"Отсутствие значимых целей неизбежно приводит к застою", - наверное, так можно определить главную мысль рассказа. В далеком будущем бесклассовое общество, основанное на отсутствии эксплуатации, истинной свободе и прочих идеалах коммунизма, стоит на грани кризиса. Обществу, подошедшему к потолку своего развития, грозит остановка. Образно это выражается в полном освоении планет солнечной системы и невозможности двигаться дальше, осуществлять не просто полеты к другим звездным системам, но и даже приемлемую с точки зрения быстродействия связь с возможными другими мирами. Конечно, не надо воспринимать значимость этой проблемы буквально. "Отсутствие значимых целей" общества автор мог показать по-разному, но здесь он прибегнул к такой простой линейно-космической аллегории.
Главное то, что за остановкой в развитии могут последовать негативные общественные явления, перманентный процесс раздробления человечества на автономные коммуны, ячейки и в перспективе на общество отдельных индивидуумов. В некотором смысле здесь напрашивается аналогия с последними годами Советского Союза, когда общественный застой, понимание людьми того, что главная цель общества - построение коммунизма откладывается на неопределенную перспективу, привели к потере энтузиазма, поиску ложных ценностей и фатальным для государства последствиям: к тому же раздроблению и резкой индивидуализации сознания и жизни людей.
Главный герой рассказа - Лада, женщина на четвертом десятке лет, по-своему оказалась вовлеченной в проблему преодоления потолка развития человечества. Она оказалась на острие разработки информационного канала космической связи с другими звездными системами, в перспективе пригодного и для перелетов человека к ним. В кульминационный момент работы созданной ею группы выяснилось, что выполнение задачи имеющимися в их распоряжении средствами оказывается практически невозможным. Вся затея рухнула. Лада в порыве эмоций рвет отношения с членами группы и удаляется на "периферию" - гигантский инфраструктурный производственный комплекс. Она фактически бежит от мира, хотя и здесь продолжает трудиться в большом коллективе, встречается с человеком, с которым у нее устанавливаются близкие отношения. Но оставленный ею большой мир продолжает напоминать о себе. Средства связи, телеконференции позволяют ей постоянно быть в курсе развернувшейся на планете дискуссии о начавшихся процессах раздробления (точнее будет сказать, развала) общества. Фактически история делает гигантскую петлю, и на поверхность всплывают старые дебаты уже несуществующего классового общества. Мы вновь видим анархистов и консерваторов, вновь слышим демагогию о подавлении личности, но теперь уже не государством, а (ни больше, ни меньше) человечеством, вновь ощущается дыхание политики "с бесконечной, бессмысленной болтовней и угрозами".
И в момент прослушивания одной такой конференции у нее опять случается срыв, но на этот раз к ней приходит видение из прошлого. Ей видится сцена расстрела большевиков белогвардейцами. Эта сцена представляется ей глазами белого офицера. Три большевика перед смертью запевают "Интернационал" и поручик с ужасом ощущает, что за ними стоит какая-то неведомая ему правда. "В глазах их было будущее, жуткое будущее, в котором не было места таким простым и привычным для него вещам, как дисциплина и субординация, брак и семья, закон и право, власть и собственность. И самое главное - за это будущее они без колебаний шли на смерть". Лада вдруг ощутила глубокое чувство единения с давно убитыми людьми - настоящими Коммунарами. Это ощущение настолько потрясло ее, что она непроизвольно прошептала недопетую ими строчку из гимна. И что-то непонятное произошло с ней. Звезды вдруг словно стали ближе, и ей пришло в голову решение оставленной в большом мире проблемы.
Возможно, что такой переход покажется натянутым, но, мне видится, автор хотел этим сказать, что для прорыва на новые просторы бывает нужен взрыв эмоций, несгибаемая вера, энтузиазм. Но самое главное - то, что героиня через это видение зарядилась осознанием единой, протянутой через века, цели. Она будто вновь ощутила мощный внутренний стержень, и благодаря ему вновь увидела утерянную цель, именно осознание которой мобилизует скрытые человеческие возможности и которая необходимо обществу, чтобы оно не скатилось в застой. Когда-то героиня романа Чернышевского "Что делать" видела сны о будущем, и эти сны заряжали революционеров на борьбу, придавали им силы. В нашем случае произошло обратное: героиня рассказа увидела сцену из прошлого, и именно это придало ей так необходимый жизненный импульс.
