Аннотация: У Юры Яцышина была барсетка с потайными отделениями. В одном из них милиционеры обнаружили подозрительного вида папиросу. Понюхав ее, страж порядка строго спросил - чья "дурь"?
Когда появилась возможность организовать поставки шерсти из Карачаево-Черкесии на фабрику текстиля в Сербию, мы, не долго раздумывая, сели в машину и поехали договариваться на Кавказ.
Водителем был Юрий Яцышин, наш бывший однокурсник из Луганска.
Как только мы пересекли границу Донецкой и Ростовской областей, тут же попали в поле зрения местной милиции. Нашу машину остановили и произвели тщательный досмотр.
У Юры Яцышина была барсетка с потайными отделениями. В одном из них милиционеры обнаружили подозрительного вида папиросу. Понюхав ее, страж порядка строго спросил - чья "дурь"?
Юра виновато потупил глаза. Мы были в шоке. Такого от Юры никто не ожидал.
Надо было что-то решать. После недолго длившихся прений, мы, по-дружески, расстались с милиционерами, оставив им на память сто долларов.
- Ты что дома не мог накуриться? - Спросили Юру, выходя из отделения. - Как ты мог взять в дорогу эту дрянь?
- Ребята, поверьте, я давно забыл об этой папиросе. Она лежит в барсетке уже полгода.
Сориентировавшись по карте, мы продолжили путь и вскоре прибыли на место. События последующих дней вытеснили из памяти тот неприятный эпизод. Днем нам организовывали деловые встречи, а ночевали мы в Домбае, на даче Управления делами Президента Российской Федерации. В то время ее можно было арендовать частным лицам, что и сделала принимающая нас сторона. Обслуживающий персонал был рад гостям, поскольку засиделся там без дела.
Объехав овцеводческие хозяйства и проведя переговоры, мы возвращались домой тем же маршрутом. Никто из нас не удивился, что и в этот раз киевские номера не остались незамеченными. Почти у самой границы машину досмотрели.
Представьте себе выражение наших лиц, когда из Юрыной барсетки опять достали папиросу набитую анашой. На этот раз, удивился даже Юра.
Распрощавшись с последними ста долларами, мы забрали свои вещи и поспешили к границе. Ехали молча. Уже в Украине, в каком-то придорожном кафе, мы остановились перекусить. После третей рюмки водки злость на Юру стала проходить. Он клялся, что не виновен. И тут кто-то из нас сказал - А ну-ка, покажи свою барсетку.
Заглянув в потайное отделение, мы извлекли оттуда все ту же папиросу. Некоторое время недоуменно рассматривали ее. Юра чесал затылок. А затем долго хохотали. Похоже, милиционеры считали, что раз товар оплачен - он неприкосновенен. Хотя, возможно, они подбрасывали папиросу из чувства милицейской солидарности, чтобы их коллеги тоже могли заработать.
Эту, оказавшуюся очень дорогой, папиросу Юра торжественно скомкал и бросил в мусор.
Уже в Киеве мы узнали, что во время нашей поездки, в Чечне был взорван Джохар Дудаев. Наши, не очень остроумные, приятели ехидно поинтересовались: не причастны ли мы к гибели президента Ичкерии? Не за тем ли мы ездили на Кавказ?
Э, нет. - Ответили мы. - Хотя "дурь" и сопровождала нас всю дорогу, мы оставались в здравом уме.