Санько Александр, Санько Марина : другие произведения.

Самый главный тест

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Самый главный тест" является продолжением романа "Надо мною "Безоблачное небо". Центр добился своего, получив контроль над Великороссией. Потерпев поражение, но сохранив силы, герои вместе с их новыми союзниками перебираются в Уральскую Республику. Проигрыш одной битвы еще не означает поражения в войне. Впереди новые сражения и нужно лишь время, чтобы восстановить силы. Герои еще не знают, что времени почти не осталось: план "Безоблачное небо" вступает в новую фазу.
  Пролог 1. Дорога на Урал.
  
  
  Исход. Автоколонны пылят в сторону уральской границы. Пылят - самое точное определение. Сразу, знаете ли, Киплинг вспоминается: "...Только пыль, пыль, пыль от шагающих сапог, и отдыха нет на войне солдату". Конечно, мы не пешком топаем, а трясемся в кузове "Урала", но вот все остальное вполне соответствует. Мы и впрямь солдаты на войне, пусть даже ее никто нам официально не объявлял. А отдых?.. Какой уж тут отдых, когда идет Великое переселение.
  Сухо и ветрено. Пыль висит в воздухе, скрипит на зубах, оседает на лицах. А они, лица эти, (хотя, конечно, не только они), СМ намазаны. Надо сказать, в "Смазке мазохиста" есть какая-то жировая составляющая, а потому вся пыль прочно прилипает к коже. Вот ведь фигня какая. Если попытаешься ее с лица стереть, так чего доброго, защитный слой смазки повредишь. Солнышко-то, между прочим, в зените стоит, мучиться недолго будешь. Пшик и привет - добро пожаловать в гости к Отцу Каину. Нет уж, лучше потерпеть, черт с ней с пылью этой.
  Кстати, кто меня не знает, представлюсь: Кира, каинитка из клана Тремер. Таких, как я люди зовут вампирами. Иногда судьба может выкинуть удивительный фортель. Человеческий отец готовил меня к службе Охотника-на-вампиров, но волею обстоятельств я умудрилась попасть в ряды хм... оппозиции. Хотя... Нету теперь никакой оппозиции. Вон они, Охотничьи машины, вместе с нашими по дороге катят. Союзники. Товарищи по оружию. Скажете, так не бывает? Ну, в кино, может, и нет. На экранах очередные борцы с вампирами в очередном голливудском блокбастере ударными темпами изничтожают очередную порцию кровососущих где-нибудь на просторах Трансильвании. А вот в жизни... Извивы судьбы на редкость прихотливы. Охотничий Центр Координации, наплевав на Договор, предал всех: и боевые группы Охотников, и наши кланы, а, по большому счету, вообще всех живущих в Великороссии. В голове не укладывается: они заключили соглашение с "Шабашом". Если уж нас считать нелюдью, то эти - нелюдь в квадрате, да что там, в квадрате, в кубе! В них же вообще ничего человеческого не осталось, а, может, никогда и не было. Впрочем, что теперь говорить об этом? Получив поддержку "Шабаша", Центр дорвался-таки до власти, правда, пока еще не во всей Российской Конфедерации, а только в одной Великороссии. Мы проиграли. Слишком неожиданно и непредсказуемо все пошло. Проглядели врага... Вообще-то, обо всем, что предшествовало этому переезду, я уже рассказывала. Не хочу повторяться.
  Короче говоря, сидим, едем. То, что потряхивает нас на неровностях асфальта, да пылью присыпает - это еще ничего, обычные дорожные неудобства. А вот солнышко над головой... Ни один каинит без необходимости не станет выходить на улицу под солнце. Конечно, теперь не средние века. Солнцезащитная мазь уж лет пятьдесят, а то и больше, используется. Все это так. И, тем не менее, если кому-то из нас приспичит отправиться куда-то днем, то часы самого яркого солнца он все равно постарается провести под крышей. Так сказать, во избежание. Мазь четвертого состава, применяемая ныне, предохраняет от фатального исхода, но в период наибольшей солнечной активности ваша кожа все равно обгорает и, ясен пень, болит. Да, неприятные ощущения можно отключить, но ожоги-то от этого никуда не исчезнут. Кожу все равно потом придется регенерировать. Сомнительное это удовольствие, вообще-то.
  А время, кстати, едва-едва перевалило за полдень. Нам еще вот так часов до пяти му-читься, пока солнце не пойдет на убыль. Самое обидное, что "Урал" изначально тентованным был. Вон они дуги-то, до сих пор стоят. Это Аристарх с Генрихом Карловичем приказали тент снять. Военспецы, блин. Я просила хоть какую-то защиту от солнца оставить. С бортов, к примеру, тент убрать, а наверху типа навеса сделать. Ведь можно же его было как-нибудь закрепить. Куда там! Вам, говорят, тогда за небом следить неудобно будет. Зато сейчас жуть как удобно! Нет, я не ною, честное слово. Все я понимаю. Мы - группа быстрого реагирования (не единственная, конечно). На нас лежит задача охраны колонны. Мы первыми должны обнаружить противника и вступить с ним в бой, а потому обязаны отслеживать потенциальную угрозу и на земле, и в воздухе. Только вот ведь ерунда какая получается: противник способен нанести удар до того, как мы обнаружим его присутствие. Представьте себе: зависнет где-нибудь в сторонке парочка ударных вертолетов километрах эдак в восьми от колонны. Да и шарахнет по ней противотанковыми управляемыми ракетами. Как думаете, что с нами будет? То-то и оно. Тут и думать не надо. А мы эти долбанные вертолеты и заметить-то не успеем. Вот и спрашивается, а так ли оно надо в небо-то пялиться? Пока я размышляла над своими невеселыми выкладками, народ о чем-то спорить стал. Прислушалась.
  "... Да ерунда это все, Серега, - говорил Кабан, - по большому счету Радик прав. Мы сильны в прямом контакте, но на хрена чекистам лезть на прямой контакт? Они же не дураки. Да они подгонят минометы и с максимальной дистанции по колонне. А мы о них узнаем только, когда они стрелять начнут". Так-так, видимо, похожие мысли приходят в разные головы. К разговору подключилась Вика: "Кабан, ты загнался, - фыркнула тореадорша, - Ты еще про установки залпового огня скажи. Не видишь что ли, мы не одни на дороге. Какие еще минометы?!" Движение на трассе и вправду было, пусть и не слишком интенсивное. Тем не менее, машины шли и в нашем направлении и навстречу. В этот момент нас как раз обгонял черный седан "Лексус" с сильно тонированными стеклами. Какой-то бизнесмен, наверно, или бандит, или и то и другое в одном флаконе. Машинально я проводила машину взглядом и вернулась к разговору. "И скажу, и скажу! - завелся Кабан, - Отработка по площадям - для них очень даже неплохое решение. А ты что, всерьез считаешь, будто им есть какое-то дело до посторонних на дороге? Да они глазом не моргнут, всех их вместе с нами в расход пустят!" Сидевший рядом Стас покачал головой: "Кабан, ты действительно гонишь. Что им начхать на посторонних, тут я тоже не сомневаюсь. А вот насчет всяческих "Градов", "Ураганов" да "Смерчей" - это ты пальцем в ноздрю. Сам подумай, здесь же перепаханное поле будет. Им потом трассу восстанавливать придется. Уж проще подогнать сюда вертолеты с ПТУРами на подвесках. Все же управляемые ракеты более точное оружие. Глядишь, и дорожное полотно меньше пострадает". Кабан только рукой эдак вяло махнул - видно запал у него кончился. "Да какая хрен разница", - буркнул в ответ. "Народ! - не выдержала я, - О чем вы вообще спорите-то?"
  Оказалось, Радик для защиты от солнца, а заодно и пыли, предложил накрыться тентом. Тем самым, который нам снять приказали. (Он же никуда не делся, здесь, в кузове лежал). Дисциплинированный Сережка, естественно, стал возмущаться такой безответственностью своего юного дяди. И тогда Радик без тени смущения заявил, что можно воспользоваться ментальными способностями тех из нашей команды, у кого они были. Дескать, мы же все равно сканируем окружающее пространство. Ментасканирование можно и из-под тента вести. Так зачем, спрашивается, всем напрягаться? Остальные могут пока покемарить. Случись какие засады-заслоны, мы их предупредим, а уж если за нас всерьез чекисты возьмутся, так мы все равно помешать не сможем. Где-то, в чем-то я была согласна и с Радиком, и с Кабаном, и со Стасом. Мне кажется, будь у чекистов возможность использовать против нас что-то серьезное, и пожелай они ей воспользоваться, не остановили бы их случайные машины на дороге. Не те они люди, знаете ли. В предложении Радика меня напрягали несколько моментов, и, если честно, не последним из них было то, что кто-то будет работать, а кто-то бездельничать. Я не эгоистка, правда, но все равно как-то обидно. Особенно если учесть, что ментальное сканирование такая штука... в общем его лучше сопровождать визуальным осмотром. А по этой части никто с бруйянами не сравнится. Им с "Глазом орла" никакие бинокли не нужны. В общем, предложение насчет тента я решительно отвергла. "Радик, - говорю, - а раньше тебя никто хитрозадым не называл?" Судя по тому, как синхронно ухмыльнулись Сережка, Вика и Артур, этот эпитет Радик слышал не от меня первой. "Кира, а что тебе не нравится-то?" - пожал плечами юный нахал. "Ну, во-первых, Нина с Алиной, - (они ехали в кабине), - вряд ли отнесутся с пониманием к предложению поработать за всех бездельников. А они, как ты знаешь, пусть и не старые мастера, но куда старше любого из нас..." "Так мы же будем в полной боевой готовности!" - возмущенно завопил Радик, и попытался изобразить на лице эту самую готовность. (По-моему получилось не очень). "Ха, дрыхнуть он собрался в полной боевой готовности!" - хихикнула Вика. "Во-вторых, - продолжала я, - ментасканирование без визуальной поддержки малоэффективно, а, значит, Кабану, Ночке и остальным бруйянам все равно придется нам помогать. И, наконец, некоторые вещи ментасканированием обнаружить вообще невозможно. Ты о беспилотниках не забыл случаем?" "Да откуда у чекистов беспилотники?!" - попытался возразить Радик. Но тут уж на него накинулся Сергей: "Да ты то откуда знаешь, что их у ЧК нет? Они тебе что, лично доложили?" "Если заметим беспилотник, - озабоченно пробормотал Кабан, - дурной знак. Значит, нами всерьез заинтересовались, жди неприятностей". "И, получается, - добила я Радика, - что без ущерба для дела можешь спать один ты. На бруйянах - визуальное наблюдение, тут они непревзойденные мастера. Мы с Денисом и Стасом - менталы. Вику ты сам в менталы записал. А Федор, Артур и Сережка, они ответственные. Им стыдно будет спать, когда их друзья пашут. Так что, если хочешь, лезь под тент, тебе-то можно". Вика показала мне большой палец и захохотала, а Радик демонстративно отвернулся и стал внимательно разглядывать местность.
  Мы приближались к развилке. С юго-западного направления в нашу трассу вливалась еще одна дорога. Неожиданно "Урал" затормозил и остановился. Открылась дверца, на подножке появилась Алина - моя старшая сестра-каинитка. "Вы о чем там спорили? - спросила она, - Даже в кабине слышно было. Дорогу еще не сканировали?" Денис со Стасом покачали головами. "Нет, - ответила я, - А что такое?" "Так я и знала, - вздохнула Алина, наверно, поражаясь нашей безалаберностью, - Там, по примыкающей дороге, кто-то едет и эти кто-то не люди. Я сообщаю нашим, -продолжала она, доставая переговорник, - а вы занимайте позицию. Велика вероятность, что это разведпатруль "Шабашников" по нашу душу. Денис! Куда полез?! Без тебя бойцов хватит! Давай с Ниной на дорогу, водителям глаза отводите! Кира! Стас! Посчитайте, сколько их, они уже вошли в зону четкого сканирования!" Мы расхватывали оружие и соскакивали на землю. Я в спешном порядке "раскручивала" концентрацию - очень скоро мне, может быть, понадобятся мощные боевые заклинания. Стас, похоже, делал то же самое. Наши уже занимали позиции, рассредоточиваясь вдоль обочины. Укрытия, честно говоря, не очень и по части защиты от пуль-осколков, и в смысле обеспечения скрытности засады. Ну, а что бы вы хотели за считанные минуты? "Стас! Начинаем сканирование!" Ментальный луч уходит вдоль дороги туда, где по моим расчетам должен находиться патруль. Черт, где же они? Алина ведь говорила, что должны уже четко сканироваться. Ага, нашла! Че-го? Искусственный щит? Следы освящения? "Стас! Я нащупала Охотника или чекиста!" "Кира! - вдруг заорал мой племянник, - Это не враги! Я немножечко считал память у одного из них. Это бруйянин Андрей. Там бруйяне и тореадоры. Прорываются откуда-то с юга. Их кланы уничтожены. У них там творилось что-то страшное". "Стас! Ты взломал его щит?" "Так, я же чуть-чуть!" Знаю я это его чуть-чуть. Знаю, как Стас всей дурной нашей тремерской мощью ломает ментальные щиты. Приходилось сталкиваться. Мой племянник вообще-то хороший парень, но дуболом, каких поискать. Ведь наверняка напугал этого бруйянина. Бросаю луч. Черт! Черт! Черт! "Стас! Они повернули назад! Они уходят!" "Так сделай же что-нибудь, Кира! Объясни им!" "У-у-у-у-у!!!" Еще немного, и они выйдут из зоны четкого сканирования и тогда я уже ничего не смогу сделать. Снова выбрасываю ментальный луч. Шарю в пространстве. Где же... Все. Нашла. Щит - классическая скорлупа. Такой же, как у тремеров, только в разы слабее. Осторожно прогрызаю его "Ментальной пиявкой" так, чтобы соединившись с сознанием владельца, не испугать его. Ее. Это девушка. Тореадорша. Юля. Она смертельно устала, ей страшно, а еще она в шоке от гибели своего клана. Хотя это-то как раз неудивительно. Для нас клан значит много, очень много. Не зря же самым суровым наказанием для каинита считается изгнание из клана. Страшнее только смерть. "Юля! - (кажется, она все-таки испугалась), - Я - Кира из клана Тремер. Пожалуйста, не уезжайте, мы - друзья!" Уровень захвата стремительно падал - они выезжали из зоны уверенного сканирования. Уже на пределе мощности я послала по менталучу волну дружелюбия, просто эмоцию. Все. Контакт разорван. Уехали. "Стас! Ну, что ты наделал! Ты же напугал их, а мне они уже не поверили". "Я же, как лучше хотел! А если бы это и вправду были "Шабашники"? Что тогда?" "Тогда бы ты насторожил их, и выдал нашу засаду!" Стас сконфуженно промолчал. Блин, ну, отчего так выходит? Мы вечно хотим, как лучше, а получается, как всегда. Золотые слова...
  Подбежал Сережка. Пришлось ему все рассказать. Сергей аж зубами заскрипел от доса-ды. "Нас, тореадоров, - говорит, - и так мало осталось, а теперь еще и этих ребят мы упустили. Пропадут они". Почему мне так неловко? Ведь я сделала, что смогла. Позвали наших. Стали обсуждать случившееся. Вот теперь я хорошо понимала, что такое "смешанное чувство". С одной стороны ты испытываешь облегчение, с другой - досаду. Мое сообщение о том, что вместе с каинитами были Охотники, народ если и удивило, то не слишком. Ну, мало ли, может, освободившиеся от контроля. Подошла Алина - заметила, что мы кучкуемся: "В чем дело, ребята? Опасность миновала?" Выслушав нас, сестра посмотрела на Стаса, вздохнула и приказала всем садиться в машину. Ну, что тут теперь сделаешь? Мы потянулись к транспорту. "Эй! Подождите!" - к нам бежал Гондурас. Ох, черт, а я-то думала, кого же среди нас не хватает? Оказывается, Кабан оставил своего младшего брата следить за дорогой, так, на всякий случай. "Там это... байки едут!" - выкрикнул Гон. Вдалеке по дороге и правда что-то перемещалось, без бинокля или "Глаза орла" не разглядишь. Активировать "Глаз"? Пустила ментальный луч. Щиты-скорлупы - шесть штук и пара искусственных Охотничьих. Похоже, те же самые. Выходит, они мне все-таки поверили?
  Наши оружие из рук не выпускали, но и прятаться не стали, только несколько рассредоточились - мало ли что. Байки уже хорошо были видны, и я выскочила на дорогу, замахала руками. Следом выбежал Сергей, схватил за руку: "Ты что? Сдурела?! А если..." "Сережа, - перебила я его, - Это они! Мне поверили!" Мотоциклы остановились в двух-трех метрах от нас. Два "Урала-Соло", "Днепр" с коляской и... настоящий "Индиан"! Вот это да. Какая редкость. Фирменного красного цвета, со своими знаменитыми крыльями-юбками, закрывающими добрую половину колеса, маленькой рессоркой, смонтированной над передним крылом и черными кожаными кофрами... Он был красив, стар (наверно, еще шестидесятых годов прошлого века), но очень ухожен. Чувствовалось, хозяин его любил, холил и лелеял. (Ха, Кабан слюной изойдет, вот уж кто у нас любитель редких байков). Что удивительно, за рулем "Индиана" был вовсе не бруйянин (именно они в основном гонят по такой технике), а парень-тореадор, а вот за тореадором сидел крепко сбитый бруйянин. Хозяева байков поставили их на подножки, слезли, подошли к нам и показали свои знаки. Мы с Сережкой ответили тем же. Каинитов было шестеро: трое бруйян и трое тореадоров. И там, и там по две девушки и одному парню. Оба Охотника, что впрочем, неудивительно, были парнями - среди людей этой профессии редко встретишь представительниц прекрасного пола. Интересно, что и тот и другой носили бруйянскую "спецодежду": косухи, казаки и все такое. Видимо понимая, что своей святостью доставляют нам неудобство, они встали чуть в стороне от всех. Каиниты же, наоборот, подошли поближе. Одна из девушек-тореадоров вопросительно смотрела на меня. Я улыбнулась ей:
  - Ты, наверно, Юля?
  - А ты - Кира? - вопросом на вопрос ответила девушка.
  Я кивнула.
  - Значит, это была ты... Спасибо. Если бы ты не связалась со мной, мы бы точно уехали.Все перепугались, когда кто-то к Андрею в сознание вторгся. И даже, когда ты... Я еле уговорила ребят вернуться. Все боялись, вдруг ловушка какая...
  Ну, Стас, зараза, чуть все не испортил.
  - Это был мой племянник. Извините его, он не хотел зла.
  Со смущенным видом к нам подошел Стас, а следом за ним остальные наши.
  - Я никого не хотел пугать..., - проговорил племянничек, - Честно. Просто так
  получилось. Надо же было узнать, кто едет. Вдруг враги...
  - Чего уж теперь, - хмыкнул бруйянин, - Ты просто в другой раз осторожней с этим. Я,блин, чуть не обмочился, когда понял, что от ментального щита ничего не осталось, а в моей голове кто-то ковыряется, да еще так... напористо, - и, посмотрев на меня, вдруг добавил, - А вы, выходит, с тореадорами и бруйянами союз заключили?
  Ответил Сережка:
  - Не только. У нас кого только нет. Кроме тремеров, тореадоров и бруйян с нами еще гангрелы, носферату... Федор! Покажись что ли!
  Носферату со снайперской винтовкой на плече "материализовался" рядом с Юлей. "Ой", - вздрогнула тореадорша. Федор одарил ее своей страшноватой чуть насмешливой улыбкой, и вновь исчез под "Покровом невидимости". Да уж, появление носферату "из ничего" неизменно производит эффект, особенно на девушек.
  - Есть еще вентру, - продолжал Сергей.
  - Вентру, - повторил, словно выплюнул бруйянин Андрей и скривился так, словно попробовал чего-то кислого.
  Заметив это, Кабан нахмурился и сказал, глядя в глаза Андрею:
  - Парень, я не знаю, какие были У ВАС вентру, а НАШИХ не трожь. Вместе с ними я сражался при деблокаде тореадорской базы. И потом еще не раз плечом к плечу. Среди них есть хорошие воины,нормальные ребята и девчонки. Не говори о них плохо.
  Андрей только глазами хлопал. Видно не ожидал, что бруйянин станет заступаться за вентру. Тореадорша Юля удивленно смотрела на нас.
  - Вы какие-то странные, - тихо проговорила она, - словно не отсюда, а... не знаю даже... Бруйянин защищает вентру, тремер..., - она посмотрела на меня и сделала какой-то неопределенный жест рукой.
  - Что тремер? - не поняла я.
  Неожиданно на помощь тореадорше пришел один из Охотников.
  - Ну, ведь вы же волшебники, - (действительно, к нам давно уже прилипло это прозвище), - Считается, что вы сильнее всех остальных погружены в каинитскую магию, и потому более...мм... холодны, более отстраненны, чем другие кланы. И вдруг тремер проявляет дружелюбие...
  Вот так-так. Не знала, что о нас такие слухи ходят. Даже обидно. Все остальные, выходит, нормальные, а тремеры, значит, холодные монстры. Ну и дела. Странно, что такое мне сказал Охотник. Ни от дяди Юры, ни от Владимира Игоревича, ни от других я ничего подобного не слышала.
  - Глупостей вам наговорили про тремеров, - отвечаю, - мы такие же, как и все прочие, не лучше, не хуже. А что касается холодности, отстраненности и всего такого, так это, скорее, не к нам, а к кланам "Шабаша". Да что я тебе говорю, ты же их сам получше,чем я знаешь.
  Охотник уставился на меня:
  - Я знаю "Шабашников"? Откуда?
  - Постой, но ведь ты же Охотник.
  - Я не Охотник, - рассмеялся парень, - Мы с Витьком клановые упыри Бруйя и к этим долбанным предателям никакого отношения не имеем. А цацки, что на нас, с трупаков сняли. Штуки-то в общем полезные, не пропадать же добру.
  Рядом со мной встала Алина. Ее ладони покрывала сеточка молний. И когда только "Электроудар" сплести успела.
  - Вы двое, - она показала на "Охотников", - сейчас выложите на землю все оружие, что при вас, и отойдете на пять шагов назад.
  Гости-байкеры заволновались.
  - Что происходит?! - нервно спросил бруйянин Андрей.
  - Ваши упыри, обирая трупы Охотников, могли подцепить Амулеты подчинения, - ответила Алина.
  - Какие еще Амулеты? - нахмурился Андрей.
  - Те самые, которые заставляли Охотников стрелять в вас. А ты думал они по доброй воле нарушили Договор? Да они все были под контролем!
  - Ни х... себе! - не сдержался бруйянин, - И что теперь будет с ребятами?
  - Ничего страшного, - улыбнулась моя сестра, - Сколько времени прошло с того момента, как ваши упыри обобрали трупы?
  - Около четырех суток.
  Алина на миг задумалась, что-то подсчитывая.
  - Скорее всего, заклинания уже распались. Просто я не хочу рисковать. Вся беда в том,что, надев такой амулет, человек уже не может его снять сам, а если кто-то другой попытается это сделать, он будет препятствовать. Вот потому я и попросила их выложить оружие.
  Сестра повернулась ко мне:
  - Кира, осмотри упырей и сними подчиняющие амулеты, если они у них есть и еще не "протухли", а я свяжусь с руководством. Пусть послушают ребят.
  Парни-упыри и вправду умудрились подхватить предательские амулеты, но подчиняющие заклинания на них к этому времени уже успели распасться. Так что обошлось без эксцессов.
  Пока ждали руководство, байкеры успели вкратце рассказать о том, что с ними всеми приключилось. В Царицине сосуществовало три клана каинитов: Бруйя, Носферату и Тореадор. Впрочем, о Носферату ребята знали мало. С членами этого клана они почти не сталкивались, и о судьбе их во всех последовавших событиях ничего не знали. Началось все, так же, как и у нас, с таинственных исчезновений каинитов. "Прикиньте, - рассказывал Андрей, - народ пропадает, и никаких следов. Обращаемся в Совместную Комиссию - Охотники, типа, ничего не знают. Обещают разобраться. У нас подвязки кое-какие в ментовке были, у тореадоров в администрации. Только и через них нифига не удалось узнать. Так где-то месяца три продолжалось..." Ну, а потом случились нападения на базы. Первыми были атакованы тореадоры. "Посты успели сообщить о концентрации Охотников вблизи от базы, - говорил парень-тореадор Вячеслав (тот самый, что управлял "Индианом"), - Наши только "Повышенную готовность" объявить успели, и тут начался штурм". "Мы, может, отбились бы, или хотя бы продержались дольше, - вставила Юля, - но в атаке Охотники использовали огромных собак, их как-то по телевизору показывали. Вы, наверно, не поверите, но эти псы били ментальными ударами все равно, как тремеры или вентру. Если кто попадал под фронт удара - падал замертво. И звери... они были не-мертвыми, как и мы". "Почему же не поверим, - хмыкнула я, - еще как поверим. Приходилось сталкиваться. В конусе их удара даже щиты экспертов-тремеров не выдерживали, а еще эти зверюшки отличались повышенной живучестью, силой и скоростью реакции. В общем, мы здесь тоже не скучали". Байкеры с уважением посмотрели на нас. Далее по их рассказу выходило следующее. Тореадорам удалось взорвать галерею, ведущую в хранилище коллекции, и вырваться с базы. "С нами трое мастеров были, - тихо говорила Юля, в глазах у нее стояли слезы, - последние оставшиеся. Видели бы вы, как они сражались... Все там полегли, но нам дорогу расчистили". Полтора десятка тореадоров прорвались наружу. Попытались пробиться к бруйянам - не получилось. Подходы к базе Бруйя оказались плотно перекрыты подразделениями "серых". "Про новое силовое ведомство, - продолжал Вячеслав, - мы, конечно, слышали, но никто и представить не мог, что эти чекисты окажутся какими-то новыми Охотниками. Они совершенно не боялись нарушить Маскарад. Вовсю использовали бронетехнику, тяжелое оружие..." "Против нас они еще и вертолеты применяли, - добавил Андрей, - Мастера говорили, что даже во время войны с Охотниками, еще до подписания Договора, боевые действия никогда не получали такого размаха". "Когда само государство гарантирует соблюдение Маскарада, - задумчиво проговорил Сережка, - его функционерам можно не слишком-то стесняться в средствах". "Вот они, козлы, и не стеснялись, - вздохнул Андрей, продолжая рассказ, - Хрен бы нас так просто взяли, если б не бомбежка. Сначала они солдатню эту серую подогнали. Настоящих-то Охотников среди них почти не было, и собак, не было совсем. Видно всех их отправили тореадоров мочить. Ну, мы этим серым поначалу дали просраться. На подступах к нашей базе, наверно, до сих пор их БТРы, да БМП со-жженные стоят. Потом-то, они сообразили, что к чему, вертолеты подогнали, и фугасными да вакуумными бомбами. Один мы, вообще-то, сбили. Были у нас ПЗРК, мало, но были. А вот дальше стало хреново. Все рушится, горит, убитых до черта, тут еще серые снова в атаку пошли... Ну, нам мастера, кто еще не упокоился, и говорят: давайте, мол, через ход линяйте отсюда, мы серых задержать попробуем, а потом, если что, за вами вдогонку уйдем. Так мы и не видели их больше, ничего о них не знаем. Видно все там остались..." С базы Бруйя вырвалось около двух десятков каинитов и с десяток упырей. По счастью удалось разжиться транспортом. Ход заканчивался в помещении гаража принадлежавшего бруйянам, но располагавшегося вне территории базы. Взяли байки и шестьдесят шестой "ГАЗон". Возможно, решение разделиться было ошибкой. Посчитали, что большое количество транспортных средств, двигающихся в одном направлении, привлечет ненужное внимание. Потому-то и отправили всех упырей с восемью каинитами к выезду из города, а остальные десять бруйян на байках двинули к тореадорской базе. "Мы и уехали-то недалеко, - рассказывал Андрей, - Поблизости от нашей базы на них наткнулись. Слышим - стрельба. Подъехали, глядим, тореадоры в чекистскую ловушку вперлись. Там перекресток был. Так они, преследуя один отряд, попали под перекрестный огонь двух других. Ну, мы им помогли, тореадоров к себе на байки и деру. Девятерых спасли. Они уже нам сказали, что база их взята, ловить больше нечего и надо линять из города. Да мы сами о том же думали". "Скажи, Андрюха, - вдруг спросил Кабан, - а на перекрестке, где вы тореадорам помогли, подбитая БМП была?" Андрей потер затылок: "Вроде была. Я же говорю, это рядом с нашей базой было. Мы такого добра там порядком набили". "Была, была", - подтвердили тореадоры. Кабан многозначительно взглянул на меня.
  В условленном месте на выезде из города нашли сгоревший ГАЗ, валявшиеся байки, да трупы Охотников и упырей вперемежку с прахом и экипировкой каинитов. Обнаружившиеся неподалеку три упыря, оставшиеся в живых, рассказали, что их отряд наткнулся на Охотничий заслон. (Там, кстати, парни и подобрали амулеты). Взяв упырей, бруйяне с тореадорами отправились в путь. Двигаться решили на восток к Уралу, а там уж решать по обстоятельствам. Далеко вперед не загадывали - выжить бы. Дорога в целом оказалась относительно спокойной, если не считать одной неприятной встречи почти в самом начале пути. При въезде на заправочную станцию нос к носу столкнулись с чекистами. Завязался скоротечный бой. Серых-то перебили, но и своих потеряли. В отряде осталось шесть каинитов и два упыря. В таком составе они и ехали, пока не столкнулись с нами. "Народ, - посмотрев на гостей, вдруг сказала Ночка, - А вы ведь голодны..." "Блин, - Кабан хлопнул себя по лбу, - Гон! - верный оруженосец возник перед старшим братом, - Быстро к машине, фляжки возьми. Надо же народ напоить. Бегом! Одна нога здесь, другая там, зелень ушастая! - и, повернувшись к упырям, добавил, - Парни, вас ничем угостить не могу, но сейчас подойдут машины, так что хавчик будет". Гондурас на форсаже умчался к нашему грузовику. "А, правда, ребята, чем же вы питались-то? Неужели всю дорогу не ели?" - спросила Вика. Ответил Андрей: "Да нет, почему же? Как-то по дороге на коровье стадо наткнулись, а при нем пастух. Сначала пастухом попользовались, потом коровьей кровушкой закусили. Но пастух это так, для вкуса. Убивать мы его не хотели. Да даже если бы и убили его, так ведь один бы фиг не насытились. Нас-то как-никак шесть рыл. Так что пришлось коровушек сосать, а кровь у них - то еще дерьмо. По-моему даже хуже, чем свиная. Ну, зато упыри наши поели. В сумке у пастуха жратва нашлась. Опять же молоко... А так, в основном, - бруйянин весело взглянул на нас, - ГАИшниками питались". Народ захихикал. "Чо смеетесь-то? - как ни в чем не бывало продолжал Андрей, - Можно подумать вы их не видели. Рожи круглые, сами поперек себя шире. Да в каждом из них крови столько - двоим таким, как я напиться хватит! Даже если и возьмешь больше донорской нормы - ничего страшного. Судя по комплекции, питаются они хорошо, кровь восстановится быстро". "Об чем разговор, - ухмыльнулся Кабан, - они из водил столько крови выпивают, что взять часть ее обратно - это даже справедливо. Моральная компенсация получается". Народ заржал. Прибежал с флягами Гон. Наконец наши гости-байкеры получили возможность напиться досыта. "Ффух, - довольно вздохнул Андрей, отдавая флягу, - хорошо. И даже жизнь кажется не такой поганой, какая она есть на самом деле". "Как думаете, ребята, - осторожно спросил Вячеслав, - нас примут в ваши кланы? У вас же тут есть и Бруйя, и Тореадор". "Да не вопрос, - фыркнула Ночка, - бруйян примут в клан, как только сюда приедет наш лидер. Алина уже говорила с руководством, так что сейчас все подъедут. А тореадоров Сергей может и сам хоть сейчас своей властью принять. Он же, как-никак, официальный преемник и ЗАМ главы клана Тореадор". Услышав это, Вячеслав вместе с девушками-тореадорами встал и коротко поклонился Сергею. Тот ответил тем же, произнес ритуальную фразу принятия в клан и, вздохнув, добавил: "Не обольщайтесь, ребята. Я ЗАМ главы не потому, что такой опытный, да умелый. Просто остальные еще позже меня мастерами стали. Также, как и вы, мы пережили нападение. Клан уцелел, но старые опытные мастера погибли, и к тому же нас осталось совсем мало. Вместе с вами теперь будет двадцать пять каинитов".
  Вскоре подъехал "штабной" "Форд-Транзит", откуда вылезли отец, Маргарита, Милена, кто-то из гангрелов и руководитель Носферату (опять забыла, как его зовут). Следом - Охотничья "Газель", и, наконец, подкатил "Ранчеро" - пикап Аристарха. Ну, вот, все руководство в сборе. "Ребята, - сказала я нашим гостям (или теперь уже не гостям, а членам кланов?), - идемте начальству представляться, с вами хотят поговорить".
  
  "...И все-таки я не понимаю, - проговорил Слава (он сам предложил называть его попросту), - я не понимаю, как вы умудрились заключить союз с Охотниками? Почему вы поверили им, а они вам?"
  Руководители Коалиции выслушали ребят, официально подтвердили принятие их в наши кланы, задали вопросы, выслушали ответы и отпустили. Сейчас начальство что-то обсуждало, а мы, сидели на травке в тени "Урала", трепались, и ждали распоряжения выдвигаться. Вся наша команда уже была в сборе - вернулись Нина с Денисом. Познакомились с новыми членами (все шесть байкеров-каинитов попросились остаться с нами в ГБР). Андрей со своими спутницами-бруйянками держался вообще-то несколько насторожено по отношению к вентру, но какой-либо враждебности не проявлял, а чуткие к таким вещам Нина с братом, старались лишний раз не лезть к ним. Так что тут все было нормально. "...И еще, что меня удивило, - продолжал Слава, - Они разговаривали с нами так, как будто мы тоже были Охотниками, или наоборот, они каинитами..." "Во-во, - встрял Андрей, - я поначалу-то даже не понял, что там Охотники есть! Ну, начальство стоит, ну, болтают меж собой о чем-то. А как подошел поближе, так и ошизел - некоторые из них светятся, как елки рождественские, и святостью прет. Верите, нет? В первое мгновенье у меня даже мысль возникла ноги сделать. А потом, когда говорить с ними стали, я ошизел снова. Нормальные мужики оказались, и держались без гонору, по-простому. Отец Каин видит, если бы не их отражение и не святость, решил бы, что говорю с кем-то из наших". "Понимаешь, Слава, - проговорил Сергей, - как мы союз с Охотниками заключили, как они нам поверили, а мы им, это долгая история. Потом расскажем. А, если коротко, то один из их командиров был другом отца Киры". Слава вытаращил глаза: "Это как это, - говорит, - командир Охотников может быть другом лидера каинитского клана?" "Да нет, - засмеялся Сережка, - я говорю про человеческого отца Киры. Она - дочь одного из Охотничьих командиров". Вся шестерка, что бруйяне, что тореадоры, уставилась на меня. Я пожала плечами: "Так уж получилось". Подошла Алина, уселась рядом: "Ну, что, народ, скоро трогаемся". В это время с дороги к стоящим машинам нашего начальства подрулила еще одна "Газель". Сдвинулась дверца, и из машины выскочила... Линка - дружелюбное, непосредственное и очень шебутное беловолосое чудушко. Когда-то спасенная нами девочка. Лина огляделась по сторонам, увидела нашу команду и, издав что-то вроде индейского боевого клича, припустила к нам, снимая на бегу что-то с шеи и кидая на землю. И это были еще не все сюрпризы, потому что следующим из машины, вылез Отец Сергий. Судя по всему, он почти поправился. Во всяком случае, двигался уже без посторонней помощи. Священник поглядел вслед Лине, махнул нам рукой и направился к Охотникам, что-то обсуждавшим с главами кланов. Линка вихрем налетела на меня, повисла на шее, чмокнула в щеку. Сейчас от нее шла приятная прохлада - видно успела сменить полярность. Поприветствовав меня, девочка полезла к Сережке. "Это кто?" - ошалев от такого проявления чувств, спросил меня Андрей. Девочка услышала. "Ой, новенькие! А я гляжу, лица незнакомые. Я - Лина, Охотница-стажер из группы "Китеж". Вон с тетей Маргаритой и дядей Максимом наш командир Юрий Михайлович разговаривает, а рядом с ним дядь Вова и дядь Паша. Они тоже командиры Охотников..." Дружелюбие Линки разит наповал не хуже крупнокалиберного пулемета. Лица у новых членов нашей ГБР совершенно ошалелые. "Тихо шифером шурша, крыша едет, неспеша", - бормочет Слава. "Она что, действительно Охотница?" - шепчет мне на ухо Андрей. "Да, - также тихо отвечаю я, - и очень способная, между прочим. Настоящий ребенок-вундеркинд. Вот погоди, она еще, если доживет, конечно, будет своей собственной группой командовать". "А почему она не жжется, если Охотница?" Лина услышала: "Так я же сейчас другой эгер... эрге... Блин, я забыла, как вы это называете! Короче, я сейчас не божественной силой пользуюсь, а... ну, другой, в общем. Если хочешь, сменю, вот тогда и святость будет". "Лина! - завопил Сергей, - ты сначала слезь с моей шеи, а тогда уж эгрегор меняй!" Девочка отцепилась от Сережки, отошла чуть в сторону, и вдруг засияла в истинном зрении. Волнами от нее пошла святость. "Ни хрена себе, - прошептал Андрей, - и, правда, Охотница..." "А хотите, - закричала Линка, - я покажу вам... Ой! Меня командир зовет! Я в другой раз покажу! Пока!" "Кажется, у меня чердак сносит, - вслед убегающей девочке бормочет Андрей, - Так не бывает. Охотник, даже если он еще ребенок, не может быть НАСТОЛЬКО дружелюбен к каинитам..." "Кстати, а что за мужчина такой к Охотникам подошел? Уж больно его одежда рясу напоминает", - тореадор Слава вопросительно посмотрел на нас. "Так это ряса и есть, - ответил Кабан, - А мужик - Отец Сергий. Он настоящий поп, может быть, единственный настоящий из всех попов. Хороший мужик. Правильный". "Поп - правильный мужик..., - повторил Андрей, - Да-а, ребята, ку-уда малкавианам до вас". А потом он достал из кармана самокрутку. Я во все глаза смотрела на бруйянина - впервые вижу курящего каинита. На нас же все это не действует. Тем временем Андрей раскурил свою цигарку, затянулся. В воздухе поплыли клочья сизого дымка. Хм, странный какой-то запах, вроде, как и не совсем табачный. Кабан заинтересованно смотрел на это действо: "Не понял. Неужели тебя с травы прет?" Андрей грустно покачал головой: "Ни фига, ни с чего теперь не прет. Это так, ностальгия. Знакомый запах успокаивает. А то с вами у меня чуть чердак не снесло напрочь". Кабан понимающе кивнул: "Ясно. Я и сам когда-то экспериментировал. Без толку все. Помню в ученичестве, когда в первый раз в город отпустили, денег занял и купил пять бутылок водки. Думал, может, все-таки врут? Может, просто дозу надо увеличить? В какой-то подворотне залил все в себя. (Как поместилось только?) И ни хрена. Нет эффекта ни в одном глазу, словно воду пил..." Я захохотала. Бруйяне непонимающе посмотрели на меня. "Че ржешь-то? - пробурчал Кабан, - Тут горе, а она..." "Ребята, - выговорила я сквозь смех, - задумайтесь над самой ситуацией: обращение, как радикальный способ борьбы с наркоманией и алкоголизмом!" Наше начальство стало расходиться по машинам. "Ну, что, господа алкоголики, наркоманы, тунеядцы, - сказала улыбающаяся Алина, - давайте в кузов, сейчас поедем". "А почему тунеядцы-то?" - спросил ее Радик. "А последнее, как раз, тебя и касается", - ответила моя сестра. (Она уже успела узнать о предложении Радика). Отряхиваясь от земли и прилипшего мусора, мы полезли в наш "Урал". "Знаешь, Кира, - на ходу шепнула мне Юля, - вы все, наверно, и правда сумасшедшие, но мне это сумасшествие нравится".
  И снова дорога, снова пыль, жгучее солнце и легкий холодок страха перед возможной угрозой, которую мы не в состоянии предотвратить. Снова километры под колеса. Колонна уже вступила в пределы соседней области. Сколько еще осталось до тех мест, где нас станут прикрывать ВВС Урала? Быстрее бы. Народ поглядывал по сторонам, кто мог, сканировал окружающее пространство. Опасности вроде бы не было. Во всяком случае, противника мы не видели и не чувствовали, хотя, конечно, это еще ни о чем не говорило. Все шло, тьфу-тьфу, достаточно гладко. Нет, всякие мелкие неприятности, разумеется, случались, не без того. Ча-ще всего они принимали вид упитанных инспекторов ГАИ. Но ведь с нами были Нина с Денисом, да и я тоже мозги вправлять неплохо научилась, так что обходилось без эксцессов и задержек. По дороге ребята рассказали новичкам о том, что творилось у нас. О предательстве Центра и попавших под контроль Охотниках, о союзе с группой "Китеж", моих видениях и образовании Коалиции Кланов, о необычном священнике Отце Сергии, спасенной нами юной сатанистке, а ныне Охотнице Линке, о боевых действиях, короче говоря, обо всем, что вспомнили и посчитали важным упомянуть. Гости (хотя, какие они теперь гости?) были впечатлены, на нас посыпались вопросы.
  Разговор прервался самым неожиданным образом - над колонной прошло звено истре-бителей. Все уставились в небо. Самолеты пролетели не так, чтобы совсем уж низко, но и не настолько высоко, чтобы угадываться разве что по инверсионным "хвостам". Их даже разглядеть успели. Стас, конечно, не мог упустить случая, блеснуть познаниями. Прикрывшись ладонью от солнца, он посмотрел вслед уходящему звену и авторитетно заявил: "Тридцать седьмые "Сухие" пошли". Сережка, заметивший за моим племянничком эту привычку пижониться по поводу и без, тут же его поддел: "Стас, а как ты определил, что это тридцать седьмые, а не тридцать пятые? Они же так похожи, а все отличия в основном внутри". Тем временем самолеты в небе превратились в едва видимые черточки и..., нет, не исчезли с глаз - пошли на разворот. Что-то мне это не нравится. А если они собираются атаковать нашу колонну? "Отличия-то, действительно, по большей части внутри, - с видом знатока чуть снисходительно ответил Стас, - но ты заметил, Серега, как они развернулись? Радиус разворота был минимальным, и, значит, на них стоят движки с управляемым вектором тяги. А это основное, хотя и не единственное, отличие тридцать седьмых от тридцать пятых..." "Эй, знатоки техники! - раздался голос Вики, - вы случаем не разглядели их опознавательных знаков?" Стас с Сережкой переглянулись - похоже, ни тот, ни другой эмблемы на самолетах рассмотреть не успели. "Да, ребята, - язвительно произнесла тореадорша, - если они откроют огонь по колонне, мы утешимся тем, что были уничтожены столь совершенными истребителями". "Вика, что ты от них хочешь?! - засмеялась Ночка, - Наши парни способны разглядеть что угодно, только не самое главное! Не дергайся, это не Великоросские истребители. Эмблемы - не звезды!" (Из стран, входящих в Российскую Конфедерацию, одна лишь Великороссия использовала в своих ВВС советскую символику. У остальных опознавательные знаки представляли собой круги один в другом в цветах государственного флага). Так-так, если это не Великоросские истребители, то... Что делать в воздушном пространстве Великороссии боевым самолетам Сибири, или, тем более, Дальневосточной Республики? А вот Уральские... Неужели это обещанное прикрытие? Словно отвечая на мои мысли, приоткрылась дверца, из кабины выглянула донельзя довольная Алина. "Народ! - перекрывая рев двигателя, крикнула она, - С нами только что связались уральцы! Приграничная территория и воздушное пространство над ней взяты под контроль ВВС Уральской Республики. Перемещения боевой техники Великороссии на этой территории будут отслеживаться. Нам пообещали, что при возникновении угрозы нашим колоннам, уральцы примут все меры вплоть до уничтожения источников угрозы. Так что все теперь будет в порядке, - и, посерьезнев, добавила, - Но расслабляться все равно не стоит, пока не пересечем границу". Мы с облегчением вздохнули: все хорошо, что хорошо кончается.
  
  
   Пролог 2. Двое суток спустя.
  
  
  - Вы упустили их!
  В просторном кабинете двое мужчин. Один сидит за столом в мягком кожаном кресле. Другой, игнорируя точно такое же кресло, стоит, заложив руки за спину, у большого окна, за-тянутого тяжелой плотной портьерой. Эти двое абсолютно не похожи друг на друга. Мужчина, сидящий за столом - среднего возраста, среднего роста и среднего же телосложения, не склонный ни к полноте, ни к худобе. Его не лишенное приятности лицо не имеет сколько-нибудь запоминающихся черт. Как говорится, увидишь и тут же забудешь. Тем не менее, этого человека знает в лицо, наверно, вся Великороссия. Еще бы: в кресле расположился сам господин Ежов - глава Чрезвычайного Комитета, одного из самых влиятельных ведомств страны.
  Стоявший у окна (именно он бросил реплику) обладал куда более примечательной внешностью, нежели глава ЧК. Высокий худой мужчина, казалось, вообще не имел возраста. Ему можно было дать и тридцать лет и все пятьдесят. Неестественно бледная кожа, узкое тонкогубое аскетического вида лицо и пронзительный взгляд светло-серых глубоко посаженных глаз. Он не был известен широкой публике, не мелькал на экранах телевизоров, о нем не писали в газетах. В некотором смысле он был антиподом господина Ежова. И в то же время в этих двух совсем непохожих друг на друга мужчинах присутствовало нечто, роднившее их обоих: эдакий неуловимый налет властности, привычка отдавать приказы и требовать их безусловного выполнения. Они были равны и воспринимали друг друга как равных, держались, на сколько это было возможно, корректно и подчеркнуто дружелюбно. Но если бы кто-то знающий в тот момент оказался рядом и всмотрелся в их ауры или отражения (называйте, как хотите), то увидел бы там тщательно скрываемую обоюдную неприязнь, переходящую в тихую ненависть.
  - Вы упустили их! - повторил "аскет" (по-русски он говорил легко и непринужденно, но легкий акцент выдавал в нем иностранца), - И когда у вас только научатся работать профес-сионально.
  - Ах, Сказочник, полноте вам, - хмыкнул Ежов, - Уж чья бы корова мычала...
  - Корова? При чем здесь корова? - названный Сказочником непонимающе посмотрел на собеседника.
  - Это такая русская поговорка, - хохотнул чекист, и, согнав улыбку с лица, добавил, - А используется она тогда, когда кто-то обвиняет других в том, в чем и сам изрядно напортачил.
  - И в чем же это я напортачил, хотелось бы знать? - Сказочник внимательно посмотрел на Ежова.
  - Вы забыли о дочери командира Стахова. Девчонка не должна была попасть к нашим врагам.
  Теперь уже Сказочник засмеялся. Обнажились клыки, длинные как у волка, и ослепи-тельно белые, словно зубы голливудской кинодивы.
  - Вы преувеличиваете значение этой девочки, - неожиданно оборвав смех, проговорил он, - Кира - лишь подтверждение моей теории и только. Да, у нее большой потенциал, но будет ли время его развить? Не думаю. А, кроме того, один единственный каинит, пусть даже и обладающий уникальными способностями не мог бы стать серьезной помехой для нашего плана. Другое дело, упущенные вами кланы и Охотники. Вот это проблема.
  - К созданию этой проблемы вы тоже приложили руку.
  - Ах, господин Ежов, как же вы не любите признавать свои ошибки. Мы честно выпол-няем условия нашего договора. Мы предоставили все, что вы просили. Кто виноват, что вы не смогли эффективно использовать нашу помощь? - собеседник чекиста картинно развел руками и добавил (в голосе его отчетливо звучала ирония), - Может быть, опять скажете, что во всем виновата та девочка?
  - Я понимаю вашу иронию, Сказочник, но в данном случае она неуместна, - усмехнулся чекист, - Как ни смешно это звучит, но ваша несостоявшаяся дочь, - интонацией он выделил "несостоявшаяся", (ну, не мог не уколоть...), - явилась неучтенным фактором, в конечном итоге поломавшим наш план нейтрализации противника в третьем городе компактного проживания каинитов. Разумеется, я не стану утверждать, что она - единственный такой фактор.
  - Объяснитесь, - нахмурился каинит.
  - Пожалуйста. Киру с детства знал командир "Китежа", а он пользуется большим влия-нием среди руководителей боевых Охотничьих групп. Пожалуй, он третий по значимости. Первым был его друг Максим Стахов, отец Киры...
  - А кто же в таком случае второй?
  - Вы меня перебиваете, - покачал головой Ежов, - Вторым по авторитету после Стахова был Заславский, командир "Владимира". Широких взглядов человек, но... упертый. Мы ему в свое время предлагали перейти на работу в Центр. Отказался. Впрочем, это к делу не относится. Так вот, наши информаторы сообщали, что дочка Стахова, участвовала в казни некоего каинита-убийцы, а на этой казни в качестве наблюдателя от Охотников присутствовал Юрий Прибылых - командир "Китежа". После приведения приговора в исполнение, Кира имела с ним контакт. К сожалению, содержание их беседы осталось неизвестным. Обращаю внимание на один примечательный факт: при встрече Прибылых обнял девочку. Надо полагать, он продолжал испытывать к дочери своего друга теплые чувства, несмотря на ее обращение. Для Охотника, вообще-то, уникальный случай. Кстати, наши аналитики не исключают возможность того, что на контакт с командиром "Китежа" Кира вышла по распоряжению руководства своего клана. В этом контексте отказ Юрия Прибылых принять в группу капелланов выглядит далеко не случайным.
  - Думаете, "Китежцы" были предупреждены?
  - А вы сомневаетесь?
  Сказочник чуть пожал плечами.
  - Не знаю, что и сказать. В этом случае мы, вероятно, имеем утечку информации. Как, спрашивается, "Камарилья" могла узнать о плане подчинения Охотников?
  - То-то и оно, - вздохнул чекист, - Мы у себя провели тайное расследование, но "жучок" так и не был выявлен. Ну, да сейчас не об этом разговор. Упущенная вами девчонка, по сути, стала посредником между нашими противниками в ходе заключения их союза. Она - один из тех самых неучтенных факторов, сыгравших против нас.
  - М-да, - развел руками каинит, - похоже, последствия моей оплошности оказались более серьезными, чем я предполагал. Но, в конце концов, эта девчонка, как справедливо замечено вами, лишь один из негативных факторов. Все же остальные являются итогом ошибок в планировании операций.
  - Дело не столько в планировании, - возразил Ежов, - сколько в том, что нас попросту на все не хватило. Не забывайте, мы проводили операции еще в двух городах, и они, к слову сказать, прошли успешно. А тут..., - чекист вздохнул, - Мало того, что сил было недостаточно, так еще и с командными кадрами проблемы. Охотников-то мы под контроль взяли, а кто мог ими эффективно управлять? "Кром" выполнял свои задачи.
  В ответ Сказочник засмеялся, вновь продемонстрировав свои белоснежные зубы. "И чем они их только чистят?" - вдруг подумалось Ежову. Сам он, хоть и не курил, такой белизной похвастать не мог. А ведь теперь приходится частенько бывать на публике, надо соответствовать.
  - Мне кажется, - все еще улыбаясь, проговорил каинит, - управлять Охотниками лучше ваших эмиссаров мог практически любой. Ваши капелланы показали себя полными кретинами. Так бездарно расходовать материал, уму непостижимо!
  - Ну-ну, полегче, господин Сказочник, - нахмурился Ежов, - Критиковать куда как просто. У "Шабаша", знаете ли, тоже не все идеально. Собачки, созданные тзимицы, на деле ока-зались отнюдь не теми вундерваффе, какими их нам рекламировали. Планируя свои операции, при недостаточном количестве наличных сил, мы рассчитывали на их боевые возможности, а они, как выяснилось, были сильно преувеличены. Так что и вы тоже несете ответственность за эту неудачу.
  - Не надо на нас цеплять всех собак, господин Ежов!
  - Вешать, - машинально поправил чекист.
  - Что? Ах, да, вешать всех собак, - исправился Сказочник и добавил, вздохнув, - русский язык такой сложный... Но я не о том. Наши хм... изделия отвечают всем заявленным вами условиям. Звери собакоподобны, как вы и хотели, обладают пониженной чувствительностью к воздействию ручного стрелкового оружия, выносливы, сильны, живучи. А по своим ментальным возможностям они даже превзошли заданные вами требования. Какие могут быть претензии к нашей работе?
  - Вы утверждали, что звери смертельно опасны для представителей любого клана каини-тов, ну, может быть, в меньшей степени для вентру и тремеров. А что в итоге? Этих "неуязвимых" монстров наши противники били вовсю!
  - Позво-ольте, господин Ежов. Мы никогда не заявляли, что суперпсы неуязвимы. Мы утверждали, что их можно в равной степени эффективно использовать против представителей практически любого клана. Слабым в ментальном отношении кланам, к примеру, смертельно опасны ментоудары суперпсов, а в борьбе с ментально защищенными кланами козырями наших созданий являются их сила, скорость и высокая живучесть. Но звери создавались с расчетом на борьбу с разрозненными кланами, на основании тех данных, что мы получили от вас. Ваши же собственные аналитики заявляли о невозможности союза "Камарильи" и "Анархов", утверждали, что помощь Вентру маловероятна даже входящим в "Камарилью" кланам. Естественно, суперпсы не были рассчитаны на применение в условиях, когда цепь пулеметчиков-бруйян прикрывается ментощитами мастеров-вентру. Любое оружие создается для использования в определенных условиях против определенного противника. Вам же не придет в голову лупить из гранатомета по летящему самолету? В этом смысле наши звери не исключение. Они достаточно универсальны, но и у них есть пределы эффективного использования.
  - В чем-то я с вами согласен, - кивнув, проговорил чекист, - но дело в том, что прогноз наших аналитиков подтверждался вплоть до начала операции, и оснований сомневаться в нем не было. Прежний глава Вентру не пошел бы на заключение военного союза не только с "Анархами", но и с кланами входящими в "Камарилью", а без участия Вентру объединение наших врагов было маловероятным. Однако старое руководство клана неожиданно было смещено и, сами знаете, не без помощи кого.
  Сказочник кивнул.
  - Да уж, шустрая девочка, ничего не скажешь. Давно бы мне следовало ее упокоить, раз с обращением сорвалось, да любопытство замучило. Захотелось посмотреть, как она развиваться будет...
  - Вот и досмотрелись...
  В кабинете установилась тишина. Собеседники думали каждый о чем-то своем. Наконец, затянувшееся молчание прервал Ежов:
  - Не успевали мы их перехватить, не успевали... Потому и упустили, - вернувшись к ранее высказанному упреку проговорил он, - Предполагалось, что наши противники - каиниты и Охотники "завязнут" в боях друг с другом, упустят время, а там мы бы освободившиеся силы с других участков перебросили... Не ожидали, что они так оперативно сработают...
  - А почему по дороге не перехватили? Уничтожить колонны на марше, мне кажется, можно без особых проблем.
  - Это если есть чем, - хмыкнул чекист, - Не оказалось у нас на этом направлении своих сил, а армейцев, даже если бы успели, бросать на колонны было рискованно. Нам вояки на-прямую не подчиняются. Пришлось бы действовать через их руководство, а мы пока еще не контролируем Минобороны. Дело могло получить нежелательную огласку, и минусов от всего этого было бы куда больше, чем плюсов.
  - А вертолеты? - бросил Сказочник, подходя к столу и садясь-таки в кресло, - Вашим частям приданы вертолеты. Их-то ведь вы могли использовать без согласования с кем бы то ни было.
  - Во-первых, у нас их немного, мы же не армия. А во-вторых, они и так уже были задействованы, в частности в Царицыне. После выполнения ими своих задач, мы собирались было отправить их вдогонку, да вовремя отбой дали. Выяснилось, что к тому времени уральцы успели обеспечить колоннам воздушное прикрытие, - Начальник ЧК нахмурился и вдруг задумчиво добавил, - Впрочем, может быть это и к лучшему, что мы не стали их атаковать.
  Сказочник внимательно посмотрел на своего собеседника.
  - Вы опасаетесь, что факт расстрела колонн мог бы стать... ээ... достоянием общественности и в результате нанести ущерб имиджу вашего недавно сформированного правительства?
  Ежов кивнул.
  - Именно. Хотя мы уже достаточно жестко контролируем наши массмедиа, но утвер-ждать, что на все сто, конечно, опрометчиво. Обязательно что-нибудь просочилось бы. Причем, как ни подай мы эту ситуацию, в любом случае оказались бы в проигрыше.
  - Я, кажется, понимаю, что вы имеете ввиду, - губы каинита тронула легкая улыбка, -если это ваша операция, то, следовательно, вы и несете ответственность за гибель граждан случайно попавших под "раздачу". Ну, а если расстрел колонн дело рук "Армии ночи", то получается, что правительство, несмотря на все его заверения, ситуацию не контролирует.
  - В точку, Сказочник, - усмехнулся руководитель ЧК, - но это лишь одна сторона про-блемы. А другая состоит в том, что мы своими действиями можем спровоцировать распад Конфедерации. Нападение на колонны, взятые под защиту Уральской Республикой, могло побудить ее принять ответные меры, возможно, достаточно жесткие. И тогда единство Конфедерации может оказаться под вопросом. Ну, а если она развалится, то собрать вновь российские территории будет почти невозможно. Запад приложит все усилия, чтобы сохранить этот новый статус-кво.
  - Пожалуй, вы правы, а вот я, обвиняя вас в нерасторопности, видимо был не прав, - развел руками собеседник чекиста.
  Ежов промолчал, хотя в душе, конечно, был доволен: самоуверенный каинит признал свою неправоту. Интересно, и почему в "Шабаше" он имеет такое влияние, если не является членом этой организации? Начал тут разоряться, вместо того, чтоб в дело вникнуть. Хотя, с другой стороны, что с него взять? Он же не столько политик, сколько ученый, экспериментатор. Устроил тут, мать его, своим чертовым экспериментом всем уйму проблем. Чекист вздохнул: надо же, из-за какой-то соплячки провалился тщательно проработанный план. Хотя, конечно, не одна она тому причиной... Знать бы, что так получится, никаким "Шабашникам" не стал бы давать на нее никаких наводок, а девчонку приказал бы пристрелить.
  - Знаете, господин Ежов, - тем временем продолжал Сказочник, - мне начинает казаться, что неприятную ситуацию с ускользнувшим противником можно даже использовать с пользой для дела. На Урале сложился определенный баланс сил и интересов. Наши враги уже самим фактом своего появления нарушают равновесие. Нужно будет лишь усилить эту нестабильность.
  Глава ЧК добродушно улыбнулся, (впрочем, его собеседника вряд ли могло обмануть это показное добродушие).
  - Наконец-то, господин Сказочник, от взаимных упреков мы с вами перешли к конструктивному диалогу. Вот и давайте-ка вместе подумаем, как нам поэффективнее раскачать ситуацию на Урале.
  
  
   1
  
  
  Уже с неделю мы обживаем наш новый дом - старую военную базу. Законсервирована она была еще аж в годы 'холодной войны', или, может, сразу после. Короче говоря, давно. Правда, законсервирована, не значит заброшена. База во вполне приличном состоянии. Даже оборудование сохранилось. Оно, конечно, жутко устаревшее, но, как ни странно, работоспособное. Кое-что из него вполне еще может послужить: подстанция, к примеру, дизельгенераторы, заправка с резервуарами для топлива... А еще мы на базе, представьте себе, старую ЭВМ нашли. Здоровая, зараза, целую комнату занимает. И немаленькую, надо сказать. Такие компьютеры, если я ничего не перепутала, назывались ЕСками, и использовались они еще до того, как у нас распространились 'персоналки'. Так я к чему это? Федор утверждал, что эта ЭВМ до сих пор цела, подключай и работай. Забавно, не правда ли? Труда здесь на базе, конечно, много приложить придется, старое демонтировать, новое установить. Да даже чтобы просто порядок навести, и то, сколько времени и сил уйдет. Здесь одной только пыли за десятилетия немеряно накопилось, убирать замучаешься! Отец Каин миловал, нас с Сережкой сия печальная участь миновала. Мы ж теперь элита, блин. Как-никак аж целые мастера. А вот ученички, с перерывами на сон и еду, ведут активную 'половую жизнь'. В смысле моют и драят. Занятия этим в высшей степени 'увлекательным' делом им, похоже, предстоят долгие - база-то не маленькая. Собственно, потому ее и передали под заселение, что здесь наши кланы со всем своим барахлом могли поместиться. По слухам, строилась она на случай войны как альтернативный, автономный центр управления Уральским военным округом. Не слабое по величине сооружение, большей частью утопленное в скальном основании. Впрочем, учитывая его назначение, размеры как-то не удивляют: надо же с ком-фортом (пусть и относительным) начальство устроить, а еще нужно где-то разместить охрану, обслуживающий и технический персонал, под всяческие необходимые припасы и оборудование тоже требуется место. Короче говоря, построили с размахом.
  Сегодня мы собрались в Ленинской комнате. (Кажется, так в период развитого социализма назывались эти помещения). Для чего собрались? Да Ивана послушать, старого приятеля моего отца-каинита. Гангрел Иван обосновался на Урале уже давно, и, на правах старожила, взялся ознакомить нас со здешней жизнью.
  Теперь не времена Советского Союза, когда на всей территории огромной страны действовали одни и те же законы. Ныне разнообразия куда больше. Взять, например, нашу Великороссию. Там очень велика власть центра. (Я имею ввиду не Охотничий Центр Координации, а центральную власть). На Москве скрещиваются финансовые потоки, в Москве делается большая политика, Москва смещает и назначает областных руководителей, ну, и много чего еще. Власть, короче говоря. А вот на Урале совсем не так. Здесь все решают на местах, а центру на откуп отдана внешняя политика да отчасти вопросы обороны. В дела бизнеса центральная власть в целом не вмешивается, разве что иной раз госзаказы оборонке подкидывает. А этого добра на Урале не мало. Республика как-никак крупный производитель и экспортер вооружений и военной техники. Ижевская губерния, между прочим, хоть и находится вроде как не совсем на Урале, тем не менее, входит в состав республики. Так что если вам нужна партия качественных, надежных и относительно не дорогих штурмовых винтовок, то это туда.
  Впрочем, на оптовых складах оружейной фабрики отовариваются юридические лица, а физические, в смысле граждане - в оружейных магазинах, коих на Урале по городам и весям великое множество. Я еще не говорила, что в Уральской Республике (в отличие от других государств, входящих в Конфедерацию) разрешена свободная продажа населению огнестрельного оружия? Для получения разрешения нужно всего ничего: необходимо чтобы гражданин достиг совершеннолетия и не состоял на учете в псих и наркодиспансере. Судимость, согласно здешним законам, не является основанием для отказа в выдаче разрешения. Вот так. Купить можно практически что угодно. Существует запрет на продажу частникам разве что оружия с интегрированными глушителями. Считается, что если ты не спецназер или киллер, то такая пушка тебе нафиг не нужна. Логично, в общем-то. Ах, да, есть еще ограничения на продажу гражданам автоматического оружия. Да только обойти их до смешного легко. Граждане вступают в 'Дружину' и покупают себе хоть 'Калаши' (или какие другие штурмовые винтовки), хоть что-то из пистолетов-пулеметов. Не проблема, короче говоря.
  Кстати, 'Дружина' - тоже уральская специфика. Это что-то среднее между национальной гвардией и внутренними войсками, но на добровольных началах. По сути, уральские дружинники в чем-то сродни американским минитменам периода войны за независимость. Гражданин вступает в 'Дружину' и обязуется в случае возникновения какой-либо нештатной ситуации, оказывать властям всяческое содействие, в том числе и с оружием в руках. При этом оружие (а равно и амуницию) дружинник покупает за свой счет, правда, со скидкой и без ограничений. Да еще ему для поддержания формы разрешается бесплатно пользоваться муниципальными тирами и стрельбищами. У нас в Великороссии такая вот 'Дружина' навряд ли могла бы появиться. Опасаются у нас власти вооружать население. Да и сами обыватели не любят взваливать на себя какие-либо обязательства перед властями. Здесь же, на Урале, по словам Ивана, в дружинниках ходит если уж не каждый второй, то каждый третий точно.
  Отец как-то говорил, что такая система организации - палка о двух концах. C одной стороны, в местечковости власти и концентрации оружия у населения есть свои плюсы. Случись что, и каждая улица, каждый двор окажутся под охраной уральских 'минитменов'. Естественно, что любой дружинник встанет на защиту свого дома, своей семьи без принуждения и напоминаний. Кроме того, почти поголовная вооруженность становится своего рода защитным механизмом, не дающим властям совсем уж наплевать на интересы своих граждан. Все это плюсы, а минусом (зато большим) оказывается то, что сосредоточение власти на местах провоцирует губернаторов тянуть одеяло на себя. Слаба центральная власть в Уральской Республике. Для того чтобы поставить на место какого-нибудь зарвавшегося удельного князька, у президента не хватит ни решимости, ни возможностей. Это вынуждает его играть на интересах отдельных регионов, сталкивать их лбами, не давая чрезмерно усилиться какому-то одному из них. Тонкий баланс сил-интересов, нарушение которого чревато. Чем? Да всем, чем угодно, включая гражданскую войну в республике. Да уж, положеньице...
  Слушая Ивана, я попутно поглядывала по сторонам. Интересно. Здесь словно бы остановилось время. Наверно когда-то в этом самом зале политруки читали личному составу всякие там политинформации. (Или что им полагалось читать?) По стенам на стендах потускневшие от пыли плакаты каких-то семьдесят лохматых годов. (Надо же, меня тогда и в помине не было, а мой человеческий отец еще не знал маму...) На плакатах - устройство автомата и ручного пулемета Калашникова (моделей семьдесят четвертого года), гранаты Ф-1 и РГД-5 в разрезе, с запалами и без. Еще висел большой плакат, с изображением знаков различий воинских званий и родов войск Советской армии и стран НАТО. Было что-то о действиях личного состава в условиях применения противником оружия массового поражения. Короче говоря, в наличии имелся весь комплект наглядной агитации, какую полагалось развешивать в Ленинских комнатах таких вот контор, как наша база. Я тут, даже стенгазету заметила - пожелтевший лист ватмана с наклеенными на нем фотографиями и вырезками из газет. В верхней части листа крупными буквами было выведено: 'Защитник Родины', а передовица газеты называлась 'Варшавский договор - нерушимый страж мира и социализма'. Как-то, стремно читать такое. Этот 'нерушимый' договор развалился, когда я родилась или даже чуть раньше, не помню точно... Застывшее время. Во всем остальном мире оно ушло дальше, а здесь вдруг остановилось. Мы видим прошлое, мы дышим им...
  Похоже, не мне одной интересно все это. Вон, Артур, у дальнего стола, слушая Ивана, попутно перебирает подшивки газет 'Красная звезда'. Там, вообще-то, и журналы какие-то лежат. На обложке верхнего в стопке улыбается молодой парень в танковом шлемофоне. Прочитала название - журнал 'Советский воин', семьдесят какой-то там год выпуска. А что другое я могла здесь увидеть? Ведь не 'Солдат удачи', в самом деле.
  - ...С оружием, короче, не будет проблем, - тем временем продолжал Иван, - всем оформим удостоверения членов 'Дружины', а вот с остальным... Тут думать надо, - гангрел огладил бороду и повторил, - Думать.
  Я понимаю так, что сложности возникли с организацией донорских пунктов. Ближайший к нам город, Красноуральск, был не слишком-то велик, и там уже имелась сеть этих самых пунктов, принадлежащая малкавианам. В принципе, можно в нем открыть еще один, ну, два наших, а вот больше - фиг. Иначе придется вступать в жесткую конкурентную борьбу. Рынок ведь не безразмерный, где ж на всех доноров-то напасешься? Ну, а конфликтовать с многочисленными малкавианскими кланами, как выразилась Маргарита, было бы для нас политически неверным и экономически неоправданным решением. Проще говоря, не надо пакостить хозяевам в их же доме, и права качать поначалу тоже не стоит. (Мы ведь, как ни крути, здесь, на Урале пока еще гости, пусть и званые). И что теперь? Отказаться от собственных источников снабжения и перейти на покупную кровь? На это ни Маргарита, ни отец не пойдут. Мы слишком привыкли к независимости в самом главном для каинитов вопросе. Значит, что? Нужно расползаться по городам и весям. Раскидывать широкую сеть: здесь донорский пункт, там - два, и так по всему Уралу. Собственно, эту мысль Маргарита и высказала. Разумеется, тут тоже придется решать массу вопросов, начиная от регистрации медфирм, которым будут принадлежать эти пункты, и кончая организацией маршрутов доставки конечного продукта. Впрочем, проблемы, увы, этим не исчерпываются. У нас их масса, и со всеми нужно что-то делать. Одну из них, пожалуй, не менее важную, чем получение крови, как раз и поднял отец.
  - Ваня, нам нужны производственные площади, - вздохнув, сказал он, - Помнишь, когда мы в последний раз встречались, я говорил об этом. Здесь, на базе, хоть она и велика, невозможно развернуть полномасштабное производство солнцезащитной мази. Под лаборатории просто нет места. У нас, конечно, имеются запасы СМ, но они не слишком-то большие. Если до их истощения не удастся возобновить синтез... ну, ты понимаешь...
  А что тут понимать? И так ясно. Мы, по сути, были монополистами в производстве этой жизненно важной для любого каинита 'косметики'. Между прочим, клан моего отца как раз и создал СМ, а вот исследования и производство профинансировала Маргарита. Замечу, не клан Вентру в целом (большинство из них не верили, что что-то получится), а лично Маргарита и, кажется, кто-то еще из ее сторонников. С этого дела, когда все сработало как надо, она поимела кучу денег. Мы, естественно, тоже. Солнцезащитная мазь стала расходиться по всей России, и на Запад поначалу тоже шла. Это уже потом там по лицензии открыли производство. Маргарита ведь не зря все эти дни твердит: 'Если в ближайшее время не возобновим изготовление и продажу СМ - потеряем рынок'.
  - Ты вот что уясни, - обратились к Ивану моя наставница, - если мы не наладим производство мази, всем придется покупать импортную, и твоему клану в том числе. Она дороже будет, однозначно дороже. А ведь тебе, Ваня, мы еще и со скидкой поставляли, так сказать, по старой дружбе. Представляешь, какие будут цены, если мы уйдем с рынка?
  - Ну,... э-э,... Марго,... цены да,... - пробурчал гангрел, - Но нам вообще-то через Сибирь сейчас китайскую контрафактную мазь начали гнать. Цены у них терпимые...
  Офиге-е-еть! Нет, то, что китайцы наводнили своими товарами весь мир, давно уже стало привычным. То, что они копируют (правда, криво) все что угодно, тоже никого не удивляет. Но чтобы еще и СМ начать подделывать? Это, знаете ли, уже за гранью...
  - Ванюша, - хихикнула вентру, - только не говори мне, что тебя устраивает качество китайской фальшивки. Можно одеваться в китайские шмотки и ездить на их автомобилях. По крайней мере, это не критично. Китайские копии АК, пусть они и уступают оригиналу, все равно, можно использовать по назначению. Но доверять свою жизнь мази, изготовленной где-то 'на коленке' с нарушениями технологии, по-моему, просто глупо.
  - Марго, да я же не спорю, - Иван примиряюще поднял руки, - Ходят слухи, что кто-то уже сгорел, попользовавшись ей. Говорят, эта мазь полуденное солнце вообще не держит, стирается-смывается куда как легко, а из побочных эффектов там не одна чесотка, как у вашей, а целый букет всякой хрени. Говно, одним словом. Я просто проинформировал вас, что китайцы уже и до СМ добрались.
  - Потому-то, Ванюша, - поспешила вставить Маргарита, - нам и нужно быстрее возобновлять производство, чтобы вытеснить с рынка эту дрянь. Ты же старожил местный. Вот и припомни, где тут у вас поблизости есть что-нибудь связанное с химией, что можно было бы прихватизировать, - вентру ухмыльнулась, сверкнув своими аккуратными снежно-белыми клычками.
  - Прихватизировать..., - повторил Иван, запуская в бороду пятерню, - Да у нас тут уже все, что можно, схватизировали, и, что нельзя, тоже... Хотя..., - гангрел задумчиво почесывал бороду, - Есть вообще-то одна организация по вашему профилю. Я наводил справки.
  - Что за организация? - оживился отец.
  - У нас, в Красноуральске, еще с советских времен был филиал Московского ВНИИ антибиотиков с опытным производством. При институте там небольшая фабрика была. Ну, лекарства какие-то экспериментальные делали.
  - Похоже, это то, что нам нужно. Так что там с институтом?
  - Да ничего, - пожал плечами Иван, - тоже, что и везде. Благополучно приватизировался, благополучно обанкротился. Ну, может, и не обанкротился, но работать перестал, сотрудников поувольняли. Руководство нынешнее живет тем, что площади в аренду сдает. В корпусе института теперь всяких контор немеряно, а в здании фабрики вроде бы склад какой-то.
  - Чудненько, - улыбнулась Маргарита, - А кому принадлежит все это хозяйство?
  - Вот с этим-то как раз и загвоздка, - хмыкнул гангрел, - Институт с прилегающей территорией принадлежит то ли, брату, то ли еще какому-то родственнику нашего начальника ГорУВД, ну, в общем, этот самый родственничек там главный акционер. Институт он навряд ли станет продавать. Зачем ему это? Место кормное. А если поймет, что эта организация вам очень нужна, и вы готовы ее купить, то заломит такие бабки...
  Моя наставница, кажется, даже чуточку обиделась.
  - Ты, видимо, забыл, Ваня, что я вентру. Мне ли бояться каких-то там родственников мелких местных начальничков? Да если я захочу, то этот брат-сват (или кто он там?) свой институт на блюдечке с голубой каемочкой мне преподнесет, да еще и поблагодарит, что я согласилась его взять!
  Вообще-то Маргарита не преувеличивала. Она и в самом деле могла такое проделать. Была я как-то на занятиях, которые вентру проводят для своей молодежи. Как вам, например, такое название учебного курса: 'Использование спектров сил для достижения желаемого при ведении деловых переговоров'. Это довольно-таки большой объем лекций, совмещенных с практическими занятиями. Мухлюют наши вентру, ох, мухлюют! Потому и бизнесмены такие все из себя успешные.
  На губах Ивана появилась улыбка. И была в ней, как мне показалось, ирония.
  - Ну-у, Марго, обижаешь, - пробасил гангрел, - Я помню, что вы жулики. А вот ты, похоже, забыла о наших уральских особенностях.
  И Иван рассказал, много чего рассказал. Выходило, примерно, следующее. Уже после развала Советского Союза, в период недоброй памяти 'парада суверенитетов', в Уральской республике, провозгласившей независимость и выход из состава Российской Федерации, началась дележка власти. Творилось черт те что: по вечерам на улицах стрельба, взрывы, словно война началась. Впрочем, война и в самом деле шла - одни авторитетные господа боролись за влияние с другими авторитетными господами. Боролись, как умели. Когда на кону сумасшедшие деньги и почти ничем не ограниченная власть, тут уж все средства хороши. И как, скажите, сохранить Маскарад в таких условиях. Только договоришься с властями какого-либо уровня, наладишь контакты, глядь, а этих властей уже и в помине нет, новые какие-то появились... Случалось, что на занимавшихся бизнесом каинитов наезжали братки-люди. Вам смешно? Это и в самом деле выглядит шуткой. Слишком уж несопоставимые фигуры: каиниты и какие-то там братки. Но, предпринимательству такие разборки ме-шали совсем нешуточно. Нужно ведь не просто щелкнуть по носу зарвавшихся наглецов, при этом надо еще как-то и Маскарад соблюсти, не раскрыть свою нечеловеческую сущность. У Охотников тоже было не все просто. И к ним, случалось, подкатывали какие-то криминальные элементы, а порой - чиновники разных уровней. Последние зачастую оказывались наглее любого бандита. Обстановка беззакония и чехарды во власти надоела всем: что Охотникам, что каинитам. В итоге на очередном заседании Совместной Комиссии кто-то из малкавиан, отличавшихся, как известно, своим... нестандартным мышлением, предложил идею тотальной 'упыризации' высших эшелонов власти в республике. Это предложение было сумасшедшим ровно настолько, чтобы и впрямь выглядеть удачным решением проблемы. Люди, стоявшие на тот момент у власти, казались ничем не лучше и не хуже своих предшественников, или тех, кто мог бы последовать за ними. Других на их место искать не стали - лучшее враг хорошего. В результате руководство республики приобщилось к Тайне, получило эликсир долголетия и разделило бремя ответственности за соблюдение Маскарада.
  Они не стали упырями ни в одном из кланов, и уж, конечно, их не привязывали к крови каких-то конкретных каинитов - все это встретило бы жесткое сопротивление Охотников. Не приняли их и в Охотничье братство - против такого категорически возражали бы каиниты. Не Охотники, не упыри... Третья сила. Третья сторона в триумвирате хранителей Маскарада. Себя они стали называть форсерами от слова 'форсированный'. Форсированный двигатель - форсированный человек, ну, аналогия ясна. С появлением форсеров положение в республике стабилизировалась. В целом, передел собственности завершился, а связанные с ним эксцессы, включая дурацкие наезды на Охотников и каинитов, были решительно пресечены на самом высоком уровне.
  Вообще, в сложившийся триумвират форсеры вписались легко. Как любые нормальные чиновники, они были сугубо практичными людьми, лишенными каких-либо иллюзий и готовых работать хоть с чертом, если считали это полезным. В каинитах (по крайней мере, местных, уральских) они, в первую очередь, видели состоятельных граждан, сотрудничество с которыми (хотя и несло определенный риск) могло быть весьма выгодным. И на Охотников у представителей третьей силы тоже был свой взгляд. Видимо в силу чиновничьего цинизма форсеры вовсе не считали их эдакими неподкупными защитниками человечества. Скорее уж (и не без оснований) их рассматривали как конкурентную каинитам силу, способную ограничивать амбиции кровососущей братии, но, по большому счету, не менее опасную, чем каиниты.
  Попав меж двух полюсов, форсеры заняли официально нейтральную позицию. Они, мол, олицетворяют собой государственную власть, а государству безразлично, кем являются его граждане. Главное, чтобы эти граждане следовали Закону. На самом деле не все, конечно, было так просто и гладко. Кто-то из форсеров в большей степени тяготел к каинитам, кто-то - к Охотникам. Сказывались личные предпочтения, место, где чиновник получал нужную ему кровь, интересы бизнеса, в конце концов, да мало ли еще что?
  
  ...Маргарита, покручивая локон, задумчиво глядела на Ивана.
  - Поправь меня, Ваня, если я неправильно поняла, - наконец проговорила она, - Итак, если я ментально повоздействую на владельца того института, побудив передать мне свой пакет акций, то он пожалуется родственнику-менту. А этот самый начальник городского УВД - форсер. Так?
  Иван кивнул.
  - Тут, Марго, и сомневаться нечего. На таких должностях у нас обычных людей не бывает. Да даже если и посадят обычного, так все равно потом сделают форсером. А уж он сразу врубится, что с продажей института дело нечисто.
  - И этот начальничек побежит жаловаться Охотникам?
  Новый кивок Ивана.
  - Марго, пойми, здесь на Урале, чиновники высшего и среднего звена знают о нас, и если случается что-то необычное, все понимают, что это наших рук дело. К нам относятся неплохо, даже очень хорошо. Но никто в здравом уме не станет раздаривать свое добро, или пусть не свое, а родичей. Тут и гадать нечего, он настучит Охотникам. Те вызовут вас на Совместную Комиссию. Прополощат мозги на тему: как нехорошо использовать свои преимущества против беззащитных людей, и потребуют вернуть собственность ее законному владельцу. Нет, ты, конечно, можешь наплевать на их требования. Ну, а дальше-то что? Пусть даже Охотники и местные форсеры не рискнут проводить силовую акцию, в любом случае, они не дадут нормально работать этому институту. И на всех ваших начинаниях здесь у нас можно будет поставить крест.
  Я гляжу на свою наставницу: глаза горят, на губах ухмылка. Ну, ясно, какую-то каверзу задумала. Не та она личность, знаете ли, чтобы так просто отказаться от своих планов. А всякие 'мелочи', вроде чьего-то там права на потребовавшуюся ей собственность, Маргариту, как истинную вентру, вообще не волнуют.
  - Что ж, Ванюша, - промурлыкала она, - значит, будем действовать чуточку по-другому. Этот институт мы сможем отобрать у владельца и без использования ментального воздействия, простым совершенно законным способом, - и, улыбнувшись, добавила, - ну, почти законным.
  - Мама, ты хочешь провести рейдерский захват? - спросила стоявшая рядом Нина.
  - Конечно, доча, - ответила Маргарита, и как-то совсем по-человечески коснулась ее щеки, погладила.
  Глядя на них, мне стало вдруг немножко грустно. Мама умерла, когда рожала меня, а отец... Мой человеческий отец никогда не снисходил до таких ласк.
  - Марго, что там за захват ты планируешь? - заинтересовался Иван, - По телеку раз была передача про этих ваших великоросских рейдеров. Только из нее я так и не понял, почему у вас справиться-то с ними не могут? У нас же вот вроде никаких рейдеров нету.
  Ответил отец.
  - Это потому, Ваня, что на Урале передел собственности, по сути, завершен. Крупные собственники, кто не погиб в разборках, вошли в госструктуры и стали форсерами. В каждой губернии у вас на сегодняшний момент уже сложилась своя вертикаль власти, и иерархия собственности. Каждый знает свое место в системе и трений обычно не возникает. Ну, а случись какой-то конфликт интересов, то вашим форсерам нет необходимости разыгрывать сложные комбинации, вполне достаточно административного ресурса. Вот потому и рейдеров тут нет.
  - Ох, Максим, - Иван покачал головой и коротко рассмеялся - блеснули внушительного вида клыки, - беда с вами умными: 'вертикаль власти', 'административный ресурс'. Нет бы по-простому объяснить, чтобы даже мне, деревенщине, понятно было... Ты мне вот что скажи: почему, когда эти ваши рейдеры у кого-то добро отнимают, их не сажают?
  Отец пожал плечами.
  - Да их сажать не за что. Несовершенство законодательной базы.
  Ответ вызвал у гангрела новый приступ веселья. Вмешалась Маргарита.
  - Сейчас, Ванюша, объясню просто и доходчиво. Допустим, тебя на улице грабят, отнимают кошелек...
  Услышав это, Иван ухмыльнулся. Ну, да, у такого отними, попробуй.
  - Допустим, грабителей больше и они такие же сильные, как и ты, - гнула свое Маргарита, - Ты остаешься без денег и идешь в милицию разбираться. А те, кто тебя ограбил, они никуда не скрываются. Они в той же милиции представляют все документы, доказывающие, что своим кошельком ты владел незаконно. Что и кошелек этот, и деньги в нем - их собственность. И не придерешься, Ванюша. По закону будет выходить именно так. А если эти грабители понаглее окажутся, так они тебе еще и иск за моральный ущерб вчинят. Оттого, что ты кошель свой им сразу не отдал, а попытался сопротивляться.
  Гангрел только хмыкнул.
  - Всегда, - говорит, - знал, что в Великороссии вашей одно жулье, и законы у вас для жуликов. Не зря же вы, вентру, именно там и поселились.
  Маргарита рассмеялась. На Ивана, старого приятеля, которого знала еще по партизанскому отряду, она ничуть не обижалась.
  - Будет по-честному, Ваня, если жулик ограбит жулика, - все еще улыбаясь, сказала вентру, - Ты же не думаешь, что нынешний хозяин института честным путем получил над ним контроль?
   ...................................................................................................
  
  
  2
  
  
  Осень потихоньку вступала в свои права - на деревьях уже появились первые желтые листья. На небе ни облачка. Сухо и тепло, хотя временами начинает подувать прохладный ветерок. Кажется, этот период называют бабьим летом. (Что 'летом' зовут, это понятно, а вот почему 'бабьим', интересно?)
  Мы шли по городу. Мы, это я, Ночка и Вика - три подружки, а вместе с нами Алешка. Его выделил в провожатые Иван. Алексей - молодой гангрел, коренной уралец. Колоритная личность, доложу я вам. Выглядел он как хиппи, во всяком случае, так, как я их себе представляла. Длинные патлы, заношенная, местами протертая до дыр джинсовка, за спиной украшенный бисером рюкзачок-котомка из джинсовой ткани, на руках фенечки чуть не до локтей, и даже пацифик у него был, на котором висел (ну, надо же!) уже совсем 'выдохшийся' наш тремерский 'Плащ крови'.
  Оказалось, лет десять назад Лешка ездил 'стопом' в Малороссию, а по дороге заскакивал к нам. Тогда ему пацифик и зачаровали. Только вот потом уже обновить заклятие не получилось - не заносило его в наши края, а на Урале тремеры редко бывали. Мне не жалко, помогла парню - восстановила чары.
  Образ хиппи-пацифиста смазывали в Алешке, пожалуй, лишь два момента. Во-первых, телосложение. Он, как и любой гангрел, был большим: рост под два метра, ну, и ширина соответствующая. (Рядом с ним даже крепыш Кабан смотрелся как-то худосочно). А еще в образ не вписывалась висящая на поясе потертая кобура с..., кажется, 'Макаровым'. Это что же за пацифист такой, если он с оружием? Не удержалась, спросила Лешку. 'Так ведь у нас, - отвечает, - без оружия ходят только дети, психи, наркоманы да приезжие. А если ты уралец и имеешь право на разрешение, то ствол должен быть, иначе уважать не будут. Даже человеческие женщины у нас и то почти все имеют оружие. Не каждая его с собой таскает, это да. Некоторые даже пользоваться-то стволом толком не умеют, но дома что-нибудь огнестрельное есть почти у любой. Это как..., - Лешка задумался и, прищелкнув пальцами, произнес, - как выражение статуса!' 'У-у-у, какие мы слова-то знаем!' - съязвила Ночка. В ответ Лексей только плечами пожал, мол, знаю, ну и что? Добрейшее существо, этот парень. А еще, по-моему, он флегматик и полнейший пофигист. На нашу Светку временами находят приступы 'стервизма', но Лешке, похоже, все ее колкости по барабану. Он попросту не обращает на них внимания и это, кажется, еще больше распаляет Ночку. 'Алеша, - говорит она елейным голосом, - а ты сам-то из своего пистолета стрелять умеешь? Или он у тебя тоже для статуса?' (Ну, Светка, ну, стерва! И чего к парню привязалась?) 'Немножко умею, - невозмутимо отвечает гангрел, - но, ты, конечно, права. Пистолет у меня больше так, для порядка. Полагается у нас, чтобы у мужчины оружие было, вот и приходится с собой таскать. А вообще-то не нужен мне никакой огнестрел. Я же не бруйянин, стреляю так себе. Другое дело трансформация. Если в нее войду, да когтями кого-нибудь задену, то малым точно не покажется'. Сказал и посмотрел на Ночку. Та сразу надулась. 'Да ты, - фырчит, - сначала достать меня попробуй своими когтями. Я за это время десять раз тебя пристрелить успею'. Алексей уставился на Светку, смотрит удивленно: 'Светлана, - говорит, - как тебе в голову пришло, что я могу поднять руку на друзей нашего клана, да еще на такую симпатичную девчонку как ты'. У Ночки, вероятно от неожиданности, досрочно закончился приступ стервозности, потому что ответила она ему уже совершенно нормальным тоном: 'Леша, извини. Это наверно переезд на меня так подействовал, вот и нервничаю немного. Так куда мы еще пойдем?' Гангрел наморщил лоб: 'Ну, можно еще в 'Проспект' зайти. Девчонки, да вы ведь уже в четырех магазинах были! Неужели ничего не нашли?'
  Если кто-то чего-то не понял, объясняю: совсем недавно мы легализовались - получили паспорта с уральской пропиской. А, прописка, как известно, предполагает наличие жилья. Да, на базе мы все разместились. Но, во-первых, там тесно (нас ведь немало, да еще и барахла всякого с собой понавезли). А, во-вторых, вы можете представить себе паспорт, где в графе прописки вместо названия улицы, номера дома и квартиры будет значиться: 'военная база'? То-то же. А потому, как только мы более-менее устроились на новом месте, начальство занялось покупкой на всех жилья. Мероприятие прошло централизовано, каждый из нас получил жилплощадь в городе. (Красноуральские риэлторы на этом деле, наверно, неплохо наварили). Ясен пень, жилье жилью рознь. Те, кто занимал высокое положение в кланах, получил более комфортабельное. Впрочем, мне, да и всей нашей команде особо жаловаться не на что. Квартиры у нас, может, и не супер-пупер, но вполне ничего, если не слишком привередничать. Дело в том, что в городе уже пару-тройку лет ведется программа так называемого социального строительства. Ну, это жилье для молодых семей и прочих не слишком состоятельных граж-дан. В нем все подчинено главной задаче - удешевлению стоимости, и потому это, прямо скажем, не апартаменты. По большому счету, 'социалки' - современный вариант 'хрущевок'. Маленькие проходные комнаты, совмещенный санузел, небольшая кухонька, и к тому же полное отсутствие хоть какой-то 'чистовой отделки'. Короче говоря, коммуникации подведены, есть электросеть. А вот что касается раковин, унитазов, ванных, светотехники, да даже просто обоев - все сами, дорогие жильцы. Так что пришлось нам заняться своим благоустройством: устанавливали сантехнику, клеили обои и прочее, прочее... Наверно, для человека это покажется чем-то бредовым - вампиры, которые делают ремонт. Представляете графа Дракулу оклеивающего обоями стены своего склепа? Трэш голимый, но жизнь, между нами говоря, в отдельных моментах сама по себе трешовая штука.
  Сегодня мы втроем, если не считать нашего провожатого, мотались по городу в поисках подходящей мебели и кое-какой бытовой техники. Вообще-то мы уже частично обставились. В квартирах кровати, шкафы, холодильники (а где еще хранить запас крови?), но много чего необходимого пока нет. Вот мы и ходили по магазинам, приглядывали, где что можно купить, да и с городом хотелось получше ознакомиться.
  До этого все некогда было: то ремонт, то дела на базе. А тут на нас с Сережкой еще неожиданные хлопоты свалились: Гор отдал нам свой 307-й 'Пежо'. Брат с Миленой купили себе новый 'Ленд Ровер Фрилендер'. И нечего кривить нос. Да, 'паркетник'. Но ведь они не собирались заниматься джиперством, так зачем тогда брать 'Дефендер', или что-то вроде него? От подарка Гора мы, естественно, не стали отказываться. Во-первых, халява, а, во-вторых, какое-то транспортное средство, один черт, нужно. База-то от города примерно в пятидесяти километрах. Пешком не находишься, а городской автобус туда, ясное дело, не ходит. Так что пришлось нам еще и с перерегистрацией повозиться.
  Город поражал. Не величиной, конечно. Населения в нем где-то тысяч двести,или около того. Просто он был другим. Не таким, к каким я привыкла. Пресловутая уральская специфика сейчас смотрела на нас со всех сторон. Удивляло огромное количество вооруженных людей. Сначала возникает ощущение, что тут все к какой-то войне готовятся, но когда вглядишься в лица, отражения, начинаешь понимать - прав Лешка. У большинства здесь оружие не по необходимости, а просто как свидетельство статуса. Из дверей какого-то учреждения, мимо которого мы проходили, вышел молодой мужчина. Темный костюм, белая рубашка, галстук, в руке портфель - типичный представитель 'офисного планктона', какой-нибудь менеджер низового звена. Зачем такому оружие? Но с левой стороны не застегнутый пиджак его костюма слегка оттопыривается - что-то есть у него там, в наплечной кобуре. Статус его там, в районе левой подмышки, вот что. Свидетельство того, что этот клерк - полноправный гражданин Уральской Республики, да и вообще крутой мужик.
  Проходим мимо какого-то кафе. Вывеска: кафе-тир 'Десяточка'. Поворачиваюсь к Лешке, на вывеску показываю: 'Как это понимать?' 'А, как написано, - отвечает, - так и понимать'. 'Одно с другим не вяжется как-то, - хмыкает Ночка, - Это что же, можно придти сюда, выпить чашечку кофе, а потом пойти пострелять в тире?' 'Ну, да, - кивает наш провожатый, - А можно, например, пригласить сюда свою девушку. Угостить ее чем-нибудь вкусненьким. Потом спуститься в тир (он тут в подвале), попонтоваться перед ней своей меткой стрельбой, умилиться ее неловкостью и пообещать, что в следующий раз обязательно научишь ее хорошо стрелять. У здешних парней-людей это популярное место'. Ночка весело глядит на Лешку: 'А ведь перед девушкой-то в тире можно и опозориться'. 'Можно и опозориться', - пожимает плечами Алексей и топает дальше, мы следом за ним.
  У перекрестка стоят два милиционера - усатый старлей лет тридцати и молоденький сержант. Заметили нас, подошли. 'Девушка, у вас есть разрешение на ношение автоматического оружия'? - задал вопрос старлей. Обращался он к Ночке, у которой через плечо висел на ремне 'Бизон'. (Выходя из дома, та даже и не подумала убрать оружие под косуху. Здесь, мол, все так ходят, так зачем же прятать?) В ответ Светка достала красные 'корочки' 'Дружины', подала менту. На протяжении всей этой процедуры оставшийся не при делах сержантик исподтишка пожирал нас глазами. Больше всего внимания досталось, естественно, Вике. Наконец удостоверение было возвращено. Усатый старлей еще раз окинул взглядом нашу группу и неожиданно повернулся ко мне: 'Девушка, у вас в наплечной кобуре пистолет?' Вот ведь глазастый, и под ветровкой заметил. Я вздохнула. 'Пистолет-пулемет', - отвечаю. 'В таком случае вам тоже придется предъявить разрешительные документы'. Выудила из кармана удостоверение, раскрыла, подала. На этот раз процедура заняла совсем мало времени. Милиционер удовлетворенно кивнул (все нормально), вернул 'корочки', и собрался, уж было отпустить нас, но, посмотрев на меня, вдруг спросил: 'Если не секрет, что у вас за модель?' Я пожала плечами. 'Не секрет. МП-7 ПДВ'. 'Персонал Дэфэнс Випон, -расшифровал абревиатуру старлей, - Слышал о таком, но вживую ни разу не видел. Не разрешишь взглянуть'? - перейдя 'на ты', попросил он. Вынула из кобуры 'эмпэшку', передала ему. Милиционер осмотрел пистолет-пулемет, отщелкнул магазин, взглянул на патроны, вновь вставил в рукоять. Разложил дополнительную рукоятку, выдвинул приклад, зафиксировал, примерился, чему-то кивнул, снова сложил рукоятку, вдвинул приклад и вернул мне оружие. 'Занятная машинка. Хотя, на мой вкус, приклад коротковат. Целиться не очень удобно, да и останавливающее действие пуль такого калибра... Сомнительное оно какое-то'. Я развела руками: 'Не слишком хорошая прикладистость - плата за компактность. Приходится с этим мириться. А, что касается останавливающего действия, то, на мой взгляд, важнее не столько отбросить противника выстрелами, сколько уничтожить. Сразу. У этих пуль приличная пробивная способность. Да и кучность у 'семерки' неплохая, во всяком случае, для пистолета-пулемета'. 'Тоже верно, - кивнул старлей и вдруг спросил, - Ты, кстати, где его покупала? Ни разу их в продаже не видел'. Оба-на. И что ему ответить? Соврать? Так я же в уральских реалиях ни бум-бум, брякну что-нибудь не то. Может, милиционеру на сознание повоздействовать, чтобы вопрос свой забыл? Вмешался Алексей: 'Где же еще можно купить редкое оружие, как не на 'Оружейном рынке?' 'Это да, - кивнул старлей, - просто подумалось, что кто-то мог наладить из Германии официальные поставки. Ну, не буду вас задерживать. Всего хорошего'. 'Слушай, Леш, а что это за рынок такой'?- поинтересовалась Ночка, когда милиционеры отошли подальше. 'Есть такой в Ижевской губернии. Торгуют оружием, снаряжением, боеприпасами со всего мира. Никаких разрешений не спрашивают, были бы деньги. Что купил все твое. Есть эксклюзив всякий. Кто не гонится за новьем, может найти там подержанное оружие или снарягу, иногда очень даже недорого. Я, например, своего 'Макара' там буквально за копейки купил'. 'Но, ведь, это же незаконно. Почему его не прикроют?'- раздался голос Вики. 'Невыгодно, - ответил Лексей, - так его легче контролировать. Опять же с торговцев деньги в казну идут наверняка не маленькие. Да и потом, наши уральцы разрешения имеют. Так какая разница, в магазине они оружие купят или на рынке? А то, что приезжие на рынке закупаются, всем по барабану. Лишь бы это оружие здесь у нас не использовалось'. Н-да... вот еще один пунктик в копилку сведений об уральской жизни.
  Чувствую, этих самых пунктиков у меня тут немеряно накопится... На остановке, где мы ждали маршрутку, заметили штендер. Вверху было выведено: магазины 'Спецснаряжение' ООО 'Рубеж'. На штендере фото улыбающегося мужчины, эдакого преуспевающего бизнесмена. Мужчина слегка приоткрывал полы своего пиджака, чтобы все видели поддетый под него бронежилет скрытого ношения. Ниже изображения подпись: 'Я купил бронежилет, и теперь проблемы нет!' И какая же, интересно, у этого мена проблема? Его что, 'заказали'? Так ведь киллер не в бронежилет стрелять будет, а в голову. Ни фига такая защита не поможет. Вскоре подъехала 'Газелька', и мы, бросив рассматривать счастливого обладателя бронежилета, полезли в салон.
  Вояж оказался результативным. Мы частью купили, частью заказали все необходимое, и теперь расположились в сквере, что был разбит прямо перед нашей девятиэтажкой. Куда спешить? Дома никто не ждет - ребята на базе, вернутся еще не скоро. Так почему бы не посидеть-побездельничать трем подружкам, если дела сделаны, а времени еще вагон и маленькая тележка.
  Кстати, мы теперь не только подружки, но еще и соседки. Живем в одном доме, одном подъезде, на одном этаже. И даже двери наших квартир выходят в один 'карман'. Здорово получилось. Хорошо не только потому, что вместе веселее, но и в смысле обеспечения безопасности. Случись что, и шесть каинитов, собранных в одном месте, смогут дать достойный отпор любому противнику. Только не поймите меня неправильно, мы не одни тут живем. Вовсе нет. Это просто наш 'карман' стал полностью каинитским. А вообще-то в доме соплеменников пруд пруди, и знакомых, и малознакомых, и совсем не знакомых. Так что насчет нашей героической шестерки, единолично дающей отпор гадам ворогам я, пожалуй, погорячилась.
  Короче говоря, сидим, болтаем о том, о сем. Ночка с Викой выпытывают у меня, как продвигается подготовка к рейдерскому захвату. А что тут скажешь? Я же и сама толком не знаю. 'Маргарита считает, - отвечаю девчонкам, - что у нынешнего владельца института простое большинство в Совете акционеров, а блокирующего или, тем более, контрольного пакета нет. Только не спрашивайте меня, почему она так думает, честное слово, сама не знаю. Ее помощники, кажется, что-то там проверяли. Сейчас они, вроде бы, пытаются выяснить, кто еще владеет акциями этого ОАО... А это еще кто?' Мимо нас через двор проследовала группа парней и девчонок. Самой молодой из них было лет пятнадцать на вид, самому старшему - двадцать с небольшим. Пейнтбольщики какие-то, судя по снаряжению. 'Кира! - Вика дернула меня за рукав, - Посмотри вон на тех двоих! Видишь?' Вижу ли я? Разумеется, вижу. У двух человек из той разношерстной команды на шеях висели Охотничьи обереги ментальных щитов. Сомнительно, что носившие их ребята имели к Охотникам хоть какое-то отношение. Выходит Лешка не врал, и вправду Охотничья снаряга стала расходиться среди населения. В принципе чего-то подобного и следовало ожидать, если уж среди хранителей Маскарада появились форсеры. Это Охотники всегда были закрытыми обществами наподобие рыцарско-монашеских орденов, а у форсеров - семьи, родственники, сослуживцы, в конце концов. Нет ничего удивительного, что через них иногда может случаться утечка всяких таких вещиц. А уж экипированы форсеры заговоренной бижутерией не хуже самих Охотников.
  Впрочем, амулет, попавший к постороннему, вряд ли приведет к нарушению Маскарада. Другое дело закрытая информация, неведомыми путями просочившаяся наружу и трансформировавшаяся в слухи. Что с ними прикажете делать? Со слухами бесполезно бороться, сплетни бессмысленно разоблачать или отрицать - толка не будет. Лучшее, что можно сделать, просто не замечать их - мало ли чем пугает-удивляет обывателей 'желтая' пресса. Лешка говорил, что в массе населения среди вала всяких разных 'сенсаций' ходили слухи о неком чудо-средстве. Мол, оно мало того, что лечит от всего почище 'кремлевских таблеток', так еще и человека делает сильным, выносливым да быстрым. Дескать, даже задохлик-'ботаник' или там слабенькая девчонка, попользовавшись этой химией, становятся чуть не суперменами на страх хулиганам-насильникам. А еще рассказывали страшилки о каком-то новом жутком наркотике, пострашнее героина или ЛСД. Вроде бы привыкание к этой 'дури' происходит моментально, попробовал и ты конченый наркоман. Что явилось причиной появления всех этих баек, думаю, объяснять не надо.
  Кажется, я задумалась и несколько оторвалась от реальности. Из задумчивости меня вывела Вика, снова дернув за рукав. Ну, что такое? На соседней лавочке расположились две девушки по виду этак восемнадцати-девятнадцати лет. Люди. Видно было - девчонки на нервах, а еще они напуганы (ну, по крайней мере, одна из них). Разговаривали негромко, почти шепотом, только все равно было слышно каждое их слово.
  - Я теперь и не знаю, как Димке сказать, - шмыгая носом, говорила одна из них.
  - Но ведь он же тебя любит, - успокаивала ее подруга, - должен же он понять, что ты не виновата!
  - Я не за себя, за него боюсь. Димка ведь, когда узнает, побежит с Мишкой разбираться и его там, убьют или покалечат, - девушка всхлипнула, - Или он сам кого-нибудь подстрелит и загремит в тюрьму, как жених Людмилы.
  - Да уж, угораздило его со стервой связаться. Денег ей захотелось, а парень на нары попал.
  - Не говори так. Ты же Людмилу совсем не знаешь, а я училась с ней. Она не такая, просто ее подставили. Подставили и опозорили. У Мишки дядя крутой пост в ментовке занимает. Сама знаешь, у нас прав тот, у кого больше прав. И со мной такое могли бы сделать, если б я, как Люда, в ментовку заявление написала...
  Ночка не выдержала, поинтересовалась:
  - Девчонки! Что у вас стряслось?
  Девушки прореагировали как-то неожиданно резко.
  - Не твое дело! - отшила Светку та, что хлюпала носом.
  - Развелось любопытных, - поддержала ее подруга.
  Хм, откуда такая враждебность? Взглянуть на их отражения? Активировала истинное зрение. Так-так. Недоверие. (Ну, это понятно: с чего бы им доверять незнакомцам?) Досада. (Их разговору помешали - тоже ясно). А это еще что? Зависть? Во-от оно что... Девчонки где-то в глубине души, может быть, даже сами не отдавая себе отчета, завидовали Ночке. Как любая бруйянка, Светка излучала уверенность. Она могла себе позволить не идти на поводу у обстоятельств, и другие это чувствовали. Мимику, жесты, каждую ее черточку наполняла несгибаемая, железобетонная уверенность в себе. Вероятно, девушки невольно ставили на свое место Ночку и подспудно понимали: сравнение не в их пользу. Отсюда и раздражение. Ой! Да они же уходить собрались! А вот это в мои планы не входит. Придется чуточку поработать с их сознаниями, кое-что подправить. Так. Для начала уберем раздражение и желание уйти. /Куда спешить, здесь так хорошо сидеть/. Добавим капельку дружелюбия по отношению к нам. /На соседней лавочке сидят такие душевные девчонки, может, стоит познакомиться?/ Еще, пожалуй, немножко доверия и чуть-чуть надежды. /Надо все рассказать им, облегчить душу, а вдруг, правда, чем-нибудь помогут?/ Чуткая Вика тут же заметила изменения в отражениях наших соседок и многозначительно посмотрела на меня. Дескать, твоя работа? Я едва заметно кивнула. Одна лишь Ночка, похоже, не сразу догадалась, с чего это девчонки, поначалу так резко отреагировавшие на ее вопрос, вдруг, ни с того ни с сего, разговорились.
  Все оказалось простым и банальным. Наши новые знакомые, Таня с Мариной, жили со своими родителями в соседней девятиэтажке. Район этот не считался очень уж престижным, был застроен в основном девятиэтажками с 'улучшенками' и теперь вот достраивался 'социалками'. Впрочем, были в районе и элитные дома.
  Местное население в основной своей массе оставалось зрелым и трудоспособным, потому и молодежи самых разных возрастов жило тут немеряно. Среди ребят с девчонками были и те, кого обычно называют 'золотой молодежью' - дети богатых родителей, жители 'элиток'. Здесь выделялась группа ребят, скучковавшихся вокруг Мишки Звягина - сына местного бизнесмена. Чем отличалась эта компания от прочих? Да, по большому счету, ничем. Разве что, в отличие от других, могли себе больше позволить. Да еще родство Звягиных в милиции обеспечивало Мишке и его друзьям защиту, если их забавы выходили за рамки. Девчонки припомнили случай, когда с год назад как-то вечером Звягин-младший и его приятели устроили на улицах города гонки. Их итогом стала авария, в которой пострадала случайная машина. Впрочем, жертв не было. Дело замяли, а ребята отделались легким испугом.
  По части женского пола компания тоже была очень даже не прочь. И все бы ничего. Ну, почему, действительно, парням и девчонкам не заняться сексом, если это с обоюдного согласия и с предохранением? Только фокус в том, что местные 'мачо' далеко не всегда интересовались мнением девушек, в результате для кое-кого 'любовь' могла оказаться несколько принудительной. Парням сходили с рук амурные похождения: и девчонки опасались заявлять, и родители 'донжуанов' откупались. Первый серьезный сбой произошел с Людмилой - девушка подала в милицию заявление об изнасиловании. Она со своим женихом уже собиралась расписываться, и тут такое. Скандал был изрядный: фактически одновременно два судебных разбирательства. Жених Людмилы тогда получил пять лет. (Отправившись на разборку к развеселой компании, прострелил кому-то там толи руку, толи ногу). Не повезло и девушке. Суд 'убедительно' доказал, что факта изнасилования не было, поскольку в половую связь с ответчиком истец вступила добровольно и без принуждения. Заявление же было подано исключительно, чтобы выбить 'откупное'. Нашлись даже 'свидетели'. Так что насильник неожиданно превратился из обвиняемого в жертву мошенницы. Впрочем, 'благородные' Звягины не стали подавать встречный иск. Дело закрыли.
  Безнаказанность рождает вседозволенность. Дошла очередь и до Татьяны. 'Я же не знала, что так получится, - хлюпая носом, рассказывала девушка, - Мы с Димкой пошли на вечеринку к нашим знакомым. Откуда мы знали, что к ним еще и эти придут? Поначалу все было нормально. Выпили, закусили, потанцевали. А потом Димку на улицу позвали что-то там с машиной помочь. Я в ванную вышла, хотела макияж подправить и там... меня...', - на глазах Татьяны вновь появились слезы. 'Отодрали', - подсказала Ночка. Мда. Вообще-то нельзя сказать, что 'бруйяне' и 'такт' - понятия взаимоисключающие, но, честно говоря, они действительно не очень друг с другом соотносятся. Снова пришлось лезть в мозги к девчонкам, чтобы убрать возникшую неловкость. 'Димка до сих пор не знает, - вздыхала Таня, - а если узнает...' 'Да не дергайся ты, - перебила ее Светка, -Если боишься, Кира с твоим Димкой поговорит. Она у нас большой спец по части уболтать, - (ну, спасибо, Светочка), - А этому Мишке... Ну, хочешь, я ему яйца оторву?' 'Стоп, Ночка! - вмешалась я, -Ничего мы никому отрывать не будем - по судам затаскают. Тут надо тоньше. Идейка у меня одна появилась. Ее, конечно, еще обдумать надо. Сейчас я суть расскажу, а вы подправлять будете, если меня куда-нибудь не туда понесет. Значит, так...'
  
  
   3
  
  
  Зачем я в это ввязалась? Кому и что хотела доказать? Велика ли заслуга дать пинка зарвавшимся соплякам? Мелко как-то, словно и не взаправду. Когда, прорываясь сквозь блокаду, мы шли на помощь Тореадору, все было понастоящему. Да, что там... Можно было бы перечислять и перечислять мгновения прошлого, когда я... когда мы все попросту висели между жизнью и смертью. Тогда всей кожей, всем существом ощущалась серьезность того, что творилось вокруг нас. Так зачем же теперь я собралась влезть в 'игрушечные' разборки? Какое мне дело до этих 'игр в песочнице'?
  Стоп-стоп-стоп. Откуда во мне такое? Зверь. Другая половина моей души. Из ее глубин неожиданно выглянуло и теперь снисходительно наблюдало за происходящим некое существо. Холодное и высокомерное 'высшее' существо, незнакомое с такой простой и очень человеческой вещью, как сочувствие. Накатила злость. 'Врешь, сволочь, - шептала я, - Тебе не переделать меня. Я не стану такой, как хотелось бы тебе. Масштабы, говоришь, не те? Верно, не те. Только маленькая подлость, один черт, все равно подлость!'
  Для себя я уже все решила. Я помогу девчонкам, и пусть идет нафиг живущая во мне тварь.
  
   **
  
  Подготовка не заняла слишком уж много времени, но пара суток на нее все же ушла. Надо было достать диктофоны с повышенной емкостью записи, надежную, компактную и одновременно качественную видеокамеру, договориться с носферату Федором. Зачем? Это уже другой вопрос. А еще нужно было где-нибудь показаться на глаза Мишке и его компании, хотя бы мельком. Чтобы, когда мы пришли на их гулянку, то уже не казались совсем уж незнакомыми.
  Сегодня у одного из близких Мишкиных друзей был день рождения. Компания во дворе жарила шашлыки, потихоньку потягивая напитки (ясное дело, не лимонад). Ребята слушали музыку, обнимались с девчонками (пока только обнималась) и пугали хохотом случайных прохожих. Хотя до настоящего 'веселья' дело еще не дошло. Выпито слишком мало, не 'разогрелся' народ. К операции все готово. Главное 'блюдо', разумеется, Вика. Ну, и мы с Ночкой на закуску. Черт возьми, наша тореадорша могла бы украсить собой обложку любого глянцевого журнала! Впрочем, для тореадоров красота - стандарт. Я как-то уже упоминала об этом.
  Мы подошли к мангалам и все уставились на нас. Конечно, больше всего взглядов досталось Вике, но и мы с Ночкой не были обделены вниманием. Ребята оживились, полезли знакомиться. Девчонок было несколько меньше, так что это оказалось нам на руку. Главной нашей целью был Михаил, но с ним то, как раз проблем не было: так и прикипел взглядом к Вике. Когда он рассмотрел тореадоршу, то слюну проглотил. Сама видела, как у него кадык дернулся. Озабоченный мальчик, ничего не скажешь. Эх, приятель, - подумалось мне, - Ты еще Милены не видел, а если б увидел, так не то что слюнки глотал бы, а сразу же кончил, не отходя от кассы. Тьфу, черт! Я, кажется, уже думать, как бруйянка начинаю, сказывается общение со Светкой.
  Все шло по плану. Нам предложили водки. Вика скривила носик, заявив, что водку она не пьет. Мы, естественно, присоединились к подруге. Дальше по сценарию я должна была подсунуть Мишке одну идейку, но, к моему удивлению, наш герой-любовник додумался до нее без всяких подсказок. 'Девчонки, - заявил он нам, - а давайте зайдем ко мне. Это рядом. У меня там есть хорошее вино, не пожалеете'. Ясен пень, мы тут же согласились. Правда, именинник чуть не испортил все. Дернул его черт заорать: 'Миха, а почему к тебе то? У меня, между прочим, тоже есть дома вино!' Я уж собралась было шваркнуть его по мозгам, чтоб не мешал, но положение исправил сам Михаил: 'Санек! Ну, какое у тебя там вино? Бурда, что разливают в Великороссии? В лучшем случае бессарабское. А у меня французское. Реально с юга Франции. Да и вообще, я те что, запрещаю с нами пойти? - деланно вздохнув, Мишка посмотрел на нас, - Мне там помощь нужна будет. Надо... ээ... ящик со шкафа снять. Девчонки, вы ведь не станете возражать, если Санька тоже пойдет?' 'Конечно, нет', - обворожительно улыбнувшись, ответила за всех Вика. Тут подошли еще трое из Мишкиной гвардии желающих принять участие... ха... в снятии ящика со шкафа. Девчонки у мангалов даже заволновались: куда это, дескать, парни намылились? Впрочем, их быстро успокоили, да и потом вместе с ними оставалось еще достаточно ребят.
  
   **
  
  Никакого ящика (кто бы сомневался?) снимать никому не пришлось. Когда мы пришли, Мишка, бросив рассеянный взгляд на шкаф, хлопнул себя по лбу и заявил, что ящик-то уже убрали, а он вот совсем запамятовал. Мы сделали вид, будто ничего не поняли, и похихикали над Мишкиной 'забывчивостью'. А вот насчет вина наш 'склерозный' приятель не обманул. Оно и в самом деле оказалось замечательным. Белое марочное десертное вино 'Барсак', произведенное коммуной с одноименным названием в виноградарской области Сотерне, что на юго-западе Франции. (Все это нам удалось прочитать на этикетке).
  Что ж, сидим за столом, воздаем должное искусству французских виноделов. Парни подливают, мы не отказываемся. (Вот вроде бы и пользы нам от вина никакой, что пили, что нет, а все равно приятно). Мишка и его друзья, кстати, больше на водку налегают. Оно и понятно, нас же споить собираются, а вина не так уж и много - всего три бутылки. Постепенно напряжение за столом стало нарастать. Чувствую, у меня по коленке уже чья-то рука елозит. Ну, ясное дело, чья - парня, что сидит справа от меня. Слева-то Ночка расположилась. Ладно, думаю, можно и потерпеть для пользы дела. Главное, чтобы он не полез, куда не надо, а то ведь сломаю бедолаге конечность. Напротив меня на другом конце стола Мишка с именинником о чем-то шепчутся, поглядывая на Вику. Михаил вдруг прихлопывает рукой по столу. 'После меня и точка', - слышу я. Так-так, не пора ли включать диктофоны? Даю команду Ночке, та - Вике. А события продолжают нарастать. Мишка поворачивается к Вике, обнимает ее одной рукой за плечи и масленым голосом бормочет: 'Викушка, ты офигительная. Ты самая крутая девчонка из всех, кого я только видел', - при этом его другая рука нацеливается на грудь нашей тореадорше. Ночка строит Вике страшные глаза, что, вероятно, должно означать: 'Только не ломай ему рук!' Но та и сама все понимает, продолжая разыгрывать свой сценарий. 'Прекрати, Миша, - испуганно шепчет она (вот ведь актриса!), - у меня же парень есть'. 'Ну и чо, - бормочет Мишка, - На хрена те вообще этот парень сдался? Такая девчонка и досталась какому-то лоху. Пошли со мной, я тебе покажу...' 'Нет! - приглушенно взвизгивает Вика. Ее глаза, обрамленные длинными ресницами, заметно влажнеют (Станиславский был бы доволен), - Я не хочу...' Ночка уже откровенно ржет, и прикрывается ладошкой, чтобы никто не заметил клыков. (Они у нас, конечно, меньше мужских, но ведь все равно с человеческими не спутаешь). 'Дурочка, ну ты чо? - ухмыляется Мишка, - Только не говори мне, что ты девочка'. 'Я не хочу, я не могу, - гнет свое Вика, - Если ты меня изнасилуешь, я заявлю в милицию!' Вот он, момент истины. Ради него и затеян этот дурацкий спектакль. А теперь надо чуточку подтолкнуть Мишку к откровенности, пусть он похвастается своей неуязвимостью. Касаюсь его сознания: легкое, незаметное вмешательство. 'Глупая, - смеется Мишка, - ну, чего ты добьешься своим заявлением? Думаешь, мне что-нибудь будет? Одна дура уже подавала. Слышала о Людмиле? Так на нее теперь все в районе пальцем показывают!' И Мишка, хихикая, стал рассказывать о том процессе. Знал он, конечно, не все, но многое. Как нашли 'свидетелей' и сколько им заплатили, как дядя надавил на судей, как работал адвокат. Много чего интересного мы узнали и, естественно, не забыли записать. 'Ну, поняла, дурочка, что в ментовке тебе ничего не светит? - закончив рассказ, спросил Мишка, - Так что будь умницей, расслабься и получай удовольствие'. Посмотрев на Мишку, Вика расслаблено улыбнулась (дело сделано, запись есть), а потом, не вставая со стула, коротко ударила. Любитель женщин охнув, совершил сальто через спинку, и с грохотом приземлился на полу. 'Вика! Ты что, охренела? - вскрикнула Ночка, - Ты же его убить могла!' 'Да ладно тебе, Светка, - отмахнулась тореадорша, - Я ему всего-то пощечину дала!' 'Пощечину? А что же тогда он у тебя через стул перелетел?!' 'Ну, так это же была МОЯ пощечина!' - усмехнувшись, ответила Вика. Немая сцена. Парни оторопело взирают на нашу красавицу.
  Так. Операция входит в следующую фазу. Встаю из-за стола, наконец-то скидывая с себя надоедливую руку: 'Оружие и 'мобильники' на стол! Живо!' Мишкины друзья поворачиваются ко мне, глазами хлопают и никак не реагируют - словно в ступоре каком-то. В дело вмешивается Ночка (в своем стиле, естественно): 'Эй, придурки! Вы чо, все еще потрахушек ждете? Обломитесь! А сейчас делайте, что говорят, или в рыло схлопочите! Не въезжаете?' Они, похоже, и впрямь не въезжали. 'Девчонки, вы чего?' - растерянно бормочет один из парней. 'Я этих шлюшек сейчас урою!' -вскакивая со стула, возмущенно кричит другой и тянется к кобуре. Видимо, у ребяток не получалось воспринимать нас всерьез. Для них мы, по-прежнему, были девчонками, которых они 'сняли'. Ну, что же, придется помочь ребятушкам в понимании момента. Нужен наглядный урок послушания, и кандидат в 'мальчики для бития', кстати, уже имеется. 'Грозный' 'мачо' все никак не мог расстегнуть кобуру на поясе. (Руки у него тряслись что ли?) Если бы сейчас была боевая ситуация, ему бы уже раз пять башку прострелить успели. Наконец, парень справился с застежкой и наполовину вытянул пистолет, но я уже стояла рядом. Почти без замаха двойной удар по нервным центрам. 'А-а-а!!' - кричит парень. (Надеюсь, в этих квартирах хорошая звукоизоляция?) Подхватываю пистолет из ослабевшей руки, бросаю на стол. А, кстати, модель вполне себе. Местного производства, ижевский 'Скиф'. По сути, улучшенный, осовремененный 'Макар'. Как говорится дешево и сердито. 'Ой, сука, что с моими руками?' - на глазах у 'мачо' блестят слезы боли, унижения и страха - руки висят плетьми. Я ему даже эту 'суку' простила. 'Минут через десять, - отвечаю, - вернется чувствительность, через пятна-дцать-двадцать сможешь пользоваться, - и, обведя парней взглядом, добавляю, - Если кто-нибудь еще раз дернется, могу устроить паралич на всю оставшуюся жизнь'. Ребяток всех аж передернуло. Смотрят на меня, как на... кобру. Отражения... Ох, лучше их вообще не читать. Судя по ним, отношение ко мне, как к той же самой кобре. И хотелось бы раздавить гадину, и страшно - вдруг укусит? 'Ну, что? - говорю, - Повторяю для особо тупых. Оружие и 'мобильники' на стол!' Вот теперь мое распоряжение было выполнено без задержки. На столе появились телефоны, а также еще один 'Скиф', 'Ярыгин' и, ну, надо же, 'Глок' двадцать первой модели. Сорок пятый калибр - это серьезно. Только вот интересно, патроны к нему надо на оружейном рынке покупать, или они все-таки продаются в магазинах? 'А тебе что, особое приглашение надо? - раздается голос нашей тореадорши, - Ну-ка быстро сюда, что у тебя там под мышкой?' Мишка попытался было взбрыкнуть, но очередной удар снова уложил его на пол - Викино превращение из испуганной девушки в безжалостного бойца выглядело впечатляюще. Прижав 'успокоенного' Мишку к полу, она сунула руку ему под ветровку и выудила (ни фига себе!) здоровенный револьверище! А ведь это 'Кольт-Анаконда'. Точно он. Причем ранних выпусков, еще с деревянными накладками на рукояти. 'Ну и пижон', - разглядывая револьвер, пробормотала тореадорша. 'Вестернов он обсмотрелся, - хохотнула Ночка и добавила, повернувшись к Мишке, - Ну, давай, ковбой, спускай штаны!' 'Зачем?' - испуганно спросил тот. 'Будем тебя насиловать, - без тени улыбки пояснила Вика, - Ты же сам хотел со мной такое устроить. Так что давай, будь умницей, расслабляйся и получай удовольствие'. Михаил посерел. 'Девчонки, да вы с ума сошли!' Вид у него был такой, что я не выдержала и захихикала. 'Придурок, она же шутит, - успокаиваю Мишку, - Чем она тебя будет насиловать? Не твоим же револьвером'. Ночка эдак внимательно смотрит на нашего 'ковбоя' и задумчиво изрекает: 'Верно, оружие пачкать нельзя. Для таких вещей используется ручка от швабры...' Мишка дергается и получает очередное 'успокоение' от Вики, парни начинают волноваться, но под моим взглядом затихают. А Ночка, как ни в чем не бывало, продолжает: 'Но этой хренью мы заниматься не станем. Не боись, Миша, 'секс' не состоится. Мы тебя просто выпорем'. 'Как это 'выпорем'? - бормочет Михаил. Бруйянка пожимает плечами: 'Известное дело как - ремнем по голой заднице! Ведешь ты себя, как прыщавый подросток, которому гормоны крышу снесли. Вот и обойдемся с тобой, как с подростком. У тебя же вместо головы головка работает. Ну, так, может быть, через зад что-нибудь дойдет? Давай, спускай штаны и приступим. Кира, включай камеру!' 'Не имеете права!' - взвизгнул Мишка. На него надвинулась Вика: 'Что же ты не вспоминал о правах, когда насиловал Людмилу, Татьяну, когда собирался изнасиловать меня? Быстро спустил штаны! Сам! Если это сделаю я, тебе будет больно. Очень больно! Невыносимо больно!!' А потом Вика снова ударила. Все знают, тореадоры, в первую очередь, рукопашники, потому и зоны боли на теле хоть человека, хоть каинита они чувствуют на интуитивном уровне. Говорят, если тореадору удается пробить защиту противника, от его ударов скручивает даже гангрела в боевой трансформе. Мишка гангрелом не был, и, всхрюкнув от боли, в который уже раз свалился на пол. Когда тореадорша наконец поставила его на ноги, в нем похоже, сломался некий стержень, и Михаил, глотая слезы, подвывая и что-то бормоча себе под нос, принялся расстегивать штаны. Губы Вики искривились в усмешке: 'Светка, забирай клиента. Дозрел. Кира, давай камеру. Кажется, мне больше никого не придется сегодня бить'. 'Вот и умничка, - проворковала Светка, хватая парня, - Локти на стул, зад оттопырь. Ну, поехали!'
  На протяжении всей экзекуции Мишка вел себя тихо, и никаких хлопот не доставлял, разве что постанывал, да дергался от особенно сильных ударов. Он словно бы впал в состояние прострации, чего мы, кстати, и добивались. Без помех процедуру удалось снять во всех подробностях и со всех мыслимых ракурсов. Странное дело, но, судя по отражениям, кое-кто из ребят, наблюдая за Мишкиной поркой, в тайне злорадствовал. Похоже, не такой уж и сплоченной была эта команда.
  Дело сделано. Диктофоны отключены, камера упакована. Парней мы погрузили в дрему (не хватало еще, чтобы кто-нибудь сдуру пальнул в нас), умаявшегося Мишку перенесли и уложили задницей кверху на диван. (Надеюсь, какое-то время ему будет неудобно сидеть). Ну, вот и все. Мы тихонько вышли, прикрыв за собой дверь...
  
  
   4
  
  
  - Давай-ка, Кеша, еще что ли по стопочке хряпнем, - проговорил Николай - крупный, плотный мужчина лет сорока пяти на вид.
  Он потянулся к стоящей на столе бутылке 'Седого Урала' и разлил холодную водку по рюмкам.
  - А ты у нас по-прежнему патриот. Только водку потребляешь, и только нашего производства, - улыбнулся Иннокентий - такой же, как и Николай, плотный мужчина, разве что ниже на полголовы.
  В них обоих чувствовалась одна порода: одинаковое телосложение, схожие черты ли-ца... А что тут удивительного? Они ж были братьями. Правда, не родными - двоюродными. Фамилии носили разные.
  - Ну, так что пить, Кеша, русскому человеку, как не водку? Самый наш напиток. Это ты у нас космополит какой-то. Все тебе джины-бренди подай, или текилу эту - самогонку мексиканскую. А то, что я местную водку пью, так чем она хуже великоросской? Только стоит чуть не в два раза дешевле. Я же на государственной службе сижу, мне зазря деньгами сорить не с руки.
  - Ох, Коля, - хмыкнул Иннокентий, - только не говори мне о своем безденежье. Дом - полная чаша и сам как огурчик. Как стал в городе главным ментом, так и не стареешь будто. Мы ж с тобой одногодками выглядим, а ведь ты почти на десять лет меня старше. И здоров, как бык, а у меня, то печень, то желудок... Вот и не верь после этого слухам.
  - Меньше надо пить бормотуху заграничную, Кеша. Пей, водку - будешь здоров. И гри-бочками, кстати, давай, закусывай. Жена сама солила. А слухи, что слухи? Народ любит поболтать о всякой ерунде. То у них тарелки где-то косяками начинают летать, то какой-нибудь ясновидящий объявится... Всему этому верить - себя не уважать. Сохранился, говоришь, хорошо? Так что мне не сохраниться? Здоровьем бог не обидел, и дети лишний раз нервы не треплют, не то что твой обалдуй.
  Щелкнула входная дверь. Шорох в коридоре и легкие шаги на кухню. В дверях показалась Юля - младшая дочь Николая.
  - Привет па, здравствуй дядя Кеша, - в глазах у Юльки играют смешинки.
  - Что там у тебя с контрольной?
  - Пятерка, па.
  - Ну, молодец. Иди к себе в комнату, а мы тут с дядей Кешей еще поговорим.
  - Сейчас. Я только чаю налью.
  Уже выходя, Юлька оглянулась и тихо хихикнула.
  - Ну, вот, - вздохнул Иннокентий, - она, похоже, тоже видела этот чертов ролик.
  - Да его уж, наверно, полгорода видело, - усмехнулся Николай, - И, знаешь, что я тебе скажу, Кеша? Мишку давно пора было высечь. Только, конечно, не каким-то девчонкам, а тебе самому. И мы по молодости по бабам бегали, но твой парень... Он у меня уже вот где, - Николай хлопнул себя по горлу, - Просто жеребец какой-то... Ну, трахни ты какую, которая сама не прочь. Мало что ли таких? Так нет, надо невесту у жениха чуть ли не из под венца... Думаешь Людка одна такая? Ты будешь смеяться, но я уже своим приказывал с девками, что собирались заявлять на твоего Мишку, проводить воспитательную работу. Дескать, свидетелей нет, следов побоев тоже, доказать ничего не возможно. Так стоит ли зазря трепать себе нервы? Если бы не это, вся ментовка была бы забита заявлениями на твоего...
  - Коля, но ведь что-то же можно сделать с этим чертовым роликом?
  - А что тут сделаешь, если он висит на штатовском сервере? Посоветуй, если такой умный.
  Иннокентий тяжело вздохнул, налил себе водки и тут же осушил рюмку.
  - Я писал владельцам ресурса, просил его убрать. Мне ответили, что не видят оснований для этого. Но, может быть, если по официальным каналам?..
  - Кеша, не смеши меня. По каким таким 'официальным каналам'? Мне что, спрашивает-ся, подать запрос в правительство Соединенных Штатов? Просим надавить на владельцев ресурса. У них наш парень голым задом светится! Ты и сам понимаешь, что это ерунда полная.
  - Так ведь жить, Коля, стало невмоготу. Хрен с ним с Мишкой, сам виноват. Так ведь надо мной уже смеются. Домой хоть не приходи - соседи хихикают. На работе эта сука за спиной ухмыляется...
  - Какая еще сука?
  - Да мать той Людки, с которой судились! Она же у меня работает.
  - Так уволь ее, ты ведь хозяин. Кем она там у тебя?
  - Кассиром.
  - Ты что, кассира нового не найдешь?
  - Да она же у меня и всю бухгалтерию заодно тянет. Ее уволишь, где я потом такого спеца возьму? Она бухгалтер каких поискать!
  - Что-то я не пойму. У тебя же вроде есть главный бухгалтер.
  - Да не разбирается она ни черта. Опыта нет.
  - Зачем же тогда держишь?
  - Зачем-зачем... Сплю я с ней.
  - Нда, Кеша. Ну, не мне тебя судить. Ты у нас мужик взрослый, знаешь, что делаешь. Я только вот что тебе скажу. Твой засранец наговорил много лишнего. Не то, чтобы его болтовня так уж опасна: аудиоданные - штука сомнительная. Но все же лучше бы тебе лишний раз не дергаться. И за Мишкой следи, чтобы опять чего не отчебучил. Люди-то похихикают, да забудут. Если больше ничего не случится, само собой все рассосется. Теперь дело твое телячье: обгадился - жди, пока подсохнет, да вонять перестанет. Уяснил? Тогда давай-ка еще по одной.
  
