Сапфир Меланхолий : другие произведения.

Ледяное Сердце. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Что для тебя важнее справедливость или наша дружба? - Справедливость - есть непререкаемый закон, который зиждется на правде, а не на лжи, если чувства так лживы, если ты отравил нашу дружбу ложью, то я выбираю справедливость. - Ты не сможешь без меня! Твое сердце принадлежит мне! - крикнул яростно Мориарти. - Клянусь всеми Богами, твое сердце принадлежит мне! И в это мгновение Шерлок почувствовал, как в его груди растекается холод, будто сердце покрывается ледяной коркой. "Да будет так, - прошептала волна.- Пока не подует с Запада Восточный ветер". Сказка о Ледяном Сердце, которое сумеет растопить только любовь, воспоминания о которой стер Шерлок.
  - Почему ты плачешь малыш? - спросила красивая девушка, пришедшая к его брату. Совсем еще юная, видимо одноклассница. С длинными волнистыми каштановыми волосами, убранными в аккуратную прическу, с ярко-голубыми глазами и томным чувственным голосом. Зачем она пришла в его комнату?
  
  Маленький Шерлок смотрел на нее снизу вверх, она приглаживала его кудрявые волосы, и Холмс всхлипнул, потому что ему внезапно захотелось рассказать все этой красивой сопереживающей девушке. Она будто светилась изнутри, ее глаза гипнотизировали и манили. Шерлок впервые не мог прочитать человека, он не мог ничего сказать о девушке в простых, но дорогих джинсах, кроме того, что она добра:
  
  - Брат считает меня глупым. Я всего лишь раз ошибся в формуле, а он обзывается, он считает меня тупицей, когда я выражаю свое мнение и затыкает мне рот. Майки говорит, что я никогда не буду похожим на нормального ребенка. Что я глупый ужасный брат, потому что разрисовал его зонтик фломастерами.
  
  - А зачем?
  
  - Потому что зонтик должен был быть парусом для пиратской шхуны,и я нарисовал на нем череп. Майки говорит, что я никогда не буду умнее и лучше него.
  
  - А ты бы хотел быть лучше него?
  
  - Во всем.
  
  - И ты бы отдал все самое дорогое за это?
  
  - Кроме родителей.
  
  - Хорошо, а если бы я сказала, что смогу исполнить твое желание, ты бы согласился?
  
  - Ты, как Санта Клаус, которого не бывает?
  
  - Нет, я как фея, которая бывает.
  
  - Майки говорит, что сказки лгут.
  
  - Он ничего не понимает в сказках.
  
  - Это точно. А можно я буду пиратом?
  
  - Ты хочешь грабить и убивать людей?
  
  - Нет, я хочу приключений и быть отважным, и знаменитым, как капитаны. Как Френсис Дрейк, например.
  
  - Тогда любовь навсегда уйдет из твоего маленького сердечка и, встретив однажды свою истинную любовь, ты тут же потеряешь ее. Ты согласен, мое солнышко?
  
  Шерлок на минуту задумался:
  
  - Ты имеешь в виду и любовь к родителям?
  
  - Я не могу тебе этого сказать, потому что выбор ты сделаешь сам.
  
  - Я буду умнее, храбрее и во всем лучше моего брата?
  
  - Да.
  
  - Я согласен, - и восьмилетний Шерлок, как взрослый пожал девушке руку.
  
  - Ирен, где же ты, нам пора? - холодный голос брата прервал безмолвие, и Шерлок, словно просыпается, и видит пред собой обыкновенную красивую девушку, спутницу его почти взрослого брата. Как такой противный и некрасивый брат мог привлечь такую незаурядную девушку? Впрочем, над этой загадкой мальчик не стал ломать голову. Он забыл о фее, ведь у него были гораздо более интересные игры.
  
  - Когда-нибудь Восточный ветер заберёт нас всех. Восточный ветер - ужасная сила, сметающая все на своём пути. Он выискивает ничтожных и сдувает их с земли, - тихо пробормотала девушка, пропускаемая Майкрофтом в машину.
  
  - Что?
  
  - Я обещала научить тебя обыкновенным человеческим развлечениям. А если будешь послушным мальчиком, то и необыкновенным, - Ирен улыбнулась так, что ей хочется подчиняться беспрекословно.
  
  ***
  
  Посовещавшись, и принимая во внимание замечание старшего сына, родители решили отдать Шерлока Холмса в обыкновенную муниципальную школу Хоува, ибо обучение Майкрофта стоило слишком дорого. Миссис Холмс даже предложила устроиться снова на работу в ту же школу учителем физики, чтобы присмотреть и помочь маленькому сыну. Шерлока не спрашивали, ему было все равно, он не стремился с кем-либо общаться.
  
  И в первый день первого сентября случился конфуз. Шерлок поступил сразу во второй класс и обнаружил, что его брат лгал. Он не тупица, а тупица как раз его собеседник. Так он и сказал своему сверстнику, который всего лишь не захотел уступить новичку место. А еще Холмс сообщил все, что касается, того несговорчивого мальчика: что он прячет игрушки младшего брата и писается в кровать. Класс засмеялся, а у Шерлока появился первый враг. Потом второй, третий и главный - Карл Пауэрс из параллельного класса.
  
