Застолье. Застольная беседа. Беседа, как подметил писатель Довлатов, - это когда разговаривают. Непредсказуемость смены тем за столом завораживает.
- Своим учителем в области изящной словесности я считаю Юнну Мориц, - делился с собеседниками один венеролог-дерматолог, сочинявший в свободное от работы время, а то и без отрыва от производства весьма недурные стишки, - когда она удостоила меня приема, пригласив...
- Ты ничего не перепутал? Может, это она была у тебя на приеме? - перебил поэта-любителя циник Борман (внешнее сходство последнего с Визбором в роли партайгеноссе давно отбросило в тень его подлинное имя), намекая на его основную профессию.
- Заткнись, - поморщился венеролог и продолжал, - так вот, я бывал в гостях у Юнны Петровны. Знаете, мне пришло сейчас в голову, что и она могла чему-то у меня научиться, ведь общаясь, люди взаимно обогащают друг друга.
- Интересно, в чем же заключалось ее ученичество, - снова подколол приятеля Борман, - разве что переставить резиновому ёжику дырочку с правого бока на левый.
- Прости, Борман, - начал сердиться венеролог, - но если когда-нибудь ты обратишься ко мне за помощью...
- Исключено, - отрезал Борман, - в сомнительных случаях я завсегда предохраняюсь и нужды в твоих услугах не испытываю.
- Ой-ли? А кто, будучи невменяемым, приволок сюда негритянку, предложил ее сначала мне, затем всем окружающим, а в итоге сам же и оприходовал эту пантеру в ванной комнате? Поверь, кроме трусов, иных противозачаточных ты не имел, а на соотечественнице Мандейлы и того не было. Могу заодно просветить тебя о сроках инкубационного периода той или иной заразы, так что плевать в колодец или против ветра не советую - ни сейчас, ни потом.
Борман призадумался. Выдержал длинную паузу. Наконец мрачно произнес: