- Эй, база, прием! Кто не спрятался, я не винова... Какого хрена?!
Не успела я переступить через порог в квартиру, как запнулась об чью-то ногу и чуть не упала на тело, художественно распростертое на полу, посреди разбросанного всюду хлама.
- Че? Сбрендил?! Какого лешего с утра так накидался?!
В ответ, это невменяемое тело что-то бессвязно промычало и потянулось ко мне своими щупальцами. Не дожидаясь момента, когда эта пьянь обхватит руками мою ногу, я пнула его носком в живот.
Небрежно бросив на старую тумбу связку ключей, не разуваясь, я перешагнула через согнутого пополам братца и удовлетворенно хмыкнула. Больно, уже хорошо. Значит, быстро протрезвеет.
Дорожная сумка осталась лежать в коридоре. Морщась от спертого воздуха и удушливого перегара, встретившего меня в прихожей, я прошла в комнату. Бардак, как и всегда, но с той разницей, что как было обычно, его устроила не я.
Неприличная многочисленность пустых бутылок какого-то дешевого крепкого поила, неприятно меня удивила. Квасили здесь, не день и не два. Если учесть, что меня не было дома неделю, то вполне возможно, счет дней открылся сразу после моего отъезда. Не припомню, чтобы Димыч когда-нибудь себе такого позволял.
Я заглянула в холодильник и, убедившись, что там чем-то съестным и не пахло, зевая, поплелась в прихожую. Девяти часовая тряска в фургоне грузовика, не располагала хорошему настроению и бодрому духу. Сонливость и рассеянность, эти две приятельницы, крепко взяв меня под руки, мечтали немедленно сдать в сонные покои Морфея. Я б с радостью, но у меня еще оставалась куча и маленькая тележка неотложных дел. Спать было не когда.
Напрасно, Заяц, мной прозванный бестолковый братец, завозился именно в тот момент, когда я хотела через него перешагнуть и забрать свою сумку. В итоге, я наступила на его руку, навернулась и свалилась на пол, сильно стукнувшись коленом. Братец застонал и повернулся на другой бок. Вытянувшись на полу, я дотянулась до своей сумки и, закинув ее на плечо, поднялась на ноги. Решив не откладывать выяснения отношений в долгий ящик, не поленилась, сходила и набрала холодной воды из колодца.
Мощное и действенное средство, уверяю! По крайней мере, чуть не захлебнувшись, фыркая и отплевываясь, Заяц быстро протрезвел.
- Где это я? - Недоуменно заморгал он опухшими глазками. Сфокусировав зрение и наконец, увидев меня, Димка заметно испугался.
- Че зайчишка, очко на минус? Ты что же это накидался, лохотрон несчастный, нечаянно на стакан упал, да?! - Заяц, вытаращив покрасневшие глаза, пополз задом к стене и наткнулся на преграду. - Тебе сразу сверло дать или потом сам его в свой шоколадный глаз засунешь?
- Ника! Пр-ривет! А я и не знал, что ты придешь... - С преувеличенной радостью, попытался подняться, мой брателло. Ноги заплелись и, шатнувшись в сторону, Димка снова оказался на полу.
- Кончай, паясничать. Лучше хорошенько подумай, вспомни фигли столько набубенился и начни рассказ с самого начала!
- Я-то начну, да закончу. А ты, прекращай свой помойный жаргон на меня изливать. Уши вянут. Сколько раз просил... - Пробубнил братец.
- Поговори у меня еще. Итак, я жду объяснений!
- Да ничего особенного не случилось. Мы с друзьями хорошо посидели, отметили зачетку у одного парнишки. Ничего сверхъестественного! Просто я неожидал, что все настолько затянется.
Так-так! Братишка почему-то избегает смотреть мне в глаза. Стыдно? Боится меня? Не исключено. Но что-то мне подсказывает, здесь все не так.
- Харэ пинать мне в уши. Говори как есть, пока не стало поздно. - Спокойно отчеканила я, принимаясь разглядывать свои обгрызенные ногти.
Димка долго кашлял, молчал и наконец, собравшись нехотя ответил:
- У меня неприятности. Крупные.
- Даже так? Это что-то новенькое...
