Аннотация: Отправились, значит, они на рыбалку... Опубликовано в газете "Ступени Оракула" N14, 2010г
Рыбалка в окрестностях деревеньки Петрунино просто сказочная, потому Гена Чунин сюда и ездил каждое лето. В этом году вот жену Асю привез. Только-только поженились. Аське в Турцию хотелось, но - убедил, уговорил. Сдалась. Одежки, обуви привезла - чемодан на колесиках. Платья пляжные, платья вечерние, маечки-шортики, обуви - пар пять, и любимые свои туфельки, на высоченных шпильках, взяла, как Гена ни вздыхал. А в Петрунино комары, воды-газа нет, электричество по расписанию, а асфальт - только у магазинчика, и то по виду это не асфальт, а толпа "лежачих полицейских".
Но ничего, утряслось помаленьку. Тут-то Васильич, сосед, как раз и пришел Гену на рыбалку звать.
- Раскудрить твою кудрить, - говорит. - Здравствуйте, - это он Асю разглядел. - Ну, что, Генчик, в ночь на сома идем? Ты собирайся. Я уже и прикармливаю второй день.
А Васильич, между прочим, в рыбалке первейший специалист. Профессор, можно сказать, в рыбалке. С ним, да не пойти...
- А как же, я готов, - сразу огласился Гена.
Сказано - сделано. До озера добрались как раз на вечерней зорьке. Вытолкали из кустов лодку, Гена на весла сел - это он умел, который год практикуется.
- Греби потихоньку до протоки, - велел Васильич. - Там скажу, куда дальше.
Стемнело, но ночь звездная, лунная. Хорошо...
Долго плыли. Вот прямо по курсу - вроде островок, на нем - то ли камень, то ли пень. А на пне... или на камне...сидит, рукой машет. Гена поморгал. Тьфу ты, напасть.
- Ты чего, раскудрить твою? - удивился Васильич.
- Только не смейся, дядь Вань, - вздохнул Гена. - Мне показалось, там русалка.
- Где? Не вижу.
Тут луна зашла ненадолго, а как она выглянула - нет никого на пне. Точно, нет.
- Подплывем, - сказал Гена. - Поглядеть хочу, отчего это мне почудилось.
- Да коряга, небось...
Подплыли, лодка носом на островок выехала. Пень старый, разлапистый. А так - пусто, тихо.
Вдруг лодку закрутило на месте, звезды с луной тоже завертелись и пропали, серо стало и душно, Гена только охнуть и успел. И - все...
Очнулся он, как будто проснулся. Наверху - ветерок зеленые ветки колышет, так, что зайчики солнечные по лицу скачут, морем пахнет. Кругом - песочек, нежный, шелковый. Подумалось: это он все-таки с Аськой в Турцию приехал, уломала она его. А рыбалка в Петрунино приснилась...
Грустно стало.
Гена на локте приподнялся, поискал глазами Аську. Не нашел. Безлюдно кругом.
Он встал, огляделся. И заметил соседа. Тот сидел, задумчиво на море смотрел. А находились они оба, оказывается, на маленьком островке, желтом, песчаном. В середине островка - травка, деревья растут, а под деревьями будка какая-то, досчатая.
Гена подошел, сел рядом.
- Дядь Вань, это что ж такое, а?
Васильич посмотрел на Гену, пожал плечами и ничего не ответил. Кивком указал куда-то в сторону - погляди, дескать.
Ух ты ж... Захотелось глаза протереть, да и голову в холодную воду сунуть точно бы не помешало.
Метрах в десяти от их островка камни из воды выглядывали, а на камнях русалки сидели, четыре штуки. Маленькие, как будто детишки. Головами крутили, хвостами по камням били и явно веселились.
- Вот что ты видишь? - спросил Васильич.
- Русалок, - ответил Гена тихо-тихо. - Маленьких.
- Это хорошо, раскудрить твою. Значит, я с ума не сошел. А туда глянь!
На соседнем островке паслись корова и две козы.