   ***
  
  Вечереет. Мы с Сережкой валяемся на кровати - отдыхаем после бурного дня. Почему бы молодой женщине не провести день в постели с молодым мужчиной? Особенно, если женщина любит этого мужчину и любовь обоюдна. Верно? Восьмой час. Рань, короче говоря. Спешить некуда - выходной. Да и вообще, я люблю поваляться, потому как сова. Сережка, под моим влиянием, тоже медленно, но верно превращается в сову. Вот уж действительно, с кем поведешься... Лежу, приткнувшись к Сережкиному плечу. Он легонько ерошит волосы на моем затылке, а я млею от удовольствия. Такая вот идиллия. Смотрим по телеку какое-то идиотское юмористическое шоу со смехом за кадром. Просто, спать уже не хочется, а вставать вроде как рано. Кстати, шоу с уральской спецификой, только это не делает его менее глупым.
  На экране - стрельбище. Гремят выстрелы. Народ по одному - по два выходит на огне-вую позицию, где из положений лежа, сидя, стоя расстреливает неподвижные и движущиеся мишени. На переднем плане жизнерадостно улыбаются двое..., надо полагать, ведущих: пузатый крепыш с бородкой-эспаньолкой и стройная блондинистая девица. Вдруг, сделав страшное лицо, мужик поворачивается к своей напарнице: 'Ходят слухи, что наше стрельбище сегодня посетит знаменитый снайпер Зверь!' 'Ах! - всплеснув руками, восклицает та, - Неужели мы увидим великого стрелка Федора Хомячкова?!' (Смех за кадром). 'Говорят, - продолжает пузатый, - он настолько крут, что при стрельбе по удаленной цели даже не делает поправку на ветер! Он не боится бокового сноса!' (Смех за кадром). 'Почему?' - хлопает глазами блондинка. 'Потому что он крут, невероятно крут, - наставительно отвечает мужик, - Когда Федор выходит на позицию огня - ветер всегда стихает'. (Смех за кадром). Дальше пузатый продолжает шепотом, склонившись к ушку своей напарницы: 'Мне кажется, его боятся все, и даже ветер'. (Смех за кадром). На стрельбище появляется какой-то сутулый тип, по виду типичнейший 'ботаник'. Его окружает толпа восторженных поклонников обоего пола - 'ботаник' раздает автографы. (Все это действо, естественно, сопровождается смехом за кадром). 'А вот и наш герой!' - восклицает девица-ведущая. Крупным планом лицо: мелкие невыразительные черты, безвольный скошенный подбородок, толстенные очки с какими-то совершенно дикими диоптриями и косящий правый глаз. Да уж, 'герой' тот еще. В руках 'суперстрелок' держит СВД, только вместо нормальной оптики на ней нечто среднее между маленьким телескопом и ну, о-очень большим прицелом. Пузан показывает блондинке на винтовку: 'Это его знаменитая 'Глазунья', - (и снова смех за кадром), - Говорят, с ней в руках Федор способен творить чудеса!' 'Чудо-снайпер' выходит к линии огня. Тем временем поклонники оборудуют для кумира огневую позицию: кто-то раскручивает и надувает (под хохот за кадром) пляжный матрасик, кто-то устанавливает упор для винтовки. 'Ботаник' ложится на матрас, ворочается с боку на бок, проверяя на мягкость, и, наконец, изготавливается для стрельбы. Прямо перед его носом, на расстоянии пары метров, поднимается мишень. 'Снайпер' долго целится, примериваясь и так, и эдак. Наконец, грохает выстрел. Крупным планом мишень. На ней ни единой отметины. 'Он что, не попал?' - блондинка-ведущая удивленно поворачивается к своему напарнику. 'Вот именно! - восторженно восклицает тот, - В эту мишень невозможно было не попасть, но Федор это сделал! Я же говорил, он способен творить чудеса!' (Смех за кадром).
  Мы так и не досмотрели это дурацкое шоу - автоматная очередь раскрошила стекло окна. Со звоном на пол посыпались осколки. Что за?.. С кровати мы слетели, словно подброшенные пружиной. В голове мечутся обрывки мыслей. Неужели и здесь началось? От чего ушли к тому и пришли? 'Какие-то типы у двери в подъезд столпились', - проговорил Сережка, выглянув за портьеру. (Нормальные солнцезащитные жалюзи мы так и не успели установить). Требовательно запиликал звонок домофона, Сергей схватил трубку. Одновременно зазвонил мой мобильник. Голос Кабана: 'Кира! Что там за стрельба?' 'Какие-то уроды по нашу душу, - проговорил Сережка, бросая трубку домофона и принимаясь лихорадочно одеваться, - Я им, кстати, открыл входную дверь'. 'Кабан! У нас сейчас будут гости!' 'Ждем, Кира! - послышалось из динамика, - Встретим по полной!' Пока я говорила с Кабаном, Сергей успел одеться, пристегнул пояс со своими ножами и выскочил за дверь. Гляжу, пистолет-пулемет не взял. Может, оно и к лучшему - в подъездах рикошеты будь здоров. А теперь быстренько одеться и на выход. Ничего, у нас восьмой этаж. Пока эти козлы добегут по лестнице... А лифт уже сутки как не работает. Хоть какая-то польза от плохой работы ЖКХ! Пока собиралась, заметила на полу среди осколков стекла несколько пуль. Эх, как их сплющило... Машинально подобрала одну. Ба, да она же пластиковая! К чему бы это? Выскочила на лестничную площадку. Почти одновременно со мной выбежала Вика. 'А где Ночка?' 'Все еще одевается, копуша', - усмехнулась тореадорша. В паре квартир на нашей площадке приоткрылись двери. Выглянули встревоженные мужики с 'калашами' в руках -дружинники, наверно.
  - Девчонки, что за шум?
  - Какие-то ублюдки, - отвечаю соседям, - покрошили из автоматов окна в квартире. Наши ребята побежали с ними разбираться.
  - Из автоматов? Вы не шутите?
  - Нет, конечно. Правда, пули были пластиковыми.
  Несколькими этажами ниже раздавались крики, шум борьбы, пару раз протрещали авто-матные очереди. Вика посмотрела на меня:
  - Кира, бежим вниз! Нашим помощь может понадобиться!
  - Эй! Дочки! - заорали мужики, - Мы с вами! Ща покажем этим отморозкам, как окна портить!
  Все вместе мы, перескакивая через ступеньки, ломанулись вниз. Пока спускались, нас догнала Ночка, а затем присоединились еще трое соседей-дружинников. Активные здесь люди, не то, что у нас в Великороссии.
  Помощь не понадобилась - ребята отлично справились и без нас. А кто бы в этом сомневался? Налетчики лежали перед домом, уткнувшись носом в асфальт. Между ними прохаживались Сережка, Артур, Кабан и четверо парней-тремеров с шестого этажа. (Их я почти не знала, так, встречала на базе). Когда кто-нибудь из налетчиков пытался шевелиться, ребята вразумляли их пинками. Оружие отморозков лежало кучей неподалеку - с десяток АК сотой серии, но разных моделей. Там же валялись дубинки, наручники и разнотипные кобуры с пистолетами. Подготовились, блин!
  На улице моросил дождь. Весь день собирался, и вот, наконец, пошел. Повезло с пого-дой, можно сказать. Иначе как бы мы, не смазавшись СМ, под солнце вышли? Оно ведь по времени еще только к закату должно клониться. Асфальт, на котором лежали налетчики, был уже порядком мокрым, в углублениях начали образовываться лужи. Ничего, уродам полезны водные процедуры. Пусть поваляются, может быть, мозги на место встанут.
  Так, что же это за типы? Парни в возрасте двадцати-двадцати пяти лет. Все в 'камуфле', в берцах, на некоторых бронежилеты, а у отдельных еще и кевларовые шлемы в придачу. Вояки хреновы. Лица, вроде, незнакомые. Ну, и ладно, сейчас распотрошу пару-тройку сознаний и узнаю, чего им от нас было надо. Потрошить никого не пришлось - я увидела Саню. Так-так, если у нас тут Шурик нарисовался, значит, и его дружок Мишка где-то поблизости. Начала внимательней осматривать лежащих. Действительно, тут он, казанова местного разлива. Как и все лежит, бронежилет в луже мочит. Так вот что им надо - мстить пришли. 'Я мстю и мстя моя страшна'. С ними все ясно. Злость и обида так и распирают незадачливого мстителя. Хм, а ведь это можно использовать для пользы дела. Развязать язык совсем не сложно, если знать как. И пусть Мишка выскажет все, что сейчас в нем кипит, а народ послушает. Вон, хотя бы те же мужики-дружинники - наши соседи по подъезду. На замок рот Михаилу запирает его страх. Понимает парень, что не в том сейчас положении, чтобы угрожать, или качать права. А я этот страх возьму и приглушу, отодвину в сторону. Подошла к Мишке: 'Ну, что, 'герой', без гадостей жизнь не в радость? Зачем нам окна побили?' Одновременно со своим вопросом я провела задуманные изменения в сознании младшего Звягина. Тот сразу встрепенулся. Приподнялся на локтях, глаза злые. 'Ты что, думаешь, - кричит, - я позволю мешать себя с говном? Да я за этот ролик, суки, вам не только окна поколю, я вас всех...' Договорить он не успел, получил пинком под ребра, причем не от наших. К нему подскочил кто-то из дружинников: 'Заткнись, сопляк! Если папаша у тебя миллионер, можно беспредельничать?! Щас мозги вышибу нахер! Совсем распоясались!' 'Что ж, - говорю Мишке, - одного урока тебе было недостаточно. Повторенье - мать ученья. Ребята! Выпорете его!' Сережка с Артуром схватили несчастного мстителя и сразу заспорили, кто займется 'учебным процессом'. Сергей Артуру: 'Мы из-за него без стекол остались!' 'А меня он лохом обзывал и Вику лапал! - парировал Артур, - Я за Вику ему должен руки оторвать, а не то, что выпороть!' Толкаю тореадоршу в бок: 'Гляди, Мишка-то как струхнул'. 'Боится без рук остаться', - ухмыляется та. 'Парни! Кончайте заниматься хренью! - вмешалась Ночка, - Порите по очереди!' На том и порешили.
  По мере продвижения 'воспитательного процесса' к нам подтягивался народ. Знаете ли, не каждый день во дворах порку устраивают. Вот и подходили жители окрестных домов узнать, в чем дело. А уж, когда выясняли, что тут герой небезызвестного ролика демонстрирует свой зад вживую, оставались досмотреть шоу до конца. Ну, достала эта компания всех здесь, потому и не любили ее заводилу. Людей среди зрителей было, конечно, больше, но и наши заглядывали. Подошли пятеро незнакомых мне каинитов - три девушки и двое парней. По виду не тремеры и не тореадоры, а, судя по одежде, и не бруйяне. Наверно кто-то из вентру. Подъехал на байке Ветер с какой-то из своих подруг. Поглядели на бесплатное представление и укатили. Племянничек мой заглянул. Как всегда в своем репертуаре: стоит, улыбается во весь рот. Я ему: 'Стас! Кончай скалиться'. А в ответ слышу: 'Ты что, Кира, раскомандовалась? Мне теперь и улыбнуться нельзя?' 'Стас, - вздыхаю я, - ты же своими клыками всех людей тут распугаешь'. Сообразил, прикрыл рот. Вообще-то Стаса можно понять. Сложно смотреть на все это действо и оставаться серьезным. Больно уж потешно Мишка выглядел. Представьте себе эдакого парнягу в отличных берцах на толстенной подошве, добротном камуфляже (по-моему, импортном, судя по покрою и расцветке) и в бронежилете. При этом бравый 'коммандос', зажатый между ног Кабана, стоит в известной позе с голым задом, над которым 'трудятся' Сережка с Артуром. Зрелище такое, что вот не хочешь, а захихикаешь. Впрочем, самому-то Мишке было точно не до смеха. В глазах слезы толи от боли, толи от унижения, а, может, от того и другого сразу. Лицо красное и горит, как стоп-сигнал на машине. Даже задница у него и то покраснела. Хотя она-то, может, и не от стыда, а просто от ремня. Не позавидуешь парню, короче говоря. Мне его даже жалко немножко стало.
  А народ все подходил, и дождик им не помеха. Заглянул какой-то мужик. Увидел Мишку, осклабился. Разговорился с нашими соседями-дружинниками. Те ему, показывают на разбитые окна, на лежащих в лужах 'коммандос', что-то объясняют. Мужик пригляделся к парням на асфальте, да как заорет: 'Петька! А ты что здесь делаешь?! Убью, гаденыш!' Схватил какого-то парнишку, поставил на ноги, и влепил затрещину, да такую, что бедолага опять на асфальт скопытился. Оставив парня, мужик кинулся к куче АК, поковырялся в ней, вытащил один из 'калашей'. Вид у него стал страшный, лицо сравнялось цветом с Мишкиной задницей. Снова кинулся..., надо полагать, к сыну. 'Тебе, - кричит, - кто позволил взять мой автомат?! Ты понимаешь, гаденыш, что опозорил меня? Теперь все решат, что за своим оружием я вообще не слежу. Опозорил перед людьми, дрянь такая! Перед 'Дружиной' опозорил!!! Я же тебя за это прямо сейчас высеку, и не так, как твоего дружка, а по-настоящему, в кровь, чтоб надолго запомнил, как отца позорить!' Мужик перекинул за спину автомат, и принялся расстегивать ремень. Неожиданно парень вскочил на ноги и с криком: 'не надо, папа!', бросился бежать. Мы не стали его удерживать. 'Стой! Стой, убью!' - заорал мужик и кинулся следом. Зеваки посмеивались, глядя им вслед.
  Не успела эта парочка скрыться с глаз, как во двор заехал милицейский 'УАЗик'. Видно кто-то из жильцов вызвал. Открылись дверцы, из машины вылезли три милиционера: капитан в годах и молоденькие летеха с сержантом. 'Ну, и что тут за судилище такое? - проворчал капитан, - Дожили, понимаешь, до публичных порок. А дальше что? Головы будем рубить посередь двора? А ну, хватит!' Наши ребята отпустили Мишку, и тот, ойкая от боли, принялся натягивать штаны. Стали подниматься с земли и остальные 'коммандос'. Увидев, кого пороли, капитан поморщился: 'Вообще-то порка, тоже правонарушение. Рассказывайте, что случилось? За что вы его?' Милиционера подвели к лежащим в куче 'калашам', пистолетам, дубинкам, показали разбитые окна, рассказали, как бравые 'коммандос' устроили штурм подъезда. По мере того, как выяснялись все новые подробности, капитан становился мрачнее и мрачнее. Выслушав нас, обреченно спросил: 'Заявление подавать будете?' 'Зачем? - отвечаю, - Мы же, вроде как, своими силами разобрались'. Милиционер сразу повеселел, вздохнул облегченно: 'Вот и чудненько. Будем считать инцидент исчерпанным'. 'Как это исчерпанным? - вдруг подал голос Мишка, - А как же я? Они совершили надо мной насилие!' Не разобравшись, Кабан возмущенно заорал: 'Гонит он! Мы че, ахтунги? Серега с Артуром его просто пороли, это все подтвердят!' Народ заржал, менты и те заулыбались. Лишь в этот момент Мишка сообразил, как неудачно он выразился, и покраснел еще больше, хотя, казалось, больше уж некуда. Капитан повернулся к 'жертве насилия': 'Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо вляпался? Если подашь в суд исковое заявление, твои обидчики отделаются штрафом. Тебе не было нанесено сколь-нибудь значительных телесных повреждений. Не исключено, кстати, что другую сторону суд вообще оправдает, учитывая твои собственные действия. А вот если на тебя подадут иск, Миша, это срок, и хорошо, если условный. Так что советую о судах забыть. Ну, что, боевики недоделанные? - капитан обращался уже ко всей Мишкиной команде, - Топайте по домам. Личное оружие заберете в понедельник в райотделе, а автоматы... Кто-нибудь из вас состоит в 'Дружине'? - ничего не услышав в ответ, милиционер продолжил, - Автоматы вашим родителям вернут в центральном офисе 'Дружины'. Надеюсь, им вставят там фитиля!' Погрузив оружие, стражи порядка уселись в машину, и 'УАЗик', разбрызгивая лужи, выехал со двора. Вот и все. Шоу закончено. Зеваки постепенно стали расходиться. Мишка, что-то прокричав издали, погрозил нам кулаком, и побежал домой. Следом за ним потянулись угрюмые 'коммандос'.
  'Привет, Кира!' - раздалось за спиной. Я обернулась. Сзади под зонтиками стояли Татьяна с Мариной (те самые девчонки, с которых и началась вся эта катавасия). Вместе с ними была еще одна девушка примерно их же возраста. Странная девушка, неулыбчивая, какая-то очень серьезная. Я видела в ней слишком много горечи и разочарования, а вот чего-то теплого, доброго - слишком мало. Несколько нетипично для молодых девчонок. Только, разобрав ее отражение 'по косточкам', я поняла, что ошибалась. Позитивные чувства все-таки были, просто прятались в ядре - глубинных аспектах личности, том, что составляет самую суть разумного существа, будь оно человеком или каинитом. Девушка протянула мне руку. Людмила - представилась она. Странно. Мы поздоровались с ней, как две каинитки. У людей за руку здороваются разве что мужчина с мужчиной. 'Это та самая Люда, про которую я тебе говорила', - вмешалась Татьяна. 'Та самая... неудачница, - усмехнулась Людмила, - Хотя..., это все не важно. Я получила массу удовольствия, разглядывая ваш ролик. И сегодня тоже Миша был неподражаем, - это 'Миша' она произнесла, словно выплюнула, на миг в ее отражении проявились и ненависть, и презрение, - Только хотелось бы спросить, - продолжала девушка, - почему вы наказали его одного. Он, конечно, редкостная скотина, но другие не на много лучше. И вот Михаил получает на полную катушку, а остальные отделываются легким испугом и мокрой одеждой'. Хм, хороший вопрос. Зрит в корень, как говаривал Козьма Прутков. 'Видишь ли, Людмила, - отвечаю ей, - дело не только в Мишке, но и в тех шестерках, что крутятся возле него. Без них, он бы так не наглел. Мы хотим развалить эту компанию. Высмеять лидера на глазах его шестерок. Психологически тяжело подчиняться тому, кого опозорили на твоих глазах, причем уже дважды. Парни из Мишкиной команды будут вспоминать все это, и чувствовать, что они-то в тех ситуациях выглядели куда более достойно, чем их заводила. Мишка же, в свою очередь, будет злиться на всех остальных, понимая, что дерьмом облили его одного, а другие остались чистенькими. Скорее всего, он будет пытаться отыгрываться на шестерках за свое унижение. Почти наверняка они все переругаются, и группа развалится. Ребята просто перестанут воспринимать Мишку как лидера'. Людмила с интересом посмотрела на меня: 'Ты сама это придумала?' Я улыбнулась, вспомнив свои занятия с Маргаритой: 'Пытаюсь применить на практике знания, полученные от моей наставницы'. Прикусив губу, несколько мгновений Людмила молчала, о чем-то задумавшись. 'Моя мама хотела бы встретиться с тобой, и теми девушками из ролика, - вдруг сказала она, - У нее есть к вам какое-то деловое предложение. Мама просила передать, что для вас оно будет выгодным. Если ты согласна, назначь время, когда она могла бы вас увидеть'. Вот те раз, предложение какое-то. А оно нам надо? Хотя, с другой стороны, если послушаем, что от нас хотят, мы ведь ничего не потеряем. Похоже, мое молчание Людмила приняла за вежливую форму отказа. 'Кира, пожалуйста, выслушай маму, - тихо сказала она, просительно глядя на меня, - Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО что-то важное. Мама очень боялась, что вы не захотите с ней говорить. Мне кажется, даже когда в суде все пошло наперекосяк, она и то меньше волновалась'. И как, спрашивается, после этого можно отказать? 'Хорошо, Людмила. Мы поговорим с твоей мамой'...
  
  
   5
  
  
  - ...Нет, Кеша, ничем не могу помочь. Они снова сидели на кухне. Два брата. Снова пили водку и закусывали грибочками домашнего соления.
  - Я ведь не зря твердил тебе: смотри за сыном! - накалывая вилкой половинку груздя, говорил Николай, - А теперь, Кеша, поздно дергаться... Ты, кстати, закусывать не забывай, а то, чего доброго, захмелеешь и до дома не доедешь. Как мне тебе помочь? Ну, что молчишь? Твой обормот с дружками устроил настоящий штурм. Я понимаю, обида заела, решил отомстить, подговорил приятелей. Но, такое отчебучить, это знаешь ли... Ты в курсе, что ему можно было бы предъявить организацию вооруженного нападения? Свидетелей - половина двора...
  - Но ведь они же, Коль, никого не собирались убивать. Просто попугать хотели, обидчиков наказать. У них и патроны-то в магазинах были с пластиковыми пулями.
  - Иннокентий, ты же взрослый мужик! Мне ли повторять тебе прописные истины? И пластиковой пулей можно убить! Об осколках стекла из разбитых окон я уж и говорить не хочу. По сравнению с остальным это мелочь. Мишке крупно повезло, что не пострадали случайные люди! Вот тогда точно не обошлось бы одной поркой. Кеша, поверь мне, менту со стажем, ничего сделать нельзя. Подашь иск, получишь встречный иск, будет хреново, совсем хреново.
  - И что же мне теперь делать, Коля? Эти ублюдки уже второй ролик разместили, - Иннокентий взял со стола рюмку, залпом опрокинул, снова не закусив. Видя это, Николай сам наткнул на вилку грибок и чуть не силой заставил брата зажевать.
  - Забудь. Все образуется.
  - Что образуется, Коля?! - взвился Иннокентий, - Да на меня не то, что соседи, арендаторы уже пальцами показывают. Хихикают, сволочи! Мишка, мой, ходит, как в воду опущенный. Со всеми своими успел переругаться. Если ты не можешь помочь, то я сам тем подонкам, что-нибудь устрою!
  - Кеша! Держись от них подальше. Слышишь? Ты многого не знаешь. Они тебе не по зубам. Это вообще не твой уровень, - Николай разлил остатки водки по рюмкам, выпил, и, потянувшись за закуской, пробормотал, - Это, пожалуй, даже не мой уровень.
  
   ***
  
  Тех, кто умеет читать отражения, не обманешь - мать Людмилы испытывала сильное беспокойство, но при всем притом, держалась просто отлично. Несведущий ни за что бы не догадался, что она волнуется, настолько Полина Игоревна казалась спокойной и уверенной в себе. Достойная женщина. Было в ней какое-то неуловимое сходство с Маргаритой. Она, так же, как и моя наставница, умела 'держать удар', не сломаться, не отчаяться, под прессом обстоятельств, а выждать время и нанести ответный. Я видела, чувствовала это.
  - ...Вы убийственно элегантно наказали Мишку, - продолжала Полина Игоревна, - Простое мордобитие не привело бы к такому результату. Вы буквально растоптали гаденыша. Не стану скрывать, я рада. Наконец-то он получил по заслугам. Но, по большому счету, парень не так уж и виноват. Он копирует своего отца. Маленький подлец учится у подлеца большого. Я бы хотела, чтобы вы наказали отца Мишки.
  Мы собрались за столом в нашей с Сергеем квартире: я, Вика с Артуром, Ночка и наша гостья. (Ни Сережки, ни Кабана сегодня не было, один на базе тренировал молодежь, другой заступил на дежурство). Ходить вокруг да около мы не стали, а потому сразу приступили к делу.
  - Я не поняла, - Вика удивленно смотрела на мать Людмилы, - вы хотите, чтобы мы и его выпороли?
  - Нет, конечно, - улыбнулась Полина Игоревна, - Я хочу, чтобы он разорился, стал нищим, хочу, чтобы весь его бизнес вылетел в трубу! Я знаю, как это сделать. Помогите мне, и вы не останетесь внакладе.
  - Не останемся внакладе..., - повторила Ночка, - Что вы имеете ввиду?
  Наша Светка существо практичное, а потому зацепилась за самое, на ее взгляд, главное: что мы с этого поимеем?
  - Вы получите налаженный, доходный и не особо хлопотный бизнес.
  - При условии?.. Продолжайте, - проговорила я.
  - Не совсем поняла вас, Кира, - мать Людмилы вопросительно взглянула на меня.
  - Ну, разорив с нашей помощью своего обидчика, вы ведь захотите что-то получить, кроме морального удовлетворения?
  Полина Игоревна рассмеялась.
  - Кира, вам не откажешь в проницательности. Да, условия есть. Вы восстановите меня в должности главного бухгалтера, и на несколько процентов увеличите мой пакет акций. Согласитесь, это достаточно скромные условия. Кроме того, я действительно хороший бухгалтер. Именно поэтому старший Звягин меня до сих пор не уволил, несмотря на всю свою неприязнь. Это ведь тоже показатель моего профессионализма. Так что в любом случае я буду вам полезна.
  Да уж, интересное предложение. Только вот непонятно, почему с этим предложением она обратилась именно к нам. С точки зрения нормального взрослого человека, все мы, и девчонки, и ребята - молодежь, ничего не видевшая в жизни, не имеющая ни опыта, ни серьезных возможностей. Почему она решила, что мы, во-первых, захотим этим заниматься, а, во-вторых, вообще в состоянии помочь ей? Ну, пункт первый, ладно. Готовый налаженный бизнес. От таких предложений обычно не отказываются. А вот, что касается пункта два, странновато как-то...
  - Полина Игоревна, скажите, почему вы обратились к нам? Только потому, что мы наказали Мишку?
  Наша гостья задумалась. Сидит, глядя куда-то в пространство. А ведь она боится. В первый момент, когда Людмилина мама переступила порог этой квартиры, она тоже волновалась. Потом ее беспокойство улеглось, а вот сейчас опять пошло на пик. Чего она боится? Того, что сейчас скажет, или того, как мы отреагируем на сказанное?
  - Впервые увидев ваше видео, - произнесла, наконец, Полина Игоревна, - я сначала просто получила удовольствие. Есть на свете справедливость - сказала я себе. А уж потом этот ролик заставил меня задуматься. Я стала ломать голову над тем, как три девочки довольно хрупкого телосложения сумели разобраться с пятью крепкими парнями. А потом еще и выпороть одного из них на глазах у остальных.
  Вот черт! И Татьяна, и Марина одобрили задумку, но ведь с ними-то мы обсуждали все лишь в общих чертах. Возможно, девчонки решили, что с Мишкиными шестерками разберутся наши ребята, а потом уж мы выпорем самого заводилу. Реалии социума каинитов воспринимаются нами, как нечто само собой разумеющееся, и мы по привычке переносим их на человеческое общество, забывая, что у людей все не так. У нас в силу физиологических причин оба пола равны по своим боевым возможностям. Все зависит от уровня бойцов и только. Потому, если, к примеру, на дуэли женщине удается одолеть мужчину, это не воспринимается как нечто необычное и выдающееся. Мда, прокололись!
  А Полина Игоревна тем временем продолжала:
  - Я несколько раз внимательно просмотрела ролик, и обратила внимание на одну интересную деталь: иногда на видео ваши движения смазывались. Создавалось впечатление, что в это время вы начинали двигаться со скоростью куда выше нормальной. Мне почему-то кажется, что это вовсе не дефект записи. Кстати, нечто подобное мне случалось наблюдать и раньше. В свое время нас посетил мэр города-побратима из соседней губернии. Встреча дорогих гостей и все такое. И надо же было случиться, что кто-то из зевак решил запечатлеть заезжего мэра, и не нашел ничего лучшего, как использовать для этого фоторужье. Вот тогда и сам мэр, и его охрана тоже двигались с запредельной скоростью. Видеозапись конфуза несколько дней висела в интернете, потом убрали. Мне кажется, связь 'дефектов' в этих двух видео не случайна. Люди давно уже болтают о некоем чудо-средстве. Говорят, что несколько лет назад был изобретен чуть ли не Эликсир Вечной Молодости - средство, замедляющее и даже поворачивающее вспять процесс старения, предохраняющее от болезней а, кроме того, невероятно усиливающее физические кондиции организма и скорость реакции в том числе. У этого чуда, по слухам, есть только один недостаток: эликсир безумно дорог. Якобы именно поэтому существование его не стали афишировать. Не хотели возбуждать в населении зависть к тем, кто может его себе позволить. Все, конечно, ограничивается только байками, но, анализируя их, начинаешь понимать: это не просто очередная утка, - она замолчала, глядя на нас.
  Вот так-так, Полина Игоревна считает нас форсерами. Пусть ее вывод неверен, но ведь анализ тех данных, что она имела, в целом шел в правильном направлении. Да, ничего не скажешь, наблюдательная женщина, и неожиданных выводов не боится.
  - А если мы не те, за кого вы нас принимаете? - гляжу на гостью, что она ответит?
  - Есть еще кое-что, Кира. Совсем недавно риэлторами нашего города была проведена колоссальная сделка. Наверно, самая крупная единомоментная операция по продажам за всю историю существования рынка недвижимости в Красноуральске. В нашем районе некоей группой лиц за очень короткий срок было скуплено огромное количество жилья. Затрачены сумасшедшие деньги. Все это время риэлтерские конторы работали в условиях форс-мажора, правда, и прибыль получили соответствующую. Среди торговцев недвижимостью у меня есть хорошие знакомые. По секрету они сообщили мне, что вся эта торговая операция была проведена по распоряжению чуть ли не самого губернатора, а курировал ее вроде бы кто-то из помощников мэра. Интересно, что риэлторам 'по-дружески' посоветовали не распространяться насчет этой сделки. Кстати, вы ведь, Кира, совсем недавно здесь живете, не так ли? Когда моя дочь узнала ваш адрес, я съездила к своим знакомым и по их базам данных выяснила, что квартира, где теперь проживаете вы, была приобретена в ходе той самой сделки.
  Ну, и дела! Этой Полине Игоревне следовало бы в сыскной конторе работать - Шерлок Холмс, да и только. Я коротко рассмеялась. Остальные наши восторга моего не разделили, сразу как-то напряглись. Надо полагать, посчитали, что вышел прокол. Не нарушение Маскарада, конечно, но уже где-то близко. По-моему все это ерунда, и не стоит слишком волноваться. Человеческое сознание корректируется легко (по крайней мере, теми, кто это умеет). Понадобится, сделаю так, что мать Людмилы утратит к нам весь свой интерес. Только зачем с этим торопиться?
  - Хорошо, - говорю, - допустим, вы не ошиблись. В чем будет заключаться наша помощь, и каким образом мы можем разорить Звягина-старшего?
  В истинном зрении я видела, как напряжение стало отпускать нашу собеседницу. Чуть улыбнувшись, она расслаблено откинулась на спинку стула.
  - Методика захвата бизнеса Звягина достаточно проста и совершенно законна. Во всяком случае, законы Уральской Республики тому не препятствуют. Система эта - не мое изобретение. Просто я ознакомилась с э... опытом великоросских рейдеров. У нас рейдерство не прижилось, а потому все должно сработать.
  Надо же. Нас подталкивают к рейдерскому захвату. Вот Маргарита удивится!
  - Суть проста, - продолжала Полина Игоревна, - Формально Иннокентий Звягин не является полноправным хозяином своей фирмы. Он только самый крупный акционер. В свое время при приватизации нашей организации, каждый из сотрудников получил определенное количество акций вновь созданного ОАО. Иннокентий тогда был замом директора. Хитрая сволочь. Ему удалось 'сожрать' и директора, и прочих претендентов на руководство. Завладев достаточно крупным пакетом акций, он через Совет акционеров провел решение о сворачивании деятельности, как нерентабельной и перепрофилировании организации в офисный центр. Тогда почти всех работников отправили в бессрочные отпуска. Потом, кого-то из них уволили, некоторые уволились сами, а кто-то до сих пор в сотрудниках числится. У Звягина сейчас, согласно реестру, 34% от общего количества акций. Много осталось на руках у бывших работников. Звягин даже не пытался их скупить, не хотел тратить лишние деньги. В Совете он и так имел большинство, а о рейдерах вообще не думал - о них же у нас только понаслышке знают. Чтобы выпиннуть Иннокентия из его кресла, нужно скупить остающиеся на руках акции. Я сама собиралась это провернуть, оставить выскочку Иннокентия с носом. Но тут случилось несчастье с моей дочерью и ее женихом. Мне пришлось тянуть фактически два судебных процесса, они 'съели' все мои сбережения, а толка, увы, никакого. Я проиграла оба. Теперь мне нужен тот, кто сможет выкупить остающиеся на руках акции и при этом не побоится связываться с родственником местного милицейского начальства.
  Здесь, что? У всех, занимающихся бизнесом, есть родственники во власти? Помнится, у того типа, чей институт собиралась захватить моя наставница, какой-то родственник тоже милицейская шишка. Да уж, с ментами мы тут, похоже, разругаемся. Надо бы Маргарите позвонить. Мне кажется, она не откажется прибрать к рукам еще один бизнес. Конечно, заниматься чем-то посторонним сама она вряд ли сможет - идет подготовка к захвату нашей будущей производственной базы. Сейчас это самое важное. Ну, так проведение второго захвата моя наставница может поручить еще кому-то.
  - Вы ведь понимаете, Полина Игоревна, что сами мы не можем принять решение? Нам нужно переговорить с родственниками, а кто-то из них уже будет разбираться с вашим предложением.
  Мать Людмилы кивнула.
  - Я все понимаю. Когда вы с ними свяжетесь?
  - Да прямо сейчас. Как, кстати, называется ваша фирма?
  - ОАО 'Уральские антибиотики'. В советские времена это был филиал ВНИИ антибиотиков.
  Внутри у меня все подпрыгнуло. Вот это да! Я была в курсе проблем Маргариты. Ее команде пока никак не удавалось выяснить, кто еще, кроме самого босса, владел акциями интересующего нас ОАО. Нужную информацию можно было бы получить из реестра акционеров, вот только добраться до него еще не представилось возможности. Впрочем, как я понимаю, работа в этом направлении шла. Теперь, с появлением Полины Игоревны все может значительно упроститься. Она наверняка знает всех держателей акций, раз сама планировала захват фирмы. Вот уж, действительно, улыбка Фортуны. Похоже, у этой капризной дамы сегодня хорошее настроение.
  - Подождите немного, - сказала я гостье, - сейчас позвоню. Прошла в соседнюю комнату, взяла трубку, набрала номер.
  - Кира? Доброй ночи, - раздался из динамика голос моей наставницы, - Ты очень кстати. Мы как раз обсуждаем возможные последствия ваших действий.
  - Каких действий?
  - Тех самых роликов, которые Федор по вашей просьбе разместил в Интернете. Кстати, он уже получил нагоняй от главы Носферату. Теперь ваша очередь, - в трубке послышался смешок, - Прежде, чем проводить какие-то акции против членов семьи нашего... хм... клиента, вам следовало бы посоветоваться с нами. Это так, на будущее. Что у тебя?
  Хорошо, что Маргарита не видит сейчас мое отражение. Наверняка в нем проступили краски стыда. Мы, и правда, лопухи те еще: могли бы у девчонок поинтересоваться, каким таким бизнесом занимается отец Мишки.
  - Мы встретились с одной женщиной. Она предлагает свою помощь.
  - Помощь в чем?
  - В том деле, которым сейчас занимается твоя команда.
  - Ты хочешь сказать, что...
  - Да, госпожа Маргарита, именно это я и хочу сказать. Эта дама - сотрудница интересующей нас фирмы.
  - Отец Каин! Это лучшая новость за последнее время. Где с ней можно встретиться?
  - Она сейчас у нас дома. Что ей передать?
  - Попроси ее подождать. Мы выезжаем. Будем примерно через полчаса, если и опоздаем, то не на много.
  - Тут вот еще какое дело: эта женщина считает нас форсерами.
  - Поняла, Кира. При разговоре мы будем это учитывать. До встречи.
  Я вернулась в комнату.
  - Все согласовано, Полина Игоревна. Вас просят подождать. Те, с кем вы будете вести переговоры, уже выезжают. Подъедут через тридцать-сорок минут.
  Вот черт, невежливо как-то получается. Ждать еще полчаса, а то и больше. Сидим за пустым столом. И надо бы гостью нашу угостить чем-нибудь, только чем, спрашивается? Была бы она каиниткой - нашли б, что на стол поставить. Стоп-стоп. У меня же есть отличный зерновой кофе.
  - Полина Игоревна, а хотите, пока ждем, я кофе сварю?
  - Не откажусь, Кира. Спасибо, - кивнула женщина.
  Уже потом, когда я разлила ароматный напиток по чашкам, вспомнила, что к кофе у нас ничего нет. Ни какого-нибудь печенья (ну, откуда в доме каинитов взяться печенью?), ни даже сахара со сливками. Поставив фарфоровую чашечку на блюдце перед гостьей, я смущенно пробормотала: 'Прошу меня извинить, Полина Игоревна, но, к сожалению, к кофе ничего не могу предложить'. 'Не стоит беспокоиться, - улыбнулась та в ответ, - Я как раз пью черный и без сахара'. Вроде бы правду сказала, если судить по отражению.
  Мы допили кофе, потом я сварила еще. И тут, зазвонил телефон. Маргарита была кратка. 'Подъезжаем', - услышала я. Мы с Полиной Игоревной подошли к окну, выглянули. Во двор въезжали автомобили. Первым на парковку заехал вишневый седан Маргариты - Ауди А8. Это, конечно, не 'Майбах' предыдущего главы клана, но тоже машинка та еще, накрученная по самое не могу. Следом подрулил черный 'Гелендеваген'. Представления не имею чей. Последним на парковке встал темносиний 'Рейндж Ровер' моего отца. Увидев машины, гостья удовлетворенно кивнула. Не знаю, разбиралась она в них, или нет, но отличить дорогую модель от утилитарной коробки на колесах, мне кажется, может любой. Конечно, автомобиль - средство передвижения и все такое, но он также еще и показатель общественного статуса его владельца. Не будут, знаете ли, богатые и влиятельные мены - вумены разъезжать на 'Нексиях', 'Логанах' или вазовских 'десятках'.
  Несколько минут, и раздался звонок в дверь. О, да у нас тут целая делегация. В зал прошли отец с Маргаритой, Алина, Нина, Роман и какой-то незнакомый мне молодой мужчина (кажется, кто-то из Романовской команды). Представились, сели за стол.
  
   **
  
  - ... В соответствии с нашим Уставом, - продолжала Полина Игоревна, - в Совет акционеров автоматически включаются крупные держатели акций, имеющие на руках не менее 5% от общего количества. Совет назначает и снимает с должности генерального директора, а также других членов исполнительных органов. Он же принимает решения по определяющим вопросам политики фирмы от имени всех акционеров.
  - То есть мелкие держатели акций у вас отстранены от любого вмешательства в дела управления фирмой? - уточнила Маргарита.
  - Не поймите меня неправильно, Маргарита Всеславовна, но кто и когда считался с мелкими акционерами? Формально, в начале каждого года проводится общее собрание акционеров, где заслушивается отчет исполнительных органов фирмы по итогам прошедшего года. Фактически же, я каждый год оформляю фиктивные протоколы этих собраний.
  
  Разговор растянулся почти на два часа, и заканчиваться пока не собирался. Условия Полины Игоревны приняли без возражений. (Когда бывало нужно для дела, Маргарита не жмотилась). Перешли к обсуждению технических моментов.
  - Если я правильно понимаю, - проговорила моя наставница, - как только мы получаем на руки достаточное количество акций, так, в соответствии с вашим Уставом, автоматически становимся членами Совета акционеров?
  - Именно, - кивнула Полина Игоревна, - но вас еще нужно зарегистрировать. С акциями и документами, удостоверяющими факт покупки, вы приходите в наш офис. Согласно Уставу, потребовать проведения внеочередного заседания Совета акционеров имеет право любой его член. Я - член Совета акционеров, и воспользуюсь своим правом. Вы предъявляете акции, я вычеркиваю из реестра акционеров тех, кто их вам продал и включаю вас. Ну, а затем, официально став членом Совета акционеров, и имея подавляющее большинство голосов в Совете, вы снимаете с должности нашего Кешу и становитесь новым генеральным директором.
  - О, нет, - улыбнулась Маргарита, - я осуществляю только общее руководство операцией, а вашим шефом будет Алина Максимовна. Прошу любить и жаловать.
  ...Разошлись уже за полночь.
  
  
  6
  
  
  Мы подошли к вахте.
  Прошло трое суток с того памятного разговора. И вот, наконец, прошедшей ночью Маргарита сообщила: 'Все готово, днем начинаем операцию'.
  Из окошка выглянул охранник: 'Вы к кому?' Ну, надо же, как тут строго. Полина Игоревна предупредила, что у их фирмы заключен договор с охранным агентством 'Щит'. Охранники, честно говоря, так себе: пожилые дядьки, скорее всего вообще пенсионеры. Хотя, с другой стороны, а кого здесь еще держать? Объект тихий, спокойный, ну, во всяком случае, был таким. 'Мы в ОАО 'Уральские антибиотики' к Иннокентию Тимофеевичу'. 'По какому делу?' - бдительно вопросил охранник. 'По поводу аренды свободных площадей', - ответила моя наставница. Характеризуя своего шефа, Полина Игоревна упоминала, что он редкостный жмот, и вечно ищет как можно более выгодных арендаторов. Поэтому, чтобы не приставали на вахте, лучше всего сказать, что мы на счет аренды. Охранник и, правда, сразу же потерял к нам интерес: 'А, ну, тогда проходите. Вам по лестнице на третий этаж. Четвертая дверь направо'. Сказал и уставился в газету. Что он там, кроссворд разгадывает что ли? Прошли за турникет и двинули дальше. Точнее сказать, это все остальные дальше пошли. Мы-то с Сережкой притормозили возле вахты. Дверь не заперта. Вот и хорошо - мороки меньше. Тяну за ручку. Входим. Дядечка-охранник, склонившись над газетой, решал кроссворд. Надо же, угадала. На скрип открывающейся двери охранник обернулся: 'Вам чего? Сюда посторонним нельзя!' Никак не реагируя на его слова, Сергей прошел мимо, заглянул в соседнее помещение при вахте. В маленькой комнатушке на лежаке дремал еще один охранник. Любитель кроссвордов ошарашено хлопал глазами, не зная, как реагировать на вторжение. Удивлен, дедуля? О, сейчас ты удивишься еще больше. Так, диктофон включен, а Сережка еще и микровидеокамеру установил. Прямо над притолокой двери в соседнюю комнатушку. Разрешение у нее так себе (модель годится, разве что, для подглядывания за неверными мужьями в спальнях), но, какая-никакая, а видеозапись будет. Глядя на охранника, говорю раздельно и четко: 'Вы совершенно правы: посторонним здесь делать нечего. Попрошу вас покинуть помещение'. У деда от такой заявочки глаза в кучу. 'Ты чего, - говорит, - болтаешь, девчонка? Я здесь на работе!' 'Нет, уважаемый, - отвечаю, - это я здесь на работе, а вы -незаконно занимаете помещение охраны'. Мужик совсем опешил. Никак не сообразит, что ему делать: толи нас с вахты выталкивать, толи еще что-то. Чтобы охранника окончательно не переклинило, сразу предупреждаю: 'С сегодняшнего дня договор между 'Уральскими антибиотиками' и вашим агентством по охране этого объекта расторгается. Мы - новая охрана. Просим вас покинуть помещение, и не мешать нам работать. При попытке воспрепятствовать выполнению наших обязанностей вынуждены будем применить силу'.
  Инструктируя нас перед акцией, Роман (он отвечал за нейтрализацию охраны) особенно упирал на то, что сначала следует предложить 'Щитовцам' добровольно покинуть территорию объекта. Если уж охрана не подчинится нашим требованиям, тогда ее следует разоружить, и задержать до особого распоряжения. При этом каждое слово, и наше, и охраны института должно быть зафиксировано в аудиозаписи. А если будет возможность быстро установить видеокамеру, то следует сделать еще и запись наших действий. Надо ли упоминать, что при разоружении охраны, если оно понадобится, Роман требовал проявлять максимальную осторожность. Никаких сломанных конечностей, выбитых челюстей, и уж, тем более, свернутых шей. Про кормление кровью задержанных я вообще не упоминаю. Об этом даже и речи нет. Вообще-то, гуманизм нам не чужд, мы же не 'Шабашники' и не дикие каитифы. Мне вот, например, жалко этих стариков-охранников, оказавшихся в неудачное время в неудачном месте. Но, конечно, не только в гуманности дело. Захват не пройдет незамеченным. Нам еще придется, как выразилась Маргарита, предстать пред ясны очи Совместной Комиссии, а там у нас недоброжелателей хватает. Потребуется подтверждение того, что в случае с институтом мы, по отношению к людям, вели себя предельно корректно. Потому-то и нужны аудио и видеозаписи. Потому-то и важно, чтобы никто из охраны не пострадал. Мы не захватчики, мы - законопослушные граждане. Вот это нам и придется доказывать. Короче говоря, нужно сделать так, чтобы на Совместной Комиссии мы выглядели святее Папы Римского. Мне вдруг представился одинокий каинит, бредущий по Ватикану, и Папа Римский, поеживающийся от святости исходящей от вампира. Тьфу ты, лезет же в голову всякая фигня!
  Дядечка, похоже, успел выйти из ступора, замотал головой: 'Нет, - говорит, - никуда я отсюда не уйду. Сегодня с утра я Иннокентия Тимофеича видел. Так он ничего не сказал про новую охрану. Вот пусть он спустится сюда, и прикажет сдать пост вам. Тогда другое дело. А сейчас убирайтесь! - и заорал своему напарнику, - Семен! Вставай! Тут какие-то на вахту ворвались'. 'Вы не оставляете нам другого выбора', - вздохнула я. Как полагаете, сколько требуется времени двум каинитам, чтобы разоружить и 'упаковать' двух пожилых людей? Даже не форсеров или Охотников, а самых обычных людей? Правильно. Очень-очень мало. Мы, по-моему, управились секунды за четыре. Самая большая сложность заключалась в том, чтобы ничего не повредить этим пенсионерам. Люди-то и так хрупкие, а уж пожилые... Охранников я погрузила в дрему. Пусть теперь спят на своем лежаке и не мешаются под ногами. Тоже мне охрана. И оружия серьезного у них не было, одни лишь 'Макары' такие же старые, как сами дедки. Все. Пора сообщать Роману. На мой вызов он отозвался сразу же:
  - Что там у вас, Кира?
  - Все в порядке. Спит охрана.
  - Все-таки не послушались вас. Я предполагал, что так и будет. В комнате отдыха охраны тоже народ недоверчивый попался. Ничего, успокоили. Сейчас по времени должны уже со второго поста сообщить, как у них там все прошло.
  - Это будка у ворот?
  - Ну, да...
  - Кстати, Роман, а что с производственным корпусом? Там, вроде, тоже охрана есть.
  - Есть, но не 'Щит'. К нашему Иннокентию они отношения не имеют. Там половину здания серьезные арендаторы занимают. Охрану свою держат. Их пока не трогаем. Ладно. Дежурьте. Я отключаюсь.
  Пока говорила с Романом, к вахте подошел какой-то мужчина. Увидел нас с Сергеем, покачал головой. 'Студенты, что ли?' Сережка кивнул - не объяснять же ему...
  - Вы к кому, - спрашиваю.
  - В 'Аметист', - отвечает, - к Ирине Николаевне.
  Ищу в списке телефон 'Аметиста', звоню. Действительно, ждут этого мена. Нажатием педали, разблокирую 'вертушку'. Мужчина проходит, ворча себе под нос: 'Кеша жлоб. То старичье у него сидит, то студенты. Экономит на копейки, потеряет на рубль'. Уже потерял, глядя вслед мужику, думаю я. Хотя, даже если бы у Звягина была самая лучшая охрана, исход был бы все равно тот же. Не успел мужик уйти, как на связь снова вышел Роман.
  - Кира. Поднимайся наверх, к офису 'Антибиотиков', а я кого-нибудь подошлю тебе на замену.
  - Что случилось?
  - Да ничего. Просто Маргарита хочет, чтобы ты посмотрела, поучилась.
  Ну, вот, снова наставница пытается сделать из меня настоящую вентру. Но я же тремер. Нет у меня способностей ни к экономике, ни к политике. Зачем, спрашивается, мучиться?
  - Ром, а, может, я не пойду? Не хочу учиться!
  - А хочу жениться, - хихикая, подсказывает вредина Роман.
  - Я и так замужем, - фырчу в ответ, - Ладно. Поднимаюсь.
  На лестнице столкнулась с Ветром.
  - Как у вас там, на втором посту?
  - Нормально, - пожал плечами бруйянин, - Охраннички дергаться было начали, но быстро обломались. Получилось все, как договаривались: мордобоя, можно сказать, не было вовсе, разговор записали. Даже видео успели сделать, только качество, по-моему, хреновенькое. Серега внизу? А то меня к нему послали.
  - Ага. На вахте.
  - Ну, тогда пока.
  Ветер, прыгая через ступеньки, ломанулся вниз, а я двинулась дальше вверх по лестнице.
  Дверь в офис была прикрыта. Около нее я увидела Романа, и Ночку с Викой. Хм, интересно, а девчонки-то здесь зачем? Заметив меня, Роман достал мобильник, что-то кому-то сказал, и, выслушав ответ, обвел нас взглядом: 'Так, девочки, ждем пять минут и заходим'. Постепенно до меня стало доходить. Нет, не учиться звала меня сюда Маргарита. Светка с Викой тут неспроста. Ушлая вентру все рассчитала заранее. Наша троица одним своим видом должна оказать психологическое давление на хозяина офиса, возможно, вывести его из равновесия, и спровоцировать на что-нибудь необдуманное. Тот ролик Иннокентий не мог не видеть, так что нас он должен был хорошо рассмотреть. Ни отец, ни Маргарита, что под видом арендаторов ведут сейчас переговоры с хозяином офиса, не вызывают у того никаких чувств, кроме, разве что, чувства наживы. Тем разительнее будет контраст, когда Иннокентий увидит нас. Роман показывает на дверь - наш выход! Нажимаю на ручку, толкаю створку. Входим.
  Во главе стола боком к нам расположился хозяин (пока еще хозяин) офиса. Кроме него, за столом - отец с Маргаритой, молодой мужчина-вентру (так и не узнала его имени), Полина Игоревна и крашеная блондинка лет двадцати пяти (кажется, бухгалтер 'Антибиотиков'). Иннокентий Тимофеевич что-то вещал. Отец с Маргаритой внимательно его слушали, кивали - вроде как соглашались с чем-то. Шеф 'Антибиотиков' бросил рассеянный взгляд в нашу сторону, снова повернулся к отцу с Маргаритой и... вдруг уставился на нас. Лицо его потихонечку стало буреть. 'Ты думаешь, я тебя не узнал? - почти спокойно проговорил Иннокентий Тимофеевич, и неожиданно сорвался на крик, - Ты, что здесь делаешь, сука?' По-моему, он на меня смотрел. 'Эй, - говорю, - господин хороший. Вы бы поаккуратнее со своим язычком, а то ведь схлопочите за хамство пощечину, сотрясение мозга будет'. Какой забавный вид у Иннокентия стал: все лицо бурыми пятнами покрылось, глаза выпучились, губами шлепает, а звука нет. Прямо, как рыба на берегу. Отец к нему поворачивается и эдак по-дружески: 'Иннокентий Тимофеевич, зря это вы. С моей дочкой так нельзя. Она девочка обидчивая, убить-то, может, и не убьет, а инвалидом сделает. Вам ведь это не нужно, верно?' В словах отца, слышалось такое неподдельное сочувствие к бедолаге, посмевшему оскорбить каинита, что ни я, ни Ночка, ни Вика не смогли удержаться от смеха. И наш смех, похоже, окончательно вывел из себя хозяина офиса. Он, хватая ртом воздух, резко развернулся к отцу и так посмотрел. О-о, если б у Иннокентия вместо глаз были два огнемета, лежал бы сейчас папа горсткой пепла. 'Я не хочу иметь с вами никаких дел! Сделки не будет! - выкрикнул Звягин, - А этих сучек выкинуть отсюда! Немедленно! Вон!' Схватив трубку телефона, он судорожно набрал номер и заорал: 'Вахта! Это Звягин! Сюда! Быстро! В моем офисе посторонние! Вышвырните их вон!' Что ему ответили, мы не слышали, но только вид у Иннокентия стал по-настоящему страшный. Казалось, его прямо сейчас хватит кондратий. Вот, думаю, не повезет, если Звягин здесь, в офисе, копыта откинет. На Совместной Комиссии тогда большие проблемы обеспечены. Но, нет, зря боялась. Потихонечку 'большой босс' стал очухиваться. Крашеная бухгалтерша ему каких-то таблеток дала, наверно, они и помогли. Смотрит эта дамочка на шефа, на нас, хлопает глазами. Во взгляде легкая обалделость, а на лице одновременно испуг и недоумение - рушится привычная, размеренная жизнь. Посетители, вызвавшие недовольство шефа, по-прежнему сидят в офисе, словно ничего не случилось, а тут еще и охрана не выполнила распоряжения. 'Что же такое на вахте могли сказать, что Иннокентию плохо стало?' - словно в трансе, пробормотала выбитая из колеи бухгалтерша. Ночка почему-то приняла этот вопрос на свой счет, и принялась обстоятельно объяснять: 'Ну, на вахте сейчас Сережка и Димка-Ветер. Но Сережка, он, вежливый. Вряд ли от его слов поплохеет. Так что, наверно, трубку взял Ветер. А он, скорее всего, посоветовал вашему Иннокентию отсо... э... заняться оральным сексом', - поправилась Светка. Наши откровенно ухмылялись, Полина Игоревна тихо смеялась в ладошку, и только крашеная девица оторопело глядела на Ночку.
  Окончательно очухавшись, 'большой босс' (вот ведь неугомонный!) снова схватился за телефон: 'Але! Комната охраны! Это Звягин! Почему...' Недоговорив, он положил трубку и застыл за столом, уставившись в одну точку. 'Когда тебя дважды посылают, и оба раза в одно и то же место, это заставляет задуматься', - ехидно заметил Роман. Иннокентий услышал, вскинулся, хотел что-то сказать, и, вдруг обмяк, словно из него выпустили весь воздух. 'Что вы сделали с моей охраной?' - от волнения его голос сорвался, дав 'петуха'. 'Охрана 'Антибиотиков' неэффективна, - ответила Маргарита, - Мы ее заменили. Но волноваться не стоит, неустойку 'Щиту' мы оплатим сами'. Звягин ошарашено уставился на Маргариту. 'По какому праву вы распоряжаетесь в моей фирме?!' - взвизгнул он. 'Иннокентий Тимофеевич, - вмешался отец, - мне кажется, вы спутали формы собственности. Вероятно, сказался низкий уровень вашего образования. 'Уральские антибиотики' вовсе не частное предприятие, а открытое акционерное общество. Надеюсь, вы улавливаете разницу? Мы скупили акции у других акционеров этого ОАО, и, таким образом, сами стали акционерами'. 'Вы не имели права!' - выдохнул Иннокентий. 'Что значит, не имели права? - отец взглянул на своего собеседника, покачал головой, - Возьмите на себя труд ознакомиться с Законом об акционерных обществах, или хотя бы перечитайте Устав вашего ОАО'. 'Это рейдерский захват! - заголосил Звягин, - Вы заставили наших сотрудников продать вам акции!' 'Эх, Иннокентий Тимофеевич, - усмехнулся отец, - вы не поверите, но когда акционеры 'Антибиотиков' узнали о наших планах отстранить вас от руководства и приступить к восстановлению производства, многие из них стали предлагать свои акции бесплатно! Ваши беспринципность и некомпетентность надоели решительно всем. Это надо же, развалить налаженное конкурентоспособное производство! Выпускавшиеся здесь аналоги импортных препаратов были востребованы. И вы, вместо того чтобы расширять производство, осваивать рынок, предпочли превратить свою организацию в офисный центр. Какая глупость! Или... вовсе не глупость, а, Иннокентий Тимофеевич? Быть может, более дешевые аналоги импортных антибиотиков кому-то сильно мешали?' 'Уверена, у него было соглашение с кем-то из дистрибьюторов зарубежных производителей, и перепрофилирование института - часть той сделки', - согласилась с отцом Маргарита. А рыльце-то у Иннокентия и, правда, в пушку - владеющего истинным зрением не проведешь. Была у него договоренность, точно! 'Это ложь! - заорал Звягин, - Мы были неконкурентоспособны, работали себе в убыток!' 'Хватит врать! - не выдержала Полина Игоревна, - У нас были заказы. Наша продукция имела сертификаты. Нам предлагали договора на поставку. Кто от них отказался? Не ты, скажешь?' 'Все! Я слишком долго тебя терпел! - взвился Иннокентий, - Ты уволена!' 'Даже уволенная, я остаюсь членом Совета акционеров и имею право созвать его на внеочередное заседание, - усмехнулась женщина, - А ты можешь попрощаться со своим креслом - у них контрольный пакет. Маргарита Всеславовна, Максим Данилович, давайте-ка я вас в реестр впишу. Надо все оформить'.
  На глазах Иннокентия Тимофеевича гибла, схлопывалась его вселенная, унося в 'черную дыру' неизвестности все то, к чему он привык, что считал незыблемым. Он и так уже был на грани. (Мы с девчонками сыграли в этом не последнюю роль - верно рассчитала Маргарита). Здравый смысл бывшего хозяина 'Антибиотиков' дал трещину, и Звягин сделал то, на что, наверняка, не решился бы, будь он в другом, менее взвинченном состоянии. Выхватив пистолет, он начал стрелять. Мое восприятие времени изменилось. Я словно бы со стороны фиксировала происходящее. 'Убью!' - рычит Звягин, направляя пистолет на Полину Игоревну. Тонко на одной ноте визжит блондинка-бухгалтерша. Ночка сбивает ее с ног на пол - еще зацепит пулей дуреху. Молодой мужчина-вентру кидается к Полине Игоревне. Он успевает буквально за миг до выстрела вытолкнуть ее с линии огня, а вот сам... Пули уже летят. Одна из них попадает в плечо. Инерцией удара его отбрасывает, разворачивает, и следующей выстрел приходится ему куда-то в правый бок. На белой рубахе расплываются неряшливые темные пятна, вентру хватает рукой воздух, словно пытаясь за что-то зацепиться, и, как в замедленном кино, плавно оседает на пол. Кричит Полина Игоревна. Забыв про пули, она пытается броситься к раненному парню, ее удерживает Роман. Но мне уже не до этого - я в прыжке. Между мной и стрелком стол. Значит, в полете - оттолкнуться от него, добавить ускорения. А вот Вике даже отталкиваться не пришлось. Она словно стелется в воздухе - что значит грация тореадора! Она опережала меня, но и ее опередили. Отец сработал четко: почти незаметное для глаз движение - пистолет вылетает из руки Иннокентия, а сам стрелок уже лежит, распластавшись на полу. Вика, как истинная тореадорша, успевает изменить траекторию прыжка, и приземляется рядом, а вот я финиширую на спине у папы, опрокидывая его. (Впрочем, Звягина он так и не выпустил). 'Девочки, присмотрите за этим', - вставая, сказал отец, достал откуда-то небольшую плоскую флягу, и, метнулся к раненому. 'Ну-ка Вадим, быстренько пей', - услышали мы. (Так вот как зовут того вентру).
  На полу валяется пистолет, выбитый отцом из руки Иннокентия. Я подобрала. Наша, великоросская пушка. Самозарядный пистолет Сердюкова, он же - 'Гюрза'. По-сути, пистолетный комплекс: спецпистолет под спецпатрон. Между прочим, серьезная штука. Бронежилет пробивает, и борт машины пробьет, если, только, это не БТР какой-нибудь. Вадиму еще повезло: по крайней мере, не упокоился вторично.
  Финал. Всхлипывающая бухгалтерша. Под глазами - потеки туши. Ей только сейчас Ночка разрешила подняться. Отец на полу. У него на коленях голова Вадима. Одной рукой он поддерживает парня, другой - флягу, помогая раненому пить. Рядом - Полина Игоревна и Роман. 'Надо Скорую вызвать', - глядя на отца, озабоченно говорит женщина. Тот качает головой: 'В этом нет необходимости, вы уж мне поверьте. С ним все будет хорошо'. Уткнув голову в колени, сидит виновник инцидента. Кажется, до него только сейчас стало доходить, что он натворил. Поблизости стоит Вика, поглядывает на психа-стрелка: как бы еще чего не учудил. И только Маргарита, как ни в чем ни бывало, по-прежнему на своем месте.
  С самого начала переполоха она так и не встала со стула. Сидит, смотрит куда-то в сторону. Чего она там увидела? Черт! Я тоже увидела. Легкий, едва заметный абрис. Если не знать, куда смотреть, ни за что не заметишь. Оказывается, здесь были и носферату, по крайней мере, один. 'Хамелеон' - их способность. Она, может быть, и менее эффективна по части маскировки, чем 'Покров невидимости', зато позволяет заниматься активной деятельностью, не опасаясь разрушения заклятья. (В принципе, носферату в 'Хамелеоне' можно различить истинным зрением, но там почти та же ситуация, что и в видимом спектре - все очень размыто). Маргарита разговаривала с невидимкой. Я застала лишь конец их разговора.
  - Последний эпизод успел отснять? - прошептала моя наставница.
  В ответ донесся едва слышимый шелестящий голос оператора:
  - Да, госпожа Маргарита.
  - Хорошо.
  А потом носферату исчез, наверно, накинул 'Покров невидимости' вместо 'Хамелеона'. Нет, я не наивная дурочка и прекрасно понимаю: все, что здесь в офисе происходило, наверняка фиксировалось, просто не могло не фиксироваться. Вопрос в другом. То, что случилось, было от начала и до конца подстроено? Когда началась вся эта катавасия, я просто реагировала, некогда было раздумывать, а вот сейчас... И ведь логично все выстраивается. Для начала, надо хорошенько взвинтить господина Звягина. Он, конечно, моральный урод, но в нормальном состоянии все же не станет палить по людям. Делаем так, что вся его злость обращается на Полину Игоревну. Когда Звягин начинает стрелять, мы женщину спасаем. Все. Видеозапись нашего героического поведения готова. Для Совместной Комиссии самое то: с риском для себя каиниты спасают человека. Даже двух людей, потому что в этой ситуации Иннокентия можно было бы, не обезоруживая, просто пристрелить. И не подкопаешься, есть свидетели, и они подтвердили бы, кто тут первый стрельбу начал. Короче говоря, посмотрите, какие мы благородные. Самые человечные из людей - вампиры! И всю эту гадость придумали Маргарита с отцом. А кому же еще? Они тут главные. Полину Игоревну задействовали втемную. Еще, наверно, оправдывали себя: риска, мол, почти никакого. Вадима... Ну, ему-то, может быть, рассказали. Только вот осознавал ли он, чем все может кончиться? Одно попадание в голову, и привет. Регенерировать будет нечему - разнесет нафиг головушку. Спрашивается, ради чего все это? Чтобы на Совместной Комиссии выглядеть лучше, чем есть. Всего лишь.
  Маргарита обернулась, вгляделась в меня (вернее, в мое отражение), встала, подошла. 'Кира, ты все не так поняла. Смотри'. И я увидела. Зачем нужны слова, если есть слияние? Через слияние моя наставница показала, чего добивались от этой операции, и к чему, в конечном итоге, хотели принудить хозяина 'Антибиотиков'. Иннокентия Звягина и впрямь подталкивали к стрельбе, НО его целями должны были стать мой отец с Маргаритой. Не исключался также вариант, при котором Звягин мог попытаться расстрелять нас, обидчиц своего сына (впрочем, его считали куда менее вероятным). Аналитики, готовившие психологический портрет Звягина-старшего, предполагали что, загнанный в угол, находящийся на грани нервного срыва, Иннокентий, с большой вероятностью, должен был использовать свой 'последний аргумент' при упоминании о внесении в реестр новых акционеров. С их появлением Звягин переставал быть единоличным хозяином ОАО, которое он считал своей собственностью. Провоцируя Иннокентия, Маргарита должна была предложить внести их с моим отцом в реестр. Произошло непредвиденное: ее опередила Полина Игоревна. На беду прогноз оказался верным - Звягину снесло крышу. Ошибалась я и в другом. Видеозапись была нужна не столько для Совместной Комиссии (вряд ли ее Охотничью часть впечатлили бы кадры, где каиниты обезоруживают стреляющего в них человека), сколько для того, чтобы припугнуть Иннокентия. Не исключалось, что он мог обратиться в суд. Конечно, судебную тяжбу мы бы все равно выиграли, но при этом, скорее всего, потеряли бы немало времени. (И это тогда, когда нужно быстрее разворачивать производство). Шантажируя Звягина видеозаписью, можно было вынудить его отказаться от попыток вернуть ОАО через суд.
  - Маргарита, прости меня. Я думала о вас с отцом гадости, - (будь я человеком, у меня бы сейчас горели уши).
  В ответ моя наставница улыбнулась:
  - Глупенькая девочка, ты даже не представляешь, как я этому рада.
  Что-то она меня совсем запутала.
  - Маргарита, я не поняла тебя. Ведь не может же такого быть, чтобы кому-то нравилось, когда о нем думают плохо?
  Тихо рассмеявшись, наставница легонько приобняла меня за плечи, и... поцеловала в щеку.
  - Кира, я рада, что все эти выкладки вообще пришли тебе в голову. Твой отец, я уверена, о таком бы вообще не подумал. В тебе, наряду с тремерской, доминирует кровь моего клана, и чем дальше, тем сильнее. Ты думаешь, как вентру. Ты, не просто моя ученица, ты моя по духу.
  Да, озадачила меня наставница. Те предположения выглядели такими логичными... Уж, и не знаю теперь, радоваться мне, или наоборот... Я что, действительно думаю, как вентру? Наверно, Маргарита что-то разглядела в моем отражении. Она снова улыбнулась, и, как-то по-матерински, погладила по щеке.
  - То, что в тебе так много схожего со мной, это не хорошо и не плохо, Кира. Просто это есть. Прими все как данность, незачем бороться со своей природой.
  
