Невидимые линии дрожали в воздухе, создавая причудливую паутину заклинания. Виант чувствовал их, вызывая изменения в реальности, и пытался удержать, чтобы заклинание успело подействовать, но волшебные нити так и норовили выскользнуть из рук или обратиться в прах. Внутренним взором он видел их - скрытые от глаз людей они были ясно различимы магом. Чтобы укрепить созданное, Виант вновь запел слова заклинания, и оно завибрировало в воздухе, новая энергия побежала по колдовскому узору. Наконец, юный маг почувствовал, как реальность поплыла и подалась его воле. Линии вероятностей сместились. Не позже, чем через два дня, у него будет достаточно денег, чтобы, наконец, приобрести так необходимые ему материалы.
Энергия, призванная Виантом, закрутилась в спираль и исчезла, слившись с великим потоком. Маг вздохнул, почувствовав, что заклинание отняло много сил. С сожалением он в очередной раз признал, что пропасть между ним и его учителем всё ещё бездонна. Магистр мог бы сотворить подобное заклятие за считанные минуты и даже не почувствовал бы усталости.
Первое время Виант удивлялся, почему его учитель, сильнейший маг Каноры, живёт в довольно скромном поместье, хотя мог бы стать богаче многих правителей. Ответ пришёл лишь через многие годы, когда Виант наконец стал настоящим заклинателем.
Причин, вообще-то, было несколько. Основная из них, вызывавшая наибольшее непонимание ученика, не имела прямого отношения к магии. Магистр Гверден, могущественный маг и влиятельный аристократ, был совершенно холоден к богатству. Большую часть своего времени он тратил на поиски знаний и силы, а для этого деньги ему были не нужны. Оставаясь безразличным к пышным придворным празднествам, роскоши и золоту, Гверден жалел и презирал тех, кто тратил своё время на "тряпки и металл".
Вторая причина, не дававшая разбогатеть другим магам, не обременённым подобными этическими воззрениями, крылась в самом Искусстве. Управление линиями вероятности уже само по себе было довольно сложным - стоит потянуть не за ту нить, и неизвестно, чем для тебя обернётся их изменение. Ничто не берётся из ниоткуда. И деньги, которые ждал сейчас Виант, пребудут к нему естественным путём - он может найти кошель, или его щедро вознаградят за оказанную услугу. Но всё может случиться и по другому - золото может быть проклятым или для того, чтобы оно попало к Вианту и заклинание сработало, погибнут люди. В этом и крылась опасность заклинания вероятности - его действие было непредсказуемым.
Была и третья причина, наиболее банальная из всех. Даже если маг просто отведёт глаза охраннику или откроет портал в сокровищницу, это всегда сможет определить другой маг. Не говоря уже о том, что магов в городе не так много, чтобы затеряться среди них.
Всё это промелькнуло в голове уставшего, но довольного собой Вианта, когда он шёл в свои покои. Когда он приблизился, двери беззвучно отворились. В небольшом зале, где он оказался, правил полумрак - он нежно обволакивал стены, скрывая их очертания, струился, словно туман. В центре голых каменных стен холодно и ровно светились голубым светом шары размером с голову ребёнка, установленные на витых бронзовых опорах. Посреди комнаты ступеньки сбегали в небольшой бассейн. Вода в нём, кристально чистая, испускала едва заметное глазу серебристое сияние.
Скинув по дороге лёгкие тёмные одежды, Виант погрузился в прохладу воды, устроившись на ступенях. Как только уставшие мышцы расслабились, по телу побежали приятные уколы, уносившие усталость и возвращавшие ясность разуму. Овеществлённая энергия, пропитавшая воду, вливалась в организм. Виант откинул голову назад и, с наслаждением, потянулся. Эта процедура не заменит сон, но на утро он проснётся свежим, а не разбитым, как это обычно бывает после значительных затрат душевных сил.
Взгляд мага скользнул по потолку. Вокруг каменной полусферы с рельефом Континента и окружающих его островов застыли две фигуры. Слева, чуть подогнув в колене одну ножку и выставив вперёд левую руку, лукаво улыбалась тонкая изящная девушка, расправившая четыре перепончатых крыла. Голова её была чуть наклонена, длинные косы и вычурное чёрное платье развевались на ветру, а на вытянутой руке сидел маленький дракон. Напротив неё, в точности копируя её позу, находилась другая девичья фигура. В противоположность лукавой демонице, эта была в белоснежном платье, ничем не скованные волосы ниспадали волнами, а крылья покрывали нежные длинные перья. На её правой руке сидела сиэнна, райская птица.
Красота каменных фресок захватывала дух.
Виант зачерпнул немного воды и вылил её на ямочку в основании шеи. Она мелкими ручейками заскользила обратно в бассейн. Маг прикрыл глаза.
Двери открылись снова, и тишину комнаты нарушили осторожные мягкие шаги.
- И как ты не мёрзнешь в этой воде? Никогда не могла этого понять...
Виант приоткрыл левый глаз и скользнул взглядом по стройной женской фигуре, облачённой в обтягивающее платье цвета пламенеющего заката. Тонкие черты, тёмные, чуть вьющиеся волосы и смуглая кожа могли с лёгкостью привлечь взгляд неосторожного мужчины, и тогда ясные карие глаза затягивали его, поглощали его душу.
- Я никогда не мёрзну, - отозвался Виант. - Ты пришла по делу?
Девушка вздохнула.
- Дела, всегда дела... Тебе нужно чаще расслабляться, и не в этой луже, а среди нормальных людей. Конечно, я пришла не просто так, мало удовольствия общаться со столь мрачным типом.
Виант молча ждал, пока она закончит.
- Тебе два послания. Принесли, когда ты был в заклинательных покоях, и я не решилась беспокоить тебя. Одно, вот это, от твоего учителя. Второе от каких-то крестьян. Кажется, они просят о помощи.
- Вскрывала? - дёрнулся маг.
Девушка скривила губы.
- Я не посмела бы, - произнесла она, вложив в слова всю возможную иронию.
Виант встал, и влага быстро стекла с него, оставив тело совершенно сухим. Девушка подняла с пола скинутое одеяние и бросила ему. Поймав одежду, Виант быстро вдел руки в рукава и завязал широкий кушак.
- Благодарю, Викония.
Подойдя к девушке, Виант принял от неё свитки. Первый, перевязанный фиолетовой лентой, он, не разворачивая, заткнул за пояс. Второй вызвал более пристальное внимание. Развернув послание, маг пробежал глазами по крупным неровным буквам и недовольно скривился.
- Ничего срочного, прочту утром, - подвёл он итог. - Спокойной ночи, Викония.
- И тебе того же. Обещай, что как-нибудь выберешься со мной в город - повеселимся.
- Не склонен давать несбыточных обещаний.
Поместив второе послание рядом с первым, Виант покинул зал через двери, ведущие в его личные покои. Проследив за закрывающимися дверями, девушка неопределённо хмыкнула и, бросив рассеянный взгляд на бассейн, растворилась во тьме.
Виант сделал большой глоток из стоявшей на столе кружки. Послание его учителя, всё ещё не распечатанное, лежало рядом. Яркий утренний свет вместе с щебетом птиц вливался в распахнутое окно. Вианту, привыкшему к полумраку виэйрского поместья, где прошла большая часть его жизни, долго пришлось привыкать к большим освещённым пространствам. И сейчас в его новом доме было множество тёмных уголков, но маг научился наслаждаться подобными тихими утренними часами. В наследство от детства и юношества магу достались светлые волосы и бледная кожа, контрастирующие с привычными ему тёмными одеждами - даже сейчас на нём был тонкий шёлковый халат цвета безлунной полуночи.
Сейчас тонкие аристократичные черты Вианта выражали сосредоточенность, его серые глаза впились в лежащий перед ним текст. Почесав кончик носа, он перечитал послание с начала.
"Милостивый сударь!
Слава о тебе достигла наших мест, и мы решились оторвать тебя от важных дел, дабы просить о заступничестве. К тому же, это дело может оказаться для тебя интересным. В нашей деревне вот уже почти две луны детям снятся кошмары, и ни ведунья из Подлесья, ни мы, не можем понять, что с ними. Дела их хуже изо дня в день. Нижайше просим тебя разобраться и помочь нашему горю.
Писано четырнадцатого дня четвёртой луны в год двадцать седьмой правления милосердного нашего короля Кристофера пятого, прозванного Неистовым, старостой деревни Белые омуты Королевства Звёздного Кристалла Идалом".
Виант отложил письмо и посмотрел на шелестящую за окном листву деревьев. До Белых омутов было неполные три дня верхового пути. Всего около десяти дней на всё дело. Маг сомневался, что ему достаточно заплатят за его усилия, но кошмары не могут сниться всем детям деревни, без каких-либо причин. Староста был прав - дело и впрямь было интересным. Не раздумывая более, Виант достал дорожную сумку и сумку для своих инструментов. Через несколько минут сборы были закончены. Последним, немного поколебавшись, Виант захватил послание учителя.
Никто его не провожал, когда маг вышел из конюшни, ведя под уздцы гнедого коня. Они были верными спутниками уже пять лет, с тех пор, как Виант, покинув Канору, отправился на север. Приторочив сумку к седлу, заклинатель оглянулся на своё поместье. Вообще-то, было сложно назвать поместьем одинокое здание, к тому же скромных размеров (конечно, по меркам знати Королевства Звёздного Кристалла и даже магов Каноры). Каменная коробка, украшенная гаргульями и барельефами, скрывала в себе пять комнат - прихожую, спальню, комнату отдыха, лабораторию и кухню. Всю мансарду под двускатной крышей занимала обсерватория. В башне, прильнувшей к основному строению, был склад, библиотека и кабинет, из арочных окон которого открывался чудесный вид во все стороны света - расположенное на утёсе, поместье словно парило в воздухе над пенящимися волнами Океана.
Вскочив в седло, Виант направил лошадь по единственной дороге, уходившей прочь от побережья.
К вечеру погода испортилась. Ясное солнце сменилось грозовыми облаками, и вскоре тучи заволокли всё небо, обрушив на путешественников, которым не повезло оказаться в пути, тяжёлый дождь. Крупные капли выбивали частую дробь на капюшоне Вианта, но он был рад непогоде. Во-первых, в ненастье потоки магии напитывались новой силой, позволяя черпать больше энергии. Во-вторых, во время дождя пахло свежестью и обновлением, а дороги были пустынны, надоедливые люди не торопились куда-то, суетясь и поднимая ненужный шум. И, наконец, Вианту просто нравилась непогода. Конечно, он гораздо больше дождя любил прохладу, когда пар вырывается изо рта в стылый воздух, ветер обдувает лицо, а небо и всё вокруг застыло и посерело, стараясь подольше сохранить эти чудесные безмолвные моменты. В такие дни волшебство разливалось вокруг, можно было черпать его бесконечно и, казалось, протяни руку, и - вот она, сказка, сотканная из обрывков детских снов. Единственным сомнением, точившим иногда Вианта, была мысль о том, он ли любит такие дни, или это тень учителя, невидимо присутствовавшая рядом, накладывала свой отпечаток на его чувства и мысли. Ведь именно магистр Гверден научил юного заклинателя, что солнечный день дарит лишь блаженство телу, а пасмурный - пищу для разума и души. Сам магистр не любил жару и свет, и вскоре Виант, преклонявшийся перед могущественным магом, перенял его образ и точку зрения.
Вспомнив человека, с которым прожил под одной крышей много лет, Виант поплотнее закутался в плащ, словно он был способен отгородить его от прошлого. Впереди, сквозь потоки дождя, мелькнул свет. Привстав в стременах, маг вгляделся во мглу, и вскоре различил одинокий фонарь над дверью. Вскоре он спрыгнул в грязь перед дверью таверны "Девять сосен". Никто не вышел, чтобы отвести его коня в стойло, и, ругнувшись, он сам повёл гнедого. Конюшни находились рядом с основным зданием - несколько стойл, отделённых друг от друга бревенчатыми перегородками, соломенная крыша и мокрый овёс в корыте. Конь возмущённо заржал, раздувая ноздри, протестуя против того, чтобы его, благородное животное кетских кровей, держали в подобном месте. Маг отметил про себя, что больше половины конюшен было занято.
- Успокойся, Шиповник, - Виант провёл рукой по его гриве и принялся снимать седло, - это всего на одну ночь. Лучше, чем ночевать под проливным дождём.
У коня было на этот счёт своё мнение, и он выразил его тихим фырканьем, но открыто протестовать не решился.
Расчесав скакуна и высыпав в его кормушку овёс, Виант направился к двери. Стоило толкнуть её, и приглушённые до этого звуки хлынули на странника потоком, вместе с тусклым лампадным светом и запахами снеди.
Как и все путевые таверны, "Девять сосен" была небольшой, но довольно шумной. Воздух был влажным и тёплым, он обнял Вианта как старого знакомого и затянул внутрь. Дверь, хлопнув, отгородила его от промозглого внешнего мира. Тепло шло от двух каменных очагов - первый, поменьше, был в противоположной от входа стене, второй пылал в центре небольшого зала. Из зала наверх вела простая деревянная лестница у правой стены, уходившая в черневший провал в потолке. Над большим очагом жарился барашек, с которого в огонь периодически стекал жир, заставляя пламя с шипением вспыхивать. Рядом на углях кипел большой закопчённый котёл. Слева у стены стоял ряд крутобоких бочек, рядом с которыми дремал на стуле сухой старик в домотканых штанах и рубашке.
В зале было шесть прямоугольных столов со скамьями по бокам. Почти все места были заняты путешественниками, торговцами и наёмниками, ведущими оживлённые разговоры, разбавляемые дешёвым вином и жареным мясом. Виант прошёл к бочкам и растолкал старика. Тот подслеповато прищурился и оглядел нового посетителя недовольным взглядом.
- Чего тебе, добрый человек? - прокаркал он.
- Ночлег и ужин, - маг положил в протянутую сморщенную ладонь пару монет. Старик внимательно осмотрел их и кивнул.
- Сейчас, жена плошки помоет. Баран скоро будет готов, похлёбка уже, кажись, съедобна.
Он проковылял к очагу и, взяв в руки полотенце, схватился за ручки котла. Двое крепких наёмников, сидевших неподалёку, надели рукавицы и помогли трактирщику водрузить его на ближайший стол. Вскоре с заднего хода вошла старая, но крепкая женщина, и, оставив на самой маленькой и самой пузатой бочке груду тарелок и кружек, удалилась. Старик наполнил одну из кружек мутно-красным пойлом и протянул Вианту вместе с пустой тарелкой и ковшом.
Вскоре у мага была и выпивка, и пища. В поисках свободного места, он обошёл большой очаг и приблизился к малому, над которым сушилась промокшая одежда. Здесь людей было немного - за столом у очага сидела лишь одна небольшая фигура. Мало кому хотелось вдыхать аромат сохнущей ткани и кожи, но этому постояльцу, видимо, было всё равно. Когда Виант подошёл и устроился неподалёку, он отвлёкся от еды, помахал магу ложкой и улыбнулся, обнажив большие квадратные зубы. Скользнув взглядом по абсолютно лишённой растительности голове этого субъекта, Виант понял, что перед ним тронт*, один из мастеров Салькофора.
От природы тронты обладали одной особенностью, бывшей одновременно достоинством и недостатком - их широкий приплюснутый нос был напрочь лишён обоняния. Тронты поддерживали более тесные отношения с людьми, чем вейо, но и об этих горных жителях было известно немногое. Их тела были напрочь лишены растительности и обладали удивительной силой и живучестью - хотя по объёмам тронты не превосходили человека ростом чуть больше четырёх локтей, большинство из них могло сгибать подковы голыми руками. Впрочем, руки их были действительно нечеловеческих размеров, раза в полтора-два шире, чем у людских силачей.
Кроме физических качеств, тронты были известны также своим мастерством в работе с камнями и умением заговаривать предметы. Этот народ всегда славился своими мастеровыми и алхимиками. Внимательный глаз Вианта уже заметил подпалины на руках этого ферла**, которые могли быть оставлены только химическими реактивами, и пришёл к выводу, что перед ним как раз представитель этой профессии. Сам Виант так и не сумел освоить все премудрости столь тонкого ремесла.
Большие глаза тронта меж тем внимательно изучали самого мага. Наконец, видимо, придя к каким-то умозаключениям, горец придвинулся ближе и представился:
- Я - Тордир из Серых Пиков. Рад встретить здесь тебя, имени которого я не знаю, - тронт выжидающе посмотрел на Вианта.
- Приветствую тебя, моё имя Виант из Виэйры. Я также рад встретить тебя, мастер Тордир из Серых Пиков, - ответил маг, пытаясь не обидеть своего нового знакомого и одновременно дать ему понять, что не настроен на застольные беседы.
Видимо поняв это, Тордир улыбнулся ещё раз.
- Ужасная погода, не правда ли? - заявил он. - Впрочем, я удивлён, что человек твоих возможностей мокнет под дождём как обычный смертный.
Виант, услышав это, едва не поперхнулся. Посмотрев в глаза тронта, он понял, что тот догадался о его магических способностях. Судя по словам, этот проныра также понял, что имеет дело с не очень опытным адептом и теперь попытается нажиться, продав пару-другую своих зелий. С другой стороны, Вианту действительно не доставало опыта, и дополнительная помощь ему бы не помешала. Попытавшись изобразить в ответ как можно более дружелюбную улыбку, он поддержал разговор.
Виант смотрел на ряд склянок, выставленных перед ним алхимиком и торговцем Тордиром из Серых Пиков. Тот уже четырежды пытался завысить цену, но маг каждый раз пресекал его попытки, чем вызывал поток негодования со стороны тронта и новый виток бесконечного торга.
- Мне всегда казалось, что тронты честны и справедливы, и назначают ту цену, которая действительно соответствует их товарам... - мягко намекнул заклинатель.
- Я торговец, - пожал плечами Тордир.
- Ладно... насколько эффективно это зелье лечения?
- Заращивает перелом за пять дней так, что ты даже забудешь о нём. Про царапины можешь не думать, лёгкие раны зарубцуются дня за два, может за день - не очень хорошо представляю себе крепость ваших мешков с костями. С тяжёлыми ранами сложнее - скорее всего, зелье подействует на них незначительно.
Во всём, что касалось описания их работы, тронтам можно было безоговорочно верить.
- Зелье бессонницы?
- Позволяет не спать до двух суток без чувства сонливости. Дальше - у кого как, но учти, что проблемы со здоровьем потом могут начаться, - Тордир поскрёб щёку, - спать телу, уставшему от свершений, всё же надо.
- Так... два зелья лечения, два - бессонницы и три настойки разрыв травы. Ещё зелье ночного зрения.
Тронт кивнул и вытащил откуда-то из-под стола ещё одну склянку.
- Вот. Обычно не предлагаю, но ты - человек хороший, так что могу продать ещё и это.
Небольшая бутылочка была заткнута пробкой, внутри её бултыхалась тёмно-коричневая жидкость.
- Очень хорошая вещь. Делает твою кожу прочной, как древесная кора. Правда, эффект длится всего несколько минут, а потом кожа ужасно чешется и лезет, но, при необходимости, это может сильно помочь.
- Сколько?
- Меньше, чем за три золотых не отдам, даже не проси.
Виант подумал, что за сомнительное зелье, бывшее, скорее всего, побочным продуктом какого-то эксперимента эта цена высоковата, но решил согласиться. На сегодня с него было довольно споров, хотелось добраться до лежанки и проспать до утра.
- Ладно, - проворчал он, - и того вместе тринадцать с половиной золотых.
Тордир согласно кивнул. Виант вытащил из кошелька горсть монет, и новые знакомые разошлись, довольные друг другом. Один из посетителей, чей взгляд привлёк блеск золота, проводил мага задумчивым взглядом, но затем, решив не рисковать, вернулся к мутной желтоватой жидкости в своей кружке.
Дождь шёл всю ночь, но с рассветом утих. Выглянувшее солнце отражалось в блестевших на листьях и траве каплях, когда Виант, жмурясь, вышел из двери трактира. Было уже довольно поздно - большая часть постояльцев съехала, остальные запрягали лошадей и собирали вещи. Маг вывел из стойла заспанного Шиповника и приготовился ко дню скачки под ясным голубым небом. Сейчас ему было выгодно, чтобы хорошая погода держалась и дальше - следующую ночь магу предстояло провести в лесу, и он не видел ничего приятного в том, чтобы спать в промокшем спальном мешке после холодного ужина. Вскочив в седло, маг надавил пятками в бока коня, и тот поплёлся по дороге, постепенно увеличивая скорость.
Надеждам Вианта суждено было сбыться. К вечеру тучи сгустились, но дождь так и не пошёл, хотя природа застыла в мрачном молчании. Несколько всадников, которых он встретил на дороге, не остановились, чтобы обменяться новостями. Виант, не горевший жаждой общения, был вполне этим удовлетворён.
Утром, засыпав землёй остатки старого кострища и покинув поляну у дороги, на которой провёл ночь, он двинулся в путь, намереваясь к вечеру достичь цели своего короткого путешествия. Около полудня он ненадолго остановился на обед. Спина, не привыкшая к долгим верховым поездкам, давала о себе знать ноющей болью.
Немного размяв ноги и проглотив взятый в таверне козий сыр, уже начавший прокисать, Виант снова залез в седло. Следующую остановку, на этот раз вынужденную, ему пришлось сделать, когда до Белых омутов оставалось около стражи пути. Перегородив дорогу, перед ним рухнуло отёсанное бревно. Приглядевшись, маг заметил на одном конце обрывок каната, другой конец лежал на массивной рогатине так, что бревно с этого края лежало на высоте трёх локтей над дорогой. Тут же из леса выскочили два человека, один из которых схватил Шиповника поз уздцы. Конь захрипел и, извернувшись, укусил бандита за руку. Выругавшись, тот попытался ударить его в морду, но Виант, быстро сплетя заклятие, выбросил вперёд руку и разбойник, ударившись о воздвигнутую им же самим преграду, перекувыркнувшись рухнул на землю. В воздухе прозвенела стрела, и Виант заметил притаившегося на дереве лучника. Следом за этим железный наконечник впился в плечо и, пробив кожу и мышцы, вышел наружу.
Не желая испытывать судьбу, заклинатель развернул коня и отъехал назад. Повернувшись, он увидел, что лучник уже вложил новую стрелу, но остальные бандиты не спешили подходить - один лежал ничком на земле, второй же, с грубой булавой в руке, отходил к краю дороги. На всех нападавших были шерстяные безрукавки и штаны, один даже носил простой кожаный шлем. Обычная беднота, от лени и голода полезшая на дорогу. Виант сжал пятки и конь устремился вперёд. Стрела просвистела позади. Длинный прыжок, и Шиповник уже мчался вперёд по дороге, оставляя позади незадачливых грабителей. Отъехав на значительное расстояние, Виант вытащил стрелу и перевязал руку чистыми полосами материи.
Деревня Белые омуты оказалась небольшим беспорядочным скоплением чистых, но небольших и бедных хижин. Тракт ушёл в сторону некоторое время назад, и к ней вела только старая заросшая дорога, проложенная ещё пару веков назад к заброшенному ныне торговому подворью.
Всадника встретил лай собак и измождённые лица людей. Скорее всего, они знали о письме старосты, в их глазах светилась надежда. Впереди всех стоял крепкий невысокий старик с длинной седой бородой, пожелтевшей около уголков рта. На нём, как и на всех жителях деревни, была простая некрашеная холщёвая рубаха с закатанными рукавами, мешковатые штаны и лапти. Опоясан он был кушаком, на котором висел кисет и мешочек для трубки. Виант спешился и поклонился ему.
- Что ты, что ты, - старик положил руки ему на плечи, - это мы должны кланяться тебе, мастер Виант. Ты послан нам во избавление. Пойдём, - добавил он, усмехнувшись, - а то тебе проходу не дадут.
Они направились сквозь толпу к неприметной бревенчатой избе, чуть приподнятой на сваях. Небольшое крыльцо привело к сеням, где в беспорядке был свален всякий хлам вроде сломанной прялки и мотыг, миновав которые молодой человек и старик оказались в просторной, залитой белым светом, комнате. Посреди неё стоял стол, у стены - шкаф, в печке угадывался горшок.
- Садись, устал с дороги, - дед указал на лавку рядом со столом. - За бедноту обеда не вини, живу я один, пиров закатывать не привык, но еда добрая, сытная.
Он взял ухват, и достал из утробы печи большой глиняный горшок. Внутри оказались кусочки варёного корня - это растение было основной пищей селян от северного берега Континента до самых степей. Под жёсткими круглыми листьями размером с ладонь рос и наливался силой земли плод длиной в пол-локтя, светло-жёлтого цвета. Будучи сваренным или зажаренным на костре, он становился мягким и вкусным, но совершенно не годился в пищу сырым.
После скромной трапезы староста налил в кружки холодную прозрачную воду и начал разговор.
- Началось это две с половиной луны назад, как ты, возможно, помнишь из письма. Сначала одному ребёнку, потом второму, третьему и за ними начали сниться кошмары. Ну, дети есть дети, бывает, но снятся они всем. Дети спать не могут, а оттого и родители не спят почти. Всякая работа встала, - старик вздохнул. - Промучились мы, и за тобой решили послать. Да, самое главное, почему мы колдуну-то решили писать... Все дети говорят о том, что к ним приходит карлик-горбун и начинает щекотать их, оттого они и просыпаются.
При последних словах во взгляде Вианта появился интерес.
- Подробнее, пожалуйста... - попросил он.
- А что подробнее? Карлик с большим горбом. Носатый. Волосы длинные, нечесаные, лицо сморщенное, а ещё у него не то мешок, не то котомка. И глаза большие, голубым сверкают. Все дети его одинаково описывают, вот это и странно.
- Кто-нибудь из взрослых видел его?
- Нет, - покачал головой старик, - мы вообще думали сначала - выдумывают мальцы, так что это случайно вскрылось. Одна мамаша другой сказала - и пошло. Делать-то что-то надо, вот мы тебе и написали.
Виант в задумчивости потёр подбородок. Вот уж действительно была задача, но кое-что начинало проясняться. Каждую ночь некое существо тянуло из спящих детей жизненную энергию - то, что они приняли за щекотку, было чувство, охватывающее при высасывании энергии. При этой мысли Виант вздрогнул - эти ощущения он знал по себе, магистр Гверден любил наглядные уроки. Но вот что это было за существо? Этого маг не знал, но подозревал в ночном посетителе пришельца из мира теней.
Никто в точности не знал, что это за мир. Маги могли путешествовать по нему, но мало кто из них изучил его достаточно хорошо, чтобы составить чёткое описание. Он был здесь, рядом, обтекая Подлунный мир, повторяя его контуры и искажая их. И всё же мир теней был отделён невидимой, но очень прочной завесой, которая становилась тонкой при лунном свете. И тогда среди людей появлялись те, кто не должен был бродить под луной - странные существа, сотканные из снов, мрака и теней. А ещё то пространство было источником одних из самых загадочных и пугающих магических сил - способностей вызывать мёртвых, повелевать мраком и коверкать саму душу. Как-то раз Вианту довелось увидеть мрачников - существ, бывших когда-то обычными животными, но чья плоть была исковеркана тьмой...
- Мастер Виант, ты в порядке? - голос пробился сквозь пелену мыслей и воспоминаний, возвращая мага в хижину старосты Белых омутов.
- Да, конечно, - рассеянно ответил он и сделал большой глоток из кружки.
- Наверное, ты думал, что делать. Прости, что отвлёк тебя.
- Нет, ничего страшного... - Виант помедлил, припоминая имя старосты, прочитанное им в письме. - Идал, я сделаю всё, что смогу. Думаю, у меня получится помочь, надо только дождаться темноты.
- Благодарю тебя, благородный господин. Мы тебе заплатим, не сомневайся. Сколько кто сможет - с радостью отдаст. А пока отдохни, полезай на печку.
Староста вышел, а Виант так и остался сидеть за столом. Спать не хотелось, и он вновь начал думать о том, кем же мог быть его противник, перебирая в памяти сотни прочитанных страниц и тысячи услышанных слов.
Когда ночь завладела спящими людьми, маг вышел на улицу. Луна нависала над землёй, купая её в потоках света, словно уносившего деревню и её жителей в волшебную сказку. Виант медленно поднял руки, словно расправляя крылья, и застыл. Десятки невидимых нитей потянулись от него, опутывая деревню, проникая в каждый дом, даже сквозь ставни и закрытые двери. Маг стоял, замерев и закрыв глаза.
