Эс Сергей : другие произведения.

В шесть часов вечера после тьмы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Постепенно в сознании людей формировалась красивая легенда об ушедшем в историю суровом, но честном и справедливом строе. Советский социализм превращался в любимый народный сказ...

В шесть часов вечера после тьмы

Часть I. Революция (Леха)

   Свершилось!
   С одиннадцати часов дня вдруг разом прекратили вещание все телеканалы. Отключились провайдеры. Стало невозможным выйти в Интернет. Закрылись сотовые операторы. Встал транспорт. Весь. Не только муниципальный, но и частный. Впрочем, от частников этого и следовало ожидать. Ведь зашаталась их власть. Президент страны исчез в неизвестном направлении.
   Сашка долго искал по радиоканалам, которые единственные еще работали, хоть какое-нибудь сообщение о нем и о премьере, пропавшем днем раньше, но ведущие новостей сами терялись в догадках. И лишь к двум часам дня по радио было зачитано "Слово к Народу", где было сказано об их позорном бегстве.
   Да, свершилось!
   Несколько дней до этого город бурлил. Прошли гигантские шествия оппозиции. После жестокого разгона одной из демонстраций ситуация вышла из-под контроля. Повсеместно горели на улицах машины. В одном районе было разгромлено отделение полиции. В попытке сбить волнения к городу были подтянуты войска, которые взяли его в плотное кольцо, и все с тревогой ждали появления на улицах танков. Но армия вдруг проявила неповиновение. Войсковые подразделения мертво встали у городской черты, отказываясь продвигаться дальше.
   Много позже Сашка узнал, что в тот день они жестко встали не только вокруг столицы. В полную боевую готовность пришли пограничные и стратегические войска. Страна отгородилась от внешнего мира частоколом ядерных ракет, вышедших на боевые позиции.
   Утром приходил Леха, который весь предыдущий день и всю ночь дежурил на МКАДе. Он был ужасно возбужден и много рассказал о событиях в городе. Ему довелось быть в числе нескольких тысяч активистов, которые распределились по периметру города. Поначалу предполагалось создать живое кольцо, но координаторы акции в последний момент категорически запретили это делать, поскольку туда же выдвинулись отряды головорезов из охранных предприятий, объявивших о своей поддержке власти. Живая цепочка людей могла стать прекрасной мишенью для провокаторов. Ясно дело, Леха совершенно этого не боялся, но, как и все, прекрасно понимал, что достаточно было бы нескольких выстрелов по безоружным людям, чтобы у президента мог появиться повод применить силу "для защиты граждан". Сложившуюся ситуацию разрешили военные, которые взяли под охрану раскиданные вдоль границы города пикеты, то есть пикетчики оказались под защитой тех, кого сами намеревались не пустить в город. Лехе даже посчастливилось попробовать кашу из полевой кухни. Но в одной стычке ему все же чуть не выпало поучаствовать. Дело в том, что кроме охраны пикетчиков, войсковые части перекрыли дорогу боевикам, стекающимся в столицу. Они слетались отовсюду по зову премьера, который обратился к руководителям охранных предприятий всей страны командировать сюда отряды "на защиту демократии и свободы". И, вот, на соседнем участке ночью произошла перестрелка боевиков с войсками. К сожалению, среди солдат были убитые. Рассказывали, что и боевики не избежали потерь, но они унесли своих раненых и убитых с места события и под покровом темноты смогли уйти от преследования. Впрочем, это был один из единичных эпизодов. На серьезное столкновение с военными никто не решался.
   Леха очень интересно рассказывал, и ему часто приходилось повторяться, поскольку приходили ребята из соседних дворов, но усталость в конце концов свалила его, и вскоре он уже крепко спал дома. Перепугавшиеся за него родители заперли его спящего в комнате. Но Леха, конечно, не тот человек, чтобы, проснувшись, остаться под их крылышком. Если его не выпустят, можно дать рубль за сто, что сиганет из окна третьего этажа.
   Сашке тоже не сиделось на месте. Время от времени он подходил к компьютеру, пытаясь выйти в сеть, но мировая паутина все еще оставалась недоступной. Не начинали работу и операторы сотовой связи, и лишь простой городской телефон не прекращал нести свою службу. На нем и висел весь день Сашка, периодически обзванивая одноклассников, знакомых, друзей знакомых, которые жили в разных концах города.
   Неожиданно за окном послышались странный рокот и рев приближающихся моторов.
   Где-то послышалось: "Мама, танки!"
   У Сашки внутри все оборвалось: "Неужели зашли-таки войска в город?!"
   Он выглянул в окно, и увидел, как по шоссе, со стороны Кузьминок приближалась механизированная колонна. На передней машине развевался... красный флаг...
   Сердце чуть не выпрыгнуло из Сашкиной груди. Будто какая-то фантастическая машина начала перемешивать на его глазах времена. Спустя несколько минут он уже был на улице и вместе с появившимися со всех дворов пацанами бежал навстречу военным.
  

***

  
   Вскоре колонна бронемашин оказалась в окружении большой толпы. Сашка шел, то ускоряя, то замедляя шаг, то забегая вперед, то отступая вглубь растянувшегося по улице шествия. Он очень досадовал, что машины двигались слишком медленно. Впрочем, неспешный ход позволял подольше покрасоваться рядом с танками перед девчонками, которые восхищенно выглядывали из окон. Да и острее ощущалось охватившее всю толпу ликование.
   Неожиданно к голове колонны почти бегом стал продвигаться какой-то парнишка еще с одним красным флагом. Сашка узнал Леху. От зависти он чуть не лопнул на месте. Ну надо же! Где Леха сумел достать знамя? Причем не какое-то самодельное, а фабричного пошива с бахромой и надписью. Заметив, что Леха немного прихрамывает, Сашка подбежал к нему в надежде, что тот даст понести алый стяг. Однако, поняв Сашкины намерения, Леха крепче сжал древко, давая понять другу, что не собирается отдавать свою бесценную ношу. Да и Сашка на его месте тоже ни за что бы не отдал, поэтому, смирившись с ситуацией, он зашагал рядом, всем своим видом демонстрируя причастность и к Лехе, и к флагу, и ко всему тому, что происходило вокруг.
   - Чего хромаешь? - спросил он Леху. - Из окна, что ли прыгал?
   - Пытался спуститься. Да, вот, сорвался на полдороге.
   Леха важничал. Он был старше Сашки на два года и учился в выпускном классе. Сашка всегда тянулся к нему, во всех дворовых играх старался попадать в одну с ним команду, во многом подражал и очень гордился тем, что Леха сам выделял его из всей дворовой пацанвы. Когда группа старшеклассников отправлялась в пикет на МКАД, Сашка тоже наладился ехать с ними, но Леха категорично запретил отлучаться со двора, сказав, что пикеты могут понадобиться и здесь. Ничего, конечно, на жилмассиве пикетировать не надо было, и Сашка понимал, что его разводят, но авторитет Лехи не позволял ослушаться. Так что пришлось проглотить обиду, да еще и родители совершенно не вовремя усадили его за скрипты.
   - Подишь ты! - послышалось рядом. - Где-то же раздобыли!
   Пожилой мужчина, шедший вместе с колонной, одобрительно посматривал на мальчишек и их флаг.
   - Ведь омоновцы накануне, - продолжил он, - вычистили все штабы. Всю оппозицию прикрыли.
   - Нас не прикроешь! - гордо сказал Леха.
   - Ну-ну! - опять одобрительно кивнул пожилой человек. - Рукой солнца не закроешь.
   - Не закроешь! - поддержал его сосед. - Раз уж мальчиши за красные флаги взялись, то, значит, у властей дело - швах.
   - А что еще у этих властей осталось? Они даже своим не могут нормальную жизнь устроить. Частник - и тот обнищал. Уж на что столица! Когда-то жировала, а теперь вся в банкротах.
   - Ну о чем вы говорите?! Тут как ни крутись, если система отжила свое, то рано или поздно рухнет.
   - А им самим голова на что? Могли бы и о смене системы подумать. Для чего их выбирали?...
   Трудно было понять, спорили ли мужчины или поддакивали друг другу. Но мальчишки навострили уши, слушая их. Ведь в школе им такое не преподавали, если не сказать, что преподавали совсем не такое. Да и люди на улицах обычно предпочитали не разговаривать на такие темы. Дед рассказывал, что раньше, разрушив Советский Союз, власти кичились свободой слова. Люди говорили все и везде. И хотя от таких разговоров не было никакого толку, однако все думали, что это и есть демократия. Но затем такие разговоры стали прижимать. Оно и не удивительно: если в первые постсоветские годы любой провал можно было свалить на последствия советских времен (чем, собственно, и являлась подавляющая часть так называемых "свободных высказываний"), то затем по поводу любых огрехов нужно было объясняться самим. Вот и стали подкручивать гайки. И потому сегодня возможность выговориться на улице действовала на людей опьяняюще, побуждая изливать наболевшее совершенно незнакомым слушателям. При этом собеседников охватывало необычное и какое-то радостное чувство единения. Глаза загорались, а голос становился ликующим от возбуждения.
   - Эх, жаль, дед не дожил до этого дня, - говорил человек на другом краю колонны. - А ведь так ждал. Больной лежал, не вставая, а все мечтал социализм хоть одним глазком еще раз увидеть.
   - Вы меня, конечно, извините, - сердито ответил ему демонстрант, идущий следом, - но их поколение само свой социализм профукало.
   - Кто профукал, а кто и бился за него, - резко ответил ему первый. - Дед до конца жизни оставался действующим коммунистом.
   - А что ж они, коммунисты, ни в девяносто третьем, ни в девяносто шестом, ни в две тысячи четырнадцатом не поднялись?
   - А что было в девяносто шестом? - спросил сосед справа.
   - Президентские выборы! Тогда победил кандидат от компартии, и все это знали. Но согласились с подтасованными результатами, не вышли на улицы.
   - Куда бы они вышли? - подключился к разговору еще один человек. - Сам подумай! Да если бы в девяносто шестом победителем объявили кандидата от компартии, жить тому осталось бы от силы полчаса. Нувориши без стрельбы награбленное бы не сдали. Страна была разделена на две равные части, а, значит, началась бы гражданская. И к чему бы это привело? Россия бы рухнула!
   - С чего бы она рухнула?
   - Да тут сразу появились бы голубые каски. Под предлогом восстановления порядка. Вошли бы очень легко. Ведь что такое девяностые годы: армия абсолютно недееспособна, в генералитете полный разброд, солдаты набраны из тех же одурманенных мальчишек, и, кроме того, американские советники работали в самом Кремле. И уж будь уверен, американцы не повторили бы ошибки двадцатого года, когда они недооценили большевиков. Теперь они задавили бы "коммунистическую заразу" в самом зародыше. А заодно и главную свою занозу - Россию. Нет, в девяностые годы гражданская война стала бы катастрофой для распахнутой страны.
   - Это все страхи, насчет гражданской. Кто бы воевал?
   - Ничего себе страхи! Да тогда у нуворишей фактически была своя армия. Они ее даже обкатали в девяносто третьем, когда Верховный Совет сместил президента. Тогда по призыву демороссов в Москву слетелись боевики рэкетирских группировок, которые устроили там кровавое побоище.
   - Вы о танковой стрельбе по Белому Дому? Так это не боевики...
   - Нет! Я говорю о стрельбе по людям, по окнам квартир, прохожим. Тогда тысячи людей погибли на улицах и в собственных квартирах. И сейчас эти отморозки хотели по той схеме повторить свою мясорубку, но, слава богу, умные люди извлекли опыт из всех российских революций и контрреволюций. Поняли, что главное - не просто взять власть, но и не допустить гражданской войны и интервенции. Вон, и в столицу боевиков не пустили, и об охране страны в целом позаботились.
   Сашка сам не заметил, как пристроился к спорящим. Он даже забыл о Лехе.
   - Нет, революцию в семнадцатом, - слышалось на другом краю колонны, - даже нельзя назвать вооруженным восстанием, как назвали ее сами большевики, ни, тем более, переворотом.
   Услышав слово "восстание", Сашка продефилировал в ту сторону.
   - Ну посудите сами! - продолжал доказывать человек явно профессорской внешности. - В те годы в стране существовало два органа власти. Советы и Временное правительство. Причем Временное правительство было создано комитетом Госдумы при участии Петроградского Совета. По всем канонам Временное правительство - это исполнительный орган, а Советы - представительный. А какой орган стоит выше по иерархии? Конечно, представительный! Советы имели полное право низложить Временное правительство. Ведь Думу к октябрю уже распустили. Так что знаменитый штурм Зимнего по нынешней терминологии можно назвать зачисткой - вполне законной зачисткой дворца от зарвавшегося правительства.
   - Ну почему же большевики сами назвали это восстанием?
   - Большое видится издалека. То, что они сменили эпоху, говорила вся их историческая наука, но понимание, что они совершили самый легитимный по своему времени перехват власти, не сразу пришло даже их потомкам.
   - Смотри-ка, полицай! - вдруг послышалось немного впереди.
   Сашка увидел на обочине дороги полицейского. Тот стоял по стойке смирно, приложив руку к козырьку.
   - Какой же это полицай? Теперь это снова ми-ли-ци-о-нер! Чуешь разницу? Теперь им не придется идти против совести. И со своим народом бороться.
   Полиц..., в смысле, милиционер отдавал честь шествию, глядя на проходящих серьезно и с уважением. Его взгляд на какой-то миг остановился и на Сашке, отчего у мальчишки взволновалось сердце. Во-первых, впервые в его жизни взрослый человек в форме смотрел на него уважительно, как на взрослого, а во-вторых, от вернувшегося старого названия "милиционер" будто дохнуло чем-то щемящим. И в-третьих... Сашка вдруг почувствовал, что было еще какое-то "в-третьих". Что именно - он никак не мог понять. Чем-то этот человек очень сильно напоминал милиционеров из старых советских фильмов. Сашка напрягся, пристально всматриваясь в человека в форме.
   - Смотри-ка! - вдруг сказал кто-то, - без дубинки стоит.
   Сашку будто током ударило. - Точно! У милиционера не было ни дубинки, ни висящих обычно на ремне наручников. У Сашки даже на мгновение перехватило дыхание. Человек в форме словно был пришельцем из романтичной советской эпохи, явившимся сюда, чтобы вновь служить им - простым людям. Ми-ли-ци-о-нер!
   - Помните ленинское "Вчера было рано, завтра будет поздно"? - продолжался диалог недалеко от Сашки. - Свержение Временного правительства большевики не зря приурочили к открытию Съезда Советов. Арест должно было узаконить высшее собрание. Иначе, без поддержи делегатами с мест это действительно было бы переворотом. Вот вам и обеспечение легитимности революции. Видите, как глубоко глядели большевики. А, ведь, тогда понятия "легитимность" и "правовые методы" еще не были в ходу, и, выходит, большевики, сами того не ведая, заглянули на несколько эпох вперед.
   Сашка наконец увидел впереди Леху. Тот хромал уже гораздо заметнее. Сашка начал было снова пробираться к нему, но его неожиданно отвлек еще один голос.
   - Неужели доведется, - проговорил мужчина средних лет, - пожить при социализме?
   И тут Сашку будто обдало горячей волной. До него, наконец, дошло, что со всех сторон только о социализме и говорят. Ни ему, ни его родителям не довелось пожить при этом строе. Только дед захватил его маленьким отрезком своего детства. И поэтому о той жизни Сашка и его одноклассники знали только по воспоминаниям дедушек и бабушек. О социализме снималось много фильмов, но они настолько отличались от рассказов деда, что одно время Сашке пришлось выбирать, кому верить. Его сомнения разрешил однажды знакомый его отца, дядя Игорь. Друзья отца нередко спорили на эти темы, и дядя Игорь посоветовал отцу повнимательнее смотреть советские фильмы. Причем, посоветовал смотреть не столько основное действие и игру героев, раз уж тот так боялся пропаганды, а фон, людей, которые попадали на задний план. Поколение Сашкиного отца настойчиво искало правду, шестым чувством ощущая, что официальная пропаганда не все рассказывает о советских временах, и каждый человек находил свои способы доискиваться до истины. После этого Сашка стал всматриваться в фильмы. И увидел совсем не тех людей, которые были в новых фильмах о той стране. Люди советской эпохи вообще вдруг открылись какими-то необычными, непохожими на Сашкиных современников. После этого рассказы деда стали восприниматься, как красивые, но не лишенные правдивости предания. И еще в них было что-то от сказочной мифологичности. Ведь дед, сам очень мало проживший при социализме, часто пересказывал то, что в свою очередь слышал от родителей, учителей, других людей, а также от своих бабушек и дедушек. Из всего этого в конце концов складывалась целостная, притягательная и очень романтическая картина. И такое происходило не только в Сашкиной голове. Постепенно в сознании людей формировалась красивая легенда об ушедшем в историю суровом, но честном и справедливом строе. Советский социализм превращался в любимый народный сказ, занимая прочное место в ряду других красивых исторических легенд, таких, как легенда о древней Элладе или эпохе Возрождения. И чем дальше убегало время от короткого, но яркого Советского семидесятилетия, тем красочнее и возвышенней оно виделась, тем щемяще отзывался в душах людей вновь витающий в воздухе дух социализма и тем зазывнее звучал его далекий голос.
   - Пожить при социализме? Доведется! - ответил сосед мужчины. - Слава богу, хоть наши дети заживут нормальной жизнью.
   Пожить при социализме! - Сашка даже зажмурился от восторга. Ему почему-то вспомнились незарешеченные окна на первых этажах, о которых рассказывал дед, и которые он действительно затем разглядел на заднем плане практически всех советских фильмов. Он вдруг представил без таких решеток свою родную улицу.
   Пожить при социализме! Прямо на его глазах прекрасная легенда превращалась в реальность. Она была уже вот - рядом. Она заходила в кварталы города, словно поток свежего воздуха, который, казалось, уже можно было ощутить. Сашка втянул этот пьянящий воздух ноздрями и задержал дыхание, будто пытаясь как можно глубже напитаться загадочным и романтичным социализмом.
   - Ох, нелегко придется новым властям! - продолжали разговор мужчины.
   - Нелегко! Эти ж сволочи не просто страну развалили. Они отучили людей от работы. Целое поколение умеет только продавать и перепродавать. Да штаны в офисах протирать. Деревни практически нет. Сидим на продовольственной игле. Без жестких мер не обойдется.
   - Да уж! Но, может, как-нибудь справимся без них?
   - Без мер? Хотелось бы. Может, и получится.
   - Должно получиться. Ведь все в наших же руках.
   А тем временем колонна разрослась до невероятных размеров. Она обросла огромным количеством кумачовых полотнищ. Идущие впереди уже на целый километр опережали бронемашины. Постепенно шествие стало организовываться. Появились люди в красных повязках, которые стали регулировать ее продвижение.
   - Товарищи! - вдруг услышал Сашка голос из мегафона. - Давайте на минутку остановимся. Надо пропустить вперед танки.
   "Товарищи!" - это тоже было необычно и волнующе. Сашка закрутил головой в поисках говорящего.
   - Дальше продвигаться небезопасно, - продолжал вещать голос. - Впереди оцепление.
   Сашка так никого и не увидел, и тут пожилой человек, на рукаве которого была красная повязка, мягко подтолкнул его к тротуару.
   Постепенно демонстранты освободили дорогу.
   Мимо Сашки стали медленно продвигаться танки. Громадные машины, лязгая по мостовой, неспешно и грозно уходили вперед.
   - Говорят, президентские части, - услышал Сашка, - недавно были оснащены всем необходимым для ведения уличного боя в течение нескольких суток.
   Неожиданно Сашка почувствовал в груди комочек страха. Он посмотрел вслед уходящим танкам. Они ведь направлялись в неизвестность.
   - А почему только нескольких суток?
   - Рассчитывают, что этого должно хватить, пока будет подтягиваться подкрепление из провинции.
   Уличный бой! У Сашки заколотилось сердце. Что же после современного уличного боя от центра столицы останется? Там, ведь тоже живут люди. Сашке вспомнились его знакомые пацаны, которые проживали там, и с кем он сегодня уже разговаривал по телефону. Ему представились развалины домов на Тверской, и лежащая в груде исковерканного бетона телефонная трубка.
   - Неужели дойдет до стрельбы? - послышался встревоженный женский голос.
   - С них станется.
   - Да, им терять нечего. Их, ведь, ждет суд и возмездие.
   - Ой, боже!
   Сашка почувствовал, что не только им овладевает страх. Ведь эта революция не киношная. Это нешуточная взрослая битва. Он поискал глазами Леху. Того нигде не было видно. Неужели тоже полез в пекло? Нет, конечно, Леху никто туда не пустит. И все же Сашка забеспокоился за друга. Тот способен проехать зайцем на чем угодно, хоть на броне танка, а затем, как Гаврош, выйти с флагом к оцеплению.
   - Неужто провинция подтянется помочь президенту?
   - По большому счету не должна. У них вообще полное разорение и нищета. Но боевики могут появиться. Это, ведь, такая мразь.
   - И что ими двигает? Какая-то выгода или идея?
   - Наркота - вот вся их идея. Высадятся здесь наколотые и начнут жечь все подряд.
   - Нет, не о том вы спорите, провинция на нашей стороне. Это как в Октябрьскую. Большевики легко взяли власть потому, что на их стороне оказалась вся Россия. Тогда сразу после ареста Временного правительства по всей стране, как грибы после дождя, стали образовываться Советы, которые на местах брали власть в свои руки. И это тоже опыт, который сегодня не помешает. Вот, например, Парижская Коммуна не смогла долго продержаться именно из-за того, что остальная страна проявила равнодушие к их революции. Сейчас многое зависит, как пойдут события по всей стране.
   Наконец, мимо Сашки проследовала последняя бронемашина.
   Люди, стоявшие у обочины, постепенно вышли на шоссе, но вперед колонна не двинулась. Там ожидалось страшное сражение. Президентские части не остановились бы перед шествием безоружных людей. Однажды, в тысяча девятьсот пятом людям преподали и такой урок. Сейчас все с тревогой смотрели вдаль, туда, где за поворотом улицы скрылись тяжелые машины. Все молчали.
   Еще несколько минут назад они вели возбужденные диспуты, и теперь к каждому приходило понимание, что своими недавними разговорами о событиях двадцатого века, о революции люди больше успокаивали себя, стараясь настроиться на оптимистичный лад. Ведь, как развернутся новые события, никто никогда предсказать не может. Каждая революция неповторима. Оставалось только ждать.