- Ты можешь не издеваться, когда я говорю о серьезном! - Вспыхнул Заяц.
- Да ладно тебе! Сколько раз, я уже это слышала. Ты б, для разнообразия че-нить новенькое бы придумал, а то уже порядком стало надоедать. Слушай, а может тебе в монастырь уйти?!- Воскликнула я, загоревшись внезапной идеей. - Глядишь, и монахам скучать не придется, о-очень весело будет! И тебе в радость - спокойнее.
- Сука!
Я удовлетворенно улыбнулась. Из бесхребетного нытика и разозлённого барана, предпочту разговаривать со вторым. Тем более, я не в том настроении, чтобы с кем-то сюсюкаться. Рада, что братец, хотя бы немного пришел в себя.
- Ну, давай, майн браза, поведай мне, что на этот раз. Или мне лучше спросить кто? - Не сдержалась и усмехнулась я.
Димка недовольно насупился, отводя взгляд в пол. Потом, несколько минут длилось молчание. Он пристально разглядывал что-то на полу, чертя пальцем вокруг лужицы круги, а я в это время, своего невезучего брата-близнеца.
Погруженный полностью в проблемы, не смотря даже на изрядно потрепанный видок, он не потерял своего обаяния. Красавец, спору нет. Правда его красота, слишком уж часто цепляет крутых мужиков и просто голубых мерзавцев. Братец умен, начитан, творчески одарен. Проблема в том, что в достоинствах все его недостатки.
Его непоседливость многие путают с беззащитностью. Это ошибочное мнение. После трагической смерти наши родителей, мы отгородились от мира. Оставшись вдвоем, мы жили по волчьим законам. Сколько себя помню, Димка всегда влипал в неприятности, а мне приходилось его выручать. В этом удача всегда была на моей стороне. И однажды, я решила ее испытать. Боюсь сглазить глядя в наше беспросветное будущее, но она до сих пор не изменяет мне. Также, к сожалению, моему братцу неуклонно 'везет'.
- Знаешь, думаю, тебе не стоит в этот раз мне помогать. Я сам все улажу. - Не отрываясь от своего занятия, первым нарушил он затянувшееся молчание.
Что?!
- Все очевидно! Я допустил большую ошибку. Что ж придется за это расплачиваться. Поздно что-либо менять. Я сам подписал договор дьяволу и теперь это касается только меня, ты здесь ни при чем. Я не хочу, чтоб ты в это вмешивалась. Пообещай мне, не влезать, хорошо?
- Ты уверен в том, что сейчас мне сказал? - Спокойно спросила я, стараясь чтобы голос не дрогнул.
Буравить его темную макушку мне надоело, и я присела на корточки, обхватив колени руками, чтобы крупная нервная дрожь не была столь сильно заметна.
Он тотчас поднял голову и, уставившись мне в глаза, невозмутимо ответил:
- А ты думаешь, я не способен? Думаешь, я только и делаю что подставляюсь? А полагаться на тебя, это все что я умею?!
На последнем возгласе, все же он растерял всю свою невозмутимость.
Ну, ты наглец, братишка!
- Да ну? Ты теперь у нас мысли читаешь? Хорошо, если ты так хочешь, я оставлю все на тебя. Потом не плачься, если все пойдет не так, как ты того хотел или думал.
Я встала и ушла в комнату. Меня трясло от возмущения и обиды. Да кто он такой, чтобы так со мной обращаться?! Хочет избавиться от моей опеки и стать самостоятельным? Ха! Деточка, сначала научись писать стоя, а уж потом предъявляй свои права! Бычье безмозглое! Да как ты не поймешь, что кроме тебя, у меня больше никого не осталось. Ты и я, мы сильны, пока держимся вместе. Если, с тобой что-то случиться, не сомневаюсь, вместе с тобой пропаду и я!
***
Я переоделась в черные джинсы, такого цвета жилет, поверх белой блузки, стараясь привести себя в благопристойный вид. Конечно, ничто не способно заменить здоровый сон, чтобы выглядеть на все сто, но прохлаждаться без дела, когда время неумолимо бежит, не в моем духе. Впрочем, зеркало и сейчас отражало, пышущее свежестью, без тени усталости, лицо молодой двадцатилетней девушки. Однако мои глаза могли выдать с головой, тень черных мыслей, надежно поселившихся в голове. Поэтому, было принято решение, нацепить очки. Черные волосы, не нуждались в прическе, для такой роскоши, они были слишком коротки. Захватив собой кожаную сумочку, я направилась к входной двери.