  В столовой никто не хотел сидеть с Шерлоком Холмсом, и мальчик автоматически присоединяется к другому старому изгою - Ричарду Мориарти. Теперь у них был отдельный столик на двоих, это в свою очередь вызывало шуточки, которые не всегда были понятны восьмилетним мальчикам.
  
  - Ха, Ричи, себе подружку нашел, да больно страшная. Лошадиная морда! Эй, оглохла, лошадиная морда! - Шерлок не отвлекся от еды. Ибо обращались не к нему, не по его имени.
  
  Четверокласснику Карлу Пауэрсу - задире и местному хулигану не нравилось, когда его игнорировали, и он встал, и подошел к столику Джима.
  
  - Эй, новенький, ты что глухой?
  
  - Нет.
  
  - Тогда чего игноришь, или решил общаться только со своей принцессой?
  
  - А ты считаешь себя моим принцем? - подал голос Джим.
  
  - Уроду слова не давали. Теперь у нас два урода. Не знаю, кто из вас страшнее, - к столику Джима подтянулись другие дети. Масса жаждала зрелища, Шерлок это понимает, он проглотил невкусную котлету и внимательно посмотрел взглядом холодных слегка раскосых глаз.
  
  Пауэрс смутился:
  
  - Ты че?
  
  Шерлок вскочил на стол и вилкой указал на обидчика:
  
  - Твой старший брат спустил все деньги семьи в казино, твой отец кинул твою мать, когда тебе было пять лет, теперь тебя домогается хахаль твоей матери, которому ты разбил лицо, и мать выгнала тебя из дома, и ты живешь у какого-то знакомого. О, вот у него, - Шерлок ткнул вилкой в Уильямса. - Который мечтает от тебя избавится, потому что ему приходиться спать с младшей сестрой, которая постоянно орет в колыбели.
  
  Больше всего сейчас Шерлок был похож на пирата. Он отказался снимать верхнюю одежду и оставался, несмотря на неудовольствие директора, в легком пальто, похожем на плащ.
  
  Джим громко потянул через трубочку сок. В тишине.
  
  - Еще один псих! Психотина! - выкрикнул Пауэрс, сжимая кулаки.
  
  - Я высокофункциональный социопат, - так его называл отец, правда, Шерлок пока еще не знал, что это такое.
  
  Диагноз прозвучал зловеще, и Пауэрс задумался над словами новоявленного социопата. Он ничего не понял, но драться с новеньким в столовой было глупо, надо дождаться конца уроков.
  
  - Поздравляю, ты нажил себе смертельного врага. Я высказал ему тоже самое в первый день в школе. И не только ему.
  
  - У меня уже есть смертельный враг, мне одного хватит, этот даже не достоин. Меня зовут Шерлок Холмс.
  
  - А меня Ричард Мориарти. Твоя мама будет преподавать физику.
  
  - Нам еще нельзя посещать, мы второклассники.
  
  - Последними занятием можно.
  
  - Действительно. У тебя возле дома семь гномов. Твой отец мелкий бизнесмен, твоя мать аристократка. Они не замечают тебя. Ты считаешь это благом, когда они вмешиваются в твою жизнь. Ты любишь математику и астрофизику, ходишь на плаванье и танцы. Ты мечтаешь о телескопе. У тебя был старший брат, - решил удивить собеседника Холмс.
  
  - А у тебя он есть! - хлопнул подносом до этого спокойно слушающий Мориарти. Он поднялся и вышел, прихватив рюкзак.
  
  "Кажется, я потерял надежду на общение с единственным нормальным человеком в школе", - подумал Шерлок.
  
  "Да что он знает этот новенький! Влез, куда не просили! И к кому! К нему! Не было счастья, так еще несчастье привалило", - спешил по коридору Джим.
  
  Мориарти не был богатым или бедным, он был среднестатистическим жителем Брайтона, которого запихнули по нелепой случайности и совету подруги матери в школу Хоува. Ему приходилось ездить в школу на автобусе с Глоссетер роуд недалеко от северного Лейна. На этой маленькой аккуратной улочке стояли одинаковые "пряничные" домики, огороженные заборами с палисадниками и фигурками перед домом. У Мориарти это были гномики. Семь штук, которых Джим мечтал похоронить под клумбой.
  Его мама была действительно из старинного ирландского рода мореходов, и у ее семьи был собственный герб. Ее семья обеднела, и Виолетта Мориарти вышла замуж за Френсиса Брука, который бросил ее, разочаровавшись в жене и детях. После смерти первого ребенка Френсис стал все больше отдаляться от жены и после развода Ричард получил фамилию матери - Морирати. Старшего брата он не знал, кроме его имени и то, что они были внешне похожи. Его звали Джим, и его могила была позади дома. Он часто разговаривал со своим братом, которого никогда не знал. Мать все время попрекала Ричарда и сравнивала с мертвым сыном, какой он был послушный, перспективный, умный, красивый и часто называла Ричарда Джимом, особенно, когда была пьяна и добра к нему.
  
   Отец тоже разочаровано поглядывал на странного, не похожего на остальных детей, сына. Ему было тяжело с ним общаться. Они не понимали друг друга. Ричард часто задавал неуместные и странные вопросы о нем самом и о об окружающих людях.
  
  Никто не говорил, от чего умер старший брат Ричарда.
  
  ***
  Ричард знал, что Пауэрс забил Шерлоку "стрелку", и после уроков на заднем дворе новичка ждет коллективное побоище и кровавая баня. Ричард через это проходил, и ему пришлось сказать врачу, что свалился со второго этажа, потому что стукачей никто не любил. Мориарти не хотел вмешиваться, но ему было любопытно. Посмотреть на себя со стороны.
  
  Шерлок уже стоял в окружении дружков Пауэрса. Они готовились к нападению. Ричард мог пройти мимо, но новичок был похож на него и не его вина, что на некоторые темы с Мориарти лучше не говорить.
  
  Ричард свистнул:
  
  - Эй, семеро на одного! Я тебя, Карл, на состязаниях сделал и сейчас уделаю!
  
  - Да тут принцесса смелости набралась, - Мориарти не умел драться. Это знали все. Но круг расступился, и его пропускают к Шерлоку.
  
  Шерлок умеет драться, но семеро - это многовато. С Ричардом драться сподручнее, хоть он драться не умел, но бил в самые болезненные места, в том числе пах.
  
  Их здорово избили, Холмс прижимал мокрый платок к разбитому лицу, Мориарти тоже. Они сидели скрюченные на ступеньках, пока за Шерлоком не приехали родители и не подбросили до дома Ричарда.
  
  -Теперь я настоящий пират, - гордо сообщил Майкрофту Шерлок, показывая ссадины и кровь.
  
  - Может у нас все-таки остались деньги на частное образование? - охнула миссис Холмс. - Ну, почему ты не пришел ко мне, если у тебя появились проблемы со сверстниками?
  
  - Нет, мама, я буду ходить в эту школу. Ай! Фингал - это больно.
  
  ***
  На серой гальке школьной площадки играли дети. По краям площадки еще лежали маленькие кучки грязного льда. Наступил конец февраля. За забором отстроенные здания Южного Брайтона казались черными на фоне холодного зимнего неба.
  
  Игра проходила достаточно серьезно, и Ричард Мориарти с некоторым волнением предложил найти компании Карла Пауэрса другого игрока, он был не согласен играть роль жертвы. Он заплакал.
  
  - Отвяжите меня! Пожалуйста, Карл, прекрати! - кричал Ричард.
  
  Они привязали его за руки к проволочной сетке забора. Забор выгнулся наружу под его весом, и один из столбов грозил упасть. Мориарти попытался освободить ноги.
  
  - Отвяжите меня!
  
  Дети снова засмеялись, и Ричард понял, что его крики только раззадоривают их, поэтому он крепко сжал зубы. По лицу катились слезы, и он был полон смятения и чувства, что его предали. На шум прибежали и те, кого Мориарти считал друзьями: некоторым помогал в учебе, другим покупал сладости, сочувствовал третьим, когда им не везло. Почему они отвернулись от него - даже Молли, которая доверяла ему свои секреты?
  
  - Пожалуйста! - закричал он. - Этого не было в игре!
  
  - А теперь есть! - засмеялся Карл Пауэрс. Его глаза сияли, лицо раскраснелось, и он еще сильнее стал качать столб.
  
  Еще несколько секунд Ричард терпел тряску, а затем инстинктивно уронил голову на грудь, притворившись потерявшим сознание. Он уже делал так и не раз, чтобы шантажировать мать, от которой и научился этому трюку. Школьные галстуки, использованные в игре в качестве веревок, врезались в его кисти. Голоса детей стихли.
  
  - С ним все в порядке? - прошептала Молли, она увлекалась биологией. - Он не умер? - она не решалась проверить.
  
  - Не говори глупостей, - неуверенно ответил Уильямс, друг Пауэрса. - Он только шутит.
  
  - Тем не менее, лучше его отвязать, - Это был голос Томпсона, который постоянно списывал у Ричарда математику. Мы влипнем в ужасную неприятность, если...
  
  Мориарти почувствовал, что его отвязывают; они возились с узлами.
  
  - Я не могу развязать этот...
  
  - Вот мой ножик - разрежь узел... - сказал Карл.
  
  - Я не могу... это мой галстук... мой отец... - Уильямс сомневался.
  
  - Быстрее!
  
  Вися на одном галстуке, Ричард намеренно позволил телу осесть вниз, все еще держа плотно закрытыми глаза.
  
  - Дай его мне, я разрежу узел! - Томпсон быстро разрезал узел.
  
  Наконец, последний галстук был развязан. Мориарти упал на колени, поцарапав их о гальку, и опустился лицом на землю.
  
  - Молли, он действительно... - обратился взволнованный Пауэрс.
  
  - Он еще дышит. Он всего лишь в обмороке. Ему надо в медпункт. Молли было жалко Ричарда. До него и Шерлока она была местным изгоем.
  
  Ричард слышал их встревоженные голоса будто издалека, так как сам наполовину был убежден собственным притворством.
  
  Уильямс потряс его.
  
  - Очнись, Ричи, хватит валяться.
  
  - Я сбегаю за миссис Холмс, - сказала Молли Хупер.
  
  - Нет, не надо.
  
  - Все равно, это просто вшивая игра! - закричал вслед Карл. - Вернись, Молли!
  
  Внимание Мориарти сейчас большей частью было отвлечено кусочками гальки, впившимися в левую щеку. Было легко держать глаза закрытыми и не замечать руки на своем теле. Постепенно он потерял ощущение времени, а потом услышал голос миссис Холмс, с ней пришел и Шерлок, - его голос был низкий, насмешливый, не пытающийся, как обычно, перекричать общий шум. Настала тишина.
  
  - Что же ты натворил на этот раз, Пауэрс? - Шерлок, казалось, был взбешен.
  
  Миссис Холмс, наклонился над Мориарти, ее сын уже знал, что Ричард всего лишь притворяется. У него всегда выходило хорошо притворяться.
  
  - Ничего. Это была игра. Идея Мориарти. Какой тебе интерес Холмс?
  
  Руки учительницы перевернули мальчика лицом вверх. Ричард все еще держал глаза закрытыми.
  
  - Что вы сделали с мистером Мориарти? Пауэрс, я знаю, что это вы обычно подначиваете его.
  
  - Мы играли, миссис... - сказал Ян Томпсон. - Мы играли в качели. Мы играли так и раньше, мадам. Мы привязали его к забору. Это была его идея, сэр.
  
  - Ты врешь, - ответил Шерлок, он стоял рядом с Ричардом и разглядывал его спокойное умиротворенное лицо.
  
  - Дурная игра, чтоб я вас больше рядом с забором не видела. Его нужно давно починить, - пробормотала миссис Холмс и вздохнула, пощупав лоб Мориарти.
  
  - Это была только игра, сэр, - повторил Карл.
  
  Миссис Холмс проверила пульс Ричарда.
  
  - Вы должны были подумать, мистер Пауэрс. Мистер Мориарти слабее вас, не хорошо это, не достойно джентльмена.
  
  - Простите, мадам.
  
  - Совершеннейшая глупость, - тихо сказал Холмс.
  
  - Простите, миссис Холмс, - Уильямс и Томспсон чуть не плакали.
  
  - Я возьму его с собой. Надеюсь, Карл, что с ним ничего серьезного. А после уроков зайдите ко мне. Шерлок помогите мне, вы, как староста, поможете мне заполнить бланки и поможете поднять мистера Мориарти, - миссис Ванда Холмс была всегда строга и справедлива.
  
  Ричард почувствовал, что Шерлок поднимает его.
  
  Он был доволен.
  
  Его несли вдвоем, подхватив под руки. Шерлок обжигал его щеку горячим дыханием.
  
  ***
  Когда наступила следущая зима, отошли Рождественские каникулы, Новогодние праздники и дети вернулись после зимних каникул, то Ричард сверх всякой меры сумел удивить своего единственного друга. Весь день Мориарти был обеспокоен и задумчив, а потом в конце дня подозвал Шерлока в подсобку для метел и показал корзину.
  
  - Это тебе. Сегодня твой День Рождения.
  
  - Подарок? Мне? - Холмс с пяти лет отказывался от любых подарков, кроме тех, которые он заказывал у родителей сам, поэтому сюрприз для него был в нове.
  
  Ричард взволновано улыбнулся:
  
  - Посмотри что внутри.
  
  Шерлок наклонился и снял крышку. На него тут же тявкнуло смешное рыжеватое создание. Щенок. Настоящий щенок. Маленький хрупкий преданный любящий и любимый, верный навсегда.
  
  - Я попросил у своего дяди по маминой линии привести такого. Надеюсь, тебе понравился? Это ирландский сеттер. Охотничья собака, верная и любит людей. Сеттеры быстро привязываются к свои хозяевам.
  
  - Спа... Спасибо... - Шерлок не знал, что еще сказать.
  
  Он так и не вспомнил о Дне Рождении Мориарти, но Ричард ему никогда не напоминал.
  
  ***
  Прошло полгода.
  
  Иногда Шерлок брал свой новенький велосипед и ездил от Хоува до Брайтон Бич, чтобы побыть одному, только на побережье он чувствовал себя самим собой, свободным, как чайка. Еще он иногда брал с собой реактивы, горелку и в безветренную погоду ставил химические эксперименты. Если бы брат узнал, что его брат уезжал от дома дальше, чем на десять километров его хватил бы удар, он считал себя ответственным за девятилетнего брата больше, чем его родители.
  
  Сегодня он сбирал улиток и моллюсков в майонезную баночку, чтобы ставить на них эксперименты, последний эксперимент включал в себя выделение трупного яда.
  
  - Когда-нибудь я его убьют... - просто буднично объявил Мориарти. Он наблюдал за переворачивающим камни Холмсом.
  