Так продолжалось довольно долго, пока, наконец, одна из нитей не дрогнула - чуть заметно, на грани восприятия. Но этого было достаточно, чтобы Виант сконцентрировался на этой ниточке, прислушиваясь к мельчайшему дрожанию в ней. Кто-то осторожно пробирался по теневой тропе - кто-то, не желавший быть замеченным. Виант ослабил заклинание, чтобы пришелец не почувствовал чужого присутствия и осторожно двинулся к дому, за дверью которого должен был появиться карлик.
Дрожание усилилось. Чтобы не спугнуть "гостя", Виант рассеял свои чары. Сейчас он стоял рядом с домом, куда вела теневая тропа. Ещё немного, и должен был прийти сам странник. Маг осторожно заглянул в щель между ставен. Внутри была абсолютная темнота, и Виант прошептал слова заклинания, от которого мельчайшие частицы света показались яркими фонарями. Некоторое время он моргал, прогоняя неприятную резь в зрачках, но затем зрение его прояснилось, и он увидел небольшую комнату, посредине которой стояла прялка, а у противоположной стены - небольшая детская кроватка. В ней сладко посапывал малыш лет четырёх, свернувшись комочком и подложив кулак под щёку. Пока ничего подозрительного видно не было, и Виант неслышно скользнул в сторону.
Вскоре за дверью раздалось хныканье. Виант снова припал к щели. На первый взгляд в комнате ничего не изменилось, но, присмотревшись, маг заметил какой-то странный сгусток мрака у изголовья кровати. Время пришло, и Виант распахнул дверь, врываясь в комнату. Вскрикнула испуганная женщина, раздался мужской крик, но маг, не обращая на это внимания, выбросил руку вперёд, сплетая слова заклинания. Послышался грохот и чья-то ругань, слышно было, как снаружи люди выбегали на улицу и взволнованно спрашивали друг друга, что случилось. А на дощатом полу в нитях тускло сверкающей лунным светом паутины билось нечто. Попавшее в ловушку существо действительно напоминало маленького сморщенного человечка, сжимавшего в левой руке небольшой мешочек. Сейчас он катался по полу и отчаянно ругался.
Сбоку послышался судорожный вздох. Пленник застыл. Ребёнок, лежавший до того на кровати, сел и, широко раскрыв глаза, уставился на существо в сети.
- Мама, я же говорил - он настоящий, - послышался его звонкий голос.
Едва заслышав его, карлик с воем бросился в сторону детской кровати. На ходу он засунул руку в мешок и извлёк горсть искрящегося песка. Сеть натянулась, по ней побежали искры. Виант ринулся наперерез и, когда лунные лучи беззвучно рассыпались водопадом огней, встал между мальчиком и ринувшимся на него монстром. Карлик, не долетев шага до Вианта, швырнул песок ему в лицо и, с рычанием, растворился в воздухе, оставив небольшое облако мрака, быстро рассеявшееся в воздухе. Маг помотал головой, словно отгоняя дремоту, и огляделся.
- Ты убил тварь? - послышался от двери взволнованный голос старосты.
- Нет, - нахмурился Виант, - он ушёл обратно в тени. Мне нужно спокойное место, откуда я мог бы начать преследовать его.
Поколебавшись, староста предложил:
- Мой дом в твоём распоряжении, господин. Делай то, что нужно.
- Не волнуйся, - ответил маг, выходя на улицу, - твоему жилищу ничего не грозит.
Время уходило, и он поспешил в дом. Правда, по дороге Вианту пришлось подойти к выгребной яме и опустошить содержимое своего желудка, иначе о преследовании можно было забыть. Подвинув стол, Виант сел на пол и закрыл глаза, позволив мыслям течь спокойной рекой, а не прыгать меж камней горной речкой. Его дух трепетал, чувствуя, что скоро освободится от оков плоти, пусть и ненадолго, но обретёт свободу. Тени, до того прятавшиеся по углам, удлинились и протянули свои щупальца к застывшему магу, обхватив, обняв его. Не существовало более ни той комнаты, ни деревни, ни всего Подлунного мира. Тень Вианта вздрогнула и начала свой собственный танец.
Вокруг была сплошная темнота. Даже если бы у него были глаза, и их можно было бы закрыть, ничего не изменилось бы. Но в окружающем мраке чётко угадывался след, по которому недавно прошло существо. И по его следам в погоню пустилась такая же бесплотная тень.
Из темноты постепенно выступали очертания. Чего именно гадать было бесполезно - в мире, где не было ни верха, ни низа, ни какого-либо чёткого пространства вообще любые предметы переставали быть тем, чем должны быть. Забывали о своём предназначении и просто существовали. И среди беспорядочных углов и поверхностей петлял след того, кого надо было выследить во что бы то ни стало - следующего шанса могло не быть.
Наконец, после долгого блуждания среди искажённых фигур, след привёл к упорядоченному островку. Посреди бесконечности висели три стены, сложенные из кирпича. В средней вместо дверей были три огромные карты.
На крайней левой посаженный на кол человек бессильно раскинул руки и уронил голову, но глаза его жили, и в них стояли ужас и мольба.
На центральной карте был изображён лесной источник. Небольшое озерцо, окружённое вековыми деревьями и густой травой, вода в нём была прозрачной, даже с карты от неё словно веяло прохладой.
...а с последней на Вианта смотрело спокойное лицо Гвердена. Магистр был задумчив, по обыкновению подбородок лежал на правом кулаке, левая рука покоилась на колене. Брови были сведены, губы сжаты в одну линию, тёмные глаза внимательно смотрят в одному ему видимую даль.
Виант застыл, словно поражённый молнией. Мир теней таил много загадок, но как мог здесь оказаться портрет этого человека? Решив подумать об этом после возвращения, маг вернулся к следу. Хорошо заметная полоса вела к казнённому. Виант уже двинулся в том направлении, но тут лицо Гвердена пошевелилось. Пристальный взгляд скользнул по Вианту и упёрся в след перед ним. Ученик последовал за взглядом учителя и присмотрелся к лежащей перед ним тропе. Теперь он заметил едва видимую дорожку, отходившую от основной и идущую к средней карте. На траве вокруг источника даже остались следы ног. Обругав себя за неосторожность, маг шагнул к воде.
Небо было тёмным. Темнота пряталась за деревьями и вплеталась в струйки воды, но всё было прекрасно видно - каждый камешек на дне. Пространство вокруг сияло каким-то внутренним, тёмным светом. Ветра не было, трава неподвижно застыла, сама природа замерла, словно в ожидании грозы, но в воздухе царило спокойствие и умиротворение. Тишину нарушало только тихое журчание.
У воды, окунув в неё ноги, сидел горбатый карлик. Виант, снова ставший похожим на человека, а не на бесплотную тень, подошёл и сел рядом. Тот продолжал его не замечать.
- Попался, - заявил маг.
- Дай отдохнуть, - проворчал карлик.
Снова повисла тишина.
- Ладно, - произнёс, наконец, карлик, поднимаясь на ноги, - я готов. Ответь лишь на один вопрос: как ты смог противостоять силам сонного порошка?
- Это было просто, - пожал плечами Виант, - всего лишь загодя купленное и выпитое зелье. У меня, кстати, тоже есть вопрос. Прежде, чем мы начнём... ты ведь вор сновидений, верно?
Горбун склонил голову набок и лукаво посмотрел на мага.
- А ты поверишь, если я скажу, что ты ошибся?
- Вряд ли.
- Я так и думал. Ну что ж, тогда - да. Вы называете нас ворами сновидений.
- Но зачем ты действовал так грубо? Ведь кража сновидений у всех детей не могла не остаться незамеченной.
- И что с того? - усмехнулся карлик. - Ты пришёл, но, даже если ты победишь меня, то ничего не сможешь сделать, а энергия их снов уже потрачена. Разве можно сражаться с тенью? Или победить сон?
- Можно, - просто ответил Виант и колдовские слова завибрировали в воздухе.
Вибрация отразилась волной, ударившей вора сновидений, закричавшего и раскинувшего руки в стороны. Провал, брешь в пространстве, принял его тело и поглотил, не оставив ни следа его присутствия. Даже примятая трава распрямилась, словно забывая о нём.
Виант зачерпнул воду из источника и ополоснул лицо. Вода была словно скользящий шёлк - сухой, едва осязаемой. Виант скривил губы и шагнул в такой же разрыв, какой минуту назад захватил его противника.
В хижине почти ничего не изменилось. Маг поднялся и размял затёкшие ноги, едва обращая внимание на завывания катавшегося по полу горбатого карлика. Снаружи уже собралась толпа - взрослые заглядывали в окна и отгоняли от них детей, которых всё равно уже нипочём нельзя было уложить в кровать.
Схватив карлика за шкирку, Виант рывком поднял его на ноги и вытолкнул на улицу.
- Что ты сделал? - завизжал тот, брызгая слюной.
- Материализация. Ты, хоть и тень, обладаешь определённой степенью материальности, - объяснил маг, - поэтому я решил, что это может сработать. Ты наворовал много снов, которые тоже материальны. Хотя они и пошли в дело, по твоим словам, но ты вряд ли потратил всю энергию - ведь её можно использовать для личных нужд, а ты жаден, как все твоего рода. Поэтому у тебя остались припрятанными несколько сновидений, так? И я просто использовал их энергию - с ними ты обрёл большую плотность, так что мне осталось только добавить немного энергии, и твоя материальность стала критической. Она стала нарастать, пока мир теней не выкинул тебя, ставшего слишком... "тяжёлым"... Ну что же, посмотришь, что значит быть человеком.
Карлик опять взвыл в бессильной ярости. Виант бросил его на землю, и он оказался перед толпой крестьян, над которыми издевался две прошедшие луны...
- Как всё прошло?
Староста, только что раскуривший трубку, взглянул на подошедшего мага и улыбнулся.
- Утро доброе, мастер Виант. Как спалось?
- Благодарю, отлично. Воздух тут у вас... особенный... Свежо, благодать.
- Да... а насчёт того чучела не волнуйся. Бить его даже почти не стали. Обрядили в бабьи тряпки поярче, что у кого было, и палками по деревне погоняли. Малышня-то его побаивается немного, но ничего, скоро привыкнет. Будет теперь деревенским дураком, на потеху. Делать-то он всё едино ничего не умеет. А ты уверен, что чары его ушли и колдовать он больше никогда не сможет?
- Уверен, можешь быть абсолютно спокоен, - заверил его Виант.
Староста немного пожевал губами, затем кивнул.
- Ну что ж, деньги уже нашёл? Там, на столе лежали. Тебе этого хватит, надеюсь?
Виант подумал о том, что те жалкие гроши едва окупят стоимость потраченного зелья бессонницы, но лишь поблагодарил Идала за щедрость.
- Да ты никак в путь собрался? - заинтересовался староста, заметив, наконец, что маг вынес с собой свою сумку.
- Именно так, - кивнул тот, прекрасно сознавая, что теперь, после выполнения задания, он стал местным героем, но и без того небогатым жителям деревни лишний рот приходится обузой.
Староста попытался не выдать своего облегчения. Втайне он надеялся, что герой не останется пировать за их счёт несколько дней, но и подумать не мог, что его надеждам суждено сбыться.
Тепло простившись, они расстались, и Виант, оседлав лошадь, пустился в дорогу по утренней прохладе. Деревня, после первой спокойной ночи, всё ещё мирно спала, хотя петухи давно пропели.