Я оставляю за рамками обсуждения конкретные картинки из жизни общества будущего, нарисованный автором путь, который прошло человечество к своему освобождению. Многое интересно и спорно. Например, мне хотелось бы возразить по поводу фактически инкубаторского способа воспитания детей будущего (исключительно в интернатах), полного отсутствия семьи, абсолютной сексуальной свободы вплоть до оставления "в прошлом" такого понятия, как "деликатные места" на теле человека. Быть может, автор видит в семье прежде всего автономную ячейку - причину причин раздробления общества. Но, я думаю, на эту тему еще не мало будет сломано копий. А остальные конкретные детали будущего могут видеться людьми по-разному, и каждому автору не возбраняется фантазировать на эти темы по-своему. Эти детали призваны наполнить произведение, сделать его интересным и читабельным.
А. Харченко. Расчёт по времени
Чувство некоторого недоумения оставил рассказ "Расчет по времени". С одной стороны: большей частью хочется согласиться с основной идеей произведения, а с другой стороны: явно неудачно, можно даже сказать нелепо, выбран главный персонаж рассказа для выражения этой идеи. Сюжет простой: капитан сталинского МГБ, преследуя беглого зэка, проваливается под лед северной реки, оказывается замурован в вечную мерзлоту и после разморозки оживает через тысячу с небольшим лет в коммунистическом обществе. Жить бы ему да радоваться, но он не может не искать вредителей и врагов народа даже в бесклассовом обществе, где слово "вредитель" употребляется только в отношении насекомых.
Образ чекиста явно карикатурный, а в конце рассказа выясняется, что и просто "жлобский". Однако, видя с какой издевкой автор передает его мысли и поступки, вдруг начинаешь ощущать, что этот образ попросту механически и бездумно скопирован с чернушной литературы последних лет о сталинских временах. Ощущается диссонанс между приверженностью (хотелось бы думать) автора идее торжества коммунистического будущего и совершенно очевидным подыгрыванием антикоммунистическим писакам, изгаляющимся над персонажами советской истории. Я упомянул выше, что большей частью хочется согласиться с основной идеей рассказа. Ее я отыскал в финале, где пишется о том, что "такие, как он, при любой власти прекрасно устраиваются". Да, если говорить о подлецах вообще и иметь ввиду историю человечества и нашу современность, то с этим вряд ли кто будет спорить. Но, читая рассказ о будущем, хотелось бы встретить переосмысление этого явления. Хотелось бы открыть для себя, что светлое будущее - на то и светлое, что жлобы просто так встроиться в него не могут. Иначе рассказ открывается совсем с другой стороны - коммунистическое будущее используется автором просто как новый, неожиданный фон для того, чтобы влить свежую струю в захиревший уже поток измывательств над "варнаками кэгэбистами". Ведь, наверное, не случайно в конце рассказа появляется персонаж, сильно напоминающий самого Сталина, который в полном соответствии со штампами антисоветской чернухи мыслит только категориями борьбы с вредителями. Но полагаю, что последние опасения излишни, а автору просто не хватает еще критичного осмысления потока антисоветчины, забивающей сегодня наши головы, поскольку, если отбросить два упомянутых персонажа, то в остальном образ коммунистического общества описан неплохо и даже симпатично.
М. Росс. Иное поколение.
Легкий и незамысловатый рассказ о том, как один дед пересказывал детям краткий курс истории человечества. Естественным, простым, понятным детям языком. О том, как однажды в плохом мире населением в шесть миллиардов человек несколько хороших людей организовали коммуну и стали жить и работать независимо от остального человечества, о том, как постепенно стекались к ним такие же честные и хорошие, как разрасталась их коммуна, а остальной мир постепенно вымирал, поскольку плохой мир не умереть не может. И вот, после того, как весь плохой мир полностью вымер, коммунары освоили пустую планету и построили свое светлое будущее.
Коротко и просто. И написано, судя по авторской хронологии всего за три дня. Конечно, хотелось бы посложнее и поглубже, но какие-то истории надо писать и для детей. Им азы коммунистической фантастики тоже не помешают.
