Аннотация: Конкурсный рассказ, занявший первое место конкурса КЛФ "Фантом". По условиям, героем должно было быть существо с неким недостатком, условиями заданы были первая и последняя строчки.
"Я не уверен, как далеко они зайдут. Я вообще уже ни в чем не уверен. С самого Нового года в квартире витает ощутимый дух раздора. Так и до развода дело дойдет. Мне это не нравится. Но что я могу? Я всего лишь маленькое беспомощное существо, фикус с листьями в белую полоску. Слабое несчастное растение, любой меня может обидеть"
Гоша даже скукожился немного в своем горшке от горечи. Вообще, сказать по правде, Гоша был вовсе и не фикусом, да еще и уродом ко всему прочему. Все его собратья рождались с зелеными крепкими листьями и питались человеческими эмоциями, самой лучшей пищей во Вселенной. Люди выращивали их на подоконниках, не понимая, что растят вовсе не цветы, и полив им почти не нужен. Эти создания впитывали в себя семейные мелкие ссоры и раздоры, усваивали радость, любовь и ненависть, но лучше всего Гошина родня чувствовала себя в кабинетах директоров школ, в паспортных столах и в приемных ЗАГСов, где эмоции бурлили и кипели, как волшебный котел. Там они вырастали до гигантских размеров, кустились огромными лакированными листьями, изгибаясь змеями под собственной тяжестью.
А вот Гоше не повезло. Мало того, что его листья пестрели белыми и розоватыми пятнами - признаком слабого генотипа, так ему еще досталась прабабкина способность питаться эмоциями только лишь от спящего человека. А какие там эмоции у спящих, так - одни слабые всплески. Слыхал он, что прабабка "умела дарить людям сны", и выросла необыкновенно огромной, поэтому род ее и распространился по всему миру, но как это знание применить на практике - не имел ни малейшего понятия. Вот и хирел Гоша на подоконнике, под бременем уродства и смешного имени, данного Хозяйкой. Два года назад Хозяин подарил его своей новоиспеченной жене, в новую необжитую квартиру. Хозяина Гоша не любил - тот почти не видел снов, а вот Хозяйка время от времени подкармливала его то сытным страхом, то пряным удивлением, а то и сладкой, как вишневое варенье, детской радостью. Ах, если бы не его уродство, жил бы Гоша припеваючи - девушкой она была очень эмоциональной, если огорчалась - то до слез, когда злилась - кусала себя за губу и краснела пятнами, а радовалась от души, сияла улыбками и целовала мужа в макушку. Последние несколько месяцев все чаще молчала, гневно и настороженно, а однажды даже раскричалась и швырнула на пол блюдце. Гоша тосковал, потому что сны ей стали сниться тягостные, пустые, и бедное создание жило впроголодь.
"Хоть бы они развелись поскорее, что ли! Хозяйка бы поплакала, погрустила, а там, глядишь, и снова влюбилась бы! И сны начала бы видеть, как раньше..." Гоша поежился. Думать о том, что при разделе имущества он может достаться мужу, ему не хотелось.
Беда пришла вечером первого дня весны. За окном уже спускались пасмурные холодные сумерки, когда вернулся с работы Хозяин. Гоша сразу почуял неладное. Да и не он один - Хозяйка тоже напряглась, вглядываясь в лицо мужа, побледнела.
- Ань, я подумал, что нам нужно пожить отдельно. Я устал. От твоей ревности постоянной, от упреков. Поживу в комнате на Бауманской.
Голос Хозяина звучал сухо и холодно, но слова словно взорвались в комнате чудовищным фейерверком.
- Устал? Устаааал... Устал он!!! Ты от меня устал? - голос Хозяйки взвился к потолку и перешел в ультразвук. Хозяин поморщился. Первыми на пол полетели книжка и стакан, треснувший с жалобным хрустом.
- Уходи!!! Выметайся! Вали к своей девке!!! Видеть тебя не хочу!!!
Если бы мог, Гоша б заплакал - сколько полновесных, вкусных эмоций, и все мимо! Она швыряла в Хозяина его вещи с перекошенным от гнева лицом, судорожно оглядывалась - что же еще подвернется под руку. На глаза попался горшок с фикусом. Гоша попытался съежиться под ее страшным взглядом, но она схватила горшок и швырнула под ноги мужу, после чего упала на диван и зарыдала. Пластик горшка треснул, и кусочек отлетел в сторону, высыпались декоративные камешки, но на удивление, сам фикус остался жив. Хозяин поднял его с пола, поморщился, развернулся круто и вышел из комнаты, захлопнув дверь.
На улице было совсем холодно, Гоша моментально замерз. Хозяин направился было к мусорным контейнерам, но потом взглянул на посеревшее от ужаса растение в руках, задумался, и решил взять его с собой.
- Вот так, брат, заберу я тебя. Ты хоть молчишь. И чашками не кидаешься.
На новом месте Гоше сразу не понравилось. Комната была маленькой, темной, окно выходило в переулки. По комнате гуляли сквозняки и запахи застарелой пыли и ненужных вещей. Хозяин приткнул горшок с фикусом на подоконник, сел на продавленный диван. Достал из пакета пиво и какие-то подозрительные на вид пирожки, выгрузил на столик. Рядом положил телефон - тот молчал. Подумал немного, набрал номер.
- Оль, я переехал. Да. Да... Сказал, что нужно немного пожить отдельно. Не хочу об этом. Нет, сегодня не приезжай. Хорошо, целую тебя. Пока!
Гоша с тоской глядел в ночные сумерки за окном. Ни одного человека поблизости, кроме этой бездари, не умеющей видеть сны. Никакой надежды на пищу. Ему не выжить.
Следующие несколько дней были похожи один на другой - днем Хозяина не было, а вечером он приходил с работы навеселе, выпивал еще пару бутылок пива и спал на своем диванчике беспробудным сном, как бревно. Гоша попытался дотянуться до соседских снов, но у него ничего не получилось - стены в этом старом доме достигали непомерной толщины, его сил не хватало. С каждым днем он слабел.
Субботним утром Хозяин встал поздно, улыбнулся своему отражению в зеркале, поскреб щетину.
- Побриться надо, Олька не любит мои колючки. Да и в комнате порядок навести.
Взгляд его упал на горшок с фикусом.
- Ох ты еж твою медь, полить-то я тебя забыл! Ща полью, бедолага!
Он принес теплой воды из-под крана, налил в горшок, с жалостью вглядываясь в пожухшее растение. Листья фикуса поблекли, потеряли глянец, по краю подернулись сухой ржавой каймой. Гоша от слабости стал совершенно равнодушен ко всему происходящему вокруг него. Он наблюдал, как Хозяин смахивает пыль с мебели и чистит ковер, как прихорашивается и с озабоченным видом ищет в шкафу постельное белье. "Та самая девка придет, про которую Хозяйка кричала. Может, ночевать останется" - Гоша немного оживился. "Хоть немножко еды, хоть капельку..." От голода он почти потерял рассудок.
Девушка оказалась симпатичнее Хозяйки, стройненькая, ладная, яркая, как конфетка, она стояла на пороге комнаты, не решаясь войти, и на лице ее отражалась целая гамма чувств. Потом вошла, присела на краешек дивана, не раздеваясь, оглядела все вокруг.
- Ну ладно тебе, Оль, раздевайся! Тут два года никто не жил, что ты хочешь. Неуютно немножко, но это ерунда. - Хозяину явно неприятно было видеть ее реакцию.
- Может быть, ко мне поедем? - девушка поежилась.
- Ну нет, не хочу. Все, давай твою куртку, я повешу! - Хозяин снял с девушки курточку, она неохотно повиновалась.
Гоша наблюдал с подоконника, как они пьют вино, целуются и болтают. Девушка постепенно успокоилась и оживилась, заулыбалась. Для антуража на столике горела новогодняя свеча, обтекая лужицами бледного стеарина. Включенный телевизор нес какую-то чушь, освещая комнату неровными всполохами света. Романтический вечер плавно перетек в романтическую ночь на стареньком диванчике, и Гоша снова с ненавистью вспоминал свою прабабку, одарившую его неспособностью поглощать эмоции от бодрствующего человека - вот их сколько, а не укусишь! В голодном нетерпении он изнывал от ожидания - ну когда же эти двое угомонятся и уснут. Наконец-то поскрипывания диванчика утихли, Хозяин покурил в приоткрытое окошко, и парочка заснула.