  Они с Шерлоком, как всегда, прятались в расщелине крутого склона из песчаника между колючим забором и железной дорогой, почти под самыми рельсами. Если дорогу не починят, когда-нибудь поезд с сотнями пассажирами сойдет с путей и произойдет катастрофа, но мальчики никогда не задумывались об этом. Люди умирают всегда, все время - об этом думал Ричард, и почему бы этому времени не настать для Карла Пауэрса. Ему было приятно и одновременно противно, что Холмс такой же изгой, как он сам, может постоять за себя, а он нет.
  
  Это убежище гениев-социопатов нашел Мориарти, он раньше бывал здесь с отцом и приметил эту расщелину. Двое туда бы не поместились. Поэтому мальчики решили использовать эту расщелину под хранение реагентов, экспериментов и прочей не неуместной в доме дряни.
  
  - Убивать людей нельзя, это противоестественно. Существуют законы природы и равновесия, которые распоряжаются нашими биологическими часами.
  
  - Почему я не могу распоряжаться чужой жизнью? Или ты?
  
  - Это лишает право выбора.
  
  - Это входит в противоречие с выше сказанными законами природы, они управляют человеком.
  
  - Но не его сущностью.
  
  - Я не собираюсь парит ему мозги чушью об аморальности поступков, покуситься на тело это не то же самое, что управлять людьми, мне не нужен сам Карл Пауэрс. Я просто хочу, чтобы его не было.
  
  - И, тем не менее, ты распорядишься его жизнью, ты уже распоряжаешься ей, думая об этом.
  
  - Как твой брат? Иногда мне кажется, что за тебя думает кто-то другой.
  
  Шерлок встал с корточек и подошел к проволоке, отделяющей железную дорогу от пляжа. Это было сущей правдой, но и не совсем. Если бы брат узнал, куда и с кем ездит три раза в неделю его младший брат, то он обязательно бы настоял на помещении его в престижную школу для мальчиков. Родители всегда принимали его сторону. Как хорошо, что Майкрофта не было сейчас рядом, до пасхальных каникул оставалась неделя.
  
  - Эй, я пошутил на счет убийства. Я не серьезно. Мне просто опротивела вся эта школьная возня с социальными условностями, альфами -омегами и прочим из животного мира.
  
  Шерлок вернулся и осмотрел его запястья.
  
  - Ничего страшного, через пару дней пройдет, - Холмс провел по тонким запястьям, потом вывел своей велосипед и покатил по тропинке, протоптанной вдоль рельс.
  
  Но мысли об убийстве, о самой возможности отнять чью-то жизнь, слишком прочно вросли в голову Ричарда. Он знал, что это плохо, он пнул садового гнома около дома.
  
  Ночью, после взбучки матери, которая теперь хранила гномиков, как память о муже, Мориарти лежал без сна и пытался опровергнуть умозрительно неизбывную моральную константу: "Не убий!"
  
  Что будет, если я возьму чужую жизнь, почему я буду наказан за это? Не по закону, по Божьему велению. Если есть причина, есть и следствие. Соразмерно ли следствие причине?
  
  Ричард задумался о Боге, и так ни к чему не пришёл, он был католиком, но катехизацию так и не прошел, хотя мать настаивала на этом.
  
  При чем здесь Бог, я рассуждаю о людях, о мерзких серых негодяях, которые самое большое, что добьются в жизни это станут менеджерами или банковскими клерками и будут гордиться этим, как и садовыми гномиками на лужайке.
  
  Прежде всего, исходи из себя, ибо человек, его опыт, его чувства - это начало познания, вспомнил слова Холмса Мориарти. Его друг был прав. Он должен исходить из себя, из собственных моральных законов. А есть ли у него они? Ричард вспомнил Канта. Основа нравственности - чистый, практичный разум. Добрая воля - основа морали, а у него вполне себе добрая практичная воля избавиться от проблемы, которая росла с каждым днем, как снежный ком. "Поступай так, как если бы максима твоего поступка посредством твоей воли, должна была стать всеобщим законом природы". "Поступай с людьми так, как хочешь, чтобы они относились к тебе", - говорила его мать. Что из этого следует?
  
  Месть является продуктом доброй воли, Пауэрс ему бы точно отомстил будь он на его месте, значит, месть есть всеобщий закон выведенный из общественной практики социума.
  
  Поступай так, как хочешь, чтобы относились к тебе? Ричард хотел бы умереть? Мальчик задумался. В уже десять лет сложно ответить на этот вопрос, когда играют гормоны. Он уже думал о самоубийстве, но никак не мог остановить свой выбор на средстве. Вот, если бы у него был пистолет...
  
  Мориарти стало страшно, на мгновение ему предстало видение его самого в будущем, пускающим пулю в рот, и Шерлока, отрешенно смотрящего на него. Но это оказался сон, и мальчик проснулся с тяжелой головой и тяжелыми мыслями.
  