Впрочем, за детской простотой рассказа скрывается одна глубокая вещь. Когда-то первые коммунары планеты именно с таких идей и начинали. И действительно организовывали такие поселения. Но в отличие от истории, прозвучавшей в рассказе, эти эксперименты ни к чему не привели, коммуны по разным причинам прекращали свое существование. И, наверное, оглядываясь на их опыт, основоположники марксизма в свое время пришли к заключению, что революция будет успешной только тогда, когда пролетариат победит одновременно во всем мире, поскольку отдельные оазисы социализма в окружении капиталистического мира выжить не смогут. Когда-то мы говорили, что российские большевики своим опытом смогли опровергнуть этот тезис. Однако события конца двадцатого века заставляют нас вернуться к рассмотрению этой фундаментальной истины марксизма снова. Ведь одной из решающих причин гибели социализма в СССР было не преодоленное отставание от развитых стран капиталистического мира, которое послужило причиной брожения в умах людей, потянувшихся за миражом западного блеска и процветания. Сегодня мы внимательно посматриваем на китайский опыт. В этой стране происходит становление и укрепление мелкой буржуазии. И если повторится нечто подобное событиям в СССР, когда у власти оказались предатели, когда зашаталась идеология, Китай ухнет в капитализм с потрясениями, которые были неведомы миру. Ведь мелкая буржуазия - прекрасная питательная среда для фашизма, который может появиться в мешанине социалистических и капиталистических идей, стремления обеспечить новыми территориями перенаселенную страну, а попробуйте представить себе фашистское государство с населением в один миллиард человек. Так что, как ни может показаться это странным, в крепости коммунистической идеологии и чистоте руководящих кадров Китая сегодня заинтересованы не только коммунисты, но и капиталисты всего мира.
Впрочем, я отвлекся. Все это не для детского ума. Рассказывая нашим детям о светлом будущем, автор хотел донести до них еще одну идею, что дети такого будущего уже не смогут представить себе "как люди могут ценить богатство больше, чем честь и доброту?". Наверное, именно поэтому, несмотря на то, что рассказ большей своей частью посвящен истории становления светлого будущего, он назван "Иное поколение".
Ю. Лиморенко. Археозавры (Черепаха и киты)
Тема Светлого Завтра прямо в рассказе не звучит. Его герои, хотя и живут в будущем, однако главным в повествовании является не описание будущего, а изложение истории, протянувшейся от наших дней к тому далекому Завтра. Мир переживает сложнейшие катаклизмы, экономический крах, ядерную войну и период восстановления. Но вся эта глобальная борьба находится за рамками произведения и отмечена лишь короткими штрихами. Главное же - деятельность простых людей, не завязанных на высокую политику, но вынужденных, находясь под ее прессом, находить свои пути выживания. Условия, в которых приходилось жить людям, очень знакомы по нашей действительности. Внешне эта жизнь ничем особенным не отличается, но на поверку оказывается испытанием на выживание. Проявляется это в самых разных сферах: начиная от невидимой криминальной войны, экспериментов над здоровьем людей со стороны фармацевтических и медицинских компаний, которые наживаются на массовых психозах, и кончая деградирующей системой образования, которая преднамеренно лишает людей жизненно необходимых познаний, заменяя их псевдонаукой и псевдоинформацией. Вот с последнего звена и начала группа сподвижников. Организованный ими самодеятельный университет начал распространять среди людей знания. Деятельность просветителей с первых же шагов натолкнулась на невидимое сопротивление. Ведь информация, которую они распространяли, срывала планы крупных частных компаний. Препятствия энтузиастам чинили и власти. Начались странные смерти и убийства. Но педагогов и подключившихся к ним специалистов это не останавливало. Они были движимы высокой целью и решали важнейшую задачу. Они не давали запугивать людей, ведь "страх помогает манипулировать человеком, а особенно - толпой. Когда толпа напугана, её легко толкнуть на акции, до которых люди в здравом уме просто не додумались бы. А Люди переставали быть толпой". Где-то в высоких сферах разыгрывались большие политические баталии, организовывались глобальные потрясения, развязывались войны, а здесь группа сподвижников обучала простых людей, как выживать в этих потрясениях. И их самодеятельная инициатива спустя годы спасла миллионы жизней.
Сложно оценить этот рассказ. С одной стороны, вроде он и о нужных вещах, а с другой: это рассказ о том, как шло приспособление к античеловеческой системе, фактически без борьбы с ней. Ведь недостаточно просто срывать планы крупных частных компаний, мешать им наживаться на одураченной толпе. Частный капитал изворотлив. Не добившись успеха в одном, он найдет подходы к людям в другом. Например, под видом точно такого же "просвещения" он начнет распространять псевдознания, запудривая людям мозги и, в конечном итоге, опять же манипулируя ими. А средства для этого у него и помощнее, и поразнообразнее. На его службе и СМИ, и армия медиков, и артистов, и журналистов. Не барьеры надо ставить таким монстрам, а устранять их, менять власть и систему, деятельность которых способствует их взращиванию.