Одуревший от голода, Гоша не смог даже дождаться, когда девушку одолеет крепкий сон. Осторожно он начал обвивать ее незримыми нитями-щупальцами, опутывать, словно сетью, пытаясь уловить нежные и слабые эмоции засыпающей. Над ней, словно угасающая заря, сияло розоватым свечением удовольствие и прозрачно-бирюзовым - влюбленность, сбоку серело гаденькое ощущение неправильности происходящего. Гоша впитывал их с жадностью, но они угасали по мере того, как девушка погружалась в глубокий сон без сновидений, без чувств. Гоша осатанел. Много дней он жил впроголодь, а последние несколько - на грани смерти. Он собрал все свои силы, и в безумии умирающего проник своими щупальцами в слабо мерцающее сознание девушки. Внезапно перед ним открылась бездна. И эта бездна сияла, переливаясь глубоко внутри бесконечным космосом эмоций. Не разбирая, Гоша впился в ближайшее к нему сияние. Девушка вздрогнула во сне. Ей приснилось, что она падает с высокой лестницы. Страх на мгновение захлестнул ее, она вынырнула из сна, поплотнее закуталась в одеяло, и снова заснула. Теперь Гоша выбирал. В самой глубине сознания клубились самые аппетитные, самые густые эмоции. Тонкое щупальце осторожно прикоснулось к темно-багровому облачку. Внутри был дикий, животный ужас. Девушка сжалась, перед ее глазами вставало самое жуткое детское воспоминание - деревня, летний вечер, дедушка снимает с кролика шкурку, а тушка кролика висит вниз головой перед лицом девочки, и с мягкого носика пушистого зверька на землю капает кровь. Вместо шерстяного тельца - кровавые красные жгуты мышц, голубовато-розовое брюшко, глаза прикрыты и недвижны, а с носика - кровь, кровь... Девушка застонала во сне. Гоша пировал. Теперь ей снилось, что она потерялась в магазине, и никак не может дозваться маму. Потом - что мама уезжает без нее на поезде, а она торопится, и понимает, что ей уже ни за что не успеть. Она заплакала во сне и попыталась проснуться. Проснулась, обрадовалась, что это всего лишь сон. Рядом лежал ее любимый, ее дорогой Сашка, наконец-то ушедший от жены. Как долго она ждала этого момента! Она обняла его спину и прижалась крепко, успокаиваясь. Внезапно под ее руками кожа мужчины начала покрываться темной жесткой шерстью. Девушка отстранилась, с изумлением разглядывая все быстрее густеющий мех. Подняла глаза, и обмерла - сверху на нее смотрели два равнодушных золотистых глаза на массивной звериной морде. Зверь изогнул шею, оглядывая ее, потом приблизил морду к ее лицу и лизнул шершавым языком, словно пробуя на вкус. Девушка завизжала и попыталась вскочить, но тело не повиновалось. Тогда зверь вцепился зубами в ее руку, и она отчетливо услышала хруст своих костей. Дикий вопль вырвался из ее груди. Снова и снова она проваливалась в самые страшные кошмары, из глубин сознания выплывали такие чудовища, о существовании которых она, казалось, позабыла напрочь. Гоша ел жадно, захлебываясь отборным сытным страхом, запасал впрок и никак не мог остановиться.
- Оля!!! Оля, проснись!!! Что с тобой? - Хозяин испуганно тряс девушку за плечи. Она открыла глаза, в комнате горел свет. Безумно озираясь, она вскочила и стала одеваться, руки ее тряслись. Схватила куртку, сумку и побежала к двери.
- Куда ты, Оля, что случилось? - перепуганный Хозяин метался рядом, ничего не понимая.
- Не трогай меня! - Оля завизжала, и слезы потекли по ее лицу.
- Да Господи, ты хоть скажи мне - что стряслось?
- Выпусти меня, выпусти немедленно! - Девушка дергала ручку двери. Замок открылся, и она выскочила в коридор. Хлопнула входная дверь. Хозяин постоял на пороге комнаты и вернулся на диван. Закурил. Через полчаса зазвонил телефон. Женский голос звучал решительно, разговор был коротким. Гоша не слышал - о чем она говорила, но мужчина остался мрачен.
- Ничего не понимаю. Что произошло? Истеричка, честное слово. - Хозяин выкурил полпачки сигарет, успокоился немного и лег спать. Сон его был безмятежен и спокоен. Ему снова ничего не снилось. Гоша сыто дремал на подоконнике, переваривая. Сегодня он наелся на неделю вперед. Вот оно, счастье! "А ведь прабабка-то моя совсем не дура была" Гоша блаженствовал. "Вовремя научился я сны дарить. Теперь не пропаду!"
