Отец Ширина Митади был ближайшим соратником предыдущего короля Лигории. Они были настолько близки, что Ширину в детстве позволялось играть с наследным принцем. Парень был не глуп и сумел как-то подстроиться под проявлявшийся с самого раннего возраста тяжелый характер Онара Гирийского. Да так успешно, что тот, вступив на престол, сделал Митади своим советником. Кроме того, как глава одной из самых влиятельных семей в стране, занимающейся ювелирным делом, Ширин имел место в Совете Семей и был поставщиком драгоценностей для королевской семьи. Положение его казалось незыблемым.
Все изменилось буквально за считанные часы. Король весь день ходил хмурым, срывая злость на любом, кто подвернется. Двор затаился, стараясь как можно реже попадаться на глаза Его Величеству. А уже вечером из кабинета короля вылетел гонец с приказом арестовать советника, а все его имущество конфисковать в пользу короны. Вот только стража, прибывшая в дом Митади, так и не нашла его хозяев. Лишь испуганные слуги рассказали, что господин советник с семьей срочно уехал куда-то буквально три часа назад. Почти все вещи остались в доме, только драгоценности, деньги, несколько подлинников картин известных художников, столовое серебро да кое-какая одежда исчезли вместе с хозяевами. Король был в ярости и приказал прочесать все дороги, ведущие из столицы, но беглецов так и не нашли. Поиски продолжались еще почти два месяца, пока не стало окончательно ясно, что семья Митади покинула Лигорию.
Отец Миррисава, когда узнал о приказе об аресте советника, только покачал головой и пробормотал:
- Ему все-таки это удалось.
Почти восхищение сквозило в его голосе. Потом, взглянув на удивленно смотрящего на него сына, Орхэн Дерси сказал:
- Никогда не связывайся с нашим герцогом, Мирри. Даже находясь на ножах с Его Величеством, он умудряется управлять им.
Отец не стал тогда пояснять, что он имел ввиду. А шестнадцатилетний Миррисав был слишком поглощен своим обучением при дворе, чтобы возвращаться к этому разговору. Лишь несколько лет спустя, осторожно наведя справки и сопоставив факты, он смог для себя более или менее уяснить, что же тогда произошло. Ширин Мидати просто немного потерял чувство реальности, решив, что может провернуть пару сделок с новыми месторождениями драгоценных камней за спиной короля. Ему это даже удалось. Вот только утаить все от герцога Торквийского оказалось советнику не под силу. Они были давними политическими соперниками, и лигорский полководец не преминул воспользоваться удобным моментом, устроив так, чтобы король узнал о вольностях Митади. Сав думал об этой истории даже с некоторой ревностью, ведь герцог обошел здесь его отца. Он был в курсе махинаций советника, а королевский секретарь нет. Его Величество устроил потом Орхэну настоящую выволочку, которую тот, впрочем, воспринял на удивление легко. Это и то, как спокойно отец отреагировал на новость об опале семьи Митади, заставляло Миррисава иногда сомневаться, а не был ли тот все же в курсе, но по каким-то причинам не спешил рассказывать королю.
И вот теперь, спустя столько лет, вся эта история опять всплыла, заставив Сава глубоко задуматься по дороге в Университет. Так глубоко, что он чуть было опять не свернул не на ту улочку, лишь в последний момент осознав, что идет не туда. Добравшись, наконец, до своей комнаты, господин Дерси зажег все три свечи в тяжелом, грубовато сделанном подсвечнике на столе и хмуро уставился на письменные принадлежности, как будто они были причиной всех его бед. Он не хотел писать королю о том, что узнал. Очень не хотел. И в то же время понимал, что обязан. Компания сына осужденного советника (а в том, что Исари был сыном Ширина, сомневаться не приходилось, вспомнив их явное сходство и слова Моросовы) для принца была именно той опасностью, которой опасался Его Величество. Алур был слишком легко внушаем. С трудом верилось, что эта встреча случайна. Проблема была в том, что Монерон нравился Миррисаву, и портить парню жизнь он не хотел. А ведь король Лигории скорее всего потребует у фосского короля выдачи Митади. И даже если его сына оставят в покое, что с ним будет без поддержки отца? Обучение в Университете стоит дорого, да и скандал, который обязательно разразится, добавит новых проблем. Как уже понял Сав, ректор серьезно относится к репутации своего детища, навряд ли он станет терпеть среди студентов сына преступника, даже если приговор тому вынесен в соседней стране.
Терзаясь сомнениями, королевский секретарь проворочался в постели до трех часов ночи и на следующее утро встал совершенно не выспавшимся. Он надеялся, что внешне это не заметно, но хорошо знавший его Лерок, встретив господина Дерси утром в шумном коридоре между двумя парами, забеспокоился настолько, что, не говоря ни слова, утянул его в ближайший пустой кабинет.
- У меня семинар через десять минут, - недовольно проворчал Миррисав, не делая, впрочем, попыток уйти.
Посоветоваться хоть с кем-то очень хотелось.
- Что у тебя случилось? - не обратил внимания на его ворчание Кирив. - Опять с принцем поцапался?
- Да лучше уж поцапался бы, - криво усмехнулся королевский секретарь. - Только это вряд ли. Ты же знаешь, Его Высочество меня избегает.
Он помолчал немного, а потом со вздохом признал:
- Он всегда сбегает от серьезного разговора. А вчера мне особенно нужно было с ним поговорить.
- Так и знал, что не надо было тебя одного отпускать! - его помощник досадливо взмахнул рукой. - Все этот чертов Моросова. Расскажешь?
Кирив не имел права настаивать, чтобы Сав все ему рассказал. В конце концов, некоторые вещи лучше вообще никому не доверять, даже ближайшему соратнику. Прекрасно осведомленный о специфике работы королевского секретаря, Лерок и сам предпочитал держаться подальше от всякой сомнительной информации. Однако его главной задачей было защищать господина Дерси, поэтому он все же хотел выяснить причину беспокойства своего шефа. Поколебавшись немного, Миррисав, все же рассказал о вчерашней встрече с пассажиром серой кареты.
Минуту стояла тишина, наконец, Кирив негромко спросил:
- Ты напишешь королю?
- Не знаю! - господин Дерси даже повысил голос, что с ним крайне редко бывало, потом, уже тише, добавил, - Но ведь я должен.
- Тут я тебе не советчик, - тяжело признался Лерок. - Ты ведь знаешь, для меня все эти слова о долге перед короной пустой звук. Но я обязан позаботиться о твоей безопасности, поэтому должен спросить. Чем тебе это чревато, если ты все скроешь от Онара Гирийского?
- Не задавай глупых вопросов, - усмехнулся Сав. - Его Величество плохо воспринимает такие шутки.
- Ты ведь не хочешь ему ничего рассказывать, я правильно понял?
- Правильно, - кивнул господин Дерси. - Исари Монерон, то есть Исс Митади, неплохой парень. Я не хочу навлекать на него столько проблем, да и история вся эта была уже так давно. Если бы только они не были с принцем друзьями.
Он замолчал, не договаривая очевидное. Если бы не большая вероятность, что Монерон не просто так затесался в компанию наследника лигорского престола, Сав не стал бы ничего писать королю. А так - он просто обязан.
В серьезном внутреннем разладе он отправился на семинар, который, как назло, должен был проходить в группе принца и Исари. Его Высочество выглядел бледным и нервно покусывал потрескавшиеся губы. Сын бывшего советника выглядел не лучше, даже не пытаясь поднять глаза на Миррисава. Их друзья, Ролин Карп и Дарек Жунир, с беспокойством и удивлением поглядывали на них, пытаясь понять, в чем дело.
Проведя семинар, господин Дерси поскорее покинул класс, не имея никакого желания терзать себя и дальше видом понурого Монерона. Он даже почти не обратил внимания на Анареллу Лигови, задумчиво проводившую его неожиданно хмурым взглядом. В коридоре королевского секретаря догнал Ролин Карп.
- Господин Дерси, - окликнул он его.
- Что вам, господин Карп? - обернулся Миррисав, внутренне досадуя.
- Скажите...что-то случилось с Алуром и Исари? - Ролин неуверенно взглянул на своего преподавателя.
- Почему вы считаете, что я должен это знать? - удивленно приподнял бровь Сав.
- Ну-у, - потупился тот. - Просто они на вас даже глядеть избегали на семинаре.
Надо же, этот студент оказался неожиданно наблюдательным.
- Знаете, - внезапно сбивчиво заговорил Ролин. - Исари хороший парень, хотя он и странно на вас реагирует. Но вы не подумайте...и это вовсе не он уговорил нас тогда в тот трактир пойти, это я был, просто услышал от старшекурсников, что там бои проходят и вот... А Исари и Дарек нас даже отговаривали...
- Зачем вы мне это рассказываете? - перебил его Миррисав.
- Простите, - стушевался Карп.
- В любом случае, - спокойно продолжил господин Дерси, - почему бы вам не спросить все у своих друзей? Я то тут причем?
Он отвернулся и пошел прочь, уже краем уха слыша, как Ролин расстроено ответил:
- Так не говорят ведь.
Этот разговор внес еще большую сумятицу в мысли Миррисава. "Нашелся защитничек", - с досадой думал он.
Днем пришло теперь уже ненужное письмо от Габриэля. Вари был талантливым парнем и сумел выяснить, кому принадлежала присланная ему подпись, хотя никогда в жизни не встречал советника. Теперь он спрашивал дальнейших инструкций, нужно ли ему что-то предпринять. Сав не знал, что ответить. С одной стороны, семья Митади столько лет успешно скрывалась, не ввязываясь ни в какие интриги и скандалы. Они не пытались создать оппозицию королю за границей, не появились ни в одной из враждебных Лигории стран (а таких из-за подчас опрометчивой политики Его Величества было достаточно). С другой стороны, доложить все королю было долгом господина Дерси. Тем самым долгом, ради которого не пожалел своей жизни его отец, ради которого Сав практически превратился в тень за спиной короля и обрек сам себя на одиночество при дворе. Ради которого он сначала согласился на брак с почти незнакомой девушкой, а потом, не говоря ни слова, отпустил ее, хотя, видит бог, хотел удержать. И теперь этот долг снова встал перед ним, заставляя его разум лихорадочно метаться в поисках выхода. Но не находя его.
К вечеру Миррисав сдался. Укоренившаяся годами привычка думать прежде всего о делах государства одержала победу, и он решительно взялся за перо, усилием воли давя лишние сомнения. Сейчас перед чистым листом бумаги должен был сидеть королевский секретарь, а не Миррисав Дерси двадцати семи лет от роду, запутавшийся в собственных совести и долге. Твердой рукой он вывел наверху страницы красивым, размашистым подчерком: "Его Величеству Онару Гирийскому, королю Лигории". Но тут тихий стук в дверь прервал его.
- Да, входите, - откликнулся Сав, оборачиваясь.
Дверь как-то нерешительно приоткрылась, и на пороге возник уже привычно бледный принц.
- Господин секретарь, - почти неслышно произнес он, но, зацепившись взглядом за лист бумаги на письменном столе, побледнел еще больше, хотя Сав думал, что это не возможно.
- Нет, прошу вас! - быстро закрыв за собой дверь, подошел почти вплотную Алур.
Господин Дерси торопливо встал из-за стола и, сделав шаг назад, склонился в поклоне.
- Ваше Высочество.
Привычное учтивое обращение явно сбило принца с толку, так что он замолчал, расстроено смотря на королевского секретаря. Наконец, видя, что Миррисав не пытается начать разговор, он произнес, медленно подбирая слова:
- Господин секретарь, я приказываю вам...нет, я прошу вас не писать ничего Его Величеству о том, что вы видели вчера вечером. Уверяю, все совсем не так, как кажется.
Дерси еле подавил тяжелый вздох, рассматривая Алура. Вот зачем он пришел? Только еще больше все запутает. Но решение уже принято.
- Простите, Ваше Высочество, но я обязан выполнить приказ Его Величества. Кто знает, какие цели преследует семья Митади, сблизившись с вами.
- Вы не понимаете! - почти с отчаяньем вскричал наследник. - Исари не знал, что я принц, когда мы впервые встретились. Это было накануне поступления в Университет. На нас разбойники напали по пути в Икару, а он рядом был и помог. Наша охрана оказалась никуда не годной.
- Ваше Высочество, это классический...
- Знаю, знаю, вы сейчас скажите, что и разбойники те были им наняты, и что охрана подкуплена. Но мы ехали в обычной карете, без королевских гербов, как отец настоял. Потом, в Университете, когда Исари узнал, кто я такой, он даже меня избегал сначала. А мне обидно стало, я и решил все выяснить. Выяснил на свою голову. Он сам мне сказал, кто его отец, и что нам вообще не стоит общаться. А я его убедил, что никто не узнает. Здесь ведь только лигорская молодежь собралась, никого нет из старшего поколения. Только посол мог заметить сходство, но он в Университет почти никогда не заглядывал. А отец Исари, когда узнал все, едва не увез всю семью из столицы, нам чудом удалось уговорить его остаться.
Алур замолчал, тяжело дыша. Миррисав с удивлением констатировал, что это была самая длинная речь, когда либо слышанная им от принца. При Его Величестве тот вообще почти не говорил, ограничиваясь лишь кратким "да, отец" и "нет, отец". При этом, чутье говорило господину Дерси, что Его Высочество верит в то, что говорит.
- Поэтому, господин секретарь, - продолжил Алур, - отцу вовсе не обязательно быть в курсе настоящей фамилии моего друга.
Он запнулся на мгновение, а потом продолжил:
- Мне вовсе не грозит никакая опасность, я прекрасно знаю, кто такие Митади, и не позволю собой манипулировать, если вы именно этого боитесь.
"Сегодня день открытий", - печально подумал Миррисав. Его Высочество всегда был немного безвольным и редко спорил с кем-либо. Скорее всего, именно постоянное давление отца сделало его таким. Однако сейчас он явно дает понять, что знает, каким его считают окружающие. Всего год вдали от лигорского двора и такие перемены. Да, господин Дерси честно признался сам себе, такой новый принц ему гораздо больше по душе. Эта неожиданная черта характера - стремление защитить друзей, даже если для этого необходимо переступить через свою робость, - не это ли предвестник еще больших изменений? Ведь двадцать лет, это совсем немного, может быть в будущем Алур Гирийский сможет сбросить с себя детские комплексы и стать хорошим правителем. И прямая обязанность Миррисава помочь ему в этом, ведь других наследников у лигорского престола нет. Королевский секретарь на секунду ощутил себя тем канатом, что перетягивают из стороны в строну почти равные по силе противники, грозя вот-вот порвать.
Алур напряженно всматривался в лицо господина Дерси, пытаясь найти там ответ на мучавший его вопрос, но Миррисав давно уже научился контролировать свое выражение, какие бы демоны не терзали его изнутри. Поэтому принцу показалось, что все его убеждения не сработали. Он весь как будто сник и устало повел рукой по лбу. Привычно негромкий голос чуть не заставил его вздрогнуть.
- Хорошо, Ваше Высочество. Я не буду ничего писать в Лигорию.
"Только не заставляйте меня пожалеть о своем решении. Пожалуйста, не теряйте этой своей настойчивости", - Сав мысленно перерезал воображаемый канат, только теперь тот крепил навесной мост через пропасть.
- Спасибо, я... - Алур не знал, что сказать.
- Уже поздно, мой принц, - устало заметил господин Дерси. - Вас могут хватиться.
- Да, - кивнул тот и направился к двери.
Но Миррисав внезапно окликнул его:
- Ваше Высочество, а кто-нибудь еще знает о Митади? То есть Исари Монероне, думаю, так лучше его называть.
- Что? - обернулся принц. - Нет, никто не знает.
- И Анарелла Лигови?
- Нет! - даже с каким-то возмущением ответил Алур. - Если вы думаете, что если Элла служит в...
Он осекся, испуганно смотря на господина Дерси.
- В Тайной Канцелярии? - мягко продолжил за него Сав.
- Вы знаете? - тихо спросил принц.
- Да.
В конце концов, это его работа - знать. Даже если ему это не нравится.
- Но Элла не в курсе, - упрямо покачал головой Алур. - А если бы и подозревала что-то, уверен, никому бы не сказала. Я ее лучше вас знаю. Она тоже друг Исари...и мой.
Последнее слово прозвучало с каким-то вызовом. Что это? Ревность? Вот только этого не хватало для большего счастья.
Принц ушел, пробормотав напоследок еще раз слова благодарности. Миррисав почти машинально кивнул, в мыслях своих находясь уже далеко. Брак с Анареллой Лигови, который для многих при дворе стал настоящим сюрпризом, не был идеей ни его, ни самой девушки. Фактически, это был приказ Его Величества, который не смог устоять перед чарами матери Анареллы, Лисовы, которую встретил в одной длительной поездке в провинцию. Хотя Лисова была уже далеко не юной девушкой и имела за плечами вдовство и совершенно взрослую дочь, красота ее с годами как будто стала еще насыщеннее и совершенно непреодолимой для короля, который посчитал подлинным преступлением скрывать такое богатство в захолустном имении на самом севере своей страны. Однако, существовала одна маленькая проблема - Ее Величество. Эта властная женщина, связываться с которой остерегался подчас и сам ее сиятельный супруг, была ярой поборницей приличий. Она была совершенно не против увлечений своего мужа, но требовала, чтобы его похождения не выставлялись на глаза публике. Поэтому из той поездки королевский секретарь приехал уже женатым, а его новоиспеченную супругу сопровождала ее матушка, которая, слава богу, поселилась не в доме Дерси, а сняла себе апартаменты в городе. Конечно, ни у кого не вызывал сомнения статус Лисовы Лигови, ослепительно засверкавшей при дворе, но столь явно шитая белыми нитками история вполне удовлетворила королеву. Внешне приличия были соблюдены.
Тот год брака был самым странным временем в жизни Миррисава. Сначала они привыкали друг другу, ведь были совсем незнакомы до этого. Он учился делить свой дом с кем-то еще, помнить, что его теперь ждут вечерами. Анарелла училась тонкостям светской жизни, внимательно слушая все, что объяснял ей Сав, проявив неожиданный ум и хорошее чутье на людей. Постепенно она стала все больше окружать Сава заботой, в мелочах стараясь сделать его жизнь более комфортной. Это оказалось неожиданно приятно. Он не мог не признать ту смелость, с которой девушка окунулась в совершенно незнакомую для нее жизнь. А еще он никогда не забудет случайно подслушанный разговор, когда Анарелла, только недавно начавшая выходить в свет, дала резкий отпор одной из придворных красавиц, которая нелицеприятно отозвалась о королевском секретаре. То, что он не пользуется большой популярностью при дворе, не было для господина Дерси новостью, но вот то, с какой яростью его жена обрушилась на собеседницу, заставив ту даже опешить, это было неожиданно. Впрочем, Элла всегда была ураганом в миниатюре. Настоящая красавица, казалось с трудом заставляющая себя сидеть на месте, постоянно готовая куда-то стремительно сорваться. Полная противоположность своему мужу, даже где-то флегматичному на вид, с тихим голосом и безмятежным взглядом, правда, иногда слишком пугающе спокойным.
За их спинами постоянно перешептывались, судачили, но Миррисав не обращал внимания. После полугода совместной жизни он внутренне уже принял решение. По лигорским законам брак мог быть расторгнут после года, с момента его заключения. И под конец этого срока королевский секретарь собирался поговорить с женой. Он не хотел отпускать Анареллу, надеясь что и она не захочет уйти. Вот только накануне Монти принес ему известия, перевернувшие все с ног на голову. Его жена состояла на службе в Тайной Канцелярии. Как он не заметил этого раньше, почему не обратил внимания на ее иногда странное поведение, Сав и сам не мог понять. Впрочем, его не удивил такой исход дела. В конце концов, завербовать дочь фаворитки короля было неплохим ходом для тайной полиции. Слишком значимой фигурой та была в Лигории, тем более, что Лисова явно запала Онару Гирийскому в душу, раз вот уже пять лет он не отпускает ее от себя на зависть всем соперницам. Миррисав не знал, в курсе ли Его Величество службы Анареллы, хотя, скорее всего, ему было на это наплевать. И если честно, господина Дерси тоже охватила какая-то странная апатия. Он просто пустил все на самотек, решительно отказываясь обращать внимания на ожидающие взгляды своей жены. Разговора так и не состоялось, и госпожа Дерси снова стала госпожой Лигови. Миррисаву показалось, что она покидала его дом с каким-то разочарованием, но он был уверен, что ей совсем не нужен лишний балласт в жизни в виде ревнующего мужа.
Королевский секретарь очнулся от тяжелых воспоминаний, когда догорела последняя свеча, погрузив комнату в темноту. Он поднялся из кресла и на ощупь нашел новую, после чего пристроил ее на подсвечник и зажег. У него осталось еще одно небольшое дело, несмотря на поздний час. Надо было все-таки написать письмо королю, а также своему помощнику, Габриэлю Вари, с указанием пока ничего не предпринимать по поводу Митади. Решение уже принято, обещание принцу дано. Теперь осталось лишь следовать ему. Но Миррисав пообещал сам себе, что он не выпустит Исари Монерона из поля зрения. Хотя интуиция подсказывала ему, что навредить Алуру парень не хотел, однако теперь Сав нес ответственность не только за наследника лигорского престола, но и за сына бывшего советника.