-Соглашайся, - настаивал Андрей, - деньги хорошие.
Сотников часто слышал подобное. Врожденная неразборчивость всегда ищет легкой жизни, легких удовольствий, легких денег. Зачем пытаться созидать, когда можно просто украсть созданное другими. Украсть, или обманным путем завладеть, какая разница. Ведь созидатель тратит свое время на продукт, ему некогда думать о его охране, а у прочих времени всегда полно. Николай Сотников работал здесь не случайно, зарабатывать на разнице цен - вот все, что он умел. Он хорошо изучил данный тип бизнеса, он напоминал ему ожившую картину Дали. И быков хватает, и страсти. Фирма занималась всем. Продажей, покупкой, недвижимостью, детским питанием. Над этим парил в своей безмятежной выси некто.
На прошлой неделе Коля заработал пятьсот долларов. В четверг позвонил полузабытый клиент, человек старой торговой закалки. И все называли его "ич", а какой "ич", Николай вспомнить не мог. Бывший партийный или торговый работник, а ныне? Руководитель на побегушках, всеядный торговец, впрочем, держится свободно, приветлив (деловое общение для него - своеобразный наркотик). Такие люди питаются атмосферой торга. Аппетитно поглощая затасканные ощущения, эти тугие макароны, они даже не представляют, насколько они скучны и надоедливы. "Ич" хочет купить расходники. Коммерческий директор рисует свою цифру - конец месяца, казна пуста. Полулегальная оптовая конторка рада звонку. Только сегодня прибыла партия картриджей в красивой коробке. Новый барабан, "родной порошок". "Ич" забирает всю партию, и, испытывая приступ надвигающийся скуки покидает выжатого Сотникова. Сквозь дыру на штанах радостно светят голубые кальсоны.
Здесь давали стол и телефон. Здесь люди жили, ели, спали, напивались, любили и умирали. Иногда - буквально. Никого никогда не увольняли, работнички убегали сами, одни от голода, другие от тюрьмы. Старейшины обзаводились компьютерами, безлимитными тарифами и турецким загаром. Вон, в углу, у самого окна восседает Вова. Затылок негодяя, полосатая рубашка. Мелочный и жадный тип, знающий все и про всех. Попивает кефир, листая журнал. Мимо проходит Лена, женщина-драма с эталонной фигурой и некрасивым лицом.
А, вообще, у нас тут все Гагарины, так и не увидевшие заиндевелый шпиль ракеты-носителя "Восток". Коля даже повесил над своим новым столом фото Сына Земли. Раньше Коля маялся в центре зала, неуютное пространство, отстойник, но Сотников не утонул, он выплыл на спинах молодняка, их неопытной жадности. И тогда Коля вывел свою истину на свет божий и перестал слушать совесть за ненадобностью. Она затерялась в набитом бумажками бюваре. Истину, правда, сформулировать Коля толком не сумел, - не в словах дело, важно ее ощутить. Таким образом, истина мистична и невыразима. Внутренний голос, шестое чувство, нюх, вещий сон. Истина всегда немного впереди настоящего, и приобщенный да прозреет.
-Ты засиделся на мелкой работе, Коля, - доверительно понизив голос, напирал Андрей, - пора сделать рывок, сбежать наверх.
При этих словах они оба взглянули на портрет. Первый летчик-космонавт и Андрей улыбнулись друг другу.
-Ну, летающую тарелку тебе пока рановато, не заслужил еще, а вот машину давно пора купить.
Сотников слегка напрягся, неужели такие деньги?
-И главное, ты подумай о последствиях, - подмигнул Андрей. Фраза прозвучала двусмысленно, недобро, как бы предупреждая - "я все понимаю, да только ответственность на тебя ляжет, но, есть ради чего погибать". Когда-то Андрей Долин оказал личную услугу заоблачному человеку и был отмечен благосклонностью. Он умел вести дела азартно, лихо.
Вова закрывает журнал и потягивается. Мощные бицепсы готовы разорвать рукава, но руки расслабляются и падают на стол.
-Чего стучишь, Вова, - интересуется Елена.
-А, скучно! Слушай, Ленка, переезжай ко мне жить, - лениво шутит Вова.
-Не, лучше ко мне, - встревает Сотников, - я скоро машину куплю, кататься будем по ресторанам. Жизнь прожигать.
Вова оживляется и с интересом смотрит на Колю.
-Ага, знаю я твою машину, ты уже три года ее покупаешь, - отмахнулась женщина-драма.
-А что, у меня друг девяносто девятую продает недорого, хочешь, дам телефон? - Андрей любит тонкие ходы, он осторожен и схватывает суть на лету.
-Конечно, - просто соглашается Сотников.
Они вышли в коридор и направились к лестнице, где можно было покурить и спокойно поговорить.
-Кстати, о последствиях, - напомнил Коля и жадно затянулся.
-А какие последствия, подставляется больше всех Димыч. О, наш непоколебимо строгий цензор мира! Раскритикованная вселенная не в состоянии жить честно, проще следовать инкриминированному амплуа. Он же достал всех, к его падению коллектив отнесется спокойно, даже с некоторой тайной радостью. Зачем же лишать коллектив удовольствия.
Сотников проголодался. Слова Долина больше никаких эмоций не вызывали. Да и сам Долин не просто говорил, а будто убедительно приказывал, правда, без барской позы, участливо заставляя оппонента посвятить разговор мелочам. Нет, Доля нацелил жопу на новое кресло, интересно, заканчивается история в нем, или кресла давно образовали очередь. Коле повышение не грозило. А вот наказание - вполне. И тут он впервые обнаружил настоящую заинтересованность.
-Слушай, Андрюха, - Ситников чуть не ляпнул "послушайте, Андрей", волнуясь, часто переходил на официальный тон, - а кто приказал организовать революцию?
Андрей сделал шаг назад и внимательно оглядел Сотникова. Тот был чуть выше среднего роста, худой, но какой-то мускулистый, одевался по-деловому, везде со своей папочкой, и часы здоровые серебрятся на запястье.
-Давно хотел тебя спросить, а на золотые не хватило? - попытался отшутиться Долин.
-Это серебряный швейцарский хронометр, трофей, дедушкин трофей. Если его продать, то хватит. Давай к деталям, а то сейчас наши повыскакивают курить. Тактично выделенное коллективом время обсудить машину друга заканчивается. Кстати, хочу хороший салон, руль там всякий, чехлы, и музыку приличную.
-Не наглей.
-А почему не захотел с Вовой еловой поговорить?
Андрей хмыкнул.
-Ладно, Коля, в общих чертах все ясно, как будешь действовать?
-Поговорю с новобранцами, даже знаю с кем. Пускай создадут базу данных по предприятиям и фирмам, дальше сделаем рассылку на электронные адреса. Дальше скажу Димычу о предстоящей сделке, возьму деньги для закупки, но оформлю деньги на нашего помощника, скажу, паспорт забыл.
-А дальше провернем бабло, подсунем помощнику левые картриджи с нашего склада. Он их не реализует, просто не сможет, мы их конфискуем и заставим выплатить разницу, на Димыче большой минус, я - герой, мы уже заработали денег, я возвращаю картриджи на склад, а ты предлагаешь хорошего покупателя, контора наполняется долларами, новобранец будет полгода отрабатывать тебе деньги, весь выхлоп на твою машину пусть идет, а мне - кабинет, а то, знаешь, надоело в этом общем зале сидеть, и у коммерческого ошиваться. А кабинет - вещь прибыльная.
-Пойдем потихоньку на улицу, - предложил Коля.
Попрощавшись с охранником, они вышли во двор.
-Теплое лето, - заметил Сотников.
-Теплее не бывает! Я - домой, а ты?
-Пойду, погуляю.
-Хорошенько все обдумай, и завтра в 10-00 - старт, космонавт.
-Есть, - приложив папку к голове, отдал честь Николай.
Ну, вот, думал, Сотников, отчего же всегда так. Неужели, нормальной работы не предвидится, эти махинации порядком уже надоели. На самом деле, Коля давным-давно запутался в своих мироощущениях, и после каждой попытки расставить все по местам, убеждался, что живет среди подобных себе, беспомощных пред лицом всей широты реальности, живет в чужой комнате и сидит на чужом стуле.
-Валить отсюда надо, - с чувством произнес Николай.
-С деньгами туговато, - соврал Николай, - по барам не загуляешь.
-Да? Слушай, Сотников, а давай купим водки и пойдем к тебе в гости. Что-то у тебя мы ни разу не гуляли. Я даже не представляю, как ты там живешь.
-Водки? Для заводки? - ляпнул Коля, - ну, а почему, нет?
По пути они зашли в магазин. Сотников мельком поглядывал на Елену. Купили литровую бутылку водки и закуску. Немного подумав, Коля взял еще и шампанского.
Жил Сотников в однокомнатной квартире, естесвенно, один. Он плохо представлял себе радости семейной жизни, боясь серьезных отношений, с опаской относился к женскому полу. Николай любил простые удовольствия - хорошенько выпить, снять проститутку.
После третей рюмки, Лена слегка зарумянилась.
-Где у тебя тут музыка? Включай! - потребовала она, покачав ножкой.
Коля сожалением оторвался от созерцания длинной стройной ноги, и лениво проговорил:
-Да ну ее, опять танцевать тебе приспичит, а я что-то устал сегодня, давай лучше посидим, поговорим по душам, водочки попьем.
-Ой, Сотников, не умеешь ты с девушками обращаться, тебе лишь бы выпить, ну, наливай, чего уж!
Она выпила и засмеялась.
-Да, а ты знаешь, так надоело быть одной!
-У тебя, что, парня нет?
-Да есть, за кого ты меня принимаешь! Просто он не мужик, ну, в смысле, он меня не удовлетворяет. Зачем-то переехала к нему, теперь вот никак не съехать. Да и одной как-то не хочется.
Дальше она еще много болтала, Коля, по обыкновению, особенно не пытался вникать, к тому же, его всегда смущали подобные откровения, обязывающие, казалось, к определенному пониманию, а, может быть, и к прямому участию. Намеков Сотников не понимал. И вообще, Лена сейчас его интересовала исключительно в качестве источника наслаждения. Пьяные глаза уже не замечали несовершенство жизни, они видели перед собой женщину с прекрасной фигурой.
Потом Лена плакала, пила шампанское, танцевала, опять плакала и пила. Коля уснул, уткнувшись носом в тугую грудь третьего размера.
Последний раз его видели утром, небритого, злого и веселого. Сотников взял деньги и исчез.