Не прошло и двух дней, как Гоша снова проголодался. Вынужденный пост был слишком продолжительным, а пир - недолгим. Но теперь он знал, что делать. Экспериментируя вечер за вечером, Гоша установил, что проникать в сознание нужно, когда человек только начинает погружаться в глубины сна. В эти мгновения разум еще не полностью закрыл створки своей "раковины", остается узенькая щелочка, позволяющая проскользнуть незамеченным. Немного усилий - и створки останутся приоткрытыми, заходи, выбирай угощение на свой вкус. Еще одно открытие, сделанное Гошей, касалось качества эмоций, сохраняемых в подсознании. Самым сильным оставался страх. Даже со временем он не терял своей остроты и насыщенности. Неплохо сохранялась детская радость, но она была запрятана так глубоко, куда Гоша не каждый раз мог забраться. Хуже всего обстояло с влюбленностью, приторно-сладкая, она истончалась очень быстро, и давние влюбленности Хозяина не вызывали аппетита. А самая странная, сильная и густая - любовь, не поддавалась Гоше совсем. Чтобы усвоить что-то, он должен был коснуться спрятанного чувства, разбудить его, заставить Хозяина снова его пережить. Любовь, этот слепяще-белый клубок в самой сердцевине сознания, пронизывавший отдельными нитями весь разум, не реагировал на Гошины прикосновения никак. А временами даже обжигал чувствительные щупальца, словно защищаясь от посягательств чужака. Поэтому Гоша довольно быстро научился наедаться до отвала страхом, благо это чувство не иссякало, сколько его ни ешь. Раз за разом он будил одни и те же кошмары, и получал свою порцию пищи.
По утрам на Хозяина было страшно смотреть. Он вставал с постели измученным, пугал зеркало серым помятым лицом и потухшими глазами. Сонно пил свой кофе, угрюмо собирался на работу. С тоской глядел в сумрачный переулок за окном, молча выкуривая одну сигарету за другой. Одно лишь удивляло его - фикус с каждым днем хорошел. Листья растения сверкали перламутровыми розово-белыми пятнами, за пару недель он заметно подрос, разворачивая свои глянцевые лопухи один за другим. На макушке победно торчала скрученная трубочкой пика молодого листа. Хозяин долго вспоминал - когда он поливал своего питомца в последний раз, приносил кружку теплой воды из-под крана. Задумчиво чесал затылок и бормотал:
- Ну хоть кому-то здесь хорошо...
Гоша набирался сил и становился все более ненасытным. Ночи напролет он терзал разум Хозяина, воскрешая самые страшные кошмары. Мужчина пытался бороться с чудовищными сновидениями, напиваясь по вечерам. Но это только ухудшило его положение. Затуманенное алкогольными парами сознание стало совсем беспомощным перед Гошей. В одно такое утро Хозяин проснулся со слезами на глазах. Долго лежал неподвижно, не в силах подняться. Потом потянулся за телефоном.
- Нет, я так больше не выдержу.
Набрал номер, прислушался к гудкам. Никто не поднял трубку. Снова и снова он набирал знакомый номер, и наконец услышал долгожданный щелчок соединения.
- Ань, это я. Ань, подожди! Не бросай трубку, пожалуйста.
Видимо, что-то в его голосе заставило собеседницу отказаться от попытки сбросить звонок на полуслове.
- Ань, я схожу с ума. Прости меня. Я больше так не могу. Не могу без тебя, совсем свихнусь. - Мужчина помолчал, выслушивая в ответ гневную тираду - Да, я понимаю. Я был дурак, Ань. Ну прости меня, пожалуйста. Прости. Мне совсем плохо без тебя. Можно, я приеду сегодня? Где? У родителей? Завтра? Господи, дожить бы мне до завтра... Хорошо. Хорошо, да. Я понял.
Хозяин положил телефон и уставился в потолок. Гоша ликовал. Они возвращаются домой! А там еще столько всего вкусного! Целое сознание, еще не исследованное им, не распробованное! "Заживу... Куда прабабке до меня! Вырасту огромный, от меня напочкуют кучу маленьких гошечек. Маленьких симпатичных фикусиков" Он аж задрожал от удовольствия. К размножению допускались далеко не все представители его расы, только самые крупные. Жизнь казалась прекрасной.
Весь день лил дождь. Крупные капли бились в окна и грохотали по тротуарам. Вечером Хозяин пришел поздно, неуклюже ввалился в комнату: в одной руке пакет, другой - придерживает расстегнутую куртку на груди. На куртке блестели потеки дождя. Из распахнутого ворота наружу высунулась взъерошенная рыжая мордочка и снова спряталась.