  Главное Ричард не решился бы на такой поступок, но соревнования в Лондоне, на которые был записан и Мориарти, сыграли свою роль. Они как раз совпадали с пасхальными праздниками, когда Шерлок должен был, как примерный мальчик, проводить время с семьей.
  
  Мориарти хорошо плавал и любил прибывать в воде, она была его стихией, как ветер стихией Шерлока. Пауэрс подошел к нему в душе и прижал к стенке. На стреме остался Уильямс, все остальные мальчики покинули душевую, зная, что им не поздоровится, если они станут свидетелями разборок. Карл хотел выиграть Лондонский кубок школ, и единственный кто мог помешать ему это был Ричард. Маленький по сравнению с двенадцатилетним уже познавшим ночные поллюции подростком. Но у Мориарти были быстрые руки и ноги, поэтому он на равных плавал с более взрослыми детьми.
  
  - Так ты хочешь поехать в Лондон, маленький сопливый ублюдок?
  
  - Боишься конкуренции десятилетки?
  
  - А мне может хочется, чтобы на одного заносчивого принца станет меньше.
  
  - Угрожаешь?
  
  - Предоставляю выбор: выбери причину отказаться от соревнований.
  
  - Уматывай отсюда.
  
  - Смелый? А то здесь нет Холмса, чтобы защитить тебя.
  
  Мориарти оттолкнул Карла, тот поскользнулся и упал на спину.
  
  - Ах ты, гаденыш! - Ричард не смог вырваться. Пауэрс налетел на него и до звездочек в глазах уронил его на кафель. Мориарти больно ударился головой.
  
  - Я ж с тобой по-хорошему. Поверь, у тебя будет причина не ездить на соревнования! - Карл сдёрнул с Ричарда мокрые плавки.
  
  Мориарти хотел отползти, но Пауэрс перевернул его на живот и придавил всем телом, Ричард возился под ним, но звать на помощь он все еще не собрался. Он не понимал, что Карл хочет с ним сделать.
  
  - Ты вообще двигаться не сможешь, разве что в раскорячку! - Карл прижимал тело Джима и одновременно быстро дрочил себе член. Доведя до полной эрекции, он сплюнул на головку и втер остатки мыла между ягодиц Мориарти. Вот тогда Ричард все понял и заорал, но его никто не слышал, шум воды перекрывал крики, а Уильямс стоял на страже, чтобы предупредить, если кто захочет войти.
  
  Ричард не знал, как добрался до дома, все трусы были в крови. Мать впервые обеспокоенно посмотрела на него и прижала к себе. От нее пахло алкоголем и духами, казалось, она понимала, что произошло, и гладила своего мальчика по голове:
  
  - Все проходит Джим, они все остаются в прошлом, - позже она принесла аптечку в его комнату, но они никогда не говорили об этом случае.
  
  ***
  
  Последнее воспоминание о его отце касалось поездки в выходной день на берег моря, когда ему было четыре или пять лет. На тот самый Брайтон-бич с проволокой, тянущейся вдоль железной дороги. Чтобы пройти к пляжу, нужно было перелезть ее, и Ричард тогда поцарапал курточку. Он что-то спрашивал у отца. Ему казалось это важным, но Френсис отвечал ему шутками.
  
  Что было тогда в ответ? Что-то насчет жирафов? Он помнил отца высоким тощим мужчиной. Голос его был добрым, возможно, чуть грустным, а в черных больших глазах постоянное меланхоличное выражение, передавшееся сыну.
  
  Потом Ричард узнал, что мать и отец в то время расходились, и мать позволила отцу провести с ним этот последний выходной день. Все, что он помнил, - это пейзаж, утесы вдали, скалы и галечные пляжи, песчаные высокие спрессованные насыпи железной дороги на каменной основе.
  
  Пляжи перегораживала колючая проволока, но он не понимал, что это портит пейзаж. Там были мосты поверх железной дороги и статуи из песчаника, изваянные ветром и морем. Там были загадочные маленькие пещерки, в которых журчали родники.
  
  Это было почти самым ранним и, определенно, самым счастливым воспоминанием его детства.
  Он больше никогда не видел своего отца.
  
  ***
  Ричард действительно отказался от участия в соревнованиях школ, но он поставил свою подпись в качестве запасного участника, так что в Лондон он поедет обязательно. Он должен отомстить этому ублюдку. Поэтому он провозился в маленьком песчаном гроте весь вечер до самой ночи. Ничего путного в голову не лезло, пока Мориарти случайно не обратил внимание на сдохших моллюсков в одной маленькой банке. Шерлок последнее время исследовал яды, он вообще много знал о химии гораздо больше Ричарда и рассказывал о свойствах вещества выделяемого при разложении. Смешивается со всем, что можно, не теряя при этом свойств (проверено на мышах), в малых дозах не оставляет следов при вскрытии. Химический анализ не отличает один трупный яд от другого.
  
  Это была хорошая идея. Только как получить и подложить Карлу яд? Не заставить же его выпить?
  
