Аннотация: Лирическая история, в которой содержится уж слишком много личного и волшебного.
Имена
Он. Его имя Одиночество. Он совсем один. Он стал таким, не по зову внутреннего голоса, а за просто так...
Его имя Тоска и бежать от неё бесполезно. Она догоняет его, цепляясь когтями за спину, разрезая едва зажившие швы и болезненно втыкается зубами в хребет, в позвонки.
Он сотни раз кричал ей. "Постой". "Не торопись". "Задержи дыхание и всё будет хорошо".
Постой. Он падает с отвесной скалы вниз и пытается начать всё заново.
Есть ли в этом смысл? Смысл любить, смысл ждать, верить и искать новую жизнь?
Она. Её имя Грусть. Её имя Печаль, что окутывая мир, ложиться на плечи каждому, кто любит.
Её имя Вечная Грусть и бежать от этого бесполезно. Она догоняет её, цепляется холодными руками за шею, сдавливая вены и уменьшая пульс.
Она сотни раз верила ему. "Я даю тебе шанс". "Не торопись". "Я задержу дыхание и всё будет хорошо".
Постой. Она падает сверху вниз и пытается больше ему не верить.
Есть ли в этом смысл? Смысл верить человеку, ждать от него изменений? Или лучше начать всё заново?
***
Раннее утро.
Третьи сутки он не спит.
Он чувствует, что скоро начнется какой-то необычайно новый день, изменяющий мир до неузнаваемости. Ему кажется и он не креститься. Ощущение перемен, новой жизни без прошлого. Возможно ли это?
Просыпается в своей квартире. Под ногами бегает старый кот. Чудный кот. Просит покушать и ластиться, что есть сил.
- Сейчас, - говорит он. - Подожди немножко. Мне нужно умыться.
Он потягивается вместе со своим животным. Отправляется в ванную комнату. Мерцающий свет лампы. Старая зубная щетка и разбросанные по всей квартире банки из под дешевых коктейлей. Привычная жизнь. Привычное состояние внутреннего декаданса. Невозможность что-то изменить, как отчуждение себя от социального пространства.
Он пинает их ногами и каждый день надеится, что сможет измениться. Самообман? Кот продолжает тихо мяукать, намекая своему хозяину о необходимости пищи.
- Сейчас, - снова повторяет он. - Приготовлю завтрак и тебе и мне. Васька, будем есть вместе.
Чашка воды, два сырых яйца. Чайник. Кипяток. Эрзац-кофе. Стук об стол. Вокруг скорлупа.
- Кушай, мой кот, - сказал он и покрошил своему чаду варенное яйцо. - Чувствуешь, что сегодня какой-то странный день?
- Мрр...мяу, - отозвался кот и принялся уплетать за обе кошачьи щеки.
- Хм, значит и ты в это веришь, - улыбнулся хозяин.
Трапеза закончилась.
Включенный ноутбук. Открытый браузер "Mozilla".Worldwideweb. Электронная почта, социальные сети. Полная пустота и тишина. Никого нет, все еще спят.
Посмотрел на часы. Семь утра. Открывается дверь. Темный подъезд, запах сигарет, который так манит в такое время.
Пробежка до киоска.
- Пачку супер-легких сигарет, пожалуйста, - сказал он и протянул пятьдесят рублей. - Сдачи не нужно.
Быстро открыл и вытащил одну папиросу. Прикурил спичками, зажигалку давно потерял, а новую было лень купить. Со спичками куда интереснее. Вдохнул грудной клеткой запах серы от спичек и затушил огонёк двумя пальцами левой руки.
На улице царила пустота. Суббота. Все спят, мало кому нужно бежать на работу в такую рань. Кто-то видит седьмой сон, а кто-то уже не спит и ищет своё счастливое туманное или безоблачное небо в огромном мире каменных джунглей.
Бычок летит в снег. Маленький красный уголёк тлеет в снегу, а он продолжает смотреть на это чудное зрелище и верит, что еще сможет быть с ней вместе.
Он ждёт и оставляет Её в своём сердце.