- Куда ты собралась? - Раздался позади, напряженный как струна, голос братца.
- Теперь я должна отчитываться перед тобой? - Надев туфли на низком каблуке, фыркнула я.
- Ты надолго? - Не отставал он.
- Если хочешь, то навсегда.
Братец шумно выдохнул и проглотив свою обиду, тихо спросил:
- Ты не боишься, что когда вернешься, меня уже здесь не будет?
Выразив крайнее удивление на лице, я обернулась:
- Тебя случайно инопланетяне не забирали, пока меня не было? Эксперименты там всякие над тобой не проводили? Мозги, не выкачивали? Нет? Ну, тады счастливо оставаться! А когда соберешься, пожалуйста, не забудь тут убраться!
Я вышла, хлопнув за собой дверью.
Утро встретило не самое худшее, что у меня было. Конечно, я расстроилась, но не до такой степени, чтобы сидеть тихо и предаваться горю. Глубже вздохнув, свежий предрассветный воздух, под громкое карканье здоровенных ворон и воронов, я отправилась петлять по тропинкам, через старое заброшенное кладбище.
Поймать попутку, в столь ранее время, не проблема. Проблема, доехать хотя бы до того места, где обитали люди, стараясь сдержаться и не замочить водилу по дороге. В этот раз мои нервы были на пределе, а водила, попался как назло, раздражающим и приставучим до хруста пальцев. Я не стала заморачиваться, и, перекрыв ему, кровоток иглой, отправила отдыхать на пассажирское сиденье.
Когда я доехала до места, где уже ходили маршрутки, мужик походил на синяка. Отъехав дальше в лес, я остановилась и проверила его слабый пульс. Потом вытащила иглу и, протерев ее от крови об рукав водилы, достала пузырек с жидкостью. Его маленькая ранка была продезинфицирована. Повторив с иглой туже процедуру, возвратила ее на место, к другим иглам, удобно скрытым на моем запястье.
Дальше до города добиралась на автобусе. Часовая поездка до нужного места, позволила мне обстоятельно продумать все свои действия.
Директор Института музыки, самой известной консерватории в городе, он же профессор Александр Николаевич Лобанов, как мне и доложили, был на месте в своем кабинете. Я зашла без стука, ведь он уже меня ждал.
- День добрый. - Натянув улыбку, поздоровался он и, кашлянув, спросил: - Что вас вновь привело ко мне?
- Не что, а кто, дорогой мой профессор. - Откинувшись на диване, я сняла темные очки и посмотрела прямо ему в глаза.
Профессор Лобанов, представительный мужчина лет сорока от роду, дольше минуты не выдержал молчаливую игру. Его глазки забегали, кадык нервно задергался и наконец он, начал бессвязно лепетать.
- Я-я... Я здесь не причем!
- Все мы здесь не причем. - Согласно кивнула я. - Вот только есть один напряг и ты мне Александр Деканатыч, поможешь его разрулить.
- Но почему именно я?! - Взвизгнул он.
Я поморщилась.
- Не визжи на высокой октаве, это тебе не урок музыки. - В ответ он схватился за сердце, показывая, что ему вдруг стало плохо. Придурок. - Короче, кончай придуриваться - я знаю, ты неуклонно следишь за моим братом.
- Да я никогда... ни за что! Да вы что?! Ополоумели?! - Слишком наигранно возмутился Лобанов.
- Ну ты Петросян! - Для вида хохотнула я.
Следующий мой ход он мог бы предугадать, по былой встрече, но как видно успел забыть. Расплата последовала незамедлительно.
Благодаря проведенным годам и жизни в цирке, я быстро и ловко двигаюсь, также знаю немало фокусов. Выпущенная же игла не была фокусом. Это самая настоящая смертельная угроза. Длинная и острая она воткнулась в кожную ткань центральной части переносицы, в углублении между надбровными дугами.
- Ну как вам мое лекарство, профессор? Вставляет, а? Глядишь и память заодно восстановиться... - Я надвисла над профессором, стараясь не разглядывать, как судорога сводит его лицевые мышцы и как пена идет изо рта.
Крепко схватив его за короткие волосы своей пятерней, я оттянула дергающуюся голову назад и резко выдернула иглу. Тотчас струйка крови обозначила дорогу по лицу и шее, дальше вниз. Я отошла и отвернулась к окну, чтобы не видеть, как неврогенные рвоты скрутили мужчину. Когда все закончилось, бледный и изможденный, он был готов к сотрудничеству.
- Что... что вы хотите?..
- Я хочу узнать все, что касается моего брата. Хочу быть в курсе последних событий. Меня не было неделю в городе, а вы хорошо осведомлены, где, когда и с кем он бывал. Надеюсь, вы еще помните, что за вами должок? Или мне стоит освежить вам память?
Вот уж, мягко сказано - должок! Скорее долг по жизни. И как я умудрилась не грохнуть его под раздачу? Этот кретин пытался откупиться моим братишкой от одной криминальной группировки, коим сильно задолжал.
Год назад, Димка сдружился с сыном авторитета той банды, а его папаша положил на него глаз. Как занятия заканчивались, он приезжал встречать их на машине. И так длилось некоторое время, пока однажды Димкин друг не простыл и на неделю не выпал из студенческой жизни, валяясь дома. А папаша тут как тут к Зайцу приехал. Забрать надумал как обычно, уговаривал его подвезти. Уж не знаю, что еще там было, но Деканатыч это дело пронюхал и вот додумался, голова, продать Димку, словно какого раба. Под каким-то предлогом заманил на свою фазенду, а там смог запереть Зайца в погребе.
Трое суток, ровно трое суток я носом землю рыла, искала эту пропавшую душу. И ровно трое суток понадобилось, этому старому хрящу, чтобы втрескаться в Димку по уши.
А братец тоже хорош! Нет бы, звать о помощи, да грозиться, придумать что-нибудь, чтобы сбежать... Так нет! Видите ли, ему быстро надоело зря глотку рвать, да бестолку голову ломать. А чтобы не было скучно, стихи он сочинял да песни пел.
'Чтоб за душу брало! Вдруг бы сжалился и отпустил', оправдывался потом Димка.
Ага, пробрало! Так пробрало, что потом еще мне вставить пришлось!
И все же, профессор Лобанов вышел из этой истории сухим. И даже нашел себе новое увлечение. Следя в тайне за моим братом и надеясь о взаимности, действовать в открытую он не рисковал. Да и я бы ему не позволила. А так... Что для других являлось тайной за семью печатями, для меня как раскрытая книга. Я давно знала об этом, как и предполагала, мне это еще пригодилось.
Кстати, авторитет, внезапно скончался от сердечного приступа, за день до того как нашелся Заяц. И поделом, но если так пойдет дальше, то этот город нам придется покинуть. Мне будет, искренне жаль потому, как уже многие знают обо мне не понаслышке.
Не смотря на раскладку карт в мою пользу, ничего стоящего от профессора, я не узнала. А за полчаса, что я проторчала в кабинете директора, его молоденький секретарь под различными предлогами все порывался вмешаться и этим постоянно отвлекал от дела. Профессор Лобанов, будучи очень взвинченным и нервным, посылал его, куда подальше и как можно надолго. Но тип оказался упертым. В конце концом мне это надоело.
Не прощаясь, я вышла из кабинета и чуть не налетела на секретаря, нагло подслушавшего под дверью. Тот, отшатнулся в сторону, и сделал вид, что ничего не было и он здесь не причем.
- Извини, как там тебя? Вроде бы ты хотел о чем-то поговорить, так давай я жду. - Оправив очки, он ничего не ответил. - Эй ты, Слипер, я вроде к тебе обращаюсь! Повернись ко мне, сделай милость.
- Вы ведь пришли из-за брата. - Не спрашивая утвердил он. - Я кое-что знаю. Если я скажу, то что мне за это будет?
- Слушай сюда. Если ты мне скажешь, то за это, именно, ничего и не будет. Так что?