  "Кадаверин - это трупный яд, он же ботуллин, является одним из самых загадочных ядов. Его состав очень сложный и до сих пор полностью не известен. Основу составляют различные белковые вещества, образующиеся при гниении трупов живых организмов. Кадаверин - это густая жидкость или слизь с неприятным запахом", - объяснял ему Шерлок, тампоном проводя по мертвому моллюску, потом он проводил по стеклу и подставлял под микроскоп, хранившийся тут же в расщелине, в специально вырытой совочком и железным зубилом нише. Мориарти было жалко моллюсков, он их собирал для школьного аквариума, и чтобы на досуге измерять и сопоставлять пропорции панцирей. Сам Шерлок узнал о трупном яде через Молли, которая не боялась резать лягушек и мечтала стать доктором.
  
  Кадаверин эффективен только при попадании в кровь. В желудке он полностью разлагается. Поэтому в диких племенах им отравляют стрелы, кнопки, колючки. Как же тогда быть? Джим вспомнил, что у Пауэрса была сильная экзема между пальцев ног, так что проявлялись алые трещинки, он пользовался кремом, чтобы облегчать состояние. Это была типичная аллергия на хлорку, но никакая аллергия не могла встать между Пауэрсом и кубком школ.
  
  Ричард взял шприцы и банку с моллюсками, которые уже тонули в выпускаемом трупном яде, и вышел на свежий воздух. Он задержал дыхание и открыл емкость. Потом бnbsp;ыстро вскрыл одноразовый шприц и набрал со дна жижи. Воздуха не хватило, и тут же Джим вдохнул запах смерти. Его стошнило. Но он не выпустил шприц и закупорил его, потом набрал во второй. По миллилитру в каждом шприце - этого хватит, чтобы заполнить тюбики с кремом. Он закрутил банку обратно и поставил на место.
  
  Самое сложное было остаться незамемечанным и одним в раздевалке, чтобы вскрыть, как показывал ему Холмс шкафчик и впрыснуть яд, открыв тюбики. Благо в Лондоне никому не было дела, что кто-то из спортсменов возиться в шкафчике. Может это его шкафчик? А Карл старался проводить время со своей девчонкой и фотографироваться на фоне Лондонского глаза.
  
  Теперь надо проветриться и избавиться от улик, выбросив шприцы подальше. Избавившись от шприцов, Мориарти просто захотел пройтись по Лондону, он не станет далеко уходить вглубь города. Он пройдет к центру, потом вернется в гостиницу, а завтра он узнает результаты опыта. Рациональный разум не должен цепляться за мораль, ведь так, Шерлок?
  
  Шерлок?! Ричард повернул голову, нечаянно заметив кудрявую голову друга, он шел с родителями и братом. Откуда он здесь? Ричарду хотел помахать, окликнуть, но он смутился и побыстрее прошел дальше, даже не обернувшись, не заметив, что Холмс тоже видел его.
  
  Они пересеклись, занимая места на трибуне колледжа Харроу, который организовывал соревнования лучших школ графств, которые отличились в местных состязаниях. Сегодня выступали пловцы.
  
  - Привет! Здравствуйте, мистер Холмс и миссис Холмс! И... Майкрофт? Как дела? - вежливо улыбался Мориарти. - Вы решили посмотреть соревнования, разве ты принимаешь участие? - спросил уже у расположившегося рядом друга Ричард.
  
  - Родители считают, что это хороший пример общественной деятельности и частью социализации.
  - Твой брат всегда носит такую кислую мину?
  
  Шерлок рассмеялся, Майкрофт шикнул.
  
  - Он вообще не любит спорт, особенно заниматься. Кстати, моя мать решила уволиться из школы.
  
  - Почему? Ее выгоняют?
  
  - Нет, она решила, что так она больше уделит времени нашему воспитанию.
  
  - Ее уроки физики - единственные нескучные занятия в нашей паршивой школе, - тихо пробормотал Мориарти.
  
  - По крайней мере, мы могли свободно экспериментировать по теме урока, - улыбнулся Холмс, но его улыбка сползла, когда зрители зашумели, потому что один из участников заплыва начал тонуть. Мистер Пауэрс барахтался сначала в воде, потом перестал и погрузился в воду, когда его достали он был мертв. Соревнования прекратили.
  
  После того, как скорая увезла труп, Шерлок отпросился у родителей навестить друга и нашел Ричарда в гостинице. Матери, с которой приехал Мориарти не было, она не была и на соревнованиях, ее занимали походы по магазинам и новые знакомства.
  
  - Это Карл Пауэрс, и он мертв, - сообщил непреложный факт Шерлок Холмс, будто обвиняя в причастности к преступлению.
  
   - У него отказало сердце - это к лучшему, одной паршивой овцой станет меньше.
  
  - Он был здоров и проходил медкомиссию, а ты нет. Почему ты не принял участия в плавании?
  
  - Какая тебе разница?
  
  - Ты не здоров?
  
  - Нет, с чего ты взял?! Когда ты сидел на трибуне, и, особенно, когда выловили тонущего Пауэрса, ты был бледен и готов был упасть в обморок. Я видел тебя раньше на улице, на другой стороне, ты шел в гостиницу, ты был таким же, и передвигался странно, как будто что-то мешало. У тебя повреждены ноги, мышцы...
  
