Страшный зверь появился в тот год в провинции Ним, что лежит у подножья Феррианских гор. Он убивал только женщин и малолетних детей, с завидным постоянством обходя мужчин-охотников и бродячих сарков, которые могли оказать ему сопротивление. Когда же магистрат Нима послал прошение в Эпиналь со слёзной мольбой королю избавить их от напасти, там отнеслись к нему достаточно скептически и выслали боевого капитана д'Аруа, командовавшего до того полком личной охраны Его величества и успевшего переругаться практически со всеми дворянами столицы, такого уж нрава был неистовый - пускай и престарелый - фианец, готовый драться на дуэли в любое время дня и ночи и по любому поводу. Однако вскоре выяснилось, что рота ничего не могла противопоставить хитрой бестии, легко уходившей от облав и не попавшей ни в одну из ловушек и засад, устроенных бравым капитаном, его и видели-то всего несколько раз. И тогда в Ним прислали шевалье Армана де Кавиля, известного больше под полушутливым прозвищем "Сумасброд" - королевского учёного очень долго прожившего в землях диковатых эльфов и принявшего участие в известной Конкисте, устроенной Иберией, Салентиной и Адрандой. Видимо, там он и сошёлся с эльфом по имени Чека'Исо - последним уроженцем города Эранидарка, уничтоженного адрандцами при невыясненных обстоятельствах. Он выходил больного и израненного эльфа и в благодарность тот стал ему верным другом и спутником. С прибытием этих двоих в Ниме и начались самые интересные события.
Глава 1.
Провинция Ним встретила нас проливным дождём, тугие струи которого хлестали нас с Чека'Исо подобно плетям халинских палачей, с которыми я был знаком, увы, не понаслышке. Мы ехали, перемешивая жидкую грязь, называемую отчего-то дорогой, лошадиными ногами. Я поплотнее запахнул воротник плаща - вода так и норовила затечь под него и ледяными струйками сбежать по спине, и надвинул пониже треуголку.
- Осень, - буркнул Чека'Исо по-эльфийски, - мне больше по нраву весна.
- В твоих землях и весной и осенью льёт одинаково сильно, - усмехнулся я.
- Осенью природа засыпает, чтобы пережить зиму, - печально вздохнул эльф, - а весной - просыпается, оживает, это совсем другое дело...
- Мне не понять, - улыбаясь под воротником произнёс я дежурную фразу Чека'Исо, когда разговор заходил о природе.
Неторопливое течение нашего разговора было прервано появлением пятерых странных типов в драной женской одежде, какую носят крестьянки и не очень зажиточные жительницы городов, однако судя по небритым мордам эти ребята ни к первым ни ко вторым не относились. Они ударами длинных сучковатых палок гнали какого-то старика и молодую женщину - на сей раз точно; вернее последние пытались бежать от типов в платьях, которые избивали их. Оставлять такое без внимания я просто не мог.
Я повернулся к Чека'Исо и коротко кивнул ему, с некоторых пор мы понимали друг друга без слов. Эльф спрыгнул с коня, разбрызгав сапогами грязь, и двинулся к замершим людям. Поняв, что у него на уме, мужики в платьях кинулись на него, потрясая палками. Может показаться, что пятеро на одного - не самый лучший расклад, я соглашусь, только уточню - для пятерых, а не для одного, если этот один - Чека'Исо.
Эльф легко перехватил палку первого мужика, вывернул ему руку, заставив отпустит нехитрое оружие, и развернувшись, ударил его спутника по лицу с такой силой, что тот рухнул в грязь, выплёвывая сгустки крови и зубы. Приняв удар третьего на середину палки, Чека'Исо отвёл оружие противника вниз и в сторону, крутанулся ещё раз и, используя инерцию разворота, буквально взвился в воздух. Щёлкнули каблуки его сапог на уровне голов мужиков в платьях и обезоруженный первым грохнулся наземь, зажимая уши ладонями. Ещё в воздухе Чека'Исо ударил своей палкой по затылку так и не успевшего перехватить свою палку третьего, приземлившись, сбил с ног ещё одного. Тот кому досталось по затылку и последний противник с неким боевым кличем ринулись в атаку, которую Чека'Исо и не подумал отбивать, он просто прошёл между ними, ввинтившись как уж, и подсёк обоим ноги палкой, одновременно уложил поднимающегося обратно.
- Вам достаточно? - поинтересовался я у стонущих в грязи мужиков, спрыгивая с седла.
Никто мне не ответил, все были слишком заняты собой.
- Что вам сделали эти люди? - Я продолжал обращаться к мужикам. - Отвечайте же, Баал побери.
- Это шарлатан, - выплюнул слова пополам с кровью любитель женской одежды. - Он потравил наших коней и ещё смеет требовать денег.
- Я вылечил их, - вытирая перепачканную бороду, возразил старик, - а они отказались платить и начали избивать меня и дочь.
- Она - ведьма! - выкрикнул кто-то из побитых. - Её место на костре!
- Лошади выздоровели? - поинтересовался я у заговорившего со мной первым.
- Да, - не подумав, буркнул он.
Что и требовалось доказать. Я наклонился над ним, сорвал с пояса болтавшийся над юбкой кошелёк и бросил его старику.
- Думаю, этого хватит, - усмехнулся я. - Поехали, Чека'Исо, у нас тут слишком много дел, чтобы ещё и с мужиками в платьях разбираться.
Остановился я у старого друга нашей семьи - маркиза Карского, воевавшего ещё вместе с моим отцом. Я давно не был у маркиза и забыл как красив его родовой замок, выстроенный на руинах поместья эльфийского лорда, причём почти не меняя изначальной архитектуры. Чека'Исо же довольно скептически отнёсся к нему. Ему совсем не понравился замок, стоящий на развалинах его народа, да ещё и не удачно - по его мнению - копирующий его постройки. В этом я был склонен скорее согласиться с ним, потому что видел эльфийский город своими глазами, пускай только один, но его мне вполне хватило. Однако, не смотря на это, замок маркиза Карского всё равно был очень и очень красив.
Чопорный привратник в расшитой золотом ливрее спросил моё и имя, покосился на Чека'Исо, однако пропустил нас обоих без дальнейших расспросов, крикнув мальчишке-конюху, чтобы принял наших коней. Не успели мы спешиться, как из особняка, игравшего - впрочем не слишком убедительно - роль замкового донжона, к нам вышли маркиз в сопровождении юноши, в котором я не без туда узнал его сына. Ничего удивительного, я ведь не был здесь лет десять, в моё последнее посещение он был ещё мальчишкой, мне же тогда было столько лет, сколько сейчас ему.
- Шевалье де Кавиль, - улыбнулся мне старый маркиз, распахивая объятья.
- Маркиз Карский, - ответил я столь же наигранно официально, обнимая старика, которого любил также сильно, как и покойного родителя.
- Как живёт Эпиналь? - начал светскую беседу маркиз.
- Блистательно, как и всегда, - ответил я.
- Он окончательно погряз в развлечениях, - огорчённо протянул маркиз.
- Нет, - покачал головой я, - каждый раз он погружается в них всё сильнее и сильнее, хотя, кажется, это уже невозможно. Но для нашего величества преград нет.
- Ох, - вздохнул маркиз, провожая меня в дом, - я совсем заболтал тебя. Прости старика, идём, твои комнаты готовы. - Остановил слугу и бросил ему: - Проводи эльфа в комнаты для слуг.
- Нет, - покачал головой я, - Чека'Исо живёт со мной.
Маркиз покосился на меня, но ничего не сказал. Комната, куда привёл нас маркиз была одной из лучших в доме, окинув её взглядом, я с иронией солдата, больше привыкшего к ночёвкам палатках, а то и вовсе под открытым небом, отметил, что в этой комнате можно было разместить не меньше пары взводов, а если потесниться, то роту - естественно, если считать только солдат.