- Если я расскажу, то вы оставите нас в покое?- Он кашлянул и покраснел от своей наглости.
- Оставлю, обещаю. Но если мне что-то понадобиться, не могу гарантировать, что больше здесь не появлюсь.
А парень-то напуган. Похоже, моя слава бежит впереди меня. А я ведь простая воровка, а никакая не киллерша. Вот только всем почему-то не терпится убедиться в обратном. За это отдельное спасибо моему непутевому брату. Язык ему, что ли отрезать?
- Вот. - Слипер, как я его назвала, достал из ящика в столе пухлый конверт и протянул его мне.
- Что это? Взятка? - Недобро усмехнулась я.
- Нет! Этот конверт пришел на имя Костягина Дмитрия.
Я взяла протянутый секретарем конверт. Он оказался грязным, мятым, из необычайно плотной бумаги и единственное, что было на лицевой стороне указанно, это фамилия, инициалы брата. Ни адреса отправки, ни прибытия. Про себя я удивленно отметила еле заметные кляксы от чернил и сургучную печать на обороте. Я легонько потерла ее и почувствовала, как она крошиться под пальцами.
- И как же он у тебя оказался?
- Э-э... Он уронил его, а я случайно оказался поблизости. Хотел передать, да запамятовал. - Суетливо замахал он руками.
- А больше ты ничего не забыл? - Уточнила я, рассматривая конверт на обороте и по бокам. Похоже, его вскрывали, а потом также аккуратно заклеили.
- Ах да! - Неожиданно воскликнул очкарик и снова полез в свой ящик. - Вот еще, есть записка. Здесь не указана ни дата, ни место и ни время встречи. Я не думал что это важно, да и хотел оградить нашего лучшего студента от таких сомнительных предложений.
Я внимательно прочитала, и убедилась что этот секретарь в чем-то прав. Уж больно было подозрительным и странным сие послание, написанное чернилами нечеткими и заковыристыми буквами:
Дорогой друг, тебе улыбнулась удача! Не упусти ее!
Это уникальная возможность поучаствовать в Большой Игре. Хочешь узнать, на что ты способен и выяснить предел своих сил? Если в груди бьется сердце, жаждущее приключений, это твой шанс!
Правила просты, надеюсь, ты все учел.
Удачи. Лазурного неба и ясного тебе, солнца!
Предупреждение! Нельзя вскрывать белый конверт, если полностью не завершишь все задания (см. стр.2, сверху 3 абзац). В противном случае, немедленно будешь включен в Большую Игру.
Размашистую подпись в конце, я не разобрала.
Забавно. Это и правда, что-то новенькое. Думаю, в дальнейшем нет смысла, искать виновных. Надо пойти, прижать Зайцу хвост и потребовать объяснений.
Вернулась я на заброшенное кладбище, только ближе к вечеру, задержавшись по своим соображениям. Маленький старый, добротный домик, некогда принадлежащий кладбищенскому сторожу, после его смерти, так и остался нашим убежищем. Да и зачем было отсюда съезжать? Тихо, спокойно, свежий воздух, речка, лес рядом, птички поют... Ну, пусть каркают. А так, чем не курорт?
Бывало, Димка приводил сюда друзей. Объяснял тем, что им вдруг экзотики захотелось почувствовать. Конечно, друзья у него не совсем обычные люди. Один приятель, после подобной экскурсии, притащился на следующий же день, с холстом и красками. Захотелось ему, передать свои впечатления на картине. То что, получилось в итоге, картиной никак нельзя было назвать. Скорее, как наглядное пособие для психиатра, по изучению нездоровой психики начинающего художника.
Тишина и спокойствие, присущие кладбищу, напоминали о другой стороне, жизни после смерти. Это место казалось умиротворенным, и все осталось таким же когда мы еще только здесь поселились.
Раньше, я не любила одиночество. В детстве, до девяти лет была счастлива, имея все, о чем бы сейчас могла мечтать. Дом, семейный очаг, заботливых родителей, а также, друзей, подруг, школьные дни и беззаботное детство. В один момент всего этого не стало. Мама с папой трагически погибли, став жертвами теракта. Мы же с братом, остались без крова, на попечении государства. Нас отправили в одни из интернатов, потому как больше близкой родни у нас не было, а дальние родственнички, отвернулись. Вскоре мы оттуда сбежали, и возвращаться не собирались. Единственное о чем искренне сожалели, так это бесплатная трех разовая кормежка. Пусть не всегда вкусная и съедобная, но зато зверский голод нам тогда испытать не приходилось.
Мы долгое время бродяжничали, спали и ели, где и что приходилось, научились воровать. У меня получалось лучше, и позже, когда нас приютил старик с кладбища, мне удалось сорвать крупный куш. Из-за этого были проблемы, но если вспомнить, то когда их не было? В свое время они меня закалили и я стала такой, какая сейчас есть.
Сколько себя помню, я из-за всех сил старалась вылезти из этой грязи. Получалось не очень и всегда так как того хотелось. Все же, мне удалось воплотить свою мечту, разделив ее напополам с братом. С моей помощью, он окончил школу, а потом самостоятельно поступил в музыкальный институт. Мы оба старались из-за всех сил. Он своим талантом, пробивал дорогу наверх, а я погрязшая в долгах, шагала по головам, спускаясь все ниже и уже плохо различая, что можно, а что нет. Мне всегда было проще думать: смогу ли я это сделать или придется приложить больше сил?
Я задумчиво, не доставая ключ, толкнула входную дверь и та оказалась не запертой. Где-то в доме раздавались голоса. Один говорил громче, и я узнала по этому голосу Димку, а второй... Быстро насторожившись, неслышно прошла в комнату.
Ни за чтобы не поверила, если б не увидела собственными глазами! В стене напротив, примерно в два метра длинной и шириной, была черная дыра. Рука, исчезающая этой бездонной тьме, тащила за собой упирающегося братца. Не раздумывая, я бросилась на помощь. Заяц как меня увидел, испуганно отшатнулся и случайно запнувшись, полетел прямо в черную дыру. Я успела ухватить его край рубашки, но очевидно кто-то желал не меньше моего, перетянуть Зайца на свою сторону. Этот бой я позорно проиграла. Словно ожившая, черная дыра, беззвучно сомкнулась и исчезла. А порванный кусок рубашки, оставшийся у меня в руке, словно в насмешку стал моим утешительным призом.
Глава 2.
Этот, еще не окончившийся, ужасный день, стал роковым не только для Зайца, но и для меня.
Я сидела на пригорке, под цветущей черемухой, рядом с заросшей могилкой и теребила в руках лоскут ткани, некогда бывшей рубашкой. На коленях лежал конверт, который был единственной связной ниточкой с моим исчезнувшим братом.
То, что оказалось в содержании, мне очень не понравилось. Точнее будет сказать, я жутко разозлилась и в порыве гнева скомкала письмо, выкинув его за спину. Кто-то задумал игру в кошки-мышки и выбрал для этого грязные трюки. Правда, сейчас я не уверена, что это письмо детская шалость.
На сложенном втрое листке бумаги были описаны, похожие правила глупой детской игры, построенной на суеверии. Основные условия таковы: требовалось размножить данное послание, проследить, чтобы копии попали в руки достойным кандидатам для будущей команды. А дальше шел перечень кучи всяких ерундовых заданий, расписанный в пяти пунктах. После чего, было обещано вознаграждение. Достойное! Как значилось большими буквами и выделенным шрифтом. Ну, а если проигнорировать данное послание или (что еще хуже!) не дай то бог - нарушить правила, то рано или поздно последует наказание. Судя, по намекам, наложенное проклятие приставучее и очень вредное. Одно упомянутое словосочетание - нежилец в этом мире - и вовсе заставило, как уже упомянула, психануть и зашвырнуть это письмо куда подальше.
Кстати, я не сразу заметила, что в этом конверте, помимо письма, есть еще один конверт, только размером намного меньше и аккуратнее. В отличие от первого, на нем не было каких-либо записей, но аналогично присутствовала сургучная печать. И если на том старом конверте печать рассыпалась при моем прикосновении, и была без каких-либо рисунков и надписей, то здесь на твердой поверхности, четко проступали мелкие буквы и цифры. Похоже, они складывались в предупреждение.
- Ограничение до 00 ч. 00 м. - Прочитала я и потерла переносицу.