Идёт по улице шаркая зимними ботинками по скользкому январскому льду. Холода, на удивление не было. Около десяти градусов ниже нуля. Терпимо. Можно спокойно снять черные рукавицы, снять капюшон и распахнув куртку попытаться начать жить заново.
Над крышами уже нет Луны. Возможно, она спряталась за облаками, а может уступила место солнцу. Вечный односторонний спутник Земли.
Уже свет ламп.
В некоторых домах он зажигается весьма рано, а где-то только вечером.
- Там живут счастливые люди, - подумал он и завернул за угол. - Их беззаботная жизнь - это настоящее чудо. Они встретили друг друга, завоевали доверие и радостны каждому прожитому дню. Белая зависть и точка.
Она не верила ему, она просто жила своей жизнью. Ходила по утрам на работу, пыталась устраивать свою жизнь без него. Конечно же, любила, но обида и те оскорбления перекрыли все её мысли и растоптали все чувства к нему.
Она давала ему шанс и не раз. Кончились все попытки, пропали все уговоры и нет больше обратного пути.
Это она решила твёрдо. Раз и навсегда. Тем более, что она была не уверена, что он будет её ждать и сам не начнёт строить другую жизнь.
Раннее утро.
Третьи сутки она не спит.
Она ворочается в своей мягкой кровати и не может улететь в мир снов. Ужасно болит голова, словно, после дикой пьянки.
Поворот влево. Холодная подушка.
Поворот вправо. Мягкая маленькая думочка.
Все попытки напрасны. Спать перехотелось окончательно. Достало это одеяло пропитанное холодным потом. Третью ночь она ложиться в девять вечера и ворочается до шести, потом встает и бредет под душ.
Её женская интуиция подсказывает ей, что что-то идёт не так, как прежде. Как-то по-другому. Необъяснимое и непередаваемое ощущение.
Январь. Полседьмого. Вторую неделю тёплых дней, она выходит на улицу и наблюдает за миром. Странное занятие для молоденькой девушки.
Накинула легкую куртку, заправила свои синие джинсы в черные зимние ботинки, посмотрела в зеркало. Симпотичная. Милая. Шикарная.
Взяла ключи, вышла в подъезд. Вспомнила, что забыла покормить кошку. Вернулась, насыпала ей корма "Вискас" с какими-то оригинальными добавками, подлила в миску необходимое количество воды.
Вчера лично вкрутила в подъезде лампочку. Теперь светло и совсем не страшно возвращаться поздней ночью с работы или плестись ранним утром на очередную прогулку. Свет - это Добро, а темнота - Зло. Простые и привычные истины, которые мы даже не пытаемся объяснять. Пусть будет так!
В голове играет какая-то музыка. В кармане плеер. Надела черные наушники включила на среднюю громкость.
Альтернативная музыка.
Любимая группа и громкий вокал солистки. Лёгкое отражение готики и рока. Непривычная для неё смесь, но именно такой ритм приводит её в состояние бодрости.
Поворот за угол. Киоск. Мужчина покупает пачку сигарет. Через несколько минут он уходит. Наступает её очередь.
Всего лишь небольшой сладкий шоколадный батончик. Тут же открывает его. Откусывает. Нуга, карамель и орехи - всё как в рекламе.
Подкрепилась. Стала шагать несколько увереннее.
Наблюдает за зажженным светом в квартирах. Недалеко автобусная остановка. Суббота. Никуда никому не нужно ехать. Город спит, видя свой перламутровый сон. Всё замерло...
Но только мужчина впереди тихо шаркая ногами идёт вперед. Он совсем один на улице, а музыка в наушниках, как раз поёт про одиночество и разлуку...
Он был удивлён.
Удивлён?!
Удивлён тем, что кто-то таким ранним утром может повторять его странный путь. Киоск, поворот за угол. Отражение света в карих глазах, взгляд на отсутствующую луну и рассуждения внутри себя и своего разума.
Он слышал её.
Он видел её.
Он чувствовал её, своим волчьим инстинктом одиночки.