Проводив нас, старый маркиз ушёл, однако его сын остался и продолжал играть роль доброго хозяина. Мы были интересны ему. Ну конечно, блистательный шевалье из ещё более блистательного Эпиналя и его таинственный спутник - эльф, это же просто благословение Господне для юноши выросшего в глуши, где нет никаких развлечений, кроме охоты и стычек с сарками, в которые старый маркиз, зная его гипертрофированную заботливость, его не пускал.
- Шевалье, - сказал юноша, - можете располагать мной полностью. Я буду рад стать вашим гидом по нашей глуши.
- Оставьте, молодой человек, - усмехнулся я. - Перейдём на "ты". Так всем будет проще.
- Ну, слава Господу, - рассмеялся юноша, опускаясь в кресло. - А то я уже устал от чопорности нашего местного дворянства. Тут же все - почти ровесники моего батюшки, можете себе представить. Один только Жан-Франсуа - сын графа де Вьерзона; всего на пару лет старше меня, но он, уж прости, Арман, настоящий сумасшедший. Я дружил с ним до того, как он уехал в экспедицию на Модинагар, оттуда он вернулся совершенно другим человеком, и дело даже не в том, что он потерял там левую руку. Он действительно тронулся умом.
Во время его монолога я судорожно пытался припомнить имя юного де Морнея (именно таково было родовое имя маркизов Карских), однако на ум ничего не приходило, а называть его по родовому имени после предложения отбросить все формальности было бы попросту невежливо. Придётся как-то выкручиваться.
- Послушай, расскажи обо всём, что у вас тут твориться? - поинтересовался я. - Я видел каких-то людей в женских платьях.
- Дрались они, как солдаты, - заметил Чека'Исо и от звука его спокойного голоса юный де Морней чуть не подпрыгнул. Я же улыбнулся, прикрыл рот ладонью, манера встревать в разговор с репликами, порой и не относящимися к делу, приводила иных моих знакомых, в особенности женщин, в ярость, зачастую из-за того, что они пугались неожиданно прозвучавшего голоса в характерным акцентом. Когда хотел эльф мог быть совершенно незаметным, даже если сидел или стоял всего в паре шагов от тебя.
- Это и были солдаты, - титаническими усилиями стараясь придать лицу прежнее выражение произнёс де Морней (я вспомнил, наконец, его звали Андре). - Капитан д'Аруа придумал переодевать своих людей в женские платья, потому что Зверь нападает только на женщин и детей. Но Зверь не обращает на этих "дам" ни малейшего внимания, он обходит из седьмой дорогой, нападая на действительно беспомощных. - Он помолчал с минуту и добавил: - Наш здешний пастырь - личный исповедник мадам де Вьерзон, Морис Лежар; считает, что Зверь - демон Долины мук, посланный нам во испытание Веры.
- После событий в Брессионе и Виисте, - покачал я головой, - я бы этого не исключал.
- В нашей глуши про эти события почти ничего не известно. Расскажи о них, что знаешь.
- Вряд ли много больше твоего, Андре. Вся информация о них полностью в руках Церкви, а клирики не горя желанием поделиться ими. Брессионе развалился под ударом стихии, это я знаю точно, но то, что началось там после. Это лишь смутные слухи, но они жуткие и отвратительные, что-то об оживших мертвецах, бродящих по разбитым улицам и всё в том же духе. Про Виисту известно и того меньше, там некто по имени Делакруа вытворял разные мерзости, превращая города в могильники, и помогал повстанцу по имени Вильгельм Телль, а после погиб во взрыве, поглотившем развалины какого-то пограничного форта. А может и не погиб, потому что на мести взрыва обнаружили только выгоревшую землю. В общем, это и всё, что я знаю.
- Может сменим тему, - предложил де Морней. - Не слишком-то подходящий разговор для осеннего вечера. Поведайте провинциалу о блистательном Эпинале.
- Он блещет так, что можно ослепнуть, - невесело усмехнулся я. - Его величество и двор почти не интересуются жизнью страны, всем заправляет некоронованный король - кардинал Рильер, организовавший несколько интересных органов власти, практически лишивших короля реальных полномочий в управлении страной. Но думаю, тебе это не интересно. Вот это, - я вытащил из сумки, которую слуга принёс в мою комнату пару эпинальских печатных изданий довольно фривольного содержания, прихваченных с собой в дорогу, чтобы не скучно было, - развлечёт тебя гораздо больше чем я.
- О "Проводник в ночи" и "Шевалье де Разгуль", - улыбнулся де Морней, разглядывая отпечатанные на отличной бумаге картинки. - У нас и "Нимскй вестник" выходит только когда станок провинциальной типографии заставляют хоть как-то работать.
Я не сумел удержаться и зевнул, едва успев прикрыть рот рукой.
- Я утомил тебя, прости, Арман, - почти скороговоркой выпалил де Морней, в голосе его читалось явное нетерпение. - Я оставляю тебя. - Он поднялся и настолько быстро насколько позволяли минимальные приличия вышел.
Когда мы с Чека'Исо остались одни, я встал, подошёл к кровати и плюхнулся на неё навзничь, даже не подумав убрать с неё простынь.
- И что ты обо всём этом думаешь? - спросил я эльфа.
- Здесь властвует зло, - ответил он, вытягивая длинные ноги. - Оно разлито в воздухе.
- Да уж, там где солдаты бегают в женских юбках, явно твориться что-то не то. - Хотелось пошутить, но вышло как-то не слишком смешно. - Странно, я знаю старину д'Аруа, до чего же надо было довести его, что н стал переодевать своих людей в женщин.
Чека'Исо предпочёл промолчать. Я же лишь пожал плечами и начал раздеваться, как бы то ни было, а устал я нечеловечески.
Утром после лёгкого завтрака с маркизом и его сыном мы с Чека'Исо отправились в местный приход, где находились люди, которым повезло - или наоборот - выжить после встречи со Зверем. Нас сопровождал, как и обещал, Андре де Морней, ему явно было не по себе от предстоящей встречи с живыми свидетельствами чудовищной деятельности Зверя.
- Послушай, Арман, я останусь снаружи, - произнёс он, когда мы подошли к приходской лечебнице. - Не выношу этого места.
- Оно полно боли, - произнёс Чека'Исо, заставив его в очередной раз вздрогнуть.
- Вот именно, - несколько смущённо буркнул Андре. - Я буду в магазине оружейника Жерара, он, кажется, привёз иберийские фалькаты, а я, знаешь ли, неравнодушен к разного рода саблям.
- Ступай, конечно, - кивнул я. Зачем мучить паренька, в отличии от меня совершенно не привыкшего к крови, боли и зрелищу людских страданий, и, дай Господь, чтобы он никогда к ним не привык.
Первое чем встретила нас лечебница был тяжкий дух застоявшейся боли, состоящий из запахов пота, гноя, крови и всего в том же, простите за глуповатый каламбур, духе. К нам вышел тощий монашек в рясе с белым крестом ордена святого Каберника, то и дело нервно проводивший ладонью по вспотевшей тонзуре.
- Чего угодно, господам? - поинтересовался он, косясь на Чека'Исо.
- Моё имя Арман де Кавиль, - отрекомендовался я, - а это мой друг и спутник Чека'Исо. Я прислан сюда Его величеством дабы покончить со злом, которому дано имя Зверь. Сюда же я пришёл, чтобы осмотреть жертвы этого зла.
- Конечно-конечно, проходите, - покивал клирик, пропуская нас внутрь. - Я меня зовут Альдо, просто брат Альдо. Я забочусь о тех несчастных, на кого напал Зверь. Ведь это мой долг, как монаха Каберника...