- Вылезай давай! - Хозяин вытряхнул из-за пазухи мокрого котенка с длинным тонким хвостом и голенастыми, как у всех подростков, длинными лапами. Котенок пошел было по комнате, оставляя за собой грязные следы, но Хозяин быстро подхватил его и понес в ванную - отмывать. После гигиенических процедур стало ясно, что котенок обладает исключительно рыжим цветом шкурки и ярко-белыми пятнами на щечках и манишке. Это был типичный дворовый кот, хулиган и прохиндей. После сытного ужина он методично обследовал комнату, вспрыгнул на подоконник и изучающе оглядел Гошу. Тому внезапно стало не по себе. Закончив обход владений, кот отправился к Хозяину на диван, пристроился на коленях и начал вылизываться. Упал на бок, лениво укусил мужчину за руку, потом полизал и замурлыкал, раскатисто и громко. Первый раз за много дней Гоша видел Хозяина улыбающимся.
- Лишь бы Аньке ты понравился, дружище! - Мужчина посмеивался и щекотал котенку белый животик. - Она давно хотела кошку завести.
Гоша задумался - а у котов бывают сны? Потом сам над собой хихикнул сыто и решил, что ночью проверит.
Как всегда, он терпеливо ждал, когда Хозяин начнет засыпать. Сегодня ему особенно легко удалось проникнуть в сознание мужчины, и он ощутил вокруг свежие эмоции сегодняшнего дня - радость, облегчение, удовольствие... Особенно ярко сияли белоснежные нити любви, но Гоша уже научился их избегать. Быстро усвоил немного легкой сладкой радости, немного горьковатого раскаяния, но все же любимой его пищей был страх. Он привычно скользнул вглубь, ощущая себя необыкновенно сильным. Все глубже, и глубже, к самым потаенным страхам... Так далеко он еще не проникал. Вот он, его супер-приз - огромное багровое облако, состоящее из боязни потерять любимого человека. Тут смешалось все - и тоска по отцу, ушедшему из семьи, и страх за больную мать, и боль от потери друга, погибшего недавно, тут же горечь от разрыва с Хозяйкой... Гоша впился в самую мякоть, мужчина содрогнулся во сне, застонал. Рядом проснулся кот, внимательно посмотрел на спящего человека, и глаза его замерцали в темноте.
Пируя, Гоша не замечал - что творилось вокруг. Он так увлекся, что не заметил, что котенок давно уже сидит на подоконнике и изучающе смотрит на него, склонив голову набок. Усы рыжего разбойника подрагивали. Внезапно кот привстал, оперся передними лапами на край горшка и протянул морду к самому основанию стебля. Повернул голову, примерился и, морщась, укусил. Полился млечный сок. Гоша поперхнулся особенно вкусным кусочком кошмарного сновидения. Котенок продолжал грызть стебель, отплевываясь и гримасничая. Гоша беззвучно взвыл от ужаса. "Отстань, отстань от меня, гадкая тварь! Что я тебе сделал?" Острые кошачьи зубки отдирали кусок за куском, перекусывая волокна, и за несколько минут стебель фикуса был сгрызен почти до основания. Потом тяжелая верхушка накренилась, стебель переломился, и то, что было Гошей, с грохотом полетело на пол, увлекая за собой горшок. Котенок плавно спрыгнул с подоконника, обнюхал обгрызенный пенек, и спокойно направился к дивану. Хозяин проснулся на мгновение, потом повернулся набок и снова заснул, на это раз - без кошмаров. Рыжий кот пристроился рядом, тихонько мурча. Он шевелил ушами во сне и иногда поглядывал в темноту из-под полуприкрытых век.
Наутро мужчина проснулся таким бодрым и счастливым, что даже вид сгрызенного под корень фикуса не испортил ему настроения.
- Эх ты, бестолочь! - укоризненно качая головой, он смотрел на сидевшего рядом котенка, собирая в мусорный пакет увядшие куски растения и рассыпавшуюся из горшка землю. - Зачем куст погрыз? Такой красивый вырос, Аньку бы порадовал! Чучело ты рыжее!
Котенок наблюдал за уборкой и время от времени поднимал на человека внимательный взгляд, словно соглашался - "чучело, ага". Потом, убедившись, что все собрано в пакет, поскакал весело мимо дивана, проинспектировал миску с едой и занялся своими котячьими хулиганскими делами.
Вечером, закрывая дверь опостылевшей комнаты на ключ, мужчина заглянул в специально купленную для котенка переноску, подмигнул ему и сказал сам себе: