Завтра лениво зевнув, приоткроешь глаза и уши,
и тень бомбардировщика наваливается ледяной тушей.
Прыгающими пальцами пианиста пытаешься привычно схватиться
за стены, документы, ненужные деньги, бесполезные клавиши, чужие лица.
Мигом выпрыгиваешь на улицу, сердце кровавое в глазах мечется,
конечно, давно этого ждал, но все как-то не верится,
и разрывая бумажные легкие воздушной тяжестью
бежишь без оглядки от злорадно ревущей радости,
да, именно. Расталкиваешь прохожих грубо,
впрочем, оправдываешься, мол, мне простительно, трупу,
и на болотистой жиже памяти взрываются пузыри газа -
вспоминаешь новости и кадры бомбежек в Секторе Газа,
вспоминаешь, какие все-таки мягкие кости и вены,
сбивая собственную жену испуганную, забираешь куда-то влево,
и вот, оно началось, ухнуло за углом, и рассыпалось каменной дробью,
поплыло и заглохло, пыль и щепки, наверное - гроба,
и так страшно, что даже не больно, или больно наполовину,
а вокруг по своим делам шагали люди, катились красивые машины.

19.09.2006