***

  
   Новая революция оказалась более бескровной, чем Великая Октябрьская.
   Погиб один мальчишка. Когда танковые колонны планомерно подтянулись с разных концов столицы к Садовому кольцу, впереди одной из них неожиданно откуда-то появился паренек с красным знаменем в руках. Он двинулся по направлению к Красной площади, сильно хромая. Ему кричали, но он не останавливался. Потом все видели, как его словно подкосило, и он опустился на колено. Затем парнишка сделал попытку встать, но его будто что-то толкнуло назад. Какое-то время он еще держался, балансируя, и, наконец, словно делая новую попытку подняться, наклонился вперед и упал. За общим рокотом машин выстрелов не было слышно. Мальчишка лежал на мостовой, и издалека казалось, что раскинувшееся рядом с ним алое полотнище постепенно увеличивается в размерах. Спустя несколько минут над ним склонились парламентеры обеих сторон. Они же и помогли занести тело в машину Скорой помощи. Затем парламентеры разошлись. На брусчатке рядом с багряным пятном остались забытые белые флаги. Они уже были не нужны. Никому. Войны не случилось. На освобожденную Красную площадь ступили подошедшие со всей столицы колонны демонстрантов.
   Все революции начинаются одинаково, но каждая по-своему неповторима.
  
  

Часть II. Добровольцы (Ася)

  
   Поезд на станцию небольшого сибирского города прибыл почти с шестичасовым опозданием. Три дня добровольцы ехали на нем, подолгу застревая на разных перегонах. Мимо них в обе стороны практически беспрерывно громыхали длинные составы с грузами, и досада от вынужденных простоев компенсировалась радующими душу наблюдениями за тем, как страна, в прямом смысле на глазах, приходила в движение.
   На перроне поезд уже ждали.
   После переклички приехавших развели по группам, и вскоре к кучке ребят, в которую попал Сашка, подошел пожилой мужчина с пышной шевелюрой седых волос. Он представился старшим группы и отвел добровольцев к большому, но очень старому автобусу.
   Сидения в салоне были сильно обшарпаны, а двери, долго с шипением закрываясь, так и не доходили до конца. Похоже было на то, что автобус собирались списать, но решили продлить его трудовую жизнь. На самом выезде с привокзальной площади случилась заминка с двигателем, в результате чего автобус с Сашкиной группой отправился в путь последним. Сейчас он телепался по улицам, казалось, на одном честном слове.
   Мимо окон поплыли дома. Сашка стал с любопытством их рассматривать. Он впервые в жизни попал в чужой город, и ему было все интересно. Ведь это была та самая провинция, которая всегда представлялась ему чем-то далеким и во многом примитивно простым.
   Первые впечатления подтвердили его ожидания. Улицы, действительно, были незамысловатыми и скучными. Бросалось в глаза обилие аляповатых рекламных вывесок, сохранившихся с дореволюционных времен. Люди, конечно, были не такими, как провинциалы в столице. Суетливые и растерянные на московских улицах, они выглядели здесь маленькими хозяевами. Степенность ощущалась практически во всем: в чинном вышагивании по тротуарам, в спокойном, безмятежном стоянии у светофора, в созерцательном сидении на лавочках. Не чувствовалось высокого ритма и напряженности, характерного для Москвы. И, главное, что сразу обратило на себя внимание: на улицах было очень мало прохожих, причем большинство из них составляли люди пожилого возраста.
   Неожиданно за окном показались старые пятиэтажки с пустыми оконными проемами без рам и стекол. Несколько таких домов проплыли мимо автобуса. Дворы, которые просматривались в промежутках между ними, были изрядно запущенными. В них стояла высокая трава и громоздились кучи неубранного мусора, которые в свою очередь, заросли кустарником. Кое-где над зеленью возвышались облезлые детские качели и какие-то другие непонятные проржавевшие конструкции.
   - Господи! Какое запустение! - послышалось в автобусе.
   - Это хрущевки.
   - Почему пустые?
   - Отслужили свое.
   - Как это?
   - Построены в прошлом веке, а срок их эксплуатации - шестьдесят лет.
   - Они по всей стране теперь стоят пустые, - подключился к разговору еще один голос. - Жить в них нельзя, а сносить некому.
   - О господи! Да сколько же их?! Уже три квартала проехали!
   - Я же говорю, вся страна сейчас в таких кварталах.
   - А в Москве их нет, вроде.
   - В Москве их сразу сносят, там поболе сил.
   Сашка обернулся к говорившим.
   - А люди, которые отсюда выехали, - спросил он, - куда поселились?
   - Кто их знает?
   - Их обязаны были обеспечить...
   - Чем обеспечивать? На что строить, если денег на снос не хватает? Так по баракам и распихали.
   - Ну-ну! - послышалось в другой стороне. - Когда-то хрущевки строили, чтобы из бараков переселять, а теперь, значит, назад.
   - Но строили же...
   - Только в Москве и строили...
   - Не только...
   - Ну еще в десятке крупных городов, да и то не так много, как надо бы. Представь себе, в течение пяти лет огромный жилой фонд хрущевок посыпался по всей стране.
   - Как посыпался?
   - Не в прямом, конечно, смысле. Но высвобождали гораздо больше домов, чем успевали построить.
   Сашка снова повернулся к окну. Раньше, еще до революции он слышал о пустых хрущевках, но не придавал этому особого значения. Он предположить не мог, как жутко могут выглядеть пустые дома, когда они вот так тянутся несколько кварталов подряд. За окнами будто вставали картины мертвого города из какого-то фантастического фильма о войне с инопланетянами.
   - Смотрите-смотрите! - вдруг закричал кто-то в автобусе. - Кто это?
   Все закрутили головами. Сашка неожиданно увидел, как между домами промелькнуло огромного роста бурое существо.
   - Кто это? Кто это? - загалдели отовсюду.
   - Сохатый в гости заглянул, - спокойно прокомментировал старший группы.
   - Иногда забредают сюда из соседнего леса, - продолжил он. - Никто ведь здесь не живет, вот и не боятся.
   В салоне раздались восторженные возгласы.
   - Здесь не только сохатые бывают, - важно говорил старший. - Всякое зверье заходит. Медведи даже бывают, волки, лисицы.
   Сашка некоторое время оторопело смотрел в окно. Лохматое существо промелькнуло в тот момент, когда он думал об инопланетянах. Поэтому в первый миг у него даже екнуло сердце. Подсознательно он принял сохатого именно за пришельца.
   "Ну надо же!" - подумал Сашка, постепенно приходя в себя.
   Он усмехнулся. - "А как было бы клево, если бы и впрямь!"
   И в голове закрутились разные невероятные выдумки. Картинки из фантастических фильмов, не успевшие покинуть его воображение, начали перемешиваться с реальностью. Небольшой сибирский город вдруг стал центром вселенского контакта, в котором лось оказался, на самом деле, не лосем, а неведомым внеземным существом.
   Надо сказать, что такого рода фантазии о пришельцах нередко забредали в Сашкину голову, но и не только к нему. Они были весьма распространены среди его сверстников, и это имело свою почву. Еще в начале века кем-то из ученых был сделан прогноз, что в середине двадцать первого столетия астрономы смогут, наконец, обнаружить в космосе другие цивилизации. И, действительно, к этому времени ученые повысили чувствительность радиотелескопов до такой степени, что те оказались способными выделять из общего космического шума слабейшие сигналы. Открылась возможность прощупывать космос в поисках отголосков обычной радиосвязи жителей далеких миров. И поэтому неудивительно, что из самых разных обсерваторий все чаще и чаще стали приходить вести о сигналах искусственного происхождения. И хотя затем они либо не подтверждались, либо им находили простое естественное объяснение, градус интереса людей к теме внеземных цивилизаций год от года неуклонно повышался. Астрономы буквально "свихнулись" в гонке за лавры первооткрывателей, а вслед за ними потеряли покой и представители остального общества. Дошло до того, что даже мыльные телесериалы очень близко подобрались к таким сюжетам. А мальчишки пошли дальше маститых ученых. Они занялись дружными поисками пришельцев не где-то в звездных мирах, а рядом, на Земле - в заброшенных строениях, опустевших поселках, городских окраинах - повсюду, куда могли занести разыгравшиеся фантазии. Когда-то мальчишки грезили о морских путешествиях, когда-то о воздухоплавании, когда-то о полетах в космос, а Сашкиному поколению выпало грезить о контактах с пришельцами.
   Впрочем, нельзя не упомянуть о том, что соотечественники Сашки о радиопрослушивании внеземных цивилизаций могли только мечтать. Для российских ученых реальная возможность стать первооткрывателями иных миров уплыла за два десятилетия до Сашкиного рождения, когда была закрыта последняя в стране обсерватория. Теперь бывшая держава, когда-то проторившая человечеству дорогу в космос, оказалась лишенной шанса первой распахнуть окно в разумную вселенную.
  
   - Что за дрянь они залили в баки? - послышался за спиной голос.
   Вопрос выдернул Сашку из фантазий, заставив спуститься с космических небес на землю и вернуться в обшарпанный салон старого автобуса. Причиной недовольства стал усиливающийся запах бензина, который кроме всего прочего отдавал какой-то непонятной едкостью.
   - Намешали, скорее всего, разных сортов.
   - Ну, как обычно!
   Как обычно. Сашке подумалось, что, действительно, бензиновые смеси с самыми невероятными запахами стали очень распространенным явлением. После того, как в 2020 году в одной из лабораторий Бельгии был получен заменитель углеводородного топлива, доступный для массового промышленного производства и удобный в эксплуатации, нефтяная отрасль России испытала сильнейшее потрясение. Мировые цены на нефть и газ катастрофически покатились вниз, и несмотря на то, что новое топливо не сразу было освоено мировой промышленностью, которая еще лет пять переходила на новый реагент, обвалившиеся цены на главную статью российского экспорта так и не смогли вернуться хотя бы к пятидесятой доле своей прежней величины.
   Много позже выяснилось, что бельгийцы не были первооткрывателями в этой области. Схожее сырье за пять лет до этого было получено в одной из сибирских промышленных лабораторий, но результаты тех исследований засекретили, а работы свернули. Тогда российские правители испугались, что новое топливо может привести экономику страны, крепко сидевшую на игле нефтяного экспорта, к катастрофе. Однако, закрыв эти работы, россияне потеряли очень нужное для перестройки время. Секрет нового топлива все равно утек за границу вместе с эмигрировавшими сотрудниками той самой лаборатории.
   Первоначально обвалившиеся цены на нефть даже благоприятно сказались на внутреннем рынке, поскольку топливо, от которого стали отказываться зарубежные потребители, мощным потоком хлынуло в российскую промышленность. Однако купаться в черном золоте долго не пришлось. Сказали свое слово парадоксы отечественного рынка. Внутренние цены на нефть в отличие от экспортных нисколько не упали. Вместо этого ухнул в пропасть рубль. Добыча углеводородов, лишившаяся долларовой подпитки, тоже резко покатилась вниз. Встали перерабатывающие предприятия. Результатом стали нехватка и катастрофически низкое качество бензина в стране, которая так и не перешла на новый вид топлива. Транспорт заправляли всем, что годилось для сжигания. Поначалу, правда, были заявления, что страна быстро переймет у Запада новую технологию и наводнит свой рынок двигателями нового типа. В качестве примера приводили девяностые годы двадцатого века, когда распахнувшая границы страна быстро насытилась компьютерами и автомобилями. Однако трезвые головы напомнили, что компьютерный и автомобильный бумы конца двадцатого и начала двадцать первого века стали возможными, благодаря нефтедолларовому дождю, чего в этот раз не было и в помине. Стране, говорили скептики, нечего продавать за валюту, на которую можно было бы закупать продукты новых технологий, а свое производство просто умерло. Действительность подтвердила мрачные прогнозы. Ни лес, ни металлы, ни урановая руда не смогли восполнить потери от обвала нефтяного экспорта. Обычно бездонный для импорта внутренний рынок оказался на подсосе, словно попав за железный занавес. Отечественная промышленность не смогла среагировать на возросший спрос, поскольку реагировать было уже нечем. О заявленном когда-то прорыве в нанотехнологиях даже и не вспоминали, дабы не дразнить людей провалившимся пропагандистским блефом...
  
   От усиливающегося горклого запаха Сашка вскоре почувствовал легкое подташнивание и головокружение. Ему даже стало казаться, что в гуле работающего двигателя слышится слабый сдавленный стон. Некоторое время он сидел, прислушиваясь, и, наконец, до него дошло, что странный звук ему не мерещится.
   Сашка оглянулся. В ряду у противоположного окна он увидел маленькую худенькую девушку в простеньком платьице, усеянном мелкими цветочками. Она сидела, упершись головой в спинку впереди стоящего кресла, сжимая рукою рот. Девушку явно укачало. Сашка быстро достал из своей сумки коробку с аптечкой, так же быстро пересел к девушке и сунул ей таблетку.
   Девушка непонимающим мутным взглядом посмотрела на него.
   - Выпей! - приказал Сашка.
   Таблетка подействовала мгновенно. Сашка однажды уже испытывал ее на себе. Правда, она оказывала и неприятное дубящее действие. После ее приема человек на некоторое время погружался в состояние сильной заторможенности.
   Вот и сейчас девушка замерла, глядя остекленевшим взглядом прямо перед собой. Сашка краем глаза стал присматривать за ней. По себе он знал, что в эти минуты человек себя не контролирует, и к нему требуется повышенное внимание.
  
   Неожиданно автобус дернуло, и он остановился. Водитель вышел из кабины и на какое-то время скрылся под капотом.
   - Всё! - наконец гаркнул он со злостью. - Приехали!
   - Как это приехали?! - раздались удивленные возгласы.
   За окном автобуса была все та же пустая городская улица и ничего, похожего на предполагаемый лагерь добровольцев.
   - Приехали, я сказал! - снова крикнул водитель. - Сдох двигатель.
   - Ну разумеется! - проворчал кто-то в салоне. - Если заправлять его всякой дрянью.
   Дверцы с жутким шипением раздвинулись, приглашая пассажиров на выход.
   Но нет худа без добра - люди, наконец, могли сменить бензиновую душегубку на свежий воздух.
   Сашка потянул за руку девушку. Она поплелась за ним, повиснув на его плече.
   - Вещи твои где? - спросил Сашка и тут же понял, что вопрос задал напрасно. Девушка была не в состоянии что-либо ответить.
   Придется искать ее вещи самому. Он потащил спутницу к багажному отсеку.
   Спустя некоторое время девушка сидела у дороги, а в ее руках была небольшая сумка. Она оказалась единственной в багажном ящике, после того, как оттуда были разобраны все рюкзаки и чемоданы.
   - Негусто у тебя барахла! - сказал присевший рядом Сашка.
   Девушка продолжала тупо глядеть перед собой.
   Таблетки, одной из которых Сашка напоил попутчицу, были добыты его матерью у какого-то знакомого. Вообще, поиск лекарств становился с каждым годом все более сложным и сложным занятием.
   Когда-то, рассказывал отец, аптеки были полны ими, но после того, как случился нефтяной обвал и страна фактически лишилась валюты, рухнул и импорт многих важнейших товаров. В их числе оказались и лекарства. Для многих это обернулось настоящей жизненной трагедией. Люди стали возвращаться к кустарным методам изготовления снадобий. На улицах теперь постоянно можно было встретить бабок, торгующих малопонятными смесями "от живота", "от головы", "от женских болезней". В дело пошли также и препараты, используемые в ветеринарии, импорт которых из-за дешевизны сократился не так сильно. Многие от безысходности переключились на таблетки, даваемые в корм коровам и свиньям. То, что было у Сашки сейчас, попало к нему как раз из этой серии. Ему даже не объяснили толком, от чего эти таблетки, но при укачивании они помогали.
  
   - Заканчиваем посиделки! - послышался голос старшего. - До лагеря четыре километра а, значит, с нашим багажом топать часа полтора.
   Все зашевелились. Сашка тоже стал подниматься, и тут сидевшая рядом девушка крепко схватила его за руку.
   Сашка удивленно оглянулся.
   - Не остав...ляй меня... - проговорила девушка, едва ворочая языком. Ее взгляд продолжал неподвижно смотреть перед собой.
   "Начала приходить в себя, - подумал Сашка. - Хорошо! Еще минут десять, и будет соображать".
   - Никто тебя не оставит, - буркнул он. - Вставай!
   И, поднимаясь, он потянул за собой спутницу.
   - Не оставляй меня... - бормотала девушка, когда они уже шли. - Я одна... у меня никого...
   - Идем-идем! - отвечал ей Сашка, таща на себе огромный рюкзак и девушку.
   Вскоре она твердо зашагала сама. Сашка перевел дух.
   - Идем-идем! - бодро повторил он.
   Когда они прошли квартал, Сашка, оглянулся на девушку
   - У тебя, что, это все вещи? - спросил он.
   Она кивнула.
   - Чего так немного? Поди знала, в какую даль едем, могла бы набрать побольше.
   - Мне нечего набирать.
   - Как это нечего? Ты зачем сюда без теплых вещей поехала? Дома ничего нет, что ли?
   - У меня нет дома...
   Сашка присвистнул и оглядел девушку. Вроде, не похожа на бомжиху.
   - Детдомовская что ли?
   Она отрицательно мотнула головой.
   - А как тогда?
   Девушка ничего не ответила, опустив голову. Сашка пожал плечами.
   - Не бросай меня! - опять проговорила она.
   - Ну что ты заладила "Не бросай - не бросай!" Лагерем жить будем. Вместе со всеми будешь.
   - Ты меня не бросай! - сказала она, надавив на "ты".
   Сашка удивленно посмотрел на нее.
   Они прошли еще некоторое время молча.
   - Ну хочешь, - сдавлено проговорила девушка, - я женой твоей буду?
   Сашка чуть не споткнулся. Он смущенно оглянулся - не слышит ли кто их разговор.
   На какое-то время они замолчали. Сашка от растерянности не знал, что говорить.
   - Ну если не хочешь женой, - опять пробубнила она, - ну просто... буду.
   - Как это просто будешь?
   - Ну как захочешь, так и буду...
   Сашка вообще чуть не упал. Он изумленно посмотрел на нее.
   - Только с тобой... - проговорила девушка, - не бросай меня...
   - Погоди! - он остановился.
   Она встала рядом.
   - Чего затормозили?! - прикрикнули на них идущие сзади.
   - Идите! Мы догоним, - ответил Сашка.
   - Постой! - заговорил он, когда они остались в отдалении от группы. - Как это, как захочешь?
   Она опустила голову.
   У Сашки никогда не было девушки. Он был невысокий и немного неказистый - из той категории мальчишек, на которых девушки никогда не обращают внимание. Мечтательному и влюбчивому парнишке, ни разу не испытавшему на себе особых девичьих взглядов, оставалось только фантазировать о них. Всякий раз, заболевая какой-нибудь случайно встреченной на улице красавицей, он подолгу купался в грезах, а тут... перед ним стояла не воображаемая, а самая настоящая девушка, которая вдруг... В Сашкиной голове вихрем пролетели все его прежние дурманящие фантазии. Взгляд неожиданно стал непослушным, самовольно пробежавшись по ее худенькой фигуре и непроизвольно зацепившись за маленькую грудь. В голове пронеслись разные картины, связанные с этими слегка выступающими бугорками.
   - Ну так же... - продолжил он, чувствуя, как волнение перехватывает его дыхание, - так же нельзя...
   В висках застучала кровь.
   Услышав сбивчивый голос, девушка подняла взгляд. Случилось это как раз в тот момент, когда он, перебарывая нахлынувшие мысли, невольно скользнул глазами по ее выступающим из-под платья угловатым коленкам.
   Она с некоторым облегчением улыбнулась.
   А Сашка от этого еще больше смутился.
   - Так же нельз... - повторил он, пытаясь прогнать одолевшие его мысли.
   Не мог он так. Не мог он воспользоваться. Что-то подсказывало ему, что у девчонки не все ладно в жизни. Поэтому никак он не мог... Однако желание, так предательски выдававшее себя, начало брать верх.
   - Ну там... - сдающимся голосом проговорил он, - там же никто... там же никто не будет один.
   Она снова посмотрела на него, теперь уже с надеждой.
   - А как, это... - проговорил он, перестав бороться с собой окончательно, - зовут тебя...?
   Остальные слова просто застряли в горле.
   - Ася, - тихо сказала она.
   Неизвестно, чем могла бы закончиться для Сашки эта сцена, если бы ушедшая вперед группа уже не маячила далеко в конце улицы и ее не потребовалось бы догонять.
  
   - У меня нет никого, - говорила Ася, идя следом за Сашкой. - Мы с мамой жили в хозяйском особняке. Она с детства работала там прислугой, а я... а я просто родилась там. Без отца...
   Сашка слушал ее с трудом. Он шел, постоянно спотыкаясь. От перенесенного возбуждения ноги, будто ослабев, слегка подкашивались.
   - У нас не было своих вещей, - продолжала девушка. - Носили только униформу. А это платье мама купила мне за год до революции. Деньги смогла накопить к моему совершеннолетию. Когда случилась революция, хозяин сбежал за границу, бросив все. Особняк конфисковали.
   - И что... никаких вещей вам с матерью... не осталось? - Сашка говорил, едва переводя сбивающееся дыхание.
   - На ворота повесили замок, и никого туда не пустили. Там целый склад наркотиков нашли. Перевалочная база. Не успел хозяин вывезти...
   Сашка ускорил шаг, и девушка уже еле поспевала за ним.
   - О складе все знали давно, - не умолкала она, - и в полиции тоже, но не приходили, потому что у хозяина были покровители. Как только пришла новая власть, тут же заявилась эта... милиция, но владельца не застали, успел улизнуть. Нас с мамой сразу забрали, допрашивали. А назад в дом мы попасть не смогли. А тут мама...
   Ася сорвалась на полуслове, на некоторое время замолчав. Сашка оглянулся на нее.
   - ...Умерла, - проговорила девушка. - А я так и осталась ни с чем. Кое-как перебивалась. Уборщицей работала. Жила там же, где убирала. И вот узнала о наборе сюда...
  
   Группа, идущая впереди, вдруг остановилась.
   Ребята собрались в кучку вокруг старшего.
   Сашка почувствовал что-то неладное и почти бегом заспешил к ним.
   Ася заторопилась следом.
   - Всё! - послышалось еще издалека. - Идти нам некуда.
   Старший держал в руках сотовый телефон и хмуро смотрел на него.
   - Что случилось? - спросил Сашка крайнего, стоящего в кучке.
   - Спалили наш лагерь.
   - Как спалили?
   - Подожгли.
   - Кто?
   Отвечавший молодой человек удивленно оглянулся на Сашку.
   - Ну кто еще мог поджечь лагерь? Боевики!
   - А как старший узнал об этом?
   - По сотовому позвонили. Сказали, что от домиков остались одни пепелища. Они ж деревянные были. Времянки.
   - И что теперь?
   - Слушай сам! - молодой человек кивнул в сторону старшего.
   Тот еще некоторое время простоял молча, затем громко выругался.
   - Вот, гады! - выговорил он. - Все им неймется! Люди завод восстанавливать приехали. Для них же жизнь налаживать!
   - В общем, так! - продолжил старший, положив телефон в карман. - Там сейчас работают пожарные и милиция. Нам, сказали, пока нечего в лагере делать. Приказали группе найти себе место для ночлега самостоятельно. Заниматься нами некому.
   - А Юрий Михайлович?...
   - Убили Юрия Михайловича...
   Все замолчали.
   Боевики. Они появились сразу после революции и принялись совершать диверсии и убийства. Бывшие "охранники", криминальные дельцы, разного рода отморозки, которые разоряли страну при старой власти и многие из которых лишились огромных состояний, теперь были озлоблены и мстили. Поначалу они надеялись развернуть настоящую гражданскую войну. У них появились даже свои генералы и один адмирал. Эмигрировавший премьер начал помпезно разъезжать по Европе и Америке. В поисках средств он направо и налево принялся "распродавать" не принадлежащие ему российские земли. Однако серьезно организоваться новым белым не удалось, поэтому они стали действовать исподтишка. По стране прокатился террор. С боевиками развернулась жесткая борьба, создан чрезвычайный отдел, но для того, чтобы подавить контрреволюционное отребье, нужно было время.
   - В общем, так! - заговорил старший после паузы. - Предлагаю на эту ночь устроиться там.
   Он указал на пустые хрущевки.
   По группе пробежал гул удивления.
   - Там же нельзя!
   - А не опасно?
   - А разрешат?
   - А вдруг обвалятся?
   - Не галдите! - перебил всех старший. - Отвечаю на все вопросы. Да, селиться в них не разрешают, но сейчас устроиться мы никуда не сможем, а ночь будет холодной. Там хоть от ветра спрятаться можно и дождя, если пойдет. В некоторых квартирах остались даже мебель и двери. Так что можно будет закрыться от косолапых гостей. Что касается опасности, обвалов и прочего, то это самые свежие дома, пока ничего такого с ними не случалось. Эксплуатационные нормы запрещают их использование, но реально они еще крепки. Самому приходилось пару раз там ночевать.
   Он обежал взглядом присутствующих и улыбнувшись, добавил:
   - А если боитесь обрушений, не топайте и не стучите.
   Все засуетились, поднимая с земли огромные чемоданы и рюкзаки.
   Старший подошел к Асе.
   - Вы единственная среди нас девушка, я подберу для вас отдельную квартирку, надежную и с ванной. Ребята воды с колонки натаскают. Нагреем.
   - Мне не надо отдельную, - негромко возразила Ася. Она взяла Сашку под локоть. - Я с ним.
   Сашка от неожиданности покраснел. Мужчина строго посмотрел на него.
   - Она это... - проговорил Сашка и смешался. К нему опять, совсем некстати, подкатило возбуждение.
   Старший нахмурился, а Сашка почувствовал, как напряглась рука девушки.
   - Она... - повторил он и снова замолчал.
   Пальцы девушки вдруг разжались, и рука поползла вниз.
   - Моя... - выдавил Сашка, - сестра.
   Асина рука дрогнула и мягко обвила его локоть. Девушка благодарно прижалась к нему.
   Старший недоверчиво посмотрел на обоих.
   - Гм! - буркнул он, и негромко добавил, - а в списке стоите под разными фамилиями.
   Он еще раз окинул их взглядом и сказал:
   - Ладно! Помечу в журнале.
  
   - А как зовут тебя? - спросила Ася Сашку, когда они вошли в пустую квартиру с сохранившейся входной металлической дверью.
   - Александр.
   Он смущенно оглянулся на нее и пошел осматривать комнаты. Спутнице надо было выбрать получше.
   - Саш! - услышал он за своей спиной.
   - Что? - Сашка застыл на месте, напрягшись.
   - А я, - девушка замялась, - ... сестра?
   В голосе послышалась слабая надежда. И в то же время Сашка почувствовал, что Ася готова была покорно принять и другие варианты.
   - Сестра, - сказал он, постаравшись придать голосу как можно больше твердости.
   Он стоял, не оборачиваясь, но каждой клеткой своего тела вдруг почувствовал, что девушка с благодарным облегчением обмякла.
   И не видел он, как Ася улыбнулась, а по ее щекам потекли обильные слезы.
   В детстве мама научила ее плакать беззвучно.
  

Часть III. Возрождение (Полетов)

  
   - Мальков! Александр Мальков! Где он?! - грозный крик застал Сашку под установкой, где он, едва пристроившись, прикручивал к днищу тяжелый фланец.
   - Мальков! Мать твою! - бригадир уже просто орал. - Куда он делся?!
   Сашка сжался.
   Сейчас последует разнос. Опять, наверное, что-нибудь неправильно собрал.
   Перед его носом появились вакуумные бахилы бригадира. Тот встал у установки, и, похоже, узнал сашкины ноги, торчащие наружу.
   - Вылезай Мальков! - крикнул бригадир. - Я тебя вижу.
   - Не могу! - торопливо ответил Сашка.
   - Что такое?
   - Фланец отвалится. Я его только на один болт успел насадить.
   - Ага, еще и фланец!
   - Егоров! - тут же крикнул бригадир куда-то в сторону. - Егоров! Ты где?! Почему Мальков один под установку полез?!
   - А чего такого?
   Перед Сашкиным носом появились вторые бахилы. Это подошел его сорокалетний напарник дядя Миша.
   - Почему не следишь, как он фланец прикручивает?! - бригадир перекинулся на Егорова. - Опять криво поставит!
   - С чего же криво? Он их завсегда крепит. Наловчился делать в одиночку.
   - Наловчился! А это что такое?!
   Сашка догадался, что бригадир что-то принес и теперь показывает это дяде Мише.
   - Где?
   - Посмотри сюда! Видишь, резиновая прокладка торчит! Тебе тоже надо объяснять, что в этот разъем фторопластовую надо ставить?!
   - Ну... - дядя Миша замялся, - перепутал мальчишка...
   - Ни хрена себе, перепутал! - вскинулся бригадир. - Ты, думаешь, что говоришь?! Смотри, как пережевал резину, затягивая гайку! Задубеет резина, нас всех тут перетравит газом!
   - Ну, сильно-то не надо пугать. Ничего не перетравит. Если и просочится, то чуть-чуть совсем попахнет...
   - Егоров! Не выгораживай напарника! На, поменяй прокладку сам, а этот... как прикрутит фланец, пусть сразу ко мне явится!
   - Мож не надо?
   - Чего не надо?!
   - К тебе не надо. Сам ему объясню.
   - Как ты ему объяснишь, когда такие косяки...
   Бригадир вдруг почему-то резко замолчал, и они оба стали быстро удаляться от установки. По ногам было видно, что Егоров пошел первым, а бригадир, даже не повернувшись, попятился почти задом. Похоже было, что Сашкин напарник потащил бригадира к выходу с участка.
   У двери они остановились, и Сашка услышал громкий шепот дяди Миши.
   - Ты чего орешь на мальчишку?! - начал резко выговаривать бригадиру Егоров. - Нарочно он, что-ли?! Зачем ему к тебе?! На выволочку?!
   Дядя Миша был на десять лет старше бригадира и потому такой тон в их беседе не удивил Сашку.
   Они вышли в коридор, оставив дверь открытой, и поэтому стало слышно, как они с шепота перешли на полный голос.
   - Так ведь он... - начал было бригадир.
   - Да, ошибся! Но не смертельно! Сам поймет, без разноса.
   - Да я ж...
   - Да ты слишком скоро себя начальником почувствовал! Много орать стал в последнее время.
   - Ну, Михаил Ивано...
   - На них-то зачем орать?! Они добровольно сюда из самой Москвы приехали!
   - Да на хрена нам такие корчагинцы, если они ни разу в жизни гаечного ключа не то что не держали, но не видели, на хрен?! Вон, тоже, другой кадр! Витёк хренов! Я его отвертку попросил принести, а он паяльник приволок...
   - При чем здесь это?! Ну не держали, так подержат! И отвертку тебе какую надо принесут... Они ж помогать приехали! Сами! Куда бы мы без таких?!
   - Ну как знаешь! Под твою ответственность...
  
   Через полчаса, завершив свое дело, Сашка хмуро выполз из-под установки.
   Дядя Миша молча показал ему разобранный прибор и вынутую оттуда рваную резиновую прокладку.
   Сашка с досадой махнул рукой. Мол, сам все понял.
   - Как же ты перепутал?
   - Не знаю. Голова туго соображала.
   - Опять не спал ночью?
   - Угу.
   - Экзамен?
   - Угу.
   - Когда?
   - Завтра, сопромат.
   - Опять спать не будешь?
   - А когда еще учить?
   Дядя Миша вздохнул.
   Действительно, когда?
   Ученический отпуск сейчас не дашь. Каждый человек на счету. Срок сдачи вакуумного участка уже на носу. Отвлечься нет никакой возможности.
   В дверь заглянул Игорь - еще один доброволец. Сказав "здрасть" Егорову, он вопросительно кивнул Сашке.
   - В столовую, как?
   - Иди, - ответил Сашка, - займи пока очередь. Я подтянусь.
   - Чего на обед задерживаешься? - спросил дядя Миша, когда Игорь скрылся за дверью.
   - Под установкой гайки надо собрать и ключи.
   - Ну давай! Мне тоже домой надо успеть сбегать.
   - Дядь Миш! - буркнул Сашка.
   Напарник вопросительно взглянул на него.
   - А чего он про корчагинцев?
   - Слышал, значит! - Егоров недовольно нахмурился. - Не обращай внимания!
   Дядя Миша положил на подоконник сумку с инструментами.
   - Это здесь промеж нас, - сказал он, - корчагинцами вас зовут.
   Он усмехнулся.
   - Но это даже почетно! - напарник подмигнул Сашке. - Хотя корчагинцам в каком-то смысле проще было. Они, ребята, из деревень и заводских цехов приехали. Руки у них были работящие. Дело быстро ладилось. А вы кроме джойстиков ничего в руках не держали. Вам тяжелее.
   Сашка понуро опустил голову и направился к выходу.
  
   В столовой было битком народу. Пристроившись на краешке небольшого столика, Сашка с Игорем стали сосредоточенно поедать пищу.
   - У меня к тебе разговор есть, - почему-то шепотом проговорил Игорь.
   Сашка удивленно посмотрел на друга. Чего тот секретничает?
   - Что такое?
   - Вечером приду к тебе в общаге. Расскажу.
   - Вечером я не могу, экзамен завтра.
   - А у меня не экзамен?
   Сашка пожал плечом.
   - Ася должна прийти, - проговорил он. - Еще и ей придется многое втолковывать.
   - Ну сеструха твоя сама уже...
   Тут Игорь осекся. Его взгляд застыл на входной двери.
   Сашка оглянулся и тоже замер.
   В столовую вошел очень старый человек в сильно потертой джинсовой куртке. Сгрудившиеся у двери люди быстро расступились в стороны. Старик закивал всем и, смущенно улыбаясь, сгорбившись, двинулся к раздаче. Стоявшие в очереди тоже расступились, приглашая старика пройти вперед, но тот категорично замотал головой и встал в конец очереди.
   Это был человек-легенда - тот самый Полетов, который много лет назад работал в лаборатории, получившей первый образец цинтопа - смеси, ставшей прообразом нового горючего, заменившего бензин. Поговаривают, что, собственно говоря, сама идея цинтопа была предложена именно им.
   Сегодня добровольцы работали как раз на запуске завода по производству модифицированного вида цинтопа-М8. Полетова пригласили на строительство в качестве консультанта. И хотя в арсенале конструкторов уже был опыт работы аналогичных предприятий за рубежом, тем не менее советами первого разработчика продукта не могли пренебречь. Да и просто из уважения обратились к знаменитому на всю страну ученому.
   До этого Сашка видел Полетова только один раз. Это произошло, когда их, добровольцев, собрали на первый митинг. Выступавшие ораторы благодарили ребят за то, что они прибыли в далекий сибирский город на строительство первого в стране завода по производству цинтопа, обрисовывали перспективы, говорили о будущем - прекрасном будущем, которое ожидает новое поколение после нескольких десятилетий тьмы, доставшимся их дедам и отцам.
   Рядом с ораторами на помосте стоял и этот человек. Он не выступал, а лишь, сдержано улыбаясь, смотрел на толпу добровольцев. До Сашки стали отовсюду доноситься шепотки о том, что это тот самый Полетов. Многие из ребят не столько слушали ораторов, сколько во все глаза смотрели на старого и застенчивого человека. Сашка тогда тоже пытался разглядеть Полетова, но из-за маленького роста у него это никак не получалось.
   Теперь человек-легенда стоял совсем рядом. Некоторое время Сашка смотрел на него, как завороженный. Но, наконец, очнувшись и сообразив, что некрасиво пялиться на старика, он повернул голову к Игорю. Тот тоже кое-как оторвал взгляд от Полетова. Мельком посмотрев на Сашку, он принялся за еду.
   В зале воцарилась полная тишина. Слышно было, как стучали по тарелкам ложки.
   Так они и закончили обед, не перекинувшись ни словом. Когда Сашка покидал столовую, знаменитый ученый все еще стоял в длинной очереди...
  
