Все хорошо знают изречение Сталина о том, что мы отстаем от развитых стран на несколько столетий, и если не пробежим этот путь за десять лет, то нас раздавят. От декабрьского послания Путина мы хотели услышать нечто подобное - если за несколько месяцев мы не решим проблему импортозамещения, то нас сотрут с лица Земли.
Увы... И дело даже не в том, что задача не была поставлена. Поставлена! - Забыли сказать о сроках. А если точнее говорить, то провозглашенные в послании меры, даже если пофантазировать и допустить, что они заработают, за несколько месяцев проблему не решат. А раз так, то затем, уже на развалинах государства, эти меры просто окажутся не нужны.
Критики речи Путина говорят о неподкрепленности его деклараций, о том, что нынешним составом правительства ничто из путинских намерений выполнено быть не может. Но хочется обратить внимание не на персоналии, а на концептуальный подход. Палочкой-выручалочкой президент назвал свободу - свободу предпринимательства, и весь эмоциональный заряд своей речи направил на рассуждения о снятии всевозможных барьеров для свободного предпринимательства - от налоговых каникул, до сокращения проверок и создания свободных экономических зон. И все бы хорошо, но наша страна оказалась в тисках беспрецедентного внешнего давления. Свободный предприниматель просто не успеет развернуться, чтобы организовать выпуск товаров, которых мы в одночасье лишились. Здесь нужна не свобода, а как раз несвобода, то есть - осмысленно и централизованно поставленные задачи, выработанные планы и полномочия для их претворения в жизнь - без предпринимательского пряника в виде вожделенной прибыли. Нужно заняться тем, что прибыль не приносит. По-другому это называется мобилизационной экономикой - то, благодаря чему Сталин и сумел за десятилетие пройти путь столетий.
Не было этого в речи Президента. К базовым ценностям наряду с предпринимательской свободой он отнес еще и частную собственность. Хотелось бы задаться вопросом - это базовая ценность для кого? - Для подавляющего большинства россиян, частной собственности не имеющих? (уточню для экономически несведущих молодых людей: под частной собственностью понимается не личная собственность вроде квартир, машин и одежды, а та собственность, которая приносит прибыль, то есть это средства производства - станки, заводы, фирмы, трубопроводы). Им-то, подавляющему большинству россиян, какое дело до такой - чужой им -ценности? Не базовая для них эта ценность. Зато эту часть речи с удовлетворением воспримут те, о ком позаботился президент, пообещав налоговые каникулы. Или те, кого он пообещал не гнобить проверками в течение трех лет, в случае необнаружения у них проверяющими органами никаких нарушений. Надо абсолютно не знать жизнь, чтобы не понимать, что на любой работающей фирме всегда можно найти хоть какое-нибудь, хоть мало-мальское нарушение. А это значит, что освобождение от проверок будет просто покупаться. И без того раздувшаяся коррупция получит новый импульс для разбухания...
Ну и главное, пассаж о базовой ценности частной собственности адресован также тем, кто прячет свои богатства за рубежом и может их вернуть в Россию. А дальше (внимание!) следует обещание не спрашивать об источниках денег, если они придут в Россию. Я заостряю внимание на этом потому, что у нас удивительным образом затерлось восприятие этого, как вопиющего преступления. Если называть вещи своими именами, то было сказано о государственной поддержке отмыванию грязных денег. Все обращают внимание только на то, что деньги могут вернуться. Самые крайние скептики говорят лишь о том, что им некуда будет возвращаться - в смысле, деньги не смогут здесь работать. И никто не возмущается тем, что деньги вернутся грязные. Привыкли!!! Вот наше самое большое массовое заболевание - мы привыкли к криминальному характеру нашего государства. Привыкли настолько, что первое лицо государства позволяет себе высокопарно говорить об отмывании грязных денег с высочайшей государственной трибуны.
Это что? Вы полагаете, что такое государство имеет право на жизнь? Да, оно может какое-то время пожить, но оно обречено. Оно движется к гибели. Поэтому я и написал, что прослушивание послания президента вызвало у меня ощущение надвигающейся беды. Меня не вдохновили слова о великой истории, о сакральном значении Крыма и даже о Гитлере, который, посягнув на наш суверенитет, очень плохо закончил. Наша славная история сегодня перечеркивается настоящим. Перечеркивается под радужные разговоры о "судьбоносных" поручениях президента, которым... не суждено исполниться.