Он продолжал что-то ещё бубнить в полголоса, скорее даже для себя, как видимо привык уже делать за долгие годы общения с больными, которые не могут ответить. Он проводил нас в отдельную комнату, где лежали на кроватях израненные Зверем дети.
- Детей выжило после встречи с бестией больше чем взрослых. Они успевали сбежать.
- Пока Зверь расправлялся с их матерями, - уронил короткую реплику Чека'Исо, от которой клирик Альдо закашлялся и опустил глаза, как и любой священнослужитель он предпочитал не задумываться о некоторых сторонах жизни.
- Вы знаете, - отдышавшись произнёс он, - кое-кого Зверь словно намерено оставляет в живых, чтобы они рассказали остальным об ужасе, который он несёт с собой.
- Предполагаете, что им движет чья-то воля? - поинтересовался я у клирика.
- Или же он сам обладает нечеловеческим, извращённым, злобным разумом, более присущим тем, о ком лучше не вспоминать и в лучшие времена, нежели нынешние.
- А что говорят выжившие? - решил я уйти со скользкой темы.
- Вот этот мальчик. - Альдо указал на паренька лет десяти-двенадцати. - Его зовут Никки. Он видел Зверя, как вы - меня. Никки, расскажи господам.
Мальчик посмотрел на меня, на бледном лице его отразилась теня былого страха, пережитого при встрече с чудовищем.
- Погодите минутку. - Я присел на край его постели и вынул из сумки, висевшей на ремне перекинутом через моё плечо, небольшой планшет и лист бумаги, из кармана извлёк свинцовый карандаш. - Расскажи мне как он выглядит, я его нарисую, а после ты скажешь, похоже или нет.
- Он большой, - начал мальчик, Никки, - очень.
- Как дом? - уточнил я.
- Нет, - помотал головой мальчик, - как три волка.
- Так это волк?
- Не знаю, на наших волков он не похож, но всё-таки он - волк.
Я набросал очертания громадной фигуры, напоминающей волка.
- А зубы? - продолжал я расспрашивать Никки. - Какие у него были зубы?
- Во. - Он развёл большой и указательный пальцы максимально, насколько смог. - Два раза по столько.
Я добавил в бестии, начавшей вырисовываться на листе, эту характерную деталь...
И пошла работа. Я расспрашивал детей, женщин, солдат, из тех, кого капитан д'Аруа вывел на первую - и единственную удачную - охоту на Зверя, хотя назвать её удачной язык не поворачивался. Бестия покалечила почти половину роты, многих отправила в могилу. Рядом с ними лежали и те, кого отходил Чека'Исо, правда они не подали виду, что узнали нас.
- Его глаза горели огнём Долины мук... - почти шепчет женщина, по горлу которой лишь вскользь прошлись клыки Зверя.
- На лапах когти, как у пса или волка, но гораздо больше и подвижней. Уж я-то их рассмотрел... - пытается пошутить сержант с разорванным лицом, пропитанная лекарством повязка скрывает оба его глаза.
- ...и гребень был, - дополняет картину почтенная матрона, укрытая простынью до самых подбородков, - как будто иглы торчат...
- ... а он как прыгнет на меня с горы, - чудом выживший мальчонка лет пяти произошедшее воспринимает, скорее, как самое интересное в его жизни приключение, - и ноги не сломал. Я бы если бы спрыгнул с такой точно все ноги переломал бы, да-да. А ему - всё равно. А потом ещё раз ка-ак сиганёт прямо через меня - и ни лапой не задел.
- ... нет, благородный господин, не было у него хвоста, - милая девушка пытается кокетничать со мной даже на больничной койке.
Ну и всё в том же духе. Мне рассказывали, я слушал, рисовал, показывал, добавлял детали, сравнивал разные рисунки, давал их пострадавшим. В итоге на листе - пятом или шестом по счёту - обозначился портрет громадной бестии о четырёх лапах, с вытянутой мордой и мощными челюстями, с клыками длиной около пяти - пяти с половиной дюймов, горящими красным пламенем глазами - на это указали практически все, кто его видел - и гребнем из длинным не то игл не то шипов а спине. Если предположить здесь наличие козней Баала, то мои скромные познания в науке демонологии позволяют обозначить этого монстра как баалову гончую или нечто в этом роде. Хотя стоило бы проконсультироваться со специалистом, брат Альдо в этом деле мне не помощник, однако представители ордена Изгоняющих Искушение тут быть должны, надо осведомиться у целителя.
- Да есть, - кивнул брат Альдо. - Из самой Салентины, лично Отцом Церкви Симоном VIII прислан, неслыханная честь для нашей глуши. Его зовут брат Гракх, но кое-кто прозвал его Мертвоголосый, у него и вправду голос тот ещё... Но вы его навряд ли в городе сыщете, он всё больше по лесам и горам рассекает - Зверя ищет.
- Вы ведь так или иначе контактируете с ним, не так ли? - уточнил я. - Передайте, что я искал с ним встречи и хочу поговорить насчёт происхождения Зверя.
- Конечно, шевалье, кивнул несколько раз, как делал это, похоже, всегда, брат Альдо, - обязательно передам при первой же встрече.
Распрощавшись с целителем мы, наконец, покинули лечебницу и, отойдя на приличное расстояние от неё, рискнули вдохнуть воздух полной грудью. Первым делом направились в тот самый оружейный магазин, куда ушёл юный де Морней.
Мы застали сына маркиза Карского размахивающим на заднем дворике длинной саблей с закрытой гардой в виде переплетённых листьев и лозы дикого винограда. Оружие, и вправду, было превосходным, иберийской или салентинскй ковки, мы подобного сделать при всём желании не можем - не силён наш народ в работе с металлом.
- Ты только посмотри, Арман, - восхищённо выпалил де Морней, становясь совсем похожим на мальчишку, получившего на день рождения отличную игрушку, - какая работа, а баланс, а острота, да она платок разрежет.
Я был равнодушен к оружию, ибо и вот такая сабелька, и обычный драгунский палаш со скверным балансом, какие полковой кузнец срабатывает по десятку в день, не особенно утруждаясь и следя за качеством, если их всадить в брюхо врагу одинаково выпустят ему кишки, которые плюхнутся тебе под ноги с мокрым шлепком.
- Нет, Арман, ну как ты можешь не восхищаться такиморужием?! - не переставал восхищаться де Морней.
- Я предпочитаю прямые клинки, - лишь бы отговориться, бросил я. - Сабля хороша в конном бою, особенно против пеших, а когда стоишь на земле лучше орудовать шпагой, палашом или мечом.
- Позвольте с вами не огласиться, шевалье, - вдруг встрял в разговор сам оружейник - мастер Шарлей, невысокий тщедушного телосложения человек, какие бывают - по опыту знаю - самыми опасными противниками, никогда точно не знаешь чего от них ждать. - Хорошая сабля, если уметь ею пользоваться, может оказаться куда эффективнее шпаги или меча.
- Ну нет. - Кое в каких вопросах я бывал упрямее сотни ослов. - Сабля - это оружие конника, как изогнутым клинком вот вроде этого, к примеру, сделать глубокий выпад, чтобы попасть в межреберье?
- Очень просто, шевалье, - усмехнулся мастер, - позвольте, юноша. - Он взял у де Морнея саблю, который расстался с ней крайне неохотно, на ум снова пришла ассоциация с мальчишкой, никак не желающим расставаться новой игрушкой. - Смотрите, шевалье. - Он встал в первую позиция и в одно мгновение выгнулся в глубоком выпаде, причём держа саблю так, что клинок был повёрнут плоскостью параллельно земле. Замерев, мастер Шарлей повернул ладонь, вернув клинок в обычное положение, и продолжил движение.
- Вот так-то, - усмехнулся он, опуская оружие. - Как вы, шевалье, сумеете шпагой или даже мечом так разделать противнику лёгкое? Вот с помощью изогнутого клинка это вполне возможно.