  - Заткнись!
  
  - Это сделал Карл? - догадался Шерлок, он многое знал в теории, в том числе и о насилии.
  
  - Отвяжись и выметайся отсюда, уже поздно, твои родители будут волноваться. Мама скоро вернется.
  
  - Она в баре с ухажёром. Это сделал ты? Пропали кроссовки.
  
  - Что?
  
  - Вот эти, заметай следы, - Холмс аккуратно вынул из сумки пакет с кроссовками и поставил перед Джимом.
  
  - Вали!
  
  - Пока... глухо ответил Шерлок. - "Процай..."
  
  Через час после ухода Холмса, когда на улице совсем стемнело, Мориарти спрятал кроссовки подальше в свой рюкзак и потом, когда вырос, он просто спрятал их подальше в сейф, до поры, до времени, пока не столкнулся вновь со знакомым детективом.
  
  Через три дня они встретились с Шерлоком на пляже. Море шумело, и пенистые волны бились о гальку. Что им надо было сказать? Ни один не знал. Шерлок говорил с полицией, но его не послушали. От этого на душе Ричарда было мерзко, он мог засадить своего пускай теперь бывшего друга за решетку или домашний арест просто из внушенной справедливости. Не из чувства, а из каких-то механических умозаключений, подобным программам ЭВМ.
  
  - Ты пришел сюда за доказательством?
  
  - Ты трогал банку с моллюсками, два миллилитра, ты использовал два шприца. Ты убил человека.
  
  - Я хотел лишь парализовать его, его просто не успели выловить.
  
  - Врешь.
  
  - Почему ты сначала принес мне кроссовки, а потом пытался доказать полиции, что это сделал подросток из его родной школы?
  
  - Это был лишь маневр, мне надо было отвлечь полицию, чтобы изъять кроссовки.
  
  - Ты оправдываешь меня?
  
  - Нет. Никогда. У человека должны оставаться прочные нравственные императивы, поддерживающие систему, иначе это приведет к краху и безумию.
  
  - А чувства? Ты не предал меня, - Мориарти смотрел на своего друга с болью и глубокой надеждой.
  
  - Ты предал меня, когда убил Карла Пауэрса, - Холмсу было тяжело смотреть в глаза Ричарда, которого считал равным, и которого считал единственным близким человеком, помимо родителей. Он не знал, что это любовь, и даже если бы знал, отверг бы такое определение, ведь сейчас, человек, который был так дорог ему, совершил непростительный поступок.
  
  - Что для тебя важнее справедливость или наша дружба?
  
  - Справедливость - есть непререкаемый закон, который зиждется на правде, а не на лжи, если чувства так лживы, если ты отравил нашу дружбу ложью, то я выбираю справедливость.
  
  - Ты не сможешь без меня! Твое сердце принадлежит мне! - крикнул яростно Мориарти. - Клянусь всеми Богами, твое сердце принадлежит мне!
  
  И в это мгновение Шерлок почувствовал, как в его груди растекается холод, будто сердце покрывается ледяной коркой.
  
  "Да будет так, - прошептала пена волны.- Пока не подует с Запада Восточный ветер".
  
  Эти слова слышал только Мориарти, он обернулся, но лишь волны качались и падали на берег одна за другой.
  
  Шерлок ушел. На следующий день "чертоги разума" были пусты, и он поражал Майкрофта, спрашивая о днях, проведенных в последнее время, и никак не реагировал на имя Ричарда. Естественно, брат рассказал все родителям, и они водили ребенка к психологу, который рассказал Холмсам о замещении воспоминаний. Майкрофт был умнее и мудрее брата. Ему было жаль его, и, вернувшись от врача, он взял ирландского сеттера, с которым Шерлок перестал играть, и отвел его к ветеринару. Потом родители отправили сына в закрытый колледж для мальчиков, подальше от дома.
  
  Ричард сидел рядом с опустевшим убежищем и плакал, когда он пришел к Шерлоку, тот не узнал его. Он хотел попросить прощения, но мальчик смотрел на него так, словно он был пустое место, а его старший брат попросил его уйти. Холмс вычеркнул его из жизни. Мориарти так не умел.
  
  Он прислушивался к волнам, сидя на подстилке в дождевике и мерз, а волны шептали ему что-то, и Ричард постепенно начал понимать их. Они предлагали, они говорили нежным девечьим голосом:
  
  - Его сердце будет твоим, пока с Запада не подует Восточный ветер, ты хотел этого и согласился со мной.
  
  - Да...
  
  - Что ты предложишь взамен?
  
  - У меня ничего нет.
  
  - Есть. Имя. Отдай его мне. Твоя жизнь единственное, что принадлежит тебе.
  
  - Зачем тогда соглашаться на сделку, если я потеряю все.
  
  - Ты возьмёшь себе другое имя. Имя твоего брата.
  
  - Но он умер.
  
  - А ты? - усмехнулась волна и коснулась ног. Ричард почувствовал холод.
  
  - Меня зовут Джеймс Мориарти.
  
  - Да будет так.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"