Сам рассказ отражает одну современную тенденцию: привыкание к тому устройству нашей жизни, в котором мы оказались. Так человеку свойственно свыкаться с болью от какой-нибудь хронической болезни. И мы уже думаем не о том, как избавиться от негатива в нашей жизни, а как сосуществовать с ним. А это на руку недобросовестному частнику, который все равно найдет, как нейтрализовать тех, кто ему мешает. В рассказе совершенно справедливо упоминается и о загадочных смертях и убийствах. Это реалии нашей жизни. С одним лишь можно поспорить: с идеализацией СМИ. Они тоже подчинены капиталу и развенчивание грязных дел каких-либо компаний происходит только тогда, когда компромат оказывается средством конкурентной борьбы между самими компаниями. То есть, когда он банально оплачивается заказчиком и не задевает систему.
Есть у идеи, изложенной в этом рассказе, и своя историческая аналогия. В 19 веке в России существовало движение народников, одно из ответвлений которого реальную борьбу заменяло "хождением в народ", организацией точечных просветительских курсов в среде крепостного крестьянства (не напоминает ли это вам деятельность героев разбираемого рассказа?). Надо ли говорить, что это движение было тупиковым. Но мы так и будем в тупике, пока не перестанем шарахаться от слова "политика". То есть, на примере этого рассказа мы снова видим один из этапов развития протестного (революционного) сознания. История проходит по своеобразной спирали. Но, видимо, для того, чтобы продвигаться вперед, надо пройти и это. Хотя бы мысленно.
Д.Никитин. Звездное пламя.
С точки зрения задач конкурса "Светлое Завтра" рассказ "Звездное пламя" интересен прошедшей фоном идеей многовариантности коммунистического общества, а также идеей его неустойчивости, если коммунизм строится разрозненно отдельными государствами. Автор показал и одну из причин, которая может приводить даже к гибели коммунистических цивилизаций - "это вера в ничтожество малого перед многим, нетерпимость к особому мнению, требования единомыслия". Собственно говоря, вокруг попытки бороться с этим, точнее говоря, вокруг поступка главного героя, решившего доказать свою правоту вопреки мнению большинства, и построен сюжет.
Мировой Совет постановил прекратить работы по исследованию недр Земли и сосредоточить все ресурсы на освоении глубин Марса, который предполагалось сделать главным рудником человечества. И это произошло в тот момент, когда трансмантийщики (так в рассказе названы исследователи земных глубин) практически дотянулись до самого центра планеты и стояли в шаге от разгадки происхождения ее магнитного поля. Главный герой решается на дерзкий поступок: фактически выкрав глубинную капсулу, он самостоятельно (хотя и не без поддержи старого друга) совершает рейд к центру Земли. Горячие и сверхплотные недра планеты - отнюдь не гостеприимная среда, и фактически герой идет на большой риск для жизни. Причем этот риск может оказаться совершенно неоправданным. Если капсула будет уничтожена земным огнем, о результатах рейда никто никогда не узнает. Исследователь не сможет передать на поверхность даже информацию о том, что достиг ядра, не говоря уже о научных данных. К счастью, на стороне героя оказались нераскрытые еще законы физики Земли, и, возвратившись на поверхность, он узнает о пересмотре решения Мирового Совета в пользу исследований нашей планеты. И хотя трансмантийщика не встречают, как героя, но его безрассудный поступок неожиданно встречает понимание у председателя Земли, который видит в этом примере залог дальнейшего поступательного движения человечества: "чтобы мы продолжали жить дальше, жить, как люди, не как мертвые куклы, нам мало раздуть снова внутренний огонь на Марсе, нам надо распространить звездный огонь внутри человечества".
И еще одна интересная мысль высказана в финале: светлое будущее, которое строят несколько поколений, может кому-то из строителей даже и не понравиться. "Мы стараемся работать на завтра, но это будет не наше с тобой время" - говорит председатель Земли одному из героев рассказа. Ведь потомки могут начать нарушать устанавливаемые нами правила жизни. "Вполне возможно, в чем-то оно (завтра) напомнит вчера". Но одно будет неизменным: люди так же будут продолжать мечтать и творить мечту своими руками. А алые паруса для Ассоль заменит алый выхлоп из ракетных двигателей шаттла.
И.Ясников. Комиссариат
В рассказе можно выделить две темы. Одна о том, как человечество пришло к светлому будущему, и вторая о том, что в этом светлом будущем комиссарская работа в том виде, как мы ее понимаем, отомрет.
Начну с первой. В рассказе упоминается о комиссарском воззвании к народу и о том, что комиссары взяли народ под свою опеку. "Он (народ) был еще малограмотным и сам выбрать честное правительство не мог". То есть, между строчек читается, что произошел переворот с установлением временной диктатуры и (видимо) отменой на какой-то период времени выборов. В этой ситуации показательно само появление бунтарей - то, что ими оказались работники силовых структур. Любая власть, какой криминальной или антинародной она бы ни была, вынуждена иметь структуры, выполняющие позитивные функции, борющиеся с коррупцией, преступностью и т.п. То есть, внутри самой себя любая преступная власть содержит своего потенциального могильщика. Она ведь и принимает на такую службу людей, заставляя их "присягать на верность государству и идеалам", а не самой себе (демократия должна наряжаться хотя бы в фиговый листок), что впоследствии и сняло с бунтарей моральный груз ответственности за то, что они пошли против приказов руководства. Конечно, в реальной ситуации любая власть очень жестко следит за своими силовыми структурами, но, тем не менее, бомба замедленного действия там лежит, и, как знать, вдруг она и в самом деле когда-нибудь сработает?
И второе. Когда я написал, что комиссарская работа в будущем отомрет, я не зря сделал оговорку, что она отомрет "в том виде, как мы ее понимаем". Во-первых: даже по рассказу она не может уйти совсем, просто переместится вовнутрь каждого человека: "разве простой честный человек сам по себе не является достойным ориентиром?". (Красивая, конечно, мысль о том, что люди будут настолько честными, что специального органа, контролирующего эту честность, больше не понадобится). А во-вторых: вряд ли она уйдет и как отдельный вид деятельности. Ведь комиссарская работа в более широком ее понимании не ограничивается только правоохранительной деятельностью. В рассказе прямо упомянуто: "по городской информ-сети и остальным информационным каналам объявят о победе в необъявленной войне. О том, что современное высококультурное общество полностью готово к самостоятельному сохранению идейных, нравственных и других ценностей. Как общечеловеческих, так и личных". То есть упоминается ее идейная (идеологическая) часть, которая тоже всегда была и будет. А это - то, что требует своего профессионализма, как все, что связано с общечеловеческими вещами. В любом обществе будет разделение труда, кому-то водить космолеты, кому-то формулировать правила поведения в обществе (по-нашему: заниматься законотворчеством). А во втором случае для этого требуются глубокие научные знания как человека, так и общества. Если я инженер, то я больше принесу пользы, если все свое полезное время посвящу получению инженерных знаний. Я должен знать общественные науки, но углубленно в них разбираться мне просто не позволит время. И пусть уж рядом со мной живут люди, которые их изучают досконально, грамотно применяя в дело. Комиссары нужны не только во время "необъявленной войны". Когда в конце восьмидесятых начали вводить кооперативы и допускать частную предпринимательскую деятельность, не хватило чутья нащупать тонкую грань, за которой началось разрушение экономики, моральная и идеологическая инверсия общества. Было здесь и идеологическое предательство одних, и идеологическая близорукость других, когда идеологию, как таковую, объявили вредной, на долгие годы превратив это слово в ругательство. А ведь тоже казалось, что поскольку в каждом вузе наряду со специальными науками преподавали еще и общественные, то и люди любой профессии должны быть идейно грамотными и, прямо как в разбираемом здесь рассказе, способными быть "полностью готовыми к самостоятельному сохранению идейных, нравственных и других ценностей". Увы. История научила нас, что к идеологии надо относиться очень серьезно, воспринимать ее как науку, изучать, как науку, и не полагаться на то, что она будет появляться в головах людей стихийно и в небезопасном для общества виде.
А. Харченко. Мечта.
Об этом рассказе сложно говорить, поскольку с одной стороны, он прямо никак не касается основных тем конкурса, кроме чисто временного совпадения, то есть, описывает событие, произошедшее в будущем, и поэтому обсуждать как бы и нечего, а с другой стороны, автор неожиданно противопоставляет два менталитета: российский и англо-саксонский, причем с позиции, более выигрышной для последнего, этому хочется возразить, но возражать в пустоту, лишь в ответ на рассуждения одного из героев, как-то не совсем удобно.
Космический корабль терпит бедствие. Шансов на спасение никаких. Русский штурман готов принять смерть, тем более что ему удается (как он думает) осуществить свою главную мечту и вступить в контакт с внеземной цивилизацией, после чего желать от жизни уже нечего. Но практичный командир планетолета американец, не заморачиваясь разными русскими прибабахами, находит-таки путь к спасению корабля и, соответственно, экипажа. Все это происходит под знаком рассуждений, что такое русская и что такое американская мечта. Причем за исходную точку такого сопоставления берется ментальность русского помещика 19 века и американца вообще. Мы узнаем, что русская "крылатая мечта" базируется на жизни за чужой счет, то есть на жизни за счет "крепостных мужиков, обеспечивающих материальные потребности" мечтателя. А вот "духовный рост" американца проходил в условиях, когда о нем никто, кроме него самого, позаботиться не мог. Подтверждением этим словам является даже "явно выраженная античная окраска в образах мечтаний" русского штурмана, "некая утопия платоновского образца, идеальное государство, основанное на откровениях философов о всеобщей любви и гармонии, а в качестве механизмов внутреннего действия - на рабском труде". Воистину вдруг узнаешь о себе такое, о чем никогда бы не подумал. Правда, в голову начинают приходить возражения типа, что и у американцев было рабство, да и вся их последующая история проходит в условиях самой жестокой эксплуатации третьего мира, но не вдаваться же здесь в дискуссии еще и на эту тему. Поэтому отрываемся от этих спорных частностей, и смотрим, что же остается в остатке. А в остатке остается выгода. "Именно выгода - движущая сила любой экономики. Ради выгоды снаряжались корабли в дальние странствия, ради выгоды строились храмы и музеи, ради выгоды воевали и поднимали революции. И наш нынешний строй, предполагающий сотрудничество и познание, тоже основан на выгоде: кому, в самом деле, пришло бы в голову вернуться в древние времена, когда войны, кризисы или прихоти правителей могли в считанные дни лишить человека его главных составляющих - жизни, хлеба, любви, свободы, дома?! Мы живём в очень выгодное время, вкладывая свой труд в дальнейшее повышение его будущей рентабельности". В принципе, чем не модель Светлого Завтра? Почему-то, правда, забывается, что именно выгода приводила к войнам и кризисам, но я опять скатываюсь в стороннюю дискуссию. Впрочем, тут же в рассказе добавляется ложка дегтя и в нашу бочку коммунистического "безвыгодного" Завтра: "Как же живёт, не зная чувства выгоды, цивилизация вашей мечты?! Либо она, не заботясь о будущем, бездумно транжирит то, что досталось ей в прошлом, ценой трудов и страданий бессчётных предков. Или же она лукавит, извлекая средства к существованию откуда-то извне - что не так уж и далеко от рабства". И уже не знаешь, то ли оставлять этот пассаж только на совести героя, то ли это точка зрения автора. Ведь в его рассказе американец явно выигрывает и на словах, и на деле.
Напрашивается одна аналогия с современностью. На смену уничтоженной советской ментальности с ее мечтой о коммунистическом Завтра в нашу жизнь вошла беспредельная американизация всего и вся. В наши головы вдалбливается мысль, что "развалившуюся" советскую экономику с ее пустыми полками в магазинах спасли именно практичность и стремление к выгоде на американский манер. Так не является ли этот рассказ подспудным отражением именно такого зомбирования? Там, ведь, тоже гибнет, если не страна, то корабль, и спасает его не кто-нибудь, а именно американец. И, казалось бы, на рассуждения о "крепостных" корнях русской мечты можно возразить тем, что в космос мы полетели отнюдь не при крепостном праве. Однако в голову тут же приходят перлы нескончаемой чернухи о советской экономике, базирующейся на рабском труде зэков, и после того, как обращаешь внимание на навязчивое упоминание о рабстве в рассказе, круг сам собой замыкается.
О каком светлом будущем этот рассказ?
В. Селезнев. Эмиссия счастья
А. Филиппов. Как хорошо жить
В. Быковский. Не штыком единым
На мой взгляд, эти три рассказа объединяет одна общая идея. В них извечные проблемы общества вдруг разрешаются наукой, причем так кардинально, что впору говорить об изменении биологии человека. И, действительно, а что если наука сумеет так повлиять на наш организм, что резко поменяются его потребности? Да так, что одна из ключевых задач коммунизма "Каждому по потребности" вдруг сразу решится. Это, конечно, будут совершенно другие люди, больше похожие на инопланетян, и, соответственно, потребуется совершенно иная организация общества, и пути к светлому будущему пролягут по совершенно невообразимым сегодня маршрутам. И все, о чем мы с вами здесь пишем: восстания, революции, классовую борьбу, придется просто отбросить за ненадобностью. Сказка, конечно. Но, кто знает? Какие сюрпризы может вдруг принести наука? В одном из своих рассказов я приводил такой пример: если бы вы попытались древнему греку рассказать о ракетном двигателе, о том, что он работает на взаимодействии кислорода и водорода, он счел бы ваши рассказы несусветной выдумкой. В его голове просто не уложилось бы, как какие-то невидимые, невесомые газы, которые находятся вокруг нас в легком воздухе, которые даже пощупать невозможно (и которые, кстати, даже не были открыты в его время), смогут поднять в небеса многотонный корабль. Со времени древнего грека прошли тысячелетия, и наука сделала такое возможным. Проводя аналогию дальше вперед, даже трудно вообразить, что еще может сделать наука с нами. Как знать, может, и будем мы соревноваться, кто кого счастливее, как в рассказе В. Селезнева, а правительству придется сдерживать наше беспредельное проявление доброты, как предсказывает А. Филиппов, и, вообще, может, нам в будущем не понадобится ни есть, ни спать, и станем мы расой ученых, как описывает В. Быковский, и наш бронепоезд, уверяют нас авторы, так и останется на запасном пути.
Правда, насчет последнего хочется посомневаться. Так со времен древнего грека наука тоже кардинально преобразила человечество и даже сделала экономически неэффективным рабство. Однако проблем на земле от этого не уменьшилось. Противостояния обострились, а человечество вообще уже заглядывает в пропасть. Так что нет гарантии, что в новых условиях мы не получим новые невообразимые сегодня заморочки, и главные вопросы придется решать все же "ненаучными" методами.
А. Михеева. Тара. (Внеконкурс)
Вообще, я не предполагал писать обзор по внеконкурсным произведениям, но не смог отказать даме, которая предложила мне что-нибудь написать в порядке взаимной любезности (она сама сделала такой обзор, в котором дала оценку и моим рассказам в том числе).
"Тара" - глубоко проработанная и очень сильная повесть. Не считаю себя вправе давать оценку литературным достоинствам произведения, поскольку полностью признаю превосходство автора над собой и полагаю, что мне можно только учиться у нее. И, если вы заметили, я уклонялся от литературной критики и в других случаях, стараясь обсуждать только социально-политическое содержание текстов. Заявленная тема конкурса коммунистической фантастики "Светлое Завтра" в какой-то мере оправдывала такой однобокий подход, позволяя концентрироваться именно на этой стороне произведений, да и самому интересно было проанализировать, каким после двух десятилетий оголтелого очернения людям видится коммунистическое завтра. Посмотрю с этой стороны и на "Тару". В своих комментариях к моим рассказам Анна Владимировна написала, что не разделяет мои политические взгляды, и в "Таре" это легко можно уловить. Повесть, конечно, не является коммунистической фантастикой. Вообще, политическое определение своим произведениям дают только коммунисты. Люди же других воззрений стараются избегать таких терминов. Если мы честно говорим, что описываем светлое коммунистическое завтра человечества, то наши оппоненты как бы описывают завтра человечества вообще, демонстративно избегая измов. Однако, как ни называй животное, если оно ест только зелень, - оно травоядное, а зверь, питающийся мясом, - все-таки хищник. Так и в "Таре", если описываемое общество построено на товарно-денежных отношениях и за учебу в нем надо платить - это явные признаки "светлого капиталистического" завтра. Причем товарно-денежные отношения показаны нарочито демонстративно, там, где без их упоминания можно было бы обойтись. Просто резануло слух, что космические исследования новых миров поставлены на самоокупаемую основу. За колонистами новых планет значится долг, который они должны погасить "продажей проездных" (я так и не понял, что это такое). Если они работают с прибылью, то к ним в счет этой прибыли присылают, например, планетарные катера. Насколько я понимаю, автор - сам научный сотрудник института (видимо новосибирского Академгородка) и вопросы коммерциализации науки здесь поставлены на столь широкую основу, что автор начала пропагандировать новый реформистский подход даже средствами фантастически. Иначе, зачем выдавать этот пассаж в повести? (Замечу в скобках, что, если бы колонисты сработали бы без прибыли или, не дай бог, вообще не рассчитались бы с долгами, то они не то что катеров не получили бы, а вообще исследования могли бы заморозиться. Вот вам и объективная тупиковость нашего "реформистского" подхода к науке, проникшая в повествование помимо воли автора). Есть еще одна вещь, которая обращает на себя внимание. На планету посылают большое количество колонистов разных национальностей. И герои решают, что ни в коем случае нельзя создавать языковые анклавы, "иначе внуки колонистов будут здесь воевать". Тоже есть, над чем поразмышлять. В понимании адептов капитализма войны возникают просто потому, что люди говорят на разных языках. По марксистскому определению: войны - это продолжение политики, а политика - это продолжение экономических интересов. То есть войны - следствие экономических антагонизмов. Если люди разных национальностей поселятся в разных анклавах, но будут вести единое плановое хозяйство, войны между ними станут бессмысленными. Если же анклавы будут включены в товарно-денежные отношения, меж ними могут возникнуть конфликты интересов и тогда, действительно, неизбежны войны. Кстати говоря, анклавы при этом могут быть разделены по любому, не обязательно по языковому, принципу, и, наверное, неслучайно в повести описывается страшнейшая война и явно не с пришельцами, которая сделала целую планету неприспособленной к жизни. Вот вам и "светлое" капиталистическое завтра - с программируемыми войнами.
Не могу не сказать и о следующем. Однажды я узнал от одного знакомого писателя, что одним из негласных условий его вступления в Союз писателей является создание произведений определенной идеологической направленности. И недавно я познакомился с повестью этого автора, в которой он описывал, как хорошо пошли дела и как наладилась жизнь бывших научных сотрудников, переквалифицировавшихся в торговцев на барахолке. Мне вспомнился этот случай, когда я натолкнулся в "Таре" на нарочито вставленные эпизоды о коммерческой основе научных исследований и о платном образовании. Еще раз повторяю, это было вставлено в повесть там, где по сюжету в этом не было никакого смысла. Вот, например, что читаем мы в финале: "Отец поддержал меня. Полностью оплатить такое образование он не мог, так что два года я работал, копил деньги, потом два года учился, потом учился и работал уже почти по специальности - одновременно. Мама некоторое время была недовольна, потом начала гордиться мной". Ну чем не завуалированное увещевание смириться с реформами, чем не умиротворяющая байка о том, что ничего страшного в насаждаемом платном образовании нет, и ты всего добьешься, и тобой будут гордиться, если ты будешь усердно трудиться и сам себе зарабатывать деньги на учебу. Это своеобразное программирование через тщательно подобранные фразы, осуществляемое мимо сознания прямо в подсознание. Обратите внимание, как много заложено всего лишь в трех предложениях. Отец оказался не в состоянии оплатить за образование. Либо цены фантастические, либо зарплата у матроса транзитного корабля мизерна. Скорее всего, и то, и другое сразу. Многие читатели сразу узнают себя. Затем, спроецировавший эту ситуацию на себя читатель подводится к восприятию дальнейшего, как установки на выход из ситуации: работайте, копите деньги и вы добьетесь своего, оплатите учебу, станете достойным членом общества ("мама начала гордиться". Именно мама, а не отец. Женщины больше ценят общественный статус. Опять же: "мама", а не "мать", хотя в начале фразы стоит "отец" и схема предполагала появление здесь слова "мать". Но "мама" роднее, глубже в душе). И заметьте: это сказано в самом-самом конце произведения. Сразу вспоминается знаменитая фраза Штирлица (хотя, конечно, не он ее автор) о том, что запоминается последнее. Нет, конечно, читателю запомнятся суровая планета, страшная война, мутанты, околоэротические эпизоды, а последняя фраза, возвращающая вас из фантастического повествования в ваш реальный мир, как бы и не запомнится вовсе, она просто незаметно для вас уляжется в подсознании, подведет черту.
Не хочу делать вывод, что автор сознательно включился в оборот большой работающей идеологической машины, но объективно именно так и получилось. Скорее всего эти пассажи были вставлены в произведение потому, что "все писатели сегодня такое пишут". И не усмотрела автор в этом никакой идеологии, просто захотелось сказать несколько слов в защиту реформ и приободрить людей, севших в большую капиталистическую лужу (всего лишь навсего). В принципе, не совсем понятно, почему Анна Владимировна выставила свою повесть на конкурс коммунистической фантастики. Но, с другой стороны, произведение написано талантливо и честно (все-таки капитализм - это война) и помогает нам самим лучше очертить контуры НАШЕГО Светлого Завтра.