   Вечером Сашка засел за конспекты. Впереди был сложный экзамен, и поэтому он даже не услышал, как в комнату зашла Ася. В ее руках были новые школьные учебники.
   Сашка учился на вечернем отделении политехникума, а Ася экстерном проходила... школьный курс.
   Оказалось, что за свои восемнадцать лет она ни разу не ходила в школу. Еще шестилетнюю Асю мама научила чтению, письму и простейшим арифметическим действиям, но хозяин сказал, что большего от служанки не требуется, и маленькая Ася никуда не пошла. Мама девочки не решилась перечить хозяину, да и на учебу дочери у нее не было денег. К тому времени обучение в школе окончательно перевели на платную основу. Правда, законодатели, понимая, что делают непопулярный шаг, установили, что обучение детей оплачивают работодатели родителей ребенка. Это был очередной абсурд новейшей российской действительности. Ведь все прекрасно понимали, что суммы за обучение теперь будут просто вычитаться из зарплат родителей, однако в условиях трещавшей по швам экономики государство все равно было не способно содержать школы. И ничего другого, как найти новые пути скрытного обдирания своих сограждан, Госдума, в которой преобладали депутаты президентской партии "Родная Россия", придумать не могла.
   После революции новая власть была вынуждена усадить миллионы фактически неграмотных взрослых людей за школьные парты.
   Впрочем, и тем, кто формально окончил школу, не мешало по новой пройти то, чему они когда-то обучались. Так, Сашка по сути заново вместе с Асей осваивал многие школьные предметы. Его поразили Асины учебники. Первое, что сделало новое министерство образования, была замена школьных пособий, точнее сказать, восстановление учебников еще прежней советской поры. Сашку удивило, как просто и доходчиво излагались в них многие вещи, которые были совершенно непонятны в его школьные годы. Ему вспомнилось, как его дед ругал Сашкины учебные пособия. "Так написать алгебру, - говорил он, - можно только с одной целью: чтобы ученики ничего не поняли!" Дед с возмущением вспоминал, как в первые годы реформ учителей регулярно собирали на семинары заезжие американские методисты, которые обучали наших педагогов, как и чему учить наших детей. После таких семинаров учителя возвращались словно отупевшие. Лучшая в мире советская школа будто нарочно низводилась до самого примитивного уровня. "С таким пособием по физике, - возмущался дед, - Королёвы в нашей стране гарантировано не появятся. Нам просто программируется отставание". И сокрушался, что не сохранил школьные учебники своих родителей, по которым когда-то занимался сам. Теперь Сашка держал в руках новые издания тех самых легендарных книжек. Делая вид, что помогает Асе осваивать новые знания, он вечерами фактически переучивался вместе с ней.
   Вот и сейчас, по-деловому открыв Асину "физику" и напустив на себя важный вид, он спросил, что ей осталось непонятно.
   Ася робко перелистнула страницы и ткнула пальцем в один из абзацев. Сашка начал вслух зачитывать. При этом он нарочно растягивал слова, но делал это не столько для доходчивости объяснения, сколько для того, чтобы самому понять, что там изложено. Ася сидела рядом и, замерев, слушала.
   Сашка закончил чтение абзаца и на какое-то время замолчал, осмысливая прочитанное, а Ася вдруг кивнула головой и сказала: "Ага, понятно!"
   Сашка обескуражено посмотрел в книжку. Ведь сам он еще не успел разобраться в написанном.
   Однако, марку надо было держать, и он, не меняя важного тона, спросил: "Что еще объяснить?"
   - Вот, - сказала Ася, ткнув пальцем в следующий абзац.
   И все снова повторилось.
   Сашка сконфуженно и в то же время недовольно покосился на Асю.
   В другой ситуации он послал бы такого "ученика" куда подальше, тем более, что у него уплывало драгоценное время, необходимое ему самому для подготовки к экзамену, однако Асю он прогнать никак не мог. Поэтому, бросив короткий взгляд на отложенные в сторону конспекты с лекциями по сопромату, Сашка продолжил "разъяснять" Асе школьную физику.
  
   Сашка не мог прогнать девушку, поскольку сам всегда с волнением ждал ее приходов. Она жила в женском общежитии, стоящем по соседству, и практически каждый вечер заходила к нему. Сашкин сосед по комнате постоянно где-то пропадал, и поэтому Ася всегда подолгу засиживалась у него в комнате. Ни у кого это не вызывало никаких вопросов, поскольку для всех они были братом и сестрой. Да, собственно, они и вели себя, как брат и сестра, и на людях, и наедине, причем Сашка, несмотря на то, что был на полтора года младше Аси, явно покровительствовал ей.
   После того, как они обосновались в лагере и стали определяться с работой, Ася пошла устраиваться уборщицей. Сашку возмутило такое ее решение, и меж ними произошла небольшая разборка. Оказалось, что Ася панически боялась заниматься чем-либо другим. Выросши в хозяйском доме служанкой, она ни на какой другой работе себя не представляла. На все его уговоры и назидания Ася отвечала отказом, вплоть до обильных слез. Несколько вечеров Сашка впустую убил на длительные воспитательные беседы. Кончилось это тем, что он приволок ее, трясущуюся от страха, за руку в отдел кадров и потребовал дать ей какую-нибудь работу во вновь открывшемся цехе. А, поскольку без образования ни на какую квалифицированную работу она претендовать не могла, ее определили наборщицей на конвейере. Сашка был несказанно рад этому и пообещал Асе и дальше вышибать из нее рабские комплексы.
   Впрочем, впоследствии выяснилось, что Ася отлично готовила. Причем, она стала удивлять Сашку потрясающими блюдами сразу, но поначалу он думал, что все кушанья, которые она приносила ему в общагу, она доставала на кухне какого-нибудь городского ресторана или кафе. И лишь спустя некоторое время до совершенно наивного в этом вопросе мальчишки наконец дошло, что Асиной зарплаты не должно было бы хватать на такие изысканные покупки. Ася не стала запираться и даже продемонстрировала свое кулинарное мастерство в примитивной допотопной микроволновке. У Сашки глаза на лоб вылезли, когда он увидел, как Ася, буквально из ничего создала блюдо, вместе с которым Сашка чуть не съел свои собственные уши.
   Он попробовал уговорить ее устроиться в заводскую столовую, но на этот раз Ася так категорично возразила, что Сашка не стал настаивать.
   В тот вечер они с Асей так и просидели вдвоем.
   Заглянувший к ним Игорь нерешительно помялся у порога. Почему-то его смутило присутствие Аси. Он так и ушел, не объяснив цели своего визита. Но Сашка был даже рад этому. Игорь наверняка пришел с какой-нибудь сногсшибательной идеей, а Сашке в данный момент это было совсем ни к чему. Назавтра был сложный экзамен.
   Закончив с Асей физику, Сашка переключился, наконец, на свои лекции. Девушка ушла не сразу. Она села тихо в сторонку и достала вязание. Так они и просидели до самой ночи.
  
   Но на следующий день экзамен не состоялся.
   С утра лагерь облетела ужасная весть. Ночью в своей квартире были жестоко убиты Полетов и его жена. Их нашли зверски изуродованными. На спине у обоих были вырезаны красные звезды. Людям сразу вспомнились рассказы об изуверствах белогвардейцев в годы гражданской войны двадцатого века.
   На площади перед корпусами возводимого завода состоялся стихийный многотысячный митинг. Поначалу здесь собрались только работники предприятия и строители, но затем, узнав о митинге, к проходной стали стекаться жители города. Многие приходили сюда, ничего о нем не зная. Люди подходили просто потому, что весть о гибели Полетова повела их именно сюда. Сначала пришедшие толпились за проходной предприятия, но затем руководство распорядилось открыть ворота, и народ огромной массой влился на заводскую территорию. Правда, места все равно всем не хватило, и толпа гигантским пятном заняла обширные призаводские площади.
   Сашка стоял в плотной массе. Окружавшие его люди хмуро молчали, хотя все были сильно взволнованы.
   - Это был потрясающего мужества и высочайшего гражданского долга человек, - доносилось со ступенек лестницы, ставшей импровизированной трибуной. - Это был Патриот с большой буквы! Со своим изобретением он мог уехать за границу, как сделала это горстка отщепенцев - бывших сотрудников его лаборатории. Он мог стать там миллиардером. Однако он остался в своей нищей стране и бился за то, чтобы наша Родина высвободилась, наконец, из пут мракобесия.
   - А, ведь, правда! Отщепенцы! - негромко произнес кто-то чуть в стороне от Сашки.
   - Должен же кто-то назвать все своими именами, - так же тихо ответил другой человек.
   Сашке подумалось, что, действительно, все эти годы многие уезжали за границу, увозя с собой так необходимые стране знания. Далекая Америка процветала не просто на наших мозгах, но и на том интеллектуальном потенциале, который тысячелетиями накапливала огромная держава. Да что там интеллектуальный потенциал! Увозили все, что могло принести деньги и эфемерную славу. Артисты, музыканты, спортсмены увозили обретенное на родине мастерство. Опустошались лаборатории, творческие мастерские, концертные залы, спортивные арены. Соотечественники лишались возможности расти духовно и заряжаться так необходимой в трудные годы эмоциональной энергией. Раньше Сашка как-то не задумывался над этим. И только встреча с Полетовым подтолкнула его к таким размышлениям - всего лишь одна-единственная встреча на первом митинге - но после нее Сашке уже неловко было вспоминать фальшивые восторги его одноклассников, радовавшихся успехам российских хоккеистов, заколачивавших бабки в заокеанских клубах. Неловко было вспоминать ажиотаж, который поднимался в столице от гастролей какого-нибудь бывшего соотечественника-музыканта, пристроившегося в какой-нибудь парижской или лондонской филармонии. И не завидовал он теперь бывшим знаменитым ученикам его школы, которые стали неплохими программистами и выехали за рубеж еще до революции.
   Полетов - скромный и незаметный в обычной обстановке старик - заставил бывшего школьника взглянуть на многие вещи совершенно другими глазами.
   - Враги зверски расправились с ним, - продолжал оратор. - Ничем другим, кроме как злобной местью это объяснить невозможно. Ведь смерть этого великого человека все равно не помешает запустить наше предприятие в срок, и мы дадим стране так необходимое сейчас топливо... какие бы убийства и диверсии они ни совершали! Нас пытаются запугать! Но ничего у них не выйдет!
   - Это был очень скромный человек, - заговорила в микрофон вышедшая выступить неизвестная женщина. Голос ее задрожал.
   У Сашки перед глазами всплыло, как человек-легенда, застенчиво улыбаясь, кивал на приветствия в столовой, как отказывался пройти вперед без очереди.
   - Это был... - выступавшая женщина вдруг резко замолчала и расплакалась. За спиной Сашки послышались женские всхлипы. Какой-то пожилой человек, стоящий рядом, злобно засопел. Сашка почувствовал, что и у него на глазах навернулись слезы.
   Женщина так и сошла со ступенек, не сумев взять себя в руки.
   - Лучшей памятью нашему великому земляку, - говорил следующий оратор, - будет успешный запуск завода! Он ведь мечтал об этом! Лучшей памятью ему станут тысячи и миллионы двигателей, которые будут работать на его топливе, лучшей памятью станет наш Союз, который снова вырвется на первые позиции в мире! Непременно!
   - Его смерть потрясла всех людей страны! - горячо заговорил новый выступающий. - Мы уже получили сотни телеграмм. Жестокость извергов ни у кого не укладывается в голове! От нас требуют быстрее найти их. Им не может быть пощады!
   Тысячи сжатых кулаков вырвались вверх.
   - Не может быть пощады! - закричали отовсюду.
   - Не может быть...! - крикнул и Сашка. Навернувшиеся было на его глазах слезы сразу высохли, и теперь он, как тысячи окружавших его рабочих, стоял, подняв вверх руку со сжатым кулаком.
  
   К микрофону вышел пожилой седой человек. Он некоторое время простоял молча, смотря на возбужденную толпу, а затем тихо, но отчетливо заговорил.
   - А вы знаете, убийцы могут быть сейчас здесь.
   Все замерли.
   - Могут стоять среди нас и в рабочих спецовках... и в дорогих костюмах.
   Оратор еще некоторое время промолчал.
   - Ироды! - тихо прозвучало в микрофон. - Что вы прячетесь! Выйдите на открытое поле! Сразитесь в честном бою!
   Хватит бить исподтишка!
   Докажите силу своих идей!
   Или нет у вас никаких идей? Нет никакой правды? Или вы - плоть от плоти своих предшественников, которые с конца прошлого века развязали против своего народа скрытную тлеющую войну, медленно и методично истребляя людей? Прикрываясь демагогическими лозунгами, ваши духовные отцы погрузили людей в хаос братоубийства. Под крики о демократии они внушали людям античеловеческую идеологию, стравливая людей, заставляя рвать друг другу глотки, прикрываясь лживыми ценностями так называемого свободного рынка...
   Разволновавшийся оратор на мгновение замолчал, сглатывая подкативший к горлу комок.
   - У них и у вас в цене только одна свобода - свобода уничтожать соотечественников - уничтожать и голодом, и болезнями, и нищетой, и террором.
   Где вы? Выйдите и скажите прямо: наши "демократические ценности" против людей, нет в них ничего человечного. Скажите, наконец, в глаза людям: мы желаем только обогащаться, и ради этого обогащения будем убивать, убивать и убивать! Убивать разными способами: и прямо, и скрытно, и подло, и цинично!
   Где вы, подонки?! Снимите благообразные маски! Покажите людям свои звериные оскалы!
   Но молчите вы, прячетесь, прикрываетесь красивыми речами и обманом. Ибо трусливы вы и знаете, придет час, и вам придется отвечать перед людьми, придется расплачиваться за свои зверства. И вы знаете, что не может быть вам никакой пощады!
  
   Полупустые корпуса строящегося завода сурово смотрели на митинг глазницами не застекленных окон, гулким эхом отражая скандируемое многотысячной толпой "Не может быть пощады!"...
  