Нет не ту, что идёт за ним, а ту, что пытается забыть его имя навсегда, которая до сих пор ощущает боль, которую он ей причинил, ту которая уже не верит, в то, что они могут быть...
Еще могут быть вместе...
Он чувствовал её. Он знал, что она идёт за ним. Он знал, что её душа идёт по его следу в своих снах, воспоминаниях, каждой мелодии тех песен, что они прослушивали ночами, деля два наушника на двоих.
...Нет не ту, которая практически догнала его и уже так же шаркает по тонкому льду Новосибирских улиц. Другую. Такую обиженную и злую. Та, что коротает своё время в одинокой квартире на другом конце города.
Её имя Грусть. Её имя печаль.
Она была удивлена этим мужчиной.
Он так медленно шёл, словно чувствовал её шаги. Она чувствовала запах его туалетной воды. Такой лёгкий аромат. Средняя смесь цитрусов и каких-то добавок. Она вдыхала его запах, перемешанный с запахом никотина и ароматом январского утра.
Она шла вперед, наступая с некоторым отставанием туда, куда наступает он. Она шла за ним и верила, что их встреча сможет изменить их мир навсегда.
И верила...
И верила...
И знала...
Знала, что еще несколько десятков минут и всё перевернётся. Весь мир встанет на свою ось и закружится в новом мистическом вальсе, а прошлое уйдет и для него и для неё.
- Почему я так думаю? - спросила она у Тьмы шёпотом и не услышала никакого ответа, кроме мягкого морозного ветра, обжигающего шею и щеки.
Натянула вязанную шапку на свои уши и вновь шагнула на большой след его зимних сапог. Она не знала куда идёт, но знала, что его имя...
Его имя Одиночество и он совсем один.
Ему казалось, что откуда доносится звук музыки. Легкий ритм, ударные, бас-гитара, вокал какой-то неизвестной ему певицы.
- Откуда всё это? - напрягая слух, подумал он и замер.
Остановился резко и быстро, так что девушка, которая шла по его следу ударилась об его сутулую спину.
Он обернулся. Посмотрел на неё своими карими глазами, заглянул в мир зеленых очей и узнал её имя.
- Вас зовут Грусть? - спросил он её.
Такой вопрос ей не задавал никто и никогда. Она не нашла слов для ответа и лишь вытащила один наушник из своего уха.
- Что? - всё же переспросила она, а он спросил заново.
- Ваше имя Печаль?
Она не знала, что ответить, но знала точно, что не сможет пройти мимо этих карий глаз и этих грустных густых черных бровей приподнятых домиком к верху.
- Меня зовут... Моё имя...
- Тсс. Не надо. Я знаю, как тебя зовут, - перебил её он и протянул руку вперед, словно хотел поздороваться. - Меня зовут Одиночество.
Одиночество.
Одиночество.
Одиночество.
Она знала, что он скажет именно это. Именно так его зовут. Ну да! Она знала это, когда шла за ним следом и едва ощущала запах туалетной воды, а сейчас он прямо перед ней.
Он понял, что это за мистическая музыка. Это песня в её плеере спрятанном в нагрудном кармане. Это не знак, это обычное эхо передающееся по проводам пространства.
И он тоже знал её имя, похожее на него, но с другим смыслом. Такое близкое и такое приятное звучание музыки.
Его карие глаза. Словно отражение темноты в этом раннем утрем. Он смотрит прямо на нее, а у неё нет слов что либо сказать.
Она оказалась права. Его зовут Одиночество и он и оно идёт впереди неё, а Грусть и Тоска идёт за ним.
Странное совпадение. Тоска и Грусть сзади, Печаль вместе с ней, а Одиночество где-то впереди.
- Вы, всегда гуляете по утрам? - только и спросила она, шагнув немного поближе к нему, чтобы аромат туалетной воды не таял в воздухе, а был прямо перед ним. - От вас идёт замечательный аромат.
- Это ей подарок на Новый Год, - сказал он и вновь заглянул в её зелёный взгляд.
- А где она? - непонятно зачем, выдыхая пар и вновь вдыхая запах, спросила она.
- Её больше нет, - ответил он и посмотрел на часы. - Извините, но мне уже пора. Нам в разные стороны.
И развернулся на сто восемьдесят градусов, делая первым шаг навстречу Тьме.
Ей хотелось еще что-то ему сказать, но подходящих фраз и слов не было совсем.
Он шёл вперёд и думал о ней. Нет не о той, что спит в своей квартире на другом конце города, а о том, что хранит в себе загадку тёмно-зелёных глаз, та что пошла совсем в другую сторону и больше никогда ему не встретиться.
А ведь он ждал её все эти три бессонные ночи. Ждал встречу на этой улице, около этого киоска и верил... А сейчас уходит сам, растворяясь в ночи. Почему?
Потому что его имя Одиночество? Или потому что свет огней ночного города, как соль сыпется градом песчинок на его рану? Или потому что луна ушла навсегда и день начинается стрельбой в своё сердце? Или потому что град осколков покрывает его разум, когда он видит фотографию той, что пытается его забыть и не верит...
Ужасно хочется выговориться. Просто повернуть свою голову и посмотреть Грусти в глаза. Услышать её имя. Настоящее, а не придуманное Судьбой.
Солдат!
Мы солдаты Жизни.
Мы жалкие игроки Судьбы. Бездушного короля вселенной, который имеет право сводить и разводить людей в разные стороны.
Захлебывается автомат на войне, падают бомбы, взрываются дома, разрушаются миры и строятся новые. История переписывается, теракты рушат семьи, а люди встречаются и встречаются снова. Зачем? Чтобы потом пройти всё это, чтобы убить своё Одиночество и пристрелить к чёртовой матери Грусть и Печаль.
И стреляют в них все, а им всё равно. Они смеются, как она смеётся над ним и не верит ему. И дрожит вода.
Залп!
Град!
И с нами Одиночество!
Удар!
Взрыв!
И с нами Грусть и Печаль...
Она шла вперёд и думала о нем. Нет, не о том, что развернулся год назад и ушёл из её жизни по-английски. Она думала об Одиночество, что уходило от неё шаркая зимними сапогами по льду удивительным ароматом и запахом никотина. Навсегда.
Хотелось повернуться, кинуться ему на шею и просто заплакать.
Заплакать.
Заплакать.
Заплакать.
Выстрелить градом своих слёз в его сильное сердце и забыться. Пройтись с ним по его привычному маршруту, взглянуть на мир миром карих глаз и закончит эту бесконечную борьбу с собой и своими чувствами к нему.
А возможно ли это? Ведь и на улице ночь и в душе Грусть.
Между нами уже двадцать метров, между ним уже несколько лет.
Птицы слетают с крыш и замертво падают вниз. Голод. Зима. Война.
Осколки в сердце, боль в груди и снова и снова это утро. Одинокое утро.
- Ведь и меня зовут Одиночество? - громко крикнула она. - И падает мой мир, рушатся все мосты и нет пути назад. И я Грусть и моё имя Печаль.
Меня зовут Одиночество.
А его зовут Грусть.
Это его имя Печаль...
- Слышишь, это тебя зовут Грусть, - повернувшись, крикнула она ему и он остановился, пустив струйку дыма из своих легких в небо.
Струйка дыма. Белый пар, как птица, поднимающаяся к солнцу вместе с тусклым солнцем.
- Он остановился, - подумала она. - Он ждёт меня. Но кто он? Я не знаю его, но хочу узнать. Он такой неизвестный. Одиночества, карие глаза - это всё что я знаю о нём. Но я нужна ему, этот день нас изменит. Я чувствовала это все три ночи и вот наступает это утром.
Она перевела дыхание и уже в слух крикнула:
- Подожди меня... Стой же... Замри... Я... Я не могу просто так уйти...
Третьи сутки они не спали.
Третьи сутки день начинался этой дорогой.
Третьи сутки, их дороги неизбежно пересекались, пока не сомкнулись в раннем рассвете.
Он улыбнулся ей. Она улыбнулась ему.
Посмотрели друг на друга и почему-то захотелось просто помолчать. Одиночество смотрело на Тоску, а Печаль ласково обнимала плечи Грусти. Они делали шаг навстречу друг другу в этом теплом морозном зное, а с неба начал крупными снежинками начал падать снег, отражаясь красивыми переливами в свете ночных фонарей и витринных бликов.
По улицам покатили первые машины. Город просыпался, а вместе с ним просыпались счастливые люди, нашедшие себя, своих близких, испытав проверку временем и разлукой.
- Я знал, что сегодня встречу тебя, - сказал он.
- Я знала, что сегодня увижу тебя, - ответила она.
Он вновь протянул ей правую руку и она едва касаясь взяла ей.
Словно раскатом грома она увидела всё... Она увидела его слезы, его Тоску и его Грусть. Она видела его счастливым, когда он был с ней...
Три слова. Он шептал своей женщине три слова. Такие коротки и такие однозначные. Простые три слова:
"Я тебя люблю"! Три слова. "Я люблю тебя". Всего десять букв и две пустоты между ними. Всего лишь русский язык.
Одернул руку.
- Ну почему? Почему он поднял голову к небу? Что он видит там? - задумалась она, смотря, как между его пальцев появляется сигарета и сверкая угольком начинает таять. Он не касался её губами, она тлела сама. Удивительное зрелище. Казалось, что какая-то невидимая тень курит ее.
- Ты тоже это видишь? - спросил он, указывая на сигарету, которой кто-то прямо сейчас затягивался.
- Да, - едва дрожащим голосом произнесла она и, одевая на руки маленькую белую рукавичку, которую несколько дней назад связала сама. - Что это?
- Я не знаю. Никто не знает, - ответил он и швырнул бычок в сторону. - Кто-то курит со мной пачку напополам. Удивлена?
Он улыбнулся ей. Она такая милая.
На улице становился светлее. Вот видны очертания людей. Бегут по, открывающимся магазинам.
Потерялись во времени. Временные пояса. Часы остановились.
- Твои часы тоже показывают какую-то ерунду? - спросил он, прищурив свой взор и рассматривая её длинные черные ресницы, как путь в мир бесконечно красивых глаз.
Она взглянула на левую руку.
- Они остановились ровно в семь утра, - ответила она, и полными легкими вновь вдохнула его мужской аромат.
- Да! Это случилось три дня назад. Ведь ты тоже не спала все эти ночи?! - с полной уверенности в своей правоте, спросил он и получил ответ, который знал заранее.
Совсем давно. Несколько месяцев назад. Практически год. Холодный февраль. Открытая социальная сеть. Сообщения.
"Нас больше нет вместе". "У тебя был последний шанс". "Ты упустил свою возможность".
И удар по столу...
И стаканы прочь и алкоголь из желудка вон...
Швырнул сигареты в сторону, открыл окно. Вдохнул полной грудью запах зимнего мороза. А она тихо шептала ему:
- Я так верила тебе, я так надеялась, что ты сможешь измениться, что ты станешь другим... Но ты! Но ты! Но ты! Ты топтал мои чувства своими словами и поэтому я ушла, ты навсегда исчез для меня...
Он закрывал руками свои уши. Накрывал голову здоровой квадратной подушкой, но вновь и вновь слышал всё это. Он включал потоки воды в ванной, врубал немецкую музыку на полную катушку, чтобы она перебила эту боль... Эту боль Одиночества, этот осадок Тоски и Печали на их потерянный во времени сердцах. Сказка о потерянном времени. Легенда о песочных часах.
Собираясь с силами выброситься вон из это жизни, он смотрел в глаза своему коту.
- Мяу, - открывая розовый рот мяукал он и ластился в его ногах, в его нечищеных ботинках, в его жизни...
Совсем давно. Несколько месяцев назад. Практически год. Мерзкий февраль. Открытые смс-ки в телефоне. Входящие.
"Я люблю другую". "Мы не можем быть вместе". "Прости меня". "У меня другая".