- Противнику, которого ткнут в грудь, пробив лёгкое, я думаю, всё равно.
- Не скажите, не скажите, шевалье. И вообще, мы с вами можем долго спорить, на словах друг другу ничего доказать нам не удастся. Я вижу, что упрямство моё ничуть не уступает вашему.
- Хорошо, - кивнул я, сбрасывая камзол и передавая его Чека'Исо, статуей замершему неподалёку от нас. - Там где бессильны слова, пускай зазвенят клинки. - Я обнажил свою шпагу и бросил её ножны вместе с перевязью ему же. Эльф без труда поймал и их, хоть через правую руку его и был уже переброшен камзол. - Итак, мастер, чьё упрямство окажется сильнее?
- Быть может, некоторая защита не помешает, - удивился мастер Шарлей. - Вы в одной рубашке, а оружие заточено до бритвенной остроты... В магазине есть камзолы и наручи из плотной кожи, я пошлю за ними помощника...
- Если только ни нужны вам, мастер, - усмехнулся я, чертя кончиком шпаги подобия цинохайских иероглифов, - моя шпага навряд ли уступает в остроте вашей сабле.
Эти в высшей степени дерзкие слова поразили оружейника в самое сердце, ибо он атаковал меня с места, явно желая проучить наглеца. Он крутанулся вокруг себя, широким выпадом целя мне в грудь, как раз в межреберье, как показывал до того. Я увернулся, попытавшись достать мастера Шарлея, но куда там. Попасть в тот ртутный шарик, в который обратился мой противник, оказалось просто немыслимо. Шарлей вертелся, уходя от моих выпадов и изредка отвечая молниеносными контратаками, парировать их или же, по крайней мере, уворачиваться было совсем нелегко. И ещё мне всё время казалось, что мой противник дерётся не в полную силу, постоянно сдерживая себя, не давая воли полностью проявиться своему мастерству. О своих способностях в фехтовании я был не самого высокого мнения, я нигде специально не учился этому искусству и бросать вызов оружейнику с моей стороны было несколько опрометчивым поступком. Ну да делать нечего, остаётся вертеться, как в переносном, так и - по большей части - в прямом смысле.
И вот, когда казалось, что больше я выдержать уже не смогу, мастер Шарлей далеко в сторону отбросил клинок моей шпаги сильным ударом в середину клинка и вместо того, чтобы продолжить атаку, неминуемо приведшую к моему поражению, отступил на полшага и провёл по лбу рукавом.
- Где вы учились фехтовать, шевалье? - поинтересовался он, переводя дыхание.
Я же едва сдерживался от того, чтобы опуститься прямо на землю, плюнув на все приличия, однако отвечать пришлось, держать паузу дольше было бы просто невежливо.
- На полях сражений, мастер, - вымучил я фразу, горло словно стянул стальной обруч. - И немного у маэстро Шарля ле Руа, но это было очень давно.
- Его школа чувствуется в ваших движениях, теперь ясно, кто заложил основы, - больше самому себе покивал оружейник, - но в остальном... Такое смешение стилей и школ. Салентинская, иберийская, даже кое-что из Билефельце. Гремучая смесь... - Он усмехнулся. - И ещё у вас мелькали какие-то приёмы, я таких ни разу не видел.
- Это мастерство моего народа, - произнёс Чека'Исо, возвращая мне перевязь и камзол.
- Вы, уважаемый мастер эльф, обучили шевалье ему, не так ли? - осторожно поинтересовался мастер Шарлей.
- Нет, - ответил Чека'Исо, так как я по опыту знал, что пояснять ничего он не станет, то взял роль рассказчика на себя.
- Чека'Исо - жрец своего народа, а их искусство боя глубоко засекречено и передаётся строго от одного жреца другому, никак иначе.
- А, - разочаровано протянул мастер Шарлей, - я-то уже хотел попросить вашего спутника, шевалье, показать мне несколько приёмов или провести пару тренировочных поединков...
- Я могу показать ему, как сражались эльфы-воины Эранидарка, - равнодушно бросил Чека'Исо. - Я владею не только мастерством жреца.
- Я был бы весьма признателен вам, - улыбнулся оружейник, - если вы, шевалье, одолжите его мне ненадолго...
- Чека'Исо - не раб и не слуга мне, - несколько грубее чем следовало бы прервал я мастера Шарлея.
- О, - смутился он, - простите, я - салентинец, понимаете, у нас своеобразные взгляды на взаимоотношения между расами.
- Не стоит, - улыбнулся Чека'Исо. - Мыслей многих эльфов по поводу этих взаимоотношений вам, людям, лучше не знать.
По сей видимости мой спутник пребывал в хорошем расположении духа, ко всему прочему ему явно понравился мастер оружейник и он совсем не прочь был пофехтовать с ним.
- Так что вы узнали там, в лечебнице? - спросил меня де Морней, когда мы покинули магазин мастера Шарлея, причём на поясе юноши красовалась та самая сабля, которой оружейник фехтовал со мной.
- Вот так, по мнению пострадавших, выглядит Зверь. - Я протянул ему листок с окончательным вариантом изображения бестии.
- Ну и тварь, - высказал своё мнение де Морней. - Точно из Долины мук вылезла.
- Вполне возможно, - не стал отрицать я, - но я достаточно попутешествовал по нашему миру и знаю, что природа может сотворить и не такое. К примеру те же мантикора, выверна, вайверн - её близкий родич и даже дракон, не являются порождением козней Баала, они такие же представители фауны, как обычная ящерица или волк.
- Ну ты как скажешь, Арман, - рассмеялся де Морней, - разве ящерицы летают или дышат пламенем?
- Нет, - согласился я, - но тут дело не в этом. В отличии от тех же демонов или вампиров или суккуб с инкубами, драконы, хоть и дышат огнём, всё же создания из плоти и крови и не более того. А вообще, всё это метафизика, в ней клирики разбираются лучше нас, простых смертных.
- Арман, если честно, я проголодался, как волк, - сообщил мне Андре, - хотя зрелище в лечебнице, отбило тебе аппетит...
- Не беспокойся, Андре, - усмехнулся я, - мне уже много лет ничто не может отбить аппетита. Веди, есть я хочу не меньше твоего.
Де Морней привёл нас в небольшой ресторанчик, даже скорее харчевню, носящую гордое название "Утка". Меня так и подмывало поинтересоваться какую именно утку имел ввиду хозяин, когда давал харчевне такое имя, однако сдержал своё неуёмное чувство юмора, не желая портить волчий аппетит сыну маркиза Карского. Блюда, к слову, в "Утке" подавали очень и очень приличные, да и есть мне, и вправду, хотелось зверски. Однако всё время нашего обеда мне не давал покоя некий человек, сидевший в углу и даже не притронувшийся к своей нехитрой еде и пиву, он то и дело бросал на нас взгляды из-под широкого поля своей шляпы с высокой конической тульей, украшенной тремя серыми перьями, которая выдавала в нём охотника на ведьм высокого ранга.
Его заметил и Чека'Исо. Ладонь эльфа словно сама собой нырнула за пазуху и тут же вернулась обратно на стол. Этот с виду вполне невинный жест означал, что он проверил длинную перевязь с несколькими десятками деревянных метательных кинжалов, которые в его руках становились поистине смертоносным оружием.
Однако применять его не понадобилось. Ибо когда мы покончили с едой, охотник на ведьм преспокойно поднялся со своего места, так и не притронувшись в еде, и подошёл к нам, придвинув стул из-за соседнего столика.
- Вы искали встречи со мной, шевалье де Кавиль, - произнёс он жутковатым голосом, - брат Альдо так сказал. Я брат Гракх.