  

Часть IV. Держава (Дядя Миша)

  
   Сибирское лето пролетело так стремительно, что Сашка, с головой погруженный в трудовые заботы, даже не успел подумать о нем. И, наверное, он так бы и не заметил как оно перетекло в раннюю по московским меркам осень, если бы однажды, под самый занавес теплых августовских дней, дядя Миша не сделал ему неожиданное предложение.
   - Александр! А как ты посмотришь, если я приглашу тебя на выходные к себе в гости? На дачу!
   Сашку удивленно посмотрел на напарника.
   - Лето уже на исходе! - продолжил дядя Миша. - Надо тебе и на природу вырваться.
   Сашка неопределенно пожал плечами. Слишком уж необычным было предложение. Дядя Миша годился Сашке в отцы, чтобы вот так, запросто...
   - Марина сказала позвать тебя. Познакомиться хочет.
   - Марина?
   Сашкин напарник улыбнулся.
   - Для тебя она будет Мариной Геннадьевной, - это моя жена. Я ей успел немного о тебе рассказать. И сестру бери с собой.
   Сашка смешался.
   - Ну что ты! - не давал опомниться дядя Миша. - Соглашайся! На речку сходим.
   Сашка улыбнулся. Дядя Миша нередко рассказывал о своей даче и особенно о речке, на которой рыбачил ранними утрами.
   - Ну и отлично! - довольно сказал дядя Миша, приняв его улыбку за согласие. - Завтра после работы пойдем сразу ко мне. Так что прихвати с собой с утра на работу какие-нибудь вещи для ночевки. И Асю предупреди. Зайдем за ней прямо в цех.
   Сашка только почесал затылок. Хороший человек - дядя Миша! Ну как такому откажешь?
  
   Чтобы добраться к дяде Мише на дачу, пришлось сорок минут протрястись в пыльном автобусе. Для москвича Сашки это было не расстояние, но дядя Миша несколько раз извинялся за то, что "так далеко" пришлось ехать. Однако все неудобства, - вещал по дороге дядя Миша, - с лихвой окупятся незабываемыми впечатлениями. От автобусной остановки до садоводческого общества пришлось идти еще минут десять. Время было вечернее, поэтому было не жарко и шагалось легко.
   По дороге дядя Миша занимал Сашку и Асю разговорами. Рассказывал о том, какая замечательная природа здесь в Сибири - такая, что москвичам и не представляется. Рассказывал о своем дачном обществе, о том, как людям нарезали земли под дачи, как они заезжали сюда и как отстраивались. Дядя Миша говорил с явным воодушевлением, и для Сашки в некотором смысле это было интересно.
   Когда-то, еще в начале века, дачи были широко распространены в России. Еще с прежних советских времен они были доступны всем слоям общества. Работа на дачных участках была любимым занятием пенсионеров. Однако, к двадцатым годам дачи стали резко сокращаться. Земельная реформа сделала содержание дач дорогим, а для многих, особенно, для пенсионеров - непосильным удовольствием. Дачников задушили налогами. Более того, содержатели дачных участков оказались в финансовой ловушке. Они не могли продать свои дачи по цене прежних лет, поскольку количество желающих купить их сокращалось пропорционально нарастающим налогам. С другой стороны очень агрессивно стали вести по отношению к дачникам разного рода земельные корпорации, которые начали вынуждать стариков продавать им свои дачные участки за бесценок. Пенсионеров легко вынудили к этому налогами, а тех, кто еще мог держаться и отказывался уходить, просто принялись запугивать. Корпорациям нужны были гектары земли и их никак не устраивали сохраняющиеся еще кое-где островки с дачными домиками. Сашкин дед с горечью вспоминал, как однажды ночью его дачный домик сожгли, и он вынужден был продать свой участок одной крупной корпорации "по цене табуретки". В итоге по всей стране к двадцатому году всех горожан буквально втиснули в городские "каменные мешки".
   После революции одним из первых дел новой власти было возвращение людям дач - разумеется, не самих дач, от которых ничего не осталось, а лишь земельных участков. В свое время большая часть корпораций приобретала эти земли, не собираясь вести на них ни производство, ни строительство. Обширные территории скупались лишь для последующих спекуляций. Развалившаяся экономика обрушила и эти намерения, поэтому земли не пошли ни в сельхозоборот, ни на продажу. Участки обильно заросли травой и лесом. Но нет худа без добра. Земля отдохнула и набралась сил. Она встретила новых дачников обильными урожаями.
  
   Марина Геннадьевна встретила гостей широкой улыбкой. Она сразу усадила их за столик, стоящий прямо на улице под большой березой. Дядя Миша повел было Сашку с Асей в огород, показывать свои посадки, но хозяйка воспротивилась.
   - Первым делом накормить! - сказала она.
   - Ну дай хоть, в домик заведу! - взмолился дядя Миша. - Покажу гостям, какое жилье я отстроил.
   - Ну ладно! Только быстро! Пока я на стол накрываю.
  
   - Эту березу я не решился тронуть, - говорил дядя Миша, когда они уже сидели за столом, - все здесь выкорчевал, вспахал, а ее оставил. Смотри какая красавица.
   - Да уж! - сказала Марина Геннадьевна. - Береза у нас знатная. Все соседи завидуют.
   - Вон там я посадил рябинку. Года через три разрастется хорошая. Будет, как у моих родителей, прикрывать домик от жары. Вон там ранетку...
   - А тут разве бывает жарко? - удивился Сашка.
   - А как же! - почти хором воскликнули хозяин с хозяйкой. - Ты не смотри, что Сибирь, - важно проговорил дядя Миша. - Летом жарит, как на юге.
   - А хотите, - вдруг резко сказал он, - я вам малину покажу? Какая она у нас выросла.
   И дядя Миша поднялся.
   - Куда?! - воскликнула Марина Геннадьевна. - Гости только ужинать начали!
   - Да ну его! Этот ужин! - махнул рукой дядя Миша. - Никуда он не убежит! Я пацаном завсегда первым делом на грядки лез. В июле викторию "чистил", в августе малину, крыжовник. А за стол садился только после ягоды.
   Он потянул Сашку за руку.
   - Михаил! - недовольно воскликнула его жена.
   Но дядя Миша не слушался. Он подмигнул Сашке.
   - Малину надо есть до еды! А не на десерт, - объявил всем дядя Миша. - И прямо с куста! Только так ты ее настоящий вкус почувствуешь!
   Сашка неуверенно поднялся. А Ася неожиданно рассмеялась и охотно пошла за дядей Мишей.
   - Считай, что наш ужин начался с малинника, - сказал хозяин дачи жене.
   И, действительно, малина с куста оказалась непривычно очень сладкой. Сашка с удовольствием стал поедать ягоды.
   - Ой! Какая вкуснятина! - воскликнула Ася.
   Дядя Миша гордо улыбался.
   - А вообще, - добавил он, глядя на них, - в этих кустах я себя пацаном вспоминаю.
   Дядя Миша замолчал, и Сашка увидел, как по его лицу пробежала грустная улыбка.
   Сашкин напарник как-то рассказывал о даче своих родителей. Ему, родившемуся в 2010 году, не исполнилось еще и десяти лет, когда его родителям так же, как и Сашкиному деду, пришлось расстаться с дачным участком. И теперь, - признался однажды дядя Миша, - каждая поездка на дачный участок бередила в нем детские воспоминания.
   А для Сашки, как и для многих других, кто уже не застал дачи, они теперь стали ассоциироваться с воплощением в жизнь легенд о советских временах.
  
   За ужином Марина Геннадьевна поинтересовалась родителями Сашки и Аси. Молодые люди немного сконфузились. Сашка принялся рассказывать о своем детстве, прибавляя сочиняемые тут же эпизоды с Асей. Он был единственным ребенком в семье, поэтому ему пришлось немного напрячься. Однако вскоре он стал просто рассказывать о сестре Лехи и ему стало проще. Рассказал и о самом Лехе, о том, как тот вышел с красным флагом впереди танковой колонны. История о погибшем во время революционных событий парнишке была широко известна и поэтому прямое знакомство с ним Сашки поразило хозяев. Они стали выспрашивать у Сашки подробности о легендарном герое революции.
   Затем Сашка рассказал о том, как он попал в этот сибирский город. Революция случилась, когда он заканчивал учебу в десятом классе. Поступать в одиннадцатый и оканчивать двенадцатилетку ему не захотелось, да и финансовое положение родителей оказалось неустойчивым, поэтому он решил поступить в техникум. В приемной комиссии он узнал, что параллельно в техникуме идет набор на обучение с одновременной практикой на одном из сибирских заводов, и Сашку вдруг захватила романтика. Он подал заявление в набираемую группу. Поначалу он побаивался, что его могут не отпустить родители, и, действительно, его решение произвело в семье шок. Мать с отцом категорически потребовали от него забрать назад свое заявление, но тут вмешался дед. Он неожиданно разволновался. Сначала дед с восторгом пожал Сашке руку, а затем на глазах у изумленных Сашкиных родителей расплакался и обнял внука.
   - Спасибо! - сказал сквозь слезы дед. - Спасибо, Александр Николаевич!
   Он впервые в жизни назвал Сашку по имени и отчеству.
   - Это самый большой подарок, - продолжил дед, - который ты мог мне сделать в жизни. Значит, не зря род Мальковых небо на планете коптит, если дал земле такого потомка.
   Родителям пришлось уступить.
   - Так, значит, ты здесь не по комсомольской путевке? - спросил дядя Миша.
   - Не успел, - ответил Сашка, - вступить в комсомол.
   - Жаль! - вздохнул дядя Миша.
   - Но ты не торопись! - добавил он. - Тут созреть надо. Многому научиться. Не зря же там сейчас жесткий отбор. В свое время комсомол сгубило то, что тянули в него за уши всех.
   - Ну уж и всех! - недоверчиво возразила Марина Геннадьевна. - Тебе-то откуда знать?
   - Знаю! - ответил дядя Миша. - Литературу читать надо.
   Марина Геннадьевна улыбнулась и ничего не сказала.
   - А вы сами, вроде, тоже не в компартии? - спросил Сашка.
   - Мне уже поздно.
   - Как это поздно!
   - Убеждение у меня такое, - сказал дядя Миша.
   Сашка удивленно посмотрел на собеседника.
   - Я так полагаю, - продолжил дядя Миша. - Наше поколение свершило революцию. Теперь надо строить новую жизнь. Новое будущее - это дело тех, кто будет в нем жить. Мы оставили вам необходимый задел. В вашем распоряжении большой опыт всех предыдущих поколений - и положительный, и отрицательный. Главное для вас - нацеленность на светлую жизнь, напористость и убежденность.
   - Вон вспомни! - проговорил дядя Миша после некоторой паузы. - Кто еще в царской России создавал компартию? Сколько было Ленину, когда он организовал свой Союз борьбы? Двадцать пять лет! По нашим меркам их союз - это комсомольская организация. Ведь заметь! Рядом с ними были и старшие товарищи, Плеханов и другие марксисты, но они не присоединились к ленинской группе. Так молодым и довелось протащить Россию к Октябрьской революции.
   - И заметь! - продолжал дядя Миша. - Если бы плехановцы присоединились к ним. Что бы произошло? На правах старших товарищей они стали бы рулить большевистским движением. Случилась бы Октябрьская революция? Вопрос!
   - О, господи! - шутливо воскликнула Марина Геннадьевна, - Философ! Не грузи ребят! Дай им спокойно поесть!
   - А разве мы не спокойно едим? - нисколько не обидевшись, ответил дядя Миша. - Я только хочу сказать молодежи, что крутые переломы истории требуют молодых сердец. Они должны выходить вперед, а не пристраиваться за нами. Чтить должны! Уважать! Но не пристраиваться и не заглядывать нам в рот, не ждать наших указаний.
   - Ну как же! - вдруг возразила его жена. - В годы перестройки как раз молодежь и стала тараном перемен. Комсомольские вожаки тогда и ломали социализм!
   - Во! - воскликнул дядя Миша, подняв указательный палец вверх. - Я и говорю, не надо торопиться в комсомол! Тогда эту организацию превратили в проходной двор. Жестко надо отбирать людей.
   - Тебя не поймешь! То не надо вступать, то надо выходить вперед стариков!
   - Чего тут не понятного? Сколько Ленину было, когда он начинал? Двадцать пять лет, а не семнадцать, как Саньке. Эти годы в том возрасте много решают. Я в свое время за этот период перечитал практически всю русскую литературу, классиков перелопатил. Ведь чем социалистическая система от капиталистической отличается? Осознанностью!
   Дядя Миша многозначительно оглядел всех.
   - Каждое действие при социализме обдумывается, а не отдается на откуп стихии, как в капитализме. Даже социалистическая экономика - особая. Ее не подгонишь под учебники рыночных экономистов. Она уже не может измеряться мерками рыночной выгоды. Осознанно делается много без всякой сиюминутной выгоды. Системно, широким фронтом, чтобы не перекосило нигде. Оттого она и не так быстро движется, как капиталистическая, но и не трясет ее.
   - Миша! - взмолилась Марина Геннадьевна. - Ну полно тебе! Мозги с тобой свернешь! Подключи лучше лампочку. В тарелках еду не видно!
  
   В августовские вечера темнеет быстро, поэтому ужин заканчивался уже в сумерках. Дядя Миша включил подвешенный прямо на березе светильник. Однако это только принесло неудобства, поскольку на свет слетелось огромное количество насекомых. Пришлось сворачивать посиделки.
   Дядя Миша предложил перед сном сходить на речку.
   Сашка с Асей недоуменно переглянулись, а дядя Миша, видя их замешательство, рассмеялся.
   - Ну, москвичи - они и в Сибири москвичи! - воскликнул он. - Да вечером купаться - больше удовольствия! Пошли-пошли! Тем более, что баньку я еще не успел отстроить.
   - А не холодно? - неуверенно спросил Сашка.
   - Да ты только попробуй - войди в воду, тебя оттуда потом не вытащишь!
   - Эх жаль! - сказал дядя Миша, когда они вышли за калитку. - Темно, дорогу плохо видно. А так бы дал вам Володькин велосипед прокатиться.
   - У вас здесь велосипед?
   - Да! Там на чердаке лежит. Володька ушел в армию, и пока кататься некому.
   Володька - это сын дяди Миши. Сейчас он служил в Германии. Дядя Миша часто с гордостью рассказывал о нем, хотя иногда в его словах ощущалась тревога. Ситуация в Европе была еще нестабильна.
   После революции в России по восточноевропейским странам прокатились мощные волнения. В Польше, Словакии и Болгарии буквально через несколько дней были свергнуты правительства, и новые власти объявили о восстановлении социалистического строя. Правительства Сербии, Македонии и Чехии поддались нажиму народных масс и сами стали проводить реформу политической системы. Были назначены выборы, в которых коммунистические партии одержали оглушительную победу. Волнения всколыхнули и другие страны бывшего соцлагеря. Более того, к ним подключились Австрия и Норвегия, которые тоже оказались порядком измотаны десятилетним кризисом. Нефтяной обвал застал врасплох скандинавские страны. Оказались похороненными огромные средства, затраченные на освоение северных месторождений углеводородного топлива. Страны бывшего СССР, за исключением прибалтийских республик, встретили события в России спокойнее. В них перемены прошли, как нечто само собой разумеющееся. Парламенты этих стран проголосовали за воссоздание Советского Союза и в декабре того же года воссоединение разорванной когда-то державы состоялось. Прибалтийские республики присоединились к новому Союзу на полгода позднее, после проведения долгих общественных дискуссий и референдумов. Неожиданно для всех войти в состав новой державы пожелал и парламент Финляндии, и там тоже стали готовить референдум. Экономика этих стран повалилась вместе с российской, поскольку во многом держалась на транзите товаров на бездонный когда-то российский рынок. Поэтому резко обнищавшие Прибалтика и Скандинавия свое спасение стали видеть в возрождающейся плановой системе восточного соседа.
   Сложнее ситуация была в Германии, Венгрии и Румынии. Проморгав Польшу, Болгарию и практически всю бывшую Югославию, а также опростоволосившись в Австрии, натовские державы крепко уцепились за эти три страны. Волнения начали жестоко подавляться, что привело к эскалации конфликтов и разворачиванию полномасштабной партизанской войны против стоявших в этих странах войск западных государств. От ответных ударов большие потери стало нести население. В конце концов повстанцы открыто обратились за помощью к Советскому Союзу.
   Советское правительство не могло остаться в стороне. Началось усиленное дипломатическое давление на ведущие страны Запада. И хотя новая держава экономически была еще не крепка, но военная мощь государства позволяла вести диалог с Европой и США на равных. Более того, история уже успела научить западных политиков, что в критические моменты Россия и Советский Союз способны подниматься из любых положений. Наконец, в японском городе Хиросима (город был выбран по настоянию советской стороны) состоялся саммит ведущих стран мира на самом высшем уровне. Страны Запада были вынуждены отступить. Они вывели свои войска из Румынии и Венгрии, но Германию они согласились уступить только до черты, разделявшей когда-то ФРГ и ГДР. О восстановлении прежнего независимого статуса Западного Берлина даже не велось и речи, поскольку представители немецких повстанцев, присутствовавшие на саммите, заранее объявили о своем категорическом несогласии делить столицу Германии.
   Новые правительства Румынии, Венгрии и восточной Германии обратились к Советскому Союзу за военной помощью, которая гарантировала бы этим странам защиту от возможных посягательств НАТО. Было решено разместить в этих государствах военную группировку.
   Однако на этом события не закончились. Жители Западной Германии были возмущены решением натовцев остаться у них. На землях новой ФРГ произошли крупнейшие военные столкновения повстанцев с войсками НАТО, после которых западные державы отозвали оттуда свои военные контингенты. На освободившиеся земли беспрепятственно вошли военные подразделения восточной Германии. Страна была вновь воссоединена, но на этот раз объединение прошло под флагом народного строя.
   Пятьдесят лет назад, - говорил Сашкин дед, - такое невозможно было бы представить.
   Однако история способна на самые неожиданные зигзаги. Ведь и в середине пятидесятых годов двадцатого века трудно было предположить крушение социалистического лагеря. В начале двадцать первого века казалось, что народы восточноевропейских стран категорически против социализма, однако, как показало время, нельзя считать народом только одну часть населения. В каждом обществе отношение к большим историческим вопросам абсолютно разное, и в зависимости от мировой обстановки в разных странах могут преобладать разные настроения и разные слои населения становятся политически активными. К середине двадцать первого века капиталистическая экономика подошла в фазе глубочайшего кризиса, и поэтому даже в ведущих капиталистических странах популярными стали социалистические идеи. Сильнее всего это коснулось тех стран, которые успели пожить в двадцатом веке при социализме и в памяти жителей которых от той системы осталось много позитивных примеров.
   По дороге на речку дядя Миша рассказал несколько эпизодов из службы сына. Сашка слушал с интересом, а Ася шла, немного поотстав, сзади.
  
   Купание в реке в вечерних сумерках оставило у "закоренелых горожан" незабываемо сильные впечатления. Сашку поразила теплая вечерняя вода, из которой, действительно, совсем не хотелось вылезать. Оживилась и всегда застенчивая Ася. Она с таким восторгом плескалась в реке и так заливисто смеялась, что у Сашки в тот вечер еще долго стояли в ушах ее радостные повизгивания и вырвавшийся, наверное, впервые за долгие годы безудержный и беззаботный смех.
  
  

Часть V. Звезды (Игорь)

  
   - Слушай, Сашка! - Игорь, заговорив, неожиданно от чего-то смутился.
   Сашка удивленно посмотрел на друга.
   Уже полчаса тот сидел у него в гостях и явно не находил себе места. У них совсем не шла игра в Интернете, а обсуждение любой новости каждый раз обрывалось чуть ли не полуслове. Было очень заметно, что Игорь был сегодня сам не свой.
   - Ну же! - нетерпеливо подтолкнул друга Сашка. - Говори, что стряслось!
   Игорь косо посмотрел на него и почесал нос. Обычно он вел себя запросто. Бывая друг у друга в гостях, они всегда оживленно болтали, играли либо в нарды, либо в какую-нибудь игру в "мировой паутине". Иногда спорили и о вещах высоких. Игорь был помешан на астрономии. Он не был заучкой, но любовь к звездному небу у него явно граничила с фанатизмом. Звездными каталогами он начал интересоваться еще в школе, но к общеобразовательным и научным статьям его доступ ограничивался тем, что такие публикации в Интернете были платными. Лишь после революции был открыт свободный вход во все научные и научно-популярные электронные журналы, и для Игоря открылся настоящий Клондайк. Он был на два года старше Сашки, но принадлежал той категории мальчишек, которые, преуспевая в чем-то одном, по всем другим параметрам отставали от своих сверстников. Обычно такие и сходятся в дружбе с мальчишками меньшего возраста. Правда, для Сашки такая дружба оборачивалась тем, что Игорь постоянно грузил его новостями из обсерваторий. Однако Сашку это совсем не напрягало, и все их посиделки проходили достаточно увлеченно. Не мешала их бурному общению и Ася, хотя, если честно сказать, бывало, что, увлекшись какой-нибудь игрой, ребята забывали о ее присутствии. Ася нисколько не обижалась. Она тихо пристраивалась где-нибудь в уголке, доставала свое неизменное вязание и замолкала на весь вечер. Но на этот раз общение друзей явно не клеилось.
   - Я... это... - заговорил Игорь, - короче, спросить у тебя хочу.
   Гость снова помялся и вдруг покраснел.
   Сашка изумленно посмотрел на друга.
   - В общем, - проговорил Игорь, - сеструху твою хочу в кино позвать. Да, это... не знаю, как это сделать. Ты, это... может, подскажешь... чё ей сказать надо...
   Сашку словно что-то шарахнуло по голове. Он открыл рот и замер в таком положении.
   Ё-к-л-м-н! То-то в последнее время Игорь часто стал путаться в играх, когда к ним приходила Ася.
   Не отрывая изумленного взгляда от Игоря, Сашка кое-как закрыл рот.
   От его неожиданного молчания Игорь снова смутился и вдруг посмотрел на Сашку с надеждой.
   Ё-к-л-м-н! У Сашки пролетело в голове, как в день приезда сюда он остановился с Асей у дороги и смущенно оглядывал ее. Вспомнилось, как безуспешно он боролся с собственным желанием, когда девушка сделала ему неожиданное предложение, как назвал ее сестрой, чтобы подвести черту под собственными метаниями, и как это мало помогло ему. Вспомнилось, как иногда, когда они оставались долгими вечерами одни, он с трудом боролся со своими глазами, которые норовили скользнуть по ее ногам, которые Ася от него совсем не прятала, и как однажды чуть с ума не сошел, когда Ася пожаловалась ему на ссадину, которая находилась чуть выше колена и предложила Сашке рассмотреть рану.
   И вот теперь...
   Казалось бы предложение Игоря наконец-то избавит его от докучливых фантазий. Однако в голове у Сашки все смешалось. Он ведь теперь с волнением ждал приходов Аси, томился без нее. Девушка постепенно становилась частью его жизни. И отнюдь не как сестра.
   Сашка опустил взгляд на пол и неопределенно пожал плечом.
   - Может, это... - волнуясь проговорил Игорь, - ты сам ей как-нибудь скажешь? Я чувствую, что не смогу...
   На Сашку нашел ступор. Он продолжал стоять молча, глядя в пол.
   - Скажи, а... - продолжил Игорь, - скажи, Саш! Ну, как брат сестре...
   Сашка молчал.
   - Завтра сеанс. В девять вечера...
   "Ну вот еще! - пронеслось в Сашкиной голове. - Еще и в девять! А потом по темноте домой?!"
   Однако он опять ничего не ответил.
   - Да ты не подумай ничего! - говорил Игорь. - Я ничего такого. Она ж сестра твоя! Я бы и так не посмел ничего, а тут тем более...
   Сашка наконец поднял на друга взгляд.
   - Ну все! - Игорь просиял. - Договорились!
  
   Ася пришла почти сразу после ухода Игоря.
   Она достала из большой сумки термобидончик и, открыв Сашкину тумбочку, извлекла оттуда тарелки.
   Через некоторое время по комнате разнесся аппетитный запах.
   - Садись за стол! - скомандовала девушка.
   Сашка угрюмо сел.
   Ася начала есть, а Сашка лишь ковырнул еду вилкой.
   Девушка удивленно посмотрела на него.
   - Что случилось?
   Сашка опустил взгляд.
   - Аппетита нет, - пробурчал он.
   - Заболел? - с тревогой спросила Ася.
   Сашка отрицательно мотнул головой.
   Девушка недоуменно посмотрела на него.
   - На работе что-то произошло?
   - Нет.
   - Почему тогда не ешь?
   - Не хочется.
   Ася положила вилку на стол.
   - Не вкусно?
   Сашка хмыкнул. "У тебя-то и не вкусно!" - проговорил его взгляд.
   - Что тогда? Я ведь вижу, что с тобой что-то неладно.
   Сашка посмотрел на нее продолжительным взглядом.
   - Тут Игорь приходил...
   Ася вопросительно взглянула на него.
   - Он в кино идет...
   - Ну и что?
   Сашка отвел глаза в сторону.
   - Зовет тебя...
   - В кино? Так мы втроем идем или у них коллективный выход?
   Сашка помялся.
   - Нет! - он опять скользнул по девушке взглядом. - Только он и ты...
   Девушка от неожиданности хмыкнула, засмеявшись.
   - Меня... одну зовет?! - спросила она, просияв.
   - Тебя, - сказал Сашка упавшим голосом.
   - А какое кино? - спросила Ася, продолжая светиться счастливой улыбкой.
   - Не знаю, - хмуро ответил Сашка.
   От ее радости настроение у него просто обрушилось. В глубине души он почему-то надеялся на другую реакцию.
   - Хотя какая разница, что за кино! - Ася вдруг рассмеялась. - Во сколько?
   - В девять! - резко бросил Сашка, поднимаясь со стола.
   - Ой! Саша! - девушка продолжала улыбаться, совершенно не замечая, как тот помрачнел. - Меня же никто еще ни разу в кино не приглашал.
   - Ну как же не приглашал?! - буркнул Сашка. - Мы с тобой сколько раз туда ходили!
   - А в девять утра или вечера? - протараторила Ася, пропустив мимо ушей Сашкины слова.
   - Ночи! - рявкнул Сашка. Он отошел к кровати, бухнулся на нее и отвернулся к стенке.
   За его спиной установилась тишина.
   Сашка надвинул на голову подушку. В его воображении опять пролетели эпизоды знакомства с Асей, вспомнилось, как сидела она около автобуса, отупев от его таблетки, как он тащил ее трясущуюся в отдел кадров, вспомнилось, как они купались в речке на дядимишиной даче. Вспомнилось и то, как ему никогда не везло с девушками, как окрылился он после знакомства с ней...
   Теперь в его жизни будто рушилось что-то большое и главное, - Сашке хотелось выть. - И этим большим и главным вдруг стала Ася.
   Он терял ее...
   Вдруг Сашка почувствовал на своем плече легкое прикосновение. От неожиданности он слабо вздрогнул.
   - Саш! - послышался тихий голос Аси. - Ты ничего не ел... из-за этого?
   Сашка промолчал.
   Девушка, едва касаясь Сашкиного плеча, погладила его.
   - Саш!
   Он продолжал лежать неподвижно.
   - Саш! Я не пойду никуда!
   Некоторое время девушка промолчала. Ее рука продолжала лежать на Сашкином плече.
   - Прости, Саш!... Игорь для меня - никто!
   - Саш! Я глупая! Прости, Саш!
   Протянулись еще несколько минут тяжелого молчания.
   - Саш! Я, и вправду, думала, что сестра...
   - Прости, Саш! Я не понимала...
   - Саш! Не лежи так!... Я не могу, когда не вижу тебя...
   - Я с тобой хочу, Саш!
   - Саш! - очень тихо сказала Ася. - Ты только скажи, что не сестра...
   - Ты для меня... все!... Не лежи так... Если ты не простишь... - Сашка вдруг почувствовал, что она убрала руку.
   До его слуха донесся всхлип.
   Он скинул подушку с головы и резко сел.
   В глазах Аси стояли слезы.
   Сашка кинулся к ней.
   - Ася! Я виноват...
   Он стал часто целовать ее мокрые глаза...
   - Не сестра, не сестра, не сестра... - повторял Сашка. И с этими словами будто тяжелый груз сваливался с его плеч...
  
   Следующий день был выходным.
   Ася проснулась рано. Когда Сашка открыл глаза, она, уже одетая, сидела рядом с кроватью.
   Сашка потянул ее к себе.
   После долгих ласк она оторвалась от него.
   - Мне надо идти к себе, - сказала она. - Меня могут потерять. В городе еще тревожно.
   Сашка отпустил ее руку.
   Девушка игриво нахмурилась.
   - Ах так! - воскликнула она. - Уходи, значит!...
   - Негодник! - засмеялась Ася. - Вот получай за это! - и она набросилась на Сашку.
   - Нет, мне действительно надо идти, - сказала Ася, когда они, наигравшись, сидели на разных концах кровати.
   Девушка потянулась за платьем, которое теперь уже лежало на полу.
   Когда она была уже одета, Сашкин взгляд упал на след от сошедшей раны, который находился чуть выше ее коленки.
   Сашка потянулся к девушке и припал губами к едва заметному шраму.
   Рука Аси легла на его волосы.
   - О, господи! - проговорила она. - Как же ты мучился! Какая же я была дура!
  
   Через час после ухода Аси в комнату Сашки вошел Игорь.
   Сашка, растерявшись, взглянул на него и начал поспешно делать уборку.
   Это было совершенно лишним, поскольку Ася перед тем, как уйти, чуть ли не вылизала комнату.
   Игорь, едва заметно волнуясь, прошел к столу и сел за компьютер.
   Некоторое время они провели в молчании.
   Наконец, гость вопросительно и настойчиво посмотрел на Сашку.
   - Игорь! - сказал Сашка, ковыряя ногтем по столу. - Я должен сказать тебе... - он коротко взглянул на друга и опустил глаза вниз. - Ася мне не сестра...
   Что выразило лицо Игоря, Сашка не видел, поскольку не в силах был поднять на него взгляд.
   Они надолго замолчали.
   - Понимаю, - сказал через некоторое время Игорь.
   Сашка не знал, что делать.
   - Ты не волнуйся! - заговорил Игорь. - Мир от этого не рухнет.
   Сашка удивленно посмотрел на него.
   Игорь с некоторым усилием улыбнулся.
   - Мы, ведь, не перестанем от этого, - проговорил он, - играть в "стратегию".
   Сашкин друг кивнул на компьютер.
   - Включай! - сказал он.
  
   - Ну что же ты! - восклицал Сашка. - Ну кто же так передвигается?!
   Вот уже полчаса они хлестались на компьютере, но на этот раз игра у них явно не шла.
   Игорь был очень рассеян.
   На одном из поворотных этапов "стратегии" он вдруг отклонился от компьютера.
   - Все! - сказал он. - Не могу.
   Сашка посмотрел на друга и отключился от игры.
   Они некоторое время просидели за застывшим монитором.
   Сашка краем глаза следил за соседом. Он чувствовал себя виноватым перед ним.
   - А знаешь! - вдруг проговорил Игорь. - Давай, я тебе кое-что покажу.
   Он набрал на виртуальной клавиатуре какой-то адрес и на экране отобразился сайт астрономического общества.
   Игорь сделал еще несколько переходов, и они оказались на форуме сайта.
   Гость просмотрел последние сообщения, затем перешагнул на несколько страниц назад. Сашка увидел сообщение, оставленное самим Игорем.
   - Вот, смотри! - сказал Игорь. - Это я забросил туда еще весной. Помнишь, когда мы с тобой Полетова в столовой видели, я сказал, что есть к тебе один разговор.
   - Помню! Ты еще сказал, что зайдешь ко мне все рассказать. А сам пришел и ушел молча.
   - Ну, ушел. Ты был занят с сест... - Игорь осекся, - с Асей.
   Меж ними снова зависла неловкая пауза.
   - Короче, - продолжил Игорь, - написал я туда одно соображение. Хотел поделиться с тобой. Больше было не с кем.
   - Какое соображение?
   - Вот читай!
   Сашка всмотрелся в текст, начал его прочитывать, но через некоторое время отклонился от монитора.
   - Ты сам, что ли, это написал? - спросил он.
   Игорь недоуменно посмотрел на друга.
   - Где ты слов таких нахватался? - продолжил Сашка. - Я ничего тут не понял.
   Игорь досадливо крякнул.
   - Ты что, вообще в астрономии не шаришь? - спросил он.
   - Ну знаешь! - вскинулся Сашка.
   - Извини! Не хотел тебя обидеть!
   Сашка недовольно поерзал на стуле.
   - В чем смысл написанного? - продолжил Игорь. - Сейчас все обсерватории мира ищут радиосигналы разумных миров.
   - Я в курсе! - буркнул Сашка.
   - Они градус за градусом прощупывают весь небосвод. Астрономы всех стран мира ищут. Наши, правда, только после революции подключились. Им пока мощностей радиотелескопов не хватает. Но стараются. Так что основная информация идет из-за бугра.
   - Я регулярно, - продолжал Игорь, - просматриваю новые сообщения. И вот один раз обратил внимание на новость из лондонской обсерватории об одном подозрительном сигнале. О нем, правда, сообщили и тут же все забыли, поскольку он был не модулированным. Все ведь ищут, главным образом, модулированные.
   - Какие-какие?
   Игорь удивленно посмотрел на Сашку.
   - У тебя что было по физике в школе?
   Теперь уже крякнул Сашка.
   - Ну ладно! - примиренчески заговорил Игорь. - Модулированный, это когда обычный радиописк искусственно подрезают, то тише, то громче, чтобы радиоприемник мог преобразовать этот сигнал в обычную речь, или музыку, или просто в цифру.
   Сашка кивнул.
   - Короче, этот сигнал пришел не модулированным, о нем сообщили и тут же забыли. Но я обратил внимание, что полгода назад точно такой же сигнал был обнаружен китайцами, но в другой точке, немного рядом, но не там же. Можно было бы предположить, что источник - один, и что он переместился, но для этого он должен был бы двигаться со скоростью, большей скорости света. А это исключено. Я полез изучать карту созвездий и увидел между этими точками небольшую галактику. Она находится на расстоянии трехсот миллионов световых лет от нас. Короче, стало ясно, что источник, действительно один, но он находится далеко за галактикой, а она сыграла роль большой космической линзы. Источник спрятан от нас галактикой и радиоволны доходят до нас, огибая ее под разными углами. Но если это так, то этот же сигнал должен был приходить по всему периметру этой галактики, вернее, на некотором расстоянии от нее. Я перелопатил все сообщения о сканировании небосвода вокруг той галактики, и обнаружил, что, действительно, точно такие же сигналы по периметру этой галактики фиксировались разными обсерваториями, причем с четкой периодичностью - один раз в три месяца. Но что самое интересное, они шли на одной частоте, но разной силы, и если сложить их последовательно, то получится та самая модуляция, которая может говорить об искусственном происхождении сигнала. В чем соль? Астрономы могли бы видеть эту череду сигналов постоянно, если бы их радиотелескопы были бы все время нацелены на одну и ту же точку. Но они же не могут постоянно смотреть в одну точку. Они сканируют небо, перемещаясь по нему. Вот и не увидели повторов. Тем более, что каждый единичный сигнал был не модулированным. А подобных тысячи. Такие сигналы сразу убираются в архив.
   Игорь провел пальцем по монитору, поскольку от бездействия тот "уснул".
   - Я подсчитал, когда надо ждать следующего сигнала и в какой точке, вернее обозначил периметр поиска. А еще я прикинул ожидаемую силу этого сигнала. И написал это сюда.
   - А почему не в астрономический журнал?
   - Написал и туда, но кто я для них? Мне даже отвечать не стали.
   - И когда должен появиться вычисленный тобой сигнал?
   - Я могу сказать с точностью до одной недели. Примерно так приходили предыдущие сигналы. Но такой разброс даже к лучшему. Если бы это был природный сигнал, он появлялся бы с более строгой периодичностью.
   - И когда ближайшая неделя?
   - Заканчивается сегодня.
   - Да ну! И что?!
   - Да, ничего! - сказал Игорь с досадой. - Считай, что прошли сроки! Не было ни от кого никаких сообщений. Три месяца назад я тоже ждал. Надеялся. И тоже никто ничего не написал. Но, ты понимаешь, чтобы его зафиксировать, надо нацелить туда телескоп. Надо специально сидеть и ждать его именно из этой точки. У меня такого телескопа нет. А те, кто его имеет, наверняка смотрят в другие места. Это место считается обследованным. Мое сообщение здесь, естественно, никто не воспринял всерьез.
   Игорь вздохнул. Следом за ним вздохнул и Сашка. Он уже успокоился и был захвачен рассказом друга.
   - А жаль! - сказал Сашка. - Как здорово было бы! Если бы увидели его! О тебе газеты бы написали. Телевидение сюда бы приехало.
   - Ну! - смущенно, но не без удовольствия возразил Игорь. - Зачем бы сюда телевидение поехало?
   - Ну как, зачем?! Представляешь, сидим мы тут с тобой, режемся в "стратегию", и вдруг открывается дверь, и входят телерепортеры разных стран...
   В этот момент дверь в комнату действительно открылась, изумленные Сашка с Игорем оглянулись на нее и увидели... Асю.
   - Мальчики! - сказала девушка. - Пойдемте, сегодня в кино! Я взяла три билета. Только не на девять, а на шесть часов...
  
   По дороге в кинотеатр Ася шла между ребятами, взяв обоих под руку. Когда Ася обвила рукой локоть Игоря, тот сильно смутился, подальше отстранившись от девушки. Ася мягко притянула его назад.
   - Саш! - шепнула она в другую сторону. - Ты не обижаешься, что я Игоря тоже взяла под руку?
   Тот молча покосился на Игоря.
   - Саш! - продолжила девушка. - Давай мы с тобой сегодня последний раз пройдемся еще как брат с сестрой!
   - Если не хочешь, не будем! - проговорила она, видя его недоумение. - Но я, когда маленькой была, очень мечтала о брате. Мне так хорошо было с тобой, как с братом! Так жалко, что теперь у меня его не будет! Очень хочется, чтобы ты сводил меня в кино, как брат! А назад мы уже пойдем другими...
   Сашка примирительно улыбнулся.
   Ася просияла.
   - Какой ты у меня замечательный! - прошептала она. - Самый лучший!
   - Игорь! - громко сказала Ася, повернувшись в другую сторону. - Ведь правда, что у нас Саша - самый лучший?!
   Игорь сдержано улыбнулся и попытался освободить руку.
   - Ну куда же ты, Игорь! - воскликнула Ася, крепко удерживая его. - Ты тоже замечательный! Когда-нибудь ты станешь знаменитым астрономом. Нет! Не просто знаменитым, а самым знаменитым! И я буду рассказывать разным корреспондентам, как гуляла с тобой под руку.
   - А будешь вырываться, - игриво нахмурившись, сказала она, - так и напишу во всех интервью, что ты - бука!
   Ася весело рассмеялась.
   - Я сегодня девчонкам в общежитии призналась во всем.
   Сашка с Игорем удивленно посмотрели на нее.
   - Ой! Как они мне обзавидовались! Саш! Они, ведь, у нас все тебя любят.
   - И тебя, Игорь! - спохватилась тут же Ася. - Все просто обожают! Ты приходи к нам на дискотеку! Мы тебе самую красивую девушку подберем!
   Игорь, смутившись, густо покраснел, а Сашка широко улыбнулся и подмигнул ему.
   - Ой! Еще одна новость. Я в четверг записалась в сельхозотряд.
   Сашка быстро взглянул на нее. Сельхозотряд набирали на предприятии для постоянной работы на селе. Это тоже было приметой времени. Как бы не было трудно городу, но деревня находилась просто в аховом положении. За первую половину двадцать первого века она фактически исчезла. Новая власть бросила призыв помочь сельскому хозяйству. Повсюду стали набираться добровольцы для переезда на жительство в заброшенные села.
   - Как! - воскликнули ребята. - Почему нам не сказала?!
   - Сегодня отказалась от поездки, - быстро успокоила их Ася. - А так хотела вам сюрприз сделать.
   - Саш! - она дернула надувшегося юношу за руку. - Я же не знала, что у нас с тобой все так получится. Хотела удивить тебя первым самостоятельным решением. И порадовать. Ты же сам вбивал мне в голову: "Мы не рабы!" Но сегодня в комитете сказала, что не могу теперь, так как нельзя мужа оставить.
   Сашка непроизвольно дрогнул.
   "Какая же она чистая и непосредственная! - подумал он. - Обычно девушки очень суеверны. Такие вещи заранее не говорят. Боятся сглазить".
   Свободной рукой он взял лежащую на локте Асину ладонь и сжал ее.
   - Мне в комитете предложили, - говорила девушка, - пусть и муж с тобой едет. А я ответила, что на заводе он нужнее. Про него дядя Миша сказал: "Попомните мое слово: через пять лет будет Александр Николаевич Мальков начальником вакуумного участка!"
  
   На тротуаре слабой порошей лежал первый осенний снег. Местами он искрился, отражая включившиеся фонари. На домах уже были развешаны маленькие красные флажки. Город готовился к ноябрьскому празднику.
   В этот вечер в кинотеатре демонстрировали один старый советский фильм - "В шесть часов вечера после войны". Перед сеансом показали документальный фильм о том, как создавалась эта кинокартина. Она снималась в 1944 году, когда огромная страна еще вела свой священный, смертный бой. Авторы захотели показать, как заживет страна, одолев свалившееся на нее лихолетье. Заснятые в кинохронике очевидцы рассказывали, что они выходили после сеанса потрясенными. Фильм поднимал дух людей, укрепляя в них веру, что война скоро закончится и закончится непременной Победой. Комментатор хроники сказал, что никто не определил этот фильм, как фантастику, хотя он был именно таковым. Его можно было бы отнести к гражданской или патриотической фантастике, но точнее было бы определить его жанр, как сражающаяся фантастика. К этой категории можно отнести, например, роман Чернышевского "Что делать", который не является фантастикой, но в котором через сны Веры Павловны также сделана попытка заглянуть в будущее. Уступая в литературном плане шедеврам своего времени, он оказал сильнейшее влияние на революционеров. В этом же ряду вправе занять свое место и появившиеся на переломе двадцатого и двадцать первого веков такие произведения, как повести "Прекрасное Далеко", "Игра со спичками", и многие другие. Старый фильм казался простым и незамысловатым, как и большинство произведений сражающейся фантастики, но в нем, как и во всех произведениях этого жанра, были запечатлены надежда и вера, и, видимо, неспроста его решили вновь показать зрителям.
  
   А в эти минуты в берлинском научном издательстве был подписан к выпуску экстренный выпуск астрономического журнала. На сайты информационных агентств полетела сенсационная новость о радиосигнале, обнаруженном в окрестностях одной галактики. Это был четкий модулированный сигнал несомненно искусственного происхождения. Зафиксировавшие его ученые обсерватории имени первого немецкого космонавта Зигмунда Йена отметили, что обнаружили его, направив телескоп на то место, которое было указано на форуме одного из советских астрономических сайтов неизвестным любителем астрономии. Кроме того, было особо отмечено, что частота и время появления сигнала совпали с предсказанными на сайте. Перед исследователями также встал вопрос, кому должен принадлежать приоритет в открытии - тому, кто зафиксировал этот сигнал, или тому, кто его предсказал? В конце концов порешили считать, что отдать его нужно русскому блоггеру.
   В то время как ничего не подозревающие ребята сидели на шестичасовом сеансе в кино, человечество делало эпохальный рывок в разумную вселенную. Поднимающаяся с колен Советская Держава, первой однажды шагнувшая в космос, начинала свое новое историческое шествие с броска к звездам...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"