И слезы. Крики. Боль. Рыдания в плечо подруги, у которой всё слишком хорошо.
- Постой же, - кричала она. - Не бросай меня. Я же не смогу без тебя жить.
А он ушел, развернувшись на сто восемьдесят градусов и сменив номер своего мобильного телефона.
Навсегда.
Навсегда.
Навсегда.
Пропал. Его нет. Его больше не существует. Меня больше нет для него. Я совсем одна. Февраль. Старая однокомнатная квартира, где мы были вместе. Ну, напиши мне, напиши.
- Напиши же, - кричала она в фотографию, где они были вместе...
Тишина.
Несколько недель пыталась успокоиться на своей работе, воткнуться с головой в кипу дел, перевести чувство любви в чувство усталости, усталость в сон... Но ничего не получалось.
Она стала похожа на самого одинокого в мире человека, о котором пишут книги, снимают лирические фильмы и воспевают поэты в своих стихах. Но ведь это здесь в реальности. Ведь реальна Грусть и реальна Тоска? Ведь существует Печаль? И каждый из нас сталкивался со своим Одиночеством? Один в большей, другой в меньшей степени...
Он. Это было практически год назад...
Он прислонил свою голову к окну маршрутной газели, сидя внутри салона и наблюдая за вечерними бликами уличных фонарей, дисперсией света и людьми. Сидел не моргая, собирая капли слёз над нижними веками.
Зажмурился. "Это не со мной". "Это не в моей жизни". "Это не со мной".
Всем вокруг было плевать. Путешествие внутри себя. Боль и стон сердечной мышцы. Резкий поворот вправо, потом влево. Мотает и штормит твоё сознание. Хочется закрыть свои глаза и никогда их больше не открывать. Утонуть в мире прошлой жизни, воспоминаний и безупречных красок прожитой романтики, но будущее так тянет тебя своей таинственной мелодией, что...
Ты открываешь глаза и уже видишь, как машина остановилась на твоей остановке. И он выходит. Плетётся до своего дома. Киоск. Пара бутылок на ночь. В сон мне это время, в зад мне эту любовь с большой буквы "Л" и мягким знаком на конце.
И повторяет свой маршрут целый год. Это было давно.
Она. Это было в том феврале...
Такси. Переднее сидение и тихая музыка из водительской магнитолы. Лирика простых обитателей жизни, а она уже так скучает по нему. У него другая.
"Прости". "Я люблю другую". "Мы не можем быть вместе". "Прости меня". "У меня другая".
И он ушёл. Закрыл дверь на стальные шприцы, вколов ей наркотик под громким названием "Боль", прожигая на её плече "Печаль", на её груди "Грусть", на её теле "Тоску". Короткие и такие ёмкие слова, что от их смысла течет тушь черными каплями падая на светлый цвет джинс.
Невыносимо.
Путь до дома. Лапша на ужин из китайских концентратов. Теперь не кому готовить. Теперь нечего делать в своей "хрущёвке".
- И есть ли смысл? И есть ли теперь время для меня, такой молодой и такой красивой? - спрашивала она у себя, поглаживая кошку левой рукой, а правой делая музыку в своей квартире немного громче привычного.
Головная боль. Температура 38, 5. Заболела. Мелкие красные царапинки на верхнем нёбе от громких ночных рыданий в подушку. И все это он, чьё имя Её Любовь.
Он, как хирург держит её сердце в своих руках и сжимает его, но не заставляя биться, а пытаясь его заткнуть навсегда. Успокоить. Сделать так, чтобы оно замерло и больше не пищало...
Это было так давно. Это всё он - февраль под биркой Грусть.
Здесь и сейчас. Он и она.
- Пойдем вместе со мной, - сказал он и вновь протянул ей свою руку. Она крепко обхватила её и шагнула к нему. Повернулась и встала рядом.
- Куда? - тихо, едва уловимо спросила она и посмотрела на его губы и лицо покрытое легкой двухдневной щетиной.