- Приятно познакомиться, - вежливо произнёс я. - Я так понял, вы знаете, кто перед вами, представляться нам нет нужды. - Да уж, действительно, Мертвоголосый.
- Вашему другу-эльфу не стоит утруждать себя проверкой своего арсенала, - продолжал охотник. - Я - мистик и метательной оружие, даже эльфийское, против меня бессильно, к тому же я вам зла не желаю, а о встрече вы сами просили.
- Верно, - кивнул я. - Я просил брата Альдо сообщить вам о том, что я хотел бы встретиться с вами, - внёс я некоторую ясность в наш разговор. - Я хотел проконсультироваться у вас относительно природы Зверя.
- Брат Альдо сказал мне и об этом. Я считаю, что Зверь - существо из плоти и крови и принадлежит нашему миру от и до.
- Интересные речи для клирика, а тем более, баалоборца - Я начал опасную игру, как говорят халинцы, встал пятками на клинок. - Если Зверь - не порождение Баала, то, простите, что бы делаете здесь? Ведь король приказал охотиться на тварь капитану д'Аруа и теперь мне.
- А кто вам сказал, что я охочусь на Зверя? - поднял на меня взгляд проницательных чёрных глаз брат Карвер. - Или вы считаете, что тут нет дела для Изгоняющего Искушение, а?
- Вам виднее, - как можно равнодушнее пожал я плечами. - Я всегда был примерным сыном Церкви.
- Приятно видеть перед собой такого, - растянул губы в неживой улыбке мистик, - раньше мне как-то не встречались. По роду занятий я имею дело, в основном, с грешниками, издержки профессии. А сейчас, простите, мне пора. Приятно было поговорить в верным сыном Церкви.
Как только брат Гракх покинул харчевню, де Морней шумно выдохнул и глотнул вина.
- Аж мурашки по коже, - признался он.
Покончив с обедом, мы поспешили покинуть "Утку", в которой кажется даже стало на несколько градусов холоднее. А в замке нас ждало приглашение на приём к графу Фионскому. Как объяснил мне де Морней, граф Фион - первый нобиль провинции и на приёме у него соберётся всё местное дворянство, приглашение туда значило, что на меня желают посмотреть и узнать, что у меня, собственно, на уме и что я намерен предпринять для искоренения зла, терроризирующего провинцию.
Что же, чего-то в этом роде я и ожидал.
Глава 2.
Принимали нас граф и графиня де Вьерзон - люди немолодые, но, в общем, приятные, хотя - Пьер, хозяин дома, был несколько приятнее, в его супруге Жермоне, салентинке по рождению, было нечто отчётливо неприятное, слишком уж хитрые взгляды она бросала на меня. А вот её дочь - Елена мне очень и очень понравилась, неуловимо похожая на отца, она унаследовала красоту матери, и хоть и пыталась выглядеть благонравной девицей из хорошей семьи, всё равно характер и острый язычок её не раз давали о себе знать. Особенно доставалось юному поэту Максиму де Боа, который, похоже, считал себя не на шутку влюблённым неё и не раз и не два мы имели несчастье выслушивать его вирши и комментарии к ним, отпускаемые юной Еленой де Вьерзон. Громче всех над ними смеялся её брат - однорукий Жан-Франсуа, который больше удался в мать - чёрными как смоль волосами и смуглым оттенком кожи. Глядя на него, я был склонен согласиться с де Морнеем, - у наследника графа Фионского явно были не все дома, либо он намерено бросал вызов всему обществу, собравшемуся за столом, а, что более вероятно, всему миру. От шуточек, им отпускаемых морщились и его родители и сестра с виршеплётом, но в подлинный ужас они приводили Бернарда де Сен-Жамона, смешного дворянина, говорившего немного в нос и при этом ещё и картавящего, а исповедника графини Мориса Лежара заставляли укоризненно качать головой. Лишь меня да капитана д'Аруа грубости молодого человека оставляли равнодушным, мы оба привыкли к подобному поведению. Сын хозяина дома чувствовал свою безнаказанность - правила хорошего тона не позволили бы ни мне ни д'Аруа вызвать его на дуэль. Капитан, к слову, лишь раз обмолвился о происшествии на границе провинции, да и то бросил лишь одну реплику:
- Мои люди сообщили мне, что вы с вашим спутником отделали их, правильно сделали.
- Ваши люди, капитан, ведут себя, как разбойники, - прогнусавил Сен-Жамон. - Видит Господь, я бы лучше раздал те деньги, что я плачу на их содержание, нищим.
- Так сделайте это благое дело! - хохотнул Жан-Франсуа. - На том свете вам зачтётся, не так святой отец? Ни одно благое дело не должно остаться безнаказанным! - И он шутовски потрепал пустой рукав, демонстрируя его всем собравшимся.
- Жан-Франсуа, - оборвала его эскападу мать, - тебе вредно столько пить.
- Мне, матушка, вредно столько не пить, - возразил тот, - в противном случае я свихнусь окончательно.
- Так как же вы, шевалье, намерены покончить со Зверем? - чтобы разрядить обстановку поинтересовался Лежар.
- Я ещё не знаю, - пожал плечами я, - слишком мало сведений о нём я сумел собрать.
- И как по-вашему, это действительно посланец Врага рода людского? - раздался приятный голос.
В комнату вошёл высокий мужчина с бледным лицом и седыми волосами, хотя он и не был старым, одетый по последней моде, однако пестроте предпочитавший строгий чёрный цвет, что в наши дни встречается довольно редко. Оружия он не носил, однако во всей осанке его и манере держаться сквозило врождённое благородство, не оставлявшее места для малейших сомнений в его происхождении.
- Простите мне небольшое опоздание, - улыбнулся он хозяевам, - граф, графиня. - Он занял место как раз по левую руку от Жана-Франсуа, мгновенно угомонившегося при его появлении и вплотную занявшегося уничтожением вина. - Так вы не ответили мне, шевалье... Мы не были друг другу представлены.
- О, простите старой даме небольшую забывчивость, - ещё милее улыбнулась Жермона де Вьерзон, продолжая играть роль гостеприимной хозяйки. - Эжен де Бренвиль, Арман де Кавиль.
- Приятно познакомиться, - сказал вновьприбывший, кивая мне.
- Взаимно, - ответил я.
- И всё же мой вопрос, шевалье де Кавиль, - напомнил де Бренвиль, - каков будет ваш ответ?
- Как я уж сказал благородным господам, у меня слишком мало сведений, чтобы высказываться однозначно, но если судить по описанию, которое дают выжившие очевидцы, я скорее склонен предположить, что - Зверь бестия из плоти и крови, а не создание Баала. Того же мнения и брат Гракх, я поговорил с ним вчера.
- Тот самый шпон Хитрого коибрийца? - усмехнулся де Бренвиль. - Что же он здесь делает в таком случае?
- Я спрашивал у него, но он отговорился тем, что у баалоборца и без Зверя достаточно дел.
- Славный ответ, - встрял Жан-Франсуа, - ему наши дожди мешают разводить костры, не иначе, а то бы он уже расстарался вовсю. Этим салентинцам только дай волю. - И он вновь хрипло рассмеялся, поднимая бокал, полный вина.
- Гракх - не салентинец, - покачал головой де Бренвиль, - как и все мистики, он не имеет национальности. Вообще же он - подданный Иберийской короны, был по крайней мере, когда я встречался с ним в последний раз.
- Так вы знакомы? - удивился я.
- У меня довольно широкий круг знакомств, - усмехнулся де Бренвиль. - Итак, если Зверь - не тварь Долины мук, то кто же он?
- Существо из плоти и крови, как любое животное в нашем мире и, не сочтите за бестактность, мы, люди.
Это моё заявление привело общество, за исключением Жана-Франсуа и де Бренвиля, повергло в изумление, но, видимо, все слишком привыкли к эксцентричным выходкам графского сынка, потому что почти сразу прерванные ею разговоры продолжились, будто бы я ничего такого не сказал.
- Я не могу понять и принять вашей позиции по этому вопросу, - произнёс Морис Лежар, - но даже если вы правы, то не можете отрицать, что Зверь послан нам в предупреждение о будущей каре, кою обрушит на нас, если мы продолжим жить той жизнью, как сейчас.
- Быть может и так, - признал я, - и всё же он убивает не закоренелых грешников, но женщин и детей, а также демонстрирует всем и вся собственную мощь, оставляя некоторых в живых. Не слишком ли избирательно для кары Господней?
- Неисповедимы пути Его, - возвёл очи горе клирик. - И не нам судить о них.
- Очень удобная отговорка, отче, - рассмеялся своей шутке Жан-Франсуа, - особенно если ответа а вопрос не знаешь!
- Жан-Франсуа, - оборвала его мать, - по-моему, тебе достаточно на сегодня вина...
- И общения, - буркнул Жан-Франсуа, поднимаясь. - Прощу прощения за то, что ухожу так рано.
- Ему всё хуже, - грустно протянула Елена, - а мне всё чаще вспоминается, каким он был в детстве, как мы играли вместе.
- Вас было водой не разлить, - горько усмехнулся её отец. - И что только потянуло его на Модинагар?
- Говорят под солнцем этого континента у людей плавятся мозги, - блеснул знаниями Максим де Боа.
- Вам это не грозит ни в малейшей степени, - прокомментировала его очередную глупость Елена.
Поэт скрипнул зубами от гнева и уткнулся носом в свою тарелку. И правильно сделал, есть - это самое умное, что он мог дела своим ртом. От его виршей у меня лично начинало першить в горле.
- Что вы намерены предпринять в охоте за Зверем? - спросил у меня граф. - Ни один из общепринятых способов результатов не принёс. Мы устраивали на него облавы едва ли не всей провинцией, но никто даже не увидел Зверя, он словно знал о них и сидел в своём логове безвылазно. Зато после, убивал гораздо больше людей и делал это более жестоко. Мы завалил леса хитрыми ловушками и капканами, но в них попадались лишь охотники, солдаты капитана д'Аруа и несколько беглых каторжников, обитавших в округе. Идея с переодевание в женщин также эффекта не дала.
- Она отличалась особенной гениальностью, - почти про себя произнёс Морис Лежар.
- Ели у вас нечто получше, то предложите, - резко ответствовал ему фианец. - Я готов уже на всё.
- Молитвы и неустанное служение Господу...
- Я это уже слышал, - оборвал клирика д'Аруа, он, как любой уроженец Фианы, не испытывал особого пиетета перед служителями Церкви. - Многие - да почти все! - жертвы Зверя были честными прихожанками, в отличии от меня, однако я - жив, а они - нет.
- Прекратите немедленно этот спор, - оборвала обоих графиня. - Достаточно и одного возмутителя спокойствия. Стоило только моему сыну покинуть нас, как вы принялись играть его роль.
Мысленно я ей аплодировал, железного характера ей было не занимать. Искренне сочувствую графу, ссориться с такой женщиной - дело в высшей степени неблагодарное и даже опасное, а уж изменять ей!.. О результатах я мог только догадываться и от догадок мне становилось зябко, хоть и было в комнате хорошо натоплено.
Однако, не смотря на усилия графини, былая атмосфера так и не восстановилась. Первым засобирался и покинул нас де Сен-Жамон, а почти сразу после него Максим де Боа, который явно только и дожидался того, чтоб кто-нибудь из гостей ушёл и его собственный уход не выглядел паническим бегством, каковым на самом деле являлся. Ну а там и я покинул собрание, распрощавшись со всеми и отметив в памяти, внимательно присмотреться к этому де Бренвилю и расспросить о нём де Морнея сразу по возвращении.
В Шато Морней я вернулся ближе к вечеру и не застал там ни самого юного де Морнея, ни Чека'Исо. Как поведал мне старый маркиз его сын и мой спутник пропадали в городе, куда уехали порознь и с разными целями. Я провёл вечер в компании самого маркиза, рассказывая ему о буднях Эпиналя, которые его весьма интересовали, он же поведал мне много интересного о прошлом - о битвах, в которых он участвовал вместе с моим отцом, также травил обычные байки, которые я не раз слышал от покойного родителя. Когда же сгустились сумерки, а ни Андре, ни Чека'Исо так и не вернулись, мы разошлись по своим комнатам и лично я завалился спать.
Разбудил меня Чека'Исо. Не знаю, спал ли он в эту ночь вообще или просто успел одеться прежде чем поднимать меня с постели. Я поднялся и с помощью эльфа привёл себя в порядок, оделся, вооружился (как обычным оружием, так и кое-чем, что не видно сразу) и вышел в общий зал замка.
Там за столом сидели маркиз с сыном, правда вид у обоих был достаточно кислый - особенно у Андре - и можно было понять, что сын почти всю ночь прошлялся в городе, а отец не спал, ожидая его. Позавтракав, я спросил у Андре, что слышно в Ниме (такое название носил главный город провинции, жители её, видимо, не отличались особенно развитым воображением) о Звере.
- Он убил девушку в лесу, - ответил он и лицо его сделалось ещё кислее, - в полумиле от города.
- Конечно. - Андре также отложил вилку. - В наших лесах и предгорьях заблудиться проще простого. К тому же посмотреть на вашу работу, мне тоже очень хотелось бы.
- В лечебнице ты на мою работу смотреть не захотел, - поддел я его и предупредил: - В лесу моя работа будет выглядеть куда неприятнее на вид.
Андре покосился на меня, но ничего не сказал. Чека'Исо улыбнулся мне с немым укором, я усмехнулся в ответ и оба мы направились к выходу в сопровождении юного де Морнея.
Девушке было навряд ли больше пятнадцати лет. Бедро её было разорвано чудовищными зубами, убило же её падение с большой высоты. Зверь загнал её на скалу, ухватил за ногу и попытался стащить, она рухнула прямо на скалы, разбив себе позвоночник вдребезги. Не самая страшная смерть, бывает и куда хуже, поверьте, но она была слишком молода, чтобы умирать.
Расположившись в непосредственной близости от девушки, я снял с плеча значительно потяжелевшую от разнообразных инструментов, необходимых мне для работы, и приступил к тому, для чего меня сюда прислали из Эпиналя. Вынув циркуль - я так называл этот предмет, лишь внешне похожий на геометрический инструмент - я замерил рану на бедре девушки - результаты оказались такими, что я не поверил своим глазам и решил перепроверить, однако и после этого ничего не изменилось. Забывшись, я потёр рукой лоб, размазав по нему багровую грязь, в которой лежала убитая.
- Что такое, Арман? - спросил у меня Андре, так и не решившийся приблизиться к покойнице.
- Этого просто быть не может, - ответил я. - Если верить измерениям, то размах челюстей Зверя раза в два превышает всё, с чем я сталкивался когда-либо, даже у мантикоры он меньше. А это ведь самая страшная тварь, какую я только видел.
- Кто это там возится у трупа! - раздался резкий окрик с недальней опушки леса. - Это - место преступления и всяким разным здесь не место! - Из-за деревьев вышел капитан д'Аруа собственной персоной в сопровождении десятка своих солдат. - А это вы, шевалье де Кавиль, работаете уже?
- Не слишком хорошо, - буркнул я, переворачивая тело и прощупывая кости, - так и есть - вся спина разбита вдребезги.
- Почему же не хорошо? - подойдя поинтересовался капитан.
- Работал бы хорошо, она осталась бы жива, - бросил я, внимательнее осматривая рану на предмет нахождения в ней посторонних предметов, вроде осколков зубов Зверя или ещё чего-то в этом духе.
- Оставьте, де Кавиль, - приветствуя меня, приподнял край форменной треуголки д'Аруа, - сделанного не воротишь. К тому же, она пропала ещё до вашего приезда, так что тут вы были бессильны. Работка у вас, доложу я, я б никогда на такую не согласился. Что вы там нашли, а?
- Ваш Зверь - не волк, это точно, - ответил я ему. - Строение челюсти, даже если забыть о её размерах, говорит о том, что он - скорее принадлежит к семейству кошачьих.
- Хотите сказать, что Зверь - кошка? - цинично усмехнулся д'Аруа.
- Конечно, он не обычная кошка вроде тех, что живут по домам - Вынув из сумки кусок полотна, я принялся вытирать изгвазданные в кровавой грязи ладони. - Но что не волк - точно.
- Послушайте, де Кавиль, только между нами. - Д'Аруа говорил тихо, так что слышать его мог только я. - Этот Зверь не из плоти и крови, как вы говорили вчера, на приёме у де Вьерзонов, тут я вам могу честью поклясться. Тогда я не стал рассказывать, не хотел чтобы Жан-Франсуа в очередной раз поднял меня на смех, вызвать его я не могу, сами понимаете... Так вот, я видел Зверя всего раз и стрелял в него - и попал, клянусь честью! Но он не умер, он - воскрес, поднялся на лапы и ушёл в лес, откуда вышел. За каждое слово поручусь честью и клинком.
- Не стоит, - уверил я его, - я верю вам. Однако не только демоническое происхождение Зверя может объяснить этот факт.
- Что же тогда?
- Пока не знаю. - Я отбросил полотно. - Но когда узнаю, скажу и как его убить.
- Только скажите, - хищно оскалил зубы в усмешке капитан, - остальное - моя забота. К слову, завтра будет очередная облава, проведу её по всем правилам военного дела.
- Зачем? - напрямую спросил я. - Облавы же не приносят никаких результатов.
- Да, - согласился д'Аруа, - но это единственный способ заставить Зверя угомониться на время.
Облава была, действительно, обставлена как самая настоящая военная операция. Вся рота была поднята и рассеяна по приличной территории, разделённой на сектора, кроме них были призваны на помощь охотники-сарки, бродившие теперь по лагерю и пугавшие своими немытыми рожами женщин и детей, сбежавшихся поглазеть на невиданное зрелище - столько господ сразу они не видели, наверное, ни разу в жизни. Вообще-то, дворянство не стремилось участвовать в облавах, попросту игнорируя их, но на сей раз они решили изменить своим принципам, видимо, чтобы посмотреть на мою работу. Может быть, они считали, что я сумею изловить для них Зверя, а может хотели полюбоваться на мой провал.
Вот чьему присутствию я был искренне удивлён, так это - Елены де Вьерзон. Не думал, что она окажется любительницей подобного рода действ. Я поймал себя на том, что беззастенчиво разглядывая её, сидящую в седле по-мужски, одета она также был в мужской камзол, а через плечо её был переброшен широкий ремень длинного охотничьего карабина. Рядом с ней гарцевал на своём вороном Жан-Франсуа, что-то рассказывая, но из-за расстояния я не мог слышать их. От наблюдения за братом и сестрой меня оторвал какой-то шум - вроде бы слышались злобное переругивание, сменившееся вскоре характерным свистом и звуками ударов. Обернувшись, я увидел что Чека'Исо схватился парой дикого вида сарков, размахивавших двузубыми кастетами, похожими на звериные лапы. Остальные наблюдали за поединком со всё возрастающим интересом, Чека'Исо же, похоже, получал от схватки удовольствие, в отличии от противников, поэтому я не поспешил ему на помощь, а лишь протолкался поближе к центру событий и стал наблюдать.
Сарки были ловкими и умелыми бойцами, однако до моего спутника им было тяжело. Он ловил их запястья, швыряя на землю используя их же вес и инерцию движений. Раз за разом он кидал их по одному и обоих разом, что неизменно приводило сарков в ярость. Когда же стало ясно, что не справиться с Чека'Исо, соотечественники пришли на помощь незадачливым драчунам. Перехватив быстрый взгляд эльфа, я без слов спросил у него не нужна ли помощь и он ответил также безмолвно, что - нет, не нужна.
Он поймал запястье первого сарка - всего их было пятеро - и проверенным приёмом бросил его через себя на поднимавшихся двух побитых. Четверо остальных принялись обходить его с двух сторон, одновременно отвлекая внимание друг от друга и от лежавших на земле товарищей. Умный ход, но не против эльфа. Чека'Исо увернулся от пробного выпада саркского кастета, прыгнув вперёд и перекатившись оказался за спинами врагов, не ожидавших такого поворота событий. Ещё не встав на ноги, он поймал ближайшего к нему сарка за щиколотку, - так что тот грянулся носом в землю, в очередной раз помешав троим саркам подняться. Два противника одновременно ударили Чека'Исо с двух сторон, он легко увернулся от их кастетов, поймал их, заставив "зубы" оружия скреститься и не дав обоим освободить оружие, швырнул - и так понятно на кого. Последний сарк замешкался на мгновение - Чека'Исо пробежал разделявшее их расстояние прежде чем он успел и пошевелиться и в прыжке ударил выпрыгнувшего из толпы ещё одного "помощника", использовав замешкавшегося как столб, опершись на его плечи для того, чтобы усилить удар. Тем же движением он отправил вслед за "помощником" и послужившего ему трамплином сарка. Оба врезались в толпу под дружный гогот собравшихся.
Чека'Исо же развернулся к поверженным противникам, делая издевательский приглашающий жест. Те вскочили в одно мгновение - им больше никто не мешал, постоянно падая на голову, к тому же подстёгивали ярость, распалённая шутливо-добродушной усмешкой эльфа.
На сей раз сарки действовали более осмотрительно, наученные горьким опытом предыдущей схватки. Вот тут-то в атаку перешёл сам Чека'Исо. Сарки разделились на три пары и начали обходить эльфа с трёх сторон, он опередил их, в одно мгновение оказавшись прямо перед носами первой двойки, он взлетел к ним на плечи, прежде чем те успели сообразить что происходит, развернулся и спрыгнул с них, увлекая за собой обоих, стиснув стальными пальцами куртки из плотной кожи. Сарки попытались сохранить равновесие, что и требовалось моему другу. Использовав их как качели, он обеими ногами врезал им по лицам, после перекувыркнулся в воздухе ещё раз, так что ноги его совершили невероятный кульбит, снова пройдясь по диким физиономиям сарков. Горцы попадали на землю, на сей раз уже без сознания. Чека'Исо вышиб из них дух.
Остальные четверо с диким воплем кинулись на него, размахивая жуткими кастетами, но это ничуть не смутило моего друга. Первый из сарков слегка вырвался вперёд, видимо, ему не терпелось добраться до врага. Чека'Исо сбил торопыгу с ног, коротким бесхитростным ударом, какого от него никак не ждали после всех финтов и пируэтов, проделанных им до того. Звук при встрече его кулака со скулой сарка напомнил треск сухой палки о камень - и трещали совсем не пальцы моего друга. Сила удара начал разворачивать торопливого сарка, Чека'Исо продолжил это движение, толкнув его в плечо и когда горец оказался спиной к эльфу, пнул его в зад, отправив в толпу зрителей, принявших неудачника дружным взрывом хохота.