  Тем временем зашевелился Звягин. Поднял голову, огляделся. Увидел раненого Вадима - побледнел. Заметив, что Иннокентий снова адекватен, Маргарита подошла к нему.
  - Вам повезло, Иннокентий Тимофеевич, что наш сотрудник остался жив. Мы бы не простили его смерти. Между прочим, он спас Полину Игоревну. Если бы не он, вы стали бы убийцей со всеми вытекающими. Мы не будем обращаться в суд и все спустим на тормозах. В конце концов, вы действовали в состоянии аффекта. Но, знаете, Иннокентий Тимофеевич, - голос моей наставницы стал ледяным, - порядочный человек, даже разозлившись, вместо пули постарается найти какие-нибудь другие аргументы. И не стройте иллюзий, видеозапись ваших 'подвигов' сделана. Попытаетесь встать у нас на дороге, пожалеете. Ищите себе новую работу, а этот институт рекомендую обходить как можно дальше. Не буду вас задерживать. Убирайтесь.
  Звягин был сломлен, раздавлен - так на него подействовало случившееся. Даже огрызаться не стал, просто собрал свои вещи и ушел. Следом спровадили его любовницу - Маргарита не из тех, кто станет держать человека, не разбирающегося в своей работе. Когда за блондинкой-бухгалтершей закрылась дверь, вентру повернулась к Полине Игоревне.
  - Вы восстановлены в должности главного бухгалтера. К вашим 7% акций мы передадим еще 5%, в случае эмиссии у вас будет возможность увеличения пакета. И, кроме того..., - замявшись, она бросила взгляд на моего отца, и я увидела, как тот чуть кивнул, - я хочу предложить вам кое-что еще. Нечто большее, чем только лишь должность и дополнительный процент акций.
  Полина Игоревна, впившись взглядом в Маргариту, в волнении прикусила губу.
  - Но..., если я правильно вас поняла..., - неуверенно проговорила женщина, - это же... безумно дорого!
  - Все имеет свою цену, за все приходится платить, - вздохнула моя наставница, - И вам, если согласитесь, тоже придется заплатить, хотя и не в том смысле, как думаете вы. Давайте сделаем так: я вам все расскажу и оставлю время на размышление. Сразу предупреждаю, информация строго конфиденциальна, и потому вы не сможете выйти отсюда, пока я не получу четкого ответа 'да' или 'нет'. Если откажетесь, обещаю, никаких последствий для вас не будет. Вы останетесь на должности главного бухгалтера, получите обещанные 5% акций, а наш разговор просто забудете, как будто его никогда и не было. Ну, что? Рассказывать?
  - Расскажите, - кивнула Полина Игоревна.
  
   ***
  
  - Эх, Кеша-Кеша. Ну что ты натворил? - Николай сокрушенно покачал головой, - Ты хоть понимаешь, ЧТО ты натворил? Я думал, у тебя только Мишка с шилом в заднице уродился - вечно норовил во что-нибудь влипнуть. А теперь вижу, папа ничем не лучше сынка. Ты ведь эту Полину вашу убить мог! И как бы тогда я тебя отмазывал?
  Иннокентий потупился.
  - Коля, пойми, - смущенно промямлил он, - меня сучка эта без ножа резала, мою фирму каким-то проходимцам отдавала. Она собиралась их в реестр вписывать, а у них контрольный пакет на руках, да у нее еще 7%. Они же через Совет акционеров любое решение провести могли, а меня под зад коленом. Думаешь, не обидно? Ну, и охватила злость, как затмение какое... Охрану опять же сменили, понимаешь? Я даже охранникам не мог приказать вышвырнуть их вон. Вот и сорвался... Неужели теперь ничего нельзя сделать? Ведь трудом своим, потом своим фирму создал, и все псу под хвост!
  В ответ Николай рассмеялся.
  - Ну, Кеша, уморил. Мне-то хоть не ври. Обпотелся прямо. Сколько тебе тогда в 'Фармлайне' заплатили, чтобы ваш институт работать перестал? Ты на чьи деньги акции-то скупал? Иннокентий нахмурился.
  - Коля, вот только давай без этого. Ты тоже, знаешь ли, не святой. Время тогда такое было: кто смел, тот и съел. А с 'Фармлайном', между прочим, тоже еще надо было договориться, убедить их, что дело того стоит.
  Николай только рукой махнул.
  - Да я так, Кеша. Я же не священник, чтоб тебе мораль читать. Спрашиваешь, что можно сделать? Отвечаю: через суд ничего. Я с нашими спецами консультировался. Они говорят: все абсолютно законно. Ничто, мол, не мешает одному гражданину продать свои акции другому гражданину. Сказали, что тебе в свое время надо было или как можно больше акций выкупить у их владельцев, или чуть позднее под шумок преобразовать свою фирму из ОАО во что-нибудь другое, ЧП, к примеру. Только ведь ты у нас прижимистый мужик, лишних трат не захотел...
  - Коля, ну, что ты мне теперь душу травишь? - перебил брата Иннокентий, - Лучше придумай, что-нибудь! Здесь ведь весь фокус в том, как эти чертовы рейдеры добыли акции моего ОАО. Верно? Фирму можно было бы вернуть, если б удалось доказать, что они сотрудников института продать свои акции принудили.
  - И как это сделать, случайно не знаешь? - в голосе Николая послышался сарказм.
  - Так это же ты у нас работаешь в милиции, - пожал плечами Иннокентий, - Ну, может, их надо в управление вызвать, или наоборот, ты своих ребят по домам к ним отправишь. Вы же власть, вас боятся. Потребуешь написать заявления, что их заставили продать акции. Напишут, никуда не денутся!
  - Кеша, ну, ты что, в самом деле, - хмыкнул Николай, - притворяешься, или действительно не понимаешь? Было бы их двое-трое, ну, пусть десяток, я б для тебя рискнул, но акционеров-то почти три сотни. Информация о том, что у нас, в ментовке, их принуждали писать заявления, обязательно всплыла бы. Эти твои рейдеры, Кеша, не та компания. С ними такие штуки не пройдут. К тому же, у них видеозапись твоей стрельбы в офисе, а ее, Кеша, можно квалифицировать, как покушение на убийство. Уловил?
  Иннокентий посмотрел на брата:
  - Так, что, Коля? Приплыл я? Надо прощаться со своим бизнесом?
  - Ну-ну, не дергайся раньше времени, - похлопал родича по плечу Николай, - Я только сказал, что через суд ты ничего не добьешься. Попробую по своим каналам тебе помочь. Обещать не могу, но авось что и получится.
  
  
   7
  
  
  На заседании Совместной комиссии оказалось довольно-таки многолюдно. Хотя,наверно, 'многолюдство' -не совсем верное определение. Каинитов здесь тоже хватало, и местных уральских - малкавиан да гангрелов и наших - эмигрантов из Великороссии. Из людей на глаза временами попадались полузнакомые форсеры (кажется, кто-то из них встречал нас на границе) и совсем незнакомые местные Охотники. Впрочем, наши великоросские Охотники здесь тоже были. Я как раз сейчас, пока не началось заседание, болтала с дядей Юрой. 'Ну, как у тебя дела?' - спрашивал меня он. 'Ничего, - отвечаю, - все нормально. Недавно вот с Сережкой квартиру получили, так что приходите на новоселье'. 'Я бы заглянул, - смеется дядя Юра, - да уж больно у вас угощенье однообразное!'
  Собрались мы в одном из залов мэрии. Местное руководство, войдя в триумвират хранителей Маскарада, взяло на себя обязанности по организации подобных мероприятий. Знают толк форсеры в проведении всяческих приемов, совещаний да конференций - чиновники, что тут скажешь.
  До начала еще минут сорок, так что есть время пообщаться. Впрочем, поболтать нам не дали. 'Эй, Юрий Михалыч! - раздался сзади веселый мужской голос. - Ты что это к каиниткам пристаешь?' К нам подошел незнакомый мне Охотник. Из уральцев, наверно. Не старый - лет тридцати-тридцати пяти на вид. Симпатичный. С располагающей улыбкой. Сложение у дядечки было атлетическим, да и ростом удался - метра два, не меньше. Окажись он покряжистей, я его запросто могла бы принять за гангрела, если б, конечно, истинным зрением не пользовалась. 'Рудольф Штерн, командир ДГ-9', - чуть поклонившись, представился он. (Насколько мне было известно, на Урале Охотничьи подразделения, в отличие от великоросских, собственных наименований не носили, а имели буквенно-цифровые обозначения. ДГ - дозор-группы, СГ - страж-группы, ну, а цифры, соответственно, порядковый номер). В ответ я тоже слегка наклонила голову:
  - Кира. Дочь Максима из клана Тремер. Мастер, - и добавила уже совсем не по этикету, - Из молодых мастеров, конечно.
  - Так это должно быть о тебе говорил Юрий Михайлович. Ты - дочь командира 'Полоцка'?
  Я кивнула.
  - Твоего отца, Кира, я лично не знал, но слышал о нем только самое хорошее, - глядя на меня, сказал уралец. - Славный, говорят, человек был и командир, каких поискать. - Погрустнев, он склонил голову, вздохнул, - Что ж, царствие небесное ему и его бойцам.
  Хорошо все-таки владеть истинным зрением. К примеру, сейчас я видела, что Рудольф Штерн все это говорил мне не только из вежливости. Он, в самом деле, искренне сожалел о смерти моего отца, с которым даже знаком не был. А еще он чуточку жалел меня. Вот ведь чудак. Незачем меня жалеть. У меня-то как раз все нормально. И я бы ничего не хотела поменять в своей судьбе, разве что сделать так, чтобы мой человеческий папа остался жив. Только ведь это все равно невозможно. Неожиданно мысли приняли несколько иной оборот. Интересно, подумалось мне, Рудольф Штерн подошел и заговорил с дядей Юрой так, словно знал его уже давно. Но ведь уральцы не участвовали в операциях против 'Шабаша'. Во всяком случае, ни от дяди Юры, ни от Владимира Игоревича, ни от других Охотников, ни о чем подобном я не слышала. Любопытство разобрало, спросила. Оказалось, они и впрямь с дядей Юрой не раз пересекались раньше.
  - Лет тридцать - тридцать пять назад, еще при Союзе, накрыли в Сибири (я тогда там служил) базу 'Шабаша', - рассказывал Штерн, - Хорошо укрепленная, сволочь. А мы с этой братией раньше редко когда сталкивались, опыта маловато. Ну, нам в помощь и командировали 'Китежцев', как спецов по 'Шабашникам'. Вот тогда я и познакомился с Юрием Михалычем.
  У меня от такой заявочки разве что челюсть не отвисла. База 'Шабаша' в Сибири? Великоросские Охотники летали громить 'Шабашников' куда-то на американский континент, а эта дрянь оказывается здесь у нас под боком обосновывалась. Заметив мое недоумение, уралец пожал плечами.
  - А что тут удивительного? Сибирь огромна, плотность населения невысока. Встречаются медвежьи углы, где, если над тобой раз в полгода вертолет пролетит, уже хорошо. Мы и ту базу-то, по случайности обнаружили. Э, - махнул рукой Рудольф, - для нас, Кира, Сибирь - одна большая головная боль. Территория необъятная, а возможностей для ее контроля нет. У Охотников Сибири личного состава хватает разве что на то, чтобы в населенных пунктах порядок поддерживать, да и то лишь в тех, которые мало-мальски крупные. На остальное просто нет сил. Мы, конечно, помогаем им, да только все равно это капля в море. В Сибирь, если хочешь знать, самое отребье стекается. Когда из ваших кланов кого-то изгоняют, или кто-нибудь, совершив преступление, сам сбегает, куда потом тот отморозок девается? Если его не успеют вторично упокоить, рано или поздно он оказывается в Сибири. А уж там есть, где развернуться. И никто его не найдет, если сам не нарвется по глупости. Проблем с Сибирскими территориями немеряно. Вот взять, к примеру, волков. Их ведь там не так уж и мало, даже к нам на Урал иной раз забираются.
  Что-то я сейчас плохо соображаю. Волки-то здесь при чем, или я чего-то не поняла?
  - Охотники что, еще и отстрелом животных занимаются? А как же эти..., ну, как их? Лесники.
  Мой вопрос вызвал у Охотников приступ смеха.
  - Эх, Кира, - все еще улыбаясь, проговорил Рудольф Штерн, - ЭТИ волки с любым лесником разберутся и не поморщатся. К ним, кстати, и вашим родичам лучше не попадаться.
  - Так вы об оборотнях говорите! - догадалась я.
  - О них. О ком же еще? Между прочим, они 'любят' прозвище 'оборотень' примерно так же, как вы словечко 'вампир'. Только, в отличие от вас, они совсем простые ребята. Политкорректности и всяческих прочих толерантностей не признают. Услышат 'оборотень' и хряп по кумполу, или еще как-нибудь уконтрапупят. А потом уж будут разбираться, хотел их кто оскорбить или нет. Сами себя они называют волками. Ох, и шебутной народ. Слушают только старейшин кланов, да вожаков стай. Тяжело с ними. Все тертые лесовики-охотники. У них даже молодежь стреляет так, что с сотни метров белке в глаз попадает. А мужики их с винтовок оптику снимают. Мешается, говорят, без нее точнее получается. И с такими вот молодчиками нам приходится иметь дело.
  - Вы с ними воюете?
  Штерн задумчиво потер подбородок.
  - Ну, войной это вряд ли можно назвать. Случается, конечно, даем им по рукам, когда чересчур зарываться начинают. А по большей части даже помогаем. Время от времени оружие им подкидываем, транспортом, боезапасом да топливом обеспечиваем.
  Сказать, что я была удивлена - ничего не сказать. Охотники помогают оборотням?! Надо же... У нас к этой публике с давних пор выработалась стойкая неприязнь. Спросите любого каинита: кто такие оборотни? И вам ответят: грубые, жестокие убийцы, с которыми невозможен никакой компромисс. А кое-кто при этом добавит, что, мол, и не нужно искать с ними никаких компромиссов, увидел оборотня - тут же его убей. Не любят их у нас, ох, не любят. Не зря даже поговорка такая есть: 'тот оборотень не плох, который уже издох'. Я, правда, (как впрочем, и большинство наших ребят и девчонок) ни одного оборотня живьем не видела. Но ведь дыма без огня не бывает, верно? Наверно, что-то такое проявилось в моем лице, а, может, Охотник-уралец был неплохим физиономистом.
  - Кира, - проговорил он, - я понимаю, что волки - ваши враги, и к ним вы относитесь, вряд ли лучше, чем к каинитам 'Шабаша'. Но поверь мне, волки - далеко не самое худшее из того, с чем приходится сталкиваться. С ними можно иметь дело, даже, несмотря на их вздорный нрав. Нельзя забывать того, что волки фактически в одиночку держат границу.
  - Какую границу? - не поняла я.
  - Как 'какую'? - брови Штерна поползли вверх, - С Китаем, конечно!
  К нам подошел Владимир Игоревич. Встал рядом, стал слушать.
  - И от кого же волки берегут нашу границу? От китайских гастарбайтеров? - хмыкнув, поинтересовалась я.
  Мой вопрос вызвал улыбку Владимира Игоревича и смех дяди Юры и Штерна.
  - Юрий Михалыч! - наконец посерьезнев, обратился к дяде Юре уралец, - Когда мы с вами последний раз виделись? Лет пять назад?
  - Да вроде того, - кивнул дядя Юра.
  - Если вы имеете ввиду последнее вторжение, то четыре года и восемь месяцев, - уточнил Владимир Игоревич.
  - Слышала? - повернулся ко мне Штерн, - Нас в тот раз изрядно потрепали. Китайцы глубоко продвинулись, и даже успели организовать на нашей территории несколько опорных пунктов. Тогда сибирякам помогали и мы, и великороссы. А первый удар, самый тяжелый, самый страшный на себя приняли волки, и держались до подхода объединенных сил. Если бы не они, нам не удалось бы локализовать прорыв. Такие вот дела, а ты говоришь: гастарбайтеры.
  - Я не знала, - смущенно выдавила я, - не знала, что здесь все настолько серьезно.
  - Да уж серьезнее не бывает, - хмыкнул Охотник-уралец, - Мелкие прорывы часто случаются, но с ними волки справляются самостоятельно. Просто то вторжение оказалось самым глубоким за последние годы.
  - По территориальному охвату и, главное, последствиям в случае нашего поражения, - вставил Владимир Игоревич, - оно было куда более значимым, чем, например, события на Даманском. Кстати, знаешь о таких?
  - Обижаете, - буркнула я, - меня всегда интересовала военная история. Скажите, те китайцы... они не были людьми?
  Ответил Штерн:
  - Они были восточными вампирами, Кира. Их называют куэй-джины.
  Куэй-джины. Что я о них знала? Честно говоря, очень немного. В курсе лекций по морфологии немертвых о них почти ничего нет - в прошлом с этим народом мы мало пересекались. А что вообще известно? Ну, начнем с самого главного. Хотя их и называют вампирами, к нам они никакого отношения не имеют. Они не являются потомками Первого Патриарха (в смысле Отца Каина) и, соответственно, не могут называться каинитами. (Вообще-то, на мой взгляд, и, кстати, не только на мой, все эти легенды о Первом Патриархе - туфта. Если считать библейского Каина нашим прародителем, то все люди соответственно - потомки Адама и Евы. Откуда тогда, спрашивается, взялось генетическое разнообразие человеческого биовида? Человечество просто не смогло бы возникнуть, имея прародителями всего одну пару. Ну, да ладно об этом. Священное писание вообще отдельная песня. Лучше вернемся к куэй-джинам). Появляются они не в ходе Обращения - это факт. Так что нам они действительно не родственники. По восточным поверьям, куэй-джин вроде бы дух вселяющийся (или возвращающийся?) в умершее тело. (Ну-ну, мы тоже по поверьям считаемся мертвыми. Ходячие трупы, понимаешь. Разлагаемся, блин, на ходу. Хотя, нет. Это же зомби разлагаются). Ладно, проехали. Вопрос на засыпку: нафига этим духам возвращаться в свои умершие тела? Ну, тут, насколько мне помнится, имеется несколько возможных вариантов. Например, незавершенные дела в земном плане существования. Какая-нибудь священная месть, или еще что-то в этом роде. Другие варианты? Пожалуйста. Дух мог поссориться с кем-то там 'наверху', и его не допустили до Колеса Сансары. А раз не можешь переродиться, лезь обратно в свое старое тело. Кстати, этот дух наверно мог и сам не захотеть перерождаться. В конце-концов для того и существует у разумных свобода воли. Честно говоря, все эти восточные теофилософии кажутся мне порядочной заумью. Я думаю, что на востоке люди сами превращались в куэй-джинов без всяких там Колес Перерождений, предначертаний и повелений свыше. А подводили себя к этому состоянию всякими духовными практиками. Зачем они это делали, уже другой вопрос. Может быть, причина тому - стремление к познанию, открытие для себя новых горизонтов, а, может, банальное желание избежать смерти. Ну, хватит философии, перейдем к практике. Где обитают восточные вампиры? На востоке, естественно, а, если точнее, в странах Юго-Восточной Азии. Впрочем, теперь в эпоху всеобщей глобализации их, наверно, можно встретить где угодно, в том числе и у нас. Не думаю, что оборотни прямо уж так намертво закрыли границу. Наверняка кто-то втихую просачивается. Да взять, например, ту самую поддельную СМ, про которую Иван говорил. Ее ведь, скорее всего не из Китая везут, а где-нибудь в Сибири и производят умельцы куэй-джинские. Так и проще, и дешевле, и с таможней не надо связываться. Кстати, а СМ им самим нужна? Тоже неясно. Вот оборотни, например, могут выйти под солнце без всяких спецсредств. Солнечный свет им неприятен, но не смертелен. А восточным вампирам? Ну, вообще-то, после смерти, также как и мы, куэй-джины превращаются в прах. Правда, не сгорают, а очень быстро, словно бы истлевают. И о чем это говорит? А черт его знает! Что еще мне о них известно? Слышала, что куэй-джинам высоких рангов для восполнения сил уже не требуется кровь. Они каким-то образом присасываются к энергокаркасу и вытягивают из жертвы непосредственно энергию. Представляете? Идет себе человек. Вдруг хлоп, упал и помер. Нервное истощение, общий упадок сил, все такое, и фиг докажешь, что его куэй-джин схарчил.
  - Кира, о чем задумалась? - моего плеча коснулась рука Владимира Игоревича. От святости я поежилась, и рука тут же отдернулась.
  - Извини, - сконфуженно пробормотал Охотник, - временами забываю, что ты не совсем человек.
  Я улыбнулась этому 'не совсем человек'. Ага, самой малости не хватает. Политкорректность, блин.
  - О куэй-джинах думала, - отвечаю, - пыталась в голове уложить все, что о них знаю, а знаю, честно говоря, немного.
  - Много о них никто не знает, - услышав, усмехнулся дядя Юра, - Хотя, мне, достаточно уже того, что они враги. Можешь не сомневаться, они самые настоящие нелюди, они зло.
  - Ну да, - хмыкнула я, - а мы, значит, люди и добро.
  - Видишь ли, Кира, - вмешался Владимир Игоревич, - Обращение изменило вашу физиологию, но психологически вы по-прежнему не слишком отличаетесь от нас. Я в этом убедился, соприкоснувшись с твоим сознанием. Помнишь? У вас даже свои комплексы есть, совсем как у людей.
  - Комплексы?
  - Конечно. А чем еще объяснить, что так много каинитов, особенно молодых, 'отметилось' у отца Сергия? Вампирий Пастырь для всех вас стал по-сути психотерапевтом.
  Действительно. После разговора с отцом Сергием я и в самом деле почувствовала себя по-другому. Казалось, некий, ставший уже почти привычным груз, вдруг взял и неожиданно исчез. Тоже самое я слышала от Сережки, да и другие наши о чем-то подобном рассказывали. Похоже прав Владимир Игоревич.
  - Вы демонстрируете понятные людям реакции, - продолжал Охотник, - и уже одно это нас с вами сближает, делает возможным сотрудничество. Даже каиниты 'Шабаша' психологически куда ближе к людям, чем считают сами. Их ненависть и презрение к человечеству, по большому счету, вполне человеческие чувства. Куэй-джины не такие. Нельзя сказать, что они презирают людей, или, наоборот, уважают их. Скажи, забивая в доску гвоздь, плотник его презирает? А хозяйка? Уважает ли она белье, которое отправляет в стирку? Мы, люди, для восточных вампиров всего лишь ценный ресурс. Кто-то из нас пополнит их ряды, кто-то пойдет в пищу. Куэй-джин может помочь человеку, если посчитает нужным, или, походя, убьет его, решив, что это необходимо. И в том, и в другом случае он не испытает к человеку никаких чувств - ресурс, он и есть ресурс, пусть даже и ценный.
  
   ***
  
  Пока я общалась с дядей Юрой и остальными, заметила в зале, поодаль от нас, группу каких-то людей. То ли Охотники, то ли форсеры. (Амулетов-оберегов и на тех, и на других хватает, а освященные боеприпасы к оружию форсеры тоже нередко используют). Фиг разберешься тут, кто есть кто.
  Я бы на них и внимания не обратила, но, во-первых, эти типы, разговаривая меж собой, время от времени бросали на нас взгляды. Очень неприятные такие, неприязненные. А, во-вторых, один из них... Сначала я вообще не поняла человек это, или каинит. Потом уж сообразила - человек. Цвета его отражения постоянно менялись. Нет, их изменчивость - нормальное явление. Это зависит и от эмоционального, и от физического состояния того, чье отражение мы читаем. Изменения цветов как раз и дают возможность получать какую-либо информацию о носителе отражения. Просто у того типа все происходило не плавно и постепенно, как должно быть, а скачкообразно, рывками, да еще и хаотически. Пытаться понять что-либо совершенно невозможно. Ну, как если бы вы взялись читать книгу, а там вдруг буквы стали прыгать с места на место, слова перескакивать в строчках. Вроде и написано что-то, а что - не разберешь. Такая вот аналогия.
  Показала Штерну на этого мужика.
  - Что с ним такое? - спрашиваю.
  - А что? - уралец непонимающе смотрит на меня, - Вроде все нормально.
  - Да у него отражение... ээ... аура, по-вашему, неправильная она какая-то.
  Рудольф Штерн вгляделся в заинтересовавшего меня типа.
  - А-а, так это Семен 'глушилку' надел, - отвечает, - чтобы по ауре никто не догадался, когда он на уши лапшу вешать начнет. Ничего, ее один черт, снять потребуют, если он выступать полезет. Здесь ему не митинг.
  Вот это да! Азбучная истина, которая усваивалась нами еще в период послушничества -ОТРАЖЕНИЕ СКРЫТЬ НЕВОЗМОЖНО, КАЖДЫЙ МОЖЕТ ЕГО ПРОЧИТАТЬ (и, естественно, проанализировать). Из этой аксиомы следовало несколько выводов. И, первым был тот, что окружающие всегда видят ваше отношение к ним. (Вы, понятное дело, тоже). А еще вам вдалбливали мысль: кого-либо обманывать глупо, так как любой без всякого полиграфа поймет, врете вы или нет. Уже потом, много позже, я узнала, что старые мастера-вентру (кто лучше, кто хуже) умели симулировать свои эмоции. В результате им нередко удавалось ввести в заблуждение окружающих. Устроить так, чтобы отражение не фиксировало твоих истинных эмоций сложно, очень сложно, но сделать его чтение вообще невозможным? Такого я и представить себе не могла. С ума сойти!
  - Скажите, Рудольф, эта... 'глушилка' - какая-то новая разработка Охотников?
  - Какое там! - отмахнулся Штерн, - Мы о таком и не думали. Это малкавианское изобретение. Кто-то из их сумасшедших ученых постарался.
  Все верно, никому, кроме малкавиан, такое бы и в голову не пришло. Остальные-то знают, что глушение отражения невозможно. Любой трезвомыслящий каинит тысячу причин назовет вам, почему это сделать не удастся. Но, наверно, неизвестному мне изобретателю было плевать на все эти причины, а, может быть, тот малкавианин даже и не знал, что отражение невозможно заглушить. Не знал, и придумал 'глушилку'.
  - Я, честно говоря, этими амулетами не очень интересовался, - продолжал Штерн, - но слышал примерно такое. Какой-то очередной малкавианский непризнанный гений (они же там через каждого второго гении, и все непризнанные) теоретически доказал возможность эффекта сокрытия ауры. Ну, и пошел к главе клана, чтобы тот, значит, выделил деньги на дальнейшие исследования. А у малкавиан, говорят, особенность такая: каждый только себя гением считает, остальные же - жалкие недоучки. Короче говоря, глава клана расчеты смотреть не стал, посмеялся, да и послал изобретателя куда подальше. Ну, а тот, не будь дурак, сунулся к форсерам, и нашел-таки кого-то, кто согласился профинансировать его работу. Так вот и получилась 'глушилка'. Говорят, за этот амулетик форсеры большие деньги выкладывают.
  - Еще бы, - хихикнула я, - возможность скрыть свое вранье - вещь для политика нужная. А то, представляете? Выступает, допустим, какой-нибудь там кандидат в депутаты со своей предвыборной программой. Горы золотые обещает в случае избрания, а половина его избирателей сразу же видят: врет, зараза! Понятно, почему эта 'глушилка' пользуется популярностью у форсеров.
  Все засмеялись.
  - Скажите, Рудольф, - отсмеявшись, вдруг спросил Владимир Игоревич, - тот мужчина с 'глушилкой' и люди рядом с ним, они кто такие? Что-то не понравилось мне, как они на нас поглядывали.
  Выходит, не одна я это заметила.
  - Так я уже рассказывал о них Юрию Михайловичу, - отозвался Штерн, - Разве он не довел до вас? Это 'вертухаи'.
  - Вы имеете ввиду 'Стражу человечества'?
  - Ну да, ее самую...
  Ух, ты: 'стража', да еще и 'человечества'. А я, как всегда, ничего не знаю!
  - Господа, Охотники! Я тоже хочу услышать, кто они такие, если, конечно, это не тайна.
  - Да нет тут никакой тайны, - поморщился Рудольф, - Лидеров ваших кланов должны были о них предупредить. Провокаторы это. Ты же представляешь себе 'Шабашников', знаешь, чего они хотят?
  - Да, разумеется.
  - А теперь представь себе человеческий вариант 'Шабаша'. Вот это и будут 'вертухаи'. Изображают из себя защитников интересов людей, а на самом деле мечтают подгрести под себя то, что им не принадлежит. Их идея-фикс - отобрать вашу собственность, а вас всех отправить за колючую проволоку в какие-нибудь спецпоселения. Себя же они видят надзирателями этих поселений, чтобы, значит, только они решали, кому вашу кровь давать, а кому от ворот поворот. И самое гнусное в том, что они тоже Охотники. В этой 'Страже человечества' состоят некоторые командиры страж-групп.
  - Ну и уроды! Их поэтому и прозвали 'вертухаями'? - мне припомнилось, что так в местах лишения свободы заключенные называют охранников.
  Штерн кивнул.
  - Пусть обломятся, - хмыкнула я, - любой каинит, даже самый миролюбивый, предпочтет сражаться, но на такое никогда не согласится. Если эти поселения попытаются нам навязать, гарантирую: весь Урал на уши встанет!
  - Вот потому все нормальные Охотники и считают 'вертухаев' провокаторами. Своими действиями они компрометируют нас и провоцируют каинитов на ответные меры. Я уж молчу о попытках натравить на каинитов форсеров. Эти 'борцы с темными силами' только и умеют, что скандалы на пустом месте устраивать. Думаю, и ваш захват контроля над институтом они попытаются раздуть в преступление против человечества. Во всяком случае, проведения заседания Совместной Комиссии требовали именно 'вертухаи'. Ваши то хоть подготовились?
  К нам подошел Гор. Поздоровавшись с Охотниками, брат повернулся ко мне:
  - Кира, тебя зовут отец с Маргаритой. Вот-вот начнется заседание. Возможно, на нем захотят заслушать всех непосредственных участников.
  - Э-э, Гор, - озадачилась я, - а что мне говорить-то, если и в самом деле начнут спрашивать?
  Брат пожал плечами.
  - Да, что видела, то и расскажешь. Нам, в общем-то, скрывать нечего.
  
   ***
  
  Едва заседание началось, слово взял тот самый мужик с 'глушилкой'. Как оказалось, это был председатель регионального отделения Патриотического объединения 'Стража человечества' Ракитин Семен Тимофеевич. (Во всяком случае, именно так нам его представили).
  - Господа! - воззвал к залу руководитель местного 'вертухайства', - Вызывает глубокую озабоченность...
  - Семен! - перебил его кто-то из Охотников, - Ты 'глушак' то свой сними! Знаешь порядок.
  С видимой неохотой Ракитин снял амулет, сунул в карман.
  - Господа! Вызывает глубокую озабоченность, - снова повторил он, - факт вопиющего произвола над нашими человеческими гражданами, со стороны нечеловеческих граждан, совсем недавно ставших... мм... нашими гражданами!
  Сделав паузу, Ракитин оглядел зал. Интересно, он что, аплодисментов ждал? Не дождавшись реакции, 'вертухай' продолжил:
  - Наши мягкотелость и милосердие, господа, как всегда вышли нам боком. Пришлые каиниты, наплевав на все приличия, начали травлю уральских бизнесменов-людей. Теперь вы видите, что решение приютить у нас беженцев из Великороссии было ошибкой?! Не всегда и не ко всем подряд стоит проявлять великодушие!
  Из-за стола (на заседании мы все сидели за одним здоровенным столом) поднялся некий мен. Идеально сидящий, явно не дешевый костюм, светлая рубашка с демократично расслабленным узлом галстука, холеное лицо и цепкий, внимательный взгляд чуть прищуренных глаз.
  - Семен Тимофеевич! Вы сомневаетесь в целесообразности решения господина губернатора? Он лично дал добро на натурализацию в нашей губернии эмигрантов из Великороссии.
  - Это представитель губернатора, - шепнул на ухо сидящий рядом Гор.
  Я уже немного успела ознакомиться со здешними порядками. Губернаторы на Урале имеют много власти, очень много. Каждый из них фактически полновластный правитель в пределах своей губернии. Конечно, эта должность выборная, но вот как-то так получается, что раз за разом избирают одних и тех же. С тех самых пор, надо полагать, как руководство стало форсерами. Местные шутят: мол, у нас давно уже не республика, а монархия. Ну, вообще-то, помнится мне, при монархии власть по наследству передается. Случится такое на Урале или нет, в ближайшее время вряд ли проверишь. Учитывая среднюю продолжительность жизни форсеров, немного подождать придется. Лет эдак триста-четыреста. Правда, губернатора и грохнуть могут, но они народ осторожный - должность обязывает. Хотя, гангрел Алешка рассказывал про почти анекдотический случай покушения как раз в нашей губернии. Года три назад это было. У какого-то малкавианина крыша совсем уж съехала. 'Народовольцем' себя вообразил, ну, и запулил самодельную бомбочку в губернаторский лимузин. Машине-то, конечно, пофиг, она бронирована почти как БТР. Психа тут же изловили, да тот и не пытался убежать. Стоял, палил в воздух из старенького 'Макара' и орал: 'Слышите, сатрапы царские?! Народ все равно сбросит оковы самодержавия!' А на допросе, по слухам, псих заявил, что его зовут Софьей Перовской. Вот, наверно, шизели те, кто его допрашивал. У малкавиан, говорят, и не такое бывает. Сбрендивший-то оказался еще и старым к тому же. Может, он когда-то и в самом деле состоял в 'Народной воле' и знал известную русскую террористку.
  Наш мэр - невысокий, кругленький, лысоватый мужичек, сидевший рядом с представителем губернатора, быстренько сообразил, откуда дует ветер, и поспешил вставить свое веское слово. До этого-то все помалкивал, а тут вдруг:
  - Ну, это ты зря, Семен Тимофеевич. Нельзя вот так вот огульно... У нас, знаешь ли, демократия, и притеснений по... ээ... мм... биологическому признаку, - мэр, наконец-то, подобрал подходящее слово, - мы допускать не должны.
  Сказал, и покосился на губернаторского представителя: мол, все правильно? Тот в ответ чуть кивнул. Да уж, усмехнулась я, демократия здесь цветет и пахнет. Правда, непонятно чем, но, по-моему, чем-то не слишком приятным.
  - Господа, вы меня не так поняли, - сориентировался 'вертухай', - Я вовсе не предлагаю выслать граждан каинитов назад в Великороссию. Но, как справедливо заметил наш мэр Кузьма Дементьевич, в демократичном обществе недопустимы притеснения одних граждан другими только потому, что у них разная биология. Наши нечеловеческие граждане должны уяснить себе, что мы не позволим им притеснять других наших граждан. Перед законом все равны. Я думаю, лучшим выходом из создавшейся ситуации будет возвращение захваченной господами каинитами фирмы ее законному владельцу. Ну, а мы будем считать случившееся досадным недоразумением, и не станем делать далеко идущих выводов.
  - Семен Тимофеевич, - вновь вмешался наблюдатель от губернатора, - вы бы факты изложили. А то пока мы имеем только эмоции. Объясните, почему вы считаете, что фирма перешла к новым владельцам незаконно.
  - Но это же ясно, как божий день! - всплеснул руками 'вертухай', - Каиниты осуществили рейдерский захват фирмы у бизнесмена-человека. Разумеется, он ничего не мог противопоставить их опыту и нечеловеческим возможностям! А господа каиниты в рейдерстве поднаторели. Мы же знаем, что в Великороссии захваты собственности - обычное дело. Во всяком случае, так было до прихода к власти Правительства Народного Доверия. Между прочим, интересная картина вырисовывается. Как только у наших соседей появилось правительство, взявшееся покончить с беззаконием, так тут же отдельные великоросские граждане поспешили сбежать к нам на Урал. Странное какое-то совпадение!
  - Вы на что намекаете, уважаемый Семен Тимофеевич? - чуть привстав со своего места, дядя Юра повернулся к обличителю.
  В этот момент выражение лица командира 'Китежа' стало таким, что любой, даже не читая отражения, понял бы, как сильно он 'уважает' 'вертухая'.
  - Ни на что не намекаю, - парировал тот, - а только лишь излагаю факты.
  - Может, я чего-то не понимаю? - вмешался Владимир Игоревич, - Вы, насколько мне помнится, были на Совете Командиров Охотничьих групп Урала, где нас допрашивали. Вы видели, что мы говорим правду. Центр Координации нарушил Устав Братства, взяв власть в Великороссии, и предал всех, вступив в сговор с 'Шабашом'. Так к чему теперь ваши грязные намеки?
  - Не надо кипятиться, - 'вертухай' примиряющее поднял руки, - Мы видели лишь то, что вы верили в сказанное вами. Но восприятие событий - штука тонкая. Интерпретировать случившееся с вами можно по-разному...
  - Что ты несешь?! Как это еще можно интерпретировать?! - вскипел дядя Юра.
  - Господа Охотники! - мэр постучал по столу, - Попрошу вас прекратить! Это все внутренние дела вашего Братства. Мы же собрались для рассмотрения вопроса о законности перехода 'Уральских антибиотиков' к новым владельцам. Семен Тимофеевич! Прошу вас кратко изложить факты, свидетельствующие, на ваш взгляд, о незаконности действий господ каинитов. Только суть, и, пожалуйста, без эмоций!
  - Хорошо, - поджал губы 'вертухай', - Первый этап рейдерского захвата начался с того, что господа каиниты каким-то образом забрали у бывших сотрудников 'Уральских антибиотиков' акции, доставшиеся тем при приватизации организации. Не берусь утверждать, как господа рейдеры добились своей цели: деньгами, угрозами или, может быть, манипуляцией с психикой людей. Однако на руках у них оказался значительный процент от общего количества акций. О чем это говорит, господа? Во-первых, о том, что наши... хм..., новые граждане прекрасно знакомы с методикой рейдерских захватов, а во-вторых, об их моральной нечистоплотности. Они, ведь, не собирались по-честному предложить владельцу фирмы продать ее, а стали искать и нашли обходные пути! Аморальна организация 'суда Линча' над сыном владельца 'Уральских антибиотиков'. Если юноша совершил правонарушение, то им должна была заниматься милиция, а не новоявленные линчеватели. Не вызывает сомнения, что позорное судилище, устроенное над Михаилом Звягиным, имело одну единственную цель - оказать психологическое давление на его отца!
  - Ах, бедняжечка! - не выдержала Ночка, - Бессердечные твари не дали мальчику и дальше беспредельничать. Такого героя опозорили!
  - Не вам, нелюдям, судить человека! - тут же среагировал 'вертухай', - Наказание парню должен был выносить Суд. Человеческий суд!
  - Семен! - окликнул его кого-то из Охотников, - Хватит защищать недоноска. У меня в том районе двое из обслуги живут. Говорили и про этого Мишку, и про его дружков. Золотая молодежь, мля. Они там всех достали. И ни черта им никакая милиция ничего не делала, вечно выходили сухими из воды.
  Я заметила, как на своем месте заерзал начальник ГУВД. Еще бы ему не ерзать, он же какой-то там родственник этого парня. Сам же, наверняка, и покрывал его.
  - Господа! Мы отвлекаемся на частности, - вмешался мэр, - Семен Тимофеевич, продолжайте, пожалуйста. И попрошу вас излагать только факты без их моральной оценки.
  - Как скажете. Итак, завладев пакетом акций достаточным для захвата фирмы, рейдеры-каиниты начали штурм здания. Охрану они разоружили. При этом в отношении людей-охранников была допущена неоправданная жестокость. Вот, - 'вертухай' выложил на стол какие-то листки, - Это заявления от некоторых охранников находившихся в тот день в смене. Таких свидетельств при желании можно было бы и больше собрать. В них утверждается, что те, кто дежурил на постах охраны, оказались жестоко избиты ворвавшимися к ним неизвестными.
  Вот скотина, все с ног на уши поставил! Ведь не было же такого! Я набрала побольше воздуха, ну, сейчас этому гаду все выскажу...
  - Ах, ты ко!.. - Ночка меня опередила, и вдруг замолчала на полуслове.
  Пнули ее под столом что ли? Гляжу, Аристарх смотрит на дочь этак укоризненно, и палец к губам прикладывает: заткнись, мол. Оглядываюсь на отца. Тот сидит весь из себя невозмутимый такой, будто эти гадости, что про нас говорят, его вообще не трогают. И Маргарита спокойна, и Роман, и сестра с братом... Мда, кажется, я не ко времени вылезти собралась. Потихонечку выдохнула воздух, и стала слушать, что еще плохого про нас скажут. А врун 'вертухай' тем временем продолжал:
  - Затем рейдеры ворвались в кабинет главы фирмы, и довели господина Звягина до нервного срыва. Тот в состоянии аффекта пару раз выстрелил, вероятно, надеясь напугать захватчиков...
  - Семен, а куда он стрелял? В воздух? - поинтересовался Рудольф Штерн.
  - Да какая тебе разница? - поморщился 'вертухай'.
  - Разница есть, - фыркнул Штерн, - если он стрелял на поражение, то это уже покушение на убийство...
  - У него отбирали собственность. Его можно понять.
  - Ты даешь! Помнишь бомжей-каитифов, которых твои позавчера упокоили? Ну, тех двоих, что с голодухи какого-то мужика насухо высосали? Их, выходит, тоже можно было понять - очень жрать хотели!
  - Не паясничай, Рудольф! - выкрикнули из 'группы поддержки' Семена, - нечего сравнивать бизнесмена - приличного человека и каких-то там бомжей-каитифов!
  - Какая избирательная у нас демократия, - усмехнулся Штерн, - Бизнесмену, значит, можно, а бомжам нельзя? Перед Законом все равны, но одни равнее, так что ли?
  - Господа Охотники! - снова вмешался мэр, - Перестаньте отвлекаться! Так мы никогда не закончим. Семен Тимофеевич, у вас все?
  'Вертухай' кивнул.
  - Тогда я предоставляю слово господам каинитам.
  Встал отец. Вообще-то я знала, что он - хороший оратор. Но сегодня отец был особенно убедителен. Высмеял утверждение об аморальности скупки акций. (Оно, на мой взгляд, в самом деле, нелепое, если уж в Законе прописана возможность совершения таких операций с ценными бумагами). Доказал, что мелких акционеров к продаже акций никто не принуждал.
  А зачем, спрашивается, было их принуждать? Людям объяснили, что цель операции по покупке акций - вышвырнуть из 'Уральских антибиотиков' Звягина. Того самого Звягина, который подгреб под себя весь их институт, обманул и выставил работников на улицу, умудрился развалить, начавшее приносить прибыль, производство. Нет, никто на них не давил, и даже уговаривать, почти не пришлось. Особенно, когда бывшие сотрудники института узнали, что производство будет возобновлено, а их опыт и знания понадобятся вновь.
  - Вы лжец, господин вампир!
  Из-за стола встала молодая женщина. Единственная женщина среди 'Стражи человечества', что находилась в зале. На вид лет двадцать пять - тридцать. Впрочем, она же Охотница, так что наверняка старше. Одухотворенное лицо, горящие глаза. Ну, прямо-таки, декабристка, отправляющаяся вслед за мужем в ссылку, или пламенная революционерка, идущая с гордо поднятой головой к эшафоту. Симпатичная. Тонкие, пусть и не совсем правильные черты. Густющие светло-русые волосы сзади собраны в хвост. (Хвост получился, ну, о-очень пышным). Радужка ее глаз была чистого ярко-голубого цвета, а взгляд... Очень неприятный оказался у нее взгляд, эдакое: вы изображаете из себя людей, притворяетесь добренькими, но я-то знаю, кто вы такие на самом деле. С расшифровкой ее отражения мне не пришлось напрягаться - все лежало на поверхности. Стойкая неприязнь пополам с презрением к подленьким врагам человеческого рода. Фанатичка, конечно, но хотя бы искренна в своих чувствах.
  Ее 'вампир' отец пропустил мимо ушей. Сделал вид, что не заметил оскорбления. (Ну, вы же знаете, как мы относимся к этому прозвищу. За него, вообще-то, морду бьют). Все такой же невозмутимый, он повернулся к Охотнице.
  - И в чем заключается моя ложь? Госпожа... мм...
  - Я не собираюсь с вами общаться, а потому мое имя значения не имеет, - вскинув голову, произнесла женщина, - Если это так необходимо, зовите меня - командир СГ-22.
  Отец чуть пожал плечами:
  - Хорошо. Итак, госпожа командир СГ-22, в чем вы видите ложь? Поясните.
  Охотница подобралась, как перед прыжком и, посмотрев на отца, кивнула:
  - Сейчас поясню. Вы притворяетесь гуманистами и чуть ли не друзьями людей. В разговоре с бывшими работниками института, вы изображали сочувствие, чтобы заполучить их акции. Вы обещали наказать их обидчика, вернуть им работу... И каждый раз вы лгали!
  - Э-э, господа, давайте не будем накалять обстановку, - промямлил мэр.
  Внимания на него никто не обратил. Отец удивленно смотрел на свою обличительницу.
  - Но мы и не думали обманывать тех людей. Мы действительно собираемся создать новые рабочие места. Хорошим специалистам у нас найдется работа по профилю.
  - Возможно, - кивнула Охотница, - но все это вы делаете исключительно для себя, вовсе не ради них.
  - Пусть так, - согласился отец, - однако, помогая себе, мы одновременно помогаем им. Мне кажется, выгода обоюдна.
  Словно не слыша его, женщина продолжала:
  - Вы играете на людских чувствах, будто на каком-то инструменте. Когда нужно, вы вежливы и добры, нужда отпала - идете по головам. Если вы такие гуманисты, как пытаетесь себя показать, зачем потребовалось избивать тех несчастных охранников? Их вина лишь в том, что они честно выполняли свою работу. Вы могли нейтрализовать их не травмируя. Но нет, вам доставляет удовольствие чувствовать свою власть над людьми. Захотелось - вы подарили им надежду, захотелось - втоптали в грязь.
  Ну, какая же она упертая дура! Поверила этому вруну 'вертухаю', а своих мозгов будто бы и нет. Отец взглянул на Охотницу, покачал головой и, вздохнув, проговорил:
  - Вы сложили себе некую картинку врага, и все увиденное-услышанное, словно паззлы, старательно подгоняете к ней. Интерпретируете так, чтобы подошло. Каиниты порочны по определению, людей они ненавидят. Вы ведь так считаете? Если каиниты ведут себя порядочно по отношению к людям, то это притворство. Они все равно потом проявят свою порочную сущность, например, избив беззащитных людей-охранников. Вы и не ждали от нас ничего другого. Верно? Вам даже и в голову не пришло, что все это, - отец показал на листки заявлений, лежавшие на столе, - не более чем ложь. Они убедили вас, потому что укладывались в вашу картинку каинита-врага.
  Отец повернулся к моему брату:
  - Георгий! Продемонстрируй уважаемой комиссии видеозаписи захвата постов охраны.
  Гор подошел к демонстрационному экрану, включил и... я увидела нас с Сережкой. '...Нет, уважаемый, - говорила я с экрана, - это я здесь на работе, а вы - незаконно занимаете помещение охраны. С сегодняшнего дня договор между 'Уральскими антибиотиками' и вашим агентством по охране этого объекта расторгается. Мы - новая охрана. Просим вас покинуть помещение, и не мешать нам работать. При попытке воспрепятствовать выполнению наших обязанностей вынуждены будем применить силу'. (Наблюдая себя со стороны, я заметила, что, сказанное мной, прозвучало как-то не очень солидно - слишком звонкий и молодой голос. Но тут уж ничего не сделаешь, какой есть). Ну, а дальше на экране все было, как оно было тогда: охрана не подчинилась, мы ее быстренько 'упаковали', и вот уже видно, как двое охранников лежат на кушетке и мирно похрапывают. (Оказывается, Сережка потом переставил видеокамеру, так что она зафиксировала и это тоже). На других постах с разными вариациями произошло примерно тоже самое. И никакой жестокости, нейтрализация быстрая, эффективная, но, если так можно сказать, бережная. Закусив губу, командир СГ-22 внимательно смотрела на экран. Затем повернулась к отцу, спросила:
  - Откуда у вас видеозаписи? Вы словно знали...
  - Не знали, - ответил тот, - но предполагали, что могут быть провокации. Что кому-нибудь захочется опорочить нас, а потому фиксировали каждый свой шаг.
  Выслушав отца, Охотница вздохнула и подошла к сидевшему за столом Семену.
  - Ты же сказал, что информация об избиении достоверная, - тихо проговорила она, - А я, дура, только сейчас заметила: к этим заявлениям даже не приложены заключения медосмотра потерпевших. Ты знал, что все это - фальшивка?
  Семен поднялся с места, подошел к женщине.
  - Яна! Ну откуда я мог знать? Мне самому так доложили!
  - Сема, не притворяйся. Ты ведь разыграл схему 'Незнайка', так?
  - Да нет же! Просто информацию не успел проверить!
  - А вот сейчас ты лжешь, я вижу это, - усмехнулась Яна, - После своего выступления ты забыл надеть 'глушилку'.
  Рука 'вертухая' непроизвольно потянулась к груди и застыла на полдороге.
  - Ты обманул меня, Семен. Обманул и выставил на посмешище. Это подло, - скривила губы Охотница, - Если бы не заседание, я просто набила б тебе морду, - и, снова повернувшись к отцу, добавила, - Извините. Я была не права.
  Сказала и села на свое место, демонстративно отодвинувшись от Семена. Что за?.. Какой еще такой Незнайка? Пожалуй, после заседания стоит Штерна расспросить.
  Больше на нас уже никто не пытался 'наехать'. И дальше никаких эксцессов не было. Просмотрели ролик, где бывший хозяин 'Антибиотиков' устроил в офисе тир. Нас даже поблагодарили за 'самоотверженность при защите людей'. Переход института в наши руки признали законным, и на этом заседание Совместной Комиссии завершилось.
  Народ потихоньку стал расходиться. Впрочем, не все. Вон в сторонке Маргарита с моей сестрой стоят, а рядом с ними мэр и полпред губернатора. Алина что-то там рассказывает, мэр кивает - видимо соглашается, время от времени сам какие-то реплики отпускает, а губернаторский представитель внимательно слушает. Навострила уши. О чем это они? '...В принципе реально, - говорила моя сестра, - Как только наладим свое производство, можно будет и о лекарствах подумать. Я полагаю, мы сумеем восстановить весь технологический процесс, к счастью, документация сохранилась, - мэр что-то сказал (не расслышала что), и снова голос Алины, - Да я все понимаю, Кузьма Дементьевич: новые рабочие места, отчисления в бюджет...' Брр, какая скучища! Где там у нас Штерн?
  Уральский Охотник стоял в компании дяди Юры, Владимира Игоревича и моего отца. Подошла к ним.
  - Пожалуйста, извините. Рудольф, можно вас спросить?
  Охотник обернулся:
  - Что хотела, Кира?
  - А что это за схема 'Незнайка', про которую Охотница Яна говорила?
  - Ну, - Штерн почесал подбородок, - тут такая штука получается. На наших сборищах кого-то обмануть сложно. Ауру-то все видят, будешь врать - сразу поймут. 'Глушилки' использовать запрещено. Ну, а таким, как наш Семен, им же все равно хочется народу на мозги покапать, да лапши на уши понавесить. Вот и выдумывают всякие схемы вроде 'Незнайки'. Суть у 'Незнайки' простая. Тебе, предположим, нужно кому-нибудь подгадить. И тогда для тебя добывают, или просто стряпают компромат. Это уже неважно. Знакомясь с материалами, ты не знаешь, подлинные они, или фальшивка. На заседании, вроде сегодняшнего, ты можешь говорить о них как о подлинных фактах, при этом твоя аура вранья не покажет. Конечно, если за тебя всерьез возьмутся, такой номер не пройдет. Но ведь Семен-то и не собирался всерьез оспаривать ваше право на владение институтом. Ему нужен был небольшой скандальчик, шумиха вокруг всего этого, чтобы и вас ущипнуть, и о себе в очередной раз напомнить. А для таких случаев 'Незнайка' самое то.
  Надо же. И до чего только не додумается народ, чтобы наврать с три короба!
  - А мне понравилась та девушка-Охотница, - с улыбкой проговорил отец, видимо продолжая прерванный мной разговор, - Искренняя. И гнильцы в ней нет, как в этом вашем Семене Тимофеевиче. Жалко, что она всех нас какими-то моральными уродами считает.
  - Да, молодая она еще, Максим, - проворчал дядя Юра, - Вот и видит все вокруг в черно-белом цвете. Ей вообще сколько, Руди?
  - Едва за шестьдесят перевалило, - ответил Штерн.
  Дядя Юра покачал головой.
  - Я же говорю, Максим, соплячка она еще. Детской болезнью паладинства переболеть не успела. Удивительно, что ей вообще в таком возрасте группу доверили!
  Слушала я их, и мне становилось как-то странно. Охотники мыслили другими временными категориями, не как все остальные люди. Шестьдесят лет - и соплячка. Надо же. А ведь у нормальных людей в этом возрасте уже внуки бывают, и прожито больше половины отведенного срока... Я-то уже привыкла к мысли, что впереди у меня долгая жизнь, очень долгая, если не убьют, конечно. Но ведь нас никто и не считает людьми, а Охотники - все же люди... вроде бы...
  - Кира, поехали домой? - через зал ко мне шел Сережка.
  Пожалуй, прав он. Заседание несколько минут как закончилось, и зачем, спрашивается, здесь торчать?
  - Поехали, - кивнула я.
  
  
   8
  
  
  Под ногами поскрипывает рассохшийся паркет. Я иду по гулкому, пустому институтскому коридору. Тихо. Никого не видно. Это потому, что пересменок, половина седьмого вечера. Сотрудники-люди большей частью уже разошлись по домам, а мои соплеменники начнут подтягиваться только где-нибудь через час. Хотя, конечно, правил без исключений не бывает. Сестра, например, уже на работе. (К ней-то я сейчас и хочу заглянуть). Да и люди еще не все ушли, некоторые задерживаются. В основном, конечно, спецы всякие: начальники НИСов, лабораторий, разных служб. Идешь по коридору, смотришь, а из-под некоторых дверей в щели свет пробивается - кто-то там вечерить остался. Аврал. После долгого бездействия институт снова начал оживать.
  Вообще, планов у нас громадье. Поставить на поток производство СМ, и за счет этого снизить ее себестоимость. ('Надо стремиться к тому, - слышу я от сестры, - чтобы наша мазь была по карману даже малообеспеченному каитифу'. Маргарита всячески поддерживает Алину в этом ее стремлении. Только, думаю, вовсе не из сочувствия к неимущим каитифам. Моя наставница считает, что снижение цен на солцезащитную мазь станет ударом по контрафакту). Еще мы собираемся продолжать исследования по пятому составу СМ. (Задел-то ведь уже есть). Алина как-то упоминала, что в институте работало немало хороших специалистов в области биохимии. Наверно, их тоже постараются подключить к нашим исследованиям. Ну, а уж когда мы мало-мальски разберемся со своими проблемами, и до антибиотиков очередь дойдет. Институт (по крайней мере, частично) вернется к своему изначальному профилю.
  Спросите, зачем нам лекарства, если мы и так ничем не болеем? Нам-то они, конечно, не нужны. Но ведь не обязательно же производить только то, что будем потреблять мы сами. Роман как-то повеселил меня, рассказав, что на Западе (толи в Швеции, толи в Германии) есть довольно известная компания, специализирующаяся на выпуске 'резиноизделий ? 1' (или ? 2?), ну, презервативов, короче говоря. И принадлежит она одному весьма состоятельному вентру. Ясное дело, ни самому хозяину, ни любому другому нашему соплеменнику продукцией этой фирмы воспользоваться не придется. Не бывает у каиниток нежелательных беременностей (желательных, впрочем, тоже). Зато у людей этих проблем с избытком. В итоге компания процветает, а владелец ее богатеет. Бизнес не хуже прочих.
  Я подходила к бухгалтерии, когда открылась дверь и в коридор с сумочкой в руках вышла Полина Игоревна. Кажется, домой собралась. Увидела меня, заулыбалась.
  - Доброй ночи, Кира.
  Надо же. Уже наше приветствие выучила.
  - Доброй ночи, Полина Игоревна, - улыбнулась я в ответ, - Что-то вы сегодня припозднились.
  - Что ты, Кира, - рассмеялась главбух, - как раз сегодня я пораньше выбралась. Дел столько - голова пухнет! Алина Максимовна поручила нам помимо прочего обсчитать стоимость оборудования для производства антибиотиков. Звягин-то, придурок, все, что было, частью распродал, а частью, просто выкинул. Сейчас, даже если бы и решили заняться синтезом лекарственных препаратов, так оборудования нет. Хорошо хоть техархив остался, документацию сохранили!
  Посвежела Полина Игоревна, со стороны уже заметно стало. Ведь и работает сверхурочно, нагрузка неслабая, а не скажешь, что вымотана. Наоборот, исчезла припухлость под глазами, морщинки разглаживаются. И отражение у нее как у здорового человека. Ну, не совсем здорового, скорее выздоравливающего. Действует наш 'эликсир'.
  - Как вам теперь в новом качестве? - спрашиваю ее.
  Улыбается, головой качает.
  - Странно как-то. Я ведь уже успела забыть, каково это, когда тебя переполняет энергия, и сил хватает на все. Мне кажется, я начала молодеть.
  - Толи еще будет, - ухмыляюсь, - Через два-три месяца вас станут принимать если уж не за подружку-одногодку вашей дочери, то за ее старшую сестру точно.
  Полина Игоревна тихо смеется, и, вдруг посерьезнев, задумчиво так говорит:
  - Знаешь, Кира, я до сих пор не могу поверить, что вы существуете на самом деле. Я гляжу на Алину Максимовну - умная, интересная, молодая женщина. И у меня не укладывается в голове, что я не гожусь ей даже в правнучки.
  - Вы привыкнете. Просто нужно время, чтобы к этому привыкнуть. Кстати, у вас теперь появилась реальная возможность обзавестись собственными правнучками, или даже праправнучками...
  
  Сама не понимаю, что послужило детонатором воспоминаний, но прямо посреди разговора мне вдруг привиделась база в Беличьих горах. Та самая. Словно наяву, перед глазами встал зал с биоагрегатами. Я снова чувствовала его давящую атмосферу застарелой боли и страха. Все это в полной мере успевали ощутить те, кого подвергали трансформации: непереносимую боль и запредельный ужас.
  Я представила себя на чем-то вроде операционного стола. Руки-ноги удерживаются какими-то зажимами - не оторвать. Такой же зажим прихватывает шею. Он не дает повернуть голову, и потому видно только то, что сверху: потолок с редкими плафонами ламп. Если скосить глаза, то на периферии зрения угадывается высокий штатив с капельницей. Трубка от него уходит, кажется, к запястью. Боль. Она заполняет тебя всю, и ты исчезаешь, растворяешься в ней. Временами боль немного отступает, тогда начинаешь снова ощущать себя, пока не накатит новая волна. Боль и страх. Ужас такой, что даже Зверь тебе не помогает. Он сам, поджав хвост, забился в какой-то дальний закоулок твоей души и там трясется от страха. Мысли путаются. Что-то мешает концентрации. Ты чувствуешь спектры сил, вот только дотянуться не получается. С таким же успехом, встав на цыпочки, можно пытаться дотронуться до луны. Ощущение бессилия. Что может быть гаже?..
  По спине бегут мурашки, и сердце колотится куда быстрее, чем ему положено. Да уж, разыгралось воображение.
  - Кира, что с тобой? Тебе плохо? - откуда-то издалека доносится встревоженный голос Полины Игоревны.
  Видение поблекло и окончательно ушло, оставив после себя лишь липкую испарину на лбу, да легкое ощущение ирреальной жути.
  - Уже все в порядке. Просто вспомнила... Великороссию.
  Бухгалтерша посмотрела на меня и укоризненно покачала головой:
  - Мне Алина Максимовна успела немножко рассказать про вашу войну. Но ведь она осталась в прошлом, Кира. Здесь вы в безопасности, незачем себя так травить. Стоишь вся в поту...
  - Война не в прошлом! - перебила я ее, - Война в будущем! Они придут сюда, обязательно придут. Им одной Великороссии мало. Там, у нас, они делали страшные вещи. Не хочу, чтобы здесь было то же самое.
  - Пусть только попробуют! - прищурила глаза Полина Игоревна, - Когда-то я очень неплохо стреляла. Понадобится, восстановлю прежние навыки. Если враги придут к нам, я буду их убивать. Их все будут убивать. Поверь мне, Кира, они обломают зубы о наши горы.
  Толи ее уверенность на меня так подействовала, толи я сама по себе успокоилась, но тревога меня отпустила. Мы распрощались с Полиной Игоревной, она махнула мне рукой и пошла на выход. Я же направилась прямиком в приемную.
  
   **
  
  Алина, сидя за столом, просматривала какие-то документы. Экран монитора отображал... А черт его знает, что он там отображал - отсюда плохо видно. Какую-то базу данных, наверно. На звук открывающейся двери сестра обернулась, оторвавшись от своих бумаг.
  - Кира? Что случилось?
  - Вот, - я подошла и положила ей на стол свое заявление.
  Ничего особенного, самое обычное типовое заявление. 'Генеральному директору ОАО 'Уральские антибиотики' А.М. Терновой от лаборанта Лаборатории специальных исследований (так называется наша каинитская шарашка в структуре института) К.М. Терновой'. Ну, и так далее. Короче говоря, я просила перевести меня из лаборатории в группу охраны, а, если точнее, в ЧОП 'Стикс'. Формально наше ЧОП - самостоятельная организация, заключившая договор с институтом на его охрану. Но поскольку охранное предприятие зарегистрировано на Милену, а она является членом Совета акционеров 'Уральских антибиотиков', то фактически ЧОП - одно из подразделений института, хотя и достаточно автономное. Прочитав мое заявление, Алина состроила недовольную мину:
  - Сестренка, скажи, какая муха тебя укусила? - и добавила, усмехнувшись, - Хотя вроде бы насекомые не должны нас кусать. Ты понимаешь, что нужно набираться опыта? Его можно приобрести, работая в лаборатории, а вот ЧОП тебе ничего не даст. Да, ты носишь алые знаки на запястьях. Ты самый молодой и, наверно, самый многообещающий мастер нашего клана. Но твое мастерство, по большому счету, на три четверти - просто счастливое стечение обстоятельств. У тебя недостаточно знаний, чтобы быть полноценным мастером. Любой другой молодой тремер в твоем ранге знает куда больше. Тебе надо учиться. И, кстати, стоит подумать о поступлении в ВУЗ. При соответствующей подготовке, тебе можно было бы поручать более серьезную и интересную работу. Лично я на твоем месте поступила бы в Химико-технологический.
  - И за что вы меня все так не любите? - грустно сказала я, изобразив на лице глубокую скорбь, но не удержалась на трагической ноте и захихикала, - Маргарита сватает меня в Высшую школу управления и предпринимательства, ты - в Химико-технологический. Это что у меня за существование такое получается? Только обратили, бац - изволь пройти за два месяца полугодовой курс. Учеба сутками напролет. Теперь новая напасть на мою голову. Вы между собой определились бы хоть, на кого мне проходить подготовку: на химика, или на управленца. Да и вообще, с этим можно подождать чуть-чуть, скажем, с полсотни лет.
  Сестра сокрушенно качает головой:
  - Кира, ну, в кого ты у нас такая? Имея блестящие задатки, ты ленишься их развивать. Тремер без образования, это даже не смешно, это просто нелепо! Наш с тобой отец, если хочешь знать, имеет четыре высших образования.
  Я вытянулась перед Алиной по стойке смирно, и подняла руку в шутливом салюте:
  - Сестра! Торжественно обещаю и клянусь, что когда мне будет столько лет, сколько сейчас нашему папе, у меня тоже будет четыре высших образования! Нет! Не четыре. Восемь! По одному на каждую сотню лет.
  - С тобой невозможно говорить серьезно, - ворчит сестра, напуская на себя строгий вид.
  Я вижу, сердится она не по-настоящему. Хотя, конечно, нарываться не стоит - чего доброго, в самом деле, обидится. И потому отбрасываю ерничанье.
  - Алина, у меня не будет четырех-пяти лет, чтобы закончить ВУЗ. Все начнется раньше.
  Сестра настороженно всматривается в меня.
  - Что случилось, Кира? Новое пророчество?
  Пророчество? Нет. Конечно же, нет! Ведь не было же того специфического тумана, как раньше, и отключки не было. Вообще ничего не было. Просто напридумывала я себе черт те что. Саму себя запугала до дрожи в коленях. Воображение, блин, чересчур богатое.
  - Нет, Алина, - качаю головой, - пророчества не было. Просто... предчувствие, ощущение, что скоро здесь тоже начнется.
  - Что начнется? - сестра внимательно смотрит на меня, - Наши считают, что прямого военного вторжения не будет. Великороссия побоится эскалации конфликта, вмешательства в него 'миротворцев' НАТО.
  Я пожимаю плечами.
  - Может, и не будет вторжения, но что-то все равно начнется, и мне станет не до учебы.
  Глядя на меня, Алина задумчиво теребит прядку волос.
  - У Ежова и компании аппетиты и амбиции непомерные. На одной лишь Великороссии они не остановятся. Здесь ты права. Весь вопрос в сроках. Насколько быстро они будут готовы к попытке подмять под себя Урал? В любом случае, какое-то время у тебя есть. И за это время ты, работая в лаборатории, могла бы хоть чему-то научиться.
  - Алина, ты сама этому не веришь, тебя выдает отражение. В лабораторию я попала, чтобы быть под присмотром. Пользы от меня там почти нет. Я же действительно недоучка, скороспелый мастер. Ну, что мне там делать? Зачаровыватель из меня фиговый - расчеты по заклинаниям под емкость амулета я делаю с трудом. Саму заготовку отлить наверняка не смогу. Соотношения основных компонентов по формулам, может быть, и выведу, так о легировании почти ничего не знаю. Химик я тоже никудышный. И получается у меня на работе все время одно и то же: Кира, сходи туда! Кира, принеси это! Кира, измерь плотность раствора! Эй, кто-нибудь, перепроверьте расчеты - их Кира делала! Я не на своем месте, Алина, а вот в охране буду на своем. Ты же не станешь отрицать, что я неплохой боец? Мой энергопотенциал лишь немногим уступает твоему собственному, и почти сравнялся с показателями Георгия. Я научилась контролировать и применять даже самые сложные наши заклинания. Стреляю я тоже прилично, а при необходимости еще и 'Глазом орла' могу воспользоваться. Одновременное использование гангрельской 'Боевой трансформации' и тореадорского 'Ускорения' дает мне преимущества в прямом контакте. Я не побоюсь бросить вызов любому молодому мастеру любого клана, и ты же сама знаешь, кто из нас победит на Арене!
  Алина молча смотрит на меня, продолжая накручивать на пальчик прядь своих волос.
  - Сестра, - вздыхает она, - поле Арены и поле боя - не одно и то же.
  - Знаю, но я уже успела побывать и в настоящем бою! Мое место в ЧОПе, там я принесу больше пользы. К тому же в охране теперь Сережка работает. Кто за ним присмотрит, если не я?
  - Кира не смеши меня! - Алина и вправду рассмеялась, - Сергей-то как раз парень ответственный и не склонный к авантюрам. Это за тобой глаз да глаз нужен. Ладно, уж, сестренка. Раз ты так хочешь.
  Алина пододвинула к себе мое заявление, взяла ручку и завизировала: ходатайство удовлетворить.
  - Заявление пусть остается здесь, кадровичка подойдет, отдам. С Миленой я согласую. Ну, давай, топай на новое место работы.
  
