Знаете, не то чтобы меня ненавидели, скорее эта была перманентная ненависть всего русского, и не только, народа к богатым людям. Тем более, я относился к так называемой "золотой молодежи", о которой ходила дурная слава, хуже, чем о гопниках. Со мной иногда здоровались, но проходили мимо и постоянно шушукались за спиной. Митяй и Ко хотели было прижать к стенке, но вспомнили, что пережили, и подвисли, хотя упреков от них я наслушался. На лице Митяя было такое разочарование, что у меня возникло чувство, будто я обидел ребенка. С другой стороны, я опасался, что, если налажу с ним контакт, меня в покое не оставят и будут постоянно требовать денег. Вон, местные девчонки только пуще на мне теперь виснут. Каждая надеется урвать кусочек Лазурного берега. Наверно, так выглядит рай в их понимании.
Что касается деда, то к нему отношение почти не изменилось, он уже давно осел в деревне и стал своим. А меня старый Волх выгнал взашей. Дескать, какого хрена я сую свой чешуйчатый нос не в свое дело: то в его личную жизнь, то к чужим козам. Так я переехал в предбанник.
Единственный плюс - это Жека вернулся. Его бомжи в канализации нашли и спровадили. А шушпанчика и след простыл.
* * *
- Тетя Поликсена, что мне делать? Меня все ненавидят. Особенно Глафира, - поплакался я.
Как видите, я пришел к самому сочувствующему человеку в Волнушках. Все равно вглубь деревни я боялся заходить, чтобы не натолкнуться на Глафиру Ивановну или ее родственников, а дом тети Поликсены очень удобно стоял на отшибе.
Поликсена Даниловна была не против моего общества, поэтому теперь я вольготно расположился головой на коленях и наслаждался перебирающими мои волосы ласковыми пальцами.
- Я не буду говорить тебе очевидных вещей, Светозар. Ты уже большой мальчик, - женщина откинулась на спинку старого кресла. - Надеюсь, этот шушпанчик не заявится на мои огороды?
- Не знаю. Хотелось бы, чтобы дедушка им занялся, но он выгнал меня из дома.
- Подуется и назад примет. Вы с ним похожи.
- Вот уж нет! Я не кошу под хиппи-мастера Йоду, - фыркнул я.
- Да не этим. Тем, что у вас в голове бардак, а убираться некому.
- Ага, ходячий несчастный случай, как папа говорит.
- Главное, чтобы никто не убился.
- А вас ничего не смущает в дедушке?
- Что именно? То, что он отказался от денег и поселился в Волнушках? Или то, что он - змеюка поганая, из которой можно понаделать модных сумочек? - усмехнулась хозяйка.
- М-м, и то, и другое.
- Мы с ним познакомились, когда Волх забрался ко мне в сарай за курями. Я ткнула в него вилами для профилактики и накормила супом. Одной живностью больше, одной меньше...
- И чего дедушка не женится на вас?
- Ну, Волх не из тех, кто просто женятся, - как-то неохотно ответила мне тетя Поликсена.
- М-м, а если я на вас женюсь?
- Твой дедушка будет сильно против.
- Вот, ни себе, ни людям, старый чемодан! - в шутку возмутился я.
Хозяйка рассмеялась.
Мы помолчали, от печки веяло теплом. Я пригрелся, но потом все же решился продолжить разговор.
- Отец не любит людей. Он говорит, что их можно лишь использовать. Они злы и завистливы. Вон, за примером далеко ходить не надо. Как только выяснилось, что я сын олигарха, золотой сынок, - в раз от ворот поворот. Даже те, кто сначала признал меня: Митяй, Серый, Жека... Особенно, после того, что было в городе, я не ожидал от них такой реакции. То есть ожидал, они меня с самого начала невзлюбили, но все же... Я для них пришелец...
- Злоба и зависть - всего лишь эмоции, Светик. Они затмевают разум. Достаточно спросить: "Почему?" И это поставит противника в тупик. Потому что злобу и ненависть редко можно объяснить рационально.
- При условии, что оппонент не деградировал до уровня тубуса, - усмехнулся я, прикидывая насколько оправдан риск в случае с Митяем. Вряд ли безопасно объяснять ему свою точку зрения.
- Тетя Поликсена, я как вы не смогу.
- А я не могу забить стрелку местной шпане вместо тебя, - женщина шаловливо щелкнула пальчиком по кончику моего носа.
"Зря очень зря, дедуля. Хоть одну адекватную особу стоило привести в нашу семью".
- А как быть с Глафирой Ивановной?
- С Глафирой Ивановной я тебе помогу, а взамен ты прополешь мне грядки. Договорились?
- Ага, - мое настроение сразу улучшилось.
- Только постарайся говорить с ней на расстоянии и держи свои руки подальше. Во избежание.
- А все-таки, что мне говорить? Глафире, Митяю...
- Как ни банально, но правду. Только не ту, в которой ты родственник Ёрмунганда.
- А если я что-то такое кому-то говорил? - осторожно поинтересовался я.
- Прикинься ветошью. Это у вас тоже семейное. А лучше сотри память. Кстати, Глафира Ивановна скоро будет здесь, - колдовские зеленые глаза тети Поликсены хитро сверкнули.
- А как же я?! Я не готов! - воскликнул ваш покорный слуга.
Хозяйка дома вздохнула и согнала меня с колен, встала сама и поманила меня за собой. Поликсена Даниловна привела нас в сарай и достала тяпку и грабли.
- Держи и окучивай, Светик, а мы девочки чаю попьем.
Через час я усердно пропалывал огород и периодически оглядывался на то, как "белые госпожи" прихлебывали на террасе чай и, скорее всего, обсуждали меня. Потом Глафира подошла ко мне и пошаркала ножкой у моего лица. Я отложил тяпочку, выпрямился и сменил инструмент на грабли. Каждый из нас смотрел в землю, не зная, как начать.
На Глафире Ивановне был выцветший сарафан, явно купленный очень давно и несколько узкий в груди. Давно пора было его выбросить или перевести на тряпки. Она могла бы купить себе новый, но женщины такие бережливые создания. Я же работал без майки полуголым, повязав ее голову. На июльском солнцепёке даже с моим организмом трудиться жарковато. Может она меня стесняется?
Девушка вздохнула:
- Мне Поликсена Даниловна сказала, что ты хотел со мною поговорить. Ну, я слушаю.
- Э-э, да, хотел... - подтвердил я. - Дай мне шанс оправдаться. Во-первых, я еще раз приношу свои извинения тебе и твоим родителям. Я, правда, не хотел ничего дурного, чтобы ты ни думала.
- Да ты просто развлекал свое мажорское высочество, обкурился травкой и испортил целый год человеческого труда, который тебе, в общем, неведом. Опозорил меня, наконец. И тебе ведь все сходит с рук!
- Неправда! - вскрикнул я, но, заметив, как Глафира сложила руки на груди, стушевался. - Да, я богат, но я не урод, как бы сомнительно это не звучало! И да, я люблю зажигать и развлекаться. Знаешь, а я не стыжусь, что я - душа компании.
- Шут гороховый! - поправила Глафира. Девушка подбоченилась, готовая к обороне.
- Но я не извращенец! - повысил тон я. - И не Мистер-Злотые-Пеленки, который от вседозволенности не знает, чем заняться, и за которым все ужасные последствия будет разгребать его папочка. Красиво жить не запретишь!
- А еще про тебя пишут на страницах "желтой прессы". Между уральской "Несси" и милицейскими облавами на притоны. Вау, пиар, что надо!
- Но я никого не убивал, не грабил и не насиловал девственниц! - возмутился я. А те, кого мне приходилось убивать, были реальными му... аморальными типами и заслуживали этого. - Кстати, бизнес моего отца совершенно законен.
- Ты живешь в сказочной стране, мальчик, - сыпала остротами моя собеседница.
- Я тебе не предлагаю верить. Наша семья занимается благотворительностью и заботится о рабочем персонале. Да столько вложений на благоустройство и строительство инфраструктуры нашей страны не делал ни один миллиардер!
- Странно, ты живешь в Волнушках несколько месяцев... - продолжала перебивать меня Глафира. - Остынь, Светик, деньги меня не волнуют.
Я на секунду заткнулся, ловя ртом воздух, потом наклонился и дернул со всей силы какой-то сорняк. Но вместо того, чтобы выдернуться, корешок, будто резиновый, вытянулся вслед за моей рукой. Мы с Глафирой замерли, я отпустил несчастный сорняк, и он с шумом возвратился обратно в землю. У меня возникли нехорошие предчувствия. Я поддел растеньице граблями, и оно с легкостью выковырилось.
Девушка потерла себе лоб, думая, что ей напекло голову. Хорошо, если это и вправду глюк.
- Понимаю твои претензии, - поспешил сгладить неловкую ситуацию я. - Даже ближайшие родственники считают, что "я у папы дурачок", и руки не оттуда растут. То, что случилось в городе, досадное недоразумение.
- Ничего себе недоразумение! - ответила Глафира, и это самое недоразумение не заставило себя долго ждать.