- Видишь, у коровы рог кривой? - сказал Васильич, - Это Зорька, бабки Никитишны. Всей деревней искали. Решили - заготовители украли, на мясо.
Гена вскочил, обошел их островок пару раз. Еще кусочек суши вдали увидел, только кто на нем живет, не разглядел. А туда подальше другие островки есть. Еще интересное: остров, оказывается, сетью окружен. Из воды сеть малость выглядывает.
Вдруг неподалеку из воды выскочил здоровенный мужик-русалка, смуглый такой, с коротким ежиком на голове, выставил на камень корзинку и опять нырнул, хвост только мелькнул. Гена подошел, заглянул в корзинку - там несколько рыбин, живых еще, кучка водорослей и две бутылки. Он бутылку откупорил, понюхал, попробовал - пресная вода, вот счастье-то. Прихватил другую бутылку, вернулся к Васильчу. Тот сидел нахохлившийся, поникший.
- Ну, что, Ген, все понял? - спрашивает. - Тут вместо людей - русалки эти хвостатые. А мы с тобой вроде как в зоопарк угодили, мы теперь экспонаты, кудрить твою раскудрить. И Зорька с козами тоже...
Васильич, судя по всему, догадался верно. До вечера вокруг русалки плавали, всякие: большие и маленькие, мужчины и женщины, стриженые и длинноволосые, смуглые и светлокожие. Разглядывали Гену с Васильичем, руками махали, кричали что-то непонятное и смеялись. И вроде даже фотографировали - были у многих в руках штучки, поразительно напоминающие фотоаппараты.
Гена, кстати, довольно подробно рассмотрел русалочью анатомию. Интересно. Они гладкие все, в упругой коже, никакой чешуи, и хвост повернут по-дельфиньи - против рыбьего на девяносто градусов.
На другой день пленники, основательно проголодавшись, отбили от своей будки часть досок и разложили костерок, чтобы испечь рыбу, которую им опять хвостатый мужик приволок - у Васильича кстати зажигалка нашлась. Русалки очень заинтересовались, активней вокруг заплавали, фотоаппаратами замахали. А одна русалка подплыла, минуя заграждение, к самому острову, и вылезла на камни. Она была рыженькой, длинноволосой, весьма хорошенькой, с сумочкой через плечо, и показалась Гене чем-то знакомой.
- Привет, - сказала русалка по-русски и очень внятно. - Меня зовут Джа, я ваш опекатель, пишу о вас научную работу. На что-нибудь жалуетесь?
- Э-э... - вдруг догадался Гена. - Так это ты нас сюда заманила?
Хоть и видел на пне лишь смутный силуэт, однако ж...
- Джа, говоришь? Ну и имечко. Жаба ты, а не Джа. Заманила, сидим тут теперь... - он не стал договаривать, сплюнул.
- Так у нас лицензия на ваш отлов есть, все в порядке, - объяснила русалка, совсем не обидевшись. - Надо ведь научной работой заниматься, знакомиться с окружающими мирами. Но мы вас отпустим. Как это, по-вашему... месяца через два. Тут правовое государство, свобода иномирских жителей тоже охраняется законом. У нас время параллельное, так что в вашем мире тоже пройдет всего два месяца.
Гена представил, что переживут Аська и супруга Васильича Ольга Иванна за эти два месяца, и у него опять аппетит пропал. А русалка, как ни в чем ни бывало, улыбается, хвостом по воде шлепает.
- Давайте побеседуем, - говорит. - Зачем вы обжигаете продукты? Почему не употребляете натуральное? Это гораздо полезней, и экономит время.
- Брысь, - сказал Гена. - Глаза б мои тебя не видели...
На другой день они вполне подружились - а куда деваться-то. Болтали подолгу. Гена и на вопросы отвечал, и свои задавал, а Джа бойко пальчиками стучала по плоской штуковине, очень напоминающей наладонный компьютер. Гена, понятно, свою цель имел: выяснить, как отсюда слинять. Ничего у него не вышло. Так, день за днем, неделя набежала.
А Васильич разнежился. Лежал, на море смотрел, на облака, купался себе, на русалок внимания не обращал.
- Эх, Генка, - сказал однажды. - Красотища какая, курорт. А я ведь за всю жизнь, представляешь, так на море и не выбрался. Вот если бы вокруг еще бабы плавали нормальные, не хвостатые - вообще лепота, навсегда бы тут остался.
На следующий день Джа тихонько спросила Гену.
- У вас потомство есть?
-Дети, что ли? У меня нет. У дяди Вани трое, кажется.
- А у тебя почему нет?
- Молодой еще, - хмыкнул Гена.
- Мы так и поняли, - кивнула Джа. - Тебя отпустят вовремя, а ему придется остаться. Специальная лицензия уже получена. Понимаешь, представители твоего вида у нас еще не размножались, жаль упускать такой случай. Но чтобы отловить самку, нужно время.
- Вы нас подслушиваете, что ли? - догадался Гена.
- Мы вас изучаем, - улыбнулась Джа.
- Э...знаешь... - мысли его заметались.
Оставить пожилого Васильича тут, так сказать, размножаться - смех и грех. Это не годится.
- Да он старый уже. Он не может. Он пошутил, поняла? Мечтает просто, а сам не может. А я молодой слишком, поняла? Тоже не могу. Не повезло вам с нами.
Эх, слышала бы это Аська...
- Как жалко, - опечалилась Джа, но глянула недоверчиво.
Потом Гена шепотом объяснил Васильичу, как обстоят дела, и о чем не стоит говорить вслух.
- Гм, - крякнул тот, и вздохнул. - Выбираться надо.
Услышал плеск за камнем, живо повернулся:
- Жужа, ты, что ли?
-Я не Жужа, я Джа.
- Ну, Джа, а я о чем. Иди-ка сюда, посекретничаем.
Гена им не стал мешать. "Секретничали" долго. А наутро...
Наутро Гена понял, что он на острове один. Ну, Васильич, подлый предатель! Его, значит, "размножаться" оставил. Генины обида и возмущение были размером с море, которому тут - ни конца, ни края...
Как стемнело, приплыла Джа, поманила его пальчиком.
- Пойдем, - говорит, - отпущу. - Жалко, но ничего, других поймаем. Приятно было с тобой пообщаться, Гена, может, еще как-нибудь захочешь погостить?
Отвела его на край острова, велела закрыть глаза. Опять все завертелось, помутнело, Гена отключился ненадолго, а очнулся возле того самого пня. И Васильич рядом в лодке сидел.
Обнялись. Гена от счастья чуть не заплакал.
- Вот что, паря, - сказал Васильич, - Там нас уже искать стали. Я женам нашим объяснил, что мы с Сашком, племяшом моим, на дальних озерах рыбачили. Тот подтвердит. Бабы, конечно, на нас сильно злы, но ничего, отойдут.
- Зачем ты соврал, - заволновался было Гена, представив злую Аську.
- Раскудрить твою, - прищурился Васильич. - Ну, тогда ты своей правду скажи. Что нас русалки украли, в плену держали...
Гена сник и согласился. Да уж, любое вранье лучше.
- А почему нас отпустили-то, дядь Вань? - полюбопытствовал он. - Ты как с ней договорился?
- С Жужкой то? А за выкуп, - сосед широко улыбнулся. - Вот ни в жизнь не угадаешь, что я ей за нас с тобой приволок. Туфли! У твоей жены стащил, ты уж прости. Те, которые в сеточку, на шпильках. Жужка все не верила, что наши женщины такое носят и не убиваются.
- Зачем туфли, у нее же хвост? - обалдел Гена.
- Сказала, для научной работы, зачем же еще, - хмыкнул Васильич. - Жалела все, что женские особи по ночам не рыбачат, поэтому их трудно отловить, вот и не удается изучить как следует. А вообще, я уже давно не заморачиваюсь, туфли так туфли, кто этих баб... русалок, в смысле, поймет?