   ***
  
  Наверно, все же стоит немного пояснить насчет 'Стикса'. ЧОП неспроста не стали вводить в структуру института, сделав в целом автономной организацией. С одной стороны, молодым и амбициозным каинитам, совсем недавно ставшим экспертами и мастерами, давали возможность себя проявить, суметь раскрутить свой собственный бизнес. Работая самостоятельно по договорам с различными организациями, 'Стикс' постепенно должен был обрасти нужными связями и в местном бизнесе, и среди властей, что, естественно, пошло бы на пользу всей Коалиции. С другой стороны, легализация в городе наших воинских формирований важна сама по себе. Переданная Коалиции база, расположена за городской чертой. Случись что, и подступы к ней могут быть блокированы. Кем - уже другая тема. Возникает вопрос: что делать тем из нас, кто постоянно живет в Красноуральске? А таких ведь немало. (Я уж молчу о народе, бывающем в городе наездами). Для нас точкой сбора, укрепленным и снабженным всем необходимым узлом обороны должен был стать институт. Но мало иметь хорошие оборонительные позиции, в экстренной ситуации до них еще нужно добраться. В случае ее возникновения на 'Стикс' возлагалась задача эвакуации всех наших в удобное для обороны место. Была и еще одна причина существования ЧОПа в его нынешнем виде. Это оставалось 'за кадром', хотя по значимости, пожалуй, не уступало всему остальному. 'Стикс' должен был стать зримым воплощением единства нашей Коалиции, примером совместной работы ребят и девчонок разных кланов, примером для остальных. Неудивительно, что ЧОП комплектовался молодежью. Опыта, конечно, не хватало, зато над нами, в отличие от старших, не столь сильно тяготели вековые клановые предрассудки и взаимная неприязнь. Да что говорить о возрасте рядовых сотрудников, если даже руководитель 'Стикса' Милена, по каинитским меркам, считалась очень молодой женщиной. Впрочем, насколько я разбиралась в ситуации, Милена была номинальным руководителем - слишком много внимания у нее отнимали дела клана. И потому всей текучкой в ЧОПе она передоверяла заниматься Сергею. Вот и получалось, что 'Стиксом' руководил Сережка на пару со своим приятелем и замом Кабаном (да, уж, сладкая парочка), а поскольку и тот, и другой слабо разбирались во всяких тонкостях бизнеса, то к ним еще и Вадима приставили советником по экономическим вопросам. (Это тот самый вентру, который спас Полину Игоревну). Вадим был не намного старше всех остальных ЧОПовцев (поэтому его и ввели в штат). При всем притом он уже зарекомендовал себя в клане как молодой, но многообещающий юрист, да и в бизнесе новичком не был. Как я слышала, он продолжал проходить курс реабилитации после ранения, но уже приступил к работе. Вот и я теперь приступлю к работе. А то, честное слово, обидно. Все мои друзья-подружки, все кого я уважала, вместе с кем побывала во стольких передрягах, работали теперь в 'Стиксе'. И лишь одна я, как дура, до самого последнего момента торчала в лаборатории, где от меня все равно не было никакой пользы.
  
   **
  
  Здание, где размещалось ЧОП, располагалось рядом с административным корпусом института - небольшой двухэтажный куб белого кирпича с антеннами на крыше. С улицы домик имел отдельный вход, а на уровне второго этажа соединялся с институтским корпусом крытой галереей. По ней-то я и прошла на свое новое место работы.
  Находящихся на дежурстве отвлекать не хотелось, а потому для начала решила заглянуть в комнату отдыха. Довольно большое помещение. На стенах - выцветшие, начавшие местами отслаиваться обои, на полу - потертый, видавший виды линолеум. Пожалуй, ремонт здесь не помешал бы. Я стояла в дверном проеме. Народ меня не замечал. Ночка лежала на диване, задрав ноги на спинку, и меланхолично глядя в потолок. Над диваном выделывал фигуры высшего пилотажа ее тесак. Вот он сделал Горку, пару Бочек и вошел в Петлю Нестерова. Здорово у нее получалось - насобачилась Ночка в 'Телекинезе'. У стены на составленных в ряд стульях лежал незнакомый мне тореадор и читал какую-то книжку. Вру, знакомый. Парень чуть приподнял голову, переворачивая страницу, и я узнала Славу. (Помните байкеров, присоединившихся к нам по дороге на Урал?) Кстати, из той команды он не был здесь единственным. У большого стоящего посреди комнаты стола, положив на него ноги, восседал на стуле Андрей. Углубившись в газету, бруйянин решал кроссворд. 'По вертикали. Автор Фултонской речи, давшей старт 'Холодной войне' - конфронтации между СССР и его союзниками, с одной стороны, и США и их союзниками - с другой. Восемь букв. Пятая буква 'и'. Умники, подскажите! Артур, ну, что молчишь?' 'Да отвали ты, - отмахнулся тот, - Помог бы лучше. Стулья от стола отодвинь в сторону - мешаются'. (Со стульями и вправду перебор вышел, что-то многовато их было для этой комнаты). 'Ща сделаю', - изрек Андрей, и снова углубился в изучение кроссворда. Над столом склонились Артур с Денисом - что-то писали на узком и длинном прямоугольнике ватмана. Вернее, писал Артур, а Денис ему помогал - поддерживал полосу ватмана. У окна за компьютерной стойкой сидел Радик. Чем он там занимался, я не видела, но все внимание Сережкиного дядюшки было поглощено экраном монитора. 'А вот еще один вопрос специально для тебя, Денис, - снова оживился Андрей, - Древнегреческий бог, покровитель вентру. Вторая - 'е'. Всего шесть букв'. 'Врешь ты все', - проворчал Денис, не отрываясь от работы. 'Правда, не вру, - захохотал бруйянин, - Здесь же написано: покровитель торговцев и мошенников. Это точно о вас!' Я не выдержала, тоже засмеялась. Меня заметили.
  'Доброй ночи, ребята', - поприветствовала я народ. 'Доброй ночи, Кира', - ответили мне. 'Блин!' - выдохнула Ночка, увернувшись от ножа. (Увидела меня, отвлеклась, потеряла контроль над заклинанием, ну, и...) 'Ты сама к нам в гости решила заглянуть, или начальство по какому-то делу послало?' - не отрываясь от работы, поинтересовался Артур. Я улыбнулась: вот, наверно, удивятся. 'Народ, - говорю, - я к вам перевелась!' 'Вау! - взвизгнула Ночка, - Круто! Ну, теперь сразу веселее станет!' 'Это почему?' - спрашиваю ее. 'Как это почему? - ухмыляется Светка, - А у нас, где ты, там и приключения на задницу начинаются. С тобой хоть встряхнемся, а то, блин, закисли тут!' Хм, сомнительный какой-то комплимент мне сделали. 'Артур, а чем вы с Денисом занимаетесь?' 'Наглядную агитацию рисуют для поднятия боевого духа!' - встрял Андрюшка. 'А не заткнулся бы ты, бездельник, - пробурчал Артур, впрочем, вполне добродушно, - У нас, Кира, вон там, на стенке куска обоев не хватает. Решили заклеить, а заодно уж и что-нибудь эдакое изобразить'. Практичный у Артура подход. Сразу вспоминается незабвенный мультик про Простоквашино: 'От этой картины большая польза - она дыру в обоях закрывает'. Ну, и чем они эту самую дыру закрыть собрались? Подошла к столу. Красно-черными буквами на ватмане было выведено: "Кто с мечом к нам придет, тот в орало и схлопоче..." Артур как раз выписывал последнюю букву. Ну, блин, Салтыковы-Щедрины собрались. Или кто у нас там по части афоризмов? Было на плакате и 'орало' - физиономия с раззявленным в крике ртом и отпечатком подошвы на лбу. Несмотря на шаржевый стиль рисунка, рожа удивительно напоминала изображения начальника ЧК Ежова - умеет Артур рисовать, это у него не отнимешь. Кстати, сей афоризм, не был единственным. На стенке, приколотый кнопкой, висел лист бумаги с напечатанным на принтере текстом. 'Внимание всем сменам! - прочла я, - Народ! НЕ ВСЕ ТО ЗОЛОТО, ЧТО ПЛОХО ЛЕЖИТ!!! Кончайте воровать в институте стулья. Они же все равно фиговые, а мне из-за этого дерьма надоело краснеть перед начальством. Если кого-то поймаю со стульями, заставлю все отремонтировать. Сергей сын Милены, клан Тореадор, мастер'. О, как официально. Ниже текста на листке была приписка от руки: 'А я еще и ухи откручу! Достали. Пройти невозможно - везде эти чертовы стулья! Гондурас, зараза! Тебя это в первую очередь касается! Светка дочь Аристарха, Бруйя, мастер'. Весело тут народ живет, однако. Показала на объяву: 'Что это тут такое у вас?' Артур только рукой махнул. 'Эпидемия клептомании у нас, - отвечает, - Как очередная смена заступает, так в офисе обнаруживает что-нибудь новенькое. В основном, конечно, стулья воруют. Они фиговенькие какие-то, расшатываются быстро. Так народ вместо того, чтобы те, что есть чинить, тащит новые. Сейчас в институте, сама знаешь, половина кабинетов бесхозные. Арендаторов-то вытурили, а штат еще только набирают. Вот наши и пользуются, тащат все, что не прикручено. Милена сердится. Говорит, если и дальше так пойдет, то институту придется нанимать еще одну охрану, для защиты имущества от охранников'.
  Внизу хлопнула входная дверь. Послышались голоса, шаги по лестнице. К нам на второй этаж поднялся хмурый Сережка.
  - О, Кира! Все-таки перевелась к нам? - улыбнувшись, он чмокнул меня в щеку, и вновь погрустнев, озабоченно нахмурился.
  - Что у вас случилось? - спрашиваю.
  Сергей вздохнул:
  - Опять ЧП.
  Ребята заинтересованно повернулись к Сережке. Денис с Артуром даже плакат свой оставили.
  - Давай, колись, что случилось-то? - высказала Ночка, вертевшееся у всех на языке, - Или опять поймали кого-то из наших обалдуев с ворованными стульями?
  - Нет, - отмахнулся Сергей, - Стулья тут ни при чем, просто вышла драка с участием Стаса.
  - Это мой племянник, что ли? - уточнила я.
  - Ну, да, - кивнул Сережка, - По большому счету он в ней почти не виноват, но это уж мать будет решать.
  - Да не расстраивайся ты так, - фыркнула Ночка, - Алина все замнет. В конце концов, Стас ее сын.
  - Алина-то замнет, - усмехнулся Сергей, - только нам с Кабаном, один черт, влетит - не углядели. Сам Стас утверждает, что драку спровоцировали 'Фармлайновцы', я ему верю. Мне эти их охраннички уже вот где сидят! - Сережка взглянул на меня, и выразительно похлопал себя по шее, - 'Фармлайн' занимает две трети производственного корпуса. Склад у них там огроменный. За нами в том здании, по сути, только бытовые помещения, и так, кое-что по мелочи, туалеты вот, к примеру, - усмешка снова тронула губы Сергея, - Раньше их охраннички за всем корпусом присматривали, привыкли себя его хозяевами считать, и теперь по инерции права качать продолжают. Рано или поздно мордобой все равно бы случился.
  - Алина как-то упоминала, - проговорила я, - что наши юристы ищут возможность законным путем выставить этот 'Фармлайн' с территории института, да, что-то там у них пока застопорилось. Вроде бы договор долгосрочной аренды мешает. Я слышала, там неслабые выплаты по неустойкам предусмотрены в случае его расторжения до срока. С другой стороны, просто так, взять и закрыть этот склад тоже ведь нельзя - сразу вой поднимется. Новая разборка на Совместной Комиссии нам точно не нужна...
  От моих слов, Сережка помрачнел еще больше, и я поспешила добавить:
  - Да, не грузись ты так! Все равно ведь что-нибудь придумают, а если у них не получится, придумаем мы!
  - Ну, что я говорила?! - хихикнула Светка, - Начинается!
  Я непонимающе посмотрела на подружку.
  - Что начинается?
  - Как это что? - ухмыльнулась она, - Приключения на задницу, естественно. А давайте пошлем на этот склад носферату. Они туда наркотиков подкинут. А потом мы возьмем его штурмом, и закроем, как притон наркоторговцев!
  - Кончай ты, Светка, со своими шуточками, - буркнул Сережка, - Положение-то действительно фиговое. Руководство требует от нас превратить всю институтскую территорию в эдакую крепость. А как это сделать, если на ней чертов склад, словно заноза в заднице! К ним же по нескольку раз на неделе фуры приезжают. Здоровые седельные тягачи с полуприцепами. Я как-то раз послал народ груз проверить, так мне от ворот поворот дали - не имеем права. Коммерческая тайна, или что-то вроде того. Короче говоря, неизвестно, кто приезжает, неизвестно, что привозит. Разумеется, по товарно-транспортным накладным у них все в порядке - везут фармпрепараты, да только по нынешним временам все эти бумажки на раз подделываются.
  - Сереж, - вмешался Артур, - ты еще успеешь ввести Киру в курс дела. Ты лучше про драку скажи. Что там случилось-то?
  - Да там все просто до банальности. Помните прошлый случай в том же корпусе, и тоже во время смены Стаса?
  - Это когда в туалете наблевали? - ухмыльнулась Светка.
  - Народ! - встряла я, - У вас совесть есть, или как? Я же ничего не знаю. Вы бы хоть поподробнее рассказали.
  - Тут и рассказывать-то особенно нечего, - поморщился Сергей, - В прошлый раз, в смену Стаса на складе была какая-то корпоративная вечеринка. То ли день рожденья чей-то отмечали, то ли, сколько-то-там-летие фирмы - черт его знает. Короче говоря, набрались 'Фармлайновцы' изрядно, ну, и вышли в наше крыло, в туалет сходить. Попросили Стаса пропустить их - все честь по чести. Вообще-то у складских работников с нашей охраной есть негласная договоренность, чтобы их по необходимости к нам пускали. (Здание спроектировано так, что все туалеты оказались в нашей зоне). Стас и пропустил их без всякой задней мысли. Потом 'Фармлайновцы' ушли к себе, и, наверно, разошлись по домам. Дело в пересменок было. А когда пришли на работу наши, кто-то из упырей заглянул в туалет. Заглянул и ошизел: не облеван там был разве что потолок, а кто-то еще и кучу умудрился мимо навалить. (Извиняюсь за такие подробности). Воняло там, сама понимаешь, как. Упырь тот к Стасу, ну, и высказал ему в сердцах все, что он думает о нашей охране в целом, и о нем, Стасе, в частности. Племянник твой со злости чуть было не рванул на склад разборку устраивать. Удержали. Дело до начальства дошло. Пришлось нам с Кабаном реагировать: вся смена получила взыскания, а Стас - персональный выговор 'за допущенную халатность при исполнении служебных обязанностей'. Он в тот раз на гуляк сильно обиделся. Я, - говорит, - теперь вообще фиг кого пропущу, пусть терпят до дома, или в памперсах ходят. В общем, неприятная история вышла. А сегодня, к Стасу на дежурстве двое подошли - 'Фармлайновский' охранник с какой-то дамой, дескать, дай в туалет пройти. Тот ни в какую. Стас мне сказал, что когда он завернул этих двоих назад, 'Фармлайновец' стал ему угрожать. Ты, мол, тут никто, и звать тебя никак. Если с институтскими пенсионерами управились, так что, думаете, вы крутые? Сейчас, - говорит, - я тебе покажу, что такое настоящая охрана, и на Стаса. Ну, а тот, недолго думая, дал 'Фармлайновцу' в 'пятак'. Дамочка в крик. На шум, со склада еще двое охранников прибежали. Стас и их употчевал. Потом появились наши, те, что в производственном корпусе дежурили в смене со Стасом. Стали его оттаскивать, ну, и мне сообщили. Правда, когда я туда добежал, все уже закончилось. Алину я поставил в известность, чувствую, ей еще складское начальство на нас нажалуется. Вот такие дела.
  - А Стас где? - спросила Ночка, - Ты его что, дежурить оставил?
  Сергей покачал головой.
  - Алина к себе вызвала по-семейному разобраться. Но вообще-то, на мой взгляд, его наказывать не за что: в сложной ситуации держался не плохо, использования сил не допустил. А ведь Стас - тремер, запросто тем охранникам мог мозги пережечь. Они бы сейчас только слюни пускали, да ходили под себя. Удержался. Действовал, как обычный человек.
  - Серега, ну, ты скажешь тоже, - хмыкнул Андрей, - как обычный человек... Ничего против Стаса не имею - нормальный парень, но то, что он не использовал силы, в чем тут заслуга? У него и без заклятий были все преимущества. Стас, пусть и тремер, но уж по-любому сильнее какого-то там охранника-человека.
  - Все это так, - не стал спорить Сергей, - да только, Стас утверждал, что, по крайней мере, двое из трех охранников где-то успели попробовать нашей крови. Боевых доз перед дракой они, конечно, не принимали, но двигались заметно шустрее обычных людей, да и посильнее были. Кстати, амулеты с освящением на 'Фармлайновских' охранниках я и сам видел, а еще заметил...
  Он не договорил - в дверь вошла Милена. Тихо так вошла, никто даже и не услышал, как она по лестнице поднялась.
  - Доброй ночи, мама, - поприветствовал ее Сергей.
  - Доброй ночи, мастер Милена, - подхватили мы.
  Кажется, только Радик не отреагировал на появление начальства. Впрочем, он за своим монитором, похоже, вообще никого не видел и не слышал.
  - Доброй ночи, ребята, - ответила Милена, и, усмехнувшись, добавила, - Удивительное дело, как только я приезжаю проверить дела 'Стикса', так тут же узнаю об очередном неприятном происшествии. Прямо мистика какая-то. Что скажешь, Сережа?
  Сергей смущенно потупился.
  - Если ты о сегодняшнем случае, мама, то Стас был в своем праве. На него полезли с кулаками. На мой взгляд, он действовал вполне адекватно: нарушений Маскарада не допустил, клановые способности, и вообще силы, не использовал...
  - Я не о том, Сережа, - перебила его Милена, - Разумеется, если тебе угрожают, ты реагируешь на угрозу. С этим я согласна, но тебе следовало учесть, что после того случая нельзя было оставлять Станислава дежурить на прежнем месте. Его обида могла спровоцировать новый конфликт, что собственно и произошло. Окажись на посту кто-то другой, возможно, все обошлось бы. К тому же в нынешнем происшествии Станислав действовал жестче, чем следовало. Одному из охранников он вывихнул руку, а другому, похоже, сломал ребро. Без необходимости мы стараемся не травмировать обычных людей. В том, что Стас не последовал сегодня этому правилу, есть и твоя вина, Сережа.
  - Я не снимаю с себя вины, но вот насчет людей... Стас утверждал, что двое из трех охранников, обычными людьми не были. Он считает, что дрался с форсерами. Стас, кстати, и сам немного пострадал.
  - Вот как? - нахмурилась Милена, - А мне Алина ничего про это не сказала. Что с ним?
  - Ничего страшного, кисти рук опалил немного. У охранников, были амулеты с освящением. Их на 'Фармлайновцах' я и сам видел. И еще кое-что видел. Не уверен, что Стас обратил на это внимание. Судя по отражениям охранников, они с самого начала были настроены на мордобой. Если я все правильно расшифровал, они собирались поставить на место зарвавшегося выскочку, показать кто тут хозяин, и, когда получили по мордасам, оказались очень удивлены. Мне кажется, испытав на себе действие нашей крови, они вообразили, что стали эдакими неуязвимыми супербойцами. Стас не был причиной этой драки, он стал лишь поводом к ней. Просто кое-кому уж очень хотелось показать свою крутость.
  - Возможно, ты прав, - помолчав, проговорила Милена, - Возможно, мы даже извлечем пользу из этого происшествия. Во всяком случае, охрана склада станет серьезнее относиться к нашим требованиям. А насчет форсеров я не удивлена. Здесь, на Урале, влиятельные бизнесмены иногда инициируют некоторых из своих охранников в форсеры, зачастую даже не посвящая их в тайну Маскарада. Впрочем, ладно, хватит об этом. У меня тоже есть новости. Бруйяне с вентру поскребли у себя по сусекам и в дополнение к нашему арсеналу собираются передать еще пару 'Стрел' и с пяток 'Вампиров'. Я, естественно, отказываться не стала - запас карман не тянет. Завтра-послезавтра должны доставить с базы. Я прослежу, чтобы с боезапасом не пожадничали. Теперь слушай по поводу второго поста дальнего обнаружения. Наши юристы уже начали переговоры в горадминистрации. На ту территорию претендентов больше пока не нашлось. Сейчас вентру просчитывают что выгоднее: купить ее, или взять в аренду. Прикрытием поста, как и решили, будет автостоянка. Да, вот еще что: мэрия просит нас, наравне с Охотниками и малкавианами, принять участие в патрулировании Красноуральска и его окрестностей. За последние месяцы из Великороссии на Урал перебралось множество каитифов. В городе уже находят обескровленные трупы бомжей. Пока только бомжей. Охотников не хватает, к тому же дозор-группы все больше по Сибири работают, а патрули малкавиан, учитывая странности их клана, не слишком надежны. От нас ждут помощи в борьбе с преступностью, и, прежде всего, каинитской преступностью.
  Сережка, от такой 'просьбы' явно не в восторге, вон как морщится, и отражение читать незачем - на лице все написано. К сожалению, 'просьба' эта из разряда тех, от которых нельзя отказаться. А теперь попробуйте с трех раз угадать, кому руководство Коалиции поручит на нее откликнуться? Что? Сразу угадали? Вот потому Сережка и недоволен.
  - У нас не хватает народу даже на институтские посты. Мне не из кого комплектовать еще и патрульные группы, - сердито бормочет он.
  Когда Сергей обижен, у него на лице появляется забавная гримаска. Я называю ее 'губы сковородником'. Вот и сейчас его губы сложились в знакомый мне 'сковородник'. Милена понимающе смотрит на сына:
  - Не переживай. 'Стикс' будет расширяться в самое ближайшее время. На этот счет есть договоренность с лидерами всех кланов.
  
  Похоже, наша начальница куда-то торопилась, а потому, просмотрев расписание смен с расстановкой постов, и задав Сережке еще пару-тройку вопросов по текущим делам, быстро со всеми распрощалась.
  А потом вернулся Кабан, поднялась с первого этажа Вика, оторвался от своего компьютера Радик, и после дружеских рукопожатий (Кабан), чмоканья в щечку (Вика), и покровительственного похлопывания по плечу (разумеется, Радик), меня начали вводить в курс дел. Поскольку 'Стикс' был создан совсем недавно, и клиентуру набрать еще не успел, основное внимание пока уделялось только организации охраны института. Сделать успели не так уж и мало. Действовало несколько стационарных постов. В потенциально опасных местах установили видеокамеры. Мобильные тройки патрулировали прилегающую к институту территорию. Некоторые из них, кстати, целиком состояли из носферату, и перемещались, естественно, под 'Покровами невидимости', или в полных 'Хамелеонах' - маленький сюрпризец для непрошенных гостей. Про канализацию и прочие подземные коммуникации на вверенной территории тоже не забыли. Помните, как в боевиках плохие (или, наоборот, хорошие) парни по подземным коммуникациям просачиваются на какой-нибудь объект? Вот чтобы такого не случилось, все эти лазейки взяли на заметку: где-то просто приглядывали, а где-то и сигнализацией оборудовали. Сдвинешь крышку люка - контактики разомкнутся, и у дежурного загорится индикатор, зазвенит звоночек. Ты еще и вылезти не успеешь, как окажешься на прицеле у ГБР. Накладки, конечно, тоже случались. Кабан со смехом рассказал, как пару ночей назад напугали упырей-техников. 'Приколись, Кира, - ухмыляясь, говорил он, - Срабатывает сигнализация: прорыв периметра. Короче говоря, кто-то лезет через теплотрассу. А там канал длинный, за институтскую территорию уходит. Времени - около восьми вечера. Рабочая ночь уже началась. И кому это, думаю, понадобилось в институт таким заковыристым способом пробираться? Короче, послал я туда тройку патрульных-носферату, ну, и сам тоже пройтись решил, 'Корд' с собой захватил для солидности. Гляжу, и в самом деле, у люка колодца теплоцентрали какие-то типы трутся. По отражениям - люди. Ну, я их на прицел. Ни с места! Шаг влево, шаг вправо - попытка к бегству! Кто такие? Что здесь делаете? Мужики задергались..., - (вот уж не удивлена, что они 'задергались', когда на тебя направляют 12,7 мм пулемет, это, знаете ли, вызывает беспокойство), - Тут поодаль от них еще и носферату из невидимости проявились, и у каждого в руках 'Вал' наизготовку. Нарушители окончательно офигели. Стоят с поднятыми руками, кричат нам: вы что, мужики, совсем очумели, мы же техники - упыри из клана Тремер! Жетоны-амулеты свои показали. И, правда, оказались наши. Они теплотрассу собрались проверять, подготовка к отопительному сезону, и все такое... Короче, их начальство пробакланило - нас сразу не предупредило, вот мы и напугали мужиков зазря'. Можно, конечно, хихикнуть по поводу ошибки, но ведь охрана-то наша действительно четко сработала. Разумеется, от всего себя не застрахуешь, но 'Стикс' успел ко многому подготовиться, включая атаку с использованием бронетехники и десанта с вертолетов. (Удивлены? А, как думаете, для чего могли понадобиться 'Вампиры' и 'Стрелы'?) И с вынесенными постами наши тоже подсуетились. Организовали пункты наблюдения на единственной дороге, ведущей к институту (а, точнее, проходящей рядом с ним). Ну, на самом деле, наблюдательный пункт пока только один, а второй еще только в планах. Впрочем, как сказала Милена, этот вопрос решается. В общем, и в целом, дела идут совсем неплохо, но, как говорят у нас, серебряная ложечка чашу крови испортит. Склад 'Фармлайна' на нашей территории и стал той самой ложечкой, мелочью, сводящей на нет все успехи. Черт побери, с этой дрянью надо что-то делать! Вообще-то, вертится у меня в голове одна очень простая идейка. Происшествие со Стасом на нее натолкнуло. Надо бы с нашими обмозговать и с Денисом посоветоваться.
  - У Дениса вроде бы какие-то задумки насчет склада появились, - словно отвечая на мои мысли, проговорил Сережка, - Он сейчас что-то там по договору перепроверяет, со своими консультируется. Просил завтра к нему заглянуть.
  - Вот и отлично. А у меня, кстати, тоже есть задумка. Сейчас расскажу...
  
  Итог нашему обсуждению подвел Артур. Потерев подбородок, он посмотрел на меня и рассудительно заметил:
  - Как-то у тебя выглядит все слишком просто, но если в договоре ничего такого не прописано, то, может быть, сработает, - и добавил, усмехнувшись, - А ты, Кира, стерва оказывается.
  
  
   9
  
  
  Как и любой другой вышедший из младенческого возраста вентру, Вадим любил комфорт. Потому и расположился в одном из кабинетов административного корпуса института, проигнорировав занимаемое ЧОПом здание, где было тесновато, а помещения требовали ремонта. С порога оглядела кабинет Вадима. Неплохо, даже очень неплохо. Не слишком большое, но удобное совсем недавно отремонтированное помещение. Дорогие обои, солцезащитные жалюзи на окнах, на полу - ламинат. Модульный офисный стол руководителя, рядом с ним - стулья, на нем большой ЖК-монитор. Вдоль стены - узкие шкафчики и стеллаж. На полках книги, брошюры и какие-то папки. Сам Вадим расположился во главе стола в большом удобном кресле с высокой спинкой, мягкой кожаной обивкой и целой кучей регулировок. Да уж, умеют вентру устроиться. Больше всего он сейчас напоминал какого-нибудь государственного чиновника среднего звена. Так и представляешь, как он откладывает в сторону лежащие на столе документы, поднимает на нас глаза и с дежурной улыбкой спрашивает: 'По какому вопросу, господа?' Заметив нас, хозяин кабинета отодвинул в сторону лежащие перед ним бумаги, и, встав, позвал к столу: 'Давайте, рассаживайтесь. Берите стулья. Есть у меня кое-какие мыслишки. Обсуждать будем'. Мы уселись за столом. Вадим, оставив свое кресло, подсел к нам.
  - В общем, так, ребята, - проговорил он, постукивая пальцами по столу, - Я и другие наши юристы изучили договор вдоль и поперек, и пришли к выводу, что по своей инициативе без последствий наша сторона его расторгнуть не может. А последствиями будут чересчур большие выплаты по неустойкам. Сейчас мы не в том положении, чтобы позволить себе, за здорово живешь, швыряться деньгами. Выход из нашей ситуации только один - принудить другую сторону саму расторгнуть этот договор. Расторгнут же он будет только тогда, когда аренда этого склада станет 'Фармлайну' экономически невыгодной.
  Сделав паузу, Вадим оглядел нас.
  - Мысль понятна?
  Мы закивали.
  - Так вот, - продолжил Вадим, - Я провел сравнительный анализ арендной платы по недвижимости в городе, и пришел к выводу, что аренда производственного корпуса под склад обходится 'Фармлайну' заметно дешевле, чем в целом по городу каких-то аналогичных объектов.
  - Выходит, нужно просто поднять плату? - поинтересовалась Ночка.
  - Если б все было так просто, - вздохнул Вадим, - В том то и дело, что мы не можем по своему желанию взять, и поднять ее. В одном из пунктов договора отмечено, что арендодатель может повысить стоимость аренды только в случае общего роста цен на недвижимость и пропорционально этому росту. Ах, да, еще можно поднять стоимость, если поставщики коммунальных услуг повысят за них плату, и опять-таки в пропорции к ее росту. Короче говоря, все это нам помочь не может. Но, - Вадим поднял вверх палец, и со значением посмотрел на нас, - в договоре не оговорены некоторые моменты, на которые у нас в Великороссии всегда обращается внимание.
  - Вадим, ну что ты тянешь? - буркнул Кабан, - Ты просто скажи, за что там можно зацепиться.
  - Не торопись, Виктор, - поморщился Вадим, - я просто хочу объяснить, чтобы вы поняли.
  На самом деле нашему юристу, похоже, хотелось растянуть свой триумф.
  - Здесь, на Урале, при заключении договоров между субъектами сделок, большое значение имеют так называемые неписаные правила, - продолжил он, (услышав этот словесный перл, Кабан горестно вздохнул и покачал головой), - Они не прописаны ни в каких законах, но, тем не менее, существуют, а гарантией их выполнения является авторитет форсеров в республике...
  - Вадим! - снова встрял Кабан, - Ты бы самую суть сказал, а не тянул кота за яй... э... за хвост! - поправился бруйянин.
  - Ладно-ладно, торопыга, - усмехнулся тот, - Вот тебе суть. В договоре ничего не говорится о том, что мы обязаны обеспечивать свободный доступ к складу для автотранспорта наших арендаторов. Уловил? Это все подразумевается неписаными правилами, но мы сделаем вид, что ничего о них не знаем. Мол, сами мы не местные и все такое... Кстати и 'Фармлайн' тоже зарегистрирован в другой губернии, а на рынке фармпрепаратов они активно теснят местных. Так что нашему губернатору будет даже выгодно, если кто-то этих выскочек щелкнет по носу.
  - Ну, хорошо, - наморщила лоб Ночка, - к складу мы их не подпустим, а что им мешает разгружаться у ворот? Там-то уже не институтская территория.
  - Врубился, - сообщил довольный собой Кабан, - Светка, вся фишка в том, что они утрахаются разгружаться и грузиться. Сама же видела, какие фуры к ним приходят. Одно дело, когда она перед складом стоит - доставай коробки и затаскивай. Совсем другое, когда она черт те где. Пока из нее весь груз на склад перетаскают, сколько времени-то пройдет? А у них же это... время - деньги.
  - Совершенно верно, - кивнул Вадим, - время погрузки-выгрузки значительно увеличится, и на пенни 'Фармлайн' потеряет столько, что аренда этого склада вылетит фирме в копеечку. Подсчитав свои убытки, их руководство, я думаю, само предложит расторгнуть договор аренды. А сейчас нам с вами надо прикинуть, каким образом можно перегородить им дорогу к складу. Просто так запретить проезд нельзя - слишком демонстративно. На дороге к складу должно что-то быть. Какой-то объект, но не слишком трудоемкий, так что не предлагайте там построить дом, или что-то в этом духе.
  - А, может быть, цветник разбить? - предложила Вика, - Мы вроде бы как территорию благоустраиваем. Выглядеть это будет естественно.
  - Хм, клумбы с цветами..., - наш консультант в задумчивости забарабанил пальцами по столу, - Нет, пожалуй, не пойдет! После того, как мы выживем 'Фармлайн' с нашей территории, как сами-то станем ездить, если на дороге цветник будет?
  - Автостоянка! - выпалила Светка.
  - Умница! - Вадим пришлепнул ладонью по столу, - Точно! Автостоянка самый подходящий вариант. И почти никаких затрат. Сделаем разметку на асфальте, можем еще ее территорию переносными барьерами огородить. Ну, народ, вроде бы обо всем договорились. Вам - воплощать идею в жизнь, мне - обеспечивать юридическое сопровождение.
  - Подождите, Вадим, - Сережка придержал собравшегося встать юриста, - У Киры есть предложение по усилению воздействия на наших... мм... оппонентов.
  Вентру повернулся ко мне:
  - Слушаю тебя, Кира.
  - Я предлагаю в производственном корпусе отгородить стенкой нашу часть от 'Фармлайновской'.
  Вадим непонимающе глядел на меня.
  - И что это даст? Это, конечно, поможет избежать конфликтов с работниками склада, но нам сейчас такие конфликты даже выгодны. Они создают нервозную обстановку и, как следствие, могут вызвать текучку кадров на складе.
  Такое непонимание меня даже немного озадачило.
  - Как это что даст?! Да они в туалет не смогут ходить! Туалеты-то все в нашей части.
  Похоже, Вадим и в самом деле не мог понять, в чем здесь соль. Даже странно как-то.
  - Ну, руки помыть, по нужде сходить..., - пробормотал он, потирая лоб, - но это же все не принципиально, чтобы огород городить с отделением от склада.
  - Вадим, скажи, сколько тебе лет? - вмешался Кабан.
  - А какое это имеет значение? - вскинулся вентру, - В совокупности мне сто три, но если ты намекаешь на мой недостаточный опыт...
  - Я, Вадим, совсем на другое намекаю, - прервал его Кабан, - Ты слишком долго живешь каинитом, и кое-что успел подзабыть.
  - Долго? - наш юрист оторопело уставился на Витьку.
  Его удивление вполне понятно: для каинита сотня лет только лишь юность.
  - Ну, да, - как ни в чем не бывало, продолжал Кабан, - Мне вот тридцать четыре и я еще помню те времена, когда, бывало, высосешь литров пять пива, а потом вдруг потянет по нужде, да так, что аж глаза в кучу. Возможность беспрепятственно сходить в отхожее место, для человека, знаешь ли, очень важная штука.
  В отражении Вадима начали проявляться цвета понимания.
  - Черт! Точно, - смущенно пробормотал он, - И ведь осталось же в памяти, только все как-то... умозрительно, чувства не затрагивает. Да, Кира права, это действительно хороший способ дополнительного давления на арендаторов.
  - Кстати, какую-то сумму, пусть и небольшую, мы заработаем на штрафах, - проговорила я.
  - Верно, - улыбнулся Вадим, - Четко мыслишь, Кира. Если мы поставим стенку, часть складских повадится бегать до кустиков. Впрочем, на штрафах, конечно, много не заработаешь. Разве что на рюмочку артериальной для поднятия тонуса. Что-то еще?
  Я кивнула.
  - Есть одна мысль. Когда наши арендаторы дозреют до расторжения договора, не стоит спешить с согласием.
  Вентру удивленно уставился на меня.
  - Уж не собираешься ли ты предложить содрать с них выплаты по неустойке? Мы обсуждали это и пришли к выводу, что слишком рискованно. Если 'Фармлайн' угрозой выплат загнать в угол, они могут оставить за собой те площади, что занимают, до окончания срока договора.
  - Вообще-то я хотела немного другое предложить. Давай, я тебе расскажу, а ты меня поправишь, если заметишь где-то нелогичность.
  - Хорошо. Рассказывай.
  - Значит, так. Когда мы начнем выполнять нынешний план, 'Фармлайновское' руководство сообразит, что мы хотим убрать их склад со своей территории, но при этом не собираемся становиться инициаторами расторжения договора. Верно? Ведь не дураки же они, - Вадим молча кивнул, - Через какое-то время они поймут, что эта аренда приносит им одни убытки. Что они станут делать? Ну, сначала, вероятно, затеют судебную тяжбу и через суд попытаются доказать нам, что мы не правы.
  - Ничего они не докажут, - усмехнулся Вадим, - Мы к судебным разбирательствам готовы.
  - А вот после, - продолжила я, - они станут искать новые площади под свой склад, и через какое-то время, вероятно, найдут. Но ведь они же не смогут сказать новым арендодателям: вы, мол, ребята подождите немного, а мы, как только расторгнем договор с прежним арендодателем, так сразу с вами и заключим новый. Если тянуть, то, чего доброго, уплывут присмотренные ими площади к каким-нибудь другим арендаторам. К тому же 'Фармлайновцы' будут уверены, что мы тоже хотим расторжения договора. А, значит, они, поспешат заключить новый договор, не успев расторгнуть старый, в результате будут тянуть аренду и старых, и новых площадей. Если мы не станем спешить с согласием на расторжение, 'Фармлайновское' начальство занервничает. И тут на них может выйти ну, допустим, мастер Милена и предложить свои услуги в посредничестве по быстрейшему расторжению договора. Не бесплатно, естественно. Если сумма не будет чрезмерной, уверена, они согласятся.
  Вадим во все глаза глядел на меня, а потом вдруг... захохотал.
  - Кира, ну ты даешь! - сквозь смех выдавил он, - Это же просто мистика какая-то, родство душ! Понимаешь, - сказал он, отсмеявшись, - мастер Маргарита предложила нам практически тоже самое.
  - Э-эх, - вздохнула я, - а я-то решила, что придумала нечто оригинальное.
  - А ты и придумала оригинальное, - уже совершенно серьезно проговорил Вадим, - Просто госпожа Маргарита постарше тебя, скажем так, лет на пятьсот, соответственно и опыта у нее побольше. Но ты -это что-то. Расскажу ей - в восторге будет. Вот уж, действительно, дочка достойна мамы.
  Причем здесь 'дочка' и 'мама'? Или я что-нибудь не так поняла?
  - Почему ты назвал меня дочерью Маргариты?
  - Потому что юридически она твоя мать, - пожал плечами Вадим, и пояснил, - Ты принята в наш клан. Когда кто-нибудь со стороны становится членом клана, его же принимают не просто в клан, а в какую-то конкретную семью. Ты вошла в семью мастера Маргариты, и в нашем клане она стала для тебя приемной матерью.
  Оба-на. Вообще-то я что-то такое слышала о правилах приема каитифов в клан, но считала все эти 'материнства' и 'отцовства' обычной формальностью. Ну, не верю я, хоть упокойте меня окончательно, что кто-то и в самом деле будет относиться к каитифу как к своему ребенку. Правда, в моем случае все оказалось по-другому - я-то не была каитифом. Лишь теперь до меня стало доходить, что материнство Маргариты вовсе не пустая формальность, а ее опека нечто большее, чем просто наставничество. Только сейчас я начала догадываться, почему она так радовалась, когда находила во мне что-то близкое ей самой. Ну и дела. У меня ведь не было матери, даже когда я жила человеком, и вдруг теперь... Надо будет подумать обо всем этом на досуге. Ну, а сейчас, похоже, пора оставить Вадима и заняться делом. Вон он уже на часы поглядывает.
  'Ну, что, ребята, вроде бы обо всем договорились, - вставая из-за стола, сказал Вадим, - Если у складских появятся к вам вопросы, посылайте их...' 'Даже не сомневайся, пошлем любого', - не дал договорить ему Кабан. 'Я хотел сказать, посылайте их ко мне', - улыбнулся юрист-вентру.
  
   ***
  
  Белый седельный 'Фрейтлайнер' со здоровенной трехосной фурой-полуприцепом фырчит на холостом ходу около ворот. Из приоткрытой дверцы выглядывает водила - крепкий загорелый мужик лет пятидесяти. Круглолицый, с седеющей бородкой, он чем-то напоминает отставного моряка, какого-нибудь боцмана. Во всяком случае, такими их обычно и изображают в фильмах. 'Боцман', как и все водители до него, сразу подъехал к воротам, загородив въезд-выезд. Они что, читать не умеют? С левой стороны в полусотне метров от ворот на бетонной секции забора краской выведено: 'Водители! Зона погрузки-выгрузки здесь!' Аккуратненько так написано, и видно хорошо - Артур с Сережкой постарались. Шоферюге, похоже, надоело ждать - воздух разорвал душераздирающий рев. Точно, боцман, это уже не автомобильный гудок, а прямо-таки ревун корабельный. 'Ветер, давай на выход', - командую я.
  Димка-Ветер сидит в углу на стуле и, оттачивая навыки 'Телекинеза', пытается жонглировать тремя гранатами. (Без запалов, ясен пень, дали бы мы ему тренироваться со снаряженными, как же!) Получается у него не очень: частенько какая-нибудь из них падает, а то и сразу две. (Вообще-то держать в фокусе одновременно три предмета, действительно, не так-то просто - по себе знаю). Стас скептически смотрит на Димку, и порывается давать советы. Я не говорила, что племянничек теперь вместе с нами дежурит на посту у ворот? Его направили сюда, чтобы я попутно присматривала за ним. Хотя, сам Стас считает, что это как раз он за мной присматривает. Четвертым у нас Радик. Он с пулеметом на крыше. До тех пор, пока не объявили 'Повышенную готовность', пулеметное гнездо - чистая проформа. И потому Радик сейчас откровенно бездельничает. Надо бы на крышу Стаса отправить. Пусть, вместо того, чтобы приставать к Димке, займется там ментасканированием. Все пользы больше. А Радика - на телефон, хватит ему ворон считать. И пусть заодно выяснит: этот дальнобой у 'Фармлайна' на сегодня последний, или еще будут? Ветер поворачивается ко мне, бормочет жалостливо: 'Кира, может, сама с водилой поговоришь? У меня только-только получаться начало'. 'Да, нифига у тебя не получается, - тут же встрял Стас, - и не получится, если меня не будешь слушать!' 'Кончайте базар! - рычу я на них, - Сколько можно мне одной водителям мозги прочищать? Пойдешь, Ветер, и точка! Кто у нас здесь старший?' Если кто-то не понял, поясняю: старший это я. Вообще-то, не собиралась я лезть в командиры. Просто так получилось, что на нашем посту не оказалось других мастеров. Димка вздыхает, встает со стула, еще раз оглядывается на меня - вдруг передумаю. В это время его гранаты благополучно шлепаются на пол, одна укатывается под шкаф, и Димка, чертыхаясь, лезет ее доставать. А вот нечего на меня глазеть, я не люблю отменять приказы. Подняв с пола и переложив на подоконник гранаты, Ветер забирает со стойки свой 'Бизон', и выходит за дверь.
  Почти две недели прошло, как мы начали претворять в жизнь политику выдавливания арендаторов с нашей территории. Сейчас-то все уже чуточку поуспокоилось, а поначалу такое было - тушите свет! В первый день взялись мы разметку на асфальте для автостоянки делать, переносные барьеры подтащили, собрались устанавливать. Вдруг со склада 'Фармлайна' вылетает эдакий крепенький мужичок начальственного вида, и на всех парах к нам. Он еще даже добежать не успел, а уже с места в карьер орать начал. Руками размахивает - не человек, а мельница ветряная. 'Кто, - кричит, - вам позволил это самоуправство? У меня из-за вашей стоянки фуры к складу не проедут!' Вообще-то, его речь была заметно длиннее, просто часть монолога я опустила ввиду абсолютной ненормативности. Ну, мы вежливо так мужику объяснили, что плевать хотели, как на его фуры, так и него самого. На своей территории мы делаем то, что считаем нужным, а если он чем-то недоволен, то пусть топает к нашему юристу и разбирается с ним. 'Да, - кричит мужик, - я разберусь! Я со всеми вами разберусь! А сейчас пре-кратите это самоуправство! Кто у вас тут старший?' 'Ну, я, - отвечаю тому типу, - И что?' (Кроме меня, из мастеров еще Ночка с Артуром были, но они возражать не стали). 'Прекратите! Немедленно прекратите!' - заорал мужик, да так экспансивно, что аж лицо своими слюнями обдал. А потом... (представляете?) схватил меня за грудки и стал трясти! Да я такого не позволяла с собой вытворять, даже когда была человеком, а уж теперь... Зверь во мне не то, что зарычал - взвыл дурным голосом, аж в голову ударило. И я этого типа... Нет-нет, не подумайте чего. Я его не убила, и даже не покалечила. Просто на асфальт уронила и немножко потопталась. Вскочил мужик на ноги вполне себе живой-здоровый. Да, что ему сделается? Помялся, разве что, малость, да чуток испачкался. Вскочил он, взглянул на меня ошалело, и, прихрамывая, кинулся к ближайшему входу в административный корпус - к юристу нашему, надо полагать. Выходит, дошло, что не стоит рукам волю давать, а разногласия следует разрешать цивилизованно. Только поспешила тогда я с выводами, потому что и пяти минут не прошло - вылетел тот тип обратно на улицу. Помятостей на нем прибавилось, прихрамывать заметно сильнее стал, а глазастые наши бруйяне еще и фингал у него разглядели. Мда, этого дурачка мой урок, похоже, ничему не научил, раз он и с Вадимом повел себя грубо. Постоял мужик на улице пару минут - толи с мыслями собирался, толи от побоев отходил, и похромал к дальнему входу в админкорпус. Ночка посмотрела вслед 'Фармлайновцу' и мне: 'Слушай, Кира, а ведь он к сестре твоей поперся. Точно. От дальнего входа в приемную 'Антибиотиков' удобнее пройти. Я вот думаю, если ты его слегка помяла, а Вадим к твоим тумакам добавил фингал, то что же с ним Алина-то сделает?' Как говорится, вопрос интересный. Наши все представляют, на что способен мастер-тремер, особенно тот, кто приблизился к рубежу, за которым к рангу 'мастер' добавляется эпитет 'старый'. Народ, гляжу, и про работу забыл. Все уставились на дверь, за которой скандальный мужик скрылся. Спорщики уже пари заключать стали: вынесут того типа, или он все же своим ходом назад выползет. Спор тогда никто не выиграл: через какое-то время мужик вышел на своих двоих и даже, кажется, по морде не получил от Алины. Наверно, не смотря на свою взвинченность и врожденное хамство, все же сообразил, что с генеральным директором фирмы-арендодателя следует разговаривать вежливо.
  Через пару дней 'Фармлайн' подал на нас в Арбитражный суд. Собственно вся эта судебная канитель до сих пор тянется: иски, встречные иски, неявки ответчика, переносы заседаний и тому подобное. Ну, а мы тем временем продолжаем устраивать трудности господам из 'Фармлайна'. Как говорится, жизнь идет своим чередом.
  Когда поставили в производственном корпусе стенку, отделив наши помещения от складских, такого ажиотажа, как с автостоянкой, уже не было. Но где-то, дня три-четыре мы неплохо зарабатывали на штрафах с любителей шляться по кустикам. Потом 'Фармлайновцам' привезли пару биотуалетов. Впрочем, на складе народу дофига, а сменные модули для туалетов, как это у нас водится, не всегда вовремя меняют. Так что штрафы мы продолжаем собирать.
  Распахнув калитку, что рядом с воротами, Ветер вышел наружу. Встал в проходе, лениво покусывая травинку. 'Эй, дядя, что шумишь? Или видишь плохо? Вон там, на заборе, специально для таких как ты, крупными буквами написано: место погрузки-выгрузки. Подъезжай туда и жди'. 'Парень, ты что, свихнулся?! - сердито закричал водитель, - Да ты знаешь, сколько у меня в фуре? Двадцать пять тонн! Если я встану, где ты говоришь, меня же до ночи разгружать будут!' 'Это твои проблемы, дядя, - пожал плечами Димка, - У меня приказ дальнобоев заворачивать на новое место погрузки-выгрузки, туда, куда я тебе показал'. 'Парень, - пожилой водила угрюмо глядел на Ветра, - ты пойми. Я же вольный перевозчик. Я как потопаю, так и полопаю. Мне уже сегодня надо засветло выехать груженым. Если я здесь на выгрузке застряну, то не успею к сроку с новым грузом. За задержку пенни пойдут. А мне еще лизинг оплачивать. Рейс не окуплю - считай, соляру зазря жег'. 'Я тебе сочувствую, мужик, правда, - (Димке, в самом деле, было жалко незадачливого дальнобоя, да и мне, честно говоря, тоже), - К складу нельзя проехать, там, видишь ли, автостоянка теперь'. 'Видишь?! - снова взвинтился водила, - Я ничего не вижу за закрытыми воротами! Почему я должен верить тебе на слово?' 'Не хочешь верить, не верь, но, кроме того места, что я показал, других нет'. Ругаться с дальнобоем Ветру совершенно не хотелось, а вот шоферюга (и я это видела) сознательно шел на скандал. Его можно понять, с нашими нововведениями он, похоже, основательно 'пролетал'. Для вольного перевозчика не окупившийся рейс это очень серьезно. Ну, почему так получается? Мы-то бьем по господам из 'Фармлайна', а рикошетом задевает таких вот бедолаг. Лес рубят - щепки летят. Попробуй-ка, объясни 'пролетевшей' 'щепке', что ей случайно досталось.
  Слушая перебранку Димки с водилой, мне подумалось, что самым простым сейчас было бы вмешаться в сознание дядьки-дальнобоя. Сделать так, чтобы тому расхотелось ругаться. К сожалению, самое простое решение не всегда самое верное. Загвоздка в том, что за нами следят. Секут, подсматривают, шпионят - называйте, как хотите. Кто? А вы еще не догадались? Разлюбезные 'Стражи человечества', будь они неладны! На Совместной Комиссии им не удалось оспорить наши права на институт, вот теперь и стараются отыграться. Пытаются доказать, что мы тут вовсю используем свою магию, чтобы получить преимущества перед людьми. А уж сколько воя было, когда мы начали выживать со своей территории 'Фармлайн'! Тут, правда, форсеры из администрации губернатора вмешались, заставили 'Стражей' заткнуться. Ну, а нас предупредили, что в конфликте с арендаторами использование заклятий, даже если они не нарушают Маскарада, крайне нежелательно. Дескать, не стоит недоброжелателям давать повод.
  От Владимира Игоревича я слышала, что в Охотничьем снаряжении есть детекторы, регистрирующие возмущения в спектрах сил. А возмущения эти, как известно, случаются в процессе плетения заклятий. Суть уловили? Глупо думать, что амулеты-детекторы есть только у Охотников-великороссов. Потому-то я и не хотела воздействовать на водилу. Не факт, что где-то поблизости нет наблюдателя от 'Стражей'. Кстати, даже сейчас в зоне сканирования я фиксировала несколько Охотничьих щитов. Четыре совсем близко (ну, с этими-то все ясно - охранники-форсеры на складе), два щита перемещались на границе досягаемости, и еще один был относительно недалеко - где-то на пустыре за дорогой. Он, кстати, никуда не перемещался. Разумеется, я бы не взялась утверждать, что щит принадлежал наблюдателю. Это мог быть какой-то посторонний Охотник, форсер, или даже обычный человек, к которому случайно попал Охотничий амулет ментального щита. Все верно, но зачем, спрашивается, рисковать, если в заклятиях нет острой необходимости? Знала б, что будет дальше, не стала бы осторожничать.
  Тем временем перебранка дальнобоя с Ветром плавно входила в новую фазу. (Правда, мы еще не знали об этом). 'Парень, не дури! - убеждал Димку водила, - Открой ворота! Я хоть увижу, что ты не брешешь. Ну, не дурак же я. Если там стоянка, не стану же я таранить ваши машины!' 'Э, дядя, - возражал Ветер, - если я тебе посмотреть ворота открою, а ты туда рванешь, как я тебя удержу? За колесо схвачусь?' 'Да ты меня и с воротами не удержишь! - набычился водитель, - У меня тягач десятитонный, да фура еще! Если я тронусь, парень, эту вашу жестянку порву, как листок картона! Понял?' 'Не пугай нас, дядя, - ухмыльнулся Ветер, - а то мы, чего доброго, с перепугу сделаем из твоей тачки кучу металлолома. Эй, Радик, покажи-ка свою пушку!' Из окна я наблюдала за водилой. Вот он посмотрел куда-то вверх, и в его отражении проявился легкий страх. Ну, и как тебе, дядя? 'Корд' калибра 12,7 мм горячие головы хорошо остужает. Уж и не знаю, стоило ли нам 'светить' пулемет? Но, если разобраться, то с юридической точки зрения, мы чисты - на Урале охранные структуры имеют право держать у себя тяжелое стрелковое оружие, а водилу припугнуть надо было, чтобы глупостей не наделал.
  Неприятности пришли, откуда не ждали. Дурную услугу, сам того не желая, нам оказал Радик, а, вернее, его внешний вид. Мы-то к нему привыкли, и знаем, что юный тореадор далеко не тот, кем кажется. Банальное утверждение об обманчивости внешности, в случае с Радиком как нельзя лучше отражает суть. Но посторонние-то ни о чем таком не догадываются! Поставьте себя на место водителя. Вот он посмотрел на крышу и увидел там крупнокалиберный пулемет на станке-треноге, а рядом с ним девочку-подростка. Какая у него была реакция, представляете?
  - Да вы тут что, совсем охренели?! - дядька-дальнобой был возмущен до глубины души, - Что там делает девчонка, и где взрослый пулеметчик? У вас соображалки работают, или как? Ей же еще кукол наряжать, а ее к оружию подпустили, и никто не смотрит! А если по неосторожности выстрелит? - и, сделав строгое лицо, закричал Радику, - Детка, ну-ка, от греха подальше, отойди от пулемета! Лучше, иди, с подружками поиграй!
  В последнее время Радик остепенился, посерьезнел и уже не порывался бить морды, вызывать на дуэль, или еще как-то наказывать тех, кто принимал его за девочку. Может быть, свою роль сыграло то, что случилось с его кланом. Перед такой большой бедой личные проблемы начинают выглядеть какими-то мелкими и несущественными. Не мной подмечено, на войне быстрее взрослеют.
  На замечание водилы наш тореадор отреагировал вполне спокойно. Он вежливо объяснил дальнобою, что тот ошибается, что он, Радик, вовсе не девочка-ребенок, а, как раз наоборот, достаточно взрослый парень. Ему неполных девятнадцать лет, просто он так выглядит. Кто, скажите, виноват в том, что случилось потом? По большому счету никто. Водила, видимо, решил, что наглый ребенок над ним издевается, ну, и высказал все, что он думает о нахальной девчонке и ее дурацких шуточках. Тирада была длинной и весьма эмоциональной. Я, честно говоря, и сама бы на нее обиделась, если б такое услышала в свой адрес. Уж очень нелестно дядька-дальнобой отозвался о девушках вообще, и нашем умении обращаться с оружием в частности. Ну, а на Радика слова водилы вообще подействовали, как красная тряпка на быка, и оскорбленный тореадор (ведь чистую же правду сказал дальнобою), закусил удила. Сквозь перекрытия потолка я увидела, как его отражение наливается цветами обиды и злости. 'Значит, не веришь мне, дядя? Думаешь, я не умею обращаться с оружием? - раздался его звонкий голос, - Сейчас я докажу, что это ошибка. Вы, ведь, знаете, что у пулеметов прицельность не очень. Так?' Я заметила, как глядевший вверх на крышу дальнобой машинально кивнул. Интересно, а почему Радик вдруг перешел на 'вы'? Для пущего эффекта, что ли? 'Так вот, - продолжал он, - уверяю вас, что я смогу, аккуратно расколоть вам сначала левую фару, потом правую, затем - лобовое стекло, и только после этого сделаю из вашего 'седельника' кучу металлолома!' Водила, как ни в чем не бывало, сидел в машине, ошарашено глядя на Радика - толи до него не дошло, что сейчас произойдет, толи не верил в угрозы 'ребенка'. 'Радик! Не-е-ет!!!' - резанул по ушам вопль Димки. Этот крик, похоже, вывел дальнобоя из ступора. Дядька пулей выскочил из кабины, впопыхах не попал ногой на ступеньку, кубарем покатился на землю, вскочил, и, прихрамывая, бросился бежать подальше от своего тягача.
  Дальнейшее слилось для меня в одно длинное, очень длинное мгновение. Некогда раздумывать, все это потом, а сейчас... Бросаю вверх 'Оглушение'. (Плетется моментально, концентрации почти не требует, к тому же белый спектр - ментальное воздействие, а, значит, перекрытия не должны его ослабить). Пулей взлетаю по лесенке на крышу. Фиг! Не прошел мой удар! Но ведь не мог потолок погасить... Черт! Я про амулет ментального щита забыла. Все же какая-то польза от 'Оглушения' была - амулет, конечно, принял удар, но хоть чуть-чуть, а Радика торкнуло. Во всяком случае, не успел он начать стрелять.
  Вам никогда не приходилось отдирать обозленного тореадора от пулемета? Нет? А если к этому добавить то, что вы тремер (физическая мощь никогда не была коньком нашего клана), а если к тому же вы еще и девушка, по определению более слабая, чем парень? Радик худенький, невысокий (он на полголовы ниже меня, хотя я сама, прямо скажем, не богатырского сложения), но у него стальные мышцы. Представьте, что вы пытаетесь взять в захват статую. Глупо это, верно? Она же твердая, ей все ваши захваты по барабану. Примерно так и я с ним мучилась. Можно было, конечно, в боевую гангрельскую трансформацию войти, тогда, ясное дело, силы на трех Радиков хватило бы. Только вот как бы я его от пулемета отрывала своими когтями-кинжалами, по частям что ли? К тому же мое преображение могли увидеть посторонние. Нам и без нарушений Маскарада проблем хватает. Все мои силы уходили на то, чтобы удерживать тореадора, не дать ему дотянуться до спускового крючка. 'Ну, Радик, пожалуйста, не надо, - твердила я, - Забей ты на этого водилу. Какая разница, что он о тебе думает? Он же просто человек, он даже правду ото лжи отличить не может...' Чуть погодя, на крышу поднялся Стас, а, несколькими мгновениями спустя, рядом очутился и Ветер. Общими усилиями мы уговорили нашего тореадора отказаться от его дурной затеи, и спуститься вниз. Потом Димка со Стасом побежали успокаивать водителя. Мы с Радиком остались вдвоем. Был он мрачнее тучи. Более грустным я видела его только после разгрома базы Тореадора. 'Ну, почему он мне не поверил? - вздыхал Радик, - Ведь я же ему сказал правду, - и сам себе ответил, - А все потому, что я и в самом деле похож на маленькую девчонку. Сколько же мне еще жить таким уродом?!' Попыталась его успокоить: 'Ну, что ты, болтаешь? - говорю, - Никакой ты не урод'. 'Не урод? - усмехается тореадор (грустная такая у него усмешка), - А кто я, спрашивается? Моя внешность не соответствует ни полу, ни возрасту. Меня сегодня взбесило даже не то, что в очередной раз приняли за девчонку. Обиднее, что меня посчитали мелюзгой ничего не понимающей в оружии. А я, между прочим, в клане лучше всех стреляю. И Милена, и Серега, они в Боевом танце круче меня будут, но по стрельбе я им фору дам. А этот хрен с бугра... Честное слово, обидно!' И что тут скажешь? 'Радик, - говорю, - черт с ним, с водилой этим. Мы-то знаем, какой ты на самом деле. Ночка с Кабаном помнят, как ты их спас, и из церкви тогда мы все благодаря тебе вовремя убрались. Для второго раза в жизни машину ты вел очень даже неплохо. Глупо было тому дальнобою что-то доказывать. Он бы все равно ничего не понял. И получалось, что ты хотел наказать человека только за то, что он человек, и не видит дальше собственного носа. Знаешь, когда тебе фигово сделается, ты просто помни, что эта твоя внешность не навечно. Рано или поздно, ты все равно станешь таким же, как все ваши мужчины. Носферату, если на то пошло, еще хуже. Они-то страшненькими всегда будут'. Честно говоря, гнилое какое-то утешение у меня получилось: тебе не так уж плохо, потому что другим еще хуже.
  Закончилось все вполне благополучно. Радик успокоился (а куда ему было деваться). С водилой разобрались Ветер со Стасом: все-таки заставили дядьку встать на наше место погрузки-выгрузки. Когда фура уже подавала назад от ворот, зазвенел телефон. 'Сказали, у вас там какие-то проблемы случились?' - раздался в трубке встревоженный голос Сергея. 'Нет, - отвечаю, - у нас никаких проблем, чего и вам желаем'.
  
   **
  
  Вечереет. Мы с Викой в комнате видеонаблюдения. Сюда стекается информация от установленных на вверенной нам территории видеокамер. Поступает и выводится на экраны мониторов. Изображение в них поделено на сегменты-прямоугольники, и в каждом - картинка, транслируемая той, или иной камерой. При желании любую из них можно и на весь экран развернуть, но так, как есть, наблюдать лучше. Сидим мы в удобных креслах и просматриваем эти самые картинки. Я-то здесь временно, просто напарницу Вики подменяю. А вот у моей подруги комната видеонаблюдения, можно сказать, постоянное рабочее место. Грациозно откинувшись на спинку кресла, тореадорша глядит в экран, потягивая через соломинку из высокого стеклянного фужера что-то артериальное, если судить по цвету. Так сказать, завтрак на рабочем месте. (Ну, у нас же, по сравнению с людьми, режим сдвинут. Соответственно, завтракаем не утром, а вечером).
  Только-только началась рабочая ночь. Опаздывающие спешат на работу. То одна, то другая фигура проскакивает мимо камер, скрываясь за дверями парадного входа. А это кто у нас бежит? Ба, Галя - моя однокашница. Мы с ней практически одновременно стали послушницами. Не так давно она повысила ранг до специалиста, получила квартиру на пару с еще одной девушкой в соседнем подъезде нашего дома, и была принята на работу в лабораторию. Какое-то время мы проработали вместе, пока я не перевелась в 'Стикс'. Галя у нас 'хроник' по части опозданий. Вот и сейчас бежит, торопится, но все равно опаздывает. 'Кира, посмотри-ка, - плеча коснулась рука Вики, - Милена приехала, кажется, за рулем твой брат'. В одном из сегментиков на мониторе перед тореадоршей, к воротам во двор подъезжал серый 'Фрилендер'. 'Разверни картинку на весь экран', - попросила я. Точно, на водительском месте сидел Гор. В последнее время я его почти не вижу. Брат все больше на базе работает, в городе почти не бывает. Раз приехал, значит и ко мне заглянет.
  Пока я рассматривала машину, Вика включила селектор:
  - Эй, отцы-командиры! Где вы там?
  - Кабан на связи, - раздалось из динамика.
  - Ты один?
  - Да. Серега на вынесенный пост пошел. А что?
  - Тогда застегивай пуговки - Милена приехала. Скоро здесь будет.
  - Понял, - селектор пискнул и отключился.
  Ну, вот, наших предупредили. Приезд начальства никого врасплох не застанет. Пора продолжать наблюдение. Никаких неожиданностей. Как говорится, в Багдаде все спокойно. Не крадутся через стену диверсанты с рюкзаками пластита, не выглядывает из канализационного колодца террорист с бомбой в зубах. Тишь да гладь. В поле видимости камер неторопливо прошествовала патрульная тройка. К производственному корпусу прошел рабочий с мотком телефонного провода на плече. (У наших там с внутренней связью нелады). Из административного корпуса института вышла какая-то женщина. Я вгляделась и узнала Полину Игоревну. Опять задерживалась. Поправив сумку на плече, главбух направилась к автостоянке, и скрылась из поля зрения. Через несколько минут ее желтый 'Логан' покатил к воротам.
  Хм, а этому что надо? Из открывшейся двери в 'Фармлайновской' части производственного корпуса выглядывал мужик в черной форме охраны. Встал на пороге, огляделся по сторонам. Минут пять так стоял, (что-то ждал?) а потом целеустремленно куда-то направился.
  - Вик! Тут какой-то 'Фармлайновец'!
  - Вижу, - отозвалась тореадорша, перегнувшись в кресле, она смотрела на экран моего монитора, - Наш клиент. Левый сегмент, второй снизу. Гляди. Он, скорее всего, там появится.
  - А почему там? - не поняла я.
  - Там трансформаторная будка и кустики. Глухое место.
  - Так он по нужде, что ли?
  ...За будкой охранник еще раз осмотрелся вокруг, и затих в кустах. В вечернем воздухе женский голос, усиленный динамиками громкоговорящей связи, прозвучал особенно резко: 'Гражданина, расположившегося за трансформаторной будкой, после того, как он сделает свои дела, убедительно просят пройти в офис 'Стикса' для заполнения квитанции на штраф!' Отборные матюги, исторгнутые 'Фармлайновцем', были почти такими же громкими... **
  '...Реклама 'Стикса' в Интернете уже размещена, вот-вот в газетах появится, или даже уже появилась. Короче, могут наведаться клиенты. Твоя задача выслушать, чего они от нас хотят. Чем мы занимаемся, в рекламе вообще-то есть, но, вдруг посетители какие-нибудь особо тупые попадутся. Так что если будут предлагать следить за мужьями-женами, искать алиментщиков, или там сбежавших детей, объясняй им, что это не наш... э... не наш профиль'.
  Я сижу за перегородкой в приемной, и слышу, как Ночка инструктирует тореадоршу Юлю. (Помните девушку из царицынских, к которой я входила в сознание?) Не то, чтобы я специально их слушала. Просто работа у меня сейчас нудная, большого внимания не требующая, вот и отвлекаюсь. Пообещала на свою голову Сережке, что распечатаю ему для сравнительного анализа несколько вариантов уставов караульной службы. Для экономии бумаги использую обе стороны листа. Картридж в принтере изрядно поюзанный, не угадаешь, когда окончательно 'сядет', потому на печать задаю не больше десятка листов за раз. Если сразу не отслежу, что 'полосить' начал, хоть не слишком много бумаги испорчу. Суровая действительность тыкает носом, ну, понятно куда: никакими заклятиями я не в состоянии пополнить запас тонера в подыхающем картридже. Вот и не говорите мне теперь о всесилии магии.
  Работа простая и нудная. Задала на печать двадцать страниц, нажала 'ОК'. Дождалась пока листы бумаги переползут из нижнего лотка в верхний. Встала, взяла их, переложила в нижний лоток, нажала кнопку, села, дождалась, пока напечатается вторая сторона. Переложила листы с текстом в стопку. И все по новой. Встала-села, встала-села. Скучища. От принтера не отойдешь, и заняться нечем. Ну, не уставы же читать. Сами понимаете, подобное чтиво не более увлекательно, чем текст расписания движения электричек. Нет, если понадобится, я, конечно, все изучу, но сейчас-то от меня такого никто не требует. У-у-у! Как же надоело перекладывать, туда-сюда, чертову бумагу! Неужели этот процесс нельзя оптимизировать? А если пораскинуть мозгами? После сравнительно недолгих (повод для гордости) размышлений решение было найдено. Ну-ка, где мой рюкзачок?
  Как и любая другая девушка, я таскаю с собой множество всяких полезных мелочей (никогда не знаешь, что может понадобиться). Поставив рюкзак на диван, начинаю выуживать из него содержимое. Косметичка (ну, куда же без нее), отдельно пудреница (если вы не хотите, чтобы после использования СМ, ваши щеки, лоб, нос маслянисто отблескивали - пользуйтесь спецпудрой), коробочка с СМ-4 тоже здесь, МП3-плейер с наушниками, боевой тремерский нож в ножнах, пара носовых платочков в пакетике (насморка у нас, конечно, не бывает, но если вдруг воспользуюсь 'щадящим укусом', не рукавом же потом губы вытирать), две снаряженных обоймы для моего МП, крошечный флакончик косметического масла (очень приятный запах: горьковатая полынь и еще что-то такое), небольшая фляжка с кровью (всегда ее с собой ношу), лак для ногтей (почему-то отдельно валяется, надо в косметичку переложить)... По Закону Подлости, то, что нужно, как это обычно и бывает, лежало в самом низу. Спросите что? Отвечу: заготовки амулетов в количестве трех штук. И, будьте уверены, не какая-нибудь там ерунда, а качественные, повышенной емкости. На такие можно цеплять какие угодно заклятия. Эти заготовки я позаимствовала в нашей лаборатории, когда переводилась в 'Стикс'. Ну, да. Если подходить формально, то я их стибрила, а фактически (во всяком случае, мне так кажется) просто обошлась без ненужных бюрократических процедур. Но, так или иначе, а теперь можно опробовать мою идею.
  Берем заготовку амулета, преобразуем заклинание 'Телекинеза' в нужную форму, после чего 'вешаем' на носитель. Со стандартными заклятиями сложностей не бывает. Там давным-давно все выверено и просчитано, плети по готовой формуле и никаких проблем. Другое дело, модифицированные, нестандартные. Тут уж самой приходится рассчитывать параметры. Мне кажется, заклинатель чем-то напоминает программиста. Суть, примерно, та же: 'программа' должна корректно работать, не конфликтовать с другими (если они есть), и, по возможности, быть достаточно компактной. 'Программистка' из меня пока еще так себе. Заклятие получилось до неприличия громоздким. Ну, правда, я не очень-то и старалась. Во-первых, моя 'программа' одноразовая - поработала и стерла, а, во-вторых, если емкость амулета позволяет, зачем напрягаться с минимизацией? Осталось проверить в деле. Чтобы заклинание нормально работало, нужен контакт амулета с принтером. В столе нашла рулончик скотча. Ножниц, чтобы отрезать, естественно, не обнаружила. Ну, и черт с ними - кусок оторвала зубами. Они у нас острые, не только шеи прокусывать годятся. Приклеила скотчем амулет к корпусу принтера, активировала заклинание. 'Йес! Действует!' Теперь листы бумаги, под влиянием 'Телекинеза' 'сами собой' перекладывались из лотка в лоток. Подошли девчонки. 'Однако', - пробормотала Ночка, разглядывая дело моих рук. 'Здорово, - вздохнула Юля, - Завидую тебе. Вы, тремеры, со спектрами сил на 'ты'... А потом пришел наш сисадмин, и обломал мне все удовольствие.
  Федор, как всегда, появился внезапно, просто вдруг 'материализовался' рядом. Посмотрел на мое творение, иронично усмехнулся, и изрек: 'Энергокаркас у вас, тремеров, всем на зависть. В тебе, Кира, так и кипит энергия. Вот ты и мучаешься ерундой от ее переизбытка'. 'А, что у меня не так?' - спрашиваю. 'Да все у тебя так, - ухмыляется носферату, - но, прежде чем огород городить с заклятиями, для начала лучше бы в установках покопалась. Эта модель имеет функцию двухсторонней печати с автоподачей листов'. Блин! Ну, не дура ли я, спрашивается? Мне, почему-то и в голову не пришло поискать в настройках нужную функцию. Только и осталось, что руками развести. Лопухнулась. Занимаясь с моим принтером, Федор тем временем продолжал: 'Вообще-то я по делу. Сейчас должны подойти Сергей с Кабаном и Вадим. Кое-что 'нарыть' удалось'.
  Первым в приемной появился наш юрист, следом за ним подтянулись Кабан с Сергеем. Усевшись, народ вопросительно посмотрел на Федора.
  - Короче, так, - проговорил носферату, - задание ваше выполнено, правда, не совсем так, как хотелось бы...
  - Витька, о каком задании речь? - встряла Ночка.
  - Да, понимаешь, Светка, - Кабан смущенно поковырял бороду, - мы попросили Федора при случае 'хакнуть' переписку здешнего склада с их головным офисом.
  - Так-так, - нахмурилась Ночка, - а почему я ничего об этом не знаю?
  - Светлана, - заступился за приятеля Сергей, - взлом переписки был не заданием, а, скорее, просьбой к Федору. Мы сами не знали, когда он этим займется, и будет ли вообще какой-то толк. Вот и не стали раньше времени гнать волну.
  - Ладно, конспираторы, проехали, - успокаиваясь, проворчала Ночка.
  - В общем, влез я в эту переписку, - продолжил Федор, - Защита там, конечно, неплохая, но ничего экстраординарного. В самой переписке отчеты по приему-отгрузке: наименование груза, его количество, откуда пришел, куда был отправлен. В общем, в таком вот духе... Все это я скопировал на всякий случай. Захотите - ознакомитесь. Но это все так... Куда интереснее другое. У них там был еще отдельный раздельчик, и вот он как раз имел защиту очень высокого уровня. К сожалению, чисто пройти ее не удалось. Произошла активация, началось удаление файлов. Скопировать получилось совсем чуть-чуть.
  Вадим огорченно вздохнул:
  - Эх, как же ты так?
  Риторический вопрос остался без ответа.
  - Они смогут доказать, что взлом - наша работа? - Сергей высказал то, что сейчас беспокоило всех собравшихся.
  Мы уставились на Федора. Он спокойно выдержал наши взгляды.
  - Нет, - ответил уверенно, - Я и 'попалился' во многом из-за того, что увлекся заметанием следов. Даже, если они и умудрятся пройти по цепочке, все оборвется на сервере Гондураса.
  Народ заулыбался, припомнив прозвище младшего брата Кабана.
  - Я еще не закончил, - проговорил носферату, - Мне с женой удалось дешифровать скачанный фрагмент. Там сообщение: 'груз двенадцать готов к отправке'. Вот теперь у меня все.
  На какое-то время установилась тишина - каждый переваривал услышанное.
  - Федь, а у тебя самого мысли какие-нибудь насчет груза этого есть? - прервал молчание Кабан.
  - Никаких, - покачал головой Федор, - информации слишком мало. Ясно только одно: это что-то важное. Иначе незачем было бы городить огород с такой системой защиты.
  Вот тут у наших и заработало воображение. Как из рога изобилия, посыпались всяческие предположения, начиная от тривиальной контрабанды наркотиками, и кончая более экзотической деятельностью, вроде тайной торговли человеческими органами, расщепляющимися материалами, или, к примеру, компонентами биологического оружия. Минут пятнадцать отрывались.
  - Стоп-стоп-стоп. У меня уже уши в трубочку сворачиваются, - не выдержал Вадим, - Кто-нибудь может мне объяснить, зачем им вообще заниматься всем этим? Зачем солидной фирме рисковать своей репутацией, ввязываясь во всякие сомнительные дела? Доходность у них и так высокая. Нет, ребята, тут что-то другое.
  - А что вообще об этом 'Фармлайне' известно? - спросила я.
  Вадим задумался.
  - Ну, с 'Фармлайном' все достаточно обыденно, - наконец проговорил он, - хотя есть там, конечно, и интересные нюансы. Образовались они еще в период 'дикого' капитализма, так что это достаточно старая компания. Поначалу ничего примечательного из себя не представляли - мелкая фирмешка приторговывавшая фармацевтикой. За время своего существования успели пару-тройку раз сменить владельца. В гору пошли уже при нынешнем президенте Урала. По слухам, они сорвали хороший куш на контрактах по линии Минобороны - вроде бы выиграли тендер на поставку медпрепаратов в армию. Были у них какие-то связи и с республиканским Минздравоохранения. Зарегистрированы в столице, там у них головной офис. Имеют свои представительства в Великороссии и Сибири. Являются официальными дистрибьюторами некоторых крупных зарубежных производителей фармпрепаратов. На Урале у них самая большая сеть аптек. Короче говоря, серьезные ребята.
  Мда, интересная информашка. Только в ней кое-что непонятно...
  - Скажи, Вадим, как им удалось так раскрутиться? Ведь были никому не известной фирмочкой, и вдруг...
  - Ходят слухи, будто бы владелец этой кампании в родстве с кем-то из близкого окружения президента. А еще есть мнение, что все эти слухи - ширма, и на самом деле 'Фармлайн' - бизнес президентской семьи.
  Нифига себе. Вглядевшись в мое отражение, Вадим улыбнулся:
  - Зря волнуешься, Кира. 'Фармлайн' мы все равно со своей территории вытурим, и никто помешать нам не сможет. Пусть даже президент и в самом деле окажется их владельцем. Это не Великороссия, тут сила и власть у губернаторов, а губернатор на нашей стороне.
  Все же странные на Урале порядки. Трудно привыкнуть, что президент здесь фигура во многом декоративная.
  - Но, если 'Фармлайн' по своему статусу вроде бы не должен заниматься криминалом, тогда зачем все эти сложности с защитой, и что такое 'груз двенадцать'?
  Вадим развел руками:
  - Если бы знать.
  - Мы можем это узнать, - ухмыльнулся Кабан, - Достаточно послать на склад парочку наших разведчиков-носферату. А что? Накладные Федор скачал. Если найдем что-то не указанное в них, значит это и есть груз двенадцать.
  - Да ты с ума сошел! Вот уж не думал, что малкавианское безумие - заразная штука, - фыркнул Вадим, - Ты хоть представляешь себе, какой будет скандал, если кто-то из них 'засветится'?
  - Может быть, я чего-то не понимаю, - вдруг проговорила молчавшая до того Юля, - Почему мы так заинтересовались грузом двенадцать? Пусть даже это что-то важное, но ведь может же компания иметь какие-то свои корпоративные секреты? Мы ведь определились уже, что явным криминалом 'Фармлайн' заниматься не станет. И, получается, что своим знанием об этом грузе мы все равно не сможем их шантажировать.
  В легком замешательстве мы уставились на тореадоршу. Почему-то такая простая вещь никому из нас не пришла в голову.
  В тот раз, мы так и не пришли ни к какому решению, а уже на следующий день были огорошены неожиданным сообщением: от 'Фармлайна' поступило предложение о расторжении договора аренды.
  
  
   10
  
  
   Начальнику Управления анализа и
   планирования
   /звание, фамилия, имя/
  
  
   аналитическая записка
  
  Проведя анализ ситуации в Уральской Республике после эмиграции туда кланов Общества, Анархов, а так же остатков боевых Охотничьих групп (в дальнейшем: группа объектов "Беглецы"), вынуждены констатировать тот факт, что первоначальный прогноз подтвердился лишь в малой своей части.
  До эмиграции "Беглецов" на Урал обстановка в республике характеризовалась паритетом трех значимых сил: Охотников, форсеров, а также уральских кланов каинитов (преимущественно малкавиан). На момент появления "Беглецов" равновесие между перечисленными силами не было в полной мере устойчивым, что обусловливалось как различием интересов сторон, так и противоречиями, существующими внутри каждой из них.
  С приходом на Урал новой силы появились серьезные основания для прогноза о вероятности дестабилизации обстановки. Поскольку "Беглецы", как объединение, куда более сплоченны, чем форсеры, Охотники или каиниты Урала, было логично предполагать, что они начнут теснить традиционные уральские силы в борьбе за передел сфер влияния, что пошатнет сложившееся равновесие. Тем не менее, этого не произошло. "Беглецы" действуют крайне осторожно, мягко вписываясь в уральское общество. Согласно нашим данным, им удалось заручиться поддержкой губернской администрации (на это указывает рейдерский захват местного ОАО, оставшийся для "Беглецов" без последствий). Подобную операцию вряд ли можно было бы провести, не имея своего лобби во властных структурах губернии.
  Наш прогноз подтвердился лишь в части утверждения, что великоросские Охотники не получат мест в Совете Командиров Охотничьих групп Урала, и, следовательно, не смогут влиять на политику уральского Братства.
  На настоящий момент обстановку в Уральской Республике можно оценить как стабильную.
  Для исправления ситуации рекомендовано:
  1. Развивать контакты с радикальным крылом Охотничьего Братства Урала ("Стражами человечества") как группой идеологически наиболее близкой к нам. Действуя через них, не допускать усиления влияния великоросских Охотников на Братство Урала.
  2. Изыскать возможность спровоцировать конфликт великоросских каинитов-эмигрантов с малкавианскими кланами Урала.
  3. Ускорить подготовительные работы к проведению плана "Рокировка". В рамках подготовки к плану "Рокировка" усилить контакты с объектом "Цезарь".
  
  
  Старший аналитик рабочей группы "Бета" /фамилия, имя, подпись/
  
  /число/
  
  
  
  
   Начальнику Службы внутренних
   расследований
   /звание, фамилия, имя/
   от Командира группы Очистки ? 3
   /звание, фамилия, имя/
  
  
   докладная записка
  
  Обращаю внимание на недопустимое поведение наших союзников-каинитов. Участились случаи, когда они, пользуясь своим особым статусом, препятствовали выполнению служебного долга моей группой. Зачастую их представители оказывали влияние на ход операций группы, мешая проведению ликвидаций подлежащих упокоению каитифов. Были случаи, когда офицеры союзников без всяких объяснений забирали у нас готовых к упокоению каитифов, а на вопрос, что будет с подлежащими уничтожению пленниками, отвечали, что у нас нет соответствующего уровня допуска.
  В соответствии с разосланной директивой, я по требованию офицеров наших союзников обязан оказывать им любое содействие. Однако, в соответствии с должностной инструкцией, изменить приговор подлежащим упокоению каитифам я имею право только по личному распоряжению Начальника Отдела Очистки, отданному устно либо в письменной форме. Налицо противоречие двух документов. Ввиду сложившейся ситуации я обратился с рапортом к Начальнику Отдела Очистки за разъяснениями, однако вразумительного ответа не получил.
  Также вынужден отметить, что при контакте с рядовым и сержантским составом воинских подразделений Чрезвычайного Комитета наши союзники нередко допускают неподобающие выражения. Например: "Иди к черту, человек". Подобные высказывания не способствуют сохранению в тайне истинной природы наших союзников от рядового и сержантского состава.
  Прошу Вас разобраться в существе вопроса и дать разъяснения.
  
  /число, подпись/.
  
  
  Эти документы совсем недавно легли на стол Ежова с пометкой "Срочно" и штампом ограничения доступа "Совершенно секретно". Глава ЧК еще раз пробежал по ним взглядом, вздохнул и нажал клавишу селектора: "Николай, загляни ко мне". Пяти минут не прошло, как тренькнул телефон, и голос секретарши в трубке сообщил: "К Вам Николай Алексеевич. Впустить?" "Да". Открылась дверь, в кабинет прошел Николай Савин - начальник Службы внутренних расследований, командир спецгруппы "Кром", ближайший сподвижник и "правая рука" главы Чрезвычайного Комитета.
  - Садись, Николай, - Ежов указал на стул.
  Вошедший сел и уставился на начальство, всем своим видом изображая внимание.
  - Да не смотри ты так, - усмехнулся глава ЧК, и показал на докладную, - Что по ней решил?
  - Сан Саныч, ну, что я один по ней решу? Потому и перекинул Вам на рассмотрение, - отозвался Савин.
  Их связывали давние отношения. Когда-то новому начальнику Центра Координации пришлось выбирать кандидатуру на пост командира личной гвардии Центра - только что созданной группы "Кром". Он утвердил Николая Савина и после никогда не жалел о своем выборе. "Кром" под руководством Савина стал воистину карающим мечом Центра, силой, с которой считались и которую побаивались даже независимые и своевольные командиры боевых групп. А еще свое подразделение он превратил в настоящую кузницу кадров. Почти все нынешние высшие офицеры боевых подразделений ЧК успели послужить в "Кроме". Опытный и умный командир. Впрочем, умных и без Савина не мало, куда важнее то, что он верный. Редкостное по нынешним временам качество. Лишь Николаю Ежов разрешал называть себя по простецки - Сан Саныч. Попробовал бы кто-нибудь другой так вот сфамильярничать.
  В ответ на реплику Савина глава ЧК, соглашаясь, кивнул. Что ж, его подчиненный прав, по этому вопросу решение должен принять он сам.
  - Знаешь, Николай, - Ежов потер лоб, - я думаю нам пора менять свою политику в отношении каитифов.
  - Считаете уже можно?
  - Почему нет? Чистка в Великороссии фактически завершена. Противник рассеян и большей частью уничтожен. Возможно, какие-то недобитки из Камарильи или Анархов на нашей территории еще остаются, но они разрознены, деморализованы и для нас не опасны. Рано или поздно всех их упокоят. Кое-кто, конечно, сбежал на Урал, ну, да, придет время, с ними тоже разберемся...
  - Сан Саныч, не только на Урал!
  Ежов поморщился - не любил, когда его перебивали.
  - И без тебя знаю, что некоторые просочились-таки на Запад, только что это меняет?
  - Так ведь запросы от западных Братств уже начали поступать, - гнул свое Савин, - Значит, дошла до них какая-то информация о наших делах. Что отвечать будем?
  - Ответим, что провели депортацию из европейской части России клановых каинитов, подозреваемых в ведении террористической деятельности. Тем кланам, которые согласились добровольно выехать из Великороссии на Урал, или в Сибирь, мы не препятствовали, - посмотрев на своего помощника, Ежов коротко рассмеялся, - Не так ли, Николай? Мы и в самом деле не мешали им, - и, вдруг нахмурившись, продолжил, уже серьезным тоном, - Те же, кто отказался подчиниться, были уничтожены. Вот так.
  - О нашем соглашении с "Шабашом" может стать известно.
  - Что-то у тебя не то сегодня с умственными способностями, - покачал головой Ежов, - Мы что, у себя в блогах написали: "Внимание! Нами с "Шабашом" заключен союз!" Нет? Тогда и волну гнать незачем. Не было никакого союза. Да и ни одно Братство в такое не поверит.
  - А аура? По ней можно понять врет тебе рассказчик, или говорит правду. Если они расспросят тех, кто сбежал от нас...
  - То поймут: они не врут. Но это вовсе не означает, что сказанное ими - правда.
  - ???
  - Николай, ты меня удивляешь. Сегодня ты точно не в форме. Ну, хорошо, вот тебе аналогия. Представь караван в пустыне. Все видят в стороне от маршрута озеро и пальмы. Спроси любого из этого каравана, и каждый ответит: "Да, видел", и будет искренен. Вопрос лишь в том, что он видел: оазис или мираж. Уловил суть?
  "Кромовец" кивнул.
  - Вы хотите представить дело так, что беглецам из Великороссии "Шабаш" привиделся?
  - Именно. Нам помогали каитифы. Просто гордым клановым каинитам стыдно признать, кто им нанес поражение, вот и придумали "Шабаш", и самих же себя в этом убедили. Получить по морде от "Шабашников" не так позорно, как от безродных.
  - Ох, Сан Саныч, ну, и мастер же вы все с ног на уши ставить! - не сдержал смешок Савин, - Считаете, такое объяснение всех устроит?
  - Да хоть бы и нет, - отмахнулся Ежов, - Теперь уже не важно - наши противники упустили время. А вот то, что "Шабашники" вовсю покровительствуют каитифам, о-очень нехорошая тенденция, знаешь ли.
  Глава ЧК не стал заострять внимание на том, что к возникновению этой тенденции он имел самое непосредственное отношение.
  В ходе Очистки уничтожались каиниты. Все подряд. Некогда было разбираться, где там клановые, где безродные. Разумеется, каитифы для Центра не представляли по-настоящему серьезной угрозы - слишком слабы. В принципе, их можно было бы и пощадить. Просто в самом начале Очистки такое решение казалось нецелесообразным. Во-первых, в горячке операций сложно разобраться, кто есть кто, ведь клановых знаков люди не могли видеть по определению. Вообще-то, у офицеров групп Очистки имелись амулеты - детекторы ауры. Они смогли бы определить, врет каинит или говорит правду. Достаточно было задать вопрос, подразумевающий четкий и недвусмысленный ответ. Да или нет. Член клана или каитиф. К сожалению, имелось одно но. Сложность была даже не в том, что в бою некогда и некому задавать вопросы. Просто в дело вмешивался еще один фактор, пресловутый человеческий фактор.
  Низовой состав групп Очистки все эти бывшие ОМОНовцы, десантники, СПЕЦНАЗовцы и ОСНАЗовцы, они, разумеется, были хорошими солдатами. Многие из них имели опыт "горячих точек" и локальных конфликтов, но ОНИ НЕ БЫЛИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМИ ОХОТНИКАМИ. В процессе вербовки с некоторыми из кандидатов случались нервные срывы: слишком невероятным, невозможным казалось то, что они узнавали. От таких, конечно, избавлялись - Чрезвычайному Комитету не нужны сотрудники с неустойчивой психикой. Впрочем, даже те, кто прошел тесты собеседования, и кого зачисляли в бойцы групп Очистки, воспринимали каинитов не совсем адекватно. Открытие реальности существования вампиров - серьезная встряска. Немудрено, что среди новобранцев был велик процент обратившихся к вере. "Многие бойцы считают себя кем-то вроде паладинов, а Очистку воспринимают, как своего рода крестовый поход, - утверждали психологи ЧК, - Впрочем, это пройдет, - успокаивали они же, - со временем произойдет окончательная психологическая адаптация, и каиниты станут восприниматься солдатами групп Очистки куда более рационально". Психологи не ошиблись в своих прогнозах, но все это случилось уже потом. В начале же Очистки, ни о каких послаблениях каитифам не могло быть и речи. Бойцы этого просто не поняли бы. Требовалось время, а до того безродные продолжали истребляться наравне с клановыми. Первыми забеспокоились "Шабашники". "Александр Александрович, - убеждали Ежова союзники, - ваши сотрудники так нас всех без агентурной сети оставят. Сейчас каитифы в массовом порядке пытаются перебраться на Урал, и дальше в Сибирь. Самое подходящее время проводить вербовку". Глава ЧК и сам понимал, что глупо просто так уничтожать потенциально ценные кадры. Его ведомство оказалось в щекотливой ситуации. Рядовых сотрудников еще требовалось подготовить к смене приоритетов. Временно работу с каитифами пришлось перекинуть на функционеров "Шабаша". Тогда то и вышла та самая директива об оказании союзникам всемерной помощи. Теперь, похоже, пришла пора брать все в свои руки. Каитифов должен контролировать Чрезвычайный Комитет, и только он.
  - Вы опасаетесь, что когда мы сцепимся с нашими союзничками, безродные могут стать пятой колонной? - глядя на Ежова, спросил командир "Крома".
  - Опасаюсь, - кивнул тот, - Каитифы довольно многочисленны. Даже, несмотря на наши спецоперации, их в Великороссии все еще не мало. Ситуация складывается так, что сейчас в глазах безродных "Шабаш" единственная защита от злых чекистов. Фактически выбора у них нет. Либо ты сотрудничаешь, либо тебя упокоивают солдаты ЧК. Усиление "Шабаша" нам совершенно не нужно, а потому ситуацию надо ломать. В отношении каитифов пора менять политику, я думаю теперь уже это можно.
  - Сан Саныч, а как вы себе представляете контуры этой новой политики?
  - Хм..., - глава ЧК задумался, - Я полагаю, нужна регистрация каитифов в органах ЧК с выдачей каких-либо опознавательных знаков, может быть, удостоверений или чего-то в этом духе. Гарантия сохранения жизни для зарегистрировавшихся при условии соблюдения ими определенных правил и норм. Наиболее лояльных возможно стоит принять на работу в ЧК, конечно, на какие-то низовые должности. Ну, понятно, с рядовым и сержантским составом боевых подразделений придется проводить разъяснительную работу. Впрочем, конкретные мероприятия в рамках изменения курса проработают в Управлении анализа и планирования. Да, кстати..., - Ежов пододвинул своему подчиненному аналитическую записку, - Читай.
  Пробежав глазами текст документа, Савин хмыкнул:
  - Я знал, что наши господа аналитики облажались, но не знал, что так сильно. Надо же, из прогноза подтвердился один единственный пункт.
  - Ну-ну, Николай, - усмехнулся Ежов, - не будь так строг. От ошибок никто не застрахован. Для тебя ведь тоже было неожиданностью, когда господа каиниты, перед тем, как сбежать на Урал, вдруг атаковали фабрику крови. Ту самую, что в Беличьих горах. Если мне не изменяет память, она уничтожена полностью. Как говорится, восстановлению не подлежит.
  Глядя на смущенно потупившегося Савина, глава ЧК испытал легкое злорадство. Любил он при случае ткнуть своих подчиненных носом в их же дерьмо, чтобы знали свое место и слишком не заносились.
  - Ладно, чего уж теперь..., - махнул рукой Ежов, - Все это дело прошлого, а нам надо смотреть в будущее. Что там у нас по "Рокировке"? с Цезарем на контакт выходили?
  - Да, - оживился Савин, - Субъект крайне нерешительный, и одновременно с этим, извиняюсь, Сан Саныч, чересчур хитрозадый. По каждому пункту торгуется как на базаре. Мечтает все получить на блюдечке с золотой каемочкой, и чтобы при этом ничего не делать и ни за что не отвечать.
  - Желание для чиновника вполне естественное, - хохотнул глава ЧК, и добавил уже серьезным тоном, - Цезарь нужен нам, Николай. Очередная фаза "Безоблачного неба" может насторожить... мм... мировое сообщество. Цезарь же придаст нашему действу законность. Да, чуть не забыл, - спохватился Ежов, - Отправь, наконец, официальное разъяснение Уральскому Братству. Они уже третий запрос присылают. Ответь, что мы, мол, на своей территории ведем борьбу с терроризмом. Действуем в тесном контакте с патриотически настроенными каитифами. Соответственно, те каиниты, которые бегут из Великороссии, подозреваются нами в причастности к деятельности "Армии ночи". Про удравших Охотников вообще не упоминай. Пусть уральцы по контексту догадываются: если Охотники связались с предполагаемыми террористами, то кем тогда они сами могут быть?
  - Думаете, поверят?
  - Хороший вопрос. Полагаю "Страже человечества" будет выгодно "поверить". Контакты с ними, худо-бедно, налаживаются. Остальные же, пока будут обдумывать наш ответ, на какое-то время заткнутся. Ну, а потом все это станет не важно. Еще вопросы есть?
  - Сан Саныч, раз уж вы сами признали, что Очистка закончена, может быть, стоит избавиться от оставшихся Охотников? У нас до сих пор под контролем с полсотни "Суздальцев" и десятка полтора "Рязанцев". Не пора ли их в расход?
  - Нет-нет, - поспешно проговорил Ежов, - Не вздумай. У меня на них особые планы. Очистка и впрямь, фактически, закончена. В деле пора ставить завершающую точку, и она должна быть красивой.
  Что имел в виду шеф, Николай Савин не понял, но уточнять не стал. Вместо этого сказал совсем о другом:
  - Наши агенты засекли дочь Стахова. Она сейчас постоянно проживает в Красноуральске. Выйти на нее не сложно, возможностей много. Городской квартал - это не база. Могу отдать приказ на ликвидацию.
  - Припозднился ты с приказом, Николай, - в голосе шефа чекистов звучала ирония, - Его нужно было отдать куда раньше. Девчонку следовало устранить еще до того, как она вышла на контакт с Охотниками. А теперь, когда между каинитами и Охотниками достигнуто взаимопонимание, ее устранение ничего не изменит, разве только насторожит наших противников. Нет. Девчонку не трогай. Тем более у "Шабашников" есть на нее свои виды.
  Услышав такое, Савин лишь головой покачал.
  - Опять эксперимент? Сказочник уже поэкспериментировал...
  - Меня уверили, что на этот раз осечек не будет. Ладно, Николай, я тебя больше не держу. Займись ответом уральскому Братству, а мне тут надо еще кое-что обдумать. Пока что у нас, тьфу-тьфу, все идет по плану.
  Глядя вслед Савину, выходящему из кабинета, Ежов кивнул каким-то своим мыслям и повторил:
  - Все идет по плану.
  
  
   11
  
  
   - ...Скажи, а чем плоха... хм... "случайная" авария? Согласись, от случайностей у нас никто не застрахован, в том числе и он.
   - Соглашаюсь, но вы же знаете наших граждан. У нас не верят в случайные аварии, когда они происходят с серьезными людьми. Пойдут слухи, что ДТП подстроено. Еще и журналисты подключатся, начнут какое-нибудь свое независимое расследование. Властям в любом случае придется реагировать. Пусть вероятность мала, но мы не можем гарантировать того, что губернская СБ не выйдет на след "Рокировки". Лучше исключить саму такую возможность, не допустить шумихи.
   - И ты полагаешь, что убийство будет предпочтительнее "случайности"?
   - "Случайность" оставляет широкое поле для домыслов, а убийство в нашем случае будет абсолютно прозрачным. Известен убийца, известен его мотив. К политике он не имеет ни малейшего отношения. Самоубийство убийцы тоже не вызовет подозрений. Право же, у него есть причины уйти из жизни.
   - Ладно-ладно, убедил. Когда все будет готово?
   - Примерно через пару недель.
  
   ***
  
   - ...Иван, какого черта! Нет, это решительно невозможно! Я уж молчу о моральной стороне дела: наш тренировочный лагерь собрались предоставить каким-то каинитам! Неслыханно!
   Иван Денисович Кулагин - командир группы СГ- 15 и по совместительству секретарь регионального отделения "Стражи человечества" страдальчески закатил глаза.
   - Яна, ну, что ты из пустяка делаешь проблему? Во-первых, в лагере будут тренироваться не каиниты, а один единственный каинит, и не сам по себе, а с каким-то форсером. Во-вторых, это личное распоряжение Ракитина. Раз ты член "Стражи", изволь соблюдать дисциплину. И не старайся быть святее Папы Римского. Мы тут, знаешь ли, все каинитов не терпим, но если нужно для дела...
   - А мне лагерь для безделицы нужен, так что ли? - возмутилась женщина. - У меня по графику тренировка, а в группе, между прочим, две инициации! Мне когда ребят натаскивать?
   - Да не заводись ты! - прикрикнул на нее Кулагин, - Они пробудут в лагере всего пять дней. Не убудет от тебя. Ну, чуточку уплотнишься, увеличишь интенсивность занятий. К тому же Семен обещал договориться, чтобы график тренировок группы, следующей после твоей, сдвинули на два дня. Так, что, по сути, у тебя забирают не пять, а только три дня.
   - Семен обманет, не дорого возьмет, - остывая, хмыкнула Яна, и, вздохнув, добавила. - Ладно, Иван, уговорил, но честно предупреждаю: если эти типы задержатся в лагере хоть на один лишний день, я лично их вышвырну за ворота. Ты меня знаешь.
  
   ***
  
   "Суки! Я вам все припомню, суки!" - глотая коктейль, бормотал Мишка Звягин. Свою первую порцию он осторожно, чтобы не смешивать слои в напитке, выцедил через соломинку. Последующие дозы, уже чуточку захмелев, пил без всяких затей сразу из фужера. Видя такое надругательство над своими трудами, бармен только головой качал, но помалкивал. Как говорится, клиент всегда прав.
   Коктейль "Корсар", которым медленно, но верно накачивался сейчас Звягин-младший, почти на семьдесят процентов состоял из рома. Пился он, конечно, легко, но мозги туманил не хуже водки. Впрочем, именно это Мишке и было нужно. Очень уж ему хотелось надраться. Основательно. Вдрызг. До зеленых чертей.
   Все, буквально все с недавних пор пошло наперекосяк. Налаженная, обустроенная и, казалось бы, на сто лет вперед просчитанная жизнь вдруг разом ухнула в тартарары. Это уже не просто черная полоса, это вообще черт те что. Его, взрослого мужчину, выпороли, словно сопливого подростка. И, спрашивается, кто? Какие-то телки! А потом, суки, все это еще и в сеть выложили. Задуманная им акция устрашения закончилась полным провалом. (Вспоминая о своем позоре, Мишка зябко передернул плечами). Ну, и дальше все пошло в том же духе. Непонятно откуда взявшиеся типы отобрали у отца его бизнес, а дядя Коля, несмотря на свое положение, ничем не смог (или не захотел) помочь. Всегда спокойный отец вдруг открыл в своем офисе стрельбу. Говорят, он там чуть не пристрелил мать Людки. Хотя, положа руку на сердце, о ней-то Мишка точно не стал бы горевать. Сколько из-за этой стервы денег и нервов на суде истратили?! Людка ее, сученка, выделывалась там еще, строила из себя недотрогу. Можно подумать, девочкой была, когда он ее трахнул. Так ведь ни хрена же!
  
   Нет, законченным подлецом Звягин-младший разумеется не был. Чтобы сей процесс закончился, понадобилось бы еще немало времени. Впрочем, продвигался он вполне успешно - парень рос подловатеньким эгоистом. Учитывая это, уже не кажется странным, что во всех бедах Мишка винил кого угодно, только не себя самого. Себе он казался жертвой, жертвой чудовищной несправедливости. В жизни младший Звягин привык следовать своим желаниям, не задумываясь о том, что они частенько идут вразрез с желаниями других людей. Мишку, к примеру, абсолютно не волновало мнение горожан по поводу его ночных гонок. "Если вам мешает спать шум движков, заткните уши". Что думают о сексе девчонки, к которым доморощенный казанова "лез под юбку", его опять-таки мало трогало. "Что значит, не хотят, если хочет он?" Покровительство дяди - милицейского начальника рождало ощущение неуязвимости и веру в то, что так будет всегда. И вдруг это радужное "всегда" обернулось пшиком.
  
   "Вот ведь козлище, - вздыхал Мишка, заливая в себя очередную порцию коктейля, - тоже мне, родственник называется". В то время, когда дядюшкина помощь была нужнее всего, он их с отцом кинул. Ну, как, спрашивается, это еще можно назвать? Именно, кинул! Попросту отмахнулся от них! Понятно, лишние проблемы никто не хочет на себя взваливать, но ведь и они с отцом дяде Коле не чужие! Кто он теперь после этого? Козел, вот он кто! Козел и предатель! "Ты, мальчик, не совсем справедлив к своему дяде, - раздался над ухом чей-то вкрадчивый голос. - Он, конечно, допустил малодушие, не вступившись за вас, но на то, поверь, были причины". Что за?.. Не вставая со стула, младший Звягин обернулся. Сзади стоял мужчина. На вид что-то около сорока лет. Среднего роста, среднего телосложения. Темный костюм, рубашка, галстук - ничего особенного. Пожалуй, единственным ярким пятном во внешности незнакомца был его нос - эдакий шнобель-носяра. Что этому кексу надо? Накатило раздражение. Мишка, никого к себе не звал, и собутыльники ему не были нужны. Он и в одиночестве мог прекрасно надраться. Так какого черта?.. "Я присяду?" - спросил незваный гость, и, не дожидаясь ответа, сел за стол. Михаил собрался было послать нахала куда подальше, но... Все его раздражение вдруг испарилось, и даже усевшийся рядом с ним наглый тип перестал вызывать неприязнь. Ну, хочется мужику посидеть вместе с ним, и ради бога. Жалко, что ли?
   - Меня зовут Ханс, - представился мужчина.
   - А я думал Абрам, - гоготнул уже слегка захмелевший Мишка - пошутил вроде как.
   Назвавшийся Хансом внимательно посмотрел на Михаила.
   - Так моего прадеда звали, - проговорил он и улыбнулся.
   От этой улыбки по Мишкиной спине пробежал холодок. Он даже не сразу понял, почему ему стало не по себе. Потом сообразил: улыбка незнакомца поразительно напоминала волчий оскал. Впрочем, уже через пару мгновений все это стало чем-то неважным, не заслуживающим внимания, а страхи и подозрения вдруг сменились горячей симпатией к собеседнику.
   - Ханс, - пробормотал Мишка, - кажется, я тебя люблю, - и неожиданно для самого себя полез целоваться.
   - Черт! Переборщил, - поморщился мужик.
   Все прошло также быстро, как и началось. Михаил и удивиться-то не успел своему странному приступу "любви", как тут же о нем забыл. Лишь бармен уже какое-то время наблюдавший за своим клиентом, в очередной раз покачал головой - ну, и напоролся парень.
   - Значит, Миша, ты хочешь отомстить, - чуть усмехнувшись, проговорил разглядывавший его Ханс.
  
   Мечта о мести уже какое-то время была идеей-фикс младшего Звягина. Правда, с объектами мщения он до конца так и не определился - слишком много их было. Как считал Мишка, все обидевшие его заслуживали наказания: устроившие порку девчонки, поровшие его парни, зеваки из окрестных дворов глазевшие на все это, Мишкины приятели, которым вообще не досталось, в то время как он отдувался один за всех, дядя Коля и его менты... Так что, если бы кто-то спросил Михаила, кому он хотел бы отомстить, в ответ мог услышать: "Всем!"
  
   - Да! Хочу! - выдохнул Мишка, и, подавив внезапно подступившую тошноту (похоже, перебрал-таки), добавил, - Они все у меня заплатят! Дорого заплатят!
   Его собеседник вновь скривил губы в легкой усмешке.
   - И с кого же ты решил начать?
   Звягин не медлил ни секунды, сразу выпалил:
   - С сучек! Тех сучек, что меня... пороли. Я им этого не забуду! Я их всех...
   Мишка частенько в мечтах представлял, как он расправляется со своими обидчицами. Пуля в лоб - достаточная плата за его позор. По большому счету, ничего невыполнимого в этой затее не было. Здесь вам не Великороссия. На Урале легально можно достать почти любое оружие, а уж если нелегально... Что может быть проще? Езжайте на оружейный рынок, купите там "снайперку", (если захотите, можете и с "глушаком" найти), патроны к винтовке не забудьте, и вперед. Вершите свою месть, сводите счеты. Михаил не поленился даже заранее подыскать места для засады. Только вот дальше поиска этих самых мест дело не зашло. Мишка не был откровенным трусом, но и безбашенным отморозком тоже. Понимал, что за "святую месть" светит в лучшем случае "зона", а то и вообще "вышка". Несмотря на наличие у населения огромного количества единиц огнестрельного оружия (а, может, как раз по этой причине), уральские законы жестко регламентировали его использование. Снайперская винтовка в качестве орудия убийства недвусмысленно указывает на то, что самообороной тут и не пахнет. Если б Мишку поймали, то судили бы как киллера, а всяческих беспредельщиков, на Урале не любили, очень не любили. Вот потому (обычно в подпитии) Михаил мог увлеченно рассуждать о том, как он будет мстить своим обидчикам, и даже строить планы, но на этом все и заканчивалось. Лихо расправляться с врагами он мог разве только в мечтах.
   - Ну-ну, не надо кипятиться, - покачал головой Ханс, - ты, конечно, решительный мальчик (тут он не удержался, и снова ухмыльнулся), но с твоими недругами не все так просто, как тебе кажется. Вот скажи, когда ты впервые столкнулся с теми девушками, ты ничего странного не заметил?
   Странного? Ну, блин, залепил! Легче сказать, что не было странным! Ту злополучную встречу Мишка теперь, наверно, никогда уже не забудет. Ведь так не бывает! Так просто не может быть: три молоденьких девчонки шутя одолели их пятерых. А ведь ни Мишка, ни его приятели никогда не считали себя слабаками. Так, спрашивается, те телки что, из какого-нибудь "Шаолиня" сюда пожаловали? Чепуха какая-то... А как, скажите, объяснить их реакцию и скорость, которые временами подскакивали до запредельных высот? Это ведь не он один, другие тоже заметили. Было и еще кое-что в копилку странностей. Ему не поверили. Некоторые еще и хихикали у него за спиной - дескать, у страха глаза велики. Вот ведь, козлы! Впрочем, Мишка тоже не сразу себе поверил. В тот момент, когда он обнял красавицу-блондинку, появилось чувство, что в ней есть нечто неправильное. Ощущение это казалось едва уловимым, потому и не проявилось, осталось где-то в подсознании. Лишь, когда красавица вдруг превратилась в разъяренную фурию, до Михаила дошло, что было не так. Под нежной, шелковистой девичьей кожей и тонким слоем подкожного жира находилось что-то более твердое, чем обычная мышечная ткань. Ну, не бывает у людей ни у мужчин, ни, тем более, у женщин НАСТОЛЬКО твердых мышц. Оказавшись в захвате у блондинки, Мишка ощутил себя так, словно попал в манипуляторы к свихнувшемуся роботу.
   ...Уже через день-другой, вся эта история со странной "супермоделью" стала казаться Михаилу какой-то неправдоподобной. Чистой воды фантастика, если вдуматься. Ну, что он, Джон Коннор что ли, чтобы к нему киборгов-терминаторов подсылали? Позднее, своей акцией устрашения, он не только хотел наказать охамевших телок, и восстановить самоуважение, но еще и убедить себя, что тогда с блондинкой ему все показалось. Не убедил. Моментально разоружившие их парни оказались такими же киборгоподобными...
   Мишка выложил своему собеседнику все. Рассказал, и сам удивился: с чего бы его на откровенность потянуло? Когда он закончил, Ханс кивнул, словно именно это и ожидал услышать.
   - Ты наблюдателен, - проговорил он, - правда, из увиденного сделал неверные выводы.
   И вдруг спросил:
   - Тебе ведь приходилось слышать о Чудо-элексире?
   Интересно, а есть ли те, кто о нем не слышал? Тема популярная - факт. На местных интернет-ресурсах, посвященных всякой чертовщине, частенько можно увидеть заголовки вроде: "Эликсир Вечной Молодости существует, но власть имущие скрывают его от рядовых граждан!!!" Сам Мишка к подобным "сенсациям" относился с большой долей недоверия. Несмотря на возраст, он был слишком трезвомыслящим, чтобы верить в летающие тарелки, снежных человеков, или супер-пупер-эликсиры.
   - Ты зря улыбаешься, Мальчик, - покачал головой Мишкин собеседник, - Твой скепсис понятен, но в данном конкретном случае абсолютно неоправдан. Эликсир ДЕЙСТВИТЕЛЬНО существует.
   Ироничная улыбка сползла с лица Михаила. Он и сам бы не сумел ответить почему, но как-то сразу поверил Хансу. А тот тем временем продолжал:
   - Ни ты, ни твои приятели не имели никаких шансов справиться с вашими обидчицами. Эликсир их изменил. Девиц твоих теперь и людьми-то только с натяжкой назвать можно.
   - Они не мои, - фыркнул Мишка.
   Разговаривая со своим странным соседом, он вдруг понял, что впервые за последнее время чувствует себя вполне сносно. Стыд, сжигавший его все эти дни, заметно ослаб. Человек слабее медведицы, рассуждал Михаил, но ведь никому не придет в голову упрекать этого человека в слабости только потому, что зверь - "женщина". Раз те девки уже не люди, то ничего постыдного нет в том, что он не сумел с ними справиться. Он хотя бы сопротивлялся, а остальные-то вообще перетрусили.
   Ханс, похоже, почувствовал перемену в Мишкином настрое.
   - Вот и молодец, - проговорил он. - Незачем заниматься самобичеванием. Особенно если хочешь отомстить. Я постараюсь тебе помочь.
   Мишка уставился на собеседника.
   - Почему?
   - Ну, во-первых, мне нравятся рисковые люди, которые не боятся схватиться с заведомо более сильным противником, - (Эти слова стали просто-таки бальзамом на душу Звягину-младшему. Всего лишь чуточку сместились акценты. И вот он уже не насильник-неудачник, а герой, вступивший в схватку с "заведомо более сильным противником". Согласитесь, куда более почетная роль). - А, во-вторых, - продолжал Ханс, - твои враги также являются и моими врагами.
   - И что мне теперь делать? - растерянно пробормотал Михаил.
   То, что обидчики оказались куда более крутыми, чем обычные люди, с одной стороны, заметно укрепляло его пошатнувшуюся самооценку, а с другой - ввергало в ступор. Если уж байки про Эликсир оказались правдой, то, выходит, те девки не только физически круче его, но к тому же имеют богатых и влиятельных родственников. Из всей своей не столь уж и долгой жизни Мишка вывел для себя главный принцип: нельзя так просто наехать на тех, кто занимает более высокую общественную ступень, чем ты сам. Без последствий это не останется. Вот взять хотя бы дядю Колю. Конечно, он козел, но попробуй, наедь на такого. Он сам, кого хочешь, раком поставит. Его, правда, в свою очередь, мэр нагнуть может. Ну, а уж губернатор, если понадобится, мэра, да и вообще любого в губернии поимеет. Вот она, общественная лестница. Главное - не оказаться в самом низу.
   - Что делать, говоришь? - переспросил Ханс, - Слушать меня, мой мальчик. Внимательно слушать. То, что я тебе сейчас скажу - бо-ольшой секрет. Все в губернии, у кого есть власть, используют Чудо-эликсир. Все, кто имеет связи во власти, а еще большие, очень большие деньги, тоже им пользуются. Ты понял, дурачок, почему твой дядя не захотел вам с отцом помочь? Он не рискнул выступить против своих, тех, кто хранит тайну Эликсира. Знаешь ведь поговорку: ворон ворону око не выклюет. Вот так-то, мой мальчик.
   - Это что же получается? - оторопел Мишка. - Выходит дядя... тоже?..
   - Конечно, дурачок! Он тоже среди избранных. Он пользуется Эликсиром.
   От возмущения у Михаила даже горло перехватило.
   - Вот козел! - выдохнул он, - Эх, и пи...с! Он, значит, всеми благами пользуется, а я... э..., то есть, мы с отцом... Словно никто ему!
   Собеседник понимающе посмотрел на Мишку, похлопал по плечу.
   - Успокойся, парень, попридержи свою злость до лучших времен. Во власти, свои законы. Там родственник тот, кто может быть полезен. А какая твоему дяде от вас польза? Беспокойство одно.
   - Беспокойство? - взвился Мишка, - Я сейчас пойду и скажу этому пи...су все, что о нем думаю!
   - Не глупи, - фыркнул Ханс, и усадил порывавшегося встать Михаила. - Дядя тебя на смех поднимет. Сам же знаешь, что официально никакого Эликсира не существует. Это всего лишь байка, очередная "сенсация" для тупых обывателей. Тебе так хочется выставить себя дураком?
   Звягин задумался, а его собеседник, пододвинув стул поближе, тихо-тихо сказал:
   - Ты, между прочим, еще и сильно рискуешь, если заведешь с дядей разговор об Эликсире. Это, как я уже говорил, самая большая тайна, она не для посторонних. На нее завязаны очень важные люди, куда более важные, чем твой дядя. Он не станет рисковать, если поймет, что ты что-то знаешь. Он просто уберет тебя, устроит какой-нибудь "несчастный случай". Так что помалкивай, или ты уже никому не сможешь отомстить.
   Услышав такое, Михаил даже протрезвел слегка.
   - Ты, думаешь, он меня?...
   - Уверен! - без тени сомнения ответил Ханс, - А еще, мой мальчик, - его голос стал вкрадчивым, - я уверен, что шансы наказать обидчиков у тебя будут лишь тогда, когда ты сравняешься с ними в физических возможностях.
   Выпитое, конечно, туманило Мишке мозги, но, на что намекает собеседник, до него дошло сразу.
   - Ну, ты даешь! - буркнул он. - Это как же я с ними сравняюсь-то? Ты же сам сказал, что они теперь круче любого нормального человека. Был бы Эликсир, тогда конечно...
   Ханс загадочно улыбнулся.
   - Он у тебя будет.
   У Мишки отвисла челюсть.
   - Ты что, серьезно?
   В ответ последовал легкий кивок, и испытующий взгляд соседа по столу уперся в Михаила. В голове молодого Звягина творился полный раздрай. Мысли метались, словно стая испуганных кошек, которых гоняют ошалевшие от скуки собаки. А у кого бы мозги ни вскипели от таких-то новостей? Кое-как взяв себя в руки, он выдал первое, что пришло на ум:
   - Что-то я не понял. Ты вот так просто дашь мне Эликсир? Тебе ведь за него что-то нужно?
   - Ничего, - раздалось в ответ. - Ты накажешь своих обидчиков, и этого будет достаточно. Я ведь говорил, что они и мои враги тоже.
   Мишка не был легковерным, вовсе нет. Конечно, он, как и все нормальные люди, халяву любил, но при этом знал твердо: шансы на счастливый случай мизерны. Если малознакомый человек вдруг предлагает вам что-то невероятно выгодное, логичнее предположить, что это вовсе не благотворительность, а банальное "кидалово". Мысль о том, где бывает бесплатный сыр, не могла не посетить Михаила. Правда, эта разумная мысль почему-то не удержалась в сознании. Скользнула по краешку и исчезла. Непонятно отчего, но как-то сразу Мишка преисполнился небывалого доверия к новому знакомому. Ханс не подведет, вдруг понял он, и обязательно выполнит то, что пообещал. Недоверять можно кому угодно, но только не ему. И от осознания этого на душе стало легко и радостно. Вот тот самый счастливый случай, о котором мечтает каждый. Повезло.
   Если бы Михаил в этот миг посмотрел на своего соседа, то увидел бы у того на губах ехидную усмешку, но Звягин-младший был занят исключительно собой и ничего вокруг не замечал. В мечтах он, используя свои новые возможности, уже вовсю расправлялся с обидчиками. Впрочем, толика здравого смысла все же заставила Мишку спуститься с высот мечты на грешную землю реальности.
   - Э, Ханс, послушай, - оторвавшись от сладких грез, обеспокоенно спросил он, - с сучками я теперь разберусь, не вопрос. А как быть с их родичами?
   - Ты что, их тоже наказывать собрался? - хохотнул Мишкин собеседник.
   - Нет, ты не понял, - поморщился Михаил. - Если все, кто пользуется Эликсиром, такие богатые и влиятельные, как ты говорил, так ведь родственники этих сучек, когда я с ними разберусь, меня после в порошок сотрут.
   - Не волнуйся, мой мальчик, - Ханс успокаивающе похлопал Мишку по плечу, - Я сделаю так, что они не смогут тебя достать. Ты ведь мне веришь?
   - Да, конечно.
   - Тогда не думай об этом.
   - Ханс, скажи, а Эликсир ты мне дашь сейчас? Он у тебя с собой?
   Михаил удивился когда, в общем-то совсем не смешной вопрос развеселил его нового знакомого.
   - Нет, Миша, - все еще улыбаясь, проговорил тот, - Эликсир ты получишь не здесь. Видишь ли, как только ты его примешь, у тебя резко повысятся сила и скорость реакции. Это опасное сочетание. Тебе придется научиться соизмерять их, чтобы не выделяться среди других людей. Учиться этому лучше в спокойном, уединенном месте. Недалеко от города есть тренировочный центр ОМОНа. Вот там я и преподам тебе несколько уроков. Обучение займет примерно дней пять. Ты готов?
   - Конечно, - кивнул Михаил.
   - В таком случае лучше не мешкать. Выезжаем завтра...
  
   Когда они выходили из коктейль-бара, Ханс почувствовал любопытный взгляд бармена. Вот черт! Развелось любителей совать нос в чужие дела. Чуть придержав Мишку, он обернулся. На миг его лицо будто закаменело. "Порядок", - пробормотал Ханс. Бармен, тут же забыв о заинтересовавших его посетителях, от нечего делать, взялся протирать стойку. (В баре было пусто). Теперь, случись допрос, он, посмотрев фото Мишки и Ханса, уверенно скажет, что таких клиентов не помнит.
  
   ***
  
   Охранник, выглянувший из будки у ворот, даже не пытался скрыть свое недовольство. Глазами так и зыркал. Взяв у Ханса какие-то бумаги, он придирчиво долго просматривал их, наконец, отдал, и вернулся на пост. Включился привод, тяжелая створка ворот медленно поползла по направляющим. Так начался первый Мишкин день в тренировочном центре.
  
   **
  
   - ...Попробуй еще раз!
   - Ну, не получается у меня! - чуть не плача, взмолился Мишка.
   Ханс был неумолим:
   - Если ты не продолжишь тренировку, у тебя никогда и не получится.
  
   Чудо-эликсир оказался густой темной, почти черной, жидкостью со странным запахом. Нельзя сказать, что пахло неприятно, скорее очень необычно, ни на что не похоже. Наверняка какая-нибудь химия, решил Михаил. Переданную Хансом жидкость он выпил в три больших глотка. По консистенции зелье напоминало густой кисель, ну, а вкусом... Вкус был под стать запаху. На миг закружилась голова, а затем на Мишку обрушилась целая лавина ощущений. Обрушилась и погребла под собой.
   Когда тебе двадцать с небольшим лет, и ты не инвалид, и не хроник с целым "букетом" болезней, а совершенно нормальный спортивного сложения человек, ты считаешь себя абсолютно здоровым. Только это иллюзия, обман. Абсолютного здоровья, наверно, не бывает вообще. Больной зуб, потянутые связки, простуженное горло, или даже просто жестокий абстинентный синдром после крутой попойки - все это портит жизнь самому здоровому человеку. Это касается всех. Это правило. Получив доступ к Эликсиру, молодой Звягин, неожиданно для самого себя оказался исключением из правил. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стал абсолютно здоровым человеком.
   Мишка ощущал невероятный прилив сил. Энергия наполняла его до краев, пузырилась в венах-артериях, словно газ в бутылке шампанского. Казалось, еще немного, и от ее переизбытка "вырвет пробку". Тело приобрело восхитительную мощь. Сейчас он мог все: хоть равнять в пыль горы, хоть в одиночку сокрушать полчища врагов. Не сдержав своих эмоций, Мишка захохотал, подпрыгнул, и... довольно чувствительно стукнулся головой о потолок. (Боль, удивительное дело, очень быстро прошла). Немного ошарашенный, он пощупал темечко (кажется, даже шишки не останется), и, задрал голову к потолку. Черт возьми! Потолочные панели находились на высоте метров шести (если не больше) от пола. (Все происходило в спортзале). Осознав, ЧТО у него получилось, Михаил почесал в затылке. Ничего себе! Вот это, блин, энерготоник!
   Позднее под руководством Ханса Мишка бегал, прыгал, подтягивался, выжимал штангу. И каждый раз собственные результаты вызывали у него восторг и, в то же время, легкую оторопь. Очень уж они были какими-то... суперменистыми. Вскоре, впрочем, восторги пошли на убыль. Выяснилось, что самые простые действия, которые раньше Михаил выполнял "на автомате", теперь превратились в сложную проблему. Завязать на берцах шнурки, не порвав их, оказалось, например, куда труднее, чем без перерыва пятьсот раз подтянуться на турнике. Использование карандашей и вовсе стало невыполнимой задачей - грифели постоянно ломались. Вещи словно взбунтовались против новоиспеченного супермена. В руках у Мишки оставались дверные ручки, летели пуговицы, рвались карманы, замок-молния на джинсах разошелся, едва он к нему прикоснулся. Все это вызывало уныние. Приходилось заново учиться элементарному.
  
   - Мальчик мой, пойми: ты теперь другой, - объяснял ему Ханс. - Ты уже не тот, прежний Михаил Звягин. Твои сила, скорость, реакция намного выше. А не получается у тебя потому, что для выполнения каких-либо действий ты прикладываешь те же усилия, что и раньше, словно ты не изменился.
   Михаил ощущал недовольство своего учителя, и это его несколько удивляло. Разумеется, не недовольство само по себе, а то, как у него вообще получается что-то почувствовать. По виду Ханса никто бы не сказал, что он чем-то раздражен. Раньше с Мишкой никогда такого не случалось. Он не ощущал настрой других людей, да и не стремился к этому. А тут вдруг... Словно какая-то ниточка протянулась между ним и его учителем. Если бы кто-нибудь спросил Михаила, уважает ли он Ханса, тот не раздумывая, ответил бы: "Да". И в этом, кстати, тоже было нечто новое для Звягина-младшего. Вообще-то он редко кого уважал.
   - Представь себе, - продолжал Ханс, - что ты находишься под водой. Она оказывает сопротивление, и ты движешься медленно и плавно. Медленно подойди к двери, возьмись за ручку и пла-авно потяни. Считай, что эта ручка из тонкого и хрупкого стекла. Чуть дернешь, и она расколется. Потом в твоем подсознании отложится величина необходимых усилий, и оно само будет их корректировать. А сейчас просто включи свое воображение. Попробуй, я знаю, у тебя получится.
   У него и, правда, получилось. Мишка был рад, и одновременно с этим чувствовал, что его учитель тоже доволен.
   **
  
   На пятый день пребывания в центре Михаил получил вторую порцию Эликсира, и... ничего не изменилось. Во всяком случае, еще сильнее и быстрее он не стал. Если бы Звягин-младший был склонен к самоанализу, то, возможно, сумел бы понять, что изменения все-таки есть, но Михаил "самокопание" не любил, и потому ничего не заметил.
   Обучение закончилось. Пришло время возвращаться в город. Собрали вещички, покидали в "Патрол" Ханса, расселись, и автомобиль тронулся на выезд.
   За воротами их, оказывается, ждали. На подъездной дороге к Центру стояли четыре армейских тентованных КАМАЗа. ОМОНовцы на тренировку приехали, догадался Мишка. Некоторые из бойцов стояли рядом с машинами - курили. Все в городских камуфляжах, берцах, черных беретах и с АК сотой серии. (Кажется, со сто пятыми). Короче говоря, стандартная экипировка в ее "облегченном варианте" - броников, шлемов и всего такого Михаил не заметил. Впрочем, кое-что нестандартное он все-таки углядел: почему-то ни один из бойцов не имел знаков отличия. Странно, конечно, но, черт его знает, может, они так на тренировки ездят.
   Рядом с будкой у ворот стояли трое, о чем-то трепались с охранником. Мишка пригляделся. Ну, надо же: один из ОМОНовцев был бабой. Она стояла в полоборота, и было видно, как форменные брюки камуфляжа ладно обтягивают ее округлый зад. Да у нее вообще фигурка была что надо, а из-под берета сексапильно свешивался до середины спины хвост густых светло-русых волос. Все же идет некоторым бабам форма, подумалось Мишке. ОМОНовка развернулась в фас, и он непроизвольно облизнулся. И грудь, и мордашка оказались не хуже всего остального. Телка была лишь немного постарше Мишки, так что в постели с собой он ее вполне мог представить.
   Михаил мысленно ухмыльнулся: а он-то считал, что в таких вот подразделениях женщины "служат" только в кино, кажется, эмансипация зашла дальше, чем ему казалось. Странное дело, но, эта баба, похоже, и была командиром ОМОНовцев. Она что-то сказала двум своим спутникам, (те козырнув, направились к КАМАЗам), сама же, тем временем, повернулась к выезжавшему из ворот джипу. Требовательный взмах руки - Ханс остановил машину, приоткрыл дверцу. Женщина подошла, уставилась на Мишкиного учителя. (Сам Мишка удостоился лишь мимолетного взгляда). "Мы ждем вас лишний час. Вы должны были уехать в восемь ноль-ноль, - холодно прозвучал ее голос, - а сейчас, - она взглянула на часы, - десять минут десятого". "Извиняемся, задержались", - выдавил сквозь зубы Ханс. Не сказав больше ни слова, она развернулась, пошла к грузовикам. И вдруг Михаил ощутил ненависть своего учителя к этой сексапильной ОМОНовке. Самое странное, что та же ненависть неожиданно всколыхнулась и в нем самом. Ни о каких постельных сценах с телкой ему уже не думалось, а трахнуть ее если и хотелось, то каким-нибудь особо зверским и извращенным способом. Непроизвольно рука потянулась к кобуре. "Не дури!" - одернул его Ханс. Захлопнулась дверца, "Патрол", объезжая КАМАЗы, покатил по дороге в город.
   Позднее Михаил и сам не мог понять, отчего это он вдруг возненавидел ту бабу-солдата, да еще так, что даже пристрелить ее захотел. Можно ли, невзлюбить кого-то "за компанию"? Наверно, можно, поразмыслив, решил он. Получалось все более-менее ясно: у Ханса на телку был какой-то "зуб", а Мишка возненавидел ее из солидарности с другом. Он и сам не заметил, как "записал" недавнего знакомого в друзья.
  
   12
  
   На нас все-таки повесили участие в патрулировании города. Как только Мэрия официально высказала это свое пожелание, так сразу и вышел приказ Совета Коалиции о формировании ЧОПом "Стикс" патрульных групп. Нет, я не ною, а если и ною, то совсем чуть-чуть. Не дура же, понимаю, что игнорировать просьбу городских властей нельзя по многим причинам. Это и соображения престижа (привлечение Коалиции к поддержанию правопорядка означает признание ее равноправной составляющей уральских сил), это и стремление показать форсерам нашу готовность к сотрудничеству, и... да много чего еще. В общем, обязанностей у нас в ЧОПе поприбавилось.
   Сегодня мы в патрульном рейде. Кроме меня в группе Ночка, Вика (она добилась-таки разрешения хотя бы иногда участвовать в рейдах), бруйянин Андрей, и знаток города гангрел-хиппи Алешка (он тоже теперь у нас работает). Короче говоря, стандартная патрульная пятерка подобралась. Да у нас в этот раз, похоже, вообще все - сплошной стандарт. Стандартная численность, стандартная экипировка, стандартный маршрут, и сам рейд наверняка выйдет стандартным. В смысле вряд ли стоит ждать от него каких-то неожиданностей. Конечно, бывает всякое. В прошлый раз одна из патрульных пятерок каитифа отловила. Взяли его прямо на месте преступления, как говорится, тепленьким. Тот кадр схарчил какого-то бомжа. Ладно бы попользовался, да отпустил живым. Так нет же, располосовал все горло. Зачем убил, спрашивается? Выпить бомжа досуха он в одиночку все равно не мог - лопнул бы с пережору. Так что, видимо, не в голодухе дело. Ублюдок попросту выместил на бедолаге свою злость на весь мир. Комплексы разыгрались у урода. Впрочем, хватит о грустном.
   Наш маршрут патрулирования охватывал один из районов Красноуральска - улицы-переулки, плюс участок коллекторной сети. Ее по плану мы должны были осмотреть в последнюю очередь. Ну, а пока что занимались, наземной частью своего района.
   Город не уставал поражать. Ох, уж эта пресловутая уральская специфика! Когда проходили по улице мимо каких-то супермаркетов, до нас из громкоговорителя донесся профессионально жизнерадостный голос: "Внимание-внимание! В магазинах оружейной сети "Пять-сорок пять" беспрецедентная акция! Спешите! Только у нас при покупке автомата Калашникова сотой серии вы получите пистолет "Скиф" в исполнении для женщин БЕСПЛАТНО! Вы слышите? БЕСПЛАТНО! Мужчины! Вооружайтесь сами, и вооружите своих женщин!" Ночка, как услышала, так сразу и заканючила: "Народ! Давайте посмотрим!" Возражать никто не стал - нам и самим интересно было. Один только Лешка не проявил энтузиазма. Во-первых, ему как уральцу все это не было в диковинку, а во-вторых, он же как-никак гангрел. Впрочем, Алексей кочевряжиться не стал, пожал плечами и потопал за нами.
   Зашли. Посмотрели. Вообще-то женский "Скиф" от стандартного в целом не отличался. Разве что рукоять оказалась немного поуже. (В моей ладони она лежала и впрямь достаточно удобно). Отличия были лишь в цветовом исполнении. Помимо стандартно вороненых пистолетов, мы увидели еще хромированные и "золоченые". Заметив наш интерес, парень-продавец посмотрел на Вику, и заявил, что есть еще вариант для особо стильных девушек. Разбивательница (или раскалывательница?) сердец Вика скромно потупилась. Парень нырнул под прилавок, и вытащил оттуда... Трепетно относящаяся к оружию Ночка, на миг впала в ступор, я прыснула в кулачек, Андрюшка заржал в голос, Вика улыбнулась, вежливо прикрыв рот ладошкой, и только флегматик Алексей по-прежнему сохранял невозмутимость. Предложенный нам пистолет был покрыт розовой эмалью, а на накладках рукояти у него красовались выложенные стразами стилизованные изображения черепа и костей. Блин! Гламур проник и в оружейную отрасль! Тихо хихикая, я наблюдала, как продавец раскручивал нашу тореадоршу на покупку. Уж очень старательно он пытался ей всучить сей шедевр оружейного гламура. Вика отшила его элегантно и с выдумкой. "Ой, какая прелесть, - сказала она, разглядывая пистолет, и вдруг наморщила лоб словно бы в задумчивости. - Патрончики к нему есть?" "Конечно!" - расцвел в улыбке продавец. "А на пульках там тоже будут стразики?" Парень за прилавком выпал в осадок. "Патроны стандартные", - промямлил он. "Как же так? - нахмурилась Вика, - А если кто-нибудь увидит, что в моем пистолетике патрончики совсем не гламурные? Нет, не хочу!" - капризно надув губки, она положила пистолет на прилавок и пошла на выход. Мы двинулись за ней. Ошарашенный продавец, молча, смотрел вслед. Уже на улице Вика грустно вздохнула: "Ну, почему все считают блондинок дурами начисто лишенными вкуса? Тот изуродованный гламуром "Скиф" втюхивали мне одной..."
  