- Я хочу провести тебя по своим воспоминаниям. Доверься мне. Я знаю, как... Знаю, что гравитация для нас ничего. Просто поверь в это...
Не успел договорить. Снег начал сиять синим цветом, переливаясь в красные краски и ярко-оранжевые оттенки.
Они оторвались от земли, а она, как маленькая девочка с косичками и бантиком держалась за его ладонь с длинными узловатыми пальцами. Её ручонка дрожала толи от неизвестности, толи от страха, а губы проговаривали:
- Ведь всё будет хорошо! Да? Скажи мне?
- Да, - отвечал он и ускорялся во времени.
Вокруг запели птицы. Путешествие по миру грёз. Прошлого.
- Ты со мной? - спросил он, сжимая её руку крепче и поворачивая к ней своё скуластое лицо.
- Да!
- Тогда держись крепче. Я давно там не был.
Начался удивительный водоворот. Казалось, словно, какой-то неаккуратный художник разлил на кафельный пол немного акварели, швырнул об стену все банки с гуашью и толстой кистью смешал их воедино.
Всё это реально. Трехмерно. Объемно. Аномально. Толи любовь? Как мания!
А снег уходил к себе домой. Она видела это где-то внизу, вдалеке от своих ног оторвавшихся от земли и плетущихся где-то немного ниже голубого неба и мечтаний, сохраняющийся в нём навсегда.
Земля становится ближе. Еще ближе. Практически рядом. Так хочется ступить на нёё своими зимними сапогами, но на ногах небольшие беленькие туфельки с ярким узором, а на нём уже черные туфли.
Весна.
Вокруг люди. Совсем недавно было так пусто. Сейчас всех слишком много.
- Будь осторожна. Мы здесь, - сказал он и отпустил её руку.
Они. Они оказались около фонтана. Новосибирск. Люди фотографируются на память и кидают по несколько монеток, чтобы вернуться.
- Ты была здесь? - спросил он, но она почему-то не помнила этого.
Он повторил свой вопрос, но понял, что она не понимает, каким образом оказалась здесь.
- Это мой фонтан. Это наш фонтан. Я часто бывал здесь в своей прошлой жизни, а может быть и в настоящей. Тяжело сказать. Время. Великолепие фонтана можно описывать бесконечно. Только посмотри на этот удивительный водоворот воды, который мощным потоком поднимается вверх, а потом плавно оседает в струйках воды...
Перевел дыхание.
- ... Красоту фонтана можно описывать тысячами метафор, миллиардами оборотами различных языков. Можно создавать стихи, рождать музыку. Шесть миллионов прилагательных не смогут выразить всё то, что я помню по отношению к нему. Это великолепие, эта мощь природы, спрятанная в одну небольшую и не слишком сложную конструкцию...
Он продолжал. Она слушала.
- ... Я часами ходил по кругу это прекрасного зрелища и смотрел, как маленькая монетка номиналом в пятьдесят копеек опускалась на дно и становилась такой большой в мутной воде, которая на апогее струи кажется такой большой. Физическое явление или химическое? Не знаю. Каждый пытался кинуть часть себя туда и быть уверенным что когда-то сюда вернется. Забавно! Дети и взрослые. Да, все! Не важно. Плевать на возраст. С ночи до утра у фонтана. Апрель, май, июнь и июль. Здесь так много июль. А потом август...
Она даже не моргала.
- ... Я проводил здесь всё своё свободно время и встретил её. Не хочу об этом говорить. Не надо!
Фонтан затихал. Выключался. Жёлтые листья стали падать на остаток воды в небольшой водоём. Монетки покрывались ржавчиной. Мелкие детали одной Судьбы. Мелкое Одиночество одного человека.
Она смотрела в его чернеющие глаза и просто молчала.
За осенью наступила зима. Фонтан покрылся снегом. Молчаливое спокойствие стихии и бури.
- Какой он ужасный зимой. Не смотри на него. Не надо! Только метал и плитка. Замерзшая вода и приклеенные морозом монеты людей, которые сюда никогда больше не придут, которых больше нет вместе и не может быть...