя никакого смущения.
Спустя пять минут, когда мы уже сидели на моей скромной кухне и дожидались свистка чайника, а я чувствовал неловкую паузу, моя незваная гостья машинально поправляла свой короткий ёршик волос, видимо, формулируя своё "деловое предложение".
- Алексей, вы филолог, - внезапно заявила она.
- Лингвист, - уточнил я, доставая чашки.
- Две ложки сахара и, пожалуйста, никаких дурацких пакетиков, - женщина выбила короткую дробь на столешнице. - А я совсем из другой "оперы". Написала пару учебников по физике для детей, но давно, - её движения были суетливы и беспорядочны. - Я закурю, вы не против? - и, не дожидаясь ответа, закурила.
Я молча и недовольно открыл форточку.
- Вы разбираетесь в когнитивистике, верно? - спросила она, принимая из моих рук чашку.
- В ней лежит область моих научных интересов, - я вежливо улыбнулся. - Моя диссертация...
- Я читала, - перебила она. - Насколько я поняла, она хороша. Хотя я не специалист, конечно. Но я читала и отзывы специалистов. Их мнение нас заинтересовало.
- Кого "нас", простите?
- Группу учёных, которые работают над одним проектом... - Мария Карловна, не глядя на меня, смахнула пепел в блюдце. Сигарета явно помогла ей сосредоточиться. - Собственно, я здесь поэтому. Мы хотели бы познакомить вас со своей работой и предложить сотрудничество. Это сулит вам хороший доход, да и, - она сделала глубокую затяжку, глядя мне в глаза, - что такое деньги в наше время? - выразительно кивнула на окно. - Мы предлагаем вам хорошую жизнь. Без этой дряни над головой.
Это прозвучало очень смело. В конце концов, избавиться от "этой дряни" правительству не удаётся уже многие месяцы.
- Я знаю, о чём вы думаете, - продолжила женщина после короткой паузы. - Но это далеко не бред сумасшедшей. Да что я рассказываю... Приходите, увидите всё сами, - на стол легла тёмно-синяя визитка. - В конце концов, от вас не убудет. Вы сможете отказаться, если захотите. Но вы не захотите.
Признаться, мне эта Мария Карловна не понравилась. После её ухода я вздохнул с ощутимым облегчением.
На всякий случай проверил по данным на визитной карточке - если гостья и врала, то не о себе: поисковик по первому же требованию выдал мне фото женщины с короткими оранжевыми волосами. В тех же очках, только моложе. Выдающийся физик, автор учебников и научных работ, методист и т.д. Чем занимается в нынешнее время - неизвестно.
Помню, та встреча всколыхнула во мне столько эмоций, что я смог уснуть только под наплывом смертельной усталости, которая тогда пришла ко мне впервые, а потом стала моей частой вечерней гостьей...
Что ж, на этом я, пожалуй, и закончу - даже в моём нынешнем состоянии требуется хоть какой-то минимум сна. Скажу лишь, что я действительно пошёл туда. И действительно был поражён, но об этом позже.
Так я стал участником проекта "Эдем".
И, если Вы нашли этот дневник, если случилось то, чего я боялся и что-то пошло не так - простите меня.
Я действительно не хотел.
2. Песчаный берег
Снаружи оказалось свежо - пришлось застегнуть куртку до упора.
Под ногами был влажный серебристо-серый песок, поблескивающий в лучах восходящего солнца. Позади меня врезались прямо в воду две железные полосы рельсов, по которым только что, поднимая две высокие волны по обе стороны от себя, уехал Трамвай. А впереди раскинулся Город.
Возможно, он не был таким уж большим, но в первый миг показался мне огромным. Низких, уютных многоэтажек Солнечного, на первый взгляд, здесь не было и в помине - присмотревшись, я понял, что нечто подобное можно заметить лишь на окраине. В основном же, Город наполняли серо-стальные в сумерках рассвета высотные здания (в центре, как мне показалось, виднелись даже настоящие небоскрёбы) и множество возвышавшихся над ними круглых труб.
Трубы привлекли моё особое внимание. Широкие и узкие, низкие и высокие, казалось, они были произвольно рассыпаны по городу, но при более внимательном взгляде в их расположении можно было найти своеобразную симметрию, благодаря которой они венчали Город, как корона.
Прохладный морской ветер будто освежил мне голову, выветрил из неё назойливый туман и сонливость, сковывавшие меня до сих пор. Я внезапно почувствовал голод.
Не знаю, когда я ел в последний раз - несколько часов или дней назад, но ощущение было такое, будто очень давно. Повинуясь рефлексу, я быстро проинспектировал карманы, но только убедился, что, кроме смятого трамвайного билета, там ничего не было.
Что ж, путь у меня был только один - я новым взглядом посмотрел на оживающую громаду, наливающуюся множеством цветов в постепенно крепнущих солнечных лучах, и решительно зашагал в сторону Города.
Внутри он оказался не таким, как я его себе представлял. Город (кстати, это название я дал ему сам, хотя, подозреваю, у него было другое) складывался, как мозаика, из узких улочек между высокими коробками зданий, в свою очередь, снизу доверху утыканными маленькими окошками. Сначала мне показалось странным, что издали Город переливался радужными бликами, но вскоре я понял причину - окошки давали необычные отблески из-за стекла, похожего на поверхность лужи, на которую капнули бензином.
Я не уставал ловить себя на том, что помню вещи и соотношения, которые трудно представить здесь и сейчас, но их существование кажется более простым и логичным, чем предметы окружающей действительности. И в то же время, я не могу вспомнить, где я видел эти вещи, что делал с ними, что чувствовал при этом.
Под одним из зданий я заметил ступеньки, ведущие в подвальное помещение. Над ними висела пыльная вывеска "Зал общественного питания", вызвавшая во мне странную эмоцию, которую я и сам не смог интерпретировать. Подумав, я спустился туда.
Это было нечто вроде бара с низким потолком и скудным освещением. Там была стойка, которую привычно протирала молодая девушка без особых внешних данных, несколько столов, за большинством из которых сидело по одному-два посетителя и только возле входа "культурно отдыхала" небольшая компания из пяти человек. Я прислонился к косяку двери и прислушался к беседе последних.
- ...А он ему и говорит: Так это до меня было!
Стол взорвался шумным гоготом.
Сидящие за столом продолжили травить анекдоты, а я вгляделся в лица. Они были немного похожи между собой, будто эти люди были дальними родственниками. В глаза бросались узкие подбородки, острые скулы и мелкие черты лиц. Один выделялся среди товарищей острой формой длинного носа, отчего особенно забавно кривлялся и, видимо, во многом благодаря этому чувствовал себя шутником номер один.
- Так он её: Не суй нос в чужие дела, а она...
- С таким носом далеко не высунешься, - вставил я негромко, но отчётливо.
На мой взгляд, подколка была несмешная, но хорошее настроение и "состояние готовности" сидящих сделали своё дело - и стол снова затрясся от дружного смеха. Не засмеялся только обладатель шнобеля. Он осмотрел меня с ног до головы, и взгляд его сделался таким же острым, как и нос.
- А ты сегодня уже не первый раз так шутишь, да? - поинтересовался он, видимо, намекая на мой "помятый" вид.
Его друзья это тоже оценили по достоинству, а я усмехнулся.
- Можем считать, что квиты, брат?
Вместо носатого ответил его сосед.
- Садись, брат. Ты кто будешь?
- Карел, - я присел на приветливо предложенный стул и протянул руку для пожатия, но меня не поняли.
- Аэлия, а это Авикус, Эр, Верус и Альвах.
Парни по очереди кивнули в знак приветствия. Кроме Авикуса - им оказался носатый.
- Давно в городе?
- Нет, только приехал, - осторожно ответил я.
- Приехал? - переспросил Эр, подняв бровь. - На чём?
- На трамвае.
Секунду на меня смотрели с удивлением, а затем снова заржали в голос.
Аэлия крепко хлопнул меня по плечу и крикнул официантке:
- Эа, тащи сюда ещё эля!
Сообразив, что на трамвае я приехать по какой-то причине не мог, настаивать на этой версии я не стал.
- А что, есть тут какая-нибудь работа? - смена темы показалась мне хорошей идеей, да и вопрос был животрепещущий.
На меня снова посмотрели с удивлением, но на этот раз без смеха.
- Парень, ты точно издалека. В городе есть Завод. Другой работы нет.
- И нужны там работники?
Скучающая девушка поставила передо мной кружку чего-то зелёного, по консистенции похожего на пиво. Эль, по-моему, должен выглядеть иначе. Я быстро пробежался взглядом по соседним кружкам, убедился, что там то же самое, и, пока не поздно, прихватил официантку за руку, тихо шепнув ей: "И какой-нибудь бутербродик". Она кивнула.
- На Заводе всегда нужны работники, - серьёзно сказал Верус. - Приходи, тебя возьмут.
- Думаешь?
- Всех берут, - веско заявил Авикус, глядя на меня с откровенной неприязнью. - Даже увечных.
Настала моя очередь удивляться, хотя виду я не подал. Эа поставила передо мной блюдо с двумя тщедушными бутербродами. Никто не комментировал, поэтому я быстро принялся за еду.
- Что этот Завод производит? И, кстати, как называется?
- Завод и Завод, - лениво откликнулся Аэлия. - Железяки... Всякие.
- Какая разница? - вмешался Авикус. - Это не для нас. Для Аристократов.
Я хотел спросить, о ком речь, но внезапно почувствовал такую усталость, как будто тело разом потяжелело раза в полтора.
- Ребят, насчёт ночлега не подскажете? С финансами пока туго, а надо где-то кости кинуть.
- Так в чём проблема? - снова подал голос Верус. - Сюда же многие приезжают на заработки без гроша в кармане. Устройся на Завод, дадут подъёмные.
Так просто? Как-то я очень удачно попал. Аж слишком.
- Спасибо, ребята. Тогда пойду я, чтоб не терять время.
- Увидимся в цеху, - подмигнул Эр. - Бывай.
- Бывайте...
Выйдя из "Зала общественного питания", я сначала подумал, что зря не спросил дорогу к Заводу. И почти сразу понял, что мне это не нужно.
Глухое здание из железа и бетона высилось в самом центре Города. Оно было заметно с любой улицы, с любого крыльца. Я и сам его видел раньше, просто не знал, что это такое.
Я направился к нему по вымощенной брусчаткой улице, интуитивно петляя между домами. Это было несложно, Завод постоянно был на виду.
Мне в голову внезапно пришла мысль, что Город строили вокруг Завода. В моём не таком уж скудном воображении легко вырисовалась картина, как высокая металлическая глыба сначала пускает в почву корни, желая основательно зацепиться за бесплодный песчаный кусок земли, затем они, укрепив, словно якорь, своё фундаментальное основание, вырываются наружу и тянутся к свету высокими башнями, а после Завод обрастает домами, магазинами, небоскрёбами - ведь работникам надо что-то есть, где-то спать, чтобы работать, работать, работать на Заводе...
Жутковатое наваждение рассеялось, когда, увлечённый своей фантазией, я едва не поздоровался с брусчаткой, споткнувшись обо что-то. Опустив взгляд, я увидел трамвайные рельсы. Почему-то обрадовался им, как родным.
Любопытно, что с одной стороны рельсы упирались прямо в стену, другой уходили в тоннель, аккурат перед входом в который между ними стоял столб. Наверное, старая линия.
В какой-то момент мне показалось, что в тоннеле мелькнул силуэт девушки в треуголке. Не поленившись, я подошёл ближе. Тоннель был длинным и пустым.
Отдых, мне срочно нужен отдых... Но для этого я сначала должен устроиться на работу. Обернувшись, я с вызовом посмотрел на равнодушное здание Завода.
Никуда не отлучайся, я иду.
- Имя.
- Карел.
- Прозвище.
Я задумался. Человек, один глаз которого казался непропорционально большим из-за вставленного в глазную впадину увеличительного стекла, поднял голову.
- Называют как? По родителям? По ремеслу? По местности?
Местности? В памяти всплыла гаснущая надпись "Ост. Солнечное".
- Солнечный, - вслух сказал я.
Собеседник снова потерял ко мне интерес.
- Человек?
- Да...
Видимо, из-за замешательства, в которое меня привёл вопрос, голос прозвучал несколько неуверенно. Регистратор впился в меня цепким взглядом огромного глаза.
- Точно?
Интересно, какие есть варианты.
- Уверен.
Человек задумался, вгляделся в моё лицо и то ли решил поверить, то ли пришёл к выводу, что ему плевать.
- Сколько лет?
- Девятнадцать.
- Зеркало.
- Что?
- Солнечное, я так полагаю? - в голосе регистратора мне послышалась ирония. Кажется, он уже сделал обо мне какие-то одному ему известные выводы.
- Оно самое, - я решил пока плыть по течению.
- Персональный номер.
- У меня его нет...
- Ноли, что ли?
- Именно.
Человек что-то едва слышно пробурчал себе под нос, включил печатную машину. Та загудела, зашипела, крякнула и выплюнула карточку. Регистратор взял её, не глядя шлёпнул печать и протянул мне.
- Следующий! - объявил он скрипучим, неприятным голосом.
Не дожидаясь дополнительных указаний, я вышел из кабинета регистрации. Оглядел жидкую очередь, выстроившуюся под дверью. Она состояла из мужчин и женщин разного возраста: от совсем молодых до людей возраста неопределённого, стёршегося за гримасой безразличия на лицах.
Если честно, я уже изрядно устал удивляться, но когда мой взгляд зацепился за это существо, я отчётливо ощутил, что волосы на голове зашевелились.
Пола оно было, очевидно, мужского. Немного ниже меня ростом. Кончик носа у него был ярко-розовый и почти плоский, а под ним губа раздваивалась, как у кошки, и была густо покрыта короткими светло-серыми волосками, при этом длинные белые усищи добавляли сходства с кошкой. Это же делала пара треугольных пушистых ушек на макушке. Других ушей не наблюдалось.
- Что сммотррришь?.. Нейтррральным можно-у... - сказало существо затравленным, почти человеческим голосом.
Большие глаза с круглыми, но гипертрофированно расширенными зрачками смотрели на меня испуганно.
- Ни-че-го.
С усилием оторвав от него взгляд, я вышел на улицу. Меня внезапно охватило странное чувство. Пробуждения. Реальности. Я не сплю, это действительно происходит. Это место живёт по странным законам физики, в нём обитают незнакомые мне существа, но это реально. Как то, что я стою здесь, как боль, которую я чувствую в своём теле, как ветер, холодящий распухшее ухо.
И, кстати, вопрос. Как выгляжу я?
Я поднёс к глазам карту, выданную при регистрации. Она была без фотографии. Тусклого, грязно-красного цвета. На ней значилось крупными русскими буквами: "КАРЕЛ СОЛНЕЧНЫЙ. Механик I категории", чуть ниже был номер 01.060900, а внизу мелкими латинскими буквами значилось "Elit Metal Industrials". Похоже, Завод всё-таки имеет название. Может, и Город его имеет?
Очередной внезапно накативший приступ усталости напомнил мне, что пора идти. Ещё до регистрации, пока я сам стоял в очереди, мне подсказали адрес, где можно снять комнату, куда я и... Поспешил, насколько это было возможно, прихрамывая и придерживаясь руками за стены попутных домов.
Холл гостиницы, или как её там правильно назвать, мне не запомнился. Помню, что девушка, очень похожая на официантку Эа, чиркнула картой по щели кассового аппарата и выдала мне ключ. После чего я практически заполз на третий этаж, где располагалась комната, с четвёртой попытки попал ключом в скважину замка, растянулся поперёк кровати и мгновенно отключился.
- Доброе утро, дорогие горожане! У нас уже утро, а, значит, новый чудесный день, который с пользой можно потратить на нашу любимую работу. Конечно же, я говорю о Заводе! О Заводе, который всех нас кормит и заботиться о нас! Если вы ищете простую и высокооплачиваемую работу, добро пожаловать на Завод! Скидки для работников Завода во всех магазинах города! Скидки на продукты, на питание и жильё! А для тех, кто уже направил свою жизнь в новое русло, для тех, кто уже работает на нашем чудесном Заводе, напоминаю - рабочий день начинается в 8 утра, а, значит, у вас есть ровно два часа, чтобы позавтракать, привести себя в порядок и отправится на работу! Завод ждёт вас...
Не выдержав этого потока бесполезной информации, я всё-таки открыл глаза. Так, откуда же доносится этот гнусный голос, да ещё на такой громкости?
Пришлось подняться на ноги, благо не было нужды одеваться, так как спал я в том, в чём пришёл. Источник звука, вроде бы, на кухне. Пройдя туда, я увидел над плитой небольшое белое радио, крепившееся прямо к стене. "Точка. Радиоточка", - всплыло название откуда-то из глубин моего сознания.
Где же на этой заразе кнопка? А, вот колёсико, его можно прикрутить до минимума. Но долгожданная тишина не наступила, хотя звук стал значительно глуше. Похоже, это же доносится из квартиры снизу. И из квартиры сверху, и справа...
Но потихоньку радиопередача стихала то там, то здесь... Пока не стихла совсем.
Теперь можно собраться с мыслями.
Странное ощущение, когда сначала вспоминаешь, где ты, а потом - кто ты. Вернее, последнее не вспоминаешь совсем.
Значит, теперь меня зовут Карел. Я сам выбрал это имя, а оно закрепилось в документах. Хорошо - лучше так, чем совсем без имени.
Странно: голова ясная, самочувствие отличное, будто неделю проспал, сбросив всю усталость, и тело почти не болит. Кстати, я ведь собирался выяснить, на что я похож.
Я вернулся в спальню, вспомнив, что видел там трюмо с большим зеркалом, только вчера в глазах быстро темнело и любоваться собой было некогда.
Итак, я человек. Парень лет 20 на вид, в джинсах и помятой куртке, в которой так и спал. В меру спортивное телосложение. Очень бледная, едва ли не белая, кожа. Спадающие на глаза волосы мышиного цвета. Серые глаза. Крайне правильные черты лица, которое можно даже назвать красивым при желании. В одном ухе, вчера, как я помню, отзывавшемся периодической болью, небольшая серьга. Похоже, ухо пробито недавно, и у руки мастера растут точно не из плечевых суставов...
На щеке поджившая царапина. Под глазом бледный признак гематомы, красовавшейся ещё вчера, судя по ощущениям, во всей красе.
Я снял куртку. Под ней обнаружилась бело-голубая рубашка размера на два больше моего. На рубашке было несколько кровавых пятен. Сняв и её, я обнаружил бледный, густо покрытый шрамами торс. Было несколько заживающих ссадин и пожелтевших пятен от синяков.
- И что, чёрт побери, всё это значит? - спросил я у незнакомого парня в зеркале.
Но тот смотрел на меня так же хмуро и растерянно, как и я на него.
- Не знаю, кто ты, - задумчиво сказал я. - Но к восьми тебе на работу. И не стоит опаздывать в первый же день.
Чтобы отвлечься от странного, не слишком приятного чувства, я пошёл в душ, но и там мысли не покидали меня.
Рельсы показались мне знакомыми. Я помню некоторые странные слова. "Бензин", "пиво", "латиница". Кстати, я откуда-то знаю, что язык, на котором написано моё имя, называется русским. Радиоточку я вообще помню образом. Вот такая она и должна быть: круглая, громкая, на стене... Но я совершенно не помню того парня в зеркале. Ничего знакомого - лицо, причёска, одежда не мои. А какими они должны быть?
Я зажмурился, пытаясь себя представить. Упёрся лбом в кафельную плитку, подставляя непривычно крепкую спину горячим струям. Каким должно быть это лицо? Какого цвета глаза?
Ничего. На секунду меня посетила бредовая мысль, будто я в чужом теле. Я тут же отбросил её, как чересчур невероятную, хотя человек-кот мог бы со мной поспорить.
Так, к чёрту. Кто как, а я на работу.
Стоит ли упоминать, что мои представления о Заводе тоже были обмануты?
Как и прежде, серо-стальная глыба встретила меня и других рабочих негромким внутренним гулом и тяжёлым густым запахом машинного масла. Пройдя во внешние ворота (группой в 30 человек - перед воротами собралась огромная толпа), мы попали во внутренний двор, оттуда в подсобное помещение, где после проверки карточек нам выдали робы чёрного цвета и дали переодеться. Новеньких, в том числе, конечно, и меня, отозвали в сторону, чтобы распределить по цехам и дать указания. Только после этого мы прошли во внутренние ворота.
В отличие от первых, они были уже и значительно выше. Узорные, из тёмного металла, ворота открывались вовнутрь, медленно и с противным звуком. На самом верху виднелась знакомая надпись из более светлого материала: "Elit Metal Industrials".
- Эй, - обратился я к стоящему рядом парню, пока две тяжеленные стены, считавшиеся створками ворот, отползали назад, - тебя как зовут?
- Рой, - ответил тот, даже не повернув головы в мою сторону.
- А я Карел, неимоверно приятно, - всеобщая флегматичность начала меня раздражать, и я решил не обращать на неё внимания. - Слушай, Рой, ты не в курсе, как сам Город-то называется?
- Мэрор, - ответил тот.
Я будто получил лёгкий удар током.
- Мэ'рор, - автоматически поправил я. - Там первая гласная долгая. Это значит "грусть".
Рой даже голову повернул в мою сторону. А я лихорадочно пытался сообразить, с какого такого языка я это перевёл, но ответ выскользнул, как вода сквозь пальцы, и мне осталось растерянно пожать плечами. В этот момент нас обоих едва не сбила с ног резко двинувшаяся вперёд группа, и мне пришлось записать этот вопрос к без того уже длинному списку неразгаданных загадок.
После распределения выяснилось, что мне предстоит работать в одном цеху со старыми знакомыми - Аэлией и Авикусом. Если честно, я так для себя и не решил, везение это или нет.
Рабочий процесс представлял собой конвейер. По нему запускалась деталь, а стоящие вдоль металлической ленты рабочие выполняли с ней каждый своё действие. Как правило, действия эти были более чем однообразны, и справиться с ними мог бы даже ребёнок. Моя задача, например, заключалась в том, чтобы прикреплять к определённой части выданные заранее таблички с четырёхзначными номерами с помощью небольшого прибора, мгновенно скреплявшего между собой металлические части в нескольких точках.
Ничего сложного. Даже слишком - по-моему, с этой работой более чем замечательно справилась бы автоматика. Вставить номер в паз, примериться, скрепить. Вставить - примериться - скрепить.
Первый день показался мне безумно долгим. Поэтому, когда машины начали стихать, я вздохнул с заметным облегчением. То ли от усталости, то ли почему ещё, мне показалось, что где-то за моей спиной раздаются едва слышные всхлипывания. Я обернулся.
Там располагался переход в другой цех, судя по всему нерабочий - свет в нём был выключен, станки не работали.
- Ну, дружище, как тебе первый день? - хлопнул меня по плечу Аэлия, выводя из задумчивости. - Отлично выглядишь, кстати, вчера пришёл весь в следах приключений, а сегодня - огурчик!
- Честно - муторно, - устало улыбнулся я в ответ. - Работа несложная, но от однообразия выть хочется.
- Привыкай, новенький, - ухмыльнулся Авикус за его спиной.
Аэлия от него отмахнулся.
- Да, такая уж специфика. Хочешь с нами пообедать? После рабочего дня хорошо бы расслабиться.
Я помотал головой, снимая перчатки.
- Не сегодня, ребята. Хотя спасибо за приглашение. Хочу слегка обжиться на новом месте... Кстати, а там что? - невзначай кивнул на неработающий цех.
- Там? - Аэлия обернулся. - А, это как раз начинается нерабочая зона. Не ходи туда - это склад различных приборов, есть неисправные, да и требуют специальной квалификации.
- А ещё за такие прогулки и влететь от начальства может, - вставил неугомонный носатый.
Хмыкнув, я попрощался. Новые знакомые, неожиданно записавшиеся мне в приятели, кивнули. А я подождал, пока основной поток рабочих схлынет, и прислушался. Тишина. Видимо, померещилось. И, вздохнув, я пошёл переодеваться.
И жизнь потекла своим чередом. Размеренно и однообразно. Шесть дней в неделю я просыпался под неунывающие, полные энтузиазма лозунги радиоточки, отправлялся на Завод, где до 4-х часов дня каждые тридцать секунд повторял три несложных движения, потом частенько обедал с новыми друзьями, которые мне не слишком нравились, но объяснили многое в устройстве этого странного мира, а вечером возвращался домой, заваривал крепкий чай и подолгу смотрел, как медленно зажигаются ночные огни Города. Моё бледное отражение в оконном стекле было задумчиво и не давало ни малейшей подсказки о прошлом. И каждое утро, просыпаясь, я чувствовал, что лежу один под серым небом, хотя надо мной был потолок и ещё 9 этажей с такими же кроватями, людьми и потолками...
- Карел! - Верус в очередной раз отвлёк меня от размышлений. - Возвращайся на землю, мы соскучились.
За столом раздалось привычное ржание, которое меня уже порядком раздражало. В этот день нас было пятеро, включая меня.
- Хорошо, что хоть кто-то по мне скучает, - я сделал глоток пенного зелёного напитка, который здесь называли элем, и подмигнул приятелям.
Кстати, на меня он практически не оказывал опьяняющего действия, в то время как остальной компании хватало пары-тройки кружек до "готовности". К счастью, сегодня они, похоже, не планировали напиваться. Только "создавали настроение".