Копыта глухо стучали по земле, разгоняя утренний туман, с рассветом заметно поредевший.
Подъезжая к месту засады разбойников, Виант спешился, привязал коня сбоку от дороги и вошёл в лес. Ничто не нарушало мирного спокойствия природы - пели птицы, шелестела на ветру трава. Вскоре он добрался до места, где произошла стычка. Бревно снова было поднято, его верхний конец был привязан к соседнему дереву толстым канатом. Походив вокруг, Виант довольно быстро обнаружил вытоптанную в траве тропу, уводившую вглубь леса.
Вскоре впереди показалась покосившаяся бревенчатая землянка. Перед домом стоял квадратный колодец, выложенный брёвнами. Рядом с ним лежало ведро и сгнившие останки колодезного журавля***. Сама землянка была простой, брёвна лежали ровно, но правая стена просела от времени, а солому на крыше не меняли так давно, что во время дождя на пол должны были литься потоки воды. В узкой пустой пасти окна не мелькало ни огонька, ни проблеска.
Виант подошёл ближе, и столкнулся с человеком, огибавшим угол дома ему навстречу. Маг сразу же узнал бандита, схватившего его коня. Воспользовавшись его замешательством, Виант выбросил вперёд руку, с его губ сорвалось Слово. Бандит молча рухнул на спину. Переступив через оглушённое тело, маг обогнул дом и осторожно заглянул в дверной проём.
В дальнем углу стоял рассохшийся шкаф, на полках которого виднелись глиняные черепки и ещё целая посуда. Посреди комнаты стоял массивный, сколоченный из досок и испещрённый царапинами, стол. За столом с глиняными кружками в руках сидели два человека, между ними стояла бутыль с прозрачной белой жидкостью - явно добыча от одного из налётов.
Один из разбойников медленно повернул голову, его глаза расширились, он попытался вскочить на ноги. С пальцев Вианта сорвалась небольшая шаровая молния, ударившая его в грудь. Бандит повалился на пол и забился в конвульсиях, запахло горелым мясом. Оставшийся противник с диким рёвом ринулся на мага, трясущимися руками прихватив лежащий рядом со столом клинок. Виант пригнулся и вытащил засапожный нож, лёгким движением послав его на встречу нападавшему. Нож пролетел через всю комнату и вылетел в окно. Разъярённый бандит был совсем близко, когда маг кинул ему в лицо горсть песка, сопроводив её плавными пассами и стараясь при этом не поддаться панике. В голову пришли уроки учителя, который всячески старался сбить концентрацию юного заклинателя во время его тренировок. Он часто говорил, что городские бездельники, умеющие творить заклятия только в тепле и уюте, не достойны того, чтобы называться магами. Сам магистр, много путешествовавший во времена своей юности, умел не только творить заклинания быстро и в любых условиях, но и составлять их по необходимости. Единственное заклинание, которое создал сам Виант, отняло у него несколько дней работы и получилось довольно неважным.
Но в этот раз магистр Гверден мог бы гордиться своим учеником. Получивший горсть песка в лицо бандит прошёл ещё пару шагов и рухнул к ногам Вианта. Он спал крепким, беспробудным сном.
Виант сходил за своим ножом и приступил к самой неприятной части своего визита. Ему претила мысль добивать беззащитных людей, но он не мог позволить им грабить дальше. Подумав о страданиях, которые эти разбойники принесли другим людям, Виант перехватил нож поудобнее и нанёс два точных удара.
Когда с этим неприятным делом было покончено, он вынес тела наружу и похоронил их в вырытой яме. Чтобы останки этих несчастных пребывали в покое, он отсёк им головы - теперь можно было быть уверенным, что они не поднимуться из могилы бездумными, жаждущими лишь смерти, мертвецами.
Обыскав дом, Виант обнаружил в шкафу небольшой мешочек с деньгами. Их было ровно столько, сколько ему нужно было для покупки материалов. Заклинатель усмехнулся. В этом была ещё одна слабость заклинаний, влияющих на линии судьбы. Письмо старосты было отправлено до того, как Виант произнёс заклинание, значит, он в любом случае поехал бы в Белые омуты, наткнулся на этих разбойников и покончил бы с ними. То есть, всё случившееся было неизбежным. Так какую роль сыграло во всём этом собственно заклинание? Но факт остаётся фактом - в мешке было ровно столько денег, сколько было нужно магу. И он в очередной раз подумал о том, что нужно обладать незаурядным разумом и колоссальным опытом, чтобы разобраться в этом. И когда-нибудь он разберётся.
Дорога обратно была простой и лёгкой. Только на последнем привале, за пару страж пути до дома, Виант вспомнил о письме учителя, лежащем в сумке. Сорвав печать и развернув лист бумаги, маг пробежал глазами по ровным чётким строкам.
"Дорогой Виант!
Скорее всего, ты откроешь моё послание не сразу. Скажем, в последний день твоего путешествия. Поэтому думаю, что я чётко подгадаю момент, чтобы поздравить тебя с днём твоего рождения. До встречи, мой ученик, и пусть удача сопутствует тебе.
Гверден, магистр Серебряного круга Виэйры".
Виант бросил бумагу в огонь. Учитель, как всегда, шёл на шаг впереди него.
Засыпая, Виант подумал, что когда-нибудь он встретится со своим учителем на равных.
А где-то далеко на юге человек в глухом чёрном балахоне посмотрел на большие механические часы в своей гостиной. По его губам скользнула улыбка.
__________________________
*тронты - раса низкорослых существ, живущих на северо-востоке Континента, в Салькофорских горах.
**ферл - слово, обозначающее представителя разумной расы. К таковым обычно относят людей, вейо, тронтов и людоящеров.
***журавль - приспособление для поднятия и опускания ведра в колодец.