Однако сарки оказались не столь глупы, как казалось. Их торопливый товарищ послужил им для отвлечения внимания Чека'Исо, в то время как двое оставшихся сцепили ладони и подбросили третьего. Сарк взлетел в воздух, совершив невероятное сальто, нацелился ногами в лицо эльфу. Чека'Исо подставил руки под подошвы его сапог, сделал короткое движение ладонями, так что сарк совершил ещё один кульбит - теперь уже против воли, но сумел приземлиться на ноги, хоть и отчаянно замахал руками, пытаясь сохранить равновесие и мешая своим товарищам. Те ловко подхватили его по мышки и толкнули на Чека'Исо. Тот ожидал чего-то в этом духе, он ушёл в сторону, подставив ногу всё ещё качающемуся сарку, отправив его на землю. Лишившиеся живого щита горцы не растерялись и вновь атаковали эльфа совместными силами.
Чека'Исо не стал мудрствовать лукаво, вновь прошёл между ними до того, как они успели сомкнуть плечи, предварительно поймав одного за руку и впоследствии заставив сарка кувыркнуться, грянувшись головой оземь. Последний горец крутанулся, нанося широкий удар кастетом, эльф заблокировал его руку, молниеносно перехватил запястье, подсёк ногу сарка - и тот грохнулся прямо на своего товарища, уже не пытавшегося подняться.
Чека'Исо таким образом остался на ногах один. Толпа наблюдателей взорвалась аплодисментами. Но не всё было так безоблачно, как могло показаться. Один из сарков, не пожелавший принять неизбежное поражение, вскочил на ноги и вскинул длинный метательный нож, нацелил его в спину Чека'Исо. Дружный вздох прошёл по толпе, эльф обернулся навстречу опасности... Выстрел разорвал тишину, в единый миг повисшую над нами, - сарк рухнул ничком, пробитый навылет. Все разом обернулись на звук - и увидели Жана-Франсуа де Вьерзона, всё ещё державшего на весу пистоль странной конструкции.
Я подошёл к нему в сопровождении Чека'Исо, чтобы поблагодарить за спасение друга.
- Отличное оружие, - когда с благодарностями и прочими вежливыми оборотами, произнёс я, указывая на пистоль Жана-Франсуа, перезаряжавшего его тем временем, причём он вполне управлялся одной рукой - позволяла хитрая конструкция оружия.
- Местные гномы сделали на заказ, - ответил он, упирая длинную скобу, служащую для фиксации рукоятки пистоля на предплечье, в бедро и доставая из кармана охотничьего камзола круглую пулю, весьма заинтересовавшую меня. Мало того что она была серебряной, так ней ещё и красовалось крохотное клеймо в виде вензеля из букв "J" и "F".
- Свои пули? - усмехнулся я.
- Маленькая дань моему непомерному тщеславию, - кивнул он, пряча пистоль в кобуру и легко запрыгивая в седло. - Так мы начнём облаву, или вы желаете прикончить ещё пару сарков вместо Зверя?
Резким свистом я подозвал своего жеребца, Чека'Исо поступил также и прежде чем мы оба практически один движением запрыгнул на лошадей, я спросил у него:
- Что ты вообще с сарками сцепился?
Чека'Исо в ответ лишь пожал плечами, однако я заметил в толпе знакомое лицо девушки, которую избивали солдаты в платьях. Она, похоже, приносила моему другу проблемы. Рядом с ней я приметил и старика-лекаря, обрабатывавшего ушибы и ссадины сарков - следы драки с Чека'Исо. Впрочем, они почти сразу вылетели у меня из головы - началась охота.
Сарки, те что не бездельничали с нами, а занимались делом, подняли целую стаю волков, а то и несколько, и теперь дворяне с превеликим азартом занимались истреблением благородных животных, которые не могли оказать им никакого сопротивления. Они неслись на лошадях по лесам и предгорьям, паля по волкам из винтовок, карабинов и пистолей. Особым рвением в уничтожении волчьего племени отличался Жан-Франсуа, который на них словно бы вымещал свою злобу на весь мир, хотя, если посмотреть шире, сын графа Фионского, занимался этим каждую минуту своей жизни.
Я же совершенно не хотел принимать в этом участия, просто раз за разом стрелял наугад, стараясь не попасть в волка, чтобы моё поведение никому не показалось странным или подозрительным. Длилось это пока конь подо мной внезапно не встал на дыбы, я едва сумел удержаться в седле, обмотав поводья вокруг запястья. Прямо перед мордой моего вороного стоял здоровенный белый волчище. Мотнув головой, он словно указал нам вглубь леса и тут же умчался туда.
- Он говорит, чтобы мы следовали за ним, - произнёс Чека'Исо и я даже вздрогнул от звука его голоса, настолько забылся, глядя на белого волка.
Эльф, как всегда, легко управился со своей лошадью, он и сбрую с седлом одевал на коня только для вида, по моему настоянию, а то зрелище эльфа гарцующего на жеребце без какой-либо упряжи обычных людей повергает в состояние шока.
Пожав плечами, я ткнул упирающегося коня пятками в бока, - вороной никак не желал идти по следам хищника, ему-то невдомёк, что волк есть его не собирается. По крайней мере, пока.
Чека'Исо поехал первым, он точно знал куда убежал белый волк, я - следом. Пять минут неспешной скачки и мы выехали к развалинам крепости времён воинствующих рыцарских орденов, разгромленных лет сто назад предком нашего венценосного монарха - Карлом VI Свирепым, носившим это прозвище по праву. Но и тут уединения получить нам не удалось, почти следом за нами на поляну выехала Елена де Вьерзон, которую, как и нас совсем не привлекала возможность поучаствовать в облаве. Однако увидев волка, стоявшего среди развалин, она отреагировала самым обычным для бывалого охотника образом, - вскинула карабин, нацелив на волка. Я успел опередить её лишь на мгновение - нас разделяло небольшое расстояние. Я ударил снизу вверх ствол её карабина за секунду до того, как она нажала на курок. Грянул выстрел, оглушительный в лесной тиши, куда не долетали звуки облавы, пули рванулась в небо, волк - в чащу.
- Что?! - воскликнула она, поворачивая ко мне гневное личико. - Что вы себе позволяете, шевалье?!
- Это был не Зверь, - покачал я головой, - а волков за сегодня убили уже достаточно.
- Не считала вас защитником живой природы, вроде друидов, - заметила Елена, - на приёме вы отдали должное мясным блюдам.
- Они были превосходны, мадмуазель, - улыбнулся в ответ. - И я - не друид, но бессмысленного убийства не люблю, тем более такого, насмотрелся на него в своё время. А вот вас я никак не ожидал увидеть здесь - подобного рода облава не слишком подходящее место для столь красивой девушки как вы.
- Будь я уродиной, вы б ничего против моего участия не умели, - лукаво улыбнулась Елена, - или почитаете охоту чисто мужской забавой?
- Но вы же не станете возражать, против того, что это зрелище вам не по душе.
- Вы правы, - с какой-то затаённой грустью признала Елена, - но и сидеть одной в пустом доме. Мама ведь даже слуг всех с собой забрала сюда. Но хуже того, когда я заговорила об этом с родителями, Жан-Франсуа заявил, что останется со мной. Может быть, я поступаю опрометчиво открываясь настолько мало знакомому человеку, но я всегда чувствую людей и никогда не ошибаюсь... Не ошибалась пока... Я знаю, вы хороший человек, вам можно довериться. Так вот, я боюсь своего брата, он вернулся с Модинагара совсем другим человеком... - Она замолчала как-то разом поникнув в седле.
Итак, ещё один человек говорит об изменении в характере, а может быть и не только характере, сына графа Фионского после посещения Модинагарского континента. Почему-то это насторожило меня, но причин я назвать не мог и решил попросту отметить этот факт в памяти. В конце концов, лишиться левой руки - пережить такое совсем непросто, я не раз видел людей сходивших с ума от осознания собственной ущербности, но Жан-Франсуа не смотря на весь свой показной цинизм был не из таких, совсем не из таких. Весь мой жизненный опыт говорил об этом.