   Я была бы не права, если б стала утверждать, будто местная специфика сделала Красноуральск совершенно непохожим на великоросские города. Патрулируя улицы, мы то и дело натыкались на знакомые вывески. Вон, справа - здание "Нацсбербанка", а за ним, через дорогу гипермаркет "Портал". На большом баннере улыбающаяся девица с телефоном и желто-зеленая эмблема "Мегалайна" - какой-то новый тариф рекламируют. Вообще, что касается рекламы, то она здесь такая же разнообразная, как и в Великороссии. Просто нам, приезжим, в первую очередь оружейная в глаза бросается, хотя навяливают, конечно, все, что угодно. Правда, уральская специфика и здесь вносит свои коррективы. Не раз и не два нам встречались баннеры и рекламные щиты, на которых красовались милитаристского вида мужчины, или такие же воинственные дамы. Подписи могли быть самыми разнообразными. "Я взял ипотечный кредит в "Уралпромбанке". Я знаю, что не прогадал!". "Сверхстойкая косметика от "Том Фактор" то, что мне нужно!". "Мой выбор - обновленный "Фольксваген-Туарег". Что выберешь ты?" Я терялась в догадках, кто такие все эти в чем-то похожие друг на друга мены-вумены? Алешка разъяснил.
   Оказалось, это известные спортсмены из популярных пейнтбольных клубов Урала. Вероятно, сказалась здешняя милитаризация общества, но факт остается фактом - пейнтбол в республике стал чуть ли не национальным видом спорта, далеко обогнав по популярности все прочие. Увлекаются им повально, несмотря на то, что снаряжение стоит недешево. По уральским городам и весям насчитывается неслабое количество всевозможных пейнтбольных команд. Начиная от самодеятельных любителей пострелять, и кончая профессиональными клубами, выступающими в состязаниях на кубок чемпионов Урала. Такие матчи транслируются по телевидению, собирают множество болельщиков, а команды-победители, помимо почета и уважения, зарабатывают очень даже неплохие деньги. (Естественно, не остаются внакладе и организаторы соревнований). Крутых игроков на Урале знают и любят. Они получают высокие гонорары. Их перекупают друг у друга клубы. А знатоки потом ломают копья в спорах, обсуждая, как скажется на играх переход лучшей снайперши Ижевского "АК" в "Вольные стрелки" Екатеринбурга. Вся эта популярность, ясное дело, просто не может не использоваться в рекламе. В результате герои пейнтбольных битв с многочисленных рекламных щитов призывают население брать, покупать, пользоваться... Кстати, и сама пейнтбольная тематика нередко обыгрывается рекламщиками. Лексей рассказывал, некоторое время назад по телеку крутили ролик, так в нем якобы на турнире противник обнаруживает засаду по запаху пота - какой-то дезодорант-антиперсперант рекламировали. "Леш, - вдруг спросила Ночка, - скажи, а среди игроков не бывает форсеров, или каинитов?" Алексей покачал головой. "Нет, конечно. Строго запрещено во избежание нарушения Маскарада". "Жаль, - вздохнула бруйянка. - Из нас могла бы получиться непобедимая пейнтбольная команда". Мы посмеялись и двинули дальше.
  
   Осмотрели, пожалуй, самый опасный участок нашего наземного маршрута - довольно большое скопление заброшенных сараев. Раньше они, как сказал Алексей, принадлежали жильцам бараков, но бараки уж года три как снесли. На их месте девятиэтажки построили. А до сараев у городских властей руки почему-то не дошли. Так и стоят эти халупы позабытые-позаброшенные на радость местным алкоголикам да бомжам. Перед выходом в рейд, когда выверяли маршрут, нас отдельно предупредили, чтобы в этом районе были предельно внимательными. Очень уж место злачное. Здешние жители, особенно вечером, стараются держаться подальше от развалюшек-сараев. Там даже трупы пару раз находили. Правда, к их смерти наши соплеменники вроде бы отношения не имели. Во всяком случае, тела не были обескровленными. Но, как говорится, раз на раз не приходится. Количество преступлений с участием каинитов растет. Это никто отрицать не станет.
   Нам повезло - ничего мы не нашли. Я имела ввиду по нашей части: жертв преступлений каинитов, или самих преступников. А так вообще-то на двух бомжей наткнулись. На продавленном топчане в одной из сараюшек дрыхли, тесно прижавшись друг к другу, двое. Люди. Мужчина и женщина. (То, что один бомж - дама, я, честно говоря, поняла только по юбке). Физиономии у парочки были настолько грязными и испитыми, что по части страхолюдства могли и носферату фору дать. Вокруг валялись пустые бутылки из-под какой-то бормотухи, а вонь стояла такая, что даже нос закладывало. "По-моему они обгадились", - задумчиво проговорил Андрей. "Мог бы не комментировать, - передернула плечами брезгливая Вика, - и так противно. Мне кажется, на этих не позарится даже самый непривередливый каитиф. Пойдемте отсюда, а то меня сейчас вырвет".
   Оставив позади доживающие свой век сараи, мы срезали через пустырь, и оказались на небольшой улочке. Если пройти по ней, а потом свернуть во дворы, до удобного входа в коллекторную сеть рукой подать. "Ну, вот, поверхность мы почти отработали. Остается подземная часть маршрута", - размышляла я. "Твою мать! - раздался голос Андрюшки, - В натуре, кришнаиты! А я думал их давно уже не осталось!" Прямо по курсу, метрах в двухстах впереди, из дверей какого-то заведения на улицу вышли пятеро.
   Ничего не скажешь, колоритная пятерка. Две девушки и трое парней. Девчата были в розовых сари, поверх которых накинули ветровки - как-никак октябрь близился. Парни тоже в ветровках, одетых на такие же как у девчонок розовые... дхоти, всплыло в памяти из курса религиоведения - традиционная мужская одежда в Индии. (Точно так же, как сари - женская). Надо же... кришнаиты. Рассказывали, что в середине девяностых они вели активную деятельность: проповедовали, распространяли свою литературу, организовывали общины-ашрамы. Потом все пошло на спад, и кришнаиты с улиц исчезли. Я-то их совсем не помню, слишком маленькая была. И вот теперь умудрилась встретиться с приметой уже ушедшего времени. Ох, забыла упомянуть одну существенную деталь. Помимо предметов культа - четок и каких-то бубнов (не знаю, как эти штуки называются), все пятеро были с АК. Вот тебе и кришнаиты-пацифисты! Хотя, Лешка-гангрел тоже... тот еще пацифист. Пятерка заметила нас, и не торопясь двинулась навстречу. А, когда расстояние немного сократилось, я увидела (мощности уже хватало)...
   - Ребята, - говорю, - эти пятеро - не люди.
   У самой глаза по чайной ложке от изумления.
   - Ну, разумеется, не люди, - невозмутимо отвечает Алексей, - это малкавианский патруль.
   - Ни фига себе! - разинул рот Андрюшка. - А я думал, только люди могут всякой такой хренью заниматься!
   - Скажешь тоже! - осклабился гангрел - на миг блеснули его клыки. - Люди народ практичный. Времени у них не так много, чтобы на ерунду его тратить. Кришнаитов-людей теперь и не найдешь, наверно - давно повывелись. Сейчас у нас на Урале какую секту ни возьми - сплошь одни малкавиане. Да у них вообще, что ни клан, то секта какая-нибудь, а то и не одна. Если друг с дружкой сойдутся - Геенна, да и только! Меня как-то угораздило на их диспут попасть. Кришнаиты с адвентистами седьмого дня собачились...
   - Какого дня? - переспросил Андрей.
   - Седьмого, - повторил гангрел. - Называются они так: адвентисты седьмого дня.
   - Стремно как-то. А почему не пятого или шестого?
   - Да хрен их знает, я те что, богослов что ли? - пожал плечами Алексей.
   - А диспут-то о чем был? - подключилась к разговору Вика.
   - О природе божественных сил дискутировали.
   Услышав ответ, Ночка с Андрюшкой переглянулись - вот, мол, психи, нашли из-за чего спорить.
   - И чем все закончилось? - поинтересовалась я.
   - Ты что, нашу натуру не знаешь? Известное дело чем - сначала общим мордобоем, а потом дуэлями. Еле выбрался с этого диспута.
   Ночка с Андреем загоготали, видимо окончательно убедившись в полной неадекватности малкавиан.
   Подошли кришнаиты.
   - Харе бо, - поприветствовали нас девушки.
   - Хари чего-о?.. - начал, было, Андрей, но ему вовремя наступил на ногу Алешка, и он заткнулся.
   - Харе бо, - ответили мы с Викой.
   Кришнаиты расцвели улыбками.
   - Вы ведь из Коалиции? - спрашивают.
   - Да, - киваю я.
   - В одном из ваших кланов есть девушка, у которой были малкавианские видения. Передайте ей, что с ней хотела встретиться наш лидер преподобная Каталина дочь Изяслава.
   Ночка хотела что-то сказать, и я сделала ей страшные глаза.
   - Хорошо, - говорю, - обязательно передадим.
   Кришнаиты снова одарили нас своими улыбками.
   - Она может взять кого-нибудь с собой, - добавил один из них. - Мы всем рады. Угостим прасадом. Очень полезная для духовного здоровья пища, и к тому же не отягощающая карму.
   Если я ничего не напутала, прасад у индуистов какое-то ритуальное кушанье, как просвиры у христиан, или маца у евреев. Только ведь вот в чем загвоздка: насколько мне помнилось из курса, эта пища должна обязательно быть чем-то либо растительным, либо молочным, но мы-то все это не едим. Так каким тогда может быть каинитский прасад? Заело любопытство, спросила.
   - Кровь животных с отварами различных растений, - ответили мне. - Приходите. Попробуйте. Вам обязательно понравится.
   Если б сейчас пила - наверняка бы поперхнулась. Покорно благодарю! Очень надо питаться черт-те чем, когда есть нормальная человеческая кровь!
   - Спасибо большое, - выдавила я из себя. - Как-нибудь обязательно заглянем и попробуем.
   Кришнаиты в очередной раз улыбнулись, и пошли дальше, распевая свои: "Харе Кришна, харе Кришна..." Мне кажется, по отражению они все равно увидели, как я отнеслась к их предложению. Глядя им вслед, я вполголоса пробормотала: "Интересно, они действительно верят в свои индуистские заморочки?" Алешка услышал, и почему-то принял этот вопрос на свой счет. "Черт его знает, - пожав плечами, проговорил он. - О малкавианах ничего нельзя сказать наверняка. Может, и придуриваются".
  
   Поравнялись с заведением, из которого вышли кришнаиты. Кафе-закусочная "Уют", прочитала я. Неброская вывеска, не претендующее на оригинальность название - пройдешь, и внимания не обратишь. И все же, что там делал встреченный нами патруль? Вновь обратилась к Лексею - нашему кладезю информации о местных делах. Гангрел почесал в затылке, и говорит: "Ну, могли поесть придти, или встречались там с кем-нибудь. Больше ничего в голову не лезет". Мы разом уставились на Лешку. "Что ты сказал? Пришли поесть?" С его слов выяснилось, что кое-кто из форсеров начал открывать кафе и даже рестораны (не только в Красноуральске, кстати), где питаться могли и люди, и каиниты. В таких заведениях для наших соплеменников обустраивали отдельные залы, куда посторонние попасть не могли. Вход через фейс-контроль (а, если точнее - отражение-контроль). Маргарита наверняка бы одобрила такой подход к делу. Действительно, зачем искусственно сужать круг потребителей твоих услуг? Особенно, если учесть, что сами городские власти выступают гарантом сохранения Маскарада. "Здешняя закусочная из недорогих, - рассказывал Алексей, - Да это даже по месту видно - окраина. Самые крутые кафе, да рестораны - ближе к центру. Там, ясное дело, дорого. Ну, а здесь цены вполне терпимые. К тому же в меню всегда есть говяжья, или свиная кровь. И та, и другая раза в три-четыре дешевле человеческой. Так что эта забегаловка по карману даже малообеспеченным. Я думаю малкавиане-кришнаиты сюда, как раз из-за животной крови и заглянули. В более дорогих заведениях в меню можно не найти ее". "Давайте зайдем, посмотрим, как тут все организовано, а потом уж полезем в подземку, - предложила Ночка. - Время-то есть". Почему бы и нет? Группа идет с небольшим опережением графика, так что время действительно есть. Мы с Викой "проголосовали" "за", парни тоже не возражали. Зашли.
   Маленький холл. У двери на стуле секьюрити, или попросту вышибала - невысокий, но плотный мужчина лет тридцати на вид. Стандартный вышибала: пистолет, дубинка, черная форма охраны. Ничего особенного, за исключением... его самого. В истинном зрении я видела - охранник не человек. Секьюрити окинул нас взглядом (в его отражении я читала легкую неприязнь и зависть): "Господа, вам в дальнюю дверь. Она закрыта. Рядом на стене звонок. Позвоните - вам откроют". "Я знаю, бывал тут, - кивнул Алексей, и потопал через холл к дальней двери. Мы за ним. По ходу, гангрел пояснял: "В последнее время форсеры все чаще берут каитифов на службу, особенно в охрану. Это выгодно: платить можно меньше, чем охранникам-форсерам, а каитифы, хоть и слабы, но по-любому покруче обычных людей будут. Конечно, настоящий каинит не станет служить человеку, ну, а каитифам некуда деваться. Если хочешь жить добропорядочным гражданином, значит, должен иметь стабильный доход, прописку и все такое. Вот каитифы и устраиваются на работу к форсерам - в каинитские-то фирмы их практически не берут". Позвонили. Открылась дверь. За порогом - молоденький белобрысый парень в такой же, как у охранника на входе черной форме. Наш соплеменник, естественно. В отражении те же самые зависть и неприязнь. "Проходите", - парень посторонился. Мы прошли. Он запер дверь, провел нас по коротенькому коридору, и отворил следующую.
  
   Небольшой зал был, можно сказать, пуст. Лишь справа от входа один столик занимали два каких-то типа в помятой, и, кажется, не очень чистой одежде. Они тихо о чем-то говорили, время от времени прихлебывая из своих фужеров. Зал как зал. Круглые пластиковые столики, рядом с ними такие же пластиковые тубареты. Окон не было (надо полагать, из соображений предосторожности). Ярко светили плафоны на потолке. Какого черта половину их не отключат, с раздражением подумала я. (Свет резал глаза, приходилось щуриться). Играла музыка, к счастью достаточно тихо. Крутили какой-то из последних шлягеров, с, как всегда, прилипчивой мелодийкой, и безобразно убогим текстом. "Ну, куда сядем?" - Лексей посмотрел на нас. Уселись за столик в углу с противоположной от входа стороны. У нас, похоже, паранойя развивается: неосознанно выбрали место, чтобы были прикрыты спины, и хорошо виден вход. Ведь мы же не в тылу врага, и все равно бессознательно стараемся подстраховаться. Подошла официантка. Вежливо поздоровалась, положила на стол листок меню, и ненавязчиво отошла в сторону. Хм, а выбор-то оказался куда лучше, чем можно было ожидать от кафе на окраине. Помимо животной, человеческая кровь тоже имелась и в очень даже неплохом ассортименте. Что касалось цен, то они были не на много выше, чем у нас на базе. Народ склонился над меню, прикидывая, что бы заказать. У меня-то таких проблем не возникает. Каждый раз я беру свою любимую третью артериальную, если, конечно, она есть в продаже. (Здесь она была). Наконец, все определились с выбором, сделали заказы. Официантка ушла. Несколько минут, и на столике появились наши напитки. Быстро сработано, ничего не скажешь. Обслужив нас, девушка подошла к тем двум, что сидели рядом с дверью. О чем-то спросила, один из них покачал головой. Убедившись, что нам она пока не нужна, официантка взялась протирать столики. Серьезное отношение к делу невольно вызывало уважение. Я пригляделась к девушке. Симпатичная. Высокая (заметно выше меня), стройная, светловолосая, она, конечно, не была такой красавицей, как Вика, но имела очень гармоничные, приятные черты лица. (Даже и не подумаешь, что эта девушка всего лишь каитиф). Впрочем, дело было не в привлекательности безродной, удивило меня совсем другое. В ее отражении я не заметила неприязни к нам. Зависть, да, была. Официантка отчаянно завидовала нам. А неприязни я не нашла. У тех охранников я ее чувствовала. Двое за столиком, когда мы проходили мимо, буквально обдали нас своей неприязнью, а у девушки-официантки ее не было. Даже странно как-то. Обиду я заметила, но, опять-таки, не столько на нас, сколько на саму себя, а вернее на свою судьбу. Необычная девушка, подумалось мне, оказывается, не все каитифы...
   Я не успела развить свою мысль. Дверь широко распахнулась, с десяток человек, шумно топоча, вошли в зал. Именно людей, не каинитов. А этим-то, какого здесь надо? В дверях мялся растерянный парнишка-охранник. Так-так, и кто это к нам пожаловал? Освященные амулеты-обереги таскают и Охотники и форсеры, но спецназовцам-форсерам здесь делать нечего. Те в основном всяких важных господ охраняют, и к каинитам не лезут. А вот Охотники - запросто. Так что, похоже, это они. Может, ловят кого-то, вот и пришли с проверкой? Не знаю, как полагается им вести себя при проверках-досмотрах, но эти держались нагло. Сразу оккупировали три столика в центре зала, стали шумно переставлять табуреты. Парочка, что сидела у двери, обернулась, и тут же последовал грубый окрик: "Что уставились?! Быстро отвернулись!" "Может, прописку проверить? - предложил кто-то из Охотников, - А то рожи у них какие-то... Вдруг бомжи?" "Нехер, Ленька. Раз сидят в кафе, значит, имеют деньги. Раз есть деньги, значит, работают. Ну их в зад". Н-да, "вежливые", ну, просто слов нет. Определенно эти типы нравились мне все меньше и меньше. "Иван, - послышался чей-то голос, - Ну, и зачем ты нас сюда притащил? Тебе что, на работе вампиры не надоели? Мы бы и в общем зале могли поесть". Я начинала медленно закипать. Вот уроды! Ведь сознательно всех нас оскорбляют. Ну, не могут Охотники не знать, как мы относимся к этому дурацкому прозвищу! Толкаю Вику в бок, шепчу: "Диктофон включи". (Для тех, кто не в курсе, поясню: диктофоны в патрульных группах на случай, фиксации показаний свидетелей). Было бы неплохо, на Совместной Комиссии прокрутить эту запись. Пусть там послушают, как "корректно" Охотники себя ведут! "Уже включила", - ухмыльнулась тореадорша. "Вот сразу видно, Серега, что ты у нас без году неделя, - ответил... надо полагать, Иван (он, похоже, был у них командиром десятка), - Мы здесь, чтобы все эти не расслаблялись, и помнили, на чьей земле они живут. Понял, зелень? А обслужить нас и здесь обслужат. Никуда не денутся, - и заорал, - Официант! Сколько можно ждать?!" Девушка-официантка подскочила к Охотникам: "Я к вашим услугам, господа, но у нас нет ничего такого, что едят люди". "Ну, так сходи в общий зал на кухню, и принеси то, что люди едят! - осклабился десятник Иван, - Для начала одиннадцать порций первого. Если будут щи, бери их, нет, что будет. Мы не привередливые!" "Прошу прощения, но я не могу оставить свое рабочее место, - пролепетала девушка, - По инструкции я не должна общаться с персоналом общего зала". Сидевшая у двери парочка по-быстрому допила содержимое своих бокалов, и тихо смылась. Иван схватил официантку за руку, подтянул к себе. Встал. Продолжая удерживать девушку, приподнял ей подбородок, и заглянул в глаза: "Когда Охотник приказывает, вампирша, - медленно, словно учитель отстающему ученику, проговорил он, - такие, как ты должны все бросить, и выполнять приказ. Тебе понятно?" И вдруг... Много чего случилось вдруг - своей наглостью Охотники спровоцировали целый водоворот событий.
   "Отпусти мою сестру, скотина!" - закричал парнишка-охранник, и кинулся на Ивана. При этом молодой каитиф вошел в "Ускорение", настоящее тореадорское "Ускорение". Оно было даже чуть более глубоким, чем это получается у тореадоров-учеников. Охотник оттолкнул девушку, и встретил каитифа серией ударов. Иван, может, и уступал парнишке в скорости, но силы и опыта ему было не занимать. Одного пропущенного удара молодому охраннику хватило, чтобы вылететь вперед спиной в раскрытую дверь. Такой удар, пожалуй, мог убить человека, и уж, наверняка, лишил бы его сознания, но парнишка-охранник человеком не был. Он встал, потряс головой, вытащил дубинку (отец Каин миловал - хватило ума не хвататься за огнестрел), и... оказался под прицелом Ивана. Тот уже держал пистолет, хороший такой пистолет, мощный - нашу великоросскую "Гюрзу". "Один шаг, вампиреныш, и я вышибу тебе мозги", - проговорил он. "Дима! Не смей!" - закричала официантка, и, кажется, хотела кинуться к брату, но ее удержал вдруг оказавшийся рядом гангрел Лешка. В следующую долю мгновения Вика исчезла, войдя в глубокое "Ускорение". Крохотная частица времени еще не успела закончиться, а наша тореадорша уже стояла рядом с молодым каитифом, удерживая его за плечи. "Стой, парень, - убеждала она охранника, - нападение на Охотника карается смертью. Ты погибнешь за просто так, а ему ничего даже и не будет, подонку этому!" "Вот именно, - ухмыльнулся десятник Иван, и тут до него дошел смысл Викиных слов, - Ты что сказала, сука?!" "Эй, мужик! - ехидно поинтересовался Лешка, - Тебе зубы не жмут? Могу помочь в беде!" Охотник повернулся к гангрелу, при этом его пистолет по-прежнему был в положении наизготовку. "Быстро опустил оружие!" - надеюсь, мой голос прозвучал достаточно требовательно. Я уже стояла напротив Ивана - не одна Вика умеет входить в "Ускорение". В правой руке я держала свой МП, сеточка молний "Электроудара" покрывала ладонь левой - как говорится, готова к неожиданностям. "Тебе не терпится пострелять? - вкрадчиво проговорила я, - Могу предложить дуэль. Правда, вы и мы никогда раньше не выясняли отношений на дуэлях, но ведь все когда-нибудь случается впервые. Верно? Если ты не трус, можешь бросить мне вызов. На дуэли я с большим удовольствием убила бы такую мразь, как ты". В отражении Ивана перемежались злость и возмущение, побуждавшие к действию, но в это же время он чувствовал еще и неуверенность. Осторожность победила - рука с пистолетом опустилась. Видя, какой оборот принимает дело, самые нервные из Охотников потянулись к оружию. "Кто поднимет ствол - схлопочет пулю", - послышался голос Ночки. Спокойный такой голос, в котором не было и тени эмоций. Нет, она не угрожала, и даже не предупреждала - просто констатировала факт, и это равнодушное спокойствие убеждало куда лучше криков и угроз. Ни один из Охотников не рискнул направить оружие на нас. Ситуация зависла в состоянии неустойчивого равновесия. Кто знает, чем бы все это обернулось? Может, мы, и в самом деле, перестреляли бы друг друга? Но тут раздались настойчивые трели звонка. Кто-то пришел, и этот кто-то не собирался ждать у закрытой двери. Вика с охранником пошли открывать.
   В зал прошли двое - мужчина и женщина. Охотницу Яну - командира СГ-22, я узнала сразу, мужчину видела в первый раз. Охотница моментально оценила диспозицию, и поняла, что здесь у нас что-то произошло. Да, сложно не понять, честно говоря. Напряжение буквально в воздухе висит - любой почувствует. Мы с Иваном стоим напротив друг друга, у обоих в руках оружие. Ночка с Андреем держат Охотников на прицеле. Ну, насчет "держат", это я вообще-то образно выразилась. Но оружие у ребят действительно наготове, и разместились они так, что моментально возьмут на прицел любого, позволившего себе резкие телодвижения. У обоих бруйян физиономии невозмутимые до дрожи. В углу всхлипывает официантка, кажется, у нее начался отходняк после стресса. Рядом с Викой помятый с разбитым лицом охранник. Все это, ясное дело, не укрылось от глаз командира СГ.
   - Иван! Что все это значит? Почему вы тут? - раздраженно спросила женщина.
   - Ну, это... командир..., - промямлил Иван, опустив глаза, - Эти на нас накатили, угрожали оружием..., а эта, - он показал на меня, - даже вызывала на дуэль.
   Командир СГ-22 повернулась ко мне:
   - Он говорит правду?
   Я кивнула:
   - Правду.
   Яна, прищурившись, молча смотрела на меня. Взгляд у нее был очень недобрый.
   - Ты в курсе, что угроза Охотнику оружием - уголовно наказуемое деяние?
   Во мне начала закипать злость. Этой командирше наплевать, почему плачет официантка, и отчего разбито лицо у мальчишки-охранника, а беспокоит только то, что кто-то посмел угрожать оружием ее обожаемым головорезам. Я с вызовом посмотрела на Охотницу:
   - А вы в курсе, для чего нужны патрульные группы?
   - Ты не ответила на мой вопрос, каинитка, - нахмурилась Яна, - но, если тебе нужно освежить память, пожалуйста: патрульные группы предназначены для пресечения противоправных действий, - и с ехидцей добавила, - Ну, что? Вспомнила?
   - Да, конечно, - усмехнулась я, и процитировала, - При возникновении угрозы жизни, или здоровью граждан, со стороны противоправных элементов, патрульным группам разрешается применение оружия и любых других средств для устранения этой угрозы. Мы действовали по Уставу, - (надеюсь, в моем голосе было тоже достаточно ехидства), - Кстати, обращаю внимание, что ваш десятник так и не ответил на вопрос, что делали Охотники в каинитском зале кафе.
   Эта Яна была неглупым и к тому же наблюдательным человеком. При всей своей неприязни к нам она понимала, что я бы не держалась так уверенно, если б чувствовала себя виноватой. Охотница вздохнула:
   - Хорошо, каинитка, изложи свою версию того, что здесь произошло.
   Я пожала плечами.
   - Без проблем. Ваши подчиненные вошли сюда. Держались вызывающе, допускали оскорбления в адрес присутствующих. Пытались заставить официантку пренебречь своими служебными обязанностями и должностными инструкциями. Когда девушка отказалась выполнять неправомочные требования ваших подчиненных, они применили к ней силу. При попытке охранника помешать их незаконным действиям, он был избит. Наша группа, оценив ситуацию, и следуя Уставу, пресекла противоправные действия хулиганов.
   Кровь прилила к щекам Охотницы, на скулах вздулись желваки. Я мысленно усмехнулась, ну, еще бы: каиниты, которых она так не любит, оказываются защитниками законности, а ее подчиненные - хулиганами. Все же надо отдать должное этой женщине - она не стала мелочно выгораживать своих, защищая честь мундира. Другое дело ее спутник, у него на происшедшее оказался свой взгляд.
   - Все это только ваши слова, - фыркнул он, - голословные обвинения, а вот угроза Охотникам оружием - реальный факт.
   - А разве наших слов недостаточно? - я изобразила удивление. - Вы же можете отличить правду ото лжи.
   Мужик смутился.
   - Ну,... мало ли... Может, вы какими-то техниками владеете, позволяющими скрыть ложь?
   Не стала я напоминать мужику, кто был уличен в использовании такой техники, как "Незнайка". Вместо этого сказала:
   - Если наших слов недостаточно, можете осмотреть охранника и официантку. С парнем и так все ясно, а у девушки ожоги на запястье правой руки и подбородке. Но если и этого мало, то еще у нас есть аудиозапись всего инцидента от начала и до конца.
   Не дожидаясь реакции командирши Охотников, я прокрутила несколько фрагментов записи, и, видя, какой кислой стала у мужика физиономия, не сдержала ухмылки.
   - Коалиция в своем репертуаре, - хмыкнула Яна, - просчитывает каждый шаг...
   Мне только и осталось развести руками:
   - А куда деваться? У нас слишком много недоброжелателей, готовых любое наше действие истолковать превратно.
   Охотница хмуро смотрела на меня:
   - Не стану ходить вокруг да около. Что вы собираетесь делать с материалами по этому... хм, инциденту? Представите в Совместную Комиссию?
   Конечно, хорошо было бы притянуть "Стражу" к ответу, только вряд ли что из этого получится. У "вертухаев" свои люди в Охотничьем Совете, они будут всячески мешать. И даже лояльные нам члены Совета не захотят официально признать, что Охотники допустили беззаконие. Да, и не в одном Совете дело. Коалиция, если на то пошло, и сама не станет новыми дрязгами подрывать единство триумвирата сил. Тем более из-за пострадавших каитифов.
   - Материалы будут представлены, только если вы сами захотите расследовать этот инцидент на Совместной Комиссии.
   - Ну, что ж, - Яна облегченно вздохнула, - в таком случае не стану отнимать ваше время, - и бросила своим. - На выход!
   Уже на пороге она, что-то вспомнив, вновь обернулась ко мне:
   - Что там Иван говорил насчет дуэли?
   - Он собирался устроить здесь тир, ну, я и предложила дуэль, раз уж ему не терпелось пострелять.
   - Варварский обычай, - пробормотала Яна, и скрылась за дверью.
   Следом за ней потянулись остальные.
  
   - Спасибо вам, - сквозь слезы проговорила официантка, когда последний из Охотников покинул зал. - Я боялась, что они упокоят Димку.
   В зал вернулся ее брат, закрывавший за Охотниками дверь. Уселся на тубаретку, посмотрел на нас, и выдал:
   - Наконец-то, великие и ужасные клановые снизошли до нас, жалких каитифов.
   - Дима! Прекрати ерничать! - нахмурилась девушка. - Если бы не они, тебя бы уже не было! - и, повернувшись к нам, смущенно сказала, - Вы не обижайтесь на него. Он не со зла, просто от обиды. Не на вас, конечно, вообще на жизнь. Тяжело чувствовать себя маленькой букашкой, которую в любой момент могут раздавить...
   - Ника, хватит, - сморщился парень, - Нечего давить на жалость. Клановым наши проблемы нафиг не нужны, у них свои есть.
   Он был прав, этот парень-каитиф. Нас действительно не интересовала жизнь безродных. Да и к ним самим, чего скрывать, мы относились презрительно, ну, может быть, с легким оттенком жалости. Вы попросите любого кланового подобрать эпитет к слову "каитиф". Вам такие подберут! Право же "грязный каитиф" и "дикий каитиф" будут не самыми худшими. Но вот сейчас, глядя на этих двух безродных, мне, неизвестно почему, вдруг стало стыдно. Смешно сказать, я стеснялась своего благополучия. Ну, какое у нас благополучие? Эмигранты, бежавшие с Родины. Воины, потерпевшие поражение в своей главной битве. (Конечно, одна битва это еще не вся война, но пока что проигравшей стороной были мы). Нет причин для стыда. Нам тоже не было легко. И все равно почему-то мне не хотелось глядеть им в глаза. Своим существованием они доказывали: наши стереотипы о безродных полная ерунда. Эти каитифы не были ни грязными, ни дикими, и, по сути, ничем не отличались от нас самих. Да, судьба на ребят пожмотилась, выделив им всего по минимуму. Но ведь, не смотря ни на что, они не опустились, и сохранили достоинство. Так за что, спрашивается, их презирать? Похоже, то же самое чувствовали и все остальные.
   - Ты вот что, парень, кончай выеживаться, - взяла разговор в свои руки Ночка. - Я, конечно, понимаю: ты у нас типа "бедный, но гордый". Да, только и гордые, если они не дураки, от помощи не отказываются. Давай, рассказывай, что тут у вас за фигня творится? Может, и в самом деле, сумеем чем помочь?
   - Да, чем тут поможешь? - хмыкнул парень-охранник, - К каждой такой кафешке вашу охрану не приставишь, а эти козлы-Охотники с одними вами и считаются. На нас они плевать хотели. За помощь, конечно, спасибо, только бесполезно все. Не в этот раз, так потом какая-нибудь ерунда опять случится.
   - У вас часто такое бывает? - спросила я.
   - Такое, как сегодня, в первый раз, - ответила официантка. - А вообще Охотники часто заглядывают. Зайдут вдвоем-втроем, нахамят всем, и уйдут довольные. Вроде как показали, кто тут хозяин.
   Н-да, похоже, пакостить каитифам - обычное развлечение "вертухаев". Вот ведь мерзостная порода.
   - А бывает еще интереснее, - продолжил ее брат, - Придет сюда эдакий кекс, и, как бы между прочим, заявляет: ты, дескать, в прошлом месяце кровь-то не сдавал, значит, в этом возьмем с тебя двойную норму. На следующий день бежишь в их долбанное Охотничье управление. Ходишь там от одного начальника к другому, объясняешь, что это ошибка. А на тебя смотрят, как на пустое место, и говорят, что никакой ошибки нет. Не отмечено, мол, в базе данных, что ты ее сдал. Ты им: вы же видите, что я не вру. А они в ответ смеются: может, говорят, ты в позапрошлом месяце сдавал, да у тебя в голове все перепуталось. В конце-концов, потом выясняется, что действительно ошибка случилась: что-то там куда-то не туда занесли. Нервы потрачены, настроение испорчено, и хрен кто перед тобой извинится. А, случалось, что вообще ничего не удавалось Охотникам доказать, и кровь брали по второму разу. Вот так и живем: Охотникам дай, форсерам дай... И после этого, нас же обзывают кровососами. Да мы не кровососы, а, блин, коровы дойные!
   Парень прав. Заступаться за каитифов некому, вот Охотники и пользуются. Зачем напрягаться, искать, где там у них сбой случился? Проще у безродного второй раз кровь взять. Деваться ведь ему все равно некуда. А Совместная Комиссия, ясен пень, жалобами каитифов заниматься не станет. Только непонятно, почему он упоминал форсеров?
   - Скажи, Дима, а разве форсерам вы тоже кровь сдаете?
   Ответила его сестра.
   - Если каитиф хочет поступить на работу к форсерам, его обязательно заставят подписать договор на сдачу крови. Иначе не берут.
   Черт! Сама могла бы догадаться! Квоты по крови у форсеров не безразмерные. А у каждого из них куча родственников, да и нужных человечков иной раз "подмазать" требуется, плюс охрана, на которую тоже кровь идет. Вот господа форсеры и ищут альтернативные источники ее получения.
   - С тем, что приходится дополнительно кровь сдавать, примириться можно. К тому же, за сдачу нам идут компенсации, - продолжала Ника, - Хуже другое: у форсеров, для таких как мы, ограничен выбор работ. Берут или в охрану, или в обслугу. По специальности устроиться невозможно.
   Она оговорилась, или?...
   - У тебя есть специальность?
   - Да, - кивнула Ника, - я училась на технолога. Заочно Политех окончила.
   Вот так-так. Каитиф с высшим образованием? Какие интересные каитифы на Урале живут! Девушка улыбнулась, довольная произведенным эффектом, и пояснила:
   - Наш отец считает, что раз уж мы ограничены в своих возможностях как каиниты, то это надо хоть как-то компенсировать. А вообще-то, я училась "на вырост". Отец планировал в перспективе расширять семейное дело.
   - Так он у вас бизнесмен?
   - Можно и так сказать. Он владелец местной скотобойни.
   Похоже, их отец неординарная личность, раз уж он, будучи каитифом, смог организовать свое дело. Впрочем, важен даже не бизнес сам по себе. Безродный видел перспективу, потому и детям дал образование, а это уже особенности кланового мышления. (Большинство каитифов не загадывают на будущее, живут по принципу: ночь прошла и ладно). Неудивительно, что дети ценят его. Когда Ника говорила об отце, в ее отражении, я видела цвета уважения и любви.
   - А почему вы не работаете в семейном бизнесе?
   - Отцу помогают старшие брат с сестрой. Больше пока никого не нужно. А на грязную и совсем уж неквалифицированную работу нас ставить не стали. Так что пока мы до лучших времен работаем на форсеров.
   В голове у меня забрезжила одна идейка. Вообще-то даже не одна, но всему, как говорится, свое время.
   - Слушай, Ника, - спрашиваю ее, - что ты скажешь, если некая организация предложит тебе работу по профилю?
   Девушка серьезно так посмотрела на меня.
   - Эта организация принадлежит Коалиции?
   - Да. Я говорю об "Уральских антибиотиках". Бывший институт, знаешь наверно?
   Ника кивнула.
   - Я знаю об институте, и о том, что теперь им владеете вы. Только..., - девушка замялась, - то, что я каитиф... не помешает?
   - Нам - нет. В "Антибиотиках" даже обычные люди работают. Те, что вообще о Маскараде не знают. Это же не помешало их принять. А вакансии пока есть.
   Отражение девушки засветилось радостью. В нем же, впрочем, я увидела и некоторую неуверенность. (Кажется, Ника опасалась, что может не понравиться высокому и грозному начальству).
   - Конечно, я согласна, - ответила она.
   - В таком случае, как освободишься, позвони по этому телефону, - на стол легла визитка "Стикса", - Спросишь меня. Ах, да, мы же не представились. Меня зовут Кира, клан Тремер, а это наша патрульная пятерка, - я по очереди назвала ей ребят и девчонок. - Позвонишь, мы договоримся о встрече, и, когда подойдешь, я отведу тебя в институт к руководству. Не волнуйся, все будет нормально.
   Брат Ники, внимательно вслушивавшийся в разговор, вдруг встрепенулся, и, смущенно глядя в пол, спросил:
   - А для меня у вас не найдется какой-нибудь работы? А то без Ники здесь станет совсем уж тухло.
   Было не трудно догадаться, что парень спросит что-то подобное, и потому это не стало для меня неожиданностью.
   - Ночка, - говорю, - на автостоянке второго выносного вроде как есть вакантные места?
   Труды юристов Коалиции не прошли даром - "Стикс" обзавелся-таки выносным постом номер два, а заодно с ним и стоянкой для автотранспорта. Так у нашего ЧОПа появился первый филиал - формально независимая от нас организация, владеющая той самой автостоянкой (для которой еще только подыскивали работников).
   Светка, взглянув на меня, потерла щеку.
   - Так ведь решили вроде учеников туда привлечь?
   - Мало ли, что мы решили? Обстоятельства изменились, значит, нужно по-новому решать, а ученики пусть пока поучатся.
   Видя, что Ночка "тормозит", потащила ее в коридор.
   - Ты что, не поняла еще? - притворив дверь, спросила я подружку, - Нам же представилась удачная возможность убить сразу двух зайцев. Мы можем сделать для этих безродных что-то стоящее. Только не говори мне, что они тебе до фонаря. Я же все вижу, потому не поверю. Эти двое нуждаются в нашей помощи, и они, черт возьми, достойны ее! Но, вообще-то, это одна сторона дела, а другая в том, что нам нужны контакты среди каитифов. Безродные - важный источник информации. Они могут знать то, что не дойдет ни до нас, ни до малкавиан. Сейчас, когда на Урал бегут каитифы из Великороссии, информация о безродных и от безродных особенно нужна. Отец с Маргаритой считают, что среди беженцев немало завербованных "Шабашом". Прикинь, Светка, Урал, может быть, кишит шпионами "Шабашников", а мы о них ничего не знаем! Это надо исправлять. А добиться доверия и помощи от местных каитифов можно только доказав, что их судьба нам не безразлична. Чувствуешь, как все переплелось? Помогая им, мы помогаем себе.
   Вернувшись в зал, сразу же ощутили настороженность Дмитрия, и волнение его сестры. Девушка беспокоилась за брата - вдруг не возьмут. "Эй, расслабьтесь. Что напряглись-то? - успокоила их Ночка, - Парня мы к себе возьмем. Работа охранником на автостоянке. График стандартный - сутки через трое. Зарплата тоже стандартная. Бесплатно выдается "Смазка ма..."... ээ... в смысле солнцезащитная мазь, для использования в светлое время суток. Кажется, все. Ах, да, чуть не забыла. Это вас обоих касается. Сдача крови централизованная. Наше руководство само рассчитывается с Охотниками, так что с вами они беспредельничать больше не будут". Парень и впрямь несколько расслабился, даже улыбнулся разбитыми губами. Я подошла к нему.
   - Вот что, Дима, поговори со знакомыми охранниками. Может быть, кто-то из них тоже захочет устроиться к нам на работу.
   - Хорошо. Поговорю, - кивнул парень. - А сколько к себе возьмете?
   - Не считая тебя еще восемь каинитов. У поступающих на работу не должно быть проблем с законом, а еще они обязаны уметь жестко контролировать Зверя. Ну, ты понимаешь, о чем я?
   - Да. Я понял, - сразу посерьезнел Дмитрий. - У тех из нас, кто работает на форсеров, у всех жесткий контроль. Других они просто не возьмут.
   Вика посмотрела на часы.
   - Народ! У нас график "полетел". Уже минут десять как мы коллекторы должны осматривать. Давайте поторапливаться!
   Попрощавшись с новыми знакомыми, мы направились к выходу.
  
   13
  
  
   Джип притормозил у павильончика остановки сразу за въездом в город. "Дальше поедешь на автобусе, - бросил Ханс, высаживая Мишку, и, заметив его недовольство, пояснил. - Не желательно, чтобы твои знакомые видели нас вместе". Перед тем, как расстаться, Ханс его коротко проинструктировал. "Мальчик мой, - услышал Михаил, - месть должна быть неожиданной, а, значит, тебе НЕ СЛЕДУЕТ раньше времени НИ КОМУ демонстрировать свои новые способности. Даже если твои недоброжелатели будут рядом, не пытайся действовать самостоятельно. Дождись, пока я все подготовлю. Успех твоей мести во многом зависит от внезапности. Помни об этом". Обострившимся чутьем младший Звягин ощущал беспокойство своего нового друга, да и сам в тот момент испытывал не меньшее. "Все будет нормально, - мысленно пообещал толи ему, толи самому себе Мишка, а вслух спросил. - Как я узнаю, что уже пора начинать?" "Не волнуйся, я найду тебя", - раздалось в ответ. Захлопнулась дверца. "Патрол" укатил, а Михаил остался.
   До дома тогда он добрался без особых проблем, если не считать за проблему тряский автобус с занятыми сидячими местами. Выйдя на своей остановке, Мишка с отвращением посмотрел ему вслед, в который раз убеждаясь, что общественным транспортом может пользоваться только распоследнее быдло, не нашедшее денег даже на самую дешевую "тачку". Таких неудачников Михаил, с детства росший в достатке, глубоко презирал. Разумеется, в Центр он предпочел бы поехать на своей машине, но Ханс почему-то не разрешил. Потому и пришлось трястись в автобусе, словно какому-то лоху. Впрочем, к своему другу и учителю Мишка не имел никаких претензий. Наверно, это был единственный человек, к кому он не имел никаких претензий.
   Дома было все как всегда. То, что отца вышвырнули из его же собственного бизнеса, вопреки опасениям Михаила, почти не сказалось на достатке семьи. Конечно, первое время отец переживал: поддавал частенько, или притаскивал домой эту свою б...ь (бухгалтершей она у него была что ли?) и трахался с ней чуть ли не на глазах у Мишки. Но, спустя некоторое время отец из депрессии вышел, и все вернулось на круги свои. Он, как выяснилось, был предусмотрительным мужиком - часть доходов от бизнеса вкладывал в ценные бумаги, да и на счетах денежки имелись. В общем, все оказалось не так плохо, как выглядело поначалу.
   Отец не стал допытываться, где он провел эти пять дней, решив, что сын в очередной раз пошел по бабам. Сказал только: "Ты, Мишка, смотри, не забрюхать там кого. У нас нет лишних денег аборты твоим шлюшкам оплачивать". "Не волнуйся, па", - ответил Михаил, и пошел в свои комнаты. Уже закрывая дверь, он услышал: "Ты не забыл, что у тебя скоро сессия?"
   Да помнит он, помнит про эту дурацкую сессию. Вообще-то он был студентом-заочником одного из местных ВУЗов. Какого? Да не так уж это и важно. Ему нужны были "корочки" и ничего больше. Конечно, стоило бы просто купить готовый диплом, но отец хотел, чтобы все было законно. Ну, или почти законно. Вот и приходилось уже четвертый год тянуть эту лямку. Ясное дело, Мишка не собирался гробить свои лучшие годы на сидение за учебниками, он же не "ботаник" какой-нибудь. Слава богу, отец это понимал. (Все же неплохой ему предок достался). Письменные работы за Мишку делали. (Желающие всегда есть, только плати). К сожалению, на экзаменах требовалось личное присутствие. Впрочем, преподаватели - тоже люди, и им тоже хочется хорошо жить. Михаил знал, что и в этот раз по-любому получит свои законные тройки-четверки.
   Думать о такой нуднятине не хотелось. Сейчас его голова была занята совсем другим. Благодаря счастливому случаю и помощи Ханса он стал суперменом. Без шуток. Настоящим. Ну, разве только летать не научился. Мишка чувствовал в себе СИЛУ, и теперь мог... О, он многое теперь мог! Он покажет этим шлюхам. Они поймут, что безнаказанно издеваться над Михаилом Звягиным не может никто! Энергия распирала его, тело требовало действия. С каким удовольствием он бы сейчас кое с кем разобрался! Но... Ханс просил подождать. Мишка и сам понимал: друг прав. Ему нужно время, чтобы все подготовить. Однако чем же заняться? Хотелось что-то делать. Машинально включил компьютер. Может, и правда, посидеть, пройти тот новый шутер? Он так и не дошел до конца. Или, может быть, вылезти на какой-нибудь форум, неважно какой, и всех там послать? Михаил и сам не смог бы ответить, зачем ему вдруг понадобился "Журнал-в-сети" - один из самых популярных сайтов блогов. И только войдя туда, он понял, что ему было нужно. Он хотел завести дневник. Зачем? Да чтобы описать в нем то, что не давало покоя, закручивая нервы в тугой клубок. Ему почему-то показалось, что если все это изложить на "бумаге", напряжение спадет. Доступ в свой дневник Михаил закрыл полностью - читатели-почитатели ему не нужны. Этот дневник для личного пользования. Только он сам, его мысли, и экран, заполненный рядами строчек. Вот так. А что же написать-то? Мишка задумался. Ну, можно, пожалуй, начать так: "Мне было х...во. Я никак не мог забыть тварей, сук, б...ей, опозоривших меня. Хотелось напиться, и я пошел в бар..."
  
   **
   Они встретились через три дня. Увидев Ханса, Мишка чуть было не полез обниматься - так соскучился по другу, и удержался от этого лишь в последний момент. (А то решит, чего доброго, что у него не все в порядке с ориентацией). Тем временем, Ханс достал из сумки пузырек, и, отвернув крышку, протянул его Михаилу: "Пей". Мишка даже спрашивать не стал, что это. Он уже почувствовал тот запах, который не спутаешь ни с чем. Лишняя порция Эликсира точно не помешает, подумал он, выливая содержимое пузырька в рот. "Ну-с, мой мальчик, как ты себя чувствуешь?" - спросил Ханс, после того как Михаил проглотил Эликсир. "Нормально", - ответил тот, поднял глаза на друга, и... остолбенел, сраженный свалившейся на него истиной. Даже не так - Истиной. Он понял, что Ханс нечто большее, гораздо большее, чем просто друг. До него лишь сейчас дошло, что это единственный человек, ради кого стоит жить, подчиняться которому - удовольствие и смысл существования. От избытка чувств на глазах Михаила выступили слезы, и он, рухнув на колени, припал губами к руке своего кумира. "Ну-ну, мой мальчик, - услышал он музыкой звучащий голос, - мне не нужны все эти внешние проявления. Встань. Достаточно того, что ты готов мне служить". "Да, мой Господин, да!" - вставая, воскликнул Мишка. "Господин? Хм. Ну, что ж, если хочешь, зови так". Стоя рядом с обретенным Господином, молодой Звягин испытывал восторг и воодушевление. Был бы он собакой, сейчас бы подпрыгивал от нетерпения, вилял хвостом, и заливался радостным лаем. Но Мишка был человеком, а потому просто стоял, с немым обожанием глядя на Ханса. "Через день, мой мальчик, - с улыбкой проговорил тот, - все будет готово, и ты сможешь отомстить". От умиления глаза молодого Звягина снова слегка увлажнились: Господин помнит, Господин хочет ему помочь! "А теперь иди домой и жди. Встретимся послезавтра". Получив инструкции о времени и месте встречи, Михаил уже собрался идти домой, но Ханс вдруг остановил его: "Подожди! Чуть не забыл! Мальчик мой, ты никому обо мне не говорил?" "Нет, Господин", - совершенно искренне ответил Мишка. Он действительно никому не говорил о Хансе, а дневник, где он описывал все перипетии встречи со своим будущим повелителем, предназначался лишь самому Мишке. Ханс пристально посмотрел на него, и удовлетворенно кивнул: "Хорошо, мой мальчик. Ты говоришь правду. Ну, что ж, можешь идти".
  
   Едва пройдя в свои комнаты, Михаил сразу же включил компьютер. От переизбытка эмоций его слегка потряхивало - уж очень много всего случилось. Ну, да ничего. Он теперь знает средство для снятия напряжения.
   Спустя какое-то время по экрану монитора побежали строчки: "У меня появился Господин, самый лучший в мире Господин..."
  
   **
  
   На следующий день отец засобирался к родителям. Дед с бабкой жили в деревне в соседней губернии. Одно время отец думал забрать их к себе, да они не захотели перебираться на новое место. Мишка в тот раз тоже заупрямился: ему отцовы предки нафиг не были нужны. Да и чего их в город тащить? Им и там вроде неплохо, все удобства есть, даром что деревня.
   Насколько Михаил слышал, у бабки с дедом случились какие-то сложности. Кажется что-то связанное с налогообложением. Отец решил съездить, разобраться, а заодно проведать предков, и погостить у них с недельку в сельской тиши. Мишку, ясное дело, тоже звал, да тот отказался: какие уж тут поездки, завтра слишком важный день. Отец не стал настаивать, уехал один.
  
   **
  
   С утра Мишка был как на иголках. Еще бы, ведь сегодня он вновь увидит Господина, и сегодня же наконец-то сможет отплатить своим обидчикам. Теперь, правда, он уже и сам не знал, что для него важнее: месть, или встреча со своим повелителем. Без него Михаил скучал. Всего лишь один день его не видел, и уже как-то не то. А месть, ну, что месть? Она нужна лишь самому Мишке, а вовсе не Господину, или все-таки и ему тоже?
  
   Они встретились на пустыре. "Ну-с, мой мальчик, - проговорил Ханс, разглядывая Михаила, - готов ли ты вершить свою месть?" От радости быть рядом с Господином у Мишки перехватило горло, и он просто кивнул. "Вот и отлично. Сегодня тебе представится возможность убить дядю, предавшего вас с отцом. Ведь ты этого хотел, не так ли?" Михаил оторопел. Если дядя Коля и был в "списках" кандидатов на месть, то уж наверняка не в первой очереди. Да и не хотел Мишка его убивать. "Что-то не вижу энтузиазма, - усмехнулся Ханс, - Ну, что ж, тогда уточню: его смерти хочу я". У Михаила как камень с души свалился. Если его повелитель хочет, чтобы он убил своего дядю, тогда другое дело. Тогда, конечно, дядя Коля заслуживает смерти, потому что желание Господина - Закон. "Раз моему Господину это нужно, я, конечно, убью его". Голос Мишки был абсолютно спокоен, словно речь шла не об убийстве, а о походе в булочную. Никаких сомнений он уже не испытывал. "Хорошо, мой мальчик, хорошо. Ничего другого я от тебя не ждал", - сказал Ханс. Сказал, и погладил Мишку по голове. Волна наслаждения прошла через все тело от макушки до пят. Михаил даже застонал, не сдержавшись. Это чем-то напоминало оргазм, только было, пожалуй, еще ярче и острее. (Уж в чем-чем, а в оргазмах Мишка понимал толк). "А теперь, мой мальчик, займемся делом, - дождавшись, пока Звягин-младший придет в себя, проговорил Ханс. - Ты захватил бумагу с ручкой?" Михаил кивнул, доставая то, что потребовал его повелитель. (Еще на прошлой встрече он приказал все это взять с собой). "Пиши: Ты предал нас с отцом. Ты отвернулся от нас тогда, когда был больше всего нужен..." В записке дядя обвинялся во всех смертных грехах. Получилось крайне эмоционально, и чуточку сумбурно, что говорило о глубоком душевном кризисе, испытываемом тем, кто это писал. (Психологи, составлявшие текст, неплохо поработали). Закончив, Мишка протянул бумагу своему повелителю: "Вот, Господин". "Нет-нет, - раздалось в ответ, - сложи ее, и сунь карман. Потом положишь рядом с трупом". Убедившись, что Михаил его понял, Ханс полез в сумку, вынул тонкие перчатки, надел. После чего достал оттуда же небольшой плоский пистолет, и протянул Мишке: "Знаком с таким?" Тот, повертев оружие в руках, пожал плечами: "ПСС". "Совершенно верно, - кивнул Ханс, - ПСС, он же "Вул". Приходилось стрелять?" Михаил покачал головой. "Нет. Он же бесшумный, не для частников. За такой могут по ушам настучать. Да и патроны к нему редкие и дорогие. Фиг достанешь". "Ну, что ж, в таком случае придется немного потренироваться, - Ханс взял пистолет у Мишки, - Конструкция ПСС довольно необычная, но в использовании он не сложнее любого другого. Взгляни..."
  
   "Ну, что ж, неплохо, - сказал, наконец, Ханс, заканчивая тренировку. - Думаю, справишься. Кобуру чуть назад. Хорошо. Помнишь, что гильзы нельзя трогать? Патроны для ПСС с отсечкой пороховых газов внутри гильзы, и после использования там высокое остаточное давление. Кстати, патроны в запасной обойме тоже не трогай. Они... мм... отравлены. Сейчас берешь свою машину и едешь к дяде. Он должен быть один. Старшая дочь, как ты знаешь, живет отдельно, младшая - еще в школе, жена гостит у матери. Так что помешать никто не должен. Однако если дома у дяди окажется кто-то еще, или придет, пока ты будешь там, тебе придется их тоже ликвидировать. Я буду ждать у тебя на квартире. Дай мне ключи, а сам иди на стоянку, забирай машину. Действуй, мой мальчик, я на тебя надеюсь".
  
   До дяди он добрался где-то за полчаса. Мог бы и быстрее, да рисковать не хотел - боялся, что какая-нибудь нелепая случайность сорвет выполнение задания. Потому и ехал в несвойственной для себя манере: не лихачил, не рвал с места в карьер на светофорах, аккуратно перестраивался. В общем, вел себя на дороге предельно сдержанно и корректно.
   Припарковав машину перед домом, Мишка прошел в подъезд. Вахтер-охранник его знал, потому даже спрашивать не стал, к кому он, только кивнул, ухмыльнувшись. Эта рожа тоже наверняка видела те злополучные ролики, с неприязнью подумал Михаил, проходя мимо. Поднялся на лифте. На звонок несколько минут никто не отвечал. Мишка уже волноваться начал: а вдруг Господин ошибся, и дяди дома нет? Впрочем, вскоре он убедился, что его повелитель ошибаться не может - послышались шаги. Тяжелая металлическая дверь распахнулась, на пороге стоял дядя Коля. Суровый и величественный в форме при всех регалиях на работе (как-никак генерал-майор), дома дядя одевался предельно демократично - растянутые на коленях "треники", старенькая выцветшая футболка, да шлепанцы на босу ногу. "Миша? Какими судьбами? Да ты проходи-проходи". Он посторонился, пропуская Мишку в квартиру. Зная дядины привычки, Михаил сразу пошел на кухню. Знакомых мужского пола (друзей, или там родичей) дядя Коля предпочитал принимать на кухне. Там и посуда, и холодильник, а в нем - холодная водка, да и закуски немерено. Всем напиткам дядя предпочитал водку, а выпить он был не дурак. Так что кухня для таких встреч подходила идеально - все под рукой. "Ну, давай-ка грамм по пятьдесят с тобой тяпнем, а потом расскажешь, просто так решил старика навестить, или по какому делу?" Усевшись напротив Мишки, дядя потянулся к бутылке на столе, разлил из нее остатки водки по рюмкам, и составил ее на пол. "Ну, дай бог, не последняя", - пробормотал он, поднимая рюмку. Выпили. Закусили маринованными огурчиками.
   Господин Мишку проинструктировал, так что тот знал, как себя вести. Тянуть было нельзя (велика вероятность, что кто-то придет), но и торопиться, тоже не следовало. Главный козырь - неожиданность. Дядя ведь не догадывается, что Мишка пришел его убить. Стрелять, когда тот отвернется, и при этом не подпускать слишком близко. "Помни, мой мальчик, - внушал Михаилу его повелитель, - он такой же, как и ты, только гораздо опытнее, и лучше освоился с возможностями своего тела. Если ты окажешься рядом с ним, он может успеть тебя обезоружить". Заметив вопросительный взгляд дяди, Мишка вздохнул: "Да, понимаешь, дядь Коль, мне ведь всего полтора года до конца учебы осталось. Ты вроде бы обещал, как получу диплом, помочь у вас в Управлении устроиться. Вот я и решил заранее узнать... Время-то идет". Дядя с удивлением посмотрел на Михаила: "Знаешь, Миша, ты только не обижайся, но, по-моему, порка пошла тебе на пользу. Наконец-то ты стал думать о серьезных вещах". Мишка хмыкнул (о порке у него было несколько иное мнение), но спорить не стал. "Значит, хочешь узнать, куда я тебя засуну? - продолжал дядя, - Есть у меня на примете одно неплохое местечко. В паспортной службе. Начальником сейчас там майор Свиридов. Через год ему на пенсию. Вот к нему в замы я тебя и поставлю. Мужик он еще крепкий, года три-четыре проработает. За это время и тебя поднатаскать успеет. Дальше уже сам руководить службой будешь, а там посмотрим. Ну, что? Давай-ка еще по одной тяпнем? Ты, кстати, как насчет соленых груздей на закусь?" Дядя подошел к холодильнику, открыл дверцу. Пора, решил Михаил, как раз спиной стоит.
   ПСС, и впрямь тихо работает - в соседней комнате выстрел, скорее всего, не услышали бы. На белой линялой футболке начало расплываться алое пятно. Выстрелом дядю бросило на холодильник, но на ногах он устоял, и мгновенно развернулся к Мишке. "Миш, ты что?!" Как же быстро он двигался! Любой обычный человек в этой ситуации был бы тут же обезоружен, но Михаил мог потягаться с дядей в скорости реакции. Выстрел! Еще один. И еще...
  
   Ранения не были смертельными, а человеческий организм под действием крови каинита становился на редкость живучим. Даже с четырьмя пулями в теле взрослый опытный форсер, пожалуй, смог бы вышибить дух из сопляка, едва прошедшего инициацию. Дело в пулях. Эти с гарантией убивали посвященного в Маскарад. Генерал-майор милиции упал на четвертом выстреле.
  
   "Миш-шка...", - выговорил он, захлебываясь кровью, и тяжело осел на пол. Готов что ли? Дядя Коля лежал на спине рядом со столом. Около его грузного тела быстро собиралась лужица крови. Михаил подошел ближе, и... поспешно отступил на шаг назад. Дядя умирал, но пока еще был жив! Он смотрел на Мишку, его губы слабо подергивались - кажется, он силился что-то сказать. Михаил поднял пистолет, целясь в голову... Контрольный выстрел. Господин подчеркнул особо: только после контрольного в голову можно будет с уверенностью сказать, что его дядя убит. Михаил произвел этот выстрел. Противно, конечно, но работу надо выполнять до конца. Особенно, если это задание дал сам Господин. Черт! Так и сблевать недолго! Стараясь не смотреть на тело, Мишка развернул, и положил рядом с трупом свою записку. Ну, вот, все сделано.
   Было ли Михаилу жалко своего родственника, который в прошлом сделал ему не мало хорошего? Пожалуй, да. Где-то в глубине души Мишка сочувствовал своему дяде. Чувствовал ли он стыд, угрызения совести? Нет. Решительно нет. При чем тут совесть? Ведь приказ на убийство отдал ему Господин. Михаил был лишь инструментом, орудием. Разве мечу становится стыдно оттого, что он обрывает чью-то жизнь?
   На всякий случай Мишка прошел по комнатам - а вдруг в квартире был кто-то еще? Пусто. Вот теперь можно и уходить. Уже на выходе он заметил, что оставляет следы. Ах ты, черт! Все-таки наступил в лужу крови. Аккуратно вытер кроссовки о коврик перед дверью, и, прикрыв ее за собой, вышел на лестничную клетку. Пора домой. Там его ждет Господин.
  
   **
   Оставив машину на автостоянке, Михаил направился домой, и надо же было такому случиться: по дороге он встретил Людку. Проходя переулочком, он буквально нос к носу столкнулся с этой стервой. Внутри все заледенело от злости (наглую тварь, посмевшую подать на него в суд, Мишка "любил" лишь немногим меньше, чем опозоривших его гадин). Рука сама собой выхватила пистолет. "Ну, что, сученка? Пристрелить тебя что ли?" Странное дело, но теперь, лишив жизни своего дядю, он, похоже, перестал испытывать страх перед убийством. Людка заворожено смотрела на него, а палец уже лежал на спусковом крючке. Но... тут он вспомнил приказ своего повелителя. Господин высказался совершенно недвусмысленно: Михаил должен убить дядю, тех, кто будет вместе с ним в квартире, и тех, кто туда придет. Все. НИКОГО ДРУГОГО УБИВАТЬ НЕЛЬЗЯ. Злость отступила, рука с пистолетом опустилась. "Повезло тебе, сука, - буркнул Мишка, убирая оружие, - Господин запретил мне убивать посторонних". Сказал, развернулся и пошел домой. Он уже выкинул из головы свою несостоявшуюся жертву. Дома его ждал Господин.
   Остолбеневшая Людмила глядела Мишке вслед до тех пор, пока тот не скрылся за углом.
  
   **
  
   - Я все сделал, как ты сказал, Господин, - рапортовал Михаил, - Дядя мертв. Записку возле трупа я оставил. Пока я там был, никто к нему не пришел, и в квартире никого не было.
   - Отлично, мой мальчик, отлично, - улыбнулся Ханс. - Это твоя комната?
   - Да.
   - Значит, я не ошибся. Подойди к стеллажу.
   Мишка сделал, что сказал Господин, и, недоуменно взглянул на него.
   - Хорошо. Теперь сдвинь в сторону коробки с дисками. Видишь, за ними коробочка? Достань ее, подержи в руках.
   Михаил достал. СП-4 - значилось на крышке.
   - Узнаешь?
   - Патроны к ПСС.
   - Умница, мой мальчик. Поставь коробочку назад, и заложи коробками с дисками. А теперь займемся самым главным. Садись к столу, бери бумагу и ручку.
   Вытащив из ящика, то, что потребовал от него повелитель, Мишка придвинул стул и приготовился писать.
   - Начинай, - скомандовал Ханс, - Весь город знает о моем позоре, от меня отказались друзья, меня сторонятся девчонки, люди смеются мне вслед..., - диктовал он.
   Записка получилась на редкость жалостливая. В ней во всех бедах, свалившихся на Мишку (а потом и его отца) обвинялся дядя Михаила - генерал-майор городского УВД. Дескать, он, обладая всеми возможностями, палец о палец не ударил, чтобы помочь близким ему людям в безвыходной ситуации. Далее, Мишка писал, что вынес приговор дяде, сам привел его в исполнение и ни о чем не жалеет. В конце послания была приписка: "Мне незачем больше жить. Прости, папа!" Закончив писать, Михаил повернулся к Господину.
   - Я должен умереть?
   - Да, мой мальчик, - усмехнулся Ханс, - поверь, это очень-очень важно, чтобы ты сейчас умер.
  
   Три порции крови взятой от одного и того же каинита превращали человека в упыря. Классического упыря - раба, довольного своим рабским состоянием, и боготворящего хозяина-рабовладельца. Нет ничего, что упырь не сделал бы ради своего господина. Самый худший вид рабства из всех возможных - духовное.
  
   - Если тебе это нужно, Господин, я готов, - кивнул Михаил.
   Ему и в самом деле было не жалко расстаться с жизнью, если так хотел его повелитель.
   - Тогда не будем тянуть, - проговорил Ханс, - времени у нас не так много.
   Мишка достал из кобуры пистолет, и вдруг что-то вспомнив, повернулся к своему хозяину.
   - Господин, может, ты погладишь меня, как тогда? - смущенно сказал он.
   - О, мой мальчик, конечно, - рассмеялся Ханс, коснувшись его затылка.
   И вновь ни с чем не сравнимое удовольствие пронзило Михаила.
   - Прощай, мой Господин, - проговорил он, и поднес пистолет к виску.
   - Стоп-стоп, - остановил его Ханс. - Миша, - укоризненно сказал он, - нельзя же быть таким эгоистом. Твоему папе и так предстоят большие траты. Хоронить-то тебя выйдет не дешево - инфляция, знаешь ли. А ты своими мозгами хочешь тут стену забрызгать, чтобы папе еще и обои менять пришлось. Стреляй в сердце. Сейчас покажу куда.
  
   **
   Ханс стоял на лестничной клетке перед закрытой дверью. В истинном зрении сквозь нее просвечивало отражение юного самоубийцы. Сейчас марионетка прикончит себя, и можно докладывать о выполнении задания. Любому следователю, взявшемуся за это дело, будет все ясно с первого взгляда: у парня на почве обиды поехала крыша, он пристрелил своего дядю "предателя", а потом покончил с собой. Графологическая экспертиза подтвердит: записки писал сам Михаил. Психоаналитики, проведя анализ текстов, придут к выводу, что парень страдал маниакально-депрессивным психозом, и еще целым букетом отклонений в психике. Что касается орудия убийства-самоубийства, то ПСС, конечно, пистолет редкий и к тому же не дешевый, но на оружейном рынке при наличии денег (а у Мишки они водились) можно было найти и его. Право слово, это дело закроют едва открыв. Отражение за дверью угасло. Ну, вот и все. Ханс улыбнулся, и направился вниз по лестнице.
  
  
  
  
   14
  
   Как я с самого начала и предполагала, наш патрульный рейд оказался довольно-таки рутинным. Если не считать той небольшой стычки с Охотниками, больше в нем не случилось ничего сколь-нибудь примечательного. Может, оно и к лучшему. Не знаю уж, кого как, а меня лично всяческие ЧП как-то не очень вдохновляют. Ну, нет у меня адреналиновой зависимости, а потому я вовсе не печалилась по поводу отсутствия каких-либо острых моментов. Впрочем, небольшие побегушки у нас все-таки случились. Началось все примерно так: мы спустились в подземную систему, и часть ее уже успели осмотреть...
   Надо сказать, здесь она куда менее... мм... романтичная, чем в Великороссии, там, где я жила. Нет тут ни подземных ходов, существующих еще с черт знает каких времен, ни бесконечно длинных старых штолен с полузасыпанной узкоколейкой, и брошенными, покрытыми известковой коркой вагонетками. Все, что мы видели, было сугубо утилитарным, приземленным, и начисто лишенным ореола таинственности. Ну, скажите, какая может быть тайна в ливневой канализации? Представляете себе, как все это выглядит? Низкий грязный тоннель, где ты идешь, согнувшись в три погибели по узкому бортику, а мимо тебя бежит ручеек, несущий всякий мусор: окурки, листья, обертки от шоколадных батончиков, мелкие ветки, бумажки от конфет и жвачек. Оступишься, и ухнешь в эту сточную канаву. Там не глубоко, максимум по колено, но, все равно, приятного, знаете ли, мало. Вот вам и вся романтика вперемежку с тайной.
   Так вот, осматривая один из участков подземки, мы обнаружили лежбище бомжей. Казалось бы, что тут особенного? Ну, бомжи. Пьяные, грязные, бездомные люди. А вот здесь, как раз, и был маленький ньюансик. Потому что пятеро из них без сомнения принадлежали к виду "человек разумный" (если, конечно, этих вот представителей человечества можно было считать разумными), а шестой... Он был нашим соплеменником. И этот самый соплеменник, едва разглядев патруль, бросился наутек. Шустренько так рванул, только пятки засверкали. Что придет в голову патрульным при виде убегающего от них каитифа? Ясен пень, что - этот каитиф совершил преступление, и теперь пытается уйти от возмездия. Мы, естественно, за ним погнались. "Стой! - кричим на бегу. - Стой, сволочь!" Куда там! Только быстрее припустил. А ведь он может и уйти, подумалось мне, шансы есть. Все-таки живет тут, и ходы-переходы наверняка знает получше нас. Пришлось этого кекса по-быстрому обездвижить, пока и в самом деле не удрал. Взломала ему щит, прошлась по периферии, и отрезала от управления нижними конечностями. Бухнувшись на землю, он заорал, и попытался на руках от нас уползти, но это уже была откровенная глупость. Подошли, смотрим на него, он - на нас. Гляжу, а страх-то у кекса этого утихать начал. Поглядел он, поглядел, да и выдал: "Ноги, - говорит, - включите мне. Отец Каин свидетель, не убегу". "Какого черта ты вообще от нас бегал?" - сердито ворчит Ночка. "Черт с тобой", - говорю я, и возвращаю мужику контроль над ногами. Тот встает, ощупывает их, и, вздыхая, поясняет: "Да я вас с Охотниками перепутал". Самое смешное, что ведь не врал он. "Мужик, у тебя что, голова не в порядке? - хихикнула Ночка. - Как вообще можно нас с Охотниками спутать?" Все оказалось до смешного просто: этот каитиф был слаб, очень слаб. Ему просто не хватало "дальнобойности" истинного зрения. Обычным-то он увидел, что появились какие-то типы в "камуфле" и с оружием, а истинное на этом же расстоянии задействовать не мог. Вот и решил "сделать ноги" на всякий случай. "Ну, хорошо, - рассудительно заметил Алексей, - допустим, ты спутал нас с Охотниками. А почему от них бегаешь? Убил кого-то?" "Да никого я не убивал! - заорал мужик. - Вы же ко мне в голову залезть можете. Ну, и залезайте, смотрите. Не вру я". Каитиф и в самом деле не убивал - проверила. Кровушку из бомжей посасывал, не без того, но в меру, и никого не убивал. "Боишься, Охотники накажут тебя за то, что кормишься от бомжей?" - спрашиваю мужика. (Согласно Договору, сам по себе голод каинита, не являлся основанием для использования людей при кормлении; если следовать букве закона, он все-таки совершал правонарушение). Каитиф кивнул: "Да, и это тоже, но вообще-то ходят слухи, что они нас упокоивают". У меня отвисла челюсть. "То есть как это упокоивают? Ты хочешь сказать, что без всякой вины? Но ведь есть же Договор...", - промямлила я. "Кира, не будь наивной, - хмыкнула Вика. - Вспомни кафе. Если уж "Стражи" вытворяют такое с социально адаптированными каитифами, то что тогда говорить о бомжах?" А ведь они и в самом деле способны на это, вдруг подумала я. Всех не-мертвых "Стражи" ненавидят. С их точки зрения истребление каитифов-бомжей может выглядеть вполне оправданным. Не-мертвый бродяга не состоит на учете, не платит налогов, не сдает свою кровь, то есть не приносит пользу. Более того, он даже вреден, поскольку любой каитиф-бомж - потенциальный правонарушитель. Так зачем ждать, пока он совершит преступление? Не проще ли сразу упокоить? Как говорится, нет каитифа - нет проблемы. "Мы раньше вдвоем здесь жили, - продолжал бомж, - я и Бармалей. Не знаю уж, как его на самом деле звали... Я как-то на заработки ходил, а вернулся - Бармалея нет. Ну, мне сказали, что облава была, и его повязали. Так и сгинул. И от других я слышал, что охотятся на нас Охотники".
   Отпустили мы этого каитифа. Закончили осмотр нашего участка подземной системы, и в скверном расположении духа отправились с отчетом о патрулировании в "Стикс".
  
   **
  
   - ...Кира, ты же сама понимаешь, что доказать ничего не возможно, - развел руками Сережка.
   Мы отчитались о патрулировании, и теперь все вместе обсуждали услышанное нами от бродяги-каитифа.
   - Никто никогда бомжей не считал, - поддержал друга Кабан, - Если даже их действительно становится меньше, мы, один хрен, этого не узнаем, потому что никто не знает, сколько их было раньше. И не забывай еще одну вещь. Из Великороссии каитифы продолжают бежать. Так что, я думаю, их количество не уменьшается, а, скорее, наоборот увеличивается. Мой тебе совет: выкинь ты все это из головы. Доказать, что "Стражи" нарушают Договор, мы не сможем до тех пор, пока не схватим их за руку, а уж этого они постараются не допустить.
   Понимала я все, не хуже Кабана с Сережкой понимала, но как же мне хотелось притянуть этих ханжей "Стражей" к ответу!
   - Серега, ну, что? Если отпускаешь, мы домой сваливаем, - подвела под разговором черту Ночка.
   Дальше обсуждать все это и в самом деле не было смысла - зачем переливать из пустого в порожнее?
   - Конечно, идите, - кивнул Сергей, - отдыхайте.
  
   Уже выехав за ворота, мы заметили Людмилу - дочь Полины Игоревны. Через несколько дней (сразу после восемнадцатилетия) у нее должна была пройти инициация. Тем не менее, уже сейчас она знала и о Маскараде, и о том, кто мы такие на самом деле. Это, конечно, не совсем по правилам, но попробуйте-ка, сохраните Тайну от того, кто живет с матерью-упырем. Девушка быстро шла (почти бежала) к институтскому комплексу. Увидев нас, она резко замахала рукой. Что-то случилось? Не глуша "движок", я поставила "Пежо" на ручной тормоз, и вышла из машины, следом - Вика. Ночка с Андрюшкой на своих байках тоже подкатили поближе. Людмила подбежала к нам.
   - Здравствуйте, девчата, привет, Андрей.
   Никакого отражения не было нужно, чтобы видеть ее волнение.
   - Что случилось, Люда?
   - Я случайно встретилась с Мишкой Звягиным. Он меня чуть не убил.
   - Так-так, - Ночка прищурилась, - наш маленький засранец никак не уймется. Похоже, придется ему опять мозги вправлять. Как считаете, девчонки?
   - Это еще не все, - перебила ее Люда. - Он был какой-то не такой, словно обкурился чего-то, или укололся. Мы с ним в переулке чуть ли не нос к носу столкнулись. Он увидел меня, и сразу пистолет выхватил. Так быстро выхватил, словно он стал таким же, как теперь мама. Вот только что не было у него ничего в руках, и вдруг гляжу, а мне уже ствол в лоб целится. Я даже заметить не успела, настолько все быстро...
   Где-то в глубинах сознания звякнул тревожный звонок: происходит что-то непонятное. Неоткуда Мишке взять нашу кровь. Конечно, Люда могла и ошибаться, но если нет...
   - Я думала, он меня пристрелит, - продолжала девушка. - У него был взгляд убийцы. А потом вдруг пистолет исчез из его рук, и он сказал..., - Людмила задумалась, вспоминая. - Он сказал, что господин запретил ему убивать кого попало. Кажется, так.
   Звонок тревоги в моем сознании превратился в сирену. Мишка, которого мы знали, не мог такое сказать. Он был непроходимым эгоистом, считающим себя пупом земли. А в переданной Людмилой фразе, "господин" выглядело вовсе не обращением (как, допустим, "господин губернатор"), а признанием чьего-то господства над собой. Суть уловили? Должно было произойти что-то очень серьезное, чтобы себялюбивый парень признал в ком-то своего господина. Я догадывалась, что именно случилось, но, черт возьми, даже мне самой моя догадка казалась какой-то нереальной.
   - Ночка, а ты видела когда-нибудь настоящих упырей, ну, тех, которые привязанные?
   Светка посмотрела на меня, как на ненормальную, и, хмыкнув, ответила:
   - Я, конечно, постарше тебя, но ведь не настолько же. Упырей не привязывают, уж хрен знает, сколько времени, - в задумчивости она потерла щеку. - Я понимаю, куда ты клонишь, думаю, ты можешь быть права насчет Мишкиной привязки, - и, вздохнув, добавила. - Ох, лучше бы тебе ошибаться.
   Лучше бы ошибаться... Конечно, лучше. Потому что, если я права - "Шабаш" уже на Урале, и уже действует. Ведь зачем-то Мишка понадобился. Ну, что ж, кто предупрежден, тот вооружен. Мы распрощались с Людмилой (она собиралась зайти к матери), и отправились домой. Стоило все хорошенько обдумать, прежде чем бить тревогу.
  
   ***
  
   База Коалиции. Информационный центр. Мерно шелестят кулеры серверов, по экранам ползут строчки текста, высвечиваются символы, разворачиваются таблицы баз данных. За столами в удобных креслах парни и девушки. Немного найдется человеческих фирм, где работали бы специалисты такого уровня. Здесь собрались лучшие: хакеры, программеры, знатоки систем информационной защиты. Айтишники. Носферату. Клан крутых разведчиков, киллеров, добытчиков информации, и... в чем-то очень несчастных каинитов.
   Судьба жестоко посмеялась над ними. В прошлом вполне обычные, может быть, даже симпатичные люди, они, став носферату, превратились в отталкивающих уродцев. Здесь не могли помочь самые искусные пластические хирурги - плоть не-мертвых стремилась к самовосстановлению. Проклятие Носферату. От него невозможно избавиться. Оставалось только или наложить на себя руки, или, несмотря ни на что, продолжать жить, и стать лучшими... Они и впрямь стали лучшими в своей сфере. К представителям этого клана можно было относиться по-разному. Некоторые кривились, видя их уродливые черты, но все, абсолютно все признавали: в деле поиска информации равных носферату нет.
   - Ну, что? Не пора ли размяться? - проговорил один из парней, откинувшись в кресле, - Любаша, ты как?
   - Согласна, - кивнула девушка сидящая по соседству, - Кто еще будет?
   Вызвалось несколько желающих. У них это была одновременно и игра, и тренировка. Народ собрался потрошить закрытые дневники на сайте "Журнала-в-сети". Кто больше вскроет - тот и выиграл. Разумеется, это было незаконно, но кто сказал, что носферату занимались исключительно законными делами?
   - Назовите страну.
   - Россия! - крикнул кто-то из ребят. - У меня эти штаты уже вот где сидят!
   - Гут! Какой город зададим в поиске?
   - Красноуральск, - предложила Люба.
   - А почему Красноуральск?
   - Ну, было бы невежливо игнорировать город, в котором мы живем, - хихикнув, ответила девушка.
   - Принято. Начинаем?
  
   ***
  
  
   - Как прошла операция?
   - Строго по плану. Никаких накладок.
   - Прекрасно. Убитого уже обнаружили?
   - Да. Его дочь, вернувшись из школы, переполошила соседей, а те позвонили в милицию.
   - В таком случае, и труп нашего убийцы-самоубийцы должны бы к этому времени найти.
   - Непосредственно перед встречей мне сообщили, что на квартире Звягиных начался обыск.
   - Хорошо. Да, вот еще что. Думай что хочешь, но я буду считать операцию полностью завершенной только тогда, когда парня закопают. Позаботься, чтобы до похорон к его трупу по возможности никто не совался.
  
   ***
  
   - Иван, да вы что там, все с ума посходили?
   - Яна, городской морг в твоей зоне ответственности. Если я попрошу другого командира назначить своих людей в пикет, ты первая станешь возмущаться.
   - Иван. Иван Денисович. Я привыкла работать с открытыми глазами, и понимать, что я делаю. Сейчас я не понимаю, для чего понадобился пикет у морга. Вампиры трупами не питаются, зачем бы им лезть в морг? А если они тут не причем, тогда почему собираются задействовать нас, а не милицию или форсерский спецназ?
   - Я не знаю, Яна. Ты же видишь мою ауру, значит, понимаешь, что я не лгу. Ракитину из центральной штаб-квартиры позвонили, попросили выставить пикет у морга. Ты просто сделай это и не забивай голову ненужными вопросами. В конце концов, мы с тобой солдаты. Наше дело выполнять приказы, а думает пусть начальство. И, кстати, между нами, оно же и будет отвечать, если выйдет что-то не так.
   - Иван, я все понимаю, - женщина в раздражении прикусила губу, - но я же должна хотя бы знать, от кого мне охранять... морг? И, кстати, уровень моих полномочий тоже прояснить надо. К примеру, что мне делать с теми, кто попытается проникнуть в здание?
   - До меня, Яна, довели следующее. Пикетировать морг надо будет, прежде всего, от вампиров, но, - Иван Денисович со значением поднял вверх палец, - любого, вошедшего в здание, независимо от... мм... биологии, ты должна взять на заметку. Если туда попытаются пройти вампиры, ты должна им воспрепятствовать. Скажи им, что каинитам нечего делать в человеческом морге. Если они будут настаивать, задержи их, свяжись со мной, и жди дальнейших указаний. Если в морг попытаются пройти не вампиры, а кто-то другой, задерживать не пытайся, просто сразу же сообщи мне. Задача ясна?
   Командир СГ-22 кивнула. Уже выходя, она вдруг повернулась к секретарю "Стражи":
   - Это как-то связано с убийством генерала Терентьева?
   Иван Денисович молча пожал плечами.
  
   **
  
   Из офиса региональной штаб-квартиры "Стражей" Охотница вышла в задумчивости. Свалившееся на ее голову задание выглядело чертовски странным. Яна попросту не находила в нем смысла, что, конечно, вовсе не означало, будто его там и в самом деле не было. Все это не могло не настораживать командира СГ-22.
   Много лет назад, сразу после заключения Договора, она, "зеленым" лейтенантом, вступила в ряды "Стражи человечества". В то время Яну восхищала бескомпромиссность "Стражей" открыто заявлявших, что заключение Договора с врагами человеческого рода - ошибка, граничащая с предательством. Ей, молодому лейтенанту, эта позиция была близка и понятна. Разумеется, вампиры предложили мир не из гуманизма, считала она. Просто враги почувствовали, что победа им не светит, а, значит, Охотникам нужно было всего лишь еще чуть-чуть поднажать... С той поры прошло немало времени, Яна стала взрослее и опытнее. Нет, она по-прежнему не доверяла вампирам (а как же иначе?), и постоянно ожидала от них подвоха. При всем притом, будучи человеком честным, командир СГ-22 не могла не признать: за все время существования Договора вампиры ни разу не дали повода упрекнуть их в нарушении соглашений. Да, отдельные эксцессы случались, но это было обоюдно. Вот как, например, сегодня. Вспомнив разборку в кафе, Яна поморщилась. Ее бойцы проявили себя далеко не лучшим образом. Теша свое самолюбие, они, по сути, устроили персоналу провокацию. Конечно, этот самый персонал не люди, и даже не клановые вампиры, но по закону-то они такие же граждане, как и все прочие. Закон можно не любить, можно считать его несправедливым, но пока он существует, ему должны следовать все, и Охотники в том числе. В первую очередь Охотники! В случившемся инциденте самым гадким было то, что ее подчиненные как раз и оказались нарушителями Закона. В то время как вампиры выступали защищающейся стороной. И морально, и юридически, хоть это и неприятно признавать, они были правы. Десятник Иван, похоже, так ничего и не понял из ее разноса. Кажется, он решил, будто Яна рассердилась только лишь из-за того, что его десяток позволил вампирскому патрулю взять ситуацию под свой контроль. Да что говорить о десятнике! Если уж на то пошло, ее капитан тоже был озабочен вовсе не противоправным поведением бойцов, и даже не их недостаточной боевой подготовкой (ведь патрульной пятерке Коалиции удалось-таки удержать ситуацию), а тем, что не получилось поставить на место вампиров. Вот потому-то Яна в последнее время все больше сомневалась в правильности своего давнего выбора. На деле "Стражи" оказались вовсе не теми рыцарями без страха и упрека, какими их когда-то считала молодая и, увы, глупая Яна. Интриги, подставы и грызня за места в Охотничьем Совете - вот изнанка красивых лозунгов о защите людей. Неудивительно, что и бойцы в такой атмосфере превращаются в держиморд, искренне считающих, что они и есть Закон. Держиморд, готовых топтать слабых, и теряющихся перед настоящей силой. Такими ли она хотела видеть своих бойцов?! Ивана давно пора в рядовые разжаловать. Толку, с него как с козла молока, лишь десяток свой разлагает. Только вот, капитаны почти наверняка будут против, еще и "телегу" накатать не поленятся в отделение "Стражи". Ну, еще бы: командир несправедливо "наезжает" на такого идейно выдержанного бойца. Яна тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли. Не о том сейчас надо думать. Лучше уж мозги занять полученным заданием. Правда, как голову не ломай, понятнее оно не становится. Неужели ее угораздило влипнуть в какие-то политические игры, которые ведет руководство "Стражей"? В любом случае в пикет стоит взять тех, кому она по-настоящему доверяет. Мало ли что?
  
   ***
  
   Оставив машину и байки на автостоянке, мы собрались, уж было идти по домам, когда телефон в моем кармане вдруг разразился требовательной трелью. Ну, и кому это неймется? Звонил Сережка. Наверно, после того, как я выслушала его, что-то такое появилось в моем лице, или отражении. "Кира! Ты чего? - встревожилась Ночка, - Ты выглядишь так, как будто тебя мешком по голове нахлобучили!" "Сергей сказал, что убит начальник нашего ГорУВД генерал Терентьев. А убил его... Представляете? Его убил Мишка! Тот самый, которого мы пороли". "Ни х... себе", - пробормотал, не сдержавшись, Андрей. (Когда Андрюшка чем-то озадачен, или раздосадован бруйянистость из него так и прет). Интеллигентная Вика, укоризненно посмотрела на Андрея. Тот только руками развел: не хотел, мол, само собой вырвалось. Ночка все это время стояла задумчивая. На реплику своего собрата по клану она, похоже, вообще не обратила внимания. "Я совершенно не понимаю, зачем эти огород нагородили", - наконец проговорила она. "Кто "эти"?" - встрял Андрей. Светка пожала плечами: "Не знаю. Враги". Вопрос, конечно, интересный. Предположим, кому-то захотелось убрать Терентьева. Зачем делать Мишку упырем, возиться с его привязкой, рискуя разоблачением всей комбинации? Не проще ли использовать киллера-профессионала? Терентьев, конечно, форсер, но от пули снайпера сверхреакция его не спасла бы. Тогда в чем преимущество Мишки перед обычным киллером? Прежде всего, в том, что генерал Терентьев его не опасался. Все же, как-никак, Мишка его родственник. Стоп-стоп-стоп... Похоже, неизвестные хотели скрыть заказной характер убийства. А как этого добиться? Да перевести его на бытовую почву. "Народ! Те, кто все это устроил, хотели, чтобы убийство выглядело как "бытовуха". Дескать, родич обиделся на родича и грохнул его. Поэтому они и использовали Мишку!" "Логично", - кивнула Ночка. "Если наше предположение верно, - вмешалась Вика, - то спланировавшие ликвидацию генерала не могли не убрать и Мишку. Живой упырь им бы все планы расстроил. Его обязательно должны были ликвидировать или, подстроив "случайное" убийство при задержании, или просто приказав покончить с собой. Кстати, Кира. Сергей ничего не говорил, что стало с Михаилом?" Я покачала головой: "Нет". И в этот момент меня посетила очень простая мысль. Черт возьми, подумалось мне, а ведь у этих неизвестных, что бы они там ни задумали, все может получиться. Если Мишка уже мертв, то остались считанные часы до момента, когда станет бесполезно брать на анализ его кровь. Не будет никаких доказательств того, что кто-то изменил его естество. Есть, правда, свидетельство Людмилы, но, ничем не подкрепленное, оно вряд ли сможет служить доказательством. Ублюдки, посмевшие поработить свободную личность (пусть даже такую как Мишка), останутся безнаказанными, а убийство все будут считать простой "бытовухой". Этот расклад за доли секунды прокрутился в моем мозгу. Время уходит, и надо что-то делать, иначе все так и будет. "Девчонки, Андрей, слушайте! - скомандовала я, - Давайте сделаем вот что..."
  
   "Пежо" припарковали на площадке возле нашей девятиэтажки. Вика побежала домой за экспресс-лабораторией. (Это такой ящичек с инструментами и приспособлениями для взятия проб и проведения предварительных анализов). Андрей остался в машине. Ну, а мы вдвоем со Светкой направились во двор, где жил Мишка. Надо же, как говорится, диспозицию выяснить.
   Двор напоминал разворошенный муравейник. Сравнение банальное, но по сути верное. В небольших провинциальных городах вроде нашего Красноуральска редко случается что-то значительное, но если уж вдруг произошло, то сразу же становится Событием. На улице полно народа: жители окрестных домов, случайно оказавшиеся здесь зеваки, милиция. Часть милиционеров, похоже, уже стали разъезжаться. Пока мы шли через двор к Мишкиному дому, нам навстречу по дороге проехал милицейский фургон УАЗ-452, в народе именуемый "Буханкой". Раз они уезжают, подумалось мне, значит, все уже закончилось. Сейчас самое главное выяснить насчет Мишки. Было у меня нехорошее предчувствие, что Викины предположения сбудутся. С чего бы начать? Вероятно, стоит послушать, о чем говорят. Так-так. Вон интересная группка. У подъезда дома, где жил Мишка, двое репортеров терроризировали милицейского майора. На представителей прессы тот смотрел так, как будто у него болели зубы. "Скажите, - наседала на него молодая рыжеволосая репортерша, - верно ли то, что начальник нашего УВД генерал Терентьев был убит своим родственником?" "А вы откуда знаете? О смерти генерала Терентьева еще не было официально заявлено!" - бдительно отреагировал майор. "Значит, вы подтверждаете, что генерал был убит?" - тут же вылез второй репортер - высокий немного сутулый мужчина лет за тридцать. Милиционер затравлено оглянулся, кажется, ему очень хотелось сбежать. Сообразив, что ретироваться было бы неудобно, он вздохнул и, нахмурившись, проговорил: "Я ничего не собираюсь подтверждать, пока не выйдет официального подтверждения. А сейчас, господа, попрошу не мешать. У меня очень много дел". Разочарованные журналисты, отстав от милиционера, отправились искать новую жертву. А я в это время стала готовить ментальную атаку на майора, (он ведь наверняка должен много чего знать). Не тут-то было - поблизости "нарисовался" Охотник. Я чуть не выругалась в голос. Откуда его черти вынесли?! Если б не святость, и внимания бы не обратила на этого невзрачного мужичка. Взгляды, которые он украдкой бросал на нас с Ночкой были полны неприязни. "Вертухай" что ли? Мда, ментаатака отменяется. Ну, что ж, поищем кого-нибудь еще.
   Искать долго не пришлось. По всему двору народ обсуждал случившееся. Как это водится, стихийно сложились отдельные группки со своими... хм... ораторами. Мы подошли к одному из таких сборищ. "...Ну, а я и говорю, - размахивая руками, вещала пожилая тетушка, - нонешняя молодежь совсем распустилась! Ни уважения к старшим, ни приличия - ничего нет! Это ж надо до чего дошло: взял и пристрелил своего дядю словно собаку какую!" Я невольно усмехнулась. Не того человека пытали журналисты. Им бы эту тетушку расспросить, сразу бы все и узнали. "Да ты то, Петровна, почем знаешь, что это он стрелял?" - подал голос какой-то мужик. "А вот и знаю! - подбоченившись, тетушка повернулась к маловеру, - У меня над генералом сын со снохой живут! Младшенькая дочка генеральская когда из школы пришла, криком весь подъезд на ноги подняла. А Зинка-то, сноха моя, была дома. Вот она вместе с другими и спустилась узнать, что случилось. В квартиру-то к Терентьевым они зашли, а там генерал в луже крови. А рядом с телом записочка. Вот по ней-то и поняли, что это Мишка, душегуб, его прикончил..." Интересные вещи рассказывала тетушка, только вот самого главного от нее мы пока что не узнали: куда делся младший Звягин, или его труп (если, конечно, он действительно мертв, в чем я, теперь, почти не сомневалась). Расспрашивать тетку я не решилась - не хотелось привлекать лишнее внимание, (мы ж и так засветились с Мишкиными порками), а проводить ментальную атаку, когда поблизости трется Охотник, стал бы разве что совсем уж безбашенный каинит. Оставалось вслушиваться в разговоры вокруг, надеясь уловить нужную информацию. Правда, что-либо понять было не так-то просто: казалось, все говорили разом. Тут-то и прошло мне в голову опробовать "Шепот".
   Слышали о таком заклятии? Нет? Если коротко, то "Шепот" улучшает слух. Но это, конечно, упрощение. Так и про бруйянский "Глаз орла" можно сказать, что он, дескать, зрение улучшает. Заклятие бруйян, действительно, делает зрение лучше, но ведь не только. Верно? Вот и "Шепот" не просто обостряет слух, а переводит восприятие звуковой информации на новый уровень. Под действием этого заклятья вы, несмотря на самый неблагоприятный шумовой фон, сможете без труда уловить чей-либо разговор. И не суть важно тихо вокруг, или, к примеру, рядом с разговаривающими работает отбойный молоток, расстояние до собеседников тоже не критично (в разумных пределах, конечно). Вы услышите не обрывки непонятно чьих фраз, заглушаемые шумом, а разговор во всей его целостности. Имело значение и то, что "Шепот" не был атакующим заклятием, и не сопровождался видимыми эффектами, а, следовательно, ни при каких условиях не мог вызвать нарушение Маскарада. Потому-то я имела право применять его где и когда угодно, не оглядываясь на всяческих "вертухаев". Полезное заклинание, особенно для шпиона. Кстати, у шпионов я и выучила его. "Шепот" было единственным заклятием из арсенала носферату, которым мне удалось овладеть. Все остальные у меня почему-то не получались. Вроде бы и учителя были терпеливые, и сама старалась, но, увы...
   Так вот, выплела я заклинание, собралась активировать, и вдруг почувствовала у себя на плече чью-то руку. Приглушенный голос над ухом произнес: "Ты что это вытворяешь, каинитка?" Обернулась, попутно высвободив плечо. Рядом стоял Охотник. Тот самый. Он что, следил за нами? Глядит на меня, зараза, и эдак противно ухмыляется. "Ну, что, - говорит, - каинитка, ты попалась на ворожбе. Рапорт свой я передам, куда надо, не сомневайся. Будешь знать, как людям пакостить". Вот задница! Постаралась взять себя в руки, чтобы не нахамить. Ответила почти вежливо: "Смотри, Охотник, не сядь в лужу. Ты ведь даже не спросил, какое именно заклинание я плела. Облажаешься, начальство по головке не погладит". "Таких, как ты, спрашивать бесполезно. Все вы мастера обмана", - ощерился "вертухай" (наверняка этот тип из "Стражей"). Эх, и долдон. Похоже, он и правда верит в то, что говорит. Ну, как такому не вставить шпильку? "Что ты, - отвечаю, - мы, каиниты, по большей части вообще не врем. Вот "Стражи человечества", те действительно мастера обмана". "Вертухай" аж побурел от возмущения, надулся как индюк, выговорил сквозь зубы: "Как ты смеешь наговаривать на лучших представителей Охотничьего Братства, нелюдь?" Пропустив мимо ушей его реплику, я сделала простодушное лицо, и спросила: "Скажи, а другие Охотники, те, которые не состоят в "Стражах", тоже считают вас своими лучшими представителями?" "Не твое дело", - буркнул он, злобно зыркнув. Мысленно ухмыльнувшись, с удовольствием "пнула" еще раз: "А то, что твои единомышленники не брезгуют обманом, я убедилась на прошлом заседании Совместной Комиссии. "Стражи" там вляпались в изрядное "гэ", с подложными заявлениями". В ответ на мою подначку "вертухай" разразился гневной отповедью по поводу изначальной порочности всех каинитов в целом, и моей в частности. Про политкорректность с толерантностью в его речуге я вообще умолчу, откуда им там взяться? Беда в другом: этот идиот так разошелся, что в запале забыл о правилах Маскарада. Вокруг народа полно, а он чуть ли не в полный голос обличает "мерзких вампиров". Пришлось "вертухаю" напомнить, что он, хоть и дурак, но все-таки Охотник. Как бы "Страж" ни относился к нам, но все же сообразил, что переборщил с громкостью, а потому заткнулся. Правда, напоследок не забыл сказать, что это, дескать, я его спровоцировала. Замолчать-то он замолчал, и даже отошел в сторону, но, увы, следить за нами не перестал. А когда я, активировала заклинание, этот неугомонный снова подскочил ко мне: "Ты что сейчас сделала?" "Слух усилила, - отвечаю, - Послушать хочу, о чем говорят". Глянул он на меня, на Ночку и скривился: "Послушать хочет... Рады, что парня убили? Это из-за вас он с собой покончил, из-за вашего дурацкого видео. И смерть генерала Терентьева тоже на вашей совести. От вас, нелюди, одно зло". Оба-на. Мы тут ищем, кто с нами информацией поделится, а информатор-то вот он! Выходит, и от "вертухая" иной раз может быть польза. Ну, что ж, осталось выяснить, куда делось тело. Скорее всего, его отправили в городской морг на вскрытие. По большому счету больше некуда. Выслушивая нелепые обвинения "Стража", я одновременно шарила вектором заклятия по толпе. При этом одна часть моего сознания сконцентрировалась на "вертухае", а другая -- в это же время анализировала информацию передаваемую заклинанием, отсеивала ненужное. "Шепот" позволял такую многозадачность. Минут через пять моя догадка подтвердилась. Я дернула за рукав подружку: "Ночка, валим отсюда. Его увезли в морг".
   Начали выбираться из толпы, и тут Светка, чуть придержав меня, показала глазами на Охотника. Тот, даже не особо скрываясь, направлялся следом. Вот зараза! Ведь не скажешь же ему: не ходи за нами. Мне кажется, возможность сделать хоть что-то назло "мерзким вампирам" его бы весьма порадовала. И откуда берутся такие уроды? Ха! Судя по отражению, этот тип недавно пережрал чего-то вроде гороховой каши. "Вертухая" мучили газы. Вот и шел бы себе в туалет, а не таскался хвостом за нами. Хм... А ведь это идея!
   Как известно, у Охотников ментальные щиты искусственные. А что такое искусственный щит? По сути, протез. Дотроньтесь до чьего-нибудь протеза, инвалид не ощутит вашего прикосновения. Точно также и Охотник ничего не почувствует, если его ментащит кто-то взломает. На этом и строился мой расчет. Все достаточно просто. Мне не нужно лезть к "вертухаю" в ядро, и даже "оперативную память" незачем трогать. Я всего лишь ослаблю его контроль над мышцами, совсем чуть-чуть, но этого хватит, чтобы он не сдержался. Уверена, "вертухай" нифига не поймет, что кто-то ему малость "помог". Сказано-сделано. Вообще-то амулеты ментазащиты Охотников не так-то легко пробить, помогло то, что моя "жертва" была совсем близко. Все получилось как нельзя лучше. Когда "Страж", следуя за нами, лез сквозь толпу, он неожиданно для себя "пустил ветры". С шумом пустил, а потом, еще раз, и еще. "Да что же это такое?! - заголосила какая-то тетушка, - Зальют зенки свои бесстыжие, и ни стыда, у них ни совести!" "Мужчины! А вы-то что молчите?! - подержала ее какая-то женщина, - Всякие пропойцы скоро на головы гадить начнут, а вы молчите!" "Эй! Мужик! - раздался чей-то грубый низкий голос, - Ты извиниться не хочешь?!" "Ночка! Бежим отсюда, пока ему не до нас", - я схватила Светку за руку, и потащила со двора в ближайший переулок.
  
   Через семь минут наш "Пежо" уже выруливал на центральную улицу.
  
   ***
   Двум своим бойцам Яна поручила контролировать центральный вход, еще двое расположились у "черного" с противоположной стороны здания. Остальные восемь человек, включая ее саму, оставались в служебной "Газели", припаркованной неподалеку.
   Десяток Егора. Яна хорошо знала этих солдат и любому из них доверила бы прикрывать свою спину. Когда-то, много лет назад, она была их десятником. В те времена Егор командовал у нее пятеркой. Потом Яна пошла на повышение, а он принял ее десяток. Егор не мог обращаться к Божьей силе, а потому новая должность была для него потолком. Несмотря на это, он оставался одним из самых опытных и умелых младших командиров СГ-22, а, его десяток вовсе не просто так называли ветеранским.
   Сидели в машине, и, ожидая сообщений от "наружки", обсуждали последние новости. Перед самым выездом на задание стало известно, что племянник генерала, застреливший его, покончил жизнь самоубийством.
   - ...Когда я слышу о таких вещах, - продолжала Яна, - мне снова начинает казаться, что Договор с вампирами -- ошибка. Может быть, нам не стоило поступаться принципами. Проклятая порода. Что бы они ни делали, в итоге как всегда кровь и смерть. Если б не вампиры, и генерал, и его племянник наверняка остались бы в живых.
   В ответ на тираду своего командира Егор усмехнулся:
   - Ты обманываешь себя, Яна. Тебя злят вовсе не действия как таковые, а то, что их совершили вампиры. Если б тот фокус с поркой и роликами в интернете провернули обычные человеческие девчонки, ты первая сказала бы, что они молодцы. Скажешь, я не прав?
   - Наверно прав, - в свою очередь усмехнулась Яна.
   Не-мертвых Егор "любил" не меньше своего командира, и доверял им ничуть не больше. Просто, будучи человеком патологически честным, он во всем старался сохранять объективность. Слишком легко, говорил Егор, возвести на врага напраслину только потому, что это враг. К вампирам он относился как к солдатам армии противника, с которой заключено перемирие. Возможно, война еще возобновится, и тогда они снова будут убивать друг друга. Но до тех пор, пока сохраняется мир, следует вести себя достойно по отношению к врагу, чтобы ни один не-мертвый не посмел упрекнуть Охотников в бесчестности. Наверно, в наше время такая рыцарственность выглядела старомодной, а то и просто глупой, только Егору было на это плевать. Он, и в самом деле, в душе оставался рыцарем, паладином в том изначальном, высоком понимании.
   Сигнал коммуникатора прозвучал неожиданно резко. "Командир! - раздалось в трубке, - Четверо каинитов. Только что припарковались, вылезли из машины. Три женщины и мужчина. Все вооружены. Одна несет какой-то небольшой чемоданчик. Направляются в сторону морга к центральному входу. В машине никого не видим. Продолжаем наблюдение. Отбой". "Выдвигаемся!" - скомандовала Яна.
  
   ***
  
   До места добрались без происшествий. Припарковались, вышли, осмотрелись. Малолюдно, с центром не сравнить. Ничего удивительного, мы же на окраине города. Редкие прохожие спешат по своим делам. На парковке почти пусто. Кроме нашего "Пежо" только три машины стоят: белая "Нексия", серебристая "Лада" - "Десятка" и "лупоглазый" желтый "Матиз" со слегка помятым правым крылом и дверцей. Транспорт работников морга? Может быть. Впрочем, нефиг машины разглядывать. Мы ведь точно не знаем, сколько прошло времени с того момента, как Мишка отдал концы. Так что надо поторапливаться.
   Топаем к главному входу в морг. Мне еще надо придумать, как мы уговорим тамошних работников допустить нас к телу Мишки. Они ведь могут и послать нас куда подальше. Что лучше: "показать" им удостоверения местной СБ, или без всяких затей взять под контроль? А можно еще и просто усыпить... Ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения.
   Проблемы не заставили себя ждать, и возникли они куда быстрее, чем я предполагала. На полдороге мы были остановлены окриком. Обернулись. Нас догоняли какие-то типы. Активировала истинное зрение. Так и есть -- светятся. Скорее всего, это были Охотники. (Что делать форсерам в районе, где нет ни одного административного здания?) Семь человек. Если патруль, то почему не пятеро? Вгляделась в их лица. Оба-на. Я узнала Яну. "И почему я не удивлена?" - хмыкнула Вика. Она тоже опознала нашу общую знакомую. "Если где-то завоняло дерьмецом, ищи поблизости "вертухая", - пробормотала Ночка. - Не верю я, что они тут случайно".
   "Стражи" взяли нас в полукольцо, но за оружие хвататься не спешили. Мы тоже решили не накалять обстановку. Защиту, впрочем, активировали -- беспечность в таких делах слишком дорого обходится. Стоим, напротив друг друга. Мы на них глядим, они на нас. Напряжение потихоньку растет. Командир Яна, разумеется, узнала и меня и остальных, но никаких комментариев отпускать не стала. Молча стояла, и словно бы размышляла, что делать дальше. Я решила прервать затянувшуюся паузу. "Господа, - говорю, - может быть, объясните, почему вы нас задержали?" "Вы идете в морг?" - вопросом на вопрос ответила Яна. "Да", - кивнула я - врать не имело смысла. "Зачем?" Всего лишь одно слово сказала Охотница, а в отражении проявилась целая гамма чувств: недоверие, любопытство, настороженное ожидание, и... что-то еще. Не смогла разобраться - слишком сложный коктейль. И как теперь быть? Сказать ей? Ведь все равно же никаких других вариантов нет, если не считать за альтернативу перестрелку с Охотниками. "Я все объясню, - отвечаю, - но только лично вам, Яна". Охотница нахмурилась, и несколько мгновений молча смотрела на меня. "При разговоре должен присутствовать десятник Егор", - сказала, словно гвоздь забила. Это требование все осложняло. Сама Яна казалась мне достаточно рассудительным и к тому же честным человеком. Я могла надеяться на ее понимание. Но если рядом будет какая-нибудь "вертухайская" свинья вроде Ивана... Похоже, Яна догадалась о моих сомнениях. "В отношении вашего племени Егор всегда жестко следует Договору, - сказала она, и добавила после паузы, - в отличие от Ивана".
   Я рассказала им все, что мы знали, и что предполагали, исходя из этого знания. Какое-то время Яна с Егором молчали, обдумывая услышанное. Пятеро их бойцов мялись поодаль. "Твои догадки насчет младшего Звягина могут быть ошибочными, - наконец проговорила Охотница. - То, что парень стал убийцей, а потом и самоубийцей вполне можно объяснить не гипотетической привязкой, а банальным психическим расстройством. Что касается Людмилы, на которую ты ссылаешься, то она находилась в стрессовой ситуации. В такой обстановке люди не всегда бывают адекватны. Девушка могла чего-то напутать, или не так понять". Я не успела ей ответить, вмешался Егор: "А если каинитка права? - запальчиво сказал он. - А если нашелся-таки выродок, посмевший лишить человека воли? Кем мы, спрашивается, будем, если просто так отмахнемся от этой возможности?" "Егор, не гони волну, - поморщилась Яна. - Я не утверждала, что каиниты ошибаются. Я говорила, что они МОГУТ ошибаться. Надо проверить их предположение, вот и все. Если их догадки не подтвердятся, слава богу. Ну, а если они окажутся правы, вот тогда будем думать". И, повернувшись ко мне, спросила: "Анализ проб, где проводить будете?" "В лаборатории, - отвечаю, - в "Уральских антибиотиках". "Мы с Егором хотим присутствовать". Я пожала плечами: "Нет проблемы. Дело касается воздействия на человека, а, значит, в сфере вашей компетенции. По Договору имеете право".
   Всегда считала, что плохие переговоры куда лучше хорошей перестрелки. Впрочем, наши переговоры назвать плохими было никак нельзя. Чего хотели, мы добились. Охотники, даром что "вертухаи", оказались вполне нормальными людьми.
   Пятерка бойцов вместе с Ночкой и Андреем остались у входа. Мы вчетвером: я, Вика и Яна с Егором, прошли внутрь, и тут же оказались пред бдительным оком прозектора (или кем он тут числился?) - шустрого старикана лет так ближе к семидесяти. "Вы кого-то ищите, товарищи?" - старомодно обратился к нам дед. "Прокуратура, - коротко бросила Яна, предъявляя удостоверение. - Нам нужно осмотреть тело Михаила Звягина. Это парень-самоубийца, его недавно сюда доставили". "Да-да, помню такого, - кивнул дед, - недавно вскрытие проводили. Замечу вам, интересный случай". "А чем он интересен?" - тут же встряла я. "Видите ли, девушка, - старик пожевал губами, - те, кто выбирает огнестрельное оружие в качестве орудия самоубийства, обычно стреляют в висок или в рот. Смерть мгновенная, результат гарантирован. Звягин же выстрелил себе в область сердца. При таком способе самоубийства есть шанс неудачно попасть, и перед смертью испытать мучения. Нетипично это как-то". Мы с Викой переглянулись. Дед подвел нас к металлическому столику, на котором лежало накрытое простыней тело. "Вот, прошу", - он откинул простыню. Да, это был Михаил. Говорят, смерть меняет человека: заостряются черты лица и все такое... Звягин не изменился. Ну, разве что бледнее стал, чем при жизни, да губы посинели. А на этих посинелых губах я заметила... легкую улыбку. "Он?" - Яна повернулась к нам с Викой. "Да", - кивнула я. "Точно он, - подтвердил Егор. - Ты что же, тех роликов не видела?" "Делать мне больше нечего, как всякую ерунду смотреть!" - фыркнула Охотница, еще раз посмотрела на труп Звягина, и... замерла, пристально вглядываясь. Похоже, она где-то уже сталкивалась с Мишкой -- в отражении видны цвета узнавания. В принципе ничего удивительного тут нет. Могла встретить его где-нибудь на улице, город-то у нас небольшой. Только почему тогда Яна взволнована?
  
   **
   Взятие проб много времени не заняло -- управились минут за пятнадцать, и через полчаса были в институте. А вот там уже пришлось подождать. Сидели как на иголках. Наконец, спустя пару часов, к нам вышла Нина. "Ох, уж эта политика! - подумалось мне. - Чтобы продемонстрировать уважение к Охотничьему Братству, о полученных результатах сообщает не кто-нибудь, а лично начальник Лаборатории Специсследований".
   Вентру выглядела встревоженной. Тут и отражение читать не надо, и так все ясно. "Господа, - глядя на Охотников, проговорила она, - анализы подтвердили: Михаил прошел инициацию нашей кровью". Егор с Яной переглянулись. "Ошибки быть не может?" - как-то неуверенно спросила Охотница. Нина покачала головой. Егор откашлялся: "Скажите, а вы установили, был ли парень привязан?" "Нет, - развела руками вентру. - Таких методик просто не существует". Неожиданно из-за двери выглянула какая-то лаборантка в белом халате: "Мастер Нина! К телефону!" Извинившись, Нина оставила нас, а когда через несколько минут вернулась, казалась немного смущенной. "Ребята, - обратилась она к нашей четверке, - Федор с компанией на Базе приготовили для вас сюрприз. Очень просят, чтобы вы прямо сейчас приехали". "Черт-те что, - буркнула Ночка. - Сюрпризы у них, а мы, между прочим, после дежурства". "Нин, а ты не знаешь, что они там такое придумали?" - спросила я. Вентру пожала плечами. "Если это Федькин прикол, и мы проездим впустую, - Светка плотоядно ухмыльнулась, - я нашему шутничку фейс подправлю, а Андрюшка мне поможет". "Это всегда пожалуйста", - с готовностью отозвался Андрей. "Спорим, ничего не получится! - подначила бруйянку Вика, - Если Федор решил пошутить, фиг вы его найдете!" "Зато если найдем, - я сделала суровое лицо, - нам срочно понадобится новый сисадмин!" - и, не удержавшись на серьезной ноте, захихикала. Попрощавшись с Ниной и Охотниками, мы направились к выходу. Раз уж нас ждали, не стоило мешкать.
  
   ***
  
   - Не понимаю, почему привязка этого Мишки, если, конечно, она и в самом деле была, так возмутила вампиров? - поглядывая в окно, проговорил Егор. - Что им за дело до парня-человека? Ну, был бы он их соплеменником, тогда конечно...
   Охотники возвращались на базу. "ГАЗель" проезжала окраинными улицами. Качество асфальта здесь оставляло желать лучшего -- машину нещадно трясло.
   - Черт! - выругалась Яна, когда "ГАЗель" тряхнуло на очередной выбоине.
   Ответила раздраженно:
   - Я не собираюсь вникать в их психологию, Егор. У нас сейчас другая проблема: я узнала парня.
   - ???
   - Что уставился? Он один из тех, кто занимался в нашем тренировочном Центре. Помнишь? Я-то ту парочку вблизи видела. В джипе сидел какой-то носатый вампир, а рядом с ним -- Мишка. Это точно. Я, как увидела его в морге, сразу узнала.
   - Твою мать, - пробормотал Егор. - И что теперь?
   Яна чуть пожала плечами.
   - Хочу задать нашему Семену пару вопросов. И пусть только попробует не ответить мне, что все это значит!
   - Я с тобой!
   - Хорошо.
  
   ***
   - ...Вы куда? Семен Тимофеевич занят.
   Секретарша встала, собираясь загородить дорогу нежданным визитерам, но Охотница так на нее зыркнула, что девица плюхнулась назад в свое кресло -- ну их, этих психов, пусть начальство само с ними разбирается. Распахнув дверь, Яна прошла в кабинет, Егор следом. Восседая за большим светлого дерева столом, председатель Ракитин что-то обсуждал с Иваном Кулагиным. Тот кивал, наверно соглашался. На звук открывающейся двери оба обернулись. Из-за спин вошедших выглянула смущенная секретарша.
   - Семен Тимофеевич! Я их предупредила, что вы заняты, так они и слушать не стали!
   - Ничего-ничего, Леночка, - успокоил ее Ракитин, - все нормально. Иди в приемную, и дверь не забудь прикрыть.
   - В чем дело, Яна? - спросил он, как только девица удалилась.
   Охотница хмуро посмотрела на председателя:
   - Это я тебя, Семен, хотела спросить: в чем дело? И прежде чем ответить, сними "глушилку". Я хочу видеть твою ауру.
   - Э-э... Яна... Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь? - выговорил обескураженный Ракитин (он, похоже, и сам не знал, как реагировать на такое вопиющее нарушение субординации). - Тебя какая муха укусила? Или на задании что-то не так пошло, но тогда почему ты не вышла на связь?
   - Это твое задание -- дерьмо, и мы все в нем по уши, а ты -- особенно.
   С видимым усилием Семен Ракитин сдержался, чтобы не наорать на подчиненную.
   - Да скажешь ты, наконец, что случилось?!
   - Сними "глушилку".
   Бормоча себе под нос ругательства, Ракитин снял амулет, бросил на стол:
   - Говори!
  
   - Твою мать! - заслушав Охотников, выругался председатель, в точности повторив недавнюю реакцию Егора. - Я здесь ни причем, Яна. Да ты же сама видишь! И в первом и во втором случае было распоряжение из центральной штаб-квартиры: организовать, обеспечить и все такое. Никаких разъяснений нам не поступило. Что хочешь, то и думай. А мы люди дисциплинированные, от начальства отчета требовать не привыкли, - и добавил не без ехидства, - в отличие от некоторых.
   Яна задумчиво глядела на председателя регионального отделения. Она и в самом деле видела: Ракитин говорил правду. Начальство приказало -- он взял под козырек. Служака хренов! И что теперь делать, спрашивается? Ничего себе коллизия: на Охотничьем объекте вампир лишил человека воли, превратив его в своего раба! Старые командиры Братства в гробах бы перевернулись, если б узнали, до чего дошли их преемники.
   - Ну, что ж, Яна, - Семен натянуто улыбнулся, - благодарю за своевременную информацию и правильные действия. Кто теперь посмеет отрицать, что ради установления истины "Стражи" открыты к сотрудничеству даже с вампирами? Молодец. А теперь, раз вопросов больше нет, забирай своего десятника и возвращайся на базу.
   - Подожди, Семен. Как это нет вопросов? Ты что собираешься делать?
   Председатель нахмурился.
   - А что, собственно говоря, ты от меня хочешь?
   - Ну..., - Яна замялась, - наверно надо проинформировать Охотничий Совет. Может быть, рассмотреть все это на Совместной Комиссии...
   - Да ты думаешь, что говоришь, девчонка?! - не выдержал Ракитин, (долго крепился, держал себя в руках, а тут сорвало), - Тебе мало того спектакля, что ты устроила на прошлой Совместной Комиссии?!
   - Спектакль не я устроила, а ты сам! - рявкнула в ответ Охотница.
   - Ах ты!.. - председатель "Стражей" задохнулся от возмущения.
   - Стоп-стоп-стоп! - вмешался Иван Кулагин. - Семен, успокойся! А ты, Яна, не ори на тех, кто старше тебя и по положению, и по возрасту. Лучше непредвзято разберись в ситуации. Допустим, мы проинформируем Совет. Кому это пойдет на пользу? Уверяю тебя, только нашим врагам, а уж они-то все это раздуют, можешь не сомневаться. Замечу, факт привязки парня не установлен. Это ты сама подтвердила. И почему ты решила, что он был инициирован обязательно у нас в тренировочном центре? Вампир мог тренировать уже инициированного парня. Для какой цели, это уже другой вопрос. К слову сказать, форсеры частенько используют вампиров именно как тренеров. Теперь по поводу убийства Михаилом своего дяди. Если мы имеем разборку между родственниками, то это не наша компетенция. Если же отчаявшегося парня кто-то использовал в своих целях, чтобы его руками убрать неугодного генерала, то это опять-таки нас не касается. Политические убийства - дело СБ, а не Охотников. По Тройственному Соглашению мы вне политики. Конечно, факт инициации тоже нарушение, но опять-таки не наша проблема. Мы передаем форсерам оговоренную часть вампирской крови, а те уж пусть сами следят, чтобы она не уходила "налево". Короче говоря, Яна, вся эта история нас не касается. Пусть власти сами разбираются со всем этим. А раз так, то незачем нам созывать Совет, или, тем более, Совместную Комиссию. Ну, что? Я тебя убедил?
   Охотница буркнула что-то невнятное.
   - Все еще сомневаешься? - хмыкнул Кулагин, - Тогда у меня к тебе вопрос. Как думаешь, на какие средства содержатся наши страж-группы? Вот твоя, к примеру?
   Яна пожала плечами. Финансирование шло через Братство, это она знала. А уж с каких счетов поступали те средства, понятия не имела. В конце концов, она же все-таки Охотница, а не бухгалтер.
   - Вижу, не задумывалась, - Иван усмехнулся. - Так вот, Яночка, финансирование Братства обеспечивает лишь половину потребностей страж-групп. Вторую половину "Стражи человечества" покрывают за свой счет. Именно "Стражи" добились от Братства увеличения общего числа Охотничьих групп, и согласились выделять средства на их содержание. Если б не наша организация, Яна, ты еще долго, о-очень долго не могла бы стать командиром группы. Мой совет тебе: не мути воду в источнике, из которого сама же и пьешь. Если все уяснила, давай дуй на базу.
  
   **
   - Стерва, - проворчал Ракитин, когда командир СГ-22 вместе со своим десятником покинула кабинет. - Слишком много я ей позволял, вот и стала наглеть.
   Кулагин ухмыльнулся, проследив, каким взглядом председатель провожал округлый зад скрывшейся за дверью Яны. Заметив ухмылку Ивана, Ракитин погрозил ему пальцем:
   - Хорош скалиться, Ванька. Ну, нравится мне баба, так что я, не мужик что ли?
   - Кто бы сомневался? - хохотнул Кулагин, и тут же по-дружески подколол. - А не староват ли ты для нее, Сема? Ей ведь еще только шестьдесят с небольшим!
   Семен неожиданно посерьезнел.
   - Опыта у нее, конечно, маловато, но башка варит неплохо. Янка почти наверняка права. И тогда получается, что наше руководство разыграло нас втемную. Им похеру -- штаб-квартира в Екатеринбургской губернии, а мы-то здесь. Если что, за задницу не их возьмут, а нас.
   - Считаешь, парня все-таки привязали?
   - Похоже на то. Очень уж все сходится.
   - Но зачем нашим этот генерал?
   - А кто говорит о наших, Ваня? Я думаю наши тут -- группа поддержки, подтанцовка, блин. Навряд ли они заварили эту кашу. Скорее всего, здесь поработали е-бургского губернатора люди,... да и не только люди.
   Кулагин вопросительно взглянул на Семена:
   - Думаешь опять начинается грызня, как в начале девяностых?
   - Эх, Ваня, - покачал головой Ракитин, - не о том сейчас думать надо. Лучше соображай, как вылезти из дерьма, в которое мы вляпались. Узнают в штаб-квартире, что их распоряжение мы выполнили с точностью до наоборот, и неприятности обеспечены. Полновесные такие неприятности, может быть даже с летальным исходом. Все зависит от того, какие ставки в этой игре. А если местные власти узнают, что мальчишка стал убийцей не без нашей помощи, сам понимаешь, тоже ничего хорошего. Короче, куда ни кинь, всюду клин...
   - Семен, кончай юлить, - хмыкнул Кулагин. - Я же вижу: ты уже что-то придумал!
   - Экий ты нетерпеливый. Ладно. Сделаем так. Если придет запрос из штаб-квартиры, отчитаемся, что своих людей к моргу отсылали, но эксцессов не случилось. В смысле никого задерживать не пришлось. У местных властей серьезных зацепок на нас нет. То, что парень побывал в нашем тренировочном центре им неизвестно. Про вампира они тоже ничего не знают. Тут все чисто. Слабое звено у нас Яна. Могут заинтересоваться, почему она так вовремя появилась у морга. Хотя, возможно, я зря беспокоюсь. Тот район -- ее зона ответственности. К тому же Яна оказала вампирам содействие в их расследовании. Пожалуй, нам это могут еще и в плюс записать.
   - Лишь бы она сама чего лишнего не сболтнула.
   - Ты ей хорошо мозги запудрил, - усмехнулся Ракитин. - Я следил за ее аурой. Наша девица прониклась, так что будет помалкивать, - и, помолчав, добавил, - Похоже, рановато я дал ей группу. Яна стала совсем неуправляемой. Ну, да ладно, что-нибудь придумаем.
  
   ***
   На базе нас встретили. Только, "комитет по встрече" возглавлял вовсе не Федор. Хотя, его мы тоже увидели под ручку вместе с какой-то девушкой-носферату, может быть, женой Любой.
   Спросите, почему "может быть"? Да потому, что Любу, как, впрочем, и остальных носферату женского пола никто никогда в лицо не видел. Бзик у них такой: ужасно стесняются своей внешности, а потому вечно ходят под половинным "Хамелеоном". Может, среди своих они его и отключают, не знаю. Но если девушка-носферату окажется рядом с представителем любого другого клана, то вы заметите лишь полупрозрачную фигуру. Видно достаточно, чтобы не столкнуться с ней, не наступить на ногу, но черты лица разглядеть абсолютно невозможно.
   Тьфу, черт, отвлеклась. Так вот, как я уже сказала, ни Федор, ни его жена (если это была она) главными здесь не были. Они вообще в сторонке стояли. Следовательно, если нам кто-то что-то тут приготовил, то явно не эта парочка. А что здесь делают Милена с Гором? "Вас ждут в Зале совещаний, - поздоровавшись, сказала тореадорша, - идемте". Брат чмокнул меня в щеку, и поторопил: "Давай шустрее. Там уже почти все собрались".
   Народу в зале оказалось немного: лидеры кланов, некоторые из мастеров, а еще здесь присутствовал,... судя по всему, какой-то форсер, и вроде бы даже знакомый. Я присмотрелась к нему. Ну, точно: тот самый мужчина, которого я видела на заседании Совместной Комиссии - представитель губернатора. Правда, теперь на нем был не элегантный дорогой костюм, как в прошлый раз, а армейская форма, без знаков различия. Вальяжности в мене заметно поубавилось (может, его нынешний прикид не располагал?), а вот властности -- ничуть не уменьшилось. Как и следовало ожидать, отражение форсера оказалось недоступным - работала "глушилка". Но его сопричастность к власти, без всякого отражения читалась в каждом движении, светилась во взгляде. Чувствовалось, этот мужик привык отдавать приказы, и готовность окружающих их выполнять воспринимал как нечто само собой разумеющееся.
   Форсера звали Глеб Павлович. Он был доверенным лицом губернатора, курировал губернскую Службу Безопасности и что-то там еще. Серьезный дядька.
   После приветствия и взаимных представлений нас попросили рассказать о своих похождениях. (Поездке в морг, и тому, что ей предшествовало). "Проще, конечно, было бы провести слияние, но, к сожалению, - отец развел руками, - Глеб Павлович к нему не способен. Потому постарайтесь, сделать упор на подробностях. Любая мелочь может оказаться важной".
  
   Заслушав рассказ, и уточнив отдельные моменты, начальство стало совещаться. О нас вроде бы забыли, и я, воспользовавшись случаем, подошла к братцу. "Гор, - говорю, - может, объяснишь, почему такую суету подняли? Мы ведь только предположили, что Мишку кто-то привязал. Возможно это и правда, но ведь прямых доказательств нет". "Ошибаешься, есть", - как ни в чем ни бывало, отвечает мне Гор. Невероятные новости узнала я от него. Оказывается, наши супер-пупер хакеры носферату умудрились где-то в сети отыскать Мишкин дневник. Взломали, просмотрели. Вообще-то там большую часть места занимало Мишкино "плаканье в жилетку" самому себе. Ну, нас еще костерил на разные лады. Конечно, если бы в дневнике кроме отвратительного скулежа перемежаемого угрозами ничего больше не было, он бы никого не заинтересовал, но в том-то и дело, что нем обнаружились очень интересные места. Если коротко, то там Михаил описал процесс своей привязки. Я взглянула на распечатку, переданную братом. Начинался дневник со следующих строк: "Мне было х...во. Я никак не мог забыть тварей, сук, б...ей, опозоривших меня. Хотелось напиться...", ну, и так далее. Мерзостным человечишкой был этот Мишка, и писанина у него мерзкая, читать противно. Впрочем, если убрать всю "воду", вырисовывалась следующая цепочка: встреча с неизвестным каинитом в баре, инициация, предварительная привязка и тренировка в каком-то учебном центре, окончательная привязка. Заканчивался дневник восторженными славословиями самому лучшему в мире господину. Если б собаки умели писать, они, наверно, тоже изобразили бы что-то подобное про своих хозяев. Отвратительно. "Гор! Как же этот дневник отыскать-то умудрились?" "Да, по большому счету, случайно", - раздался голос за моей спиной. Оказывается, пока я разговаривала с братом, к нам подошел Федор с той девушкой. Тихо так, как это умеют только носферату. Стоял, слушал, не вмешиваясь в разговор, я и не заметила их, пока он не заговорил. "Наши в сети дневники на спор вскрывали, ну, Любаша на Мишкин и наткнулась, - Федор обнял стоящую рядом с ним девушку (ага, значит, это и есть его жена). - Когда разобрались что к чему - сообщили руководству, а оно, в свою очередь, связалось с губернской администрацией". "Ты не поверишь, - вставила Люба, - но предварительная привязка Мишки произошла не где-нибудь, а в тренировочном центре, принадлежащем Охотничьему Братству". Видимо выражение лица у меня стало соответствующим. Глядя на меня, Федор улыбнулся и добавил: "Мы, когда об этом узнали, тоже немного обалдели". "Ни фига себе!" Больше я ничего не успела сказать - начальство призвало к порядку. "Минуту внимания, дамы и господа, - проговорил Глеб Павлович, - Как я понимаю, находящиеся в этом зале в курсе сложившейся ситуации? - губернаторский представитель вопросительно взглянул на отца, тот ответил утвердительным кивком, и форсер продолжил, - В таком случае прошу всех присутствующих до поры сохранять в тайне известные вам обстоятельства смерти генерала Терентьева. Кто был заинтересован в его устранении, пока не ясно. Тем не менее, мы знаем: организаторы сделали все, чтобы скрыть заказной характер убийства. Наши специалисты начали расследование. Его эффективность повысится, если организаторы преступления будут считать, что им удалось обмануть нас..."
   Он еще долго говорил, этот форсер. Минут сорок, не меньше. Чиновники и политики вообще... хм... разговорчивый народ. Ни один не может сказать строго по существу. Все норовят расплыться в общих фразах, а у меня от них голова пухнет. Впрочем, кое-что в речи Глеба Павловича я уловила: форсеры губернской администрации не доверяют ни малкавианам, ни Охотникам, а в нас, кажется, видят потенциального союзника в противовес тем, и другим. Вообще-то, в этом есть своя логика. Коалиция достаточно сильна и в военном, и в финансовом отношении, к тому же пока еще далека от местных политических дрязг. Мы и впрямь можем стать ценным союзником тем, кто готов с нами сотрудничать. Впрочем, пусть обо всех этих союзах у отца с Маргаритой и остального нашего начальства головы болят. Я же не собираюсь забивать мозги тем, что меня не слишком интересует. А вот каинит, привязавший Мишку, интересует, и даже очень. Откуда он взялся? Кто он такой, и кто за ним стоит? Глеб Павлович подозревает малкавиан: они, дескать, еще и не на такое способны. Если верить ему, то сверх меры энергичные сыны и дочери Малкава могут "замутить" нечто подобное даже не из каких-то там своих далекоидущих планов, а просто из "любви к искусству". Причем не обязательно по указке руководства, а, так сказать, по личной инициативе какой-нибудь группки особо "продвинутых". Только вот не сходится в нашем случае пасьянс. Малкавиане-то, может, и не всегда дружат с головой, но про Охотников такое никто не скажет. В свой тренировочный центр они не пустят, кого ни попадя. Вот если, к примеру, я захочу там позаниматься, меня ведь пошлют, куда подальше. И хорошо, если вежливо пошлют. Выходит, была у них какая-то договоренность? Кого и с кем?.. "Сестренка, ты чего столбом застыла? Все уже закончилось", - на плечо опустилась рука Гора. Надо же, задумалась. Я огляделась по сторонам: народ и впрямь уже расходился. "Кира, поехали домой", - ко мне подошли Ночка с Викой. Значит, форсеры подозревают малкавиан... О, надо бы сказать отцу, что меня пригласили к ним в гости. "Сейчас поедем. Девчонки, у машины подождите. Я на пару минут к отцу заскочу".
  
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"