Шушпанчик возник неоткуда, прямо на груди девушки, осторожно цепляясь коготками за лиф платья. Он был маленький, аккурат с белочку. Демон отсалютовал мне перепончатым крылышком, и я так и замер в обнимку с граблями.
Глафира не видела демона. Она махнула рукой, скользнув по платью, но рука прошла, словно через шушпанчика, не задев его. Демон замерцал и вновь материализовался.
- Что случилось? У тебя вид такой...
Я помнил о завете тети Поликсены держаться подальше от девушки, но руки сами перехватили грабли зубцами вверх. Я тряхнул головой, чтобы перестать пялиться на демона.
- Не перебивай! Обычно я адекватный, и даже вещества практически не берут... То есть я не наркоман! Просто... Ой! - зря я все это наговорил.
Впрочем, сейчас мне будет стыдно за другое. Шушпанчик совсем обнаглел и, вытянув мордочку, лизнул открытую часть груди девушки своим длинным гибким язычком. Потом подмигнул мне.
Глафира еще раз хлопнула рукой по себе, полагая, что ее одолело маленькое насекомое. Шушпанчик, естественно, предвидя удар, исчезал и, мгновенье спустя, вновь появлялся.
- Есть еще что сказать?
- Наверно, - задумчиво пробормотал я, машинально тянясь граблями к бюсту. Шушпанчик еще раз лизнул девушку.
Глафира нахмурилась, заметив мой маневр, и посторонилась.
- Я не похотливый маньяк, каким ты меня считаешь. Я сплю с девушками и оказываю интимные знаки внимания только по обоюдному согласию... - я приготовился сгрести наглую "белку", потом скажу, что оступился и упал, что-нибудь придумаю.
Но девушка так не думала, она посчитала, что ей угрожает опасность.
- Светик, что ты делаешь?
Я не слышал, сосредоточившись на враге. Еще чуть-чуть. Максимально аккуратно...
- ...Просто мне везет попадать в нелепые ситуации. Могу я как-нибудь загладить свою вину? - я уже приготовился зацепить граблями наглое существо.
Конечно, Глафира заметила мои маневры, вскрикнула, развернулась и ушла. Я пошатнулся, но устоял и отбросил грабли.
- Все, с меня хватит! Совсем спятил, или голову напекло?!
- Да нет же, ты все не так поняла! - я попытался остановить девушку, но она отпрыгнула от меня, как ошпаренная.
Я обернулся на тетю Поликсену. Женщина покрутила пальцем у виска. Да я и сам в курсе, что облажался, и побежал догонять Глафиру. Если с ней что-нибудь случиться, то виноватым буду я.
- Стой! Пожалуйста! Я нечаянно!
- Ты мне граблями угрожал! - обернулась рассерженная Глафира. Шушпанчика на ней не было.
Девушка выбежала за ворота.
- Ты права! Мне просто голову напекло. Я чуть не упал на тебя.
- Осторожней! - крикнула девушка, но было уже поздно.
Я не заметил глубокую лужу и расплывшийся в ней навоз, поскользнулся и упал, увлекая за собой Глафиру. Я успел захватить подол ее платья, и она рухнула вместе со мной. Мы барахтались в вонючей жиже, ругаясь друг на друга.
- Балбес! Идиот! Посмотри, что ты наделал! Доморощенный маньяк! Как я в таком виде домой пойду?! Сначала пытался граблями платье с груди стянуть, - вопила на ультразвуке Глафира, - потом уронил меня в... в... - девушка замялась, тщетно пытаясь найти приличное слово.
- Дерьмо, - тихо ругнулся я.
Глафира услышала, умолкла на секунду и хлопнула глазами.
- Почему ты на меня повелся-то?! За что?!
- Да не повелся я на тебя! Сдалась мне твоя грудь! - ляпнул я, и Глафира, издав громкий рык, швырнула в меня г... грязью.
- Фу-фу-фу! Гадость какая! - закричал я.
- Тебе не привыкать! Ты уже по канализациям лазил!
- Прекрати! - воскликнул я и ударил кулаком по луже. Брызги долетели и до Глафиры. - Да, я - балбес! Отец бы с тобой во всем согласился. Вы оба такие принципиальные - чистюли-морализаторы, что аж тошнит! - я не на шутку завелся. Моя исповедь вызвала интерес, поэтому никто не старался меня заткнуть. - Я все время стараюсь делать как лучше, а получается как всегда. Меня либо ненавидят за то, что я богат, либо что-то требуют. Отец считает, что я - фрик, и вряд ли я изменюсь за лето. Ему придется смириться с этим, как и с тем, что меня устраивает моя жизнь! - вот так, еще чуть-чуть, и я буду считать, что мое место в луже.
Девушка выбралась на сухую дорогу и обернулась ко мне. Она больше не злилась.
- Я не твой отец, но могу сказать, что, в конце концов, тебе придется смириться или уйти жить в леса к деду. Знаешь, а до тебя только я была в Волнушках странной личностью.
- Может, вместе в леса подадимся?
- Ну уж, нет!
- Предлагаю вернуться к тете Поликсене и попросить у нее помыться, - я тоже выбрался и осмотрел себя.
Но Поликсена Даниловна была против такой перспективы и только издалека полила нас из шланга. Напор был большой, и нам лишь оставалось визжать и уворачиваться от струй.
- А ты посмотри на все оптимистично, - отплевываясь, сказал я. - Теперь ты можешь выкинуть это ужасное платье.
- Ах ты! - девушка повалила меня на землю, и мы снова испачкались. На этот раз в обычной грязи.
Как ни странно, после этого случая мы помирились. Не знаю, чем мне удалось её разжалобить, но с тех пор она была не против моей компании. Возможно, она, наконец, увидела, что мне также одиноко, как и ей.
Ну а после добровольно-принудительного душа я отправился к Митяю. Сам не зная зачем. То ли для того, чтобы мне расквасили лицо, то ли ради мира во всем мире, то есть в Волнушках.
В покосившемся домике находилась вся честная компания. Вся компания пила пиво и смотрела телевизор. Из спальни раздавался храп пьяной матери Митяя, а отца он никогда не знал. У него еще был младший брат, но его забрали в детдом. Я решил последовать совету тети Поликсены и говорить максимально правду. Начал я предельно вежливо:
- Уважаемые, Дмитрий, Савелий, Евгений и э-э... Никита.
Перестав закусывать, Митяй, Жека, Сава и Рыжий офигевши воззрились на меня. Сава выключил телевизор.
- Эй, Светка, ты чё, с дуба рухнула?! - спросил Митяй.
Я открыл рот, чтобы высказать цель своего визита, но предо мной на столе возник шушпанчик. И его видел не только я.
Сава и Рыжий, до этого не видевшие демона, только тупо таращились на него, нервно бормоча про белую горячку и зеленых инопланетян.
Демоническая белочка хихикнула и помахала нам когтистой лапкой. Шушпанчик сейчас был маленьким, не больше бутылки, и весело таращился на нас глазами-бусинками.
- Твою мать! А я только начал успокаиваться. Убеждал себя, что это галуны и паленая водка.
- И косячки... - вспомнил Жека.
- Не вспоминай! - рявкнул Митяй.
- Сначала - козел, теперь - это! - причитал Сава.
- Классно! А я завидовал вам, что все веселье пропустил. Теперь и ко мне "белочка" пришла! Какая пушистенькая! - Рыжий потянулся, чтобы погладить беличий хвост, но мы дружно заорали:
- Не трогай!
Даже демон подпрыгнул.
- Она бешеная, что ли? - Рыжий все-таки дернул "белочку" за хвост.
Писец! Я прикрыл глаза.
Демон взвизгнул, оскалился и вцепился лапками в куртку Рыжего. Что-то защелкал и постучал парню по лбу. Вспышка, гром, и вместо головы Рыжего возник орех. Шушпанчик удовлетворенно постучал коготком по ореху. Раздался пустой звук. Демон расстроенно поцокал языком. Шушпанчик замахнулся на мычащий орех хвостом, но Митяй, рыкнув, запустил в демона бутылкой. Шушпанчик взмахнул крылышками и приземлился на стол. Митяй потерял равновесие и рухнул на него же, оказавшись лицом к лицу с разгневанным шушпанчиком. Демон торжественно курлыкнул, и Митяй был заключен в его же бутылку.
- А-а! - раздалось вокруг.
Сава с Жекой повыскакивали со своих мест. Пацаны полезли прятаться за меня, чему я активно сопротивлялся. Мне не хотелось быть следующей жертвой шушпанчика.
- Эй, Коперфильд, проститеде... просите... престидижитатор хренов! Сделай что-нибудь! - во всю глотку пытался докричаться до меня Митяй из бутылки.
Я пожал плечами, в моих глазах застыл ужас. Шушпанчик размял лапки и повернулся ко мне.
- Э-э, стоять, магический террорист! Именем закона, то есть, именем Шести Просветленных Востока, именем Шести Просветленных Запада, изгоняю тебя... - начал я читать заклинание экзорцизма.
Но шушпанчик, естественно, слушать не стал, он просто махнул хвостом, и мы с ребятами разлетелись, кто куда. Я сразу в прихожую за дверь.